Астрид вошла в дом, по давней привычке повесила табельный меч на крючок в прихожей и, скинув поднадоевший за день китель, прошла в гостиную. Кэрт предсказуемо обнаружился там же — согнувшийся над столом у окна и сосредоточенно перебирающий небольшую груду разноцветных камешков. Разумеется, её приход остался безо всякого внимания — за два года, что они жили вместе, она успела привыкнуть, что её парень не замечает вообще никого вокруг, когда занят работой над очередным артефактом.

Признаться, она даже немного завидовала клятым камешкам, которым Кэрт уделял неприлично много времени. Но не обижалась — нет ничего абсурднее, чем ревновать к работе. И скорее в духе Саида, чем взрослой самостоятельной женщины с двумя котами. Поправочка — с тремя котами, если брать в расчет одного большого, очеловеченного и, как выяснилось, очень трудолюбивого кота.

И прилежного студента: вот уже третий год как Кэрт Хакола, оборотень и бывший убийца по кличке Девятисмерт числился подающим надежды артефактором и любимчиком архимага Линдтерн. Приписали его к факультету некромантии, так как у заклинателей просто не нашлось идей, что можно делать с темным трансмутатором. А если бы и нашлись, так Линдтерн в него вцепилась намертво, едва увидев.

Стараясь ступать как можно тише, Астрид приблизилась к сосредоточенному Кэрту и накрыла его глаза ладонями. Склонилась к уху, чуть прихватывая мочку губами, и выдохнула:

— Угадаешь кто?

— Ты же не думаешь, что я не услышал тебя ещё с той стороны улицы? — поинтересовался он со смешком. Но инструменты и камешки отложил, устраивая свои ладони поверх.

— Не думаю. Но ты мог бы и подыграть мне, вредный оборотень, — она капризно надула губы, но не выдержала и рассмеялась, когда её потянули на себя и усадили на колени.

— Мог бы, но ты же не хочешь, чтобы я тебе врал?

Она покачала головой и сделала то, что хотела с самого утра — наклонилась и поцеловала Кэрта, с наслаждением касаясь теплых, чуть обветренных губ — он их постоянно кусал, когда был чем-то очень увлечен. Ей ответили (как может быть иначе!), крепко обняв и запустив руки под рубашку, проведя пальцами по позвоночнику, отчего Астрид вздрогнула и выдохнула в поцелуй.

— Так, заканчиваем, я ещё хотела в душ, поужинать и вообще… — она неохотно отстранилась, уперевшись руками в широкую грудь.

— …поговорить с мамой, — с ехидной усмешкой закончил Кэрт.

— О нет, — Астрид замерла, уже примерно представляя краткое содержание беседы.

В последнее время дражайшая матушка съехала с любимого коня по имени «пора замуж» и села на другого — «когда же дети». И нет, причина вовсе не в том, что деловая во всех отношениях Эдла жаждала обзавестись внуками. Просто ей, видите ли, интересно, что получится! Благодаря сим глубокомысленным беседам (на деле же — форменному мозгоклюйству), Астрид делала всё возможное, чтобы беседы и свиданьица с маменькой происходили пару раз в год, во время отпуска и каникул Кэрта.

И вообще, негоже заводить детей от студента-недоучки.

И плевать, что студенту уже за сорок, да и наследством потенциальные детишки обеспечены. Взять хотя бы этот дом — пусть и не самый роскошный, он располагался на пятой линии района Золотых ворот, самого дорогого и престижного в Иленгарде. Астрид первое время было очень неудобно разгуливать по улице (от портала до дома, ибо гулять здесь — то ещё удовольствие) в простой одежде и без подобающих месту каменьев.

— Мог бы и сам поговорить, — возразила она, поморщившись.

— Не имею привычки заглядывать в чужие зеркала! — вскинулся Кэрт и даже будто бы обиделся.

Пришлось снова целовать паршивца. Да и какая может быть мама, ужин и прочие цивилизованные радости, когда тебя держит на коленях твой личный большой кот? Красивый, с этой его ухмылочкой и диковатыми глазами, целующийся так, что… А еще невесть откуда таскающий куропаток даже тут, в Иленгарде. Как говорится, привычка — вторая натура.

Не то чтобы Астрид против.

Оторваться от увлекательного занятия всё же пришлось. И подняться тоже — зеркало из соседней комнаты снова заговорило голосом матушки, громким и хорошо поставленным.

— Удачи, — хмыкнул Кэрт, деловито расправил на ней рубашку и аккуратно столкнул с колен. Предатель.

Не менее предательское зеркало («Да кто ж меня дернул его вообще купить, и почему оно не разбилось при переезде?!») отразило по ту сторону госпожу Эдлу собственной персоной. Как всегда, восседающую на своем кресле, больше напоминающем трон, сердитую и явно готовую к долгим нотациям.

— Здравствуй, мама! — Астрид картинно развела руки в стороны, будто желая обнять любимую мамулю прямо через зеркало связи. — Как дела?

Ответом стал на удивление суровый взгляд, под которым тут же захотелось узнать, не натворила ли она чего. Сама того не зная и вообще находясь на другом конце Империи.

— Я подозревала, что что-то не так, когда по дому начали летать столовые приборы… — заговорила матушка, сжимая в кулак руку, унизанную кольцами и добрым десятком браслетов. — Но когда во время службы заговорила статуя богини Дехейры!..

— Мама, но это же настоящее чудо, — прыснула Астрид, представив сию картину. Посетители храма наверняка были в восторге. Ну или в ужасе, если припомнить, что на Солхельме богов хоть и любят, но во всякие чудеса в их исполнении верят мало.

— И имя ему — Магнус Эйнарссон! — кулак с силой опустился на подлокотник, отчего даже зеркало звякнуло. — За что мне это? Что ни ребенок, то головная боль… В общем так, мы приезжаем в среду, сдавать этого поганца в твою школу! Сил моих больше нет!

Астрид от удивления аж не сразу могла собраться с мыслями. Мелкий Магнус в её доме? То есть в их с Кэртом доме, где они вовсю наслаждаются своей молодостью? И к ним — подростка?

— Так, мама, подожди… Ты же в курсе, что учеба начинается в месяце Херфис? Что мы с ним будем тут делать?

— Ничего не знаю! — на лице матери нарисовалось такое выражение, что Астрид сразу поняла — никто её возражений слушать не станет. Даже если скажет, что Иленгарду осталось стоять всего три дня, после чего он провалится в Бездну. — Я достаточно настрадалась с этим паршивцем. Очередь твоего кота!

— А Кэрт тут при чём? — удивленно вытаращилась Астрид, кажется, окончательно потеряв нить рассуждений.

— А кто показал мальчику все эти ваши магические штучки? Кто научил ребенка плохому? Нет, я только рада, что Магнус тоже маг, но право слово!..

Астрид оставалось только закатить глаза. Зная Магнуса, скорее он научил бы Кэрта чему-нибудь эдакому. Именно после общения с ним у её парня просыпалась жажда деятельности, а дом на пару недель превращался в склад неведомых нормальному человеку деталек, камней, книг по зачарованию и прочей ерунде, от которой она, маг земли и честная стихийница, так же далека, как братец от послушания.

Нет, она честно попыталась уговорить мать передумать, оставить брата в Солхельме до начала учебы, благо ничего разрушительного его магия не предполагала. (Хотя как посмотреть — в пакостях Магнус силен как никто.) Но — само собой! — не преуспела.

— Ну и что у нас плохого? — на этот раз Кэрт повернулся сразу: видать, чутье оборотня подсказывало неладное не хуже, чем её ненормальный дар.

— Моя мама, — Астрид снова уселась на колени и обвила руки вокруг его шеи. — Она и Магнус приезжают в среду. И дорогой братец будет жить с нами до начала учебы в Академии, ибо, цитирую, у неё нет никаких сил! — она картинно воздела руки к небу, копируя матушку.

Кэрт, на удивление, только усмехнулся, покрепче её обняв.

— Ну, я могу её понять. Ладно, места хватит, а заглушки мы ставить умеем, — он красноречиво подергал бровями, удостоившись тычка в плечо.

— И ты не против?

Честно, она ожидала несколько другой реакции. И идеи, как вернуть Магнуса обратно в отчий дом через пару дней после приезда — мол, мой кот против, ничего не знаю. Жить с надоедливым пацаном в самом расцвете подросткового возраста, ещё и недавно записавшимся в твои фанаты, — такое себе удовольствие.

— Запомни, Астрид, я не против любой авантюры. Даже с участием твоего братца. Но, — он убрал одну руку с её талии и поднял палец вверх, — при одном условии.

— Что за условие?

— Никакого сюрстрёмминга в нашем доме! Квашеная селёдка, ну это ж надо такое выдумать!..

Астрид на это рассмеялась — трудно спокойно вспоминать их самый первый визит на Солхельм, он же «знакомство с родителями». Его вообще стоило бы запечатлеть для потомков, хоть в кристаллах, хоть в летописях. Уж больно красноречиво выглядел Кэрт, которому пришлось столкнуться с такой напастью как дорогая матушка и её любовь к традиционной кулинарии. Впрочем, история та кончилась хорошо для всех — маменька и Кэрт всё же подружились, несмотря на искренний ужас последнего при виде (и запахе) квашеной рыбы.

Правда, увеличившиеся вдвое посылки с гостинцами теперь приходилось проверять тщательнее. Но чего не сделаешь ради самого любимого на свете кота?