Меня бы, определенно, закололи кинжалами, как Юлия Цезаря в Сенате, если бы не собаки. Именно они вынудили убийц действовать раньше. Первый уже бежал ко мне, второй – наперерез к ближайшим дверям, кажется, решив их закрыть. Третий, немного замешкавшись, тоже двигался в моем направлении. Я кинулась было к дверям, понимая, что не успеваю, но надеясь, что гвардейцы услышат мой крик о помощи.

Шаг, второй, сорвалась на бег. Увернулась от приближающегося сбоку, но тот исхитрился ухватить меня за длинную юбку. Дернул на себя. Я развернулась, и он ударил. Инстинктивно вскинула руки, закрываясь от ножа. Слава дурацкой моде! Пышные многослойные буфы смягчили удар, но я почувствовала, как лезвие обожгло руку возле локтя. Взвыв от боли, вцепилась в платье, выдергивая его из вражеской хватки. Увернулась от еще одного удара и вновь кинулась бежать.

Тут двери распахнулись – второй убийца так и не успел задвинуть засов. Что было дальше, я уже не увидела, потому от резкого рывка потеряла равновесие и полетела лицом вниз. Чертово платье, за которое он меня поймал!..

Затем я увидела сапоги ворвавшихся в зал гвардейцев. Кажется, они напали на того, кто был у двери, но к нему уже спешил на помощь третий. Мой персональный убийца навалился на меня сверху, прижимая к полу. С трудом, но я все же вывернулась, заехала ему локтем в живот. Мужчина выругался. Краем глаза я заметила, как он снова замахнулся ножом. Спасибо теннису за реакцию – я перехватила чужую руку на секунду раньше, чем в мою грудь всадили лезвие. Отвела удар в сторону, и острие с силой врезалось в паркет.

Убийца опять выругался, выдернул нож, но прикончить не успел, потому что на него бросился Роберт Дадли. Откуда он здесь взялся?!

Мужчины покатились по полу. Я, подвывая, поползла прочь, но тут на меня налетел вихрь из фрейлин, закрывая меня своими телами, платьями, руками, поднимая с пола. Они потащили меня из зала.

– Стойте! – завопила я. – Прекратите… Все уже закончилось!

И оказалась права: все закончилось.

Я сидела на полу в окружении трясущихся от страха и рыдающих девочек. Тут же ко мне подбежали, стали ластиться болонки. И вы целы, глупышки!.. Если бы не они, лежала бы я с перерезанным горлом на деревянном паркете искусной работы голландских мастеров… Все произошло в считанные секунды, я даже испугаться толком не успела.

Роберт тоже поднимался, у его ног лежало мертвое тело того, кто чуть было не лишил меня жизни. Второго зарубили гвардейцы. Третьего, порядком избитого, вязали длинными поясами.

– Помогите мне подняться! – попросила фрейлин. Затем произнесла, предупреждая ненужные вопросы: – Со мной все в порядке!

Правда, рука наливалась тупой, холодной болью, но мне сейчас было не до нее!.. Оглядела зал. У нападавших не было ни единого шанса сбежать с места преступления… О чем же они думали? Или это местные шахиды, решившие пожертвовать жизнью ради убийства королевы?

Хотя… Не будь собак, охрана бы привычно и расслабленно оглядела зал, вполне возможно, не заметив тех, кто притаился в темных углах и за мебелью. Затем я бы закрыла дверь, улеглась на пол и погрузилась в собственные мысли. Троица в темных одеяниях быстро и без шума прирезала бы на месте, после чего испарилась через окно либо через другой выход.

И это все потому, что я была слишком беспечна в последние два месяца! Забыла об отравителе, который в этот раз выбрал орудием убийства кое-что поострее. Но как нападавшим удалось проникнуть в охраняемый дворец? Кто их провел? Откуда они знали, что я каждый день бываю в этом зале?

Без сомнения, моей смерти желал кто-то из своих.

– Закройте все двери! – приказала я. – Летиция, Бэсси, срочно, из-под земли, но приведите сюда Уильяма и Роджера. Всем, кого встретите на своем пути, сообщайте, что королева жива, а нападавшие убиты. Проболтаетесь, что один из них выжил, горло перегрызу!

Фрейлины кинулись исполнять приказание. Ко мне шел Роберт в сопровождении понурых гвардейцев. Лорд Дадли попытался поклониться, но почему-то пошатнулся. Я подхватила его под локоть, но тут де почувствовала, как по руке потекло что-то горячее…

Затем поднесла ее к глазам. Кровь!..

– Роберт, но вы ведь ранены!.. – прошептала я.

– Ерунда! – он отмахнулся, но его лицо исказилось от боли.

– Что вы стоите?! – испуганно заорала на гвардейцев. – Помогите ему сесть и прислоните лорда Дадли к стене… Пусть кто-нибудь позовет моего лекаря. Мэгги, живее!

Мы усадили протестующего Роберта на пол. Дверь тем временем распахнулась, и в зал ввалился целый отряд гвардейцев. Угу, поздно пить боржоми, когда все уже отвалилось…

Итог – двое убитых, один связан, Роберт ранен.

– Сейчас же закрыть вход в этот зал, – приказала им. – Пусть дежурят с той стороны и никого не впускают, кроме моих секретарей и королевского лекаря. Лорд Дадли, куда именно вас ранили?

Пусть только попробует сказать, что в грудь или живот, лично прикончу, потому что с такими ранениями в век недоразвитой медицины выжить почти невозможно!..

– Плечо, – нехотя признался он.

– Еще и шея, – вздохнула я, рассматривая кровоточащий порез от уха до ключицы. – Хорошо хоть горло не перерезали!.. А уж мне-то как повезло, что вы спасли мою жизнь, – добавила негромко.

– Поэтому вы собираетесь спасти мою? – улыбнулся он, глядя, как я отрываю кусок ткани от нижних юбок, собираясь остановить кровотечение.

– Помолчите, Роберт, потому что я еще этого никогда не делала. Бланш, помогите мне!..

Вдвоем мы разорвали юбки, и я прижала сложенную тряпицу к ране на шее. Сзади топтались гвардейцы, спрашивали о моем самочувствии, настойчиво предлагая отвести меня в личные покои. Я отмахивалась, собираясь дождаться «мужчин в черном» и королевского лекаря. Да и кровь надо бы остановить…

– Мне придется снять с вас камзол, – предупредила я Роберта и принялась расстегивать пуговицы его верхней куртки.

Расшнуровала рукава. Стащила первый, осторожно принялась за второй на больной руке. Ужаснулась от того, что белая рубаха пропитана кровью.

– Всегда к вашим услугам! – пробормотал он, стараясь не морщиться. – Правда, я надеялся, что это произойдет в куда более романтической обстановке…

– Поговорите еще! – фыркнула я. На секунду закрыла глаза, уговаривая себя, что мне вовсе не станет плохо от вида крови. Нет-нет!.. Наоборот, очень даже хорошо, и голова вовсе не кружится, это мне только кажется. – Подайте факел, – приказала гвардейцам, – я ничего не вижу! Роберт, сейчас вам будет больно…

Кое-как стащила с его руки второй рукав.

– Бланш, только не вздумайте падать в обморок! – предупредила фрейлину. – Мне без вас страшно… -В свете еще одного факела мне показалось, что у нее и лорда Дадли одинаково бледные лица. – Роберт, вы сейчас лишитесь рубахи. Когда выздоровеете, напомните подарить вам новую!..

С этими словами разорвала тонкую батистовую сорочку, обнажая рану на плече. Мужчина сжал зубы, но не застонал. Я, ругая себя почем зря за то, что плохо читала книги Амбруаза Паре – все из-за нехватки времени! – перевязала раны на шее и на плече, надеясь этим остановить кровь. На плечо наложила тугую повязку. Может, надо послабее? Черт, ну почему я не медик, а долбанный экономист?! И где же ходит медик?! Человек тут кровью истекает, я ставлю эксперименты, а его все нет!

Мысленно застонала от собственного бессилия. Безумно захотелось прилечь на холодном полу рядом с Робертом, который держал меня за руку и не отпускал. Затем и вовсе поднес ее к губам.

– Ради вашей заботы стоило подставиться под нож! – прошептал он.

– Не говорите ерунды, – вздохнула я. Но руку отбирать не стала, решив не спорить с раненым.

Тут в зал вбежали запыхавшиеся Уильям с Роджером. За ними следовал мой врач в длинной черной мантии, вооруженный медицинским саквояжем.

– Поль, – позвала я, – скорее!

– Королева, у вас руки в крови, – отталкивая врача, словно участники забега без правил, ко мне кинулись секретари. – Вы ранены? – принялся допытываться Уильям.

– Это не моя кровь, а лорда Дадли, – пояснила я. Роберт все же отпустил мою ладонь, решив не ставить меня в неудобное положение. – Он спас мне жизнь.

– С вами все в порядке?

– Царапина на руке, – призналась негромко. Так, чтобы королевский лекарь не услышал – ему сперва надо заняться Робертом, не мной.

– Лорда Дадли нужно перенести в его комнату, – отозвался врач. – Кто накладывал повязки?

– Я, – пришлось признаться.

– У вас отлично получилось, моя королева! – похвалил меня Нонниус.

– Уильям, – вернулась я к насущным делам, – нападавших было трое. Двое мертвы, один схвачен. Я хочу, чтобы во дворце думали… Вернее знали, что убиты все. Вряд ли они появились из воздуха, значит, у нас завелась крыса… Пусть тот, кто желает моей смерти, будет уверен в своей безнаказанности.

Государственный секретарь кивнул. Я почувствовала, как на меня накатывает страшная усталость. Кажется, пришла пора переложить все заботы на плечи Уильяма, теперь его черед во всем разбираться!

– Надеюсь, убийца воспылает желанием назвать имя хозяина или хозяев. Заставьте его говорить!

– Не волнуйтесь, – криво усмехнулся он. Гвардейцы тем временем подняли на ноги неудавшегося убийцу и потащили за собой в подвал, где находились тюремные камеры. – Он расскажет все, что знает. И даже то, о чем только догадывается!

Я тоже догадывалась, как будут добывать информацию, но меня это нисколько не волновало. Если не остановить череду покушений, то, скорее всего, будет новая попытка.

Тут подошел Поль Нонниус:

– Елизавета, вы упомянули о своей царапине!

Покачала головой:

– Ничего подобного!

– Я все слышал, так что показывайте!

Морщась от ноющей боли, отыскала разрез в ворохе ткани на левом рукаве. Синяя ткань была черной из-за засохшей крови.

– Так не пойдет! – покачал головой врач. – Мне придется осмотреть вас в приватной обстановке, когда ваши ручки будут свободны от кружев и рюшек…

– Это всего лишь небольшой порез, которым вполне может заняться Кэти! Прошу вас, сделайте все, чтобы Роберт Дадли выжил.

Врач кивнул, затем предупредил, что зайдет позже, убедиться, что царапина не представляет опасности.

– Помните, мы с вами говорили об ядовитых веществах, о которых писал Фрокасторо? – произнесла я. – Это и есть те самые инфекции, которые можно занести в рану через грязные предметы…

– В его книге речь шла об эпидемиях. Почему вы о них вспомнили?

– Потому что эпидемии здесь ни при чем. Я думаю о стерильных медицинских инструментах… – На самом деле я думала о Роберте. – Все, чем вы будете прикасаться к ранам лорда Дадли – хирургическими инструментами, иголками, чтобы зашить, нитками – не знаю, что вам еще понадобится! – сначала залейте их самым крепким спиртным напитком, который только найдете во дворце. Затем положите в кипящую воду и держите полчаса. – Заметив недоуменный взгляд врача, смилостивилась: – Хорошо, несколько минут! Руки тоже вымойте, причем. с мылом. Считайте, что это приказ!

Другой способ продезинфицировать хирургические инструменты я пока еще не придумала.

– Как скажете, королева, – кивнул врач, решив со мной не спорить.

И правильно делал! После недавнего посещения лондонских больниц, ужаснувшись царящей в них грязи, я твердо решила ввести санитарные нормы в стране, за нарушения которых отбирать у врачей, уличных хирургов и цирюльников лицензии. Заодно навязать дезинфекцию хирургических инструментов с помощью кипячения, потому что от заражений после операций погибало больше народа, чем от отсутствия медицинской помощи.

Когда наконец попала в свою спальню, то обнаружила присланную бутылку виски из запасов шотландской делегации. Горцы прибыли в Лондон, чтобы принести официальные извинения за поведение чертова Джона Нокса!.. А ведь выкрутился же, прислал с посольством слезливое письмо, объясняя, что в антифеминистическом трактате клеймил позором правление герцогини де Гиз и ее дочери Марии Стюарт. В законности же моего царствования он не сомневался ни секунды!

На Совете решили шотландца простить, но сделать внушение, чтобы впредь думал, что писать.

Тем временем Кэти, едва сдерживая слезы, бормоча молитвы, промыла мою внушительную царапину, на которую я позже щедро плеснула алкоголем. Щипет, зараза…

– Придется наложить швы, – известил прибывший Нонниус, после того как осмотрел мою руку.

– Что с лордом Дадли? – спросила я.. Врач прав, порез оказался слишком длинным и глубоким. – Он будет жить?

– Все в руках Господа! – произнес Нонниус, доставая из саквояжа нитки, устрашающих размеров иглу, а также губку и маленький флакончик. Я поморщилась. Заявление не внушало оптимизма. – Его раны не смертельны. Лорд Дадли молод, так что он обязательно поправится.

Так уже намного лучше! Вспомнив о нашем разговоре, указала на ковш с кипящей водой над камином. Дезинфекция! Мне вовсе не улыбалось умереть от заражения крови.

– Что это? – спросила я, указав на странные предметы, когда королевский лекарь вернулся.

– Spongia Somnifera – губка, пропитанная опиумом. Больной вдыхает пары и засыпает на короткое время, за которое врач, если повезет, успеет сделать ему операцию. Вы ведь тоже же читали Парацельса, моя королева!.. Мне придется заняться вашей раной, и я бы не хотел, чтобы вы страдали.

– Вы хотите меня усыпить?!

Общего наркоза здесь знать не знали. Иногда использовали настой из трав, принижающий чувствительность, но в основном принимали алкоголь в большом количестве.

– Не до конца. Лишь ослабить сознание и уменьшить боль.

– А вы когда-нибудь проводили подобного рода операции? – спросила я, с сомнением покосившись на флакон.

– Конечно, – заверил он. – И считаю это самым замечательным изобретением в медицине за последнее время. К тому же я давал опиум в небольших количествах вашей сестре, чтобы облегчить ее страдания.

Я кивнула, затем сделала большой глоток виски. Еще один… А потом и вовсе допила залпом стакан.

Пьяная королева – смелая королева!

– Обойдусь без опиума. Шейте!

Следующие несколько минут я запомнила надолго. Интересно, рожать так же больно? Зато приложилась несколько раз к бутылке, так что к концу медицинской процедуры стало довольно весело. Наконец, Нонниус наложил на рану смесь из муки, яичного желтка, розового и терпентинового масел – именно так, как и учил Амбруаз Паре, – и обмотал повязкой.

– А теперь мы с вами пойдем к лорду Дадли! – заявила я, смутившись от того, что голос прозвучал не совсем трезво. Вернее, совсем не трезво. Помотала головой, встала, но сразу же села. Снова попыталась встать. Не получилось, вместо этого я заплакала.

Кажется, нападение, окровавленная рубаха Роберта, его раны, моя царапина, помноженные на шотландское виски, окончательно меня доконали!

– А теперь мы пойдем в кроватку! – ласково произнес Нонниус. – Выпейте это, – скомандовал он, протягивая мне ложку с микстурой.

– Сами пейте, – ответила я, послушно открывая рот. – Какая гадость эта ваша заливная рыба!

– Гадость, – согласился врач, – но теперь вы спокойно проспите до утра. Милые леди, уложите королеву в кровать. Я же прощаюсь с вами до завтра!

Меня ловко раздели, хотя я несколько раз порывалась идти к Роберту, и завернули в одеяло. Рядом легла Кэти, с другой стороны Летиция и Бэсси, отрезая путь к бегству, уговаривая закрыть глаза и немного отдохнуть.

Я их послушала. Прикрыла веки лишь на секунду, а проснулась, когда уже утро пробиралось в комнату сквозь тяжелые ночные шторы.