Карим Стальфоде не пришел, а буквально влетел в полутемную залу. Его черные волосы торчали в разные стороны, как у пугала; мятая рубашка была застегнута лишь на две пуговицы, а взгляд огромных совиных глаз казался ещё более полоумным, чем обычно.

— Карим, постарайся дословно вспомнить… — начал Джердис, но его довольно грубо отпихнули с дороги. Карим замер возле ниши, где лежала Киара, и неуверенно позвал:

— Киара… — а затем уже громче: — Киара! — Он бестолково завертелся на месте, рухнул на одно колено, приложился ухом к груди девушки, будто пытаясь уловить сердцебиение в мертвом теле. — Ну же, хватит, это не смешно…

Он поднялся, машинально размазал по щеке темный кровавый отпечаток и продолжил свою дерганую ходьбу, сердито бормоча:

— Не смешно… совсем-совсем не смешно… Киара, где ты? — он заметался по залу, диким взглядом скользя по присутствующим.

Не выдержав мельтешения и испытывая уже позабытое желание убить кого-нибудь, Марк перехватил Стальфоде, и с силой сжал тонкое запястье.

— Что. Происходит? — твердо спросил он.

Ни на его вопрос, ни на руку, сжимающую так, что того гляди сломаются кости, Карим не обратил никакого внимания.

— Киара, ты здесь?.. Нет-нет, ему ещё рано… Ты же… — он вдруг внимательно посмотрел на Лайама, — да, ты здесь, — облегченно выдохнув, он неожиданно легко вырвался из хватки Марка. Шагнул к Эрдлангу и положил ладонь на его грудь. — Слава богам, ты здесь.

Под шквалом непонимающих взглядов Эрдланг достал из внутреннего кармана какую-то побрякушку. Это оказалась подвеска, сделанная в виде королевской лилии. Посередине, в обрамлении затейливых филигранных лепестков, сверкал единственный камешек.

— Ты знаешь, зачем она мне это дала? — с надеждой спросил Лайам.

— Она здесь! — настойчиво повторил Стальфоде. — Она заперла свою душу в камне и железе. И вручила тебе, потому как ближе тебя у Киары здесь никого нет. Храни её душу при себе, пока тело не исцелится.

— Бред какой-то, — нервно фыркнул Дальгор. Архимаги подтягивались ближе, оставив свои посты у периметра крипты. — А если тело не исцелится?

— Душа уйдет в чертог с первыми лучами рассвета.

— Ни к чему ждать до рассвета, — мрачно заявила архимаг Кинтеро. — Лайам, отдай эту… вещь.

Между ней и Лайамом Марк оказался быстрее, чем успел сообразить, что делает. Кажется, он понял, что задумала Киара — пойти по пути его матери. Ну разумеется, Киара Блэр не могла не оставить себе путей для отхода, и выбрала один из самых жутких, но надежных способов. Не радовало ни капли, но всё же ей он доверял больше, чем архимагам Темного Круга.

— Зачем тебе? — Лайам зло вскинулся и упрятал подвеску обратно в карман.

— Затем, что нам тут не нужно двух личей вместо одного! Вы и вправду позволили девчонке сделать филактерию?!

— Не говори глупостей, Линна, — скривился Дальгор. — Тебе известна первая аксиома спиритизма — связь души с телом сохраняется, пока душа не отлетит в чертог. А пока эта связь есть, Киара физически не способна стать нежитью.

— Как Элрисса не могла воскреснуть из щепотки пепла? Алистер, я не собираюсь проверять, на что способна и неспособна твоя девка!

Дальгор пожал плечами и как бы невзначай встал между ней и телом Киары. Эрдланг и Линдтерн последовали его примеру, равно как и леди Фалько. За считанные секунды Темный Круг разделился на две части — молча, но совершенно очевидно. Марк встал рядом с ними, на всякий случай закрыв собой Лайама.

— А проверять, на что способен я, собираетесь? — не скрывая злой усмешки, поинтересовался он, демонстративно сжимая пальцы на своем мече. Даже дрожь куда-то ушла.

— Они догадываются, — меланхолично заверила Анаис. — Просто на фоне лича ты как-то блекло смотришься. — Она распрямила плечи и обвела архимагов жестким взглядом. — Уничтожьте нож, а я попробую перелить ей кровь Карима. Если это не сработает, тогда убивайте на здоровье — ей будет всё равно.

— Ей и так всё равно! — треклятая ведьма Кинтеро никак не могла угомониться. — Давайте отправим её душу, куда следует. Если Элрисса идет в Иленгард, нам никак не до хладного тельца этой недопринцессы! Мы должны защищать город, защищать императора!

— Элрисса уже в городе, набирает рекрутов в армию нежити, — огрызнулся Дальгор. Будучи не в силах отрицать правоту своей соратницы, он оказался меж двух огней. — От гарнизона остались ошметки. Хорошо, хоть заранее подтянули сюда всех толковых боевиков… Джердис, ну что вы молчите? Мы можем собачиться хоть до утра, а всё равно вам принимать это решение!

Не выпуская из руки ментальный амулет — видимо, сообщения сыпались одно за одним, — Джердис обвел архимагов тяжелым взглядом.

— Императора защищает гвардия и Светлый Круг, — наконец обронил он. — Элрисса же движется к Академии. К нам. К Киаре Блэр. И поэтому никто, — его голос сделался жутким и пронзительно-холодным, как шквал северного ветра, — никто из архимагов не выйдет отсюда до рассвета, если я не позволю.

— Но…

— Довольно, Линна. Это мое слово… и слово императора.

Дослушивать перебранку архимагов Марк не стал. Главное он услышал — по крайне мере половина Круга будет защищать Киару до конца. Возможно, ему тоже стоило бы остаться здесь, рядом с ней. И та его часть, что была влюблена в неё по уши, настаивала, кричала об этом. Боевой маг и капрал полиции торчать в каменном мешке больше не желал. Снаружи гибли люди — возможно, те, кого он знал намного дольше, чем Киару Блэр. Марк сильнее сжал в руке амулет, отчего острые шипы впились в ладонь, переглянулся с леди Фалько и решительно вышел из крипты.

Предрассветный воздух обжег легкие. Не свежестью — запахом гари, крови и тлена. В небе грохотало — Элрисса не могла отказать себе в удовольствии и вовсю демонстрировала новообретенную мощь. Мощь Киары.

Самой Элриссы нигде не было видно, зато знакомые эманации темной энергии чувствовались уже отсюда, едва не сбивая с ног. Подаренный Киарой целую вечность назад амулет на груди ходил ходуном и обжигал кожу. Страшно представить, что творилось с обычными людьми. С теми, кто ещё жив

Вдалеке слышались крики и утробное рычание. На секунду Марку показалось, что он слышит мелодичный, но жуткий голос своей мертвой матери.

«Лича», — поправил он сам себя.

А потом, ступив на одну из улочек, ведущих к Академии, Марк увидел их.

Две огромные семифутовые твари пировали посреди улицы, залитой кровью. Они были куда страшнее вампиров: кожа на мощных людских торсах отливала металлом; по три пары рук, пристроченных к телу зачарованной нитью, сверкали острыми серпами когтей; окровавленные волчьи пасти отдирали куски парного мяса от человечьих костей. «Они неопасны, — мелькнула в голове мысль, смутная и будто чужая, — до тех пор, пока жрут».

Марк прибавил шагу. Ввязываться в драку сразу с двумя вендиго — самоубийство, ведь они, как и живые оборотни, иммунны к магии. Уму непостижимо, как тоненькая и хрупкая Киара умудрилась завалить такую орясину, имея в арсенале табельное оружие — меч и ритуальный нож.

Вокруг пирующей парочки слонялись зомби. Именно слонялись — их подняли наспех, на сырой силе, без предварительной подготовки, а посему годились они лишь на пушечное мясо для боевых магов — агрессивные, но тупые. Впрочем, в таком количестве — Марк сбился на второй дюжине — и «сырые» зомби внушали опасения. Счастье, что с портальной площади двигался отряд боевых магов, да и большинство зомбаков были заняты пожиранием убитых людей.

Двое из них вдруг повернулись и двинулись к нему. Марк ускорил шаг, поудобнее перехватив меч — сомнительная идея, но тратить резерв он не собирался. Рычание за спиной становилось всё громче, от запахов крови и разложения тошнило. Он собирался снести им головы, как вдруг с десяток мелких молний пронзили их тела.

Их бело-золотой цвет Марк узнал бы и спустя сотню лет.

— Хейд! — не заметить среди боевиков рослого солхельмца положительно невозможно. — Что ты здесь делаешь?

— Спасаю твою задницу, — даже здесь, посреди развороченной улицы, залитой кровью, запыхавшийся и в подранном мундире, Хейдар умудрялся ухмыляться. — Ты же не думал, что я оставлю тебя одного? Так, погоди минутку…

Из подворотни вывернул ещё десяток зомбаков. Хейд повел руками: в воздух взметнулись сотни золотых искр, прежде чем полететь в них. Нежить разорвало изнутри, обугленные ошметки разлетелись по мостовой.

— Так вот, о чём я… — Он кивнул на меч в руках Марка. — Это — плохая идея.

— Я знаю. Так надо.

Хейд глянул на него с сомнением, но вдаваться в расспросы не стал.

— Помощь нужна?

Марк покачал головой.

— Не дайте этим тварям добраться до крипты. — Его окатило ещё одной волной темной энергии — Элрисса совсем близко. Хейдар не мог чувствовать её, но всё равно поежился. — Мне пора. Хейд, если… если я не выберусь, присмотри за Генри.

— Эйнтхартен… — Наверняка он хотел разразиться воспитательной речью, это было заметно по хмурому лицу. Но потом оглянулся на боевиков, отражающих очередную атаку зомби, и поджал губы. — Удачи.

Марк кивнул и, отправив-таки в сторону зомбаков шаровую молнию, побежал вниз по улице.

Определенно, у Элриссы, хоть живой, хоть мертвой, было чувство стиля. А ещё — непреодолимая склонность к показухе и излишнему пафосу. Не поедь она крышей двадцать лет назад, из них с Альфардом Эйнтхартеном вышла бы самая расфуфыренная пара во всём Иленгарде. Местом для своей временной резиденции она выбрала центральную площадь Иленгарда, а своим троном — монумент в честь Люциана II Лердиса, первого императора-мага.

— Мараддир! Признаться, тебя я не ждала! — от этого имени Марк поморщился, а она легко спрыгнула с постамента. Как озорная девчонка, стройная и гибкая, а не жуткая нежить, устроившая апокалипсис в столице. — Какими судьбами?

— Соскучился по своей мертвой мамочке, — ядовито процедил он, сильнее сжимая в ладони амулет леди Фалько.

— Я уже говорила, что ты ужасный грубиян? Хотя, чего ещё ждать от воспитания моего дорогого Альфарда?

— Ему бы не пришлось меня воспитывать, не предпочти ты мне гору трупов и сомнительные ритуалы.

— Не совсем так. Я предпочитала вечную жизнь и силу. И ты в эти планы вписывался, Мараддир. Ещё бы годик-другой… — она мечтательно вздохнула, будто вспомнила что-то. — Но потом твой папочка с чего-то выдумал, что убивать всякую шваль плохо, и испортил мне все планы. Так что все претензии к этому светлому недоумку!

Марк в ответ на это фыркнул:

— Хочешь сказать, ты оставишь его в живых?

— Почему нет? Будем жить одной дружной семьей! — она заливисто рассмеялась, словно удачной шутке. — Жаль, та милая девочка не впишется в нашу идиллию. Вы были бы красивой парой. Кстати, как она? Уже разлагается?

— Для создательницы Красного бассейна ты удивительно плохо знаешь биологию. — Упоминание Киары кольнуло изнутри, вызывая ярость и ненависть. Их пришлось запрятать поглубже — нужно потянуть время ещё немного. До рассвета оставалось всего ничего, небо понемногу светлело.

«Ну давай, Киа, мы не справимся без тебя… Я не справлюсь».

— Пожалуй, ты прав, — тем временем продолжала Элрисса. — Надо будет поэкспериментировать. Начну, пожалуй, с Рангрид: она никогда мне не нравилась. Гренвудская зануда. И эти её дружки… Если подумать, нынешний Темный Круг на редкость бездарен…

— То ли дело ты! — с нескрываемым ехидством хмыкнул Марк.

— Вот! Ты меня уже понимаешь. И главное — мне совершенно некуда торопиться! Хм… присоединишься? Мне кажется, мы отлично справимся вдвоем со всей этой шайкой якобы всезнающих идиотов!

Марк сделал шаг вперед, хотя от чудовищного шквала некроэнергии хотелось держаться подальше. Да что там — он бы с радостью сбежал отсюда, если бы не понимал, как много от него зависит. Элриссу нужно было остановить, пока она не извела весь город.

— Я бы присоединился. В последнее время мне так часто хочется убивать… — протянул он, делая ещё шаг. — Но вот в чём дело: я знаю планы шайки идиотов.

— Поделишься? — не-Элрисса всё ещё говорила расслабленно, но Марк заметил, как она мигом подобралась.

— Тебе не понравится.

Узнай Киара о том, что он собирается сделать, скандал услышали бы в самых отдаленных уголках Инферно.

«Не лезь на рожон, придурок!» — её голос он услышал как наяву. Даже оглянулся, разумеется, никого не увидев.

«Прости, пташка».

Он выпустил меч из рук — тот со звоном ударился о брусчатку. Элрисса повела пальцами, готовясь к атаке, но Марк оказался быстрее. Он с силой всадил шипы амулета в предплечье и в считанные секунды сотворил Небесный огонь. Мириады фиолетовых искр окружили лича, скрыв за собой. Многократно усиленное резонатором заклинание обрушилось на проклятую нежить.

Ближайшие дома, буквально сметенные ударной волной, с оглушительным шумом обрушили на площадь град из камня и черепицы; к запаху гари прибавились белесые клубы пыли, от которой свербило в носу. Когда пыль немного рассеялась, на месте нагло ухмыляющегося лича Марк увидел дымящийся котлован.

На какой-то миг он подумал, что всё кончено — и тут же обугленные, покореженные руки, уцепились за край здоровенной ямы. Скрюченные пальцы-угольки оскальзывались на покореженной брусчатке, но это ничуть не помешало твари выбраться наверх.

Теперь красотка Элрисса выглядела как нечто среднее между мумией и обугленным поленом. Пышные темные волосы сгорели едва не подчистую, обнажив череп; кое-где из-под горелой плоти и ошметков одежды белела кость; глаза на почерневшем лице полыхали двумя зелеными огоньками.

— Ты неподобающе себя ведешь, сын мой, — прошелестела тварь нечеловеческим голосом, скаля в жуткой ухмылке рот, полный острых белоснежных зубов. — Мне бы стоило всыпать тебе ремня.

Отдачей прилетело не сразу. Марк успел ухмыльнуться в ответ и приготовиться к следующей атаке. А потом внутренности будто сдавило невидимой рукой; не получалось даже вздохнуть. В глазах потемнело, а в ушах зашумело так, что на какое-то время он мог слышать только дикое биение собственного сердца. Устоять на ногах получилось не иначе как чудом. Из носа хлынула кровь — Марк почувствовал на губах металлический привкус.

И всё же он вскинул ладонь, как раз тогда, когда нежить поднялась на ноги.

— Гренвудская дрянь? Как низко пали имперцы!.. — словно сквозь толщу воды, услышал Марк её голос. — Даже с этой штукой тебе не победить меня, Мараддир!

— Я попробую. — Вокруг ладони заплясали искры — яркие, обжигающие кожу даже несмотря на защиту Эрдланга. На второй Небесный огонь его уже не хватит, а вот одарить нежить десятком шаровых молний…

…увы, откатом его накрыло после первых двух. Хотелось заорать — от обжигающей боли скрутило всё тело. Не в силах держаться на ногах, Марк упал, больно ссадив колени о брусчатку. Оставаться в сознании казалось непосильной задачей — в голове стоял жуткий звон, перед глазами поплыло. Он перестал понимать, где находится. Кажется, даже отключился на какое-то время. Потому что следующее, что он увидел — это архимагов, спешащих к Элриссе и вовсю разбрасывающихся убойными заклятьями.

Повсюду мелькали разноцветные вспышки заклинаний, в небе громыхало, земля содрогалась. То ли от устроенного кем-то землетрясения, то ли от мощной магии. Марк видел, что тварь могла только отбиваться — Небесный огонь изрядно ослабил её.

Где-то за спиной послышалось знакомое рычание вендиго, а над головой — пронзительный крик, как если бы там пролетала огромная птица. Посмотреть наверх казалось непосильной задачей, но Марк догадался и так — костяной дракон. Дело рук Киары Блэр.

Элрисса наверняка предвкушающе улыбнулась. Представляла, как присвоит жутких тварей себе и отправит их по души архимагов. Пока же она выплеснула на противников волну сырой магии. Амулет на груди дернулся и опалил так, что захотелось его сорвать.

От ужасающего количества некромагической энергии стоило бы бежать. Но Марк не мог подняться на ноги. Он с трудом привстал на одно колено и вскинул руки — к Элриссе он был ближе всех. Нельзя упускать такой шанс.

«Придется тебе обломаться, мамочка».

Прежде чем закашляться собственной кровью, он успел сотворить ещё три мерцающих сгустка. Кажется, за спиной кто-то пронзительно закричал, но Марк уже не слышал. Его занимал лич, корчащийся и изуродованный, но регенерирующий со страшной скоростью.

И ещё — по-летнему яркое солнце, что медленно поднималось над крышами уцелевших домов.

— Рассвет, — тихо прошептал он. — Ещё немного… и рассвет…

Перед глазами мелькнули светлые волосы, чья-то холодная рука выдернула резонатор из предплечья, а такой знакомый голос зло прошипел на ухо:

— Бесишь, Эйнтхартен!