Наконец меня оставили в покое, и я вытянулась на мягкой многофункциональной кровати в палате А-03 медицинского блока крейсера «Отважный». Закрыла глаза, пытаясь утихомирить мысли в голове, казалось, с отчетливым стуком бившиеся о кости черепа. Тишина стояла гробовая — никаких попискивания приборов или звуков шагов в коридоре. Через звуконепроницаемую дверь не просачивался даже запах больницы. Палата походила на склеп, в котором были белые стены, холодный медицинский свет с потолка и стерильная чистота.

Вздохнула. Зачем меня лечить, если со мной и так все в порядке?!

К сожалению, главврач крейсера «Отважный», инор Сонбис, мужчина в годах, придерживался другого мнения на этот счет. Заявил, что мне требуется полный покой. Наотрез отказался выпускать из медблока до завтрашнего утра, несмотря на то, что я многократно уверяла его, а так же отца, маму, Айстара, двух проконсулов Арана, сенатора Дайхама и даже директора Летной Школы Рагхи, по очереди приходивших меня навестить, что отлично себя чувствую. А после циклинии в регенераторе так и вовсе казалось, только что сошла с конвейера.

Инор Сонбис оказался непреклонным и на мои просьбы не отреагировал. Запер в палате, приказав отдыхать. Вот и лежала… Причесанная, умытая и в малиновой пижамке. Принимала гостей. Долго разговаривала с папой, мамой, Айстаром и даже сенатором Дайхамом, которые пришли всем скопом. Отца Рихара я не ожидала увидеть среди тех, кого считала своей семьей, но он усиленно делал вид, что здесь ему и место. Я понимала, что это значит. С Кайдаром Ранером их связывала не только дружба. Мой отец взял уверенный курс на сближение с рагханами, своим поведением показывая, что мы — добропорядочные граждане, благодарные Императору за проявленное милосердие — помилование для мамы, меня, сестры и членов нашей семьи, к которым отнесли так же моих приемных родителей.

Я ничего не скрывала. Рассказала все, начав с похищения Тоданом Цоргом, заканчивая встречей кораблей «Галактики» в импровизированном лагере. Советник заявил, что после моего допроса на «Орре» сразу же началось расследование, и теперь Клан Штормового Ветра ждали тяжелые времена. Головы, заверил он, полетят, и близость к Твердыне их не спасет. Виновные в заговоре, взрыве «Орры» и пособничестве террористам будут найдены и казнены. Отец добавил, что в ходе военной операции удалось захватить два корабля «зачистки» и теперь есть не только подозреваемые, но и очень даже причастные. Уж военная разведка своего не упустит!

Установилась тишина. Я, жутко стесняясь, спросила у адора Дайхама, как поживает его сын. Все ли с ним в порядке?

Сенатор, довольно улыбнувшись, заверил, что у сына со здоровьем проблем нет, но, к величайшему сожалению Рихара, навестить меня сегодня он не сможет. Ему тоже не удалось договориться с инором Сонбисом, который запер всех по палатам и приказал отдыхать. Без вариантов.

— Это точно, — хитро щурясь, согласился отец, видимо, заметив, как я косилась на гостевую карточку в кармане черной куртки сенатора. Знала, если приложить эту пластиковую штуковину к сенсору на двери, можно выйти из палаты. — Майри, тебе предписано, — произнес он со значением, — оставаться в кровати.

Затем, когда я вдоволь наобнималась с мамой, меня оставили, попрощавшись до завтра. Выходя, отец подмигнул. А… Это то, о чем я подумала?! Проверить не успела — пришел директор Школы адор Хартон. В высокопарных выражениях сообщил, что наша команда оправдала, так сказать, оказанное доверие. После чего мы обсудили детали завтрашней торжественной церемонии в приемном зале дворца Императора. Затем с полуофициальным визитом нагрянули два проконсула Арана, седовласые, внушительного вида мужчины, по всей видимости, посещавшие команду Неймара. Райни, как дочери проконсула Зордага, тоже удалось просочиться на «Отважный». Подруга сидела в уголке, на стуле, позевывая во время речей проконсулов. Наконец, официальная часть закончилась, и проконсулы, заверив напоследок, что мной гордится не только Рагха, но и весь Аран, ушли. А Райни оставалась. Для допроса с пристрастием.

— Ты его видела? — воскликнула она, с разбегу запрыгнув ко мне на кровать.

— Кого? — удивилась я.

— Императора. Он ведь красавчик, да? Майри, а он тебя видел? Ты ему понравилась? Ну, расскажи!

— Мне нечего рассказывать, — улыбаясь, ответила ей. Я была рада ее видеть. Очень. Она была символом нормальной, привычной жизни, в которой ни в кого не стреляют и ничего не взрывается. — Да, я видела Императора без ритуальной маски. Он… Он — странный. Пугающий, но притягательный. Молодой, но при этом… Словно в нем отложился весь опыт предыдущих поколений.

— Он тебе понравился, — возвестила, поблескивая глазами, подруга. — А он заметил тебя? В смысле, что ты — красотка, а не только с автоматом по лесу бегаешь?!

— Без понятия, — фыркнула я. — Вообще, зачем я ему нужна?

— Майри, послушай… Ты ему очень даже нужна! Мой отец говорит, что ты — дочь Кайдара Ранера. Это правда или слухи? Ну же! Отвечай, сейчас же!

Я вздохнула и промолчала.

— По лицу вижу — правда. Как ты могла от меня скрывать?!

— Мне нужен покой, — тоскливо пробормотала в ответ. — Полный покой. Мне доктор прописал.

— Майри! — строго произнесла Райни. — Я, заметь, твоя единственная подруга! И ты обязана мне все и всегда рассказывать. Пока что у тебя получалось плохо, поэтому будем тренироваться. Прямо сейчас, не сходя с этого места, начнем. Итак, ты — дочь Ранера?!

Я с тоской подумала о Ласси. И еще о Сари, которая вышла замуж за фермера на Таурусе. Они бы не стали расспрашивать о таких вещах. Деликатно подождали, пока решусь во всем признаться. А вот Райни… Хотя, какой смысл скрывать этот факт от единственной на Рагхе подруги, если прыжок в объятия Кайдара Ранера стал достоянием общественности? Так что, призналась. Смягчающим обстоятельством послужило то, что о родстве узнала совсем недавно.

— Так и есть! — с восторгом воскликнула Райни.

Затем принялась метаться по палате, рассказывая о блестящем будущем, которое меня ждет. Наконец, выговорившись, замерла. Уставилась на меня.

— Не смотри на меня так, — сказала ей. — Не знаю, что ты задумала, но мне это заранее не нравится.

— Ты можешь стать его рагхнари, — возвестила Райни. — Рагхнари самого Императора! Ты — наследница самого большого состояния в Империи. Это просто безумные деньги! А еще — планеты, заводы, шахты, космический флот. Майри, ты… Ты достойна самого Императора! Нет, женой не возьмет — не позволят древние традиции. Но, скажи, он проявлял к тебе интерес?

— Император? Не проявлял. А вот его собачки… Черные риграны… Я им понравилась!

Мысль о том, что Садхи мог разглядеть во мне женщину, показалась чудовищной. Неправильной. К тому же, в моей жизни был тот, кто давно все разглядел, причем, до того, как стало известно, кто мой отец. По которому, странным образом, я соскучилась. С трудом, но все же выставила Райни из палаты. Полежала пару-тройку минут, выполняя наставления инора Сонбиса. Ну, как смогла! Затем одернула малиновую в белую клеточку рубаху, поправила короткие, до колен, штанишки. Хорошо хоть не короткая сорочка, в которой бегала по «Восходу Арана»! Подошла к двери, ступая босыми ногами по прохладному полу. Приложила ладонь к сенсору, вспомнив слова отца. Если он прав, то… Сработал чип, и дверь распахнулась. Выглянула в коридор — никого.

Вышла. За спиной бесшумно закрылась дверь, и я побежала на цыпочках по металлическому полу, ощущая, как едва заметно вибрируют двигатели космического корабля. Пока лежала в регенераторе, крейсер отца с кораблями сопровождения вынырнул в звездной системе Рагхи, и теперь, не спеша, приближался к столице. Я же, чувствуя, как все сильнее бьется сердце, пыталась приблизиться к дверям палаты Рихара Дайхама.

Для начала неплохо бы ее найти!

Надписи… Двери с порядковыми номерами и загоравшимися на экране сенсора именами пациентов. Меня разместили в женском крыле. Значит, надо искать мужское. Нет, не то. Опять не то! Свернула направо. Побежала вдоль стены, пока не наткнулась на кабинет доктора Сонбиса. Тут же дала задний ход. Не хватало еще столкнуться с инором нос к носу! Вернулась в коридор. Двинулась дальше, пока не увидела дверь с надписью «Зимо Асирисс». Как же хорошо, что здоровяк с Бадеры выжил! А еще, что я попала в мужское крыло. Вскоре нашла палату Б-3 Лейве Майра. За ней — дверь в обитель Катена. Сердце, неподконтрольное мыслям, забилось сильнее. Да и мысли, надо признать, вели себя, как им вздумается. А если Рихар Дайхам не захочет меня видеть? Мало ли, стукнулся головой, в ней все смешалось? Но ведь говорил, что любит…

На этой тревожной мысли наткнулась на еще одного сбежавшего пациента. Зеленого, в квадратик. Ясно, в какие цвета тут одевали мальчиков! Неймар, капитан команды «Небо Арана» выглядел в больничной одежде, надо сказать, презабавно. Наверное, так же, как и я в своей.

— Майри! — изумленно прошептал он. — А я как раз…

Не договорил. Почему-то показалось, что хотел сказать «иду к тебе». Тут он схватил меня за руку, потащил по коридору, пока мы не свернули в небольшой коридор, в который выходили двери четырех палат.

— Как тебе удалось сбежать? — спросила у него. — Неужели инор Сонбис выпустил?

Цербер он, а не инор Сонбис!

— Нет, — ответил Неймар. На лице заиграла мальчишеская улыбка, и он жестом фокусника вынул из нагрудного кармана пластиковую карточку гостя. — Проконсул Дабар так увлекся собственной речью, что не заметил, как я стащил у него чип. Он вышел за дверь за проконсулом Зортагом, поэтому, надеюсь, пропажу не заметит.

— Ты, можно сказать, украл мою идею, — улыбаясь, заявила Неймару.

— Значит, выбралась другим путем?

— Именно так, — отозвалась я. — Дверь оказалась открытой.

Думаю, отец оставил, когда понял, что захочу подышать воздухом свободы.

— И ты…

— Иду навестить своих, — сказала ему.

Выдержала внимательный взгляд.

— Кого именно?

— А к чему этот вопрос?

— Майри Ранер, — произнес Неймар каким-то торжественным тоном, отчего сразу стал походить на проконсула Зордага. Ага, в молодости. — С первого же цика нашей встречи ты произвела на меня неизгладимое впечатление. Майри, я готов на все, чтобы произвести такое же впечатление на тебя. Завтра моя семья отправит твоему отцу эрагх. Если твое сердце свободно, то…

— Не надо, Неймар, — испугалась я.

Этого мне еще не хватало!

— Только не говори, что я опоздал! — Неймар сжал мою руку, и я почувствовала волну тепла, идущего от него. Он мне нравился. Очень. Как друг, как соотечественник. В нем я чувствовала родную кровь, и это отзывалось в сердце дружеским участием. Без каких-либо романтических мыслей. — Только не говори, что шла к нему. К этому рагханину?!

— Отпусти! — сказала ему.

Отпустил, но продолжал. Говорил уверенно, словно так и думал.

— Он другой, Майри, неужели ты этого не понимаешь?! Другого расы, чуждого нам племени. Он не подходит тебе, истинной принцессе Арана!

— С чего ты решил, что не подходит?

И с чего он взял, что я — принцесса?

— Они завоевали нас. Переписали нашу историю, сделав Аран частью Империи, в которой мы — лишь Планета Второго Круга. Но и на этом не остановились. Мы живем по их законам, мы приняли их Богов, при этом они считают нас людьми второго сорта.

— Не все, — ответила ему. — Они не все так думают. К тому же, Неймар, посмотри на себя! Чем ты лучше? Ты относишься к рагханам так же предвзято, как и некоторые из них к нам. Ты ведь считаешь себя лучше, не так ли?! Думаешь, что мы, аране, превосходим их? Что мы — люди первого сорта, тогда как они…

— Возможно, Майри… Да, я так считаю! Но, подумай, ведь мы — носители Изначального Гена. Нам подвластно другое измерение, рагхане же оперируют только с позиции силы.

— Это особенность нашего народа, тогда как предрасположенность к войне, защите и порядку заложено в рагханах с рождения. Но, Неймар, сейчас не время для политических диспутов.

Думаю, адмирал Таннис бы одобрил такие речи, но не я.

— Ты защищаешь его, Майри!

— Нет. Никого я не защищаю, — возразила ему. — Я лишь хочу спокойно жить, любить и летать. Наяву, а не в мечтах.

— Майри, если ты останешься с рагханином, Ген уйдет из твоего рода…

— Хватит! — сказала ему. — Моя жизнь и судьба моих генов тебя не касается. Так же, как и тот, кого я выберу и с кем останусь. Потому что выбрала и останусь не с тобой.

— Ты не знаешь меня, Майри Ранер! — заговорил Неймар совсем другим тоном, видимо, поняв, что перегнул палку. — Впереди два свободных дня — Дни Памяти погибших на «Орре». Все учебные заведения закрыты. Я приглашаю тебя на Аран, в дом моей семьи. Клянусь, тебя встретят как самую дорогую гостью…

— Нет, — покачала головой. — Неймар, между нами ничего не было и ничего не будет.

— Майри, постой!

— Мне надо идти.

Далеко не ушла. Он обнял меня и попытался поцеловать. Врезала кулаком по лицу, разбив губу.

— Кабинет инора Сонбиса прямо и два раза налево, — сказала ему. — Там тебе окажут медицинскую помощь. Ко мне больше не подходи, а то я тебе руку сломаю.

По опыту общения с Рихаром Дайхамом знала — мужчину это не остановит. Или же только сын советника такой упертый? Но нет, Неймар отстал, оставив меня в покое, и я, наконец, нашла нужную палату. Затаив дыхание, приложила руку. Сенсор, считав данные код-чипа, сыто пискнул, и дверь в палату Рихара Дайхама въехала в стену.

Он походил на здоровенного, запертого в клетке тигра в нелепой зеленой одежде. Вместо предписанного инором Сонбисом отдыха ходил из угла в угол, благо не бросался на стены. Услышав звук открывшейся двери, повернулся, и угрюмое выражение лица изменилось. Кажется, он не поверил своим глазам.

— Майри!

В два шага оказался рядом, и, прежде чем я придумала, как объяснить свое поведение, вернее, свое появление, подхватил на руки. Прижал, потому что я не сопротивлялась, в секунду растеряв мысли от его близости. Все, на что меня хватало — обвить руками его шею. Ожидала от себя чего угодно, но только не всепоглощающего ощущения радости. Наконец-то между нами не стояло мое прошлое, а расстилалось неизвестное будущее. Кто знает, быть может, мы пройдем его вместе?

А Дайхам… Как я могла сомневаться в нем? Отнес, сел на край кровати, сжимая в объятиях, словно боялся, что я убегу.

— Как ты, Майри? — спросил он. — Ты… С тобой все в порядке?

— Все просто отлично! — бодро отозвалась в ответ. — Циклиния в регенераторе — то, что доктор прописал. А ты?

Знала, что вместо ответа сейчас поцелует. Ждала, жмурясь от предчувствия. Поцеловал. Еще и еще раз. Нежно, но с каждой секундой поцелуй становился требовательнее. Он соскучился, и я, как оказалось, тоже. Обвила руками и даже ногами, не собираясь отпускать. Хотя понимала, что инор Сонбис скоро обнаружит пропажу, и мне влетит по полной за нарушение дисциплины. Наконец, Дайхам разорвал поцелуй, прижал к груди, и я слышала, как колотится его сердце.

— Майри…

— У нас мало времени, — сказала ему. Отстранилась, чтобы заглянуть в лицо. — Я улетаю завтра, сразу после церемонии Прощания в Твердыне. На два дня с родителями на Райские Острова. У моего там отца вилла…

— Знаю, Майри.

Он знал, а я… Я узнала только сегодня.

— Наверное, это странно, но… Хочу тебя пригласить. Ну, чтобы ты прилетел, — кажется, на меня напала болезнь косноязычия. Оказалось, так непросто проявлять инициативу! — Конечно, с твоим отцом, если советник найдет время. Мой отец согласен. Я… Он… Ты ему нравишься. Моя мама тоже хочет с тобой познакомиться. Еще есть бабушка. Но она, наверное, сначала захочет познакомиться со мной.

— А ты? — улыбаясь, произнес Дайхам.

— Ты же знаешь, мы с тобой давно знакомы, — ответила ему, чувствуя себя последней дурой. — И, видишь ли, ты мне тоже очень нравишься, Рихар Дайхам!

— Кажется, жесткая посадка пошла нам на пользу, — негромко произнес он. Переложил со своих колен на кровать, лег рядом. Я закрыла глаза под его внимательным взглядом. Но, даже так, чувствовала, как он смотрит на меня. Словно… Увиденное ему невероятно нравится. Потом принялся убирать с моего лица выбившиеся из косы пряди. — Майри, я рад! Ты не представляешь, насколько…

Не договорил, потому дверь распахнулась, и я услышала, как вошедший закашлялся на пороге. Кажется, инор Сонбис хотел что-то сказать, но вместо этого подавился от возмущения.

— Что это такое?! — завопил он.

Дайхам тут же подскочил, чтобы заслонить меня небольшого симирца в светлом халате, стерильных тапках и визором в руках. Пусть маленький по сравнению с бравым капитаном, от этого он не казался менее грозным.

— Инор Дайхам, я не потерплю вопиющего нарушения дисциплины в медицинском секторе! У нас больница, а не зоологический сад! — продолжал возмущаться доктор. — А вы, юная инори… Вашему отцу, думаю, будет интересно, как и с кем вы проводите время, вместо того, чтобы выполнять предписанное вашим врачом!

Усмехнулась про себя. Подозреваю, Кайдар Ранер догадывался, что я пойду дышать воздухом свободы и по пути загляну к Рихару Дайхаму.

— Уже ухожу! — заверила инора Сонбиса.

Прошмыгнула мимо Дайхама, который поймал мою руку и сжал напоследок. Вернулась в комнату. Уселась поудобнее, взяла визор и… скачала пару романтических фильмов про любовь. Не знаю, что это такое, но, кажется, оно настойчиво стучалось в мою жизнь.

Следующий раз мы встретились на Рагхе. Вырвавшись из царства противного инора Сонбиса на свободу, я узнала, что моя команда уже улетела с советником Дайхамом. Рихар хотел попрощаться, но его не пустили, потому что я спала. Впрочем, через несколько циклиний мы столкнулись на входе в Твердынь. Рихар с отцом поджидали меня и приемных родителей у входа в самый охраняемый объект Империи. Город в городе, за неприступными стенами которого была резиденция Садхи Первого. Огромное здание в центре Твердыни походило на уродливый дворец Снежной Королевы — черное, монументальное, казалось, без единого окна, зато с красными треугольниками имперской символики на стенах, ощетинившееся остроконечными шпилями, защищенное силовыми полями и охраняемое элитными войсками.

С обзорной экскурсией нас, естественно, не повели, вместо этого прогнали через сканнеры. Проверили код-чипы, удостоверились в отсутствии оружия и наличии приглашения. Затем Рихар взял меня за руку, словно маленькую девочку из деревни, первый раз попавшую в Центральный Универмаг. Не отпускал, позволив вдоволь насмотреться на окружающие виды. Вела я себя соответствующе — не сопротивлялась, руку не вырывала, вертела головой, благо ума хватило закрыть рот. Старалась запомнить малиновое небо, пронзенное шпилями дворца; выложенный мозаикой пол внутреннего двора с картинками рая, ожидавшего рагханов после смерти, а так же застывших Ригранов — элитную гвардию Императора, не спускавшую с прибывших глаз.

Наконец, дождались остальных членов команды, а так же адора Директора и Наставников. Гилоры растерялись, когда советник Дайхмам завел с ними любезный разговор. Затем по внушительной лестнице мы попали в огромный, переполненный Зал Торжеств. Сидячих мест не наблюдалось — не положено. Люди толпились на трибунах вдоль стен. Центральное место в зале занимал постамент, за которым на всю стену красовалось изображение бога Тахира.

Распорядитель в красной мантии, заметив нас, ловко отделил кадетов от родителей, после чего прогнал всех на дальнюю трибуну, за исключением советника Дайхама, которому полагалось место среди сенаторов. Нашей команде указали место рядом с красной ковровой дорожкой.

Построились. Оставалось только ждать. Голоса, нервные смешки, звуки шагов улетали наверх, под остроконечный потолок, украшенный изображением семейства Бога Тахира. Его жена, богиня Таити, тоже покровительствовала Императорам Рагхи. Многочисленные божественные отпрыски только и делали, что воевали друг с другом, похищая супруг, любовниц и артефакты. Я пошатнулась, почувствовав, как закружилась голова. Рихар вновь сжал мою руку, на что получил замечание от адора Директора, приказавшего оставить личные дела до выхода из Зала Торжеств. В нем, сказал он, можно любить только Императора.

Так и сказал!

Подавила нервный смешок, затем украдкой стала рассматривать присутствующих. Из восьми команд, участвовавших в Играх, в полном составе присутствовали только «Слава Рагхи» и «Небо Арана». С Симира было двое выживших — капитан и инженер. С Бадеры — полностью выздоровевший Зимо Ассирисс. День в медотсеке крейсера «Отважный» под присмотром инора Сонбиса явно пошел ему на пользу. И все… Все! А сколько еще лишились жизней во время взрыва на космической станции?

Зал тем временем наполнялся. Прибывали семьи выживших и погибших. Появилась команда организаторов, среди которых заметила атора Дима. За ними — высшая администрация Рагхи, чины из Космического Флота, затем — почти весь Большой Совет в парадных мантиях. Позже всех появились проконсулы планет участников. Мой родной отец, я знала, тоже прибудет, но в конце мероприятия. Кайдара Ранера ждал орден из рук Императора. Нас же — «веселенькое» мероприятие, грозившее растянуться до самой ночи.

Наконец, началось. Замерли, вытянулись, услышав Имперский Гимн, больше походивший на военный марш. Дружно, всем миром, упали на колено, склонили головы, когда на балконе, украшенном черно-красными флагами, появился Император в ритуальном черном одеянии, короне и маске.

— Встаньте, дети мои! — приказал Садхи Первый.

Голос, усиленный микрофонами, а так же великолепной акустикой зала, завибрировал, отзываясь трепетом в крови. Пробрался до костей, проник в сердце. Полез наверх, щекоча горло.

— Я желаю, чтобы гражданине пяти планет Первого Круга, трехсот пятнадцати Второго и пяти тысяч восьмисот планет Третьего запомнили этот день. Не только его, но и то, что я скажу. И пусть каждый поделится с теми, кто не слышал; расскажет тем, кто не увидел. Я хочу, чтобы эта весть разнеслась по оставшимся планетам, колонизированным, но не включенным в Круги Власти. Империя Рагханов жива и будет жить. Невзирая на происки врагов, на то, каким бы мощным не был наш противник, с каждой циклинией, с каждой циклидой, с каждым ударом сердца каждого гражданина Империи мы становимся все сильнее. Наша сила — в следовании заповедям, оставленными Темными Богами. В порядке, установленном предками. В любви и преданности граждан…

Я украдкой зевнула. Вечер обещал быть томным, после чего плавно перейти в ночь. Говорить о любви народа к Империи рагханы могли сутками напролет, главное, найти слушателей. Ими стали мы, выставленные на всеобщее обозрение. Над головами жужжали десятки дронов с камер, лезли в лицо, словно жаждали поцелуев. Я едва сдержалась, чтобы не сбить особо наглую особь.

Наконец, поклявшись именем бога Тахира, что виновники трагедии на «Орре» будут найдены и казнены, Император дал отмашку торжественным речам. О, Боги!.. За ним выступали проконсулы планет — участников Больших Школьных Игр. А если дело дойдет до Большого Совета? Жуть!

Попробовала дремать стоя, с открытыми глазами, сохраняя умное выражение лица. Рихар Дайхам исхитрился, подвинулся ближе, подперев меня плечом, чтобы, случайно заснув, не упала и не опозорилась. Наконец, когда стало казаться, что в этом зале мы состаримся и умрем, речи закончилась. Створки балкона распахнулись, Император, ступив на антигравитационной платформу, спустился в зал. Замер на возвышении, к которому вел ковер цвета крови. Вновь произнес короткую речь — «ничто не забыто, никто не забыт», после чего заявил, что имена погибших в огне взрыва и в джунглях Орры будут высечены на стене Памяти, а их семьи получат компенсацию.

Наконец, вспомнил о живых. Капитаны команд — Рихар Дайхам, Неймар Син и Малих Банн с Симира, под рукоплескания присутствующих, получили медали за отвагу — красный треугольник с выгравированными символами на сакральном языке Рагхи. Чуть позже, в установившейся торжественной тишине, капитанов возвели в ранг аноров — младших офицеров.

Я знала, Рихар мечтал о военной карьере, и это был серьезный рывок в нужном направлении. По окончании пятого курса его ждала стажировка в Космическом Флоте. А там — с его-то целеустремленностью и способностями, а еще принадлежностью к правящему клану и медалью из рук Императора… До звания атора рукой подать, после чего — все выше и выше. Глядишь, будет новоиспеченный адмирал Рихар Дайхам! Зажмурилась, потому что…

В какой-то момент представила, что будет, если мы останемся вместе. Картинка получилась настолько привлекательной, что я растерялась. Он будет командовать своим Космическим Флотом, я — летать, но мы всегда будем возвращаться друг к другу, в наш дом, к нашим детям, потому что… Потому что любим друг друга? Или я все же сошла с ума?

— Поздравляю, — шепнула Дайхаму, когда вернулся в строй.

Протянула руку. Коснулась его груди, разглядывая орден. Рихар смотрел на меня. Странно. Торжественно. Будто думал о том же, но, в отличие от меня, не затолкал эту мысль в дальний уголок сознания, а…

— Майри, я… — начал Рихар, но адор Директор заставил его замолчать.

Не время! Торжественная часть продолжалась. Остальным участникам вручали похожую медаль, а еще — Высшую Императорскую Стипендию — ежемесячную сумму, услышав размер которой, я округлила глаза. Это же… Чуть меньше суммы, что получали приемные родители! Император расщедрился не на шутку. Наконец, настала моя очередь. На негнущихся ногах, приказав не думать о том, что каждый мой шаг видят, каждый вздох слышат миллиарды, а то и триллионы жителей Империи, дошла до возвышения, на котором стоял Император Садхи Первый. Бухнулась на колено. Склонила голову.

— Встань. Подойди. — Услышала въедливый голос Распорядителя. — За проявленное мужество… Кадет Майри Гилор, первый курс, Летная Школа Рагхи… Награждается высшим знаком отличия…

Встала. Подошла. Опять, по регламенту, опустилась на колено перед Императором, уставившись на носки начищенных кожаных сапог. Другие, не те, что были на «Орре». подошва светлая, тонкая. Вновь поднялась. Посмотрела в лицо Императору. А вот глаза… Черные, пронзительные, подведенные тушью. Знакомый взгляд, от которого по привычке бросило в дрожь. Садхи взял с серебряного подноса красный треугольник ордена. Приложил к моей груди. На левую сторону, там, где под черной формой колотилось сердце.

— За отвагу, — произнес до того, как об этом возвестил Распорядитель, — и неоценимый вклад в расследование. «Артаб» уничтожен, Майри Гилор.

— Да, мой Император! — отозвалась я, не понимая, куда деться от волнения.

— А так же — Высшая Имперская стипендия, — добавил Распорядитель.

Зал разразился аплодисментами, которые я почти не слышала, загипнотизированная взглядом Императора.

— Громче! — приказал он. — Я хочу слышать твою благодарность.

— Спасибо, мой Император! — послушно повторила я.

— Многое изменится, — негромко произнес Садхи, — для Империи и для тебя, Майри Ранер-Гилор. Будь готова к переменам.

— Да, мой Император!

— Теперь иди.

И я пошла, недоумевая, с чего удостоилась столь высокой чести — наполненного непонятным смыслом разговора с Императором. Вернулась к своей команде. Рихар, ослушавшись директора, вновь сжал мою руку. Оставалось продержаться до конца церемонии. После нее, я знала, нас ждали два беззаботных дня на Райских Островах.

Планета-сад в Четвертом Секторе. Вилла моего отца. Море, песок и солнце. Место, где никого не убивают, не надо отстреливаться и перевязывать раны, не придется склоняться перед черными очами, разглядывая начищенные сапоги Императора. Там будет отец, мама и бабушка. Моя семья, те, кого любила. А еще — Рихар Дайхам, в чувствах к которому я собиралась разобраться.