Содержание

Cover Page

Содержание

Глава 1. Что-то пошло не так

Глава 2. Очнуться

Глава 3. Найтись

Глава 4. Устроиться

Глава 5. Выжить

Глава 6. Повеселиться

Глава 7. Вляпаться

Глава 8. Пойти на сделку

Глава 9. Влюбиться

Глава 10. Догадаться

Глава 11. Подраться

Глава 12. Объясниться

Глава 13. Сделать первый шаг

Глава 14. Искупаться

Глава 15. Вспомнить

Глава 16. Все исправить

ЭПИЛОГ

 

Краткое пособие по выживанию для молодой попаданки

Оксана Гринберга

Данный текст был приобретен на портале LitNet (№1424010 28.02.2018).

LitNet – новая эра литературы

 

Глава 1. Что-то пошло не так

Глава 1. Что-то пошло не так

Дуло пистолета показалось мне черным провалом в бездну. Тоннелем, в конце которого не было света. Я зажмурила один глаз, затем второй. Заморгала, все еще надеясь… Но пропадать пистолет не собирался. Так же, как и его хозяин, Гумилов Сергей Вениаминович, сжимавший оружие в потной, подрагивающей руке.

Полминуты назад он ввалился в собственный ночной офис, в котором я зажгла лишь небольшую лампу возле стола, и своей тучной персоной преградил мне путь к отступлению – единственной двери, ведущей в темный коридор спящего офисного здания. А ведь я была уверена, что этой ночью его в офисе быть не должно! Как, впрочем, и меня рядом с чужим компьютером, изучающей фальшивую документацию Гумилова.

Вновь растерянно заморгала, потому что ни бизнесмен, ни пистолет совершенно не вписывались в мою картину мира. Ведь Макс пообещал, что увезет его из города! Затем позвонил, когда я мерзла в темном сквере рядом с офисным зданием, дожидаясь, пока охранник поставит сигнализацию и уйдет в свою будку. Подтвердил, что все идет по плану.

Именно поэтому я не сразу поверила в реальность происходящего. Очнулась, лишь когда Гумилов наставил на меня оружие.

- Отошла от стола, живо!

- Ой, пистолетик… – протянула я дурашливым голосом и захлопала ресницами. – Дяденька, а дайте подержать?! Никогда вживую не видела!

Бизнесмен моргнул. Глаза навыкате делали его похожим на здоровенного, удивленного шмеля.

- Пошла к окну!

Пришлось отлипнуть от включенного компьютера.

- Дяденька, а я здесь…

Хотела уже соврать, что пришла убирать офис в неурочное время, потому что уборщица заболела. Кстати, заболела, а я у нее в поликлинике стянула ключи, но собиралась вернуть после того, как все закончится. А компьютер… Не виноватая я, он сам включился!

Тут Гумилов, выругавшись, выдернул из компьютерного разъема мою синенькую флешку.

- Тварь белобрысая! – заявил с ненавистью. – Ну какая же прилипчивая!.. И точно такая же дура, как и твоя мамаша! Все еще не поняла, что со мной нельзя связываться?

Все еще не поняла, хотя он всячески пытался это доказать.

Начал с угроз моей маме, требуя подменить пробы. Мама не согласилась, и люди Гумилова разгромили ее лабораторию и избили отца. Да так сильно, что тот угодил в больницу. Сейчас уже шел на поправку, но первое время было очень страшно. Боялись, что не выкарабкается.

Затем нам позвонили. Предупредили, что мама должна забыть о том, что обнаружила в грунтовых водах у заброшенного плаца, принадлежавшего компании Гумилова. Он баллотировался в губернаторы, и скандал вкупе с уголовным делом не пошел бы на пользу его предвыборной кампании.

Иначе нам всем будет намного хуже, заявил звонивший.

Хотя, казалось, куда уж хуже?!

Качество воды в городской реке изменилось не в лучшую сторону. Мама у меня эколог, и она попыталась найти причину этих перемен. Нашла на свою голову, а я уже продолжила расследование. Сперва выследила фуры, а затем обнаружила подтверждение в документации Гумилова. Потому что без подтверждения с такими, как он, не справиться.

В наш северный город из соседней Финляндии с завидной регулярностью приходили грузы. По документам, в М..ск везли безобидное молоко и молочные продукты под видом торговых сделок с компанией Гумилова. Но были еще и контейнеры с ядовитыми отходами, которые отгружали на загородный плац, принадлежащий тому самому Гумилову. Причем скидывали туда не только использованные батарейки и аккумуляторы, что было бы еще полбеды. Утилизировать токсичные отходы в Европе стоило бешеных денег, куда дешевле оказалось захоронить их на свалке Гумилова. И стояли эти контейнеры, закопанные в землю, слегка присыпанные мусором, отравляя реку и людей в моем городе.

А теперь же эта продажная тварь... Вернее, солидный бизнесмен покрутил в руках пластмассовую флешку, которую этим вечером я купила в компьютерном магазине. Поморщившись, согнул ее толстенными пальцами.

Я вздохнула. Ну что же, впечатляет!

Впрочем, Гумилов еще не подозревал, что флешка мне больше не нужна. Я успела загрузить в его компьютер одну небольшую, но хитрую программу, которая в данный момент отсылала содержимое жесткого диска моей подруге Инке. А уж она проследит, чтобы с помощью собранного мной материала деятельность Гумилова стала достоянием общественности.

Вот и все! Дело почти сделано, оставалось лишь выбраться из офиса без особого ущерба для здоровья. Но, судя по лицу Гумилова, неприятности меня ждали крайне неприятные, и ущерба для здоровья не миновать.

- Думаешь, никто тебе не указ? – поинтересовался он. – Еще не поняла, кто в этом городе хозяин? Или же решила, что я спущу тебе все с рук?

Не спустит, это я уже поняла.

Отступила от стола. Еще один шаг, и уперлась бедром в подоконник. Повернулась, затем, раздвинула горшки с комнатными растениями и кинула взгляд вниз, в весеннюю ночь с проносящимися по широкому проспекту автомобилями и мигающими неоновыми огнями рекламными вывесками. Мимо офисного здания пролетела «Скорая» с включенными проблесковыми маячками, заставив водителей на светофоре посторониться.

От звука сирены мне стало не по себе.

Как-то все… не особо вырисовывалось. Шестой этаж, не выпрыгнешь! Оставалось только в дверь. Но как до нее добраться, если дорогу мне преграждал господин Гумилов с пистолетом, в дуле которого – тоннель в один конец?!

Я взяла в руки глиняный горшок с разлапистым фикусом, прижала его к груди.

- Это Вася, – сообщила ему с серьезным видом. – А можно мы… Можно мы с Васей уже пойдем домой?

Он моргнул растерянно, а я шмыгнула к двери, прижимая к себе горшок. Только вот хитрый мой маневр не увенчался успехом. Дверь неожиданно распахнулась, чуть не заехав мне по носу. Я отшатнулась. Вздохнула изумленно, не понимая, радоваться мне или же…

- Ма-акс!

Его тут точно не должно быть! Ведь Макс обещал мне отвлекать Гумилова, а теперь они оба здесь.

- Ну здравствуй, Кимми! – криво усмехнулся мой возлюбленный. Его красивое лицо показалось мне чужим, незнакомым, а ведь я… Я ведь так к нему привыкла, изучила каждую черточку, потому что обожала на него смотреть!

Тут Макс наотмашь ударил меня по лицу.

- За что?! – выдохнула неверяще. Приложила руку к щеке, второй все сильнее прижимая к себе фикус. – Но почему?!

Нет, я не спрашивала его о том, почему он меня ударил. Я хотела знать, почему он меня предал.

- Потому, что это мой дядя, Кимми! – усмехнулся тот, кого я любила, кивнув в сторону ухмыляющегося Гумилова. – Неплохо же я придумал, а ты повелась!

Я кивнула. Повелась.

- Ты проиграла, Кимми!

Прикусила губу. Он прав, на этот раз я проиграла! Могла бы выиграть, но поставила не на того.

Он свел меня с ума за считанные дни… Да что там дни?! Я пропала с первого же взгляда. Верила ему, все рассказала! И про маму, и про пробы, пропавшие из лаборатории, и про отца, пытавшегося пойти в полицию, но так до нее и не дошедшего. И про то, что вела собственное расследование, выследив эти самые чертовы фуры! К тому же я училась на втором курсе факультета журналистики и прекрасно знала, что делать с добытым материалом.

Только вот про Инку Макс не знал. Подруге он сразу не понравился, и она попросила меня не рассказывать ему все до конца про мой план. А вот про остальное…

- Не стоило тебе меня бить! - покачала головой. – Все давно уже знают, что Гумилов таскает в город контейнеры с ядом!

- В курсе только она, – сообщил своему дяде Макс. – Остальные не догадываются или же будут молчать. Шлепнем ее, и все закончится. Никто не узнает, Кимми! – усмехнулся он мне в лицо.

Не узнает... Никто, кроме Инки, даже не подозревает, что я пошла в этот чертов офис! Мама у отца в больнице, других родственников у нас нет. Был еще Лука, но он уехал, потому что я ему сказала… Сказала, что у меня есть Макс и ничего уже не изменить.

- Она что, слегка не догоняет? – поинтересовался у племянника Гумилов, уставившись на фикус, который я старательно прижимала к груди.

- Догоняет. Кимми далеко не дура, но частенько под нее косит, – заявил Макс. – Меня ее эти шуточки с самого начала бесили. Куда больше, чем то, что ты все время строила из себя недотрогу! – повернулся ко мне. – Я ведь так тебя и не…

- Сможешь наверстать с моим трупом, – перебила его. – Завещаю его тебе в вечное пользование!

- Заткни ее уже, Макс! – Гумилов протянул племяннику пистолет. – Считай, первое твое боевое крещение.

Я вновь уставилась в черное дуло пистолета. Ничего не изменилось, свет в тот тоннель так и не провели.

Затем перевела взгляд на красивое лицо мужчины, который подобрал меня на дождливой улице две недели назад. С неба лило, из глаз текли слезы – я возвращалась из больницы, навещала отца. Как назло, на ногах были тонкие кеды, которые я искупала в луже, да и джинсы промокли аж до самых колен. К тому же забыла проклятый зонт дома! И, похоже, вместе с ним голову со всеми мозгами, потому что, когда передо мной остановился белый «Мерседес» и распахнулась дверь… Я собиралась послать заботливого незнакомца далеко и надолго, но, увидев Макса, пропала.

Окончательно и бесповоротно.

Тут его палец лег на курок. Темные глаза прищурились. Перед тем, как раздался выстрел, я покрепче прижала к себе Васю.

 

Глава 2. Очнуться

Глава 2. Очнуться

Я открыла глаза, потому что… Причин для этого у меня набралось предостаточно. Во-первых, я пришла в себя. Во-вторых, замерзла до ужаса. Спина промокла, словно, подобно заправскому алкоголику, после очередной гулянки я проснулась в луже, в которой и заснула.

Но это была вовсе не лужа! Оказалось, я лежала на влажной траве, спиной ощущая промозглый холод, идущий от земли. Заморгала, затем уставилась на изумрудную зелень деревьев, сквозь которую пробивалось яркое дневное солнце. Где-то неподалеку заливался соловей. На ветку соседней ели уселась взъерошенная ворона. Уставилась на меня и каркнула вопросительно.

Вот и я… Я бы тоже хотела знать!

Села, потерла мокрое лицо. Попыталась вспомнить, как очутилась одна-одинешенька в лесу и под дождем, потому что… Эта трава, деревья и утренняя зелень совершенно не вписывались в картину моего мира! Выцарапала из сопротивляющейся памяти офис Гумилова, синюю флешку и Макса, все же нажавшего на тот чертов курок!..

Всхлипнув от обиды, прикусила губу. Какая же я дура, что повелась на его красивое лицо и лживые речи! В груди после его предательства образовалась огромная черная дыра. Как раз в том месте, куда он и целил.

Дура, причем, застреленная! Но тогда почему же валяюсь посреди леса, да еще и в разгар дня, если все для меня закончилось прошлой ночью?!

Память на мой вопрос отвечать не спешила, сколько бы я ее ни терзала. Наверное, Макс все же промазал, решила я. Первое боевое крещение, как и первый блин, вышло у него комом. Или же ранил меня, но как-то слишком уж легко, потому что ничего не болело. Скорее всего, меня каким-то чудом спасли и заштопали смелые медики, вколов так много обезболивающего, что я до сих пор ничего не соображала. Везли в больницу, но почему-то передумали. Наверное, я снова что-то учудила, поэтому выкинули меня из «Скорой» посреди леса!

Неплохое объяснение, но как-то… Чудно все это!

Вновь заморгала, уставилась на глиняный горшок с фикусом, притулившийся по соседству. Я отлично его помнила, так почему же вместо остатка ночи в памяти наблюдался полнейший провал?!

- Вась, а Вась… – обратилась я фикусу. – Где это мы с тобой?

Отвечать он не собирался, наверное, потому что тоже не знал.

Расправила подол длинной юбки – странно, не было у меня никогда такой! – затем уставилась на кожаные сапожки, которые тоже не водились в моем гардеробе. Пошиты так себе - грубая кожа, стежки наружу, куда хуже китайских подделок, наводнивших наш город.

Тут в голову ударила страшная мысль. Настолько ужасная, что я застонала.

Нет, только не это! Не может быть!.. Неужели опять?!

Я принялась судорожно себя осматривать. На мне была серая шерстяная юбка, какой-то вычурный черный жакетик, корсаж, светлая льняная блуза… Единственное мне знакомое – золотая цепочка с финтифлюшкой на шее, родители подарили. Нижнее белье отсутствовало – да, под юбку я тоже не поленилась залезть! Красная атласная лента в белокурой косе добила меня окончательно. Я… Я не любила и никогда не плела себе косы, а уж тем более с атласными лентами! А еще я бы никогда не ушла из дома в чужой одежде и без трусов!

- Все, Вася, мы попали! – сообщила фикусу обреченно. – Это…

Уверена, это был новый, незнакомый мне мир! Все повторилось, и меня снова закинуло незнамо куда. В очередной раз в неведомые дали! Потому что до этого уже был один мир, который я едва помнила. Быть может, их даже было несколько, кто знает?! В голове словно стояла неведомая глухая стена, за которую меня не пускали, сколько бы я ни старалась через нее перебраться и к каким бы психотерапевтам и гипнотизерам ни таскала меня мама.

Впрочем, кое-что я все-таки помнила. Первые дни после того, как пришла в себя в лесу в паре десятков километров от ближайшего города, вспоминала о мире летающих машин и межзвездных кораблей, в котором до этого жила. Затем пропали даже те туманные образы, и я долго жалела, что не записала ни слова о своем прошлом!

Но… Неужели снова?! Снова, когда уже успела прижиться в М-ске, обзавестись приемной семьей, которую очень любила, друзьями и проучиться полтора года в университете?! Влезть в крупные неприятности, глупо и неудачно влюбиться и быть застреленной в ночном офисе крупного бизнесмена?! Неужели я все-таки выжила, но теперь мне придется начинать все с самого начала?!

Я… Я домой хочу, к родителям!

Попробовала заплакать, но так и не вышло. Не мое это – плакать! Прикусив губу, поднялась на ноги, прихватив с собой Васю. Прежде, чем впадать в панику, мне следовало выяснить, куда мы с ним попали. Быть может, нас с фикусом все-таки вышвырнули из больницы за плохое поведение, предварительно натянув на меня странную одежду и отобрав нижнее белье?!

Потому что я вечно ввязывалась в то, что не следует!

Огляделась. Лес был везде, стоял густой зеленой стеной, в какую сторону ни посмотри. Пах мхом, влажной землей и недавним грибным дождем. А еще у меня от него вся спина мокрая!

Вздохнув, пошла… Куда глаза глядят! Надо же было хоть куда-то идти?! Ступала осторожно, старательно прислушиваясь к звукам окружающего меня мира, все еще надеясь на рев проезжающих по ближайшему шоссе машин. Но стояла тишина, до меня долетал лишь треск веток под ногами, собственное испуганное дыхание и гомон потревоженных птиц.

Вскоре мне стало окончательно не по себе. Я все не могла решить – то ли вести себя тихо, потому что увидела разрытую гигантскими лапами яму возле коряги, а потом и след когтей на коре здоровенной сосны… Или все-таки позвать на помощь? Может, меня спасут?!

- Люди! – все же не выдержала. – Ау! Я здесь!

Напуганный голос прозвучал жалобно и крайне неубедительно. Если люди и были поблизости, то я их не убедила. Зато убедила кое-кого другого…

…Испуганный крик сойки. Взметнувшаяся с соседнего дерева стайка пичуг. Скорее всего, это я их потревожила! Или же… Сердце испуганно застучало, словно догадывалось о том, чего еще не знала я. Мне захотелось бежать, сейчас же и без оглядки! И как можно быстрее – точно так же, как судорожно носились по спине мурашки. Ладони вспотели – не к добру это! Я покрепче прижала к груди горшок с Васей, испугавшись, что он выскользнет из рук. Обернулась, потому что почувствовала взгляд, буравивший спину.

Лучше бы я этого не делала!

И тут же замерла испуганно, растеряв весь свой боевой пыл. Наверное, потому что поняла: от этих нам с Васей не убежать.

В нескольких шагах от меня из-за густых зарослей совершенно беззвучно показались… Нет, это были не собаки! И даже не волки – по крайней мере, в зоопарке мне показывали каких-то других зверей! Эти же монстры размерами чуть ли не в полтора раза превосходили крупного сенбернара. Их было около десяти – серые, черные, пегие призраки леса, бесшумно вышедшие на небольшую поляну позади меня.

Стояли и смотрели.

А я… Обомлела, растерялась, не понимая, что мне теперь делать. Все-таки попытаться сбежать? Или же безропотно дожидаться своей участи?

Один из мутировавших волков-переростков как-то слишком уж быстро пересек разделявшее нас пространство, оказался совсем рядом. И мое сердце, подозреваю, перестало биться, когда я уставилась в его не по-звериному умные глаза. Затем перевела взгляд на приоткрытую пасть с острыми, длинными клыками. Замерла и зажмурилась, прижимая к себе Васю, понимая, что мы с ним пропали.

Окончательно и бесповоротно.

Наконец, все-таки не выдержала… Открыла глаза, потому что есть меня в ближайшую секунду никто не собирался. Оказалось, остальная стая тоже подошла, окружила меня. Я осторожно отшагнула, но тут один из них – рыжеватый, с подпалинами на боку здоровяк с рваным ухом – оскалился, показав мне полную пасть зубов. Услужливый порыв ветра тут же донес до меня убийственный запах свежей крови – кажется, кто-то совсем недавно позавтракал… Или же успел пообедать.

- Вас много, а я одна! – срывающимся голосом предупредила Рваное Ухо. Мне почему-то показалось, что он был у них вожаком. – И я… худая! Жира совсем нет, одни кости! Стаю такой не прокормишь!

Странно, но меня не оставляло ощущение, что он старательно прислушивался к моему голосу. А еще, что Рваное Ухо не смотрел на меня с гастрономическим интересом. Затем и вовсе уселся напротив, вывалив из пасти язык, словно попытался мне улыбнуться.

- Нет, не накормишь! – заявила ему с воодушевлением, решив закрепить успех. – Только передеретесь все! Зато я могу погладить… – понимая, что наглею, осторожно коснулась его головы. Тот рыкнул недовольно, явно собирался отстраниться, но почему-то не стал.

И я все же его погладила.

Остальная стая смотрела на меня выжидательно. Лишь один, полностью черный, с легкой придурковатостью во взоре – кажется, молодой совсем! – все норовил ко мне протиснуться и даже наступил Рваному Уху на хвост. Тот снова недовольно рыкнул. Я же, осторожно поставив Васю на землю, второй рукой погладила еще и Черныша.

- А еще я могу за ушком почесать! – предложила Рваному Уху, набивая себе цену, на что тот ответил… Черт, он ответил мне согласием! Да, он хотел за ушком, я почувствовала его мысли!

Тут же в голове появился еще и назойливый голос Черныша. Он тоже, тоже хотел, чтобы его еще раз погладили! И чтобы за ухом!.. И почесать! А еще, они так рады, так рады, что нашли меня! Задание выполнено, теперь они ждут…

- Кто? – спросила, обведя изумленным взглядом мутировавших волков. – Кто дал вам задание меня найти?!

Уверена, это как-то связано с моим появлением в этом лесу!

Не ответили, смотрели на меня недоуменно. Кто-то из стаи неуверенно взвизгнул, затем вильнул хвостом. Не понимали! Тогда я попробовала еще раз, но уже мысленно. И получила свой ответ, но какой-то слишком уж расплывчатый… Сложный для моего понимания, но вполне ясный для волчьего!

Был тот, кого они должны слушаться беспрекословно. Их хозяин, Вожак с большой буквы. Он приказал, они исполнили. Теперь будут слушать еще и меня.

- Ах, даже так! – я перестала чесать Черныша, украдкой вытерла о юбку руку, всю в черной собачьей шерсти. – Значит, слушаться! Гм… – Неплохо для начала! – Ну тогда… Тогда выведите меня к людям!

Вожак моргнул, затем недовольно взглянул на повизгивающего, переминающегося с лапы на лапу Черныша, словно приказывая тому заткнуться.

А уж потом поднялся, окинул меня взглядом, приглашая… Да, он мысленно пригласил меня следовать за собой! Отказываться я не собиралась, подхватила Васю и мы пошли. Я осторожно ступала по земле, окруженная стаей, прижимая к себе фикус, стараясь при этом не сильно удивляться. Шла и понимала, что надежды выйти к пригороду М-ска с его дачно-огородными хозяйствами – теплицами, полными огуречной рассады, и грядками с зеленеющей клубникой – у меня нет. Вернее, она таяла с каждым шагом, сделанной по зеленому мху здоровенной волчьей лапой.

Затем я увидела две наезженные колеи, с грязью и лужами, в которых тонули солнечные зайчики. Дорога убегала за поворот, откуда доносился негромкий мужской голос. От сердца сразу же отлегло. Человек! Ура, я не одна в этом мире говорящих волков!

Впрочем, раз уж я побывала в мире космических кораблей, затем была Земля, то… Кто знает, где я очутилась на этот раз?!

Волки за мной не пошли. Попрощались всей стаей – я уловила их мысли, – пообещав, что я всегда смогу их позвать, если они мне понадобятся. Они будут рядом! В ответ пожелала им отличной охоты, после чего они исчезли, растворились в лесу. Я же осталась дожидаться того, кто шел по дороге и, кажется, разговаривал сам с собой. Наконец, из-за поворота показалась долговязая фигура в черной мантии, с холщевой котомкой за плечом.

Нет, плохо с сердцем мне не стало, и Васю я тоже не уронила. Наверное, потому что подсознательно была готова и к такому повороту.

В прошлый раз, еще в земной жизни, меня нашел тот, кто стал мне приемным отцом. Сейчас же я с замиранием сердца уставилась на путника – средних лет, высоченного, с всклокоченной темной шевелюрой, в которой уже виднелись первые седые прядки. Он шел, немного загребая ногами, и о чем-то увлеченно говорил сам с собой. Иногда взмахивал руками, с которых срывались, расцвечивая воздух, складываясь в непонятные мне символы, языки огня.

И я приказала себе не удивляться. Ничему не удивляться! Если уж в этом мире существуют гигантские разговаривающие волки, то почему бы в нем не быть магии?!

Сама же мысленно обратилась ко всем богам или демонам, которые опять сыграли со мной злую шутку. Я не понимала их замысла, не знала, проклинать ли мне их или благодарить за спасение. Но я жива, со мной Вася, а этот человек… Он чем-то отдаленно напоминал мне того, кто стал мне отцом в прошлом мире!

 

Глава 3. Найтись

Глава 3. Найтись

Магистр Всеобщей Магии Седьмой Ступени Робер Хартен возвращался в Фрисвиль налегке. Своим ходом, лишь с небольшой котомкой за плечами.

«Это все, что осталось от моей прежней жизни!» – заявил он с кривой усмешкой, когда мы с ним перешли от взаимного недоверия к вполне душевным разговорам. Путь до города предстоял длинный – хорошо, если к ночи доберемся! – так что времени на беседы у нас оказалось предостаточно.

Вскоре я узнала, что дорог к столице Лургии вело несколько, но встретились мы с Робером на второстепенной, безлюдной, и это меня вполне порадовало – мы могли вдоволь наговориться, а я вдоволь на него насмотреться, размышляя, похож ли он на моего приемного отца из земной жизни или нет. Мне казалось, что внешность у них была почти одна и та же. К тому же одинаковая манера себя вести – походка, жесты, резкая речь, саркастическая улыбка.

Зачем я себе вру?! Он был точной копией моего приемного отца – немного запылившийся, чуть более осунувшийся, небритый, да и перепутанные волосы явно просили пройтись по ним гребешком.

Черт! Или же я выдаю желаемое за действительное?

Причин для сомнений к этому времени у меня набралось предостаточно, потому что, чем дольше я шла рядом с Робером Хартеном, тем меньше помнила свою прежнюю жизнь в М-ске. И это меня порядком пугало, ведь с каждым шагом по влажной от недавнего дождя земле словно бы неведомый ластик стирал мои воспоминания о прошлой жизни, оставляя за собой лишь белый чистый лист.

На миг мне стало страшно – а что, если сотрут их все, без остатка, и я останусь в глубоком вакууме нового мира одна-одинешенька, прижимая к себе Васю?! Не понимая, кто я, откуда взялась и что здесь делаю?

Правда, я и так не сказать, что многое понимала!

Честно призналась Роберу, что страдаю амнезией и понятия не имею, как оказалась на этой пустынной дороге. Вывалилась из леса, напугав его до полусмерти. Иногда мелькавшие по обе стороны рыжие и черные пятна – волки старательно выполняли обещание следовать за мной по пятам – не в счет! Порадовалась, что свободно говорю на языке Лургии – впрочем, в прошлой жизни с иностранными языками у меня тоже не было проблем, а затем сказала ему, что…

- Меня зовут Кимми… Киммилия! – Собственное мое имя – единственное, что я знала о себе наверняка. – Все, что у меня осталось от прошлой жизни – вот эта одежда и…. – Ну да, и еще фикус в глиняном горшке!

Робер долго меня выспрашивал, затем усадил на видавшую виды корягу и решительно взялся помогать. Сказал, что попробует разобраться с моей проблемой с помощью ментальной магии. Я послушно расслабилась, пообещав не мешать осмотру. Уставилась в густую чащу леса. Поморщилась, заметив любопытного Черныша. Собиралась уже было показать ему кулак – не стоит попадаться магу на глаза! – но передумала. Мысленно приказала исчезнуть и не отсвечивать.

И все потому что, по словам Робера Хартена, на волколаков – гигантских волков, появившихся в лесах Лургии после проигранной войны с Этерией, – велась постоянная охота. Расплодились они порядком, угрожали крестьянским стадам, иногда даже нападали на одиноких путников. В той войне использовали слишком много заклинаний, так что измененный магический фон продержался почти два десятилетия, породив странные мутации в природе. Волколаки были одной из них – слишком большие, слишком опасные и удивительно разумные.

Наконец, вдоволь побившись об стену в моей памяти, Робер признал, что магия тут бессильна. Если уж он, почтенный магистр Академии Эзенфора, не может справиться с амнезией, то… Дальше уже шли домыслы, один другого фантастичней, на которые я лишь кивала и пожимала плечами. Но при этом думала, что, вполне возможно, стену в моем разуме возвел куда более сильный маг, чем Робер Хартен. Скорее всего, пробиться через нее под силу разве только тому, кто ее поставил. Или же тому, кто послал волколаков? Или это был один и тот же человек? Или… не совсем человек?!

 Как тут разобраться, если у меня сто вопросов, на которые нет ни единого ответа?

С удивлением уставилась на Робера, когда тот заявил, что у меня есть отличные способности к магии. Пожала плечами. Кажется, я давно уже перестала чему-либо удивляться, а вот радоваться – нет! С огромным удовольствием согласилась перекусить. Поблагодарила Робера за кусок хлеба с сыром и глоток воды из его фляги, а еще за то, что он предложил мне отправиться в город Фрисвиль вместе с ним.

Пока что в новом мире все для меня складывалось очень даже удачно.

Попыталась вспомнить, как было в старом. Кажется, начало моего «попадания» оказалось похожим – приемный отец тоже нашел меня в лесу, привел в город, а потом…. Потом я осталась вместе с ним. Скоро он встретил маму, женился на ней. Или он уже был женат?! Поморщилась, старательно вылавливая ускользающие воспоминания.

Проклятая дырявая память!

Посмотрела на Робера Хартена, с независимым видом вышагивающего по дороге в Фрисвиль. Интересно, а есть ли у него жена? Быть может, в этом мире у него семья с целым выводком детей, и им вовсе не нужна потерявшая память приживалка, которой он по доброте сердечной решил помочь?! А я… Я тоже хороша! Заметила первого встречного, похожего на моего отца, и размечталась себе!..

Насупилась, но затем решила – будь как будет!

Так как путь предстоял неблизкий, а мне рассказывать было нечего, то говорил в основном он. Впрочем, сперва я заверила Робера, что умирать с голоду в незнакомом Фрисвиле, Городе Ста Каналов, не собираюсь. Придумаю, где мне жить, а потом подыщу работу. На что тот, вздохнув, вперился в меня недовольным взглядом. Подозреваю, вид у нас с Васей был крайне жалкий, поэтому магистр Хартен заявил, что сперва мы доберемся до города, а там будет видно. Не может же он оставить девицу, потерявшую память, одну, да еще и с дурацким горшком в придачу?!

А потом мы шли, и он рассказывал.

Например, о том, что покинул родной город восемнадцать лет назад. Так уж сложились обстоятельства, которые были не совсем в его пользу… Он был вынужден уехать из Фрисвиля, хотя там остались люди, которые ему были очень дороги.

- Родители? – спросила у него.

Оказалось, родители давно уже умерли. Но была та, которую он очень любил. Правда, она вышла замуж за другого.

Я сочувственно повздыхала. Да, не сказать, что хорошо получилось!

Впрочем, у него были друзья, к которым он уехал в Уграр, где ему подыскали место в Академии Эзенфора. Все эти восемнадцать лет Робер преподавал, занимался исследованиями и даже имел собственную лабораторию, спонсируемую королевской семьей Уграра. Получил Седьмую Ступень, хотя мог бы и высшую… Но не сподобился, его куда больше занимали собственные магические изыскания.

 Нет, так и не женился, и детей у него тоже нет. Не сложилось, ответил на мой осторожный вопрос. Затем у него снова все пошло кувырком. В самом сердце Академии Эзенфора зрел заговор против власти Этерии. К заговорщикам Робер не примкнул, но был в курсе. Участвовать отказался, потому что его куда больше интересовали магические сферы, чем земные.

Заговор раскрыли, магов безжалостно казнили. Его тоже собирались, но на этот раз этерийское правосудие, к удивлению, оказалось к нему милосердно. Робера помиловали, не найдя доказательств его участия. Зато конфисковали все имущество – и в Эзенфоре, и дом родителей в Фрисвиле, – обвинив в пособничестве. Вернее, в том, что он знал, но не донес. Оставшиеся деньги Робер истратил на адвокатов, решив добиваться справедливости, но так и не смог.

Академию в Эзенфоре расформировали. Лишившись поддержки королевской семьи, боявшейся дышать в присутствии этерийских военных, свою лабораторию он тоже потерял. Оставшись без средств к существованию, Робер отправился в Фрисвиль, где его друг нашел ему место в местной Академии.

К тому же его старая любовь… Она овдовела не так давно, и это означало…

- Теперь у вас есть надежда! – заявила ему.

- Нет у меня никакой надежды! – оборвал меня Робер. Произнес слишком резко, и я поняла, что все еще болит, ничего не прошло! – Хочу лишь посмотреть на нее, проносящуюся мимо в своей золотой карете… Эльсана – богатейшая вдова не только Фрисвиля, но и во всей Лургии. Банки Вестерброков и сеть ломбардов по всей стране, не слышала? Ах, ты же ничего не помнишь…

Покивала. Не помню!

- Я даже дорогу эту выбрал в слепой надежде, что она продет по ней из деревенского поместья в сторону Фрисвиля! – добавил магистр. – Эльсана всегда любила жизнь в деревне.

Затем он замолчал и долго не реагировал на мои робкие попытки его растормошить. Вяло отбрыкивался, пока не стал рассказывать о стихийной магии и о том, что мне надо развивать свои способности. Ведь стоит только почувствовать магические потоки, как…

Тут мы подошли к очередному повороту, и Робер замер. Замолчал, а я, порядком уставшая – да и Вася в своем глиняном горшке давно уже оттянул мне все руки! – уставилась на открывшуюся картину.

Позолоченная карета – как в сказках о Золушке! – с запряженной в нее белоснежной двойкой и с черным гербом на боку, на котором две конские головы уставились друг на дружку, не только увязла в здоровенной грязевой луже, но и потеряла в ней переднее колесо. Второе тоже утонуло, причем так глубоко, что карета порядком накренилась, грозя вот-вот зачерпнуть водицы или даже рухнуть в лужу со всеми своими шелковыми красными занавесками. Сопровождавшие уже слезли с лошадей и прикидывали, как из всего этого выбраться.

Кучер – краснолицый дядька с кнутом в руках – зычным голосом давал советы, но в лужу не лез. Вместо него полезли двое лакеев в красно-золотых ливреях. Стояли по колено в воде, пытаясь разобраться, то случилось с колесом.

Светловолосая женщина в синем платье и короткой подбитой мехом накидке замерла в густой траве неподалеку. Стояла к нам боком и безучастно разглядывала происходящее. Я уставилась на ее точеный профиль и золотистые локоны, выбившиеся из прически. Затем повернулась к Роберу. Открыла рот, собираясь у него спросить…

И тут же со стуком его закрыла.

На него было страшно посмотреть! Лицо побелело, глаза расширились. Затем магистр какой-то там Ступени и вовсе попятился, а я… Я сразу же обо всем догадалась! Подозреваю, это и была та самая вдова, на которую он собирался взирать лишь украдкой, когда она будет проноситься мимо в золотой карете. Теперь же ее карета застряла в грязи. В грязи, которой было совершенно все равно, сколько у проезжающего через нее денег!

- И куда это вы?! – поинтересовалась я, преградив Роберу дорогу. Конечно, шансов против здоровенного магистра у меня было мало. Но на моей стороне разум, а на его – разрозненные чувства. – А как же помочь?! Ну, колесо там накачать или же карету подтолкнуть?!

- Она… Это она! – пробормотал Робер Хартен. – Эльсана Вестерброк!

- Я уже догадалась! – Есть в жизни место совпадению, называется! В моей они случались довольно часто, и я привыкла им доверять. – Ей нужна ваша помощь. Робер, прошу вас!

- Ей помогут и без меня!

- Робер, но ведь вы мечтали об этой встрече!

Он не собирался меня слушать, вместо этого думал трусливо сбежать. Тогда я мысленно потянулась к Рваному Уху, промышлявшему со своей стаей неподалеку. Подивившись легкости, с которой достучалась до волков, попросила у них о небольшой услуге. И тут же из леса донеслась печальная звериная песнь о том, как сильно хочется им кушать, а добычи все нет и нет…

- Волколаки! – захлопала я глазами. – Это какой-то ужасный ужас! А что, если они нападут? А что, если они нападут на вашу Эльсану?! Вы ведь маг, Робер, а она совершенно беззащитна!

Пяток охранников, бодающихся в луже с колесом, не в счет.

Тут волки зашли на второй куплет, и Робер решился. Расправил плечи, пригладил спутанные темные волосы, после чего отправился к увязшей в грязи карете. Я засеменила следом, мысленно ругая Васю за то, что он такой тяжелый. У меня уже руки скоро до земли будут, и смогу как обезьяна по деревьям лазить!

Эльсана Вестерброк, кстати, оказалась очень красива – трогательная блондинка средних лет, сероглазая, тоненькая и белокожая, с бледным румянцем на нежных щеках. Она смотрела на Робера с изумлением. Как и он, Эльсана Вестерброк не ожидала подобной встречи и совершенно растерялась. Да так, что маленькая, расшитая бисером золотая сумочка выпала из ее рук.

Эльсана что-то порывалась спросить, но Робер даже слушать ее не стал! Поднял и молча всучил ей сумку – вот же мужлан! И никакого тебе «здрасте – до свидания!» – после чего принялся помогать. И тут же карета, послушная заклинанию и магическим вихрям, сорвавшимся с его ладоней, довольно резво покинула недружелюбную лужу, заставив лошадей нервно всхрапнуть, а меня вытаращить глаза. Затем магистр Хартен все так же придержал ее с помощью воздушной стихии, дав возможность двум лакеям приладить колесо. После чего они принялись обсуждать сложности починки средневековой рессоры в походных условиях.

Я стояла чуть в стороне и так же, как и хозяйка кареты, наблюдала за происходящим. Мне показалось, что Эльсана Вестерброк напоминает мне мою приемную маму, но я уже ни в чем, ни в чем не была уверена!..

Проклятая память!

Наконец, закончив с каретой, Робер подошел к ее хозяйке. Она ему нерешительно улыбнулась. Затем перевела взгляд на меня, после чего снова на магистра Хартена и… Лицо вдовы Вестерброк изменилось.

Нет, она не должна была ни о чем таком подумать! Мы вовсе с ним не вместе!

Внешность у меня такая – при желании и с отсутствием или же использованием косметики я могла сделать из себя либо невинную школьницу, либо коварную соблазнительницу. Кажется, Эльсана увидела во мне последнюю, поэтому улыбка, обращенная Роберу, потускнела.

- Спасибо за помощь, Робер Хартен! – произнесла она, поджав губы. Голос у нее был молодой и звонкий. – Премного тебе благодарна!

- Эльсана… Эльсана Вестерброк! – пробормотал он. - Как же я рад тебя видеть!

Протянул ей руки, но она остановила его холодным взглядом.

- И я, Робер! Я тоже рада повидать тебя после стольких лет... Но мне уже пора! Я спешу в город и желаю тебе и твоей…

- А я его дочь! – выпалила я, подходя к ним, потому что решила взять все в свои руки.

Ведь магистр Хартен так и останется стоять, хлопая глазами, а она возьмет и уедет! Уедет от него в своей золотой карете, подумав, что я – его молодая жена или же подруга! А жизнь – она такая, второй шанс выдает довольно редко, попробуй еще его допроситься. У меня получилось, но кто знает, чем еще за это придется расплачиваться?!

- Дочь? – растерялась Эльсана. Вновь посмотрела на меня, но уже совсем другим взглядом. Удивленным, растерянным.

- Ну… Так уж вышло! – неопределенно произнес Робер, взглянув на меня укоризненно. – Так сложилось… Причем совершенно неожиданным для меня образом!

 Ничего, он потом еще меня поблагодарит!

- Мама нас бросила, когда я была совсем маленькая! – самозабвенно соврала я. – А папа меня вырастил, сам! Он у меня большой молодец. Теперь мы идем с ним в Фрисвиль и давно уже идем! С самого утра…

Эльсана оттаяла. Взглянула на меня еще раз, но с интересом – нет, на темноволосого Робера я совсем не походила. Куда больше походила на нее– такая же светловолосая, худенькая, только вот глаза синие.

- Ах вот как! Но… Быть может, вы не откажитесь проделать остаток пути в моей карете?! – наконец, догадалась она. – Вернее, Робер, я на этом настаиваю!

Магистр Хартен уже собирался было благородно отказаться, но я посмотрела на него так… В общем, он согласился. Я же, решив им не мешать, запросилась к кучеру на козлы. Можно мне с ним рядом посидеть?! Всю жизнь хотела прокатиться именно там! И Васе как раз будет место…

Не договорила – из-за поворота показались группа всадников в темных одеждах и на черных лошадях. Пятеро или шестеро, сразу и не сосчитать. Да и не считала я, увидев, как изменилось лицо Робера и как напряглась Эльсана Вестерброк. Ее сопровождающие двинулись к своей хозяйке, явно собираясь защищать ее от приближающегося отряда.

- Этерийцы! – негромко сказал мне Робер. – Не забудь поклониться, когда подъедут! В глаза не смотри, они такого не любят. Им куда больше нравится, когда ползают в их ногах и целуют сапоги.

- Надеюсь, мы все же обойдемся без поцелуев! – пробормотала я, пытаясь вспомнить то, что рассказывал мне Робер о войне, которую проиграла Лургия, всегда славившаяся сильнейшим морским флотом. Флот – флотом, но не сдюжили, когда войско этерийцев пришло по суше и ударило им в спину. Проиграли, и свободный город Фрисвиль потерял все свои торговые привилегии, а Лургия стала одной из провинций в огромной Этерийской Империи.

Послушно уставилась в землю, когда подъехали эти самые этерийцы. Один из них, в черной одежде и с золотой эмблемой – коршуном на плече, – приказал своим людям остановиться. Спешился, затем направился к нам. Вернее, к Эльсане Вестерброк, которую Робер попытался было загородить собой.

- Не надо, Робер! – попросила Эльсана. – Я знаю этого лиора, он не причинит нам вреда!

- Что-то случилось? – поинтересовался тот самый, с коршуном. Был он высок, хорошо сложен, черноволос, молод и на первый взгляд суров. Присмотрелась. На второй взгляд у него оказалось вполне приятное лицо с резкими чертами, синие глаза и волевой подбородок.

Внезапно мое сердце забилось куда сильнее. Нет, вовсе не из-за того, что меня поразила хищная красота молодого этерийского лиора, а…. Я его узнала! Вернее, мне показалось, что я уже встречала похожего на него в своей прошлой жизни. Но стремительно исчезающая память сыграла со мной злую шутку – видеть-то я видела, но так и не смогла вспомнить, где именно и при каких обстоятельствах.

- Все в порядке, лиор Римерин! – отозвалась вдова. – Моя карета уже в состоянии продолжить путь.

- Будьте осторожны! – произнес этериец. – В этих лесах недавно заметили стаю волколаков. Мы могли бы вас сопроводить, но я вижу, что с вами маг…

- Робер Хартен, магистр Седьмой Ступени! – буркнул тот. Голос его был крайне сумрачен. Да и вид, надо признаться, как раз под стать!

Этериец смерил Робера недоуменным взглядом.

- Арвид Римерин, – представился он. – Направляюсь в Фрисвиль по особому поручению Императора.

Говорить, по какому именно, конечно же, он не стал. Перевел взгляд на меня, и я почему-то растерялась. Покрепче прижала к себе фикус, почувствовав себя... Ну да, пылью под сапогами этерийцев. Наверное, потому что синие глаза лиора Римерина оказались холодны и безразличны.

- Кимми… – пробормотала я. – Меня зовут Киммилия! А это – Вася…

А еще, я – полная дура!

Лиор Арвид Римерин, судя по его взгляду, пришел к такому же выводу.

Пожал плечами. Коротко попрощался, затем потянулся к луке своего седла. И вот тогда на меня снизошло озарение. Вернее, память все же расщедрилась не только на имя, но и на образ человека, который в прошлой жизни был мне крайне дорог.

Пугал до жути, но был дорог.

- Лука… Лукас! – прошептала я вслед этерийцу, уже успевшему ловко взобраться на лошадь.

Мне показалось или же широкие мужские плечи вздрогнули?! Наверное, показалось, потому что отряд ускакал, а он даже не оглянулся.

Данный текст был приобретен на портале LitNet (№1424010 28.02.2018).

LitNet – новая эра литературы

 

Глава 4. Устроиться

Глава 4. Устроиться

Затем появилось море. Блеснуло за поворотом, после чего вынырнуло из-за холма и больше никуда не спешило пропадать. Раскинулось от края до края, убегало вдаль блестящей изумрудно-зеленой гладью, и вскоре я уже стала ощущать его влажновато-сладкое дыхание. Лес начал редеть, постепенно отступая, замелькали просеки и вырубки. Затем остался позади, и я услышала раздосадованный вой сопровождающей карету стаи. Поймала мысленный посыл от Рваного Уха. Упрямые волки обещали, что все равно будут рядом!

Потянулись крестьянские угодья, вспаханные поля, зеленеющие озимые и пасущиеся на лугах бурые коровенки. Впрочем, сельское хозяйство Лургии меня мало интересовало, потому что я уже увидела город. Карета летела во весь опор, город приближался стремительно, пока не выбил из меня дух, оставив раскрытыми рот и глаза. Захватил, поработил массивными городскими стенами из белого известняка, тут и там перемежающимися круглыми, с зубцами, защитными башнями; подъемными мостами, перекинутыми через внушительных размеров канал, окружающий Фрисвиль, и белыми парусами кораблей, горделиво заходящих в его гавань.

Затем, когда мы миновали центральные ворота, а городская стража даже и не подумала остановить для досмотра карету Эльсаны Вестерброк, потянулись двух и трехэтажные каменные дома, построенные впритык друг к дружке, мощенные булыжником улицы и каналы с изумрудной водой, в которых плескалось заходящее солнце. По его отражению сновали сотни, а, быть может, и тысячи лодок. Жизнь город вел на воде столь же активную, как и на суше.

Это был Фрисвиль, город Ста Каналов и, подозреваю, тысячи мостов, и я отдала ему свое сердце сразу же и навсегда, уверенная, что раньше никогда не встречала и вряд ли когда-либо увижу подобную красоту! Смотрела во все глаза на разноцветные дома с причалами у каждого, на снующих по своим делам горожан, на огромные купола храмов Все-Матери и Все-Отца, встречавшиеся чуть ли не на каждом шагу. Кучер оказался болтлив, так что я многое успела для себя почерпнуть.

Заметив, как восторженно я разглядываю город, он принялся рассказывать мне о Фрисвиле с таким важным видом, будто бы сам его построил. Начал издалека, заявив, что несколько сотен лет назад здесь было небольшое рыбацкое поселение, которое росло и богатело, пока не превратилось в крупный приморский город. Затем жители Фрисвиля отгородились от участившихся набегов соседей каменной стеной, после чего город стал расти уже в сторону моря. Насыпали искусственные острова, вбивали в дно огромные железные сваи, укрепленные с помощью магии, до сих пор служившие фундаментом нынешним застройкам. Из года в год Фрисвиль ширился, появлялись новые острова, каналы и мосты, строились дворцы и храмы.

Затем разговорчивый дядька рассказал мне о славных верфях Фрисвиля, на которых было построено так много кораблей, что вскоре его флот стал одним из сильнейших в Лургийском заливе. С этой силой пришлось считаться даже тогдашнему королю Флорентину, и Фрисвиль на три сотни лет получил статус свободного города с правом беспошлинной торговли по всему Западному Побережью. Правда, полвека назад раздробленная междоусобными распрями Лургия ввязалась в заведомо проигрышную войну с Этерией, куда более сильной и агрессивной, и вскоре Фрисвиль стал придатком Империи, утратив все свои права.

Политика меня не сказать, что особо интересовала, но кучера слушала я внимательно, понимая, что, по всей вероятности, именно здесь мне и жить. Покивала, вспоминая высокомерного лиора Римерина, типичного представителя Этерии, который показался мне похожим на одного из моих знакомых в прошлой жизни…

Которого из них?! Я уже ни в чем не была уверена! Память на момент прибытия в Фрисвиль окончательно пошла в разнос, решив больше со мной не сотрудничать. Я мало что помнила из своей прошлой жизни. Кроме одного – влюбляться мне нельзя, потому что за этим последует боль предательства, выстрел в сердце и попадание в новый мир.

Тем временем карета въехала на просторную площадь, вымощенную булыжником, окруженную величественными храмами с позолоченными шпилями. Покатилась дальше, подпрыгивая на круглых камнях мостовой. Зубы застучали, мясистые листья Васи возмущенно затряслись, но, как оказалось, ненадолго. Тряска прекратилась. Кучер натянул вожжи, карета притормозила, и пятеро охранников тут же окружили ее со всех сторон. Я приподнялась, пытаясь разглядеть причину вынужденной остановки.

Оказалось, дорогу нам преграждала толпа, которую никак и не объехать!

Именно в ней я увидела нечто, не укладывающееся в сложившийся образ мирного, ухоженного и зажиточного Фрисвиля, с деловито снующими лодками, полными товаров на продажу или разодетых горожан, с молодыми барышнями в длинных разноцветных платьях, затянутых в корсеты и кокетничающих с мужчинами на мостах; с цветочницами в белых чепцах, чуть ли не на каждом шагу торгующих букетами, и со следящими за порядком магическими и простыми патрулями с белыми повязками на руках.

С козлов открывался неплохой обзор на столпотворение, и я снова приподнялась, чтобы получше разглядеть происходящее. В центре круга собралось около тридцати-сорока человек, мужчины и женщины. Кажется, что-то пели, причем, религиозное, хотя это больше походило на нестройные выкрики. Голоса звучали странно – визгливо и отрывисто. Вскоре от пения люди перешли к странным судорожным движениям.

- Снова танцуют! – мрачно заявил кучер, сплюнув на землю. – Опять двадцать пять!..

Если бы ни эти его слова, я бы подумала, что передо мной случился массовый приступ безумия. Все еще продолжая петь, люди задергались, затрясли конечностями. Некоторые из них попадали на мостовую, словно в припадке эпилепсии, которая все нарастала и нарастала.

Собравшаяся вокруг них толпа наблюдала с отрешенным видом, не вмешиваясь в происходящее. Кажется, кто-то плакал.

Наконец, танцующие женщины принялись вопить совсем уж нечленораздельно, взывая к Все-Матери. Им вторили мужские голоса. К моему изумлению, обезумевшие танцоры стали срывать с себя одежду. Кто-то из толпы все же не выдержал и попытался остановить одну из танцующих – молодую и довольно симпатичную, – но та оттолкнула его с нечеловеческой силой. Да так, что сердобольный фрисвилец отлетел на несколько метров и чуть не упал в канал.

Люди тем временем продолжали раздеваться. Мелькнули обнаженные тела, и я отвернулась. Ненадолго.

Раздались свистки. Сквозь толпу пробивалась городская стража в темных мундирах. Рядом с нашей каретой вспыхнул синий огонь, порядком напугав лошадей. Кучер выругался совсем уж грязно, пытаясь их успокоить. Я же смотрела во все глаза, как, словно распахнув неведомую пространственную дверь, из синих всполохов вывалились двое в черных мантиях. Затем последовала еще одна вспышка, и появилась новая парочка.

- Магический Патруль, наконец-таки! – мрачно прокомментировал кучер. – Думал, опять опоздают, дармоеды проклятые! Им давно уже пора было вмешаться!

- А… А что здесь происходит?! – растерянно спросила я, увидев… Впрочем, теперь видно мне было совсем уж плохо – сплошные всполохи и вспышки. Похоже, это были заклинания, которыми вязали беснующихся и катающихся по земле людей, а им вторили синие огни порталов!

 Странно, но использование магии в этом мире меня нисколько не удивляло, словно это было в порядке вещей. Быт может, в одной из прошлых жизней я уже сталкивалась с ней довольно близко?

- Святые Пляски! – мрачно прокомментировал кучер. – Вот же зараза!

- Пляски? – переспросила у него.

- Фрисвиль постепенно сходит с ума! Каждый день, по полсотни человек… Собираются вместе, вопят молитвы и танцуют, а потом окончательно теряют разум. Я даже сыну сказал, что если начну орать гимны и бегать в исподнем, пусть он сразу же меня удавит!

- Но… Почему?! Неужели они воспылали внезапной любовью к… К богам?! – осторожно поинтересовалась у него.

- Кто ж их знает, почему?! – резко ответил дядька. – Я знаю лишь одно: с каждым днем свихнувшихся все больше и больше! Это какая-то… эпидемия, – сквозь зубы выдавил он сложное для себя слово. – Вот, прошлой весной в Зольдене мерли от чумы как мухи, наши же голышом бегают! Даже не знаю, что хуже… Зато знаю, что от этого нет спасения! Тех, кто с мозгами набекрень, забирают в Сумасшедшие Бараки. Говорят, там они окончательно теряют человеческий облик и оттуда уже никогда не возвращаются!

У меня было очень много вопросов, но кучер ничего рассказывать больше не стал. Взмахнул кнутом, и лошади ринулись в образовавшийся просвет. К этому времени почти всех сумасшедших граждан маги увели через порталы, и народ начал расходиться.

Мы же поехали дальше. По дороге я довольно долго пыталась осмыслить увиденное. Несмотря на решето вместо памяти, казалось, что раньше мне вряд ли доводилось встречать подобное.

Затем были тенистые аллеи спокойного квартала, широкий канал с зеленеющими деревьями по обе стороны и тишина улиц, застроенных дворцами богачей. Прохожих здесь оказалось совсем мало, лодок еще меньше, зато у причалов возле каждого из особняков покачивались на волнах настоящие плавучие красавцы, украшенные позолотой и атласными лентами, с небольшими навесами и обитыми бархатом сидениями.

Вскоре мы подъехали к белоснежному особняку, на кованой ограде которого красовались те самые конские головы герба Вестербоков.

Остановились. Я слезла с козлов, не забыв поблагодарить болтливого кучера и прихватить с собой Васю. Затем чуть ли не с открытым ртом уставилась на трехэтажный дворец Эльсаны Вестерброк. Зрелище, признаюсь, было впечатляющим! Одни только колонны с полуголыми мраморными атлантами, поддерживающими второй этаж, и головы львов на фасаде чего стоили!..

От больших двухстворчатых дверей парадного входа мимо цветущих розовых кустов к нам уже спешили двое лакеев в красно-золотых ливреях. Вздохнув, я отвернулась и принялась прикидывать, куда мы отправимся, если, конечно, магистр Хартен пожелает меня видеть! Вечер накатывал стремительно, заходящее солнце уже коснулось крыш ближайших домов. С моря налетел прохладный бриз, намекая, что неплохо бы поскорее подыскать себе ночлег.

Конечно, Робер Хартен вполне может послать меня куда подальше… Кто знает, насколько сильно магистр обиделся за «дочь»?!

Оказалось, искать ночлег нам не придется. По крайней мере, не сегодня. Робер принял приглашение Эльсаны остановиться в пустующем Западном Крыле ее огромного особняка на время, пока он не подыщет себе другое жилье. Себе и мне, раз уж я – его дочь!

Это он заявил мне крайне недовольным тоном, когда мы с ним остались наедине. Правда, сперва лощеный лакей отвел нас в гостевые покои, насчитывающие три комнаты – две роскошные спальни с дубовыми кроватями и полупрозрачными балдахинами и одну не менее роскошную гостиную, заставленную изящной мебелью с мягкой обивкой в цвета Вестерброков – красное и золотое. В ней присутствовали ковры на полу, мраморные статуэтки с полуобнаженными женскими и мужскими торсами и картины на стенах – виды Фрисвиля и тонущее в черновато-зеленых волнах солнце.

Выглядело все крайне дорого, и мне постоянно хотелось спрятать руки за спину, чтобы ненароком что-либо не разбить и не опрокинуть. Меня не оставляло ощущение, что особняк, насквозь пропахший большими деньгами и стерильной чистотой, куда больше походил на музей, чем на дом.

Ах да!.. Была еще и отдельная ванная комната, в которой нам предложили смыть дорожную пыль перед ужином, но магистр отложил это на потом. Сперва нас ожидал серьезный разговор, и он явно собирался хорошенько отругать меня за вранье. Впрочем, я к этому была готова. Заслужила! Вздыхая и разглядывая узоры на светлом ковре, покорно выслушала негодующего магистра, которому все же пришлось мне подыграть и придумать несуществующую жену, умершую, когда я была совсем младенцем.

А ведь лгать плохо! Но ему пришлось! И кому?! Самой Эльсане Вестерброк!

- Кстати, сколько тебе лет? – спросил он у меня, расхаживая по гостиной и все еще недовольно хмурясь. Я пожала плечами. Кто же меня знает? – Сказал, что тебе семнадцать! – с мрачным видом сообщил мне. – По крайней мере, ты выглядишь на этот возраст. К тому же этой весной ты поступила в Академию Эзенфора, что с твоим даром совершенно неудивительно! Документы я сделаю, у меня все еще остались связи... Сейчас середина июня, вступительные экзамены в Академию Фрисвиля давно закончились, но, думаю, с переводом проблем не возникнет. В Эзенфоре полнейший хаос из-за закрытия и заговора, так что никто не станет задавать ненужные вопросы...

- Э-э-э? В какую еще Академию Фрисвиля? Какие экзамены?! – я окончательно растерялась.

- Вступительные, дитя мое! – со смешком заявил Робер. – Будешь учиться в Академии Магии Фрисвиля! Я начинаю работу в сентябре. Как раз с первокурсниками, так что буду за тобой присматривать.

- Но я… Я не собиралась!..

- Ты – моя дочь, поэтому, будь добра, не перечь! – заявил он строго. – А теперь… Пойди и умойся!

- Прости, папа! – сказала ему по привычке, на что магистр Хартен недоуменно моргнул, на секунду напомнив мне растрепанного филина. А что он, собственно говоря, хотел?! – Но как же я буду учиться, если ничего, ничегошеньки не понимаю в этой вашей магии?!

- Поймешь! – глубокомысленно пообещал он. – У нас с тобой еще целых два с половиной месяца. Я собираюсь давать частные уроки до момента, когда начну получать нормальный заработок, вот и присоединишься. Кстати, ты хоть писать-то умеешь? – внезапно поинтересовался он.

Я пожала плечами. Кто ж меня знает?! Наверное, умею... В прошлой жизни проблем с этим у меня не возникало. Неожиданно Робер задал вопрос на другом языке. Сперва мне послышалась сплошная тарабарщина, затем в голове со скрипом повернулись неведомые шестеренки, и я все поняла. Магистр спрашивал, хочу ли я есть.

- Даже очень! А нас покормят?! – с надеждой спросила у него на том же языке.

Робер кивнул.

- Эльсана милостиво пригласила нас на ужин. Но пока ты можешь взять хлеб и сыр из моего мешка, там еще немного осталось.

- Нет, пап, я лучше подожду…

На «папу» он снова заморгал, а затем… Кажется, смирился.

- Кстати, неплохо! – возвестил Робер. – Ты отлично говоришь на языке Уграра. Свободно, без акцента! Как, впрочем, и на языке Лургии. Гм… – задумался он. – Все к лучшему! Мне будет куда проще выдавать тебя за свою дочь, выросшую в Эзенфоре. Но ровно до тех пор, пока мы не отыщем твою настоящую семью.

- Конечно! – с легкостью согласилась я, хотя уже знала, что мою семью мы никогда не найдем. В этом мире у меня никого не было, кроме него и Васи.

Фикус я пристроила на подоконник с видом на оранжерею во внутреннем дворе, в которой вовсю цвели ярко-красные и золотые цветы, мысленно пообещав ему… Если мы с Робером каким-то чудом останемся в доме Вестерброков, то я позабочусь, чтобы Васе досталось место среди экзотических красавиц!

Вскоре пришли горничные и отвели меня в огромную банную комнату, полную горячего дыма и с наполненной до краев фаянсовой ванной. Помогли вымыться, почистили порядком запылившуюся одежду и даже выстирали и высушили грязный подол. Затем настал черед приемного отца, после чего мы с Робером, ведомые высокомерным дворецким, окинувшим нас брезгливым взглядом, отправились в Восточное Крыло. Подозреваю, наша одежда, пусть и чистая, в его глазах явно не котировалась. Так же, как и мы с Робером!

Дворецкий молча сопроводил нас в столовую, где нас ждал ужин в компании хозяйки и матери ее покойного мужа, почтенной матроны Петры Вестерброк.

По словам Робера, ей уже было далеко за восемьдесят.

Ужин накрыли в огромном зале, походящем на концертный, с гигантскими бронзовыми люстрами под потолком и позолоченной мебелью. Впрочем, куда больше меня интересовал длиннющий стол с серебряной посудой, заставленный зажженными канделябрами. И дело было вовсе не в канделябрах!

Еда!..

Есть хотелось до невозможности, ведь последний раз я ужинала еще в прошлой жизни – кажется, перехватила что-то в больничной кафешке, когда навещала отца. А в этой… В этой был лишь кусок хлеба с сыром, запитый водой из фляги, от которого остались мимолетные, хоть и приятные, воспоминания. Но прежде, чем мы уселись за стол, Эльсана, несказанно красивая в светлом парчовом платье с накрахмаленным стоячим воротником, представила нас Петре Вестерброк, расположившейся на мягкой софе возле стены с тиснеными кожаными обоями.

- Мадам! – пробормотала я, затем присела в реверансе – по крайней мере, постаралась, подглядев, как это делала Эльсана.

Затем позволила вдоволь на себя насмотреться. Да и сама украдкой посматривала на морщинистое лицо пожилой женщины, одетой в черное бархатное платье. На голове у нее был черный ажурный платок, скрывающий седые волосы. Смуглые старческие пальцы, сжимавшие нефритовые четки, были усыпаны драгоценностями. Впрочем, в руках у Петры Вестерброк были не только четки, а еще и серебряный кубок, в котором плескалась темно-рубиновая жидкость.

 Петра Вестерброк не забывала его пригублять. Причем делала это довольно часто.

Может, почтенный возраст и сказался на подвижности ее суставов, но взгляд ее был цепок, а ум… Подозреваю, бабулька была очень даже себе на уме! Осмотрев меня, вперилась взглядом в Робера, не забывшего ей поклониться, а теперь увлеченно говорящего Эльсане комплименты.

Вскоре Эльсана пригласила нас за стол. Только вот, к моему огорчению, до него мы так и не дошли, потому что голос подала старшая вдова Вестерброк.

- Ну что же, Робер Хартен! Ты вернулся и, надо признать, крайне вовремя! – заявила она. Махнула лакею, и тот в очередной раз наполнил ее кубок. – Как раз к самой раздаче!

- Я вернулся потому, что так сложились обстоятельства, – с достоинством отозвался магистр. – Академия Эзенфора расформирована, но мне удалось перевестись в Фрисвильскую…

- Помолчи, юноша! – поморщилась старушка. – И послушай то, что тебе скажут старшие!

Подозреваю, Робера Хартена давно уже не называли «юношей», да и вряд ли он привык к такому обращению, но все же благоразумно сдержался. Зато Эльсана возмутилась.

- Мама, прошу вас! Гости устали с дороги, да и бедная девочка совсем вымоталась…

На это я закивала. Да-да, я очень бедная, и меня можно и очень даже нужно жалеть, а еще лучше покормить поскорее!

- Не стоит утомлять наших гостей вашими домыслами! – добавила Эльсана.

- А кого же мне еще утомлять? – хохотнула Петра Вестерброк. – Уж не тех ли стервятников, что кружат вокруг тебя со дня похорон моего сына? Я прекрасно знаю, чего они добиваются, и я не позволю!.. Да, Эрик был последним идиотом, этого у него не отнять! Но он хотя бы не пустил по ветру наше состояние, как сделает это любой из тех, кто так старательно за тобой ухлестывает.

- Мама!..

- Ты им не нужна, Эльсана, несмотря на твою ангельскую внешность и прелестный характер! Их интересуют только деньги Вестерброков!

- Мадам! – теперь уже возмутился Робер.

- Этот, по крайней мере, тебя любит! – заявила старуха бесцеремонно, уставившись на Робера, сдвинув седые брови. – Всегда любил! – Кажется, магистра это заявление порядком смутило. – И не дурак… Ты ведь не дурак, Робер Хартен? Я помню, каким ты был двадцать лет назад! Подавал большие надежды… Впрочем, иногда и досюда доходили слухи о твоих успехах в Уграре! Но не стоило так глупо ввязываться в тот заговор…

- Мадам! – нахмурился Робер. – Я не ввязывался ни в какие заговоры! Это было неудачное стечение обстоятельств.

- Плевать мне на обстоятельства! – усмехнулась старуха. – Ни одна власть не помеха Вестерброкам! Это мы их, а не они наша проблема! Это они под нас подстраиваются, потому что в моих сейфах хранятся заемные обязательства множества королевских династий...

- Да, мадам! – негромко отозвался магистр Хартен, поймав умоляющий взгляд Эльсаны. Она явно просила его промолчать и перетерпеть.

- При этом, Робер Хартен, – продолжала Петра, – у тебя есть еще одно неоспоримое достоинство перед другими ее ухажерами!

Я раскрыла рот, но тут Петра неожиданно добавила:

- Дочь надлежащего возраста!

Кажется, в этом зале растерялись все, кроме Петры Вестерброк.

- Внуков у меня не было и уже больше никогда не будет! – старуха посмотрела на сникшую Эльсану, и мне неожиданно стало ее жаль. – Так что придется довольствоваться тем, что есть!

- Но, – подала я голос, – быть может, не стоит говорить об этом столь радикально, мадам?! Ваша невестка все еще молода и вполне сможет…

- Нет, она уже никогда не сможет! У нее больше не будет детей, а вот ты уже можешь звать меня бабушкой! – царственно разрешила мне старуха. Затем, оценив мой, подозреваю, крайне изумленный вид, добавила: – Так и быть, не сегодня! Эльсана, детка, завтра не забудь объявить на приеме у Краузов, что Робер Хартен вернулся в город с твоим ребенком. Да-да, у тебя есть дочь! Кстати, как тебя зовут, девица?

- Кимми… Киммилия!

- Имя, конечно, вычурное, но сойдет! Скажешь, что забеременела, – она перевела взгляд на Эльсану, – когда сбежала восемнадцать лет назад с этим типом, – кивнула на порядком растерянного Робера. – Тебя вернули, и ты вышла замуж за моего сына. Ребенка пришлось отдать, потому что Эрик его не принял. Но Эрик умер, а вот я приму! Мне не помешает хорошенькая внучка, – подмигнула мне старуха. – А ты, – повернулась к Эльсане, – выйдешь замуж за своего Робера Хартена, да поскорее! Тебе не навредит немного женского счастья, раз уж мой сын так и не смог! Правда, детей у вас все равно не будет, зато наследница у Вестерброков уже есть. Ты ведь не дура, Киммилия? – спросила он у меня строго.

- Нет, мадам! – глупо отозвалась я, хлопая ресницами. – Никогда не была замечена ни в чем подобном!

- Вот и хорошо! Намекну там и сям, что считаю тебя дитем Эрика. И что Эльсана переспала и с тем, и с другим… Кто же знает, от кого ее дочь? А там, глядишь, я еще и до правнуков доживу! – хохотнула «бабушка», потянувшись к кубку.

Тут Робер кинулся к Эльсане, потому что наша радушная хозяйка побледнела, покачнулась, затем явно засобиралась в обморок. Упасть не упала, он успел подхватить ее раньше. Тут же поднялась суета, к Эльсане бросились еще и лакеи наперегонки с охающими служанками. Оттеснив и тех, и других, магистр положил Эльсану на одну из позолоченных кушеток, затем быстро привел в чувство, подозреваю, с помощью магии, после чего понес куда-то вглубь особняка.

Петра Вестерброк, проводив их взглядом, посмотрела на меня. Вид у старушки был крайне довольный собой.

- Нам все же стоит с тобой перекусить, Киммилия! – заявила она.

Ужин прошел скомканно. Ела только я, потому что попросту не могла не есть. Бабушка – гм! – приговорила бутыль вина, затем послала лакея за еще одной, наказав выбрать ей 615 года от прихода Все-Отца и Все-Матери. Рассказала мне о том, как восемнадцать лет назад Эльсана и Робер, влюбленные друг в друга, сбежали, но уйти от погони им не удалось. Поймали, Робера посадили в тюрьму, затем вышвырнули из страны. Эльсана вышла замуж за ее единственного, но совершенно непутевого сына, который влюбился в дочь тогдашнего градоначальника так сильно, что решил заполучить ее любой ценой.

Оказалось, был и ребенок – ребенок Вестерброков! – но роды прошли тяжело, и девочка, прожив всего несколько часов, умерла. Эльсану с трудом вернули с того света, но она осталась бездетна, и тут уже никакая магия не поможет! Брак не принес счастья ни ей, ни Эрику Вестерброку. Эльсана очень долго горевала по возлюбленному и потерянному ребенку. Сын много пил и пытался прокутить семейное состояние, но ему не удалось: Петра крепко держала в руках бразды правления Банками Вестерброков.

Только вот руки ее уже сдают!

Около года назад Эрик выпал из лодки во время одного из кутежей и утонул. Похоронив его, Эльсана расцвела и вздохнула свободнее. Но вот «бабуле» прибавилось тревог – ясное дело, Эльсане надо снова выйти замуж. К тому же Петре довольно скоро придется передавать семейное дело, а из родственников у нее никого не осталось. Всех, всех пережила!

И Петра решила выдать ее за так кстати вернувшегося в Фрисвиль Робера, о котором она была много наслышана, а меня назвать умершей дочерью Эльсаны, сказав, что девочка все-таки выжила. Ее воспитал Робер Хартен, которому Эльсана тайком передала ребенка. Он и вырастил меня в Уграре.

Вот такой поворот!

Затем старушка все-таки отправилась спать, сопровождаемая верной горничной, а я, пожелав ей доброй ночи, вернулась в свою комнату. Магистр Хартен все еще не пришел, и я очень надеялась, что у него хватит ума так и не прийти этой ночью!

Затем, выглянув в полутемный коридор, подозвала спешащую по своим делам служанку и попросила у нее письменные принадлежности. Вскоре получила чернильницу, перо и бумагу. Именно тогда, сидя за дубовым столом при трепещущем свете восковой свечи, я написала собственное «Краткое пособие по выживанию». Писала на языке Лургии, что не вызвало у меня никаких сложностей.

Это было письмо самой себе, в котором я клятвенно обязалась найти свое место в Фрисвиле и разобраться в том, что со мной происходит. Причем уже несколько раз подряд! Почему я путешествую из мира в мир, знаю язык Лургии и Уграра, могу мысленно общаться с волками и откуда у меня, по словам Робера, отменные способности к магии?! И… Кто этот таинственный маг, что оставил в моей голове неведомую стену, через которую не пробиться даже самому магистру Седьмой Ступени Всеобщей Магии?!

Для этого мне придется много учиться и не ввязываться в неприятности. Подумав, старательно подчеркнула «не ввязываться» целых два раза. Именно так, не ввязываться! А еще – никогда не влюбляться, потому что за этим последуют боль предательства, дыра в груди и переход в незнакомый мир.

На Землю я уже вряд ли вернусь, как бы сильно мне этого ни хотелось. Мне оставалось лишь надеяться, что мои мама и папа в том мире, а еще Инка все же справятся с Гумиловым и его мерзким предателем-племянником, которого я так любила, и что я не зря умерла в ночном офисе, добывая заветные материалы.

Теперь же меня ждала новая, неведомая жизнь в Фрисвиле. И она мне, определенно, начинала нравиться!

 

Глава 5. Выжить

Глава 5. Выжить

Спала я довольно долго, затем вышла одетой и причесанной в гостиную и обнаружила там Робера Хартена. Магистр, конечно же, отчитываться, где он провел ночь, передо мной не стал. Вместо этого мы мило позавтракали на балконе с видом на канал и дом какого-то богача с колоннами и множеством балкончиков, увитых зеленым плющом, и колыхавшимися на волнах возле причала лодками, после чего вернулись в дом.

Я сидела, довольно жмурясь на утреннее солнце, проникавшее в гостиную через распахнутые окна, размышляя о том, что утро второго дня в новом мире началось для меня в высшей степени замечательно. У остальных все тоже было более-менее хорошо. Петра еще спала, вчера признавшись мне, что не встает раньше полудня. Эльсана, несмотря на вчерашний обморок, уже отправилась в банк по делам. Робер Хартен собирался в Академию, где планировал встретиться со своим другом и разместить объявление о частных уроках.

Я же думала облазить весь дом и подыскать теплое местечко в оранжерее для Васи – мне очень хотелось верить, что мы здесь останемся! К тому же Робер оставил мне домашнее задание, взяв с милостивого разрешения Эльсаны две книги из библиотеки Вестерброков. Одна из них была по всеобщей истории, вторая – по истории Фрисвиля.

- До вечера прочитать! – наказал он мне. – Вернусь, и мы займемся основами стихийной магии.

- А как же сегодняшний прием у Краузов? – осторожно поинтересовалась у него. Бабушка… Гм!.. Петра Вестерброк, когда мы с ней ужинали в одинокой столовой, заявила, что Роберу не помешает отправиться этим вечером с Эльсаной в особняк Краузов и защитить ее от стервятников.

Робер отвечать не спешил.

Я же открыла книгу по истории Фрисвиля. Написана она была от руки, и я подивилась каллиграфическому почерку и удивительной красоты картам города.

- Прием? – наконец, усмехнулся магистр. – Ну что же, подозреваю, Краузы кого-то принимают сегодня в своем дворце! Но меня это нисколько не касается.

- Но почему же?! – выдохнула я разочарованно. – Разве вы не будете сопровождать Эльсану Вестерброк?!

- Не буду! – отрезал упрямый магистр. – И хватит, оставим уже этот разговор.

- Но неужели?..

- Нет! Кимми, существует множество тем, на которые мы с тобой вполне можем побеседовать за завтраком!

Но так просто от меня никто не уходил.А она ж не помнит, уходил ли от нее кто-то или нет))

- Мне нечего ей дать! – наконец, не выдержав моих расспросов, заявил Робер. Поднялся из-за стола, окинул взглядом гостиную, которую, подозреваю, вполне могли принять за свою Рокфеллеры. – У Эльсаны есть все. У меня же за душой всего лишь несколько дукаров, неплохие рекомендации в Академию Магии Фрисвиля и свалившаяся на голову приемная дочь! Ей нужен кто-то другой.

- Ничего подобного! – возмутилась я, почему-то обидевшись за Эльсану. – Как вы такое могли подумать?!

Но магистр Хартен оказался неумолим. Причем настолько, что развернулся и ушел, а я осталась. Так и сидела, размышляя, почему с мужчинами насколько сложно. Правда, как именно было у меня в прошлой жизни после долгого сна на мягких перинах Вестерброков я почти не помнила. Но в собственном «Кратком Пособии» синими чернилами на белой бумаге было написано, что влюбляться мне нельзя. Наверное, потому что тоже втюрилась в такого же твердолобого, как Робер Хартен, и он окончательно разбил мне сердце!

Теперь оно уже срослось, и я больше не собиралась пробовать его на прочность.

Вместо этого долго просидела на балконе, нежась на солнышке, иногда улыбаясь проплывающим по каналу Ореш в лодках мужчинам и доносившимся до меня комплиментам. Обошла полупустой особняк – подозреваю, мне дали полную свободу разгуливать, где хочу! Обнаружила качели во внутреннем дворике возле оранжереи. Немного посидела на них, разглядывая огромные бутоны цветов. Затем нашла выход на пристань, к которой вела задняя дверь через Западное Крыло. Поздоровавшись с разморенным на солнце слугой, оглядела внушительный лодочный парк семьи Вестерброков. Охранника звали Роллон, и он, зевнув, посоветовал мне не свалиться в воду.

Заверила его, что не свалюсь, для купаний еще слишком рано! Взглянув на узкую каменную дорожку, идущую вдоль дома, подумала, что, если понадобится, мы с Робером вполне могли бы спасаться по ней бегством. Но вместо бегства я вернулась в гостиную и долго читала книгу по истории Фрисвиля. Почти добралась до конца, но тут ко мне с визитом явилась «бабушка», предложив сопроводить ее на прогулку. Я не стала отказываться. У старой Вестерброк был свой, причем крайне оригинальный, стиль, который мне определенно пришелся по вкусу.

Вскоре мы разместились под полотняным навесом в просторной лодке Вестерброков, устроившись на обитых красным с золотом бархатных сидениях. Отказавшись от вина, которое Петра пила с самого утра, заявив, что это ее лекарство от старости, но согласившись на фрукты, я слушала ее рассказы, иногда касаясь ладонью теплых накатывающих на борт морских волн.

«Бабуля» поведала мне о банках, почти пять сотен лет принадлежавших ее семье, о ломбардных домах во всех крупных городах Лургии и о филиалах за пределами страны. Я слушала ее, качая головой. Семейное дело поражало меня своим размахом. Затем Петра рассказала о своей любви к покойному мужу, которой совершенно некстати отправился на войну против Этерии, где и встретил свой конец. На Петру с малолетним сыном на руках свалилась вся империя Вестерброков. Но она справилась и за пять десятилетий почти удвоила и так огромное семейное состояние.

Тут «бабушка» начала выспрашивать о нашей жизни с Робером. Но я скупилась на подробности, которых не знала, поэтому постаралась перевести разговор на Эльсану, вполне успешно помогавшую Петре в делах. Как я и думала, этим вечером она отправилась на прием к Краузам одна!

Робер вернулся, когда золоченая карета Эльсаны уже отъехала от дома, «бабушка» удалилась в свои покои, а я дочитала книгу по истории Фрисвиля, сделав приличный задел во второй. Магистр сообщил мне, что дела у него – вернее, у нас! – складываются как нельзя лучше и с завтрашнего дня у него появятся ученики. Вернее, ученица, зато на следующей неделе к ней присоединятся еще двое. Молодых лоботрясов во Фрисвиле, желающих стать дипломированными магами, пруд пруди! К тому же, он занял немного денег у своего друга Хендрика Страута, так что следующим же утром мы приступаем к поиску жилья.

 - А как же Эльсана?! – спросила у него расстроенно. – Разве…

Осеклась, потому что дверь в гостиную распахнулась и в нее гордо прошествовал тот самый высокомерный дворецкий. В руках он держал серебряный поднос, на котором красовались хрустальный графин с темно-рубиновой жидкостью и два бокала.

- Хозяйка просила передать, чтобы скрасить ваш вечер! – внушительным басом произнес он.

- Которая из них? – подал голос Робер, но противный дворецкий, окинув нас презрительным взглядом, так и не удосужился ответить. Поставил подарок на небольшой столик перед нами и ушел.

 Помрачневший Робер взялся за графин. Понюхал, открыв хрустальную крышку.

- Подозреваю, безумно дорогое из винного погреба Вестерброков! Возможно, с их собственной винодельни.

- У них нет собственной винодельни, – отозвалась я, глядя, как Робер разливает вино по бокалам. Ну как же мне его уговорить?!

Я очень хотела остаться. Мне здесь нравилось, я уже привыкла к этому дому и даже к… своей бабушке! К тому же зачем нам куда-то уходить, если даже невооруженным взглядом видно, что эти двое любят друг друга?!

- Какая разница? – отозвался магистр с горечью. – Раз еще нет – так скоро будет! Вестерброки могут скупить ведь этот чертов город с потрохами. И не только его, Кимми! Они могут купить всех… Всех, потому что чертовски богаты!

- Богаты, – согласилась я, – и что с того?! Разве это что-то меняет? Она ведь любит вас…

Робер не стал меня слушать, перебил.

- Выпьешь со мной? За здоровье и счастье прелестной вдовы Эльсаны Вестерброк!

- А вот возьму и выпью! – разозлилась я на упертого магистра, и он сунул мне в руки бокал. – Робер, а не кажется вам, что счастье Эльсаны Вестерброк как раз в эту минуту напивается в компании своей приемной дочери? – я проводила взглядом содержимое бокала, который он осушил до дна. – Вы ведь вполне могли сопровождать ее в гости к Краузам и разогнать тех, кто имеет на Эльсану какие-то там виды! Вернее, не на нее, а на богатство Вестерброков.

- Так выпьем же еще! – вместо ответа мрачно возвестил Робер, наполняя свой бокал.

Я пригубила собственный под его тяжелым взглядом. Вино оказалось терпким, вязало рот. Может быть, так и должно быть?! Кажется, в своей прошлой жизни я не особо увлекалась подобным…

- У меня ничего нет, Кимми! – неожиданно произнес Робер. – Лишь эта одежда, немного еды и деньги, которые я занял у друга. Даже от моего доброго имени ничего не осталось после того, как меня извозило в грязи этерийское правосудие! Как я могу куда-либо ее сопровождать?! Что я могу ей дать, если у меня за душой ни дукара?!

- Но ведь вы ее любите! – начала я, и тут Робер скривился.

Вернее, лицо исказилось от боли, затем, застонав, он резко согнулся чуть ли не пополам. Приложил руки к животу и…

- Папа!

Тут Робер с грохотом упал со стула, а я… Я тоже словно получила удар кинжалом в живот. Выдохнула от резкой боли, не понимая, что мне делать, но в одном уверенная наверняка: во всем виновато это чертово вино!

- Робер!.. – сползла со стула, пытаясь добраться до магистра, с ужасом понимая, что он выпил куда больше моего. Его тело сотрясали судороги, конечности дергались. Руки, ноги, все-все!

- Робер, но вы же ведь маг! – воскликнула в отчаянии. – Сделайте хоть что-нибудь!

Но, кажется, сделать он ничего уже не мог. Мне тоже становилось все хуже и хуже, боль лишала связных мыслей.

- Не могу! – прохрипел магистр. – Поздно…

- Ничего не поздно! – огрызнулась я, пытаясь не думать о том, как сильно болит живот. – Как мне вам помочь?

- В мешке… Противоядие… Но уже слишком…

Уверена, он хотел сказать, что слишком поздно!

На четвереньках, путаясь в ногах, поползла туда, где он бросил свою котомку. Тело почти не слушалось, в голове царил розовый в красных сполохах туман. Нечаянно зацепилась за столик, опрокинув дьявольский графин, но все же доползла до стола, на котором не так давно написала свое «Пособие по выживанию». Написать-то написала, но как тут еще выжить?!

Боль тем временем захватила меня целиком, но все же сквозь ее пелену в голове появилась единственная разумная мысль. Может, стоит позвать на помощь?

Нет же, оборвала я себя. Нельзя! Как знать, не придут ли вместо помощи убийцы, чтобы довершить начатое?! Я не сомневалась, отрава была в том графине! Но по чьему приказу ее туда подсыпали?! Кто хотел нашей смерти?

 Дворецкий сказал, что вино прислала его хозяйка. Которая из них?! Молодая или старая? Быть может, Эльсана так разобиделась на Робера за его упрямство, что захотела от него избавиться? Не достался ты мне – так не достанься же никому?! Или моя «бабушка» решила, что мы с Робером Вестерброкам ей больше не нужны, выбрав куда более подходящих кандидатов в мужья и внучки? Или дворецкий соврал?

Этого я не знала и думать об этом не хотела. По крайней мере, не сейчас!

Доползла. Схватилась за веревку, потащила, уронила котомку себе на голову, затем поволокла к скорчившемуся на полу Роберу.

И тут… Тут, когда я уже решила, что не доползу – яд убьет меня куда раньше! – неожиданно стало намного лучше, словно организм, собравшись с силами, переборол действие отравы. Пусть в голове все еще царил хаос, во рту было мерзко, словно я с наслаждением пила всю ночь напролет, а с утра мучилась похмельем, но внутренности больше не раздирало от боли.

Наверное, мне досталось слишком мало яда или же… Да какая разница?!

 Добралась до Робера. Нет, так дело не пойдет! Какое тут противоядие, если Магистр Седьмой Ступени и мой приемный отец по совместительству явно вознамерился умереть, так и не приходя в сознание?!

Кое-как повернула на бок его тяжеленное тело и засунула пальцы в чужой рот, вызывая естественную реакцию организма. После этого он ненадолго пришел в себя, и этим я тут же воспользовалась. Вода… Ему надо выпить противоядие! Нащупала флягу через мешковину котомки. Затем вытряхнула ее содержимое на пол – книги, блокноты с записями, кусок хлеба, сыр в тряпице. Звякнули кругляшки монет в кожаном мешочке. Нет, все не то!

Ага, похоже, вот оно!

Трясущимися пальцами развязала маленький кожаный мешочек, затем высыпала на ладонь черный порошок – да черт его знает, что это такое и какая у него дозировка! Пересыпала во фляжку – все, что было! – закрутила, несколько раз встряхнула. Приподняв Робера, подтянула его – тяжелый! – и переложила голову магистра к себе на колени. Попыталась разжать зубы и влить в рот воду с противоядием, но пить он отказался, замычал протестующе.

- Робер, прошу вас, глоточек! За папу... За маму…

Вместо этого он снова потерял сознание, и меня охватило отчаянье.

- За меня, в конце-то концов! – встряхнула я магистра так, что он даже пришел в себя. – Ах, за меня не хотите?! Ну тогда за Эльсану Вестерброк!

Пошевелился, замычал, но за Эльсану все же выпил. И тут же застонал, вновь пытаясь скрючиться от боли.

- Магия, Робер! – воскликнула я. – Пока вы в сознании, попытайтесь себя вылечить!

Я не знала, как это работает, но почему-то была уверена, что магия способна вернуть его к жизни.

- Кто может помочь?! – На меня накатило отчаяние, когда я поняла, что вместо того, чтобы себя лечить, он вновь теряет сознание. – Ваши друзья! Кто ваши друзья в Фрисвиле?!

- Хендрик… – шевельнулись губы. – Страут.

- Где… Где он живет?

Этого магистр мне не сказал, обмяк, провалившись в обморок. Я же, взвыв, кинулась к двери гостиной. Куда мне бежать? Конечно же, искать Хендрика Страута! Наверное, он – тот самый друг, к которому Робер ходил сегодня днем! Но где мне его найти? Книга по истории Фрисвиля, конечно же! Как хорошо, что я успела ее прочитать. Маги преимущественно селились в квартале Бенош, что на другом конце города. Жили обособленно, чтобы не особо пугать простых горожан своими магическими фокусами. Думаю, именно там самое место преподавателю Академии Магии Фрисвиля!

Прикрыв дверь, выбежала в пустой коридор, все еще терзаясь сомнениями. До квартала Бенош бежать и бежать! Как мне оставить беззащитного, умирающего Робера Хартена в доме, где живут наши враги?! Мало ли, отравитель придет убедиться, подействовал ли его яд, чтобы потом отчитаться о проделанной работе заказчику?! А на случай, если не подействовал, захватит с собой кинжал, чтобы уж наверняка!

Но если я останусь с Робером, беззащитным и умирающим, то он точно умрет у меня на руках! Я не собиралась этого допускать.

Пробежала по пустым коридорам Западного Крыла по направлению к парадному выходу, но затем передумала. Ругая себя за глупость – дверь, наверное, уже закрыли, но охрана будет бодрствовать, дожидаясь возвращения Эльсаны с приема, а мне совсем не хотелось никому и ничего объяснять! Поэтому я резко развернулась и кинулась к выходу на пристань. Этим утром ее охранял Роллон, который, казалось, мне симпатизировал. Нет, я бы с ним не справилась, но… Всегда можно задурить голову!

Вместо Роллона во внутреннем дворе я наткнулась на того самого чертового дворецкого! Он тоже меня заметил, и его надменное лицо исказилось от удивления. Особенно, когда я к нему подбежала. Мужчина был почти на голову выше меня, но… В таком состоянии меня подобные мелочи не беспокоили.

- Хорошее же вино передала ваша хозяйка! – заявила я, уставившись в его побледневшее лицо. – Так ей и передайте! Мы все выпили, и нам все мало! Отец даже послал за своим другом, он в соседнем доме живет. Потянуло, знаете ли, на душевные беседы! Он такой же маг как мой папа и я, и тоже Седьмой Ступени, так что мы славно посидим втроем. У нас будет целый магический консилиум!

На «консилиуме» магов дворецкий еще больше растерялся, затем почему-то попытался схватить меня за руку. Но я увернулась, после чего кинулась к лестнице, ведущей к вожделенному выходу. Надеюсь, дворецкий поверит моим словам и не пойдет проверять, что случилось с магистром Седьмой Ступени. Ведь за это можно получить той самой Седьмой Ступенью!

К удивлению, дверь оказалась открытой и Роллона нигде не было – ни в доме, ни на пристани. Да и черт с ним!

Я выбежала наружу, ринулась по узкой каменной дорожке в обход особняка, мысленно призывая свою волчью стаю. Надежды у меня было мало, но я отлично помнила, что они обещали… Они пообещали быть рядом!

Волколаки отозвались мгновенно, сообщив, что промышляют неподалеку и скоро явятся. Подпрыгивая от нетерпения, я поджидала их на пустынной полутемной улице, вдоль которой горели редкие масляные фонари. Размышляла… Помимо крайне тяжелого состояния Робера, меня крайне волновал дворецкий. Дворецкий, который непременно доложит, что отравление не увенчалось успехом! Какой будет следующий шаг заказчика? Подошлет ли он убийц, не испугавшись мага? Или же оставит все, как есть?!

Да и кто заказчик?!

Кусая губы, посмотрела на проплывающую по соседнему каналу лодку, утыканную горящими факелами. В ней веселилась пьяная компания. Тут женский голос где-то совсем неподалеку истерически завопил: «Волки!», и я обрадовалась. Наконец-таки! На лодке засвистели, заулюлюкали, насмехаясь над поднявшей панику. Проплыли мимо, я же кинулась к чуть было не сбившему меня с ног Чернышу, черной тенью вынырнувшему из проулка. Попыталась его обнять, обхватить здоровенную шею, но он успел первым. Навалился на меня мощным телом, уронил на землю, затем облизал острым, как наждачка, языком.

- Я тоже… Тоже по тебе соскучилась! – сообщила ему, пытаясь выбраться из «объятий» любвеобильного волколака. И лапы ставить на меня вовсе необязательно! – И по тебе! – погладила вожака, вежливо ткнувшего холодным носом мне в руку. – И по тебе тоже! – Моей ласки хватило на еще одного из стаи. Нет, еще на парочку…. – Но сейчас мне очень нужна ваша помощь! Надо присмотреть за одним человеком, который мне очень дорог! Уверена, его снова попытаются убить.

А еще я уверена в том, что мои волки все-все понимают!

Задумалась. Нет же, всей стае в особняке не место! С молчаливого согласия вожака выбрала Черныша и еще одного, которого прозвала Ворчун – он явно был старше и по виду куда угрюмее молодого волка – остальных же попросила сопроводить меня до квартала Бенош. Провела волчью парочку по той самой узкой дорожке к заднему входу. Затем через внутренний двор – на мое счастье, безлюдный – после чего бегом по пустому коридору Западного Крыла в наши с Робером гостевые комнаты.

Я не думала, что мы кого-либо встретим по дороге – дом давно уже спал! – но совершенно некстати наткнулась на сонную служанку. При виде здоровенных, оскалившихся волколаков, женщина в белом переднике, взвизгнув, крайне удачно для меня потеряла сознание. Осела на пол, и я быстро оттащила ее тело к стеночке. Мне сейчас не до чужих обмороков, мне надо отца спасать!..

Запустила волков гостиную, позволив обнюхать и наказав охранять лежащего на полу Робера. И никого не пускать! Вообще никого! И папу не трогать! В преданности волков я была уверена, а вот в Робере… К моему ужасу, даже после нескольких глотков противоядия он не спешил приходить в себя. Лежал, бледный, почти белый. Дышал редко и выглядел, как потенциальный клиент здешнего морга.

Поэтому я побежала…

Снова через пристань назад, на знакомую улицу, после чего, подхватив юбки, через ночной город, на бегу воскрешая в голове карту города, подсмотренную в книге, время от времени уточняя дорогу у редких прохожих или патрулей. Иногда уворачивалась от расставленных мужских рук, когда так некстати натыкалась на подвыпивших гуляк, слышала летевшее мне вслед улюлюканье. Пересекала улицы, пробегала через мосты, заблудилась, вновь нашла дорогу, ругая себя и свою дырявую память уж и не помню какими словами!.. Пару раз поскользнулась на каком-то мусоре, чуть было не свалившись в воду.

В какой момент я поняла, что меня преследуют? Наверное, когда остановилась перевести дух на одном из мостов и кинула взгляд вниз, где проплывала развеселая компания на большой барже. Покачала головой, когда мне предложили прыгать к ним. Нет, такого мне не надо! Именно тогда я заметила две черные мужские фигуры, кутавшиеся в плащи. Они как раз ступили на мост позади меня, и мне почему-то показалось, что эти двое здесь по мою душу.

Этого мне тоже не надо!

Я снова побежала, но преследователи не собирались отставать. Наоборот, прибавили ходу. И, как назло, вокруг никого! Лишь пустынная улица, шум волн, качавших спящие лодки, ударяя их о причалы, и мое испуганное дыхание. Я как раз пробегала через квартал Морсан, где селились купцы и ростовщики. Почтенные граждане города, подозреваю, давно уже видели десятые сны, так что двери и ставни на окнах оказались наглухо закрыты. Где-то вдалеке горели фонари, но патрулей поблизости не было!

Ни души!

Наконец, по топоту ног за спиной понимая, что преследователи приближаются, я все-таки заметила вдали поворот на нужную улицу, ведущую к вожделенному кварталу магов. Прибавила ходу, но неожиданно почувствовала, как сзади меня изменилось пространство.

Странное ощущение!

Инстинкты дружно взвыли, а по спине пробежала ледяная поземка. Волосы на макушке зашевелились, мурашки кинулись врассыпную. Отшатнулась, затем, повинуясь незнамо откуда взявшемуся шестому чувству, пригнулась. И вовремя! Над головой с противным шипением пронесся мерцающий ярко-оранжевый шар. Полетел дальше по пустынной улице, после чего сгинул где-то в темноте.

Кажется, меня снова принялись убивать... Но за что?! Кому, ну вот кому я успела перейти дорогу, если в этом мире всего лишь два дня?! Взвизгнула, потому что над головой опять что-то просвистело, но на этот раз куда ближе, едва не опалив мне волосы. Нырнула в так кстати подвернувшийся темный проулок, побежала по нему, но вовремя остановилась, потому что чуть было сдуру не врезалась в стену.

Тупик, черт его побери!

Подозреваю, меня специально в него загоняли, решив прикончить без свидетелей. Обернулась, прижалась спиной к каменной кладке темного, равнодушного дома, мысленно обращаясь к Рваному Уху. Мне снова понадобилась их помощь! Затем подняла руки, пытаясь отдышаться и унять заполошно стучавшее сердце.

- Стойте! – приказала приблизившимся преследователям. – Сейчас же прекратите!

Они были совсем близко, их лица скрывали темные маски. В руке одного блеснул кинжал – я увидела, как отразился лунный свет на длинном тонком лезвии. Второй, похоже, был магом. Оружия он не доставал, но я вновь почувствовала… Когда Робер выздоровеет, то я обязательно ему расскажу, что стала чувствовать изменения в окружающем мире. Едва уловимые колебания, которые, несомненно, были признаком использования магии!

- У вас есть последний шанс… Последний шанс спастись! – все еще пытаясь отдышаться, заявила убийцам. – Вы сейчас же мне скажете, кто вас послал, после чего выкинете оружие и уйдете. Причем так быстро и так далеко, чтобы я вас больше никогда не видела!

Первый, тот самый, что с кинжалом, хохотнул. Взглянул на товарища, и маг пожал плечами.

- Ну же! – напомнила я о себе. – У меня нет времени с вами возиться! Кто вас послал?!

- Кажется, девка сбрендила со страху! – заявил второй.

- У нас и так уже полгорода спятивших, чему удивляться! – отозвался первый.

Шагнул было ко мне, занес кинжал, но остановился и задумался. И все потому, что из темноты беззвучно вышли волколаки. Двое из них замерли возле меня, еще трое загородили выход из проулка.

Остальные, уверена, караулили на улице.

- Погоди немного! – сказала я Рваному Уху, коснувшемуся боком моего бедра. Погладила его по голове, пытаясь успокоить. Почувствовала чужие мысли и поняла, насколько он напряжен. Вожаку совершенно не нравился тот факт, что мне угрожали ножом и магией. – Совсем немного, и у стаи будет ужин! Но у ужина есть право на последнее слово.

Нападавшие попятились.

- Никакой магии! – предупредила их. – А то ужин лишится и его! Итак, кто вас послал?! Ну же, быстрее! Тогда, быть может, я передумаю…

Не послушались. Маг взмахнул рукой, и в ночном полумраке, разбавляемом лишь светом круглой, словно блин, луны, с огромной скоростью принялся разгораться оранжевый шар. Но тут кто-то из стаи – у меня фантазии не хватает давать им всем имена! – вцепился в мужчину и повалил на землю. Зарычал, запахло паленой шерстью. Маг, придавленный волком, пытавшимся добраться до его горла, захрипел от страха и боли. Второй убийца кинулся было бежать, но далеко он не ушел.

Тут я не выдержала, потому что, в отличие от моих волков, не собиралась никого убивать. Думала хорошенько расспросить, но у меня попросту не было на это времени!

«Пусть эти люди выживут! – обратилась я мысленно к вожаку. – Придержи своих… Порядком пострадают, но выживут!

Сама же бросилась бежать. Мне надо было найти Хендрика Страута!

Добежала, всего лишь два раза спросив дорогу к нужному дому. По пути увидела еще одни Святые Танцы – и где: в квартале Магов?! – но вопли, дерганья и коллективные завывания на этот раз оставили меня равнодушной. К тому же к ним спешил патруль, а неподалеку раз за разом открывали свои синие глаза магические порталы.

Ввязываться на этот раз я ни во что не стала. И так уже увязла выше крыши!

Постучала… Вернее, заколотила в дубовую дверь бронзовым молотком как раз под табличкой, гласившей, что именно здесь проживает маг Шестой Ступени Хендрик Страут. О, странные боги этого странного мира, умоляю вас, пусть он окажется дома!

Открыли мне довольно быстро, и я уставилась на дородного мужчину в светлом колпаке и домашнем халате. У него было добродушное лицо и окладистая рыжеватая борода. Выглядел он ровесником Робера. Вспомнив, зачем пришла, выпалила, что я – дочь магистра Хартена, который умирает в особняке Эльсаны Вестерброк.

Хендрик Страут ни о чем расспрашивать меня не стал. Вместо этого перед моим носом тут же вспыхнуло синее кольцо портала.

***

Эльсана плакала возле кровати Робера, сжимая его руку, хотя мы с ним всячески пытались ее утешить. Уверяли, что опасность миновала и его жизни ничего больше не угрожает. Наконец, я догадалась, что в моем присутствии в спальне приемного отца нет совершенно никакой необходимости и Робер куда лучше утешит ее сам.

Вернулась в гостиную, где Хендрик Страут, уже избавившись от колпака, но все еще в смешных домашних тапочках с загнутыми носами и заношенном халате, вместе с двумя коллегами из Магического Контроля с увлечением рассматривал окровавленный след огромной волчьей лапы на светлом ковре.

В углу сидела мрачная Петра Вестерброк, в черной одежде похожая на встревоженную ворону, и в гордом одиночестве допивала то ли второй, то ли третий бокал вина. Впрочем, тревожиться ей было о чем!

Примерно за час до этого мы с Хендриком, ворвавшись в гостиную, обнаружили в ней не только едва дышащего Робера, но и труп незнакомого мужчины с разорванным горлом. А еще было много крови – ею оказался залит почти весь пол и ковер. Рядом с мертвецом валялся кинжал. Волков нигде не было – я успела их предупредить, отдав мысленный приказ уйти раньше, чем мы с Хендриком попадем в особняк. Мы с папиным другом вошли через парадный ход, перебудив охрану, и за это время Черныш и Ворчун как раз успели выскользнуть из дома через заднюю дверь. Но свое дело они сделали – остановили того, кто пришел прикончить Робера Хартена!

Тут к магам подошла Петра Вестерброк и еще раз с брезгливостью уставилась в лицо незнакомца, затем заявила двум следователями из Магического Контроля, которых вызвал Хендрик, что знать мертвеца не знает! Нет, этот человек не из слуг Вестерброков, и она может поклясться, что никогда раньше его не видела!

Возможно, о нем что-то могли знать дворецкий и экономка, но у экономки сегодня оказался выходной, а дворецкий куда-то запропастился. Причем исчез не только он! Как в воду канул еще один охранник – тот самый Роллон, который должен был сторожить выход на причал. Судя по тому, как переглянулись маги, судьба охранника скорее всего была незавидной. Вполне может быть, он канул именно в воду, а убийца, скорее всего, прошел в особняк через задний ход, которым так успешно пользовалась я.

- Не дом, а проходной двор какой-то! – заявила недовольная Петра. Одним глотком осушила бокал, после чего послала слугу за еще одной бутылкой.

Маги в поисках пропавших слуг обшарили весь дом, но ни дворецкого, ни Роллона так и не обнаружили. Зато привели служанку, уверявшую, что она видела огромных волков в коридоре Западного Крыла. Посмотрела на меня, округлив глаза, но…

Я лишь пожала плечами. А я вообще ничего не знаю! Ничего не видела, ни с какими волками по дому не разгуливала, потому что бежала через весь город за магистром Страутом! Ах, что здесь могло произойти? Понятия не имею! Скорее всего, Робер очнулся, когда его пытались зарезать, после чего активировал какое-то заклинание, вызвав… Ну, скажем, дух волка!

А почему бы и нет?! Тот дух и наследил так, что с белого ковра и не отмоешь…

Уставилась на задумавшихся магов, заморгала честно-честно. И не надо на меня так смотреть! Я ведь только что поступила в Академию Эзенфора, про магию мне мало что известно!

Робер, которого Хендрик к этому времени вернул к жизни, тоже на меня смотрел, хмуря брови, затем сказал, что тоже ничего не помнит. Не помнит, как именно защищался от убийцы! Быть может в полубеспамятстве сотворил фантом волка. Как раз над похожими заклинаниями он работал в Эзенфоре. Ах, вы не читали его труды, которые он презентовал на последней всемагической ассамблее в Зольдене полтора года назад?!

Маги растерянно переглянулись, пожали плечами. Только вот Хендрик, кажется, в нашу историю не поверил. Впрочем, это уже не моя забота – делать предположения! Кстати, а что здесь произошло? Что за отрава была в вине?

Оказалось, какой-то сильнейший яд растительного происхождения. Роберу очень повезло, что я вовремя успела влить в него противоядие, замедлив действие. Куда более точно они скажут после того, как остатки вина побывают в лаборатории.

Кстати, а как я выжила?!

- Так я же не пила! – соврала им, не моргнув и глазом. – Не успела.

Увидела, как Хендрик покосился на два опрокинутых бокала, но ничего мне не сказал. Наконец, маги ушли, а мы с Петрой и Робером остались. Старушка смерила меня взглядом, заявив, что сразу же поняла, что Киммилия Хартен отнюдь не проста. Но про волков у меня расспрашивать не стала, и на том ей спасибо!

Тут вернулась с приема Эльсана. Вбежала в гостиную, удивительно красивая в бальном платье и с высокой прической, украшенной диадемой, но перепуганная до полусмерти. Кинулась к софе, на которой лежал все еще слабый Робер Хартен, схватила его за руку, упала перед ним на ковер на колени. «Бабушка» поморщилась и потянулась за бокалом.

- Робер!

- Все хорошо, Эльсана!..

И я подумала… У них все будет хорошо, если магистр Хартен перестанет упрямиться!

Вскоре Робера переложили в кровать в его спальне, и Эльсана осталась в его комнате, заявив, что будет сторожить его всю ночь, напрочь отказавшись возвращаться в свои покои. Бабушку увела служанка, две горничные старательно затирали следы крови в гостиной. Я же, покрутив в руках золотую цепочку с финтифлюшкой, подумала…

Кажется, в заветной книге по истории Фрисвиля написано, что на улице Гормаш полным-полно ломбардов. Завтра же с самого утра заложу в одном из них цепочку и куплю кольцо. Обручальное! Вот и пусть дарит и руки попросит, причем чем скорее, тем лучше! И пока не подарит и не попросит, я от него не отстану.

Потому что до тех пор, пока не выдам его замуж… – тьфу ты, пока он не женится! – не будет мне покоя! Уверена, отравить нас пытались вовсе не хозяйки особняка Вестерброков, а кто-то из стервятников, вьющихся над Эльсаной! Каким-то образом пронюхал – вернее, прознал, что у них появился очень даже реальный конкурент на деньги вдовы – скорее всего, дворецкий донес! – вот и решил убрать Робера со своего пути. Ну и меня заодно, чтобы не мешалась.

И убийцы не чурались ни яда, ни магии, ни острого кинжала. Только вот не на тех напали!

К тому же я и сама все могу разнюхать.

Чуть позже, ссылаясь на разрешение Петры Вестерброк, напросилась у уставшей служанки осмотреть комнату дворецкого. Ничего трогать не стала – до меня маленькую коморку под крышей уже перерыл Магический Контроль. Вместо этого стащила шейный платок пропавшего. После, заявив, что хочу прогуляться на ночь глядя – нет, не надо меня сопровождать! – покинула дом.

Накинув на голову капюшон, кутаясь в длинный плащ Робера, прошла по улице, затем призвала своих волков. Сунула Рваному Уху платок дворецкого, попросив найти хозяина. Повезло, волки довольно быстро взяли след. Немного поплутав, избегая загулявших прохожих и редких ночных патрулей, мы остановились перед темным трехэтажным зданием в соседнем квартале.

Я подергала внушительный амбарный замок на двери. Поднявшись на цыпочки, заглянула в щель между ставнями. Тишина, покой, ночь. Ничего не видать!

Единственное, что мне удалось разглядеть, так это вывеску на доме. Предатель-дворецкий скрылся в «Типографии Картена», а затем, похоже, уплыл на лодке, потому что волки так и не взяли новый след.

Ну хоть какая-то зацепка!

 

Глава 6. Повеселиться

Глава 6. Повеселиться

К пышному приему по случаю свадьбы Эльсаны и Робера Хартена в особняке Вестерброков начали готовиться за несколько дней. Вернее, слуги носились сломя голову чуть ли не с того самого момента, когда в присутствии нескольких свидетелей – Петры Вестерброк, управляющего и двух старых друзей Робера Хартена, ну и меня, куда уж без меня? – Эльсана сказала ему «да» под всевидящим оком Все-Матери. Брачный ритуал прошел в небольшой часовенке загородного поместья Вестерброков – великолепного двухэтажного здания на вершине холма, посреди убегающих вдаль лугов и яблоневых садов. Внутри же полутемной часовни чадили десятки свечей, а через витражные оконца заглядывало солнце, бросая разноцветные отблески на статуи Все-Матери – молодой женщины в белом балахоне с двумя младенцами на руках.

После короткой брачной церемонии, которую засвидетельствовали нотариусы Вестерброков, вдоволь закусив и подняв тосты за здоровье молодоженов, малочисленные гости отбыли в Фрисвиль, оставив Эльсану и Робера наверстывать то, чего они были лишены целых восемнадцать лет.

Зато по городу после их тайной и поспешной свадьбы поползли слухи, одни других интереснее. Говорили, что это была вовсе не свадьба, а похороны. И умерла то ли Эльсана, то ли Петра – тут мнения разнились, – а в той часовне состоялось отпевание. Или же что свадьба все-таки была, но Робер Хартен – искусный маг Седьмой Ступени – воздействовал на вдову с помощью ментальной магии – раз уж она вышла за него так поспешно!

Чтобы пресечь домыслы, будоражащие умы сплетниц Фрисвиля, в особняке Вестерброков решили дать пышный прием, на который пригласили всю городскую знать. Подобного давно не случалось в этих стенах, поэтому к приему готовились с особой тщательностью. Слуги натирали полы странно пахнущей мастикой, полировали лестницы, объявив смертельную войну пыли. Особняк был заставлен цветами, которые продолжали прибывать, и вскоре дом уже походил на огромную оранжерею. Лодки с продуктами приплывали с раннего утра до позднего вечера, и на кухне работали без перерыва на ночной сон.

В царящем переполохе я не участвовала, но на приеме мне была отведена особая роль. Робер и Эльсана собирались на нем не только объявить о своей свадьбе, но и явить миру свою дочь, Киммилию Хартен-Вестерброк. Я, кстати, получила новые документы взамен «утерянных в пути», которые принес мне Хендрик Страут. Подмигнул, затем сообщил, что ни Роллона, ни сбежавшего дворецкого Магический Контроль так и не нашел. Труп на ковре оказался одним из наемников Гильдии Убийц, но имя заказчика, к сожалению, узнать не удалось. Гильдия Убийц традиционно хранила молчание. Да и яд, которым нас пытались отравить, тоже не смогли классифицировать. Наметки были – он походил на шутки, которыми забавлялись жрецы культа мертвых с Восточного Побережья, – но ясного ответа пока что нет.

Следствие зашло в тупик и продолжало в нем увлеченно топтаться.

Помимо паспорта я получила еще и личную горничную Мадлен – ко мне приставили бойкую темноволосую красотку, которая тут же принялась деловито устраивать в гардеробе спешно перешитые на меня платья Эльсаны, а также раскладывать по шкатулкам трюмо украшения – подарки бабушки. Рядом с ними стояла внушительная стопа книг по магии – этот подарок, конечно же, был от моего отца!

Но я и не думала жаловаться – мне безумно нравилось все, что со мной происходило. Я обожала своих приемных родителей, свою бабушку и мой новый дом. Жизнь в Фрисвиле, когда нас с Робером перестали убивать, казалась мне прекрасной! В довесок ко всему, у меня появилась подруга. Та самая ученица Робера, с которой он ответственно занимался в свободное от свалившегося на него счастья – молодой жены, приемной дочери и огромной империи Вестерброков – время.

Номер заказа 1424010, куплено на сайте LitNet

Кстати, с делами, в которых он пообещал рдазобраться Эльсане и Петре, решив слнять с них ответственность за семейное дело, Рпоберу пришлось повременить. После приема одни с Эльсаной на несколько дней уезжали в загородное поместье. Большое свадебное путешествие пока что не планировали – управляющий Банками Вестерброков жаждал его внимания, так как Петра засобиралась на покой. К тому же осенью мой отец, несмотря на семейное дело, должен будет преподавать в Академии, а еще хотел подтянуть меня по магии, чтобы не возникло проблем с учебой на первом курсе.

И я очень старалась, чтобы не возникло!

Училась, отрываясь лишь на то, чтобы провести время в компании бабушки и Эльсаны. Читала книги по естественным наукам и общей теории магии, а затем, под руководством Робера, старательно пыталась почувствовать свой дар. Он утверждал, что таковой у меня имеется, причем очень сильный, но я в этом порядком сомневалась.

Перестала... Перестала сомневаться, когда на третий день медитаций и упражнений на концентрацию почувствовала магические потоки, которые, подобно солнечным лучам, пронизывали этот мир. Они были повсюду, повсеместно, незаметные, но вполне осязаемые и, по словам Робера, вполне контролируемые. Вскоре у меня тоже стало выходить ими пользоваться.

Ну хоть что-то выходить!..

Под его руководством я зажгла первый в своей жизни светлячок – кособокое творение с истерически вспыхивающим внутри него пульсаром, – мысленно собрав магию со своих ладоней и запустив этот «пучок» в воздух с одновременно произнесенным заклинанием. И это было лишь самое начало! Затем были новые и новые заклинания… К тому же у меня было на кого равняться – у моей подруги дела с магией шли в разы лучше моего. Правда, Робер говорил, это потому, что она осознала свой дар в десять лет, а не четыре дня тому назад, как в моем случае.

Его единственную ученицу – остальным он отказал по причине собственной загруженности – звали Иннеке, ей недавно исполнилось восемнадцать. Это была худенькая – вернее, худая – невысокого роста обладательница русых волос и внимательного взгляда серых глаз, оттененных длиннющими черными ресницами. Она показалась мне симпатичной, веселой и легкой на подъем. Мы быстро сдружились, словно знали друг друга с самого детства.

А еще мне почему-то казалось, что в моей прошлой жизни, из воспоминаний о которой к этому времени у меня остались лишь смутные образы огромных домов из стекла, самоходных – без магии и лошадей! – железных повозок и странной штуки под названием Интернет, которая напоминала магию в этом мире, такая же невидимая и всепроникающая, – так вот, в той жизни у меня тоже была лучшая подруга.

Но как ее звали? Как она выглядела?! Этого я не знала – в моей голове из прошлой жизни ничего не осталось, а по своей глупости я не удосужилась записать в собственном «Кратком Пособии»!

Правда, сперва Иннеке премного смутилась, когда поняла, что заниматься магией ей придется в гостевых комнатах Западного Крыла особняка Вестерброков, как раз по соседству с моей спальней. Отец с Эльсаной обосновались в Восточном Крыле, я же осталась в полюбившейся мне комнате. Иннеке обвела взглядом роскошную гостиную и тут же заявила, что подобное ей не по карману. Она не сможет столько заплатить! Дочь мясника из квартала Ушеф предполагала, что частные уроки у магистра Хартена обойдутся ей в привычные десять дукаров, как берут и другие преподаватели Академии, а не…

Она запнулась и промолчала. Но куда больше девушка смутилась, когда магистр заявил, что брать с нее деньги не намерен. Наоборот, это ему еще придется приплачивать, ведь компания целеустремленной Иннеке Беккер явно пойдет на пользу его дочери, которой не помешает придать резвости в ее учебе! И уставился на меня, хмуря брови.

Я собиралась было возмутиться и даже открыла рот. Потому что опять до четырех утра читала книги по магии. Поспала до девяти, после чего отправилась с бабушкой на прогулку, а потом набежали швеи... Под одобрительным взглядом Эльсаны измерили меня с ног до головы и еще истыкали иголками, хотя я на акупунктуру не записывалась!

Черт, а что такое акупунктура?!

А потом я снова училась!

Но тут заметила, как порозовело бледное, заостренное лицо Иннеке. Девушка недоверчиво улыбнулась, и я согласно кивнула. Да, ее пример еще как на меня подействует! Можно сказать, он меня чудесным образом вдохновит!

Мы с ней очень быстро нашли общий язык. Позже Иннеке мне призналась, что у нее с детства какая-то странная болезнь, которая не лечится даже магией. Именно поэтому она поступила в Академию Магии Фрисвиля и очень надеется ее закончить, несмотря на то, что дар у нее так себе... Но она позанимается летом, и будет не так сложно на первом курсе.

- Ничего страшного, я вовсе не заразная! – смеялась она. – Просто не могу есть хлеб. Вернее, все, что готовится из злаков. Все эти булочки, коржики, кексики... Вкусно, но не для меня, потому что после них мне очень и очень плохо. Когда я это поняла и строго-настрого исключила из еды, то стала жить как вполне нормальный человек. Иногда случаются приступы, но в последнее время очень редко. Именно поэтому я хочу закончить Академию и пойти в целители. Бороться с теми болезнями, против которых еще не придумали лекарства, а магия бессильна!

Я покосилась на бисквитный рулет – его принесла Эльсана, посоветовав нам не слишком много заниматься, а папе не слишком сильно нас гонять. После чего поцеловала меня в лоб и пожелала нам с Иннеке хорошего дня.

- Я так жалею, что не помню своей мамы! – призналась подружка, когда Робер, завалив нас заданиями, отбыл по делам, заявив, что вернется через два часа и все тщательно проверит. И еще наказал, чтобы мы не спалили дом в его отсутствие, так как нам предстояло разбираться в новых заклинаниях магии Огня.

- Она   умерла,  –   продолжила  Иннеке,   –   когда  мне   было   два   года.  У   нее  был   неплохой  магический  дар,  но   ее  кровь,   перемешанная  с папиной, дала… Мне уже достался так себе, средненький, потому что мой отец – простой человек, не маг! Поэтому приходится брать дополнительные уроки. Папа, конечно, промолчал, но был явно не в восторге… – девушка вздохнула. – Знаешь, как он обрадовался, когда узнал, что ничего не придется платить? Прошлое лето в Лургии было неурожайным, а зима выдалась длинной и холодной. Цены на зерно в Фрисвиле просто катастрофические! Хорошо, хоть я не ем, и то экономия… В общем, у простого народа денег нет, – заявила она мрачно, а потом посмотрела на меня таким взглядом, словно я все равно ничего не пойму!

Но Иннеке и знать не знала, что у меня и своих проблем выше крыши. И что сидеть в роскошной гостиной Вестерброков и из своей жизни помнить только последние десять дней – то еще занятие! Кстати, бисквиты из солидарности с новой подругой есть я тоже не стала.

Вскоре у меня начали получаться простейшие заклинания, и я уже не так и сильно отставала от подруги. Магия, наподобие ласковой кошки, ластилась к моим рукам.

Эх, если только бы она! Ну, ластилась к рукам…

Мой папа… Я давно уже думала о Робере Хартене как о своем отце, и он тоже, кажется, привык ко мне со всеми моими странностями. По крайней мере, больше за обман меня не ругал и планов по поиску моей настоящей семьи не строил. Вместо этого постоянно говорил о моей будущей учебе в Академии и еще о том, что на зимние каникулы мы все вместе – мама, он и я – поедем в Уграр смотреть на заснеженные горы. А еще он не забыл меня поблагодарить за спасение собственной жизни. Потом принялся расспрашивать о волколаках, и мне пришлось признаться, что стая меня слушает.

Робер долго приходил в себя от изумления. Затем начал задавать вопросы о вещах, на которые я не знала ответа, но он пообещал обязательно докопаться до истины. Именно поэтому я решила промолчать. Ну да, не сказала ему, что слушают меня не только волки! Это выяснилось буквально за день до того разговора. В доме жила пушистая белая кошка Волли, любимица Эльсаны. Характер она имела крайне вздорный. То ластилась, то выпускала когти. Гуляла, по словам Эльсаны, только во дворе, иногда оставляя аккуратные ямки в оранжерее и забывая их закапывать. При этом умудрялась с завидной регулярностью приносить потомство, хотя в обществе фрисвильских котов ни разу не была замечена.

Оказалось, Волли тоже меня слушалась. Как-то, качаясь на качелях с «Прикладной Магией», поглядывая через стекло оранжереи на довольного Васю в окружении цветущих красавиц, я увидела мамину кошку. Позвала ее: «Кыс-кыс!», затем внезапно почувствовала, что с легкостью могу прикоснуться и к ее разуму. Потянулась, мысленно пригласила, и вот уже Волли послушно запрыгнула и улеглась на моих коленях, роняя шерсть на мое новое светло-голубое платье.

В этом Роберу я решила не признаваться. А еще в том, что тот самый чуть не убивший его яд, происхождение которого так и не определили в лаборатории Магического Контроля, на меня все же не подействовал. У его приемной дочери и так уже много странностей, и я решила, что это будет перебор. Сказала отцу, что едва пригубила бокал, но глоток сделать не успела. И про то, что проследила путь дворецкого до «Типографии Картена» тоже не упомянула. Мало ли, чей след взяли мои волки?!

Я ни в чем не была уверена. Кроме одного – не стоит забивать приемному отцу голову еще и этим, у него и так дел невпроворот.

***

И вот я уже прячусь за мраморной колонной огромного Красного Зала и старательно делаю вид, что меня здесь нет. Вообще нет! Не существую в природе!

Только вот бальный наряд порядком отравлял мне жизнь, намекая, что я все-таки еще как существую!.. Шнуровка золотистого платья, оставлявшего неплохой вид на оголенные плечи и выглядывающие из тугого корсажа полукружья груди, давила так, что и не вздохнуть по-человечески, но Мадлен оказалась неумолима. «Привыкайте, госпожа!» – заявила она сурово и затянула проклятую шнуровку еще сильнее. Я попыталась привыкнуть, но выходило так себе.

Неудобства на этом не закончились. Жесткая парча нижней юбки шелестела при каждом движении, новые туфли порядком терли ноги, рубины Вестерброков холодили шею, а длинные золотые серьги время от времени касались обнаженных плеч, заставляя меня вздрагивать.

Все это было слишком уж непривычно!

- Красное и золото, цвета Вестерброков! – заявила бабушка, навестившая меня перед началом приема. Старая Вестерброк не изменила своему привычному черному в одежде, лишь разбавив его тяжеловесными золотыми украшениями. Окинула меня оценивающим взглядом и, судя по ее лицу, увиденным осталась довольна. – Именно так, и никак иначе! Ты должна блистать на своем первом балу, как и я шестьдесят с лишним лет назад. Пойдем же, дорогая моя!..

И мы с ней отправились в огромный Красный Зал, украшенный цветами и золотыми лентами, с подпирающими потолок белоснежными мраморными колоннами и распахнутыми дверьми в Танцевальный, где уже настраивали инструменты приглашенные музыканты. Столы, накрытые белоснежными скатертями, ломились от угощений. Мимо беззвучно скользили похожие на тени лакеи, готовые услужить гостям, предлагая закуски и бокалы с игристым вином.

Оставалось всего лишь немного подождать.

И мы дождались. Кареты гостей заполонили улицу, а лодки приостановили движение по каналу Ореш, но приглашенные продолжали прибывать. Красный Зал вскоре стал походить на растревоженный улей. От ярких красок женских платьев у меня давно уже рябило в глазах. Лица – мужские, женские – превратились в одно, с кривящимися в улыбке губами и жадным, любопытным взглядом.

И все потому, что я чувствовала себя выставочным экземпляром. Примерно так же, судя по его недовольному виду, ощущал себя отец в новом черном с золотом камзоле и обтягивающих его худые ноги бархатных штанах. Безмятежная Эльсана в светло-голубом с кружевными вставками платье, счастливо улыбаясь, льнула к собственному мужу, и Робер собственнически обнимал ее за плечи. Иногда он бросал на меня подбадривающие взгляды, и я отвечала ему нервной улыбкой. Смотрины не нравились ни мне, ни ему, но мы договорились, что постараемся их пережить и при этом не выкинуть ничего такого-эдакого.

Пережить мне было бы куда легче, если бы не мешал этот проклятый корсаж! Я давно уже мечтала вздохнуть полной грудью, но не могла, потому что конструкцией платья это было попросту не предусмотрено!

- Держись, Кимми! – Робер взял мою руку, и я почувствовала, как в меня затекает тепло. Приемный отец делился со мной магией, смывающей изматывающее нервное напряжение.

- Осталось потерпеть совсем немного! – склонилась к моему уху Эльсана. – Постарайся улыбаться и думай о приятном. Например, о том, что тебе не помешает завести подруг своего возраста. Посмотри, вон в том углу Милиния со своими дочерьми! Они такие милые, только ужасные сплетницы, как и их мать. А вон у той стены Ниэла и Клара Мигельтон. Уверена, они будут рады с тобой подружиться! Правда, их куда больше интересует охота на мужей. Родители уже отчаялись выдать их замуж, и они готовы вцепиться в любого… Кстати, у тебя есть превосходная возможность познакомиться с молодыми людьми. Уверена, многие пришли сюда только для того, чтобы посмотреть на тебя! Если перестанешь глядеть на них волком, то у тебя не будет отбоя от кавалеров…

- Этого уж точно не надо! – чуть ли ни в один голос воскликнули мы с Робером.

Эльсана ничего не успела возразить, потому что уже улыбалась одному из гостей, который, пробившись сквозь толпу, принялся поздравлять ее и Робера со свадьбой.

- Хорошо, мама! – отозвалась я, когда она повернулась ко мне. Сразу же после свадьбы мы с ней договорились привыкать. Она – моя мать, я – ее дочь. Для меня это оказалось проще простого, а вот для нее?! – Не беспокойся, с кем-нибудь я обязательно познакомлюсь!

- Только знакомься с умом! – напутствовал меня враз помрачневший Робер. – Чтобы мне потом не пришлось их спускать с лестницы, потому что…

Не закончил – зазвучала веселая музыка, бальный распорядитель объявил танец, название которого мне ничего не говорило. Робер, подмигнув мне, увел Эльсану в распахнутые двери Танцевального Зала.

И я осталась одна одинешенька в переполненном Красном Зале. Смотрела, как они уходили, раскланиваясь с гостями, и всех сторон неслись поздравления. Впрочем, не только поздравления! Слышала я и недоверчивые, встревоженные голоса и перешептывания и знала, о чем судачат сплетницы. Эльсана слишком уж быстро выскочила замуж. Траур по Эрику Вестерброку едва успел закончиться, а Робер едва появился в Фрисвиле, как…

Но они и так уже потеряли восемнадцать лет, зачем еще ждать?!

К тому же, уверена, если бы они не поженились, нас с Робером упорно продолжали бы убивать! Возможно, убийц даже подослал кто-то из приглашенных…Тех, кто не участвовал в пересудах, а вместо этого напивался с горя в углу Красного Зала, где стояли накрытые столы, или же в Охотничьем Салоне, куда вход только мужчинам. Там курили трубки и разговоры разбавляли куда более крепкой выпивкой, чем игристое вино в Красном Зале. В чем-то я даже их понимала – огромное состояние Вестерброков, поманив золотым блеском, выскользнуло из их рук!

Неожиданно всклокоченный тип в голубом камзоле, с трудом застегнувшемся на его объемном животе, обладатель мутного взора и заплетающихся ног, бросился к Эльсане, расталкивая танцующие пары. Завопил: «Не верю! Ты – моя!», попытался то ли ее обнять, то ли упасть к ее ногам. Но папа быстренько его скрутил, и даже кинувшиеся на подмогу слуги не понадобились.

Дамы, обмахиваясь веерами, заохали и запричитали, после чего принялись шептаться пуще прежнего. Я же, заметив приближающегося ко мне молодого рыжеволосого парня с решительной улыбкой на вполне симпатичном лице, ринулась в безопасный уголок за колоннами – давно его для себя присмотрела! Там было безлюдно, и я вполне могла провести остаток этого вечера без ущерба для собственной нервной системы.

А знакомиться… Как-нибудь в другой раз!

Только вот далеко уйти мне не дали – я наткнулась на еще двух молодых людей. Первого, обладателя россыпи наивных веснушек на бледной коже, звали Уго Рамуссен, он был сыном кого-то из городской знати Фрисвиля – то ли маркиза, то ли графа. Запомнила, когда нас представили, а он слишком уж пялился в вырез моего золотого платья. Имени второго – симпатичного брюнета с карими глазами – я так не вспомнила, но он мне помог. Виллем Даннер, назвался он, единственный сын главы Торгового Союза Фрисвиля.

Сбежала и от них, сославшись на то, что меня зовут родители, но я очень скоро к ним вернусь. Ага, обязательно!.. Заглянула в Танцевальный Зал – нет, Робер меня не звал, кружил в танце Эльсану, смотрел на нее и не мог насмотреться, – поэтому я решительно отправилась к бабушке.

Петра Вестерброк сидела в дальнем углу Красного Зала на мягкой софе, обложившись атласными подушками, с неизменным бокалом в руках. Рядом с ней расположились дамы крайне преклонного возраста – примерно такого же, как и у нее. Старушки увлеченно прикидывали, от кого именно забеременела Эльсана восемнадцать лет назад. Ведь она могла выносить ребенка как от Эрика, так и от Робера! Эрик, по версии Петры, которую знал уже весь город, уперся, отказавшись меня признавать, поэтому тайно передал девочку Роберу, а малышку объявили мертвой. Но Эрик был идиотом, а я – истинная Вестерброк! Только посмотрите на мой волевой подбородок, разрез глаз и… Изящные ручки!

И старушки принялись на меня смотреть, прикладывая к глазам лорнеты. Я же почувствовала себя выставочной лошадью – оставалось лишь заржать и зацокать копытами! На этом мое сходство с непутевым Эриком Вестерброком заканчивалось, но бабушка явно собиралась отыскать еще. Еще и еще.

Не выдержав, сбежала и от них. Ринулась было прятаться в вожделенный угол, фальшиво улыбаясь спешащему ко мне Уго, но тут наткнулась на Виллема, подкараулившего меня за центральной колонной. А еще был тот, рыжий… Черт, забыла, как его зовут! В общем, я всех послала – светловолосого за бокалом вина, Виллема за медовым бисквитом, а рыжего искать мой якобы забытый у бабушки золотистый веер, который на самом деле мирно лежал на трюмо в моей спальне. Понадеялась, что он еще не скоро вырвется из хватки пожилых сплетниц…

Снова кинулась в свой заветный уголок, но тут заметила, как в Красный Зал входят подзадержавшиеся гости. Их было двое, и одного из них я сразу же узнала.

Эльсана посоветовала мне думать о приятном и улыбаться, но на этот раз у меня не вышло ни первого, ни второго! Причиной тому был тот самый этериец Арвид Римерин, с которым мы столкнулись в первый день моего попадания в этот мир. В тот раз он был со своим отрядом, я – в обнимку с Васей. Сейчас он тоже пришел не один. Сопровождал розовощекого, одутловатого пожилого господина, обладателя седых волнистых локонов, роскошных усов и зычного голоса. По обрывкам разговоров я поняла, что явился нынешний градоначальник, хороший друг Вестерброков. Похоже, он был местным балагуром и весельчаком, и к нему тут же наперегонки бросилось несколько гостей. Но градоначальник заявил, что сперва он должен поздравить счастливых новобрачных. Расцеловал улыбающуюся Эльсану в обе щеки, потряс Робера за руку, пожелав им семейного счастья.

Меня же куда больше интересовал его гость. Решив, что безопаснее будет наблюдать исподтишка, я все же юркнула за спасительную колонну. Замерла, рассматривая этерийца. Даже издалека, пусть и в черной одежде, он напоминал мне тигра, который смирил свою хищную натуру, терпеливо дожидаясь... Чего именно? Этого я не знала.

Наконец, он тоже подошел к моим родителям, и я увидела, как изменилось лицо Эльсаны, когда лиор Римерин склонился к ее уху. Это явно не тянуло на поздравления со счастливым замужеством! Помрачневший Робер произнес в ответ что-то резкое, после чего взял Эльсану за локоть и снова увел танцевать.

Лиор Римерин остался в гордом одиночестве. Здоровяка градоначальника окружили слушатели, он сыпал шутками, над которыми сам же громогласно смеялся, заглушая музыку из Танцевального Зала. Этерийский гость его рассказами не заинтересовался. Прошмыгнувший мимо лакей с золоченым подносом предложил тому бокал игристого вина, но и от шампанского лиор Римерин тоже отказался. Подозреваю, собственное одиночество этерийца нисколько не тяготило. Похоже, привык, что от него шарахались, словно от больного проказой. Красивое лицо мужчины не выражало ничего, кроме вселенской скуки. Но ровно до тех пор, пока он не заметил меня, подглядывающую за ним из-за колонны!

Черт, как-то… неловко вышло!

Но стало еще хуже, потому что этериец направился в мою сторону. М-э-э, такого мне точно не надо! Говорят, встретились два одиночества... Но это был явно не мой случай! Развернувшись, прибавила шагу, решив, что нашим одиночествам встречаться не стоит. Вернее, моему очень хорошо и без его! Вот, маму он уже «поздравил», да так, что она расстроилась, а отец взбеленился. Я не собиралась узнавать, что именно уготовил для меня лиор Римерин. Куда проще спастись от него бегством! К тому же отступление – это еще не поражение, а очень даже мудрый маневр....

Оглянулась. Черт, он все так же упорно пробирался сквозь толпу в мою сторону! Я прибавила шагу и чуть было не уткнулась… Ладно, все же уткнулась носом в бархатный камзол, охватывавший широкую мужскую грудь. Уставилась на смуглую руку незнакомца, сжимавшую бокал с шампанским, порадовалась тому, что его содержимое из-за моей невнимательности не выплеснулось на белоснежный манжет. Подняла голову, потому что мужчина оказался не только статен и широкоплеч, но еще и высок.

Нет, я не пропала, но глупое сердце почему-то замерло, а затем застучало с удвоенной силой. А ведь ему не положено!.. Синими чернилами по белому листу в моем «Пособии» было написано, что влюбляться мне нельзя!

Впрочем, это была вовсе не влюбленность, а… Скажем так, я отдавала дань мужской красоте. Стоявшему передо мной вряд ли было больше двадцати пяти, и он оказался удивительно хорош собой – светловолос и синеглаз, с длинными черными ресницами, уверенным подбородком и правильными чертами лица. Привычным жестом отбросил длинную челку, спадающую на широкий лоб, посмотрел на меня чуть насмешливо, из-за чего на его щеках заиграли ямочки. Но от этого он вовсе не показался мне менее мужественным, наоборот!

- Киммилия? – спросил у меня. Голос у него был с едва заметной хрипотцой, будоражащий слух. – Киммилия Хартен-Вестерброк?

- Д-да! – отозвалась я, пытаясь справиться с собственной совершенно неожиданной на него реакцией. – Но откуда вы меня знаете?

Нас не представляли, я бы точно его запомнила!

- По Фрисвилю давно уже ходят слухи о невероятной красоте наследницы Вестерброков. Я сразу же выбрал самую привлекательную из всех присутствующих девушек и не ошибся!

- Слухи?! – растерялась я окончательно. – Но разве кто-то меня уже видел?

Потому что все эти дни я просидела в четырех стенах, занималась магией, лишь иногда сопровождая бабушку на прогулки. Да и насчет неземной красоты как-то сомнительно… Впрочем, в зеркало я смотрелась, и то, что там показывали перед балом, пришлось мне вполне по душе. И золотистые локоны, искусно выбивающиеся из высокой прически, и нежный румянец на чуть смугловатой коже, и синие глаза, лишь немного подчеркнутые тенями, которые умело наложила Мадлен, и нерешительная улыбка на решительном лице.

- Меня зовут Бастен, – представился он. Поклонился вполне галантно. – Бастен Крауз!

Ах да, те самые Краузы, на злосчастный прием к которым ездила Эльсана, когда нас с Робером пытались отравить! Я слышала от бабушки, что Корнил Крауз питал самые серьезные надежды на брак с Эльсаной. Вернее, по словам Петры, он искренне мечтал породниться с огромным состоянием Вестерброков, но ему это не удалось.

- Отец вне себя от горя, – усмехнулся Бастен, а я подумала, что старший Крауз, наверное, рвет и мечет, – поэтому я уговорил его остаться дома. Приехал вместо него передать наши искренние поздравления Эльсане и пожелать ей счастья. Но только теперь я осознал, насколько повезло Роберу Хартену! У него есть не только прелестная жена, но и поразительной красоты дочь. Не удивительно, что ему многие завидуют!

- Вы тоже… Ты тоже ему завидуешь? – спросила я у Бастена. От его внимательного взгляда мне стало не по себе. Если я и умела в прошлом общаться с мужчинами – да еще и настолько привлекательными! – то это умение осталось за стеной моей амнезии.

- Признаюсь, есть немного! – с улыбкой отозвался он. – Но Все-Отец завещал нам делиться с ближними своими, и я думаю, почему бы Роберу не последовать его завету и не поделиться? Например, со мной! С него вполне хватит и прелестной жены, тогда как дочь…

Не дав мне вставить и слова, Бастен принялся за мной ухаживать. Отшил Уго, Виллема и того, рыжего, который каким-то невероятным образом раздобыл мне чужой веер. Заявил, что им придется подыскать себе другую компанию. Например, развлекать сестер Мигельтон, бросающих на них кровожадные взгляды. Поймал слугу, организовал для меня бокал с шампанским, после чего попытался утащить в Танцевальный Зал, но я отказалась. Не только от алкоголя – прошлого раза мне за глаза хватило! – но и от танцев, которые еще не успела освоить, а позориться не собиралась.

Вместо этого, сказав, что давно уже собиралась подышать свежим воздухом, вышла с Бастеном из душного, переполненного помещения во внутренний двор. Решила, что поговорю с ним немного, а затем сбегу в свою комнату. Смотрины закончились – все приглашенные уже прибыли, – так что я вполне могла уйти, сославшись на плохое самочувствие. К тому же меня дожидались книги по магии. Сейчас уже середина июня, первый курс не за горами, а мне еще учиться и учиться!

Во дворе оказалось безлюдно. Покачивались на вечернем ветру мои любимые качели, над ними колыхалось несколько магических светлячков, оставленных отцом и его друзьями-магами, бросали красноватые отблески на стекла оранжереи. Бастен крайне любезно помог мне спуститься по лестнице, хотя в чужой помощи я не нуждалась. Держа меня за руку, повел по дорожке, и я чувствовала тепло, идущее от его ладони. Молчал, да и я не произнесла и слова.

От его близости немного кружилась голова, и что-то сладко ухало в районе сердца.

Усадил на качели, сам замер рядом, и я смогла вдоволь на него насмотреться. Он был хорош, что уж тут скрывать! Белоснежная батистовая рубашка с пышными манжетами, распахнутый темный камзол и обтягивающие черные штаны лишь подчеркивали мощь тренированного мужского тела.

- Расскажи мне, Кимми, – неожиданно спросил Бастен, – о чем ты мечтаешь?

- Мечтаю? – переспросила у него.

Перестала пялиться, решив, что это, в конце концов, невежливо. Оттолкнулась, качнулась. Подняла голову, рассматривая звездное небо и полумесяц луны, поднимавшейся из-за крыши особняка Вестерброков. Какой все-таки сложный вопрос!

- Я хочу разобраться в том, что со мной происходит. И еще в том, что за люди меня окружают, – наконец, ответила ему. Про путешествия из мира в мир говорить Бастену, конечно же, не стала. – Мы жили в Эзенфоре с папой, – добавила осторожно, – довольно обособленно. Никуда не выезжали, друзей у меня тоже не было. Он с утра до вечера работал в своей лаборатории или преподавал в Академии, а я занималась хозяйством и мало что видела!

- Я тоже мечтаю разобраться, – вкрадчиво произнес Бастен. Стоял и смотрел, как останавливаются мои качели. Неожиданно наклонился, и его красивое лицо оказалось так близко, что мне показалось, будто бы он собирается меня поцеловать. Дернулась протестующе, но… Нет же, что еще за глупости?! Целовать меня он не собирался!

- Хочу разрешить одну из загадок мироздания, – продолжил Бастен. – Как такое возможно, что, стоило мне тебя увидеть, как в ту же секунду я почувствовал, будто бы между нами существует незримая связь. Невидимая, но невероятно прочная. И я сразу же понял, что мне жизненно необходимо твое присутствие. Твое внимание и твоя улыбка, Киммилия! Возможность быть рядом и наслаждаться твоей красотой…

- Бастен! – неожиданно раздался резкий женский голос, и младший Крауз отпрянул.

Я тоже отшатнулась, вырываясь из сладкого плена наваждения. Потрясла головой. Бастен говорил о незримой связи, и, кажется, я ее тоже почувствовала! Но… Пусть он удивительно хорош собой, но ведь мы с ним едва знакомы! Так почему же чуть ли не на пятой минуте знакомства я уже успела подумать о его поцелуях?

Со стороны особняка к нам приближалась темноволосая девушка, возмущенно цокая каблучками по мраморным плитками дорожки. Одета она была в ярко-синее платье с золотым пояском на тонкой талии, а в изысканную прическу вплетены нити речного жемчуга. Гостью можно было назвать красивой, если бы не слишком уж капризные, искривленные в недовольной гримасе губы.

- Тебя везде ищут, Бастен! Все с ног сбились! – подойдя, заявила она недовольно. Уставилась на меня, затем перевела взгляд на руку Бастена, сжимающую веревку качелей, застывшую в непосредственной близости от моего оголенного плеча. И тут же скривилась, словно ее накормили мухоморами. – Твой отец все-таки приехал и назревает о-очень большой скандал! Настолько большой, что тебе сейчас же стоит пойти и увезти его домой, потому что он совершенно пьян!

- Спасибо, Анья! – с легкой досадой произнес Бастен. – Киммилия, это Анья, моя хорошая знакомая. Вернее, наши семьи давно дружат…

Его слова явно не пришлись девушке по душе. Черты ее узкого смуглого лица стали еще острее.

- Так вот, значит, кто я тебе? – произнесла она негодующе. – Хорошая знакомая, и наши семьи давно дружат?! А ты случайно ничего не напутал, Бастен Крауз?!

 - Анья, прошу тебя, не начинай! – поморщился тот. – Здесь не лучшее место для подобного разговора. Мы обсудим с тобой это позже.

- Тебе надо идти! – улыбнулась я Бастену, чувствуя тяжелый взгляд девушки. Уверена, дай ей копье, она бы пронзила меня насквозь. И так двадцать пять раз подряд. – Скандалов нам не нужно, за этот вечер их было уже предостаточно.

Похоже, не только в Красном Зале, но и во дворе назревал еще один.

- Я скоро вернусь! – пообещал Бастен, сжав на прощание мою руку.

Он попытался было увести с собой еще и Анью, но та не далась. Тут из распахнутой во внутренний двор двери донеслись испуганные женские голоса и звон бьющейся посуды. Кажется, старший Крауз пошел вразнос, поэтому, бросив на меня извиняющийся взгляд, Бастен поспешил в Красный Зал.

А мы с Аньей остались.

- Так вот какая наследница империи Вестерброков! – произнесла та, подойдя еще ближе.

Засопела, уткнула руки в бока.

- Киммилия Хартен-Вестерброк, – представилась я, нисколько не смущенная разгневанным видом Аньи. Легонько оттолкнувшись ногой от земли, качнулась. – С кем имею честь?

- Слишком мало чести мне представляться той, чья мать была шлюхой! – заявила Анья, и мои брови полезли наверх от изумления. – Никто так и не понял, от кого Эльсана тебя родила! То ли от Вестерброка, то ли от Хартена… А может, и еще от кого! Подцепила в пути, когда сбежала со своим магистром…

- Неплохо! – похвалила я Анью. – Удачный задел для беседы! Как думаешь, в конце ее нас ждет вырывание волос у соперницы или же долгая женская дружба? В последнем я сильно сомневаюсь, а вот первое становится все ближе и ближе.

Мой намек Анья не поняла, распалилась еще больше.

- Кем ты себя возомнила?! Ты, невесть откуда взявшаяся наследница? Моя семья давно уже мечтает породниться с Краузами. Наши родители обо всем договорились, а потом появилась ты… Это я должна была выйти за Бастена, а не ты!

- Так кто же тебе мешает? – пожала я плечами. – Раз должна выйти, так выходи!

В этом мире я пробыла всего лишь десять дней, но за это время меня уже несколько раз пытались убить – отравить, зарезать и сжечь магией Огня. К тому же я поспособствовала одной свадьбе – на пальчике Эльсаны красовалось купленное мной обручальное кольцо. А теперь, выходило, расстроила вторую?

 - Ты мне мешаешь, и твой незнамо из какой дыры вылезший Робер Хартен! Вы во всем виноваты! – еще сильнее разъярялась девица. – Почему вы не остались сидеть в своей дыре?! Почему ты не сдохла в младенчестве?! Тебя ведь давным-давно отпели и похоронили, а тут твой идиот-отец!..

- Вечер перестает быть томным, – пробормотала я. – Последнее китайское предупреждение, Анья! – Кстати, кто такой «Китай», и кого он предупреждал? – Родителей моих не тронь, а то я за себя не ручаюсь!

Вновь принялась раскачиваться, пытаясь успокоиться. Давно пора было прекратить эту беседу, но я понимала, что в таком состоянии Анья может наговорить много интересного. Например, о Бастене, за несколько минут вызвавшем у меня легкое помешательство. Он ушел, и помешательство пропало. Как это объяснить?!

- Если бы старший Крауз женился на Эльсане Вестерброк, то он бы поправил дела свой компании, и Бастен не был вынужден… Теперь он должен жениться на тебе, а не на мне!

- Зачем? – спросила я, хотя и так уже догадалась. – Зачем ему на мне жениться?

- Им позарез нужны деньги, вот зачем! – рявкнула Анья. – Много-много денег, куда больше, чем дадут за меня мои родители. Краузам нужно состояние Вестерброков, а не ты, кошка драная!

Я хмыкнула. Вот и поговорили!

- Но я это так не оставлю! – заявила Анья и двинулась в мою сторону, растопырив пальцы с острыми, выкрашенными в розовое ноготками, явно решив прибегнуть к физическому устранению соперницы.

На это я лишь мысленно фыркнула. Конечно, можно бы остановить ее магией, потому что к этому дню в моем арсенале скопилось несколько простейших заклинаний, которые неплохо у меня выходили. Но вместо этого...

- Мяу! – усмехнулась я.

- М-я-я-о-о-у-у! – завыла вынырнувшая из оранжереи Волли.

Кошки отозвались на мою просьбу.

Рядом с ней ступал, вздыбив шею на загривке, ее кавалер – зверского вида здоровенный серый котяра с белым шрамом через всю бандитскую морду. Он чем-то напоминал мне пирата, этот гроза фрисвильских улиц и кошачьих сердец во всей округе, поэтому я окрестила его именно так.

- М-я-я-а-у! – рявкнул Пират чуть ли не басом. Затем зашипел, словно паровой утюг, и Анья порядком растерялась.

Мне и самой хотелось хорошенько оттаскать вредную девицу за волосы, но я решила, что для женской драки это не самое подходящее время. Судя по звукам, сейчас как раз дрались в Красном Зале, так что… Уж как-нибудь обойдемся и без нее!

Разъяренные кошки наступали, Анья растерянно шагнула назад. Тут с крыши оранжереи на нее спрыгнула рыжая царапучая Дымка, кошка нашей экономки. Лишь немного промахнулась, едва не угодив в ее пышную прическу, и девица взвизгнула от ужаса.

Дымка зашипела, Волли вновь затянула кошачью песню, а Пират утробно завыл. Анья перевела испуганный взгляд на меня.

- Это ты все делаешь?! Ведьма!.. Ведьма!

- Нет, не я! – отозвалась я вполне мирно. А я-то тут при чем? Я качаюсь себе на качелях! – Вот сейчас и посмотрим, кто из нас кошка драная! – сообщила ей. – Вернее, кто из нас будет дран кошками. Кажется, тут вариант только один…

Но Анья про варианты так и не дослушала. Развернулась и, подобрав юбки, с визгом кинулась по дорожке к спасительным ступеням в дом. Кошки бросились было за ней, но я приказала им остаться. И вовремя, потому что от особняка в нашу сторону шел Арвид Римерин, которого Анья едва не задела плечом. Он проводил ее удивленным взглядом, затем посмотрел на меня.

А я… А что я?! Ничего, кошечек глажу!

Вернувшаяся Волли запрыгнула ко мне на колени, замурлыкала, заластилась. Я коснулась ее мягкой шерстки, почесала за ухом. Дымка, презрительно вздернув хвост, гордо прошествовала в сторону кухни. Пират, урча, как трансформатор, терся об мои ноги.

Интересно, что такое трансформатор?! Непонятное слово из прошлой жизни крутилось у меня в голове, но я так и не смогла вспомнить, что оно означало. Меня это немного тревожило. Впрочем, куда сильнее беспокоил приближающийся Арвид Римерин.

Как же не вовремя!

Я уставилась в лицо этерийца и почему-то растеряла весь свой боевой пыл. Ничего не изменилось – он меня все так же пугал. Нерешительно опустила белую кошечку на землю. Волли, мяукнув, сбежала вместе со своим Пиратом.

Я бы тоже сбежала, но у лиора Римерина оказались на меня другие планы.

- Киммилия Хартен-Вестерброк, не так ли? – поинтересовался он. Подошел, уставился на меня, словно у нас допрос, он – господин суровый следователь, а я задержана за плохое обращение с людьми. Точнее, с Аньей, лелеявшей планы на свадьбу с Бастеном Краузом. – Сядь! – приказал мне, когда я поднялась на ноги, решив тоже сбежать в свою комнату.

Послушалась.

- За что?! Вернее, зачем?! – нервно спросила у него.

- Ты ведь хотела качаться, – невозмутимо заявил он.

- Что?!

Вместо ответа он взялся за веревку качелей, и я посмотрела на него снизу вверх. Совсем недавно здесь стоял Бастен, а я с затаенным удовольствием разглядывала его красивое лицо и мускулистое тело. Лиор Римерин показался мне совсем другим, иной породы. Той, что натренирована убивать. Высокий, поджарый, он был быстрым, как… Как смертельный клинок! Глаза темной стали, волевой подбородок и плотно сжатые губы – тоже красив, но вызывал у меня совсем иные чувства.

Он серьезно меня пугал. Это был неконтролируемый и совершенно необъяснимый страх, который жил где-то глубоко внутри и не имел под собой никаких оснований. Но я чувствовала в стоящем рядом мужчине что-то неприятное и, несомненно, опасное, и не могла отделаться от ощущения, что замерла в непосредственной близости от лезвия ножа. Еще немного, и…

Но вместо того, чтобы убивать, Арвид Римерин потянул на себя веревку. Качели шевельнулись, ну и я вместе с ними.

- Что вы делаете?.. Вы что, меня качаете?! – догадалась я.

Неужели он решил развлечь меня подобным образом?!

- Не похоже?

- Не особенно! – пробормотала я. По крайней мере, весело мне не было.

 - Может, хочешь выпить? – вместо ответа спросил этерийский гость, кажется, решивший за мной поухаживать.

- Нет, спасибо! Уверена, лиор Римерин, у вас есть куда более важные дела, чем качать меня на качелях...

Встала.

- Сядь! – приказал он. – Дел у меня на сегодня больше нет.

Послушно села, но, прежде чем он объявил о своем решении посвятить мне этот вечер – какой ужас! – я все же его перебила:

- Что вам было нужно от моей матери? Зачем вы явились в наш дом без приглашения? – Не думаю, что он был в списке гостей, отец бы меня предупредил! – Вряд ли затем, чтобы порадоваться счастью молодоженов или же напиться с горя и побуянить, как делает добрая половина приглашенных! – в подтверждении моих слов из особняка вновь донеслись женские крики, визг и звон посуды.

Арвид Римерин едва заметно усмехнулся:

- Нет, я пришел не за этим. Мне нужно задать тебе один вопрос.

- И какой же?.. – черт, какие у него могут быть ко мне вопросы?!

 - В нашу первую встречу ты назвала меня другим именем. Откуда ты его знаешь?

 Смуглая мужская рука с темными волосками вновь замерла в опасной близости от моей казавшейся бледной ладони, которой я сжимала веревку. Она походила на смертельно опасного паука, готовящегося напасть на беззащитную жертву. И это мне тоже совершенно не понравилось. Ведь я не сделала ничего такого, чтобы его бояться, так почему же цепенею в его присутствии?

А этот вопрос... Вернее, то имя… Гм! Мало ли что мне пришло в голову?! Я постоянно что-то выдумываю!

- Так откуда взялось имя? – допытывался он.

- Ах, значит, говорить о цели своего прихода вы не намерены! – рявкнула на него, решив, что бояться не буду и отвечать тоже не стану.

Потому что я не знала. Понятия не имела, почему назвала его Лукасом!

- Дела короны, – невозмутимо заявил этериец, – которые тебя не касаются.

 Раз так, то его вопросы меня тоже не касаются!

- Знаете, лиор Римерин, я все же уступлю вам эти качели! – мило улыбнулась ему. – Можете развлекаться здесь весь оставшийся вечер, я не буду вас больше задерживать! К тому же, у вас дела короны, а у меня – гости. Прощайте…

Он потянулся было к моей руке, но я не далась. Увернулась – довольно ловко! – затем подхватила юбки и кинулась бежать.

- Кимми, постой!

Его голос… Вернее, то, как прозвучало мое имя в его устах, произвело на меня странное впечатление. Ноги стали ватными, кровь прилила к голове, и мне чертовски захотелось остановиться. Но я не стала! Пересилила себя, сбежала в Красный Зал, решив сдаться на милость кавалеров – Уго, Виллема и того рыжего, с незнамо у кого отнятым веером, раз уж Бастен увез своего отца домой. Потому что голос Арвида Римерина будил во мне странные воспоминания. И они бились, рвались наружу, пытаясь прорваться из-за белесой завесы над моим прошлым. Но выйти им так и не удалось.

Наверное, потому, что они были надежно похоронены под гробовой плитой моей амнезии.

 

Глава 7. Вляпаться

Глава 7. Вляпаться

Строго-настрого наказав мне ни во что не вляпаться, отец и мама ранним утром отбыли в загородное имение. Но перед этим я клятвенно им пообещала, что буду слушаться бабушку, заниматься магией и ни во что, ни во что не ввяжусь! А если уж случится нечто из рук вон выходящее, то обязательно сообщу об этом магистру Хендрику Страуту. Тот, в свою очередь, если сочтет необходимым, свяжется с помощью ментальной магии с Робером. Или же всегда можно отправить к папе гонца – загородное имение Вестерброков находилось примерно в четырех часах езды от Фрисвиля по тряской дороге в сторону заходящего солнца.

Посмотрев, как отъезжает золоченая карета, я помахала приемным родителям из окна картинной галереи на втором этаже Центрального Крыла, не уверенная, что они это заметили. После чего, в который раз поправив длиннющие расклешенные рукава домашнего платья – постоянно ими за все цеплялась! – отправилась к бабушке.

Петра Вестерброк дожидалась меня в Музыкальном Салоне – уютной комнатке в Центральном Крыле, обитой резными панелями из красного дерева, в углу которой стоял давно забытый всеми клавесин. Музыка здесь не звучала с поры молодости Петры, но они с Эльсаной использовали Музыкальный Салон как малую гостиную. Петра в привычном черном наряде расположилась на мягкой золотистой софе, и выглядела так, словно за последнюю неделю растеряла лет двадцать из прожитых. Даже ее старческие морщины этим утром показались мне не такими уж и глубокими. Улыбнулась, когда я поцеловала ее в щеку, после чего кивнула на плетеную корзину, стоявшую на низком изящном столике из орешника. Внутри нее белели конверты с коричневыми кругляшками сургучных печатей. К тому же залитая летним солнцем комната оказалась заставлена букетами, которых, насколько я помнила, вчера в ней и в помине не было.

- Принесли этим утром. Для тебя, Кимми, – сообщила мне бабушка с заговорщическим видом. – А еще и записки!

- Записки? – я в замешательстве уставилась на ворох корреспонденции. – От кого?! – И так много! – Да и зачем?

- Приглашения на приемы или же просьбы о визитах, – пояснила Петра. – Итак, кто тебе приглянулся вчера вечером? – бабушка с любопытством посматривала на меня, пока я нервно перебирала конверты. – Неужели Виллем Даннер? Неплох, но долговые обязательства его отца занимают добрую часть моего сейфа…

На этот вопрос ответить так и не успела, потому что наткнулась на письмо от того, кто вчера мне совершенно не приглянулся. Вернее, он странным образом меня пугал, и в тишине ночи, вспоминая прошедший прием, я так и не нашла внятного объяснения этому феномену. У этерийца оказался четкий, с хорошо прописанными буквами и без каких-либо завитушек почерк – военный, что тут сказать! Нервно сломала его печать – три звезды над нахохлившимся орлом, подозреваю, родовой герб Римеринов, – и прочла его короткую записку.

Лиор Арвид Римерин надеялся, что остаток вчерашнего вечера я провела хорошо и мое настроение к сегодняшнему утру заметно улучшилось. Хмыкнула, потому что именно он своим присутствием его и испортил! Дальше он писал, что хотел бы, чтобы мы узнали друг друга получше – черт! – поэтому будет рад, если я соглашусь его принять в своем доме.

Молча протянула бабушке его письмо. Петра, прочитав его, снова усмехнулась.

- А можно я все-таки откажусь? Не хочу его принимать! – осторожно спросила у нее. – Он… Б-р-р! Меня от него бросает в дрожь и мурашки по коже!

 - Откажись! – согласилась Петра, затем позвонила в колокольчик и потребовала у лакея свое «лекарство от старости» – неизменный бокал красного вина. – Но по моему личному опыту отказывать таким, как он, – совершенно бесполезное занятие.

- Каким это «таким»? – поинтересовалась я.

- Тем, кто привык доводить начатое до конца и добиваться всего, что только пожелают! Но ты все же можешь попробовать, – она с легким смешком пригубила вино.

И я попробовала. Написала отказ, сославшись на то, что слишком устала. Зачеркнула... Нет, так не пойдет! Лучше, что у меня слишком много дел... Да, я перевелась из Эзенфора в Академию Фрисвиля и буду учиться, пока не выучусь. Ага, еще целых пять лет! Снова зачеркнула – мои дела его вообще не касаются! Наконец, взяла новый лист и написала, что занята.

Для него – раз и навсегда!

Дальше отказы выходили у меня значительно легче. Но я все-таки приняла приглашение на послеобеденный чай в дом Мигельтонов в эту субботу, затем решилась пригласить к завтраку того самого, с украденным веером, который он все же мне всучил… Ронни Хомса, вот! И еще Виллема и Уго, пусть вместе приходят, будет весело! Потому что вчера вечером, сбежав от лиора Римерина, я вернулась в Красный Зал и перестала смотреть на молодых людей волком. Мне и «этерийского волка» у качелей вполне хватило! Мы вполне неплохо провели время – вернее, смеялись так, что на нас стали коситься городские сплетницы. Наверное, уже прикидывали, когда и с кем состоится следующая свадьба в доме Вестерброков… Кстати, Ронни я все же заставила вернуть веер одной из сестер Мигельтон и пригласить их в нашу компанию, так что подружилась еще и с ними.

Наконец, в корзинке оставалась всего лишь одна записка, которую принесли вместе с огромным букетом цветов. Чего в нем только не было – и белые лилии, и нежные фрезии, и роскошные пышноголовые пионы…

- Подозреваю, Бастен Крауз этим утром ограбил все цветочные лавки Фрисвиля! – Петра кивнула на пестрое буйство красок, которое не уместилось даже в огромную напольную вазу, так что пришлось разделить его на два букета. Рядом с ним на декоративной позолоченной треноге – как раз рядом с глобусом, на котором Этерийская Империя уверенно расползалась в разные стороны, подобная гигантскому осьминогу, подавляя любые очаги сопротивления, – стоял букет из темно-красных роз – в цвет крови! – от Арвида Римерина.

Я не верила в то, что он за мной ухаживал. Нахмурилась, сдвинула брови. Ему явно от нас что-то было нужно! От меня – разузнать, почему назвала его Лукасом. От Эльсаны… Этого я так и не узнала. Приемные родители, изменившись в лице, ничего мне не рассказали.

- Молодой пройдоха Крауз! – тем временем бабушка, осушив первый бокал, одобрительно крякнула, после чего махнула, подзывая лакея. – Война с Этерией не пошла на пользу их семейному делу. Но ведь хорош же, как демон в аду!.. Будь с ним поосторожнее, Киммилия!

- Я буду с ним крайне осторожна, – пообещала ей, вглядываясь в изящные, с завитушками буквы.

Бастен приглашал меня прокатиться с ним коляске по Фрисвилю и заехать в шоколадную лавку Краузов, пообещав, что прогулка выйдет «такой же сладкой, как и наша вчерашняя встреча».

- Много сахара опасно для женской талии! – ехидно заявила Петра, дожидаясь, когда в очередной раз наполнят ее бокал.

Я же, покосившись на бабушку, все-таки рискнула... Согласилась и на сахар, и на прогулку, потому что хотела разобраться во вчерашнем сумасшествии, которое приключилось со мной в его присутствии. Сейчас, когда младшего Крауза не было рядом, это казалось мне в высшей степени странным.

- Возьмешь с собой Мадлен! – наказала мне Петра. – Я слишком стара, чтобы трястись с тобой в коляске, а за такими, как Бастен, только глаз и глаз… Отвернуться не успеешь, как он уже расшнуровывает твой корсаж, – подмигнула мне. – Хотя, будь мне на полвека меньше, я бы еще подумала, отказываться или нет…

Но я лишь пожала плечами. Проводить время в объятиях Бастена Крауза совершенно не входило в мои планы на ближайшие… Не входило, и все тут!

- Начнет распускать руки – останется без них! – пообещала ей, после чего сотворила неплохой такой огненный шар. Ладно, шарик, но все-таки!..

- Краузы, насколько я знаю, тоже маги. Причем довольно сильные! – намекнула мне Петра, и я, вздохнув, стыдливо погасила свою гордость первокурсницы.

- К пятому курсу я тоже стану неплохой магиссой, – пообещала ей. По словам Робера, очень даже хорошей!

Тут появились слуги с серебряными подносами, и мы мило позавтракали, обсуждая вчерашний прием. К тому же я пообещала Петре, что после обеда мы обязательно съездим в гости к ее старой как мир подруге. Та давно уже пережила всю свою родню и теперь скучала в одиночестве. А так как у Петры завелась собственная внучка, то она собиралась покрасоваться перед престарелой графиней.

- Думаю, очень скоро я увижу еще и правнуков! – заявила мне бабушка, ловко подцепив из корзинки одно из писем. Пригляделась – то самое, написанное аккуратным «военным» почерком лиора Римерина…

- Ну уж нет! – возмутилась я. – Ничего подобного! Я не собираюсь заводить детей в обозримом будущем, и уж точно не с ним!

Попрощавшись до обеда, отправилась в свою комнату заниматься магией и ждать Иннеке, которая по утрам помогала отцу в его лавке, после чего приходила к нам. Мне очень хотелось рассказать подруге о вчерашнем и вдоволь обсудить тех, с кем уже успела познакомиться. Ну и позаниматься, как без этого! Только вот Иннеке в оговоренный час не пришла. Я нетерпеливо расхаживала по дому, выглянула несколько раз на улицу и даже выбежала на пристань – услуги лодочников стоили в Фрисвиле гораздо дешевле, чем извозчиков, так что подруга вполне могла прибыть со стороны канала. Но напрасно я вглядывалась в лица тех, кто проплывал по зеленоватой водной глади на лодках с задранными носами и кормой – среди пассажиров ее не было!

Этот факт меня серьезно встревожил, потому что раньше Иннеке никогда не опаздывала. А если бы и опаздывала, то вполне могла прислать какого-нибудь сорванца с запиской, сунув ему медную монетку. Неужели с ней что-то случилось? Я уже стала подумывать о том, чтобы навестить ее в квартале Ушеф, отыскать там дом или же лавку мясника Беккера, но…

Передумала.

Иннеке знала, что мой отец уедет из города на четыре дня, и могла вполне справедливо рассудить, что ей не стоит тратить время на какую-то там Киммилию Хартен-Вестерброк, которая живет в богатом доме и навязывается со своей дружбой! Впрочем, мне всегда казалось, что Иннеке испытывает ко мне искреннюю симпатию. Но если подумать и так, и эдак, то… Зачем я ей вообще сдалась?!

Накрутив себя до такой степени, что захотелось плакать, я угрюмо побрела в свою комнату и уткнулась в учебники по магии. К вечеру прочла почти все оставленное отцом на четыре дня. Правда, с небольшим перерывом, когда мы ездили в гости к бабушкиной старой подруге. Но графиня оказалась настолько дряхлой, что заснула во время обеда, и мы довольно быстро отбыли восвояси.

Иннеке так и не появилась, поэтому я в одиночку еще раз тщательно перечитала заданную на сегодня главу и папины дополнительные записи. Речь шла о простейших охранных заклинаниях, как их ставить и как снимать. Затем отправилась в библиотеку на третьем этаже особняка с длиннющими рядами книжных полок до потолка, заставленных, по словам отца, «настоящими реликвиями», которые собирали несколько поколений Вестерброков. Библиотека навевала на меня чувство благоговения, и мне даже казалось, что в ней обитает «книжный» дух, строго на меня посматривавший со стеллажей, прячась за корешками древних фолиантов. Правда, вел он себя тихо, и мешать мне учиться не собирался. Порывшись в картотеке, нашла еще две подходящие книги по магии, из которых почерпнула много интересного по нужной теме.

Смеркалось, цикады в оранжерее давно завели свои раскатистые трели. Бабушка удалилась в спальню, я же упрямо практиковалась в магии. Долго издевалась над стеклянной дверью в оранжерею, затем подленько поставила охранные заклинания еще и на дверь в кухню, где три повара Вестерброков готовились к завтрашнему дню. Решила проверить, действует ли моя охранная магия или нет, потому что в оранжерею кроме меня и Волли, пришедшую на свидание к Пирату, никто особо не рвался. Но когда в кухонную дверь заколотили изнутри и раздались возмущенные крики, я крайне обрадовалась: работает!.. Быстренько сняла заклинание и сбежала подобру-поздорову.

Наконец, дозанимавшись до белых звездочек в глазах, вернулась в свою комнату и устало опустилась на мягкий пуф перед трюмо. Принялась разбирать украшения, вслух прикидывая, что мне надеть на завтрашнюю прогулку с Бастеном Краузом. Мадлен, сверкнув черными глазищами, принесла из гардеробной новое, изумительной красоты платье – ярко-зеленое, с золотистой вышивкой по вырезу и подолу. Я еще его не видела – похоже, прислали из мастерской, пока боролась с охранными заклинаниями. Горничная разложила его на кровати – узкий лиф со шнуровкой по бокам, пышные рукава-фонарики, узкие манжеты… Дополняла платье широкая юбка, задрапированная складками.

Мадлен уверяла, что в этом наряде я буду чудо как хороша. Поддавшись на ее уговоры, собиралась было примерить, но тут в дверь постучали. Оказалось, в дом Вестерброков явилась Иннеке Беккер и, несмотря на поздний час, настаивала на встрече с молодой госпожой.

Может, сказать девице, чтобы та убиралась восвояси?!

Я покачала головой. Нет, не надо ее прогонять! Но что же у нее могло стрястись?!

- Позови ее… Хотя нет, я сама выйду! Проводи, пожалуйста, мою гостью во двор, к качелям, – наказала я пожилому слуге, взятому на место пропавшего с концами дворецкого.

Кинула быстрый взгляд на Мадлен, заметив, как на лице горничной появилось раздосадованное выражение – конечно же, во дворе будет сложно подслушивать! Но тут она любезно мне улыбнулась.

- Убрать платье, госпожа?

- Да, Мадлен. Я примерю позже.

Меня давно не оставляло ощущение, что моя горничная, а по совместительству еще и компаньонка, была не так проста, как казалась. Пару раз я ее подловила, когда она заглядывала в мои книги и папины записи по магии, и это меня порядком удивило. Ей-то зачем?! Дар передавался по наследству, магии в ней не было. Похоже, кому-то докладывала... Но кому?! Петре Вестерброк?! Но я ей и сама все с радостью доложу и покажу! Только вот бабушка от моих разговоров о заклинаниях начинала зевать и слишком уж часто прикладываться к «лекарству от старости». Папе и Эльсане? Они и так все знают, а папа еще и регулярно проверяет!

Быть может, Мадлен наказали за мной шпионить и рассказывать о каждом моем шаге? Но кто? Уж не тот ли, кто подослал к нам дворецкого с отравленным вином? Или же у меня разыгралось воображение?

Этого я не знала, но собиралась выяснить.

Во дворе, отгородившись от остального мира кривоватым магическим куполом – прочитала в одной из библиотечных книг, но попрактиковаться не было времени, – я попыталась утешить плачущую Иннеке. Оказалось, ее отец, мясник Клаус Беккер, пропал. Этим утром он проснулся с ознобом, его била крупная дрожь, и девушка испугалась, что отец подхватил болотную лихорадку. Правда, летом для нее не время, но позавчера он разгружал лодку из Гермиша, а там, по слухам, было как раз несколько случаев заболевания.

А эта самая болотная лихорадка, маги установили, передается по воздуху!

Поэтому, наказав отцу лежать дома, заварив укрепляющую настойку и проследив, чтобы он выпил жаропонижающее, Иннеке отправилась открывать лавку сама. Но, когда через пару часов она пришла отца проведать, его уже нигде не было. Он пропал без следа!

Сперва Иннеке не собиралась волноваться, решив, что ему стало получше и он ушел по делам. Но затем начала, потому что он так и не возвращался, а еще, оказалось, их соседи тоже пропали! Почти все дома в их проулке стояли пустыми, с распахнутыми настежь дверьми – и цветочницы Тиссы с ее мужем-алкоголиком, и писаря из адвокатской коллегии – он постоянно брал работу на дом, но этим днем исчез вместе с женой, взрослым сыном и невесткой. И еще несколько!

Наступал вечер. Иннеке, перепуганная до смерти, давно уже закрыла лавку, носилась по кварталу и стучала в двери к соседям. Она догадывалась, что могло означать его отсутствие, потому что несколько домов на соседней улице уже стояли заколоченными, с белыми крестами на дверях.

Тут девушка прервала свой рассказ и уставилась на меня красными от слез глазами.

- Святые Танцы! – растерянно произнесла я, вспомнив странную группу людей в день моего приезда в Фрисвиль. – Сумасшествие, разъедающее город… Думаешь, он заболел?! Но, Иннеке, быть может, он ушел в трактир с друзьями, решив там поправить свое здоровье?

- Я бы очень хотела… Вернее, я мечтаю о том, что он ушел в трактир и напился до свинячьего визга. Упал бы под лавку и спит! – слезы градом катились из ее глаз. – Я бы даже ругать его не стала, клянусь! Но его нигде нет, а я обошла все забегаловки в нашем квартале! И еще в соседних двух! И всех, всех его друзей… Его никто не видел!

- Погоди ты, не плачь! Мы… Мы сейчас сходим к магистру Старуту. Папа уехал, но сказал мне обращаться, если что-то произойдет. Кажется, это как раз и есть тот самый случай…

- Мисти нашла одних танцующих, – неожиданно произнесла подруга, – на площади Святой Милены. У нее сегодня тоже пропал дядя со всей семьей. Но ни своих, ни моего отца среди них не было. Зато она увидела там Кьельда, Эсбена и Нику Верник… Их всех, всех забрал магический патруль! – Иннеке замолчала, переводя дух. – Сумасшествие снова пришло в наш район, Кимми! Это означает, что мы все будем в тех Бараках, а потом лежать на кладбище!

- Но, Иннеке…

- Странно только то, что я не сошла с ума вместе с папой! Обычно помешанными становятся все, кто живет в одном доме. Все, даже маленькие дети! Дети, правда, почти всегда выздоравливают, но взрослые… – и она покачала головой.

- Хорошо! – пробормотала я. Хотя что уж тут хорошего? – Хорошо, допустим, он сошел с ума. Стал распевать молитвы и бегать голышом. Его забрали, так?!

- Так!

- Но если забрали, то куда?!

- В Сумасшедшие Бараки, куда же еще?! Городские власти выделили бывшие королевские амбары. Там держат всех, кто… – не договорив, она всхлипнула.

-Значит, в Сумасшедшие Бараки. Погоди рыдать! А его могут нам выдать? Раз уж забрали, то должны и выдавать! Под расписку, вот! А мы его поместим…

Куда-нибудь, да пристроим! А потом я приглашу лекарей… Того самого Хендрика Страута, например! Уверена, магистр не откажет мне в просьбе! На это Иннеке ответила, что родственникам выдают только трупы. Без расписки. Причем, произойдет это довольно скоро.

 Затем она смотрела, как я накидываю плащ и прошу одного из слуг сопровождать нас в квартал магов. Сонная бабушка милостиво разрешила взять лодку с гербом Вестерброков на золотом борту, наказав съездить туда и обратно. Доминик греб, так что сбивать ноги через весь город нам не пришлось. Добрались мы довольно быстро, но и с такой же скоростью поплыли обратно. Магистра дома не оказалось, и когда его ждать тоже было неясно. Он задерживался на заседании Попечительского Комитета в Академии, и его жена, пухленькая и улыбчивая, шикнув на двух расшалившихся пацанят, заявила, что до утра может и не прийти. «Знаю я этих попечителей! – фыркнула она. – Отличный повод налакаться! Вернется под утро и лыко вязать не будет!..».

Нам это не подходило, нам нужен был вяжущий лыко магистр.

По дороге я вновь утешала плачущую Иннеке, в который раз слушая о том, что из Сумасшедших Бараков никто и никогда не возвращался. А она не хотела!.. Отец – единственный, кто у нее остался. Ее жизнь, ее надежда…

Страшная зараза убивала город. Подверженные религиозным порывам очень быстро теряли разум и человеческий облик. Уже через несколько часов переставали узнавать близких, затем становились агрессивными и умирали в страшных муках. Мало кто протягивал больше двух-трех дней, и маги Фрисвиля ничего, ничего не могли с этим поделать! Этерийский Наместник Гульстон, который занял дворец последнего короля Лургии, что на площади Вознесения, прислушавшись к воле роптавшего народа, пригласил в город архиепископа Хъорта. Его прибытие ожидалось через несколько дней, но для отца Иннеке по любому будет уже слишком поздно. Поздно, если он попал в Сумасшедшие Бараки!

К тому же, не факт, что этот чертов архиепископ Хъорт поможет, хотя он везет с собой древний артефакт… Тут Иннеке забормотала что-то совсем уж бессвязное, и я решила взять все в свои руки.

- Погоди, Иннеке! Сейчас тебя отвезут домой, и ты постараешься успокоиться и взять себя в руки. Если твой отец вернулся, пришлешь мне записку, после чего хорошенько его отругаешь и уложишь спать. И сама ложись! Если же нет, то… Я буду ждать тебя через час на мосту Дорг, – это был пешеходный мостик неподалеку от ее квартала, за которым начинались гончарные и плотницкие мастерские, – и попробую тебе помочь. Только пообещай, что придешь одна и не будешь у меня ничего спрашивать! И вот еще, принеси что-то из вещей отца...

- Зачем?! – изумилась она.

- Скоро узнаешь. Иннеке, поклянись – сейчас же! – что об этом никто не узнает!

- О чем не узнает?

- О том, что ты увидишь!

- А что я увижу? – она судорожно вздохнула, пытаясь успокоиться. – Мне все равно, даже если ты вызовешь демона из преисподней или же поднимешь всех мертвецов с городского кладбища, чтобы они отыскали моего папу! Но в этом я сильно сомневаюсь, – и Иннеке криво усмехнулась. – Твои способности к магии, конечно, намного превосходят мои, но все же…

- Нет, это будут не демоны! – пробормотала я. И мертвецов я тоже не умею поднимать – до некромантии мы еще не добрались, это будет не раньше третьего курса! – Но что-то вроде этого…

Слышала разговоры мужчин в Охотничьей Комнате о том, что по городу бродит стая волколаков-убийц. Но, кажется, мои волки так никого и не убили, зато напугали народ знатно! Впрочем, Стая уже почти неделю нигде не бродила. В тот день, когда они загрызли наемника с кинжалом в особняке Вестерброков и спасли мне жизнь, я попросила их исчезнуть из Фрисвиля.

Теперь настало время попросить волков вернуться.

- Мне все равно, кто или что это будет! – Иннеке уставилась мне в глаза. – Ради отца я готова на все. На все, Кимми, даже на демонов! У меня больше никого нет, и я не собираюсь его хоронить.

Вернувшись домой, я отправила Мадлен спать, заявив, что в ее помощи больше не нуждаюсь. И укладывать меня тоже не надо, я давно уже не маленькая! Затем принялась ждать. Записку Иннеке так и не прислала, поэтому, прождав час, как мы и договаривались, я стала собираться – надела темное платье, вновь накинула теплый плащ с капюшоном. В дверях пришлось прибегнуть к сурово сдвинутым бровям и заявлению, что я не сижу под замком!.. Да, мне надо уйти, но я прекрасно отдаю себе отчет в своих действиях. А еще прекрасно понимаю, что завтра мне влетит от бабушки по первое число, но… Когда это еще будет?!

Пока же, кутаясь в теплый плащ и чувствуя, как порывы южного ветра раздувают фалды, я снова шла через ночной город. И снова одна... На этот раз, правда, куда лучше ориентировалась на местности, старательно обходя особо «веселые» улицы стороной. Держала перед собой зажженный магический светлячок, уверенно приближаясь к кварталу Ушеф. За одним из пешеходных мостов за мной совершенно некстати увязалась пара загулявших моряков. Кричали в спину глупости и пошлости, предлагая неплохо подзаработать, раздвинув ноги в соседнем переулке. Один из них вскоре перешел от слов к делу и попытался задрать мне подол – а патруля нигде не было видно! – но я зажгла еще один светлячок прямо перед его носом.

И он вспыхнул – ярко, жарко, осветив в красных прожилках лицо, мясистый нос и плотоядную улыбку. Магия заставила насильника отпрянуть, а очередное заклинание – фиолетовый разряд, сорвавшийся с моих ладоней, – ретироваться со словами: «Магичка, морские твари ее подери!» Наконец, натерпевшись страху и пару раз объяснившись с патрулем – сказала им, что иду к заболевшей подруге, – все же добралась до нужного моста. Он стоял, погруженный в темноту, и лишь далекий фонарь бросал желтоватые сполохи на мирную гладь канала.

Стаю я призвала давно, как только вышла из особняка. Рваное Ухо был где-то очень далеко, но я все равно его почувствовала. Причем не только почувствовала, но и на секунду увидела мир его глазами. Вокруг темными истуканами стояли деревья. Лес, все еще влажный от дождя, пах мхом, свежей листвой и кровью. Желудок сытно урчал, а по телу время от времени пробегали волны адреналина – Рваное Ухо все никак не мог успокоиться после недавней охоты.

Но вожак с готовностью сообщил, что придет на мой зов. И Стаю свою приведет.

И они пришли. Вынырнули из темноты, черные тени людских страхов, заставив Иннеке испуганно отпрянуть.

- Они тебя не тронут! – пообещала ей. Погладила по голове Черныша, почувствовала прикосновение теплого бока Рваного Уха. Где-то рядом был Ворчун, Дикий и еще… Еще шестеро. Одна из них – Верная, подруга вожака.

- Это же… Кимми, но это же волколаки! – Иннеке продолжала пятиться. Я почувствовала, как вокруг девушки всколыхнулись магические потоки, и попросила ее сейчас же прекратить. – Они крайне опасны и невероятно умны! – обреченно произнесла подруга, видимо, решив, что нас сейчас съедят.

Но есть нас никто не собирался – наоборот, волки радостно виляли хвостами, напрашиваясь на «погладить».

- Я слышала, люди говорили, что они появились в городе, – наконец, пробормотала она, приходя в себя. Но все еще недоверчиво смотрела, как я глажу по голове и чешу за ушком волков-убийц. – Решила, что мир окончательно сошел с ума. Но как?! Как тебе удалось?

Пожала плечами. Если бы я только знала!

- Сперва мы пойдем к твоему дому, а потом к лавке. Волки постараются взять след твоего отца. Конечно, лучше бы нам не привлекать внимания стражи... – сложно будет искать Клауса Беккера, одновременно убегая от Магического Патруля!

Но нам повезло.

Город спал, отгородившись наглухо закрытыми ставнями и дверьми от терзавшего Фрисвиль сумасшествия. Иногда вдалеке мелькали добровольные городские дружины – обычно дружинники ходили по двое или трое, на рукавах белели подсвеченные магией повязки. Но Рваное Ухо предупреждал меня заранее, поэтому нам удалось не ввязаться в неприятности и всего лишь пару раз напугать подвыпивших горожан.

Наконец, волки взяли след. Долго водили нас по кварталу, затем дошли до таверны «У Кривого Ясеня». Иннеке собиралась было туда заглянуть внутрь, сказав, что уже была здесь днем, но волки повели нас дальше. Порядком поплутав, мы – бочком-бочком, бегом-бегом – пересекли хорошо освещенную площадь Первого Императора и стали удаляться от квартала Ушеф. Я переживала, что мы свернем в куда более оживленный центр, но, оказалось, Клаус Беккер держал путь в сторону порта.

Мы шли по его следу ровно до тех пор, пока перед нами не показалась каменная стена куда выше человеческого роста, над которой время от времени предупреждающе вспыхивал магический купол. Где-то вдалеке виднелись массивные ворота и горели фонари, но туда волки не пошли. Сели, уставились на стену удивленно, словно не понимали, как она оказалась у них на пути.

Иннеке зажгла еще один светлячок и тоже уставилась на стену. Я же задрала голову, пытаясь определить, что там, за каменной кладкой. Оттуда шло влажное, ночное дыхание моря, которое шумело, накатывая волнами на берег, где-то совсем близко. К тому же казалось, в воздухе было разлито еще что-то, вызывавшее у меня подсознательную тревогу.

Волки тем временем закрутились, повизгивая и поглядывая на стену, словно спрашивали, как им через нее перебраться. Потому что тот, по чьему следу они шли, был именно там. Там, и совсем рядом!

«Ты уверен?» – еще раз обратилась я к Рваному Уху.

Да, он был уверен!

- Я знаю, что это такое! – обреченно произнесла Иннеке. – За этой стеной – Сумасшедшие Бараки. Так я и думала, Кимми! Он там… Мой папа там, и живым я его больше не увижу!

И она снова вознамерилась зарыдать, но я…

- Вам пора уходить, – сказала волкам. – Вы мне уже достаточно помогли, а дальше я сама!

Опустилась на колени, обхватила за шею вожака. Погладила Ворчуна, Черныша, мысленно коснулась разума Верной. Регулярные занятия магией позволили мне чувствовать волков куда лучше, чем прежде. Ощутить их привязанность, любовь и передать им мою благодарность. А еще понять то, что Верная ждет волчат.

Улыбнувшись, погладила вожака по голове. «Ты очень скоро станешь папой, – сообщила ему. – Уводи ее подальше и защищай свое потомство! В городе вам не место, как бы сильно я этого ни хотела… Здесь для вас слишком опасно. Уходите, и еще раз спасибо за помощь!»

Они постояли еще немного. Рваное Ухо неуверенно взвизгнул, вильнув хвостом. На этот раз он спрашивал уже у меня, уверена ли я! Кивнула, последний раз погладив его по голове, пообещав, что мы с ними обязательно встретимся. Наконец, они исчезли, растворились в ночи. Я же попыталась обнять застывшую Иннеке, но подруга не далась.

- Я должна его забрать, Кимми! Он не может там оставаться! Чем дольше он там, тем ближе тот момент, когда мне отдадут его тело. Но люди говорят… Если заразившегося Святыми Танцами увезти подальше от города, ему может стать лучше. Он обязательно выздоровеет, но не в Фрисвиле и не в Сумасшедших Бараках!

- Хорошо! – пробормотала я. – Хорошо, завтра мы опять сходим к магистру Страуту. А еще я спрошу у бабушки… Ты даже не представляешь, какие у нее связи!

Я тоже еще не представляла, но подозревала, что крайне обширные. С ее-то сейфами, набитымы закладными и долговыми записками!

- Завтра уже будет слишком поздно! – угрюмо заявила мне Иннеке. – У него нет этого времени!

- И что ты собираешься делать?

- Я должна его забрать. Сейчас же!

- Как ты себе это представляешь?! – я взглянула в сторону ворот, которые, уверена, охраняются, и еще как! Но не успела я сказать Иннеке, что думаю по этому поводу, как…

- А вот так! – она со всей дури ударила огненным заклинанием в стену.

Пылающий шар врезался в кладку, рассыпался на тысячи искр, оставив в ней приличную черную вмятину.

- Прекрати сейчас же! – взмолилась я. Оглянулась. Нет, пока еще никто не спешил прекратить учиненное ею безобразие, но, уверена, патруль не за горами. – Это не выход…

- Уходи, Кимми! – попросила меня подруга. – Я должна туда попасть, а ты… Ты уже сделала для меня достаточно. Иди домой, прошу тебя!

- Нет, так не пойдет! К тому же здесь стоит магическая защита, поэтому просто так ты эту стену не проломаешь! Иннеке, послушай… – я в очередной раз попыталась ее вразумить. – У моей семьи очень большие связи! Мы же Вестерброки, в конце-то концов! Давай подождем до утра…

- Вы – Вестерброки, – усмехнулась она, – а мы – Беккеры. И мы не можем подождать до утра!

Еще один удар, и стена пошла трещинами.

Я вздохнула. Подумала, что, будь там мной отец, я бы тоже сделала в этих проклятых камнях дыру – причем любыми способами! – и полезла в нее за магистром Робером Хартеном! Именно поэтому я взяла и осторожненько сковырнула магическую защиту, как и было написано в учебнике по магии. Снимала ее слой за слоем, распутывала узелки и ниточки, чтобы Иннеке было проще разломать кладку.

Ей это удалось, и она тут же исчезла в темноте, а я… Постояв немного, философски посмотрев на звездное небо и на приближающихся со стороны порта дружинников с белыми повязками, в очередной раз подивившись собственной дурости, полезла за ней следом.

Выползла по ту сторону стены, заделала дыру магическим заклинанием, чтобы дружинники не полезли. Хотя они бы и так не пролезли – я и сама с трудом протиснулась! Уставилась на длинные здания амбарного типа с темными, похожими на бойницы окнами – их было пять или шесть, в темноте сразу не разобрать, – и пожалела, что отпустила своих волков.

Но… Дальше я уже сама!

Интересно, в какую сторону ушла Иннеке? Как отыскать ее и Клауса Беккера и при этом не нарваться на серьезные неприятности на свою пятую точку?..

Но отыскать кого-либо мне не удалось, потому что серьезные неприятности нашли меня сами. Вывылились в темных мантиях из распахнувшихся по обе стороны от меня порталов. И, прежде чем я успела хоть что-то объяснить или же возмутиться бесчеловечным поведением, вернее, связующими заклинаниями, опутавшими меня по рукам и ногам, лишая возможности двигаться и говорить… В общем, не успев вымолвить и слова, я упала навзничь в жесткую траву, пребольно отбив себе лоб.

А ведь этим утром клятвенно пообещала папе ни во что не ввязываться!

Затем долго и нудно объясняла, ерзая на потертой деревянной лавке в маленькой комнатке, похожей на тюремную камеру – одни решетки на маленьком окошке и факела в углу чего стоили! – что я не сумасшедшая. Ну да, ума у меня не хватает с рождения, это я признаю! Если бы хватало, то не полезла бы в ту дыру за подругой, а задержала бы ее, отговорила… После чего мы бы отправились к Хендрику Страуту, и он бы придумал, как нам быть!

Но я все же полезла!

А можно мне домой?.. Меня бабушка ждет, и мне от нее ой как достанется! Куда сильнее, чем от вас, господин усатый дознаватель! А еще у меня Вася в оранжерее неполитый, учебники по магии недочитанные, и папа с мамой уехали в медовый месяц… Они вернутся, и от них мне тоже попадет! На этом месте я захлопала глазами и вознамерилась зарыдать. Ы-ы-ы…

А что, подруга моя тоже здесь, и ее поймали?! Тогда двойное ы-ы-ы!.. Не виноватые мы! Ну, если только совсем немного! А ту дыру… Ту дыру мы обязательно заделаем, обещаю! Это у нас с ней по неосторожности вышло. Неразумное обращение с магией, вот! Завтра с самого утра прибудут строители, потому что я – Киммилия Хартен-Вестерброк…

Замолчала, увидев, как вытянулось лицо дознавателя. Писарь тоже застыл, и на кончике его пера стала собираться огромная, черная-пречерная чернильная капля. Кажется, имя Вестерброков оказалось тем самым волшебным словом, способным открыть двери любой темницы! По крайней мере, я очень на это надеялась.

Хмыкнув, дознаватель ушел и писаря с собой увел. Я же подошла к зарешеченному окну и долго всматривалась в желтое пятно луны за набежавшим невесть откуда облаком, время от времени вздрагивая от завываний, криков ярости и боли, несшихся от соседнего здания, чей черный бок можно было разглядеть, поднявшись на цыпочки.

При этом размышляла о собственной дурости. Вернее, о том, что если бы у меня была возможность отмотать время, то, подозреваю, я сделала бы то же самое! Только на этот раз была бы куда более осторожной. После подумала о том, что обязательно нужно помочь несчастным в этих самых бараках. Ведь должен же быть какой-то выход! Но думать перестала, когда распахнулась дверь и в мою тюремную камеру с повышенным комфортом – лавка, стол, стул, кровать с серым вонючим одеялом – прошествовал лиор Арвид Римерин.

Этериец и сегодня не изменил ни привычному черному в своей одежде, ни безразличному выражению на лице. Мое ночное появление на территории Сумасшедших Бараков на него, кажется, не произвело никакого впечатления, словно это было в порядке вещей.

А вот на меня его появление впечатление произвело, причем очень сильное!

В этот момент я серьезно пожалела, что полезла в ту самую чертову дыру.

 

Глава 8. Пойти на сделку

Глава 8. Пойти на сделку

- Это была ошибка! – заявила я уже лиору Римерину, с тревогой поглядывая, как вернувшийся с ним усатый дознаватель направляется к двери. Да и писарь тоже не собирался задерживаться... Мне же почему-то жутко захотелось, чтобы они не уходили. Но дверь все же скрипнула, открываясь и закрываясь, после чего мы с лиором Арвидом Римерином остались одни.

- Неумелое обращение с магией в совершенно неправильном месте, – на всякий случай добавила я. – А больше-то ничего и не было!

Попятилась, потому что лиор Арвид Римерин был уже совсем близко и не собирался останавливаться на достигнутом. Он оказался выше меня почти на голову, и я окончательно растерялась – то ли смотреть в полумрак пола, как учил отец, выискивая где-то там очертания его черных сапог, либо уставиться молчаливому этерийцу в глаза.

Выбрала второе.

В нашу первую встречу мне показалось, что глаза у него синие, теперь же в полутьме комнаты они выглядели совершенно черными, как та самая чертова дыра в стене!..

- Что со мной будет? – не выдержав, спросила у него.

Отвела взгляд, уставившись на золотого коршуна на его черном плече. Затем принялась рассматривать свои руки. Руки как руки, ничего нового!.. Дернулась, потому что он неожиданно прикоснулся к моему лицу.

Этого мне совершенно не надо! Попыталась отстраниться, но…

- Стой! – приказал он таким тоном, что я послушалась. – И не дергайся.

Этим утром, когда мы с бабушкой собирались позавтракать в свое удовольствие, я разбирала письма, смотрела на четкий, военный почерк и герб с головой орла, и в голову закралась странная мысль, что я ему нравлюсь. Вот так, приглянулась, заинтересовала этерийского лиора, надо же!.. А еще я подумала, что он и в самом деле собирается за мной ухаживать – дарить цветы, говорить комплименты, – чтобы произвести на меня самое приятное впечатление.

Промелькнула и погибла, раздавленная доводами здравого смысла. Призвание этого человека – одним своим видом внушать ужас и сеять панику, и это неплохо у него выходило! Если бы он хотел произвести на меня впечатление, то давным-давно бы отпустил домой, но вместо этого схватил меня за голову и… совершенно нелюбезно принялся ощупывать ссадину на лбу.

- Больно же! – попыталась я протестовать. – Сейчас же отпустите!..

Больно особо мне не было, но я не хотела, чтобы он ко мне прикасался. Только вот вырваться из его рук не получилось, а его молчание так и вовсе казалось куда более изматывающим, чем его пугающая близость.

- Ерунда, просто шишка! – добавила я, кусая губы. – У меня нет ни к кому никаких претензий! Ну почему же вы меня не слушаете?

Внезапно почувствовала, как меняются вокруг меня магические потоки, а из мужской ладони полилось тепло. Вчера, когда мы разговаривали с ним в саду – вернее, он пытался на меня давить,– я совершенно не обратила внимания на то, что он – маг, а ведь отец научил меня, как отличать носителей Дара!

- Так-то лучше! – наконец, произнес этериец вполне человеческим голосом.

Отпустил мой пострадавший лоб, а затем… Затем задал вопрос на другом языке. Я качнула головой, потому что оказалась совершенно к этому не готова. Но со мной опять что-то произошло – как и в тот раз, когда Робер задал вопрос на языке Уграра. Шестеренки и маховики, пусть и пострадавшие от жесткого приземления – лбом об землю! – в голове вновь пришли в движение.

Кажется, лиор Римерин спрашивал что-то о моих родителях.

- Тьесса эмдэ? – машинально переспросила у него. – Эмтере! Иэнто диче…

Хотела, чтобы он повторил свой вопрос, но он не стал, вместо этого улыбнулся. Едва заметно дернулись уголки губ, словно он уже получил все необходимые ответы. Отступил, и я вздохнула с облегчением.

- Ты знаешь, на каком языке я задал тебе вопрос? – поинтересовался у меня уже на привычном лургийском.

М-э-э… Вот так незадача! Тот, кто подарил мне способность говорить на языках этого мира, старательно разложив по «полочкам» в моей голове, почему-то забыл прикрепить к ним бирки с названиями. Я понятия не имела! К тому же, судя по пронзительному взгляду лиора Римерина, вопрос явно был с подвохом. Зря, ой как зря я не сделала вид, что ничего, ничегошеньки не поняла!

Лиор Римерин ждал ответа. Смотрел на меня внимательно, строго. Ну что же, врать я умела… Вернее, до этого момента у меня выходило довольно неплохо.

- Тут такая история вышла, – я решила напустить туману. – В детстве, когда мы с папой жили в Эзенфоре, какие-то дальние родственники был проездом в наших краях. – Робер успел мне многое рассказать о своей жизни, чтобы я не попала впросак. – У нас был небольшой симпатичный домик на краю города с видом на горы, и те родственники прожили почти целое лето. С языками у меня всегда было очень хорошо, вот и поднабралась слов! Но сейчас уже почти ничего не помню, буквально несколько фраз. Кармиша дээ…

- Значит, у Робера Хартена есть родственники в Бенгирии? – заинтересовался лиор Римерин.

Взглянул на лист бумаги, на котором писарь записывал мои путаные показания о том, как я совершенно случайно проделала дыру в стене и полезла на охраняемую территорию. Я захлопнула рот, потому что и этот вопрос показался мне крайне подозрительным. Пораскинув мозгами, вспомнила, что Бенгирия – одно из государств, на которое давно уже наползал «осьминог» Этерии, да так и не смог ее захватить. Бенгирия не только выстояла под ударами этерийской армии, но и не забывала болезненно «огрызаться» в ответ.

Кажется, я запуталась в собственных показаниях, едва начав их давать!

- А можно мне... адвоката? – спросила у этерийца тоскливо. – Ведь имею же я право хранить молчание? – Угу, потому что все сказанное будет использовано против меня в суде!

Только вот, судя по его взгляду, все права у меня разом вышли, вместо них остались одни лишь обязанности. Неожиданно он двинулся на меня, и я отшагнула – шаг, второй – и уперлась спиной в каменную стену. Плащ… Плащ я оставила на той стороне стены, потому что мешал лезть в дыру, поэтому сейчас через тонкую ткань платья чувствовала промозглый холод, идущий от кладки. Оглянулась затравленно, прикидывая, куда мне бежать и где искать спасения.

Но выхода не было!

 Внезапно мне показалось, что в комнате слишком мало места и слишком мало воздуха, потому что все оставшееся пространство занимал этот… лиор в черной одежде! От его близости внутри все заледенело. Но почему?!.. Почему же я так на него реагирую?!

И тут память, которая давно уже не выдавала подробностей из моей прошлой жизни, расщедрилась на «подарок». Из амнезийного небытия всплыло воспоминание о поцелуе с мужчиной, удивительно похожим на Арвида Римерина!

Нет же, тот человек был немного другим – впрочем, лицо похожее, такого же цвета глаза, но совсем короткие волосы. В моих воспоминаниях мужчина носил кожаную куртку с орлом на спине и потертые джинсы вместо черных одежд с золотым коршуном на груди, а снаружи его дожидался огромный хромированный зверь. И вовсе не лошадь, а… «Мотоцикл», – выдала память слово, не принадлежащее этому миру.

Затем стали приходить новые и новые картинки. Мы с ним спорили в месте, где звучала слишком уж громкая музыка. Я сказала ему, что у меня есть другой, поэтому мы не можем быть вместе. Но он не собирался меня отпускать, решив прекратить этот спор древним как мир способом – доказать, что другой мне не нужен. Затем были его губы, сминающие мои, и его тело, вжимающееся в мое, стремясь стать со мной единым целым. Поцелуй сперва был жестоким, он сознательно делал мне больно. Но всколыхнувшееся желание, заглушившее голос разума, оказалось настолько сильным, что весь мир исчез, оставив место лишь страсти.

Но ведь это было в какой-то другой жизни, не в этой! И не сейчас... Сейчас же я задышала – шумно, протестующе, пытаясь его отстранить.

- Уходи! – приказала ему. Замотала головой…. Точно так же, как и в тех воспоминаниях, когда я все же разорвала наш поцелуй. «Ничего не будет!» – сказала тогдашняя я, и сегодняшняя повторила те же самые слова.

В тот раз ничего не было, хотя мне страстно хотелось продолжения. Настолько, что это чуть было не произошло в душном, затянутом белесым дымом коридоре ночного клуба.

- Разве? – удивился сегодняшний он.

Тогдашний он ушел, а сегодняшний исчезать не собирался. Протянул руку, касаясь моей щеки, но я снова отстранилась.

- Ты говоришь на языке бенгиров свободно и без акцента, словно родилась в стране, с которой Этерия воюет уже больше века. Как думаешь, что я должен с тобой сделать? – холодно поинтересовался лиор Римерин. – Вернее, со шпионом, проникшим на охраняемую территорию с неясной для меня целью?

- Я уже говорила вам, это была ошибка!

- Но ведь я могу выяснить, – он не обратил на мои слова внимания, – и способы вряд ли придутся по душе Киммилии Хартен-Вестерброк!

- Нет же! – выдохнула я в отчаянии. Внезапно я поняла, что он специально это подстроил. Уверена, эта проверка была неспроста – он словно бы знал… Знал, что я говорю на том чертовом языке! – Никакая я не шпионка, лиор Римерин! А то, что я говорю на языке Бенгирии… Так я ничего и знаю! Всего лишь два слова… Хорошо, четыре! Ладно, пять!

Угу, шесть или семь...

- Уверен, ты совершенно свободно говоришь на их языке, – спокойно заявил мне лиор Римерин, уставившись мне в глаза.

- Я… Я выучила эти чертовы слова из книг! Люблю читать, знаете ли! – заявила ему, кусая губы.

- Это были ваши родственники, – напомнил мне лиор Римерин, – которые гостили целое лето в вашем доме с видом на годы. Значит, у твоего отца есть родственники в Бенгирии?

- Я соврала, – призналась ему мрачно, поняв, что лгать дальше не стоит. Получится только хуже! – Отец тут ни при чем. Ни он, ни Вестерброки, никто! Я… Я одна во всем виновата! Так и запишите в своем протоколе!

- Запишу, – согласился со мной лиор Римерин. Но вместо того, чтобы сесть, опустить гусиное перо в чернильницу и вывести мой приговор своим четким военным почерком, он не спускал с меня взгляда. – И в протоколе, и не только в нем. Ты ведь понимаешь, насколько все серьезно? Осознаешь ли ты, чем все это может для тебя закончиться?

Молчал, смотрел, дожидаясь ответа.

- Понимаю! – кивнула, прикусив губу. Так сильно, что до крови.

- Но ведь я могу и не записать, – неожиданно добавил он.

В этой фразе было не столько утверждение, сколько… вопрос.

- Ах, даже так! – выдохнула я растерянно.

Если так, то… Если может не записать, следовательно, он озвучит условия, на которые я должна буду согласиться. Да, это будет чертова сделка! И я была готова на многое, лишь бы вырваться из этих застенок.

На многое, но не на все.

- Три дня, – заявил он. – Завтра, послезавтра и послепослезавтра. Эти дни ты проведешь со мной.

Я не поверила своим ушам.

- Как это, с тобой?! Вернее, с вами! Я… Вы можете считать меня незнамо какой шпионкой – из Бенгирии или даже из Горанса! – но уж точно не шлюхой! Я не собираюсь развлекать вас в вашей постели или где-нибудь еще, потому что… Подыщите себе девицу из борделя, лиор Римерин! Уверена, они с радостью послужат Этерии!

- Это будут свидания, Кимми, – усмехнулся он. – Я вовсе не считаю тебя шлюхой.

- Свидания?!

- Три свидания, на которых ты будешь со мной мила и приветлива. Уверен, у тебя неплохо получится, если ты хотя бы немного постараешься.

Я засопела от возмущения. Вот еще!

- И крайне честна со мной, – добавил он. – Ответишь на все вопросы, которые я задам.

- Значит, свидания… – пробормотала я, прикидывая.

Итак, три свидания, быть милой и отвечать на все его вопросы. По крайней мере, постараться... Если подумать, выходило не так уж и страшно. Кажется, я отделаюсь легким испугом и несколькими часами исправительных работ в обществе лиора Римерина!

- Но завтра я не смогу! – я вспомнила об уже разосланных приглашениях. Покосилась в окошко на звездное небо. – Вернее, сегодня…

- И почему же ты не сможешь?

- Виллем Даннер… – обреченно призналась ему, уверенная, что он взбеленится.

Не взбеленился, но услышанное лиору Римерину явно не пришлось по душе. Взглянув в лицо этерийца, я встревожилась за жизнь и благополучие сына Главы Торгового Союза.

- Еще Ронни и Уго. Они придут утром! – призналась ему. – Я пригласила их на завтрак.

Их пригласила, а его нет. Вот и пусть подумает, почему!

Он подумал, и выводы ему не понравились.

- Хорошо, – произнес скрипуче. – Мы встретимся с тобой днем.

- Днем?! Но днем я тоже занята!

- И кто же этот счастливец? – поинтересовался он саркастически.

- Бастен Крауз, – обреченно произнесла я.

Бастен Крауз понравился лиору Римерину куда меньше развеселой троицы «Виллем-Ронни-Уго».

- Вечер! – приказал он. – Я заеду за тобой в восемь. И больше никаких приглашений в последующие дни!

- Но…

- Мне все равно, даже если твоего внимания будет добиваться наследный принц Этерии! Будь готова ровно в это время.

- Но тогда у меня тоже будет условие! У вас ведь есть, а я… Разве я хуже вас?!

Вот такой вот манифест равноправия!

Арвид Римерин взглянул на меня так, что я поняла: кто-то ведет себя крайне нагло. Причем, на его взгляд, явно не он.

- Моя подруга Иннеке Беккер… Ее надо отпустить! Вместе с отцом, Клаусом Беккером. Он в Сумасшедших Бараках, его привезли сегодня днем или вечером. Именно из-за него мы проделали эту чертову дыру в той чертовой стене!

- Не ругайся, – произнес он. – Мне это не нравится.

Ах, ему не нравится!.. Хотела возмутиться, но прикусила губу. Три свидания, затем пусть катится куда хочет со своими предпочтениями!

- Как видите, с вами я предельно откровенна! – сказала ему.

- Но зачем? Он умирает, Кимми! – произнес этериец вполне человеческим голосом. – Ему уже никто не поможет.

- Но она хотя бы попытается! Вернее, мы вместе попробуем сделать все, чтобы его вылечить. А если не удастся, то хотя бы облегчить его страдания… Но если уж ему суждено умереть, то, по крайней мере, пусть это будет не здесь! Не в этом месте, – воскликнула я, потому что до нас долетел отдаленный вой, наполненный яростью и болью.

- Четыре, – произнес Арвид Римерин.

- Что – четыре?

- Четыре свидания, и этим утром Клаус Беккер будет возле твоего дома.

- Четыре?! Но ведь только что было три! Вы что, торгуетесь, лиор Римерин?!

- Дополнительные пункты сделки. Если хочешь свободу для Иннеке и Клауса Беккера, будет еще одно свидание.

- Во сколько? – нахмурилась я.

- Что именно?

- Во сколько он будет возле моего дома?

- В восемь. Я тоже буду у тебя в восемь.

Неожиданно взял меня за руку, и по моему телу тут же пробежала предательская горячая волна. Воспоминания о поцелуе из прошлой жизни никуда не спешили пропадать. Притаились, а теперь выползли из темного закоулка сознания и напали на меня исподтишка.

Впрочем, я не собиралась придавать им особого значения. Позже, пообещала себе, я подумаю об этом позже! Потому что сейчас, едва я успела отнять свою руку, как передо мной вспыхнуло синее кольцо портала.

- Как далеко вы его пробили? – поинтересовалась у этерийца, с замиранием разглядывая синие сполохи.

- До твоего дома.

- Но ведь это… Высшая Магия!

- Девятая ступень, – пояснил он, словно это было в порядке вещей.

И я со стуком захлопнула рот. У моего отца была Седьмая, и он считался очень сильным магом. Настолько, что его взяли в Академию Фрисвиля со всей его порядком подмоченной в Эзенфорском заговоре репутацией. А у Арвида Римерина, выходит, Девятая…

Это означало, что лучше уж не попадаться на его пути. Вернее, убраться с него, чем скорее, тем лучше!

Убраться пока не получалось, поэтому я неуверенно потыкала пальцем в кольцо огня. Никогда еще не видела пространственный портал так близко! Но я ничего не почувствовала – ни обжигающего жара, ни ледяного холода пространственного разрыва, лишь волнующиеся вокруг меня магические потоки.

- Пойдем! – лиор Римерин вновь вознамерился взять меня за руку. – Провожу, чтобы ты снова не стала неразумно обращаться с магией в совершенно не подходящем для этого месте.

Кажется, впервые из его уст прозвучало нечто, смахивающее на шутку. Но по уже сложившейся традиции смешно мне совершенно не было.

***

Его привезли на телеге, в которую была запряжена резвая каурая лошадка.

Иннеке, проведя ночь в моей комнате, лишь под утро отправилась к себе домой собрать кое-какие вещи в дорогу. Теперь же подруга кинулась к телеге и уставилась покрасневшими глазами на лежащего в ней мужчину. Губы девушки затряслись, но она так и не заплакала.

Потому что он был жив! Жив!.. На Клаусе Беккере была грязная, местами порванная роба, на него накинули темно-серое казенное одеяло, но… Он дышал и даже похрапывал. Спал.

Я, кивнув лиору Римерину, выдавила из себя приветливую улыбку. Затем, покосившись на четверых в черной одежде с золотыми этерийскими коршунами на плечах, тоже подошла к телеге. Уставилась на крупного седоволосого мужчину с изможденным лицом, которого Иннеке гладила по голове. Перевела взгляд на его здоровенную мозолистую руку, выглядывающую из-под одеяла, затем посмотрела на подругу.

Худенькая, тонкокостная Иннеке совсем не была на него похожа!

Тут к нам подошел Арвид Римерин.

- Твой отец спит, – сказал этериец, – и не проснется до сегодняшнего вечера. Когда очнется, дашь ему вот это, – он протянул Иннеке жестяную фляжку. – Тебе будет довольно непросто, потому что он, скорее всего, впадет в буйство.

- Я справлюсь! – заявила ему Иннеке. – Я обязательно справлюсь, лиор Римерин! К тому же к вечеру мы уже будем на месте, мне помогут папины дальние родственники...

- Постарайся продержать его в бессознательном состоянии как можно дольше. Пусть он проспит несколько дней подряд. Твой отец заболел недавно, и болезнь еще не успела разрушить его разум. Возможно, вдали от Фрисвиля ему станет лучше. Я слышал о случаях полного исцеления, но не хочу тебя обнадеживать.

- Я буду молиться за него и за вас, лиор Римерин! – горячо произнесла Иннеке. – Благодарю за вашу доброту! – и она упала на колени, вознамерившись поцеловать лиору руку.

Но он не дал, сурово сдвинул брови.

Затем Иннеке обняла меня на прощание, и я ей сунула… Ну да, попросила у Петры дать немного денег в дорогу, рассказав ей все, что произошло этой ночью. Конечно, скрасила подробности, чтобы бабушку не хватил удар – ей ведь еще до правнуков надо дожить, чтобы было чем хвастаться перед своими столетними подругами!

- Зачем?! – растерялась Иннеке, уставившись на расшитый бисером кошелек, набитый серебряными дукарами, который я вложила ей в руку. – Кимми, мне не надо!

- Бери! Бери же, говорю! Пригодится. А не пригодится, так вернешь… Главное, вылечи своего отца, и возвращайтесь поскорее! Первый курс не за горами.

Затем я смотрела, как тряслась телега по брусчатке, удаляясь от особняка Вестерброков, а лиор Римерин смотрел на меня. Вряд ли он догадывался, что я пообещала… Самой себе и ничего не подозревающей Иннеке обязательно разобраться в том, что это за зараза, которая терзает город!

- Четыре, – напомнил мне этериец.

Сделка, ну конечно же! Кто о чем, а хромой о костылях!..

- Можете начинать обратный отсчет, – мрачно заявила ему. – Сегодня вечером буду вас ждать в восемь, как мы и договаривались. После этого останется уже три.

И дайте боги этого мира мне сил пережить нашу сделку! Впрочем, я прекрасно помнила, почему на нее пошла, и собиралась выполнить все ее условия, а потом уже забыть о ней, как о страшном сне.

Конечно, мне было интересно, что меня связывало с мужчиной из прошлой жизни, так похожим на Арвида Римерина, но память, выдавив из себя наш поцелуй, на этом исчерпала свой лимит. А в этой… Посмотрев, как гаснут последние протуберанцы межпространственного портала, в котором исчез лиор Римерин и сопровождающие его этерийцы, я вернулась в дом. Меня ждали бабушка, завтрак в компании Виллема, Ронни и Уго, задания по магии и свидание с Бастеном Краузом.

…А в этой жизни нас с лиором Римерином связывали его нездоровый интерес ко мне и четыре наших будущих свидания. А ведь мне он совсем, ну нисколько не нравился!

Куда больше по душе мне пришелся младший Крауз.

 

Глава 9. Влюбиться

Глава 9. Влюбиться

Трое приглашенных на завтрак лезли из кожи вон, чтобы развеять мое плохое настроение. Пусть я и пыталась его не особо выказывать, но, признаюсь, мысли меня одолевали крайне мрачные. Причем не столько из-за прошедшей ночи, когда я спала всего ничего – мы долго разговаривали с Иннеке, рассказывая друг другу истории о своем бесславном пленении на территории Сумасшедших Бараков, – а сколько из-за предстоящего этим вечером свидания с этерийским лиором.

Я была уверена в том, что интерес Арвида Римерина ко мне исключительно академический. Как у профессора биологии к неизученному виду семиногого рогатого таракана, которого следует сначала препарировать, а затем тщательно изучить. Узнать, кто я такая, откуда взялась и почему назвала его Лукасом. И это внушало мне закономерную тревогу.

Впрочем, о сделке с Арвидом Римерином я размышляла уже давно. Начала еще ночью, по возвращении домой. Вздыхала тайком, иногда отрываясь на рассказ подруги. Иннеке все же успела побегать от магов, тогда как я… Ну да, я тут же пала жертвой их связующих заклинаний. Итог неутешительный – разбитый лоб, который к утру после магического лечения почти зажил, четыре свидания с лиором Римерином и ни единого шанса их избежать. Оставалось лишь скрежетать зубами от досады на собственную глупость.

Впрочем, Иннеке ни про лиора, ни про сделку я и не рассказала. Решила, что ей достаточно и своих проблем. Упомянула лишь то, что Арвид Римерин оказался крайне любезен… Ага, запугал меня до полусмерти обвинениями в шпионаже, а затем вынудил пойти на соглашение!

Наконец, девушка заснула, свернувшись в уголке моей кровати. Я же долго ворочалась, не в состоянии забыть то, что увидела этим вечером. Вернее услышала, подхваченное ночным ветром и принесенное в маленькое окошко допросной. О нечеловеческих звуках, несшихся со стороны Сумасшедших Бараков...

 Болезнь сперва лишала людей разума, а затем очень быстро отнимала у них жизнь. Причем выкашивала семьями, дома за домами, не щадя никого, оставляя за собой лишь пустые улицы. Но почему же она не забрала Иннеке Беккер? Быть может, из-за ее дара? Спросила об этом подругу, когда та проснулась, но девушка лишь покачала головой. Нет, магический дар тут ни при чем, он не был помехой болезни. Наоборот, из магов получались крайне опасные сумасшедшие – поди их еще обуздай!.. Тогда почему же она не заболела?!

Ответа на этот вопрос не знали ни она, ни я.

Лекарства от Святых Плясок не существовало. Священники, вначале возрадовавшись вспыхнувшему в Фрисвиле религиозному рвению, довольно быстро поняли, что лучше им от него откреститься. И они открестились, назвав Святые Пляски происками дьявола, по привычке заявив, что во всем виноваты маги. Породили болезнь в своих демонических лабораториях, а потом выпустили на свободу… Маги и целители вины своей не признали, но честно попытались найти способ исцеления. К сожалению, и они потерпели неудачу.

Болезнь терзала Фрисвиль, по словам Иннеке, уже несколько месяцев – с середины зимы, когда появились первые сумасшедшие. Теперь же количество жертв перевалило за несколько сотен, а то уже и тысячу человек. При этом эпидемия бушевала только в Фрисвиле и еще ни разу не вырывалась за ее пределы. И, как ни странно, Святым Пляскам были подвержены исключительно жители бедных районов. Эта напасть старательно обходила стороной богатые дома, особняки или же дворцы Города Ста Каналов.

Но в чем же причина подобной дискриминации?! И на этот вопрос ответа она не знала, а я так и не придумала, сколько бы ни ломала над ним голову.

- В Фрисвиль едет архиепископ Хъорт, – заявил мне Виллем Даннер, явившись в наш дом раньше времени. «Хотел быть первым!» – сказал он, вручая шикарный букет. Затем, поняв, что я заинтересовалась приездом архиепископа, устроился рядом со мной на мягкой софе в Музыкальном Салоне, куда я пригласила его перед завтраком, и начал выкладывать фрисвильские новости.

В городе, по его словам, давно уже было неспокойно. Народ волнуется, приступы паники сменяются гневом. Толпы горожан несколько раз собирались перед дворцом Наместника Этерии, что на Площади Возрождения, но были разогнаны. Зачинщики брошены в тюрьмы, а особо безудержные, слишком уж громко обвинявшие власть Этерии в том, что те хотят уничтожить жителей Лургии, наслав на них страшную болезнь, казнены.

Впрочем, была и другая крайность – помимо гнева на нынешнюю власть, в Городе Ста Каналов царила паника. Жители покидали Фрисвиль, желая переждать бушующую эпидемию подальше от его стен. В огромный городской порт с каждым днем заходило все меньше и меньше кораблей, что пагубно отражалось на торговле. Именно поэтому Наместник Гульстон, обеспокоенный ситуацией, пригласил архиепископа Хъорта. Тот прибудет в Фрисвиль со дня на день с одним из древних артефактов Лургии…

- Что еще за артефакты? – начала я, и тут же прикусила язык.

Помню, конечно же! Читала о них в книге по истории Лургии, но, каюсь, не обратила внимания. Решила, что это сказки... Ага, мифы и предания седой старины! Оказалось, сказочного в этой истории было мало, артефакты существовали на самом деле.

Виллем и два других прибывших к назначенному времени гостя мою неосведомленность, подозреваю, списали на то, что я выросла в Эзенфоре. И уже втроем, перебивая друг друга, принялись рассказывать легенду о том, как в незапамятные времена неподалеку от Фрисвиля с неба упали три камня. Священники тут же объявили их даром Все-Отца своим детям, после чего артефакты, обладавшие недюжинной магической силой, поместили в сокровищницу королевского дворца Томранов.

С той поры короли этой династии правили долго – почти тысячелетие, и Лургия под их властью, опиравшейся на силу магических артефактов, процветала. Но ровно до тех пор, пока один из правителей, слишком уж любящий своих детей, так и не смог сделать выбор. Вернее, на смертном одре он завещал трон Лургии троим сыновьям, наказав им жить в мире, править мудро и справедливо.

Вместе.

Они правили мудро, но недолго. Враждовать начали сразу же, едва успел остыть погребальный королевский костер. В попытке избежать междоусобную рознь, братья поделили Лургию на три части. Каждый из них забрал по одному артефакту из сокровищницы и засел в своем небольшом королевстве. Только вот, как говорится, хорошо там, где нас нет! Справедливый раздел границ очень скоро стал казаться братьям совершенно несправедливым.

Это было шестьдесят лет назад, и раздел Лургии послужил началом ее конца. Довольно скоро братья принялись воевать друг с другом, пытаясь оружием и магией отбить плодородные земли и прибрать к рукам прибыльные портовые города. Затем один из них пошел еще дальше – нарушил многовековое перемирие и вторгся в Этерию, ослабленную войной с Бенгирией, оттяпав у нее приличный кусок земли.

Этерийцы этого не простили. Они не только уничтожили армию бенгиров у своих границ, но и выбросили со своих земель захватчиков из Лургии. После чего захватили и саму Лургию. Война длилась почти десятилетие. Короли, проклиная недалекого брата, разбудившего «Этерийского Коршуна» и за это сложившего голову на поле сражения, вновь объединились. Но, как оказалось, слишком поздно. Их примирение не спасло Лургию, и они потерпели полное поражение. Один артефакт к тому времени уже был захвачен этерийцами, два других сгинули в пучине войны, как и династия Томранов.

 Теперь же «Пылающее Сердце», полвека хранившееся в церкви Все-Отца в столице Этерии Нарлакке, спрятанное в сундуке архиепископа Хъорта, оберегаемое его молитвами и этерийскими магами, плыло в Фрисвиль.

Архиепископа ожидали со дня на день, но молодые люди справедливо опасались…

- В городе с каждым днем становится все опаснее, Кимми! Многое может произойти, – туманно заявил Виллем, понизив голос.

- А что именно может произойти? – поинтересовалась у него. – Тут и так каждый день что-то происходит!

И не только днем, но и ночью, особенно если неразумно пользоваться магией в непредназначенном для этого месте!

- По городу ходят слухи, что Лургия вот-вот восстанет против Этерии, – парень сел рядом на софу и попытался взять меня за руку. Ронни, устроившийся за клавесином, ударил по клавишам так, что те жалобно взвыли. – Впервые за шестьдесят лет «Пылающее Сердце» возвращается в Фрисвиль, и это может всколыхнуть народ. Уверен, найдутся те, кто сможет направить восстание в нужное русло. Этерийцы, конечно же, усилят охрану, но… Вам с Петрой не помешает на время уехать из города! Архиепископ Хъорт прибудет через пять…

- Через четыре дня! – перебил его Уго, присаживаясь с другой стороны от меня. Я повернулась к нему, потому что и он попытался взять меня за руку. Отняла обе, сложила на коленях, сцепила пальцы. Обойдутся! – Мы с отцом будем несказанно рады, если вы с Петрой Вестерброк примете приглашение и погостите в нашем загородном имении…

Бабушка, устроившись в глубоком кресле возле окна, как раз допивала очередной бокал своего «лекарства». Услышав о приглашении, скривилась.

- Что я не видела в вашей дыре, Уго Расмусен? Крысы да обвалившаяся штукатурка... Никакого восстания не будет, забудьте! Все, кто был способен восстать, давно уже сложили головы на этерийских плахах, как и все потомки династии Томранов. Последняя попытка была в Эзенфоре, и Кимми прекрасно осведомлена, чем все там закончилось. Так что если собираешься поправить дела своего отца женитьбой на моей внучке, прояви чуть больше фантазии!

- Бабушка! – возмутилась я, но тут Уго, как хороший ученик, послушно стал проявлять чуть больше фантазии. Остальные тоже не отставали, и очень скоро мне стало не по себе от обилия комплиментов. К концу завтрака я чувствовала себя облитой патокой с ног до головы, а вокруг меня, жужжа, кружили пчелы… Тьфу ты, кавалеры!

 Наконец, не выдержав, выгнала всех. И все потому, что Виллем, обсуждая Святые Пляски, высокомерно заявил, что эта болезнь – удел черни, и нормальным людям – таким, как мы с ним! – она не страшна, а двое других приглашенных горячо его поддержали.

 Сославшись на то, что мне надо учиться, выпроводила всю честную компанию и отказалась от их приглашений. Нет-нет, завтра я не могу, у меня Академия на носу! Послезавтра тем более занята, и все свое свободное время на этой неделе тоже пообещала… Угу, лиору Арвиду Римерину!

А что касается следующей… Кто знает, что будет на следующей? Быть может, мы все умрем ровно в тот день, когда в город прибудет архиепископ Хъорт, потому что нас сметет огонь революции, как и предрекал Виллем? Или же морская волна, это куда ближе Фрисвилю по духу!

Они все-таки ушли, а я попросила бабушку прокатиться со мной по каналу, чтобы смыть весь тот липкий «сироп», в котором меня «искупали» незадачливые кавалеры. И вот тогда, когда наша лодка беззвучно скользила по водной глади, а я подставляла лицо дневному солнцу, блаженно щурясь на золотой диск на ярко-голубом небе, хоть загорать в Фрисвиле и считалось дурным тоном, подумала… Встречу ли когда-нибудь того, кому по-настоящему понравлюсь?! Придусь по душе такая, какая есть – с моими золотистыми волосами, синими глазами, худеньким телом, сомнительным чувством юмора и склонностью привирать на поворотах?!

 Деньги Вестерброков, конечно, могли придать изюминку любой, но мне очень хотелось, чтобы меня полюбили не за них. Пусть не сейчас, а когда-нибудь… в обозримом будущем! Например, когда я закончу Академию Магии и полностью раскрою свой Дар. Но до этого счастливого дня было еще далеко, жить и жить!

Пока же я смотрела на зеленоватую воду канала Ореш, по которому скользило множество лодок. Кто-то вез товары на городской рынок, кто-то развозил спешащих по делам писарей или секретарей, иногда под навесами, спасаясь от жаркого летнего солнца, наслаждались обществом друг друга влюбленные. Я же слушала рассказы бабушки о ее молодости. О том, как и за ней ухаживали и проявляли изобретательность...

Например, дед Бастена, Вестьен Крауз.

- Еще тот был пройдоха! – говорила она. – И я о-очень долго размышляла, любит ли он меня или польстился на приданое, а ведь за меня давали порядком! Но Крауз был хорош, а целовался он, как демон в аду! Помню, забросал листовками с признаниями весь канал вокруг дома моих родителей и несколько близлежащих улиц…

- Такими? – улыбнулась я, заметив белый листок, проплывающий неподалеку. Махнула гребцу, и черный хищный нос лодки Вестерброков оказался совсем близко от размокшего куска бумаги. Дотянувшись, подхватила листок.

 - Какой-то памфлет, – пожав плечами, сказала Петре, рассматривая растекшуюся печатную краску.

Текст оказался практически не читаем. Кажется, призывали всех жителей Фрисвиля собраться на Площади Вознесения у дворца Наместника в день прибытия архиепископа. Но кто? И зачем?.. Краска расплылась, буквы перемешались, и я этого так и не поняла. Подумала, чтобы, видимо, выразить недоверие властям Этерии, обвинив в том, что именно они позволили разгуляться по городу опасному сумасшествию. Кто-то же должен быть виноватым!

- Интересно, где именно это напечатали? – спросила у бабушки, неожиданно вспомнив о месте, куда привел меня след дворецкого. – Уж не в типографии ли Картена? – невинно поинтересовалась у нее. Но Петра Вестерброк этого не знала.

- Может, у Краузов есть собственная типография? – на всякий случай спросила я, совершенно не надеясь на удачу, и оказалась права. Бабушка знала лишь то, что раньше Краузы умело манипулировали желаниями толпы, оборачивая их в свою пользу. Только вот в последние полвека удача от них отвернулась.

- Они владели торговым флотом едва ли не со дня основания Фрисвиля. Их корабли возили зерно и специи с Южных Берегов, к тому же они каким-то чудом получили монополию на перевозку золота из лургийских колоний. Это длилось почти две сотни лет, и они порядком разбогатели. Но в войне с Этерией Краузы потеряли почти все, – она пригубила бокал. – Впрочем, мне нравится думать, крах империи Краузов начался как раз с того времени, когда я отказала Вестьену Краузу и вышла замуж за твоего деда, – усмехнулась бабушка. – Приятно ощущать себя могильным камнем в склепе когда-то могущественной семьи!

Ее рассказ меня крайне интересовал, особенно в свете предстоящего свидания с Бастеном.

- Во время войны с Этерией Краузы поставляли оружие и припасы одному из королей Лургии, Лодевику Томрану. Сделали ставку на то, что, разбив вражескую армию, он победит еще и своих братьев, затем снова объединит страну. Сядет на трон и, конечно же, не забудет о своих верных Краузах, которым щедро отсыплет куда больше привилегий и монополий. Но они просчитались. Лодевик был убит, Лургия пала. Краузы потеряли деньги, монополии и большую часть флота, конфискованную этерийцами. Они лишь чудом остались на плаву. Затем последовал новый удар – Фрисвиль лишился торговых привилегий, естественно, и они вместе с городом. К тому же тот образ жизни, который вели… Привыкший швыряться деньгами Корнил Крауз пустил по ветру остатки семейного состояния. Их дела на сегодняшний день крайне плачевны. Скоро грядут очередные выплаты по закладным и… Мне интересно, что они предпримут! Впрочем, я и так уже знаю, – и бабушка уставилась на меня излишне внимательным взглядом.

Я тоже догадывалась.

- Будь осторожна, Кимми! – покачала головой Петра. – Ты молода, и сейчас самое время веселиться, чтобы было о чем вспомнить, когда тебе стукнет столько же лет, как и мне. Такие ухажеры, как Бастен Крауз, тебе не помешают, но я не хочу, чтобы он разбил твое сердечко! Не так давно я спасла от подобной участи Эльсану. – Петра была уверена, что брак с Робером Хартеном ее рук дело. Мне же казалось, что в этом есть немалая доля и моих усилий. – Бастен Крауз сделает все, чтобы тебя заполучить. Сроки выплаты по закладным истекают в конце июля, поэтому он будет крайне настойчив.

- Обещаю, бабушка! – машинально ответила ей. – Я буду с ним крайне осторожна. К тому же меня мало волнует чья-либо настойчивость! И вообще, брак не входит в мои планы на ближайшие пять лет. – По крайней мере, пока я не окончу Академию. – А что касается Бастена… Это будет всего лишь прогулка на коляске!

И мне очень хотелось в это верить.

***

Бастен, как и в первую нашу встречу, оказался абсолютно неотразим. Дожидался меня в гостиной – подтянутый, сосредоточенный, светлые волосы спадают на светлый суконный камзол, который изумительно ему шел. Поднялся, подошел – быстрый, порывистый – и мое сердце забилось куда сильнее, чем раньше. Подарил цветы, окинул восхищенным взглядом. Сказал, что я дивно как хороша, и его слова прозвучали настолько искренне, что я, подозреваю, зарделась.

А ведь не собиралась!

Но и он был хорош! Насколько, что мое сердце, которому перед встречей я несколько раз зачитала «Краткое Пособие по Выживанию», вело себя совершенно не так, как ему положено.

Затем, усадив меня и Мадлен в открытую коляску, запряженную белоснежной двойкой лошадей, приказал кучеру трогать. И мы понеслись, покатили по Фрисвилю, весело подпрыгивая на булыжниках. Порывы ветра время от времени грозили сдуть мою кокетливую шляпку. Я же, смеясь, пыталась водрузить ее на место, а Бастен старательно мне помогал. Иногда я поглядывала на Мадлен – смугленькую и красивенькую в темно-красном платье, которой не помешало бы мне помочь совладать с запутавшимися лентами завязок… Но горничная сидела молча, не проявляя интереса к моей персоне, время от времени стреляя черными глазищами в сторону Бастена.

Странно все это! Ну да ладно, я и сама справлюсь, но… Какая муха ее укусила?

Впрочем, молодой Крауз к яркой внешности и заинтересованным взглядам молодой компаньонки остался равнодушен, и мне почему-то казалось, что Мадлен это порядком задевало. Настолько, что к концу прогулки на щеках ее появился пунцовый возмущенный румянец, а ее полные губки кривились то ли от гнева, то ли от обиды. Несколько раз я ловила на себе ее острые взгляды, и мне казалось, что она ревновала… Бастена ко мне!

От этой мысли мне стало не по себе. Бастен тоже почувствовал, что мое настроение изменилось. Принялся допытываться о причине, но я решила промолчать. Не говорить же с ним о Мадлен под ее недовольным взглядом?! К тому же меня не оставляло ощущение, что эти двое были знакомы. Правда, Бастен делал вид, что видит ее в первый раз, и моей горничной это не пришлось по нраву. Или же во всем виновато мое разгулявшееся воображение?!

Вместо своих подозрений рассказала Бастену о заболевшем Клаусе Беккере и о том, что лиор Арвид Римерин оказался настолько добр, что выделил целую повозку и даже дал Иннеке в дорогу снотворную настойку. Доброта этерийца младшего Крауза нисколько не впечатлила. Светлые глаза мужчины потемнели, и я вспомнила, что в войне они потеряли слишком многое... Почти все, по словам Петры.

Впрочем, я тут же увела Бастена с опасной темы, спросив, что он думает о Святых Плясках.

- Не знаю, что и сказать! – пожал он широченными плечами. Затем поправил светлый локон, выбившийся из моей растрепанной ветром и манипуляциями со шляпкой прически. Прикосновения его пальцев оказались неожиданно приятными. – Пока что эта зараза неизлечима, но я очень надеюсь, что архиепископ Хъорт положит ей конец! Он привезет в город один из артефактов, когда-то принадлежавших Лургии…

- «Пылающее сердце», – вспомнила я. – Один из трех камней, упавших с неба.

Пропавшими считались «Мощный Дух» и «Чистый Разум».

- Благополучие и сила Лургии долгие столетия зиждилась на силе этих артефактов. Два камня утеряны безвозвратно, но у нас все еще есть надежда, что, вернув третий в Храм Первого Пришествия, архиепископу Хъорту удастся исцелить город. Потому что пылающее сердце, полное любви, способно излечить любой недуг, – и Бастен сжал мою руку.

- Возможно! – сказала ему, разрывая слишком уж затянувшееся пожатие. Покосилась на Мадлен, но горничная как раз отвернулась, чтобы помахать лодочникам, кричавшим нам вслед незамысловатые комплименты.

- Испокон веков моя семья занималась морской торговлей, – неожиданно сменил тему Бастен. – Мы экспортируем зерно и специи с Южного Побережья, теперь начали привозить еще и какао бобы…

- Я слышала, – ответила ему осторожно.

- Но, возможно, тебе уже успели рассказать и о том, что война с Этерией обернулась для моей семьи настоящей катастрофой. Думаю, Петра Вестерброк не стала держать язык за зубами, и у нее было достаточно времени, чтобы настроить тебя против меня. Точно так же, как она недавно настраивала Эльсану против моего отца.

- Ты довольно проницателен! – усмехнулась я. – Но бабушка ни против кого меня не настраивала. Она лишь обмолвилась о ваших финансовых затруднениях...

И посоветовала мне быть с ним осторожной.

- Петра Вестерброк удивительно умна, этого у старушки не отнять! Но в последнее время она стала серьезно сдавать. Ее хватка ослабла, и она многое не знает, Кимми! Например, то, что этот год оказался крайне удачен для нашего семейного дела. В следующем месяце мы планируем погасить все скопившиеся задолженности по закладным, после чего полностью рассчитаться с Вестерброками. Все-Отец и Все-Мать благоволят семье Краузов. Кимми… – Бастен протянул руку, и я, завороженная его взглядом, вложила в нее свою.

Не хотела, но не смогла удержаться. Он действовал на меня, словно магнит, притягательной силе которого слишком сложно сопротивляться. Да и надо ли?!

- Ты не должна никого слушать! – сжав мою ладонь, заявил Бастен. Уставился мне в глаза, и я с трудом, но все, же отвела взгляд. – Ни старую Вестерброк, ни отца, никого! Наши дела идут куда лучше прежнего.

Хотела сказать, что меня этого вообще не касается, но вместо этого…

- Разве? – спросила у него, кусая губы.

Совсем недавно подобный вопрос задал мне лиор Римерин, когда я сказала ему, что между нами ничего не будет. Теперь точно так же я спрашивала у Бастена. Наверное, потому что мне хотелось верить: ему не нужны деньги Вестерброков! Дела у Краузов идут хорошо, и я нравлюсь ему такая, как есть, а не поданная на золотом блюдечке с гарниром из богатого приданого, в котором будут их просроченные закладные…

Тут коляска остановилась возле небольшого утопающего в зелени домика, с новенькой коричневой вывеской, гласившей, что именно здесь – единственное место в Фрисвиле, где разливают горячий шоколад. И оно пользовалось популярностью! Двери в кофейню были распахнуты, по ступенькам поднималась стайка девчушек в разноцветных платьях, а у причала покачивалось на волнах несколько разномастных лодок, чьи хозяева определенно неплохо проводили время в «Шоколаднице» Краузов.

- Недавно открылись, меньше месяца, – пояснил мне Бастен. – Но дела сразу же пошли в гору. Я распробовал шоколад в городах на Южном Побережье, после чего привез какао бобы в Фрисвиль. Надеюсь, тебе понравится…

- Я тоже очень на это надеюсь! – пробормотала я машинально, потому что Бастен не спускал с меня глаз, словно пытался залезть внутрь черепной коробки.

- Кимми, ты все еще мне не веришь! – наконец, вздохнул он, сделав совершенно правильные выводы. – Наши дела идут настолько хорошо, что мы даже способны помочь жителям Фрисвиля пережить этот неурожайный год! Каждый день ровно в семь утра наши амбары на улице Завоевателей распахивают свои двери, и мы выдаем зерно всем нуждающимся. Но знаешь ли ты, в чем нуждаюсь я?

- Еще нет! – сказала ему, прикусив губу. Потому что уже догадывалась, что именно услышу.

- Я хочу знать, есть ли у меня хоть малейшая надежда на твою благосклонность?

И Бастен вновь коснулся моей руки. Затем сжал ее в своих ладонях, наполняя меня теплом. А ведь он маг, вспомнила я. Может, не насколько сильный, как Арвид Римерин, но все же... Он маг, а в его присутствии со мной явно что-то происходит, вызывающее ослабление мозговой деятельности. Быть может, он воздействует на меня каким-то совершенно странным и незаметным для меня образом? Или же он настолько мне нравится, что я забываю о разумных мыслях?

- А как же Анья? – спросила у него. – Она ведь говорила о вашей свадьбе…

- Наша свадьба была только в ее девичьих мечтах, – усмехнулся Бастен. – Я ничего и никогда не обещал ей из того, что готов пообещать тебе! В любую секунду, Кимми! Одно лишь твое слово, и я…

- Позволь пока что тебе не отвечать! – ответила ему осторожно, отнимая свою конечность. – Еще слишком рано говорить на подобные темы. Мы с тобой знакомы всего лишь два дня…

- Я не буду тебя торопить, – пообещал мне Бастен, и тут в меня вонзился острый, словно шпилька, взгляд Мадлен. – Но с момента, как я тебя увидел, меня не оставляет ощущение, что мы знакомы всю жизнь! Это неспроста, Кимми, и я не собираюсь тебя отпускать.

Не отпустил.

Бастен обещал меня не торопить, так к чему же был этот поцелуй возле особняка Вестерброков, когда он привез меня обратно? Поцелуй, оказавшийся куда слаще маленьких пирожных с медом и орехами, которыми он меня угощал. Слаще густого ароматного напитка, что разливали в просторной кофейне Краузов…

И почему только я не стала ему противиться?!

Быть может, потому, что Бастен утверждал, что шоколад только-только появился в Фрисвиле, а в Эзенфоре его и подавно нет, но я была уверена, что уже пила подобный. Не здесь, а в моей прошлой жизни! А еще я была уверена в том, что между нами существовала невидимая связь и наша с ним встреча не случайна. Незримая рука, что играючи закидывала меня из одного мира в другой мир, привела его ко мне.

Но зачем?

Этого я не знала, но собиралась выяснить. Обязательно во всем разобраться и получить чертовы ответы на всю мою тысячу вопросов!

Наконец, Бастен ушел, а я осталась. Смотрела из окна, как отъезжала черная коляска с гербом Краузов, на котором ощетинилась лесная рысь, и думала, что у него все же есть надежда. Но влюбилась ли я в него?!

Нет! Нет и еще раз нет!

Черт, а если все-таки да?!

 

Глава 10. Догадаться

Глава 10. Догадаться

Масляные фонари бросали золотистые блики на идущую мелкой рябью воду канала, по которой скользило бессчетное количество лодок. Нас обгоняли, плыли навстречу, просили дать дорогу или же попросту кричали приветствия и пожелания доброго вечера. Лодка Арвида Римерина – большая и устойчивая – никуда не спешила, как, впрочем, и ее хозяин, устроившийся напротив меня на обитом бархатом сидении под небольшим навесом, защищавшим нас от ветра и от слишком уж любопытных глаз.

Мы как раз проплывали под мостом, на котором уличные музыканты наигрывали незатейливый мотив, собрав вокруг себя приличную толпу. Один из них запел, и Арвид Римерин едва заметно усмехнулся. Речь шла о любвеобильной красавице, которая каждый день отдавала свое сердце, а также прочие части тела встреченным мужчинам, а вот певцу так и не дала…

И я нахмурилась. Вот еще!..

Впрочем, прогулка с лиором Римерином могла бы показаться мне вполне приятной, если бы я себе постоянно не напоминала, что с ним надо держать ухо востро. Но иногда я все же забывалась. Например, когда он принялся расспрашивать о моих занятиях магией, затем попросил продемонстрировать что-то из последних заклинаний. Похвалил мой полупрозрачный светящийся щит, пусть и с небольшими прорехами, со сложным заклинанием которого я провозилась несколько часов, дожидаясь приезда Арвида Римерина. Его неподдельный интерес мне льстил, а несколько дельных замечаний пришлись как нельзя кстати.

Затем мы заговорили о Святых Плясках, но от лиора Римерина я не узнала о болезни ничего нового. Быть может, кроме того, что она не была заразной. Вспыхнув в одночасье, отняв разум у группы людей, она не передавалась дальше, как, например, болотная лихорадка, переносимая ветром. То есть последующие контакты с заболевшим не приводили к новым заражениям.

Меня почему-то не оставляло ощущение, что о Святых Плясках Арвид Римерин знал куда больше, чем рассказал, но проверить эту теорию мне так и не удалось. Вместо этого мы вдоль и поперек обсудили настроения в Фрисвиле, аккуратно затронув тему протестов возле дворца этерийского Наместника. После чего я спросила у него о цели приезда в Город Ста Каналов. Не была уверена, что ответит, но он ответил, и я крайне удивилась.

До этого мне казалось, что Арвид Римерин прибыл в Фрисвиль обеспечивать безопасность архиепископа Хъорта.

- Нет же, Кимми! – он протянул мне бокал вина, стоявший нетронутым на маленьком столике перед нашими сидениями. Рядом с пузатой бутылкой из толстого темного стекла пристроилось золотое блюдо с роскошными гроздьями черного винограда. На соседнем алела черешня, а факела, пристроенные на носу и корме, бросали отблески на нежно-золотистые бока персиков.

Пригубила – вино оказалось терпким, но сладким, – решив, что травить он меня не станет. Не стал. К его чести, этериец вел себя вполне корректно, рук не распускал, и лишь иногда смотрел на меня так, словно давно уже снял мое темно-синее платье с узким лифом и скромным квадратным вырезом, украшенным золотой тесьмой, а теперь любовался во всей моей наготе…

- Я ищу потерянные артефакты Лургии, – заявил он. – Именно их след привел меня в Фрисвиль.

Признаюсь, такого я не ожидала! Подавилась вином, закашляла, и Арвид Римерин заботливо похлопал меня по спине, хотя никто его об этом не просил.

Он… Его вообще никто и ни о чем не просил, а от его внимания мне было слегка не по себе! Хотелось, чтобы наша прогулка, а с ней и первое из четырех свиданий, уже закончилась. Но вместо этого мы плыли, все дальше и дальше удаляясь от особняка Вестерброков.

Свернули с канала Ореш на Большой Императорский, проследовали мимо внушительного Дворца Наместника, Ратуши и Храма Первого Пришествия. После чего, выйдя в открытое море, где качка оказалась куда сильнее, пересекли бухту, и я полюбовалась красными парусами заходящего в порт этерийского военного фрегата. Затем свернули в Массану, квартал, известный тем, что веселье здесь не утихало до самого рассвета.

Вот и сейчас вдоль канала прогуливались продажные девицы с распущенными волосами, в ярких платьях, едва прикрывавших бедра и совершенно не прикрывавших груди, предлагая себя многочисленным прохожим. Одна из них, завидев нашу лодку, помахала призывно, а затем, грозя упасть в канал, принялись нетрезво проситься к нам – разбавить компанию и повеселиться уже втроем. Лиор Римерин на предложение не отреагировал, я же, вздохнув, отвернулась. Два рядом

Прогулка затягивалась, но, кажется, переживала по этому поводу лишь я одна. Арвиду Римерину, судя по его виду, все очень нравилось. Мадлен кокетничала с гребцом, устроившись с ним на корме. Мне же ничего не оставалось, как «наслаждаться» обществом этерийца. Впрочем, собеседником он оказался интересным, к тому же был крайне привлекателен в своем неизменном черном. Правда, одежду с золотым коршуном на груди он приберег для завтрашнего рабочего дня – пугать горожан, разыскивая…

- Артефакты? – изумилась я. – Но ведь они же сгинули во время войны!

- Их считали пропавшими, пока один из них неожиданно не всплыл на подпольном рынке краденых драгоценностей в Зольдене. Его попытался сбыть вор, ограбивший семью генерала Вергера. Тот когда-то командовал армией Лодовика Томраса и пал на поле боя. Позже выяснилось, что Вергер все же выжил, а его потомки почти два поколения прятали артефакт у себя в подполе, дожидаясь появления истинного наследника Лургии.

Губы этерийского лиора сжались в тонкую линию. Уставился на меня, словно пытался понять, уж не дожидаюсь ли и я с нетерпением появления... Я промолчала, потому что никого не ждала – если только возвращения из свадебного путешествия Робера и Эльсаны. Упаси меня местные боги вмешиваться в политику!

- Мы немного опоздали. Камень выкупили через подставных лиц, после чего принялись старательно заметать следы, – продолжил этериец. – Убивали всех, кто мог хоть что-либо знать. Я успел лишь однажды. Смертельно раненный внук генерала Вергера все же назвал мне имя того, кто все эти годы хранил второй артефакт.

- И вы его нашли? – спросила я, тараща глаза.

- Нет. Не нашел, – с едва заметной досадой отозвался Арвид Римерин. Неожиданно протянул руку и коснулся моего подбородка. – Ты удивительно красива! – сказал мне, но я лишь отмахнулась. Какое тут «красиво», если речь идет о судьбе артефактов Лургии?!

- Так почему же не нашли?! Тогда где же он?

- Это я и пытаюсь выяснить. Тот, кто вывез с поля сражения второй камень, поступил с ним более благоразумно, чем семья генерала Вергера. Он не стал зарывать артефакт в подполе, вместо этого отнес на хранение в Банк Вестерброков.

- Что?! – изумилась я.

Отшатнулась, откинулась на мягкую лавку. Лодка протестующе качнулась, и Мадлен взвизгнула.

- Артефакт все эти годы пролежал в хранилище Банка Вестерброков в Дааге. Но в день, когда мы явились с обыском, сейф оказался взломан. Причем пропал не только камень, но и управляющий, который добрался до него немногим раньше моего. Но я все же взял его след, и он привел меня в Фрисвиль. Думаю, что камень… Вернее, оба артефакта до сих пор находятся городе.

- Нет же, Вестерброки – ни Эльсана, ни Петра – да и мой отец к этому делу совершенно непричастны! – заявила ему, потому что верила: они тут совершенно ни при чем.

- Я и не утверждал обратного! – он едва заметно улыбнулся. – Собирался поговорить с Эльсаной Вестерброк на приеме, но она оказалась слишком занята счастливыми переменами в своей жизни. Впрочем, с разрешения Петры главный управляющий Банка Вестерброков оказывает мне всяческое содействие в расследовании. Как видишь, я с тобой предельно откровенен!

Арвид Римерин взял меня за руку, а у меня почему-то не оказалось сил ее отнять. Смотрела, как он разглядывал мои тонкие пальцы, на одном из которых блестело тонкое золотое колечко – подарок бабушки. Неожиданно вытащил откуда-то – словно фокусник! – небольшую коробочку, и я замерла, растерявшись окончательно.

Открыл. Достал браслет, сверкнувшим в свете факелов золотым боком и синими сапфировыми «глазами».

- Возьмешь? – спросил у меня.

Нет, это даже был не вопрос, а утверждение. «Возьмешь!» – заявил он, после чего застегнул на моей руке свой подарок.

- Но… – Браслет, золотой змеей обвивший запястье, холодил кожу. – Зачем?!

- А ведь ты меня боишься! – вместо ответа лиор сделал вполне закономерный вывод. - Причем не столько за себя, сколько за свою семью! Но Вестерброки к истории с артефактами не имеют никакого отношения. Я ищу управляющего вашего филиала в Дааге и того, кто его перекупил. При этом заплатил столько, что тот пошел на предательство – ведь он проработал на семью Вестерброков больше десяти лет, получая солидное жалование!

На это мне нечего было сказать, поэтому я благоразумно промолчала. Неожиданно лиор Римерин добавил:

- Думаю, Вестерброкам не помешает твердая мужская рука, которая наведет порядок в их делах!

- Мой отец наведет порядок! – заверила его. – Если только вы его… Вернее, если он…

- Ты опасаешься, что прошлое последовало за ним в Фрисвиль? Нет же, Кимми! Твоему отцу ничего не угрожает. Он не участвовал в заговоре против Этерии и был полностью оправдан.

- Оправдан, но у него забрали все, что ему принадлежало!

- Если бы он был чуть более лоялен… – начал было лиор Римерин, но, не выдержав, я все же его перебила:

- Да, он не слишком лоялен! – Черт, черт! – Нет, я вовсе не это хотела сказать! Он лоялен, но у него такой характер… Довольно сложный характер. Но это, насколько я знаю, не является преступлением против Империи. Это не повод отбирать у него имущество и сажать в тюрьму по подозрению в заговоре!

- Я уже столкнулся с его характером, – чуть заметно поморщился лиор Римерин, и я вспомнила, что отец наговорил ему резкостей на приеме. – Кимми, твоей семье совершенно ничего бояться. К тому же, дело Робера Хартена отправлено на пересмотр, и я прослежу, чтобы ему вернули его собственность. Всю, Кимми, и в Эзенфоре, и в Фрисвиле.

Я окончательно растерялась.

- Но почему? – спросила у него, принявшись вертеть золотой браслет на запястье. Хотела снять, но натыкалась только на гладкие бока. Проклятая застежка куда-то запропастилась! – Почему вы нам помогаете?

- Обращайся ко мне на «ты», – попросил он. – А причину ты уже прекрасно знаешь!

- Нет, не знаю!

Догадывалась, но почему-то захотела услышать подтверждение из его уст. Неужели я настолько ему приглянулась, что он решил походатайствовать о деле моего отца?

- Хотя бы потому, что мое настоящее имя – Лукас.

Обомлела. А я-то думала, что он…

- И ты единственная, кто его знает. К тому же и я, пусть не сразу, но вспомнил твое имя. Кимми…

- Меня зовут Киммилия Хартен-Вестерброк, – кусая губы, сказала Арвиду Римерину. Я чувствовала, что мы приближаемся к точке невозврата. Оставалось еще немного, и мы ее пересечем. Но что лежит за ней? Этого я не знала. – И я никогда не скрывала от вас – да и ни от кого не скрывала! – своего настоящего имени!

- Меня нашел генерал Альекс Римерин четырнадцать лет назад, – неожиданно произнес он, – блуждающим по лесу вблизи Немедии. Я не помнил своего прошлого. Вернее, сперва были отрывистые воспоминания, но через несколько дней исчезли и они.

То же самое произошло и со мной!

Арвид Римерин тем временем продолжал:

- Сын генерала Римерина был такого же возраста, как и я. Погиб по глупой случайности на охоте, и безутешный отец пожалел мальчика, так похожего на его Арвида. Его жена приняла меня, как родного сына. Они решили, что мое появление – дар Все-Отца. Но я не был Арвидом Римерином! Хотя бы потому, что помнил свое настоящее имя. К тому же у меня обнаружились ярко выраженные способности к магии. Я без труда поступил и закончил Высшую Военную Академию Магии, после чего десять лет прослужил на благо Этерии. – Уставился на меня. – Как давно нашли тебя, Кимми?

Замолчал, дожидаясь ответа, давая мне возможность собраться с мыслями.

И я подумала… Вернее, вспомнила о прошлой ночи, когда он обвинил меня в шпионаже из-за того, что я знала язык Бенгирии! И мне как после этого ему доверять?! Я опасалась, что и сейчас может выйти что-то подобное. Мало ли, специальная служба Императора разыскивает таких вот «попаданцев», как я? Рассказывает им истории о собственном появлении в этом мире и ловит, как доверчивых карасей на наживку, после чего помпезно и с музыкой казнит на Площади Вознесения с отличным видом на дворец Наместника?!

А эти его слова про то, что Вестерброки непричастны и что моему отцу вернут лабораторию, дом в Эзенфоре и дом его родителей в Фрисвиле... Ну что же, вранье на благо Этерии еще никто не отменял!

- Мое полное имя – Киммилия Хартен, – заявила ему. – Без месяца восемнадцать лет назад меня родила Эльсана Вестерброк. От кого – не знаю, и мне это совершенно все равно. Меня воспитал Робер Хартен, и я считаю его своим отцом. Я выросла в Эзенфоре, в маленьком домике с видом на горы, который у отца отняли только из-за того, что у него… тяжелый характер! Месяц назад я поступила в Академию Магии Эзенфора, но мы были вынуждены перебраться в Фрисвиль. Он наконец-таки женился на моей маме, и теперь я буду жить и учиться именно здесь. – И никто, никто не разрушит мою ставшую уже налаживаться жизнь! – А ваш браслет… – Вновь принялась его крутить, но проклятая золотая штука никак не снималась! Защелка спряталась, словно опасаясь моего справедливого гнева. – Спасибо вам за подарок, лиор Римерин, но я не могу его принять!

- Это почему же? – удивился он. – Кимми, чем я заслужил твое недоверие?

«Обвинением в шпионаже, запугиванием, а еще тем, что родился этерийцем!» – хотела сказать ему, но благоразумно промолчала.

- Я ничего не помню из своей прошлой жизни, – произнес он, не спуская с меня пронзительного взгляда. – Ни своих настоящих родителей, ни места, где вырос. Ничего и никого ровно до тех пор, пока не встретил тебя. Ты – связующее звено, Кимми, между мной настоящим и тем, кем я был до этого. В тебе – разгадка моего прошлого, моего происхождения!

- Мне нечего вам сказать, лиор Римерин! И… никакое я вам не звено и разгадок у меня тоже нет!

Потому что я и сама блуждала во тьме.

- Ты назвала мое настоящее имя, которое никто не знает, кроме меня, – возразил он. – Откуда ты его знаешь, Кимми?!

Засопев, промолчала. Пусть думает, что хочет, я все равно ничего, ничегошеньки не знаю!..

Но думать он не стал. Вместо этого, покосившись на меня слишком уж хитро – нахмуренную, все еще терзающую браслет, едва слышно проклиная чертову застежку, – опустил руку в воды ночного канала и… Прежде, чем успела возмутиться, в мою сторону полетели брызги. И я возмущенно подскочила, забыв, что над головой – крыша шатра. Врезалась в нее, отшатнулась, затем стала падать, потому что лодка закачалась под истерический визг Мадлен.

Я тоже закачалась, потеряв равновесие, но за борт не выпала – а жаль! Вместо этого оказалась в объятиях Арвида Лукаса Римерина, потому что тот как-то слишком ловко меня подхватил, после чего мы приземлились на мягкий бархат сидений. Я – на нем, его руки обнимают меня за талию.

И тут снова ожили, пробуждаясь, те самые воспоминания о нашем поцелуе. О том, что он хотел быть моим единственным, но не стал, потому что… Черт, я не помнила причины, по которой мы расстались в прошлом мире! Что-то пошло не так. Случилось нечто крайне серьезное, из-за чего я ему отказала.

И он ушел, отпустив меня.

В этом же он отпускать меня не спешил. Прижал к себе, произнес: «Неожиданно, но приятно!», и я почувствовала жар, идущий от его крепкого, тренированного тела.

- Сейчас же прекратите! Отпустите меня! – приказала ему. Принялась вырываться, подумав, что еще одного поцелуя, но уже в этом мире, я не переживу. Мои расшатанные нервы этого попросту не выдержат.

- Я тебя уже никуда не отпущу, – заявил он мне совершенно серьезно. – Разве ты этого еще не поняла?

- Нет! – рявкнула на него. – Вы слишком самоуверенны, лиор Римерин!

Тут он разжал руки, и я спешно покинула его слишком уж гостеприимные объятия.

- В Фрисвиль меня привели поиски артефакта, но именно здесь я нашел нечто куда более ценное, чем камни с небес. Тебя, Кимми! – невозмутимо заявил он. – Когда-нибудь ты мне все расскажешь. Сама, я не стану тебя принуждать. И это будет шаг навстречу нашему взаимному доверию.

На эти его слова я лишь фыркнула, после чего принялась возмущенно поправлять платье. Оглянулась, заслышав гортанный смех Мадлен. Горничная из-за устроенного мною лодкотрясения тоже очутилась в руках гребца и очень даже недурственно проводила в них время. Арвид Римерин тоже посмотрел на их страстный поцелуй, затем покосился на меня. Поднял вопросительно бровь, словно намекая, что и нам не помешало бы последовать их примеру…

- Нет! – в очередной раз заявила ему. Пусть даже не надеется! – К тому же вы обещали, что не станете меня принуждать! Наверное, точно так же, как и с бенгирским языком? – поинтересовалась сладким тоном, не забыв добавить в него яду.

- Это была теория, которую мне требовалось проверить. Впрочем, я уже знал, что она сработает! Видишь ли, Кимми, я точно так же говорю на всех языках этого мира. Так что мы сможем каждый день общаться на новом – на всех ста пятнадцати известных наречиях…

- Что?! Как это, сто пятнадцать?! Еще сто пятнадцать дней? – выдохнула я неверяще. На это он кивнул, больше не сдерживая улыбку. – А разве вам… не надо домой?! Возвращаться в Этерию?! – спросила у него жалобно.

- Мы с тобой связаны, Кимми, и без тебя я никуда не уеду. И мне это нравится... Нравится с первого же момента, как только я тебя увидел! Ты стояла, растерянная и растрепанная, с нелепым цветком в руках…

- Его зовут Вася, и это вовсе не цветок, а фикус! – обиделась я. – А то, что растрепанная...

Посмотрела бы на него, если бы он очнулся в новом мире и сразу же встретил стаю волколаков, а потом Робера Хартена с его непростым характером!

- Пусть будет фикус, – миролюбиво согласился Арвид Римерин. Васей этерийского лиора оказалось не пронять. – Вижу, тебе потребуется время, чтобы ко мне привыкнуть. Завтра вечером я заеду за тобой и Петрой Вестерброк. В Королевской Опере будут давать «Веселого Молочника». Ты уже ходила в театр в этом мире?

- Нет! – сказала ему и снова прикусила язык. Так я договорюсь и до плахи! – В Фрисвиле еще нет, а Эзенфоре ходила, – добавила мрачно. – С папой. И вообще, о каких мирах вы все время говорите, лиор Римерин?

***

Домой я вернулась около полуночи и сразу же стала укладываться спать. Бабушка давно уже ушла в свои покои. Мадлен, с легкостью совладав с застежкой подаренного мне браслета, улеглась в смежной комнате. Я же долго ворочалась в роскошной кровати, размышляя о словах этерийца. Лукас… Вернее, Арвид Римерин считал, что нас, переселенцев, в этом мире двое – он и я, поэтому вцепился в меня, как весенний голодный клещ!

 Но он еще не знал, что нас здесь куда больше!

 Например, Робер Хартен, так похожий на моего отца. Я уже забыла, как тот выглядел в прошлой жизни, но в этой он принял меня, словно родную дочь. Моя мама… Вернее, Эльсана Вестерброк. А еще Иннеке, которая тоже мне кого-то напоминала...

Интересно, они переселенцы или нет?.. Ведь мои родители и Иннеке, насколько я знала, в этом мире были с самого рождения, тогда как мы с Лукасом Римерином попали сюда не так давно. Он – четырнадцать лет назад, я же прожила в Фрисвиле чуть больше двух недель.

К тому же, был еще один, с которым оказалось так сладко целоваться – Бастен Крауз! Мне казалось, что он тоже путешествует со мной… Или же за мной через миры! Но если нас здесь трое, или пятеро, или шестеро, то что это означает?..

Черт, это ведь должно хоть что-то означать!

Ответов у меня не было, а в голову лезли всякие глупости.

 Наконец, порядком измучившись от вопросов, на которые у меня не было ответов, я все-таки заснула, чтобы впервые за все время в этом мире проснуться на рассвете. Лежала, прислушиваясь к звону колоколов на колокольне Храма Все-Матери, отбивавших шесть утра, потому что мне не давала покоя странная мысль.

Во сне многое из сказанного и услышанного ранее неожиданно сложилось воедино. Нет, я вовсе не узрела целостную картину происходящего в Фрисвиле и не разгадала причину своего путешествия через миры, но у меня появилась догадка. Довольно здравая, но при этом крайне сумасшедшая.

Настолько, что я обязательно должна была ее проверить!

 

Глава 11. Подраться

Глава 11. Подраться

- А вы уверены, госпожа? – в который раз спросил у меня Матей. – Нас же затопчут!

Рыжеволосый увалень с явным сомнением покосился на кованую решетку ворот, отделявшую собравшуюся толпу от заветного двора перед амбаром Краузов. Да-да, того самого, который гостеприимно распахивал свои двери каждый день ровно в семь утра, раздавая зерно нуждающимся жителям Фрисвиля. По обрывкам долетавших до нас разговоров – мы с Матеем стояли чуть в стороне, в самую давку не полезли – становилось ясно, что в амбар нас все же не пустят. Вместо этого вывезут во двор на телеге мешков так двадцать, затем откроют ворота, позволив желающим их разобрать.

Только вот желающих собралось чуть ли ни в три раза больше ожидаемого количества зерна, и народ продолжал прибывать. Да и давка возле кованых ворот вовсе не походила на собрание благородных девиц. До меня то и дело долетала смачная брань и звуки тумаков. А еще и этот, который один в поле воин… Я взяла Матея с собой, польстившись на его внушительную комплекцию и огромные, словно мельничные жернова, кулаки, но он оказался из робкого десятка. Все норовил увести меня домой, уверяя, что нам незачем туда соваться. К тому же постоянно называл меня госпожой.

И как тут сойти за нуждающуюся?!

Но я очень постаралась. Этим утром тихонько, чтобы не разбудить Мадлен, вытащила из гардеробной свою старую одежду, в которой попала в этот мир. Натянула, зашнуровала, добавив к комплекту кружевные нарядные панталончики, так как без нижнего белья чувствовала себя не в своей тарелке. Затем заплела ненавистные косы и разбудила Матея, сказав, что нам надо… Обязательно нужно проверить одну теорию, которая приснилась мне этой ночью!

Все началось с того, что память в полудреме выдала сложное слово – целиакалия. И я проснулась, пытаясь вспомнить, что же это такое, потому что в мире сновидений думать получалось так себе хорошо. Наконец, из глубин подсознания пришел ответ. Нарушение пищеварения, неспособность переваривать глютен, содержащийся в зерновых. Я прекрасно помнила, как Иннеке во время одного из наших занятий по магии отказалась от бисквита, принесенного Эльсаной, заявив, что у нее серьезные проблемы со здоровьем. Но с ними удалось сжиться, когда она стала следить за питанием. Подруга из-за своей болезни давно уже не ела ни хлеб, ни булочки, ни бисквиты, но ведь отец-то ее здоров!

И вот тогда, лежа в кровати и таращась на лепнину на потолке с ангелами и демонами, тянущими руки к стоящей с двумя младенцами на руках Все-Матери, я подумала… Быть может, зараза, вызывающая Святые Пляски, вовсе не передается по воздуху – ведь Арвид Римерин говорил именно об этом! – а прячется в зерне? В том самом зерне, которое раздают нуждающимся каждое утро ровно в семь? Потому что болезнь старательно обходила богатые кварталы, заглядывая «на огонек» исключительно к бедным, которые едят то самое зерно!

Кстати, интересная мысль!

И я стала ее развивать, перейдя из области предположений в юрисдикцию фантазий. Вспомнила, как Иннеке жаловалась на то, что эта зима далась им с отцом сложно, впрочем, как и остальным беднякам Фрисвиля. Прошлое лето оказалось неурожайным, зерно продавали на рынке по заоблачным ценам. Быть может, ее отец, здоровенный мясник Клаус Беккер, показал отличные результаты в спарринге возле амбара Краузов, прихватив с собой мешок с отравленным зерном? Принес домой, затем его перемололи и испекли хлеб, после чего щедро поделились еще и с соседями, которые заболели вместе с Клаусом Беккером?

Ведь Иннеке сказала, что пропали обитатели нескольких домов в их проулке!

Я всесторонне обдумала эту мысль и попыталась убедить себя в ее бредовости, потому что мне очень хотелось ошибиться. Вернее, я искренне желала, чтобы мои догадки оказались полнейшей ерундой и Бастен с его отцом не были причастными ни к чему подобному! Именно поэтому я довольно долго уговаривала себя, завернувшись в тонкое кружевное одеяло и прислушиваясь к далекому колокольному звону, что мне приснился кошмар.

Да, именно он!

Мало ли, какие глупости лезут в голову? И мне сейчас же надо выкинуть их из головы, повернуть эту голову набок, уткнуться носом в подушку, закрыть глаза и заснуть! Но я не смогла. Вместо этого поднялась, оделась, захватила Матея – здоровенного рыжеволосого детину – и притащила его, сомневающегося в моей адекватности, к воротам амбара Краузов. Я тоже в ней очень сомневалась, но мне нужно было проверить свою теорию и убедиться, что она – полнейший бред, после чего вернуться домой и спать спокойно.

- Ну, наконец-таки! Явились, не запылились! – заявила разбитная девица с блеклыми светлыми волосами, торчащими из жиденькой косы. Остановилась рядом с нами, смерила взглядом толпу. Блондинка была шире меня раза в три, а то и больше.

- Мы? – переспросила ее удивленно. Я ее вообще впервые вижу!

- Да кому же вы нужны?! – удивилась она.

Вот и я о том же!

Оказалось, во двор перед внушительным зданием амбара, с массивными стенами из серого камня и маленькими «бойницами» окон въехала скрипучая телега. Один их рабочих тут же принялся распрягать лошадь, другой, со здоровенной связкой ключей, направился к воротам, за которыми давно уже волновалась нетерпеливая толпа. Я, вцепившись в рукав Матея, подалась к железной решетке.

- А ты-то куда? – изумилась девица. – Топай отсюда, а то уроют!

Оглядела меня с ног до головы и, судя по ее лицу, пришла к выводу, что рыть придется недолго и неглубоко. Затем двинулась к воротам. Словно ледокол врезалась массивной грудью в спины стоявших, крякнула, рыкнула, схватила одного мужичка за шкирку, оттолкнула. Вернее, отшвырнула его в сторону. Затем принялась работать локтями, расчищая себе путь.

- Бой-баба… А вы уверены? – вновь жалобно спросил у меня Матей, и я чуть было не схватилась за голову.

Вид его, конечно, внушал уважение – с такими-то кулачищами! – но вот уверенности моему охраннику добавить не помешало бы! Тем временем толкотня у ворот переросла в потасовку. Наконец, работник Краузов справился с замком, второй отвел лошадь, после чего створки ворот жалобно скрипнули, и народ хлынул в образовавшийся проем.

- За мной! – приказала я Матею, не совсем уверенная, что он послушает.

Но мне надо было!.. Впрочем, даже если бы я каким-то чудом пробилась к телеге и завладела бы вожделенным зерном, то не факт, что смогла бы его унести. Мешки-то здоровенные! Подозреваю, у меня попросту не хватило бы на это сил. Или же меня унесли бы вместе с ним…

Но ведь мне надо!

- Ну же, Матей! Не отставай! – в очередной раз подбодрила я здоровяка и ринулась вслед за толпой.

На моей стороне были скорость и увертливость, на стороне других – все остальное.

Кое-как протиснулась, пролезла, удачно обогнула несколько завязавшихся драк. Перепрыгнула через валявшегося на земле мужичка, которого лупасил второй, все норовя приложить головой об вытоптанную землю двора. Перед телегой образовалась настоящая куча-мала, народ с остервенением дубасил друг друга. Я поняла, что туда мне не пробиться – попросту убьют!

Но я все же полезла. Правда, далеко пробраться не удалось – меня дернули за волосы. Обернулась, вырвала из чужих рук свою косу. Залепила оскалившемуся плешивому мужику пощечину, затем активировала магический Щит, потому что тот накинулся на меня с кулаками. Обладатель отсутствующих волос и грязной туники отлетел на пару метров, крякнув от неожиданности. Затем я снова повернулась, потому что, пока воевала за свои волосы, кто-то задрал мне подол. И тут же издал восхищенный вопль, уставившись на мои кружевные панталончики.

- Благоро-одная! Ути-пути!.. – оскалился чернявый тип, затем полез руками туда, куда ему совсем не следовало. Взвизгнув, собиралась было уже вцепиться охальнику ногтями в лицо, но тут на меня сверху упал здоровяк. Причем не один, а с мешком, добытым из куча-малы возле телеги. Я взвыла, не устояв на ногах. Но и это было лишь начало – на нас тут же попадали и другие, придавив меня так, что я не могла пошевелиться!.. Те самые, у которых он и отнял этот мешок! В довесок приземлилась знакомая мне горластая блондинка, вопившая, что ее детки растут без отца и ей нужнее.

Неправда, мне нужнее! Потому что если я окажусь права, то…

- Да продает она его, шалава! – процедил сквозь зубы тот, кто вполне комфортно расположился на моем животе, придавленный мешком и народом. – Стоит на Рыбном рынке, вчера ее видел!

- А детей у нее нет! – добавил второй откуда-то из района моего тазобедренного сустава. – Все-Мать миловала их от такой мамашки…

Тут я решила подать признаки жизни и попыталась вылезти из-под образовавшегося завала. За что получила локтем в скулу, а затем мне еще и наступили на правую руку. Именно поэтому Щит активировать я так и не смогла, не умею пока еще левой! Морщась от боли, все же выглянула из-за грязной мешковины. Девица лупила народ почем зря, но желающих получить заветный мешок не уменьшалось.

А ведь он – мой, мой! Мне он позарез нужен!

Внезапно дышать стало намного легче. Голосистая торговка куда-то исчезла – теперь я слышала ее визг на приличном отдалении. Затем пришла очередь мужика, нашедшего приют возле моих бедер. С руки тоже слезли, и я сразу же вцепилась в мешок, обхватив его ногами и руками – не отдам! Пусть еще попробуют меня оторвать!

Тут возле моей головы взметнулись кулаки-жернова, и еще один претендент выбыл из битвы вместе с парой собственных зубов. Зажмурилась, решив, что пришла и моя очередь. На миг вспомнила о Стае, которая могла бы прийти мне на помощь. Но Рваное Ухо был очень и очень далеко! Встрепенулся, когда понял, что я думаю о нем, но…

- Как вы, госпожа? – услышала я голос собственного охранника.

Матей поднял меня с земли вместе с мешком. Принялся отряхивать, но отвлекся, устранив парочку претендентов на свалившиеся на меня счастье.

- Все хорошо! – пробормотала я. Затем попыталась поволочь добычу в сторону, но не тут-то было. Мешок оказался тяжеленным. – Помоги мне!

Впрочем, тут я и сама поспешила к нему на помощь, отшвырнув Щитом подоспевшего здоровяка.

- Магичка, мать ее за…! – рявкнул тот уже в полете.

В запале я не рассчитала свои магические силы, и мужика отшвырнуло метров так на десять. Он врезался в железный забор, сполз на землю, но довольно резво поднялся. Посмотрел на меня с ненавистью, после чего кинулся в битву за другой мешок, похоже, решив, что связываться с магом себе дороже.

- Матей! – вновь крикнула я предостерегающе. И, пока охранник разделывался с еще одним здоровяком, позарившимся на мой мешок, поволокла трофей в сторонку. – Не отдам! – заявила подступающим ко мне со всех сторон мужчинам разной степени оборванности и окровавленности. – Я – магичка, и мне нужнее!

Наконец, порядком потрепанные, Матей – с разбитыми кулаками, я – с разбитой скулой, болящими ребрами и оттоптанной рукой, доплелись до пристани на канале Дорсет, где нас поджидала лодка с черными лошадиными головами Вестерброков на боку.

- Не знал, что вы такая безбашенная! – восхищенно заявил охранник. – Огонь, а не девица!

Я криво усмехнулась, затем потрогала припухшую скулу. Кажется, в зеркале меня поджидает здоровенный кровоподтек, происхождение которого еще придется объяснять… Для начала бабушке, затем приглашенному к завтраку Бастену, а вечером Арвиду Лукасу Римерину, с которым мне грозил совместный поход в театр на «Веселого Молочника».

- А что с зерном-то делать? – спросил хозяйственный Матей, когда наша лодка свернула на канал Ореш. – Оттащить на кухню?

- Нет, - покачала я головой. – Принеси его, пожалуйста, в мою гостиную!

Я собиралась отдать мешок магистру Хендрику Страуту, потому что этим утром мне показалось, что зараза – еще вопрос, что это такое! – именно таким образом могла попадать в дома бедняков. Но чем дольше я смотрела на наш с Матеем трофей, тем сильнее меня одолевали сомнения. Чую, пострадали мы совершенно зря, и все по моей глупости!

 Впрочем, проверить все-таки не мешало. Попросив Матея никому не рассказывать об амбарной битве, я отправила посыльного в квартал магов с запиской. Затем вздыхавшая над моим лицом Мадлен замазала синяк гримом. Его происхождение своей горничной я объяснила тем, что отправилась на утреннюю прогулку с Матеем и случайно упала, когда выходила из лодки. Угу, скулой о деревянную пристань…

Посетовав на слишком уж скользкие пристани и неповоротливых мужчин – Матей должен был меня удержать! – горничная принесла мне бежевое, украшенное кружевами и маленькими пайетками платье. Уложила мои волосы, ловко заколов в прическу несколько белоснежных бутонов роз. Выпустила локоны, попытавшись скрыть кровоподтек.

Я покосилась на себя в зеркало. Если особо не трясти головой, то… Почти что ничего и не видно!

Оказалось, Бастен Крауз уже дожидался меня в Музыкальном Салоне, и я поспешила в Центральное Крыло. Вошла, замерла и… Я и не думала, что настолько обрадуюсь его приходу! Сердце учащенно забилось, в груди поселилось незнамо откуда взявшееся тепло, когда посмотрела на него – красивого, подтянутого – сидящего возле позолоченного клавесина. Его длинные пальцы, казалось, порхали над белоснежными клавишами, и из музыкального инструмента лилась восхитительная мелодия. Медленная и чувственная, она рождала во мне доселе неведомые чувства.

Или же это он… пробуждал во мне эти самые чувства?!

Бабушка тоже смотрела на Бастена Крауза, причем крайне одобрительно. Закрыла глаза, улыбалась собственным мыслям, подозреваю, унесшись в них где-то так на полвека назад. В ее руках в такт музыке подрагивал верный бокал с «лекарством от старости». Я тоже стояла и слушала, затаив дыхание, боясь неосторожным движением или звуком разрушить волшебство.

Наконец, завидев меня, Бастен перестал играть. Покинул клавесин, поспешил навстречу. И мне тут же захотелось броситься в его объятия, уткнуться в его плечо, скрытое темным с серебряной вышивкой камзолом. Насладиться его запахом и выкинуть из головы странные мысли и это глупое мое расследование!.. Потому что сердце подсказывало: он непричастен. Бастен – очень и очень хороший. Младший Крауз никогда бы не пошел на подобное, потому что он – идеален!

А вот я, выходило, все-таки нет!.. Я должна была проверить свою чертову теорию и удостовериться, что ни он, ни его семья, и никто другой в его окружении, имеющий доступ к раздаче бесплатного зерна, не травят этот город!

Запутавшись окончательно, приказала себе не думать. Не сейчас, позже, позже все разрешится! А пока что позволила себя обнять и улыбнулась его комплементу, порадовавшись мужскому восхищенному взгляду. Который, впрочем, тут же изменился и посуровел, когда Бастен заметил даже сквозь слой грима и кокетливый белокурый локон мой совершенно некокетливый синяк.

Во время завтрака он долго допытывался, что же со мной произошло, не поверив, что я споткнулась и упала. Бабушка, кажется, тоже в это не особо поверила, но не подавала виду. Наконец, Бастен не выдержал. Попросив разрешения, осторожно прикоснулся к моей скуле. Из его рук тут же потекло тепло. Он лечил меня с помощью магии, заверив, что через пару часов от кровоподтека не останется и следа.

Затем мы с ним вышли во внутренний дворик. На чистом небе светило солнце; облака, похожие на легкий тополиный пух, сбивались в белоснежные подушки где-то у самого горизонта. Жара набирала обороты. Я покосилась на довольного Васю в оранжерее, уже успевшего пустить пару новых ростков, и на дремлющую, разморенную на солнцепеке Волли. Идиллия!.. Но, несмотря на нее, на душе у меня было неспокойно. И все потому, что Бастен попросил о вечернем свидании, а мне пришлось ему отказать.

- Это ведь из-за этерийца, с которым ты каталась на лодке вчерашним вечером? Скажи мне, Кимми! – Бастен принялся нервно расхаживать по вымощенной плиткой дорожке.

Я сидела на качелях и любовалась его крепкой фигурой и привлекательным лицом.

- Ты что, меня ревнуешь? – догадалась я. – Нет же, глупый! Тебе совершенно не о чем беспокоиться.

А вот мне было о чем! Потому что в моем «Кратком Пособии» синим по белому написано: влюбляться мне нельзя. Но, кажется, я собиралась нарушить собственный главный пункт. Замерла, балансируя на грани, готовая вот-вот сорваться и упасть в омут влюбленности, погрузившись в него с головой.

Потому что слишком уж он хорош, аж дух захватывает!

- Да, я глупый! – согласился со мной Бастен. Вмиг оказался рядом, сжал меня в объятиях. Но целовать не спешил, уставился в глаза. – Зачем?! Скажи мне, Кимми, зачем ты с ним встречаешься? Неужели тебе меня оказалось слишком мало?

- Бастен… – я попробовала вырваться, но он сжимал мои плечи все сильнее и сильнее, делая больно. – Прекрати, прошу тебя!

- Я долго об этом думал, Кимми! Не спал почти всю ночь… И я не вижу ни единой причины для ваших встреч! Кроме одной – я тебе совершенно не нравлюсь.

- Бастен, это не так! Ты… Я… Ты мне очень даже…

Не договорила, смутилась, но, кажется, он понял меня и без слов. Улыбнулся, и я окончательно утонула в глубине его голубых глазах. Какое тут еще «Краткое пособие»? К черту его! Как же мне не влюбляться, если он настолько идеален?!

- Кимми… – Бастен нежно прикоснулся к моим губам. Нет, мир не перестал существовать, но насущные проблемы надолго потеряли для меня свою актуальность. – Кимми, тебе не нужно больше ни с кем встречаться! – заявил он, когда я снова научилась дышать. – Я знаю, что чувствую к тебе, и вижу, что и я тебе не безразличен. – В доказательство он снова меня поцеловал так, что я чуть было окончательно не потеряла голову. – Пусть еще рано говорить о таких вещах, но ты должна знать, что мои намерения в отношении тебя самые серьезные!

- Ты прав, слишком рано, – наконец, я все же выбралась из его объятий. Вздохнула, поправила прическу, осторожно прикоснулась к щеке. Нет, больше ничего уже не болело! – А что касается лиора Римерина… Так уж вышло, что я попала в небольшие неприятности. Но тебе не стоит волноваться, все давно уже улажено. Вернее, он меня из них вытащил. Взамен мне пришлось пообещать ему четыре свидания. Даже и не спрашивай, что произошло, все равно не скажу!

Но он стал спрашивать, и, скрепя сердце, я все же призналась, что пользовалась магией в неправильном месте и в неправильное время.

- Одно свидание прошло, осталось еще три, – вздохнула я. Надеюсь, насчет ста пятнадцати Арвид Римерин пошутил! – Поэтому мне сложно сказать, в какое время я буду свободна. Он… Он просто говорит, когда приедет за мной, и не терпит возражений. Кстати, откуда ты знаешь о нашей вчерашней встрече?

- Вас видели в Меверли, – заявил мне Бастен. – Тебя, неплохо проводящую время в объятиях этерийца!

- Не было такого, – покачала я головой. – Не верь тому, что люди говорят! Они склонны серьезно преувеличивать.

А если и было, то это можно списать на исключительно неудачное стечение обстоятельств. Кто же знал, что лодка окажется настолько неустойчивой?!

- Кимми, я что-нибудь придумаю! – пообещал мне Бастен. – Мы обязательно от него избавимся. Тебе не нужно проводить время с тем, кто тебе неприятен!

- Не надо! Бастен, даже и не думай причинять ему вред! – покачала я головой. – К тому же лиор Римерин ведет себя вполне прилично, рук не распускает. Мне осталось всего лишь три свидания до полной свободы...

Правда, Арвид Римерин говорил, что он меня не отпустит, пока не получит ответы на все свои вопросы. Но я надеялась, что очень скоро он поймет: ответов у меня не водится, поэтому ему придется поискать их в другом месте!

Поцеловав меня на прощание, задумчивый Бастен отбыл восвояси, а я отправилась к бабушке. Спросила у нее насчет Мадлен, решив все же выяснить, на кого она шпионит. Оказалось, раньше Мадлен была личной горничной Эльсаны, но маме не понравилось поведение заносчивой черноволосой красавицы, и ее разжаловали в служанки. Потом в доме появилась я, а с квалифицированной прислугой сейчас ой как сложно... Но если Мадлен меня не устраивает, то я могу сказать об этом экономке, занимающейся подбором прислуги, и та подыщет кого-нибудь на замену.

- Нет же, меня все устраивает! – покачала я головой. – Выходит, Мадлен появилась в доме одновременно с пропавшим дворецким? – спросила наобум, не надеясь на положительный ответ.

Бабушка этого не помнила. Так же, как и экономка – дородная пожилая женщина. Но, к моей радости, та старательно вела записи. Полезла в дубовое трюмо в своей комнате, где хранились бумаги, но нужной приходной книги так и не нашла. Та словно сквозь землю провалилась! Я принялась ей помогать, мы рассортировали всю бухгалтерию особняка Вестерброков, но записей за прошлый год не нашли.

- Не понимаю! – расстроилась экономка. – Но ведь она же была здесь! Лежала вместе с остальными бумагами и счетами….

- А ключ от трюмо?

- Всегда торчит в замке. Еще один я ношу с собой! – и она продемонстрировала запасной, выловив его из аккуратного белого передника. Я мысленно застонала – украсть записи мог любой, дверь в свою комнату экономка не закрывала, потому что воровства в доме Вестерброков на ее памяти еще никогда не случалось!

 Заверив ее, что из-за такой ерунды не стоит и переживать, я осторожно поинтересовалась, не может ли она приблизительно сказать, когда в доме появились прошлый дворецкий и Мадлен. К счастью, экономка вспомнила, что бывший дворецкий и бывшая горничная Эльсаны поженились, а затем уехали из Фрисвия в Зольден, так что пришлось срочно подыскивать им замену. Кажется, была зима, и новых слуг прислали из агентства по подбору… Или же по чьей-то рекомендации? Проклятая дырявая память!

Я ей посочувствовала – со мной точно такая же беда! – но ушла вполне довольная результатом. Выходило, отравитель-дворецкий и Мадлен появились в доме в одно и то же время. Совпадение? Не думаю! Да и пропажа бумаг наводила на размышления…

Затем ко мне пришел магистр Страут.

Мы с Мадлен как раз пили травяной чай, и она рассказывала мне о хитрых способах зрительного увеличения груди с помощью одежды, не прибегая к магическим иллюзиям или хирургическим операциям. Вернее, про хирургические операции заговорила я, на что Мадлен таращила глаза и восклицала: «Никогда о таком не слышала!».

Тут в гостиную вошел папин друг, но я попросила Мадлен остаться, сказав магистру, что у меня нет секретов от своей горничной. На это довольная Мадлен сверкнула глазами, после чего скромно устроилась в уголке на дальней софе. Я же, не смущаясь ее присутствия, рассказала Хендрику Страуту об утренней битве возле амбара, из которой вышла победительницей.

Тут нам принесли еще одну кружку чая и медовый кекс. Задумчиво помешивая ложкой мед, магистр Страут заявил, что Магический Контроль уже проверял амбары Краузов, но не нашел ничего подозрительного.

- А вы уверены, что их никто не предупредил о проверке? – вздохнула я, чувствуя себя предателем родины.

Вернее, предательницей Бастена Крауза, который совсем недавно так сладко целовал меня во дворе. А я… Я взяла и вывела целую теорию заговора и продолжала упорствовать, хотя Магический Контроль уже все проверял! Но Арвид Римерин упоминал, что неведомый, но крайне хитрый преступник, охотившийся на артефакты, всегда опережал его на шаг. Быть может, поэтому и не нашли?

- Нет, я вовсе не утверждаю, что Краузы в чем-то виноваты! – быстро произнесла я. – Но все же не помешает проверить еще и тех, кто имеет доступ к зерну. Если, конечно, вы что-то в нем обнаружите...

- Кимми, ты хочешь, чтобы я проверил зерно еще раз? – уточнил папин друг. Кажется, эта мысль его нисколько не вдохновляла.

- Да, магистр Страут. Со всей тщательностью!

- Но зачем? Назови мне хотя бы одну причину!

И я назвала.

Вернее, рассказала ему про болезнь Клауса Беккера и про то, что Иннеке Беккер удалось избежать сумасшествия. Причиной могла оказаться ее целиакалия. Вернее то, что она не ела хлеб, который содержал эту самую заразу. Как я себе это представляю? Ту заразу, которая вызывает Святые Пляски? Я пока что ее еще никак себе не представляла, но, быть может, в лаборатории Академии Магии сумеют это выяснить? Да, неплохо было бы послать в заколоченный дом Беккеров нужных людей, чтобы те проверили еще и остатки еды на столе.

Почему я так уверена, что они хоть что-то обнаружат? Потому что перед приездом архиепископа обязательно должны были быть новые, куда более массовые вспышки Святых Плясок!

Чтобы он не передумал и все-таки приехал.

К чему это я веду? К тому, что это вовсе не эпидемия, а… Яд! Кто-то крайне хитроумно, но совершенно безжалостно травит жителей Фрисвиля…

- Яд, Кимми? Нет, я так не думаю. И при чем здесь архиепископ?! – нахмурился магистр.

- Потому что Святые Пляски связаны с его приездом, – заявила ему. – Причем злоумышленникам важен не столько приезд архиепископа, сколько то, что он привезет с собой. «Пылающее Сердце», не так ли? Один из древних артефактов Лургии… Дело в том, что два из них уже в Фрисвиле.

- Нет же, Кимми! – покачал головой Хендрик Страут. – Камни утрачены в ходе войны с Этерией. Никто не знает, где они сейчас.

- Я знаю! – мрачно заявила ему, потому что Арвид Римерин мне рассказал! – Они в городе, – и теперь я рассказала магистру о том, что узнала от этерийца. Он тоже имеет право знать!

Папин друг присвистнул, я же продолжала:

- Архиепископ Хъорт вот-вот прибудет. Через два дня, не так ли?! Он привезет с собой третий камень, и, мне кажется, в Фрисвиле что-то обязательно произойдет. Такое, что живым он отсюда уже не уедет. Или уедет, но уже без артефакта.

Предчувствие беды витало в летнем воздухе города, и ее ощущала не только я. Вот, Ронни и Виллем тоже всполошились…

- О чем ты, Кимми?

- Но ведь именно из-за этого все и затевалось! – Этой ночью у меня в голове сложилась настолько ужасающая картина, что она вполне тянула на кошмар. – Болезнь, похожая на эпидемию, с которой не могут справиться маги... Уверена, она тоже магического происхождения и вспыхнула в Фрисвиле неспроста. Затем были анонимные памфлеты с призывами идти к дворцу Наместника. – Интересно, где именно они отпечатаны? Вполне может быть, что в той самой типографии «Картена»! – Их раскидали по всему городу, везде, везде! Вы ведь их видели?! Вернее, читали?!

Магистр подтвердил, что видел и читал. Смотрел на меня напряженно, ждал продолжения. И я продолжила:

- Волнения и протесты – звенья одной цепи. В них ведь призывали народ требовать у Наместника приезда архиепископа, не так ли?

- Да, так! – подтвердил он. – Но что из этого следует?

- То, что эта эпидемия и протесты всего лишь часть крайне хитроумного, но совершенно дьявольского плана!

- Уж не думаешь ли ты?..

- Думаю! Вернее, я почти уверена, что это всего лишь спектакль, чтобы вынудить Наместника пригласить в город архиепископа. А еще – народ Фрисвиля требовал, чтобы архиепископ Хъорт привез с собой третий артефакт? Этот артефакт обладает целебными свойствами – я читала это в книге!

Магистр Страут снова подтвердил, что именно так оно и было. Тут я неожиданно вспомнила слова бабушки о том, что Краузы всегда умело управляли желаниями толпы, и расстроилась окончательно. Черт!..

- Да, «Пылающему Сердцу» приписывают целительную силу, – добавил магистр.

- Кто-то крайне умело управляет настроениями толпы. Ему удалось внушить людям, что приезд архиепископа с артефактом спасет Фрисвиль от дальнейшей эпидемии. Наместник, обеспокоенный положением дел в городе, сделал как раз то, что от него и требовалось – он пригласил в Фрисвиль Хъорта с недостающим артефактом. Похоже, до этого камень хранился в совершенно неприступном месте и добраться до него не было никакой возможности?

Магистр Страут подтвердил и это. Выкрасть артефакт из главного Храма Все-Матери в столице Этерии не смог бы никто. Только безумец мог бы решиться на подобное!

- Тот, кто это провернул, и есть безумец, но при этом крайне хитрый и невероятно умный. И он не стал красть артефакт, вместо этого сделал так, чтобы его привезли в Фрисвиль, где архиепископа и будет ждать засада. Этот безумец просчитывает свои действия на много ходов вперед и не остановится ни перед чем! Ради своей цели он уже положил огромное количество народа и положит куда больше, чтобы завершить свой дьявольский план. Ему позарез нужен третий артефакт!

- Кимми!.. – выдохнул магистр.

- Но я очень хочу… – закрыла глаза, переводя дух. – Вернее, я надеюсь, что ошибаюсь! Во всем, магистр Страут! Молюсь Все-Матери, что у меня попросту разыгралось воображение и нас не ждет грандиозный финал этого… Этого спектакля!

Магистр Страут выглядел бледным, почти зеленым. Здоровенная рука то сжималась в кулак, то разжималась. Он молчал, размышляя…

- Возможно, ты права! – наконец, подал он голос. – Если посмотреть на все под таким углом, то… Тогда нам нужно действовать, Кимми! Я сегодня же напишу твоему отцу и попрошу его вернуться в город. Не возражай, медовым месяцем они насладятся попозже! Надо предупредить градоначальника, потому что архиепископу понадобится дополнительная охрана.

Я покивала. Именно так!

- Похоже, нас ждут сложные времена, – добавил Хендрик Страут. Растерянно запустил пятерню в волосы, тряхнул головой, затем потянулся к мешку. Нет, все же остановился, повернулся ко мне. – И вот что, больше ни во что не ввязывайся! Киммилия Хартен, я за тебя в ответе!

- Конечно! – пообещала ему туманно.

Магистр Страут приподнял мешок, затем поставил его на пол.

- Тяжелый, зараза! Как ты его дотащила?

- Мне помогли.

- Как ты вообще его раздобыла?

- Это было не очень сложно, – рука непроизвольно потянулась к зажившей скуле.

- Твой отец с меня шкуру спустит, если с тобой что-то случится! – нахмурился папин друг. – Поэтому сейчас же поклянись мне, что будешь сидеть ниже травы, тише воды! Кимми, я жду!

- Да, магистр Страут!

Пришлось пообещать, что буду благоразумна. Но ведь я и так была крайне благоразумна!

Наконец, подняв мешок в воздух с помощью крайне хитроумного заклинания, Хендрик Страут попрощался и ушел. Нет, не уехал на коляске и даже не уплыл на лодке, а, выйдя из дома, открыл портал, сказав мне, что отправляется в лабораторию. Ему понадобятся примерно сутки, чтобы сделать необходимые пробы. Но завтра он уже сможет сказать наверняка.

Проводив его, я вернулась в гостиную и засела за учебники. Ждала, ждала и дождалась.

- Можно мне ненадолго отлучиться? – попросила подошедшая Мадлен.

До этого она уже выходила во двор, а я рысью кинулась к окну в бывшей папиной спальне и все же успела заметить, как моя горничная что-то сунула кухаркиному десятилетнему сорванцу, которого частенько использовали как посыльного.

- На час, не больше! – заверила меня Мадлен. – После чего займемся вашей прической. Вы уже подумали насчет того белого платья и черного жемчуга? Уверена, лиору Римерину такой наряд придется по душе. Да и он… – Мадлен округлила глаза. – Он так красив и так за вами ухаживает!.. – девушка перевела взгляд на очередной букет, присланный этерийцем этим утром. – Вы ему очень нравитесь. Поверьте, в мужчинах я разбираюсь!

- Так уж и разбираешься? – усмехнулась я. – А не на свидание ли ты собралась?

- Да, на свидание, – важно заявила Мадлен и поджала капризные губы. – У меня есть жених!

- И кто же он? – полюбопытствовала я.

- Он… Он сказочно красив и невероятно богат! – горничная выглядела крайне довольной, словно кошка, наевшаяся сметаны. – Но больше ничего рассказать не могу, потому что это не только моя тайна. Его семья пока еще против нашего брака, но мы любим друг друга и уже очень скоро будем вместе. И вот тогда мне не придется больше работать!

- Ты меня покинешь? – невинно поинтересовалась у нее.

- Да, госпожа! Мне, конечно, будет очень жаль вас оставлять, но он настолько богат, что мне и самой придется подыскивать себе горничную!

Запрокинув красивую головку, девушка разразилась довольным смехом. Судя по ее виду, жалеть о нашем расставании Мадлен не собиралась. Да и я, признаюсь, тоже.

- Конечно же, я отпущу тебя на свидание! Только, будь добра, вернись к семи!

И она пошла, а я за ней следом… Мадлен спешила, я тоже старалась не отставать, при этом оставаясь незамеченной. Мы долго следовали вдоль канала Ореш, затем Мадлен свернула на Южный Променад, после чего пересекла мост Поцелуев и шумную, многолюдную Набережную Победы. Я чуть было не потеряла ее в толпе, потому что девушка все время срывалась на бег. Я тоже бежала, гадая, к кому же она так спешит. Неужели к тому, на кого шпионила?! Или все-таки к своему жениху, настолько богатому и знатному, что, выйдя за него, Мадлен исполнит свою мечту и больше никогда не будет работать?

Улица, еще одна. Наконец, за очередным поворотом показались знакомые увитые плющом стены… «Шоколадницы» Краузов! Я едва успела юркнуть за угол, потому что увидела не только кофейню, но и ее хозяина. Бастен Крауз поджидал Мадлен у входа – в той же самой одежде, в которой приезжал в наш дом этим утром. Расхаживал из стороны в сторону по крыльцу, нетерпеливо постукивая хлыстом по голенищу сапога.

И я вжалась спиной в серый камень. Стояла, смотрела на окна дома напротив и не могла поверить... Не может такого быть! Мне все это просто-напросто показалось!

Выглянула еще раз. И голова тут же закружилась, а ноги сделались ватными, и стало страшно, что я вот-вот упаду. Наверное, потому, что Мадлен повисла на младшем Краузе и тянулась к его губам за поцелуем.

Бастен и Мадлен!.. Нет же, это попросту невозможно! Но ведь они целуются!

Целуются, и еще как! Неужели Бастен и есть ее жених из очень богатой семьи, с которым они очень скоро будут вместе, и ей придется подыскивать собственную горничную?!

О Боже! Но тогда зачем?.. К чему эти его слова о крайне серьезных намерениях, когда он целуется с моей горничной? Почему Бастен ревновал к тому, что я была на свидании с Арвидом Римерином, а ведь он и Мадлен… То, с каким видом она его обнимала, как брала его за руку и отвечала на его поцелуй, убедило меня в том, что они – любовники. То-то Мадлен психовала, когда он уделял мне внимание на той злосчастной прогулке! Мне, а не ей, ведь это она собиралась за него замуж!

Интересно, как именно он объяснял ей свои визиты и наши встречи?

Этого я не знала, да и узнавать мне совершенно не хотелось. Увиденное до сих пор не укладывалось у меня в голове. Наверное, потому что я – полная дура!

Выглянула снова – Бастен Крауз уже отцепил повисшую на нем Мадлен и повел ее в «Шоколадницу», а его рука вольготно лежала на бедре моей горничной.

Вот и все, пора уходить! Я уже узнала то, что хотела. А выводы… Ну что же, скорее всего, Мадлен не только ждала счастливого замужества, но и шпионила на Краузов. Написала Бастену в записке, что у нее есть срочные новости, а теперь расскажет ему, как я подралась за зерно возле его амбара, а вовсе не упала на пристани во время утренней прогулки.

Но ведь именно этого я и добивалась!..

Хендрик Страут будет проводить свое расследование, а я – свое! Специально оставила Мадлен в гостиной, решив убить двух зайцев – узнать, на кого она шпионит, и навести на себя подозрения. Если злоумышленнику покажется, что я слишком много знаю, то… Это будет означать, что я стою на верном пути! А еще, вполне возможно, однажды за мной придут, но я буду к этому готова. Стану ловить преступника на живца, потому что пообещала Иннеке во всем разобраться!

Или же… Эти поцелуи вполне могли ничего и не значить!

Бастен Крауз ни в чем не замешан, а меня попросту снова предали. Уверена, в моей жизни уже случалось подобное! Пусть я не помнила деталей, скрытых за белой стеной амнезии, но сердце болезненно ныло, и эта боль оказалась мне знакомой.

И я подумала… Если зерно окажется чистым, то, вполне возможно, отравителя не существует в природе. Архиепископ пробудет в Фрисвиле положенный ему срок и уплывет восвояси вместе с «Пылающим Сердцем». Краузы ни к чему не причастны, а Мадлен вовсе за мной не шпионит.

Просто красавец Бастен слишком уж любит женщин и не пропускает ни одной юбки. Ни Мадлен, ни Аньи, ни моей.

 

Глава 12. Объясниться

Глава 12. Объясниться

Родители вернулись из поместья к завтраку. Встревоженные, но выглядевшие счастливыми и отдохнувшими, они вошли в дом, держась за руки, которые расцепили только для того, чтобы меня обнять и поцеловать. А еще вручить подарок. Я же… Я прыгала вокруг них точно так же, как и веселый, лопоухий, белый с рыжими пятнами щенок – мой подарок! – который, звонко и заливисто лая, носился вокруг нас, цокая когтями по скользкому полу, иногда заваливаясь на толстенький бочок на особо резвых поворотах.

Остановился лишь однажды, чтобы напустить лужицу на дубовый паркет.

На это бабушка лишь покачала головой, но ничего не сказала, улыбнулась украдкой. Петра Вестерброк этим утром выглядела крайне бодрой и удивительно помолодевшей. Быть может, потому, что вчерашний вечер в театре и общество лиора Римерина произвели на нее «самое благоприятное впечатление»? Настолько благоприятное, что она даже намекнула в антракте, когда мы прогуливались с ней по зданию театра, рассматривая его великолепное внутреннее убранство, а Арвид Римерин отвлекся на разговор со знакомым этерийцем, что нам стоит пригласить молодого лиора к себе на обед. Я же, пребывавшая в ужасном настроении из-за предательства Бастена, с ней согласилась.

Обед так обед! Да хоть на ужин, мне-то какая разница?.. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы меня оставили в покое. Не смотрели сверлящим взглядом и не приставали с расспросами, что произошло и почему на мне нет лица?! Именно этим весь вечер и занимался Арвид Римерин. Я же пыталась ему мило улыбаться, заявляя, что лицо на мне есть, в зеркале недавно проверяла. Затем, когда поняла, что он от меня так просто не отстанет, спряталась за роскошным веером, отвечая невпопад, что у меня все, все хорошо.

Все в порядке, давайте уже смотреть «Веселого Молочника»!

А мое разбитое сердце – пустяки! То, что Бастен Крауз целовался с моей горничной, – ерунда! То, что она собирается за него замуж, – еще куда большая ерунда! Уверена, он на ней никогда не женится. Соблазнит, использует, получит свое и бросит. Зачем она ему вообще нужна, когда перед ним открывается прекрасный выбор из богатейших наследниц Фрисвиля? Мне почему-то казалось, что деньги в этом выборе сыграют не последнюю роль и что у Аньи снова появится прекрасный шанс!

А я… Может быть, не такая уж и дура, раз узнала о его связи с Мадлен куда раньше, чем вляпалась в «серьезные отношения», о которых он так самозабвенно врал?! Не открыла ему свое сердце, не успела привыкнуть, прикипеть слишком сильно. Наверное, если бы узнала о предательстве куда позже, мне было бы намного больнее. А сейчас… Ну что же, сейчас мне тоже больно, но я это переживу. И больше никогда, никогда не нарушу правила моего собственного «Краткого Пособия»! Не влюблюсь ни в кого!

Что же касается Арвида Римерина – хорошо, пусть приходит к нам на обед. Это будет наше с ним третье свидание, после чего останется последнее, и вот тогда – все! Я буду совершенно свободна от каких-либо обязательств.

Это было вчера, а сейчас я осторожно прикоснулась к сознанию щенка. Присела на корточки, протянула к нему руку и… чуть было не упала, оглушенная волной обрывочных, но удивительно ярких образов и эмоций. Прыгать, бегать, бегать! Кушать, прыгать, бегать, лаять, писать… Что, опять?!

- Из него вырастет отличный пес! – сказал склонившийся над песиком Робер. Погладил его по мягкой шерстке.– Будет тебе хорошим охранником. Думаю, вы с ним поладите!

- Конечно же, мы поладим! – Отец еще не знал, что я могла поладить с любым животным. – Спасибо, папа! Эльсана…

- Мама, – поправила она. – Зови меня мамой, мы же договорились! Как прошли эти дни? Бабушка тебя не слишком утомляла?

Бабушка, руку которой облизывал Найт – так я назвала своего щенка, – снова лишь хитро улыбнулась.

- Нет же! – отозвалась я. – Мы отлично проводили с ней время.

- Могу себе представить, насколько вы отлично его проводили, – буркнул отец, – если уж Хендрик Страут срочным образом вызвал меня в город! Что случилось, Кимми?

Вздохнула украдкой. Хорошо хоть не спросил, что я натворила!

- Много чего, – туманно ответила ему. – А можно я расскажу обо всем, когда придет магистр Страут?

Этим утром он прислал мне записку, в которой сообщил, что навестит нас перед обедом. К этому времени он как раз успеет закончить в лаборатории последние опыты. Черт, и точно! Обед!..

Папа был еще не в курсе, что нас ждал обед с лиором Римерином, потому что вчера вечером я совершенно забыла о приезде родителей и пригласила его к нам в дом на свою голову! Вздохнула украдкой. Подозреваю, этот сюрприз он не оценит по достоинству!

- Быть может, ничего серьезного и не случилось, – сказала ему. – Все зависит от того, что именно магистр Страут выяснил в своей лаборатории. А пока что… Давайте я всем покажу, что у меня получается из новых заклинаний?

- Кимми! – нахмурился отец. – Сейчас же расскажи, что случилось! Я имею полное право знать!

Но я была непреклонна. У меня тоже характер, причем не факт, у кого он сложнее. Расскажу, когда придет Хендрик Страут, и все тут!

В общем, кое-как продержалась, показывая свеженькие заклинания, расспрашивая маму о загородном имении и играя с Найтом. Потом пришел папин друг, и лицо у Хендрика Страута было такое, что я… Попрощавшись с Эльсаной и бабушкой, сунула песика Мадлен – тут уж ничего не поделаешь, приходилось терпеть ее присутствие, пока не найду достоверного повода от нее избавиться! – и отправилась следом за отцом в библиотеку. Папа хотел сперва переговорить с Хендриком с глазу на глаз, но магистр Страут заявил, что я тоже должна присутствовать. Потому что, если бы не я, он никогда бы этого не обнаружил.

- И что же ты такого обнаружил? – поинтересовался отец после того, как закрыл дверь в свой просторный кабинет.

Большую его часть занимали книжные полки, на которые падал свет из окон, выходящих на канал. Когда-то кабинет принадлежал Эрику Вестерброку, которого я не знала, но теперь здесь было царство Робера Хартена с разложенными повсюду свитками, книгами по магии и аккуратными стопками рабочих бумаг империи Вестерброков.

Вскоре мы расселись на мягких стульях вокруг большого дубового стола, и я чинно расправила светлое домашнее платьице. Вышитые розочки и пышные кружева у ворота и по подолу мне совершенно не нравились, но, по заверениям Мадлен, незамужняя девица из приличной семьи должна была одеваться именно так. Да и черт с ними!

- Да, что именно вы обнаружили? – поддакнула я, уставившись на пригоршню зерна, которую магистр Страут высыпал на столешницу. – А это что такое?!

Среди золотистых зерен было несколько черных и шершавых, покрытых пористыми наростами, словно сгнивших изнутри. Вместо ответа Магистр Страут перевел взгляд на отца.

- Робер, посмотри сам!

Папа хмыкнул, после чего принялся водить над зерном ладонью. Затем попыталась и я – ну, поводить! – но совершенно ничего не почувствовала. Пожав плечами, взяла черное зернышко, покрутила, понюхала – ничем не пахло! – затем положила на стол. Держать его в руке оказалось неприятно.

- Спорынья, – наконец, произнес магистр Страут. – Из мешка, который вчера передала мне Кимми.

- Что еще за спорынья? – спросила я.

- Что еще за мешок? – поинтересовался Робер.

- Не сказала? – удивился магистр Страут, и я покачала головой. – Тогда рассказывай, сейчас самое время! – подбодрил он.

- Тут такая история вышла… – вздохнула я под папиным внимательным взглядом.

Затем все ему рассказала. Ну, то же самое, что и вчера Хендрику Страуту. Только вместо того, чтобы похвалить меня за находчивость, отец схватился за голову.

- Все! – заявил он непреклонным тоном. – До окончания Академии – под домашним арестом! И никаких больше драк возле чужих амбаров!

Я снова вздохнула. Если бы только драка!.. Папа еще не знал про дыру в стене, Сумасшедшие Бараки и о нашем договоре с лиором Римерином.

- Но, папа! – попыталась я возмутиться. – Это ведь нечестно, я ничего плохого не сделала!

К тому же, судя по словам магистра Страута, даже принесла пользу.

- Робер, ты слишком строг к своей девочке! – встал на мою сторону Хендрик. – У меня тоже есть дети… Поверь, они иногда вытворяют такое, что я до сих пор не понимаю, почему еще не поседел окончательно.

- Твоим пацанятам только по десять, а ей уже… Ей уже скоро замуж! – Тут отец снова ужаснулся, причем, своим собственным словам. – Какой еще замуж?! – спросил у меня строго.

- Никакой! – заверила я. Независимо пожала плечами, потому что и не собиралась! Если бы не застукала Бастена Крауза с Мадлен, то могли быть варианты, а так…

- Учиться! – заявил Робер, на что я покивала. Конечно, с превеликой радостью!

- Так что за спорынья? – вновь повернулась я к магистру Страуту.

Оказалось, эта была болезнь, поражавшая зерно, причем преимущественно пшеницу и рожь. Паразитирующие наросты, появляющиеся на колосьях, употреблять в еду категорически не советовалось. Большое количество «грязного» зерна могло вызвать у людей серьезные отравления.

- Но… Неужели это и есть причина Святых Плясок?! – изумилась я. Посмотрела с отвращением на зернышки, зараженные паразитами. – Это они во всем виноваты?! Вернее, Краузы, которые привозят плохое зерно в Фрисвиль?

- Нет, Кимми! – покачал головой магистр Страут. – Все далеко не так просто. Если в зерне полно спорыньи, оно может стать причиной отправления, но не смерти и полнейшей потери разума, как у заболевших Святыми Плясками. Ничего из того, что происходит в Фрисвиле! Но я обнаружил в нем кое-что совершенно другое.

- Погоди, Хендрик! – задумчиво произнес отец. – Святые Пляски своими симптомами все же напоминают мне отравление спорыньей. Галлюцинации, мышечные спазмы, конвульсии, только усиленные многократно!

- Согласен, – подумав, кивнул папин друг. – Но есть еще одна вещь… Робер, ты ведь чувствуешь в нем незначительные магические изменения? Не будь у меня Шестой Степени, я бы не обратил на них внимания. А не знай я о двух артефактах Лургии, даже обратив внимание, не сделал бы нужных выводов. Вернее, решил бы, что эти изменения настолько минимальны, что не заслуживают моего внимания и уж точно неспособны вызвать эпидемию. Но теперь… Я догадываюсь, как именно это происходит!

- Уж не думаешь ли ты?.. – начал отец, после чего они, перебивая друг друга, стали сыпать такими сложными терминами – катализаторы, векторные спирали, импульсы запуска, магические полярности, – что я чуть было не взвыла от разочарования в собственной глупости. Потому что ничего из сказанного так и не поняла!

- Папа! – воскликнула негодующе. – Будь так добр, объясни своей глупой дочери то, что до нее не доходит! Она очень старается, но у нее никак не получается!

- Кимми, – отец задумался. – Как бы тебе сказать…

- Так и скажи, но попроще! – усмехнулась я.

- Магические изменения, которыми подверглось зерно, пораженное спорыньей, настолько незаметны, что я вовсе не удивлен, что Магический Контроль не обратил на них никакого внимания. Они уже делали тщательную проверку амбаров Краузов и не нашли никаких отклонений от нормы! Но они есть! Причем настолько тонкие и филигранные, что их практически невозможно почувствовать.

- Это я уже поняла. Ну, что невозможно… И что из этого? Если уж изменения настолько незаметны, то как они могут вызвать эпидемию?

- Это похоже на начальную стадию заклинания, – тут взялся объяснять еще и Хендрик Страут. – Попав в тело человека, оно, по всей видимости, в нем задерживается, накапливаясь, дожидаясь необходимого магического импульса, нужного для его активации.

- То есть зараженные и магически измененные зерна перемалывают в муку, затем в хлеб, после чего, будучи съеденными, они превращают человека в носителя начальной стадии какого-то там заклинания?

Папа кивнул.

- Можно сказать и так.

- А что именно происходит на его заключительной стадии?

- Для того, чтобы активировать подобное заклинание, необходим магический посыл огромной силы. Судя по моим расчетам, он намного превосходит способности любого мага, даже обладающего Высшей Ступенью. Но если взять в расчет – хотя бы приблизительно! – силу утраченных артефактов Лургии, то… – тут отец принялся записывать формулы, а Хендрик ему подсказывать.

- Давай для первых расчетов возьмем хотя бы один из артефактов! – заявил магистр Страут, когда отец исписал формулами целый лист и потянулся за вторым.

Но тут Хендрик отнял у папы бумагу и чернильницу и уже сам стал выводить непонятные мне закорючки. Каждая из них вызывала у магистров новый виток яростных споров.

Не выдержав, я схватилась за голову.

- Папа, а что это за заклинание?

- Теоретически – только теоретически, Кимми! – я могу предположить, что в завершающей своей стадии оно многократно усиливает действие яда спорыньи, – отец все же оторвался от своих формул. – И мы получаем галлюцинации, преимущественно на религиозные темы – кстати, это очень интересная тема для дискуссии, Хендрик! – помрачение рассудка, эпилептические конвульсии, которые влекут за собой полное разрушение разума и тела человека.

- Святые Пляски! – пробормотала я. – Но почему именно на религиозную тему?

- Видимо потому, что в заклинании использовали силу артефактов, посланных с неба Богами, – серьезным голосом заявил Хендрик. – Подозреваю, это был «Могучий Дух». Он и оставил собственный неоспоримый след в заклинании.

- Краткосрочный импульс невероятной магической силы, – задумчиво добавил отец. – Гм! В городе полно магов, Академия под боком, несколько лабораторий… В каждом третьем доме люди с Даром, сильным или слабым. Даже если кто-то из наших его и почувствовал, то не придал этому значения.

- Именно так, Робер! – наконец-таки согласился с ним Хендрик, после чего они снова углубились в такие магические дебри, что от попыток в них разобраться у меня закружилась голова.

- Бомба замедленного действия, – произнесла я.

Магистры тут же отложили свой спор и принялись допытываться – допустим, они в курсе, что такое такое бомба, – но как замедлить ее действие? Я пожала плечами, потому что тоже не имела понятия. Правда, в последнее время мне на ум все чаще и чаще приходили слова из прошлой жизни, да и память радовала отрывистыми картинками из-за «стены». Мне почему-то казалось, я приблизилась к ней вплотную, и та пошла трещинами. Но все еще держалась.

Из-за чего? Я этого не знала, но подозревала, что мне не хватало лишь завершающего толчка. Импульса, как и в случае с отравленным зерном, который смог бы ее разрушить. Но как же мне его раздобыть? Подумала об артефакте, но… Я понятия не имела, сможет ли он помочь!

Вместо этого спросила у магистров:

- И что же нам теперь делать? Быть может, стоит предупредить городские власти? И еще Арвида Римерина! Он тоже ищет утерянные артефакты Лургии, так что мы поможем его следствию. Или же он поможет нашему…

- Уж как-нибудь обойдемся без помощи Этерии! – оборвал меня отец. – Они достаточно нам помогли! Причем так помогли, что половина моих друзей в Уграре сложила свои головы на плахе.

- Раз уж насчет амбаров они предупреждены, – я все-таки рассказала о том, что проследила за Мадлен, – то соваться туда нет смысла. Обыщем дом Краузов, – предложил Хендрик Страут. – Если обнаружим следы присутствия артефакта, сообщим в Магический Контроль. Дальше они уже разберутся, что делать!

- Даже если это и Краузы, то они не настолько глупы, чтобы держать артефакты у себя дома! – возразила я. – Вернее, они крайне хитры и невероятно осторожны, – мне вспомнились слова Арвида о том, что преступник постоянно опережал его на шаг.

- Но и мы не настолько глупы, чтобы не почувствовать отголоски активации артефактов, – усмехнулся отец. – Мне понадобится примерно полчаса, чтобы восстановить полную магическую историю за последние пару дней. После чего мы будем знать, в правильном ли направлении продвигаемся. Хендрик, были ли за время моего отсутствия вспышки Святых Плясок в городе?

- Были, – подтвердил тот. – Нет же, Робер, в дом к ним пойду я с Марком и Тревором! Тебе, думаю, не помешает пригласить Краузов на завтрашний прием по случаю вашего с Эльсаной возвращения в город. Тебе будет, что сказать Корнилу Краузу, а Кимми займет его сына.

Я открыла рот и покачала головой, потому что вовсе не хотела видеть Бастена Крауза. Не нужно мне такого «счастья»! Но два магистра уставились на меня с удивлением.

- Это ведь для дела, Кимми! – заявил Хендрик Страут. – Ничего такого, с чем бы ты не могла справиться. Постарайся быть с ним любезной, как это умеют делать девушки твоего возраста, и ничего больше!

- Только не перестарайся! – добавил мрачный папа. – К тому же, Корнил Крауз неплохой менталист, поэтому я дам тебе амулет, чтобы он не проник в твои мысли раньше, чем надо.

Я собиралась было возразить, сославшись на то, что терпеть не могу Бастена, но передумала. Вместо этого согласилась и на амулет, и отвлекать его на завтрашнем приеме – ладно уж, переживу! – пока магистр Страут с верными друзьями не обыщет дом, после чего заглянет и на складские помещения Краузов, которых в городе насчитывались несколько.

Быть может, все-таки стоит рассказать этерийцу?

Но отец был категорически против, и уговаривать его оказалось совершенно бесполезным делом. Затем он узнал, что в его отсутствие я дважды встречалась с Арвидом Римерином, и еще то, что лиор приглашен к нам на обед, и у него окончательно испортилось настроение. Причем настолько, что он продолжал всячески показывать свой сложный характер, не стесняясь присутствия нашего гостя.

Правда, на тяжелейшие проявления папиного характера невозмутимый лиор Римерин не реагировал. Надо сказать, своей стойкостью он произвел отличное впечатление на маму, а то, что бабушка от него была в восторге, я поняла еще во время вчерашнего похода в театр.

Впрочем, первая половина обеда прошла вполне сносно, хотя я думала, будет куда хуже! Мы с мамой старательно сглаживали обстановку. Разговаривали на отвлеченные темы, не позволяя этим двоим скатиться в обсуждение политической обстановки, а затем и вселенской несправедливости (по мнению папы) – поражения Лургии в войне с Этерией. Наконец, я не выдержала и заявила Роберу, что его дело отправлено на пересмотр. Да, вот так!.. К тому же лиор Римерин оказался настолько любезен, что пообещал лично проконтролировать ход следствия. Вполне вероятно, папе вскоре вернут всю его собственность, и это будет крайне справедливо!

- А какое дело лиору Римерину до моей собственности? – нахмурился отец. – Не верю, что этерийцам вообще присуще чувство справедливости!

Я застонала, причем, не мысленно, а очень даже вслух. Эльсана закатила глаза, а бабушка потянулась за очередным глотком своего «лекарства».

- Уверен, вы еще многое обо мне не знаете, магистр Хартен! Но у вас будет достаточно времени, чтобы изменить свое мнение, – заявил крайне терпеливый Арвид Римерин, которого, подозреваю, начинала подводить даже его военная выдержка.

- И почему это у меня будет время изменить?! – подозрительно поинтересовался отец. – Уж не собираетесь ли вы стать моим зятем?

Мы с мамой замерли с открытыми ртами. Тут лиор Римерин улыбнулся, и… Внезапно от странного предчувствия у меня так сильно закружилась голова, что я почувствовала спасительное дыхание близкого обморока. Впрочем, меня он вовсе не испугал! Хорошо бы в него грохнуться, полежать там немного и очнуться, когда уже все разошлись… И больше никакого обеденного стола с отцом и Арвидом Римерином, готовых вцепиться друг в дружку, словно боевые петухи!

- Такая вероятность существует, – завил вполне спокойно этериец. – И она перестанет быть вероятностью, как только я получу согласие второй стороны!

- И какой же это еще стороны, позвольте мне поинтересоваться?! – произнес порядком взбешенный отец.

Лиор Римерин уставился на меня.

- Я?! Я-то тут при чем?.. – спросила у него неверяще.

Затем догадалась. Ах, ну конечно, это мое согласие он собирался получать! Тут отец не выдержал.

- Сперва вам не помешает получить мое разрешение на ваши встречи! Выйдем! – рявкнул он. – Сейчас же!..

- Папа!..

- Робер! – в один голос воскликнули мы с Эльсаной.

Невозмутимый Арвид Римерин поднялся из-за стола.

- Все будет хорошо, – спокойно заявил он мне. Затем поклонился Эльсане и Петре. – До встречи, милые дамы!

- Мы еще посмотрим, будут ли эти встречи! – пробурчал отец. – Все зависит не только от Кимми, но еще и от того, насколько вы будете убедительны и сможете ли внятно объяснить мне свои намерения. И от того, не решу ли я вышвырнуть вас из собственного дома!

И они ушли. Довольная бабушка заявила, что любит свадьбы куда больше, чем похороны, после чего допила очередной бокал. Бледная мама попросила налить и ей, а я… Я же трусливо сбежала на спасительные качели, прихватив с собой Найта.

Там и качалась, кусая губы, наблюдая за попытками песика поймать край моего светлого в розочках платья. Ждала, ждала и дожидалась… Арвида Римерина! Он пришел, такой же спокойный и невозмутимый, как и за столом, когда терпеливо сносил перепады папиного настроения. Взялся за веревку качелей, явно собираясь меня развлекать. Взглянул на тявкнувшего было на него Найта, и тот покорно спрятался за дверью оранжереи.

- Не надо меня качать! – попросила я. И в этот раз мне было все так же невесело, как и на том злосчастном балу. – Папа выжил? – спросила у него, кусая губы.

- Конечно, – едва заметно усмехнулся этериец. – Уверяю, в любом случае он бы не пострадал. Я не стал бы причинять вред тому, с кем собираюсь породниться.

- Ты… Вы… Вы это серьезно?!

- Ты, – угодливо подсказал он. – И да, Кимми, я совершенно серьезен.

- То есть, ты… Вы совершенно серьезно сказали ему о том, что собираетесь стать его зятем? – Я все еще не могла поверить своим ушам. – И вовсе не для того, чтобы его позлить, потому что за обедом он был совершенно невыносим?

- Кимми, я вовсе не собирался злить твоего отца! Мои намерения крайне серьезны. Настолько, что, когда Наместник Гульстона предложил мне должность при его дворе в Лургии, я не стал ему отказывать. Вместо этого сообщил Императору, что остаюсь в Фрисвиле еще как минимум на пять лет.

- Что?! Как это, остаетесь? Но почему?!

- Именно столько понадобится моей будущей жене, чтобы закончить Академию Магии Фрисвиля. Так я и сказал твоему отцу, и, как видишь, он даже не спустил меня с лестницы, – усмехнулся Арвид Римерин. – Хотя какое-то время я подозревал, что именно этим все и закончится.

Вместо того, чтобы растеряться окончательно, я нервно рассмеялась. Замуж?! За него?! Они что, с ума посходили? Еще вчера здесь стоял Бастен Крауз и утверждал, что его намерения крайне серьезны, так же, как и он сам. А затем с упоением целовал Мадлен, вжимая ее в себя, и его рука вольготно себя чувствовала на ее спине и ягодицах.

Теперь, как оказалось, меня ждал еще один сюрприз.

- Не надо! – попросила я. – Не надо было вам этого делать, лиор Римерин! Вам не стоило принимать предложение Наместника Гульстона. С вашей стороны это было крайне поспешное и совершенно необдуманное решение! Уверена, вас ждут отличные перспективы в столице…

- Кимми, позволь мне самому разобраться с моими перспективами, – заявил он со смешком, но я еще не закончила.

- Я крайне польщена вашим вниманием! И уверена, вы во всем прекрасно разберетесь, но вам все же не стоило… – Его слова не должны были прозвучать! – Вам нужен кто-то другой, более подходящий для роли вашей жены. Потому что… – запнулась.

- И почему же? – заинтересовался он.

- У меня есть крайне серьезная причина для отказа, лиор Римерин! Пусть вы мне еще ничего не успели предложить, но хочу, чтобы вы знали… Делать вам этого не стоит, чтобы не разочароваться моим ответом. Я вам все равно откажу, потому что на это у меня есть вполне веская причина.

- И какая же причина? – как ни в чем не бывало поинтересовался он.

Замолчала, решаясь. Наконец, произнесла:

- Я вас не люблю. Думаю, этого вполне хватит для отказа.

Вот и все, я это сказала! Правда, умолчала об истинных чувствах, которые он у меня вызывал. О том, насколько серьезно он меня пугал… Какие еще брак и любовь, когда мне хотелось держаться от него подальше с первой же нашей встречи?

Впрочем, и это было еще не все! Каждый раз, когда он оказывался рядом, стоял вот так, всего лишь в метре от меня, я чувствовала странное притяжение. Мне очень хотелось, чтобы он ушел и, в то же самое время, чтобы сделал шаг вперед. Виной тому, подозреваю, был наш поцелуй в другом мире!

- Это вполне исправимо, – невозмутимо заявил Арвид Римерин, кажется, совершенно не обратив внимание на мое «не люблю». – Наши с тобой судьбы связаны, я почувствовал это в первую встречу. Скоро и ты поймешь.

- В первую нашу встречу вы, лиор Римерин, преспокойно повернулись ко мне спиной и уехали со своим отрядом, – напомнила ему. Какая уж тут любовь?!

- Какое-то время я еще сопротивлялся, но затем перестал, – вновь усмехнулся он. – Зачем, когда встречаешь свою судьбу? Ты – такая же, как и я, Кимми, и наша встреча предначертана Богами…

- Ну уж нет, никакая я вам не судьба! – перебила его. – А то, что мы с вами похожи… Вернее, говорим на многих языках, то Боги здесь совершенно ни при чем! Быть может, это побочное проявление магического Дара?

- Нет, Кимми, не бывает таких побочных проявлений! К тому же я совершенно уверен в своих чувствах. Дело лишь в тебе, но ты бежишь от меня точно так же, как я сбежал от тебя в том лесу! Боишься, прячешься, закрываешься... Но я уверен, это скоро пройдет. Скоро ты привыкнешь ко мне и изменишь свое отношение. И я обещаю тебя не торопить. Единственное, что от тебя требуется, это сделать небольшой шаг навстречу. Один лишь шаг, Кимми!

- Какой еще… шаг?

- Позволь мне быть рядом.

- Нет! – покачала головой. – Я не могу! Ни рядом, ни шаг, ни полшага… И привыкать к вам я тоже не собираюсь, потому что я больше не хочу влюбляться. Никогда! Я говорю это совершенно серьезно, лиор Римерин, вам не стоит так улыбаться!

- Почему же, Кимми? Почему же ты боишься в меня влюбиться?

Оттолкнулась от земли, качнулась, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы. Потому что, подозреваю, сделать это – влюбиться в него – если бы я перестала бояться, оказалось бы проще простого!

- Меня постоянно предают, и мне это уже подрядом надоело, – наконец, призналась ему. – Это очень и очень больно. Как выстрел в сердце! – Неугомонная память неожиданно расщедрилась на наставленное на меня черное дуло пистолета, после чего тут же «порадовала» воспоминанием о Бастене, целующем мою горничную. – Поэтому я твердо решила больше не пробовать. Ни с вами, ни с кем другим! Все, с меня уже хватит!

- Кимми… – неожиданно он оказался совсем рядом. Взял меня за руку, заставляя подняться с качелей. – Посмотри на меня, прошу тебя!

Хотела вырваться, но вместо этого посмотрела. Затем продолжила завороженно глядеть в его синие глаза, теряясь с них, борясь с нахлынувшими воспоминаниями, которые не принадлежали этому миру. Да и я не сказать, что отсюда родом…

Это были те самые воспоминания, в которых Лукас меня целовал в странном месте, полном дыма и громкой музыки. Он выглядел немного иначе, чем сейчас, но это был, несомненно, теперешний Арвид Римерин! А я… Я отвечала ему так страстно, желала его так сильно, что мир послушно переставал существовать, оставляя место лишь для нас двоих.

Вот и сейчас смотрела, как его губы приближались к моим, но, вместо того, чтобы оттолкнуть, сказав, что он мне не нужен – как и в тот раз! – закрыла глаза.

- Не надо! – попросила, с трудом вырываясь из сладкого плена воспоминаний. – Не делай этого! Ты ведь обещал не торопить…

Попыталась сбросить чертово наваждение, в котором путала Лукаса из того мира с Арвидом Римерином из этого, но не смогла. Вместо этого подумала… Быть может, мне дали еще одну попытку, целую новую жизнь, чтобы исправить глупые ошибки, совершенные в прошлый раз? Может, чтобы все исправить, мне требовалась сделать один лишь шаг?..

Всего один лишь шаг к нему навстречу?

- Кимми…

Мне почему-то казалось, что он вот-вот меня поцелует, но вместо этого теперешний Лукас притянул, прижал меня к себе. И я уткнулась в его плечо, вспоминая… Вспоминая и заново привыкая к его рукам, к его объятиям, запаху. Прислушивалась к размеренным ударам его сердца, сдаваясь на милость победителя. Да и черт с ним, с моим «Пособием»! Выживу и без него!

Внезапно почувствовала, как его губы прикоснулись к моему виску, а горячее дыхание обожгло кожу. Вздрогнула. Попыталась протестовать, но вместо этого…

- Тише! – попросил он. – Не бойся, я не причиню тебе вреда! Разве ты еще этого не поняла? Я никогда тебя не предам, потому что моя жизнь без тебя не жизнь. Как я могу предать самого себя?

Этого я не знала.

- Мне все же придется уйти, пока твой отец не спустил меня с лестницы, – наконец, заявил Арвид-Лукас с едва слышным вздохом. Разжал руки. – Оставлю тебя, но, надеюсь, ненадолго, потому что больше не хочу с тобой расставаться.

Странно, но после этих объятий я тоже не хотела с ним расставаться!

- Наша сделка потеряла силу, – продолжал он. – Считай, ты уже выполнила свое обещание. Но теперь и я выполню то, что пообещал твоему отцу. Теперь выбор за тобой, Кимми, потому что свой я уже сделал. Градоначальник предоставил мне гостевой особняк на канале Дорсет. Я буду ждать твоей записки. Напиши мне, когда захочешь меня видеть, и это будет твой шаг навстречу.

Снова обнял меня, поцеловал в висок, но я не думала протестовать.

Затем Арвид Римерин ушел. Я же смотрела ему вслед и думала...

Неужели он так и не понял, что я уже сделала тот самый шаг, о котором он постоянно твердил? Неужели не заметил, что я уже на пути, ведущему к нему? Ведь не оттолкнула, не прогнала, а покорно стояла, привыкая к нему, вдыхая его запах, наслаждаясь близостью к мужскому телу, слушая, как бьется его сердце, чувствуя тепло его рук.

Пересилила себя и свой страх, потому что решила поверить – эта дорога обещала быть полной удивительных открытий.

 

Глава 13. Сделать первый шаг

Глава 13. Сделать первый шаг

Решив, что прочитать мои мысли Арвид Римерин вряд ли сможет – особенно с моим новеньким защитным амулетом на шее, – а мужчины, судя по моему отцу, существа крайне непонятливые в некоторых вопросах, я отправила записку в гостевой особняк на канале Дорсет. Написала, что буду рада его видеть этим вечером на приеме в нашем доме. К тому же у меня есть новости, которые, несомненно, его заинтересуют, потому что они касаются пропавших артефактов Лургии.

Задумчиво покрутила в руках гусиное перо. Уверена, отцу это совершенно не понравится – ни приглашение, ни то, что я хотела рассказать Арвиду и про битву за зерно возле амбара Краузов, и про магически измененную спорынью, а еще про то, что магистры собирались искать следы утерянных артефактов Лургии в доме Краузов. Вернее, когда папа об этом узнает, он будет в ярости!

Но я боялась, что они с магистром Страутом могут попросту не справиться. Ведь отравитель крайне хитер и осторожен и вот уже столько раз выскальзывал из рук этерийского правосудия! Поэтому я решила, что им не помешает объединить усилия с Арвидом Римерином и вместе поставить в этом деле жирную точку. А еще я хотела, чтобы отец привык к тому, что у меня тоже есть собственное мнение, с которым ему придется считаться – и в будущем, и в настоящем!

Поэтому вывела внизу листа размашистую роспись, которая мне безумно нравилась – Киммилия Хартен-Вестерброк, – затем, подсушив чернила, принялась сворачивать письмо, чтобы поставить на нем сургучную печать с конскими головами. Внезапно меня посетила странная мысль. Настолько неожиданная, что я замерла, а белый лист принялся раскручиваться в моих руках. Неужели когда-нибудь я стану подписываться по-другому?! Если у нас все сложится с Арвидом, то есть Лукасом, то… Быть может, вместо Хартен-Вестерброк однажды на таком же белом листе я выведу «лиора Киммилия Римерин»?

И сердце заполошно застучало. Дыхание перехватило, ладони вспотели, и я чуть было не уронила письмо прямиком на зажженную свечу. Но ведь об этом рано не только говорить, но и даже думать! Арвид не предлагал мне замужества, да и я бы не согласилась, потому что еще ничего не было решено. Все было слишком зыбко и неясно, мы находились лишь в самом начале пути друг к другу, и я не собиралась бежать по нему сломя голову.

К тому же Арвид пообещал меня не торопить. Или мне стоит все-таки стоит звать его Лукас?..

Решив расспросить его об этом вечером, я наконец-таки запечатала письмо, после чего, отдав его посыльному, ушла заниматься своими защитными заклинаниями. Просидела над книгами до обеда, потому что заданий отец оставил мне предостаточно. Сказал, что в сложившейся ситуации – а она такая, крайне непонятная! – дополнительная магическая защита никому не помешает. Наконец, окончательно вымотавшись, я в одиночестве перекусила в гостиной – мама уехала к портному, бабушка – к своей старой знакомой, а папа, подозреваю, разбирал бесконечные стопы бумаг Вестерброков, – после чего решила перечитать пришедшее этим утром письмо от Иннеке.

Подруга с отцом все еще гостили у своих родственников, которые оказались к ним крайне добры. Клаусу Беккеру стало намного лучше, хотя в первые дни Иннеке постоянно скатывалась в отчаяние. Думала, что отец не выживет. Он долго метался между жизнью и смертью, но все же выбрал жизнь. Сейчас опасность миновала, папа идет на поправку, узнает родных и порывается встать с кровати, хотя все еще крайне слаб.

В конце Иннеке писала, что очень по мне скучает, и просила поблагодарить лиора Арвида Римерина за помощь. «Мне кажется, ты ему очень нравишься, Кимми!» – именно такими словами она заканчивала свое послание.

И я мысленно усмехнулась. Если бы подруга только знала!

Но она еще не знала, да и я пока ни в чем не была уверена. В нашей с Арвидом Римерином совместной истории были лишь вчерашние объятия возле качелей и мои воспоминания о поцелуе в другом мире. А еще, мне почему-то казалось, что рядом с ним я смогу найти ответы, которых к этому дню скопилось слишком уж много!

Вместо ответов я снова занималась магией, но на этот раз уже в папином кабинете, прислушиваясь к разговору двух магистров. Раз за разом выкидывала Магический Щит, добиваясь безупречного его исполнения, в то время как отец с Хендриком разрабатывали план тайного проникновения в особняк Краузов. Наконец, магистр Страут отбыл восвояси, а папа, еще раз напомнив мне про задание отвлекать Бастена, посоветовал идти переодеться, чтобы не опоздать на прием.

Оказалось, что уже наступал вечер. Я и не заметила, как небо за окнами потемнело и на нем появились розоватые предвестники приближающегося заката. Поэтому, поцеловав отца, я поспешила в свои покои. По дороге в Западное Крыло до меня долетел далекий звон – звонари на колокольне Храме Все-Матери, что на площади Первого Пришествия, отбивали шесть часов вечера. До начала приема оставался ровно час.

В спальне, прислушиваясь к болтовне Мадлен о ее богатом женихе, попросила горничную подобрать украшения к присланному из мастерской новому темно-синему бархатному платью с треугольным вырезом, пышной белоснежной юбкой и узким лифом. Довершали наряд рукава-фонарики, переходящие в прилегающие манжеты, отделанные золотой вышивкой. Единственное, юбка оказалась слишком длинной, но все же я решила, что перешивать ее нет времени. Нет, подкалывать тоже не надо, обойдусь! Мне еще за бабушкой идти, а она вечно опаздывает… Вернее, все и так хорошо, особенно с новыми туфельками на небольших золоченых каблуках.

Впрочем, не одна я была сегодня в обновках! Мадлен тоже красовалась в новом светло-сиреневом платье ничуть не хуже того, что присылали мне из мастерской Лайона Киффа, вот уже два десятилетия обшивавшего Вестерброков. Сиреневое платье отлично шло к ее смуглому, красивому лицу. Были и украшения – позвякивающие на тонких запястьях золотые браслеты с инкрустацией из полудрагоценных камней и длинные серьги с россыпью мелких бриллиантов. На мой не слишком искушенный взгляд комплект этот стоил порядком… К тому же здравый смысл подсказывал, что их вряд ли могла позволить себе горничная, даже работающая у такой обеспеченной семьи, как Вестерброки.

- Жених подарил? – поинтересовалась я у Мадлен, когда ее браслеты в очередной раз промелькнули у меня перед глазами. Горничная закалывала мои волосы в высокую прическу, и я в который раз отметила, то руки у нее удивительно ловкие. – Очень красивые! И платье тебе удивительно идет! А про браслеты тут и говорить нечего…

- Нет, не он! Сама купила, – заявила довольная моим вниманием Мадлен. – Надела, чтобы его порадовать. Этим вечером он будет среди гостей, – девушка заговорщически понизила голос, - и, возможно, нам даже удастся повидаться! К тому же ждать остается совсем немного. Очень скоро мы будет вместе и уже никогда не расстанемся!

- Нисколько в этом не сомневаюсь! – мило улыбнулась я. Конечно же, они больше никогда не расстанутся, потому что этим вечером расстанусь с ним я! – Расскажи мне о своем женихе, Мадлен! Как его зовут? Чем он занимается?

Тут горничная замялась, кажется, осознав, что она все-таки наболтала лишнего. Поджав губы, заявила, что пообещала своему жениху хранить в тайне его имя и их отношения, поэтому ничего больше рассказать мне не может.

Ну что же, раз тайна, то тайна, которая таковой для меня не являлась и нисколько меня не интриговала!.. И уж тем более не расстраивала. Я еще вчера решила – протяну даже не полчаса, а целый час, чтобы магистрам хватило времени обыскать особняк Краузов, после чего дам Бастену от ворот поворот, внятно и с расстановкой объяснив, что его планы на меня, вернее, на деньги Вестерброков, с треском провалились. После этого он со спокойным сердцем сможет жениться на своей Мадлен, или на Анье, или же… Да хоть на всех сразу!

Единственное, меня немного беспокоил Арвид Римерин, которого я тоже позвала на этот прием. А ведь мне придется развлекать Бастена Крауза! Но, к величайшему моему облегчению, в ответной записке лиор благодарил меня за приглашение и обещал обязательно быть, но чуть позже назначенного времени. На этот вечер у него была запланирована встреча, которая вряд ли закончится раньше восьми. К записке прилагался букет цветов и еще один золотой браслет в синей бархатной коробочке. Его я надела в пару с первым, подаренным еще в квартале Мервели, решив тем самым порадовать своего гостя.

Улыбнулась своему отражению в зеркале, тряхнув завитыми локонами. Кажется, все складывалось очень даже хорошо, если не сказать идеально. К моменту, когда Арвид придет, я уже успею разобраться с Бастеном и выставить его вон из своей жизни!

Поэтому, поблагодарив Мадлен за ее старания – в создании причесок моя горничная была настоящей мастерицей! – я прямиком отправилась к бабушке, прикидывая, что именно скажу Бастену, когда наступит нужное время. К особняку к этому времени уже начали подъезжать кареты, а на пристани было не протолкнуться от украшенных позолотой лодок – увидела их через большое окно на втором этаже, когда спешила по зеркальной галерее в Восточное Крыло. Из большого холла доносились взрывы громкого смеха и разговоры, среди которых я услышала приветливый голос Эльсаны, встречавшей первых гостей.

Только вот, оказалось, бабушка еще не была готова. С мрачным видом она сидела в кресле, а ее пожилая горничная повсюду разыскивала рубиновый гарнитур – массивное золотое колье и длинные сережки, подаренные покойным мужем Петры. Именно его бабушка решила надеть этим вечером – вместе с бардовым платьем, изменив привычному черному, – поэтому горничная снова и снова перебирала шкатулки, выдвигая ящички изящного белоснежного трюмо. Только вот серьги и колье, вот уже несколько десятилетий хранившиеся в одной из шкатулок, словно сквозь землю провалились!

Пожилая горничная с трудом сдерживала слезы.

- Мадлен, – округлила я глаза, потому что в голову мне пришла странная, но довольно логичная мысль, – щеголяет в новом платье, вся увешанная драгоценностями. Сказала, что купила их сама, потому что собирается удивить своего тайного жениха, который будет на сегодняшнем приеме. Мозгами Мадлен Все-Отец слегка обделил, так что… Бабушка, я ни в чем не уверена, но расспросить ее не помешает!

К тому же была еще одна пропажа в доме Вестерброков – приходная книга, в которой экономка делала записи о приеме новых слуг. Если Мадлен и хотела утаить тот факт, что она как-то связана с дворецким-отравителем, то… Утаила, но две пропажи в доме Вестерброков наводили на определенные размышления.

- Да, поговорить с ней не помешает, - согласилась со мной бабушка. - Тридцать три несчастья от этой девицы! – Петра бросила быстрый взгляд на свою горничную. – Найди Хейко, затем расспросите ее хорошенько. И сейчас же прекрати рыдать! Я знаю, что ты ни в чем не виновата! Эти побрякушки не стоят твоих слез...

И я была с ней полностью согласна. Помогла бабушке надеть другое колье, после чего мы отправились в Красный Зал, крайне довольные друг другом. Меня не оставляло ощущение, что Петра понимает меня с полуслова, и это оказалось донельзя приятным ощущением. И отличное мое настроение не смог испортить даже роковой красавец и обманщик Бастен, одетый в светло-голубой камзол, который удивительно ему шел. Заметил нас, спускавшихся по мраморной лестнице в большой холл, и отсалютовал мне бокалом с красным вином.

Затем я увидела еще одного гостя, стоявшего возле дверей, ведущих в Красный Зал. Вокруг него уже успела собраться приличная толпа благожелательных слушателей. Отец тоже был среди них и смотрел на мужчину с крайне хмурым видом.

- Корнил Крауз, – склонилась к моему уху бабушка. – Постарел, чертяка, но когда-то он был чудо как хорош!

Я тоже смотрела на старшего Крауза во все глаза, потому что мне на миг показалось, что я где-то уже видела этого человека раньше! Высокий и массивный, но уже с начавшим расплываться телом, он почти на голову возвышался над Робером Хартеном. Седеющие длинные локоны спадали на золотой атлас дорогого камзола. На груди сверкал бриллиантовым светом здоровенный орден.

Мужчина стоял к нам вполоборота, и я разглядела его темные кустистые брови и большой, властный нос. Вид у Корнила Крауза был как раз под стать выражению его лица – казалось, он вовсе не слушал то, что говорили другие, а лишь снисходил, чтобы им внимать.

Тут заговорил мой отец, и старший Крауз сморщил свой аристократический нос. Губы сложились в презрительную ухмылку, а затем… Видимо, почувствовав, что на него смотрят, он повернулся и уставился на нас с бабушкой. На долю секунды Корнил Крауз показался мне похожим на шмеля – большие темные глаза навыкате смотрели на меня безразлично, но при этом он словно бы прикидывая, какую выгоду можно извлечь из наследницы Вестерброков.

Черт, черт!..

Я так и не смогла избавиться от чувства, что мы уже где-то с ним виделись и эта встреча не принесла мне ничего хорошего. В груди поселился противный холод, сердце закололо, да и ног я почти не чувствовала! Но, сколько бы ни старалась, мне так и не удалось выцарапать из сопротивляющейся памяти подробности нашей прошлой встречи. Тут бабушка хмыкнула, потому что на одной из ступенек я все-таки споткнулась. Каблуки новых туфелек соскользнули, и я судорожно дернулась, пытаясь ухватиться за мраморные перилла. Но если бы она меня не удержала, то, подозреваю, я бы кубарем скатилась к ногам Корнила Крауза.

- Прости! – сказала я Петре, когда та вернула мне утерянное равновесие. Глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя. Сердце все так же заполошно стучало. – Вообще-то, это я должна была тебя поддерживать, а вовсе не ты ловить свою внучку на скользких ступенях!

- Кто еще это сделает, если не твоя семья? – удивилась бабушка. – Твои родные – единственные, на кого ты всегда сможешь положиться. И ты можешь на меня рассчитывать до самой моей гробовой доски. Помни об этом, Кимми!

- Спасибо! – растроганно произнесла я.

Мне почему-то показалось, что в прозвучавших словах было куда больше, чем обещание поддержки. Словно Петра Вестерброк знала нечто, о чем я еще не догадывалась…

- А вот и стервятники! – бабушка неожиданно сменила тему. – Уже расправили крылья и летят к тебе, подхваченные ветром! – она кивнула на пробивающихся сквозь толпу трех молодых людей.

Те спешили к лестнице, явно вознамерившись встретить нас внизу. К троице Уго – Виллем – Ронни добавился еще один, темноволосый и чернявый, со слишком уж любезной улыбкой на смазливом лице. Я его знать не знала, но, кажется, он твердо вознамерился исправить эту оплошность.

Но они не успели.

Бастен Крауз, довольно невежливо растолкав гостей, первым встретил нас у подножия лестницы. Поклонился крайне галантно, затем, явив нам белозубую улыбку, протянул одну руку мне, а вторую – бабушке. Петра усмехнулась, я же, вспомнив об уговоре с отцом, улыбнулась Бастену вполне вежливо. Вздохнула украдкой – младший Крауз ничуть не изменился с того раза, когда твердил о своих серьезных намерениях. Он был все так же убийственно хорош и так же убийственно лжив!

- А где же золотой коршун, который разгонит эту крылатую стаю? – повысила голос бабушка, ничуть не смущаясь присутствия Бастена.

Тот поморщился, явно догадавшись, о ком идет речь.

- Лиор Римерин немного опаздывает, – произнесла я после легкой заминки, – но он обязательно будет на приеме. Чуть позже, после восьми!

- Обещаю, Кимми, тебе не придется скучать этим вечером, – с готовностью отозвался Бастен. – А коршуны Краузам никогда не были помехой – им ведь так легко свернуть шею!

Я немного опешила от столь самоуверенного заявления, но Бастен тут же заговорил с бабушкой о каких-то знакомых, после чего мы проводили Петру в дальний угол Красного Зала, где уже собиралась компания ее столетних подруг. Поздоровавшись, я поразила старушек до глубины души не только тем, что вспомнила их имена, но еще и назвала поголовно всех правнуков, поинтересовавшись их здоровьем. Впрочем, пожилые дамы скоро потеряли к нам интерес, углубившись в обсуждение болячек, подкарауливавших каждого у столетнего рубежа. Я же вернулась к Бастену, не забыв сменить растерянное выражение лица на вполне приветливое.

И, конечно же, к Уго, Виллему, Ронни и Густу Ханнису – тому самому, чернявому, – которые успели к нам присоединиться. Мне многое хотелось высказать Бастену, но вместо этого я позволила ему разогнать остальных моих кавалеров, затем увести меня в спокойный уголок, где нашлась свободная софа, и предложить бокал вина, потому что танцевать с ним я все-таки отказалась. В последние дни мне было не до разучивания танцев, магия занимала меня куда сильнее!

Покрутив бокал в руках, незаметно сунула его пробегающему мимо лакею. Нет, пить я не собиралась, этим вечером мне нужна была трезвая голова! Бастен тем временем расспрашивал меня о том, как я провела вчерашний день. Не забыл он и о походе в театр с Арвидом Римерином, на что я ответила, что представление было довольно милым, а этерийский лиор оказался вполне интересным собеседником.

Затем слушала, как сильно он скучал и снова почти не спал, думая только обо мне.

«А как же Мадлен?» – хотела спросить у него, но вместо этого лишь мило улыбнулась, мысленно считая минуты до окончания моего задания. Мне оставалось выдержать совсем немного и не залепить ему пощечину и не вцепиться ногтями в его красивое лицо, чтобы убрать с него это лживое выражение!

Задание оказалось довольно сложным, но тут я снова заметила отца, с мрачным видом внимавшего Корнилу Краузу, и подумала, что ему приходится не легче моего. Затем вспомнила плачущую Иннеке, обреченно обнимавшую Клауса Беккера, спящего в телеге в грязной казенной робе, и прикусила язык. Если Краузы распускают эту жуткую заразу и при этом крайне умны… Ну что же, это означало, что мне стоит быть еще умнее и запастись терпением! Выдержать необходимое время, дав магистру Хендрику Страуту возможность спокойно обыскать их дом, а уж потом высказать Бастену все, что у меня на душе!

Ничего не подозревающий либо тщательно это скрывающий Бастен продолжал ухаживать за мной так, что у других не оставалось никакой надежды подобраться ко мне поближе. Вскоре несчастные мои кавалеры разбрелись кто куда – Уго и Густ о чем-то беседовали с одним из советников Наместника, Ронни и Виллем попытались было сунуться к Анье, но и та довольно нелюбезно их отшила. Им ничего не оставалось, как отправиться к сестрам Мигльтонам, где, подозреваю, принимали всех…

На прошлом приеме Анья вела себя крайне вызывающе, сейчас же, бледная и очень красивая в розовом, украшенном пышными кружевами платье, с расстроенным видом сидела в дальнем углу зала. Вокруг нее собралась целая компания девиц, которые так активно обмахивались веерами, что по Красному Залу гулял нешуточный сквозняк. О чем-то шептались, время от времени бросая на меня недобрые взгляды.

Уверена, Анья до сих пор не могла простить мне то, что я украла у нее Бастена Крауза! «Ничего, уже недолго осталось!» – мысленно пообещала ей, затем мило улыбнулась своему кавалеру.

Странно, но от его былой привлекательности, которая в первую секунду нашего знакомства поразила меня до глубины души, сейчас не осталось и следа! Взгляд его голубых глаз показался мне слишком уж хитрым, подбородок – вялым, а губы, которыми он ко мне прикасался – б-р-р, и что это только на меня нашло? – слишком уж безвольными.

Прикрыв глаза, чтобы поменьше его видеть, я начала расспрашивать Бастена о его «Шоколаднице». Как интересно, они собираются открыть подобные заведения во всех крупных городах Лургии! Сама же при этом не забывала коситься на большие часы в углу зала. И я продержалась!.. Выдержала не только обещанные магистру Страуту полчаса, но и куда больше – занимала Бастена целый час с небольшим! Держалась бы и дальше, если бы в нашем доме не появился Арвид Римерин.

Этерийский лиор освободился раньше времени, указанном в его ответной записке, а я еще не успела дать Бастену от ворот поворот! Вошел в Красный Зал, а мы… Вернее, я кокетничаю с Бастеном, устроившись рядом с ним в уголочке на золотой софе. Он говорит мне комплементы, не забывая заглядывать в треугольный вырез платья, я же кровожадно прикидываю, как именно преподнести ему новость о нашем разрыве...

Именно тогда я и заметила лиора Римерина, застывшего возле одной из колонн Красного Зала. Он стоял и смотрел, подобный этой самой колонне – холодный и равнодушный. Глядел на меня, и выражение его лица было совсем уж непроницаемым. И я, неожиданно для себя, пришла в ужас. Испугалась, что он все не так поймет! Открыла рот, собираясь уже подскочить, подбежать и объяснить ему происходящее. Но тут заметила спешащую к лиору Римерину маму, и понадеялась, что ей удастся хотя бы ненадолго – пока я решаю одну крайне прилипчивую проблему, имя которой – Бастен Крауз! – отвлечь нашего этерийского гостя.

Отец, кстати, знал, что я пригласила его на прием. Я сказала об этом папе еще прошлым вечером. Спросил у меня: «Кимми, у вас все серьезно?», на что я, замерев, пожала плечами. «Вполне может быть!» – осторожно ответила ему. Ожидала бури, молний и прочих катаклизмов, которые вот-вот обрушатся на мою бедную голову, но вместо этого отец произнес что-то вроде: «Поживем-увидим!» – затем ушел.

Угу, жаловаться Эльсане.

Так я и думала, он натравил на меня маму! Та пришла в мою спальню, когда я уже лежала в кровати с обнимку с «Защитной Магией для Третьей и Четвертой Ступеней». Но вместо того, чтобы отругать меня за общение с Арвидом Римерином, сказала, что она совершенно не понимает, почему Робер так взъелся на молодого этерийского лиора. Она лично знает генерала Римерина, и это крайне достойная семья. Его сын получил отличное образование и теперь на хорошем счету у Императора. Арвида Римерина ждет великолепная карьера.

В общем, мне не стоит брать папины слова близко к сердцу. Лургия вот уже полвека как в составе Этерийской Империи, а папа все никак не смирится с ее поражением. Но это личные папины тараканы, и если уж дело дойдет до нашего брака, она встанет на мою сторону.

Так и сказала! Затем поцеловала меня и пожелала добрых снов.

Поэтому, наверное, мама, которая была не в курсе порученного мне задания развлекать Бастена – отец решительно ограждал ее от каких-либо волнений, – смотрела с легким недоумением, как я кокетничаю с младшим Краузом. Впрочем, думаю, ее куда больше тревожил папа, слишком уж занятый Корнилом Краузом, бывшим маминым ухажером. Подозреваю, папиного интереса она тоже не понимала! Затем окончательно растерялась, когда Бастен, тоже заметив стоявшего неподалеку Арвида Римерина, подхватил меня под руку, заставляя подняться с софы, и потащил за собой, сопротивляющуюся, в центр Красного Зала.

- Отпусти! – я попыталась высвободиться, но он держал меня слишком крепко. До боли сжал мое запястье, и золотые браслеты, подарок Арвида, впились мне в кожу. – Прекрати сейчас же, на нас люди смотрят!

И, подозреваю, людям станет куда интереснее, потому что я сейчас приложу его заклинанием, ведь Бастен не собирался меня слушать! Наверное, он ответит мне тем же, потому что тоже маг. Третья или Четвертая Ступень, на большее его не хватило, сам рассказывал! Впрочем, для меня и это довольно много… Но ведь и я не лыком шита, а Щиты так и вовсе выходили у меня на «отлично»... Затем и остальные маги подтянутся – заметила нескольких среди гостей, – и завяжется такое веселье, что Краузов мы отвлечем надолго, о своем доме они и думать забудут!

Но за секунду до того, как я все же приложила его заклинанием, Бастен громогласно заявил:

 - Прошу минуту вашего внимания! Мы с Кимми… Мы с Киммилией Вестерброк хотим рассказать вам о наших чувствах друг к другу!

- Что?! – изумилась я. – О каких еще чувствах?! Ты спятил, Бастен?

- Так надо, Кимми! – улыбнулся он, и его улыбка почему-то показалась мне звериным оскалом. – Не стоит больше скрывать нашу любовь!

Он уставился на меня, но в его светлых глазах не было и намека на какие-либо чувства, лишь холодный расчет. Внезапно я почувствовала горячую поземку, затекающую в область груди, обволакивающую сердце, лишая меня разумных мыслей. Кроме одной – ну какой же он красивый!.. Настолько, что у меня перехватило дыхание, и я уставилась на него, не в состоянии отвести взгляда от удивительно привлекательного мужского лица.

Черт, черт, черт! Уверена, он что-то со мной делает с помощью неизвестной мне магии! Причем такой, что даже папин амулет не сработал! Но ведь он защищал меня от ментальных проникновений, а это…

Похоже, магия Бастена Крауза была иного рода!

Впрочем, он все равно просчитался. Вернее, Бастен все просчитал – и как задурить мне голову, и как избавиться от соперника, а еще – как приставить ко мне свою любовницу, чтобы та доносила о каждом моем шаге. Только вот его логическая пирамида, пошатнувшись, разрушилась у самого основания. Я и любовницу его вычислила, странная магия Крауза на меня больше не действовала, а та, что была, уже вся вышла – ровно в тот самый момент, когда я увидела его, целующего Мадлен!

В груди всколыхнулся гнев, но я отмахнулась от Бастена, потому что ни он, ни поднявшийся вокруг нас шум не волновал меня так сильно, как тяжелый взгляд Арвида Римерина.

- Нет, Арвид! – покачала я головой, уставившись этерийцу в глаза. – Это вовсе не то, что ты думаешь!

Но я уже знала, что он мог подумать… Ведь я пригласила его на прием, написав, что мне есть, что ему сказать. Он пришел и увидел, тут даже и слов не надо! Увидел меня рядом с Бастеном Краузом, пялящимся на мою грудь, улыбающуюся его слащавым комплементам, а затем услышал, что мы собираемся объявить о наших чувствах!

Арвид молча развернулся и затерялся в толпе – так же, как и в лесу во время нашей первой встречи. Вернее, люди расступились, пропуская лиора Римерина, затем вновь сдвинули ряды. Со всех сторон до меня доносились недоверчивые голоса вперемешку с первыми поздравлениями. Где-то среди этой кутерьмы промелькнуло изумленное лицо мамы и растерянное отца, но тут Бастен…

- Мы с Киммилией любим друг друга! – вновь заявил он. Попытался меня обнять, но я не далась. – Это означает, что мы готовы объединить наши…

- Это означает лишь то, что ты все напутал, Бастен Крауз! – рявкнула на него, не давая ему договорить. Переполняющее меня отчаяние вот-вот грозило превратиться в бурные потоки слез. Я вновь скинула чужую руку со своего плеча, затем уставилась в сузившиеся от непонимания глаза Бастена. – Между нами нет и не было никаких чувств, ни у тебя, ни у меня! Тебе и твоему отцу нужны лишь деньги Вестерброков, и вы шли к своей цели, не гнушаясь ничем – ни шпионажем, ни убийствами, ни магией. А я… Я на какое-то время потеряла от тебя голову, потому что ты каким-то образом на меня воздействуешь! Но теперь уже все прошло. Больше твоя магия со мной не работает!

- Кимми… – растерялся Бастен. – О чем ты говоришь?

Тут я почувствовала очередной магический удар. Нечто чужеродное вновь попыталось захватить меня в плен, нацелившись прямиком мне в сердце. Кажется, Бастен Крауз решил удостовериться, что его магия на меня все-таки действует! И ноги тут же ослабли, перед глазами промелькнули розовые звездочки, но я на корню задушила мысль о том, насколько он удивительно красив, а целуется как…

Тьфу, какая гадость!

- К тому же, я все про тебя знаю! – я решила оборвать любую надежду ко мне приблизиться, потому что, подозреваю, его магическое воздействие не замечал никто. Никто, кроме меня. – Ты и твой отец приставили к Эльсане своего дворецкого, который чуть было не отправил на тот свет меня и моего папу! Вы пытались убрать конкурента, но просчитались...

Дамы, толпившиеся вокруг нас, охнули, а кто-то из них явно вознамерился упасть в обморок. Я же понадеялась, что мамы среди них не было.

- Кимми, это вовсе не так! – осторожно произнес Бастен. – Ты, похоже, переволновалась, любовь моя! Тебе не помешает глоток свежего воздуха…

- Мне?! О нет, Бастен Крауз, не я – твоя любовь, и никогда ею не была! И никуда я с тобой не пойду, потому что все знаю о твоей любовнице, которая за мной шпионит!

Голубые глаза Бастена сузились, и я порадовалась, что нахожусь на верном пути.

- У меня нет любовницы, – начал он вкрадчиво, но я его перебила:

- О, неужели ты забыл ее имя? Ну что же, тогда я с легкостью его напомню! Ее зовут Мадлен, и она работает в нашем доме. А еще я могу напомнить, что ты задурил голову бедной девушке, пообещав на ней жениться! Кстати, кому ты еще задурил? Кто еще пал жертвой твоих красивых глаз и сладких речей?!

- Кимми! – выдохнул Бастен растерянно. Собирался было вновь вцепиться мне в руку, но передумал, потому что в центр круга шагнул мой отец. – Ты заблуждаешься, Кимми! Я не знаю ни о какой Мадлен…

- Да неужели?! – картинно ахнула я. – Тогда попробуй вспомнить, как ты два дня назад целовал ее на ступенях «Шоколадницы»! А заодно и то, кому принадлежит типография «Картена», где скрылся беглый дворецкий после того, как подсунул нам с папой отравленное вино!

Бастен отшатнулся. Бинго!

Черт, что такое «бинго»?!

Этого я не помнила, но, кажется, и мой последний удар пришелся ровно в цель! Конечно, доказательств у меня не было – ни одного! – так что Краузам вряд ли что-то грозило. Бастен порядком растерялся, а вот его высокомерный отец, уверена, лишь посмеется над моими обвинениями, назвав меня вздорной молодой особой, вообразившей себе невесть что! Зато эти слова, уверена, отобьют у Бастена любое желание впредь ко мне приближаться.

- Все кончено! – сказала ему. – Убирайся с моих глаз долой!

Тут я поймала одобрительный взгляд Аньи, которая, протиснувшись в круг, смотрела на Бастена с неприкрытой ненавистью. Кажется, ей пришлось по душе устроенное мною представление. Быть может, когда она забудет о нападении кошек, а я – про резкие слова о моей маме, – мы с ней даже сможем подружиться.

- Кимми, – все еще не веря в свое поражение, произнес Бастен. Протянул, словно слепец, ко мне руку, а я…

- Гори ты в аду! – крикнула ему.

Обвела взглядом зал, но так и не заметила Арвида Римерина. Он ушел и не услышал того, что я сказала младшему Краузу. Черт, и где же мне теперь его искать?!

Именно поэтому я растолкала гостей и кинулась к выходу, решив, что с Бастеном и его отцом разберется мой папа. Меня же занимал исключительно Арвид Римерин, потому что на секунду я представила, что могу его потерять, и ужаснулась бездне отчаяния, распахнувшейся в моей груди. Пусть совсем недавно он для меня ничего не значил, но после тех шагов, что мы сделали друг к другу, я не хотела, чтобы он уходил!

Поэтому твердо решила его найти и заставить выслушать все, что собиралась ему сказать. От начала до конца! Пока еще не знала, как это сделать, зато была уверена в другом – он обязан мне поверить, потому что… Хотя бы потому, что больше не собиралась без него оставаться. Кажется, подобное уже случилось в прошлом мире и привело к катастрофе. Но в этом все-все будет по-другому!

Только вот около парадных дверей Арвида не было, да и лакеи подтвердили, что этерийский лиор не покидал дом Вестерброков. Нет, пространственного портала в последние пять-десять минут тоже никто не открывал. Но где же мне тогда его искать? Мысленно взвыв, я кинулась по коридору, ведущему во внутренний дворик к моим любимым качелям. Как бы было хорошо, если бы он не ушел, а дожидался меня возле них! На том самом месте, где вчера он меня обнимал, прижимаясь губами к моему виску.

Бежала так быстро, как только могла, приподняв слишком длинную юбку, безобразно топая каблуками, ловя на себе изумленные взгляды слуг и гостей. Но мне было наплевать, что обо мне подумают! Из глаз текли слезы, а в груди завывали демоны отчаяния, куда более сильные, чем демонические силы младшего Крауза. Потому что мне было страшно. А что, если он все же ушел и больше уже никогда не вернется?!

Толкнула дверь, выскочила на маленькое крыльцо и… заметила его! Арвид Римерин преспокойно спускался по лестнице, а я, уставившись в его безразличную спину, закричала:

- Лукас! Лукас, погоди! Остановись, прошу тебя!

Он меня послушал. Развернулся, а я… Кинулась к нему по ступенькам, жалея, что не могу прочитать по его невозмутимому лицу, что меня ждет. Оттолкнет и уйдет или все-таки выслушает?.. Но тут совершенно некстати наступила на свой слишком уж длинный подол и, потеряв равновесие, полетела вниз. Наверное, упала бы и пребольно разбила колени, а то еще и свернула себе шею, если бы не успела выставить свой Щит. Но не стала использовать магию, потому что Лукас подхватил меня, спася от неминуемой жесткой посадки.

- Не уходи, прошу тебя! – в отчаянии попросила я, повиснув у него на шее.

Сцепила руки, прижимаясь к нему. Пусть еще попробует меня от себя оторвать! В прошлый раз, в прошлой жизни он ушел, потому что я его прогнала. А в этой я вовсе не хотела ничего подобного!

- Бастен Крауз – он… Он – полнейший идиот! Специально это сделал, чтобы тебя позлить. – Потому что я сама жаловалась ему на общество Арвида Римерина, а Бастен обещал мне что-то придумать. Ведь Краузам, по его словам, ничего не стоит свернуть этерийскому коршуну шею! – Мы с ним никакая не пара, я его терпеть не могу. И чувств никаких у меня к нему нет!

Страх, который раньше нападал на меня в присутствии Лукаса, странным образом пропал. Вместо него появился другой, который оказался куда сильнее прежнего. Меня пугало то, что Лукас мне не поверит. Поставит на землю, затем развернется и уйдет.

- А то, что я с ним так мило разговаривала… Меня попросили его отвлечь, потому что это крайне важно для одного человека... Вернее, для очень многих людей! Для всего Фрисвиля… Вот я и делала все, что могла! Лукас, прошу тебя!..

- Мне нравится, когда ты зовешь меня по имени, – сказал он вместо того, чтобы поставить меня на землю и уйти. – Впредь можешь звать меня именно так!

- Хорошо! – ответила ему, кусая губы. – Я всегда буду звать тебя именно так!

- Всегда? – изумился он. Кажется, мои руки у него на шее и мои слова пришлись этерийскому лиору вполне по душе. По крайней мере, отцеплять меня он не собирался. – Ну что же, это звучит крайне многообещающе! Кимми, что там произошло? Он тебя обидел? Ты вся в слезах!

- Нет, это вовсе не из-за Бастена, а из-за… – вздохнула, собираясь с духом. – Это все потому, что я очень испугалась. Испугалась, что ты уйдешь от меня навсегда!

Вот и все, я это сказала! Сказала и уже больше не сдерживала рыданий. Слезы градом покатились из глаз, и лиор Арвид Лукас Римерин, маг Девятой Ступени, исполняющий особые поручения Императора, окончательно растерялся.

- Кимми, но я и не думал уходить! Я бы никогда тебя не оставил!

- Но ведь ты ушел! – всхлипнув, заявила его плечу, которое оказалась так удобно орошать слезами. – Ушел, а я бегала по всему дому и искала тебя! Думала, что ты открыл портал и… Жалела, что так еще не умею! А если бы умела, то обязательно отправилась бы за тобой и заставила себя выслушать!

- Я ушел, решив, что ты сама должна с ним разобраться. Потому что если бы разбирался я, то Бастен Крауз долго бы еще не радовал местное общество своим присутствием, – заявил Лукас крайне мрачно.

- Ревнуешь? – спросила у него.

Улыбнулась. Судорожно вздохнула – один, второй раз – успокаиваясь. Кажется, и на этот раз гроза, погромыхав, прошла мимо меня!

- Есть немного! – признался Лукас. – Но ты дала мне неплохой повод…

- Не стоит! – перебила его, покачав головой. – Бастен Крауз – не тот, к кому стоит ревновать.

- А к кому же стоит?

- Нет такого! – улыбнулась ему. – Если ты вдруг еще заметил, то я уже сделала тот самый шаг навстречу, о котором ты так долго вчера твердил! И даже не шаг, а целых два или три… Вернее, я бегала за тобой по всему дому, а потом упала к тебе на руки со ступенек.

Вместо ответа он сильнее прижал меня к себе. Я потянулась за поцелуем, закрывая глаза, но вместо поцелуя услышала:

- Кимми, думаю, мне все же стоит побеседовать с твоим отцом. – Лукас разжал руки и поставил меня на землю. – Подозреваю, он запутался, кого именно ему следует спустить с лестницы!

Я повернулась и увидела папу, приближающегося к нам с крайне недовольным видом. За ним по пятам следовал Хендрик Страут. Мое сердце забилось куда быстрее. Выходит, магистр Шестой Ступени уже вернулся со своего тайного задания по взлому особняка Краузов! Я принялась вглядываться в его лицо, пытаясь по нему прочесть, как все прошло. Нашли ли они следы артефактов или все-таки нет?! Тут Хендрик, кажется, понял мой молчаливый вопрос и покачал головой.

Значит, ничего… Они ничего не обнаружили!

Ну что же, никто и не обещал, что будет легко! Если было бы просто, то Лукас давно бы и сам нашел украденные артефакты. Следовательно, нам стоит объединить усилия, чтобы сделать это вдвое быстрее…

- А я ему все рассказала! – жизнерадостно сообщила отцу, хотя папа выглядел мрачнее грозовой тучи. Подозреваю, потому что заметил, как Лукас держал меня за руку, а я не собиралась ее отнимать. – Решила, что лиор Римерин тоже имеет право знать об отравленном зерне в амбаре Краузов!

Поймала удивленный взгляд Лукаса, но предостерегающе округлила глаза. Впрочем, этериец оказался крайне понятливым и решил мне подыграть.

- Да, магистр Хартен, это довольно интересный поворот событий! – заявил он.

- Но лиор Римерин… – начала я.

- С которым ты обнималась! – перебил меня отец.

- Я рада, папа, что ты это заметил! Думаю, тебе пора уже к этому привыкать. – Кстати, мы могли бы и целоваться, если бы он не помешал! – Но лиор Римерин, – упрямо продолжила я, – еще не знает всего остального. Нам стоит рассказать ему всю историю от начала до конца, потому что вместе нам будет куда проще найти отравителя и похитителя артефактов!

- Кимми! – протестующе начал отец, но тут я наткнулась на одобрительный взгляд Хендрика. Ну что же, хоть кто-то меня поддерживает!

- Папа, ты ведь прекрасно знаешь, что кто-то планомерно травит жителей Фрисвиля. Иннеке говорила, что от Святых Плясок умерло уже больше тысячи человек, но появляются новые и новые заболевшие! Именно поэтому я решила… Прости, что тебя не послушалась, но я решила, что чем раньше мы все выясним, тем погибнет меньше людей.

Отец явно собирался мне возразить, но так и не нашел, что именно. Пробормотал что-то про «проклятых этерийцев», но Лукас благоразумно сделал вид, что не расслышал. Я же продолжала:

- Объединившись, мы намного быстрее поймаем этого гада. Папа, увидишь, из этого обязательно выйдет толк!

- Я уже вижу, какой из этого вышел толк! – пробурчал отец, вновь уставившись на мою ладонь в мужской руке. Но, слава Все-Отцу, протестовать он не стал.

- Какое еще зерно, Кимми? – негромко спросил у меня Лукас, когда мы шли по длинному коридору в папин кабинет.

- Скоро узнаешь! – шепнула ему. Но тут отец замер.

- Кимми, но ведь это же этериец! – со стоном произнес он.

- Папа, – строго сказала ему, – давай оставим предрассудки в прошлом! На дворе уже 3557 год от явления Все-Отца, и пора смотреть на мир немного по-другому!

Отец еще немного пострадал, но затем все-таки сдался.

- Хорошо! – наконец, заявил он. – Так и быть! Лучше он, чем тот напыщенный болван Крауз! Кстати, что ты там говорила про типографию «Картена»?

А затем они все-таки пожали друг другу руки под моим настойчивым взглядом, после чего лиор Арвид Лукас Римерин возжелал услышать все – и про зерно из амбаров Краузов, и про попытку отравления, и про шпионившую за мной Мадлен, и про типографию «Картена».

Только вот про Стаю ему не рассказала, решив не пугать.… Не все сразу! Потому что путь ко мне и так уже сопровождался большими сюрпризами, пусть сперва от этих переведет дух!

 

Глава 14. Искупаться

Глава 14. Искупаться

Прибытие корабля архиепископа ожидали с самого утра и, наконец-таки, дождались.

Признаюсь, это было воистину великолепное зрелище! Огромный четырехмачтовый фрегат с алеющими в полуденном небе парусами величественно проплыл между двумя сторожевыми башнями, охраняющими вход в бухту Фрисвиля, окруженный четырьмя кораблями сопровождения. Как раз в это время из порта выходили торговые корабли Уграра, показавшиеся мне утлыми суденышками по сравнению с гордым этерийским красавцем.

Не только моя семья, но еще и, подозреваю, добрая половина жителей Фрисвиля толпилась на площади Вознесения чуть не с самого утра, чтобы не пропустить прибытие архиепископа. Не пропустили. Откуда-то со стороны белокаменного дворца Наместника грянул гимн Этерии, который, впрочем, тут же заглушила канонада – дорогих гостей приветствовали троекратным залпом из пушек. Горожане разразились ликующими криками, некоторые даже принялся размахивать флагами Этерии, но как-то быстро сникли.

Толпа подалась вперед, чтобы лучше видеть, как фрегат с раздуваемыми южным ветром парусами сворачивает в сторону охраняемого порта, куда зевакам в этот день вход был категорически запрещен. Судя по возмущенным крикам, подались слишком уж сильно, и несколько человек даже упали в канал, опоясывавший остров, на котором стоял Храм Первого Пришествия.

Мы с папой и мамой в самую давку не лезли, найдя себе спокойное местечко возле серого каменного бока Храма, как раз неподалеку от его огромных двустворчатых дверей. Время от времени я, отрываясь от созерцания бухты и кораблей, задирала голову, рассматривая три величественных позолоченных шпиля, украшенных золотыми полумесяцами, устремляющихся в затянутое облаками небо. В прорехах между дождевыми тучами иногда мелькало солнце, но тут же пряталось, словно чего-то опасалось…

Но следовало ли бояться и нам?! Этого я не знала, но мне очень хотелось верить, что никакая опасность на площади нам не угрожает.

Потерла, разминая, затекшую шею. Надо признать, место мы выбрали себе очень спокойное, но не самое удачное, потому что куда лучший вид открывался вовсе не на бухту с этерийскими кораблями, а на спины встречающих. Вернее, на толпу, среди которой сновали ушлые лоточники, без устали предлагая сладости и сдобную выпечку. Уверена, фрисвильские карманники этим утром тоже не остались без заработка!

Затем, еще раз полюбовавшись алыми парусами, я перевела взгляд на безмятежную маму и порядком встревоженного отца. Подозреваю, ему эта затея казалась не самой лучшей! Но Эльсана захотела смотреть на корабли, и папа, который всячески оберегал ее от каких-либо тревог, пошел у мамы на поводу. В противном случае ему пришлось бы объяснять, почему мы сидим дома, когда в городе настоящий праздник – ведь жители Фрисвиля возлагали столько надежд на приезд архиепископа с третьим артефактом Лургии! Также ему пришлось бы объяснить, почему вчера вечером он чуть ли не два часа укреплял наш дом, накидывая на особняк новые и новые защитные заклинания, а рано утром, куда раньше принятого для визитов времени, к нам прибыл магистр Страут, а за ним еще и Лукас Римерин.

 Мамы на этой встрече не было, а вот мне разрешили присутствовать. Именно поэтому я была в курсе, что Краузы исчезли сразу же после злосчастного приема, на котором я дала Бастену от ворот поворот. Укатили в позолоченной карете с ощетинившейся рысью на своем родовом гербе в неизвестном направлении, пока Лукас выслушивал сбивчивый рассказ о моем расследовании.

Затем он отдал приказ их разыскать, но Краузы как сквозь землю провалились!

Отец предполагал, что они убрались из города. Лукас, наоборот, считал, что затаились где-то поблизости. Дожидаются приезда архиепископа с недостающим артефактом и очень скоро нанесут решающий удар. Он, кстати, был крайне впечатлен моим расследованием, заявив, что его собственная теория во многом совпадает с моей. Только вот в ней не хватало имен! Тех самых, которые вчера ему назвала…

Затем Лукас признался, что Краузы давно уже были на подозрении, но у него не было ни единого доказательства их причастности. К тому же в рапортах Магического Контроля синим по белому были указаны результаты двух проверок – зерно и в первый, и во второй раз было признано чистым, – и он не стал перепроверять.

Теперь же подозреваемые бесследно исчезли и допросить их не представлялось никакой возможности. Отца и сына не обнаружили ни в роскошном особняке неподалеку от дворца Наместника, ни в головном офисе их торговой компании, ни на одном из многочисленных складов и амбаров. Люди Лукаса, к которым подключился еще и Магический Контроль Фрисвиля, обыскали шесть кораблей Краузов, на этот момент стоявших в порту, но и там их тоже не нашли.

Впрочем, Лукас не собирался сдаваться. Его отряд, усиленный магами из личной гвардии Наместника Гульстона, разыскивал Краузов по всему Фрисвилю. Сам же он думал присоединиться к охране архиепископа Хъорта, справедливо опасаясь, что именно на него будет нацелен основной удар злоумышленников.

 Этим утром он выглядел усталым и встревоженным. Поцеловал меня в макушку, нисколько не смущаясь присутствия моего отца, который тоже не сказать, что находился в хорошем расположении духа, после чего посоветовал нам глядеть в оба. Подозреваю, именно поэтому папе не пришлось по душе мамино желание посмотреть на корабли архиепископа, но она…

Она из него веревки вила!

Впрочем, мне казалось, что на переполненной площади Вознесения нам ничего не угрожает. Краузам нужен третий артефакт, который именно сейчас преспокойненько вплывает в Фрисвиль под алыми парусами этерийского фрегата, а вовсе не мы! Куда больше я тревожилась за Лукаса. При мысли, что ему грозит опасность, в груди щемило, а сердце начинало стучать куда быстрее. Чертовы демоны Краузы!

Чуть позже к нам присоединился магистр Страут со своей неунывающей женой Джойлин и двумя непоседами-близнецами Хансом и Вимом, и разговор с Джойлин немного развеял тревожные мысли, не оставлявшие меня с самого утра. Мальчишки же, выклянчив у родителей петушков на палочке, испытывали на прочность окружавшее нас магическое поле, которым мой отец предусмотрительно отгородился от толпы. Разбегались, затем с гиканьем прыгали на невидимую стену, пытаясь пробить в ней брешь. При этом их крики, по словам моего папы, походили на победный вопль славной армии Бенгирии, одержавшей верх над Этерией... Первым не выдержал Хендрик, пообещав, что за такое поведение он превратит обоих в боевых петухов, после чего будет выставлять на боях и заработает себе и Джойлин на спокойную жизнь…

Я же, тихонько посмеиваясь, вновь задрала голову. Очередной порыв ветра раскачал полумесяцы на шпилях Храма, обрушил на набережную ревущие волны. Но и на этом не успокоился – раздувал подолы платьев, грозя сорвать платки с голов матрон. Правда, под нашим магическим куполом было тихо...

Но лишь до того момента, когда я уловила резкое магическое изменение!

Оно было внезапным – подобно вспышке, – и очень сильным. Длилось всего ничего – долю секунды, не больше. Так и не успев разобрать, что это за заклинание было активировано, я повернулась к отцу. Собиралась было спросить, почувствовал ли он... Но замерла, потому что папа больше не смотрел с обожанием на маму, удивительно красивую в светло-розовом платье, как делал большую часть времени. Вместо этого он уставился в никуда. Вернее, в толпу перед собой. Его худое лицо еще сильнее заострилось, и он показался мне похожим на охотничью собаку, взявшую след.

- Хендрик! – негромко произнес отец. Поднял палец, из-за чего замерли все, даже малышня, устроившая очередную потасовку.

Его друг послушно застыл. Я тоже решила от них не отставать и превратиться в ищейку от магии. Правда, ищейка вышла из меня так себе, потому что я ничего так и не почувствовала. Единственное, услышала, как неподалеку от нас затянули церковный гимн во славу Все-Отца. Причем поющих с каждой секундой становилось все больше и больше, затем они стали протягивать руки к небу и вслух благодарить Все-Отца и Все-Мать за Их милость.

А потом они начали еще и танцевать…

Задние ряды попятились, многие бросились бежать. Потный, краснолицый мужчина, тащивший за руку испуганную девочку-подростка, налетел на наш купол и рявкнул, что это маги во всем виноваты…

- Святые Пляски! – воскликнула я. – Папа!..

- Началось, – согласился он. – Причем куда раньше, чем я думал! Без сомнения, Краузы активировали артефакт неподалеку от площади. – Он уставился на меня и маму, затем перевел взгляд на подравшихся из-за оставшегося петушка близнецов. – Уходите, живо!

Джойлин испуганно вцепилась в руку мужу, в то время как тот схватил за шкирку своих сыновей. Вернее, одного из них, потому что второй увернулся и кинулся к куполу, видимо, испугавшись превращения в боевого петуха за очередную шалость. Тут мой отец распахнул портал – подозреваю, до особняка Вестерброков, – куда, ничего не объясняя, чуть ли не с силой затолкнул растерянную Эльсану. За ней последовала Джойлин, тащившая за руку упирающегося Ханса. Магистр Страут кликнул Вима, который замер возле защитного купола неподалеку от меня, таращась на двух девиц, срывавших с себя одежду. Я же бросилась к мальчишке, решив его увести.

Но не успела.

Магический удар оказался настолько сильным, что не только пробил нашу защиту, но и раскидал нас в разные стороны. Уже в полете я все-таки выкинула собственный Щит, накрыв нас с Вимом буквально за секунду до жесткого приземления. Впрочем, в таких условиях практиковаться в магии мне еще не доводилось, поэтому заклинание вышло так себе…

И мы с Вимом покатились по стертым сотнями тысяч ног камням площади Вознесения. Недалеко – я пребольно врезалась спиной и головой в стену Храма, но при этом успела обхватить мальчишку руками и ногами, стараясь смягчить удар. Он выжил и, уверена, не пострадал, в отличие от моей стесанной спины и многострадальной головы. Зашевелился, засопел возмущенно. Заявил мне: «Я и сам маг!» и тут же выдавил из себя хиленький серебристый Щит.

Впрочем, я тоже пришла в себя. Подскочила, потянула его за собой. Оглянулась, заметив среди хаоса бегущих, лежащих без сознания, ползущих, вопящих от боли людей спешащего к нам Хендрика Страута. Магистр, заметив нас, кивнул одобрительно. Вскинул руку, открывая еще один портал.

- Живее! – крикнул мне. – Уходите!

И я, послушав, буквально закинула вредного мальчишку в синие сполохи пространственного перехода. Собиралась было последовать за ним, но тут… Отшатнулась, осознав, что не вижу своего отца. Его нигде не было – ни среди бегущих, ни среди лежащих на земле людей! Нигде в царившем вокруг аду!

А без него я никуда… Никуда без него не пойду!

Не пошла. Правда, меня чуть было не затоптали – перепуганная толпа вновь пришла в истерическое, неконтролируемое движение. Несколько девиц, не разбирая дороги, наступая на раненых и неспособных подняться, кинулись к входу в Храм, двое из них пропали в синем огне портала.

Я же вжалась в холодный камень. Принялась озираться, пока, к моему величайшему облегчению, не разглядела своего папу, стоявшего неподалеку, скрытого от меня испуганными людьми. Он тоже меня увидел и пошел ко мне, словно этерийский парусник во льдах, уверенно расчищая себе путь среди толпы. Но не дошел, потому что последовал новый магический удар, и я в очередной раз ощутила на себе мощь артефакта, божественной силе которого не было никакой возможности противостоять.

На долю секунды показалось, что меня расплющит по стене Храма со всем моим Щитом, но я снова выжила. В глазах двоилось, в голове что-то потрескивало и поскрипывало, мало походившее на разумные мысли. Но я упрямо поднялась, потому что увидела, как ко мне в развевающемся на ветру черном плаще шел…

Нет, не отец, а Корнил Крауз!

За ним следовали еще двое. Тоже маги и тоже в черном. А вокруг… Вокруг лежали, плакали, бились в сумасшедших конвульсиях Святых Плясок люди.

Всхлипнув растерянно, оглянулась, прикидывая, куда бежать, потому что… Мне почему-то показалось, что Корнил Крауз шел ко мне. Вернее, он пришел за мной! Только вот не дошел, потому что дорогу ему преградил мой отец. И я закричала от ужаса, увидев, как в руке Корнила Крауза наливался, пульсируя, лиловым огнем артефакт.

- Уходи, Кимми! – приказал мне совершенно спокойным голосом папа. – Сейчас же!

Но вместо того, чтобы сбежать, я кинулась к нему, решив, что обязательно помогу… Еще не знаю, как, но определенно что-то сделаю!

Для начала зашвырнула в старшего Крауза своей оранжевой магической молнией, которую он, подозреваю, даже не заметил, а она зачахла, поглощенная его защитным куполом. Куда больше его интересовал отец, с рук которого сорвался внушающий уважение сиреневый разряд.

А дальше Корнил Крауз выставил еще куда более мудреную защиту, которую принялись подпитывать пришедшие с ним маги. Тут к папе присоединился еще и Хендрик Страут, и маги стали палить друг в друга почем зря.

Я тоже недолго, но все же поучаствовала в общем веселье. Ровно до той поры, пока одно из заклинаний, срикошетив, угодило прямиком в меня. И мой Щит бесславно сдулся, пропуская магический разряд, после чего сознание покинуло меня окончательно.

***

Мир, негромко поскрипывая, размеренно покачивался, словно пытался заново меня усыпить, уговаривая подольше оставаться в обители бессознательного. Я и сама была отнюдь не против задержаться в месте без времени, тревог и волнений, только вот… Меня давно уже одолевала изнурительная головная боль, которая в конце концов победила, заставив открыть глаза.

И я тут же заморгала, приспосабливаясь к полумраку комнаты. Повернула голову, пытаясь определить, где находится источник света. Увидела – под самыми потолком покачивались на железных цепочках масляные лампы, в которых едва-едва тлели фитили. Что это за место?.. Попыталась потереть виски, решив, что мне уже пора окончательно прийти в себя и разобраться, где же я очутилась. Память на этот раз меня подводить не собиралась, послушно воскресив воспоминания о магической битве на площади Возрождения и собственное бесславное поражение. Но… Что произошло после того, как я потеряла сознание? Что стало с моим отцом и Хендриком Страутом? И со мной, в конце концов?

Это место вовсе не походило на мою комнату в особняке Вестерброков, где я очнулась, окруженная встревоженными родственниками. Оно вообще ни на что не походило!

К тому же я почему-то не смогла пошевелить ни руками, ни ногами. Единственное, что у меня получилось – это помотать болящей головой, что вызвало непроизвольный стон. Демоны побери, да где же это я?! Вновь качнула головой, скидывая лезущий в глаза локон, и увидела белый цветок – тот самый, что заколола в мои волосы этим утром бабушкина горничная.

Именно она делала мне прическу, потому что Мадлен… Как я и предполагала, Мадлен поймали на воровстве. Бабушкино колье она уже успела сбыть, а вот серьги нашли в ее комнате, спрятанные под матрасом. Правда, рыдающая Мадлен все же вернула часть вырученных за продажу драгоценностей денег, после чего ползала на коленях, умоляя ее пощадить.

Не пощадили, правда, наказание оказалось не слишком суровым – выгнали из дома, наказав сегодня же уехать из Фрисвиля и больше никогда не возвращаться. В противном случае Мадлен грозил тюремный срок. Причем пощадили ее в обмен на чистосердечное признание. Рыдая, незадачливая воровка рассказала, что ее и того самого высокомерного дворецкого подослали Краузы, подкупив управляющего в агентстве по найму. До этого Мадлен полтора года проработала в их доме и с радостью согласилась шпионить – сперва за моей мамой, а потом уже за мной. И все потому, что она была без памяти влюблена в младшего Крауза и повелась на его обещания скорой женитьбы. Только вот свадьба все откладывалась и откладывалась, а потом Бастен и вовсе стал ухаживать за наследницей Вестерброков, приводя Мадлен в полнейшее отчаяние.

А ведь она ничем не хуже меня! Ей тоже хотелось быть красивой, жить в богатом доме, не работать и каждый день носить новые платья и драгоценности. Поэтому она и стала брать... Сперва по мелочам – подворовывать деньги у экономки, затем красть книги из библиотеки, за которые, к ее удивлению, можно было выручить приличную сумму. Но и этого Мадлен оказалось мало, и она перешла на драгоценности. Ведь у Вестерброков столько золота, что на несколько жизней хватит, а ей надо было, чтобы ненаглядный Бастен увидел ее в обновках и начавшая утихать страсть разгорелась с новой силой!

Но страсть так и не разгорелась, потому что Бастен исчез, бросив ее на произвол судьбы. Мадлен назвала адрес их тайного гнездышка, в котором они предавались любовным утехам. Лукас тут же послал туда своих людей, но они не нашли ни единого следа, который мог бы указать на место, куда Краузы сбежали с артефактами Лургии.

Зато, подозреваю, я его нашла... Это самое чертово место!

Правда, очнулась, связанная по рукам и ногам, примотанная к стулу, который продолжал покачиваться вместе с полом и низким потолком дорого обставленной каюты. В ней был большой резной стол, заваленный бумагами и непонятными приборами, о назначении большей части которых я могла лишь догадываться, полка, заставленная книгами с кожаными корешками переплетов, и нахохлившийся здоровенный белый попугай, сидевший на открытой позолоченной клетке. Рядом с клеткой стоял большой террариум, внутри которого свернулась калачиком полосато-красная змея…

Но куда больше меня тревожили большая кровать со смятыми шелковыми простынями и смотревший на меня с кривой усмешкой Бастен Крауз собственной пропавшей персоной! На нем были лишь белоснежная рубашка и узкие брюки, переходящие в высокие черные сапоги, обтягивающие его мускулистые ноги. «Как же он все-таки хорош!» – отстраненно подумала я, уверенная, что его странная любовная магия на меня больше не действует.

Потому что она походила на болезнь, которой я успела переболеть.

Тут Бастен подошел к столу, среди бумаг и свитков которого, как раз рядом с медным секстантом, стояли пузатый глиняный кувшин с узким длинным горлышком и серебряный кубок. Налил, судя по запаху, себе вина, после чего двинулся в мою сторону. Я же попыталась пошевелить затекшими пальцами рук, решив с помощью хитроумного заклинания распутать веревки – читала о таком, но пробовать, правда, еще не доводилось! Но, к изумлению, магии я не почувствовала…

Никакой, сколько бы ни старалась!

- С пробуждением, моя красавица! – усмехнулся Бастен. – О, я уже вижу на твоем лице выражение крайней растерянности… Подозреваю, ты обнаружила, что магии в этой каюте нет? И ты не ошиблась, Кимми, так что можешь себя больше не утруждать ее поисками.

- Но почему?.. Почему здесь нет магии? – прохрипела я, потому что, похоже, голосовые связки все еще не очнулись от долгого обморока. – Она ведь везде в этом мире…

- В каюте полно амагина, который заставляет магические потоки обходить ее стороной. Решил, что нам с тобой стоит поговорить без всяких магических штучек!

Подозреваю, потому что с магией у меня был хоть маленький, но все же шанс с ним справиться, а без нее… Без нее я была полностью в его власти!

- Но до того, как ты сюда попала, я все же успел залечить твои раны, – добавил Бастен с самодовольной улыбкой. – Тебе порядком досталось! Ты, как всегда, полезла туда, куда тебя не звали…

- Если ты ждешь от меня благодарности, то серьезно просчитался, Бастен Крауз!

Он снова усмехнулся. Довольно долго рассматривал меня, пока, наконец, заявил:

- Мы ведь здесь с тобой вдвоем, Кимми! Ты и я, девственно чисты, словно рождены без Дара….

- А где это мы? – перебила я Бастена, пока размышления не завели его в совершенно ненужную сторону.

Головная боль, кстати, понемногу отступала, но, несмотря на заверения Бастена, что он меня подлечил, я все так же чувствовала боль в разбитом плече и ноющие ссадины на спине. Затем уставилась на грязный, местами прожженный подол светлого платья, которое я надела этим утром на праздник. На нем были видны темные пятна крови. Подозреваю, моей собственной, потому что Вима я все-таки успела затолкнуть в тот чертов портал, в то время как сама…

Получила заклинанием, потеряла сознание, после чего меня похитили, каким-то образом погрузив на корабль. Теперь мы плывем незнамо где, незнамо куда и незнамо сколько времени! Я уставилась на темное витражное окно в дальнем конце каюты. Кажется, снаружи давно уже разыгралась ночь, а ведь корабль архиепископа вошел в бухту Фрисвиля как раз перед полуднем!

Сколько же часов я провела в беспамятстве?

- Мы идем к Восточному Побережью, – подсказал Бастен, подозреваю, заметив следы судорожных размышлений на моем лице. Сделал большой глоток из своего кубка. – Затем повернем в Бенгирию, где к нам присоединится мой отец. У него осталось одно незавершенное дело в Фрисвиле. Все закончится завтра, во время утреннего молебна в Храме Первого Пришествия. После этого он уплывет, а город грехов смоет божественная волна…

- Погоди… – Кажется, удар головой о стену Храма – несколько раз подряд! – не прошел для меня бесследно. Как бы сильно я ни старалась, но так и не поняла, о чем идет речь. – Какой еще город?! – Наверное, он имел в виду Фрисвиль… – Что еще за волна? Бастен, что с моим отцом?!

- Какая разница, что с ним? – тот безразлично пожал плечами. Подошел ближе, уставился на меня сверху вниз. – Разве тебе не интересно, что будет с тобой?

Пожалуй, это меня тоже волновало и очень даже сильно, особенно когда он залпом допил содержимое кубка, затем в очередной раз отправился к столу, чтобы наполнить его вином. Впрочем, трезвый Бастен был так же опасен, как и пьяный…

- Ты – маленькая, но очень красивая заноза в моей голове, Киммилия Хартен-Вестерброк! – заявил он, вернувшись с кубком. – Ты приглянулась мне с первого взгляда, и я сразу же решил сделать тебя своей. Впрочем, сначала думал, что будет умнее заполучить тебя вместе с богатством Вестерброков. Но ты стала сопротивляться, а затем связалась с этерийцем, после чего каким-то образом разнюхала про зерно и Мадлен…

- То есть ты считаешь, что это я во всем виновата? В том, что вычислила твою любовницу, и еще том, что вы травите город?!

Странное ощущение… Кажется, однажды я уже вляпалась в подобную историю! Тоже пыталась разобраться, кто именно травит мой город, но все закончилось для меня крайне плачевно. Что же будет на этот раз?!

- Это уже неважно, Кимми! Если бы ты продолжала пребывать в неведении, все бы оказалось намного проще. Из-за тебя нам с отцом пришлось немного изменить свои планы… Но ты и так будешь моей! А после того, как Фрисвиль смоет с лица земли, ты останешься единственной наследницей империи Вестерброков!

Я замерла с раскрытым ртом, не слушая разглагольствования Бастена о том, что очень скоро я добровольно передам в его руки все богатства Вестерброков. С чего бы это?!

Куда более меня волновал тот факт, что Краузы собирались погубить весь город. Тут я вспомнила о силе артефакта, которую прочувствовала на собственной шкуре, и подумала, что они вполне могут… Могут это сделать, завладей Корнил Крауз сразу тремя камнями! Похоже, он собирался вызвать огромную волну и уничтожить город, потому что Фрисвиль не защищен стенами со стороны моря…

Тут я отвлеклась, потому что похититель положил руку на мое плечо. Затем она скользнула ниже, норовя забраться под платье.

- А ведь ты сдохнешь, Бастен! – дернулась я, при этом понимая, что нахожусь в совершенно невыгодном положении. Невыгоднее и не придумаешь – полностью в его власти, привязанная к стулу, на корабле, который, судя по всему, принадлежит Краузам. – Гроб тебе, а не деньги Вестерброков! – попыталась вцепиться зубами в его руку, но не успела. Клацнула рядом с его кистью, но он успел ее отдернуть. – К чему все это?! Зачем так много жертв?! Разве третий артефакт стоил того, чтобы погубить столько жизней?..

А потом смыть следы своего преступления морской водой!

- К тому, Кимми, что нам с отцом надоело сидеть без денег и наблюдать, как идет ко дну то, что столетиями принадлежало Краузам! Видеть, как с каждым днем мы все больше и больше увязаем в долгах, не имея возможности их отдать! Понимать, что вот-вот придет тот день, когда мы больше не сможем платить по закладным и потеряем все. Почти все отойдет Вестерброкам, когда-то давшим деньги под грабительские проценты. Именно тогда наши верные люди донесли, что на подпольном рынке появился один из трех артефактов Лургии. Мы смогли его выкупить раньше, чем за ним пришли этерийские волки. Затем в голове у моего отца родился превосходный план…

- Вы решили завладеть еще и остальными!

- Да, Кимми! Мы довольно быстро заполучили второй камень, подкупив, а затем лишив жизни одного из ваших продажных управляющих. Сможешь поблагодарить меня позже, когда деньги Вестерброков будут принадлежать тебе. Вернее, мне! Ни к чему оставлять жизнь продажным шакалам!

Кажется, Бастен всерьез рассчитывал на то, что он убьет мою семью, после чего я с радостью выйду за него замуж. Либо же он решил заставить меня переписать на него все принадлежащее Вестерброкам? Спрашивать не стала, потому что больные фантазии меня никогда не интересовали.

Тут Бастен заявил:

- Всего лишь с одним камнем нам удалось вернуть удачу в торговых сделках. Но разве этого достаточно для тех, кто может владеть всем миром?!

- Да вы же спятили! – догадалась я. – Если уж вы с отцом решил поработить весь мир… Знаешь, для таких, как вы, есть прекрасно оборудованные Сумасшедшие Бараки с круглосуточной охраной и чудесным видом на море…

Он усмехнулся.

- А ты забавная, Кимми, и мне всегда в тебе это нравилось! С помощью артефактов Лургии мы с отцом создадим собственное королевство и будем править вдвоем… Но для этого нам нужен третий камень, поэтому мы придумали, как его заполучить. Сделать так, чтобы его привезли прямиком в наши руки!

- И вы шли к своей цели, отравив, а потом убив несколько тысяч человек? – поинтересовалась я. Вновь дернула головой, когда он поднес к моим губам кубок с вином. – Говорю же, не буду!

- Будешь, – заявил он. – Еще как будешь! Ты будешь делать все, что я сказал. Я всегда добиваюсь поставленной цели, даже если для этого мне придется убить несколько тысяч человек! – его голос прозвучал куда жестче, чем раньше. – Отец заинтересовался Эльсаной, но Робер Хартен оказался куда проворнее. Он отступил. Но он – не я, Кимми! Я никогда не отступаю! Ты – моя цель, и очень скоро ты станешь моей. Только на этой раз я все же оставлю за тобой выбор...

- Выбор? – пробормотала я осевшим голосом. – О каком выборе ты говоришь?

Что может выбрать привязанная к стулу будущая жертва насилия?!

- Ты выпьешь вместе со мной. Вернее, за нас и за нашу любовь, Кимми! – он вновь сделал большой глоток. – В этом вине несколько капель забавной настойки, которую я купил в Храме Любви у зверопоклонников Пермисса. Она разбудит в тебе такое дикое желание, что ты забудешь обо всем, кроме того, чтобы отдаваться мне... Раз за разом, Кимми, и просить еще и еще!..

О, черт!

- А если я откажусь? – облизнула пересохшие губы.

- Ты можешь отказаться, – вкрадчиво согласился он, – но тогда ты станешь моей против собственной воли. Подумай, что ты выберешь – либо получить удовольствие от нашей близости, либо удовольствие получу только я один! Как видишь, я не собираюсь тебя принуждать. По крайней мере, в твой первый раз…

- Не вижу! – рявкнула на него. В голосе послышались истерические нотки, хотя я вовсе не собиралась терять присутствия духа.

- Выбирай, Кимми! – Бастен принялся ослаблять завязку на своей рубахе. – Ты ведь еще девственница? Уверен, так оно и есть, и это будет мой подарок!.. Только выбирай быстрее, потому что очень скоро мне станет наплевать на твои пожелания!

Я уставилась на гладкую мужскую грудь в треугольном вырезе, и, надо сказать, увиденное не придало мне уверенности. К тому же, подозреваю, на него давно уже действовало любовное зелье, которое он подмешал в вино. Тут Бастен склонился надо мной, уставившись в глаза.

Я отпрянула, потому что зрачки у него оказались странными – желтыми, узкими и вертикальными… Словно у чешуйчатых, а вовсе не у людей! И вот тогда я догадалась…

Магия, ну конечно же! Магии в каюте не было, и морок, который так старательно и умело накладывал на себя Бастен Крауз, исчез, явив миру его настоящий облик.

- Кто вы такие? – прошептала я. – Ты и твой отец? Вы ведь даже не люди, а… Ты родом не из этого мира, Бастен! Вы пришли сюда из другого и каким-то образом завладели чужими именами, а потом еще и состоянием Краузов…

Он не стал ничего отрицать. Усмехнулся:

- А ты молодец, Кимми! Признаюсь, не ожидал!

Да и я не ожидала… Выходило, они тоже путешествовали через миры! Он и его отец!

- Скоро ты все узнаешь, – заявил Бастен. – Очень скоро ты узнаешь обо мне мно-ого всего, Кимми! И мне уже не хочется, чтобы ты пила это вино. Зря я поддался глупой жалости, глядя на твое бессознательное тело! Потому что путь к наслаждению может быть разным... Так каким же мы с тобой пойдем?

- Вино, – быстро сказала ему. – Я выбиваю твое чудодейственное зелье!

Он все еще раздумывал, поглядывая на меня сквозь полуприкрытые веки.

- Бастен, ты ведь пообещал мне свободу выбора! – нервно напомнила ему. – Вот я и выбрала – тащи сюда свой яд! – Но он все еще медлил, и я не выдержала: – Да, да, я – девственница и хочу свой подарок!

Потому что однажды уже выпила отраву, предназначенную моему отцу. Собиралась было умереть, но затем передумала. У меня оставалась надежда, что и на этот раз произойдет нечто похожее. Потому что, кажется, яды на меня не действуют…

Наконец, прохладный металл кубка коснулся моих губ. Я сделала первый глоток, затем еще один.

- Пей до дна, – приказал Бастен, – и ты познаешь все виды наслаждения. Со мной, Кимми!

Его голос обволакивал, а в теле моментально поселилась веселящая легкость. Головная боль прошла, ноющие ссадины больше не отравляли мою жизнь. Захотелось смеяться и больше ни о чем, ни о чем не думать… Если только о том, насколько желанным оказался мужчина, успевший к этому времени избавиться от белой рубахи.

Покачивающиеся под потолком масляные лампы кидали золотистые блики на его идеальное мускулистое тело. И мне стало все равно, кто он – демон или человек, – потому что по моему телу пробежала горячая волна ожидания…. Затаенного ожидания наслаждения от грядущей близости.

Внезапно забытье исчезло, и меня снова выкинуло в реальность. В ту самую реальность, в которой болела голова и саднила спина, в которой я едва чувствовала онемевшие, связанные за спиной руки. В которой ко мне шагнул демон, собиравшийся сделать меня своей на узкой кровати капитанской каюты.

Только вот Бастен не знал, что я уже пришла в себя, и это был мой единственный шанс не только избежать изнасилования, но и… Мои планы простирались куда дальше – я собиралась сбежать с его чертового корабля!

- О, развяжи меня поскорее! – попросила я, кусая губы, чтобы не разразиться нервным смехом. – И давай уже сольемся в экстазе! Я уже вся горю от невыносимого желания…

О да, от невыносимого желания придушить его собственными руками!

Но тут же заткнулась, решив, что переигрывать не стоит. Впрочем, Бастен, кажется, не заметил, что яд на меня не подействовал. Прихватив со стола кинжал, склонился надо мной. Обдал лицо горячим дыханием, затем лизнул мою шею, и я, собрав волю в кулак, не отстранилась.

Дальше стало еще хуже – он провел острием кинжала по груди, оставляя за ним тонкую красную линию. Слизал кровь, и внезапно я заметила его язык – длинный, черный и раздвоенный. Вздохнула испуганно, борясь с подобравшейся к горлу тошнотой, понимая, что передо мной – настоящий демон из преисподней!

Затем сидела ни жива, ни мертва, решив, что лучше молчать. Молчать и делать вид, что мне чертовски нравятся его дьявольские прикосновения! Молчать, надеясь, что он не догадается, что вместо возбуждения я испытываю искреннее желание его прибить.

Но при этом довольно реально оцениваю свои скромные шансы.

Наконец, перестав меня облизывать, он все же перерезал веревки, сдерживающие мои руки. Затем потянулся к ногам. Освободил их, не забыв залезть под подол. Кружевные панталончики все-таки задержали чужую наглую руку, и Бастен тут же заявил, что на нас слишком много одежды. Не дав мне размять затекшие конечности, подхватил и понес к кровати. Положил, затем потянулся к своим штанам, и тут…

Тут его ждал сюрприз.

Я отлично чувствовала двух животных в каюте – яркий, шебутной разум попугая и медленный, словно ленивая река, мозг змеи. Кажется, это была вовсе не ментальная магия, а… Я затруднялась ответить. Быть может, врожденный дар, как знание всех языков этого мира, на который не действовал амагин в каюте Бастена?!

Решила, что не буду ломать об этом голову, потому что на Бастена с громким клекотом напал его белый попугай. Вцепился в его шевелюру, давая мне возможность ускользнуть. И я кинулась – ползком, ползком! – на четвереньках в противоположный конец кровати, ругая почем зря затекшие руки и ноги. Подскочила на ноги и кинулась мимо отмахивающегося от увертливого попугая Бастена – бочком, бочком! – к двери, ведущей из каюты.

Бастен все же отогнал назойливую птицу и кинулся за мной, но я уже успела добежать до выхода. Вцепилась в ручку, дернула, затем толкнула, но дверь оказалась заперта. Закрыта, и ключа нигде не было! А еще и кто-то за дверью поинтересовался, чего желает капитан...

Не дослушала, кинулась в противоположный конец каюты, потому что капитан в это время вновь пожелал избавиться от белого попугая. В очередной раз отбросив птицу, Бастен кинулся за мной. Я довольно ловко увернулась, но он все же вцепился в край моего платья. Дернул за подол, и я потеряла равновесие и упала на колени.

- Куда же ты собралась? – прохрипел он. Поволок меня к себе по полу за платье, но тут… – Проклятая птица!

Если бы только она! Из террариума к тому временем выползла змея и добралась до края стола. Свилась в тугую пружину, затем, оттолкнувшись, впилась в идеальный мускулистый бок младшего Крауза, послушная моей воли.

Я не знала, была ли она ядовитой, и меня это, признаюсь, нисколько не волновало!

Бастен с ругательством выпустил из рук мое платье, пытаясь оторвать от себя змею. А ведь были еще и насекомые!.. Я уже не разбирала, кого именно позвала на помощь – всех, всех! – жуков-короедов, блох, устрашающих размеров тараканов и белых жирных личинок – я им всем устроила летнюю миграцию специально для Бастена…

Вернее, на Бастена Крауза!

И он взвыл, потому что жуки и тараканы посыпались на него с потолка, поползли по его начищенным сапогам, подчиняясь моему приказу – уничтожить зло. Демона, пришедшего в этот мир так же, как и я!

Сама же добежала до стола и запустила в окно тем самым кувшином с чудодейственными каплями из Премисса. Стекло с противным звоном разбилось, а я, не оборачиваясь, «рыбкой» выпрыгнула из окна капитанской каюты в черные морские волны.

Вода оказалась настолько холодной, что выбила из меня дух. На короткое время я даже потеряла способность связно мыслить. Но все же вынырнула, фыркая и отплевываясь, и поплыла… Черт знает куда, но подальше от корабля! Качаясь на волнах, гребла изо всех сил, удаляясь от того места, где вел борьбу не на жизнь, а на смерть с миром животных демон Бастен Крауз.

Я была уверена, что он все же выиграет, но победа дастся ему нелегко!

Времени в запасе у меня было мало, поэтому я снова принялась звать на помощь. Нет, не людей!.. Те, что были поблизости, уплывали в ночь под красным треугольным флагом Уграра на корабле «Ночная Лилия», и мне с ними было не по пути. Звала я других, долго и настойчиво, пока не почувствовала прикосновение скользкого, гладкого бока, а затем и плавник под моей рукой. Один, второй… Кто-то угодливо предлагал свою помощь. Были ли это дельфины, или акулы, или еще какие-то большие рыбины – этого я не знала, и мне, признаюсь, не было никакой разницы. Ухватилась за один из плавников, пытаясь понять, куда же нам плыть. Берега, в какую сторону ни посмотри, видно не было, лишь черные ночные волны.

Наконец, догадалась позвать еще и свою Стаю. После чего, определив, в какой стороне я чувствую встревоженных волков, повернула в нужном направлении своих морских помощников.

Мы поплыли к неведомому берегу, где очень скоро меня будут поджидать волколаки. Мне надо было спешить, потому что пропажа Киммилии Хартен-Вестерброк, наследницы Банков Вестерброков, конечно же, встревожит город, но не остановит архиепископа от утреннего молебна в Храме Первого Пришествия, во время которого Корнил Крауз нанесет завершающий удар. После чего огромная волна смоет Город Ста Каналов с лица земли, позволив морской воде скрыть следы их жуткого преступления.

Я жутко боялась за своего отца, маму и бабушку. А еще, аж до нервных колик, за Лукаса Арвида Римерина. Именно поэтому просила своих помощников поспешить.

Быстрее, ну пожалуйста!.. Еще быстрее!

На небе сверкали звезды, а я все еще находилась посреди моря и не представляла, как долго мне добираться до Фрисвиля!

 

Глава 15. Вспомнить

Глава 15. Вспомнить

Город показался лишь под утро, когда солнце уже успело подняться над лесом, золотой паутиной пронзив пространство между деревьями, наполняя мир светом и звуками. Но утренние краски нисколько меня не радовали, потому что с каждым ударом сердца приближался тот миг, когда архиепископ Хъорт начнет свой молебен, и Краузы нанесут решительный удар. Наконец, замерзшая до такой степени, что с трудом разжала скрюченные пальцы, которыми держалась за длинную шерсть на загривке Рваного Уха, я все же сползла, а не свалилась с волколака на заросшую зеленым мхом, усыпанную хвоей землю.

Потому что весь путь с неизвестного мне берега до холма перед Фрисвилем  я проделала верхом, причем, не только на гостеприимной спине вожака. Порой, когда он уставал, я перебиралась на спину Черныша, а затем на Ворчуна. Волки бежали, а я думала… Вернее, молилась всем богам этого мира, прося у них совсем о немногом. Ведь если они настолько могущественны и настолько сильны, как утверждают жрецы Все-Отца и Все-Матери, то для них будет сущим пустяком сделать так, чтобы мой папа и Лукас не пострадали.

А еще, чтобы я успела всех предупредить.

Но солнце уже поднималось, а вокруг все также стояли истуканы-деревья, а волки все бежали и бежали, огибая поваленные стволы, продираясь сквозь кустарники и перепрыгивая через овраги. Наконец, к моему величайшему облегчению, лес поредел, замелькали просеки, и за одной из них показались белокаменные стены Фрисвиля. Именно тогда я попросила Стаю остановиться. Как раз неподалеку от вырубки, с которой до нас долетали мужские голоса и резкие звуки ударов топоров, вгрызающихся в деревья.

«Прощайте! – обратилась я к своим волкам. – И в очередной раз спасибо вам за помощь. Нет, дальше со мной нельзя…  Дальше я уже сама и, обещаю, что буду очень осторожна!»

Погладила их по голове – всех, всех!  - затем снова бросилась бежать, но уже на своих двоих. Ну, как бросилась… Как смогла, так и бросилась! Сперва с трудом, а затем все быстрее и быстрее переставляя одеревеневшие ноги. Через лес, не обращая внимания на окрики дровосеков, затем вниз по холму, пока не завидела гигантскую очередь из людей, конных и телег, похожую на пеструю гусеницу, переминающуюся возле городских ворот. Оказалось, не я одна спешила в город - крестьяне из окрестных деревень и жители небольших городков, расположенных неподалеку от Фрисвиля, тоже собирались на площадь Вознесения, но, как и я, застряли в утренней пробке.

Черт, что еще такое за «пробка»?

И я стояла в ее хвосте, в полном отчаянии прислушиваясь к долетающим до меня разговорам. Судя по ним, остров, на котором находился Храм Первого Пришествия, уже с рассвета был переполнен до невозможности. Поговаривали, места рядом с Храмом – внутрь маги никого не пускали, - занимали еще со вчерашнего дня, так что опоздавшим можно было и не соваться.

Но ведь мне нужно! Нужно, потому что опасность грозила не только архиепископу, но и всем жителям Фрисвиля.

В отчаянии подумала, что, быть может, стоит предупредить стражников в синих мундирах, следивших за порядком возле городских ворот? Рассказать им об огромной волне, которая придет с моря, если демон Корнил Крауз все-таки завладеет третьим артефактом Лургии? Думала, думала и передумала. Времени у меня и так в обрез, а если я начну объясняться с охраной, то… Не факт, что мне поверят! Запрут еще в Сумасшедших Бараках, поди потом докажи, что я не свихнулась на религиозной почве, наевшись отравленного зерна Краузов. Мне же надо было как можно скорее попасть домой, чтобы все-все рассказать отцу, Лукасу и Хендрику Страуту!

Именно поэтому в очереди я решила не стоять. Крайне нагло распихала народ, расчищая себе дорогу к воротам локтями и магией. Услышала о себе много нелестного, по сравнению с чем «портовая шлюха» можно было бы посчитать ласковым прозвищем, но уже через несколько минут все-таки попала в город. Побежала по улицам, подобрав грязный до невозможности подол когда-то светлого платья, теперь же превратившегося в темно-серое, стоявшее колом из-за морской соли. Бежала и уговаривала себя, что попаду домой, а там… Там с папой ничего не случилось! С ним все-все в порядке. Причем, не только с ним, но и с Лукасом Римерином, не участвовавшим в магической битве возле Храма Первого Пришествия. А еще и с Хендриком Страутом, у которого замечательная жена и два будущих мага-сорванца!..

Наконец, всего лишь пару раз остановившись, чтобы перевести дух и разогнать мелькавшие перед глазами белые звездочки - признаки усталости и нервного напряжения, - я увидела перед собой мраморные колонны особняка Вестерброков. Подбежала, заколотила в дверь как сумасшедшая. Довольно скоро мне открыли, и я уставилась на изумленного Матея.

- Позже, позже все расскажу! – пообещала ему, протискиваясь внутрь мимо здоровенного охранника. -  Папа… - Я больше не могла выдержать пытку неизвестностью. - С ним все в порядке? Он жив?!

- Жив, госпожа, но он... Где же вы были? Вас повсюду ищут!

- Что с ним?! – перебила я Матея, чувствуя, как страх ледяными пальцами сдавливает горло.

- Он ранен, госпожа!

- Насколько серьезно?!

- Не могу вам сказать. Это… Это не в моей компетенции!

Произнеся столь сложное для себя слово, Матей почему-то отвел глаза и уставился в сторону, на огромный портрет основателя Банков Вестерброков, умершего еще три поколения назад. И вот тогда, мысленно взвыв, я снова подхватила длинный подол и ринулась в Западное Крыло, где располагались папины с мамой покои. Бежала, провожаемая изумленными взглядами слуг и тянущимися за мной, словно поземка, растерянными их голосами...

Похоже, в доме все уже знали, что меня похитили, но теперь-то я вернулась! Вернулась! Ворвалась в просторную гостиную и наткнулась на бледную, заплаканную Эльсану. Она сидела на софе, сложив руки на коленях, и безучастно смотрела в пространство перед собой, но, завидев меня, подскочила. Голубые глаза изумленно распахнулись, и мама покачнулась, словно встретила ожившего призрака. Кажется, вознамерилась упасть в обморок, но я успела подхватить ее раньше.

- Мама, сейчас не время для беспамятства! – заявила ей, хорошенько так встряхнув. – Что с папой? Он…

- Он спит! -  Эльсана вцепилась в мою руку. Смотрела на меня так, словно все еще не верила в мое возвращение. – Кимми, но где же ты была?.. Мы чуть с ума не сошли! Арвид Римерин…

- Он жив? - перебила ее. - Арвид не пострадал?

- Жив и здоров, но вне себя от тревоги.

О, какое счастье!

- Что с папой?

- Он спит. Множественные магические повреждения,  - произнесла мама лишенным эмоций голосом. - Он довольно слаб, Кимми! Арвид Римерин лечил его, после чего усыпил. Сказал, что Робер проспит до завтрашнего дня...

- Он… - сглотнула. – Он выживет?

- Лиор Римерин пообещал, что Робер обязательно справится. Но Кимми, где же ты была? – спросила она жалобно. – Я чуть с ума не сошла! Арвид поднял весь город на ноги…

- Позже расскажу! Не сейчас… Что с Хендриком Страутом?

- Не знаю! Когда принесли твоего отца – чуть живого, всего в крови! - и сказали, что тебя похитили, мне…

- Мама… Мама, не плачь! Я вернулась, а с ним, вот увидишь, все будет хорошо! Мне надо идти, а тебе позаботиться о папе…

- Идти? – не поверила она. – Но куда?! Куда, Кимми?! Куда же тебе надо идти?!

- Мне нужно найти Лукаса… Арвида Римерина!

Перед уходом я хотела повидать отца, но решила, что не стану. Не сейчас! Боялась, что остатки моих сил, подкрепленные сумасшедшей решимостью помешать старшему Краузу уничтожить город, распадутся, рассыплются на мелкие части, и я больше уже никуда не уйду. Останусь дома, буду сидеть вместе с мамой возле папиной кровати, держать его за руку, дожидаясь, когда его тело победит множественные магические повреждения, и он воспрянет из мертвых.

Но ведь я должна!

Неожиданно гостиную вошла бабушка, вся в черном, с траурным шарфом в седых волосах. Подозреваю, ей уже успели доложить о моем появлении, и она поспешила к Эльсане, сопровождаемая верной горничной Гретой и двумя служанками. Вошла быстро и уверенно, словно ей и не было под сотню лет, и я кинулась в ее объятия. Только вот плакать или падать в обморок Петра не стала. Деловито ощупала меня, разыскивая повреждения. Затем отстранила, заглянула в глаза. Осмотрела с ног до головы и, кажется, осталась довольна увиденным.

Спросила: «Краузы?», на что я кивнула.

- Я сбежала, - пояснила ей, – с корабля, на котором меня везли в Бенгирию. Бастен Крауз, к сожалению, выжил. - Не думаю, что демона мог бы сгубить попугай, змея и нашествие жуков и личинок. - Бежала всю ночь и сейчас снова побегу. Бастен любит поговорить и многое мне рассказал, теперь мне надо предупредить Арвида Римерина. Краузы нанесут удар во время утреннего молебна, и я очень надеюсь успеть!

- Успеешь, - пообещала бабушка. – Грета, Сольвейг, быстро! Переодеть и привести ее в божеский вид! Негоже наследнице Вестерброков расхаживать по городу в таком виде.

- Но бабушка!..

- Это займет несколько минут. Эльсана, сейчас же прекрати рыдать! Грета, возьми платье из ее гардеробной. Клара, раздобудь Киммилии что-нибудь из еды!

Я собиралась было возмутиться, но служанки послушно кинулись выполнять бабушкины приказы. Мама снова всхлипнула, затем без сил опустилась на софу. Петра уставилась на нее с недоумением.

- Не понимаю причины твоих слез и обмороков! Твой муж выздоровеет, дочь вернулась живая и здоровая. Очень скоро все закончится.

Тут я с ужасом осознала, что если не успею всех предупредить, а Лукас не сможет остановить старшего Крауза, вот тогда и точно все закончится! Причем, довольно скоро…

- Бабушка, прошу вас, собирайтесь! Ты, Эльсана и слуги… Пусть папу погрузят в карету – только очень осторожно! - и поскорее уезжайте из города. Потому что Корнил Крауз уже завладел двумя артефактами Лургии и собирается заполучить третий. Если ему удастся, он уничтожит город!

Петра уставилась на меня с удивлением, взгляд ее карих глаз был совершенно спокоен.

- Кимми, - произнесла она назидательно, - Вестерброки никогда не бегут перед лицом опасности!

- Но это вовсе не побег, - воскликнула я в отчаянии, - а крайне мудрое отступление!

Но Петра лишь покачала головой:

- Я останусь здесь и прослежу, чтобы твоя мать не слишком убивалась у постели твоего отца. К моменту твоего возвращения слуги приготовят горячую ванну. Она тебе вовсе не помешает, Киммилия Вестерброк!

Тут на меня напала Сольвейг с расческой, которой пришлось непросто, потому что моя вчерашняя прическа превратились в месиво, приправленное морскими водорослями и хвоей. Грета уже несла новое темное платье из маминых запасов, а Клара попыталась запихнуть нарезанное дольками яблоко в мой открытый от возмущения рот.

Ровно через десять минут, махнув рукой на упрямых родственников, я все же отплыла от дома в сопровождении  Матея и Хейко. Мы направлялись по запруженному куда более обычного каналу Ореш к центру города, где в Храме Первого Пришествия вот-вот должен был начаться утренний молебен во славу Все-Отца и Все-Матери. Я уже знала, что архиепископа Хъорта охраняли лучшие маги Фрисвиля, включая Арвида Римерина, у которого выдалась бессонная, тревожная ночь.

И мне тоже было тревожно, и еще как!

По словам мамы, Лукас с ног сбился, разыскивая меня по всему городу. Не нашел, потому что меня не было в Фрисвиле. Корнил Крауз, вышедший победителем из магической битвы, меня похитил и... Тут я вспомнила о нескольких кораблях под флагами Уграра, разминувшихся с кораблем  архиепископа, и подумала, что, быть может, один из них и был «Ночной Лилией». Именно на него и пробил портал старший Крауз после моего похищения.

Если бы я умела пользоваться Высшей Магией, то я бы тоже пробила портал прямиком на переполненную площадь, подплыть к которой оказалось не так уж и просто! Окружающий остров канал был настолько забит лодками, что мы банально в них застряли.

- В Храме полным-полно охраны! – в очередной раз попытался успокоить меня Матей, уверенно заявив, что архиепископа оберегают лучшие маги Фрисвиля и Этерии.

Мои сопровождающие активно пользовались веслами, расталкивая лодки сограждан, да и я не гнушалась магией. Кидалась заклинаниями направо и налево, а то, что мне неслось в ответ… Впрочем, после услышанного возле городских стен меня вряд ли чем-то еще можно удивить! Наконец, перед нами показалась переполненная лодками пристань  вожделенного острова, и Матей закончил свою пространную речь утверждением, что маги не позволят каким-то там Краузам похитить столь ценный артефакт.

- Мне все же надо предупредить лиора Римерина! – упрямо повторила я.

Толпа возле Храма, над которым поблескивал магический защитный купол, оказалась куда больше вчерашней, когда я со своей семьей наблюдала за прибытием этерийских кораблей. Мне стало ясно, что пробиться к входу, даже сопровождаемой двумя здоровенными охранниками и пользуясь магией, будет совсем непросто. Но я все же поднялась на ноги, стараясь не свалиться в воду из раскачавшейся лодки, и вознамерилась уже было перепрыгнуть на деревянную пристань.

Тут на одной из башен ударили в колокола. Траурный «бо-о-ом!» разнесся над площадью и совершенно неожиданно породил во мне истерическую уверенность, что вот-вот что-то произойдет. Случится нечто крайне ужасное!

Это было похоже на дурное предчувствие, которое, впрочем, тут же было подкреплено изменениями в магических потоках настолько всеобъемлющими, что мне окончательно стало не по себе. Я не представляла, что за заклинание за ними последует, но подозревала, что оно станет фатальным для очень многих.

 «Бо-о-ом!» - грянул второй протяжный удар, и я стала непроизвольно подвывать вместе со звоном колоколов, чувствуя, как от страха скручиваются в тугой узел внутренности.

Но ведь надо же что-то делать!

- Мате… - начала я, но не договорила, потому что раздался еще один, третий «бо-о-ом», и мир взорвался.

Сперва была вспышка, настолько яркая, что на миг лишила меня зрения. Затем ее сменил ужасающий грохот. Моргая, я застыла с открытым ртом, неверяще уставившись на оседающие стены Храма, при этом не понимая, почему он не разлетается в разные стороны, а складывается словно карточный домик.

Затем я услышала крики ужаса.

Толпа пришла в неконтролируемое  движение, пытаясь убежать от рушащегося Храма, который охраняли лучшие маги Фрисвиля и Этерии, но так и не сохранили…

- Лукас! – завопила я в совершенном отчаянии.

Тут в нашу лодку запрыгнуло, вернее, упало сразу же несколько человек, и она, зачерпнув бортом, перевернулась. И  я оказалась в воде, понимая, что все-таки не успела!

***

Затем я все же вынырнула и оказалась в аду, развернувшемся не только на земле, но и на воде. Кричащие люди падали с пристани мне на голову, цеплялись за одежду, норовя утащить на дно. Но я выныривала - снова и снова! - и уже сама тащила их наружу, помогала уцепиться за борта лодок или же за доски пристани. В очередной раз попыталась вылезти на берег, но меня снова и снова сбрасывали в воду, оттаптывали руки и наступали на голову.

Но я не сдавалась, с упорством обреченных вновь и вновь шла на штурм пристани. Наглоталась воды, мучительно кашляла, пытаясь избавить от нее легкие, но не оставляла свои попытки вылезти на берег. И пусть горожане со всех ног убегали с острова, но мне надо было туда, где все еще раздавались взрывы, виднелись магические вспышки и рушились стены Храма.

Потому что там находился Лукас!

Страх за собственную жизнь пропал, его перебил куда более сильный. Даже не страх, а пожирающий разум ужас, который грозил поработить все мое существо, стоило лишь бросить взгляд на серую громаду обломков – то, что осталось от Храма Первого Пришествия.  Неожиданно среди всеобщего хаоса, всплесков, криков и плача я услышала громогласный голос Матея. Охранник выкрикивал мое имя, но я не собиралась возвращаться ни к нему, ни к и Хейко и что-то там им объяснять, потому что мне надо было совсем в другую сторону!

Наконец, все же вылезла на чертову пристань, и меня даже не затоптали, потому что та невидимая стена, которая до сих пор стояла у меня в голове – нет, она все еще не исчезла! - пошла трещинами, и из одной из них я выловила то, что мне необходимо было куда сильнее воспоминаний! А именно - владение магией. Приказав себе ничему не удивляться, создала такой Щит, что смогла совершенно спокойно идти навстречу бегущей толпе, а затем, когда оказалась возле руин Храма, и одна из его стен обрушилась прямиком мне на голову, смогла ее удержать.

Вернее, заслышав страшный грохот, выбросила неизвестное мне доселе заклинание, а теперь с ужасом смотрела на огромную глыбу, зависшую в паре метров над моей головой, не понимая, что мне теперь делать. Все же догадалась и приказала тем, кто еще был рядом, убегать, уходить, уползать и забрать с собой раненных, потому что, кажется, слишком долго я ее не удержу...

Отбросить в сторону? Но куда?! Ведь вокруг люди! Не только на земле, но и в воде! Испепелить в воздухе, при этом удерживая обломок стены Щитом? Но… Такого я еще не умела, а память снова стала сбоить. Тут очень даже кстати рядом со мной оказался маг – темноволосый этериец в пропыленной черной одежде с золотым коршуном на плече и текущей по смуглому лицу струйкой крови из рассеченной брови. Он довольно быстро решил мою проблему с помощью магии Огня, и на нас сверху посыпалась каменная крошка – то, что осталось от здоровенной каменной глыбы.

- Спасибо! – поблагодарила его и двинулась было дальше. Туда, где над развалинами время от времени вспыхивали магические сполохи заклинаний – похоже, кто-то старательно разбирал завалы.

- Куда?! – рявкнул маг на этерийском. Схватил меня за руку, развернул в сторону причала, на который я с таким трудом залезла, затем крайне невежливо шлепнул чуть пониже спины. – Живо отсюда!  – заявил уже на лургийском. – Здесь слишком опасно!

- Архиепископ…  - упрямо произнесла я, разворачиваясь. - Я могу помочь!

- Архиепископу уже никто не поможет! – заявил он зло. – Так же, как и половине нашего отряда. Демоны преисподней!  - маг вскинул руку,  потому что на нас снова стал падать здоровенный кусок кладки, сорвавшийся с торчащего, словно волчий клык, обломка стены.

- О Боги! – воскликнула я, выставляя свой модернизированный Щит.

Впрочем, маг и без моей помощи уничтожил каменные глыбы еще в полете, затем снова схватил меня и собственноручно поволок в сторону причала. Тут я увидела, как сотни лодок вылавливали людей из воды – жители Фрисвиля пришли на помощь пострадавшим, - и как люди вплавь пытались достичь противоположного берега, убираясь подальше от разрушенного Храма.

Но мне вовсе не туда, не с ними! Мне надо было к Лукасу!

- Никуда я не пойду! – упрямо заявила этерийцу, вырвав руку из его хватки. – Отпустите меня сейчас же! Если вы еще не поняли, то я тоже маг! Третья Ступень, - соврала ему. – А сейчас здесь пригодятся любые свободные руки!

Выругался, но все же отстал.

- Но как?..  – спросила у него жалобно, заглядывая в его серое, запыленное лицо. – Почему Храм взорвался?!

- Этого никто не ожидал, - признался он, хоть я и не думала, что ответит. - Те, кто это устроил, пришли из-под земли. Вернее, вынырнули из дьявольской воды, которой слишком много в этом городе! Ударили снизу, хотя мы ожидали их удара сверху. Проделали дыру в незащищенном магией полу Храма и…

Замолчал.

- Лиор Арвид Римерин…  - я затаила дыхание.- Вы ведь знаете такого?

Маг кивнул.

- Что с ним стало?

- Он спас всех этих людей. Взял на себя магическую энергию взрыва. Если бы не он, от города мало бы что осталось…

- О Боже! – воскликнула я. - Но ведь он сам… Что с ним?!

- Уцелеть в таком случае невозможно, - маг покачал головой. – Ударили силой двух артефактов. Сейчас его тело достают из-под завалов. Мне очень жаль…

- Нет, - сказала ему, прикусив губу. – Не стоит никого жалеть! Ни его, ни меня, потому что он жив! Жив, я это чувствую. И не надо мне врать!

Именно в этот момент переполнившее меня отчаяние окончательно смыло ту самую чертову стену, так долго стоявшую и так тщательно охранявшую память в моей голове. И сразу же пришли воспоминания, навалились на меня, похожие на снежную лавину, готовые погрести, похоронить меня под собой. Перед глазами замелькали картинки зеленых, до боли родных холмов, белые стены родного дома у лазоревого, изрезанного фьордами берега океана, какие-то летающие ящеры…

Черт, что еще за ящеры?!

«Нет! - сказала я воспоминаниям точно так же, как и этерийскому магу. – Не сейчас! У меня нет на вас времени. Лукас жив, и ему нужна моя помощь!».

Мне было совершенно не до того, что со мной произошло, мне нужны были мои прежние способности! В памяти промелькнули серые стены Академии Магии другого мира, которую уже успела закончить, и я вспомнила все, что знала и чему научилась. Вскинула руку, открывая пространственный портал, пробивая его до того места, где кропотливо работали несколько магов, разбирая завалы, пытаясь добраться до человека, которого я любила.

Не только в этом мире, но и в том, что был для меня родным.

- Третья Ступень, говоришь? – услышала за спиной насмешливый голос этерийского мага.

Не ответила. Вошла в серебристо-синие сполохи, чтобы через миг очутиться посреди развалин, где я почувствовала магический эпицентр взрыва. Взрыва столь сильного, что он разнес бы не только Храм, но и захватил с собой все живое и мертвое на сотни метров в округе, если бы Лукас его не остановил. Но бомба все же взорвалась – не в человеческих силах сдержать божественную мощь двух артефактов! - и Храм рухнул, погребя под камнями всех, кто был внутри, но сохранив жизнь тысячам, стоявшим подле его стен.

Очень скоро я его нашла, потому что Лукаса уже успели достать из-под обломков. Над ним склонилось двое магов, их лица ничего не выражали. Я кинулась к ним. Оттолкнула одного, упала на колени, сбивая их до крови, вглядываясь в безжизненное лицо любимого.

- Ты кто такая? – спросил тот, кто держал над руки над телом Лукаса. Высший маг, потому что я тут же почувствовала живительное тепло, которым он пытался воскресить из мертвых своего командира. Действовал он уверенно, но все же…

- Его невеста. Уберите руки! - приказала ему, потому что уже протягивая свои. Магическим зрением заметила, что в израненном теле Лукаса все еще теплилась жизнь. Пусть висела на волоске, готовая вот-вот оборваться, но это внушало мне надежду. – Мне сейчас не нужна ничья помощь!

- Но…

- Не мешайте мне! – рявкнула на него.

Высший хмыкнул, но все же отстранился, и я стала вливать в Лукаса уже свою жизненную энергию. Лечила, восстанавливала раздробленные кости и порванные связки. Делала то, что хорошо умела. То, чему меня научили в Академии Магии далеко отсюда, которую я закончила с отличием. Делала то, для чего была рождена, ведь я - Дарующая Жизнь. Хранительница…

Но тут же судорожно сглотнула, все еще не готовая к правде, так долго ограждаемой стеной моей амнезии. «Погодите еще немного! - пообещала своим воспоминаниям. – Не сейчас! Сейчас мне нужна ясная голова».

- Что стало с артефактом Лургии? – наконец, спросила у магов, с уважением поглядывающих на мои руки, из-под которых лился яркий, золотистый свет. Мне было все равно, что они обо мне подумают – ведь эта магия не принадлежала к и миру! Она не принадлежала ни одному из миров, потому что у меня не было времени черпать ее из окружающих магических потоков. Вместо этого я брала ее напрямую из Мироздания – яркую, сильную, живительную и наиболее эффективную.

Именно с ее помощью Лукас довольно скоро перестал выглядеть как нежилец. Наоборот, на его лицо вернулись краски, и он стал походить на прежнего себя, которого я так любила, но которого предала…

«Нет, - снова заявила своим воспоминаниям. – Не стоит меня отвлекать! Я еще не закончила».

- Артефакт забрали! - пробормотал один из магов. – Мы не смогли его удержать. Корстан и Джохар мертвы, - добавил он, словно оправдываясь передо мной. – И почти все их охраны Наместника. Сперва был взрыв, затем магия исчезла. Не понимаю, как они это провернули!

Я догадывалась, но… Не сейчас!

- Кимми… - шевельнулись губы Лукаса, и я не смогла сдержать счастливой улыбки.

Наконец-таки! Он жив, и ему уже ничего не угрожает!

Тут его веки дрогнули – Лукас явно собирался очнуться. Я коснулась его щеки. Погладила, чувствуя под пальцами двухдневную щетину – ему явно было не до бритья этим утром. Подозреваю, мое похищение прибавило забот…

- Ты выживешь, обещаю! – сказала ему. - А Краузы за все заплатят, это я тоже тебе обещаю! Не только тебе, но и всем вам!  - обвела взглядом магов. – А еще всем тем, кто погиб под этими камнями…

- Кимми… - Лукас открыл глаза. Попытался было сесть, но я ему не дала.

- Полежи немного, - попросила его. – Тебе нельзя вставать, любовь моя! Кости все еще слабы. Но завтра…

- Сейчас же иди домой, Кимми! – заявил Лукас. – Тут для тебя слишком опасно!

И я гортанно усмехнулась. Ну конечно же, домой! Сейчас поднимусь и сразу же пойду, только сперва кое-что закончу!

- Да, любовь моя! Я обязательно отправлюсь домой, - пообещала ему. Ага, как только разберусь с Краузами! - Доставьте лиора Римерина в безопасное место, - приказала этерийцам, потому что силы Лукаса оставили, и он снова закрыл глаза. – И проследите, чтобы не сбежал. Хотя бы до завтрашнего утра.

- Кто она такая? – удивленно спросил тот самый маг, с которым мы встретились у стен Храма. Добрался до нас и теперь удивленно рассматривал меня и воскресшего из мертвых командира.

 Собиралась ему ответить, что я – Киммилия Хартен-Вестерброк, но вместо этого почему-то произнесла:

- Я – Киммилия Маэлон, дочь Робиера Маэлона, Хранителя Времени этого и еще более двух сотен миров в Обители Богов нашего Сектора. Лиор Арвид Римерин – мой жених.

 

Глава 16. Все исправить

Глава 16. Все исправить

Нет, в Сумасшедшие Бараки меня все же не отправили, хотя в глазах у магов промелькнуло нечто крайне неоднозначное. Впрочем, озвучить свою мысль они так и не успели, потому что мир внезапно посерел, будто из него за долю секунды вытянули все краски, затем стал распадаться на части. Небо потемнело, словно кто-то решительно погасил свой гигантский магический светлячок. Исчезли развалины Храма, пропали растерянные лица магов. Я больше не видела лежавшего на камнях Лукаса, из-за чего меня захлестнула волна отчаяния.

Прежде чем я успела хоть что-то предпринять - закричать, например, или же активировать защитное заклинание - мир крутанулся дикой каруселью, исчезая в пространственном вихре. Это мне понравилось куда меньше, но тут, к счастью, со всех сторон полился свет.

И это уже был не Фрисвиль, меня снова перенесло в другой мир!

Я оказалась посреди зеленых, убегающих вдаль лугов, недоуменно уставившись на залитые солнцем холмы… родного Горвенанна! На одном из них - белая Башня Хранителя Времени, принадлежащая моему отцу, на нижних этажах которой я так любила играть в детстве.  Повернув голову, замерла с открытым ртом, потому что в паре десятков метров от меня завис над землей огромный летающий ящер. Расправил темно-серые перепончатые крылья, вытянул длинную шею с хищной головой, поджал лапы и… Не шевелился, словно в него попало заклинание Стазиса. На спине дракона сидел застывший мужчина в черных одеждах и с блестящим шлемом на голове, вцепившись в поводья. Всадник тоже не двигался, оцепенел вместе со своим ящером.

Вскоре поняла, что в родном мире все застыло – я не слышала ни пения птиц, ни трескотни насекомых, не чувствовала ни малейшего дуновения ветра. Уверена, это были шутки со Временем, как еще объяснить?!

Но где же тот, кто прольет свет на происходящее, Хранитель этого самого времени?! Стоит ли мне искать отца в его Башне или же отправиться в замерший, словно заснувший как в земной сказке о «Спящей Красавице», город?

Повернулась, отыскав у самого горизонта белоснежную полоску стен и возвышающиеся над ней золотые купола Меренгии – столицы Горвенанна, выстроенной на берегу Великого Океана. Нашла серые зубцы Академии Магии, которую месяц назад закончила с отличием, получив Высшую Ступень. Это оказалось не так уж сложно, потому что я родилась с Даром Хранительницы Миров в семье Хранителя Времени и лучшей прорицательницы Меренгии. Впрочем, учеба для меня еще не завершилась - впереди ждала годовая стажировка в Высшей Академии Хранителей, а после этого - Большой Совет, на котором я узнаю свое будущее назначение…

Правда, перед стажировкой я собиралась выйти замуж за Лукаса Ингрейва, которого любила с самого детства. Только вот моим планам не суждено было сбыться, потому что в них вмешались демоны из Нижнего Мира Черн.

Отбросила назад волосы – совершенно сухие, с завитыми локонами, хотя  в Фрисвиле я порядком наглоталась воды в давке возле пристани. Протянула руку и сняла с головы золотую корону, украшенную россыпью бриллиантами. Ну конечно же, подарок Везалиса, черт его побери!  Затем перевела взгляд на серебристый, полупрозрачный подол обтягивающего платья из тонкой ткани, подчеркивающего грудь и талию.

Корона и свадебное платье, демоны поджарь  этого проклятого демона!

А затем…

- Отец! – выдохнула счастливо, увидев спешившего ко мне по холму мужчину.

И остатки амнезии, так старательно охранявшие от меня мою же собственную память, сгинули в небытие. Обрывочные воспоминания о трех жизнях в разных мирах слились воедино, и я все-все вспомнила! Моего отца, каждый раз присутствующего рядом со мной – охранявшего, наставлявшего, обучавшего. Он был и Робером Хартеном, который встретил меня в лесу возле Фрисвиля, и Робертом Хартьяновым, подобравшим меня неподалеку от пригорода М-ска, и Рибиром Хортье, чей спасательный корабль нашел меня, потерявшую память, на дымящихся развалинах Торасса в первом моем мире. Но каждый раз это был он – Робиер Маэлон, Хранитель Времени, теперь стоявший передо мной -  в светлой мантии, привычно растрепанный, привычно встревоженный, потому что в последнее время я добавила всем забот!

- Кимми… - протянул он руки, и я бросилась в его объятия.

- О, папа! - выдохнула счастливо. – Папа, как же я рада, что с тобой все в порядке! Но ведь ты же был ранен?! Множественные магические повреждения…

- Повреждения Хранителей Времени при возвращении в реальный мир снимаются с коэффициентом минус пять, - произнес он строго. - Разве ты не помнишь Седьмой Постулат Великого Престола? – тут он нахмурился, а затем украдкой потер грудь.

Коэффициент - коэффициентом, но, подозреваю, в Фрисвиле ему порядком досталось!

- Прости…  Конечно же, я помню! – хотя, признаюсь, этот предмет никогда не был моим любимым. Отношения со Временем у меня не заладились еще с третьего спецкурса. - Папа, я не собиралась сбегать с Везалисом, но… Так уж вышло, и теперь я не представляю, как мне все исправить!

Как же я могла так сильно накосячить?

Слово из второго моего мира как нельзя лучше описывало то, что натворила за последний месяц. Но я вовсе не собиралась сваливать вину на демонов, потому что сама была виновата в произошедшем ничуть не меньше, чем они.

- Кимми, сейчас нет времени ни на разговоры, ни на долгие размышления о том, кто прав и кто виноват! - произнес отец.

Не удержавшись, все же хмыкнула.

- Довольно странно это слышать от его Хранителя!

- Я остановил Время в нашем мире, чтобы дать тебе возможность все исправить. Но мои силы на исходе. Их хватило лишь на три Витка, но теперь…

- Папа!..

- Не перебивай меня, Кимми! Теперь уже твоя очередь действовать. Брачный обряд с Везалисом… Как только я запущу Время, ты вернешься к Кровавому Алтарю, где тебе придется ответить на его вопрос.

Вопрос? Ну конечно же!

Везалис… Он же Бастен Крауз, Макс Полуянов и Этьерр Гаас из мира высоких технологий. Тот самый, кто раз за разом дурил мне голову, сводил меня с ума, а затем безжалостно предавал. Пытался убить без тени сомнений на красивом лице, и целых два раза отец спасал меня за секунду до гибели. Только в Городе Ста Каналов я смогла справиться с ним и его демонической магией, не позволив Бастену взять надо мной верх!

Но все началось на Горвеннане месяц назад, когда я позволила чарам демона-инкуба лишить меня разума, а затем и сил к сопротивлению. Он добился того, чего хотел - вынудил меня сбежать с ним. Утащил через Разлом в Нижний мир, потому что сама я еще не могла распахивать Грани. Но была близка - в этом и заключалась часть Дара Хранительницы.

Везалис собирался жениться на мне, поэтому я и натянула это… дурацкое платье и корону королевы демонов!

О Светлые Боги, как же могла так сильно вляпаться?! Ведь до свадьбы с Лукасом оставалось всего ничего - лишь дождаться его возвращения с практики в Легионе Света, потому что он закончил Высшую Академию Боевых Магов одновременно со мной.

Ну и натворила же я дел!

Все началось, когда Везалис подкараулил меня, летевшую на своем драконе, сопровождаемую Стаей – я выросла вместе со своими волками, у нас с рождения ментальная связь; впрочем, не только с ними, но и с остальным животными, как у всех Дарующих Жизнь  – в последний день экзаменов. Я как раз вырвалась из раскаленного жарой города, решив отправиться на дикий пляж, чтобы искупаться в одиночестве и привести голову в порядок перед зачетом по Стихийной Магии. Насладиться одиночеством не удалось – рядом с моим драконом опустился еще один. Привлекательный мужчина назвался Везалисом, драконьим Всадником из Итьяды, а я, разморенная жарой, не ожидавшая опасности так близко от столицы, не разглядела искусный морок, скрывавший его зрачки и рожки.

Впрочем, демоны всегда были мастерами маскировки!

Стае он сразу же не понравился, но я успокоила Черныша, Рваное Ухо и Верную. Один лишь Ворчун попытался вцепиться в ногу Везалису, но я ему не дала. А теперь серьезно жалела, что остановила!

Но в тот день я лишь пожала плечами, сказав, что, конечно же, он может купаться, где ему вздумается! У нас – свободный мир, и этот пляж принадлежит всем жителям Горвенанна. Всадник меня нисколько не заинтересовал - я давно уже не смотрела ни на одного мужчину, кроме Лукаса.

Но, к удивлению, мне оказалось приятным нескрываемое восхищение в глазах незнакомца и его умелые комплименты, хоть я и сразу же сказала ему, что помолвлена с Легионером Света. Инкуба это нисколько не смутило. Искупавшись, он угостил меня травяным напитком Всадников, которое, подозреваю, содержало отраву из Темного Мира.

На Хранителей Миров яды, в отличие от Хранителей Времени, не действуют - наше тело справляется с любым ядом за пару минут. Но этих минут хватило, чтобы я пропустила первый удар демонической магии инкуба, неожиданно для себя дав согласие на следующую встречу и пообещав, что о ней никто не узнает.

Затем на еще и еще одну.

Он свел меня с ума, хоть я и любила своего жениха всем сердцем. Кроме Лукаса у меня никого и не было! Ни одного свидания, ни одного поцелуя с другим, ни одного мужского заинтересованного взгляда в мою сторону... Иногда смотрели, но потом вспоминали, за кого я выхожу замуж, после чего сразу же отводили глаза. Лукас своим собственническим поведением так сильно запугал моих одногруппников  - вся столица давно уже знала о нашей помолвке! - что меня обходили стороной, опасаясь  репрессий со стороны будущего, а теперь и настоящего Мага Десятого Уровня Высшей Лиги Света.

Все, кроме Везалиса.

В глубине уже порабощенного его магией разума я понимала, что совершаю ошибку. Много раз пыталась сбросить демонические оковы, боролась с собой, но… Не смогла. И никого не было рядом, кто смог бы меня остановить! Инньеса, моя самая близкая, горячо любимая подруга, сразу же после экзаменов отправилась на практику куда-то в глушь, родители инспектировали дальний угол Сектора, обнаружив прореху в Мироздании, оставленную Первозданной Энтропией. Лукас улетел со своим Легионом, а я…  Я сбежала из дома с Везалисом, хотя даже затуманенным мозгом понимала, что Лукас будет очень и очень зол. Настолько, что,  вернувшись, убьет всех, и меня в первую очередь!

Похоже, именно поэтому я подсознательно боялась этерийца Арвида Римерина, понимая, насколько сильно перед ним виновата.

Но отец в последний момент обо всем узнал. Наверное, мама почувствовала... Когда он понял, что не успевает остановить меня, он остановил время. И я застыла подле Кровавого Алтаря рука об руку с Везалисом всего лишь в миге от того, чтобы сказать ему «да».

- Иначе у меня не получилось, Кимми! Ни я, ни Лукас не успевали на Чарн вовремя, чтобы помешать ритуалу. Никто из нас больше не был в силах изменить происходящее, кроме тебя самой! Но ты должна сделать это добровольно, таковы правила Великого Престола!

- Но если бы ты просто сказал мне…

Он покачал головой.

- Нет, Кимми, это так не работает! Вспомни Постулаты Престолов. Хранители Времени не имеют права напрямую вмешиваться в ход истории или же запускать Время вспять. Ты должна была сама понять, кто такой Везалис, избавиться от его магии и принять правильное решение. Именно для этого я создал три альтернативных Витка...

Три Ветки Времени в трех разных мирах, в которые он вписал всех участников этой драмы. Кого-то раньше, кого-то позже, найдя каждому место в сложной конструкции пространства и Времени, с условием,  чтобы мы обязательно встретимся, и наше появление и исчезновение не повлечет фатальных изменений в истории этих миров.

В этой игре участвовали не только я и Лукас. В ней были и демоны – Везалис и его отец, мои отец, мама, бабушка и даже Стая в последнем Витке. Раз за разом мы, потерявшие память о нашей реальной жизни и прошлых Витках, переживали сложные моменты, вынося или не вынося из них определенные уроки. Два раза ничему меня не научили, я снова и снова поддавалась чарам Везалиса, отталкивая Лукаса. И лишь на третий окончательно осознала, кто есть кто.

 Теперь мне предстояло исправить собственную ошибку.

 - Кимми, я сделал  все, что мог! – продолжал отец. - Вернее, мы сделали все, чтобы ты приняла правильное решение. Твой жених, твоя мама, бабушка, подруга, даже твоя Стая – мы старались помочь тебе понять, к каким фатальным последствиям приведет свадьба с демоном!

 - Я уже поняла, - произнесла, кусая губы.

Тут отец  запустил руку в волосы. Привычный, до боли знакомый жест!

- Теперь дело за тобой - последнее, решающее слово! Твоя мама видела варианты развития будущего… Знай, если ты выйдешь за Везалиса замуж, и они получат твой Дар, ты погубишь себя и много людей в Светлых Мирах. Ты понимаешь всю ответственость, которая на тебе лежит?

 - Да, папа. Я все понимаю!

А еще я понимала, как сильно хочу встретиться с Везалисом и оторвать ему хвост, рога и прочие части тела. За то, что он сделал со мной…  Со мной и с Лукасом!

- Готова?

- Да.

 - Хорошо.

И я снова уставилась на белеющие стены столицы и золоченые ее купола, ожидая момента, когда папа запустит Время. Тут дракон взмахнул крыльями, Всадник пронесся над моей головой, а поднятый им порыв ветра раздул мои волосы. Мир снова принялся распадаться на куски, исчезая вместе с моим отцом, изумрудными полями, и солнцем, тонущем в аквамариновых волнах океана.

Я оказалась совершенно в другом месте.

***

Над круглым серым камнем алтаря с множеством бурых, засохших потеков  - похоже, здесь уже давно и с явным удовольствием приносили жертвы - вспыхивали написанные кровью руны, окрашивая горячий воздух Храма Темных Богов красными сполохами. Я застыла рядом с мускулистым, светловолосым и удивительно красивым мужчиной в черном, чье лицо совершенно не портили вертикальные желтые зрачки.

Впрочем, маленькие рожки и длинный хвост с кисточкой Везалиса тоже не портили!

Но идеальным для меня он стал лишь после того, как отравил мой напиток, а потом и меня магией инкуба. Правда, я уже смогла сбросить оковы наваждения. Именно поэтому выдернула руку из его хватки и уставилась на демона, с трудом сдерживая рвущийся наружу гнев.

Впрочем, оказалось, что Везалис тоже смотрел на меня выжидательно. И не только он! Его отец – толстый, представительный  Старший Демон Балхар - тоже смотрел на меня выжидательно. Два жреца с ритуальными кинжалами в руках, которыми они собирались сделать надрезы на наших запястьях, после чего смешать кровь и пролить ее на Алтарь, принося очередную жертву Темным Богам – тоже смотрели на меня выжидательно. Да и весь переполненный демонами амфитеатр Темного Святилища застыл, дожидаясь…

- Кимми… - мягко произнес Везалис. – Все ждут твоего ответа!

- Ответа? – переспросила у него.

Собиралась было послать Везалиса далеко и надолго, но передумала. Надеюсь, папа и Лукас все-таки успеют меня отсюда вытащить, потому что концентрация демонов на квадратный метр этого места слишком уж… высокая!

- Ты должна сказать мне «да»! - подсказал Везалис. - Ты дашь свое согласие, и нас соединят перед ликом Темных Богов. Мы с тобой всегда будем вместе. Ты и я, Кимми, и нашей любви уже никто не помешает! Так почему же ты медлишь? – спросил он напряженно.

Подозреваю, потому что уже прочел ответ в моих глазах, который вовсе не походил на тот, который ожидал.

- Нет! – заявила ему капризно. Уставилась на демона, поморщившись на его маленькие черные рожки. – Я не выйду за тебя замуж!

Ни он, и ни его отец, ни все это скопище демонов не получат магию Хранителей! А Везалис вообще ничего не получит – ни магии, ни меня, ни моего тела, которого он так долго домогался, но я подсознательно сопротивлялась, заявив, что только после свадьбы…

- Но почему?! – воскликнул Везалис растерянно. - Неужели ты больше меня не любишь?

- Ну, такого я не говорила… - озаявила ему осторожно, решив все же напустить туману. Ага, пока еще не говорила, но очень скоро мы и до этого доберемся! – Я передумала, Везалис! Голова у меня болит, так что сегодня свадьбы не будет. Давай-ка мы с тобой лучше завтра поженимся… – Как раз отец и Лукас подоспеют! – А еще лучше послезавтра. И платье мне это совсем не нравится! – я уставилась на серебристый подол. – Кому пришло в голову натянуть на меня эту прозрачную тряпку?

Вообще-то, мне и пришло, но это уже мелочи жизни, потому что Везалис отчетливо застонал, а Балхар зашипел, словно рассерженный кот.

- Сейчас же женись на ней! – рявкнул на своего сына, затем повернулся к жрецам: – Живо заканчивайте ритуал!

- Ну уж нет! – я наступила каблучком на хвост своего «жениха», и Везалис зашипел даже громче своего отца. - Катись ты со своей демонической магией в преисподнюю! – заявила ему, хотя, если мыслить образно, именно в ней мы и находились. – И не зачем было меня обманывать!

Везалис зарычал, видимо, поняв, что их план все же не сработал. Растопырил пальцы с черными когтями, пошел на меня, но тут проклятого демона смело моим заклинанием Божественного Молота. Причем, зацепило не только его, но и дьявольский алтарь вместе с жрецами, ну, и Старшего Демона заодно. Поволокло по земле, поднимая пыль с потрескавшейся, пересохшей земли, гася красные сполохи кровавых рун. И тут же по рядам амфитеатра, где собралась вся демоническая родня Вазалиса, разнесся раздосадованный вопль.

В этом и заключалась моя главная проблема – слишком уж много демонов! К тому же, это был их мир, наполненный Темной магией, а способностей, с помощью которых я бы могла шагнуть в Светлые Миры, у меня все еще не было. Одной мне, даже обладая силой Хранительницы, с ними не справиться!

Тут туман в голове рассеялся окончательно, я услышал голос Лукаса. Оказывается, он повсюду меня искал, пытался достучаться до моего застланного Темной магией разума, но это ему удалось лишь тогда, когда я окончательно прозрела.

 «Лукас, я здесь! Помоги мне! – мысленно завопила в ответ, запустив во все еще не оставляющего надежду на мне жениться Везалиса огненным заклинанием. В Светлых Мирах его бы точно поджарило, но здесь, в Темном, с его странной тягучей магией у привычных к ней демонов было куда больше преимуществ, чем у Светлой Хранительницы. Везалис выставил защиту, и она, к величайшему моему сожалению, выдержала, после чего запустил в меня связующим заклинанием.

 «Кимми, я скоро буду!» - пообещал Лукас.

Черт побери этих демонов, даже не поговорить спокойно! Увернулась от заклинания Везалиса, блокировала еще одно – причем, Высшее Темное! – прилетевшее с другой стороны, затем ощетинилась Стихийной Защитой. Магистр Корш мог бы мной гордиться!

Хотя, нет, после того, как я повелась на уловки Везалиса, уже никто не может мной гордиться!

«Если сможешь меня простить после того, что я натворила, обещаю, что заглажу свою вину! Сделаю все, что ты пожелаешь, - мысленно обратилась к Лукасу, с трудом сдерживая царапающие горло слезы.  - Только приходи побыстрее, а то их здесь слишком много!»

«Продержись хотя бы пару минут», - попросил он, после чего разорвал наш контакт.

Задача была не из легких, но меня спасло то, что демоны не собирались меня убивать. Хранительница нужна была им живой, поэтому они кинулись меня ловить – и разъяренные жрецы с кинжалами, с лезвий которых лилась Темная магия; и Везалис, пытавшийся раз за разом поработить меня силой инкуба, все еще не веря, что та на меня больше не действует; и Старший Демон, решивший погрузить Хранительницу в Темный Стазис.

Но и я не зевала. Тех, что с ножами, смело очередной огненной волной вместе с Везалисом – все же магом он был слабеньким. А вот с Балхаром пришлось повозиться! К тому же, к нему присоединились еще и его родня, успевшая перелезть через первые ряды, а теперь с дьявольскими воплями на устах пытавшаяся загнать меня в угол Храма, раз за разом кидая связующие заклинания.

Им это почти удалось, но тут распахнулись Грани Мироздания, и в тот момент, когда я прикидывала, пробьет ли такое количество Темных заклинаний мою защиту или все-таки нет, появилось воинство Светлых в золотых доспехах. В руках их сверкали ангельские мечи.

В борьбе сил добра и зла у добра появились веские аргументы.

Это придало мне сил, и я довольно споро разрезала окутавшие мой защитный кокон магические путы Огненным Лезвием, не менее острым, чем клинки Лиги Света. Затем увидела Лукаса – он спешил мне на помощь, и я пожалела, что про его лицу сразу и не разберешь, что меня ждет впереди.

Простит или прогонит?

Тут его отвлекли. Врезавшись в толпу демонов, он разрубил парочку крайне агрессивно настроенных, вопивших, что Хранительница  теперь принадлежит им. Впрочем, остальные быстро осознали, что с Легионом Света, присматривающим за порядком в этом Секторе, связываться себе дороже.

И демоны разбежались, растворились в сумраке Низшего Мира, но двух – Вазалиса и его отца – все же удалось изловить. Теперь их участь будет решать Верховный Престол, а в вину им поставят – я знала законы! - проникновение в Светлые Миры с целью похищения Хранительницы и использование запрещенной магии.

- Кимми… - Лукас подошел, спрятал светящийся меч в ножны за спиной, затем скептически оглядел меня в серебристом полупрозрачном платье, в котором я чуть было не вышла замуж за другого.

И я всхлипнула, уставившись в такие родные, синие как небо Говернанна глаза. Затем, смутившись под его тяжелым взглядом, уставилась на перехлестье ремней на широкой мужской груди. Подумала, что Лукасу было сложно биться с демонами после произошедшего с ним в Фрисвиле - ведь он не Хранитель Времени, коэффициенты в его случае не работают, - но он не подавал и виду.

А я… Стащила с головы глупую корону, отбросила ее в сторону. Стянула бы и платье, оставшись в чем мать родила. Лукасу это могло бы понравиться, но, боюсь, что и его товарищи оценили бы зрелище по достоинству...

Поэтому раздеваться я не стала, решив, что будет не самым правильным решение в моей жизни, потому что в дальнейшем собиралась принимать исключительно верные решения! За этот месяц я уже натворила столько, что хватит на всю долгую-предолгую жизнь Хранительницы…

- Лукас… Лукас, прости меня! - произнесла жалобно, заглядывая ему в глаза. - Я не собиралась сбегать с демоном, потому что люблю тебя больше жизни! И замуж хочу только за тебя и ни за кого другого…. Навсегда! Но я пойму, если ты больше не захочешь меня видеть.

Все! Я больше не могла сдерживать слезы. И они потекли по лицу, моментально высыхая под горячем солнцем Черна.

- Кимми…

- Я знаю, что все испортила.  Все-все, о чем мы с тобой только мечтали! Не понимаю, как так вышло. Как я могла позволить ему задурить себе голову?! Почему сразу не разобралась, что это демон? – и я закрыла глаза, придавленная осознанием собственной вины. – Нас же на демонологии учили, а магистр Корш предупреждал…

- Кимми… - повторил Лукас уже настойчивее.

- Лукас, я…

- Ну помолчи ты уже, любовь моя! – усмехнулся он, после чего сжал меня в объятиях.

Порядком встряхнул – так, что даже клацнули зубы, после чего поцеловал под улюлюканье своего Легиона. Причем так, что  я поняла – свадьба все-таки будет.

И довольно скоро.

 

ЭПИЛОГ

ЭПИЛОГ

Единственное, что омрачало настроение в день нашей свадьбы - незаконченное дело даже не в своем, а в другом мире. В чудесном городе Ста Каналов, где другой, но в то же время и мой Лукас чуть было не погиб, спасая людей возле стен Храма Первого Пришествия. Я оставила этот город в момент, когда отец спал, погруженный в магический сон после битвы, а мама и бабушка – настоящие Вестерброки – не собирались никуда бежать, а Иннеке – моя подруга Иньесса – наоборот, думала вернуться с выздоровевшим Клаусом Беккером в Фрисвиль.

Оставила, но теперь тоже должна была вернуться, потому что Корнил Крауз собирался стереть мой город с лица земли, а я не хотела, чтобы все так закончилось. Поэтому и попросила у папы свой… свадебный подарок.

Я уже знала, что отец остановил Время в том мире, а теперь возвращался в Фрисвиль вместе со мной, чтобы запустить его заново. Только вот в нем уже больше не будет ни магистра Хартена, ни Эльсаны и Петры Вестерброк, которые отправились домой, в наш привычный мир, а демоны – дожидаться суда в тюрьму, где им и самое место!

Не думаю, что они когда-либо оттуда выйдут!

Я же собирались завершить незаконченное дело и вернуться, потому что меньше чем через час в Храме Светлых Богов нас с Лукасом ждала свадебная церемония, где я дам самый правильный ответ на самый правильный вопрос. Хочу ли я выйти за него замуж?! Еще как хочу! Настолько, что придется себя сдерживать, чтобы не бежать к алтарю вприпрыжку!

К этому времени мама с бабушкой, сопровождаемые комментариями Иньессы, вернувшейся со своей практики к моей свадьбе, уже помогли мне надеть прекрасное золотистое платье с открытыми плечами и пышным подолом в пол, разительно отличавшееся от того, что я надевала на свою первую свадьбу…

Нет, не хочу об этом даже думать!

Бабушка протянула мне золотые украшения, передающиеся из поколения в поколение в нашей семье, мама с помощью магии закрепила диадему, подаренную Лукасом, но тут в комнату каким-то образом прорвался Черныш. Прыгнул на меня, попытался лизнуть в нос, затем стал тереться об мои ноги, оставляя на свадебном платье длинную темную шерсть.

Поднялась суета, кое-как выдворили любвеобильного волка, но тут пришел папа.

- Я скоро ее верну, - пообещал он маме с бабушкой и Иньессе. - Вы даже не успеете глазом моргнуть!

И уже ровно через секунду мы вышли из портала  на набережной Фрисвиля, куда менее оживленной, чем обычно - жители города в столь непростое время предпочитали благоразумно сидеть по домам. Я же, уставившись в неспокойное море, принялась разглядывать корабли, выходящие из бухты. Потому что на одном из них уплывал Корнил Крауз, захвативший третий артефакт Лургии. Правда, теперь он сидел в тюрьме, но мне нужно было нейтрализовать последствия его деяний!

- Вот он, уверена! – я заметила возле сторожевой башни корабль с красным треугольным флагом Уграра. - Не надо, папа, дальше я уже сама…

Сама с ним справлюсь!  Потому что уже решила – полностью раскрыв свой Дар, буду просить у Совета, чтобы меня сделали Хранительницей именно этого мира.

Не ошиблась – морская пучина перед кораблем стала закручиваться  в огромный черный вихрь. Так я и думала - Корнил Крауз все же успел активировать дьявольское заклинание еще до того, как сила Хранителя Времени вернула его в родной мир.

Проходящие мимо портовые рабочие присвистнули, уставившись в сторону моря, а один стащил с себя шапку... Но я не собиралась позволить демону погубить этот город! Поэтому гигантская волна, размерами превышающая бывший Храм Первого Пришествия, ударилась об магическую стену, выстроенную моим заклинанием. После чего схлынула, покатила в обратную сторону, захлестнув, утащив  на дно корабль с артефактами.

И я подумала, что мне все же стоит их выловить и запереть от греха подальше! Например, в новом доме, который, несомненно, будет у нас с Лукасом, или же в Хранилище Банков Вестерброков, которым не помешает наследница, потому что мама и бабушка вряд ли захотят возвращаться…

Но сперва мне еще нужно выйти замуж!

 И, закрыв глаза, я в очередной раз шагнула с отцом через Грани и оказалась в родном доме в центре Меренгии, откуда очень скоро мы отправимся в Храм Света, где меня ждала свадьба, обручальные браслеты, клятвы верности, а потом, уверена, счастливая жизнь с самым лучшим человеком на свете!

К тому же, Лукас обещал, что мы останемся жить в том месте, которое достанется мне, как Хранительнице. Со способностью ходить через миры ничто не могло помешать ему присоединяться к своему Легиону, когда потребуется его присутствие.

И я уже выбрала - полюбившийся мне Город Ста Каналов, самое красивое место во всех мирах этого Сектора!

КОНЕЦ

Данный текст был приобретен на портале LitNet (№1424010 28.02.2018).

LitNet – новая эра литературы