Иногда я задумывалась, как бы все было дальше и что стало бы с нашими жизнями, если бы…

Этих самых «если» у меня набрался целый список.

Что, если бы мы не поехали тем утром на дачу к Степану сразу после того, как я сложила в спортивную сумку кое-какие вещи из своей квартиры и переоделась в темные брюки, кроссовки, блестящую майку и черную кофту на «молнии»? Что, если бы альфа Серых сам сел за руль, а не устроился со мной на заднем сидении, отдав ключи Пашке, потому что, по его словам, «мое состояние оставляло желать лучшего»? Сказал, что собирается лично проследить, чтобы я поспала, но, подозреваю, после этой ночи он попросту не хотел меня от себя отпускать.

Что, если бы я пристегнула ремень, как он меня уговаривал, а не устроилась, упрямая ведьма, свернувшись калачиком у него на груди, уверенная, что в его объятиях мне ничего не грозит?.. Мне было так хорошо и удобно лежать, прислушиваясь к его дыханию, а ремень безопасности все портил. К тому же Степан поглаживал меня по руке, уговаривая закрыть глаза и немного поспать. Меня давно уже никто не уговаривал, и мне было жуть как приятно.

Только вот почему-то не засыпала.

Вместо этого долго смотрела в окно на проносящийся мимо город и еще ловила в зеркале довольный взгляд Пашки, которому его альфа доверил столь ответственную работу – довезти нас в цельности и сохранности до его дачи, что в часе езды от Эн..ска. Именно там меня дожидался Стас, которого караулили оборотни из Серой Стаи.

Рядом с Пашкой сидел Маркус. Парни сперва негромко переговаривались, но вскоре замолчали и приглушили музыку, давая мне возможность поспать.

– Ликусь, тебе надо отдохнуть! – в который раз заявил Степан, на что я согласно покивала, чувствуя затылком его твердую груди.

Надо.

Мое состояние оставляло желать лучшего, не зря оборотни так переполошились! Даже магия не помогала… Вернее, я чувствовала себя настолько разбитой, что мне было совершенно не до магии. Не выдержав жуткой головной боли, недоброй спутницы каждого посвящения, немного смущаясь – первый раз в жизни! – попросила Степана купить мне в аптеке обезболивающее.

Выпила две таблетки и, прислонившись к его плечу, в который раз попыталась заснуть. Знала же, что полегчает, но все никак не выходило.

Мешали мысли.

Тем временем мы уже выбрались из города и, миновав новенький виадук, выехали на отремонтированное Псковское шоссе. По обе стороны дороги потянулись бесконечные хвойные леса. Мотор джипа убаюкивающе рычал, широкие колеса съедали километр за километром.

– У меня в голове крутится одна бредовая идея… Давай мы вместе над ней подумаем? – попросила я Степана. – А то я что-то… – хотела пожаловаться на головную боль, но не стала.

Таблетки начинали действовать, и мне понемногу становилось лучше.

– Давай подумаем, – с готовностью отозвался Степан, – вместе.

Кажется, ему очень понравилось это слово.

– Я все время размышляю об Артеме… Не морщись! – пусть не видела лица оборотня, потому что лежала, привалившись спиной к его груди, скинув кроссовки и вытянув ноги на сидении, но знала… Странно, мне казалось, что я знала об альфе Серых почти все! Что он думает, что он чувствует, что он… морщится. – Ну вот, возьмем Артема. Из него вышел так себе колдун. Всего лишь Восьмой, которых в Москве очень и очень много. Так же, как и тех, кто намного сильнее его. Причем, не только в магии, но и… Сильнее духом. Не смейся надо мной!

– Я и не думал.

– Хорошо! Хорошо, потому что… Ты ведь и сам слышал – Артем почти сдал нам своего хозяина!

– Почти сдал, – согласился Степан. – Не надо было его отпускать, Ликусь! Я бы его дожал, – произнес он с легкой досадой в голосе.

Подозреваю, мое решение отправить Артема с посланием оборотню не особо нравилось, но… Сейчас не об этом!

– Погоди, не сбивай меня с мысли! Ну вот… Несмотря на его средненький магический дар и нестабильную психику, колдун, безжалостно подчиняющий носителей Дара и убивающий непокорных, почему-то оставляет Артему его собственную волю. Зачем?! Почему он не стал его ломать, если это сделать, подозреваю, проще простого? Почему не превратил его в свою покорную марионетку? Почему не только не подчинил, но и доверил ответственное задание – захват нашего филиала?

Степан задумался, а я продолжала:

– К тому же колдун пошел на поводу Артема еще пять лет назад, согласившись оставить меня в живых. Не морщись! – опять сказала Степану. – Наверное… Наверное, он уже тогда попробовал меня на прочность, но я не поддалась. Либо понял, что так просто не поддамся. Или же… Уже тогда я была в хороших отношениях с Мариной Викторовной, Первой Москвы, и, возможно, он решил не рисковать. Не хотел взбаламутить всех раньше времени. Черт, ну я не знаю!

– Пока еще не знаешь, – успокоил меня Степан. – Но скоро во всем разберешься!

– Разберусь, – согласилась с ним. – Как думаешь, что это может означать?

– То, Ликусь, что он сознательно выделяет Артема из своей Стаи. Не морщись! – со смешком сказал уже мне. – Хорошо, не из Стаи, а из своего ближнего окружения. Артем по какой-то причине на привилегированном положении, и он ему доверяет. Возможно, даже сделал своей правой рукой.

– Его правая рука, его слабое место… – произнесла я задумчиво. – Осознанная ошибка, потому что в Артеме нет ничего ценного, и не заметить этого мог разве что слепой! – Говорить о своем бывшем, о котором я пролила столько слез – какая же я была дура! – оказалось проще простого, словно произошедшее пять лет назад в Москве случилось не со мной, а с моим безликим статистом. – Если только… Если только он не…

– Кто он, Ликусь?

– Тот, кто ему очень и очень дорог. Тот, кого он любит и закрывает глаза на все его ошибки. Потакает его просьбам и капризам, потому что он… его неразумное дитя! Единственное дитя, его собственный сын! Ну конечно же, тогда все сходится! – Я завозилась, устраиваясь поудобнее. – А что, если это все-таки Мстислав?.. – спросила у Степана. – Нет же, ничего не сходится, потому что этот колдун…

– Ты ведь говорила, что он – не Мстислав.

– Я говорила, что он не похож на Мстислава. – Задумалась. – Андрей сказал мне, что тот, кто это делает, что-то украл из мира мертвых… То, что ему не принадлежит, но он не собирается это возвращать. Возможно, именно эта вещь изменила его до неузнаваемости. Ты ведь знаешь, что… Нет, ты не знаешь, но с миром мертвых лучше не шутить… Мстислав изменился так, что я его не узнала! Изменился до такой степени, что его до дрожи боится собственный сын!

Очередной приступ головной боли настиг меня даже через ватную пелену обезболивающего.

– Мстислав, Первый Москвы? – переспросил Степан задумчиво. – Ну что же, вполне жизнеспособная версия! Я думал на него, пока ты не стала уверять меня в обратном. Но каким образом он это провернул? Что именно он украл?

– Пока еще не знаю, – призналась Степану, – но ответ где-то рядом. Прямо у меня под носом… Осталось совсем немного! Совсем немного…. Сейчас я немного посплю, – едва сдержала зевок, – а потом сразу же обо всем догадаюсь!

– Спи, любовь моя! – оборотень поцеловал меня в макушку. – Поспи, а я пока подумаю, как нам из всего этого выбраться.

Закрыла слипающиеся глаза. На миг мелькнула мысль, что мне все же стоило… Стоило поставить на машину динамическую защиту. На оборотней я ее накинула, а на себя… Еще один зевок. Шесть посвящений утягивали меня в дальние сонные дали.

Да ну, к черту все!

Проснулась от того, что Степан пребольно вцепился в мое плечо. Встряхнул. «Ликусь!».. Машина резко тормозила, а я спросонья не сразу поняла… Не понимала, что именно произошло и где я нахожусь. Матерился Пашка, на скорости выкручивая руль в сторону ограждения, за которым виднелись широкая бурая лента мелкой речушки и светлые круглые валуны у ее дальнего порога.

На миг мне показалось, что джип несется прямо на железные перила. Но нет, Пашка пытался по-быстрому развернуться, потому что впереди, на другом конце моста, бушевало пламя. Магическое пламя, в котором я отчетливо различила горящие остовы магических машин и из которого донесся магический взрыв. Первоклассная наведенная иллюзия, которая тут же разродилась еще одной – прямиком на нас из огня вылетел сине-желтый горящий бензовоз с надписью «Statoil» на полыхающем в адском пламене боку.

– Нет! – закричала я Пашке. – Не верь!.. Это все…

Не успела.

В заднюю стойку нашей машины врезалось что-то совершенно не иллюзорное. Натужно зарычал мощный двигатель грузовика, сталкивающего нас с моста, а я… Я уже ничего не могла поделать, потому что крайне неудачно приложилась виском обо что-то твердое.

Наверное, это было переднее сидение или же локоть обнимающего меня Степана.

Затем… Затем, цепляясь за остатки исчезающего сознания – ну что за черт?! – увидела, как кувыркнулось серое небо, меняясь местами с бетонными плитами опор моста. Машина падала, перевернувшись, в мелкую речку, а оборотни… Оборотни перекидывались на лету, грозя раздавить меня своими огромными телами.

Оберегали меня своими мощными телами.

Затем был удар, слишком быстрый и слишком сильный, и сознание окончательно меня покинуло.

***

Приходить в себя оказалось отвратительно.

«Жизнь – это боль», – сказал кто-то из великих, и на этот раз я была с ним полностью солидарна. Реальность вовсе не ждала меня с распахнутыми объятиями. Наоборот, где-то там, за границей уютного бессознательного, стоило лишь сунуться, как меня встретила раскалывающаяся на части голова, саднящие локти, ушибленные ребра и занемевшие запястья.

А еще… Судя по всему, руки были связаны за спиной, а ноги примотаны к чему-то твердому. Не думаю, что меня ждал слишком уж дружелюбный прием! Именно поэтому я всеми силами старалась замедлить свое возвращение в реальность, в которой, по ощущениям, меня хорошенько прокрутили в центрифуге, а затем спеленали так, что и пальцем не пошевелить!

Но враги были совсем рядом. Сквозь полуобморочную пелену до меня доносились мужские голоса, и один из них оказался мне отлично знаком.

Артем! Вот же сволочь!

– Она давно должна была прийти в себя! – встревоженно говорил мой бывший. – Почему она все еще без сознания? Что ты с ней сделал?!

Ему отвечал безразличный незнакомый мужской голос с ярко выраженным литовским акцентом.

– Ничего я с ней не делал! Говорю же, головой приложилась твоя ведьма, поэтому до сих пор в отключке. Но скоро очнется! – склонился надо мой, и я ощутила прогорклое дыхание закоренелого курильщика. – Я ее чувствую… Она уже рядом!

Артем нетерпеливо хмыкнул, затем принялся расхаживать взад-вперед, мерzя пространство нетерпеливыми шагами.

– Ты уверен, что твоя ведьма – Седьмая?! – недоверчиво спросил у него литовец. – Никак не пойму… Пока сложно судить, она еще не до конца пришла в себя, но то, что я сейчас чувствую… Это тянет на куда более высокое посвящение! Да ты и сам видел, какая защита стояла на оборотнях!

– Конечно же, она Седьмая! – огрызнулся Артем. – Еще вчера была, откуда взяться новым посвящениям?!

– Погоди-ка! Девчонка, кажется, в сознании. Сейчас взгляну…

И я тут же почувствовала грубое, наглое вторжение в свой разум. Литовец явно не собирался со мной церемониться. Впрочем, с теми, кто занял противоположную Мстиславу сторону, больше никто не собирался церемониться.

На войне как на войне. На ней – Стас с монтировкой в руках, Херберт в реанимации, горящий бензовоз, грузовик, столкнувший нас с моста, и бетонные плиты вместо неба. А еще – связанные за спиной руки и двое, чьи намерения желают лучшего.

Но и это не самое страшное! Я понятия не имела, что случилось с моими спутниками. Если я здесь, то… где же Степан?!

Но… Позже, подумаю об этом позже!

Прежде, чем незнакомый мне колдун бесцеремонно прошелся по моему разуму и обнаружил, что ведьма из Эн..ска со вчерашнего дня уже больше не Седьмая, я распахнула глаза. И тут же вышвырнула его из своей головы, одновременно возводя защиту, а за ней – иллюзию моего старого посвящения. Да такую, что ни одна магическая сволочь не отличит от настоящей!

– Неплохо! – мужчина даже хрюкнул от удивления. – Резвая же нам попалась ведьмочка! Сразу и не скажешь, что Седьмая!

– Да пошел ты! – прошипела я.

Закашляла, затем принялась дергать руками, связанными за спиной. Запястья затекли, пальцев я почти не чувствовала. Вот же черт!.. Да и ноги… Скосила глаза, уставившись на свои лодыжки, примотанные скотчем к ножкам стула. С удивлением заметила на ногах когда-то белые, а теперь грязные, промокшие носки. Ах, ну да, вспомнила! Я же скинула кроссовки в машине, когда устроилась на груди у Степана, собираясь сладко задремать.

Не надо было мне тогда спать! Но кто мог подумать, что так все обернется?!

Морщась от головной боли и рези в глазах – слишком яркий свет лился от настольной лампы, стоявшей на хлипком столике неподалеку, – огляделась. Оказалось, я находилась в полутемной, заставленной старой, ветхой мебелью комнате. В ней – потертые зеленые ковры на обитых деревом стенах, скрипучие половицы, завешенное темным одеялом маленькое окошко, через которое пробивался робкий дневной свет.

Где-то неподалеку шумело, волновалось море.

Выходило, меня увезли довольно далеко от места аварии – ведь мы ехали на дачу к альфе Серых, а это в противоположном от побережья направлении!

– С возвращением, Ликусь! – нервно произнес застывший рядом со столом Артем, моя старая, неудавшаяся любовь. – Заставила же ты меня поволноваться!

Зато его спутника мое самочувствие совершенно не тревожило. Он вновь склонился надо мной – высокий, грузный мужик среднего возраста с всклокоченной рыжей шевелюрой и окладистой бородкой. Приплюснутый нос и небольшие глазки делали его похожим на откормленную свинью. Нет же, не на свинью, а на кабана! Крайне опасного, свирепого вепря, от которого стоит держаться как можно дальше.

Потому что он был очень сильным. Шестой… Нет же, Пятый!

Я уже догадалась, кто это такой! В Литве был только один Пятый… Глава Вильнюсского филиала Ордена Древних Костас Буткевичус, которого Стас ненавидел искренне и истово и с которым я еще никогда не встречалась.

Бог миловал. Ровно до сегодняшнего дня.

Теперь же Костас упорно пытался сломать мою ментальную защиту.

И я подумала… Ну что же, пусть ломает! Позволила ему сделать небольшую «дыру», затем вдоволь налюбоваться созданной иллюзией моего Седьмого посвящения, скрывая свою истинную природу. Сама же успешно победила головную боль, потому что время для слабости осталось где-то в прошлой жизни. В той жизни, когда я еще ходила на работу, переживала о задерживающихся поставках и недовольных клиентах, думала о предательстве Димочки и о том, что мне все равно, от кого завести ребенка…

В моей новой жизни меня постоянно пытались убить или сломать.

Впрочем, не только меня.

– Что со Степаном? – спросила я у Артема, дернув головой. – Что с оборотнями из моей машины?!

А ведь я его предупреждала!.. Давала два часа, чтобы он убрался из моего города, наказав не трогать тех, кто мне дорог! Зря он меня не послушал!

Вместо Артема мне ответил Костас.

– Сдохли твои собачки! – ухмыльнулся литовец. Выглядел он довольным – уверена, повелся на мою иллюзию.

А я… Не ожидала такого поворота и пропустила болезненный удар в сердце. Заморгала от неожиданности. Уставилась на мужской внушительный живот, обтянутый мешковатой зеленой рубашкой, и спортивные шорты до колен, из которых виднелись кривые волосатые ноги.

Посмотрела ему в лицо. Мерзкий, противный тип!

– Врешь! – сказала Костасу, борясь с приближающимся приступом панической атаки.

Мне опять не хватало воздуха, который… Был, был и весь вышел ровно до тех пор, пока в голове не забилась, не запульсировала неведомая мне венка. «Врет! Врет! Врет!» – твердила она, вторя быстрым ударам сердца.

Кончено же, врет! Степан не мог погибнуть!

– Он выжил! – заявила я литовцу, справившись с расшалившимися нервами. – А сказки прибереги для идиоток, которые будут тебя слушать. Здесь такие не водятся.

Потому что если бы он не выжил, то… Если бы Степан умер, я бы это почувствовала. Поняла ровно в ту же секунду, как только пришла в себя, потому что без него мне совершенно не за чем было бы приходить в себя.

Заморгала от понимания. Невероятное, ошеломляющее чувство! Такого со мной раньше никогда не случалось! После того, как меня предал Артем, мне казалось, что жизнь моя пошла под откос, но если бы Степан умер, то…

Тьма и забвение. Никаких дел на этом свете. Детей у нас нет, так что…

«Будут, будут, будут!» – вновь забилась, испуганно запульсировала венка.

«Будут!» – пообещала я себе. Еще как будут! Когда все закончится, мы обязательно подумаем на эту тему. Из него выйдет хороший отец, а из меня – думаю, очень даже неплохая мама! Будут, потому что он жив, да и я отсюда выберусь. Разыщу его, затем Степан придумает, как выиграть эту войну. Впереди нас будет ждать долгая и, несомненно, счастливая жизнь.

Если, конечно, мы победим.

Посмотрела на литовца, незаметно для него пробуя на прочность его защиту. Теперь, с полученными высшими посвящениями, ни он, ни Артем не представляли для меня особой опасности. Я не удивилась, наткнувшись в разуме Костаса на знакомую стену – так и думала, еще одна марионетка колдуна! Значит, он не продавал свою волю, как Артем. Его подчинили и…

Тут мне в голову пришла странная мысль. Неплохая, только совершенно сумасшедшая! Но почему бы и нет? Почему бы не попробовать остановить эту войну прямо сейчас?! Здесь, в этой пропахшей влажностью комнате в дачном домике неподалеку от встревоженного Балтийского моря?!

– Умерли твои собачки! Все, до последнего! – заявил мне Пятый. – Хорошая же ты ведьма – позволила себя провести на глупой иллюзии. Я думал, все будет куда сложнее, а так!.. – усмехнулся презрительно.

– Значит, ты был на том мосту! – догадалась я, вглядываясь в близко посаженные глазки «хряка» из враждебного филиала. Объяснять, что была в полубессознательном состоянии после трех высших посвящений, не сочла нужным. – Ну что же, ты умрешь первым! А потом уже ты, – посмотрела на Артема. – Потому что ты нарушил наше соглашение!

– Мы давно уже за пределами Эн..ска, – нервно усмехнулся тот. – Так что никаких соглашений я не нарушал!

Нет, не в Эн..ске… Наверное, меня увезли в один из бесчисленных прибрежных дачных поселков где-то рядом с литовской границей. Но все-таки где Степан? Где его оборотни – Пашка, Маркус? На миг к горлу подкатила тошнота, когда я представила, как они пытались защитить мое бесчувственное тело от колдунов и своих врагов из Белой Стаи, но не смогли.

Не смогли!

«Позже… Позже, позже!» – вновь забилась, успокаивая меня, венка в голове.

Скоро я все узнаю!

– Мы поговорим с тобой позже, – пообещал мне Артем. – Когда ты присоединишься к нам и с тобой уже можно будет нормально разговаривать. Сейчас Костас сделает то, что он должен. Пару часов ты будешь чувствовать себя довольно плохо, но потом… Потом все изменится, Ликусь! Все тревоги уйдут, но ты останешься такой же, как была, только…

– Ты намекаешь, что я почти не изменюсь, когда он сломает мою волю и превратит в послушную марионетку твоего отца?

Артем растерялся.

– А ведь я почти обо всем догадалась, Артемчик! – сказала ему. – Твой отец что-то украл из мира мертвых и теперь пользуется этим направо и налево! Именно таким образом он подчиняет себе людей и собирает армию. Скорее всего, он уже собрал целую армию. Только вот… Разве ему не говорили в детстве, что воровать нехорошо?! – я видела, как вытягивается лицо моего бывшего жениха. – Возможно, ты еще не знаешь, но… Мир мертвых своего не упустит! Не простит неуважительного к себе отношения! Он отомстит. Сперва он придет за ним, а потом уже за тобой! – добавила мстительно.

– Лика, ты не понимаешь! – взвизгнул Артем. Оказывается, нервы сдавали не только у меня. – Не понимаешь, о чем сейчас говоришь!

– Так объясни мне, глупой ведьме! Объясни, чтобы я поняла! Расскажи, чтобы поумнела… Потому что я знаю, Артемчик, ты и сам боишься этого до жути! Боишься так, что тебя трясет… Подозреваешь, что твой отец был неправ, но ничего не можешь сделать.

– Лика!.. – отозвался он беспомощно.

– А ведь я смогу тебе помочь! Вместе мы сможем его остановить. Ведь ты – не марионетка своего отца! Если ты снимешь с меня эти дурацкие веревки, то мы вместе подумаем, как противостоять тому, в кого он превратился!

Отшатнулся.

– Нет, Ликусь… – сказал мне. – Все зашло слишком далеко, – покачал головой. – От этого уже нет никакого спасения! Его не остановить, но я все еще могу спасти тебя… Единственный способ остаться в живых, Ликусь, это перейти на нашу сторону!

– С чего ты решил, что выхода нет? – спросила у него, пытаясь поймать его взгляд. Но он отводил, отводил глаза!.. – Он есть всегда, Артем! Пока ты дышишь, пока еще мыслишь… Надо бороться, пока ты жив!

Не убедила. Да еще и этот… жирный кабан презрительно дышал Артему в затылок.

– Ликусь… – Артем покачал головой. – Нет!

– Ну раз так… То перед тем, как меня сломают, признайся своей бывшей невесте, – произнесла со смешком, понимая, что проиграла эту битву. Впрочем, я потеряла его еще пять лет назад! – Скажи мне, что именно Мстислав взял у мира мертвых?! Что именно его так изменило? Во имя нашей прошлой любви… Ты ведь помнишь, как я любила тебя?! Как мы клялись, что у нас больше не будет друг от друга тайн!

– Заткнись! – неожиданно взвизгнул Артем, схватившись руками за голову. – Это… Это не твое дело, Седьмая!

Засмеялась хрипло, презрительно, когда он бросился к выходу из комнаты.

– Что, нервы сдают, Артемчик? – крикнула вслед своему бывшему жениху. – Не можешь смотреть, как меня будут мучить? Птичку жалко?!

Не ответил – выбежал из комнаты, захлопнув за собой дверь. Уверена, за этой самой дверью было еще много таких! Наверное, несколько подконтрольных колдунов из Вильнюсского филиала и оборотни из Белой Стаи.

Не сейчас, я разберусь с ними позже! Потому что сейчас я смотрела на Костаса, который, взяв еще один стул, устроился напротив меня.

– Ну что же, ведьмочка! – заявил с мерзкой улыбкой на влажных губах. – Похоже, ты была очень плохой девочкой. Водилась с Серыми, не слушала взрослых… Например, своего жениха, который хотел, чтобы все вышло по-хорошему. Умолял меня сделать это осторожно, чтобы тебе не было слишком больно… Знаешь ли, это довольно неприятный процесс, особенно, если я этого захочу! Но теперь все будет так, как решит папочка. А папочка… решил наказать девочку за плохое поведение.

– Боюсь, на этот раз папочке крупно не повезло! – и я уставилась ему в глаза.

Видела, как менялось их выражение. За долю секунды они стали безжизненными, затем потемнели, давая место тому, кто пришел за мной, угодливо делясь с ним своим разумом и телом. Только вот… Знал ли Мстислав, что на этот раз я тоже пришла за ним?

«Сдохни, тварь!» – мысленно сказала своему бывшему учителю – или кем он стал! – когда он занял разум Костаса, а затем потянулся к моему.