Оторваться друг от друга вышло далеко не сразу. Да и как тут можно оторваться, когда настолько сладко, настолько нежно, но в то же время напористо!.. Когда по всему телу – раскаленные волны, и каждая клеточка трепещет от предвкушения, от ожидания большего, а Майины подозрения о собственной фригидности давно уже растворились в горячечной лаве желаний...
Но все же очнулись.
Первым пришел в себя Артем, которому Майя давным-давно вручила бразды правления над своим телом, заблудившись в мире желаний.
Потому что она так долго… Так сильно и так истово его любила, желала, надеялась, мечтала. И это собиралось, копилось, откладывалось в течение многих-многих лет. В школе, после нее и за все те годы, когда Майя была вдали от Артема, старательно борясь со своим казавшимся ненужным чувством.
Пыталась от него излечиться, но так и не смогла.
Оборона рухнула, а последние защитники бастиона с пылкой страстью сдавались в плен. И эта страсть, эта вырвавшаяся из заточения волна желания была столь сильна, что Майе давно уже стало неважно, что они до сих пор находятся в подворотне рядом с домом Старой Ветлицкой. Сидят в машине, где она непостижимым образом очутилась коленях Артема, таким же непостижимым образом оставшегося без футболки – она и не помнила, как это вышло, – а тот почти стянул с нее узкую шелковую блузку, ловко справившись с застежкой бюстгальтера.
Тут Артем выпутался из омута ее рук, из плена их поцелуев и посмотрел на Майю осоловевшим взглядом.
- Нет, не тут… – покачал головой. – Не тут, Марусь! Доедем до дома, здесь недалеко!
Казалось, решение далось ему так же сложно, как и ей.
Но Артем был прав, прав!.. Она отдала бы все, чтобы как можно скорее получить вожделенное, но не здесь же, не в машине под окнами квартиры Старой Ветлицкой!..
Майя покивала, переползая на свое сидение, и Спасский завел мотор. Джип рванул, понесся по вечернему Н-ску.
Опять стремительно темнело, словно силы Ночи одержали победу над легионами Света и теперь властвовали над сдавшимся на милость победителя городом. Нет, не мародерствовали, накрывали его мягким полумраком, смягченным светом фонарей.
Вот и Майя… Сдалась на милость победителя, и в ее душе воцарился покой. Словно кто-то внутри – тот, кто намного умнее ее и знает все наперед, – согласился с тем, что она наконец-то поступает правильно.
Теперь все будет так, как нужно.
И они летели по вечереющему городу, спеша к дому Спасского, а он держал ее за руку. Сжимал так сильно, словно боялся, что Майя снова может исчезнуть, улететь. Вспорхнуть в ночное небо, раствориться в красноватой дымке заката, окончательно променяв Артема на испанский берег.
Она молчала, хотя понимала, что на запястье скорее всего снова останутся синяки, но на этот раз ей было все равно. Все равно!.. Потому что улетать Майя никуда не собиралась. Да и куда ей улетать? К кому? Зачем?
К тому же ее мысли занимало лишь одно желание – добраться до его квартиры, после чего стащить с Артема одежду и наконец-таки получить вожделенное.
Доехали – занырнули в черный переулок, затем притормозили возле шлагбаума, распугав местных котов. Джип, рыча, въехал на пустую стоянку, и Артем припарковался рядом с темной многоэтажкой. Это был новый проект – огромные окна, длиннющие вереницы балконов, ухоженные газоны с белеющими в сумраке бетонными квадратами клумб. Но дом выглядел малообжитым – свет горел лишь в паре окон на третьем и пятом этажах.
- Недавно купил квартиру, – пояснил Артем, хотя Майя у него ни о чем не спрашивала. – Новостройка, соседи еще толком не въехали. Так что, Марусь, можешь считать, это все наше…
Притянул ее к себе, поцеловал – властно, напористо. Затем вышел из машины, а Майя осталась. Сидела и дожидалась, когда он распахнет перед ней дверь – галантность, которой в далекой Испании почти никто не страдал. Почему-то вспомнила, как еще в школе мечтала, что сбежит-слетит к нему по ступеням и Артем заключит ее в свои объятия. Поднимет, закружит на глазах у всех, и она познает все оттенки счастья.
Вот и сейчас ей захотелось прыгнуть Артему на руки, но…
Она передумала.
Потому что заметила, как от черной стены неподалеку отделились тени – две, нет же, три плечистые мужские фигуры в темных одеждах с капюшонами на головах. Еще одна тень отлипла от разлапистого дерева рядом с минималистической детской площадкой – качели, песочница и одинокая пластмассовая горка. В руках тени держали то ли биты, то ли…
И Майя с ужасом поняла, что история повторяется. То же самое произошло с Максом Дубовским, избитым перед домом, после чего его ногу врачи собирали по кусочкам. Похожая участь ждала Родьку, возвращавшегося после встречи с Дарьей Владимировной.
Следующей жертвой должен был стать Артем.
Возможно, его поджидали здесь уже несколько дней, потому что последние две ночи Спасский ночевал на даче у родителей. Или же стали караулить только сегодня, получив соответствующее распоряжение после того, как они с Артемом навестили Старую Ветлицкую. Потому что они задержались возле дома Дарьи Владимировны – слишком долго, слишком сладко целовались, дав тем самым время врагу подготовиться...
И Майя не стала ждать, что будет дальше. Не захотела смотреть, как примутся избивать Артема. Не собиралась проверять, справится ли бывший многократный чемпион города и области по карате с четырьмя отморозками с битами.
Ужас, до этого лишивший ее дыхания, сковав ледяными пальцами горло, пропал. Распахнув двери, Майя закричала:
- Артем, беги! Скорее!..
Но убегать он не собирался. Резко отклонился, уходя от удара первой тени, оказавшейся возле него слишком быстро, и бита просвистела рядом с головой. Нырнул под руку второго нападавшего, сделав что-то невероятное – Майя так до конца и не поняла, почему здоровенный мужик по-поросячьи взвизгнул, затем рухнул на колени, уткнувшись головой в землю.
Но на Артема уже напирал первый, еще один был рядом, да и третий почти добежал…
- Сиди в машине! Двери закрой! – рявкнул на Майю Спасский, и та послушно закрылась в джипе, трясущимися руками нажав кнопку центрального замка.
Но что же ей делать? Как ему помочь? Пусть одного Артем уже вырубил, но нападавших все еще слишком много! Она вряд ли сможет участвовать в этом бою наравне, зато…
Телефон, ну конечно же!
Подвывая от страха и разглядывая черную кучу-малу, из которой из-за закрытых окон до нее не доносилось ни звука – словно в немом фильме ужасов, – ругая дурными словами тусклый фонарь рядом с единственным подъездом многоэтажки, не дававшим ничего нормально разглядеть, Майя выловила из сумки телефон.
И неожиданно перестала трястись. Спокойно набрала номер полиции, быстро назвав адрес и сказав, что на них напали. Да, четверо с битами. Пожалуйста, приезжайте по быстрее!.. Затем отложила телефон, открыла машину и, скинув обувь, решительно ступила босыми ногами на прохладный асфальт.
Дотянувшись, сжала в руке босоножку на небольшом каблуке – единственное ее оружие.
Нападавших к этому времени осталось двое. Тот первый так и не поднялся – лежал на черной траве и стонал, прижимая ноги к животу. Еще один баюкал переломанную руку, но затем все-таки встал и… припустил в темноту в сторону шлагбаума, бросив своих подельников.
Зато оставшиеся сдаваться не спешили. Первый, размахивая битой, словно обзавелся собственными крыльями от ветряной мельницы, наступал на Артема. Второй, кажется, чуток поумнее, стоял в стороне, дожидаясь нужного момента.
…Майя бесшумно приближалась, чувствуя, как ночная роса холодит ноги, и надеясь, что ее не выдаст заполошный стук сердца.
Первый ринулся в атаку, и в эту же секунду она накинулась на второго – подкралась незамеченная и, откинув ненужную босоножку, запрыгнула мужчине на спину, впившись ногтями ему в лицо. Затем еще и вцепилась зубами ему в ухо, чувствуя себя начинающим вампиром, немного промахнувшимся мимо шеи жертвы.
Подобного оборота тот не ожидал. Грязно выругался, пытаясь ее скинуть, но Майя держалась крепко. Правда, ее чуть было не стошнило – в нос ударил запах давно не мытого тела, засаленных волос и еще чего-то… Какой-то неустроенности в жизни, толкавшей его на поступки, которым он вряд ли отдавал отчет.
Впрочем, и Майя тоже не сказать, что была сильно адекватна.
Мужик ударил ее локтем в бок, на что она беззвучно охнула, но разжимать руки не спешила. Постарался зацепить ее битой, но не достал. На это Майя с удвоенной силой вгрызалась в чужое ухо. Понимала, что долго не продержится – ее вот-вот сбросят, а потом пристукнут этой самой палкой…
Но он так ничего и не успел сделать.
Вернее, со спины Майю все-таки сбросил, крутанувшись слишком уж резко, и она, не удержавшись, грохнулась на землю. Боли не почувствовала, тут же подскочила на ноги, готовясь… Майя еще не знала, что станет делать – то ли бежать, то ли защищаться.
Но повезло, в драку ввязываться не пришлось. К этому времени Артем уже уложил своего соперника, затем с разворота заехал покусанному ногой в висок. Тот, хрюкнув, упал рядом с битой, выскользнувшей из ослабевших рук, и, кажется, потерял сознание.
Это выглядело настолько... эффектно, словно перед ее глазами разыгрывалась сцена из голливудского боевика. И Майя застыла с раскрытым ртом, с восхищением глядя на Артема, одолевшего всех их врагов!..
Но почивать на лаврах киногероя Спасский не собирался.
- Самойлова, ты дура?! – рявкнул на нее. Налетел, схватил. Встряхнул так, что у Майи клацнули зубы. – Скажи мне, ты психованная, да?! Это тебя лечить надо, а не Ветлицкую! Нейролептиками и прочей ерундой, чтобы…
- Чтобы превратить меня в овощ, – согласилась с ним Майя. Очнулась, вытерла рот, казалось, до сих пор наполненный чужим мерзким вкусом.
А еще трясло так, что она едва могла стоять на ногах.
- Зато я буду знать, что ты всегда рядом! – наседал на нее Артем. – Что уже никуда не сбежишь, как шесть лет назад, и не примешься меня спасать, если тебя об этом не просят!
- А я тебя спасла? – спросила она с надеждой, и Артем отчетливо застонал:
- Что мне с тобой делать?!
- Поцеловать, – подсказала ему Майя. – Было бы неплохо, раз уж я тебя спасла.
Волна адреналина спадала, и ей стало безудержно весело. Когда Артем прильнул к ее губам, Майю трясло от едва сдерживаемого хохота.
- Совершенно сумасшедшая, – пробормотал он. – Марусь, да ты спятила…
- Как тут с тобой не спятить? – и тут же вспомнила. – Ты их всех, всех одолел! Ты мой герой, – отозвалась она, отвечая на его поцелуй… с привкусом крови.
Испугалась. Отстранилась, заглядывая ему в лицо. Кажется, все-таки кровь, стекает с рассеченной брови... Дурацкий фонарь, ну почему ничего не видно?!
- Артем, ты ранен?
- Все хорошо, Марусь…
- Это твоя кровь?!
Вместо ответа он принялся ее ощупывать, затем снова встряхнул, поставил на землю и склонился над стонущим мужиком, которого Майя укусила в грязное, давно уже не мытое ухо.
Тот успел прийти в себя. Попытался уползти, но Артем ему не позволил.
- Кто же ты такой, гнида? – спросил у него. – Кто тебя послал?
Тот выругался, послал Артема грязно, матерно. Это был неправильный ответ, потому что в следующий момент мужик засопел, вжатый лицом в сухую августовскую траву новенького газона. Попытался вырваться, но Артем умело выкручивал ему запястье.
И Майя поняла – тот уже больше ничего не сможет сделать, не вырвется с болевого приема.
- А ведь я сломаю тебе руку, – произнес Спасский спокойно. – Затем вторую, после чего займусь ногами. Ты у меня всю оставшуюся жизнь, гнида, будешь ползать и ходить под себя!
Мужик хрюкнул, а затем заголосил – жалобно, подвывая от боли и царапая руками землю свободной рукой, – умоляя его отпустить.
Потому что очень больно.
Но Майе нисколько не было его жаль, наоборот. Она словно очерствела в тот самый момент, когда увидала, как на Артема напали четверо. Было лишь немного страшно… Страшно услышать, как ломаются кости. Она боялась, что вот-вот раздастся тот самый хруст, который будет преследовать ее в кошмарах намного дольше, чем нападение возле дома и мерзкий запах немытого тела.
Но до жуткого хруста не дошло, потому что мужик неожиданно заговорил.
- Полтинник, – прохрипел он. – Полтинник меня послал!.. Меня, Геку, и Длинного, и Торчка… Дал нам… Давно давал дозы в долг, а теперь заставил отрабатывать. – И он захлюпал, захрипел, заявив, что все сказал и теперь его надо отпустить. Больно же!..
Вместо этого Артем снова выкрутил ему руку, хорошенько провозив лицом по траве.
- Ты на правильном пути, – подсказал он. – Продолжай!
- Полтинник сказал, чтобы мы хорошенько отделали... Тебя и твою телку. А если вы сдохнете, то так даже лучше!
И Майя с отстраненным интересом поняла, что речь, вообще-то, идет о ней. Вернее, о них с Артемом. То есть она и есть та самая «телка», и если они сдохнут, избитые наркоманами рядом с темным боком пустующей многоэтажки, то это будет даже лучше.
- Зачем мы Полтиннику? Кто нас ему «заказал»? – продолжал допытываться Артем.
- Не знаю… Я не знаю, мужик! Отпусти, говорю же! У меня к тебе ничего личного, просто... Просто бизнес… Деньги я торчу за дозы, а Полтинник обещал списать.
- Где обитает твой Полтинник?
- Ы-ы-ы… – неожиданно завыл наркоман. – Да вы же сдохнете, ты и телка твоя! И сдохнете быстро… Если Полтинник взялся, то вы уже мертвяки. Потому что девка у него бешеная... Это она вас «заказала», а он делает все, что она захочет!..
- Что еще за девка?!
Но наркоман так толком ничего и не рассказал. Лишь упомянул, что девка у Полтинника совсем уж безбашенная. Сам-то он ее не видел, но слышал там и сям. Любовь у них, и, поговаривают, Полтинник ради нее готов на все.
Затем назвал, завывая и заливаясь слезами, перемешанными с ругательствами, адрес притона, где они зависают с Гекой, Длинными Торчком и где иногда появлялся Полтинник. Приносит дозы и заставляет должников отрабатывать.
После чего скатился совсем уж в дикий мат и завывания.
На этом с допросом пришлось заканчивать, потому что во двор, резво миновав распахнувшийся шлагбаум, расцвечивая стены многоэтажки и детскую площадку синими сполохами, въехала полицейская машина.
Спасский такого поворота явно не ожидал. Отпустил наркомана, уставился на Майю озадаченно. И она, вздохнув, покаялась, что ее рук дело.
Да, она вызвала полицию. На всякий случай.
Потому что случаи, как известно, бывают разные.
***
В квартиру они поднялись еще очень и очень не скоро. Полиция долго не выпускала их из своих цепких объятий, несмотря на то, что у Артема оказались какие-то важные и правильные «каналы».
Но все равно пришлось давать показания, дожидаться, пока составят длиннющие протоколы и зададут свои, как оказалось, не слишком-то приятные вопросы.
Затем приехал полицейских «бобик», забрал плененных наркоманов. Майя ожидала, что на этом все закончится, но ошиблась. Расспросы зашли на очередной виток, и очень скоро ей стало казаться, что их с Артемом в чем-то подозревают. Не удержавшись, спросила – а не думают ли господа полицейские, что это они напали на мирных граждан, вооруженных битами, которые дожидались их под покровом ночи исключительно для того, чтобы спросить дорогу в библиотеку?!
На это стражи порядка никак не отреагировали, зато Артем, усмехнувшись, покачал головой.
- Крепись, Марусь! – произнес сочувственно. Сжал ее руку, затем поцеловал в висок. – Очень скоро это закончится.
Но и он оказался не прав, потому что «это» заканчиваться никак не собиралось. Количество подписанных бумаг стремилось к бесконечности, Майя снова и снова рассказывала одну и ту же историю. Ей начинало казаться, что они сидят в полицейской машине несколько часов и в ней же встретят рассвет.
Артем тем временем позвонил Галине Михайловне, что-то ловко ей соврал, попросив уложить Никитку, потому что они заночуют в городе. В это время Майя тоскливо повторяла десятый, а то и сотый раз одну и ту же историю.
Да, на них напали, и они отбились. У Артема черный пояс по карате, навыков своих он не растерял и пивное брюшко не отрастил. Да, она запрыгнула одному из злоумышленников на спину, чтобы отвлечь внимание. Грабителей развелось столько, что нападают чуть ли не среди белого дня – куда только смотрит доблестная полиция?! Вот и приходится все самим...
Наконец, от них отстали, напоследок посоветовав Спасскому все же съездить в больницу и наложить швы на рассеченную бровь. Но Артем от медицинской помощи наотрез отказался. Кровь давно уже остановилась, и он уверенно заявил, что все это ерунда.
Но ведь была не только бровь!.. Майя заприметила, как он едва заметно морщился, подписывая протоколы, и стала подозревать, что с рукой у него не слишком-то в порядке. Попыталась намекнуть, что все-таки стоит показаться медикам, но вместо больницы Спасский повел ее в квартиру.
Распахнул перед ней стеклянную дверь подъезда, и они остановились в просторном светлом вестибюле, дожидаясь лифта. Прижал ее к себе, и Майя доверчиво прильнула к его плечу. Обнял, на что теперь поморщилась уже она – на спине, на том самом месте, где лежала его рука, завтра, наверное, будет здоровенный синячище! Но промолчала, мечтая поскорее забыть о произошедшем и вернуться к тому самому месту, на котором они остановились... несколько часов назад.
Но сначала им бы не помешало обо всем поговорить без бдительного ока полиции.
- Полтинник, – произнесла Майя задумчиво, шагнув за Спасским в гостеприимно распахнувшиеся двери лифта, – и еще какая-то бешеная девица... Артем, я не представляю, кто это может быть! Неужели кто-то из наших одноклассников? Сделал карьеру в наркобизнесе, а теперь планомерно уничтожает тех, кто ему не нравился еще в школе? А заправляет всем его возлюбленная Элька Ветлицкая, которая ведет двойную жизнь...
Днем она чахнет за компьютером в ООО «Гранит-Печать», страдая над складской программой, а по вечерам преображается. Превращается в подругу криминального авторитета, потому что напрочь забывает принимать таблетки от… биполярного расстройства?!
Лифт тронулся, и Майя украдкой вздохнула. Это тянуло на сюжет зубодробительного блокбастера. Если бы она писала книги, то обязательно воспользовалась.
Но разве такое бывает в реальной жизни?
- Разберемся! – в который раз уверенно произнес Артем. – Выясним, что это за Полтинник, Четвертак и иже с ними и что за девица за всем этим стоит. Я уже позвонил ребятам, они съездят и взглянут на тот притон.
Артем долго говорил по телефону, пока Майя давала показания.
- А они тебе… позвонят после того, как проверят? Ты мне потом расскажешь?
Они вышли из лифта. Вспыхнул свет, вырывая из полумрака лестничную площадку с тремя новенькими дверями.
- Обязательно, Марусь! Но не думаю, что Полтинник кто-то из наших. Я бы об этом знал, – уверенно произнес Артем. – Тут явно что-то другое... Но у меня пока еще не складывается полная картина. Не хватает информации, Марусь! Придется немного подождать.
Ткнул ключом в замочную скважину, и очень скоро Майя шагнула за ним в полутемную прихожую. Артем включил свет. Дверь в гостиную была открыта, и она оценила обстановку, над которой явно поработал неплохой дизайнер. Все было в минималистическом стиле – темное дерево, стекло и металл – четкие линии, лаконично и функционально.
Очень ему подходит, подумала Майя, пристраивая свои босоножки в один ряд с обувью Артема. Полюбовалась на темные туфли и спортивные кроссовки и на свои золотистые ремешки рядом с ними, подумав… Она о многом успела подумать – например, что в этой композиции явно не хватает Никиткиных разноцветных ботинок и сандалий со Спайдерменом.
И тут же испугалась собственных мыслей.
Нет-нет, сказала себе строго. Не сейчас, пока еще слишком рано о таком думать! Потому что эти мысли принадлежали к какому-то слишком уж светлому будущему, о котором она всегда запрещала себе мечтать.
- Покажу тебе, как я живу, – заявил ее Артем. Взял ее за руку и провел в гостиную, иона уставилась на черный кожаный диван и темные кресла. – Хотя что тут показывать? – пожал он плечами. – И так все ясно. – Притянул ее к себе, и Майя почувствовала, как быстро-быстро бьется его сердце.
Затем заметила полуприкрытую дверь в спальню и виднеющийся край заправленной светлым постельным бельем кровати. Но туда Артем ее не повел. Отстранил, заявив назидательно:
- Сейчас мы будем осматривать твои раны. Что там у тебя со спиной? Марусь, ты что-то от меня скрываешь!
- Ерунда! – легкомысленно отмахнулась Майя. – И вообще, Спасский, ты как всегда все перепутал. Вообще-то это мои слова. Как твоя боевая подруга, это я должна залечить твои раны.... Аптечка в доме есть? Перекись и пластырь найдется? – она уставилась на засохшую корку крови над его бровью. – Надо бы обработать...
Артем повел ее в ванную комнату, заявив, что все у него есть. Но вместо того, чтобы промыть и продезинфицировать его рану, Майе первой пришлось скинуть с себя блузку, продемонстрировав… Она так и не поняла, что именно продемонстрировала – ну, кроме бюстгальтера, с которым Спасский уже успел детально ознакомиться рядом с домом Старой Ветлицкой.
- Неплохо же тебя приложили, Марусь! – присвистнул Артем, осторожно прикоснувшись к болящему месту.
Но свою спину с синяком она толком и не увидела, хотя покрутилась так и сяк рядом с маленьким зеркалом, возле которого стояли и лежали незнакомые ей мужские вещи – бритвы, дезодоранты, темные флаконы парфюма.
Тут «доктор» потребовал, чтобы Майя прекратила вертеться, и принялся ее детально осматривать. Правда, к ушибу он оказался не слишком-то внимателен. Куда больше его занимало совсем другое. Например, ее грудь под тонкими итальянскими кружевами, светлая юбка, которая, оказалось, испачкалась от соприкосновения с землей и ее нужно сейчас же, срочно снять!..
А потом Майя повернулась к нему и потянулась за своим поцелуем – ведь Артем сам сказал, что его спасла!..
...Они так ничего и не залечили – ни ее синяк, ни его рассеченную бровь, ни пострадавшее в битве Артемово плечо, потому что им стало совсем не до этого. Все началось с поцелуя – требовательного, горячего, моментально лишившего ее связных мыслей, стремительно канувших в горячей бездне вспыхнувшего с новой силой желания.
Затем она как-то быстро осталась без одежды, и Артем, снова заявив: «Не здесь, Марусь!..», подхватил, понес свою несопротивляющуюся добычу в спальню.
…А там уже был чувственный мир прикосновений и смелых ласк, на которые она отвечала так же уверено, потому что больше не собиралась, не хотела стесняться. Наоборот, каждое мгновение рядом с Артемом наполняло ее тело, ее жизнь ярчайшими красками, которых, как оказалось, ей так не хватало. А ведь она даже и не подозревала! Не думала, что может быть так сладко, сильно, безумно... Настолько, что у нее не хватило бы слов пересказать, даже если бы очень захотела.
И Майя серьезно сомневалась, что смогла бы выразить это красками на холсте.
Быть может, потому что все наконец-то совпало – она была с тем, кого любила целых пятнадцать лет, не считая времени на испанском берегу, когда вдали от Артема она впала в спячку.
Но теперь проснулась, очнулась окончательно. Ее оборона пала, и Майя вырвалась из заточения.
И теперь каждое прикосновение, каждая его ласка, каждый его вздох, каждое его уверенное движение, каждое его слово рождало в ней миллиарды разноцветных искр, которые уносили ее ввысь, в вечность, имя которой – любовь.
Майя знала, ощущала всем своим существом, что очень скоро с ней случится то, чего еще она никогда не испытывала. То, что не получилось у них с Артемом в их «первый раз» на даче Зимина; то, чего не удалось ощутить в ее одну единственную попытку с другим…
И она перестала сопротивляться, сдавшись умелому натиску единственного мужчины, которого любила. Очень скоро мир взорвался, наполняя ее феерией чувств.