Тащиться в «Лозу» Астрид не хотела. Еще больше не хотелось ради этого Хаколы приодеваться. Однако ей хватало здравомыслия, чтобы понимать — чем меньше она будет напоминать капитана полиции, тем больше шансов, что ей не снесут башку. Иллюзий относительно публики «Белой Лозы» она не питала. Поправочка — больше не питала. Благо ей в красках расписали, что ассасины носят в сумках и как поступают с излишне любопытными полицейскими. Оставалось только подивиться своему везению.

Выбор пал на юбку длиной чуть ниже колена по последней имперской моде. И хотя Астрид, в силу воспитания и происхождения, не сильно интересовалась тряпками, ее покорила темно-синяя ткань без всякой вышивки, узоров и прочих причуд. Она напоминала о доме — бущующем море, разбивающемся о скалы Солхельмских островов; ночном небе, на котором звезды светят так ярко, как не увидишь ни здесь, ни в Иленгарде. О сапфирах, которые солхельмцы добывают в Сумрачной шахте.

В пару к юбке она надела простую белую рубашку, на которой, так уж и быть, оставила расстегнутыми пару верхних пуговиц. Не то чтобы Астрид собиралась соблазнять ассасинов, просто… Просто мужчины куда более сговорчивы, когда перед глазами маячит чье-нибудь декольте. Даже если оно расписано узорами защитных татуировок. Портить наряд какими-либо украшениями она не стала — слабости к побрякушкам попросту не имелось. Хотя бывший муженек на них не скупился, едва ли не на каждый праздник одаривая очередным убранством из золота и каменьев и категорически не слыша просьб купить что-нибудь полезное. Новенький топор из шафрийской стали, например. Шкатулка с украшениями неизменно валялась в самом дальнем углу шкафа, припрятанная на черный день. На взгляд Астрид, в подобном… сверкающем великолепии разве что танцовщицей в соответствующем заведении подрабатывать. А не разгуливать по улице средь бела дня.

Глянув в зеркало и сочтя, что выглядит приемлемо — волосы заплетены в небрежную косу на северный манер, рубашка с юбкой не помяты, а удобные и в меру растоптанные туфли выглядят вполне достойно, — Астрид подхватила с комода папку с делом. И, тяжело вдохнув напоследок, направилась в треклятую «Лозу».

По пути она три раза едва не вернулась обратно к порталу — проще подружиться со всем полицейским управлением сразу, чем снова войти в резные двери таверны. Останавливало от этого шага только понимание — дело о пропавших детях важнее любого стыда и страха. Урок о том, что соваться в гнездо ассасинов без должной поддержки (в виде полудюжины приличных боевых магов, например) опасно для жизни, Астрид хорошо уяснила. Даже подчиненные, уж на что не самые дружелюбно настроенные, и то после случая в кабинете смотрели на нее с некоторым восхищением. Еще бы: встретиться с оборотнем из Гильдии Убийц и остаться при этом в живых — невиданная удача.

В это время суток таверна выглядела по-другому: посетителей нет, трапециевидные окна распахнуты настежь, а рыжий мальчишка — точнее, сам господин Арман, которому по слухам намедни стукнуло девяносто, — восседал за центральным столом и деловито разглядывал сквозь мудреную магическую линзу прозрачный зеленоватый камешек, зажатый меж двух пальцев.

— Наш девиз — слабоумие и отвага, — едко возвестил Арман. Видимо, это было такое приветствие. — Впрочем, ты уже не сверкаешь нашивками направо-налево, а значит, возможно, обучаема.

С картинной скукой на рябом от веснушек лице он отложил камешек, тут же затерявшийся среди россыпи сияющих на солнце самоцветов, подпер голову рукой и поинтересовался:

— Чем на сей раз обязан, капитан Эйнар?

— Безмерно рада видеть вас в добром здравии, господин Арман, — не удержалась от язвительного тона Астрид. — И коль уж вы не считаете меня безнадежной, быть может — исключительно из благосклонности, — сообщите, как я могу найти Кэрта Хаколу?

Арман недобро зыркнул яркими глазищами из-под кучерявой челки. Взгляд его был насмешливым и каким-то оценивающим.

— Что, так понравился? — усмехнулся он. — Или ты его для дела разыскиваешь? Ну так разочарую: этот блудливый кошак тебе не по карману. Всё-таки не абы кто, а сам Девятисмерт. Ему ж магистров заказывают да политоту всякую; для мужниной полюбовницы можно найти кого попроще.

Астрид вздрогнула, заслышав прозвище. Девятисмерт — один из триады Хельты, и он считается самым опасным ассасином Гильдии, поимка и последующая казнь которого — тайная мечта любого имперского законника. Но куда там — убийца непозволительно умен для своего ремесла. И столь же опасен, сколь очарователен.

И у такого чудища Астрид собиралась просить помощи. Прав Гуннар — дура и есть, помрет ни за грош в какой-нибудь канаве.

— Хотела выразить ему свою благодарность за спасение от вашей братии, — как можно более ровно сказала она, холодно глянув на ухмыляющегося фейри. — Согласитесь, не каждый день ассасин идет навстречу полиции.

— До тебя реально не доходит? — протянул этот рыжий нахал, приторно улыбаясь. — Он пошел навстречу полиции только потому, что ты смазливая девица. Забесплатно наш душка Кэрт ничего не делает, а столько золота ты и за год не заработаешь… так что угадай с трех раз, чем будешь платить. Впрочем, меня это нисколько не волнует. — Арман развел руками и небрежно махнул в сторону дверного проема, где виднелась лестница. — Этот охламон, поди, опять на крыше воробьев жрет. Поднимайся и до конца коридора.

Если подумать и припомнить проклятущие фейские глазищи (и похабную ухмылочку) на смуглой роже этого Кэрта, Астрид ничего не имела против подобной платы. Всё дешевле, чем отваливать мешок золота за возможность получать информацию — а осведомители, даже не будучи элитными убийцами, в расценках не стеснялись. К тому же у неё, как и у всякой эмансипированной магички, десять лет прожившей в Иленгарде, крайне свободные взгляды на отношения, в том числе интимные.

«О да, Астрид, Девятисмерт, несомненно, самая подходящая кандидатура для ни к чему не обязывающего романчика, — подумала она, поднимаясь по крутой деревянной лестнице. — Впрочем, кто угодно лучше моего бывшего».

Кэрта она увидела сразу, едва выйдя на крышу. Вопреки ожиданиям Армана, воробьев тот не жрал, а просто валялся на залитой солнцем черепице и жмурился, отчего натурально походил на пригревшегося кота. Рубашка его была расстегнута, открывая рельефный торс, которым Астрид невольно залюбовалась — как ни крути, у женщин интерес к красивому мужскому телу ничуть не меньший, чем у мужчин к женскому.

— Так значит, ты Девятисмерт, — шагнув вперед, проговорила она, понимая что затягивать паузу (и любование) дольше попросту неприлично. Не хватало еще, чтобы этот Кэрт возомнил о себе невесть что.

— Та-ак точно, начальница, — лениво протянул Кэрт, не открывая глаз. — Девятисмерт. Клинок Хельты. Сладкоголосый палач. Эрмегарский ассасин, что совсем уж лишено оригинальности… Ну, крошка, говори, я весь внимание.

Некое подобие очарования разбилось тут же, стоило ему открыть рот. И впрямь, чего еще ждать от убийцы-оборотня, известного на весь Эрмегар и за его пределами? К двадцати восьми годам стоило бы привыкнуть к тому, что высокомерие мужчин зачастую обратно пропорционально их ценности для общества. Взять хотя бы Саида, до свадьбы исправно строившего из себя идеального мужчину, а впоследствии оказавшегося тем еще тираном — по-прежнему улыбчивым, но не устающим напоминать, что он-де в доме хозяин, а она женщина-дура и что с неё взять. (И это только одна из множества причин, по которым их брак оказался столь скоротечным.)

— Пока ты загораешь на крыше, распугиваешь окрестных птичек и заигрываешь с первой попавшейся девчонкой, в городе исчезают дети, — Астрид шагнула ближе и бросила ему папку с делом. — Оливия Фоссель, Терренс Блейк, Эльрейн ар-Ранти. Всем троим от десяти до двенадцати, пропали с разницей в неделю.

— Весьма прискорбно, — он и пальцем не пошевелил, не то что не взял папку. — А я-то тут при чём?

— Я надеюсь, что ты ни при чём, — вышло резковато как для той, кому нужна помощь, а потому Астрид поспешила несколько смягчить тон: — Мне нужна помощь, Кэрт. Информация, зацепки, слухи. Всё что угодно, потому как у полиции ничего нет.

Кэрт помолчал какое-то время. Затем всё-таки уложил руку поверх папки и как-то нехотя открыл глаза. Пронзительно-желтые, с едва различимыми черными точками суженных зрачков. Пугающе красивые.

— Луна прибывает, — проговорил он, будто извиняясь, и тут же усмехнулся. — Я понял, Астрид. Тебе нужна помощь. Ну а мне-то что за это будет?

Астрид молчала, разглядывая крышу и открывавшийся с нее вид. Предложить ей и впрямь было нечего — ни связей, ни денег. Ну разве что могла пообещать вкусно покормить при случае: тех же воробьев в клюквенном соусе она готовила мастерски. При условии, что таскать ей их будет сам Кэрт, потому что сама она прыгать по крышам за всякой летающей живностью не собиралась — в Солхельме набегалась.

Она перевела взгляд на щурящегося от солнца Кэрта, в очередной раз залюбовавшись загорелым мускулистым телом и вздохнула. Как она надеялась, не слишком уж красноречиво.

И озвучила то, что просилось на язык:

— Ну, как сказал твой дружок снизу, золота на тебя я долго не заработаю. Так что назови цену, которую я могла бы заплатить.

Он неприлично долго глядел на неё из-под густых черных ресниц, прежде чем снизойти до ответа.

— Ну-с, давай посмотрим… Денег у тебя не хватит, даже чтобы я просто поднял задницу с места. — Кэрт демонстративно принялся загибать пальцы, подсчитывая варианты. — Полезной ответной услуги тоже не дождусь. Что с тебя еще возьмешь? Натурой? Неплохо, мне нравится. — Он сально ухмыльнулся, но тут же скроил скучающую и даже пренебрежительную мину. — Боги, Астрид! Ты ведь не шлюха, и сам я не насильник… Полагаю, на этом список можно завершить, а твою платежеспособность поставить под сомнение.

За эту ухмылочку по наглой морде хотелось двинуть как следует. А за слова и тон — и вовсе снести башку (для подобной цели дома даже имелся боевой топор, служивший сомнительным украшением гостиной). Но всё, что она могла сейчас, это выхватить папку из его рук и холодно, насколько позволяла невесть откуда взявшаяся обида, сообщить:

— Что ж, я поняла. Глупо столичной выскочке просить помощи у аэльбранца.

Она развернулась на каблуках и направилась к выходу. Но на полпути остановилась и снова повернулась к нему.

— Мне и впрямь нечем заплатить. И ты прав, я не шлюха. Но кто-то там, внизу, похищает людей. Детей, Кэрт! Которые уж точно никому не переходили дорогу и не задолжали денег каким-нибудь барыгам. И если для того, чтобы их найти, придется прыгнуть в койку к мерзавцу вроде тебя, я это сделаю! А ты можешь и дальше продолжать пугать птичек на крыше и считать золото за чью-нибудь голову.

— Гнусная клевета! — Кэрт даже сел от возмущения. — Я хороший кот и птичек не обижаю. По крайней мере, если не собираюсь их есть. Что касается пропавших детишек — ну разве это будет волновать мерзавца вроде меня? Ой, вряд ли, — он картинно вздохнул, развел руками и затем снисходительно прибавил: — Ладно, крошка. Сойдемся на том, что мне стало скучно и я решил развлечься благотворительностью. Ну, выкладывай, что там с детьми?

Астрид молчала довольно долго, в бессильной злобе сжимая кулаки, один из которых она уже успела мысленно впечатать в нос драного кота. (В самом деле, ну кем ещё мог оказаться этот томный и явно хищный поганец? Вся кошачья суть буквально на морде написана!) Сдержаться и не претворить свою фантазию в жизнь удалось с трудом. А вот печной трубе не повезло — под взглядом Астрид несколько камней всё же треснули. Не сильно, но этого хватило, чтобы злость несколько поутихла. Она приблизилась к Кэрту и снова швырнула папку, искренне сожалея, что не угодила уголком в глаз — фингал на этом красивом смуглом лице немного утешил бы.

— Оливия Фоссель, Терренс Блейк, Эльрейн ар-Ранти, — повторила Астрид. — Пропали с разницей примерно в неделю. Родители Оливии мертвы. Их тела недавно выловили из реки. Все трое — дети из магических семей, не самых влиятельных, но приличных. Никаких связей с преступным миром, врагов, долгов и прочего. Ну, или мы просто об этом не знаем.

— Ну очень содержательно, — после недолгой паузы изрек Кэрт. Его желтые глаза, зловеще сверкнув, снова стали лазурными; Астрид, к некоторому своему изумлению, уловила отголосок темной магии. — Скажи: что общего между этой троицей? Только не говори «ничего» — мне хочется верить, что к этим безусловно симпатичным ножкам прилагаются мозги.

— Оставь свои сомнительные комплименты на потом, — фыркнула Астрид, сложив руки на груди и опершись спиной на всё ту же печную трубу. — И общего действительно маловато. Разве что возраст — всем детям от десяти до двенадцати лет. Между собой не знакомы, похищены из разных мест. Ну и… — она запнулась, не зная, как объяснить, — по моим ощущениям, дети пока живы. По крайне мере, примерно в паре миль от мест похищения их не убивали.

Вопреки ожиданиям, оборотень больше не насмехался. Даже фразу про ощущения проигнорировал.

— Негусто, — скорбно вздохнул он, шевеля уголок папки и по-прежнему даже не думая заглядывать внутрь. — Стало быть, детишки из приличных магических семей. Вариант с борделями отметаем сразу — дешевле слепить конфетку из никому не нужной трущобной малявки, чем замять скандал с похищением. Ни один нормальный патрон под крышей своего бардака такого дерьма не потерпит, — он задумчиво нахмурил брови, словно прикидывая что-то в уме. — Частный заказ у работорговцев на черном рынке? Более вероятно, поискать концы там можно. Только вот извращенцы редко интересуются родословной, их больше заботит общий типаж и смазливые личики. Поэтому если такой заказ и был, то шел он от мага. Возраст и магическая сила влияют на свойства крови — стало быть, получаем некроманта или зельевара, а детишки — либо ритуальные жертвы, либо ингредиенты для какого-нибудь мерзкого варева. Ну, — он развел руками, — пожалуй, это всё, что могу сказать, имея такую скудную информацию.

Довольно логичные выкладки как для того, кто зарабатывает на хлеб, отрубая людям головы. (И для оборотня с таким телом, что обзавидовалась бы почти вся боевка и половина гвардии.)

— Мои ребята… те что имеются, — вздохнула она, припомнив, что «своими» может назвать разве что Нору, Коррина да некроса Ленарда — с Рамоной, Морганом и Дереком договориться так и не получилось, — пытаются найти ритуал, для которого нужны дети. Проблема в том, что список окажется внушительным.

Она подошла к краю крыши и посмотрела на город. Аэльбран плавился под жарким аэльбранским солнце, шумел тысячами голосов, пах сотнями запахов. И совершенно не подозревал, что где-то совсем рядом очередной сумасшедший маг готовит какой-нибудь чудовищный ритуал.

Не радовало ни разу.

— Почему именно эти дети, Кэрт? Их ведь не просто похитили. Терренса и Эльрейн увели, когда родителей не было поблизости. А значит, следили долго, прежде чем осуществить план. И почему так же тихо не вышло с Фосселями?

— Эх, повезло ж какому-то уроду. — Кэрт картинно вздохнул. — И мозги, и ножки…

«И вовсе он был не урод… просто конченый мудак», — чуть не ляпнула было Астрид. но вовремя прикусила язык — ни к чему сообщать первому встречному о своем неудавшемся браке, продлившемся всего-то полгода.

— …ну, с Фосселями элементарно — помешали похищению, вот их и зачистили, притом грамотно. Но раз помешали, то, мыслю я, слежки особой за ними не было. Этим делом сейчас вообще пренебрегают, — он исторг ещё один картинный душераздирающий вздох, — потому как в эпоху победившей бюрократии любую информацию можно купить. В том числе и список детей, отвечающих неким требованиям. Тут дело за малым — вычислить крысу, которая тот список слила, а там и на заказчика выйти не проблема.

— Значит, кто-то из Бюро регистраций… Поспрашиваешь у своих?

— Естественно, крошка! — на физиономию шерстяного поганца снова выползло это снисходительно-добродушное выражение, которое немедля захотелось стереть кулаком. — Как вызнаю расстрельный список, так и найду тебя. Сюда без крайней нужды лучше не суйся. От обычных головотяпов ты, конечно, отобьешься; от кого-то вроде меня — ну… вряд ли.

— Как это ты меня найдешь? — опешила она. И тут же поняла, насколько глупо задавать такие вопросы ассасину, в чьих информаторах наверняка ходит половина Аэльбрана и, не дай Двенадцать, пара-тройка полицейских.

— Без особых сложностей, милая… к несчастью для тебя.

Одним неуловимым движением он оказался на ногах — Астрид невольно вздрогнула — и вручил ей папку с делом, в которую так и не удосужился заглянуть. Затем приложил руку к груди, отвесил насмешливый поклон и, обойдя её, вдруг скакнул с крыши вниз. Шесть ярдов до земли, чтоб его!

— Юбочка мне понравилась, надевай почаще, — послышалось откуда-то снизу. Но когда Астрид подошла к краю крыши — разумеется, чтобы одарить зарвавшегося прощелыгу крайне уничижительным взглядом! — того уже и след простыл.