Скарвис-17

Тянулись долгие часы ожидания.

Почти целые сутки перед началом последнего испытания мы провели на частной исследовательской станции «Иллагрия», принадлежавшей землянину Тревору Тремейну. Именно к ней пристыковался белоснежный лайнер Лайара Нойлена, дожидаясь, когда в нужном месте - указанном Биргеном Холстом плато на одном из двух континентов Скарвиса, - уляжется песчаная буря.

Продолжалась она уже вторые сутки. Огромный циклон поднимал пыль и песок почти на сотню метров от земли, из-за чего видимость возле поверхности была нулевой. Да и штормило так, что спускаться сейчас было бы слишком рискованно. Поэтому последнее испытание решили отложить.

Правда, по словам Тревора Тремейна, буря шла на спад, и очень скоро мы сможем высадиться в заданной точке. После этого шаттл с «Илларии» улетит, оставив участников Отбора на планете, где нам надлежало разбить лагерь и пробыть ровно на сутки. По истечению этого времени за нам прилетят и заберут с пустынного плато.

Вот и все, дополнительных условий не было. Если только то, что покидать поверхность Скарвиса раньше срока не разрешалось, но в экстренных случаях можно было вызвать помощь. После испытания мы возвращались на Мезеру, где мне придется выбрать из пяти оставшихся женихов троих.

Тех, кто и войдет в финал.

Впрочем, до пресловутого финала было еще далеко, а до Скарвиса - рукой подать. Огромная планета виднелась почти в каждом иллюминаторе, и этот вид крайне меня тревожил. И все потому, что я была уже здесь два года назад. Причем не одна - с Винсом. Мы с ним не только прилетали на «Илларию», где и познакомились с ее крайне гостеприимным владельцем, но и опускалась на поверхность планеты.

От посещения Скарвиса у меня остались не самые приятные воспоминания. К тому же подсознательно меня тревожил тот факт, что кроме нас на планете никого не будет - ни единого человека! - потому что Скарвис был не обжит.

Эта звездная система была причислена к Шестьдесят Третьему Сектору, находившемуся на задворках Галактического Союза, вдали от Элиты и торговых путей. В Сектор входило еще шесть звездных систем, но среди них не оказалось ни одной планеты земного типа, подлежащей колонизации. Впрочем, пять планет все же были проданы рудным корпорациям, по словам Тревора, практически за бесценок.

Только вот Скарвис оказался никому не нужен.

Теперь же мы прохлаждались на орбите «ненужной» планеты, дожидаясь улучшения погоды и придумывая, чем себя занять. Отыскали на лайнере Нойлена спортзал, но отправились туда только мы с Бартом и Арвеном. Танцор принялся тягать «железо», скинув майку и оставшись лишь в облегающих шортах - видимо, в который раз решив «порадовать» меня видом своего идеального тела. Но смотреть на него не стала, потому что мы с Макриденом нашли еще и голографический тир, где принялись соревноваться в меткости. Очень скоро Барт заявил, что я его порядком удивила.

Но и он меня, надо признаться, тоже.

Янник с Гентом с нами ни в спортзал, ни в тир не пошли - наверное, чтобы меня не разочаровывать. Вместо этого караулили в коридорах. Гент Руз в который раз попытался меня утащить на приватную беседу, а Янник - вызнать причину моего безразличия.

 Хотя... Что уж тут ее вызнавать, раз и так все понятно! Эта самая причина следовала за мной по пятам, зыркая недовольно на оставшихся женихов. Единственное, к Лейту Рассену Барт относился вполне дружелюбно, видимо, поняв, что тот ему не соперник.

Архитектор, кстати, возобновил работу над своим проектом, расположившись в гостиной Лайара Нойлена. Еще перед отлетом на Скарвис Лейт признался, что у них с моей сестрой пока что все складывалось наилучшим образом, и Пиккари дожидалась его возвращения на Огири. Он же полетел на четвертое испытание исключительно для того, чтобы за мной присмотреть.

Так и сказал, на что я растрогалась.

- Спасибо! - сказала ему, протянув руку для пожатия. - Лейт, я несказанно рада, что мы с тобой подружились. Надеюсь, у вас с Пикки все сложится и когда-нибудь мы станем одной Семьей.

Потому что у нас с ним бы все равно ничего не вышло, и я была рада, что он больше не питал на этот счет иллюзий. Зато остальные - Арвен, Янник и Гент Руз - все еще не оставляли попыток произвести на меня впечатление. Поэтому, вырвавшись из их цепких рук и позвав с собой Барта Макридена, я сбежала на «Иллагрию». Вернее, получив личное приглашение от капитана исследовательской станции, тут же поспешила его принять.

Тревор Тремейн звал меня и моего спутника к себе на чай. Причем, чай оказался не простым, а с пирогом.

- Настоящий чай и настоящий пирог! - возвестил капитан, когда мы чинно расселись вокруг круглого стола в его каюте и хозяин принялся разливать по небольшим чашкам с тонкими ручками янтарно-желтую, пахнущую незнакомыми мне травами жидкость.

Затем он поставил пузатый заварник на деревянную подставку и отбросил со лба седеющую прядь. Капитан «Илларии» давно уже был не молод. Краснолиц, полноват, с мясистым носом и полными губами. Страдал от отдышки и болей в суставах, о которых не замедлил нам рассказать. Впрочем, старческие болячки не мешали Тревору вести крайне активную жизнь. Пожилой чудак, в молодости - удачный бизнесмен с Земли, продав свою компанию, он посвятил себя любимому занятию - астробиологии.

Но, как оказалось, у него было и другое хобби - кулинария.

- Угощайтесь! - Тревор кивнул на круглое блюдо в центре стола, на котором стояло произведение кондитерского искусства, пересыпанное темно-красными ягодами и сахарной пудрой. - Абсолютно все ингредиенты настоящие. Это вам не та синтетическая ерунда, которой кормят на супердорогих Элитных лайнерах!

Лайар Нойлен, подозреваю, с ним бы поспорил, но старик не очень хорошо переносил гиперпространственные переходы и теперь отлеживался в своей каюте. Мы с Бартом приходили навестить и его. Просидели у Лайара порядком, и я вдоволь наслушалась рассказов о его юности и семье и насмотрелась на голографические портреты жены, детей и внуков.

Теперь мы с Бартом оказались в другой каюте, на стенах которой не было ни единой голографической рамки - Тревор так и не обзавелся семьей. Зато почти весь круглый иллюминатор в его каюте занимал красноватый диск Скарвиса, затянутый сизыми завихрениями облаков. В их прорехах виднелись темные пятна океанов и желто-оранжевые участки суши.

 Скарвис и стал любовью всей его жизни.

Оторвавшись от лицезрения планеты, я потянулась за пирогом. Он оказался восхитительным - нежным, сладким и воздушным. Правда, меня не оставляло ощущение, что этим приглашением и кулинарными изысками Тревор пытался загладить неприятные впечатления о его любимом Скарвисе, оставшиеся от моего прошлого визита.

Но пропадать они не спешили.

Впрочем, перед самым отлетом в Шестьдесят Третий Сектор, узнав, где будет проходить последнее испытание, я нисколько не удивилась. Потому что предыдущие три тоже были в знакомых мне местах - на Дарсе, Каскаре, Талисе. А теперь вот Скарвис-17...

Свой кусок пирога я съела быстро. Кинув виноватый взгляд на Барта, потянулась к его почти нетронутому куску, который сразу же заполучила. Причем целиком. Поблагодарила и, отправив ложку в рот, задумалась. Итак, впереди нас ждало последнее испытание под названием «Место».

Что мы имеем?

Рыжевато-красная планета Скарвис-17, над одним из континентов которой бушевала песчаная буря. Атмосфера непригодна для дыхания - слишком мало кислорода и слишком много углекислого газа. В придачу к этому шли порядочные перепады суточных температур. Из-за этого на планете нам придется носить кислородные фильтры и термо-комбинезоны.

Колонизации Скарвис не подлежал. Жизнь на нем была, но флора и фауна, естественно, отличались от земной. В разумности специальная Комиссия по контактам с иными цивилизациями обитателям Скарвиса отказала. Залежей ценных минералов не обнаружено. Рудные корпорации в планете не заинтересовались.

Вот и все, что надо было знать о Скарвисе.

Тогда почему последнее испытание проходит именно здесь? Что пытался сказать мне отец? Почему оно называется «Место»? Быть может, это как-то связано с тем, что я уже прилетала сюда с Винсом?

Тут Тревор прервал мои размышления, заговорив на тревожащую его тему. Речь шла о деньгах. Вернее, он принялся жаловаться Барту на то, как сложно найти спонсоров, чтобы продолжить исследования планеты, признанной абсолютно бесперспективной.

Деньги из Фонда Космических Исследований в этом году ему получить не удалось. В Комитете по изучению глубокого космоса от него давно уже шарахались как от прокаженного. Университетские гранты - за последние тридцать лет Тревор получал их предостаточно - больше не давали. Приходилось довольствоваться собственными крайне ограниченными средствами. Поэтому деньги от Биргена Холста на то, чтобы принять нас и поспособствовать проведению Отбора, пришлись как нельзя кстати. На них Тревор собирался продержаться еще целый год.

Закончив жаловаться, Тревор заговорил о своем любимом Скарвисе.

- Около пятидесяти лет назад, когда в Шестьдесят Третьем Секторе был установлен гравитационный передатчик, здесь кипела жизнь. Я прибыл сюда с группой астробиологов. Вы знаете, что у меня ведь нет академического образования, - он взглянул на нас виновато, - но меня с раннего детства привлекали исследования глубокого космоса. Новые планеты, романтика, контакты с иными цивилизациями... Долгое время подозревали, что рапторы, - так назвали самых крупных животных Скарвиса, - разумны. К тому же Скарвис находится на Пути следования Древних...

Барт заинтересовался и принялся выспрашивать о Древних у Тревора, который с явным удовольствием рассказал то, что мне давно уже было известно. Впрочем, достоверной информации о Древних не было, одни лишь домыслы. Высокотехничная цивилизация, которая исчезла без следа... Вернее, следы от нее все же остались - огромные колонны-мегалиты, возвышающиеся на тысячи метров на планетах, разбросанных по всему Галактическому Союзу. Способ их возведения и предназначение до сих пор узнать не удалось.

Потому что Древние ушли еще до того, как люди научились выходить в космос.

Как они выглядели и куда пропали - этого мы так и не узнали. Похожие монолиты находили на многих планетах как с атмосферой, близкой к земной, так и полностью отличавшихся. Затем ученые воссоздали так называемый «Путь Древних», догадавшись соединить линией планеты с мегалитами. Оказалось, это была прямая, уходившая в бесконечность Вселенной.

Скарвис тоже был на пути Древних, правда, следов их пребывания на планете так и не было обнаружено.

- На Скарвисе есть жизнь, - продолжал Тревор. - Но комиссия сделала неутешительные выводы, присвоив самым высокоразвитым существам планеты коэффициент разумности 0,23. Чуть выше, чем у обезьян на Старой Земле, - пояснил он со вздохом. - Где вы выросли, юная леди? Вы в курсе, кто такие обезьяны?

- Я родилась далеко от Земли, - пожала плечами. - Но в курсе, кто такие обезьяны.

В гипносне мы получили массу как полезных, как и совершенно ненужных знаний.

Оказалось, Тревор категорически был не согласен с выводами комиссии и считал, что рапторы шагнули намного дальше по эволюционной шкале. И все эти годы - почти тридцать лет! - он по крупицам собирал о них информацию, пытаясь доказать комиссии, что крылатые ящеры куда более разумны.

Зачем? Потому что он хотел восстановить справедливость.

Слушая его, я украдкой потерла шрам на груди, оставшийся от прошлого посещения Скарвиса. Мы с Винсом в тот раз выжили лишь чудом. Улетели, истекавшие кровью, отстреливаясь от наседающих на нас летающих чудовищ. Тех самых, которых Тревор собирался признать разумными, решив восстановить справедливость.

После этого мне еще долго снились кошмары. Клыки, когти и раззявленная пасть огромного, крылатого ящера... И еще - черные вертикальные зрачки, в которых я не заметила никаких признаков разума, одно лишь желание убить.

На это расстроенный Тревор заявил, что рапторы дружелюбны, отлично идут на контакт и еще ни разу не нападали на людей. Почему так вышло у меня с Винсом, капитан объяснить не мог.

- Они живут колониями. Обычно селятся в скалах, охотятся сообща. Создают пары, причем на всю жизнь. Трепетно привязаны друг к другу, вместе воспитывают малышей. Но за последние пару лет я выяснил любопытный факт. Среди рапторов встречаются особи, превосходящие размерами своих собратьев. Но и это еще не все - роговые отростки на их хребте иного цвета.

- Меченые, - пробормотала я. - Красная полоса на спине... Именно такого я и видела в прошлый раз. Он и пытался нас сожрать... Он и его стая!

А мне так и не удалось его убить - эта крылатая и зубастая тварь оказалась крайне живучей.

Тут Барт сочувственно сжал мою ладонь. До этого он уже пытался уговорить меня остаться на «Иллагрии», заявив, что мне нечего делать на поверхности Скарвиса. Но, конечно же, у него ничего не вышло.

- Они - другие, Шелли! - продолжал Тревор. - Именно они кажутся мне более разумными, чем их собраться. К тому же в их поведении я обнаружил странную особенность. Особи с красной полосой никогда не образуют пар, но создают собственные стаи. Причем для этого они отбирают новорожденных у других рапторов. Если кто-то пытается им противиться, жестоко убивают. Набирают молодняк - десять, пятнадцать особей, а затем учат их всему, что знают. Обучение проходит довольно сурово, и выживают далеко не все.

- Что-то мне это напоминает!.. - пробормотала я.

Барт, которому я стала понемногу рассказывать о своей прошлой жизни, кинул на меня встревоженный взгляд.

- Зато те, кто выживают, заботятся о своем... гм... отце до конца жизни, - продолжал Тревор. - Подлить вам еще немного чаю? - потянулся к пузатому чайнику. - Я привез его со Старой Земли, особый сорт, собранный на высокогорных плантациях... На моей родной планете сохранились удивительные чайные традиции. Вы ведь с Новой Терры, молодой человек? - спросил он у Барта. - Существуют ли подобные традиции и на вашей планете?

На это Барт заявил, что о традициях Новой Терры они поговорят чуть позже. Сейчас он бы не отказался послушать про рапторов, что особенно актуально в свете будущего спуска на Скарвис. Затем, с разрешения Тревора, взял еще кусочек пирога. Но, как оказалось, не для себя - стал кормить им меня с ложечки, словно маленькую.

И делал это так, будто это было в порядке вещей.

- Вы говорите, что они не агрессивны, - обратился он к Тревору. - Но, насколько я понимаю, в прошлый раз на Шелл и ее брата напали те самые рапторы. Вернее, тот самый клан, о котором вы только что рассказали - стая под предводительством Красного. Шелл, расскажи-ка нам все еще раз, но подробнее!

- Что тут рассказывать? - пожала я плечами. - Мы с Винсом высадились на Скарвисе. Наставник дал нам координаты, наказав спуститься на то самое плато и провести там... Уже и не помню сколько! Наверное, тоже сутки. Причем приказал только нам двоим. Там, - кивнула в сторону иллюминатора, - мы даже не успели разбить лагерь, потому что на нас сразу же напали. Рапторы, Тревор! Хотя мы с Винсом вели себя тихо, не нарывались. Я до сих пор не понимаю, что именно спровоцировало агрессию.

- И что потом?

- Ничего. Вернее, мы все-таки отбились и улетели.

- Ты не поинтересовалась, зачем это понадобилось вашему Наставнику?

Покачала головой. Наставник по возвращении ничего нам не сказал, да и мы с Винсом не стали у него спрашивать. Потому что за долгие годы привыкли к безоговорочному подчинению.

- Не знаю, - пожала плечами под внимательным взглядом Барта. - Но мне почему-то кажется, что это были... гм... смотрины, которые прошли не слишком удачно. Вернее, совсем неудачно.

Тревор на это лишь тяжело вздохнул. Старик выглядел крайне расстроенным. Заявил, что это был первый и последний случай нападения на людей, потому что рапторы крайне дружелюбны.

- Уверяю вас, ничего подобного не повторится! Вот увидите, на этот раз все пройдет как по маслу. До вашего прошлого прилета у нас не было ни одного случая агрессивного поведения. Да и после вашего отлета тоже! Так что беспокоиться вам не стоит.

- Очень на это надеюсь, - сказала ему, после чего принялась смотреть через иллюминатор на огромную красновато-желтую планету.

Я все не могла взять в толк, почему последнее испытание, придуманное моим отцом, называется «Местом». Итак, мы на месте. И что дальше?

- Иногда я жалею, что они не могут существовать в нашей атмосфере, - тем временем продолжал Тревор. - Вы будете смеяться, - покосился на нас, но смеяться мы не стали, - но с некоторыми из них я даже подружился. Мне кажется несправедливым, что они никогда не смогут увидеть наши планеты. Не узнают, как мы живем, не побывают на Элите. Поэтому, когда я высаживаюсь на Скарвисе, я всегда беру с собой голограммы и рассказываю им о наших мирах.

- А что говорят на это астробиологи? - спросил Барт. - Есть какие-то подвижки?

- Много чего, - пожал Тревор плечами, - и все не по делу. К тому же, - усмехнулся он, - некоторые из них время от времени сходят здесь с ума.

На это я пожала плечами - куда больше сумасшедших астробиологов меня интересовало, как я смогу найти Наставника. Потому что ни его имя, ни место четвертого испытания ни на шаг не приблизили меня к разгадке.

Зато сказанное Тревором привлекло внимание Барта Макридена.

- Сходят с ума? - переспросил он, затем повернулся ко мне. - Шелл, съешь еще кусочек! Отличный же пирог!

- Ты меня раскормишь, и я буду толстой, - заявила ему. - Тебе это надо?

- Надо, - отозвался он с улыбкой. Затем посерьезнел: - Я буду любить тебя всегда, какой бы ты ни была. - И положил на мою тарелку кусочек вожделенного пирога. Сам же повернулся к Тревору. - Как выражалось это сумасшествие?

Тот тряхнул седеющей головой.

- Случай-то был единичным! Одна из первых исследовательских групп, все молоденькие, только с университетской скамьи. Пробыли здесь чуть больше недели, несколько раз спускались на поверхность. В самый последний раз один из парней вернулся другим. Закрылся в своей каюте и пролежал там больше суток. Никого к себе не пускал. Но мы все-таки вошли. - Тревор вздохнул. - Он ни на что не реагировал. Так и лежал, смотрел в потолок. Его поместили в лазарет, но ему не становилось лучше. При этом все жизненные показатели были в норме. Затем он стал приходить в себя. Правда, все время молчал, и взгляд у него был крайне... гм... странным. Но он все-таки улетел вместе с остальными, куда ж ему деваться?! После этого я пару раз интересовался, что с ним стало.

- И что с ним стало?

- Те, кто его знал, сказали, что он полностью изменился. Бросил науку, оставил семью. Улетел со Старой Земли, и с тех пор его уже никто не видел.

- Как его звали? - поинтересовалась я, чтобы поддержать разговор. Не все же Барту отдуваться!

- Сейчас и не вспомню, - пожал плечами Тревор. - Давно это было, лет тридцать назад...

И тут... Неожиданно в голову ударила мысль насколько странная, как раз под стать свихнувшемуся на Скарвисе молодому астробиологу!

- Сейчас я назову имя, - сказала ему, - а вы попытаетесь вспомнить. Быть может... Скорее всего, я ошибаюсь, но... Быть может, его звали Ролмод Эйм?

Затаив дыхание, смотрела, как Тревор прикрыл веки, пытаясь вспомнить. Наконец, дождалась. Он кивнул:

- Да, так его и звали! Молодой, шустрый... Подающий надежды астробиолог, закончил университет Старой Земли с отличием. Ты его знаешь, Шелли? - спросил у меня с любопытством.

- Знаю, - пробормотала я обреченно. - Знаю!.. Вернее, мы встречалась, и он... С того раза он уже больше не интересовался астробиологией.

- Что с ним стало? - поинтересовался Тревор. - Помню, я пытался его найти, но так и не смог.

Покачала головой.

Не смог... Конечно же, он не смог! Потому что в Галактическом Союзе было всего лишь двое, кому удалось приблизиться к Ролмонду Эйму после той метаморфозы, которая случилась с ним на Скарвисе.

С ним что-то произошло, и молодой подающий надежды асторобиолог превратился в безжалостного, лишенного эмоций Наставника. И собрал такую же Семью, как и делают рапторы на каменистой, лишенной кислорода планете...

Найти его смог лишь Морсен, бизнесмен с Талиса, одержимый местью настолько, что непостижимым образом выяснил, как его зовут.

Но мой родной отец пошел еще дальше.

- Шелл! - Барт коснулся моей руки. - Шелл, у тебя такое лицо, словно ты увидела призрака.

 - Да, - отозвалась хрипло. - Так оно и есть! У меня такое лицо, потому что я... Барт, мне кажется, я начинаю обо всем догадываться. - По крайней мере, я знала место, откуда все началось. - Клянусь, что тебе обязательно все расскажу. Но не сейчас, - покачала головой.

Не сейчас, потому что сперва я должна все проверить. Удостовериться, что не сошла с ума, как тот самый... Ролмонд Эйм.

- Шелл...

Я знала, что он скажет. То, что я могу ему доверять. То, что он не подведет и поможет мне во всем разобраться. Вместо этого Барт спросил:

- Когда?

- Когда стихнет песчаная буря, - пообещала ему. - Думаю, что там, внизу, - кивнула в сторону иллюминатора, - все станет на свои места и я получу ответы на свои вопросы. Моя теория либо подтвердится, либо... Либо мне в голову лезет полнейший бред.

Потому что, выходило, несмотря на заверения Тревора, что рапторы все-таки добрались до планет Элиты. И еще, их интеллект намного превосходил то, что мог себе представить Тревор, энтузиаст-любитель, посвятивший свою жизнь изучению обитателей Скарвиса.