Проснулась я от того, что кто-то осторожно потряс меня за руку. Вздрогнув, подумала, что снова случилось что-то плохое — ночью напала армия Моргана Гровера, а им в очередной раз открыл ворота очередной предатель… Но, распахнув глаза, увидела перед собой спокойное лицо Лисси.

— Пора вставать, госпожа! — улыбнулась девушка. — Вам нужно собираться на испытание.

— Да-да, конечно! — отозвалась я, после чего сладко потянулась, втайне радуясь тому, что никто не напал и всего лишь пришло время отправляться на ритуал Пяти Стихий.

А затем позволила себе лишнюю минуту в кровати, силясь вспомнить свой первый в жизни сон. Но он ускользал, убегал от меня, словно просачивающийся сквозь пальцы морской песок, и, как только я пыталась воскресить сновидения, яркие картинки тут же распадались на части, оставляя после себя лишь послевкусие приятных эмоций.

Прекратив бесполезные попытки разобраться, почему дверь в мир сновидений мне отворилась именно этой ночью… Ночью, после которой болело тело и от воспоминаний о ней меня пронзала блаженная истома.

Всячески обдумав столь интересное совпадение, решила, что мой первый сон как-то связан с потерей девственности. И так как она ко мне уже… хм… никогда не вернется, то, выходит, я буду видеть сны и завтра, и послезавтра, и послепослезавтра — так долго, сколько мне позволят захватнические планы Моргана Гровера и прочие опасности Троемирья.

И однажды я что-нибудь да вспомню.

Впрочем, неплохо было бы побеседовать на эту тему с архимагом, но я решила сделать это чуть позже, после сегодняшнего испытания. Как оказалось, далеко ходить в поисках советника мне тоже не придется.

— Архимаг Голон дожидается вас с гостиной, — заявила мне Лисси. — Давно уже дожидается… И еще он сказал, что на ритуал, несмотря на ваш траур, вы должны явиться в белом.

— А у меня… гм… есть белое?

— Да, госпожа! Вчера Ясмина прислала несколько новых платьев.

— Интересно, где она их раздобыла? — пробормотала я.

Впрочем, Лисси этого не знала, а у меня были заботы и поважнее. Быстро умывшись и съев легкий завтрак, я с помощью служанки облачилась в кристально-белое платье с кружевными отстрочками по лифу. После этого она заплела мне косы, и я отправилась в гостиную, где меня давно и терпеливо дожидался архимаг.

Поздоровались, но разговаривать решили уже по дороге в Мужское Крыло, так как я собиралась лично проследить, чтобы Хайден позавтракал и надел то самое белое. На этот раз провожатых оказалось целых четверо — помимо архимага, подхватившего меня под руку, за нами следовали вполне бодрый Крайс и еще два незнакомых стража с лицами головорезов, не спускавших с меня глаз.

Это порядком нервировало, но, оказалось, нервничала не я одна.

— Все в порядке, отец мой! — заявила ему, когда мы вышли из моих покоев и архимаг устремил на меня вопросительный взгляд. — Вам не стоит так сильно беспокоиться в вашем возрасте, — усмехнулась я, про себя отметив, что сегодня он выглядел на порядок лучше, чем вчера.

Правда, тревога со старческого лица так и не исчезла, но я собиралась ее развеять…гм… приятными новостями.

— Ваше задание выполнено, — заявила ему. — И все прошло… Не спрашивайте меня, как все прошло!

— Не буду, дитя мое! — с его лица исчезли последние признаки напряжения, и он тут же перешел к насущным вопросам: — Маги, которые будут проводить ритуал, уже прибыли в Амантел вместе с представителями Моргана Гровера. Испытание начнется, как только вы с Хайденом будете готовы.

Кивнув, кинула взгляд на головорезов, следовавших на небольшом отдалении от нас.

— А почему меня сопровождают уже трое? — спросила негромко. — Неужели одного Крайса недостаточно? Или вы боитесь, что я сбегу?

— Нет же, дитя мое! — улыбнулся архимаг. — Леди Гровер по статусу положена дополнительная охрана. К тому же мы опасаемся провокаций.

— Провокаций? — удивилась я. — И кому я опять не угодила?

— Тем, кому невыгодно ваше родство с маленьким принцем, — отозвался он уклончиво.

— Значит, родственнички Хайдена крайне недовольны моим существованием, — догадалась я. — Конечно же, если ритуал докажет наше родство, они останутся ни с чем.

Архимаг кивнул.

— К сожалению, именно они сеют смуту в Амантеле, и их все же пришлось допустить в Тронный Зал, потому что они имеют право присутствовать на испытании. Но вас с Хайденом будут охранять, так что опасаться ничего не стоит.

На это я лишь нервно пожала плечами. Интересно, наступят ли такие времена, когда мне и в самом деле можно будет ничего не опасаться?

Тут архимаг принялся рассказывать об испытании. Оказалось, проводить его будут пять магов, каждый из которых представит одну из основополагающих магических Стихий — Огня, Воздуха, Земли, Воды и Эфира. Получив по капле нашей с Хайденом крови, судьи зададут свой вопрос, дожидаясь магического ответа. Затем проведут анализ этих самых ответов, выдав, так сказать, процентное соответствие.

— И чем выше процент, тем больше вероятность вашего родства, — добавил старик.

— Каким он примерно должен быть, чтобы остальные поверили в то, что я его мать?

— Не меньше восьмидесяти процентов, дитя мое! — пожевав губы, отозвался архимаг, на что я обреченно кивнула.

— Ну что же, нам остается только надеяться! — заявила ему нервно, понимая, что надеяться я могу только на чудо.

Иначе объяснить наше с Хайденом родство у меня не получалось.

— Тебе не стоит ни о чем беспокоиться, — тут же принялся успокаивать меня старик. — Магия в вас одинаковая, и это дает неплохой шанс на позитивный ответ. И, если тебе от этого станет легче, Стихию Земли будет представлять Молли Тамерс.

На это я украдкой вздохнула, потому что легче мне не стало. Еще вчера, когда я забирала зелья из ее лаборатории, заставленной пузатыми склянками и мешочками с сушеными травами, Молли была со мной не слишком-то разговорчива. Вежливо выдавила из себя слова приветствия, зачем молча протянула мне два флакона, назвав меня «госпожой» и «леди Гровер».

Мне показалось, она серьезно обижена из-за того, что я ничего не рассказала ни ей, ни Ясмине, когда мы завтракали в первое утро после моего появления в Амантеле. Вместо этого задавала вопросы о происхождении маленького принца и его родителях, словно прикидывалась… Выходило, я им врала, делая вид, что мне ничего неизвестно, хотя теперь утверждала, что именно я его мать!

Но ни объяснить, ни оправдаться перед ней и экономкой сейчас у меня не было никакого шанса — приходилось держать язык за зубами. Впрочем, ради Хайдена я была готова перетерпеть недовольство Молли и недоверие Ясмины.

— Я боюсь только одного, — сказала архимагу, когда мы, миновав крепостную стену, приближались к покоям мальчика. — Если я провалю ритуал, для принца это станет серьезным ударом. Он только что потерял отца, а испытание Пяти Стихий может отобрать у него мать. Мне не хотелось бы его разочаровать.

— Ты его не разочаруешь, дитя мое! — мягко отозвался архимаг.

Вздохнув, я пожала плечами. Очень скоро нам предстояло это проверить, пройдя испытание в Тронном Зале и надеясь на то, что процентного соответствия хватит, чтобы подтвердить наше родство.

Но, как оказалось, вначале меня ждало еще одно испытание, правда, в лице Лекса Доувелла. Одетый в светлую парадную тунику и темные штаны, Горный Лорд поджидал нас в одном из коридоров. Стоял с самым невозмутимым видом, словно знал, когда и куда я отправлюсь.

Конечно же, сказала я себе, эта чертова магическая метка, от которой я снова забыла избавиться, и теперь получила лорда Доувелла во всей красе! Но ведь хорош же…

На его привлекательном лице играла вполне довольная улыбка, и я отстраненно подумала, что Лекс рад меня видеть. А еще — что сегодня он смотрит как-то по-другому. Так, словно я принадлежу ему и это уже решенный факт.

Но… Даже несмотря на чертов договор, откуда взяться такой уверенности?!

Архимаг при виде Лекса Доувелла заметно поморщился, потому что Горный Лорд двинулся навстречу, а затем, поздоровавшись, попросил поговорить со мной наедине. Я обреченно кивнула, а Артус Голон буркнул:

— Только недолго, лорд Доувелл! Все уже готово к испытанию, и леди Гровер ждут в Тронном Зале.

Вместо ответа Лекс увлек меня в соседний коридор, где… с энтузиазмом попытался меня поцеловать. На это я задохнулась от изумления, принявшись вырываться, с ужасом подумав…Неужели вчера я перепутала все на свете?!

Влила по ошибке в его бокал эликсир из зеленого флакона, тем самым избавив лорда Доувелла от нежелательной беременности, в то время как сама…

Нет же, я прекрасно помнила, как открывала фиолетовый флакон, а потом в своих покоях выпила содержимое зеленого! Но даже если у меня развился внезапный дальтонизм, и я все на свете перепутала, то… Выпить содержимое фиолетового я не могла, потому что помнила все, до мельчайших деталей, подробности нашей страстной ночи.

Выходит, заветное зелье Молли Тамерс почему-то не подействовало, и Лекс Доувелл тоже все помнил. Причем, не только мои признания, но и то, что произошло в его покоях.

И это было серьезной проблемой.

— Прости, что я вчера заснул, — произнес он виновато, когда оторвался от моих губ, потому что избежать поцелуя не удалось. Быть может, потому что я не слишком-то и старалась?.. — Не понимаю, что на меня нашло. Но ты должна была разбудить меня, чтобы я проводил тебя в твои покои!

— Ясно, — отозвалась я. — То есть ты вчера заснул, а я еще и виновата.

— Райли! — нахмурился он.

— Значит, ты все помнишь? — спросила у него осторожно.

— Такое не забыть, — отозвался он с довольной улыбкой. — Моя тарисса!.. — коснулся моего лица, проведя пальцем по щеке, и от этой неожиданной ласки у меня заныло сердце. — С самой первой минуты, как я тебя встретил, у меня не было никаких сомнений. И вчерашняя наша ночь этому только подтверждение…

И я беспомощно вздохнула, понимая, что все запуталось настолько сильно, что так сразу и не распутать! Принялась кусать губы, но… Мне оставалось лишь успокоиться и принять решение на трезвую голову, разбираясь с проблемами по мере поступления.

И сперва решить первостепенные из них.

— Мне нужно спешить к Хайдену, — сказала ему, отстраняясь, выпутываясь из его объятий. — Нас с принцем давно ждут в Тронном Зале. Все готово к ритуалу. И, Лекс, ты ведь понимаешь, что сейчас мы не можем в открытую продолжать наши встречи? Не сейчас, когда я ношу траур по своему… гм… мужу.

Я надеялась, что он понимает, а потом я нажалуюсь на него архимагу, и тот придумает, как исправить мою ошибку. Вернее, подправить память лорда Лекса Доувелла, стерев из нее ненужные воспоминания.

— Конечно же, ты должна идти, — отозвался Лекс как-то подозрительно легко. Но затем усложнил мою задачу. — Я дам тебе две недели, после чего ты ответишь на мой вопрос.

— На какой еще вопрос? — спросила у него недоуменно. — И почему две недели?

— На тот, который я задам через две недели, — улыбнулся он, затем пожелал мне удачи — вернее, чтобы боги Троемирья во время ритуала были на нашей с Хайденом стороне, — заявив, что мы увидимся после.

Ушел, а я, немного постояв, вернулась к встревоженному архимагу.

— Тарисса, — сказала ему растерянно. — Это слово на языке Горного Народа. Вы случайно не знаете, что оно означает? Его почему-то не было в базовом курсе языка, который вы вложили в мою голову…

Старик пожал плечами сначала на «базовый курс», а затем и на «тариссу».

— Не знаю, дитя мое! Я не особо силен в традициях северян, а это, похоже, одно из слов на их древнем наречии. Но если ты хочешь, я могу для тебя это выяснить.

— Выясните, отец мой!

— Обязательно выясню, дочь моя! — тут же отозвался он. — Но буду рад, если ты объяснишь старику столь внезапный утренний интерес лорда Доувелла к юной леди Гровер. Меня не оставляет впечатление, что именно он причастен к твоему сияющему виду.

— И в этом вы не ошиблись, отец мой! — вздохнула я. — Именно лорд Доувелл к нему и причастен, но если мой вид и был сияющим, то уже больше нет. Потому что… Тут такое дело… — я снова принялась кусать губы, раздумывая, как бы половчее все объяснить. — Дело в том, что настойка Молли Тамерс почему-то на нем не сработала. Выпить-то ее он выпил, после чего сразу же заснул, но, как теперь оказалось, все помнит.

После чего я взяла и призналась, что мне пришлось все рассказать Лексу Доувеллу — даже наш план! — надеясь на то, что содержимое фиолетового флакона вызовет у Горного Лорда приступ амнезии. Но пусть я и довольно ловко напоила его вином с зельем, что-то явно пошло не так.

И архимаг замер, запутавшись в полах своей мантии.

— Райли!.. — выдохнул протяжно. — Мы же вчера говорили, что тебе надо найти себе простого воина!

— А разве этот какой-то сложный? — растерялась я. — На вид он точно такой же, как и все — руки, ноги и все такое… Да и все такое у него… гм… такое же, как и других мужчин. Насколько, конечно, мне позволяет судить общее развитие.

— Они другие, Райли! — протянул архимаг. — Горный Народ не такой, как мы! И то, что рассчитано на обычных людей или даже на носителей драконьей крови, которые присутствуют среди лордов в Амантеле, для них слишком мало. Слишком слабая доза! Именно поэтому лорд Доувелл все помнит. И именно поэтому он может заявить свои права на тебя куда раньше, чем вы доберетесь до Острова Истинных, а Хайден, дай Боги, займет престол Срединного Королевства! Лорд Доувелл может увезти тебя на Север в любой момент, если ему пришлась по душе ваша ночь.

— Ясно! — пробормотала я обреченно, подумав, что, судя по всему, ему она пришлась. — То есть, выходит, я только все усложнила, выбрав себе неправильного воина?.. Но почему тогда он говорил о двух неделях?! Выходит, он дал мне отсрочку?!

— Потому что через две недели закончится траур Райли Гровер по ее мужу, и тогда он…

— Тогда Лекс будет имеет полное моральное право потребовать исполнения чертового договора! — выдохнула я, подумав… Ну почему же здесь такой короткий траур?!

Архимаг кивнул.

— А что будет, если я откажусь его исполнять и никуда с ним не поеду? — спросила у него. — Не повезет же он леди… гм… Гровер против ее воли?

— К сожалению, Райли, это может повлечь за собой крайне негативные последствия, — покачал старик головой, — как для тебя, так и для Хайдена. Если мы нарушим свои условия, они перестанут исполнять свои, и Морган тут же воспользуется моментом.

— То есть, ссориться с Горными Лордами нам все же не стоит, — кивнула я. — Хорошо, допустим… А что, если мы с Хайденом сбежим?!

Но тут же покачала головой, отгоняя эту крайне глупую мысль. Возможно, я и закроюсь где-то в графстве Сирин, но вокруг нас все равно будут одни враги, включая Моргана Гровера и разобиженных на меня Горных Лордов.

Нет, так не пойдет!

И я кинула умоляющий взгляд на архимага.

— Отец мой, быть может, все еще можно исправить, и в ваших силах стереть из памяти Лекса прошлую ночь? Пусть все будет так, как было до этого, и тогда я найду возможность потянуть время… А еще, если возможно, было бы отлично вложить в его голову отвращение к леди Гровер…

— Это не в моих силах, — отозвался старик. — Магия над сердцем и чувствами не властна, но я приложу все усилия, чтобы подправить его память.

Тут мы подошли к покоям мальчика, и я потрясла головой, пытаясь прийти в себя и отогнать ощущение, что из-за ночи с Лексом я угодила в трясину, из которой выбраться на свободу мне будет очень и очень сложно.

Вместо этого выдавила из себя улыбку и вошла в комнату того, кого через час могли признать моим сыном. Если, конечно, магия, не властная над сердцем и чувствами, даст нужный мне ответ.

Тронный Зал оказался забит до отказа, и снова, как и в тот день, когда прибыла делегация Горных Лордов, посреди него были установлены два длинных стола, накрытых белоснежными скатертями. Один предназначался для магов, которые будут проводить ритуал, и двух наблюдателей; второй — для ответчиков.

То есть, для нас с Хайденом.

У входа поджидала Молли Тамерс. Выдавив из себя улыбку вместе с приветствием, заявила, что проводит нас с Хайденом на отведенное нам место, но архимагу Голону сопровождать, а также присутствовать рядом с нами на ритуале Пяти Стихий категорически запрещено. Во избежание, так сказать, вмешательства в магический процесс заинтересованных лиц.

На это Артус Голон, легко улыбнувшись, пожелал нам удачи, после чего затерялся в толпе, а я, взяв Хайдена за руку, отправилась за главной лекаркой Амантела к длинным столам.

— Молли! — позвала ее негромко, на что она дернула короткостриженой головой. — Я хотела бы извиниться за то, что не смогла рассказала вам все сразу. Надеюсь, вы с Ясминой однажды найдете в себе силы меня простить. Я хочу, чтобы ты знала — все, что я делаю, это из большой любви к Хайдену и из самых лучших побуждений.

— Конечно же, леди Гровер! — отозвалась она безразличным голосом.

И я вздохнула, поняв, что скорого прощения мне не видать. Или же, вполне возможно, мне и вовсе его не видать.

— Ясно! — пробормотала в ответ. — Ну что же, я сделала все, что могла, и совесть моя чиста.

— Мы очень долго верили в то, — неожиданно произнесла Молли, уставившись мне в глаза, — что Хайден прислан нам из Заоблачного Мира и именно он — Истинный Король Троемирья. А теперь, выходит, его мать… Его мать… — она так и не смогла произнести этого вслух, но взглянула на меня осуждающе.

— Его мать — Райли Таннер, — ее мысль закончила уже я. — Неродная племянница короля, которую он соблазнил, когда ей было тринадцать, но тайно женился на ней только через восемь лет.

— Так и есть! — холодно отозвалась Молли. — Тем самым мы лишились надежды на воцарение Истинного Короля. У меня нет никакого права вас осуждать, леди Гровер! И я несказанно рада тому, что Хайден наконец-то обрел мать, потому что нисколько не сомневаюсь в результатах ритуала. В вас определенно течет одна и та же кровь.

— Но все-таки ты несказанно разочарованна в факте моего существования, — усмехнулась я. Уверенности в том, что я смогу пройти испытание, у меня не было никакой.

Отвечать Молли не стала. Молча указала нам на место за столом, после чего вернулась к судьям на противоположной стороне. Мы же с Хайденом чинно уселись и уставились на пятерых, которых выбрали для проведения испытание.

Из них я знала только Молли Тамерс, у которой самым жестоким образом отняла надежду на приход обещанного в пророчестве Истинного Короля. Остальных я видела впервые. Все они оказались мужчинами в годах, одетыми в темные мантии, с крайне серьезными, сосредоточенными лицами.

Кашлянув, слово взял седоволосый, с властными чертами, назвавшийся архимагом Гонсалиусом, чьей рабочей Стихией была магия Воздуха. Представил нам с Хайденом и присутствующим в Зале остальных — магистра Огненной Магии такого-то, еще одного магистра, работавшего с Магией Воды, затем был архимаг, ответственный за Магию Эфира, и знакомая мне магисса Тамерс. После этого перешел к двум наблюдателям, тоже оказавшимся магами, а затем обратился к нам с Хайденом, спросив, готовы ли мы пройти испытание Пяти Стихий.

Хайден серьезным голосом заявил, что мы готовы, а я покивала, после чего нас попросили обнажить локтевые впадины, чтобы каждый из судий смог взять по капле крови для своей Стихии. В руках у архимага Гонсалиуса тут же появились маленькое полотенце, пузатая склянка и… довольно большая игла с плоским наконечником.

— Надеюсь, они не забыли их простерилизовать! — пробормотала я, увидев, как он двинулся к нам с явными кровожадными намерениями.

— Не бойся, мам! — успокоил меня Хайден. — Мне уже несколько раз пускали дурную кровь, когда я не хотел ни с кем разговаривать. Думали меня вылечить, но у них ничего не получилось. Это совсем не больно, просто немного противно.

И он оказался прав. Причем эту процедуру нам пришлось перетерпеть пять раз. Каждый из судий пускал, а затем с помощью магии останавливал нашу кровь, после чего Молли Тамерс залечила проколы окончательно и, натянуто улыбнувшись мне, подмигнула маленькому принцу.

На этом первая часть испытания закончилась, но впереди была сама главная. Нам с Хайденом оставалось лишь ждать и смотреть, как маги один за другим открывали свои склянки, в которых смешалась наша кровь, отдавая несколько ее капель Стихиям. Раз за разом посреди Тронного Зала вспыхивал то Огонь, то из ниоткуда лилась Вода, затем по каменному полу пробежала трещина, впрочем, сразу же затянувшаяся после того, как Молли Тамерс пролила в нее несколько темных капель, а потом порыв ветра растрепал прически присутствующих дам.

Эфир оказался представлен… По мне, он ничем не был представлен. Седовласый архимаг Горм, похожий на Льва Толстого и на архимага Голона одновременно, просто-напросто открыл свою склянку, задав в пространство свой вопрос. Затем закрыл и удалился на свое место, но на долю секунды я все же почувствовала… Ощутила чье-то незримое, но вполне осязаемое присутствие, невидимой волной пробежавшее по Тронному Залу, чтобы через мгновение исчезнуть уже без следа.

И каждый из магов задавал своей Стихии один и тот же вопрос: может ли Райли Таннер быть матерью Хайдена Гровера?

Затем мы сидели, и я держала в руках холодную, словно ледышка, ладошку маленького мальчика, молясь всем богам Троемирья, потому что на этот раз мне не было стыдно у них просить… Я просила не за себя, а молила их не разочаровать ребенка, так отчаянно нуждавшегося в матери. А еще мне обязательно нужно было уберечь его от кандидатов на опекунство, успевших, словно стервятники, слететься в стены Амантела и теперь впивавшихся в нас острыми взглядами, дожидаясь моего провала, а также троюродного дяди Моргана, стоявшего со своей армией у стен замка.

И одобрительные взгляды Лекса Доувелла, присутствующего на испытании, на этот раз нисколько мне не помогали — я давно уже извелась от тревоги и дурных предчувствий.

Наконец, настало время огласить результаты испытания, и вперед снова вышел седовласый архимаг Гонсалиус.

— Пять Стихий дали вполне ясные ответы, и они зафиксированы независимыми свидетелями. — Он обвел взглядом притихший зал. — Ритуал прошел без нарушений и каких-либо магических вмешательств со стороны, — он взглянул на стоявшего в толпе Артуса Голона, и тот, покачав головой, поднял в воздух руку, показывая, что он ни к чему не причастен. — Наш вердикт таков. — Архимаг Гонсалиус взял паузу. — Райли Таннер может быть матерью Хайдена Гровера с вероятностью в… — Еще одна проклятая пауза, и уже я вцепилась в руку Хайдена. — С вероятностью… — вновь повторил архимаг, повернувшись к нам с маленьким принцем, казалось, переставшим дышать.

В этот момент мне захотелось сказать Хайдену, что, какими бы ни были результаты испытания, я все равно буду его любить. И останусь его матерью так долго, пока нас с ним не разлучат обстоятельства или же мужчины Троемирья. Но затем решила, что не стоит вот так сразу ломаться под ударами судьбы — сперва нужно узнать, что она нам уготовила.

— Девяносто два процента, — в тягостной тишине изрек архимаг Гонсалиус, — и это является допустимой погрешностью в подобного рода испытаниях. Поэтому мы, маги Пяти Стихий, подготовили заключение, под которым поставили свои подписи. Силой, данной нам Пятью Стихиями, мы постановили, что Райли Таннер, то есть леди Гровер, является родной матерью Хайдена Гровера, лорда Амантела и Сирина!

И зал задохнулся от изумления, затем зашелся в криках и аплодисментах. Я же, притянув к себе всхлипывающего от счастья Хайдена, который держался, как лев — нет же, как настоящий дракон! — поцеловала его в макушку, после чего в мокрые от слез щеки.

— Я люблю тебя, дорогой! — сказала ему, не совсем понимая, как такое возможно. Почему магия выдала столь маленькую погрешность, если я не могла?.. Я же ведь не могла!..

Но затем решила, что мне совершенно все равно, каким образом и по прихоти каких богов это получилось. Но спасибо им, спасибо!..

— Прости меня, малыш, что я так долго не могла вспомнить! — произнесла, давясь слезами радости.

— Я люблю тебя, мама! — отозвался он, после чего обнял меня и уткнулся куда-то в область груди, где бешено колотилось сердце.

Так же быстро, как и маленькое, но преданное сердечко моего… сына.

* * *

Через два часа мы собрались в том же кабинете возле Тронного Зала, где всего лишь сутки назад архимаг Голон вместе с лордами Аргоса и Тродина поведали мне о своем сумасшедшем плане. И я на него согласилась, не до конца веря, что нам удастся.

Но все сложилось самым удивительными образом, и я чувствовала себя невероятно счастливой, проведя эти часы вовсе не за тем, что принимала поздравления в Тронном Зале, а вместе со своим сыном. Рассказала Хайдену заключительную часть истории графа Монте-Кристо, но чуть переиначив, чтобы любовь уверенно победила зло. Потом мы еще немного почитали — просто так, не ради занятий, а чтобы вспомнить и уже больше никогда не забывать буквы.

После этого я отвела маленького наследника графств Амантела и Сирина на занятие по фехтованию на задний двор замка. К моему удивлению, проводил его вовсе не старый наставник Хайдена Брукс. Нет, тот не погиб в битве с войсками Моргана — стоял чуть в стороне, посматривая, как сошлись в шуточном бою два Горных Лорда — Лекс и Конрат Доувеллы. За ними наблюдала их совсем юная копия — младший брат Танке Доувелл, так вовремя приведший армию Севера к стенам Амантела, — еще с десяток воинов и целая толпа зевак.

Впрочем, завидев нас с Хайденом, Горные Лорды мужские забавы отложили на потом, и Лекс Доувелл тут же направился к нам. Подошел — огромный, полуобнаженный и потный, — поздравил меня и Хайдена с прохождением испытания, заявив, что ничуть не сомневался в его результате. Затем попросил у меня разрешения тренировать маленького принца, и на лице моего сына тут же появилось восторженное выражение.

После того, как Лекс спас нас во время штурма, Хайден успел проникнуться к Горному Лорду симпатией, а с Конратом они подружились еще в лесу. И я, тоже не удержавшись от улыбки, заявила, что нисколько не буду против.

— И я смогу стать таким же сильным, как Горные Лорды? — спросил у него Хайден.

— Ты и так уже сильный, — уверенно заявил ему Лекс. — Правда, твоя сила еще дремлет, но с каждым годом она станет только расцветать. Все, что от тебя требуется, — правильные навыки и способность ею управляться. Я тебя этому научу.

Оставив Хайдена вместе с горцами и несколькими охранниками, которые таскались за нами как привязанные, я отправилась в свою комнату, чтобы сменить белое платье на положенное вдове Дункана черное, потому что собиралась посетить совет лордов Северного Предела. Но на этот раз уже в качестве леди Гровер, законного опекуна своего сына Хайдена, лорда Амантела и Сирина и претендента на Золотой Трон Срединного Королевства.

Как оказалось, в моих покоях меня поджидал небольшой подарок от Лекса Доувелла. Нет, это были вовсе не золото и бриллианты, а… небольшие деревянные четки в обитой бархатом коробочке, на каждой из бусин которых оказались искусно вырезанные надписи. Но, сколько бы ни старалась, я так и не смогла прочесть ни одной: буквы Горного Народа были мне незнакомы.

От четок шло тепло и уверенная сила дарителя, поэтому я не смогла отослать их обратно вот так сразу. Вместо этого сжала в руке, решив, что немного с ними похожу, а потом уже верну Лексу. Например, отправлюсь с его подарком на совет лордов, где мне не помешает уверенность в себе, потому что мы собирались решать, как быть дальше и что сказать Моргану Гроверу, пока тот не «сказал» это за нас.

Этот самый совет проходил в знакомом мне кабинете рядом с Малым Тронным Залом, но на этот раз к архимагу и законным хозяевам графств Аргоса и Тродина присоединилось еще трое лордов, в верности которых, по утверждению архимага, не было никаких сомнений.

Поздравили меня с тем, что я теперь официальный опекун Хайдена Гровера, назвав свои имена, и я вежливо поприветствовала лордов Мадена, Ороса и Туи, графства которых лежали в центральной части Срединного Королевства. А еще, как оказалось, у меня теперь тоже есть… графство. Вернее, родовой замок с огромными земельными наделами в Восточном Пределе, а также пятизначная сумма годового содержания, которые, несомненно, делали меня одной из богатейших вдов Срединного Королевства. И, как только закончится короткий срок траура, одной из самых желанных невест Троемирья.

На это я, округлив глаза, взглянула на советников с изумлением.

— Свадьба, — сказала лордам, — это, конечно, хорошо и очень весело. Но вторично, пока под стенами Амантела стоит армия Моргана Гровера, а меня по рукам и ногам связывает договор, по которому наш… гм… усопший король отдал меня лорду Лексу Доувеллу из Горного Народа. Наша первостепенная задача — остановить войну, после чего придумать, как выполнить условия Горных Лордов — доставить Хайдена на Остров Истинных, где он попробует вытащить из скалы Кинжал Богов. И если ему это удастся…

Ну что же, если Хайден каким-то чудесным образом сядет на трон Срединного Королевства как Истинный король, то я… Я буду при нем регентшей, и тогда Лексу Доувеллу будет довольно сложно заявить на меня права.

Но, к сожалению, возможно.

— С испытанием можно немного погодить, — заявил один из новых советников, и я попыталась вспомнить его имя. Молод и крепок, но при этом осторожен, что мне симпатизировало. Лорд Туи — вот как его звали. — В договоре не указано, как скоро это должно произойти. Угроза армии Моргана значительно серьезнее.

— Горные Лорды настаивают на скорейшем его проведении, — отозвался лорд Аргоса. — Не так давно я говорил с Лексом Доувеллом. Если мы не решим вопрос с Морганом первыми, решать его будут они. И кто знает, чем для нас это обернется!

Я понимала — Горные Лорды вполне могли проложить себе дорогу к острову Истинных мечами и драконьим пламенем, ожидая участия нашей армии. А это означало те самые поминальные костры, вида которых я бы хотела избежать.

— Может, нам удастся все уладить без битвы? — задумчиво произнесла я. — Вместо этого… гм… решить, как нам попасть на Остров Истинных и провести испытание мирным путем? Придумать, как задурить голову нынешнему королю, чтобы он нас пропустил…

Мои мечты, как оказалось, получили реальное воплощение.

— Морган Гровер уже сделал свой ход, — архимаг показал мне на небольшую темную шкатулку, сиротливо стоявшую в углу стола, и одинокий свиток, перевязанный темной лентой. — Прислали от него час назад.

— Что там? — спросила я у советников.

Послание и шкатулка предназначались мне, поэтому содержимого никто не знал.

— Прочитайте, — отозвалась я, повернувшись к архимагу, знавшему о моем затруднении с буквами. — Я бы хотела, чтобы это услышали все присутствующие.

И он прочел.

Морган Гровер подошел к делу сухо и расчетливо. Заявил, что раз уж его «дорогой брат» погиб на поле битвы, а его сын слишком мал, чтобы стать серьезным претендентом на трон Срединного Королевства, то, во избежание кровопролития и дабы прекратить гражданскую войну, в которой он больше не видит никакого смысла…

— Испугался армии Горных Лордов у своих дверей, — пробурчал лорд Тродина. — Они привели в Амантел целое войско. Весь Север на нашей стороне, и Моргану так просто нас уже не взять! Зато при удачном стечении обстоятельств мы вполне можем дойти до Дайсы. Если, конечно, Великая Степь не пришлет свою армию на помощь Моргану…

Пожав плечами, я повернулась к архимагу, и тот продолжил чтение.

— …дабы прекратить бессмысленную гражданскую войну, которая угрожает стабильности Срединного Королевства, с каждым годом все сильнее и сильнее страдающего от ударов демонов, я бы хотел предложить…

Тут он перестал читать и уставился на меня.

— И что же он… гм… хочет предложить? — спросила я.

— Брачный союз, — усмехнулся архимаг.

И я, крутившая в руках четки Лекса, выронила их из рук.

— Морган сошел с ума, — вынесла свой вердикт, когда ко мне вернулся дар речи. — Свихнулся от горечи утраты своего троюродного брата, которого сам и уничтожил.

Но мою шутку почему-то никто не оценил. Молчали, дожидаясь окончания письма, в котором нынешний король — или же узурпатор, как его называли верные Дункану люди, — все вполне продуманно расписал.

В цветастых выражениях Морган заявлял, что понимает: сейчас я ношу траур по погибшему мужу, но через две недели он готов повторить свое предложение и сделать все, чтобы покорить сердце юной леди Гровер. Но при этом я не должна забывать, что наш союз приведет к миру и процветанию Срединного Королевства, которое устало от ненужного кровопролития.

— Он сам же его и начал, захватив престол, — пробурчала я.

Но оказалось, это еще не все. Морган готов усыновить Хайдена, признав его кронпринцем и своим наследником, став ему настоящим отцом.

— Интересно, какому именно принцу Хайдену он готов стать отцом? — я снова принялась крутить четки, касаясь пальцами резных боков. — Уж не тому ли, за чью голову пообещал две тысячи таленов?

Но Морган, оказалось, еще не все сказал. Вернее, не все пообещал, потому что в конце своего письма он принялся горячо заверять, что наш союз будет основан на любви и доверии. В доказательство этого он готов помиловать всех, кто выступил на стороне его «мятежного, но искренне любимого троюродного брата». Затем упомянул, что ему успели донести о несказанной красоте юной Райли Гровер, и он воспылал ко мне столь сильными чувствами, как никогда ранее.

— Как-то быстро он воспылал, — хмыкнула я. — Надеюсь, в его лагере водятся огнетушители…

Но мою шутку снова никто не оценил. Наверное, потому что не знали, что такое огнетушители.

К тому же одним письмом Морган не ограничился, прислав мне дары. После того, как архимаг заверил, что внутри шкатулки не спрятаны магические ловушки, я осторожно открыла крышку. Внутри оказалось дивной красоты рубиновое ожерелье и массивные золотые браслеты, инкрустированные драгоценными камнями.

И еще там лежал небольшого размера портрет. Взяв в руки, я поднесла его поближе, чтобы лучше рассмотреть. Но тут мои вмиг ослабевшие пальцы разжались, и небольшая деревянная картинка со стуком упала на столешницу.

Потому что с портрета на меня смотрел… Дункан Гровер.