Не помню, чтобы теннисный матч во дворце собирал столько народу. Может, лишь однажды, на первую игру с Робертом. Сегодня же казалось, что в Уайтхолле проходил турнир «Большого шлема» со мной и Фредериком в роли финалистов. В тот раз, когда сражалась с лордом Дадли, придворные пришли посмотреть, как я проиграю, сейчас же, несомненно, ожидали победы королевы Англии. Поединок между правителями двух стран так разгорячил зрителей, что со второго этажа постоянно доносились выкрики в мою поддержку. Датская делегация оказалась в меньшинстве, поэтому скромно молчала.

Я еще раз оглядела переполненную галерею и вздохнула. Зря не продавали билеты – залатали бы прорехи в казне, оставленные затяжными празднествами. Сначала французы, теперь датчане… Ладно, подумаю об этом позже, когда Фредерик уедет! Правда, мне совсем не хотелось, чтобы он уезжал. Возможно, виной стали сегодняшние сны, в которых он вел себя вполне прилично, а вот я – не сказала бы. Или из-за того, что фрейлины вернулись с вчерашнего банкета и торжественно объявили о провале операции по соблазнению принца. Фредерик старательно их избегал, ни с кем не танцевал, выпил с мужчинами, уворачиваясь от перекрестных взглядов девочек, долго беседовал с моими секретарями, после чего и вовсе отбыл в свою резиденцию, сославшись на усталость.

Кажется, выспаться ему удалось, так как вид принц имел свежий. Надо признать, отличный вид. По традиции мужчины на теннисный корт выходили в белых одеждах, Фредерик не стал исключением. Меня крайне тревожила тонкая его сорочка, сквозь которую просвечивали контуры крепкого мужского тела. В голове то и дело появлялись картинки, одни интереснее других, но не имеющие никакого отношения к матчу. Как играть, когда в теле разгорается пожар, а мысли мечутся теннисными мячиками, словно я давно уже перестала отбивать подачи? Может, прав Уильям – пора мне замуж, а то скоро начну кидаться на мужчин. Первым будет принц датский… Пусть он не такой красавчик, как Роберт Дадли, но какое это имеет значение?

Фредерик уверенно покрутил в руке ракетку и направился к сетке, прервав мои размышления на тему, что лучше: наплевать на Испанию и все же выйти замуж или, наоборот, наплевать на царящие нравы и соблазнить датского принца. Может, и хорошо, что прервал, а то напридумывала бы не знамо что! Я тоже подошла. Будущий король обратился ко мне с предложением:

– Елизавета, как вы смотрите, если мы сделаем ставки на эту игру?

Я пожала плечами. Во дворце процветали карточные игры. Они меня не интересовали, но вовсе не из-за отсутствия азарта. Не любила это дело, и все. Мне показалось, что Фредерик захочет играть на деньги либо на согласие выйти за него замуж. Вместо этого он предложил играть на желания. Невинная в принципе затея, если не брать во внимание то, чего хотела я. Что же пожелает он?

– Каков будет ваш выигрыш? – невинно захлопав ресницами, поинтересовалась я. Зрители замерли, первый ряд опасно подался вперед, рискуя порвать защитную сетку, что отделяла галерею от случайных мячей, и упасть на корт. Подозреваю, странные мысли одолевали не только меня, но и Фредерика, потому что мужской взгляд задержался на округлостях, подчеркиваемых моих платьем. Конечно, вслух он эти мысли не озвучил.

– Этим вечером вы будете танцевать только со мной, – Фредерик поклонился.

– Как пожелаете, – я пожала плечами. Простенький приз, правда, удача Фредерику вряд ли улыбнется. – Я принимаю вашу ставку. Хотя, надо признаться, думала, вы попросите нечто другое.

– Ваше сердце и руку я завоюю вне теннисного корта, – уверенно произнес он.

– Не захотели рисковать?

Он пожал плечами:

– Люблю выигрывать, поэтому избегаю заранее провальных мероприятий.

Я улыбнулась. Не сомневаюсь, ему донесли о моих успехах на теннисном корте, так как дипломатическая переписка полнилась слухами и домыслами.

– Вам уже доложили, что мне нет равных при английском дворе?

Никакого бахвальства, лишь констатация факта. Фредерик опять кивнул.

– Мне упоминали о некоем лорде Дадли. – Принц посмотрел на меня так, словно попытался вскрыть черепную коробку и проверить содержимое мозга. – С которым вы часто играете, но он ни разу не одержал победу. Я уже знаю, что он не только ваш постоянный соперник, но и мой.

Неужели ревнует? Дальше мысль развивать Фредерик не стал, за что я была благодарна.

– Что пожелаете вы? – вежливо спросил он.

– Скажу вечером, когда будем кататься на лодках. Есть примета, что такие вещи нельзя произносить вслух, а то не сбудутся. – Я развернулась и пошла подавать. На миг мелькнула шальная мысль загадать, чтобы он поцеловал меня этим вечером.

– Не вздумайте поддаваться, – крикнула Фредерику. Лучше уж протанцевать все танцы с датским принцем, а то меня заносит на поворотах.

– Ни в коем случае, – ответил он. – Мне нужен приз.

– Тогда попробуйте его получить! Предупреждаю, играть буду в полную силу.

Датский принц оказался хорошо подготовлен, с сильным ударом, особенно под левую руку, но теннисной технике шестнадцатого века было далеко до двадцать первого. Хотя от игры я получила истинное удовольствие. Несколько геймов Фредерик все же выиграл, но я победила с подавляющим преимуществом. Взглянула на мужчину – не обиделся? Может, пора начать поддаваться, а то замуж не возьмут?

Нет, Фредерик выглядел довольным, правда запыхавшимся. Потребовал, чтобы ему дали шанс отыграться. Это всегда пожалуйста! Мне в удовольствие, и я бы все дни проводила на корте. Правда, постоянный мой теннисный партнер выбыл из большого спорта из-за ранения.

– Когда выйдете за меня замуж – если пожелаете, будем играть каждый день, – уверенно произнес мужчина, словно я уже дала согласие прожить с ним оставшуюся жизнь. – С небольшими промежутками на рождение наших детей. Одно ваше слово, Елизавета!

Неужели первое предложение? И где – на теннисном корте?! На втором этаже, подозреваю, затаили дыхание и даже перестали шевелиться. Я поманила Фредерика и произнесла, когда он наклонился ко мне:

– Еще рано говорить о таких серьезных вещах. Я так мало вас знаю!

Мужское лицо оказалось совсем близко, но вместо того, чтобы честно посмотреть ему в глаза, уставилась на губы. Нет, срочно всем в сад! Вернее, на верховую прогулку по городу.

Лондон, с любовью мной обустраиваемый, несмотря на сопротивление Совета и городских чиновников, произвел на принца благоприятное впечатление. Мы ехали бок о бок, придерживая лошадей, чтобы за нами поспевала многочисленная свита. Я так увлеклась беседой, что принялась показывать принцу город, свернув с заранее запланированного маршрута. По увлеченному взгляду, а также по тем вопросам, которые он задавал, поняла, что мои нововведения Фредерика заинтересовали, а водопровод так и вовсе заинтриговал. Еще его впечатлили нищие, которых мы посылали на «социальные» работы.

Конечно, в глубине души я понимала Генриха VIII – вешать намного дешевле, чем платить заработную плату, пусть небольшую, но все же. Тех, кто не желал работать, сажали в тюрьмы. Зато я не терзалась угрызениями совести, и преступность хоть немного, но снижалась. Да и город преобразился в лучшую сторону. И это все за неполные пять месяцев правления! Лондон стал чище, ухоженнее, да и безработица из-за активного роста мануфактур уменьшалась. Этим летом я собиралась проехать по стране и проверить, что происходит в других графствах Англии.

Рассказала Фредерику об изменениях в области медицины, но в больницы не повела. Мало ли, подхватит заразу, а он мне нужен здоровым. Правда, пока еще не решила, для чего. Для начала – подписать договор о Зундском проливе. Торжественная церемония ожидалась днем, за ней – очередной банкет. Вечером планировали лодочную прогулку по Темзе, после чего – танцы и фейерверки.

Тем временем мы проезжали мимо кофейни, около которой, как обычно, толпился народ. О своих заведениях я рассказала Фредерику еще вчера. Вот же Лиза, находка для шпиона! Принц попросил остановиться и выразил стойкое желание растолкать народ, пробиться к стойке и отведать напиток, который подавали в заведении, хотя за завтраком, следовавшим за теннисной игрой, я успела угостить его кофе с сахаром.

Фредерик спешился, затем ловко оттеснил графа Вестморленда, исполняющего должность моего конюшего в отсутствие лорда Дадли. Я спрыгнула с лошади в объятия датского принца. Он прижал меня к себе, но лишь на миг, горячее дыхание обожгло щеку, вызвав, подозреваю, краску смущения на моих щеках, после чего Фредерик меня отпустил. Галантно предложил руку и повел внутрь кофейни. Расталкивать никого не пришлось – гвардейцы вышвырнули всех посетителей. Нам довольно быстро приготовили горячий сладкий напиток, лишь отдаленно напоминающий кофе, но все же… Мы сидели за столом пустой кофейни и вели неторопливую беседу. Вокруг была лишь охрана, сливающаяся со стенами, даже фрейлины дожидались снаружи. Подозреваю, не обошлось без всесильной руки Уильяма Сесила, приказавшего не мешать датскому принцу охотиться на мое сердце.

Наконец, после того как допили кофе, мы пошли к выходу. Фредерик кинул на стойку несколько золотых монет. Щедрый… Сначала собиралась протестовать, затем заткнулась. Буду считать, что пригласил девушку в кафе. Приятно! Чуть позже, вернувшись во дворец, он еще и даровал торговым кораблям девушки беспошлинный проезд через Зундский пролив на десять лет. От этого стало еще приятнее.

День прошел отлично, а вечер так вообще превзошел все ожидания. Я немного нервничала перед прогулкой, понимая, что останусь с принцем наедине. Слуги и гребцы не в счет. Романтическое настроение создавали десятки горящих свечей, легкий полупрозрачный занавес, что колыхался на теплом майском ветру, пропуская в глубь импровизированного шатра влажное дыхание реки. Неподалеку плыла лодка с музыкантами, наигрывающими что-то легкое, но в то же время будоражащее кровь. Не хватало только лягушек, поющих «Kiss the Girl», как в мультфильме «Русалочка»… Кажется, их место вполне бы мог занять государственный секретарь, чья лодка следовала на небольшом отдалении.

Фредерик сразу целоваться не полез, а то получил бы международный скандал вместе с локальными военными действиями. Посетовал на проигрыш, пожаловался, как будет страдать, потому что в танце меня закружит кто-то другой. Но проигрыш есть проигрыш. Решив, что он заслуживает поощрения – так и быть! – пообещала отдать все сегодняшние танцы ему. Мне не жалко.

Затем он рассказывал о своей жизни, в которой развлечениям отводилась второстепенная роль, так как попросту не хватало времени. Как все знакомо! В свободное время Фредерик любил охоту, рыцарские турниры, а также возиться с собаками. Завел длинную хвалебную оду своей псарне, во время которой я пару раз теряла нить повествования. Быть может, потому что вино в бокале никак не заканчивалось. Подливали и подливали… Я задумчиво рассматривала датского гостя. Кажется, нормальный мужик, без перегибов. При должности, собак любит, а еще по лесу гоняться за оленями. Может, выйти за него замуж, и бог с ней, с этой Испанией? Да и нравился он мне, даже очень!

Затем Фредерик кормил меня сладостями, сославшись, что не позволит мне запачкать пальцы в липком меду. Напряглась, когда его рука коснулась длинной пряди распущенных волос. Этим вечером я попросила не делать мне прическу, наоборот… Хотела чувствовать себя свободно и спокойно, тогда почему так нервничаю?

– Елизавета, вы забыли о своем желании, – произнес Фредерик. Рука переместилась в район шеи, лаская затылок. Как думать в таких условиях? – Просите все, что вы захотите. Будь у меня еще один пролив, с радостью подарил бы и его.

Улыбнулась. Какой смысл тратить желание, если он и так меня скоро поцелует? Я запасливая, приберегу для другого раза.

– Все ваши подарки восхитительны. – С этими словами коснулась венецианского кружева на рукавах, оттеняющего синюю ткань. На мне было новое платье с низким квадратным вырезом, которое еще ни разу не надевала. Не хотела, чтобы взгляды придворных тонули в откровенном декольте, а потом бы Роберт изводил ревностью. Зато теперь нашелся повод для обновки. Как и ожидала, Фредерик частенько посматривал в нужную сторону, что в принципе и требовалось доказать. Кажется, я решительно соблазняла принца, а он платил мне той же монетой.

– Почему вы так настойчиво добиваетесь моей руки? – перевела разговор в другое русло. – Сами решили или государственный совет заставил?

Вспомнила собственный Парламент, приславший ультиматум, перевязанный синей ленточкой. Неужели и на датского принца давят, подгоняя обзавестись супругой? Тем временем продолжала делиться с ним политинформацией:

– Если вы женитесь на королеве Англии, это укрепит позиции Дании. Ваша страна превратится в серьезную силу в Европе, что, несомненно, пойдет на пользу дальнейшей экспансии на Балтийское море. С кем вы сейчас в неладах? Швеция, Ганза? Поспорили с двоюродным братом и немцами за торговлю хлебом и зерном в Голландии и России? Заручившись поддержкой Англии, вы сможете ответить всем. Женитьбой на мне вы убьете двух зайцев, не так ли, Фредерик?

Не знаю, что хотела услышать. Быть может: «Лизка, мне нужна только ты! Бросай корону, поехали в Норвегию лосося ловить. Или же в Копенгаген, будем собак разводить». Но куда же я без короны, а Совет без меня?

– Елизавета… Лиззи… – прошептал он. Сердце дрогнуло. Кроме него, меня так еще никто не называл. Да и не назвал бы – голова дороже. – Я убью не двух, не трех, а целую стаю зайцев. Этот брак пойдет на пользу и вашей стране. Вам больше не придется опасаться угрозы с моря. Общий флот Дании и Англии заставит считаться с нами все европейские державы. Я знаю, сколько средств и сил вы вкладываете в модернизацию армии и строительство кораблей. Поверьте, я озабочен тем же.

Он взял бокал с вином и подал мне. Что же, разговор получался откровенный, можно еще раз выпить.

– И это еще не все. Англия не так давно встала на путь реформации. Дания – протестантская страна вот уже почти тридцать лет. Не только мы с вами, Лиззи, но и наши подданные одной веры, поэтому мы должны держаться вместе.

Я кивнула, кусая губы. Дания была полностью протестантской, бросая вызов католическим монстрам Европы. Правда, недавно лютеранство было признано легитимной религией даже в Священной Римской империи. До конфликта не доходило – Копенгаген был довольно силен, особенно на море.

– Когда я написал вам первый раз, решение жениться было продиктовано доводами разума. Но с каждым вашим письмом я влюблялся все больше и больше. А когда увидел вас, Лиззи, на ступенях дворца в золотом платье, с солнцем, запутавшимся в волосах, то пропал окончательно. Быть с вами – это единственное желание, что живет в моем сердце.

Я откинулась на подушки и закрыла глаза. Как проверить, нужна ли ему королева или же политический и военный союз, который пойдет на пользу нашим государствам?

– Я люблю вас, – он словно прочитал мои мысли. – У нас будут красивые дети. Как по-другому, если вы так прекрасны. – Его рука вновь коснулась моей шеи, пальцы тронули ключицу, ладонь легла на затылок. Какие дети, когда он даже меня не поцеловал? Да и я ничего не решила… Додумать не успела, потому что в это время он нежно коснулся губ. Отпускать не собирался, настойчиво предлагая ответить. И я потянулась навстречу, отдаваясь поцелую. Мужчина поддержал мой страстный порыв, да так, что вскоре в голове исчезли все мысли, оставив место лишь безудержному желанию.

Оторвались друг от друга, лишь когда музыканты на соседней лодке грянули нечто восторженно-громкое. Кто руководит дурацким оркестром?! Не Уильям ли Сесил? Хотя, может, и хорошо, что нас остановили. Вон какое у принца лицо ошарашенное… У меня, подозреваю, такое же. Кто ожидал, что так увлечемся друг другом, что позабудем о приличиях? Я выловила чужую руку, забравшуюся под край платья, что касалась моей ноги в чулке, почти дотянувшись до шелковой ленты над коленом. Да и от моего самообладания не осталось и следа.

– Елизавета… Лиззи… Страсть между нами – это словно знак, посланный небесами. Прошу, скажите мне «Да!».

Второе предложение за сегодня. А он настойчивый! Я пробормотала, что совсем его не знаю. Правда, несколько минут назад это мне не мешало целовать мужчину так, словно, кроме него, не нужен никто другой. Все, Лиза, допрыгалась! Холодная вода, утренняя месса и теннис – отличное лекарство от странных мыслей и необузданных желаний.

Этой ночью я ворочалась так, что мешала спать не только фрейлинам, но и собакам. Слишком уж откровенные были сны. Таких нельзя пересказывать не только толкователям сновидений, но и собственным советникам, которые поинтересовались моим самочувствием и причиной хмурого вида с утра. Пожала плечами. Их это не касается! Затем не менее хмурый Уильям под неодобрительные взгляды присутствующих зачитал список бывших любовниц Фредерика. И что мне теперь с этим делать? Я поинтересовалась у государственного секретаря:

– Уильям, поделитесь секретом, где вы добываете информацию? Кого подкупили на этот раз?

– Не подкупили, а подпоили, – пробурчал он. Экономия налицо! – Племянника Фредерика, герцога Голштейна. Юноша недоволен дядей, так как имеет на вас собственные виды.

Совет удивился, я кивнула. Да, помню молодого человека, от липких взглядов которого хотелось почесаться, словно у меня на него аллергия.

– Надеюсь, эти имена не послужат причиной отказа принцу? Елизавета, – он замешкался, – вы должны понимать, что мужчины до брака могут… кхм…

Я чуть было не схватилась за голову.

– Уильям, прошу вас, не надо!

Не хватало лекции на тему различий в мужской и женской физиологии из уст государственного секретаря!

– Тогда зачем вам потребовался этот лист? – спросил Уильям, потрясая списком. Не так чтобы внушительным, но женщины Фредерика любили, и он платил им той же монетой.

– По крайней мере, удостовериться, что ему не нравятся мальчики, – любезно ответила я.

Не признаваться же, что приревновала принца к собственным фрейлинам, которых сама послала его соблазнять. Думаю, Совет потерялся бы в лабиринте женской логики.

– А то знаете как бывает! – добавила я.

Советники пробормотали, что сами не знают, но наслышаны. Может, и правильно, что проверили принца, а то в Европах нравы-то вон какие! Не то что при нашем дворе. Особенно если королева собирается замуж за будущего датского короля. Ведь она собирается?

– Еще не решила, – разочаровала я мужчин, после чего долго выслушивала хвалебные оды уму, внешности и рассудительности принца, но уже из уст советников. Некоторые, кстати, в красноречии не уступали фрейлинам.

– Что не устраивает вас на этот раз? – допытывался государственный секретарь. – Чем плох датский принц? Елизавета, я знаю о вашем разговоре с Уильямом Пиккерингом. Если мы заручимся поддержкой Дании на море, то Испания нам больше не страшна. Фредерик в случае вашего согласия на брак подпишет договор о военном и политическом союзе.

– Думаете, это позволит нам выиграть войну?

– Думаю, Испания не рискнет напасть.

– Уильям, кто может это гарантировать? Неужели вы стали доверенным лицом Филиппа и он поделится планами на будущее? – рассердилась я. Конечно, аргумент в пользу брака с Фредериком серьезный, не поспоришь. – Я знаю датского принца только по письмам. Мы знакомы всего лишь два дня. Этого недостаточно, чтобы принять решение. Мне потребуется больше времени.

– Время, время… – пробурчал Уильям. – Датчане у нас пробудут больше недели, надеюсь, вашему величеству этого хватит, чтобы определиться. И прекратите думать об Испании, думайте лучше о… нашем госте! Заверяю вас, флот, усиленный датскими кораблями, Филиппу не по зубам! К тому же этой осенью прибудут еще корабли из Венеции.

Когда государственный секретарь злился, он вместо «Елизаветы» называл меня «вашим величеством». Ничего, переживу! Глядишь, и правда отобьемся, если Филипп нападет, разозленный тем, что выйду замуж не за него… Правда, я еще ничего не решила.

Следующие дни Фредерик не отпускал меня ни на шаг. Мы участвовали в королевской охоте, скакали бок о бок по весеннему лесу, оставив далеко позади охрану и придворных, а затем и вовсе свернули в сторону. Бог с ним, с этим оленем… Спешились на отдаленной поляне, и он вновь меня поцеловал. Да так, что я поняла – страсть, вспыхнувшая между нами, никуда не пропала, а притаилась в засаде, готовая напасть, ударить, лишить сил, сбить с дыхания, а затем и вовсе сжечь в пожаре желания.

На следующий день Фредерик сопровождал меня в Гринвич, где, окруженные послами разных стран и придворными, мы принимали парад. Вернее, принимала его я, но Фредерик был рядом, и мне было приятно его присутствие. Мимо промаршировало несколько тысяч пехотинцев в латах и полном вооружении. Подняв знамена и взяв на изготовку ружья и пики, они стояли неподвижно, пока мы с Фредериком объезжали строй. Затем принц в сопровождении нескольких придворных делил войско надвое для предстоящих военных игр. Шуточная битва разгорелась такая, словно происходила на самом деле.

После жгли костры, палили из ружей до полуночи. Я мало что понимала в военных действиях – нужные книги пылились на столе личного секретаря, но Фредерик оказался крайне доволен увиденным. Всю дорогу до Лондона делился впечатлениями, а затем и вовсе поцеловал меня так жарко, что мысли о тактике и стратегии средневековых боев вылетели из головы. Правда, особо шалить не позволила. В карете с нами ехали фрейлины, старательно делавшие вид, что впали в летаргический сон. Как же, поверила!.. Знаю, что притворяются.

Фредерик сопровождал меня и в Вулвич, где спустили на воду новый военный корабль, названный моим именем. Подозреваю, эти демонстрации Уильям Сесил организовал не для того, чтобы показать датчанам силу нашей станы, а чтобы предъявить войскам, как он надеялся, будущего короля. В народе Фредерика любили, встречали восторженно, дети дарили цветы, женщины – восхищенные взгляды; цеховики и чиновники… нет, ключи от города принцу еще не вручили, но всяких сувениров преподнесли дай боже! Мой шут и тот заикнулся, что горожане скупают красное полотно, которое немыслимо подскочило в цене. Почему?.. Потому что шьют красно-белые датские флаги. Фредерик хорош собой, а еще, поговаривают, королева от него без ума. Недолго осталось до момента, когда пропалят пушки, извещая о рождении наследника престола. Первого сына заберет Англия, нам нужнее. Второго – Дания…

Ах вот как! Я рассердилась, но Фредерик взял меня за руку и поцеловал на глазах у всех. Совсем с ума сошел! А как же Испания? Вон граф Ферия чуть было пирогом не подавился… И вообще, я не давала согласия на брак! Но если и соглашусь, то как дожить до свадьбы, когда сны снятся такие, что ни утренняя месса, ни теннисные матчи не успокаивали разгоряченную кровь? Днем становилось еще хуже. Каждый его взгляд, каждое мимолетное касание еще больше распаляли желание. Вот бы мне самообладание Фредерика… Хотя, кажется, он тоже от меня без ума!