После ужина все разошлись по малым гостиным, собираясь продолжить вечер в более уютной и тихой обстановке. Мужчины собрались в большой комнате, с установленным столом для игры в карты, где в свете нескольких свечей было так удобно вести деловые переговоры, обсуждать новости и делиться проблемами. Дамы выбрали иное место, с кучей удобных диванчиков. Понаблюдав, как слуги заносят туда большие чайники и кучу всяких сладостей, которые леди постеснялись уплетать за ужином, я вздохнула и отправилась наверх, с чистой совестью собираясь на сон грядущий что-нибудь почитать, а не просиживать за бессмысленной болтовней до утра.
Настроившись на такое продолжение вечера, я уже с наслаждением выбралась из надоевшего за вечер платья, натянула сорочку и халат и пристроилась на подоконник, когда в комнату влетела Эмма.
— Виа! Пойдем к Ольме! Там сестички болтают, — сообщила малышка, подпрыгивая от нетерпения.
— И зачем мне туда? — усмехнулась я, глядя на это чудо.
— Пойдем! — топнула ногой девочка.
Усмехнувшись и притворно вздохнув, я сползла с подоконника, мысленно приготовившись выслушивать болтовню старших сестер. Эвила и Ольма встретили меня не слишком довольными взглядами.
— Чего тебе? — скривилась Эвила. — Раз уж отхватила себе лучшее украшение, так уж сидела бы молча, а не приходила хвастаться.
Мои щеки окрасил алый румянец. Я так привыкла к питиру за несколько часов, что забыла его снять.
— Я не специально!
— Да что там говорить, — отмахнулась Ольма беспечно, погладив бриллианты на своей шее. — Если бы я знала, что кроется за этим невзрачным камешком, разве бы он тебе достался?
— Вот-вот! — простонала Эвила, поглядывая на меня и Эмму. — А так я самая обделенная. Вам всем что-то стоящее, а мне…
— Перестань, — велела Ольма. — Твое украшение равно по стоимости моему.
— А по внешнему виду так не скажешь! — огрызнулась девушка.
— Не огочайся! — Эмма погладила сестру по плечу, присев рядом. — Зато нам столько всего надаили!
— Вот уж да! — фыркнула Ольма, ткнув пальцем в большие часы на каминной полке, выполненные в виде двух пухленьких младенцев, украшенных цветами и лентами. — Может кто-нибудь скажет, зачем мне такой подарок от князя Барры? Какой от него прок?
— Касиво! — уверила Эмма.
— Бесполезно, — Эвила покачала головой. — Мне от вазы в таком же стиле тоже прока нет. Надеюсь, завтра, после этого дурацкого «действа» с легардами, князь Ленисин отправиться к отцу просить мою руку.
— А вы не думаете, что кто-то из нас окажется той, кого ищут легарды? — осторожно уточнила я.
— Тем лучше! — воскликнула Ольма, а Эвила согласно кивнула.
Мы с Эммой удивленно воззрились на сестер.
— Почему? — спросила я, вспомнив, как еще днем сестры рыдали, узнав о приезде послов.
— Да потому! — выдохнула Эвила. — Про них, конечно, говорят всякое, но если бы у меня был выбор между замужеством за наследником Легардора и тем, кого выберет отец…
— Я бы выбрала первое. Тетя права, конечно, но там хоть обещанный титул, — продолжила Ольма. — А так… Эвиле вполне может повезти с этим молодчиком из Ленисина, а у нас с тобой, Вира, выбора нет. Либо вдовствующий князь Мележ решит вновь жениться, хотя из него только что труха не сыпется, либо князь Вусток как-то уговорит отца забыть про вражду. В любом из этих случаев, у нас в соперницах окажется десяток девиц, мечтающих выскочить замуж. В итоге еще через несколько лет я окажусь в старых девах, если отец раньше не выдаст меня за лорда Ксавьена, а тот ему уже предлагал.
— И вам не противно?.. — удивилась я. — Вашу судьбу решат другие, а вам останется только смириться. Это кошмарно. Жить с кем-то, кого не знаешь и не любишь.
— Вира, перестань витать в облаках! — рассмеялась Эвила. — О какой любви ты говоришь? Где ты видела любовь?
— Родители любили друг друга, — напомнила я сестрам.
— Да! — поддакнула Эмма.
— Мама и папа были исключением, — прошептала Эвила. — Ни одной из нас не грозит стать таким же. Так что лучше обдумывать брак с практической точки зрения.
— Вот именно, — поддакнула Ольма. — Если бы я сами могла решить, то без раздумий выскочила за одного из этих легардов. Лорд Рэндалл вполне подойдет.
Меня передернуло от страха.
— А почему именно он? Лорд Клант кажется куда приветливее, — промолвила я, стараясь не выдать своего отношения к каждому из киашьяров.
— Приветливость еще ничего не значит, — отмахнулась Эвила. — Да и не для обмена любезностями за завтраком муж предназначен, Вира. Этот лорд Клант, сразу видно, большой ходок… и знает, как в три секунды избавить девушку от одежды.
Я залилась пунцовым румянцем, как и всегда, когда сестры заводили откровенные разговоры. У меня никогда не хватало смелости расспросить их подробнее, а Ольма и Эвила будто специально не стеснялись в выражениях и деталях даже при Эмме. Конечно, малышка ничего не понимала и слушала старших с раскрытым ртом.
— Лорд Рэндалл выглядит куда сдержаннее… в этом плане, — продолжила разглагольствования Ольма. — Значит, и жене его меньше хлопот будет.
— Думаешь? — ухмыльнулась Эвила. — А может наоборот?
— Глупости! — уверенно прощебетала старшая сестра. — Но я была бы не прочь разубедиться… Все ж в привлекательности легардам не откажешь. Статные красавцы… Ох! — Ольма хихикнула. — Видели, в зале не было никого выше них? И плечи… А руки?
— Не увлекайся, — хмыкнула Эвила. — Ты еще дочь князя, а не деревенская девчонка.
Старшие сестры многозначительно переглянулись и звонко расхохотались. Нам же с Эммой оставалось только удивленно таращиться на это внезапное веселье. Легарды мне хоть и показались красивыми, но не до такой степени, чтобы я рассуждала о замужестве с радостью.
Наслушавшись сестер, спать я уходила в совершенно расстроенном состоянии. Думала даже, что не смогу уснуть, но стоило моей голове коснуться подушке, как я провалилась в сон. И не удивилась, оказавшись опять в том коридоре, что привиделся мне днем. Только теперь здесь было теплее и суше. Сначала я решила никуда не идти, остаться на месте и дождаться пробуждения, но потом все-таки двинулась вперед, решив просто не сворачивать ни в какие подозрительные пещеры.
По моим ощущениям прошло около часа, когда у меня появилось ощущение, что за мной как будто кто-то наблюдает. По крайней мере, я точно слышала дыхание, но определить откуда доносится звук не вышло. Повздыхав немного, продолжила путь, надеясь, что это всего лишь плод моей фантазии и только.
Через некоторое время к шороху чужого дыхания прибавилось гулкое цоканье подков и скрип когтей о камень. Меня била дрожь, хотелось бежать хоть куда-нибудь, но здравый смысл подсказывал, что так я могу только приблизить встречу с неизвестным существом.
Спустя еще несколько минут я смогла уловить, что звук приближается ко мне с двух сторон, но мне некуда от него спрятаться. Понимая, что, возможно, делаю глупость, я уселась на пол, подобрав под себя полы халата, и принялась ждать.
Мама часто повторяла, что от своей судьбы не убежишь. Ну, что же, я не буду бегать!
Ждать пришлось всего несколько минут. С двух сторон из полумрака в глубине коридора выступили два легала. В то время как они приближались, я внимательно их рассматривала, каждую секунду ожидая какого-то подвоха. Пришедший слева зверь был с темными перьями и шкурой, а его массивный клюв отливал медным блеском. Он приблизился первым, остановившись в нескольких метрах, рассматривая меня своими внимательными желтыми птичьими глазами. Второй легал приближался медленнее, внимательно принюхиваясь и прислушиваясь. Его темно-каштановые перья на спине отливали золотом, перетекая в необычно светлую, цвета речного песка, шкуру и нервно подергивающийся хвост.
Даже моих знаний об этих созданиях хватило, чтобы сказать, что второй легал очень необычен, даже уникален. Обычно у этих удивительных скакунов перья и шерсть были окрашены в один оттенок. Учуяв мое удивление, пересилившее страх, легал недовольно всхрапнул.
«Не обрращай на него вниммания, — раздался у меня в голове хриплый низкий голос с какими-то неправильными нотками. — Эдил всеггда обижается, если кто-то заммечает его ррасцветку. Имменно поэтомму егго хозяин прикррывает Эдила ммагией».
— Вы разговариваете? — опешила я, повернув голову к темному легалу.
«Мы можем общаться мысленно со всеми существами, — недовольно заметил Эдил и громко фыркнул. — Это не сложно!»
«Да, мможем, — более благосклонно отозвался первый легал. — Обычно ммы не рразгроварриваем с людьмми. Но ты и твоя сестрра… забавные! К томму же это сон. А во сне мможно все!»
— Вы мне снитесь? Почему? — спросила я, надеясь понять, что происходит со мной.
«Ты самма позвала нас в свой сон! — удивленно ответил первый легал. — Мменя, кстати, Вил зовут».
— Я не звала, — воскликнула я, переводя взгляд с одного зверя на другого.
«Значит, это случилось неосознанно, — решил Вил. — Бывает!»
Затем легал подошел ближе и пристроился в нескольких сантиметрах от меня, сложив громадную голову на когтистые лапы.
— И что теперь? — спросила я осторожно. — Вы не собираетесь… со мной ничего сделать?
«Зачем? Глупость какая! Будем ждать, пока ты проснешься, и это все не закончится!» — Эдил вздохнул и улегся с другой стороны от меня.
— А нельзя прекратить этот сон раньше? — спросила я.
«Скоррее всегго, нет. — Вил мотнул головой. — Ты ведь не уммеешь контрролирровать свои сны?»
Я отрицательно покачала головой, чувствуя себя очень неуверенно. Уже второй раз мне снится этот коридор, но я не знаю почему.
— Может, расскажете что-нибудь? — предложила я.
«Что ты хочешь услышать?» — Вил сонно прикрыл глаза.
— Например, что это за место?
«Эдил?» — вопросительно глянул Вил на второго легала.
«Ну, сказать сложно. — Эдил почесал когтем шею. — Скорее всего, это плод какой-то магии. Возможно, древней. Насколько нам известно, подобных мест на континенте нет. Но…»
— Что «но»? — спросила я, не дождавшись ответа легала.
«Эдил хотел сказать, что о подобномм мместе мможет быть прросто никомму неизвестно, — мысленно отозвался Вил, даже не взглянув на меня. — Этот корридорр вполне мможет быть на саммомм деле кем-то создан. Напрримерр, кемм-то из Изггнанных!»
— Кем? — опешила я. — Ничего не понимаю.
«Мы не можем этого рассказывать, — ответил Эдил. — Легарды не хотят, чтобы об этом кто-то знал».
— В прошлый раз встретила в этом коридоре женщину… — осторожно призналась я, не зная до конца, стоит ли мне рассказывать о своем прошлом сне.
Выслушав мое описание пещеры и встреченных мною там существ, легалы странно переглянулись.
— Она сказала что-то вроде… Ашша ле. И еще… Ашша а кевран ле. Кевран аште, — повторила я, полностью уверенная, что правильно повторяю каждый звук. Те слова будто кто-то выжег на моей коже, буквы горели, разъедали плоть и отравляли кровь. Я не знала перевода, но сама интонация, с какой были произнесены эти фразы, внушали тревогу.
Легалы вновь странно переглянулись.
«Это язык Легардора, — подумал Эдил. — Одно из его наречий. На нем говорили очень давно. А описанная женщина похожа на… Вил?»
«Мможет не стоит ей знать? — засомневался темный легал. — Зачемм ей это?»
«Девочка может еще раз попасть к этой ведьме, а тогда есть опасность, что все закончится не безобидным сном. Мы не знаем, какова природа этого сна, Вил!»
Вил неопределенно дернул клювом.
«Спроси у Кланта про Ашарсу!» — велел Эдил.
— Почему у него? — спросила я.
«Сейчас узнаешь!» — в мыслях Вила я услышала смех, а через секунду почувствовала, что проваливаюсь сквозь каменный пол.
— Леди, что это вы тут делаете? Да еще ночью? — удивленно спросил Клант, и я открыла глаза, быстро осматриваясь.
Ого! Я лежала на огромной куче соломы, прижавшись плечом к теплому боку Вила, а бедром — к Эдилу.
— Лунатизм? — понимающе предположил Клант.
— Лорд Клант, а кто такая Ашарса? — спросила я, решив не тянуть, ведь могу забыть или перепугаться.
— Кто вам о ней… — вымолвил блондин, а потом хмыкнул, переведя взгляд на Вила. — Все ясно. Не понимаю только, зачем?
Темный легал поднял голову, встретившись взглядом с хозяином. Киашьяр и зверь несколько мгновений молча смотрели друг другу в глаза, после чего Клант задумчиво промолвил:
— Сны, говорите?
— Я сразу решила, что это лорд Рэндалл решил меня так проучить за… тот случай, — сказала я, краснея.
— Рэнд? Вы слишком плохого о нем мнения, леди!
Мне совсем не хотелось спорить с Клантом, еще и рассказывать этому совсем незнакомому мне парню о своих эмоциях. Да и зачем? Как будто легарду будет интересно слушать меня.
— Так кто такая Ашарса? — вновь спросила я, поднимаясь на ноги, чтобы выбраться из загона. К моему изумлению, за высокими проемами, служащими в конюшне окнами, разливались предрассветные сумерки.
— Ох, леди! — усмехнулся Клант, прислоняясь к колонне. — Это не тот вопрос, на который я хотел бы отвечать. Но раз уж эти хулиганы начали… — Клант погрозил легалам кулаком, на что те единодушно и громко ехидно всхрапнули. — К тому же эти сны… Это правда?
— Да, — осторожно ответила я, не до конца понимая, почему блондин смотрит на меня таким перепуганным взглядом. — Но это же всего лишь сны, ведь так? Ничего не случилось. В этот раз я хоть и проснулась здесь, но это ведь всего-навсего неожиданный приступ лунатизма. И все.
— У моего народа очень серьезное отношение к любым снам, а особенно к таким, какие вы видели, — вздохнул Клант. — Это ведь не просто плод вашего воображения. Если вы точно описали Вилу и Эдилу ту женщину, то… Скорее всего это просто случайность. Или… Я не могу до конца вам все объяснить, вы не знаете особенностей нашей магии, а я не в силах описать то, над чем никогда не задумывался. Вероятнее всего, у вас есть либо какая-то предрасположенность к магии, либо это что-то иное. Я больше склонен верить в первое.
— Когда я была маленькая, отец был уверен, что у меня есть способности, — заметила я. — Ему казалось странным, что я так хорошо лажу с разными животными, а особенно с лошадьми. Он даже приглашал магов, но они не нашли во мне ничего, подтверждающего отцовскую надежду.
— Я и не говорил о способностях. — Клант отрицательно покачал головой. — Я имел ввиду совершенно иное. Вы просто можете быть подвержены действию чужой магии, но это не значит, что у вас есть дар.
— Обидно! — усмехнулась я, направляясь к выходу из конюшни.
Было еще очень рано. Судя по цвету неба, только начавшего сереть, рассвет наступит через час или больше. Все слуги и рабочие еще спали. Но мне все равно лучше как можно быстрее попасть в дом. Одно дело разгуливать по владениям отца днем, другое — ночью. За это меня по голове не погладят!
— Так вы расскажете мне об этой особе, лорд Клант? — спросила я, разрываясь между желанием вернуться в замок и услышать ответ на вопрос.
— Дядя придушит меня своими руками за это, но, я думаю, вам нужно узнать! Вот только не сейчас, возможно. — Клант вытащил из внутреннего кармашка камзола крохотные круглые часы на цепочке и взглянул на них. — У меня еще есть дело до завтрака.
— Это связано с тем, из-за чего вы приехали? — догадалась я.
— Да, напрямую. Нужно провести ритуал. Но он не простой, хотя никто этого не поймет кроме нас.
— Ну, может, хотя бы вкратце? — умоляюще попросила я.
— Я не мастер рассказывать. Лучше бы это сделал Рэнд. Уж он не упустит ни единой детали, — вздохнул Клант. — Если очень кратко, то все было так. У одного из прежних королей Легардора была дочь. Ее звали Алатэя. Я видел ее портреты! Невероятная красавица. Но хоть король очень любил свою дочь, он надеялся на появление сына и наследника трона. Мать Алатэи, Камира, не смогла подарить Гариусу сына. Король очень расстраивался из-за этого, но ничего не мог поделать, пока судьба не свела его с Аскалией, родной сестрой Камиры. Именно эта женщина и родила Гариусу сына.
Король ликовал, его желание исполнилось. Легардор обрел своего наследника. Камира негодовала. Ее можно понять. Измену мужа и сестры она не была в силах простить. И однажды ночью королева пробралась в покои Аскалии и жестоко убила ее. Гариус возненавидел Камиру и изгнал ее из столицы, запретив когда-либо являться ему на глаза. Во многом он был не прав, конечно, но и убийство простить он не мог.
Прошло несколько лет, Алатэя подросла. В ней все больше и больше просыпалась страсть к власти. Молодая легарда видела себя на троне королевства, пока не узнала, что никогда не сможет сесть на него. Трон должен был достаться Геринору, ее сводному брату. Алатэя разозлилась, а вспомнив о предательстве отца и изгнании матери, девушка решила отомстить. Если бы не слуги, день и ночь охранявшие маленького наследника, то легарде удалось бы осуществить свой кровавый план. Ее поймали с ножом над кроваткой Геринора.
Узнав об этом, Гариус отрекся от дочери, лишил ее всех титулов и отобрал имя.
— Отобрал имя? — переспросила я. — Такое возможно?
— Да, конечно, — кивнул Клант. — Это одно из самых страшных наказаний, какое только может ожидать легарда. Униженная девушка прокляла отца, предсказав упадок его рода и всего народа легардов.
После наказания Алатэю изгнали из столицы. Были те, кто не одобрял власть Гариуса, и они ушли вместе с легардой. Их всех с тех пор называют Изгнанными, но уже много столетий никого из них никто не видел. Только в разных концах Легардора мелькают отголоски пребывания Алатэи. Ее, правда, уже так никто не называет. Много лет она носит прозвище Ашарса. Это значит «Змеиная». Она возненавидела все и вся. Где бы она ни появлялась, всюду сеет смерть и разрушение. Говорят, она безумна. Ищет пути уничтожения королей Легардора. Но поймать ее невозможно. Как и змея, чье обличье она способна принимать, Ашарса ускользает из любых сетей.
Она ничего не забыла. Время от времени подсылает наемных убийц и монстров, ею созданных, чтобы разделаться с королями и наследниками Легардора. Но, возможно, скоро ее месть осуществится и без вмешательства оружия!
— Это как? — нахмурилась я.
— Ее проклятие действует. Вначале, когда все только произошло, Гариус не придал значения словам дочери, но потом за каких-то пятьдесят лет от неизвестных болезней умерла половина его рода. И это при том, что легарды не болеют и просто так не умирают! — воскликнул Клант. — В ужасе от случившегося, Гариус отправился искать ответ у Оракула Зеркал.
— Оракул Зеркал? — Чем больше я узнавала, тем больше все казалось мне страшной ночной сказкой.
— Это очень древняя магия, но о ней я уж точно рассказать не могу! — вздохнул блондин. — Оракул дал королю понять, что смерти не единственная напасть, которая нас ждет. И все будет продолжаться, если вновь не смешать кровь легардов с кровью людей, как это было во времена нашего прихода на континент. Тогда же Оракул и дал Гариусу тот самый артефакт, с помощью которого проводят ритуал.
— А в чем он заключается? — Мною овладело любопытство. — Я еще никогда не участвовала в древних ритуалах!
— Это для вас он древний! — усмехнулся Клант. — Ритуал очень простой. Через несколько часов сами увидите!
— Может это глупо, но… вам так обязательно, чтобы ваши наследники брали в жены человеческих женщин? Разве нет другого пути? — Мне так много всего хотелось узнать!
— А он есть? — пожал плечами молодой человек. — Нам и так повезло, в какой-то степени, что у княжеств вышли трудности с островными обитателями! Иначе разговаривать с этими землями было бы бесполезно. Очень уж вы нас не любите!
— Трудности? — почти беззвучно повторила я себе под нос, приостановившись. — Мне казалось, это была война!
— Для людей — конечно, — подтвердил Клант. — Просто мы не совсем люди.
— А кто вы? — Узнать это было очень интересно, ведь о происхождении легардов в книгах ничего не нашлось.
— Мы люди на половину, — чуть подумав, ответил блондин.
— А на вторую половину кто? — нетерпеливо спросила я, поднимаясь по ступеням к замку.
— А на вторую половину островные оборотни, правда, от этих предков у нас осталась только способность принимать другой облик на какое-то время и магия, — ответил Клант, вновь взглянув на свои часы.
Меня передернуло от услышанного. Острова! Кошмар княжеств! Само воплощение страха!
— Вот именно! — хмыкнул Клант, заглядывая мне в глаза, а потом как бы случайно помахав перед моим лицом рукой. Я моментально успокоилась. Волна ужаса, готовая вот-вот захлестнуть меня, отпрянула назад, разойдясь спокойными водами.
— Спасибо.
— Не за что, — улыбнулся блондин. — Ну, вот. Сами понимаете, леди, у всех была такая реакция! Но теперь немного забылось все…
— А почему легарды сначала приезжали, а потом перестали? — озвучила я вопрос еще раз.
— Сначала наши короли искали себе спутниц среди вашего народа, но последний король Легардора не поверил в проклятие, избрав себе в жены легарду. А через несколько десятилетий по всему королевству начали распространяться слухи о рождении легардов, неспособных становиться людьми, диких, опасных. И это не были проделки Ашарсы. Король нарушил наказ Оракула и народ начал вырождаться. За прошедшие шесть столетий легарды и так с опаской заводят потомство, без сожаления убивая даже собственных детей, если видят, что это черное семя. А тут сам король… Конечно же Эдин раскаялся в содеянном, но поделать ничего нельзя. Остается уповать на то, что очередной союз по выбору артефакта и кровь, окрасившая воды Оракула, спасут нас от превращения в тех чудовищ, что обитают на островах.
— У вашего короля есть наследник? — спросила я.
— Двое, — усмехнулся Клант. — Рожденные одновременно, но совершенно не похожие.
— Вы? — хмуро уточнила я.
— Да.
— А лорд Киревар кто? — еще более хмуро спросила я.
— Двоюродный дядя.
— А кто предполагаемый жених? — задала я свой последний вопрос.
— Артефакт сам укажет, — небрежно пожал плечами Клант.
Бояться, конечно, нечего. Вряд ли эти легарды отыщут невесту именно в нашем княжестве, но как-то страшно.
— Клант, где тебя носит, еще… — На пороге замка появился Рэнд, собираясь отчитать блондина, но замер, заметив меня.
Чувствуя на себе пристальный, недовольный взгляд, то и дело перемещающийся на Кланта, я заставила себя сделать обоим легардам реверанс, хоть это и смотрелось смешно в домашнем халате с налипшими на него соломинками, и неспешно войти в замок, расправив плечи. Это было особенно трудно при том, что до самого поворота на вершине лестницы меня провожал взгляд, от которого стыла кровь в жилах.
Добравшись до своей комнаты, я поскорее заперла дверь и прислонилась к ней лбом, прогоняя неприятное чувство между лопатками.
— Леди! — окликнула меня Мара, чем заставила вскрикнуть и подпрыгнуть на месте от неожиданности.
— Мара! — прошипела я, оборачиваясь к горничной. — Зачем же так пугать?
— Вы лучше ответьте, где вас носит среди ночи до самого рассвета? — спросила женщина, уперев руки в боки. — Я уж думала, что вас опять на кухню понесло. Сначала поклюете за столом, как птичка, а потом…
— Мара!
— Всухомятку! — закончила служанка.
— Ну, да, я на кухне была, — попыталась оправдаться я.
— Так не видел вас там никто! — заметила Мара, глядя на меня с прищуром. — К кому это вы среди ночи на свидания бегаете, а?
— Мара, ты с дерева, что ли, свалилась? Такое предполагать! — Я постучала себя по лбу, изобразив на лице самое обиженное выражение. — Как тебе такое только в голову пришло?
— А что такого? — пожала плечами горничная. — Вы девушка молодая, красивая…
— Мара, ты про кого сейчас вообще? — хмуро уточнила я. — Какая из меня красавица? И… Ты же знаешь, что я не бегаю ни на какие свидания! Я, правда, была на кухне, меня просто никто не заметил! Вот, полный карман крошек!
Я вывернула карман халата на изнанку, точно зная, что там что-нибудь да найдется. Очень часто среди ночи меня накрывало желание съесть чего-нибудь вкусненького. Повар давно перестал удивляться, видя мою макушку, крадущуюся среди кастрюль к кладовке.
— А зачем ты меня искала, кстати? — спросила я, стаскивая халат и направляясь к кровати, собираясь с чистой совестью поспать еще несколько часов. И замерла, рассматривая что-то темно-синее, бархатное и безразмерное, брошенное на одеяло.
— Их Светлость предупредили всех слуг, — ответила Мара, обойдя меня, и встряхнув синий бархат так, что я смогла понять, что это что-то вроде плаща, но с длинными рукавами и очень глубоким капюшоном.
— И о чем, позволь узнать, отец предупредил тебя, но не меня? — хмыкнула я, приподняв рукав одеяния. — И зачем здесь этот балахон?
— Вы с сестрами должны спуститься через час и пройти в дальнюю часть сада, — ответила Мара. — Туда где посаженные в круг пять лип. И вы должны пойти туда в этом.
— Вот в этом? — еще раз переспросила я, надеясь, что Мара просто пытается пошутить. — И зачем?
— Это для ритуала легардов, — спокойно, как пятилетней, объяснила горничная. — Им зачем-то нужно проводить его на рассвете, и чтобы вы были в этих плащах. Больше ни о чем меня не спрашивайте, я все равно больше ничего не знаю. Только то, что эти легарды спать не ложились, а среди лип слуги видели какие-то вспышки.
Я тут же вспомнила, о чем говорил Рэндалл, когда столкнулся со мной и Клантом у входа в замок. Просто в тот момент я так перепугалась, что слова легарда напрочь вылетели из головы, как и все то, что рассказал блондин.
— А поднять так рано велено только нас четверых?
— Нет, все гости должны будут засвидетельствовать происходящее, но они придут уже после вас.
— Очень весело! — возмутилась я, глядя, как Мара вынимает из сундука мое простое домашнее платье с узкой юбкой. Платье мне нравилось. Я сама его заказала портному, когда пару месяцев назад тот готовил мне новые наряды. Это было из темно-серого полотна с цветочным рисунком, с маленьким круглым вырезом и узкими рукавами. Похожие платья, но из дешевых тканей, носили горничные, но мне очень нравился простой и незатейливый фасон. К тому же портной очень постарался, и платье на мне смотрелось лучше, чем огромные пышные наряды для приемов.
Питир я решила не снимать. Под одеждой он все равно был почти не виден, а мне его присутствие придавало хоть капельку уверенности. Вздохнув, я позволила Маре надеть на себя безразмерный балахон из синего бархата, тут же в нем утонув. Ткань неприятно оттягивала плечи, прижимая меня к полу. О запахе вообще молчу. Плащ вонял так, словно последние семьдесят лет пролежал в бочке с лавандой.
Глаза в секунду заслезились от слишком сильного аромата. Я громко чихнула и застонала, представив, как появлюсь в саду. Но мысль о свежем воздухе немного успокоила и придала сил.
— Пора! — сказала Мара и набросила капюшон мне на голову.
— А! — взвыла я, начав вновь чихать. — Мара!
— Так велено, — растерялась горничная.
Продолжая чихать, я вышла из комнаты и столкнулась с еще двумя фигурами в точно таких же балахонах.
— Осторожнее! — взвыла высокая фигура голосом Эвилы. — Ты здесь не одна!
— О! — Ко мне подбежала Эмма в маленькой копии наших плащей. — У тебя тоже такая вонючка!
— Эмма! — одернула сестру Эвила. — Перестань паясничать.
— Просто потерпи, — попросила я малышку, беря ее за руку. — Скоро все закончится.
— Клант обещал педставление! — сообщила мне сестренка. — Будут фокусы, огоньки. И мы будем в этом участвовать.
— Эмми, не ври, — фыркнула Эвила. — Откуда ты можешь знать? И сколько можно ждать Ольму?! Я устала здесь стоять!
— Ничего с тобой не случится, если ты еще секунду постоишь, — хмыкнула старшая сестра, величаво показываясь в дверях своей комнаты. — Теперь можем идти!
И Ольма первой направилась к лестнице.
— Ты не княгиня, сестренка, чтобы так зазнаваться! — фыркнула ей в след Эвила, догоняя Ольму.
— Я точно знаю, — вдруг шепнула мне Эмма, дернув за руку, чтобы привлечь к себе внимание. — Мне Клант за чаепитием все ассказал.
— Да? — переспросила я, стараясь не дышать глубоко, пока мы шли к лестнице. — И что именно?
— Он немножко ассказал, — улыбнулась Эмма. — Там какое-то волшебство будет. Лучше, чем у пиезжих цикачей. Ох, я так хочу поучаствовать!
Я усмехнулась. Эмме нравится все новое и необычное. И, возможно, это утро надолго останется у нас всех в памяти. Но так же возможно, что этот рассвет навсегда изменит жизнь одной из нас.
Я никогда не думала, как это — жить в другом месте, не в родном княжестве. Мне сложно было представить, что однажды уеду куда-то, хотя, конечно, это рано или поздно произойдет. Но, чем взрослее я становилась, тем больше завидовала тетушке.
Леди Севиль стала жертвой обстоятельств когда-то. Сначала, когда она была еще очень молодой девушкой, умер старый князь, так что тете пришлось взять на себя заботу о малолетних братьях. Когда Виктор подрос и смог сам управлять княжеством, ему как-то не пришло в голову, — да никто и не напомнил! — что сестре стоит подыскать мужа. Сама тетя напомнить брату тоже позабыла. И только когда отец женился на маме, Севиль подняла бунт. Но оказалось поздно, тете к тому времени исполнилось почти тридцать лет, ни один достойный жених на горизонте не появился, а за недостойного она и сама замуж не хотела. Через еще несколько лет тетя смирилась со своей неудавшейся, по ее мнению, судьбой, и переключилась на воспитание племянниц.
— Вира, Эмма, не отставайте! — окликнула нас Ольма, задержавшись внизу лестницы. — Мы должны прийти все вместе, одновременно.
— Не понимаю, зачем нужно было поднимать нас в такую рань! — простонала Эвила. — Почему нельзя было все проделать после завтрака.
— Да уж, — согласилась я.
— Да! — хихикнула Эмма. — Но так же интееснее!
— Ага! Ночь! Темно! Мокро! — простонала Эвила.
И не ошиблась. Стоило нам обойти замок слева и двинуться по узкой, усыпанной гравием дорожке, как ногам в шелковых туфельках стало очень неуютно. Через тонную подошву камешки больно кололи стопы, а ткань от предрассветной сырости заледенела, от чего хотелось поджать замерзшие пальцы ног. А ведь еще предстояло пройти прямо по траве до самых лип.
Через несколько минут молчаливой прогулки, Эвила опять начала ворчать, жалуясь на все, начиная от ночных насекомых, залетающих ей под капюшон, и заканчивая легардами, устроившими «никому не нужное представление» посреди скучного сада.
— Вот почему нельзя было сделать все это в замке? — выдохнула сестра, вытряхивая очередную ночную бабочку их складок бархатного балахона. — Если им так хочется зелени, так чем плоха большая зеленая гостиная? Там даже какое-то дерево в кадке есть!
— Потому что так положено, леди, — ответил ей невидимый в тени деревьев Рэндалл. — Перестаньте жаловаться. Вас от самого замка слышно.
Эвила поперхнулась очередной фразой и ойкнула, на долю секунды чуть присев. Мы же от неожиданности просто замерли на месте.
— Следуйте за мной, — велел легард, уходя в сторону от дорожки.
— Ну, вот! — очень тихо простонала Эвила, пропустив нас с Эммой вперед. — После этой ночи мои любимые туфли можно будет выкинуть!
Рэндалл повернул голову, стрельнув в сестру взглядом, не предвещающим ничего хорошего.
Ух, чем дальше, тем больше мне хочется держаться от этого легарда хоть на каком-то расстоянии. Радует одно: взгляд киашьяра сейчас был направлен не на меня.
Мы отошли всего на несколько метров, но стало как будто светлее. А еще через десяток шагов мы увидели то, что давало этот свет. Кроны лип украшали десятки тысяч крошечных светящихся фонариков, от чего трава между деревьями казалась золотистой.
В центре круга, образованного липами, в воздухе плавали две большие плоские чаши, из которых то и дело вырывалось сильное синее пламя.
— Подождите там, — велел Рэндалл, указав нам на дальнюю сторону поляны, где между двумя самыми высокими липами виднелась еще одна чаша, но пламя в ней было привычно алое.
Сгрудившись вокруг чаши, мы вчетвером грели руки, наблюдая, как Рэндалл подвешивает в воздухе еще несколько таких же источников тепла на дальней стороне поляны. Через несколько минут появились Клант и лорд Киревар, в сопровождении отца, тети и нескольких гостей. А через полчаса среди лип собралась вся приехавшая знать. Позади них виднелись любопытные лица слуг, решивших так же взглянуть на представление.
— Что-то мне это все так не нравится… — заметила Ольма.
Я была с ней полностью согласна. Мне совсем не хотелось участвовать в затее легардов. Мало ли что им в голову придет!
Сквозь ветви деревьев пробрался первый бледно-серый отблеск с розовыми искрами, когда легарды решили, что все готово к проведению отбора. Клант и Рэндалл перешли на нашу сторону поляны, встав в тени лип. Через несколько минут в центр поляны вышел лорд Киревар.
— Сейчас что-нибудь говорить будет, — простонала Эвила, — а у меня ноги окончательно замерзли.
Лорд Киревар и, правда, заговорил, призывая княжества стать свидетелями того, что будет происходить на поляне. Большую часть речи я пропустила — устанешь слушать все эти многочисленные титулы. А лорд Киревар еще и поименно назвал каждого, кто приехал в Алорию!
— …если в этот раз выбор будет совершен… В соответствии с договором… Оберегающие чары… — Я улавливала лишь обрывки фраз лорда Киревара. — Согласны ли вы с этим?
— Да будет так, — ответил отец, а толпа позади него в едином порыве повторила эти слова.
Меня охватило странное чувство, будто вот-вот должно произойти что-то ужасное. И словно в подтверждение моих ощущений, я будто провалилась на миг в какое-то забытье, не видя и не слыша ничего вокруг, только чувствуя на себе неприятный липкий взгляд чьих-то глаз.
— Эй, Вира, не спи! — приказала мне Ольма, поддержав за руку.
Я встряхнулась, отгоняя от себя видение.
— Что с тобой? — удивилась Эвила.
— Наверное, это все лаванда, — предположила я, не желая рассказывать сестрам правду.
— Смотри, не опозорь семью, свалившись в обморок у всех на виду! — язвительно прошипела Эвила.
Я хотела ответить, но заметила, что к нам направляется лорд Киревар.
— Леди, — учтиво обратился к нам легард, — вам нужно будет пройти в центр поляны по очереди и опустить руки в чаши. Все просто и…
— В огонь?! — воскликнула Эвила. — Вы с ума с…
— Эв! — Ольма вовремя успела одернуть сестру, чтобы та не наговорила чего-то не слишком приятного лорду.
Дождавшись того момента, когда девушки успокоились, лорд Киревар объяснил:
— Это особый огонь. Он не причинит вам вреда.
— А что должно произойти, когда мы опустим руки в пламя? — осторожно уточнила я.
— Можно я певая? — воскликнула Эмма и захлопала в ладоши. — Я знаю! Будет весело!
— Сами увидите, — усмехнулся лорд Киревар, и на секунду непроницаемое выражение на его лице куда-то делось, показав нам обаятельного и добродушного мужчину.
— Можно я?! — Эмма дернула Эвилу за балахон, но та не обратила на сестренку внимания, как, в прочем, и мы с Ольмой.
— Вы первая, леди Ольма! — скомандовал легард, приглашая старшую сестру в центр поляны.
— А я? — Топнула ногой обиженная Эмма. — Я хочу!
И девочка, обогнав Ольму, подскочила к чашам. Отец на той стороне недовольно что-то крикнул, но останавливать малышку было уже поздно. Этикет и все правила были нарушены.
— Какая непоседливая девочка, — хмыкнул лорд Киревар. — А еще она точно знает, чего хочет. И, естественно, она во всем желает быть первой.
Я удивилась, не услышав в тоне легарда недовольства, следя тем временем, как Эмми старательно закатывает рукава, чтобы запустить растопыренные пальчики в подплывшие к ней чаши. Как только синее пламя коснулось кожи девочки, полянку осветила сильная ярко-зеленая вспышка, не дав никому увидеть, что происходит. Но через миг свет погас, а Эмма восторженно воскликнула:
— Какие касивые бабочки!
По толпе зрителей прокатился восторженный вздох. Руки стоящей в центре полянки девочки оплетала паутинка светящихся нитей, а вокруг лица Эмми порхали крупные прозрачные бледно-зеленые бабочки с извивающимися в огненной пляске крыльями.
— Касиво! — громко воскликнула Эмма, вызвав смех у кого-то из гостей.
— Идите, — велел лорд Киревар Ольме. — Теперь уж точно ваш черед.
Наблюдая за тем, как сестра идет к чашам, вновь спокойно замершим в центре поляны, я заметила, как Клант взмахнул рукой, посылая в небо несколько точно таких же бабочек, как у Эммы.
— Вот и что означают все эти фокусы? — фыркнула Эвила, одергивая плащ на плечах.
— Эв, — я осторожно пнула сестру в бок, стрельнув глазами в сторону лорда Киревара. — Говори тише.
Эвила не отозвалась, только молча поджала губы, а я перевела взгляд на Ольму, уже опускающую руки в чаши. На этот раз вспышка была алая, расцветившая воздух между лип тонкими пересекающимися нитями, между которыми виднелись бледные крупные цветы, похожие на лилии.
Гости восхищенно зааплодировали. Кто-то попробовал коснуться тонких лепестков, от чего цветы начали растворяться в воздухе, а когда Ольма отошла от чаш, направляясь на ту сторону, где стояли отец, тетя и Эмма, колдовство окончательно разрушилось.
— Жалко… — выдохнула я вслух.
Услышав мои слова, Клант повернулся в нашу с Эвилой сторону, сложил ладони лодочкой и с силой дунул. В тот же миг с его пальцев соскользнули алые искры, закручиваясь в маленький смерч, разрастающийся и раздающийся в стороны, в метре от меня превратившийся в нежный светло-розовый цветок. Волшебное растение приземлилось мне на ладонь, позволяя почувствовать холодный атлас невесомых лепестков, сквозь которые я могла видеть свои пальцы. Через пару секунд цветок распался красной пылью, унесенной ветром.
Подняв голову и взглянув на Кланта, я искренне улыбнулась легарду, подарившему мне настоящее, пусть и короткое чудо.
— Ваша очередь, леди Эвила, — позвал сестру лорд Киревар.
С замиранием сердца я следила за тем, как Эвила величаво приближается к чашам. Еще несколько минут, и я должна буду проделать все тоже самое. Так от чего сердце в груди бьется через раз, будто я не отбор прохожу, а на казнь иду? Не знаю, но страшно.
А что если? Вдруг? Никто не знает, но…
Вспышка голубого цвета, и вокруг Эвилы закружился хоровод крупных снежинок, разлетающихся и пересекающихся во всех направлениях. Гости захлопали в ладоши пуще прежнего, радуясь, хоть и раннему, но такому необычному представлению.
У меня же на мгновение ноги стали ватными.
— Леди Вирена, ваш черед, — позвал лорд Киревар, и я понадеялась, что никто не заметит, как же мне страшно. В этот миг я была рада безразмерному синему балахону, скрывающему ото всех не только лицо, но и то, как сильно дрожат мои руки.
«Только бы не упасть! — твердила я себе. — Только бы не упасть!»
Несколько медленных шагов и я перед чашами. Нужно только протянуть руки вперед и ни о чем не думать, но, вместо этого, хочется убежать и как можно дальше.
Сделав глубокий вдох, я опустила руки в чаши, ожидая чего угодно. Толпа среди лип смолкла, так же ожидая какого-то эффекта. Но ничего не происходило. Синее пламя, не согревая, лизало мои пальцы, не собираясь превращаться во что-то, похожее на бабочки Эммы, цветы Ольмы или, хотя бы, снежинки Эвилы.
— Пап, чаши испотились, да? — громко и печально спросила Эмма.
И в этот миг воздух сотряс гул, нарастающий с каждым мигом. Пространство вокруг засветилось, миллиардами крошечных точек расцвечивая полянку. Звук стал громче и противнее, некоторые из гостей зажали руками уши, морщась от боли. Маленькие фонарики на липах лопнули, развеиваясь золотыми искрами, а чаши под моими руками и вовсе распались пеплом. На миг стало так темно, будто поляна погрузилась в ночную мглу. А в следующую секунду среди деревьев поднялся шквальный ветер, рвущий листву, раздирающий на лоскуты одежду.
Я никого не видела, как если бы стояла на поляне одна. Испугавшись, обернулась к легардам, тут же замерев от еще большего страха. Под липами не было легардов. Но там стояли три существа, подобных которым я никогда не видела. Один зверь был похож на огромного орла, но на волчьих лапах. Второй походил на медведя, но нигде и никогда я не видела белого медведя со светящимися алым огнем глазами. А третий и вовсе не походил ни на кого. Огромный чешуйчатый ящер с тремя головами.
Из моего горла на волю рвался крик испуга, но вдруг все закончилось. Тьма растворилась, прожигаемая алыми всполохами пробуждающегося дня. Монстры пропали, на их месте стояли лорд Киревар, Клант и Рэнд, рассматривающие меня со странно серьезными лицами.
Руки обожгло болью, и я застонала, непроизвольно падая на колени, в центре закручивающегося ветряного купола. А потом все пропало: и ветер, и страх, и боль. И даже гул. Осталась поляна среди лип, испуганные люди, удивленные легарды и я, непонимающе рассматривающая широкий ажурный серебряный браслет на своей руке с выпуклым овальным камнем в центре, цвета тумана. Через секунду камень вспыхнул, меняя оттенок, из бледно-серого став бирюзовым.
— Как интересно! — заметил вдруг Клант и расхохотался, подходя ко мне.
Перед моими глазами поплыл белесый туман с синими искрами, утаскивающий в забытье.