В просторной гостиной на первом этаже женского общежития, несмотря на поздний час, меня поджидала Исабель. Сидела в кресле у камина, покачивая ногой, и смотрела, как танцуют языки огня на березовых поленьях.

Повернулась в мою сторону, хотя я предусмотрительно накинула на себя иллюзию и старалась ступать бесшумно.

– Я знаю, что это ты, Дарлин! – заявила мне.

Пришлось скинуть с себя личину пампушки Берты Геррас, после чего я подошла и опустилась в соседнее кресло. Тоже посмотрела на огонь, затем перевела взгляд на Исабель.

– И как ты узнала? – поинтересовалась у нее. – Ведь хорошее же заклинание!

– Тебя не было в комнате, а Берта была, – усмехнулась она. Но тут же посерьезнела: – Нам нужно поговорить.

– Я уже поняла, – кивнула в ответ. – Хорошо, давай поговорим, раз нужно.

Вздохнула украдкой, потому что говорить мне ни о чем не хотелось. Вместо этого я мечтала очутиться в своей комнате, лечь в кровать и наконец-таки вытянуть усталые ноги.

Правда, некромантка не спешила начинать разговор. Вместо этого снова принялась смотреть на огонь, и я увидела, как в ее глазах отражаются оранжево-красные языки пламени.

– Кто он? – наконец, спросила у меня Исабель.

– Ты это о ком? – растерялась я.

– О том, с кем ты гуляла до полуночи.

«Гуляла» до полуночи я с лордом-канцлером Астара, но рассказывать Исабель о наших с лордом Мелгардом крайне запутанных отношениях мне нисколько не хотелось. Хотя бы потому, что и отношений никаких не было и в помине.

– Какая разница, – пожала я плечами. – К чему этот допрос?

– Гордон Бьорн, не так ли? – сделала совершенно неправильный вывод Исабель. – Я видела вас пару раз вместе. Это ведь с ним ты была той ночью, когда у тебя украли дневник? А теперь еще и этой.

В ее голосе мне почудилось осуждение.

– Вполне возможно, – отозвалась я, решив, что…

Пусть она думает, что это был Гордон, и оставит меня в покое. Спать хотелось до ужаса, и я с трудом сдерживала зевоту. Так что, почему бы и не «прогуляться» под луной с капитаном наездников, известным в Академии Магии бабником и коллекционером женских сердец?

– Да, я встретилась с Гордоном в саду, – соврала ей. – Мы гуляли… гм… довольно долго. И что с этого?

– Тебе стоит это немедленно прекратить, – заявила Исабель, уставившись мне в глаза. – Чем скорее ты это сделаешь, тем только лучше. Лучше для тебя, Дарлин! Ты должна сейчас же остановиться, пока ваши отношения не зашли слишком далеко. Он не тот, кто тебе нужен.

– Интересно, почему? – полюбопытствовала я. – Только из-за того, что по нему сохнет вся Академия Магии Дайсы?

– Нет же! – отозвалась она резко. – Гордон не слишком хороший человек, и к девушкам он относится, как… к вещам, которые можно пару раз использовать, а потом выкинуть за ненадобностью. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Кивнула.

– Что тут непонятного? Но до «использования» у нас вряд ли дойдет. Я не настолько глупа, чтобы позволить кому-то задурить мне голову.

Она нахмурилась, собираясь что-то сказать, но я тут же ее заверила:

– Исабель, я знаю, что делаю! Поверь, я благодарна, что ты обо мне беспокоишься, но, обещаю, все будет хорошо. Давай мы уже пойдем спать? Я так устала после гонок…

Но спать мы снова не пошли.

– Нет, – упрямо покачала она головой. – Ты не знаешь его так хорошо, как знаю я! Он словно яд, который проникает под кожу. От которого нет спасения, потому что противоядия не существует… Ты очень мне помогла, Дарлин! Сделала для меня то, что еще никто и никогда не делал, поэтому я не позволю тебе так бездарно загубить свою жизнь.

– Ты была в него влюблена? – догадалась я.

В ответ Исабель нервно пожала плечами.

– Была, но это осталось далеко в прошлом. Росс помог мне исцелиться.

Мне показалось, что не до конца, но говорить ей об этом я не стала.

– Мне очень жаль, – заявила вместо этого.

– Жалеть надо не меня, – усмехнулась Исабель, – а Илит, которая была в нашей четверке до твоего появления. И в том, что с ней случилось, виноват только Гордон Бьорн. Он один, и никто другой!

Я взглянула на нее удивленно, потому что об Илит со мной еще никто и никогда не говорил. Как-то пробовала расспросить Андерса, но тот ограничился лишь общими фразами.

– Она тоже была влюблена в Гордона Бьорна? – догадалась я.

– Была. И он, на ее несчастье, проявил к ней интерес. Излишний интерес, из-за чего в один прекрасный день все для нее закончилось очень и очень плачевно.

– Что с ней стало? Где она сейчас?

Но Исабель, так хорошо начав, не спешила рассказывать все до конца.

– Я не буду распускать сплетни, – заявила вместо этого. – Лучше спроси об этом у Гордона сама. Путь он расскажет тебе про Илит Хайсен, вторую из четверки Андерса. Где она сейчас, и что он с ней сделал.

– Хорошо, – отозвалась я растерянно. – Ну раз так, то… Обязательно у него спрошу.

Исабель кивнула.

– И вот еще, эта сегодняшняя история с Андерсом… Не вини его слишком сильно. Он был влюблен в Илит, и то, что с ней произошло, стало для него серьезным потрясением. Я нисколько его не оправдываю, но после того случая с Илит он так и не научился доверять девушкам… Кстати, ты ему нравишься, – переменила она тему, – сразу видно. Но если тебя не интересует, то… Будь осторожна, не разбей ему сердце еще раз!

– Серьезно сомневаюсь, что я ему нравлюсь, – заявила ей. – К тому же я не давала ему ни малейшего повода ни на что надеяться.

– В таких делах не нужно никакого повода, – отозвалась некромантка, затем, поднявшись, пожелала мне спокойной ночи и отправилась в свою комнату дальше по коридору.

Я же поплелась к лестнице, ведущей на второй этаж. Шла и размышляла, как мне быть дальше и разобраться со всем, что на меня навалилось.

В том, что произошло с некой Илит Хайсен, вторым номером в нынешней четверке; не разбить Андерсу сердце, хотя сегодняшним своим поступком он чуть было не разбил мое, а еще найти похитителя моего дневника и половчее выкинуть лорда-канцлера из головы.

Потому что я о нем почти не думала, но продолжала исправно, из ночи в ночь, падать ему на голову. Но если отец Филипп прав, то дело вовсе не в моих мыслях, а в привязке, которая пряталась где-то очень и очень глубоко внутри.

Настолько глубоко, что так просто до нее не добраться.

Попав в свою комнату, я заперлась на засов, поставив на двери и ставни все защитные заклинания, на которые только была способна. Потому что мне очень хотелось спать, а вовсе не встречаться с убийцами, которые могут наведаться ко мне этой ночью.

Пожалуйста, только не сегодня!..

Скинув одежду и натянув старенькую сорочку, улеглась в кровать. Блаженно вытянула уставшие ноги, чувствуя, как уходит скопившееся за день напряжение. Второе за ночь посещение лорда-канцлера мне не грозило, поэтому я закрыла глаза, решив, что все-таки стану спать. А вот завтра… Завтра я обязательно придумаю нечто крайне серьезное.

Такое, что отвернет меня от Конрада Мелгарда навсегда. Огромный, жирный минус, который поможет разорвать мне эту глубинную привязку. Такое, что вызовет у меня отвращение и прекратит ночные полеты.

Но, проваливаясь в дремоту, до этого самого минуса я так и не додумалась. Не смогла его найти, потому что видела в лорде Мелгарде слишком много плюсов.

Да, он был излишне самоуверен, этот облаченный властью дракон! Но при этом демонически хорош собой, умен и невероятно благороден. Не испепелил и не посадил меня в тюрьму, раскопав о Дарлин Вейс слишком многое. Вместо этого вручил новые документы, заявив, что я обязательно должна закончить Академию Дайсы.

А еще он хотел, чтобы я разыгрывала роль его фальшивой невесты, пока не найдется выход из этой ситуации.

Даже то, что Конрад Мелгард не собирался на мне жениться, опасаясь моей дурной крови, казалось вполне понятным. Во-первых, он не был в меня влюблен, а во-вторых, он – двоюродный брат нашего короля, лорд-канцлер Астара и хранитель Большой Печати. И поэтому не может вот так взять и соединить свою судьбу с ворвавшейся в его жизнь полукровкой, носительницей темной магии несмайров.

Нас с ним связало то ли проклятье, то ли Дар Вечной Любви Все-Отца, от которого мне нужно избавится как можно скорее, чтобы не погубить свою жизнь окончательно.

Тут меня сморил сон, и я так и не придумала способ выкинуть лорда Мелгарда из головы.

* * *

Утренняя лекция прошла очень даже неплохо. Вернее, отлично. Я получила пятнадцать дополнительных баллов на Теории Высшей Магии у магистра Хорста, рассказав ему все, что знала о пространственных переходах. А затем попыталась открыть первый – вернее, уже второй! – в жизни портал, поставив в выходные координаты центр стадиона с беговыми кругами.

И у меня получилось!..

Правда, продержался мой портал лишь на секунду дольше, чем первый, который я открыла в доме любовницы лорда Мелгарда, и не факт, что он вел на стадион… Но я все равно заслужила восторженные и немного завистливые взгляды однокурсников и похвалу преподавателя.

Правда, мое радужное настроение продержалось исключительно до следующей лекции, которой у нас стояла Всемирная История. Читал ее пожилой магистр Саммерс, обладатель пышной седой шевелюры, высокомерного взгляда, драконьей ипостаси и накрахмаленного белоснежного воротника шелковой рубахи, выглядывавшей из-под черной преподавательской мантии.

Бывший военный, чем он несказанно гордился, магистр Саммерс принялся рассказывать позевывающему курсу Людской Высшей Магии о событиях, произошедших четверть века назад в Вересковой Пустоши.

И я поняла, что легко мне не будет.

– Это вам не материал из учебника, – заявил он, треснув тяжеленным томом Истории по своему столу так громко, что проснулись даже те, кто устроился подремать в дальнем конце аудитории. Исабель, сидевшая рядом со мной, страдальчески закатила глаза. – Я видел происходящее собственными глазами, поэтому слушайте, обормоты, что произошло в Южной провинции на самом деле!

И он принялся рассказывать.

Расхаживал по аудитории взад-вперед, время от времени обводя зорким взглядом адептов, иногда задерживаясь на тех, кто снова пытался погрузиться в утренний сон. Наготове у него были здоровенная книга и зычный окрик, так что он не оставил обормотам ни единого шанса выспаться…

А еще магистр Саммерс время от времени косился на меня, словно ожидал реакции той, кто вырос в той самой Южной Провинции, где на историю Астара совсем другие взгляды.

Но я приказала себе успокоиться. Сидеть и слушать, не подавая вида, как сильно трогают меня его слова.

«Жизнь не слишком справедлива к несмайрам, – иногда говорила мне мама. – Но она прекрасна, и ты не должна об этом забывать. Даже в те моменты, когда ты не в состоянии больше молчать. Вспомни об этом, Дарлин, и промолчи. Пусть ненавистники идут своей дорогой».

И вот сейчас, слушая рассказ магистра Саммерса, я поймала себя на мысли, что начала об этом забывать. О том, что жизнь прекрасна и мне надо молчать, несмотря на то, что у нас совершенно разные взгляды на одни и те же события.

Мне неплохо удавалось сохранить спокойствие, пока он говорил о многовековой борьбе драконов против мерзких несмайров – борьбе добра со злом, так он это называл! – которая вот-вот завершится полной победой носителей крылатой ипостаси. Очень скоро несмайрам не останется места в Астаре, и они прекратят свое существование.

На это я пожала плечами, нарисовав в ученической тетради магистра Саммерса. Вернее, его голову отдельно от тела. Затем добавила темного пламени, пожиравшего грузное тело в преподавательской мантии, на что Исабель, заглянув мне через плечо, одобрительно покивала.

Но стало значительно хуже, когда магистр Саммерс перешел к рассказу о том, как справедливый и чуткий король Эмрих Мелгард, отец нынешнего короля Харальда, остановил бессмысленную и жестокую бойню в Вересковой Пустоши, послав туда регулярную армию, которая и подавила вспыхнувший бунт.

И тем самым он вернул мир и равновесие в Астар.

Конечно же, вернул, подумала я про себя. А после этого окончательно лишил несмайров возможности выезжать из Южной провинции в Восточную и Западную, где тоже проживали носители этой магии, закрыв для них не только столицу, но и Центральные провинции с Севером.

– На усмирение несмайров были отправлены войска под предводительством Итона Мелгарда, – продолжал магистр Саммерс, – отца нашего нынешнего лорда-канцлера. Лорд Мелгард-старший отличался истинным драконьим хладнокровием и зорким видением будущего, свободного от несмайров. Под его руководством восстание в Южной Провинции было подавлено в кратчайшие сроки. Именно Итон Мелгард возродил в Вересковой Пустоши старую практику, которая называется «возвращение дурной крови земле». Кто знает, что это такое?

Я знала, но не смогла выдавить из себя и слова.

– Мне очень жаль, – пробормотала Исабель, коснувшись моей руки, потому что Берта Геррас во всеуслышание заявила, что это древняя казнь, с помощью которой драконы боролись со злом в лице несмайров.

Их вешали, а потом перерезали вены на руках.

– Пять баллов адептке Геррас, – кивнул магистр Соммерс. – Итак, дурная кровь вернулась земле, потому что Итон Мелгард казнил всех повинных в той резне несмайров, посмевших применить свою магию против драконов. Сделал он это быстро и безжалостно, без суда и следствия, чтобы другим было неповадно. И бунт сразу же пошел на убыль, а прятавшиеся в горах повстанцы добровольно сдались правительственным войскам. Но он казнил их всех, потому что нет пощады несмайрам, какими бы хорошими они ни пытались показаться!

Тут я сломала перо, пытаясь продырявить голову магистру Саммерсу на своем рисунке.

Впрочем, ему настоящему это нисколько не повредило – он расхаживал по аудитории, продолжая свой рассказ.

– Правда, по возвращении Итона Мелгарда в столицу на него были поданы иски в Королевский Суд за особую жестокость, проявленную им в Вересковой Пустоши. Но это ничего не дало, потому что король защитил своего героя. Лорд Мелгард-старший был помилован и награжден за особые заслуги перед Астаром.

И вот тогда мне стало плохо.

Очень и очень плохо, потому что Итон Мелгард был помилован, хотя резню в Вересковой Пустоши затеяли драконы, а те, кто носил в себе темную магию несмайров, были вынуждены защищать свои жизни. А потом отца Конрада Мелгарда еще и наградили, хотя в городке Крушевицы, где и началась та самая резня, всколыхнувшая всю провинцию, погибли мои бабушка с дедушкой, а с ними сотни их друзей и знакомых.

Те, кто вел мирную жизнь, несмотря на то, что в них текла дурная кровь.

– Извините, магистр Саммерс, можно мне выйти? – пробормотала я, подняв руку. – Мне как-то… Как-то очень нехорошо.

Исабель кинула на меня быстро взгляд, но я покачала головой. Не надо… Не надо меня провождать!

– Идите, адептка Вейс! – смилостивился магистр, хотя в его голосе слышался явный упрек. – Я понимаю, что война ужасна, – заявил он, когда я уже подошла к двери, – но вы же Боевые Маги! И если король прикажет, вам придется подавлять такие бунты…

– Обещаю, магистр Саммерс, я исправлюсь! – заявила ему. – И обязательно буду подавлять, если прикажет король. Но сперва мне нужно на свежий воздух…

После чего я пошла. Прочь, прочь из Академии!..

Туда, где светило солнце и пели птицы. Где продолжалась жизнь и никого не казнили, получая за это награды за особые заслуги перед Астаром.

Долго бродила по пустынным дорожкам сада – все адепты были на занятиях, – пытаясь хоть как-то успокоиться. Несколько раз обошла зеленый «лабиринт», касаясь пальцами острых веток постриженных кустов, но так ничего и не почувствовала. Ни боли, ни сакрального смысла этих переходов и поворотов, а ведь говорили, что он был!..

Но заставить себя вернуться на лекцию я так и не смогла – это оказалось выше моих сил. Поэтому я отправилась к Чешуйчику, решив заодно навестить и Мушку.

Шагала к загонам кайеров, размышляя о том, как мне жить дальше, потому что на Всемирную Историю ходить все-таки придется. Причем не только выслушивать умозаключения магистра Саммерса, но еще и написать зачетную работу в конце семестра, изложив в ней именно его видение тех событий.

…Самое интересное, никто толком и не знал, что именно послужило толчком кровавого инцидента в Вересковой Пустоши, из-за которого вспыхнули бунты по всей Южной Провинции, а лорд Мелгард-старший привел правительственные войска на их усмирение.

Некоторые обвиняли в этом взбесившихся носителей темной магии, снова взявшихся за свое кровавое ремесло. Несмайры же считали, что резню затеяли ополчившиеся на них драконы, а им пришлось защищать свои жизни.

Но подтверждений ни первой, ни второй версии не было – почти все участники тех событий либо погибли, либо были казнены без суда и следствия.

Правда, мама говорила…

Говорила на эту тему она очень мало и крайне редко – тогда, когда отца не было рядом, – заявив, что хочет позабыть о произошедшем навсегда. Но с ее слов выходило, что бойню в Крушовицах все же начали проживавшие там драконы. Напали неожиданно, под покровом ночи. Убивали всех без разбора – женщин, стариков, детей… Причем как людей, так и несмайров.

Многие погибли, прежде чем драконам смогли дать отпор, после чего произошедшее в Крушовицах всколыхнуло всю Южную провинцию. Повсюду начались бунты, которые и возглавили несмайры.

Мама тоже хотела присоединиться к повстанцам, но родители заставили ее бежать из города в скалы, где она присматривала за спрятанными детьми из Крушовиц. Именно там их обнаружил отец с королевским отрядом, отправленным на поиски.

К моменту, когда они вернулись в ее родной городок, все уже закончилось. Ее родители были мертвы, дом сгорел. У нее не осталось никого и ничего, кроме дракона, который полюбил ее настолько, что перебрался жить в Кайер-Дум, наплевав на недовольство своего отца, лишившего его титула и наследства.

До этого мне не были известны имена.

Теперь же выходило, что именно лорд Мелгард-старший привел правительственные войска, а потом без суда и следствия казнил всех защищавших свою жизнь, вернув их дурную кровь родной земле.

И я шла, не чувствуя ног. Ощущала лишь, как текут по лицу слезы и, срываясь, падают на дорожку, а еще немного на фалды моей ученической мантии. Свежий воздух нисколько не помог, мне все так же было плохо.

Очень и очень плохо.

…Честера я нашла в конюшне и, всхлипывая, кинулась своему кайеру на шею. Растерянный, ящер сочувственно вздыхал, тыкаясь мне головой в плечо, все норовя облизать заплаканное лицо. Иногда рыкал вопросительно, поглядывая в сторону распахнутых дверей, словно предлагал развеяться на беговом круге.

И вот тогда уж точно все пройдет, все беды и печали.

– Чуть позже, – всхлипнув последний раз, пообещала ему. – Все, смотри, больше никаких слез, и скоро я смогу вернуться в Академию. – Правда, идти на лекцию к магистру Саммерсу мне нисколько не хотелось. – Сейчас тебя напою и покормлю, а потом выпущу погулять в загон… Зато после обеда мы с тобой хорошо разомнемся. И Мушку тоже возьмем.

Я протянула руку в соседний денник, и вельд преданно уткнулся зеленоватой головой на длиннющей шее в мою ладонь, вызвав ревнивое сопение у Честера.

– Вижу, вы неплохо проводите время! – раздался знакомый насмешливый голос.

Обернулась – в проходе стоял улыбающийся капитан команды наездников. На нем не было ни ученической мантии, ни камзола. Черные штаны обтягивали мускулистые бедра, рукава светлой рубахи закатаны, являя миру крепкие загорелые руки. Лорд Гордон Бьорн-младший нес два ведра с водой, которые вылил в поильник золотонога, похлопав ящера по доверчиво протянутой голове.

– Я тоже смотрю, что ты неплохо занимаешься Теоретической Магией у магистра Хорста, – усмехнулась я в ответ. – Давай-ка помогу! – и, попрощавшись с Честером и Мушкой, тоже взялась за ведра.

Напоив кайеров из подведенного к конюшне водопровода и вдоволь обсудив приближающиеся Все-Магические Игры, мы с Гордоном вышли наружу. Светило солнце и заливисто щебетали птицы, гоняясь за осенней ленивой мошкарой, и я, вдохнув полной грудью теплый воздух, идущий от разгоряченной, вытоптанной здоровенными лапами кайеров земли, подумала, что жизнь продолжается.

И пусть она не слишком-то справедлива к несмайрам, но я буду наслаждаться тем, что она прекрасна.

– Ты очень бледная, – встревоженно произнес Гордон, когда я засобиралась было с ним попрощаться и вернуться в Академию. Нет, не на лекцию к магистру Саммерсу, а подождать начало Травоведения в здании Факультета Целительства.

Но он не позволил. Взял меня за руку и, хмурясь, уставился мне в лицо.

– Никуда я тебя такой не отпущу, – заявил он. – Пойдем-ка, пройдемся немного по саду.

Пожав плечами, решила, что развеяться мне уж точно не помешает, да и хорошая компания не навредит.

– А ты, погляжу, прогуливаешь занятия, – сказала ему.

Гордон усмехнулся.

– Ты тоже не просиживаешь мантию за партой. Красные глаза, бледные щеки… Ты плакала, – сделал он правильный вывод, и голос прозвучал обвиняюще. – Кто это был? Что он тебе сделал?

Судя по всему, назови я имя, моему обидчику было бы несдобровать. Только вот…

– Всемирная История у магистра Саммерса, – усмехнулась я, подумав, что этому «обидчику» уж точно ничего не грозит. – Не смогла досидеть до конца. В Южной провинции мы смотрим немного по-другому на некоторые факты, а магистр довольно-таки резок в своих высказываниях. Так что…

Гордон кинул на меня сочувственный взгляд.

– Да, есть такое дело. Тот еще старый хрыч! На него уже много раз подавали жалобы из-за слишком радикальных взглядов, но все дело в том, что он родственник нашего ректора.

– Ясно! – пробормотала я.

– Пока еще ничего не ясно, – недовольным голосом отозвался Гордон. – Я сегодня же поговорю с отцом, и он найдет на него управу. Не думаю, что магистру Саммерсу стоит задерживаться в Академии слишком долго.

– Не надо, Гордон! – я покачала головой. – Не стоит ни о ком говорить. Дело вовсе не в магистре Саммерсе, а… – Дело было в том, что мир несправедлив к несмайрам, но он прекрасен, и мне не стоило об этом забывать. – Сегодня я оказалась не готова, но в следующий раз отнесусь ко всему значительно проще.

К тому же всегда можно попросить успокоительную настойку у магиссы Цалиш, ведущей у нас Травоведение.

– Как скажешь! – отозвался Гордон. Затем почему-то добавил: – Я хочу, чтобы ты знала: я не разделяю взглядов магистра Саммерса. – Сломал тонкую веточку, покрутил в руках. – Мой отец давно уже ратует за отмену запретов на въезд в Центральные провинции для несмайров. Правда, его партия в Парламенте не слишком-то популярна, хотя имеет неплохую поддержку сверху, – он демонстративно закатил глаза к небу. – Зато это позволяет нам жить с чистой совестью. Держи!

– Мне приятно это слышать, – и я взяла протянутую им веточку.

Неожиданно поняла, что мы вовсе не идем к Академии. Вместо этого, пройдя небольшой круг, снова возвращались к загонам.

– Отец хочет, чтобы я получил диплом Высшего мага, – заявил Гордон, когда я поинтересовалась, собирается ли он идти сегодня на лекции. – Пригрозил лишить наследства, если я брошу учебу. Но меня все равно не выгонят, даже если я перестану появляться на парах.

– Это еще почему? – усмехнулась я. – Слишком много поклонниц среди преподавательниц?

– Нет же, Дарлин! – с улыбкой отозвался Гордон. – Все значительно проще. Он заранее оплатил мое обучение и регулярно вносит солидные суммы в фонд Академии, поэтому я у них на хорошем счету. Свой диплом я получу в любом случае, даже если преподаватели затрудняться вспомнить, как я выгляжу.

– Не нравится учиться? – удивилась я.

– Не вижу в этом смысла, – Гордон пожал широченными плечами. – Жду не дождусь, когда закончится последний год и я смогу заняться тем, что мне по душе.

– Разводить и тренировать кайеров, – я вспомнила, с какой любовью он заботился о беговых ящерах. – Ты ведь об этом мечтаешь?

– Именно так. – Какое-то время мы шли молча, пока он неожиданно не спросил: – Почему ты не сказала мне, что твой дед – лорд Вейс?

И я вздохнула. Похоже, пора привыкать к тому, что мое происхождение не является ни для кого секретом, а моя родословная написана на лбу.

– Потому что он мне не дед, – сказала ему.

– Неправда, Дарлин! Я навел о тебе кое-какие справки. Спросил там и сям…

– Ясно! – снова пробормотала я. – Значит, и ты тоже навел справки… Но зачем ты спрашивал обо мне там и сям?

– Захотел узнать побольше о той, кого собираюсь показать своей семье. – Гордон остановился, да и я тоже замерла. Потому что сердце забилось значительно быстрее, но волнение было тревожным, нервным. – Вполне возможно, как свою невесту. – Улыбнулся, показав мне ровные, крепкие зубы. – Только не падай в обморок от счастья.

Я так и не поняла, было ли это шуткой, но падать мне нисколько не хотелось.

– Даже и не подумаю, – заявила ему растерянно.

– Старый Вейс не имеет права лишить тебя наследства и титула, – уверенно продолжил Гордон. – Может, у него и были разногласия с твоим отцом, но ты – старшая из дочерей Патрика Вейса, и титул принадлежит тебе по праву. Я поставил его об этом в известность.

– Что?! – не поверила я. – Что ты сделал?!

– Я написал твоему деду. – Гордон выглядел крайне довольным собой. – Известил, что его внучка получила Королевскую Стипендию и теперь изучает Высшую магию в Академии Дайсы. Пусть он поразмыслит над этим фактом на досуге.

– О, Все-Отец!.. – я схватилась за голову. – Но зачем?! Гордон, зачем ты это сделал?!

– Потому что мои родители не примут без титула, – пожал он плечами. – А у меня на тебя далеко идущие планы. Очень далеко, Дарлин! Ты даже не представляешь, насколько.

На это я застонала, размышляя, как мне теперь быть. И дело вовсе не в каких-то там планах Гордона, а в том, что старый лорд Вейс обо всем знает!..

Знает, что его старшая внучка, дитя несмайра, приехала в столицу. Тут даже проще, чем дважды-два, – это означало, что документы у меня фальшивые. И если он захочет известить об этом… гм… соответствующие инстанции, то не факт, что мне поможет чудесный свиток, выданный Конрадом Мелгардом, с драконьей печатью и узнаваемыми инициалами.

А ведь дед не должен был ни о чем узнать!

Тут Гордон взял меня за руку. И я, все еще опешившая из-за услышанного, не сразу ее отняла.

– Ты очень красивая, Дарлин! – произнес он.

Мужские уверенные пальцы ласкали кожу, и от места, где он меня касался, разбегалась странная волна. Но вовсе не тепло, нет! Я чувствовала, как мое тело отторгало любую возможность того, что мы можем быть близки.

От одной этой мысли меня передернуло, и я вырвала свою ладонь из чужой хватки, взглянув на Гордона недобро.

– Не трогай меня больше! – заявила ему. – Никогда не смей ко мне прикасаться! Почему ты все решил за меня?!

– Потому что ты отлично мне подходишь. – Похоже, его не смутил ни мой резкий тон, ни обвиняющий взгляд. – Мы живем одним и тем же, дышим одним и тем же. Ты – моя по всем параметрам. Твоя искренняя любовь к кайерам…

– Это ведь и есть главный параметр? – догадалась я.

– Я всю жизнь мечтал встретить ту, кто будет разделять мои интересы, не прикидываясь и не жеманничая. И как только я увидел тебя на гоночном круге, то сразу же понял, что это именно ты. Ты нужна мне, Дарлин, и хочу я именно тебя!.. Не только в свою постель, хотя это само собой разумеющееся, – он усмехнулся. – Я хочу, чтобы ты была со мной всегда, поэтому предпринял соответствующие шаги.

– Ты написал моему деду, – кивнула я, размышляя, как скоро меня настигнет новая волна неприятностей.

Судя по всему, «цунами» уже приближалось, и оставалось совсем немного подождать, чтобы оценить его разрушительную силу.

– Написал, потому что должен был. Я знаю, что для тебя это довольно неожиданно, но не вижу смысла больше скрывать свои чувства. Мои намерения самые что ни на есть серьезные. Но отец одобрит наш брак только в том случае, если тебя признает старый лорд Вейс.

И я усмехнулась, подумав, что Гордона Бьорна ждет большой сюрприз.

– Знаешь, что… Раз уж твои намерения настолько серьезные, то между нами не должно быть секретов, – сказала ему, неожиданно вспомнив о разговоре с Исабель. – Расскажи-ка мне про Илит Хайсен, а потом уже будет видно, что нам делать дальше!

На красивое лицо Гордона Бьорна набежала тень.

– Конечно, этого и следовало ожидать! – хмыкнул он. – Так я и думал, тебе о ней непременно доложат. Кто это был? Кларисса или Молли?

Я пожала плечами.

– Какая разница, кто это был? Главное, мне уже доложили, но я бы не отказалась выслушать и твою версию. Раз уж ты распланировал нашу будущую жизнь!..

– Распланировал, – кивнул он, – и Илит Хайсен не станет ей помехой. Барон Лиргоф в большом долгу перед моим отцом, поэтому он с готовностью на ней женился в погашение этого самого долга. А то, что у меня будет ребенок… – произнес Гордон безразлично. – Лиргоф признает его своим, и проблем с этим не возникнет. Как видишь, я полностью с тобой откровенен.

Кивнула.

– Вижу. Ты откровенен, как никогда.

Венец откровения, да.

– Но это еще не все, – с энтузиазмом продолжил Гордон, видимо, решивший, что судьба Илит и его ребенка нисколько меня не тронула. – У меня есть земля и поместье, доставшееся от деда. Обширные владения недалеко от Дайсы, на которых я планирую осуществить свою мечту. Нашу мечту, Дарлин!.. Правда, особняк давно уже пришел в запустение, и ему не помешает капитальный ремонт. К тому же планы у меня большие, так что потребуются серьезные инвестиции.

– Могу себе представить, – отозвалась я безразлично, но Гордон, вдохновленный собственным рассказом, по привычке не обратил на мои слова внимания.

– К сожалению, отец выбрал не самую популярную партию. Совесть его чиста, зато позиция при дворе заметно пошатнулась, так что осуществлять мечты придется собственными силами. Столько денег, сколько мне потребуется, он мне не даст. Но я уже все рассчитал! Мне не хватает примерно полмиллиона дукаров, чтобы полностью отреставрировать поместье, затем обустроить конюшни и загоны. Но если ты уговоришь деда помочь нам с деньгами, а твой отец подарит на нашу свадьбу пару кайеров новой породы… С моими-то связями очень скоро мы станем лучшими заводчиками во всей Центральной Провинции! Мы с тобой будем не только демонически богаты, но и невероятно счастливы.

– Со всеми нашими кайерами, – кивнула я. Но затем покачала головой: – Нет, Гордон! Заманчиво, но это твоя жизнь, а не моя, и мне она совершенно не подходит. Ни она, ни ты, ни твои мечты. Я тебя не люблю точно так же, как ты нисколечко не любишь меня, несмотря на всех кайеров… Поэтому у нас с тобой ничего не выйдет.

На короткий миг он произвел на меня впечатление, но эта болезнь, несмотря на опасения Исабель, прошла без каких-либо разрушительных для меня последствий. Оставалось только донести эту мысль до Гордона, понадеявшись, что он проявит благоразумие и оставит меня в покое.

Потому что лорд Бьорн-младший молчал, рассматривая меня с явным недоумением, явно не ожидавший услышать от меня отказ.

– Знаешь, я благодарна за твою откровенность, но тебе нужен кто-то другой. – Тогда как ему нужна богатая невеста с хорошим приданым! – К тому же с моим дедом все равно бы ничего не вышло. Он оборвал связь с моей семьей четверть века назад, и мы с ним больше не общаемся. Вернее, это он с нами не общается, так что чернила ты истратил совершенно зря. А вот с отцом я поговорю… Замолвлю за тебя словечко, но ничего обещать не могу. Но я даже не в курсе, что он собирается делать с новой породой и станет ли он вообще ее продавать.

Гордон кивнул, но мне показалось, что он не воспринял мои слова всерьез.

– Похоже, магистр Саммерс серьезно выбил тебя из колеи, – произнес он. – Подумай хорошенько над моими словами, Дарлин! Я предлагаю тебе свою руку и сердце, и это отличная партия. Лучшее предложение, которое ты сможешь получить в столице.

Я смотрела на него во все глаза.

– После вечерней тренировки поедем с тобой кататься на лодке, – добавил Гордон, словно я уже на все согласилась. – Покажу тебе свой дом и особняк твоего деда, а потом посмотрим на дворец. Кстати, в субботу приезжает морнийская делегация, и в летней королевской резиденции начнутся торжества по случаю будущей свадьбы. У меня есть приглашение, ты отправишься со мной.

– Нет! – сказала ему точно так же, как и Конраду Мелгарду этой ночью. – Мне кажется, ты меня не услышал. – Или же не захотел услышать. – Я никуда с тобой не пойду. Ты отлично подходишь на роль капитана команды, но не на роль моего мужа. У нас с тобой совершенно разные пути.

Повернулась и пошла по своему, который вел ко входу в серый корпус факультета Целительства. История у радикально настроенного магистра Саммерса давно уже закончилась, и я не собиралась опаздывать на Травоведение.

Тем более, что мне не помешает успокоительная настойка.

– Думаешь, можешь так просто взять и уйти? – едко произнес Гордон мне в спину. И я все же остановилась, посмотрев на него. – Мне еще никто и никогда не говорил «нет», – заявил он. – Ты будешь моей, раз уж я так решил!

– Серьезно в этом сомневаюсь, – сказала ему. – Пришла пора уже повзрослеть, Гордон, и научиться достойно принимать поражения. В будущем тебе это не помешает.

Повернулась и поспешила по дорожке, радуясь тому, что лорд Бьорн-младший все же оставил меня в покое. Задумался над моими словами и не стал задерживать. Правда, надолго ли – этого я не знала, но подозревала, что очень скоро он предпримет еще одну попытку меня завоевать. А вместе со мной – деньги моего деда, с которым мы не поддерживали связи, и новую породу кайеров, выведенную моим отцом, потому что по столице о ней давно уже ходили слухи.

Шла, не в состоянии избавиться от чувства гадливости.

А еще после разговора с Гордоном мне почему-то захотелось вымыть руки с душистым мылом, которое я привезла с собой из Южной провинции. Оно пахло луговыми цветами и навевало воспоминания о жарком лете Кайер-Дума.

Но тут же резко отшатнулась, позабыв и о мыле, и о своей родине, и о будущих проблемах с дедом, которые обязательно меня настигнут, если, конечно же, он не решит, что я недостойна его внимания.

Вжалась спиной в кусты, потому что едва не попала под ноги двум здоровенным кайерам, вывернувшим из-за поворота. Преисполненные чувством собственной важности, они направлялись к той самой конюшне, которую я посетила прошлой ночью, а их наездники, слишком увлеченные друг другом, даже не заметили, как чуть было меня не растоптали.

На тяжелоноге восседал молодой магистр Торн, ведущий у нас физическую подготовку. Он что-то увлеченно рассказывал ехавшей рядом с ним на артийском толстобрюхе магиссе Доре Мистлим – яркой, красивой, улыбающейся. Умелый макияж подчеркивал ее большие глаза и красивый, хищный рот.

Внезапно я ахнула, с ужасом подавив неконтролируемый всплеск магии несмайров, моментально затерев минимальное возмущение магических потоков. Но этой доли секунды хватило, чтобы почувствовать… Мое заклинание Предупреждения сработало. Передо мной был тот самый похититель, чей образ я запечатала в памяти прошлой ночью.

Слепок ауры магиссы Мистлим и вибрации ее кайера один в один совпадали с теми, что я почувствовала возле конюшни.

Это означало то, что мой дневник украла именно она и что магисса Мистлим связана с заговорщиками, пытавшимися убить лорда-канцлера на Цветочном Бульваре три дня назад.

И еще что именно она приходила в общежитие, чтобы меня прикончить, а теперь проехала мимо, даже не заметив, соблазнительно улыбаясь безоговорочно влюбленному в нее магистру Торну.