В Лондон пришла весна, растеклась по улицам талым снегом, тут же превратившись в непролазную грязь. Казалось, все разом посерело, так как на город опустился влажный, пропитанный запахом нечистот туман. Мне расхотелось выезжать за пределы дворца. Ну и пусть я передвигалась верхом или в закрытой карете, но видела, как ходят по улицам, утопая чуть ли не по щиколотки в черной жиже.
Может, раздать гражданам ходули? Говорят, в Париже они пользуются большой популярностью…
Вместо ходуль потребовала у мэра не щадить средства на поддержание чистоты. В то же время понимала, что это бесполезно. Что он сделает? Исправить ситуацию могла городская канализация вкупе с асфальтированными тротуарами и стоками для дождевой воды. До этого счастливого момента как минимум пара сотен лет, и я уж точно не доживу. Пока же все нечистоты стекали в Темзу, откуда и брали и питьевую воду.
Шикарно, одним словом!
На размышления над кружкой с водой не хватало времени. Из Парижа пришли обнадеживающие вести. В конце марта мы собирались подписать мирный договор. Правда, порт Кале, потерянный еще в правление Марии, так и остался за французами. Прежняя королева, кажется, сильно переживала из-за этого, утверждала, что вскрой ей грудь, то люди увидели бы на ее сердце надпись «Кале».
Поэтому я заявила Совету, что воевать мы будем лишь в крайнем случае. Чтобы, не дай бог, подобные надписи не появились и на моем…
После договора с французами пришло время провести Акт о Верховенстве и Единстве, сделавший бы меня главой Английской церкви. Но с Парламентом все было не так уж просто. Тайный Совет опасался, что Палата Лордов встретит новый закон в штыки, потому что в нем заседало слишком уж много рьяных католиков. А Палата Общин так вообще может потребовать от меня взамен письменное обещание выйти замуж в скорейшем времени.
Англии нужен наследник, и все тут!
Но с Парламентом пришлось повременить, так как прибыли шведы. В Колчестер делегацию отправились встречать граф Оксфорд и лорд Дадли. Их приезда в Лондон ждали со дня на день. Шведскому кронпринцу Эрику и его брату Юхану, герцогу Финляндскому, уже приготовили дворец епископа Винчестерского, который становился их резиденцией на время пребывания в нашей столице.
Я ожидала с замиранием сердца не только жениха, но и возвращения Роберта. Первые дни после его отъезда вздохнула свободно, затем почему-то заскучала. Мне не хватало его присутствия, поддержки в Совете, улыбки, шуток и комплиментов; наших теннисных турниров, вольты после обеда, верховых прогулок за город, когда, казалось, мы оставались лишь вдвоем и могли говорить обо всем на свете. Ну, если не обращать внимания на пару дюжин гвардейцев за спиной из охраны.
Нет, у меня точно с головой не все в порядке! Ведь обещала же себе, что никогда в жизни с женатым…
Пока ждали шведов, ко двору, как назло, прибыли послы из Дании. Я встретила их в приемном зале, давящем на мозг показной роскошью, в тяжелом платье, которое тоже давило, но уже на плечи, а узкий лиф так вообще мешал дышать. В обычной жизни я носила скромные наряды, избавилась от огромных клоунских воротников и длинных, до пола, рукавов. Уменьшила количество нижних юбок и стала надевать полосатые шерстяные чулки, которые привозили мне из Франции, так как во дворце было холодно.
Но на официальных приемах приходилось соответствовать. Поэтому сидела в золоте и драгоценных камнях, словно Хозяйка Медной горы.
Послы приехали по важному делу, а именно сватать принца Фредерика. Пока что принца, но он в скором времени должен получить корону Дании и Норвегии. Его отец, старый Кристиан III, не пережил этой зимы. После обмена официальными любезностями мне вручили личное послание и портрет будущего короля, на который я взглянула лишь мельком. Он, кстати, показался мне довольно симпатичным. Темноволосый, с волевым подбородком и высоким лбом и строго сжатыми губами, но, казалось, исключительно для того, чтобы не улыбнуться ненароком.
Затем принесли дары. Кажется, у Фредерика неплохие осведомители при английском дворе. Как по-другому будущий король узнал о моем увлечении теннисом? Вряд ли божественное провидение ему подсказало прислать мне две бочки мячей и несколько ракеток…
– Мячи шиты из белой кожи и доставлены прямиком из Парижа, – торжественно возвестил племянник короля, герцог Голштейн. – Ракетки от лучших европейских мастеров.
Отличный подарок! Мне тут же захотелось его испробовать, но Роберта не было, а когда появится сам даритель – неизвестно. На этом приятные сюрпризы не закончились. Принц, прознав о моем интересе к медицине, сбился с ног, но отыскал книги Парацельса, знаменитого швейцарского врача. Мне вручили целую стопу, в кожаных переплетах, инкрустированных драгоценными камнями. Красными рубинами сияли мои инициалы – ER – Елизавета Regina.
Я, признаюсь, даже растерялась. А уж как обрадуется Нонниус, частенько твердивший об этом великолепном враче и не менее гениальном алхимике!
Признательно улыбнувшись, заверила герцога Голштейна, что все подарки пришлись мне по душе. Затем объявила, что будущий король Дании – желанный гость в нашей стране, а ответ на брачное предложение дам ему лично…
Наконец, отсидев официальную часть, ушла на дневную мессу, во время которой читала письмо Фредерика, по привычке спрятав его в молитвослове. Будущий король оказался красноречив и забавен. Пробежав официальное начало, улыбнулась комплиментам и заверениям в любви.
Все они так говорят!..
Ага, а вот отсюда стало интереснее. Наследник датского престола собирался в прибыть в Лондон в конце весны, раньше ему не позволяли государственные дела. Он с нетерпением ждал нашей встречи, даже выписал тренера по теннису, чтобы не ударить передо мной в грязь лицом. Он надеялся, что королева сыграет с ним.
Конечно, мне не жалко!
К тому же, Фредерик писал, что постоянно рассматривает мой портрет. В этом месте я порядком занервничала. Зная придворных художников, могла себе представить, что они там нарисовали! Но тут же, словно он был на одной волне со мной, Фредерик извинялся за собственный. Скромно намекал, что портрет слегка отличается от оригинала, но принц надеялся, что личная встреча меня не разочарует. Так же он утверждал, что позировал с теннисной ракеткой в руках, но придворный художник не потерпел такого издевательства над канонами.
Написал и о том, как искал по всей Европе книги Парацельса. Выкупил их в медицинском университете Базеля, заодно пообещав им свой труп для эксгумации. Я улыбнулась. Врет же, небось!.. После смерти закатают его в пол или стены какого-нибудь аббатства, как и делали в Англии со своими умершими королями…
Советникам о содержании письма сообщать не спешила, единственное, намекнула, что датский король прибудет в конце весны. А вот то, что к Лондону приближался будущий король Швеции, кажется, решивший заодно примерить английскую корону, мы обсудили тщательно и в деталях. Соседи у нас оказались богатыми, Эрик кидал серебряные монеты в толпы моих подданных так рьяно, словно притащил за собой рудник. Простой люд встречал кронпринца с восторгом.
Кто бы в этом сомневался!..
Но подкупить он решил не только народ. Пока гости отдыхали в резиденции епископа Винчестерского, в конюшни Уайтхолла прибыло восемнадцать скакунов – дар королеве Англии. По слухам, кроме лошадей Эрик вез множество ларцов с золотом и драгоценностями. Меня не оставляло чувство, что будущий король Швеции покупал себе невесту. Тайный Совет, впечатленный столи щедрыми дарами, уже прикидывал, сколько кораблей сможем снарядить на эти деньги. Советники так увлеклись, что даже забыли о шотландском скандале.
А скандал вышел пренеприятнейший!
Несколько дней назад королевский шут, развлекая нас с Уильямом и Роджером, вытащил из колпака мятые листки антифеминистического трактата Джона Нокса. Лидер повстанцев Шотландии заклеймил правление женщин как нечто мерзкое и противное законам природы. Мы с горцами не только дружили, но еще и делились полупустой казной и чуть было окончательно не разлаялись из-за них с Францией. И тут, выходит, королева Елизавета – вселенское зло на троне Англии?! Уильям тут же подскочил и конфисковал у шута мерзкую книжонку. Я жутко рассердилась. На следующий день, разобиженная до невозможности, приказала Совету запретить Ноксу въезд в королевство. Пусть строчит свои памфлеты подальше от меня! Мы также прекратили денежные дотации шотландцам, пока те внятно не объяснят, что имели в виду.
Пока разбирались с горцами, подоспели шведы.
Я, в окружении свиты, ждала их на весеннем ветру у парадного входа во дворец Уайтхолл. При этом чувствовала себя атлетом, прошедшим квалификацию на Олимпийских играх, потому что с трудом донесла тяжеленное золотое платье до ступеней! Но ведь придется идти в нем обратно, а потом просидеть полдня на банкете в честь высокопоставленных гостей. Наконец, увидела приближающуюся процессию. Шведов было много – прибыл не только кронпринц, но еще и его младший брат Юхан, граф Финский, с многочисленной свитой. Наши тоже не отставали. Я разглядела Роберта верхом на вороном жеребце. Странным образом лорду Дадли обрадовалась куда больше, чем светловолосому широкоплечему красавцу с цепким взглядом синих глаз. Хотя насчет взгляда я все же ошиблась. Он был вовсе не цепкий, а застывший. Принц Эрик спешился, подошел ко мне, чеканя шаг, поклонился церемонно и приложился к протянутой руке. Тут ветер подхватил тяжелый запах перегара, исходящего от будущего короля. Я украдкой вздохнула и постаралась не морщиться.
Кажется, вчера они неплохо отдохнули с дороги!
Говорят, что женщина в первую минуту встречи определяет, подойдет ли мужчина в качестве мужа и отца будущих детей. Некоторые, особо продвинутые, за это время успевают еще и имена детям придумать. Я же, взглянув в лицо шведского викинга, обрамленное искусно подстриженной бородкой, которая его красила, оценив белозубую улыбку, сразу же поняла, что детей у нас с ним не будет. Только под угрозой смертной казни или пожизненного заключения в Тауэре. И то, я еще подумаю!
Не понравился мне швед, и все тут, хотя фрейлины были от него в полнейшем восторге. Перешептывались взволнованно, то и дело спрашивая у меня, нахожу ли я красивым его лицо, оценила ли королева крепкую фигуру и заставили ли меня трепетать его синие, словно небеса, глаза. Их приводил в восторг богатый наряд и грубоватый акцент в его речи, который делал мужчину еще более привлекательным…
Я пожимала плечами, ожидая, когда меня переоденут в зеленое с белым платье в цвета Тюдоров. Ничего не могу сказать!
Нас с Эриком посадили во главе стола, словно молодоженов, оставалось только закричать «Горько!»… Пока я отсутствовала, шведы основательно успели подправить здоровье. Принц столь рьяно налегал на вино, озадачивая королевского виночерпия. Я решила не обращать внимания на царящее веселье, кивала на тосты во здравие королевы и гостя. Принесли десять ларцов с золотом и драгоценностями.
Сердечно поблагодарила принца, да так, чтобы не осталось сомнения, что подарки пришлись мне к сердцу. Но – лишь подарки! А вот липкие взгляды и комплименты на грани пошлости совсем не понравились. Может, тоже выпить и посмотреть на мужчину другими, нетрезвыми глазами?
Решив все же не пить, обреченно наблюдала, как банкет стремительно превращается в балаган. Кивком разрешила начать представление. Театральная постановка гостей не заинтересовала. Речи актеров постоянно прерывались громкими выкриками и раскатами смеха. Зато цирковое выступление прошло на «ура». Особенно понравились акробатки, глотатели мечей и пожиратели огня. Незаметно перешли к танцам, я даже сплясала с Эриком, все время опасаясь, что он отдавит мне ноги.
Но, как говорится, мастерство не пропьешь…
Шведы тем временем активно приглашали девушек. Эрик, кажется, окончательно потерял ориентацию в пространстве, постоянно путал меня с Летицией Ноллис. Внешне мы похожи, согласна, но на мне зеленое платье, а на ней – желтое. Неужели так сложно запомнить?!
Принесли огромный мясной пирог, поставили перед нами на стол. Принц плюхнулся рядом на стул, обитый красным бархатом, схватился за бокал. Я поморщилась. Кажется, этому столику давно уже хватит… Неужели, если выйду за него замуж, придется постоянно терпеть эту красивую, но пьяную физиономию?
Промолчала и даже улыбнулась в ответ на нетрезвый плотоядный взгляд. Эрик что-то хотел сказать, но в это время слуга принялся резать тесто, и во все стороны из пирога посыпались живые лягушки. Десятки лягушек!.. Я завизжала, да так, что народ повскакивал с мест, схватившись за оружие.
Да, у нас война! С земноводными!
Несколько запрыгнуло на мое зеленое платье, наверное, приняв меня за болото. Я принялась их стряхивать, и тут одна особо меткая лягушка приземлилась точно в квадратный вырез на груди и мерзко защекотала холодными лапками. Я взвыла: «У-у-у!» Меня спас шведский принц. Ненароком опрокинув на платье кубок вина, он все же выловил земноводное из декольте, не забыв ощупать его содержимое. Хорошо сидим!..
Хотела влепить Эрику пощечину, но передумала, побоявшись международного скандала. Вместо этого поблагодарила за чудесное избавление. Увидев, как принц раздавил лягушку каблуком, поняла, что сейчас меня стошнит.
Извинившись, ушла переодеваться. По дороге в покои решила, что обойдутся, вернее напьются, и без меня, а шведского гостя пусть Летиция развлекает. Кажется, ему уже давно без разницы, кто с ним рядом.
Я шла по длинной галерее, трое фрейлин семенили следом, когда меня окликнули. Обернулась и увидела приближающегося Роберта Дадли. Не сомневаюсь, что «веселенький» пирог – его рук дело!
– Елизавета, – начал он. – Простите, ради бога… Я не думал вас расстраивать.
– Да что вы! – язвительно произнесла я. – Шутка удалась! Премиленькие лягушечки прыгали ничуть не хуже акробатов. Правда, самая проворная угодила мне за шиворот, и ее казнили, так что теперь у вас на одного актера меньше.
– Поверьте, я не знал, что так выйдет. – Роберт выглядел удрученным. – До этого вас забавляли подобные шутки.
Я вздохнула. До этого меня забавлял «Камеди Клаб» по пятницам, посиделки в модных клубах и горные лыжи на австрийском курорте, а вовсе не лягушки в пироге!
– Роберт, считайте, что уже забыла об этом происшествии, но сейчас я должна вас оставить. Желаю вам хорошо повеселиться! Надеюсь, наш шведский гость не заскучает в мое отсутствие.
– Как вы находите принца Эрика? – неожиданно поинтересовался Роберт таким тоном, словно мы находились на заседании Совета, а не в пустой галерее при тусклом свете факелов с замершими позади фрейлинами и охраной.
– Он великолепен, – мстительно ответила ему, вспомнив о земноводных. – У него глаза цвета неба и прекрасная фигура. Думаю, если кто и достоин стать королем Англии, так это он!
– Вы специально меня мучаете?!
– Ничего подобного. Это истинная правда!
– Вы же знаете о моих чувствах. Никто и никогда не будет любить вас больше, чем я! Зачем вам искать свое счастье с иноземцами, если одно лишь ваше слово, и…
– Роберт, вы пьяны! – я не знала, куда деться от его тяжелого взгляда.
Лорд Дадли мне нравился. Подозреваю, королева его любила, но происходящее казалось мне неправильным. Он ведь женат, а мне Андрея на всю жизнь хватит!
– Думаю, вам надо вернуться к гостям и своим обязанностям.
– Елизавета, вы ведь можете, вы должны дать мне развод, – взмолился он. – Если этого не сделаете, то, клянусь, напишу в Ватикан!
– Роберт, поговорим, когда вы протрезвеете.
– Я трезв! – рявкнул он. – Вы не имеете права отталкивать меня из-за одной ошибки. Если бы я был свободным, то сделал бы все, чтобы вы стали моей!
– Не повышайте на меня голос, – сказала ему устало. – И вернитесь к гостям, лорд Дадли! Советую вам пользоваться моментом, чтобы понравиться Эрику. Возможно, он – будущий король Англии.
Развернулась и пошла прочь. На душе было мерзко, словно меня истоптала стая слоноподобных лягушек. Ясно же, чего он добивался! Но хуже всего то, что внутренний голос настойчиво уговаривал поддаться соблазну.
Может, мне стоило наплевать на Уильяма с его запретами? На сплетни, которые паутиной оплетут двор, проникнут в дипломатическую переписку и будут занимать умы королевских домов Европы? Связь Елизаветы Английской с женатым конюшим – есть о чем посудачить!..
Или же дать развод и выйти за Роберта замуж? Тогда все убедятся, что я – истинная дочь Генриха VIII, начавшего свою карьеру Синей Бороды именно с развода. Зато следующему мужу с чистой совестью можно будет отрубить голову…
Вместо того чтобы вернуться в покои, отправилась в зал с портретами. Выгнала всех сопровождающих, закрыла двери и улеглась на холодный каменный пол. Долго рассматривала лица на потолке, мечтая уловить хоть какой намек в застывших глазах прежней королевы. Но она, как всегда, была строга и молчалива.