Наступившее утро не принесло с собой большей ясности. Проснулась я ровно в шесть, затем долго валялась в кровати, дожидаясь сигнала будильника и все думала, думала, думала… Так и не придумав ничего путного, поползла варить себе кофе. В голове крутилось одно и то же. Сожженная фотография, слова Стаса, разворошенное кладбище и приезд Артема… Маргарита, бледные веки грабителя, милые лица псковских близнецов, ироничный взгляд следователя…

Этот паззл никак не собирался, сколько бы я ни старалась. В нем определенно не хватало нужных деталей, а из разрозненных фрагментов получались странные версии, одна другой интереснее.

Долго размышляла над сказанным накануне Артемом. Он утверждал, что существует некто очень сильный, чьи следы ведут в Западный Ковен. Тот, кто уж очень не хотел, чтобы мы были вместе. Именно он разлучил нас пять лет назад, создав настолько искусную иллюзию, что даже я, Седьмая, в нее поверила! И вот теперь, как новое звено в той же цепи, к событиям пятилетней давности добавилось еще и вчерашнее ограбление.

Но что это за цепь?.. Где ее начало и куда приведет конец?

Ровно в восемь я снова позвонила Стасу, а затем и Маргарите, но их телефоны все еще были отключены. Поисковые навыки – особое, ведьмовское зрение и умение ориентироваться по карте – у меня никогда не были в приоритете, потому что специализировалась я совершенно в другом, но… Стаса в городе я не почувствовала.

Запретив себе паниковать – с ним все в порядке! – оделась и накрасилась. Собрала волосы в тугой пучок, закрепив их для верности парой шпилек. Написала Артему, предложив пообедать в центре города в час дня. У меня к нему накопилось много вопросов.

Собиралась позвонить еще Херберту, правой руке Стаса, но не успела. Он позвонил мне первым.

Я как раз застегивала сандалии, выбрав высокие каблуки и переплетение тонких кожаных ремешков. Разогнулась, взглянула на себя в зеркало. Ярко-желтое шифоновое платье подчеркивало фигуру, навевая мысль о наступавшем лете. К нему неплохо подходили длинные золотистые серьги и бабушкин заговоренный амулет на удачу.

…Которая, несомненно, сегодня мне очень даже пригодится!

Голос заместителя прозвучал встревожено. Спросил, не смогу ли я заехать в офис, так как у него ко мне есть важный разговор. Нет, уж лучше не по телефону!..

– Ты случайно не знаешь, где Стас? – спросила я у Херберта. – Почему-то не могу до него дозвониться.

– Не знаю, – отозвался он растерянно. – Со вчерашнего дня не видел, но у меня есть кое-какие соображения…

– Хорошо. – Я прикинула свое расписание на день. – Расскажешь мне свои соображения, а я поделюсь своими. В двенадцать подойдет?

На час я уже договорилась с Артемом, но офис Ордена находился неподалеку от его гостиницы, так что я как раз успевала.

– С утра у меня еще одна встреча, – сообщил Херберт. – Если что-то поменяется, я тебе перезвоню.

На том и порешили. Мне казалось, что Херберт тоже мается с несовпадающими кусочками паззла, но если мы объединим усилия, то обязательно сможем его собрать.

Возле подъезда меня поджидала пара незнакомых оборотней. Молодые, спортивные, у Степана они все как на подбор! Сидели на лавочке, щурясь на утреннее яркое солнце, попивая кофе из бумажных стаканчиков. Заметили, подскочили. Хорошо хоть честь не отдали! Поздоровавшись, представились, я протянула одному из них ключи от квартиры. Если уж их хозяин рвется мне помочь, то… Так и быть, пусть пришлет кого-нибудь, кто врежет новые замки.

Вспомнив, сообщила оборотням, что мастер может заходить в прихожую и на кухню, а вот дальше идти никому не стоит, если дорога жизнь. Уходя, я поставила на квартиру такое, что ни одна «Скорая» уже не поможет!

– Кофе пить я поеду, – сказала Пашке, сменившему Маркуса. У молодого оборотня была копна белобрысых волос и насмешливый взгляд карих глаз. – В «Поколение».

Еще вчера я решила, что с оборотнями на страже мне куда спокойнее, чем без них.

– А мы уже знаем! – довольным голосом отозвался он. – Вы частенько там завтракаете! Я поеду за вами, а Эдгар присмотрит за квартирой и мастером.

Пожала плечами – пусть делают, как хотят. Ну а то, что знают – так я и не делала из этого секрета! Оказалось, об этом знала не только моя стража. Когда я попыталась рассчитаться за капучино, девушка за барной стойкой денег с меня не взяла. Округлив глаза, заявила, что за все уже давно заплачено.

– Как это – заплачено? – я нервно оглянулась, но того, о ком подумала, поблизости не оказалось.

– На несколько месяцев вперед, – дежурно улыбнулась она, продемонстрировав темную сетку брекетов на зубах.

– А оплатил-то кто? – тоскливо спросила у нее, пряча в сумочку кошелек.

Впрочем, и так уже догадалась.

– Солидный мужчина. Симпатичный, – девушка взглянула на меня с легкой завистью. – Накачанный такой… У него еще татуировка с волком вот здесь! – показала на тыльную сторону левой ладони.

И я вздохнула. Знала я одного такого, с татуировкой, который постоянно нарушал мое личное пространство, собираясь сделать его своим! Думала уже позвонить Степану и потребовать, чтобы он перестал совать нос не в свои дела. Даже достала телефон, но… передумала.

Успею еще, пусть он сперва дверь мне починит!

Неожиданно трубка завибрировала, и я уставилась на незнакомый номер. Номер как номер, звонит кто-то с мобильного… Мало ли, кому я понадобилась? Может, новые поставщики – мы заказали оборудование для тренажерного зала, и грузчики с утра как раз должны были доставить. Или же мне хотят предложить полный пакет кабельного телевидения по невиданно выгодным ценам…

Но почему так быстро заколотилось сердце?! Ладони моментально вспотели, и маленький белый аппарат чуть не выскользнул из рук на выложенный бело-черной плиткой пол.

До этого момента я не страдала приступами предвидения – заглядывать в собственное будущее ведьмы и колдуны не могут, – но в этот момент мне отчетливо показалось, что от незнакомого абонента исходит осязаемая опасность.

Все же ответила. Ведьма я или нет?!

– Доброе утро, вас из полиции беспокоят! – раздался жизнерадостный голос следователя центрального района Андрея Визулиса. – Надеюсь, не разбудил?

Выдохнула растерянно.

Внутри каждого из членов Ордена Древних жила… Скорее всего, это называется генетической памятью. И была она не сказать, что особо радужной. Из поколения в поколение, всю тысячелетнюю историю существования Ордена мы боролись за собственное выживание. Скрывались от людей, пряча от них собственный Дар, потому что нас ненавидели по поводу и без… Хотя бы за то, что мы – другие. Уничтожали из года в год, столетиями… Да что уж там скрывать, тысячелетиями! Охотники за ведьмами, церковники, инквизиция, полиция… Где-то очень глубоко, под коркой головного мозга, любая ведьма знала, что спокойная жизнь может закончиться в любую секунду, если не сохранить в тайне свое существование.

Лишь в последнюю сотню лет вздохнули свободнее – но память-то жива, она никуда не делась! И эта память настойчиво мне подсказывала держаться от следователя Андрея Визулиса как можно дальше.

– Доброе! – толкнув двери кафе, я прищурилась на яркое солнце. Утро, очень даже неплохо начавшееся, стремительно портилось. – Нет, я уже давно проснулась!

Замолчала, ожидая продолжения. Подумала… Хорошо бы, если бы это был личный звонок. Пригласил бы меня куда-нибудь – ведь помню же, как он на меня смотрел! – и я бы аккуратно отказала, сославшись на дела.

Не вышло.

– Придется вам сегодня заглянуть в управление, – бодрым голосом произнес следователь. – Можно сказать, теперь уже вы ко мне в гости! Возникли новые обстоятельства в вашем деле, и мне бы хотелось их обсудить.

Я смотрела на проезжающие по широкой дороге машины – яркие, с бликами солнца на полированных боках и крышах, – и мне жуть как захотелось – проклятая генетическая память! – чтобы мое дело закрыли раз и навсегда. А еще лучше, чтобы оно сгорело вместе с номером моего телефона и моим адресом.

…Может, сжечь к чертям весь Центральный Участок?!

Но те дикие времена, когда нас преследовали и уничтожали, закончились, и, несмотря на внутренний голос, советовавший бежать – бежать как можно дальше! – я сказала Андрею, что приеду.

Да, в ближайший час. Как раз свободна, так что скоро буду.

Завела машину, удостоверившись, что серебристый «Гольф» с караулившим меня оборотнем двинулся следом. До Центрального Участка – несколько перекрестков по залитому солнцем утреннему городу. Припарковалась на обочине напротив мрачного здания из желтого кирпича с решетками на окнах, поднялась на второй этаж по обшарпанным ступеням, сторонясь людей в форме. С проходной позвонила Андрею. Он пришел за мной – веселый, по-утреннему свежий, в джинсах и белой майке, обхватывающей широкие плечи. Провел по длинным коридорам до своего кабинета. Встреченные им коллеги окидывали меня одобрительными взглядами, после чего завидовали ему громко и очень даже вслух.

Наконец, завел в захламленную комнату на втором этаже, предложив расхлябанный стул. Я же уставилась на деревянный стол с потрепанными краями, заваленный бумагами, под которым угадывался остов старого как мир принтера. Наверное, именно там и лежит мое дело… Или же оно стоит среди разномастных папок в стенном шкафу?

…Быть может, все-таки сжечь?

Вздохнула. Расправила плечи, прогоняя глупые мысли. Бояться мне было совершенно нечего! Стоит лишь быть чуть более осторожной с сыщиком, который смотрит на меня слишком внимательно.

Оценил и желтое платье, и каблуки, и высокую прическу. Кивнул одобрительно.

Я же отвернулась, разглядывая лежавшие на дальней полке завернутые в желтую бумагу куски арматуры. Они меня тревожили, потому что от них шла тяжелая, некротическая энергия. Орудия убийства?! Немного зависла, но «посмотреть» так и не рискнула. Еще вчера мне показалось, что Андрей – обычный человек, без какого-либо признака Дара – странным образом чувствовал, когда я пользуюсь тем самым Даром.

Поэтому села на предложенный стул, сложив руки на коленях. Ждала, когда он расскажет о новых обстоятельствах в моем деле, и его закроют раз и навсегда. Вместо этого Андрей предложил мне кофе. Покачала головой, но он меня не послушал.

Вскоре засопел, зафыркал серый электрический чайник на подоконнике с потрескавшейся краской, сосед развесистого шипастого алоэ. Вскипел на удивление быстро – Андрей едва успел засыпать пару ложек кофе в разномастные кружки.

– Спасибо! – взяла из его рук кружку с голубыми цветочками, в очередной раз наказав себе быть с полицейским приветливой и вежливой.

…Чтобы тебя подняло и подкинуло! – как любила приговаривать моя бабушка. Вот же привязался!

– Молоко?

Кивнула, после чего спросила:

– Так какие же новые обстоятельства в моем деле? Разве его не закрыли еще вчера? Или вы допросили грабителя?

– Допросить его на данный момент проблематично, – весело отозвался следователь. – Жаль, конфет у меня нет! – Вместо молока подсыпал мне в кружку гадкие искусственные сливки. Размешал своей ложкой, затем бросил ее на подоконник, чуток промахнувшись мимо горшка с алоэ. – Даже даму угостить нечем! – произнес в сердцах. – Не несут нам подарки благодарные граждане! Надо было идти учиться на доктора.

– Почему? – спросила я.

– Почему не стал доктором? Матушка моя, царствие ей небесное…

– Почему его проблематично допросить?

– Так скончался он этой ночью! – с легким изумлением заявил Андрей, словно я должна знать. – Был, был, а затем весь вышел! А трупы, так уж заведено, хранят молчание, несмотря на мой богатый опыт ведения допросов.

– Умер? – выдохнула растерянно. – Но как?! Почему? Ведь я… – прикусила язык, чуть было не ляпнув, что сняла с него проклятие.

– Острая коронарная недостаточность, – невозмутимо произнес следователь. – Вчера еще шел на поправку, но потом резко передумал. Раз – и отправился к праотцам!

Подвинул ступ ближе. Сел напротив, отхлебнул кофе, вновь уставился на меня с явным удовольствием.

– Это и есть то новое обстоятельство, из-за которого вы меня сюда… пригласили?

– У нашего с вами общего мертвого друга нашлась одна презабавная вещь.

Поднялся, порылся среди бумаг, выловил откуда-то из недр стола фотографию. Сперва я подумала, что нашелся мой псковский снимок, с которым я уже успела попрощаться. Но на нем оказалась вовсе не Маша с Аней.

Моя фотография!

На ней я – в пестром сарафане, улыбаюсь фотографу, и жаркий испанский ветер раздувает мои темные волосы. Стою на холме, а за моей спиной виднеются очертания древнего города Авилы. Снимку было лет так… Почти шесть, точно! Тем летом мы ездили с Артемом и его отцом в Испанию – Мстислав всегда был одержим историей, а мы с Артемом – друг другом. Особенно его интересовал ярый противник Ордена Древних Тормас Торквемада, Великий испанский Инквизитор, похороненный в той самой Авиле, поэтому Мстислав и протащил нас по «местам боевой славы».

Кофе показался совсем уж горьким, несмотря две с горкой ложки искусственных сливок.

– Обнаружили в вещах покойного, – следователь немного помолчал, давая мне время свыкнуться с услышанным. – Он знал, куда шел. Кто-то дал ему наводку, после чего он, подозреваю, за вами следил, а затем уже полез в квартиру.

Уставился на меня. Сверлил взглядом, словно ожидал, что я ему сейчас все-все расскажу. И про Артема, и про Мстислава, и про фотографию псковских девочек, а потом заложу весь Орден Древних с потрохами, после чего меня увезут на машине с мигалками в психиатрическую больницу.

Пожала плечами.

– Ошибочка вышла! – сказала ему, стараясь, чтобы мой голос прозвучал как можно более безмятежно. – Это фотография из моей квартиры, она стояла в моем альбоме. Наверное, грабитель нашел ее и решил прихватить с собой.

– И зачем же ему это делать? – полюбопытствовал следователь.

– Может, приглянулась я ему, – кокетливо захлопала ресницами. – Мало ли, псих законченный? Любит разглядывать фотографии девушек… в темноте и одиночестве.

Я никогда не любила фотографироваться. Артем говорил, что это все мои ведьмовские заморочки. Тогда, в Испании, подловил меня неожиданно, затем сказал, что снимок оставит себе. Никому его не отдаст.

Выходило, отдал! Но следователю знать об этом вовсе не обязательно.

– Приглянулась, – подмигнул мне Андрей. – И не ему одному. Только вот в квартире не было альбомов… – Смотрел на меня и смотрел. Не отрываясь. – Может, есть еще какие-то соображения?

– Альбом стоял под телевизором, – возразила ему. От пронзительного взгляда, что постоянно задерживался на моих губах, волосах и груди давно было не по себе, а внутренний голос превратился в заунывный траурный вой. – Снимку уже несколько лет. Может, я забыла его в книге, вот он и…

– Я знаю отличную вещь, которая неплохо освежает память.

Отобрал кружку, поставил на стол. Взял недоумевающую меня за руку, заставляя подняться. Даже на каблуках, невзирая на свой довольно высокий рост, я смотрела на него снизу вверх. Смотрела завороженно, не в силах протестовать. Смотрела, как он меня обнимал, положив руки на мою талию. Затем его ладони скользнули на бедра. Не сопротивлялась, когда он прижал меня к своему телу, ничуть не стесняясь того, что через тонкую ткань платья я отлично чувствовала охватившее его желание.

Словно удав Каа и бедные, загипнотизированные бандерлоги!

Запах мужского парфюма – резкий и свежий, а вкус его губ – горьковатый, кофейный… Пыталась отстраниться, но почему-то не смогла – его близость вызвала у меня полное оцепенение. Еще вчера я реагировала на Андрея слишком уж странно, а теперь эта странность перешла все границы!

И я решила прекратить это раз и навсегда. Разобраться с тем, кто он такой.

Целоваться Андрей умел, и если бы не… сопутствующие обстоятельства, мне было бы даже в удовольствие. Но не сейчас! Сейчас же, целуя его в ответ, я слой за слоем снимала чужую защиту, позволяя мужским губам безнаказанно терзать мои. И вот когда он совсем уж увлекся и чужая рука залезла под тонкую мою юбку, требовательно сжимая бедро, я полностью прошла все слои…

И оказалась совершенно не готова к тому, что увидела.

Голова закружилась, ноги подкосились, и я стала падать… Потому что там, куда я заглянула, ничего, ничего не было! У Андрея Визулиса не оказалось ни прошлого, ни будущего, а в настоящем, словно в зеркале, я видела лишь собственное свое отражение.

Он был… колодцем. Глубоким и бесконечно-темным, который, словно черная дыра, засасывал меня внутрь.

Не упала, потому что Андрей подхватил меня на руки. Выдохнул с досадой. Усадил на хлипкий стул, сунул кружку с кофе в руки.

– Пей! – приказал он. – Да что же это делается?! – спросил у меня весело. – Неужели поцелуй вышел настолько сногсшибательным?

Я смотрела на него во все глаза.

Руки дрожали – даже не дрожали, а тряслись, и я не смогла сделать ни одного глотка. Боялась, что пролью на платье, и мне будет очень и очень жаль. Кое-как пристроила кружку на край стола. Подумала… Отличная же из меня ведьма, лучше не бывает! Чуть не брякнулась в обморок, потому что увидела…

Собственно говоря, что я увидела?

– Нельзя же так… – произнес Андрей с укором. – Надо было предупреждать!

– Предупреждать? – переспросила у него. Голос прозвучал хрипло, словно и не мой вовсе. – Предупреждать, что я развеяла твою иллюзию и тут же натолкнулась на новую? Или же… – выдохнула растерянно, неожиданно осознав… – Это ведь не было иллюзией?!

Усмехнулся.

– Кто ты такой? – спросила у него. – Ты вообще человек или же сам… Сам иллюзия?

Уставилась ему в глаза, вновь пытаясь «посмотреть»… Но меня встретила новая защитная стена. Причем такая, что и не пробиться.

– Упрямая ведьма! – с удовольствием констатировал Андрей. – И красивая до ужаса, прямо погибель моим нервам! Надо будет как-нибудь повторить начатое, только уже без обмороков.

– Может, и повторим! – пообещала ему многозначительно, выдержав насмешливый взгляд. – Если ты скажешь, кто ты такой.

Не сказал.

Неожиданно в недрах следовательского стола зазвонил допотопный аппарат, заставив меня вздрогнуть. Андрей тут же принялся рыться среди папок и бумаг, пока не выловил откуда-то красную трубку с черным витым проводом. Округлил преувеличенно страдальчески глаза, слушая говорящего. Судя по всему, его куда-то срочно вызвали.

Договорив, сунул мне свою визитку, наказал позвонить ему, когда я буду готова.

– К чему я должна быть готова, Андрей?

– К правде, Ликусь! Потому что правда – она одна на всех, – произнес он проникновенно. – Позвони мне, когда ты будешь готова ее узнать. Но есть одно условие… Сперва тебе придется рассказать мне свою.

Голова все еще кружилась, когда я шла, покачиваясь на каблуках, по длинному коридору к выходу. От заботливой руки отказалась, гордо вскинув голову. Андрей шагал рядом со мной, и я чувствовала внимательный, острый взгляд его серых глаз.

– Увидимся, – сказал на прощание мне Андрей. – И уже довольно скоро!

Наконец, выбралась из участка и перебежала через дорогу к парковке. Затем стояла, вдыхая запах города, пытаясь прийти в себя. Смотрела, как застревали машины на перекрестках, гудели тем, кто хоть на секунду замешкался на светофоре. Мимо с ветерком промчался переполненный трамвай, замер неподалеку на остановке, распахнул с десяток дверей, из которых вывалился народ.

Я тоже себя чувствовала так, словно только что вывалилась… Вернее, вырвалась из ада инквизиции. Мне очень хотелось узнать правду, не только про него, но и ту, которая одна на всех, но для этого мне придется рассказать ему свою.

Интересно, что он имел в виду?

Села в машину, кое-как утихомирила трясущиеся руки.

Андрей… Я никогда еще не сталкивалась с Даром подобной силы! Кто же он такой? Почему о нем никогда не слышала ни я, ни Стас, а ведь он работает в центральном отделении полиции, как раз под самым носом у филиала Ордена Древних?! И зачем он требовал от меня правду, когда и сам все знает? Ведь с его-то Даром он мог прочесть меня как открытую книгу!.. Вместо этого показал фотографию, сказав, что в моем деле появились новые обстоятельства.

Именно из-за них, этих обстоятельств, я написала Артему, что пообедать с ним не смогу, потому что у меня нашлись срочные дела.

Не хотела его видеть. Не сейчас!

Мне надо было хорошенько все обдумать.

…А он, что у него за дела?! Зачем он приехал в Эн..ск? Обсудить лояльность нашего филиала со Стасом? Ну что же, вчера обсудили, и где теперь Стас?! Почему его телефон отключен уже второй день? Да и этот грабитель… Выходило, у него была моя фотография, и он за мной следил. Следил, следил и выследил. Но кто ему дал снимок? Артем или же… Мстислав, его отец и мой бывший учитель?

Или тот, кто выкрал фотографию у Артема?

Трясущимися руками набрала номер Марины Викторовны, Первой Москвы, решив узнать… Может, в Москве происходит что-то, о чем я не догадываюсь?

Но звонок ничего не прояснил – ее телефон находился вне зоны доступа. Так же, как и телефоны двух ведьм из Ковена, чьи номера я помнила наизусть. Позвонила своей подруге Вике, но и она молчала. Так же, как и Стас, и Маргарита!.. Набрала номер Херберта, потому что мне уж очень хотелось поговорить… хоть с кем-нибудь! Собиралась сказать ему, что я уже в центре, неподалеку от офиса, и могла бы подъехать, если он закончил свою встречу.

Не смогла, потому что и этот абонент находился все зоны доступа! Куда же все запропастились?!

Тут мне позвонил Артем, и я уставилась на его номер, размышляя, ответить или нет. Ответила. Пусть ведьма из меня так себе, на слабую «троечку», но все же…

– Ликусь…

– Артем, скажи мне честно, зачем ты сюда приехал?

– Ликусь, что у тебя случилось?!

– У меня что-то случилось… Но это «что-то» случилось еще и у того, кто вчера вломился в мою квартиру. Он умер, Артем!

– Лика, послушай…

– Это ты меня послушай! Клянусь, если… Если кто-то перейдет мне дорогу, то умрет не только он! Так и передай тем, кто тебя послал. Только попробуйте… Только попробуйте еще кого-нибудь тронуть! Стаса или Херберта… Или же тех девчонок!

– Лика, о чем ты говоришь? Ты сошла с ума! Не смей…

– Ах, не сметь?! Не сметь тебе угрожать?

– Не смей даже думать, что я не на твоей стороне! Я всегда любил и буду любить только тебя.

– Как бы ни так, Савицкий!

– Ликусь, есть кто-то… Кто-то настраивает тебя против меня. Но ты не дай ему это сделать! Не позволяй ему так с нами поступить!

И я схватилась за голову. Пашка из соседней машины смотрел на меня сочувственно.

– Считай, что я тебя предупредила! – сказала Артему, после чего положила трубку.

А ведь я хотела…

…Откуда у грабителя фотография из твоего альбома? – хотела закричать в трубку. Неужели тот самый враг, о котором ты твердишь, настолько умен и предусмотрителен, что не только подстроил измену, но и подсунул грабителю украденный у тебя снимок?!

У тебя, Восьмого Москвы?!

Или же… быть может, именно Андрей, следователь центрального района, скрывавший свой Дар, и был тем самым врагом? Отличный маг. Очень умный и крайне расчетливый… Уверена, он мог сотворить такую иллюзию, в которую я бы с легкостью поверила!

Но зачем?! Кому я нужна? Кому помешала?..

Бабушка… Как же ты мне сейчас нужна!

Завела машину. Вспомнив, накинула защитное заклинание, отгораживаясь от мира, от Артема, от всех на свете. Мне… Мне надо было подумать! Но я не придумала ничего лучшего, чем набрать номер Степана. Он ответил сразу же, словно держал телефон под рукой, дожидаясь моего звонка.

– Послушай, Коршунов… – собственный голос казался мне чужим. Как же странно звонить тому, кого терпеть не могла! – Вчера ты сказал, что я могу обратиться к тебе в любое время.

Замялась.

– Ликусь, что случилось?

– Что-то случилось, – сказала уже ему. – Мне нужно, чтобы ты послал своих собачек проследить за одним человеком. Артем Савицкий, мой… Мой бывший. Сейчас он в «Радиссоне», шестнадцатый этаж, номера я не знаю. Мне нужно знать о нем все. Все, что он делает, с кем встречается…

– Проследим, – раздался спокойный голос.

– И ты даже не спросишь почему?

– Скажешь сама, когда будешь готова.

– Хорошо, – принялась кусать губы, – я скажу, но только… Стас пропал. Ты не знаешь, где он?

– Не знаю. Что происходит, Ликусь?

– Я была в полиции, – сказала ему. – Вот только вышла.

Мне показалось, что он напрягся на другом конце. Оборотни… У них своя генетическая память, своя история, ничуть не менее тяжелая и кровавая, чем наша.

– У грабителя нашли мою фотографию, по которой он меня и выследил. Она из альбома Артема.

– Ясно.

– Ничего пока еще не ясно! – возразила ему с досадой. – Мне нужно время, чтобы во всем разобраться. Снимок ему мог дать и Мстислав, отец Артема. Сейчас он Первый Москвы. Мстислав вполне может быть замешан…

Он может быть замешан в чем угодно! Такого упертого психа я в жизни не встречала.

– В чем он замешан, Ликусь?

– Во всем. – Замолчала, стараясь дышать ровно. Степан меня не торопил, тоже молчал. – Они… Я не знаю, кто именно и как они это делают, но они крадут у людей часть души. Но это еще не все! Еще мне кажется, что… После этого люди становятся послушными их воле.

Помолчала, давая Степану время переварить услышанное. Может, он решит, что я сошла с ума?

– Та женщина из Пскова… Помнишь, ты привез ее позавчера? Она дала фотографию своих дочерей, сказав, что с ними что-то не так. Я пыталась разобраться и… Так вот, с ними явно что-то не так! Но снимка у меня больше нет, его уничтожили. Мать девочек не отвечает на мои звонки. Я больше ничего и никому не могу доказать. Но и это еще не все. Грабитель… Тот, что проник в мою квартиру… – запнулась, в очередной раз анализируя собственные воспоминания. – С ним тоже не все в порядке. Он тоже был чей-то марионеткой.

И мне не с кем это обсудить! Стас не отвечает, Херберт тоже молчит, телефон Марины Викторовны отключен. Мне казалось, что на нас – на меня! – со всех сторон надвигалась беда. Молчаливая и страшная, похожая на вражеский танк, который вот-вот раздавит, похоронит меня и наш город под своими гусеницами.

– Ликусь, я сейчас приеду.

– Не надо… Не надо ко мне приезжать! – испугалась я. Влюбленного оборотня мне сейчас еще не хватало!

К тому же голова все еще кружилась, и мне до сих пор казалось, что я падала в тот самый глубокий колодец.

– И это тоже еще не все! Андрей Визулис, – сказала я в трубку, – следователь центрального района. Ты с ним вчера еще разговаривал.

– Разговаривал. Просил лично проследить…

– Он проследил. Лично, – вздохнула я. – Мне надо знать, кто он такой и откуда взялся. Все, что ты сможешь на него накопать. Только копай очень осторожно, потому что он… Мне кажется, он не совсем человек. Вернее, совсем не человек.

В трубке долго молчали.

– Ликусь, я увезу тебя из города.

– Не говори глупостей! Я в состоянии себя защитить. – Только вот против Андрея у меня нет ни единого шанса.

Но мысль уехать показалась мне довольно дельной, поэтому я отправилась на море. Предупредила на работе, чтобы они уж как-нибудь без меня… Рулила где-то час, иногда поглядывая в зеркало на серебристый «Гольф» – оборотни не собирался отставать. Свернула на лесную дорожку, припарковала машину на заветной полянке. Иногда я приезжала сюда, когда хотела побыть одна.

Долго гуляла по дикому пляжу, смотрела, как набегающие волны ласкают золотисто-белый песок. Вокруг, в какую сторону ни погляди, ни одного человека, лишь полулюди-полуволки из охраняющей меня стаи Серых. А еще – песчаные дюны и подступающий к ним темной стеною хвойный лес.

Молодые оборотни резвились, радуясь нагрянувшему не по расписанию лету. Пашка даже полез купаться, пока Ивар, смешной бородач, ответственно охранял меня и его вещи. Я, признаюсь, еще никогда не видела, как люди перекидываются в огромных, мохнатых волков – трансформируются, меняясь, обретая из ниоткуда дополнительную мышечную массу, обрастая шерстью, отращивая за секунду клыки и когти, – поэтому смотрела во все глаза.

Потом мы снова гуляли. Ивар развлекал меня разговорами, с истинно прибалтийской сдержанностью умело не влезая в душу. Рядом по пляжу носился гигантский пес, рыл гигантские ямы и грыз гигантские палки.

– Белые активизировались, – неожиданно произнес Ивар. – Вот уже пару дней с завидным постоянством лезут в город. Проверяют наши патрули на прочность.

– Вконец обнаглели, – вяло согласилась я.

Уверена, их альфа во всем разберется! Это ему по плечу. Затем подумала, что вторжение Белых – очередное звено одной в одной и той же цепи…. Звено цепной гусеницы танка, который, судя по всем, вот-вот на нас наедет.

– Он за вас очень переживает, – сообщил мне вежливый оборотень.

Кивнула. Степан давно за меня уже переживал – как только увидел, так сразу и начал…

Собиралась расспросить о том, как у них там заведено, в Стае-то… Неужели нет какой-нибудь девицы покрасивее из собственного племени, из-за которой их альфе стоило переживать куда больше, чем из-за ведьмы Ордена Древних со вздорным характером?

Не спросила, потому что явился Степан собственной персоной. Привез поесть мне и собственному воинству. Притащил несколько коробок пиццы, вкусный хлеб и копченую рыбу. А еще – ворох новостей из города.

Стас так и не появился, еще вчера ушел из дома и пропал. Жена плачет и собирается в полицию, но Степан ее успокоил, пообещав обязательно его разыскать. А вот Херберт нашелся довольно быстро. Его невеста – Марика, тоже из Ордена – сказала, что он лежит дома с температурой, совершенно больной.

– Подозрительная какая-то болезнь, – я отломила кусок все еще теплого хлеба. Надо же, где он такой достал? – Такая, что он даже ответить на звонки не может! Этим утром, судя по его голосу, он был совершенно здоров.

Во внезапную хворь Херберта я не верила. Не болеем мы… Так же как и оборотни.

Степан тем временем продолжал. Артем сидит гостинице. Выходил ненадолго, прошелся по городу, затем вернулся в номер. За это время он несколько раз звонил мне, но я не ответила.

– А что насчет Визулиса? – спросила у него. Привычное отвращение, которое до сих пор испытывала к их племени, испарилось, словно белая дымка над теплым морем. – Удалось хоть что-то узнать?

Оборотень протянул мне одноразовый стаканчик с соком, и я вновь взглянула на ощетинившуюся морду зверя на его татуировке.

– Обычный мент, – пожал он здоровенными плечами. Черная одежда подчеркивала его рельефную мускулатуру. – Родился в Эн..ке, вырос в Петрозаводске. Родители развелись, мать уехала к родственникам, забрала его с собой. Там он выучился, потом работал. Работал, кстати, хорошо. Был ранен при исполнении. Полгода назад вернулся на родину.

Здесь он с легкостью устроился в полицию. При вечной нехватке кадров его взяли без вопросов.

– На всякий случай я дернул знакомых в Петрозаводске, – добавил Степан. – Они еще порасспрашивают.

– Спасибо, – сказала ему.

Потом мы шли по теплому песку, сняв обувь, в сторону тонувшего в зеленоватых водах вечернего солнца. Степан шагал рядом. Молчал, как и я. Запах оборотня, до этого момента вызывавший у меня стойкое отторжение, на этот раз казался одним из обычных. Как, например, горьковатый аромат Балтийского моря или же теплое испарение нагретого на солнце песка.

Все потому, что мы – союзники, сказала я себе, в нежданно нагрянувшей в наш город войне. У нас с ним вооруженное перемирие, и оно будет длиться лишь до момента, пока Степан не вторгнется в мое личное пространство. Потому что он – оборотень, а я – ведьма, и мы с ним абсолютно несовместимы.

…А потом ему позвонили, и мы поехали.