Майя все-таки решила позвонить Дарье Владимировне и напроситься на чай. Соврать, что вернулась ненадолго в Н-ск, и вот… Ностальгия замучила, решила навестить бывших одноклассников, поэтому и вспомнила об Элькиной маме, которая очень ее привечала в школьные годы.
По правде сказать, Дарья Владимировна не слишком-то ее и привечала, но, по крайней мере, из дома не гнала и дружить своей Эльвире с дочкой бедного художника не запрещала.
Зато Артему Майина идея нисколько не понравилась. Он заупрямился, заявив, что это тухлое дело, в которое ей не стоит вмешиваться.
Он сам во всем разберется.
Сначала Ветлицкую пробьют по его каналам, выяснят, что она за птица и какого полета. Если понадобится, к подозрительной пенсионерке можно приставить слежку, людей у них хватит. Правда, Артем еще до конца не решил, потому что к Родькиным словам отнесся с подозрительностью и верить бывшему однокласснику не спешил. Заявил, что, по большому счету, стоит дождаться, когда Родьке станет получше, и детально его обо всем расспросить. Выяснить, с чего это Роданов взял, что все ниточки ведут к Элькиной маме.
По его мнению, Старая Ветлицкая не слишком-то тянула на преступницу. Она давно уже на пенсии, осела дома и, наверное, завела себе с десяток новых кошек к тем трем котам, которые жили в огромной квартире Ветлицких в школьные годы.
Артем тоже бывал у Эльки дома – класс у них оказался дружный, часто ходили друг к другу в гости, приглашали всех на дни рождения.
На это Майя упрямо заявила, что они должны побыстрее во всем разобраться, пока не случилось новой беды. Не появилось очередное звено в той самой цепи трагических совпадений, преследующих бывших учеников 11 «А» класса. Включая Артема и ее.
К тому же Родька настойчиво хотел ее видеть. Быть может, потому что планируется новое покушение?..
- И ты хочешь сказать, что его планирует Дарья Ветлицкая? – усмехнулся Артем, сворачивая в арку, ведущую к Майиному дому.
В ее сейфе лежали старые бумаги, в которых, Майя была уверена, сохранился номер Дарьи Владимировны. Спрашивать у Эльки номер мамы она не хотела – чувствовала, что это будет неправильно в сложившейся ситуации.
- Надо все проверить, Артем! – заявила она. – К тому же не факт, что она согласится нас видеть.
- Допустим, Ветлицкая согласится. – Артем заглушил двигатель. Повернулся к ней, уставился сумрачным взглядом. – Мы придем к ней домой, и что дальше, Марусь?.. Спросим, не она ли подкарауливала Роданова в темном переулке с ломиком в руках? И не она ли развлекалась с телефонными звонками шесть лет назад?
На это Майя вздохнула.
- Я не знаю, – призналась ему. – Артем, правда, я не знаю! Но Родька ясно дал понять, что она причастна. Это вовсе не означает, что именно Элькина мама все организовала. Но, может быть, снова что-то затевается и Дарья Ветлицкая в курсе...
Но станет ли она им рассказывать?
Майя этого тоже не знала. Зато знала другое – ни полиция, ни всезнающие…гм… каналы Спасского так ничего и не обнаружили. Ни единой зацепки. А это был след – настоящий, жирный след, который мог привести к разгадке.
- Ладно, Марусь! – неожиданно сдался Артем. – Звони своей Ветлицкой, будем разбираться на месте.
На это Майя обреченно кивнула. Завела Артема в свою квартиру, затем долго перебирала старые бумаги, лежавшие в сейфе нетронутыми уже много-много лет. В душе царил хаос. Перед глазами постоянно вставало строгое лицо Дарьи Владимировны, которое она запомнила по выпускному классу – десять лет назад! – начавшая увядать кожа, строгие карие глаза, широкий лоб, тронутый морщинами, и аккуратно зачесанные волосы – волосок к волоску!
От этих воспоминаний пальцы становились непослушными, но Майя упрямо переворачивала пожелтевшие страницы записных книжек. Вместо нужного номера ей все время попадались телефоны и адреса дальних родственников, которые, как Майя подозревала, так навсегда и останутся для нее дальними.
Наконец, нашла.
Пару раз вздохнув под внимательным взглядом Артема, набрала номер Дарьи Ветлицкой. Через три гудка раздался вежливый голос:
- Слушаю вас.
- Дарья Владимировна, это Майя… Майя Самойлова. Не знаю, помните ли вы меня... – произнесла она в трубку, чувствуя себя полнейшей дурой. Оказалось, в трубке ее помнили. – Я недавно вернулась в Н-ск, привезла свои картины. Ах, Элька вам рассказывала?.. Спасибо, мне очень приятно! – Она приложила ладонь к щеке – сначала к одной, затем другой, – чувствуя, как к ним прилила горячая кровь. Ей давно уже стоило избавиться от дурной привычки краснеть, когда ее хвалят! – Я здесь ненадолго, Дарья Владимировна, – продолжала Майя, – всего на несколько дней. Обзваниваю бывших одноклассников, хочу со всеми повидаться. Кто-то в Н-ске, кто-то пропал, кто-то уехал... Вот, вспомнила о вас. А можно я к вам в гости приеду? Нет, это не Элька меня надоумила… Нет, Дарья Владимировна, она ничего не знает о моем звонке!
Затем Майя долго выслушивала недовольство пожилой женщины по поводу поведения единственной дочери, которая ни в грош ее не ставит. И даже не звонит! А вдруг у нее сердце прихватит?.. Вырастила на свою голову эгоистку!
После этого последовало и желаемое приглашение – да, Майя может приехать. Ах, вместе с Артемом Спасским? Ну что же, конечно, она его помнит и будет рада их увидеть!
- Ну ты даешь, Марусь! – заявил ей Артем. Затем почему-то прижал к себе, уткнулся ей в волосы, и Майя долго слушала, как размеренно бьется его сердце. – Переживаешь? – спросил у нее. – Все будет хорошо, вот увидишь. Я не дам вас в обиду. Ни тебя, ни Никиту. У нас все-все будет хорошо! – добавил он уверенно.
Куда более уверенно, чем не так давно прозвучали слова тети Зины.
Отогнав возникшую перед глазами картинку – Родька на больничной койке, – Майя отстранилась.
- Поедем? – спросила у Артема.
- Еще как поедем! – согласился он. – Там уже будем смотреть по обстоятельствам. Импровизировать, если придется.
***
В квартире Дарьи Владимировны – когда-то четырехкомнатной, но перепланированной в «трешку», из-за чего пожертвовали одной из спален в угоду огромной гостиной, – ничего не изменилось с памятных Майе школьных времен. Уже тогда она думала, что время в этом доме давным-давно остановилось. Сейчас же добавилось ощущение, что они с Артемом попали в музей эпохи развала Советского Союза.
Музей, в котором все было настолько стерильно, что Майе показалось, будто хозяйка, вышедшая их встречать в шерстяном домашнем платье, поверх которого была накинута теплая жилетка «от больной спины», только и занималась тем, что сдувала с громоздкой темной мебели редкие пылинки, посмевшие просочиться в это урочище чистоты.
- Проходите на кухню, молодые люди! – произнесла Дарья Владимировна.
Затем кинула укоризненный взгляд на Артема, неаккуратно пристроившего свои кроссовки по соседству с коричневыми старомодными туфлями с закрытыми носами и Майиными легкомысленными босоножками. И тот, страдальчески закатив глаза, выровнял им носы, чтобы были как по струнке.
- Спасибо, Майечка! Сейчас будем пить чай, – возвестила Старая Ветлицкая, получив от Майи коробочку с логотипом популярной в Н-ске кондитерской. – Только руки не забудьте помыть!
Они отправились вглубь квартиры следом за Дарьей Владимировной – такой же строгой, как Майя запомнила ее десять лет назад, с прической волосок к волоску, прямой спиной и гордой шеей.
Но все же Элькина мама не справилась с неумолимым ходом времени. Седина упрямо пробивалась сквозь темно-каштановую краску, лоб и уголки глаз избороздили глубокие морщины. Руки Старой Ветлицкой, когда хозяйка наливала вскипевшую воду в фарфоровый заварник, тряслись, и Майя про себя подумала, насколько сильно сдала Элькина мама за последние годы. В сегодняшнем облике Дарьи Владимировны почти ничего не осталось от властной женщины, умело управлявшей огромным заводом с правительственными заказами, которую она видела последний раз...
Сейчас перед ней сидел совсем другой человек!..
И Майя внезапно осознала абсурдность происходящего. Она напросилась на чай, соврав пожилой женщине – и Артема с собой притащила! – решив провести собственное расследование и вывести Старую Ветлицкую на чистую воду раньше, чем Спасский пробьет ее через какие-то там свои «каналы» и приставит за ней слежку.
...По дороге в элитный жилой квартал, где находилась квартира Дарьи Владимировны, Майя, не справившись с волнением, по старой привычке принялась рисовать в блокноте. И у нее постоянно выходили гигантские спруты, опутывающие щупальцами беззащитные жертвы...
Но вместо исчадия ада в пустой квартире со старой мебелью их ждала одинокая скучающая пенсионерка, обрадовавшаяся незваным гостям; прожившая свои лучшие годы женщина с больным сердцем, пребывающая в конфликте с единственной дочерью.
По словам Старой Ветлицкой, Элька совсем от рук отбилась. Сторонится мать, не звонит неделями и не заезжает в гости.
Тут Майе стало настолько стыдно за свои подозрения, что она мысленно попросила у Дарьи Владимировны прощения – за все то, что успела о ней подумать. Кажется, Артем тоже серьезно сомневался в адекватности происходящего, на его лице застыло задумчивое выражение.
- Ну что же, рассказывайте, молодые люди, как вы, где вы!.. Кушай, Майечка, кушай! – Дарья Владимировна принялась подкладывать на ее тарелку крохотные пирожные, произведение кулинарного искусства. – Ты совсем худенькая!
- Спасибо, Дарья Владимировна! У нас… гм… все хорошо, – произнесла Майя нерешительно. – Мы… У нас… – запнулась, не привыкшая думать в категориях «мы» касательно себя и Артема.
- А мы собираемся пожениться! – неожиданно заявил Артем, и его рука скользнула на ее плечо.
Майя вскинула голову, уставившись на Дарью Владимировну. Но либо Старая Ветлицкая была гениальной актрисой, либо… Губы пожилой женщины тронула улыбка, и она заявила, что давно уже пора!.. Странно, что они не поженились сразу же после школы, – она моментально поняла, как сильно Майечка влюблена в Артема.
И тут же принялись их поздравлять.
- Спасибо, Дарья Владимировна! – сердечно поблагодарил Артем, взяв Майю за руку. Их пальцы переплелись. – Вот, решили наверстать упущенное. Не так ли, Марусь?
И Майя слабо подтвердила, что да, так оно и есть.
Дарья Владимировна снова заулыбалась, принялась расспрашивать о будущей свадьбе. Отвечал ей преимущественно Артем. Увлеченно врал, что они давно уже живут на две страны, но теперь решили, что пора перебраться в Н-ск навсегда.
На это Майя снова покивала, рассматривая свою бледную, казавшуюся маленькой и хрупкой руку в уверенной ладони Спасского. Инь и Янь, почему-то подумала она.
Замкнутый круг, из которого никак не выбраться. Сколько бы она ни пыталась, все время возвращается назад.
Куда ей от этого деться?.. Как избежать?..
- А детки? – продолжала допрос Дарья Владимировна. – Вам уже пора! Пора, пора, и не отнекивайтесь! – добавила строго. – Вон, Эльвира моя совсем ни о чем не думает, все скачет, как кузнечик, а возраст-то уже поджимает…
И Майя обреченно поняла, что Дарья Владимировна ничего не знала ни о ее беременности шесть лет назад, ни о Никитке. Не могла она быть тем самым анонимом – в голове Старой Ветлицкой не прозвучало ни единой фальшивой нотки.
- Так у нас уже есть сын! – жизнерадостно отозвался Артем. – И скоро будет еще… Давай признаемся, Марусь?! Нам уже второй месяц… Или третий? – спросил у нее.
Наморщил лоб, словно старательно пытался вспомнить срок несуществующей беременности, из-за чего Майя окончательно растерялась. Какой еще... второй или третий месяц, если у них секс-то был один раз, шесть лет назад?!
Тут она вспомнила, что Артем собирался импровизировать, и решила ему подыграть.
- Восьмая неделя… Токсикоз как раз в самом разгаре.
Импровизация удалась на славу – ей неожиданно стало нехорошо. Настолько, что к горлу подкатила тошнота, словно Майя и в самом деле страдала от токсикоза при полном отсутствии беременности.
Голова закружилась, и она прислонилась к плечу Артема.
- Как-то мне нехорошо… – произнесла жалобно, уже не играя. – А можно… можно мне в ванную комнату?
Оказалось, что можно. Удобства находились в конце коридора, и Дарья Владимировна даже взялась ее проводить, хотя Майя прекрасно знала, куда идти.
- Первые месяцы самые сложные, – произнес им вслед Артем, наверное, решив добить ее окончательно. – Потом станет получше.
Закрывшись в выложенной голубой плиткой комнате, Майя тяжело опустилась на край керамической ванной. «Импровизируем, Марусь!..» – вспомнила слова Спасского. Тогда почему же она так разволновалась, когда подумала о... еще одной беременности от Артема?!
Глупости, сказала Майя себе строго. Все это – сплошная импровизация! Игра. Они пришли сюда, чтобы проверить Родькину теорию заговора, а вовсе не для того, чтобы пить чай, фантазировать о несуществующем будущем ребенке и свадьбе, по переменно жалея Дарью Владимировну за то, что Элька не звонит матери уже какую неделю.
Вздохнув, Майя поплескала себе в лицо водой, затем, чувствуя себя преступницей, открыла зеркальные створки шкафчика над раковиной. Она не совсем понимала, что именно нужно искать, но… К ее облегчению, внутри ничего не оказалось. Вернее, ничего такого, что хоть как-то могло пролить свет на тот факт, почему Дарья Владимировна оказалась в Родькином списке.
Причем не жертвой, а подозреваемой.
Продолжая чувствовать себя злоумышленницей, Майя заглянула под ванну. Там ее встретила стерильная чистота – ни трупов, ни орудий убийств.
- Прекрасно! – пробормотала Майя. – Просто великолепно! И что же теперь?!
Тут в дверь постучали.
- Марусь, с тобой все в порядке? – встревоженно поинтересовался Артем.
- Не очень-то!.. – честно призналась ему, но дверь все же открыла.
На это Спасский заявил, что она выглядит даже не бледной, а, скорее, с интригующим зеленоватым оттенком.
- Иди ко мне, лягушечка моя! – произнес заботливо, подхватив Майю на руки раньше, чем ей удалось избежать подобной участи.
И она охнула, оказавшись в непосредственной близости к крепкой груди Спасского. Тот же как ни в чем не бывало заявил встревоженной Дарье Владимировне, что такое у них иногда случается.
Слабый организм, измученный токсикозом, поэтому Майе не помешает немного прилечь.
- Артем, ты бы уже меня отпустил!.. – начала было Майя. – Мне намного лучше, сейчас все пойдет.
Попыталась высвободиться, потому что на руках у Спасского было… странно. Но он не стал ее слушать.
- Прилечь, Марусь! – заявил с нажимом. – Тебе стоит ненадолго прилечь.
Кажется, они все еще продолжали импровизировать, и Майя сдалась.
- Простите, Дарья Владимировна! – произнесла извиняющимся тоном. – Я не хотела… Артем прав, со мной постоянно что-то случается...
То незапланированная беременность шесть лет назад, то болезненная влюбленность, которую так до конца и не излечил испанский берег, то ощущение безопасности в крепких руках Спасского…
- Ничего страшного! – засуетилась хозяйка. – Это совершенно, совершенно естественно… Артем, несите ее сюда! – распахнула двери комнаты, в которой Майя до этого бывала много раз. – Майечка, кстати, у меня есть имбирный чай. Помню, когда я была беременной…
И Майя обреченно согласилась на имбирный чай.
Очень скоро ее уложили в бывшую Элькину кровать, накрыв теплым пушистым пледом. Комната, как и остальной интерьер квартиры Старой Ветлицкой, совершенно не изменилась со школьной поры, да и убрана она была так, словно вот-вот ждала появления бывшей хозяйки.
У изголовья кровати были расставлены мягкие игрушки – лохматый котенок и плюшевый медведь с огромным сердцем в лапах, по стенам развешаны вырезки из журналов и постеры с киногероями. На трюмо стояли фотографии в деревянных рамках – очень много.
Впрочем, куда больше Майю заинтересовали свежие белоснежные хризантемы в хрустальной вазе.
Странно, подумала она, уставившись на цветы. Элька хризантемы терпеть не могла, называла их презрительно цветами плебеев. Уважала только розы и еще немного орхидеи.
Да и зачем держать в комнате свежесрезанные цветы, если она… Дарья Владимировна жаловалась, что дочь давно уже не звонила. Неужели Старая Ветлицкая все еще надеется на чудо?.. Терпеливо ждет, что Элька вот-вот одумается и вернется? Переедет из квартиры, которую давно уже отсудила у мужа – владельца мясокомбината – и с тех пор жила свободно и вольготно, сбежав из-под давящей опеки властной матери?!
Тут Дарья Владимировна их оставила, поспешив на кухню за обещанным чаем.
- Артем, что происходит?! – спросила Майя, поднимаясь на локтях.
- Ничего особенного, – жизнерадостно отозвался он.
Затем заявил, что ей надо лежать и изображать беременную. А если она забыла, как это делается, то он быстро поможет вспомнить. Закроет дверь на щеколду и сразу же начнет.
- Ты дурак, Спасский! – констатировала Майя, но обижаться не стала.
Вот еще, на идиота-то!..
Выпутавшись из теплого пледа, подошла к трюмо и принялась рассматривать фотографии, пока Артем производил спешный обыск комнаты – заглянул под кровать, затем решительно распахнул дверцы пустующего платяного шкафа.
- Кстати, пока ты боролась с токсикозом, я расспросил Ветлицкую о Роданове. Да, Родька к ней приходил. Нанес визит вежливости, они долго вспоминали бывших одноклассниках, и ей было очень приятно его внимание. Вот и все, Марусь!..
- Вот и все! – вздохнула она, понимая, что шпионская вылазка полностью провалилась.
- Пока что ясно лишь то, что ничего не ясно, – добавил Артем.
Майя кивнула, разглядывая Элькины фотографии в деревянных рамках. Некоторые из них были ей знакомы. Например, вот та, с выпускного, на котором ее подруга была в «бомбическом платье» с огромными разрезами и вырезами в нужных местах. С ней соседствовала еще одна со школьного конкурса красоты, где Эльвира Ветлицкая заняла первое место. Затем была пара фотографий в свадебном платье, но все без мужа. Еще несколько снимков с отдыха, где Элька – улыбающаяся, загорелая и наслаждающаяся жизнью.
Но были три фотографии, которых Майя никогда не видела. На них Элька была заснята с дурацкой челкой, которая ей совершенно не шла, и, надо признать, не слишком-то на себя похожая. Похудевшая, со странным, словно загнанным, взглядом, без привычного надменного выражения королевы красоты.
Похожий снимок Майя видела и у Эльки на рабочем столе.
Тут подошел Артем, оставивший в покое шкаф и книжные полки. Кинул быстрый взгляд на снимки, после чего принялся выдвигать ящики трюмо.
Открыл нижний и присвистнул.
- Это что? – растерялась Майя, уставившись на ровные ряды белых картонных коробочек с неизвестными надписями.
- Лекарства, – заявил Спасский. – Как видишь, много лекарств. И, если мне не изменяет память, они больше по маминой части.
Он все же успел сделать пару снимков и задвинуть ящик щеколду прежде, чем появилась Дарья Владимировна. Принесла Майе имбирный чай на серебряном подносе, а вместе с ним – тысячу и один совет, как легче переносить беременность.
Наконец-таки они вырвались из цепких рук Дарьи Владимировны и спустились к машине.
- Ну и шутки у тебя, Спасский! – заявила ему Майя, устраиваясь на переднем сидении джипа.
Ее все еще потряхивало от переизбытка адреналина. К тому же она до сих пор ощущала подсознательную вину за то, что так откровенно врала Дарье Владимировне.
Ладно, Артем – выражение лица довольное, даже умиротворенное, словно происходящее пришлось ему по душе. Ага, такую комедию разыграли – с ложной беременностью и фальшивой свадьбой!..
Но Спасскому хоть бы хны. Он – победитель по жизни, абсолютно и бесповоротно уверенный в собственной правоте. Даже если не прав.
А с ней… Она так не может – с невозмутимым лицом лгать о подобных вещах!..
- И где же ты заметила шутки? – усмехнулся Артем.
Машину заводить не стал, смотрел на Майю. Молчал, улыбался, думая о чем-то своем. Несомненно, приятном.
- Насчет моей беременности, – ответила она нервно. – Мне кажется, это уже переходит все границы разумного. Ты не видишь берегов, Артем! Можно же было придумать что-то менее… Менее…
Хотела сказать «интимное», но смутилась.
- А я и не шутил, – отозвался он, но его глаза смеялись. – Чистейшая правда, Марусь! И про свадьбу, и про беременность. Я лишь немного забежал вперед...
- Ну уж нет, ты явно убежал не в ту степь! – заявила она упрямо.
Отвечать Артем не спешил. Молчал, разглядывал ее, и от этого взгляда Майе с каждой секундой все больше становилось не по себе. Даже показалось, будто бы Артем видит ее насквозь и взгляд его серых глаз проникает сквозь защитные барьеры, которые она так долго и старательно возводила, загоняя свою чертову влюбленность в самый дальний угол подсознания.
Пыталась задушить, но нет... Так с ней и не справилась!
И теперь Майя боялась, что он вот-вот поймет… Догадается, что у нее почти не осталось сил сопротивляться, и этот самый злой рок, который случился с ней то ли в седьмом, то ли в восьмом классе, снова настигнет...
Тут Артем взял ее за подбородок, не давая отвернуться.
Не надо было мне приезжать, тоскливо подумала Майя, дожидаясь, пока его губы коснутся ее. Она ведь сразу же почувствовала… Стоило ступить в стеклянный холл аэропорта Н-ска, как поняла, что Артем где-то рядом.
И этот город пропитан его присутствием.
Вот и сейчас… Его присутствие пронзало насквозь, лишая ее связных мыслей. Былая болезнь захватила целиком, не оставляя шанса на излечение. И Майя потянулась к его губам, решив: как будет, так будет!..
Но тут, как назло, завибрировал телефон, но что Артем негромко выругался.
- Посмотри! – попросила его Майя. – Может, там что-то важное.
Хотя ей казалось, что на целом свете нет ничего более важного, чем их поцелуй. И еще благополучие их сына.
- Мама опознала таблетки, – произнес он, прочитав сообщение. – Их используют для лечения биполярного расстройства.
- Биполярное расстройство? – озадаченно спросила Майя. – Это ведь какое-то… психическое заболевание? Что-то вроде раздвоения личности?
Артем подтвердил, что, кажется, так оно и есть, но Галина Михайловна объяснит им все подробнее.
- Не понимаю... – пробормотала Майя. – Но кто?! Думаешь, у Дарьи Владимировны раздвоение личности? Она слетела с катушек и уничтожила половину нашего класса? – Майя совершенно растерялась. – Нет, не клеится. Еще можно притянуть за уши историю шестилетней давности, но не сегодняшние дни!.. – Представить Дарью Ветлицкую, нападающую на Родьку и Орелию, а потом в порыве неконтролируемого гнева уничтожающую «Слезы моря», у Майи не получалось. Если только написать анонимку в полицию – на такое пенсионерка вполне способна. – Нет, Артем, это не она!
- Не она, – согласился он. – Но, возможно, ее дочь.
- И не Элька, – покачала головой Майя. Те, другие фотографии, не давали ей покоя. – Мы с ней столько лет общаемся, почти с первого класса. Не было у нее никаких психических заболеваний, наоборот!.. Знаешь, у Эльвиры Ветлицкой довольно устойчивая психика… во всех жизненных ситуациях. Конечно, без истерик и депрессий не обходилось, но таблетки она никогда не употребляла. – Тут Майе захотелось схватиться за голову. – Артем, я не знаю… Не знаю, кто страдает биполярным расстройством в семье Ветлицких!
Он тоже этого не знал.
- Зато я знаю другое, – неожиданно добавил Спасский, вновь посмотрев ей в глаза. – Ты – мое психическое заболевание, Марусь! И мне жаль, что я упустил тебя шесть лет назад. Не должен был, но повелся... Поверил тому звонку. Решил, что я тебе не нужен и ты улетела, даже не захотев со мной попрощаться. Но куда сильнее я жалею, что не понял сразу… Потому что должен был жениться на тебе сразу же после школы.
Она покачала головой.
- Нет, Артем! Не нужно… Зачем нам ворошить прошлое? Лучше уж прекратить, пока это не зашло слишком далеко.
- Это невозможно, Марусь! – констатировал он. – Я уже ничего не могу прекратить. Не могу остановиться, потому что ты мне нужна. Без тебя уже никак…
Затем он наконец-таки ее поцеловал, и Майе стало совершенно все равно – кто лечит, кого лечит, зачем и от чего.