Глава 1

— Мой отец служит в суде, здесь в Элессоне, — подумав, сообщила девушка. — Не на очень высокой должности, но платят хорошо. Лет двадцать назад он овдовел — маму загрыз в какой-то подворотне один из обезумивших. До этого думали, что подобное происходит только в мелких городах, где нет строгой охраны.

Папа женился вновь. На молодой и очень красивой девушке, почти одного со мной возраста. Она только черту совершеннолетия переступила. Естественно, новая жена не захотела видеть ни меня, ни мою младшую сестру в доме. Остался только брат, но он взрослый и у него свое дело. Просто дом большой и он может никак не пересекаться с женой отца. Мне повезло, удалось устроиться сюда. Сначала работала на кухне, но потом повысили в горничные, убирающие гостевые комнаты. А теперь вот… в личные.

— Понятно… — пробормотала я. — А что ты знаешь про мое здесь пребывание?

— Не очень много, — призналась Алия и покраснела. — Пока ты сильно болела, за тобой лично госпожа Нора ухаживала и никого не подпускала, хотя много кто рвался посмотреть. Особенно из фрейлин. Госпожа Кириа права, от этих дам стоит держаться подальше. Они настоящие словесные язвы, им лишь бы поиздеваться над кем-нибудь. Особенно Ларей. У нее знатности на дырявую чашку, а гонору — выше крыши. Она хочет на твое место. Она мечтает стать королевой. Это ее цель.

— А кого еще мне стоит опасаться? — спросила я, готовая выслушать все, что скажет Алия. Ко всему нужно быть готовой!

— Еще лорд Джеймен, — подумав, сообщила легарда. — Он сын бывшего советника… Того, что погиб четырнадцать лет назад.

— Того самого? — уточнила я на всякий случай. — Который был еще и любовником Эреи?

Алия согласно кивнула.

— Джеймен спит и видит, как бы отомстить за отца. Но напрямую Рэнду он что-то сделать опасается. А ты… Джеймен может решить навредить тебе как-нибудь.

Меня передернуло от одной мысли, что есть какой-то легард, затаивший против меня злобные планы.

— Как он выглядит? Чтоб я сразу его узнала.

— Очень высокий, темноволосый и черноглазый. Носит на груди знак своей ипостаси — черного волка — и очень этим гордится, — рассказала Алия. — Джеймена легко узнать. У него вечно недовольное лицо. Будто он съел луковицу целиком. Больше ни про кого такого явного сказать не могу. Но… никому особенно не верь.

«И не собираюсь!» — мысленно усмехнулась я.

— Хорошо, а Рэнд с Клантом сейчас в замке?

— Точно не знаю, — ответила девушка. — Проверить?

— Да, и позови Кланта, — распорядилась я.

Алия удивленно приподняла одну бровь.

— Именно лорда Кланта?

— Да, его, — подумав немного, подтвердила я.

Рэнда видеть мне не особо хотелось. А от его брата я хотя бы смогу узнать подробности.

— Хорошо, — кивнула Алия. — Только я попрошу без меня из комнаты никуда не уходить.

— Почему?

— Заблудишься, — рассмеялась девушка. — Пойдем, я покажу!

Мы поднялись и прошли к входной двери.

— В Лессе особая магия дверей, — сказала Алия. — В зависимости от того, куда хочешь попасть, дверь открывается в разные коридоры. Например.

Девушка потянула дверь на себя, и я увидела широкий коридор, устланный красными коврами. Затем Алия закрыла дверь и открыла ее вновь. Теперь по ту сторону оказался узкий коридорчик, из которого тянуло ароматом чего-то вкусного.

— Все зависит от того, что представить, — объяснила девушка. — Это специально устроено так, чтобы не терять время. Ходить по лестницам очень долго и не везде они есть.

— Но ведь легарды умеют перемещаться просто из места в место? — удивилась я, вспомнив о том, как это проделывали Рэнд с Клантом.

— Не все настолько способные и сильные, — усмехнулась Алия. — Я вот такое не умею. Да и нельзя это делать внутри Лесса. Из соображений безопасности. Попасть в замок и выйти из него можно только через входные ворота. Никак иначе. А перемещаться не при помощи дверей разрешено только госпоже Элеоноре, королю и королеве. Даже киашьяры не имеют на это права. Да и не нужно тут подобное. Я потом тебе покажу, как переходить. Это не трудно. И по замку проведу, если кто-то другой, например, госпожа Кириа, не сделает это.

Я кивнула и отступила назад, проводив взглядом девушку, скрывшуюся за дверью с коридором в синих тонах, на стенах которого висели какие-то картины.

Следующие полчаса мне пришлось провести, разглядывая и ощупывая лепнину на стенах и заглядывая за остальные имевшиеся в комнате двери. За одной обнаружилась огромная гардеробная. На вешалках, специальных крючках и подставках громоздилось такое количество одежды, обуви и шляпок, что я с трудом могла себе представить, сколько понадобится времени, чтобы надеть это все хотя бы по одному разу.

Назначение еще одной небольшой комнатки поставило меня в тупик. Прямоугольник, по периметру заставленный огромными бутылями с водой. Несколько ламп отбрасывали на стеклянные сосуды причудливые блики, от чего комнатка казалась загадочной и странной.

Постояв на пороге пару минут и не найдя логичного назначения этого места, я просто закрыла дверь. Еще через несколько минут вернулась Алия в сопровождении Кланта. Блондин что-то весело рассказывал девушке, явно желая добиться ее расположения, но служанка оставалась невозмутима.

— Привет, — улыбнулся мне блондин, падая на край кровати. — Нора уже разрешила тебе встать?

Проигнорировав вопрос Кланта, я распахнула дверцы шкафа, из которого Алия вынула для меня халат. Внутри ровными рядами висели ночные и нижние повседневные рубашки разнообразных цветов. Сбоку на полке лежали чулки и носки.

— Алия, чаю мне! — велел Клант, разглядев накрытый на веранде стол.

— Так может туда и пойдем? — предложила я и добавила, глядя служанке в глаза: — Мне апельсинов хочется…

Удивляясь своей прожорливости, я дождалась, когда Алия принесет целое блюдо с цитрусовыми, и принялась очищать крупный фрукт от кожи, слушая болтовню блондина. Клант долго что-то рассказывал про камзол и рубашку, которые ему пытался подсунуть с утра слуга.

— …видите ли! Будто я не знаю, что сочетается, а что нет! — возмущался Клант, вгрызаясь в тост с джемом. — Отвратительный день!

— Клант, — позвала я. — Не очень хочется слушать о камзолах и рубашках. Уж извини!

Блондин наигранно печально поджал губы, но почти тут же рассмеялся и поудобнее растянулся в кресле.

— Удобно, — сонно пробормотал легард. — Пока ты тут отдыхаешь и радуешься жизни, меня гоняют и в хвост, и в гриву собственного легала!

Теперь была моя очередь поджимать губы. Но обидеться на Кланта всерьез я не смогла — чтобы не говорил блондин, он делал это с добродушной непосредственностью, напоминавшей мне Эмму.

— Я ни от кого не могу добиться подробностей последних двух недель. — Начинать издалека не хотелось. — Может хоть ты мне расскажешь?

— Да ничего особенного не происходило, — ответил Клант и выхватил у меня из рук дольку апельсина, незамедлительно отправив ее в рот.

— Эй! — обиженно провозгласила я.

— Что ты девочку объедаешь?

Только теперь я заметила, что последние несколько секунд за нами пристально наблюдали. Внутри что-то дернулось и с грохотом свалилось в живот. Не то чтобы я испугалась, но неожиданное появление Рэнда произвело впечатление. Оставалось надеяться, что в глазах не застыл страх и удивление. На всякий случай я сделала вид, что очень занята остальными дольками апельсина.

— О! Блудный брат пришел! — фыркнул Клант. — А мы тут душевно беседуем.

— Я заметил, — хмыкнул Рэнд и, проигнорировав пустое кресло, прошел к парапету, устроившись на нем, как на удобной лавочке, обхватив одной рукой резной столбик.

Мое сердце замедлило свое движение, стоило представить, что будет, если легард не удержится и свалится с такой высоты.

— Не надейся, — усмехнулся Рэндалл, заметив этот взгляд, а затем улыбнулся так, что мое бедовое сердце дернулось еще раз. Вот только на этот раз все мысли выдуло из головы, в затылке стало жарко, а щеки залил предательский румянец.

Опять уткнувшись в апельсин, который успела основательно помять в руках так, что на салфетке у меня на коленях расцветали оранжевые пятна, я не могла не думать об улыбке легарда. Рэндалл улыбался так редко, что каждая маленькая ухмылка, даже резкая и ехидная, слетавшая мимолетной бабочкой с его губ, производила какой-то странный переворот в голове. Каждый раз лицо легарда менялось, будто вспыхивал маленький лучик, придававший жестким, острым чертам лица Рэнда неожиданную мягкость.

Подумав, что предпочла бы видеть легарда улыбающимся как можно чаще, я вдруг поперхнулась, удивившись движению собственных мыслей. Еще полчаса назад мне хотелось держаться от Рэнда по возможности дальше, а теперь рассуждаю, как его развеселить!

— Да ничего особенного не происходило, — прервал молчание Клант, все это время стрелявший глазами то в меня, то в о чем-то задумавшегося Рэндалла. — Мы благополучно переместились, прихватив с собой часть владений Ашарсы. Ты выглядела очень плохо и, естественно, Элеонора по этому поводу устроила целое выступление.

— Обещала придумать нам страшшшшное наказание, — хмыкнул Рэндалл, покачивая ногой.

— Но все оказалось не так ужасно! — опередив мои расспросы, заверил блондин. — Умирать прямо в тронном зале на руках Рэнда ты не собиралась, а уж живых тетя на ноги поставит даже против их желания! Да еще же на тебя действовали защитные чары, так что часть болевых ощущений Рэнду досталась. За компанию.

— Эммину отраву сложнее сжечь было, — прокомментировал легард, продолжая сидеть на своем насесте.

— А легалы? — спросила я.

— А что с ними? — удивился Клант. — Сами явились пару дней назад.

— Хорошо, а моим родным вы сообщили?

— Конечно же! — развеселился Клант.

— И когда я смогу вернуться домой? — спросила я то, что сейчас волновало меня больше всего.

Рэндалл и Клант как-то странно переглянулись, явно что-то мысленно обсуждая. Их молчание меня насторожило.

— А зачем тебе домой? — спросил блондин.

Теперь была моя очередь озадаченно молчать.

* * *

Видимо, ожидая, что легарды сами все объяснят, Вира долго молчала и сверлила их взглядом. Но парни не собирались сдаваться так просто.

— Так что все это значит? — в конце концов спросила девушка.

— Мы связались с князем Виктором, все обсудили, — делая Рэнду знаки бровями, ответил Клант. — Тебе не безопасно оставаться в Алории.

«А ведь придется ей все объяснить!» — печально заметил Клант.

«Сам объясняй, — хмыкнул Рэнд. — Идея была не моя!»

«Моя что ли? — обиделся блондин. — Тетя Нора все придумала, отец поддержал, а мне за все отвечать? Невеста твоя! Если помнишь?!»

Рэнд вздохнул, спрыгнул с парапета, подошел к Вире, вытащил из пустого кресла маленькую квадратную подушку и устроился на полу у ног девушки.

— Вира, тебе лучше остаться здесь на ближайшие месяцы, — начал брюнет, подтянув к себе блюдо с виноградом. — Мы не хотим, чтобы ты вновь пострадала. К тому же… Если тебя нет в Алории, то и для твоей семьи так безопаснее.

Вирена хотела что-то ответить, но замолчала, закусив губу и нахмурив брови.

— Но ведь в договоре прописано… — после минутного молчания сказала девушка и вновь замолчала. — И отец согласился?

— Да, — подтвердил Рэнд, вытащив из пальцев Вирены дольку апельсина и отправив в рот. — Не ешь много апельсинов!

Вира закрыла глаза и наклонила голову так, что ее лицо оказалось закрыто волосами. Молчала девушка довольно долго, почти не двигаясь.

«Что с ней?» — требовательно спросил Рэнд.

«Что ты у меня спрашиваешь? — обиделся Клант. — Я не знаю, что она там себе думает!»

— Вир, так будет лучше, — подождав еще немного, заверил девушку Рэндалл. — По крайней мере на некоторое время.

«Ты еще скажи, что Нора собирается сделать из нее подопытного кролика и проверить природу ее унаследованного дара!» — хмыкнул Клант.

«Ничего подобного тетя не планировала, — отчеканил Рэндалл. — Элеонора только понаблюдать за ней хотела».

«А у тети все так называется!» — мысленно расхохотался Клант.

— Ты не переживай только! — посоветовал блондин девушке. — Ничего страшного в этом нет. Мы найдем, чем тебя развлечь. Не заметишь, как время пройдет, а там может спокойнее станет.

— Я с Кирией познакомилась… — пробормотала Вира тихо и протянула руку к чашке с чаем. Но затем отдернула и поплотнее закуталась в халат.

— Это хорошо! — как можно бодрее воскликнул Клант, подмигивая Рэнду. — Сестренка смешная. И вы почти одного… возраста.

Вирена грустно рассмеялась. Рэнд, внимательно наблюдавший за девушкой, осторожно ухватил ее за подбородок и заставил посмотреть на себя. Вира, хоть и подняла голову, уставилась куда-то в сторону, а по щекам девушки ползли слезы.

— Малышка, ты чего?.. — опешил он и от его тона, чуть нежного и удивленного, Вира расплакалась еще сильнее, потянулась и обняла легарда за шею, уткнувшись лицом ему в грудь. Рэнд привстал и сел в кресло, пристроив девушку себе на колени.

«Ничего не говори!» — предупредил легард брата.

«А что я? Я вообще молчу!» — обиделся Клант и встал, направляясь к стеклянным дверям.

«Вот и молчи!»

«И молчу! Наслаждайся!» — хихикнул блондин и скрылся с глаз, подмигнув Алии.

Послав в след легарду испепеляющий взгляд, Рэнд с сомнением посмотрел на девушку. Он слабо представлял, что должен сейчас делать, поэтому просто спросил:

— Что случилось? Мы что-то не то сказали?

Вира покачала головой, продолжая плакать.

* * *

Мне было больно. Так больно! Моя семья, родные люди так просто согласились на все это. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что в эти оставшиеся до совершеннолетия месяцы меня дома никто не ждет. Особенно сестра и тетя.

Тетя Севиль и Ольма почти сразу дали понять, что не хотят, чтобы я оставалась дома как можно дольше. И отец… Это явно именно они уговорили князя. Он не смог бы сам принять такое решение. Мне еще хотелось верить в его любовь.

Все эти месяцы поддерживала мысль, что у меня есть дом, куда я вернусь и где меня ждут. Неужели я ошиблась и жила пустой надеждой?..

Закусив губу, сжала камзол легарда, совершенно не задумываясь над тем, как вся эта сцена выглядит со стороны. Сейчас мне было все равно. Потом будет стыдно за свое поведение, достойное маленькой девочки. Но в этот момент мне нужна была поддержка, хоть какая-нибудь.

Будь на месте легарда кто-то другой, я бы может и рассказала, что именно чувствую, но, даже сидя на коленях Рэнда, казалось тяжело раскрывать ему хоть что-то.

Слезы кончились на удивление быстро. Видно, в душе я ожидала чего-то подобного. Вот только…

— Мне нужно побывать дома, — тихо сказала я. — Ненадолго.

— Когда Элеонора разрешит… — вздохнул Рэндалл и осторожно пересадил меня в соседнее кресло.

— Нет, — хмуро помотала я головой. — Мне нужно теперь.

— Прямо сейчас? — усмехнулся легард, но мне было не до смеха. Я быстро и уверенно кивнула.

Легард пожал плечами и поднялся, направившись к парапету.

— Собирайся, — после минуты молчания решил он.

Я вскочила и побежала в комнату. Алия, явно все слышавшая, распахнула передо мной дверь в гардеробную. Там девушка замерла, вопросительно посмотрев на меня.

— Что-нибудь удобное… — выдохнула я, не зная, что выбрать. — Мне все равно.

Я прошлась вдоль стен, рассматривая платья, а затем растерянно пожала плечами. Легарда, не глядя, вытащила из шеренги платьев что-то темно-синее. Через несколько минут я уже была полностью одета. Мода в Легардоре разительно отличалась от принятой в княжествах. Я порадовалась отсутствию бесчисленных юбок и жестких корсетов. А выбранный Алией наряд и вовсе мог считаться дома верхом бесстыдства! На мне были синие бриджи и такого же цвета жакет с отделкой серебряными пуговками, который лишь закрывал руки и плечи, оставляя видимой серую рубашку с высоким горлом. Ноги в чулках я с наслаждением погрузила в легкие туфли на невысоком каблуке.

С волосами возиться не стала, просто собственноручно заплела косу.

 

Глава 2

— И что теперь? — напряженно воскликнула я, вернувшись на террасу.

Рэнд обернулся, явно удивленный скоростью моих сборов, быстро прошелся по мне взглядом и непонятно хмыкнул. А затем протянул мне ладонь. Я, не раздумывая, взяла его за руку, и мы куда-то провалились. От неожиданности и отсутствия опоры под ногами захотелось вспомнить уже однажды проделанный фокус и устроиться у легарда на плечах. Вовремя себя остановив, я просто крепче сжала пальцы Рэнда, надеясь, что перемещение скоро закончится.

— Вирена, слушай меня внимательно, — как ни в чем не бывало сказал парень, хотя в вихре, в котором мы очутились, его трепало не меньше, чем меня. Темные длинные пряди змеями завивались вокруг лица, цеплялись за воротник рубашки и крючки на камзоле.

Я попыталась сосредоточиться, но у меня мало что получалось. Это не просто: висеть в водовороте с умным выражением на перекошенном страхом лице.

— В замке от меня не отходи дальше, чем на три метра, — деловито сообщил мне Рэнд. — Пока ты у меня на виду…

— А что может случиться? — перебила я.

— Мы с дядей обсудили появившегося дважды кэррака и пришли к выводу, что живых мертвецов может быть еще несколько, — ответил легард. — И если каждый из них припас для нас подарки, вроде последнего… Сама понимаешь.

На последних словах легарда мы мягко приземлились на что-то и оказались стоящими на подъездной дороге к замку.

— И вот еще… — Что-то вспомнив, Рэнд запустил пальцы во внутренний карман и вытащил питир.

Я с благодарностью приняла камушек, с чувством какого-то освобождения надев цепочку на шею и устроив синий свой талисман с черными, похожими на кровеносные ниточки прожилками поверх рубашки, прижав пальцами. Питир был приятно теплым.

— Вира! — вдруг раздался радостный возглас.

Я обернулась и увидела бегущую ко мне со всех ног Эмму, сжимающую перепугано вопящую кошку. Подлетев к нам и оставив зверька в покое, малышка подпрыгнула, обхватив меня за талию, и крепко прижалась.

— Наконец-то! — провозгласила девочка на весь парк и сад. — Я так по тебе соскучилась!

Я радостно обняла Эмму, потрепав ее по аккуратно уложенным кудрям. Девочка тут же замотала головой, недовольно хрюкнув и простонав:

— Вирррррра!

Видимо сценка вышла забавная, потому что Рэндалл еле слышно рассмеялся, глядя на нас.

— Не смешно, — фыркнула Эмма и гневно сверкнула глазами. — Сначала прячут от меня сестренку, а потом…

Я не дала девочке договорить:

— Что мы здесь стоим?

— Да! Да! Пойдем, — оживилась малышка, хватая меня за руку и ведя к замку. — Папа будет рад. Представляешь, как он печалился, что тебя нету? Да еще все эти опасности. Тетя и Ольма вообще заявили, что раз им здесь грозит опасность, то они к Эвиле поедут! И укатили, представляешь?

— А почему ты не поехала? — хмыкнула я.

— Зачем? — Девочка пожала плечами. — Мне и дома хорошо! К тому же Ольма своего крикливого сына утащила тоже. Стало так хорошо! Тихо! В замке из взрослых только папа и тетя Мардж!

Как любой ребенок знатного происхождения, Эмма никогда не учитывала слуг. Для нее их наличие было само собой разумеющимся.

— Тетя здесь? — опешила я.

Марджори редко приезжала, предпочитая уют своего замка разного рода путешествиям.

— Да! Представляешь? — хихикнула Эмма, прыгая по ступенькам. — Она приехала вчера еще! Если бы тетя Севиль здесь была, то случился бы скандал!

— Это почему? — спросил идущий позади нас Рэнд, о котором я успела забыть.

— Как почему? — развеселилась малышка. — Тетя Марджори любит командовать, а тетя Севиль ненавидит, когда кто-то кроме нее всем верховодит! В прошлый раз они тааааак разругались из-за того, с какой стороны от тарелки должна стоять вазочка с джемом, что…

— Они любят поспорить просто, — перебив сестренку, объяснила я легарду. — Ну, и тетя Севиль еще не очень жалует Мардж, считает ее слишком своевольной.

— Да! — подтвердила Эмма, когда мы вошли в холл. — Пойдем! Папа в кабинете! Пойдем.

Мне ничего не оставалось, как последовать за сестрой, стараясь не рассуждать о том, что о нас думает Рэндалл. А легард, как и обещал, с невозмутимым видом охранника шагал в паре шагов у меня за спиной.

Когда Эмма с шумом распахнула дверь в отцовский кабинет и князь увидел нашу дружную компанию, то замер на миг, а потом встал и перепугано-радостно взглянул на меня. С невероятным облегчением я упала в объятия родителя, не думая о том, как расстраивалась еще час назад.

— Моя дорогая девочка, — шептал отец нежно, согревая этой невесомой лаской мое сердце. — Ты так нас всех перепугала…

Несколько долгих минут мы простояли, просто обнимаясь, а потом нашу идиллию довольно грубо нарушили.

— О! Пропажа наша объявилась! — Отпихнув Рэнда в сторону, в кабинет ворвалась тетя Марджори. Вид у тети был совершенно невероятный. Как у разбойницы с большой дороги. Юбки задраны выше колен и заправлены под лиф платья, выставляя всем на показ полосатые желто-зеленые чулки и красные сафьяновые туфли. Глубокий вырез кроваво-красного платья не оставлял места фантазии, а открытые руки, плечи и часть спины уверяли всех присутствующих в том, что перед ними не дама с тремя почти взрослыми детьми, а юная прелестница в самом соку.

— Дорогая! — Тетя расцеловала меня, сверкая глазами, зубами и бриллиантами. — Ты хоть представляешь, что со мной было, когда Виктор написал обо все произошедшем?

Я улыбнулась обожаемой тете и помотала головой. При всем своеобразии и бесшабашности, появившейся у Мардж с возрастом, тетя всегда была очень милой и добрейшей женщиной.

— Мардж, не нужно так бурно реагировать, — посоветовал отец, поджав губы. — Девочка выглядит уставшей, а ты еще со своими вздохами и криками…

— Это я кричу? — опешила тетя и картинно схватилась за сердце. — Виктор, от тебя я такого не ожидала.

Эмма хихикнула, слушая взрослых запрокинув голову.

— Вовсе я даже не кричу. Переживаю просто. Вирена, ты теперь с нами останешься? — чуть спокойнее уточнила тетя.

Я мельком глянула на Рэнда, молчаливой тенью стоявшего у двери, и быстро отрицательно мотнула головой.

— Нет, просто хотела вас всех повидать и кое-что взять, — пришлось признаться мне.

— Как? — в один голос воскликнули Эмма и тетя.

— Я же уже объяснял, что возникла ситуация, при которой Вирене пока лучше побыть под присмотром легардов, — прошипел отец и вздохнул.

— Так жалко… — печально пробормотала Эмма и посмотрела на меня грустными глазами. — А я надеялась…

Я протянула сестренке руку и та с трагической рожицей сжала мою ладонь, недовольно сопя и кидая в сторону Рэнда грозные взгляды. Усмехнувшись, я подождала, пока Эмма решит выговориться. И малышка открыла рот, выдав с гордым видом:

— Никуда сестру не отпущу! Мало того, что забрали без спросу, так еще и решили утащить неведомо куда!

— Эмми… — выдохнул отец, но малышка, не желая больше никого слушать, сжала мои пальцы и направилась к выходу, вынудив следовать за собой. Опешившие князь и тетя так и остались стоять, а Рэнд направился за нами.

— Придумали… — сопела Эмма, неуклюже поднимаясь по лестнице. — И так всех сестер разобрали, так еще и самую мою любимую…

Остановившись у двери в свою комнату, девочка рывком ее открыла и деловито завела меня внутрь. А когда Рэнд попытался войти следом, грозно уперлась ему в живот ладошкой и заявила:

— Это спальня леди! Нельзя сюда.

И громко захлопнула дверь перед самым носом у ошарашенного легарда.

— Так-то! — хмыкнула довольно Эмма. — А то попятам вздумал ходить. Я может хочу с тобой серьезно поговорить!

— Эмми, но ведь… если очень захотеть и через дверь можно услышать.

— Ничего подобного, — категорично отчеканила малышка. — Я пробовала колдовать… Не смотри на меня так, Вира! Да, пробовала. И у меня получилось сделать в комнате что-то вроде глушилки. Когда я в комнате, то никому в коридоре ничего не слышно. Проверила. Когда пела те странные песенки, что конюхи на празднествах…

— Эмма! — возмутилась я.

— Так никто ж не слышал, — улыбнулась девочка. — Так и с внешними звуками. Когда маленький кричит, весь замок ходуном ходит, а у меня спокойно. Мне так понравилось, что я решила поступать в Академию в Заварэе. Папа очень обрадовался.

— А ты сама?

— И я, конечно! — хихикнула Эмма. — Но я с тобой не об этом хотела поговорить.

— О чем? — спросила я, насторожившись.

— Хотела попросить… — немного подумав, покраснела девочка. — Даже скорее взять с тебя слово!

Я хмыкнула, с подозрением глянула на сестренку и присела на кушетку у окна.

— Дай мне слово, пожалуйста, что не выйдешь замуж за Кланта! — выпалила Эмма и уставилась на меня выжидательно.

А я подавилась воздухом и расширенными глазами посмотрела на сестру.

— Эмма, но ведь…

— Дай мне слово, пожалуйста! — взмолилась девочка.

— Эмма, я тебе это слово легко могу дать, потому что мой жених Рэндалл, но зачем?.. Разве ты не понимаешь? — пробормотала я. — Он взрослый, а ты еще совсем маленькая…

— И что? — насупилась малышка. — Я вырасту раньше, чем он успеет состариться!

— А вдруг он женится раньше? — захотелось мне образумить сестру.

На это девочка только покачала головой.

— И почему ты думаешь, что… он потом обратит на тебя внимание? — использовала я последний довод.

— А куда он денется?! — отчеканила Эмма.

Я довольно долго молчала, пораженно глядя на сестру, а та невозмутимо продолжила:

— Я тете Мардж сказала. Она, как и ты, очень удивилась. А еще посоветовала мне не заниматься глупостями.

— Тетя права, Эмми… — простонала я.

— Ничего подобного! — обиделась девочка и топнула ножкой. — Вот я выучусь, стану настоящей колдуньей и всем докажу!

— Что? — не удержалась от смеха я.

— Что знаю, как должно быть, — более спокойно закончила Эмма.

Мне хотелось разубедить девочку, но вместо этого я осторожно примирительно улыбнулась и спросила:

— Но почему?

— Он мне нравится, — расплывшись в довольной улыбке, прошептала малышка и, подойдя ко мне, забралась на колени.

А дальше Эмма шепотом начала рассказывать свои мечты и фантазии, сдабривая их совершенно невозможными деталями. Я не перебивала малышку, решив про себя, что ничего страшного не будет, если она в свои шесть лет что-то напридумывала. Через несколько лет она забудет о своей идее, если не через несколько месяцев. Или будет вспоминать со смешанным чувством веселья и стыда. Сейчас же ей просто нужен был тот, кто выслушает.

Закончив с мечтами о далеком будущем, Эмма принялась рассказывать мне о своих подвигах. Про сожженный взглядом стол в малой гостиной и оплавленное личико бедной куклы Клодии, я выслушала молча, даже не пытаясь упрекать малышку. Все равно тетя Севиль уже это сделала.

Затем малышка рассказала, как после пропажи легардов и меня в кошачьем облике посреди парка, приказала работникам копать яму на том месте, где мы провалились под землю, чтобы доказать, что все произошедшее не было плодом ее фантазии.

Вышколенные слуги не посмели ослушаться, а Эмму начала искать няня уже тогда, когда посреди идеальной лужайки была разрыта яма в три метра глубиной. Главный садовник, вернувшийся из деревни, получил сердечный приступ и наорал на Бобби, увидев сначала яму, а затем и идеальный выжженный круг, засыпанный песком, посреди своего парка.

— Представляешь?!

Именно в этот момент и явилась няня Эммы, недовольной статуей замерев на пороге.

— Вот и что это такое? — деловито осведомилась женщина. — Где ваш режим, юная леди? Если не ошибаюсь, то вам пора что-нибудь съесть, а то не вырастите!

— Вширь! — хихикнула Эмма, направляясь к двери. — Попьешь со мной чаю, Вир? Одной так скууучно!

Есть мне не хотелось, но и отказывать малышке было тяжело. Заметив скептическое выражение у меня на лице, девочка трагически вздохнула и смиренно сказала:

— Так и быть, этот здоровяк тоже приглашен!

— Большая честь для меня, — очень серьезно отозвался Рэнд, и я дернулась, поняв, что легард все это время стоял в коридоре.

— Хорошо, вы тогда идите, а я присоединюсь чуть-чуть позже, — решила, подмигнув сестренке.

Эмма широко улыбнулась, довольно сверкнув карими глазками, взяла няню за руку и чинно вышла из комнаты. Я же направилась в свою комнату, вполне очевидно ожидая, что Рэнд увяжется следом.

* * *

В комнате девушки многое изменилось с тех пор, как Рэнд был здесь в прошлый раз. Слуги постарались. На стенах и ковре уже нельзя было заметить пятен и грязи. Кровать была аккуратно застелена, а из ванной комнаты не несло запахом застоявшейся воды. Кто-то заботливый даже пристроил на столик, в кувшин для умывания, несколько крупных пионов, окутанных ворохом листьев.

Аромат цветов навевал мысли о солнце, хотя за окном медленно, но верно собирались дождевые тучи. Вира осторожно обняла ворох полураспустившихся бутонов руками, вдыхая полной грудью, и чему-то улыбнулась, а Рэнд словил себя на мысли, что ему хочется знать, чему посвящена эта улыбка. Так искренне и счастливо девушка улыбнулась лишь раз на его памяти, да и то, эта улыбка была в приснившихся ему воспоминаниях Виры.

Девушка еще раз вдохнула аромат пионов, погладила тонкими пальчиками нежные атласные лепестки и начала по очереди выдвигать ящички стола, что-то разыскивая. Оказалось, она искала небольшую стопку потрепанных пергаментов, перевязанных тонкой белой лентой. Довольно кивнув каким-то своим мыслям, Вира прошла к каминной полке и сняла широкую невысокую шкатулку, всунув в нее листики так, чтобы Рэнд не смог рассмотреть содержимое. И легарду тут же захотелось узнать, что же таит эта коробка.

Вира тоже была как шкатулка. Увидев девушку первый раз, Рэнд, руководствуясь эмоциями, нарисовал себе в воображении облик юной избалованной княжеской дочери. Вот только Вирена оказалась не так проста, как ему показалось. И, что больше всего удивляло в ней легарда, девушка не пыталась произвести на окружающих какое-то впечатление. Она даже не играла какую-то принятую роль. Свойство ли это было возраста и неопытности, но девушка не пыталась юлить или вести себя неискренно.

Рассматривая ее тонкую фигурку в зеркальном отражении, Рэнд задумчиво следил за движениями Виры. Делала ли она это сознательно или все выходило у нее само собой, но со стороны казалось, что она танцует, настолько плавными и красивыми были даже маленькие движения руками. Коса растрепалась, несколько длинных прядей падали Вире на лицо, но девушка и не подумала поправить волосы, лишь небрежно мотнула головой, отбрасывая косу за спину. Тонкая ленточка, сдерживающая темные локоны соскользнула, и волосы блестящей волной взметнулись в воздухе.

Фыркнув, Вира попыталась собрать волосы в узел, но пряди не думали слушаться. Взглянув на себя в зеркало и поняв, что за ней наблюдает легард, девушка отдернула руки, с серьезным видом и пунцовыми щеками вернувшись к поискам, повернувшись к Рэндаллу спиной.

* * *

Взгляд Рэнда, изучающий и пристальный, застал меня врасплох. Да еще эти волосы!

Мысленно костеря себя, заслонившись от легарда водопадом прядей, я долго рылась в шкафу, незаметно складывая в высокий сундучок мелкие, дорогие мне вещи. Поверх всего устроила шкатулку, основательно защелкнув крышку сундука.

Почему-то мне начало казаться, что домой я уже не вернусь. Алория останется родиной, любимым местечком на земле, но перестанет быть домом, куда хочется и нужно возвращаться. Здесь будет отец, сестры, тетя, но мне здесь уже не жить, как раньше.

Это странное чувство всколыхнуло волну воспоминаний. Именно об этом говорила мне тетя и Ольма.

Вряд ли вся эта история с Ашарсой закончится так быстро. Ближайшие дни, если не месяцы, я проведу в Лессе под присмотром легардов. Возможно, мне это понравится, но, скорее всего, нет.

Рядом с Рэндаллом я чувствую себя то хорошо и надежно, то мне ужасно страшно. Сложно предположить, что твориться в голове этого легарда и что мне ждать от него. Клант вызывает куда больше доверия, да и блондин куда общительнее своего брата. Я вполне могла понять Эмму.

Заметив, что довольно долго стою, положив руки на крышку сундука, я смущенно кашлянула и развернулась, собираясь поднять свою поклажу. Но сундук исчез у меня из-под носа быстрее, чем смогла заметить. Захотелось извиниться, что напихала туда много разного и довольно тяжелого, но Рэнд держал сундук с такой легкостью, будто тот ничего не весил.

— Все? — спросил легард.

Я промолчала, отвечать не хотелось. Если бы не брюнет, если бы была одна в комнате, то опустилась бы на покрывало кровати и немного посидела, даже всплакнула. Непролитое отчаяние комком застряло в горле, не давая ни вымолвить слово, ни вздохнуть поглубже.

Неожиданно раздался какой-то гул, визг и звон разбившегося фарфора. Перепугано охнув, я в два шага добралась до двери, и хотела было ее распахнуть, как Рэнд перехватил меня поперек груди, плотно прижимая к себе и не давая двинуться с места.

— Пусти, — прошипела, пытаясь выдернуть прижатые по швам руки, но, конечно же, у меня ничего не вышло.

— Не стоит сломя голову нестись куда-то, даже не зная толком — куда, — недовольно просопел легард, под обиженные вопли пристраивая меня на плечо, головой вниз.

Вниз мы спустились под удивленные взгляды слуг и веселое хихиканье тети Мардж, застывшей в дверях малой гостиной.

— Что там произошло? — придушено спросила я, приподымаясь на плече легарда.

— Да это все Эмма, — отмахнулась тетя небрежно. — Пошла сказать вашему папочке, что хочет… С тобой к легардам.

Не успела тетя закончить фразу, как до нас донеслись возгласы из кабинета князя:

— …А я хочу! Ну, пожалуйста! Убегу!.. В Академию не поеду!..

Что отвечал Эмме отец разобрать было невозможно, особенно вися в неудобном положении. Я ударила Рэнд ладошкой по каменному плечу, требуя поставить на пол. Он осторожно отпустил меня, позволяя соскользнуть вниз, придерживая рукой, так что его пальцы прошлись по мне от бедер и до затылка. Ощущение получилось странным и очень волнующим. Где-то внизу живота будто образовалась тянущая пустота, и я забыла как дышать.

Стараясь не думать ни о чем, развернулась и побежала к кабинету отца, надеясь прекратить спор. Перепуганная и встревоженная, влетев в комнату, я увидела странную картину: Эмма чинно сидела на стуле возле стола и с серьезным лицом в полголоса грозила папе:

— Никакой Академии. Не поеду и учиться не буду.

— Эмма, тебя ведь не звали, а ты себя ведешь… — в тон малышке ответил князь. — Ты…

Заметив нас, малышка тихо ойкнула и на миг сильно зажмурилась, а затем метнулась ко мне, плотно обняла за ноги и прошипела:

— Никуда не отпущу!

Мы с отцом замерли в недоумении. Первый раз на моей памяти девочка вела себя подобным образом, да еще и при посторонних. Мне хотелось что-то сказать малышке, как-то переубедить ее, когда вдруг Рэнд у меня за спиной заметил:

— Пусть погостит, если ей так хочется. В этом нет никакой проблемы.

— Ура! — взвизгнула Эмма, отлипая от меня. А затем подбежала к Рэнду, ловко подпрыгнула, юрким котенком вскарабкалась, повиснув у легарда на шее, и смачно расцеловала опешившего парня в обе щеки.

— Только не прямо сейчас, — хрипло выдал Рэнд, приходя в себя. — Клант приедет через пару дней и заберет.

— Ура! — выкрикнула Эмма.

На это князь лишь обреченно кивнул.

 

Глава 3

По возвращении в Лесс мы с Рэндом угодили прямиком в объятия очень сердитой Элеоноры. Сдерживаясь, чтобы не начать кричать на нас обоих, легарда в два приема уложила меня в кровать, а затем, прихватив брюнета под руку, удалилась в коридор, уже там громко высказывая все, что думает по поводу нашего исчезновения.

Я предпочла накрыть голову подушкой и не слышать воплей женщины и скупых негромких ответов Рэндалла. Может это и я виновата в получившемся, но отвечать мне не хотелось.

Три дня Элеонора не появлялась, при этом запретив кому-то, кроме Кирии, приходить, но мне передавались указания через Алию. Следуя этим указаниям я не могла покидать комнату, должна была все время отдыхать, много есть и не ввязываться в сомнительные авантюры рыжеволосой легарды.

Услышав мой распорядок дня, Кириа рассмеялась и посоветовала не слушать свою мать. Но и не предложила никаких развлечений. Просидев половину дня на террасе, подставляя щеки солнцу, съедая по апельсину в час, я возненавидела безделье. К вечеру первого дня не удержалась и начала ныть Алии.

Затем взялась расспрашивать девушку про устройство замка и про легардов. Алия, хоть и отвечала достаточно охотно, но признавала, что не все может мне объяснить.

Попутно с расспросами, я выведала у девушки про странную комнатку без окон, уставленную чашами. Как объяснила мне служанка, это было что-то вроде защиты. Жидкость в сосудах не была водой, как мне показалось вначале.

— Это воздух, сжатый магией до состояния некой осязаемой массы, — немного подумав, рассказала девушка. — Я мало что об этом знаю, да и не смогу повторить что-то подобное! Моих способностей еле хватает на то, чтобы зажечь маленький огонек, подпитываемый магией. Эти же сосуды — плоды трудов главных чародеев королевства. Каждый из них создавал несколько таких сгустков в одиночку, а затем в каждой из жилых комнат в замке расставили эти сосуды. Все вместе они образуют три защитных контура. Один окружает континент, другой Легардор, а третий прикрывает сам замок. Если произойдет нападение на Элессон, то жители города смогут укрыться в замке. Система защиты такая мощная, что должна выдержать даже нападение островитян, не то, что Ашарсы.

— А почему каждый маг создавал что-то отдельно? Вместе же проще? Или я не понимаю? — Мне было интересно, и я с удовольствием задавала вопросы.

— Нет, так сделано специально, — покачала головой девушка. — Если среди чародеев оказался бы предатель, то его вмешательство в большое число защитных сосудов уменьшило бы силу контуров, ведь он мог разрушить все эти чаши. А так каждый из магов создал лишь три-четыре сгустка и потеря только этих чаш не приведет к трагедии.

— Ну, а если много магов окажется предателями? — осторожно уточнила я.

— Это не возможно, — отрицательно покачала головой Алия. — Все маги королевства приносят присягу правящей семье. Если кто-то из них задумает дурное, то клятва выдаст это и Оракул Зеркал поднимет тревогу.

— Я уже раньше слышала об этом, но так и не поняла, что же это такое, — вздохнула и подперла щеку кулачком.

— Это особая сила. — Алия неопределенно пожала плечами. — Что-то что выше даже короля. Образно говоря, это иголка, через ушко которой продеты нити всех жителей королевства. При рождении каждого нового легарда необходимо провести ритуал… Он очень простой. Необходимо, чтобы на Оракул попала хотя бы капля крови легарда.

— Но зачем? — удивилась я.

— Тогда все жизни легардов тесно связаны, — объяснила Алия. — Именно через эту связь и постигло нас всех проклятие бывшей принцессы. Но через нее может и прийти спасение. В день, когда ты станешь супругой наследника, тебе тоже проведут такой ритуал. В прошлые разы ничего так и не случилось, но может быть в этот нам всем повезет. Если все будет правильно, то через твою человеческую сущность мы все освободимся от мрачного будущего.

Выслушав девушку, я долго сидела, обдумывая ее слова, а потом спросила:

— Но может ведь и ничего не случиться?

— Может, но мы верим в лучшее.

Служанка, вынужденная находятся рядом со мной, печально взирала на меня, а на следующий день предложила пойти в библиотеку.

— Госпожа Элеонора об этом точно не узнает, — решила девушка. — Там редко кто бывает…

Предложение, хоть Алия и сомневалась, мне очень понравилось, ведь еще в Алории я слышала про библиотеки Лесса. Оделась я сама всего за несколько минут, готовая идти куда угодно, лишь бы не сидеть целый день в пустой комнате, бес права спуститься вниз.

— Думаю, через несколько дней разрешит ходить, где захочется, но мне нужно будет тебя сопровождать всюду, — задумчиво пробормотала Алия, подбирая мне туфли. — Это для твоей безопасности. Сама понимаешь, так нужно!

Я только согласно пожала плечами. Мне было интересно с девушкой, она оказалась общительной и очень милой. Когда Алия не видела, я осторожно ее рассматривала, отмечая обильную мимику девушки, выдававшую ее искренность.

За несколько дней я узнала, что каждой личной служанке необходимо иметь целую связку разнообразных небольших артефактов для выполнения своих обязанностей. Большинство слуг не были одаренными магами, некоторые и вовсе не обладали способностями. Специально настроенные артефакты прекрасно заменяли природные данные.

Прихватив большим и указательным пальцами маленький синий прямоугольник, подвешенные на медной цепочке к связке, Алия долго разглаживала складки на простом платье из какой-то переливающейся бирюзовой материи, пальцем командуя, чтобы я повернулась то влево, то вправо.

— Так-то лучше, а то совсем измялось на вешалке, — довольно улыбнулась девушка, поднимаясь с колен.

Я с удивлением наблюдала за тем, как то место, по которому девушка проводила пальцем, в раз приобретало вид, будто по нему Алия проходилась утюгом.

Я опасливо приблизилась вслед за Алией к двери. Все эти дни с замиранием сердца следила за тем, как служанка и Кириа без проблем входят и выходят. Каждый раз мне открывался совершенно разный вид за дверью. Алия силилась убедить меня, что подобные переходы очень удобны и просты. Но я слабо себе представляла, что смогу сделать нечто подобное без посторонней помощи.

Заметив мои напряженно сжатые руки, так что даже побелели костяшки пальцев, девушка ободряюще улыбнулась и погладила меня по плечу, немного наклонившись вперед.

— В этом нет ничего страшного. Ты же перемещалась с киашьярами?

Я согласно кивнула, только теперь осознав, что согласилась бы проделать опыт прохода сквозь странные двери Лесса в компании одного из парней. Даже вместе с Рэндом. По крайней мере, с легардом можно было не опасаться, что со мной что-то случится. Неосознанно потерев через ткань рукава шрам на правом плече, я слабо улыбнулась девушке в ответ.

— Не бойся! Эти переходы специально сделаны очень простыми. Максимум, что с тобой может произойти — ты выйдешь не там, где нужно и заблудишься. Но и здесь нет ничего ужасного. Лесс, конечно, огромен и в нем много залов и помещений, в которые невозможно попасть никак иначе, чем через прямой переход через дверь!

Знаешь, маленьким детям в Лессе до определенного возраста не объясняют устройство дверей, чтобы контролировать их местоположение. Но случаются и исключения. Так киашьяры, когда были маленькими, очень любили находиться поближе к отцу. Но у того были дела, много работы. Большую часть дня мальчики проводили в компании небьющихся игрушек и многочисленных слуг. Ну, и бабушки…

— Почему… небьющихся? — осторожно уточнила я, уже заранее понимая, что это откроет мне немножко больше сведений о легардах.

— Так шалили! — развеселилась Алия. — У них на двоих было одно общее увлечение — избавляться от игрушек. Совсем маленькие дети вообще не задумываются о контроле своей силы. Примерно на втором году жизни у малышей просыпаются способности и очень активно увеличиваются. Объяснять что-то детям в это время бесполезно, они просто делают то, что хочется. Им интересно очень. Так киашьяры, что придумали? У Кланта физическая сила проснулась, он деревянных солдатиков как бумагу мял. А Рэндалл огоньком обломки…

Я прыснула, представив двух щекастых карапузов, светленького и темненького, замышляющих шалость.

— И именно старший придумал, что им нужно к папочке… Вот был у короля и королевы шок, когда эти двое заявились в спальню, просто переместившись. Это ведь запрещено! Но киашьяры часто нарушают запреты даже сейчас. Вот как с вашим визитом к тебе домой. По правилам, вам нужно было из замка выйти, но Рэндалл редко соблюдает правила. Но… Как кто-то упоминал, зато о местоположении киашьяров знает служба безопасности. Хотя один раз они не уследили…

Девушка взмахнула кистью руки и скорчила печальную гримаску. А затем взялась за ручку двери, взглянув на меня:

— Готова?

Я вздохнула и смиренно кивнула.

— Смотри, нужно очень внимательно подумать о том месте, куда ты хочешь попасть. Я знаю, а тебе пока будет сложно… Но когда побываешь в разных частях замка, то легко сможешь проходить в места, куда тебе будет нужно.

Слабо вслушиваясь в рассказ девушки, я вцепилась ей в руку, почти повисая на блондинке. Служанка улыбнулась и открыла дверь. И я в восторге выдохнула, отлипла от Алии и зачаровано вышла из комнаты.

Напротив вся стена представляла собой огромный витраж из небольших хрустальных пластинок зеленого, синего, золотого и красного, выложенных в звездчатый орнамент. С той стороны рисунок подсвечивался множеством разноцветных огоньков, создающих из мельтешения хрусталиков красивый пейзаж: долина между двух больших холмов, усеянных яркими синими цветами.

— Это холмы на севере Легардора, — объяснила Алия. — Любимое место короля Эдина. В зависимости от времени суток и сезона года картинка меняется, показывая панораму холмов с севера, юга и востока. А на западе открывается вид на залив.

— А могут показываться другие места?

— Конечно, но я не так давно в Лессе и не видела на панно других пейзажей, — пожала плечами Алия. — Говорят, при старом короле светился вид на Лесс, но это было очень давно. Прежний король отошел от дел и очень редко выбирается из Мерроуза.

— А что это?

— Это крепость на восточной оконечности континента, стоящая на вершине самой высокой горы в королевстве, — объяснила девушка, указывая мне на высокие двустворчатые двери из тонких пластинок серебра и бронзы, перекрученных и соединенных так, что создавалась впечатление, что перед нами огромная раскрытая книга, подвешенная на тонких нитях-лучиках. Можно было различить даже тонкие странички с искусно выполненными на них неизвестными мне символами.

Я с трепетом приблизилась к дверям, пытаясь разыскать на ажурных вставках ручку. Алия рассмеялась, а двери, тем временем, открылись перед нами с приятным тихим щелчком. И я не сдержала вздоха восхищения.

Мы вышли на широкий балкон, от которого по обе стороны вниз золотом, ажурной резьбой и озерами блестящих шелковых ковров мягкими спиралями уходили лестницы. Напротив была еще одна площадка, но там цвета отделки были другими: алый и багряная медь.

— В Лессе очень многое устроено по принципу сторон света, — рассказывала тем временем Алия. — Так, мы зашли через западный вход. Он ближе всего расположен от твоих покоев, если обратиться к схеме замка. А напротив — восточный. Он мало кому нравится.

— Почему? — скорее по инерции, чем из-за любопытства спросила я, осторожно облокачиваясь на тонкие металлические лозы перил и осматривая библиотеку.

При взгляде на это необычное по своей форме и отделке помещение, в голову приходила ассоциация с осиным ульем. Внизу была неширокая площадка, по кругу заставленная диванчиками, тонконогими столиками и многочисленными масляными лампами на высоких подставках. Диваны выглядели такими уютными, что мне тут же захотелось устроиться на одном из них, сбросить туфли и почитать какую-нибудь книгу о путешествиях в далекие несуществующие места.

От площадки стены по дуге уходили вверх, охватывая больший диаметр, обрастая переходами и лестницами. Мне сложно было сказать, сколько высотой эта библиотека, но двадцатый насчитанный мной уровень терялся где-то в ореоле света под самым куполом. На каждом уровне по кругу стояли дубовые стеллажи с книгами. А в образованных ими нишах уютно примостились разнообразные кресла. Было здесь и широкое кресло-диван, обитое цветным прохладным атласом, с множеством синих и красных подушек. И строгий ореховый стул с гнутыми ножками и подлокотниками в виде волчьих голов, обитый простым черным сукном. Прямо под нами сбоку я рассмотрела замечательное старинное кресло, с чуть потрепанной обивкой и потертыми резными панелями.

— Потому что каждая лестница устроена по своему, — ответила мне служанка. — Мне проще показать, чем объяснять.

И Алия поманила меня на верхнюю ступеньку, обтянутую синим ковром. Я как зачарованная осторожно стала рядом с девушкой, предусмотрительно вцепившись в перила.

— Лестница способна доставить тебя как вниз, так и на любой из нужных тебе уровней, — говорила блондинка, в то время как ступеньки еле ощутимо дернулись, и лестница пришла в движение. Ее нижний край содрогнулся как хвост гадюки, но до нас это движение не дошло, я не услышала ни скрипа, ни вибрации под ногами.

— Красная неподвижна, в отличие от синей. Так сделано специально. А еще лестница слушается малейшего желания. Попробуй приказать, — предложила Алия.

— Ну… Вверх, — осторожно пробормотала я, желая закрыть глаза, но заставив себя смотреть.

Каменное лассо свернулось, напряглось и медленной пружиной устремилось вверх, со свистом проносясь мимо стеллажей, кресел, столиков и ламп.

Я ожидала сильного бьющего по глазам света из-за стеклянного купола, но свечение не стало ярче от нашего приближения, хотя я видела, что за стеклом ослепительный солнечный день.

— Не обманывайся. Небо здесь не настоящее. Библиотека не в верхней части замка, а в нижней. Купол сделан специально, чтобы прибавить красоты и связи с внешним миром. Картинка полностью совпадает с действительностью. Если за окном солнечный день, то и здесь светит солнце и небо как опрокинутая голубая тарелка. Но даже в грозовую погоду или зимой здесь одинаковый свет на всех уровнях, никак не связанный с погодой.

— Тут, наверное, есть все существующие книги! Их так много! — восхитилась я, боясь представить, сколько же томиков пристроилось на всех этих стеллажах.

— Точное количество неизвестно. — Пожала плечами Алия безразлично. — За книгами здесь следят гэлы.

— Кто? — мне был непонятен ответ девушки.

Лестница мягко дернулась, замирая у верхнего уровня, опоясывающего зал почти под самым стеклянным куполом.

Вдруг стало немного темнее. Я удивленно подняла голову и замерла в полном восхищении. У самой кромки расписной ленты вокруг светового пятна парила тонколикая, полупрозрачная девушка, безразлично помахивая огромными, метров пять в поперечнике крыльями.

Одежда девушки и бесцветные волосы развивались, как от легкого ветерка, отливая радужными бликами. Кожа казалась тонкой и желтоватой, как тонкий пергамент.

— Гэлы не живые, хотя за счет имеющихся у них знаний можно подумать иначе. Они просто говорящие справочники. Гэлы точно знают, где находится любая книга, и способны найти ее.

— А если я знаю, какую книгу хочу почитать?

— Тогда просто вслух назови имя автора и название.

— Эшао Думро «Книга дорожных историй», — произнесла я не задумываясь. И через миг мне в руки мягко приземлился толстый фолиант.

— Интересный выбор! Я тоже люблю эту книгу. — Раздался хриплый голос из темного угла. Я оглянулась и уперлась взглядом в тлеющий огонек рубки. Мелькнули тонкие ухоженные пальцы, огонек мигнул, выдернув из тьмы улыбающиеся глаза очень красивой немолодой женщины.

— Госпожа! — выдохнула Алия, приседая в низком реверансе. — Простите меня, я не знала, что помешаем вам…

— Ни капли! — раскатисто рассмеялась женщина. — Я даже рада, что мне не нужно придумывать повод посетить эту юную особу. Подойдите ко мне, дорогая. Хочется на вас посмотреть поближе. Пока описание мальчиков совпадает с реальностью, но может они преувеличили… Клант уверял, что из той маленькой малышки, что попалась Рэнду, за два года выросла красавица.

Я смущенно пискнула, но под толчками в спину от Алии подошла к креслу. К моему удивлению темнота оказалась неплотной, расступившейся передо мной двумя туманными шторами. Внутри плотного кокона я увидела диванчик с подставкой для ног, обитый мягкой алой кожей. На диванчике, полулежа, расположилась высокая дама в атласном халате в пышные цветы. Ухоженные ступни женщина устроила на поставленной на ребро маленькой подушке. Подпирая голову, затянутую в фиолетовый тюрбан, небрежно согнутой кистью, дама глядела на меня густо подведенными глазами поверх дыма трубки с длинным мундштуком.

— Какая хорошенькая девочка, — будто сама себе пробормотала женщина. — Хорошенькая, маленькая, глазки добрые и невинные… Жаль, что моему бедовому внуку так не повезло. Хотя… Может я и ошибаюсь.

Разогнав перед носом клок дыма, женщина наморщила идеальные темные брови и сонно прикрыла кошачьи зеленые глаза.

— Бедная девочка… Не повезло… Алия, будь добра, передай моей Сонре, чтобы принесла сюда чаю.

Не успела женщина договорить, как служанка что-то пробормотала, а затем ухватила меня за плечо и оттащила назад, быстро направляясь к лестнице.

— А кто это был? — тихо выдохнула я, борясь с желанием обернуться.

— Старая королева. Ее Величество. Великая Бабушка. Про нее легенды слагают! — так же шепотом ответила Алия.

— Та, что человек? — вспомнились мне слова Кирии.

— Да, она, — прошипела Алия, спускаясь по лестнице и принуждая следовать за собой.

— Ты так реагируешь, словно эта дама тебя пугает, — нахмурилась я.

— Немного, — вдруг улыбнулась девушка, ступая на площадку одного из уровней, к которому нас поднесла лестница. — Точнее, когда меня брали на работу, то предупредили, чтобы я не попадалась на глаза Ее Светлости. Понимаешь ли, королева леди очень… неожиданная. С ней никогда не знаешь, что может случиться. Но точно одно: мешать ее отдыху не стоит даже королю Эдину! Ее Светлость справедлива, конечно, но бывает непредсказуема. Если она сама к тебе обращается, то все пройдет хорошо. Но вот сознательно вмешиваться в ее дела не стоит.

Я ничего толком не поняла, но кивнула, прижимая к себе томик с историями.

— А она часто здесь бывает?

Алия отрицательно покачала головой.

— Очень редко. Но, как видишь, бывает. На званом вечере, что решили затеять в твою честь, точно появится.

— На каком вечере? — опешила я и остановилась.

— Это специально придумали, — извиняющимся тоном пробормотала Алия. — Я не должна была говорить, пока все не подготовлено.

Служанка открыла перед нами незаметную дверь между двух стеллажей, за которой нас ожидал широкий коридор, стены которого занавешивали гобелены с разными изображениями: коронация, чья-то свадьба, похороны, бой на мечах, магический турнир.

— Решение Его Величество принял, — продолжила говорить служанка, ступая на красный ковер с золотой тесьмой. — Тебя же нужно представить местной знати, а то уже слухи начали ходить. Ничего особенного не будет. Просто на завтрашний вечер созвана вся верхняя линия знати королевства. Устроят официальное представление тебя всем.

Меня передернуло от страха.

— Да ничего особенного! — уверила меня Алия. — Постоишь на помосте, все на тебя посмотрят. Потом лорд Киревар тебе всех представит.

— А не наоборот?

— Ты невеста наследника! — напомнила служанка. — Никто из приглашенных не будет выше тебя по титулу, кроме королевской семьи.

— Как бы мне это запомнить и осознать? — тихо спросила я сама у себя.

Алия, видимо услышав мое шепот, тихо хмыкнула и постучала в двустворчатые двери из массивного вишневого дерева, украшенные позолотой. Через пару секунд в коридор выглянула худенькая пожилая женщина в таком же, как и у моей служанки, платье. Легарды быстро о чем-то пошептались, и женщина пропала за дверями, даже не взглянув в мою сторону.

— А кто это был? — настороженно уточнила я.

— Сонра, личная камеристка королевы Клео.

Захотелось постучать себя по голове, но в присутствии легарды я этого делать не стала.

— Сонру приставили к Ее Светлости еще тогда, когда будущую королеву только привезли в Эллесон, — вздохнула девушка. — Конечно, все ждали, что через леди Клео легардам придет освобождение, но не вышло. Старую королеву при этом все очень любят, в отличие от нынешней.

Мне вспомнилось, что я совсем ничего не знаю о матери Рэндалла и Кланта.

— А можешь мне о ней рассказать?

— О леди Сарелии? — удивилась Ария, но, пожав плечами, продолжила: — Я о королеве тебя явно ничего особого не расскажу. Видела ее раза два всего. Ее даже киашьяры с королем редко видят. Королева любит путешествовать, время от времени гостит у своих родственников и друзей по всему Легардору, но нигде надолго не задерживается. Подожди, сейчас покажу…

Алия прошла по коридору, распахнув перед нами высокие двери, оказавшиеся проходом в коридор с высокими потолками, одна сторона которого была увешана многочисленными портретами.

Две картины я заметила сразу. Главным образом потому, что они висели ближе всего и хорошо освещались солнечными бликами сквозь высокие окна, прикрытые резными решетками с цветочным орнаментом. На верхней картине художник мастерски изобразил Кланта, но еще совсем молодого. На полотне блондин выглядел как сущий подросток, лет пятнадцати, но такой же веселый и задорный, как и теперь.

Но мой взгляд больше привлек нижний небольшой портретик. Я подошла ближе, вглядываясь в изображение, явно сделанное совсем недавно. Рэнд на картине смотрел куда-то вдаль чуть рассеянно, будто в момент, когда художник запечатлел его, легард думал о чем-то.

От кисти ничего не укрылось: ни тонкая горизонтальная морщинка, пересекающая лоб брюнета; ни хищный росчерк темных бровей, которые легард вечно насмешливо вздергивал; ни мягкая полнота нижней губы, ни легкая небритость, делавшая Рэнда похожим немного на разбойника.

Разбойников я никогда, правда, не видела, но почему-то они представлялись мне именно такими: опасными, с хищным взглядом, подмечающим каждое движение.

Я смотрела на картину, сжимая руки, чтобы не потянуться вперед, чтобы провести кончиками пальцев по холсту, касаясь лба, виска, тонкой прядки волос на шее, твердого непреступного подбородка. Не то, чтобы Рэнд мне очень нравился. Он был странный, опасный и очень непредсказуемый, но с ним и, особенно за его спиной, я могла ничего не бояться.

Его ярость, обрушенная на меня в подземелье, как-то стерлась и забылась, потерялось то паническое чувство страха. Разум включился, подсказывая, что произошедшее не было сознательным выбором легарда.

Но, даже понимая все это, я не могла себе представить, подойти к Рэндаллу близко и смотреть на него прямо. А уж тем более прикоснуться.

Но я не могла отрицать того, что к легарду меня тянуло. Очень сильно. В Рэнде было что-то такое загадочное и необычное. Рядом с ним где-то глубоко в моей груди зарождалось нечто теплое, как глоток крепкого вина, взрывающегося в желудке искрами, ударяющими в голову и вниз, в ноги. Все мысли куда-то девались, а коленки начинали предательски подрагивать.

Я вздохнула и заставила себя отвести взгляд.

— Вот, смотри, — Алия указала мне на высокий портрет очень красивой блондинки в золоченой раме.

Женщина выглядела строго и величественно. Непреступно. Даже во взгляде ее царил холод. Черты лица не выдавали ни капли затаенной радости. В одежде не наблюдалось ни единой фривольной детали.

Королева Сарелия выглядела так, будто и не пыталась позировать мастеру, позволив запечатлеть свой всегдашний облик, а не напускное величие.

— Она выглядит такой… ледяной, — осторожно вымолвила я, чуть склонив голову на бок.

— Она такая и есть, — отозвалась служанка из-за моего плеча. — Сухая и плоская, как прошлогодний мясной пирог: ни вкуса, ни цвета, ни формы. Хотя говорят, что в молодости, до рождения киашьяров, она была куда добрее и приветливее. Старушка-кухарка рассказывала, что королева в юности сражала своей красотой всех. Вот и Эдин не устоял. Этот его выбор никто не одобрил, но невзлюбили, почему-то, именно Сарелию. Думаю, если бы она была другой, то и отношение к ней сложилось совсем иное. С возрастом и под действием нападок знати королева совсем ожесточилась, отгородившись от всех. В то же время прежняя королева, хоть и отличалась от нас происхождением, но стала легардам ближе, чем рожденная среди нас.

Я пожала плечами. В мире много людей, внешне очень красивых и способных располагать к себе, но не делающих ничего для этого.

Пройдя немного дальше по коридору, я обнаружила портрет высокого темноволосого мужчины, одетого очень причудливо. Он был с ног до головы закован в сверкающие доспехи и кольчугу, отделанные золотом и разноцветными драгоценными камнями. С левого плеча, закрепленный вокруг шеи крупной брошью и изображением бегущего волка, спускался мягкими складками алый плащ с золотым подбоем.

Лицо мужчины казалось спокойным и расслабленным, но в глазах легко можно было заметить холодную острую готовность ко всему. Внешне он немного напоминал мне лорда Киревара.

— Это Его Величество король Эдин, — ответила на невысказанный мной вопрос Алия и тут же замолчала, прислушавшись. А затем прошипев что-то неразборчиво, замахала на меня руками и попыталась как можно быстрее оттеснить обратно к двери, через которую мы вошли. Но не успела.

Дверь в дальней части коридора растворилась и в кружевных бликах мелькнула высокая девушка, направившаяся к нам вальяжной неторопливой походкой, давая возможность рассмотреть себя, как следует.

Я нахмурилась, вспоминая имя.

Лара.

Девушка с грацией пантеры приблизилась, белозубо улыбаясь мне, но не скрывая во взгляде легкое пренебрежение. Лара была бы красива и в простеньком платье служанки. Ее темно-синее, расшитое жемчугом узкое платье подчеркивало все изгибы и обилие аппетитных выпуклостей, собранные в волнистый каскад волосы обнажали шею и выставленную почти полностью на показ грудь. Косметика лишь немного усиливала природную красоту этой легарды. Но стоя в нескольких метрах от Лары я испытывала острое чувство раздражения и неприятного зуда на кончике языка.

За красивой и ухоженной внешностью таилась злая и свирепая девица, сознательно искавшая со мной встречи. Я молчала, ожидая, когда же истинная натура проявит себя.

— День добрый! — прощебетала Лара, добавив в тон умеренное количество патоки. — Какая неожиданная встреча!

Со стороны все выглядело мило и добродушно, но я чувствовала, как в голове девушки мелькают едкие фразочки, пока она рассматривала меня. Пару секунд спустя Лара успокоено улыбнулась, видимо убедившись, что я ей не соперник на том фронте, который она выстроила в этом замке.

Я раньше видела подобное поведение. Как-то раз, в тайне от родных, в одиночку отправилась в соседнюю с замком деревушку, утащив из прачечной какую-то поношенную одежду. Выглядела я, естественно, полной замарашкой, но очень хотелось побывать на настоящем празднике сбора урожая. Бобби каждый раз в подробностях описывал мне веселье, случавшееся в такой праздник.

Крестьяне разжигали костры, выкатывали бочки с вином и готовили разнообразные закуски, бесплатно угощая всех и каждого. На том празднике я первый раз попробовала терпкий вкус крепкого неразбавленного вина и мясо, запеченное на костре. Но больше всего меня привлекли танцы. Играла скрипка и дудочка, ребятишки отбивали ритм ладошками и пятками, а взрослые и молодежь танцевали в круге.

Прошло уже больше половины всего праздника, когда на торжество заявилась какая-то девчонка. Взрослые продолжали веселиться, а вот среди молодежи произошла какая-то сумятица. Под хмурым взглядом той девицы несколько девушек отошли от своих парней и пристроились красавице в тыл, изображая лебезящую свиту.

Наблюдая за девицей остаток вечера, я уловила этот негодующий властный взгляд. Другие девушки просто не могли справиться с главенством этой особы.

Вот так же сейчас вела себя и Лара. Она явно чувствовала свое превосходство над нами.

— Мы пойдем, — с нажимом произнесла Алия.

Лара прожгла служанку взглядом и наигранно весело воскликнула:

— Зачем куда-то спешить? Давайте поболтаем, дражайшая Вирена. Вы ведь совершенно никого не знаете, а я знакома со всеми. Могу рассказать подробнее.

Мне вдруг стало не по себе, хотелось развернуться и уйти, оставив девушку без ответа. Алия, осторожно отступившая назад и незаметно сжавшая мне локоть, неодобрительно засопела.

— Моя госпожа не нуждается в вашей помощи, — еще раз попыталась служанка.

— Разве? — с наигранной веселостью прощебетала Лара, глядя поверх моей головы. — Значит, мне показалось.

Мне трудно было понять, какую игру затеяла легарда. Но сейчас она вела себя так, словно меня вовсе не было в коридоре. Пожав плечами, я решила, что лучшее оружие против этой особы, полное игнорирование. Поэтому развернулась и направилась к двери.

Лара явно не ожидала от меня подобного. Девушка постояла пару секунд, открывая и закрывая рот, а затем негромко прошипела мне в спину, заставив вздрогнуть:

— Не переходи мне дорогу, мелкая человеческая девчонка! Кто ты такая? Даже если по закону ты и станешь его женой… — Легарда сделала красноречивую паузу. — Его постель тебе не греть.

Меня передернуло от отвращения. К Ларе. И к самой ситуации. Девушка явно целила в мое самолюбие. Вот только не попала. Алория, конечно, только княжество и там не ведут таких сложных психологических игр, как, видимо, принято здесь, но и дома мне кое-что удалось узнать.

— А какое тебе дело до этого? — небрежно уточнила я, позволив ответный переход на «ты».

Лара красноречиво улыбнулась, сладко прищурившись.

— Ты — лишь обязательство. Смирись с этим, — медовым голосом пропела Лара. — Ты ему не подходишь. В отличие от меня.

Легарда выпятила грудь, давая мне возможность оценить свое превосходство.

— Я сильная, знатная, умная. И хитрая. И я знаю правила игры. Ты никогда не станешь здесь своей. А Рэнд… он никогда не будет тебе настоящим мужем.

— Я и не хочу.

А про себя подумала: «Интересно, если я попрошу, меня избавят от лицезрения этой особы?»

В этот момент двери в конце коридора, откуда выглядывала служанка королевы Клео, распахнулись, явив Рэнда. Легард с самым невозмутимым видом прошествовал мимо, лишь мельком взглянув на меня и Лару. Алия что-то неразборчиво пропищала и присела в низком реверансе. Стоило брюнету скрыться за дверями в противоположном конце коридора, как Лара, сначала едва слышно, а затем раскатисто и громко, рассмеялась, торжествующе глядя на меня.

Я же стояла, чувствуя, как щеки, шею и затылок заливает стыдливый румянец. Уши вспыхнули в самом конце, когда плюнув на приличия, я побежала к двери, надеясь, что та выведет в спокойные молочно-бежевые просторы спальни. Алия еле за мной успела, напоследок прикрикнув на развеселившуюся Лару что-то, но я не разобрала ни слова.

К моему удивлению, переход вышел сам собой. Вот только это мало меня волновало. Пробежав с десяток метров, я с разгону приземлилась на кровать, спрятав лицо в подушки.

Я не собиралась плакать. Мне даже не пришло это в голову, хотя слезы, наверное, помогли бы унять снедающее изнутри чувство жалости к себе.

Только что я совершила огромную глупость. Мало того, что поддалась на провокацию, так еще и попалась в заранее расставленные сети. Мой ответ по большему счету не имел значения. Главное, я дала Ларе возможность выудить из меня те слова. Даже скажи ровно противоположное, я не оказалась бы в столь дурацкой ситуации, как теперь.

Лара будто знала, что Рэнда я побаиваюсь. Теперь же хотелось держаться от него еще дальше, чем раньше, чтобы не знать, что он подумал по поводу оброненных мной слов.

Ясно как день, наш брак — не более, чем необходимость. Я даже не задумывалась о том, что собственно это для меня означает. Все мои раздумья сводились к тому, что я не смогу вернуться домой. О себе, как о чьей-то жене, тем более Рэнда, думала в последнюю очередь, да и то, как-то мельком.

Ларе я ответила правду. Меня мало интересовала та сторона брака, о которой упоминала девушка. В тот момент места и времени. Я ведь совсем об этом не думала. Вот только было очень глупо произносить эти слова вслух.

«Глупая! Глупая! — твердила я сама себе, сжав подушку. — И так ведь непонятно что, а что будет теперь? Он прошел и даже не поздоровался. Некрасиво вышло…»

— Не слушай ты Лару, она всякую чушь мелет, — вдруг услышала я голос Алии. — И про Рэнда она напридумывала специально, понимаешь? У него с ней ничего не было…

— Мне все равно, Алия, — оторвав голову от подушки, решительно вымолвила я. — Это ведь брак по контракту. Договор во благо двух народов. И только. Мне не должно быть никакого дела до того, кто…

Я замолчала. Продолжать не хотелось. И так уже выдавила из себя достаточно слов, веря и не веря самой себе.

— Но ты знай, Лара все специально, — предупредила служанка. — Это она из злобы. Рэнд ее не замечает… Никогда не замечал. А она сама себе придумала, что выйдет замуж за киашьяра.

— А как же договор? — Болтовня девушки немного отвлекла меня и стало уже не так страшно ждать следующей встречи с легардом, чтобы посмотреть ему в глаза и узнать, что он обо мне думает.

— Да не волнует ее это! — отмахнулась Алия. — Лара находится в полной уверенности, что если она что-то хочет, то все ее желания осуществятся. Кажется, последний раз за пределами Лесса она была десяток лет назад. У нее просто нет необходимости покидать замок. Я слышала как-то, как Лара смеялась над рассказами о появлении вырожденных в разных городах. Она думает, что это все сказки. И отрицает необходимость договора с Двенадцатью княжествами.

— Поняла… — Я поднялась и вышла на террасу, стараясь не смотреть направо, где виднелась стеклянная дверь в покои Рэнда.

Меня ни разу за эти дни не смутило и не напрягло настолько близкое соседство. Рэнд не появлялся с момента нашего возвращения из Алории. Я даже не задумывалась над тем, ночует ли он в своей комнате. И ни разу не пересекла невидимую границу двух террас.

Но стоя возле его портрета, я точно не повторила бы тех слов. Было бы у меня время подумать, мне не пришла бы в голову столь опасная фраза. И дело не в том даже, что на самом деле творится в моей голове, — если бы я сама знала! — а в том, что мне не нужны конфликты и болтовня за спиной.

Лара растрезвонит, это было понятно сразу. И все вокруг, все эти посторонние мне легарды будут знать. А вот что — зависит от Лары. Она может выдать как явную ложь, так и правду, сильно приукрашенную выдумкой.

Как бы я не оказалась после этого бунтаркой, не желающей выходить замуж. Либо кем-то еще хуже.

— Все силы мира, зачем только придумали этот договор и выбирающий артефакт?! — тихо простонала я, забыв, что не одна.

— Так Оракул велел, — пожала плечами Алия.

Мне тут же захотелось поподробнее узнать об этом таинственном Оракуле, но поток вопросов грубо прервали. Дверь в мою комнату с зловещим скрежетом распахнулась, и на пороге появился Клант. Вид у легарда был настолько свирепый, что я от удивления так и осталась стоять посреди террасы, боясь зайти в комнату.

Волосы Кланта, так же как и его одежда, немного дымились, до меня долетело неприятное зловоние. Каблук на дорожном сапоге отсутствовал, а под мышкой Клант держал огромный сверток.

Встряхнув свою ношу, парень установил ее перед собой и, посмотрев на меня долгим взглядом, прочувственно сообщил:

— Больше! Никогда! В! Жизни!

В следующую секунду сверток пошевелился, тряпки опали вниз, и я в ужасе уставилась сначала на ворох розовых подъюбников, а затем и на саму их обладательницу, перепачканную и раскрасневшуюся, но совершенно счастливую.

Эмма с сопением пробовала устроить юбки на положенное им место, но те топорщились и норовили вновь задраться выше головы девочки.

Удостоверившись, что малышка занята, Клант хмуро хмыкнул и удалился. Как только за ним захлопнулась дверь, я собрала в голосе всю жесткость и сказала:

— Эмма! Что случилось?

— Что сразу я? — обиженно просопела девочка. — Кто ж знал, что легалы не любят, когда их дергают за крыло в полете?

 

Глава 4

Подготовка к ужину, на котором меня собирались официально представить как самому королю, так и всей королевской семье и знати, шла полным ходом. Алия вызвала себе в помощь еще одну девушку, и они вместе натаскали в немаленькую ванну несколько куч совершенно мне неизвестных предметов, флаконов прозрачного и темного стекла, баночек и коробочек.

Я из любопытства кое-что открыла и понюхала, за что получила по рукам. Вместо рассматривания всех этих баночек меня выдворили на веранду — греться и завтракать.

Сквозь резные панели навеса пробивались кружевные солнечные зайчики. Один, очень настырный, сколько я не отворачивалась, так и норовил устроиться у меня на лице. То посмеиваясь, то злясь, слопала целую тарелку очень вкусных бутербродов с каким-то неизвестным мне мясом и соусом, не отказав себе в парочке сладких персиков и неизменном для меня теперь апельсине.

Когда очередь дошла до шоколада и засахаренных лесных орехов, на террасу, прорвавшись сквозь заслон из Алии и второй служанки, вышел Клант, придерживающий одной рукой за ворот платья зависшую столбиком с самым невинным личиком Эмму.

Я прикрыла ладонью глаза, чтобы лучше видеть, и, не сумев сдержаться, громко расхохоталась. Легард выглядел забавно. Одежда на нем явно была одета на мокрое тело: рубашка и кое-как застегнутые брюки промокли и прилипли морщинками, только подчеркивая подтянутую фигуру легарда.

Но мой взгляд задержался на одежде лишь на миг. Внимание почти сразу привлек цвет волос Кланта. Вместо привычного светлого ежика на макушке легарда красовались пряди цвета меди и васильков. Смешение вышло столь забавным, что просто не могло не вызвать улыбку.

— Вот! Полюбуйся! — взвыл Клант, неучтиво сгрузив девочку в одно из двух свободных кресел. — Это ее работа. Я точно знаю.

— А что случилось? — спросила я сквозь смех, не дав Эмме даже рта раскрыть.

— Видимо, побывала в мое отсутствие в ванной и попереставляла баночки с красителями, — нажаловался легард.

— А нечего всех обманывать, что у тебя волосы на самом деле белые! — обиженно буркнула малышка, насупившись и грозно сверкая глазками из-под челки.

Я, слушая эту перепалку, только еще громче расхохоталась.

— Все, Вир, еще раз увижу твою мелкую от себя ближе, чем на пять метров, а ее всепроникающий нос в районе моей комнаты — нажалуюсь на вас обеих Рэнду, — пригрозил Клант. — И поедет леди Эмма домой…

Легард посмотрел на девочку и скорчил ей страшную гримасу. На это малышка только непочтительно фыркнула.

— А тебя сдам на перевоспитание, — заунывно продолжил легард. — Для устрашения некоторых особ. Рэнд…

— Да что ей он сделает? — с удивлением отмахнулась Эмма. — Вы когда дома были, Рэнд та-ак на тебя смотрел.

Малышка, подражая взрослым, многозначительно хмыкнула.

— И кто же озвучил такую мысль? — хмыкнула я. — Тетя Мардж придумала или папа?

Клант хотел было что-то возразить, но промолчал. А Эмма, потупившись, призналась:

— Тетя так сказала.

— Тетя Мардж у нас выдумщица, малышка, и ничего не знает. Не слушай ее больше.

— Но ведь тетя куда старше! — не согласилась Эмма.

Я примирительно пожала плечами, не желая больше обсуждать эту тему.

— Пойду… — пробормотал Клант, но скрылся не за моей дверью на террасу, а дойдя до стеклянной перегородки в комнату Рэнда. Я проводила его настороженным взглядом, но ничто в его походке не выдало цели визита к брату в столь ранний час.

— Пора в ванну! — отвлекла меня от раздумий Алия.

Тяжело встав, я не весело воскликнула:

— До вечера же еще так долго!

— Хорошая подготовка занимает много времени, — с самым серьезным видом сообщила вторая девушка-служанка, в таком же, как у Алии, форменном платье из голубой плотной ткани самого скромного покроя.

Сколько я не сопротивлялась, меня в четыре руки запихнули в ванну, до краев наполненную теплой ароматной водой, укутанной бледно-розовой пеной. Через минуту, расслабившись и покорившись судьбе, я отдалась на растерзание служанкам, прикрыв глаза. Алия колдовала над кожей и ногтями на руках, а вторая девушка старательно, но аккуратно терла мои пятки мочалкой.

Эмма тем временем, не привлекая внимания, обшаривала принесенные коробочки и баночки.

Обмениваясь непонятными мне фразами, служанки долго и тщательно промыли мне волосы, используя сначала твердое мыло с нежным ароматом розы, затем жидкую мыльную массу из флакона синего стекла, больше похожую по консистенции, цвету и запаху на обычную сметану. А затем, когда волосы заскрипели от чистоты, еще дополнительно долго растирали их каким-то маслом. После масла последовали разноцветные лосьоны и настои.

В какой-то миг показалось, что от волос у меня на голове ничего не осталось, но отражение в зеркале свидетельствовало об обратном. Темных прядей, свернутых на затылке жгутом, будто бы прибавилось.

Словив мой взгляд, Алия ухмыльнулась.

— Вот высохнут, увидишь эффект.

Я обреченно кивнула, ожидая завершения экзекуции. Служанки вынудили меня подняться и принялись растирать мягкими горячими мочалками, поливая прохладной влагой из плоской бутылочки с вытесненным на одной стороне непонятным знаком.

Девушки не пропустили ни единого сантиметра тела, я даже устала стоять и с радостью опустилась в остывшую воду, когда мне позволили.

— А вот это что такое? — спросила вдруг Эмма, поднеся поближе несколько баночек, еле умещавшихся в ее ладошках. Девочка свинтила пару крышечек и осторожно понюхала. — Красненькое, но не пахнет. А это синее. А здесь вообще золотистое! Смотри.

Эмма протянула мне три баночки.

— Это специальный краситель, — добавляя теплую воду в ванну, объяснила Алия. — Всего пары крупинок позволяют придать коже…

Не успела служанка договорить, как Эмма попыталась поудобнее перехватить остальные баночки. Звякнуло стекло, я зажмурилась, когда что-то тяжелое ударило меня в живот.

— …приятный оттенок… — убитым голосом закончила Алия и громко вскрикнула.

Застыв на секунду, я молниеносно вскочила на ноги, расплескав половину воды по плиточному полу. Смотреть на себя было страшно, но опустить взгляд пришлось.

По моему животу, груди и ногам растекались разноцветные пятна. Собственный вид так меня напугал, что я не сдержалась, громко заорав. Алия помолчала секунду и подхватила мой вопль.

Вмиг охрипнув, я хотела уже замолчать, когда раздался грохот, повалил дым, и посреди ванной комнаты появился заспанный, встрепанный Рэнд, натягивающий на себя одновременно штаны и рубашку поверх белого белья с монограммами.

— Что?! Что случилось? — хрипло прошипел легард, пытаясь протереть глаза.

Я взвизгнула еще громче и плюхнулась обратно в разноцветную жижу. Рэнд замер, уставившись сначала на меня, а потом на расхохотавшуюся Эмму, а потом неразборчиво что-то буркнул и исчез в облаке синего дыма. Алия и вторая служанка громко рассмеялись, а я, вмиг покрывшись испариной, скрылась под водой от стыда. Но тут же вынырнула, отплевывая разноцветную бурду.

Увидев мое лицо, Эмма захихикала, тыкая пальчиком в разноцветный нос. Обидевшись, я запустила в нее мочалкой, но девочка ловко отскочила в сторону. Одним махом я вылетела из ванны и попала прямо в объятия Алии, быстро закутавшей меня в ворох полотенец, принявшись оттирать. Вторая девушка тем временем побыстрее опустошала медную ванну от разноцветной жижи.

По пятнам на полотенцах, я поняла, что в зеркало лучше не смотреть! А Эмма, забившись в угол, продолжала громко хохотать.

— Мелкая! Отлуплю! — почти со слезами выдохнула я, ладонью растирая по лицу красно-золотые пятна.

* * *

Клант приподнялся в кресле, сонно рассматривая хмурого брата, появившегося в комнате в облаке синего дыма.

— Я уснул что ли? — хрипло уточнил Клант и потрепал волосы. — Ты чего?

— Да!.. — отмахнулся Рэнд. — Девки! Орали так, я подумал, что ворвался к ним кто-то.

— А что оказалось? — с усмешкой уточнил легард.

— А не ты один стал жертвой этой мелкой пакостницы, как понимаю, — сморщился Рэндалл, стягивая рубашку и падая на кровать.

— Точно? — подозрительно переспросил Клант.

— Не успел спросить, знаешь ли! — съязвил брюнет, зарываясь лицом в подушку, так что последующие его слова прозвучали неразборчиво глухо: — Неудобно это делать, когда появляешься в женской компании, где на одной из девиц из одежды только пятна охорской пыльцы.

— Та-ак! — хмыкнул Клант. — Что это была именно охорская пыльца ты рассмотрел, как я посмотрю…

Рэнд не ответил, только улыбнулся в подушку, вздохнул чуть невесело и притворился спящим. Не дождавшись ответа, Клант встал и направился к двери, красноречиво сопя и сдерживая смех.

* * *

После почти двух часов отмокания в странной, противной неприятно пахнущей жиже, по цвету и консистенции напоминавшей клейстер на мучной основе, при помощи которого мы с сестрами в детстве мастерили летающих змеев, я из бледно-фиолетовой стала оранжевой с сильным золотистым отливом. Мое лицо в отражении полированных ручек больше походило на неудачную золотую статуэтку, в сплав которой добавили слишком много меди.

Ожесточенно пыхтя, Алия силком вытянула меня из ванны, усадила на полу на полотенце и принялась тереть мое тело варежками, время от времени окуная их в зеленоватую массу. Я была так расстроена, что не сразу поняла, что это обычная глина. Через полчаса таких издевательств отмыть меня удалось с трудом, зато кожа стала куда светлее, пусть теперь от меня и воняло болотом.

— Лягушка, ква-ква! — пытаясь подражать маленьким земноводным, простонала я, невидящим взглядом протирая дыру в противоположной стене.

Алия же, чему-то довольно кивнула, и принялась растирать мое тело густым ароматным маслом. К этой стадии истязаний я отнеслась безучастно, даже не делая попыток пошевелиться или стереть с лица расстроенное выражение.

Из высокого зеркала от пола до потолка на меня взирала раскрасневшаяся блестящая и липкая особа, благоухающая чем-то средним между застоявшейся водой и большим кустом роз.

— Сохни! — велела Алия и куда-то ушла, утащив за собой вторую служанку.

Я безропотно кивнула, осматриваясь. Ванная комната напоминала место битвы: по стенам и полу размазано все то, что еще недавно покрывало мое тело, всюду валяются пустые баночки и грязные полотенца. Эмма куда-то делась еще в начале спасательной операции, но я дала себе слово отчитать малышку при первом же удобном случае.

Вяло думая невеселые мысли, я растянулась на мягком полотенце, с грустью представив, в каком виде появлюсь на ужине в мою честь. Вот веселье будет. Всем, но не мне.

Хотелось спрятаться и не выходить, пока чудесная краска, обозначенная Алией как охорская пыльца, окончательно не смоется.

К удивлению, я умудрилась задремать и проснулась лишь тогда, когда служанка вернулась и стала осторожно перетаскивать меня в гардеробную. Сначала я пробовала сопротивляться и уверять девушку, что никуда не пойду, но под неумолимым взглядом была вынуждена сесть в широкое кресло перед столиком с высоким зеркалом. На столешнице в хаотичном порядке была расставлена косметика. Здесь было все, что только могло понадобиться женщине, но меня от этого изобилия даже передернуло немного.

Со вздохом я подперла лицо кулачками и уставилась на свое отражение и почти тут же вскочила, вплотную прилипая к зеркалу, чтобы как следует рассмотреть лицо. И тихо радостно охнула. Служанка у меня за спиной лишь рассмеялась.

— Как странно, — пробормотала я. — И красиво.

— Да, — согласилась Алия. — Я сама удивлена, что получился такой эффект. Хотела и дальше пробовать отмыть, но так даже очень неплохо. Ты от природы очень бледная, но тебе идет легкий золотистый загар.

Я согласно закивала, трогая кожу на руках. От ухищрений служанки и масла кожа казалась атласной и мягкой. Себя хотелось все время трогать. Никакой липкости не осталось. Даже запаха. А цвет! Еле различимая золотая пыльца, так и не вымывшаяся из кожи, придала коже приятный солнечный оттенок, смотревшийся очень естественно.

— Получилось так красиво, что совсем не хочется что-то добавлять, — вздохнула Алия, проводя рукой над столиком и выдергивая узкий флакончик с тушью. — Лишь немного глаза нужно подчеркнуть.

Она нанесла пару взмахов на мои ресницы, чуть выщипала брови узкими щипчиками и довольно кивнула, переставляя поближе большую жаровню, на крышке которой грелись щипцы для завивки. Пока блондинка занималась моими подсохшими локонами, я оценила перемены в своем лице.

Служанка была права — излишняя косметика только бы испортила мой внешний вид. Цвет кожи будто сделал ярче глаза, брови и ресницы. Что-то неуловимо изменилось, вселив больше уверенности в меня. Хотелось улыбаться всем и каждому.

Не то чтобы я вдруг сделалась невероятной красавицей, но теперь нравилась себе еще больше, чем раньше.

Алия завила мои волосы, от отваров ставшие отливать густым янтарным блеском, крупными локонами, по местной моде пустив их двумя волнами вдоль лица и закрепив так, чтобы ни одна прядь не падала на спину.

— Это специально нужно, — объяснила девушка, снимая с вешалки тонкое платье из темно-синего шелка, поверх которого шло еще одно, почти прозрачное, с золотой вышивкой. Одно поверх другого создавало красивый образ, правда, платья оказались очень непривычного покроя. Радовало отсутствие кринолина и корсета, но сама форма!

С сомнением оглядывая свой наряд, я не представляла, как буду в нем выглядеть, но выбора не было, пришлось позволить служанке заняться одеванием.

Сначала Алия облачила меня в короткую тонкую рубашку на длинных бретелях и тончайшие синие чулки. Лопаткам сразу стало непривычно и холодно, потому что ткань их не прикрывала. Дальше служанка облачила меня в первое платье, ловко застегнув по бокам многочисленные пуговки, а следом — во второе, стянув его на спине тонкими золотыми шнурками. Еще к платью шли тонкие темно-синие туфельки без каблука.

Осматривая себя с разных сторон, я была вынуждена признать, что то, как выгляжу, очень меня радует. Спереди наряд оказался гладким и простым. Единственным украшением служила богатая вышивка на верхнем платье. Как такового выреза на платье спереди не было, зато сзади… Да и отсутствие рукавов немного смущало.

Вырез на спине в первую секунду показался мне очень глубоким, но повертевшись перед зеркалом, я успокоено решила, что широкий клиновидный вырез чуть ниже лопаток не открывает ничего такого.

— Еще нужно украшения подобрать, — сказала служанка, показывая мне ларец, полный таких драгоценностей, что глаза мгновенно ослепило блеском золота и разноцветных камней.

После минутного обдумывания, я решила не мудрствовать и вернула на шею питир, смотревшийся очень красиво на фоне синего и золотого. К подвеске в комплект я подобрала серьги из бирюзы в форме капельки, подвешенной на тонкой серебряной цепочке. В ларце нашелся еще выпуклый серебряный браслет и такое же колечко. Все вместе смотрелось мило.

В последнюю очередь и порылась в целой куче духов, выискивая такие, которые бы мне понравились. Один из ароматов показался мне неожиданно приятным. Я вдохнула поглубже, пытаясь различить разные нотки.

— Пион, — улыбнулась я, нанося капельку на запястья и растирая пальцами. — Но ведь мы, наверное, рано собрались?

— Вовсе нет! — разуверила меня девушка. — Король собирает гостей в главной большой столовой за пару часов до самого ужина. Его Величество собирается официально тебя представить и дать возможность познакомиться с гостями лично. Так что жди потока комплиментов и, вполне возможно, явной лести. Возможно, кто-то будет желчен и ядовит.

— Так всегда бывает, — согласилась я. — Так что? Мне уже пора? Ты меня проводишь?

— Не я, — покачала головой Алия.

И, словно услышав ее слова, в дверь постучали. Служанка поспешно выбежала из гардеробной, оставив меня догадываться, кто же решил прийти. Через секунду сердце подпрыгнуло в груди и с гулким шлепком ухнуло в живот. Я слышала голос, но не могла разобрать слова, то ли от волнения, то ли от того, что сердце своим бешеным ритмом заглушало все звуки.

В дверном проеме показалась Алия и поманила меня за собой. Стараясь ни о чем не думать, я медленно вышла в комнату, делая вид, что меня мало интересует присутствие Рэнда. Но краем глаза, тем не менее, внимательно за ним следила. События последних дней создали такую обстановку, что я не знала, как себя вести в присутствии киашьяра.

Сделав вид, что мне что-то понадобилось в ванной комнате, я прошла к соседней двери, осторожно наблюдая за легардом. Но по его лицу почти ничего невозможно было понять! Только глаза с веселым блеском внимательно следили за моими передвижениями. Вдруг стало жутко обидно.

Себе в новом облике я очень нравилась. Но, похоже, это не произвело впечатления на Рэндалла…

«Вирена, — решительно напомнила я себе. — Ты не последовательна! Сначала заявляешь Ларе, что тебе все равно на внимание легарда, а теперь сама расстраиваешься, что он этого самого внимания тебе не оказывает!»

Доводы рассудка подействовали на меня отрезвляюще. В ванной комнате я смочила край полотенца в тазу и приложила к пылающим алым румянцем щекам, на последок внимательно оглядев себя в отражении зеркала. Со вздохом отложив полотенце и стряхнув с кожи влагу, я вышла в комнату, полностью готовая к предстоящему ужину. И готовая встретить прямой взгляд Рэнда. Но вся моя решимость испарилась в доли секунды, стоило лишь сделать шаг к легарду.

До этого я не чувствовала себя рядом с ним так сковано. К горлу подступил комок, глаза я перевела на ковер под ногами, но умудрилась все же сделать несколько шагов, боясь узнать, что же за мысли витают в его голове. Что он обо мне думает.

И в тоже время, я не знала, чего хочу больше. Может мне вовсе и не нужно восхищение в его взгляде. Но, возможно, я вру самой себе?

* * *

В первую секунду Рэнд решил, что собственные глаза его обманывают и перед ним не Вира. Но рост, походка и очертания фигуры его вмиг успокоили.

«Слуги потрудились, — сам себе кивнул легард. — Пыльцу не так просто отмыть, а уж такое количество!..»

Еле заметный золотистый блеск скрыл природную белизну кожи, от чего Вира казалась чуть старше, совсем взрослой.

Пока девушка ходила в ванную комнату, у Рэнда появилась возможность оценить сшитый специально к этому торжеству наряд. Платье плотно облегало стройную фигурку, подчеркивая узкую талию и мягкие линии плеч, груди и бедер, особенно выделяя тоненькую шейку и атласную кожу между лопаток.

Вира пробыла в ванной лишь несколько мгновений, нерешительно выйдя к Рэнду и очень медленно приблизившись, давая возможность рассмотреть мелкие детали: узкий локон, выпавший из-за уха, когда девушка наклонила голову; матовую ямочку между ключиц, ниже которой уютно устроился питир; сведенные к переносице брови, нежное розовое веко, темные густые ресницы, алый румяней на щеках, подрагивающую нижнюю губу.

Чтобы не смотреть на губы девушки, Рэнд отвел взгляд, рассматривая плечи Виры. На правом виднелся еле различимый шрам.

— Хорошо зажило, — медленно произнес киашьяр, проводя пальцами над кожей девушки и не касаясь ее.

«Ты носил Вирену на руках много раз и не задумывался. Что изменилось?» — спросил Рэнд сам у себя.

Вира облизала губы, будто собираясь что-то сказать, и это произвело разрушительные действия в мозгу легарда. Голову затопила лава, принося с собой жар и необузданные фантазии. Рэнду вдруг захотелось преодолеть разделявший их шаг, притянуть Виру к себе, подхватить под попку и, на миг заглянув в глаза, попробовать на вкус сладость розовых губ.

Отогнав шальную мысль, легард не позволил себе необдуманно поддаться эмоциям. Много лет назад его эмоции уже погубили одну девушку…

Чуть подняв взгляд, Вира вдруг издала звук, похожий одновременно на смешок и вздох. Рэнд ободряюще улыбнулся.

— Так нужно. — Он подставил ей локоть, позволяя девушке устроить руку поверх синего с золотой вышивкой рукава камзола. Вира протянула дрожащую ладошку и тяжело вздохнула. Она явно очень волновалась перед встречей с гостями с семьей.

«Может оно и к лучшему, что ей все равно?» — подумал Рэнд, вдыхая аромат летних цветов, переносящий его в недавние воспоминания. Там тоже были пионы. И Вира, спокойная и улыбающаяся. Ухмыльнувшись собственным мыслям, легард сказал:

— Готова?

Вира быстро кивнула и натянуто улыбнулась. Легард улыбнулся ей в ответ, накрыв заледеневшие пальцы девушки рукой, осторожно согревая.

— Все будет хорошо.

«Какая она, все-таки, маленькая, — подумалось киашьяру. — И ташей была куда смелее».

* * *

Я неуверенно облокотилась на руку Рэндалла, чувствуя на себе его внимательный взгляд, от которого вдруг стало удивительно спокойно на душе. Теперь мне не страшно было отправляться на торжество. Будто уловив этот момент перемены во мне, легард кивнул и быстро распахнул двери, выведшие нас в круглый зал, обитый темно-зелеными тканевыми обоями в мелкую вертикальную полоску, из которого, сквозь арочный проход, я увидела огромную столовую. Рэнд уверенно направился туда, не обращая внимания на то, что я еле переставляю ноги.

Одно дело, живя в Алории, принимать гостей в замке, где за раз никогда не собиралось за общим столом более сотни людей. Здесь же явно собралось куда больше лю…

«Они не люди, Вира, не забывай об этом! — серьезно напомнила я себе, боясь отпустить руку Рэндалла. — Вот только среди них тебе жить до конца своих дней».

Стоило переступить порог, как к нам повернулись сотни лиц, с любопытством рассматривая меня. Хотелось сглотнуть и задвинуться киашьяру за спину, чтобы получить возможность глубоко вздохнуть. Мой слух уловил еле различимое, но такое явное жужжание — сплетницы уже взялись обмусоливать каждую деталь моей внешности.

Толпа расступилась, открывая нам проход к установленному в центре очень длинному столу, но Рэнд повел меня мимо, направляясь к возвышению в конце зала. Там оказался еще один помост с установленным на нем столом, повернутым широкой стороной к зрителям. Стульев за столом было совсем немного и все они располагались по другую сторону от нас. На краю помоста с невозмутимым видом замер высоченный темноволосый мужчина, облаченный в темно-бордовые бриджи, малиновый камзол, светлую сорочку и золотой жилет. Все нетерпение мужчина легард выдавал негромким постукиванием каблука темно-бордовой туфли по мраморным плитам возвышения.

Я без труда узнала его. На портрете Эдин выглядел почти так же, хотя был облачен в доспехи. Но взгляд и осанка выдавали в нем правителя и глубокие корни знатной родословной. Мужчина выглядел немного старше, чем его изображение. Художник либо делал свою работу много лет назад, либо сильно польстил заказчику, скрыв морщинки, немного седины и нависающий над ремнем живот. Но рост короля скрадывал эти мелкие детали. Эдин явно был выше Рэнда и Кланта. Страшно было представить, как я буду смотреться на фоне короля, если даже Рэнду я едва достаю до плеча. Мне вспомнилось, что на портрете была изображена брошь с миниатюрой бегущего волка.

Захотелось спросить об этом Рэндалла, но я остановила себя, понимая, что момент не самый подходящий. Большую часть собравшейся разношерстной толпы мы прошли, когда я услышала отчетливые слова какого-то мужчины:

— Такая мелкая! Тощая. И вот это нам предлагается, как возможное спасение? — В его тоне послышалось столько презрения, что я невольно обернулась, встречаясь взглядом с говорившим.

В первом ряду справа стоял высокий брюнет с орлиными чертами лица и недовольной улыбочкой на губах. Его черные глаза так и норовили прожечь во мне дыру. Черные одежды контрастировали с белоснежной рубашкой и небольшой брошью с изображением черного волка, вставшего на дыбы.

«Лорд Джеймен, — догадалась я. — Хорошо, что мне его описали!»

Чуть сбоку от легарда замерла с презрительной усмешкой Ларей, разглядывая меня с нескрываемым высокомерием. Стараясь на них не смотреть, я обвела толпу быстрым взглядом, заметив как спокойное любопытство, так и недовольство.

Рэнд потянул меня вперед, и я решительно отвернулась, приказав себе не думать о других, волевым усилием распрямив плечи. Киашьяр еле заметно одобрительно хмыкнул, что поддержало меня куда сильнее, чем любое доброе слово.

По трем коротким ступенькам мы поднялись на главный помост, развернувшись и представ перед толпой рядом с Эдином.

— А где остальные? — еле слышно спросил Рэндалл у короля.

— Ты же знаешь свою бабку! — весело ухмыльнулся Его Величество, не мало меня удивив. — И Элеонору. Они вечно не могут быть готовы вовремя.

Будто отвечая на его слова двери в зал вновь растворились, впуская небольшую процессию. Впереди, горделиво выпрямившись, шествовала королева Клео. Ее спокойный, но властный взгляд заставил легардов замолчать и склонить головы в приветственном поклоне. Воздушное темно-фиолетовые одеяние полами чуть задевало носки туфель тех, кто стоял в первом ряду, заставляя расступиться шире.

От вида этой женщины у меня перехватило дух. Она внушала одновременно священный ужас и благоговение. Клео лишь на миг взглянула на меня и вдруг широко и добродушно улыбнулась, и я поняла, что все будет хорошо.

Позади королевы чинно шествовала Элеонора под руку с Киреваром. Замыкали шествие Клант и Кириа. Девушка широко мне улыбнулась и подмигнула, качнув головой.

Плотнее прислонившись к руке Рэнда, я лишь слышала, как позади нас встают остальные члены королевской семьи.

— А что Ее Величество? — тихо уточнила Кириа у Эдина.

Король неопределенно пожал плечами, а Клант невесело пробормотал:

— Опять мама проигнорировала приглашение. Как это на нее похоже.

— Я не удивлен, — хмыкнул Рэнд, почти не поворачивая головы.

— Ладно, тянуть нечего, — вздохнул Эдин и вышел вперед, зычно объявив:

— Мы собрали всех вас здесь, чтобы представить…

Я хотела услышать все, что будет сказано, но волнение то и дело перекрывало голос короля бешеным стуком сердца. Удалось уловить в речи что-то про оракул, предназначение, испытание рода, освобождающую кровь и выбор. Внезапно Его Величество завершил свою прочувственную речь — думаю, она была именно такой, ведь из толпы раздались одобрительные возгласы — и громко раздельно произнес мое полное имя:

— Леди Вирена Эллина Алорийская.

Пришлось отлипнуть от киашьяра и выйти вперед. Вдруг сзади раздался тихий смешок и шепот:

— Кириа, как не стыдно? Такой ответственный момент…

— Бабушка, но ведь забавно.

— Что именно?

— Эллина… Элли… Сама ведь знаешь, — легарда замолчала.

— Да, это слово со старого значит «младшая»?

— «Маленькая», — поправил Клант и так же тихо развеселился.

— Это только лишь совпадение, — сухо заметила Клео. — В княжествах детей в знатных семьях часто нарекают двойными именами. И Эллина никак не переводится. Так что твой смех не уместен, дорогая.

— Я же по-доброму, — простонала рыжеволосая девушка.

— Знаю твою доброту, — хмыкнула старая королева. — Меня больше беспокоит не эта малышка, а другая…

— Вы о ком, драгоценная бабуля? — встрял Клант.

— Я о той мелкой юле, которую ты приволок в Лесс, — на удивление добродушно прошипела Клео. — Уж не знаю как, но она умудрилась пробраться в мои покои и устроить сущий бедлам… Она, видите ли, искала библиотеку! Занятная девочка… Ты говорил, что она собирается в магическую Академию?

— Да, я специально узнавал у князя на этот счет, — вздохнул Клант. — Академий в княжествах всего две и Эмму решили отправить в Заварэй. Там, вроде, лучшая…

— Знаешь, у нее большой потенциал, — задумчиво пробормотала Клео. — Я бы даже сказала, что мощный. Для человека. Да и для легарда. А с упорством, которое юная Эмма проявляет, из нее выйдет сильный маг.

Эдин обернулся и цыкнул на родню. Толпа легардов оживилась, придвинувшись к помосту и разделившись на небольшие группы.

— Сейчас каждая семья представится отдельно, — объяснил мне Рэндалл, встав за плечом. — А затем будет немного времени после ужина, когда любой желающий сможет обратиться к тебе напрямую.

Представив себе скучное и монотонное представление, когда никого не запомню, я не ошиблась. Его Величество поименно представлял всех, даже маленьких членов семей, обмениваясь приветствиями с главами кланов. Не пытаясь запомнить ворох имен и фамилий, я лишь широко улыбалась всем подходившим.

После представления всех пригласили садиться. Легарды засуетились, громким шепотом обсуждая рассадку. До меня доносились откровенно недовольные возгласы какой-то женщины, которой отвели место по рангу, но она была не согласна с этим. В толпе мелькнули закованные в жесткие черные кожаные панцири воины, одним своим видом отбившие у легардов желание спорить. Всего через несколько минут приглашенные заняли свои места за тремя невероятно длинными столами. Замелькали слуги в голубых одеждах, разнося вино и закуски.

 

Глава 5

Я не заметила, как у меня в руке оказался тонкий золотой бокал, до половины наполненный рубиновой жидкостью. Стоило Эдину поднять свою чашу повыше, как со звоном в воздух взметнулись сотни рук с хрустальными сосудами.

— Да славиться Легардор, — хором произнесли гости.

И в тот же миг под потолок взметнулись миллиарды крохотных золотистых искр, осветив своды и арочные окошки, прикрытые тонкими гобеленами высоко в стенах. Я не могла не восхититься этим удивительным чудом. Кажется, даже рот открыла. Рэнд снизу вверх чуть подтолкнул мой бокал, выдергивая из ступора.

Я глотнула из сосуда и не сдержала тихого стона, неслышного в гомоне и звоне. Во рту остался терпкий виноградно-гранатовый привкус легкого и сладкого вина. Я сделала еще один глоток, наслаждаясь приятным ароматом. Дома мне часто разбавляли крепкие вина водой, но это казалось лишь слегка дурманящим, хотя в животе пару секунд спустя будто появился горячий сгусток, лопнувший и растекшийся по жилам, успокаивая мои нервы. Даже тихий смешок Рэнда за плечом не окрасил мои щеки алым румянцем, хотя я могла представить как выгляжу со стороны. И бокал, опустевший раньше, чем у других членов королевской семьи, был тому подтверждением.

— Давайте уже сядем, — сухо потребовала старая королева. — В моем возрасте…

— Бабуль, не рассказывай сказок. А кто собственнолично оббегал половину замка неделю назад, когда твоя служанка попыталась доказать, что зеленой краски для ногтей не осталось? — фыркнул Клант.

На это напоминание Клео лишь презрительно фыркнула и продолжила:

— И хватит уже смущать девочку. Я помню, какой была в ее время… Удивительно, что она все еще не валяется в обмороке.

Эдин что-то одобрительно хмыкнул, но что именно я не услышала, занятая тем, чтобы не упасть под ноги Рэнду. Вино, выпитое на пустой желудок, сыграло со мной злую шутку. Пока я стояла на месте, то чувствовала себя расслабленной и трезвой. Но стоило сделать шаг в сторону, как голова закружилась, и ноги перестали меня слушаться.

Я побыстрее села на стул, вцепившись в обтягивающую его ткань ногтями и пытаясь привести себя в чувство, но перед глазами все резко поплыло…

«Вира, — решительно приказала я себе. — Соберись. Нечего раскисать».

Я уткнулась лицом в тарелку, заметив, как севший слева Клант деловито наполнил мой бокал новой порцией вина. Но когда я пригубила содержимое, не найдя ничего другого, то с удивлением ощутила вкус не вина, а воды. Сидевший справа Рэнд деловито что-то кромсал на своей тарелке, попивая из…

Я хмыкнула себе под нос. Клант наполнял золотой кубок, это я заметила, но вот в какой момент Рэндалл заменил его на хрустальный — не обратила внимания. Легард скосил на меня глаза, продолжая деловито разделывать перепелку. Выдохнув и набравшись смелости, я занялась тем же, стараясь не стучать приборами по тарелке, но чувствуя, как предательский румянец заливает щеки, перетекая на шею и холодной испариной сказываясь в вырез платья на спине.

— Как вам нравится в Лессе, дорогая Вирена? — мягко осведомился Эдин, пригубив из бокала и оценивающе меня рассматривая.

— Мне… — начала было я, потом вдруг замолчала, не зная, что сказать, но затем продолжила, мысленно дав себе пинка: — Это очень красивый замок, но я видела лишь малую его часть.

— Надеюсь, вы понимаете, что какое-то время вам придется провести здесь… — продолжил король. — Пока мы не решим вопрос вашей безопасности каким-то другим образом.

— А, по-моему, — выдохнула Кириа, — Вирене нужно остаться здесь… совсем. Смысл уже отправлять ее домой!

— Дорогая, — мягко заметила королева Клео, — твое мнение — это замечательно, то здесь важнее политика. Фактически, мы не имели права требовать у князя Виктора, чтобы девушка осталась у нас.

— Да, мама, это противоречит договору, — согласился Эдин, взмахнув вилкой. — Но мера была вынужденной. Никто из нас, ни князь, ни мы, не могли гарантировать, что ничего не случится в эти последние месяцы.

— А почему нельзя ускорить… процесс? — хмуро спросила Кириа, глянув на меня.

— Это не возможно! — чуть громче, чем следовало, воскликнула Элеонора. За широкой спиной Кланта мне ее не было видно, но я отчетливо ощутила ее раздражение. — Ничего не выйдет, если не сделать все последовательно.

— О чем вы? — осторожно спросила я.

Сидевшие за столом легарды вдруг замерли, словно только сейчас осознав, что говорят так, словно меня не было за столом. Молчание затянулось, и я перевела взгляд сначала на Рэнда, а затем на Кланта, ожидая ответа.

— Удивительно! — рассмеялась Клео. — Ты понимаешь, о чем мы говорили, девочка?

— Не совсем… — осторожно ответила я. — Что имелось в виду под словами «ничего не выйдет»?

Эдин тяжело выдохнул и, наклонившись вперед, чтобы лучше меня видеть, вперился долгим изучающим взглядом, а затем спросил у сидевшей на противоположной стороне Элеоноры:

— Это возможно?

Легарда не ответила.

— Может какой-то побочный эффект? — предположил Рэндалл, рассматривая меня так, будто я была тяжелобольной.

— Вероятно, все намного проще, чем мы думаем, — впервые подал голос Киревар, так же, как и все, внимательно меня рассматривая.

— В чем дело? — нахмурившись, уточнила я.

— Дорогая, — с усмешкой ответила Клео, — дело в том, что последние несколько минут мы все, и ты в том числе, разговариваем на языке легардов. Обычно мы редко его используем. Нас вполне устраивает человеческий, но в некоторых случаях прибегаем и к языку королевства. Ты не должна была знать, что именно мы сказали, но, тем не менее, тебе каким-то образом это удалось.

— Но ведь, насколько я знаю, легардам даже не нужно говорить вслух. Вы ведь способны общаться мысленно? — вспомнила я.

— Легардам — да, — расхохоталась старая королева, — но мне такое не под силу. Я всего лишь человек, получивший в дар долгую жизнь, которая меня уже утомила.

— Нашей дорогой бабушке оказалось легко выучить древний язык чужого народа, — пробормотал Клант небрежно, отправляя в рот ломтик помидора. Заметив, что мой бокал пуст, блондин ловко, до краев, наполнил его вином. Но стоило легарду отвернуться, как своевольный хрустальный сосуд поехал по скатерти, звякнув о занявший его место высокий стакан с какой-то оранжевой жидкостью.

С сомнением принюхавшись, я в восторге сделала большой глоток из стакана. Апельсиновый сок на вкус оказался еще лучше, чем настоящий фрукт. Не удержавшись, я допила и выжидательно посмотрела на усмехающегося Рэндалла. Не сказав ни слова, легард сцапал целый кувшин с соком из-под носа у Кирии, не дав ей возмутиться, и наполнил стакан вновь.

Эдину, сидевшему в центре стола, вся ситуация показалась весьма забавной и он хмыкнул в сложенную салфетку. Старая королева что-то неразборчиво пробормотала, но за Клантом и Эдином я не могла ее как следует видеть и слышать.

Рассадка вообще была странной. Со своего места я, конечно, отлично видела жующую и пьющую толпу, но не тех, кто находился рядом. Эдин в широком кресле, отличающемся от стульев, на которых сидели мы, устроился в почти центре. По правую сторону от него сидели Клант, я, Рэнд и Кириа, а по левую — королева Клео, Киревар и Элеонора.

— Может быть на Виру как-то повлияла сила Рэнда? — тихо предположила Кириа. — Ведь вы сами, братики, рассказывали, что пришлось прокачать через нее много энергии…

— Кириа, кто тебя учил основам магии? — фыркнула Элеонора. — Неужели я?

Эдин и братья громко расхохотались, привлекая внимание гостей. Клео деловито прочистила горло и заметила учительским тоном:

— Дорогая, будь добра, в свободное время попроси гэл найти тебе «Основы энергетических потоков».

— Но, Ба! — проныла Кириа.

— Да-да, а то мелишь всякую чушь. Одно дело Вирена. Ей простительно ничего не понимать в магии, но ты!.. — Клео сделала многозначительную паузу, а затем продолжила: — Даже малышка Эмма знает больше. Интересно откуда только?!..

— Любопытство и бесстрашие, — пожал плечами Клант.

Я несогласно покачала головой, но ответить не успела, за меня это сделал Рэнд:

— Эта малышка просто не знает, что может быть наказана за свои проказы.

— Она милая и ей хочется все простить, — усмехнулся Клант и потрогал свои волосы, будто проверяя, какого они цвета.

— Из нее вырастет такая особа, что не будет всем с ней сладу, — хмыкнула королева. — Хотя… В таких как она есть свои плюсы.

— Например? — с сомнением спросил Клант.

Королева выждала несколько секунд и таинственно вымолвила:

— Девочка, обыскивая мои полки с книгами, отыскала рычаг, открывающий потайной люк.

— Ого! — не поверила Кириа. — А куда он ведет?

— Это очень странный колодец в стене… — задумчиво вымолвила Клео. — По нему нельзя пройти, но можно что-то сбросить вниз. Я поручила проверить, куда он ведет.

— Странно, — Эдин обвел взглядом всех за столом. — Я первый раз слышу о чем-то подобном. Возможно, еще строители замка что-то такое придумали, но поколения спустя назначение этого колодца оказалось утрачено.

Все помолчали, думая над словами короля. Никто ничего не добавил. Я же осторожно ковыряла тушку перепелки, пытаясь отделить даже самые маленькие кусочки нежного мяса. Нахождение в кошачьем теле приучило меня есть вдоволь или даже впрок.

Допивая очередной стакан сока, я взялась за жаркое из каких-то грибов, осторожно накалывая их двузубой короткой вилочкой, когда кто-то из гостей вдруг поднялся.

— Ну вот, сейчас будет несколько тостов за наше здоровье, а потом нужно будет пройтись, пообщаться с гостями, — вздохнул король.

— Дядюшка, что вам не нравится, вы ведь с лордами проводите такие долгие и важные заседания?! — хихикнула Кириа.

— Так то лорды, а не их жены! — простонал Эдин, и все дружно рассмеялись, даже я.

Пока высокий легард в вычурном, расшитом цветной нитью наряде, рассыпался в лести и комплиментах семейству и мне, все за нашим столом сидели с каменными лицами. Клант, которого речь застала с набитым ртом, пытался делать вид, что ему удобно. Краснея, и стараясь не жевать, легард долго хмурил брови, мычал, а потом, плюнув на все, громко захрустел огурцом, усиленно работая челюстями. Это ни от кого не укрылось, но все, даже произносивший тост легар, сделали вид, что не слышат.

— Так все же… — возобновила разговор Кириа, когда гости прокричали ура и дружно выпили. — Что могло стать причиной?

— Девочка, а были ли у тебя какие-то необычные ощущения в последнее время? — осторожно спросила Клео, нагнувшись вперед, чтобы лучше видеть меня.

Я пожала плечами и отрицательно покачала головой. Все последние дни я чувствовала себя ровно так же, как и до этого.

— А раньше? — теперь спросил Рэнд. — Помнишь, был кэррак в замке твоего отца. Таши, понятное дело, по своей природе способны чувствовать магию, но…

— Да! Это было странное чувство, появившееся после превращения, но не исчезнувшее по возвращении! — воскликнула я, понимая, о чем говорил киашьяр. — У меня между ушей словно кто-то натягивает невидимую ниточку, по которой пробегают маленькие молнии. Но я чувствую это только тогда, когда магия направлена на меня. Кажется…

Не закончив, я заметила, что вся семья со странными лицами меня рассматривает, как необычного и редкого зверька.

— Очень интересно… — пробормотал Эдин, но не договорил — поток тостов и восхвалений продолжился. Я вяло слушала выступающих. Их витиеватые речи, как калька, повторяли высказывания предыдущих ораторов. Мне желали здравствовать и порадовать народ легардов скорым браком с наследником престола.

Один из лордов даже пожелал мне здорового и сильного потомства. Я фыркнула в стакан с соком и чихнула, когда мелкие капельки попали в нос.

— А кто он? — спросила я у Кланта, затылком чувствуя недовольный взгляд Рэнда.

— Третий советник, — закатив глаза к потолку, замогильным шепотом отозвался блондин. — Мечтает подвинуть двух других и занять пост главного. Последние годы на этой должности никто на долго не задерживается. У меня складывается ощущение, что кто-то проклял королевских советников.

— А те, что были до него? — продолжила я расспросы. Все равно нормально поговорить за столом возможности не представлялось.

— Лорды Лэрдов. Их же представляли, — прошипел легард сухо.

Я лишь пожала плечами и виновато улыбнулась.

— Все равно сейчас не запомнишь, — отмахнулся Клант. — Но традиционно каждый из лордов должен пожелать королю и его семье здоровья и счастья, тем самым показывая свою преданность.

— А что такое «Лэрд»? — зажмурившись, я опять задала вопрос.

Клант простонал и, ухватив мой подбородок двумя пальцами, развернул к Рэндаллу со словами:

— Твоя очередь.

— В Легардоре есть земли, не принадлежащие королю. Они разделены на восемнадцать частей, каждая из которых называется Лэрдом. Этой областью правит лорд, его титул передается по наследству, но может быть и отнят, потому что все лорды подчиняются королю, платят часть своих доходов и урожая в пользу казны, а так же выставляют бойцов в армию. У лордов перед королем вообще-то целый ряд обязательств, но я не буду сейчас их перечислять.

В свою очередь в Лэрд могут входить как земледельческие области, так и города. В зависимости от места, лорды назначают над частями своих владений либо наместников, либо управляющих, либо старост, — шепотом рассказал Рэнд.

— А лорд Киревар?..

— Ему принадлежит Лэрд вблизи Элиссона, — кивнул брюнет и жестом попросил помолчать.

Очередной лорд завершил свою речь и поднял в воздух бокал. В толпе пронеслись нестройные выкрики и легарды громче застучали вилками по тарелкам.

— Мне кажется, все дело в питире, — рассматривая толпу гостей, решительно заявил Эдин и взглянул на сыновей.

— Вполне возможно, — после секундного молчания отозвалась Элеонора. — Мальчики говорили, что тебя притянул этот камень, Вирена?

Я чуть кивнула, не зная, увидит ли знахарка мой жест.

— Питир — камень особый, — продолжила женщина тихо. — Он сам выбирает себе владельца и влияет на него вне зависимости от того, носит его хозяин или нет.

— Нет, — возразила старая королева, — здесь ты не права, дорогая. Питир, конечно, способен влиять, но самое сильное его действие проявляется как раз таки при контакте.

— Хотите сказать, что понимать язык легардов я стала именно из-за питира? — Я подхватила камешек и потерла большим пальцем его прохладную гладкую поверхность.

Семья переглянулась и нестройно закивала. Спросить что-то еще мне не дали. Нужно было вставать из-за стола.

* * *

«Странные у них обычаи…» — подумалось мне, пока я через тоненькую деревянную трубочку потягивала прохладную массу с сильным мятным привкусом из широкой пиалы. Само содержимое напоминало измельченный и перемешенный с кусочками фруктов лед.

— Вкусно! — радостно сообщила Кириа, прогуливаясь вместе со мной в толпе.

— А что это такое?

— «Ледяное дыхание», — улыбнулась девушка. — Я этот десерт очень люблю.

Королевское семейство как-то незаметно исчезло из виду. Королева Клео, сославшись на усталость, удалилась к себе. Элеонора сказала, что ей нужно проверить какое-то зелье, кипевшее у знахарки в лаборатории с утра. Куда пропали Киревар и Эдин я побоялась даже спрашивать. А братья, тем временем, с широкими улыбками обходили гостей, здороваясь и обмениваясь несколькими фразами со знакомыми.

Единственной, кто решил меня поддержать, оказалась рыжеволосая легарда. Девушка то и дело здоровалась с кем-то в толпе, но не пыталась меня знакомить.

— Меня Рэнд попросил с тебя глаз не спускать и не давать местным кумушкам захламлять твою голову всяким бредом, — объяснила девушка, поймав мой хмурый взгляд.

Будто услышав ее слова, прямо к нам направилась стайка неопределенного возраста дам в вычурных нарядах такой расцветки, что их нельзя было не заметить. Когда одна из легард чуть повернулась, отвечая на оклик, я заметила, что вырез платья на спине у нее куда ниже, чем у меня.

— Ага, ниже некуда! — хихикнула мне в ухо Кириа. — Не отвертеться теперь от них. Что ж… Ладно. Прорвемся.

— Леди Кириа, леди Вирена! — в разнобой поприветствовали нас дамы, и я вспомнила. Представляли мне их по отдельности, как дочерей лордов. Имен я, конечно, вспомнить не могла, но смена добрых улыбок на откровенный оскал от меня не утаилась.

— Волчицы, — прошипела мне на ухо Кириа, и я чуть не рассмеялась.

Дамы неодобрительно похлопали ресницами, но ничего не сказали, явно не зная, как себя вести. Затем одна из них, с высокой прической и длинным худым лицом, завела разговор о том, как мне нравится в Элессоне.

Стоило легарде упомянуть город, остальные дамы пустились в пространное обсуждение торговых рядов и магазинов, хвастаясь потраченными суммами и щеголяя именами и названиями. Но заметив, что их болтовня не вызывает у меня отклика, немного дружно сникли.

— Ну, мы пойдем, — решительно заявила Кириа, а стоило нам отойти, вздохнула: — Чтобы они не говорили, но лучшим портным в Элессоне я бы назвала мастера Джу. Вот где гениальный умелец! Твое платье именно его работы. И мое. — И девушка приподняла юбку светло-лилового наряда, формой похожего на нежный бутон лилии.

— Это очень необычное платье, — улыбнулась я. — И красивое!

— Ха, у тебя все равно лучше! — развеселилась Кириа. — Заметила, что у Рэнда камзол из такой же ткани, как твое платье? Это я придумала, а мастер Джу с радостью выполнил. Правда, братику очень идет этот цвет?

Я улыбнулась девушке, уловив ее провокацию.

— Да, красиво смотрится, — пробормотала будто бы нехотя, рассматривая болтающего с каким-то высоким легардом Рэнда. Костюм сидел на брюнете, как влитой, подчеркивая сильное стройное тело. Темные пряди волос сливались с синей тканью камзола, подчеркивая смуглую кожу на шее.

Кириа ухмыльнулась и подмигнула мне, почему-то заставив покраснеть.

— Ах, как вам идет этот нежный румянец! — Кто-то схватил меня за руку, с силой разворачивая к себе, и жестким поцелуем царапая тыльную сторону ладони.

Я хотела возмутиться, но столкнулась с жестким взглядом черных глаз, пронзивших меня такой явной злобой, что, если бы смогла, покрылась бы льдом.

— Лорд Джеймен, — выдохнула Кириа, даже не пытаясь скрыть отвращение.

— Ах, дорогая! — сладко пробормотал легард, не выпуская мое запястье и рассматривая девушку поверх моей головы. — Очень рад, что вы радуете нас своей красотой. Пройдет совсем немного времени и из вас выйдет…

— Лорд Джеймен, — хмуро прервала его рыжеволосая легарда, — мне известно все, что вы хотели мне сказать. Незачем повторять снова. Мой ответ не изменился, замечу.

— Ах, дорогая, сколько яда в вашем голосе, — простонал легард, наклонившись вперед и попытавшись схватить Кирию за подбородок. Его пальцы лишь вскользь коснулись медного локона девушки.

Я попыталась выдернуть руку из железной хватки, но Джеймен лишь сильнее сжал мою ладонь, нагло улыбаясь.

— Рад, что все мы наконец-то познакомились с вами… Вирена, — имя он произнес с таким придыханием, будто пытаясь этим что-то подчеркнуть.

Я чувствовала лишь боль и не приятное чувство неуверенности. Легард явно знал, что я не осмелюсь устроить скандал. Даже Кириа молчала, лишь громко сопя у меня над ухом.

— Лорд, вы не могли бы отпустить мою руку! — в конце концов решительно потребовала я, стараясь не повышать голос, но вложив в него столько металла, сколько позволял опыт.

— Ах, простите! Я совершенно забыл об этом! — радостно провозгласил Джеймен, будто я сказала ему что-то приятное, но мою кисть при этом даже не подумал оставить в покое, еще крепче сжав пальцы. Боль пронзила кожу, больше зля, чем причиняя вред.

Я решительно дернулась, но вовремя приказала себе не устраивать истерик.

«Он именно этого и добивается, — напомнил внутренний голос. — Это такая форма мести. Не мне, но через меня!»

Заставив себя спокойно мыслить, я внутренне собралась и улыбнулась легарду так, будто мне было все равно на его действия. Это немного охладило решительность Джеймена. Я увидела это на его лице. На долю секунды он явно засомневался, сможет ли смешать меня здесь и сейчас с пылью.

— О чем ты думаешь, малышка? — наклонившись вперед, очень тихо спросил легард. — Тебе не быть новой королевой. Мой отец погиб из-за такой как ты, маленькой с… Ты думаешь, что все прогнутся перед тобой? Встанут на колени и будут танцевать под твою дудку? Я этого не допущу.

— А это возможно? — сухо уточнила я.

— Что именно? — прокаркал Джеймен мне на ухо.

— Танцевать на коленях под дудку, — мило ответила я.

— Я бы на это посмотрел, — вдруг раздался у меня за спиной знакомый голос.

Джеймен отшатнулся, отпуская мою руку, и с ненавистью уставился на Рэндалла. Я вздохнула и быстро потерла покрасневшее запястье. Этот жест не укрылся от легарда и он нахмурился еще больше, недовольно взирая на Джеймена в ответ.

— Ах, очень рад видеть тебя, Рэндалл! — улыбнулся лорд, но улыбка не коснулась его глаз, в глубине которых залегла нескрываемая ненависть.

— Что тебе нужно, Джеймен?

— Я хотел поприветствовать гостью Лесса и твою невесту, — небрежно ответил легард. — Это может сделать каждый.

Повернув голову, я увидела, как Рэнд зло сжал челюсти. Он весь напрягся, явно сдерживая себя. Будто подтверждая это, легард крепко обнял меня рукой за талию, чуть приподнял и как статуэтку отодвинул с дороги, но не отпустил, а чуть прижал к своему боку.

— Ну, что же… — пробормотал Джеймен. — Видно разговора не выйдет…

Рэнд ничего не ответил, темноглазый пожал плечами и отошел с таким видом, будто остался доволен ситуацией. Киашьяр выдохнул и повернулся, отстраняясь от меня, собираясь отчитать Кирию, но девушка не дала ему вымолвить и слова.

— А что ты хотел, чтобы я сделала? — воскликнула легарда. — Я тебе не раз говорила, что Джеймен мне напоминает удава. Боюсь его и ничего не могу с собой поделать.

— Но ты могла бы хотя бы попытаться, — сухо заметил Рэнд, сверля Кирию взглядом.

— А сам? — Вопросила девушка, решив пойти в наступление.

Рэнд хотел что-то заметить, но не успел, на него налетела, чуть не сбив с ног, какая-то легарда, что-то громко причитая. Лишь когда она на миг замерла, я смогла узнать в ней Ларей.

Одета легарда была в вычурное алое платье с таким глубоким вырезом как сзади, так и спереди, что места для фантазии не осталось даже у меня.

— Рэнд, я всюду тебя искала, — нежно пробормотала девушка, повиснув на киашьяре.

— Что тебе нужно, Лара? — легард попытался отцепить фрейлину матери от себя, но та с упорством пиявки вцепилась в его руку, заглядывая в глаза и широко улыбаясь.

Кириа сморщила носик, обошла Лару и Рэндалла по кругу и потянула меня за собой, пытаясь отвлечь от созерцания этой странной сцены. Лара обернулась и взглянула на меня, улыбаясь оскалом победительницы.

— Ты не рад меня видеть, Рэнд? — нежно и многозначительно пропела девушка, игриво надув губки. А потом еще раз посмотрела на меня, будто говоря: «Посмотри, как хорошо мы смотримся вместе!»

Я не могла не согласиться с этим торжествующим взглядом — легарды рядом смотрелись на самом деле очень хорошо. Оба очень высокие, темноволосые, с идеальными телами. И, будто этого мне могло показаться мало, еще очень красивые. За одним исключением. Всех стараний Ларей не хватало, чтобы убедить в том, что она хотела показать. Слишком прямо стоял рядом с ней Рэндалл, и слишком явное раздражение читалось на его лице. Это не было похоже ни на отношения любовников или возлюбленных. Это не напоминало даже дружбу.

— Лара, что ты творишь? — негромко уточнил Рэнд, отцепляя от себя когтистые ручки девушки. — Что на тебя нашло?

Я выдохнула и развернулась, решительно направляясь за новой порцией «Ледяного дыхания». Мне нужно было остудить голову и освежить мысли.

— Вира! — Кириа нагнала меня и перепугано схватила за руку. — Ты чего? Это же Лара просто выделывается. Она так вечно на брате виснет. Это не первый раз. Сколько уже видела подобных сцен. Рэндалл ее порой готов убить, а Ларей считает, что раз она такая красивая, то все мужчины должны быть в нее влюблены. Она даже на Кланте опробовала свои чары, но этого ловеласа красивым личиком не проймешь. Он ею попользовался, а потом удивлялся, когда Лара пыталась принудить его к чему-то. А потом на Рэнда переключилась.

— Да все нормально, — честно ответила я. — Мне просто жалко работы мастера Джу. Чем раньше Лара лишится моего внимания, тем быстрее она перестанет портить вышивку на камзоле Рэнда.

Рыжеволосая легарда тихо рассмеялась, пока я привлекала внимание одного из слуг. Получив новую порцию, теперь с шоколадной стружкой, я вдруг осознала, что мой страх перед этой толпой испарился. Не было ничего особенного в этих легардах, пусть они и великие маги. Ничем они не лучше людей. Такие же интриганы, склочные и завистливые, только и ждущие малейшего промаха с моей стороны.

«Не дождетесь!» — решила про себя и представила, что собираю в кучу все страхи запихиваю в шкатулку, чтобы запереть на ключ. С этой мыслью я развернулась. И вовремя, чтобы увидеть, как Клант с веселой ухмылкой оттаскивает Лару от злого и взъерошенного Рэнда.

Ситуация показалась мне столь смешной, что я не удержалась и негромко расхохоталась, но в наступившей тишине звук показался вороньим карканьем. Лара, услышав его, вдруг покраснела, как помидор и… покрылась шипами, заставив Кланта отшатнуться, а после этого скрылась в толпе.

— Ежик? — с всхлипом уточнила я.

— Именно поэтому многие женщины-легарды не афишируют свою вторую сущность, — захихикала Кириа. — Только мужчины носят броши-знаки.

— А какая вторая ипостась у тебя? — улыбнулась я девушке.

— Лиса, — довольно пробормотала легарда.

И мы дружно расхохотались.

Мне не хотелось более оставаться в столовой. Общения с местной публикой показалось достаточно. Кириа согласно кивнула и предложила сбежать:

— Пойдем на крышу!

— Куда? — удивилась я.

— На крышу, — ухмыльнулась Кириа. — Там здорово, вот увидишь, тебе понравится!

Я на секунду задумалась, но затем согласно кивнула.

 

Глава 6

— Уже скоро, — повторила который раз за последние несколько минут Кириа и виновато улыбнулась, открывая пятую или шестую по счету дверь. — Это такое место, куда не попадешь просто так, напрямую.

Я лишь который раз небрежно кивнула, хотя хождение по длинным коридорам уже дало о себе знать. В голове возникла маленькая болевая точка, то разгорающаяся нестерпимым пламенем, то отпускающая на несколько секунд.

— Ух, что-то я быстро устала, — виновато призналась я легарде.

— Это все я, — не согласилась Кириа. — Знала же, что прошло еще не так много времени, и все равно потянула тебя за собой!

Мы постояли несколько минут, отдыхая и не разговаривая, а потом вновь двинулись в путь. За еще одной дверью вдруг оказался не коридор, а площадка с винтовой лестницей, уходящей круто вверх. Рассмотреть даже часть лестницы, не поднявшись по ней, казалось сложно, а я не представляла как смогу это сделать.

— Лестница заколдована, она сама движется, так специально сделали. Она очень высоко поднимается, в ней целых сто двадцать четыре ступеньки. Легарды не ленивые, — усмехнулась девушка. — Они рассудительные. Зачем каждый раз подниматься по ступеням, если можно не подниматься?!

Я лишь согласно кивнула, спросив:

— А почему нет прямого пути туда, куда ведет лестница?

— Мы сейчас поднимемся в лабораторию одного древнего ученого. Говорят, он устроил ее в первые годы постройки Лесса. Естественно, этому легарду совсем не хотелось, чтобы любой желающий мог без труда попасть в святая святых. Поэтому в лабораторию и нет прямого пути. А потом… — Кириа вздохнула. — С тех пор очень много времени минуло, и никому нет дела до лаборатории на крыше. Я сама даже не узнала бы о ней, если бы не Рэнд. У него натура такая… Любит, где повыше! Он и обнаружил это место. — Девушка подтолкнула меня к лестнице, становясь ступенькой ниже. — А потом мне показал. В Лессе же совсем мало каких-то интересных занятий. А большую часть года я живу именно здесь! — Кириа опечаленно вздохнула. — Я очень люблю папины владения, там так уютно и столько простора. Природа, горы. Можно много гулять. Я бы обменяла свое родство с королевской семьей на возможность жить, как обычные легарды. Папа Эдину лишь двоюродный брат, но у нас это считается, как близкое родство.

— Да, киашьяры мне говорили, — кивнула я, не глядя назад.

Лестница дрогнула и начала медленно ввинчиваться в цилиндр шахты.

— Наконец-то, — вздохнула легарда. — Магия здесь жутко тормозит, хотя и подпитываются чары от общего источника.

— Источника?

— Да, это изобретение древних. В стены вмурованы десятки тысяч небольших кристаллов, на которые вешают чары после их создания. Это что-то вроде артефактов, но они хранят не столько силу, сколько слепок магической формулы. Кристаллы создавались с таким расчетом, что бы их не нужно было специально подпитывать, они улавливают излишки потраченной внутри замка магии, а так же магическую отдачу и побочные выбросы от действия бытовых чар. Поэтому большая часть магии не выходит за пределы замка и не пропадает куда-то, — объяснила девушка.

Лестница, скрипя и шурша каменными ступенями о стены, вынесла нас на открытое пространство и замерла. Я быстро огляделась и медленно восторженно выдохнула. Сразу стало понятно, почему Кириа так стремилась показать мне лабораторию. Здесь на самом деле было необычно и очень интересно.

Довольно большая комната в форме правильного восьмиугольника почти пустовала, если не считать круглого камня, похожего на мельничный жернов, в самом центре, устроенного на пересечении множества линий, выложенных из небольших, с ноготь взрослого человека, голубых кристаллов, впаянных в каменный пол. Линии выходили из углов комнаты, пересекаясь и разделяясь на узкие отрезки, под острым углом проложенные через соседние линии. Рисунок чем-то напоминал звезду, хотя часть изображения была скрыта под массивным камнем.

Я подошла ближе, чтобы рассмотреть что-то, что будто торчало из камня. Оказалось, в небольшие ячейки в верхней чести круга были вложены питиры разной формы и размера.

— Я не помню имя того ученого, но он был уверен, что легенда не врет и что питиры не просто красивые камешки с магическими свойствами, окаменевшие яйца питиринов и пытался их оживить. У него ничего не вышло, правда… Зато место очень особенное. Посмотри вверх!

Следуя совету, я задрала голову и во все глаза уставилась на потолок. Он был стеклянный! Большущая сплошная линза, выгнутая наружу, сквозь которую красиво мерцали звезды. А еще в потолке отражались линии из кристаллов, складываясь в сложную фигуру, красивую и загадочную.

Я улыбнулась, стряхнула толстый слой пыли с камня пальцем и погладила один из питиров, радуясь, что побывала в таком необычном месте. Вдруг под моими пальцами произошло еле ощутимое движение. Я замерла, во все глаза уставившись на маленький круглый питир, но повторно ничего не произошло.

— Что такое? — спросила Кириа.

Я помотала головой и отдернула руку. Скорее всего, мне показалось, и я буду выглядеть полной идиоткой, если скажу легарде про то, что мне почудилось.

— Здесь еще есть выход на балкон! — хихикнула легарда и за руку потащила меня прямо к стене. Мне казалось, что мы вот-вот вмажемся, но девушка шагнула чуть в сторону, увлекая меня за выступ стены, сливавшийся с остальными стенами так, что даже с близкого расстояния я ничего бы не заметила.

По узкому проходу мы очутились в маленькой круглой башенке с четырьмя окошками без стекол. Меня сразу же оглушил сильный ветер, хлеставший с неистовым напором.

— Какой ужас! — простонала я, не надеясь, что Кириа меня услышит. — Я в миг продрогла.

— Да, не самое лучшее место, зато отличный вид на город, с твоей террасы дальнюю часть кварталов не разглядеть!

Я зажмурилась и вцепилась в первое, что попалось под руку — выступ стены, боясь, что меня просто сдует и вынесет через окно. Ветер рвал волосы и платье, играя в свои жестокие игры.

— Пойдем отсюда, — простонала я, не открывая глаз.

— Вот-вот Кириа, что вас потянуло в эту башню? — послышался где-то рядом не самый добродушный голос Рэнда. Легард быстро вытянул меня из башенки обратно в коридорчик, продолжая отчитывать девушку: — Это очень глупая затея, — довольно громко заявил Рэнд, а так как он все еще прижимал меня к себе, то получилось, будто он кричит мне в ухо.

— Я устала, — мне ничего не стоило скорчить страдальческую гримасу. — Хочется спать. Не кричи, пожалуйста.

Рэнд замолчал, перевел взгляд с Кирии на меня, затем подхватил на руки и понес по коридору. Склонившись из-за его плеча, я подмигнула хихикающей легарде. Может Рэндалл и припомнит ей нашу прогулку, но не сейчас.

— А как ты нас нашел?

— Это было просто. В конце концов, я киашьяр.

— Понятно, — вздохнула я и закрыла глаза, решив подремать, пока легард доберется до моей комнаты, но внезапно для себя спросила: — А почему в моей комнате ветер не ощущается?

— Его блокирует магия.

«Сплошная магия всюду», — констатировала я и откинулась на руках легарда поудобнее.

Путь в обратную сторону показался мне куда короче, семенившая следом Кириа распрощалась с нами в одном из коридоров — я лишь заметила, что он был украшен узкими полосатыми гобеленами с цветочным орнаментом поверх беленых стен.

В очередном коридоре Рэнд поставил меня на пол перед одной из двух дверей, но не успела я подумать, почему та кажется мне знакомой, как непонятно откуда донесся вопль, и у меня на платье повисло маленькое чудо в объемном голубеньком платьице.

— Ур-ра! — завопила Эмма, радостно подскакивая на месте. — Наконец-то ты вернулась! Я так ждала! Ходила здесь взад и вперед, надеясь, что ты не будешь долго сидеть с этими взрослыми. — Девочка недовольно сморщила носик. — С ними же так скучно!

Я рассмеялась, глядя на малышку, украдкой отметив, что Рэнд тоже улыбается.

— Вот почему меня не пустили, а? — осведомилась сестренка через минуту. — Папа всегда разрешает мне садиться за общий стол.

— Одно дело дома, Эмма, здесь же совсем другое дело. Понимаешь? — мягко напомнила я девочке. — Здесь не родное тебе княжество.

— Если бы такой непоседе разрешили прийти на официальный прием, то от его официальности не осталось бы и следа! — заметил Рэнд и открыл перед нами с Эммой дверь спальни. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответила я и подтолкнула малышку вперед. — Удивляюсь, что ты еще не в постели?

— Я сбежала от местных нянек! — довольно сообщила девочка, в припрыжку пролетая от входной двери до оставленного на распашку входа на террасу. — С ними ску-учно! Как же у тебя здесь здорово!

Эмма развернулась и проскочила к двери в гардеробную, а затем в ванную комнату, деловито заглядывая внутрь.

— Все убрали, — сообщила девочка.

— Это вообще отдельный разговор, — нахмурилась я, сбрасывая туфли. — Ты поступила очень глупо, Эмма. Зачем ты засунула свой длинный нос во все эти баночки? Алия еле смогла с меня смыть следы твоей неосторожности!

— Что? У меня длинный нос? — опешила Эмма очень натурально и попыталась скосить глаза на указанную часть тела. Вышло так смешно, что я не смогла сдержаться и расхохоталась, решив, что отчитывать эту мелкую пакостницу бесполезно.

Эмма залилась звонким смехом и продолжила наматывать круги по комнате, пока не остановилась у кровати. Я стояла далековато и могла лишь увидеть, что на покрывале лежит что-то бледно-голубое и длинное. Но стоило Эмме сделать шаг по направлению к этому предмету, как у меня за ушами будто лопнула струна, затылку стало горячо, а перед глазами замелькали кровавые пятна.

— Ой, как красиво! — пропела Эмма, протягивая вперед руку.

— Эмма! Немедленно! Отойди! И не трогай! Это опасно!

Малышка ойкнула, отшатнулась и некрасиво шлепнулась на попку. Не сдержав какой-то почти звериный рык, я быстро подошла к кровати и осторожно склонилась над аккуратно расстеленной на покрывале голубой ночной рубашкой.

Раньше я ее не видела. Все сорочки в шкафу были белыми и бежевыми, в тон самой комнате. Я бы обязательно запомнила такую рубашку с кружевными вставками.

Рядом с левым плечиком сорочки лежал букетик жасмина, перевязанный тонкой алой ленточкой. Цветы распространяли сильный, перебивающий все аромат, но меня это не смутило. То ли во мне проснулись способности таши, то ли нечто другое, но я чувствовала еле ощутимый запах жженого сахара, которому неоткуда было здесь взяться.

Я внимательнее осмотрела цветы. Несколько бутончиков, соприкасавшихся с рубашкой, выглядели странно. Они просто почернели, хотя остальные цветки выглядели совершенно свежими.

— Эмма, пожалуйста, не двигайся и ничего не трогай, — попросила я сестру. — Помнишь, как было с твоими ручками дома, когда я еще была кошкой?

Девочка всхлипнула и кивнула.

— Может быть даже хуже и неизвестно, смогут ли это вылечить.

Удостоверившись, что малышка не собирается ничего делать, я решительно направилась к входу на террасу, в несколько длинных шагов преодолела невидимую границу комнат и постучала в стекло двери Рэнда. За шторой я видела лишь свет, но не самого легарда. Оставалось надеяться, что он так же отправился спать.

Несколько тревожных секунд и штора отдернулась, а дверь открылась.

— Что случилось? — спросил меня Рэндалл, успевший сбросить камзол.

Я молча взяла его за руку и повела к себе, негромко шлепая босыми ступнями по мраморным плитам.

Картина в спальне понравилась легарду не больше, чем мне. Он подошел вплотную к кровати, стараясь не касаться ткани, и осторожно поводил ладонью в нескольких сантиметрах над голубым атласом и кружевом. Потом принюхался и зло скривился.

— Яд, — констатировал киашьяр. — Не магический, но очень действенный. Его легко распознать по запаху. Именно поэтому были добавлены цветы. Как ты только поняла?

— Не знаю, но возникло острое чувство опасности, — призналась я тихо.

Эмма поднялась на ноги и, подойдя ко мне, плотно обняла за ноги, продолжая всхлипывать.

— А что… что было бы? — еле справившись с голосом спросила я.

— Ты никогда не была в Легарде, многого не знаешь. На это и был расчет. А в собственной спальне и не будешь ожидать опасности. Магию не использовали сознательно. Здесь, в Лессе, ее бы засекли. Либо служба защиты заметила бы выброс, либо… Я могу сам чувствовать опасную магию на достаточно близком расстоянии.

Именно поэтому выбрали яд. И очень необычный. Ты бы не ощутила ничего, надев рубашку или просто подержав ее в руках. Ядом пропитана ткань. Очень основательно. Одно лишь прикосновение привело бы к тому, что ты задохнулась бы к утру. А яд к тому моменту бы выветрился. И получилось бы, что определить причину смерти не смогла бы даже Элеонора.

Рэнд подхватил двумя пальцами букетик, не обращая внимания, как задымились его пальцы, и ткнул им в центр рубашки. Цветы вмиг пожухли, высохли и осыпались пеплом.

Меня передернуло от ужаса.

— Кто же мог подобное сделать? — тихо просопела Эмма.

У меня была идея на этот счет, но я не знала, стоит ли ее озвучивать.

Рэнд не ответил на вопрос, подхватил покрывало за края и набросил поверх рубашки, а затем молча оттеснил нас с Эммой на террасу и захлопнул дверь. Эмма тут же попыталась проникнуть обратно в комнату, но у нее ничего не вышло. Видимо, легард каким-то образом заблокировал вход.

Я вздохнула и, стараясь унять нервную дрожь, уселась в кресло, обняв себя за плечи. Эмма еще немного подергала ручку, но, смирившись, забралась ко мне на колени.

Через пару минут в моей комнате уже собралась толпа: Клант, Киревар, Эдин, Элеонора, Кириа и с десяток странных легардов, одетых во все черное.

— Это охрана, — прошептала Эмма.

— Откуда знаешь?

— Клант говорил, — ответила малышка. — Он уверял, что с ними лучше не связываться.

Мне ничего не было слышно, так что пришлось следить за жестами и выражениями лиц.

— Ругаются, — прокомментировала Эмма. — Элеонора на Рэнда орет, что он не уследил.

— Ты слышишь? — удивилась я.

— Да, — просто ответила девочка. — Рэнд дверь запер и повесил на нее чары, вроде тех, что я для своей двери использовала. Но я еще дома разобралась, как переделать такую магию, чтобы можно было слышать сквозь «глушилку».

— Эмма, откуда ты все это… знаешь? — опешила я.

— У папы в библиотеке нашла книжку, — спокойно сообщила девочка. — Он же всегда грезил магией. Ну, вот… У него так была книжечка. Название стерлось, и части страниц не было, но там что-то про бытовую и защитную магию. Ничего сложного!

Я только удивленно покачала головой, во все глаза глядя на сестренку.

— Тебе точно нужно поступать в магическую академию, — констатировала в конце концов.

— Знаю, — довольно кивнула Эмма. — Давай я послушаю?

Я согласно улыбнулась и замолчала.

В комнату вбежала перепуганная и покрасневшая Алия.

— Они ее спрашивают, где она была и как в спальню попала та ночная рубашка, — сказала Эмма. — Алия… Алия говорит, что отбежала на кухню, не ждала тебя до завершения ужина. Ее позвали… Вот странность! Вир, ее позвали, потому что кто-то опрокинул три котла с супом, и нужно было как можно больше рук, чтобы убрать кухню. Алия говорит, что все слуги господ, кроме приезжих, были на кухне все это время. Ты понимаешь? Кто-то специально это сделал!

Я нахмурилась и кивнула.

— Алии не было всего час! — продолжила Эмма. — Когда она уходила, то перепроверила чары на вход в комнату. Там что-то такое, что войти могли лишь некоторые: ты, сама служанка, Кириа, Элеонора, Рэнд, Клант… Рэнд сказал, что этих чар не было, когда он тебя провожал. Кто-то снял чары, зная, что его за этим никто не застукает.

Мы помолчали немного, а затем Эмма со вздохом продолжила:

— Кириа напоминает, что все это время была рядом с тобой, Рэнд это подтвердил. Эдин всех перекрикнул и сказал, что никого из семьи он даже не смеет подозревать, но нужно что-то делать. Клант говорит… что это может быть Лара. Легарда обиделась на тебя и могла попробовать отомстить… Элеонора заявила, что это лишь предположение. Яд… им нельзя пропитать ткань очень быстро. На это нужно время. Рэнд говорит, что покушение могло быть спланировано заранее.

Я смотрела, как легарды горячо обсуждают произошедшее, краем глаза отмечая, что охрана очень тщательно обыскивает комнату, ванную, гардеробную и комнатку с чашами.

Вдруг произошло что-то непонятное. Из комнатки с сосудами донесся отчетливый хлопок, крики, слышимые даже сквозь магию. Я с тревогой посмотрела на Эмму. Девочка сидела с округлившимися глазами, внимательно слушая.

— Там один из пузырей с магической жидкостью лопнул… — просопела девочка наконец. — Это значит, что кто-то в замке что-то задумал… Кто-то очень плохой.

Меня передернуло от страха. Хотелось пить, но я боялась притрагиваться к кувшину с водой на столике. Там ведь тоже мог быть яд.

Охрана унесла осколки сосуда, покрывало и матрас с моей кровати, оставив лишь голый каркас. Королевская семья продолжала переговариваться, но Эмма не рассказывала, о чем именно. Я глянула на сестренку, та стеклянными глазками следила за легардами. Малышка явно хотела спать, но боялась пропустить что-то важное.

Я тоже устала. Этот день стал одним из самых длинных в моей жизни. Погладив девочку по щеке, я пристроила ее голову себе на плечо.

— Они решили допросить Лару. Ее уже посадили под замок в собственной комнате, чтобы никуда не делась. Всем запрещено покидать Лесс. Если кто-то куда-то денется, то, значит, этот легард виноват, — зевнула сестренка.

Я не удержалась и зевнула вслед за Эммой.

В какой момент мы заснули — не помню. Потом, то ли мне приснилось, то ли меня и малышку куда-то перенесли. Там было уютно и почему-то пахло Рэндом… Я улыбнулась, обняла подушку и заснула уже окончательно.

* * *

Клант быстрым шагом пересек террасу, с тяжелым вздохом опустившись в вынесенное на свежий воздух кресло.

— Интересно, мне кто-нибудь сегодня даст уснуть? — грубо уточнил он и недовольно посмотрел на растянувшегося на парапете брата.

— Будто у меня есть такая возможность! — хмыкнул Рэнд.

— Не сравнивай, ты сидишь здесь и сторожишь сон собственной невесты, пока я там выслушиваю заунывные речи Патрика. Представляешь, он встретил меня в коридорах на первых уровнях и закидал вопросами о произошедшем, а потом стал умолять не обвинять в случившемся клуб несогласных.

— Это еще кто?

— Я тоже первый раз о них услышал, — рассмеялся Клант. — Оказывается это отец Патрика и еще несколько старичков собираются вместе и обсуждают действия отца и в чем он не прав. Так Патрик решил, что из-за этого бреда мы можем ополчиться на этих «несогласных».

— Бред! — протянул Рэнд. — Я уж скорее в твою вину поверю.

— Это почему? — удивился Клант.

— А потому, что у тебя есть мотив избавляться от Виры. Тогда ее место занялабы, возможно, другая. Твоя невеста. И ты получил бы трон, — весело сообщил брюнет и громко зевнул.

— Ты перепил вина или заболел? — прошипел Клант.

— Да я же так. Для примера! — немного обиделся Рэнд. — Такое ведь возможно, сам понимаешь. Отец решил, что Вире нужна постоянная охрана, раз уж даже в Лессе ей не так безопасно, как мы все думали.

— Это потому, что мы опасались лишь Ашарсы, но не подумали о других, — вздохнул Клант. — Охрана допросила Ларей. Фрейлина утверждает, что это не она. Мне сказали, Лара очень убедительно рыдала на допросе, размазывая по лицу косметику и сопли. Но я уверен…

— Клант, это не она, — сухо прервал брата Рэндалл.

— Да откуда ты знаешь?! — завопил Клант раздосадовано.

— Просто Лара на это не способна. Она не додумалась бы до такого, — ответил Рэнд, рассматривая спокойное звездное небо и затухающие огоньки в засыпающем Элессоне. — Яд… Для Ларей это слишком сложно, понимаешь? Его почти невозможно достать в самом замке, только в городе, да и то не у каждого торговца. Лара же почти не покидает пределов Лесса. Ей это не нужно. Она даже портных приглашает к себе. Девушка просто не могла за час состряпать такое коварное покушение. Я не уверен, что у нее достаточно знаний, чтобы хотя бы придумать что-то такое.

— А как же слухи о том, что было… тогда? — хмуро спросил блондин. — Не будешь же ты отрицать, что многие утверждали, что именно Лара виновата в том, что ты застукал Эрею.

— Я не говорю, что Лара не виновата, братец, — бесцветно отозвался легард. — Лишь утверждаю, что это не она принесла в спальню Вирены ту рубашку. Но кто-то очень хочет, чтобы мы думали именно так.

Я уверен, что во всей этой истории как минимум два участника.

— Почему?

— Кто-то отвлекал слуг, пока другой занимался снятием магической защиты и проносом опасной тряпки, — ответил Рэнд. — Возможно, Лара и участвовала в этом, хотя я сомневаюсь. Но… Я должен сам задать ей пару вопросов.

Рэнд поднялся и направился к входу в комнату Виры, бросив Кланту через плечо:

— Оставайся здесь и не смей спать!

Стоило киашьяру скрыться с глаз, как блондин недовольно скривился, беззвучно передразнив выражение лица брюнета, и удобнее устроился в кресле, собираясь поспать не смотря ни на что.

— Ничего уже больше сегодня не произойдет, — успокоил он сам себя. — С коридора вход в комнату Рэнда охраняют. Здесь магический щит светится… А я устал!

Вопли плачущей Лары Рэнд услышал задолго до того, как приблизился к комнате в которой ее допрашивали. Здесь едва хватало места в центре для жесткого стула, на котором сидела девушка. Два десятка охранников вороньем зависли над ней, выплевывая вопросы, которые, как и ответы, заносились в толстую тетрадь.

Легарда что-то неразборчиво орала, проклиная всех и каждого. При виде киашьяра, девушка вырвалась из цепкой хватки охраны и повисла на шее Рэнда.

— Рэнд! Они меня допрашивают! Почему никто мне не верит? — прокричала Ларей, дергая себя за растрепанные пряди волос.

Выглядела легарда ужасно, хотя киашьяр точно знал, что охране никто не давал приказа применять силу. Он чуть брезгливо передернул плечами и посмотрел в сторону. Девушку мигом отцепили и усадили обратно на стул.

Лара опять разрыдалась, размазывая остатки туши по щекам. Платье, еще несколько часов назад смотревшееся невероятно на соблазнительных формах легарды, сейчас висело на ней бесформенной кучей лохмотьев.

— Она будто с ума сошла, — шепнул на ухо Рэндаллу один из охранников. — Дергается, а мы ее еще ни о чем таком не спрашивали.

— Я ничего не делала! Как вы можете меня задерживать! Как шавку! Как дворовую псину! — взвизгнула Лара. — Я ничего не знаю!

— Лара, ответь мне на один вопрос, пожалуйста, — мягко попросил Рэнд, с сомнением глядя на легарду. Девушка не казалась адекватной в этот миг.

— Вы не смеете задавать мне вопросы! Я фрейлина королевы! Главная фрейлина. Как многого мне стоила эта должность! — проорала Лара, дергаясь всем телом. — Я никого не убивала! Слышите?

По лицам охранников Рэнд понял, что Лара сказала очень важные слова.

— Лара, а с чего ты взяла, что тебя кто-то обвиняет в этом? — осторожно уточнил легард.

— Но ведь… — начала девушка, а потом замолчала.

— Вира жива, Лара, — хмыкнул Рэнд. — Это была затея Джеймена?

— Он же обещал! — взревела Лара, а потом перепугано зажала рот рукой, покрываясь неровными красными пятнами. — Как он мог? Я сделала все, что нужно, устроила переполох на кухне, а он не справился с таким несложным делом! И опять! Тогда он мне тоже обещал, что все пройдет хорошо. — Легарда продолжала что-то говорить, будто в бреду, но Рэнд понимал лишь обрывки фраз. — Говорил, что хочет отомстить отцу. Тот его, видите ли, собирался лишить наследства… А я Джеймену давно говорила, азартные игры… А он смеялся и утверждал, что ему еще и заплатят за раскрытие маленького секрета советника и любовницы киашьяра. Обещал, что у меня будет шанс. Говорил, что все подстроить не составит труда! Жаль пламя он усмирить… не смог.

А потом появилась эта девка! Все мои планы рухнули. Джеймен обещал, что именно я стану королевой! У меня были все шансы! Я красива! Кому из мужчин нужно еще что-то? А этот дурак Рэнд выбрал себе это человеческую девку! Какой ужас!

— Лара! — попытался одернуть девушку киашьяр, но она посмотрела на него совершенно безумными глазами.

Рэнд отвернулся, не желая смотреть на легарду. Внутри него клокотала злость и обида. Все эти годы он винил только себя в случившемся, не веря в россказни. Признание Лары, пусть и случайное, будто сместило что-то в его голове.

— Где сейчас Джеймен? — строго уточнил он у охраны.

Те засуетились, с полдюжины бросились к двери, стараясь успеть остановить легарда, если тот еще не покинул замок.

— Что-то я в этом сомневаюсь, — сам себе под нос пробормотал Рэнд, дожидаясь пока дверь захлопнется, чтобы вынырнуть десятками уровней выше, на крыше, в маленькой продуваемой всеми ветрами башенке.

«Эдил, — позвал киашьяр легала. — Есть дело!»

 

Глава 7

«Как он мог? — недовольно подумал Киревар. — Я был лучшего мнения о Джеймене!»

«Мы все! — ответил один из охранников, посылая своего легала быстрой стрелой вперед отряда. — Мы должны вас прикрыть. Это может быть опасно!»

«Элрой, как вы могли не заметить, что Джеймен покинул Лесс?» — требовательно спросил Киревар.

«Лорд Джеймен улетел до того, как все произошло, лорд Киревар, — осторожно ответил охранник, стараясь, чтобы даже в мысленный диалог не просочился страх. — Мы ведь не можем спрашивать у лордов, куда они направляются из замка. У нас нет на то полномочий!»

«Значит, будут! — решительно ответил Киревар. — Это дело нельзя оставлять просто так. В конце концов, это не мелкая неприятность, а огромная проблема для всего королевства. Предательство короны! Заговор!»

«Что грозит Джеймену, если мы его поймаем, дядя?» — уточнил Рэнд.

«Не думаю, что Эдин все так оставит… Джеймен сам это понял, потому и сбежал!»

В звук разрезающих воздух крыльев врезался еще какой-то шум, более частый и резкий. Легарды не стали тормозить, чтобы узнать, что к ним приближается, но кто-то из охранников вдруг громко в голос рассмеялся.

«Что такое? — недовольно уточнил Киревар, глянув на весельчака. — Это серьезное дело!»

«Просто кое-кто тоже решил поохотиться на лорда Джеймена!» — с хитрой ухмылкой ответил пожилой охранник.

Через пару секунд, когда небольшую группу нагнал еще один легал с седоком, Киревар понимающе громко застонал. На крупном легале, с пятнистыми крыльями и светлыми когтями и копытами на шоколадных лапах, боком восседала Элеонора.

— Дорогая! — крикнул лорд Киревар. — Что ты здесь делаешь?

«Я порву этого мерзавца в клочки, если только доберусь! — грозно ответила женщина, крепче сжимая поводья. — Он что? Совсем рехнулся? С кем он вздумал тягаться?!»

«Она может, — выдавил пожилой охранник, обращаясь только к другим охранникам. — Несколько лет назад один неудачник поступил к нам. Так его угораздило в первый же день не узнать госпожу и не пустить ее в замок. А я ведь ему всех описывал… Леди Элеонора парня наказала с особой жестокостью! Целый месяц этот бедолага у нее в лаборатории вместо подопытной жабы сидел!»

«И что с ним теперь?» — насторожился Элрой.

«Да ничего. Жив, здоров. У него какие-то боли в боку были… Теперь ничего не болит. Но когда волнуется, начинает утробно квакать!» — хохотнул пожилой охранник.

— Куда он делся, Кир? — выкрикнула Элеонора, стараясь спрятать лицо от сильного ветра.

Со всех сторон группу окружала ночная тьма. Если бы не ярко сияющие звезды, то вполне можно было бы перепутать небо и землю.

«Джеймен не мог далеко улететь, — решительно заметил Киревар. — Он выбрал не своего легала, а общие не отличаются хорошей скоростью».

— Мы можем его найти быстрее? — требовательно воскликнула легарда.

— Пока хорошо хоть то, что мы летим в правильном направлении, — ответил тете Рэнд. — Легалы учуяли сородича и взяли след.

Вдруг Эдил сложил крылья, ударив Рэндалла по коленям, и камнем устремился вниз, громко свистнув другим легалам.

«Вперед!» — эхом пронеслись у легардов в мыслях голоса полуорлов-полуконей.

«Джеймен внизу? — опешил Киревар. — Но почему? Он же вроде пытался убежать от нас?»

«Лорду проще было бы переместиться куда-нибудь, если он так уж хотел этого», — заметил пожилой охранник и переглянулся с остальными шестью легардами в черном.

«Джеймен только с виду такой умный и сильный, но я помню его еще маленьким легарденком! — фыркнула Элеонора, перейдя на мысленный диалог. — Тогда это был безропотный слабенький мальчик, едва освоивший азы бытовой магии!»

«Думаешь, с тех пор ничего не поменялось?» — с сомнением уточнил Киревар.

«Да будь этот волчонок поумнее, он бы не сбегал из Лесса, а делал бы вид, что ничего не произошло и он не при чем. Лара совсем свихнулась, он вполне мог отрицать ее слова», — откинувшись в седле, ответил Рэнд.

Кроме киашьяра никто не воспринял резкое падение спокойно. Даже охранники нервно дергали за поводья. А Элеонора чуть не выпала из седла, но вовремя вспомнила о специальных ремнях, надежно фиксирующих седока, и быстро стянула их на талии, постукивая зубами и растеряв половину решимости.

«Я его вижу! — воскликнул Киревар, оглушив всех. — Быстрее!»

«Куда он? — удивилась Элеонора. — Разве это его дело? Кир, вернись!»

«Зачем гнаться за самым медленным легалом сломя голову? — сонно пробормотал Эдил, обращаясь к хозяину. — Мы и так без труда их нагоним!»

Несмотря на свои слова, зверь сильно взмахнул крыльями и устремился вперед, гибким лезвием вильнув перед несущейся на всех парах на своем скакуне Элеонорой, плавно подныривая под брюхом у легала Киревара. Охрана разделилась, трое остались на хвосте у целительницы, а остальные взмыли еще выше в небо, чтобы перерезать Джеймену дорогу.

— Сдавайся, подлый трус! — крикнул Киревар, не заметив, что уже не возглавляет погоню.

— Ага! Сейчас все брошу и подниму лапки к верху! — ехидно прокаркал легард, не оборачиваясь.

— Мы все знаем! — выкрикнула Элеонора, надеясь, что ее услышат.

— И что с того? — усмехнулся Джеймен, взмывая вверх.

Рэнд молча послал Эдила вперед, подныривая под крыло серого легала. Заметив киашьяра сбоку от себя, Джеймен резко ушел в сторону, ехидно ухмыляясь. Но там его уже ждали охранники.

— Зачем тебе это?

— А как ты думаешь? — захихикал Джеймен. — Что меня ждало, если бы отец до сих пор был советником твоего отца? Он не собирался оставлять мне наследство. Я, видите ли, не устраивал его как наследник! — выплюнул слова легард. — А теперь у меня есть возможность получить именно то, что я хочу.

— От кого? — взвизгнула Элеонора, устремляясь вперед.

Джеймен расхохотался и камнем послал легала вниз к земле, выкрикнув в лицо Рэнду:

— А как ты думаешь?..

— Что?! — взвыла Элеонора. — Как ты посмел? Это предательство Легардора, Джеймен!

— Мне плевать! А теперь мне пора, друзья! — хмыкнул легард, зависнув в десятке метров от Рэнда и Элеоноры. Позади него в линию вытянулись охранники, готовые напасть в любую секунду.

— Так зачем ты удирал, раз собирался использовать артефакт для переноса? — спросил Киревар, видя, что Джеймен с силой сжимает в ладони небольшой амулетик.

— Затем, что я должен был дать кое-кому шанс поближе познакомиться с вашей дорогой Виреной! — загоготал легард и растворился в воздухе вместе с полуорлом-полуконем.

— Вот блрх! — не сдержался Рэнд.

— Не ругайся, — попросила Элеонора расстроено. — Ты так в этом похож на Кланта.

— Как раз именно на него сейчас вся надежда! — простонал Рэндалл, стремительно ныряя в водоворот портала перемещения.

* * *

Мне снился сон. Очередной кошмар из тех, что посещали меня каждую ночь до того злополучного дня рождения. Я уже надеялась, что видения перестанут тревожить меня, но вот опять перед взором знакомый коридор…

Ничего не изменилось: те же желтоватые стены, мелкой острой крошкой осыпающиеся под пальцами; чуть влажный воздух, с резким запахом застоявшейся воды и гнили и липкое чувство опасности, обнимающее за плечи и кривыми когтями сжимающее сердце.

Коридор полнили неясные шорохи, писк и свист, будто за стеной куда-то спешила целая армия крыс и змей.

Меня передернуло от страха. Ничего не помогало справиться с этим. Даже мысль, что стоит мне проснуться и все исчезнет. Почему-то в это не верилось. Слишком хорошо я помнила, как оказалась здесь на самом деле.

— Может это плод моего воображения, а может я на самом деле здесь? — спросила я вслух, не надеясь услышать ответ.

Шорох стих, звяканье крошечных когтей по каменному полу прекратилось. Я еле смогла вздохнуть, так сильно эта внезапная тишина напугала меня.

— Ах, здравствуй! — вдруг раздался позади меня знакомый голос. — Как приятно видеть тебя снова!

Я вскрикнула, разворачиваясь, запуталась в собственных ногах и упала, больно приложившись локтями о пол. Передо мной, всего в каких-то десяти шагах, стоял Джеймен и улыбался сладкой до отвращения улыбкой.

— Это ты, — одними губами вымолвила я, не спрашивая, полностью уверенная, что не ошибаюсь. — Это все ты. Ты устроил всю эту игру с ядом.

— Отличная задумка, не правда ли? — усмехнулся легард, сверкнув черными глазами. Почему-то его облик постоянно менялся, будто огонек свечи — это все еще пламя, но каждый раз разное. Я прищурилась, рассматривая Джеймена, и уловила это мельтешение. На месте легарда будто стояло сразу трое: сам лорд, до отвращения знакомый мне серолиций кэррак и огромный черный волк.

Это странное совмещение испугало меня куда больше, чем само присутствие здесь Джеймена.

— Зачем тебе это? Попытка меня убить у тебя не вышла.

— А разве я пытался тебя убить? — удивился легард. — Вовсе нет! Это было бы слишком самонадеянно. Нет, мне нужно было лишь отвлечь всех на себя. И особенно твоего женишка. Тогда бы в игру вступила настоящая сила, способная уничтожить тебя, малышка.

— Зачем? — еле вымолвила я.

— Как? Ты еще не поняла? — усмехнулся легард. — Ты ведь у нас особенная, не заметила? Только полный идиот еще не понял, что на этот раз артефакт нашел то, что нужно! Всего капля твоей крови может остановить проклятие, и легарды вернут себе былую мощь.

— И почему ты этого не хочешь? — непонимающе спросила я.

— А как ты думаешь? — искривил губы Джеймен. — Если бы не дурацкая форма наследования легардов… Если бы власть получал старший из детей короля… Сейчас на троне сидел бы я, как один из немногих потомков Алатэи. Да, да! Я без страха называю ее настоящее имя!

Я с сомнением уставилась на Джеймена. Легард говорил со мной так, будто я должна была знать родословную всех семей королевства! А потом мне вспомнился рассказ Кланта. Киашьяр уже упоминал это имя однажды…

Я прокрутила в голове воспоминания и поняла, о ком говорил Джеймен. Ашарса. Кто же еще?

— Неужели Ашарса решила передать власть такому ничтожеству, как ты? — Фраза сорвалась с губ раньше, чем я успела подумать.

Джеймен несколько секунд смотрел на меня, а затем гаденько захихикал. Смена обличий замедлилась, и меня передернуло от отвращения. Вид легарда и волка еще могла как-то стерпеть, но от кэррака меня пронзала острая боль в руках и ногах, будто я вновь переживала последнее свидание с живым мертвецом.

— Меня забавляет всеобщий страх перед этой сумасшедшей! — вымолвил Джеймен и вновь рассмеялся. — Столетия народ королевства живет с мыслью, что Ашарса затаилась и ждет своего часа. И никто уже не помнит, что Алатэя не была такой уж сильной легардой. Все, что у нее было, это ярость и желание мести. Она так свято верила в свою правоту, что свихнулась сразу после того, как вместе с другими ушла из Элессона. Несколько лет Изгнанные скитались по пустынным долинам на юге, пока не обнаружили вход в естественные пещеры.

Ах, я видел руины чудесных храмов и дворцов, которые мои предки возвели в своих новых владениях! Изгнанные изрешетили глубины земли, отыскав эту породу, — Джеймен осторожно провел ладонью по стене. — Это особый минерал, способный глушить магию легардов. Как радовалась Ашарса, когда обнаружила это место! Как и ты, она могла усиливать чужую магию, пропуская ее через себя. Именно на этом она и построила свою власть в подземельях. Изгнанные боялись ее, ведь Алатэя способна была убить любого легарда его собственной силой. И она частенько это проделывала… Даже своего избранника так извела, боясь, что он захочет отнять у нее власть.

Ах, Ашарса вообще была мнительна!

Но однажды Изгнанным надоело бояться и они восстали, избрав своим предводителем сына Алатэи. Ашарса была мертва, когда обитателей Легардора пугали нападениями, когда распускали слухи, что видели Изгнанную и даже тогда, когда проклятие продолжало действовать! А настоящие Изгнанные постепенно вернулись в города, слились с другими легардами и ждали своего часа.

— Но я ведь видела!.. — воскликнула я. — Видела Ашарсу здесь!

— Ах, это была отличная выдумка! Специальный приз для победительницы конкурса невест!

Изгнанные жили спокойно, проклятие действовало, легарды вырождались. Все шло по плану, пока Оракун Зеркал не выдал очередное предзнаменование! Как они торжествовали! Да! Да! В Алории должна была появиться девушка, способная разрушить проклятие!

Моему отцу стоило огромных усилий попасть в ряды советников, но после этого нам были доступны все планы короля. А еще у нас появилась возможность внести маленькие изменения в артефакт Оракула. Маленькое дополнение. Для тебя ведь не секрет, что артефакт способен действовать на расстоянии… А потом он ведь никуда не девается, так и остается на руке невесты, просто никто его не видит.

— И вы сделали так, что во сне я могла попадать сюда? — тихо спросила я.

Джеймен радостно оскалился и медленно кивнул.

— Тебе же было весело со всеми здешними зверьками? — льстиво уточнил он, наступая на меня. — Многих из них придумали только ради тебя. Мы все надеялись, что ты покинешь этот мир во сне. Представь, как было бы здорово!

— Вы ведь не первый раз это делали? — догадалась я. — Вы уже избавлялись от других девушек?

— Да, — просто ответил Джеймен, приблизившись почти вплотную. — Это было так просто! Нужно было лишь подменить артефакт и побывать в назначенном княжестве раньше послов. Браслет сам указывал на девушку! А потом… Столько выверенных и хитроумных смертей. Последняя мне понравилась больше всего… Отец той девчонки до самой смерти был уверен, что она сбежала из дому!

— Вы тоже превратили ее в зверя! — скорее утвердительно, чем вопросительно воскликнула я.

— Ах, какая славная умненькая девчонка! — Джеймен ухватил меня пальцами за подбородок, но я мгновенно вырвалась и отступила. — Да, но ей повезло меньше. Она добралась лишь до ближайших кустов, а там ее укусила змея. Мучительно…

После этого легарды отправлялись за невестой, и артефакт выбирал… не ту. Он вынужденно находил самую подходящую.

А Эдин? Как нам повезло, что он влюбился! Даже не пришлось ничего делать!

И тут появилась ты… Столько попыток! Столько провальных попыток! И все из-за этого дурацкого питира! — прошипел Джеймен, продолжая наступать. — Я был сто тысяч раз прав, когда предложил избавиться именно от Рэнда. Эрее и Ларе были поставлены такие простые задачи! Что может быть проще, чем влюбить в себя мужчину? Но нет! Эта дурочка Эрея сама влюбилась в киашьяра и попыталась отсрочить его смерть, заведя роман с моим отцом. А Лара? Спесивая самовлюбленная идиотка! Из зависти и непроходимой тупости она чуть не испортила все. Как и мой отец. Пришлось попрощаться с этими ненужными пешками… Хотя жаль! Изгнанных становится все меньше, хорошо хоть кэрраки живучи и их много!

Возможно уже мой сын займет трон! Жаль, что Кириа отказалась от моего предложения… Быть матерью короля, на мой взгляд, хорошая участь. Жаль-жаль… Но сейчас я должен сделать все, что от меня требуется ради великого будущего!

Джеймен широко улыбнулся и протянул ко мне руки. Я отшатнулась, больно ударившись головой о стену. Перед глазами на миг потемнело, и я сползла на пол.

— Еще чуть-чуть! — прохрипел Джеймен на два голоса сразу.

Одной рукой легард сжал мое горло, а другой рванул цепочку с питиром с шеи.

— Ага! — прокаркал Джеймен, но тут же взвыл, отшатнувшись от меня. Из горла легарда вырвался звериный вой и хриплый возглас, он упал, продолжая сжимать разгорающийся ярко-бирюзовым пламенем камешек в руках. А ко мне двинулся, появившийся, будто из неоткуда, кэррак.

— Убей ее! — взвыл Джеймен.

Я не знала, как защититься, да и боялась даже смотреть на мертвеца. Мой взгляд приковал питир в руках легарда. Я впервые видела, чтобы он так светился. В две стороны вырывались лучики синего света, как маленькие крылья. Захотелось протереть глаза, потому что мне показалось, что я вижу даже небольшую голову с острым клювом и маленькими черными бусинками-глазками.

Кэррак схватил меня руками за горло и вздернул вверх. Как завороженная я не могла и слова вымолвить, только смотрела в стекляшки глаз живого мертвеца, чувствуя, как жизнь утекает из моего тела. Проваливаться в черноту было страшно, но она настойчиво затягивала в свои теплые объятия.

Проходили секунды, а может и часы или дни. Я не знала, жива ли еще. Меня окружала тишина и темнота, чем-то тяжелым навалившись на сверху. Я хотела бояться, но страха не было. Я хотела улыбнуться, но лицо оставалось неподвижным. Я все еще могла дышать, но с каждым вздохом становилось все труднее.

А потом что-то произошло. Я долго пыталась понять, что именно, пока не сообразила, что это был крик. Мне хотелось еще раз его услышать, но надежда таяла с каждой секундой, а потом…

— Немедленно слезьте с нее, ползучие зады! — завопила где-то рядом Эмма, что-то свистнуло, дышать стало легче. И я даже смогла открыть глаза.

— Мерзкие твари! — продолжила орать малышка, размахивая чем-то длинным и металлическим вдоль моего тела.

Я несколько секунд наблюдала за происходящим в полном недоумении, а потом громко замычала от ужаса, осознав, что лежу на кровати, почти полностью покрытая черными змеями с горящими желтыми глазками, а Эмма, перескакивая с места на место, сбивает их кочергой.

Вдруг за спиной малышки возникла высокая тень, пытающаяся остаться незаметной. Я приподнялась, узнав кэррака, и попыталась крикнуть, но у меня ничего не вышло — рот был полон копошащихся змеек. В ужасе выплюнув их, я наконец закричала и ткнула пальцем Эмме за спину.

Малышка шустро развернулась и с размаху снесла кэрраку голову из клубка змей с криком:

— Так это ты сюда этих гадов приволок?

Я в ужасе смотрела, как в пару ударов моя младшая сестра разнесла создание из змей, образовав копошащуюся кучу вокруг кровати, но всего через несколько секунд, с шуршанием, монстр опять поднялся на шевелящиеся ноги. Мы с Эммой переглянулись и с визгом отпрыгнули на дальний край кровати, благо у Рэнда она оказалась еще даже больше, чем в моей комнате.

— Я проснулась, а они на тебя лезли! — пропищала малышка, пяткой отбрасывая ползущих по покрывалу змей. — Они не кусаются, но их будто больше становится!

В подтверждение этих слов монстра сотрясла дрожь и он одновременно дернулся в противоположные стороны — и перед нами оказалось два существа вместо одного. Они двинулись вдоль кровати, собираясь зажать нас в тиски с двух сторон. Единственным нашим преимуществом было то, что двигались эти странные создания очень медленно.

Собравшись с духом, я подхватила подол платья и спрыгнула на пол, в два прыжка оказавшись у двери на террасу. Но та оказалась заперта!

— Ее запечатали, — всхлипнула Эмма. — Я уже проверяла. И тут какая-то штука висит, что блокирует все звуки. Нас никто не услышит, даже если мы будем огненными молниями в этих мерзких монстров кидать! — И в подтверждение своих слов, девочка резко выбросила вперед свободную руку, с которой в ту же секунду слетела светящаяся вспышка и пронзила голову одного из монстров, подобравшегося почти вплотную.

— Что же делать? — выдохнула я. — Что же делать?

Пару особенно крупных змей отделились от туловища человекообразного клубка и зигзагами заскользили ко мне, противно шипя. Я с визгом отмахнулась от них подсвечником, осыпав пол кусочками воска.

— Без посторонней помощи мы не справимся, — авторитетно заявила малышка, размахивая кочергой. — Я знаю одно действенное заклинание от змей, но оно рассчитано на то, что встретится предстоит только с одной ползучей нечистью! А здесь их десятки! Сотни!

Я отшвырнула подальше от себя еще нескольких шустрых змеек, а потом наотмашь приложила приближающегося ко мне змеиного монстра. Холодные тяжеленькие тельца ударили по рукам и посыпались за шиворот. Я завопила, надеясь быть услышанной.

А потом мне в голову пришла мысль. Безумная. Но… А вдруг все получится?

— Эмма, помнишь, я рассказывала про то, как мы с Рэндом и Клантом выбрались из подземелья? — выкрикнула я, пиная монстра в живот ногой. Та на миг завязла в змеях, но через пару бешеных ударов сердца мне удалось ее отдернуть, разворотив в сплетении скользких пресмыкающихся огромную дыру.

Правда, та быстро затянулась…

Эмма взвизгнула и с двух рук начала бросаться в змей молниями.

— Так проще, — выдохнула девочка. — Кочерга очень тяжелая и бесполезная. Да, я помню! Еще бы! Очень хотела бы там оказаться!

— Сейчас так же страшно, Эмми, — убедительно взвыла я, отмахиваясь от очередного восставшего монстра.

С каждым разом он становился все больше и проворнее. И разбить его подсвечником становилось все сложнее. Эмма продолжала забрасывать змей молниями, прожигая дыры в коврах и обивке, недовольно сопя и поливая резкими словечками все вокруг.

— А если сил станет больше, то увеличится и число жертв? — надеждой уточнила я.

— Да откуда же я это знаю? — опешила Эмма, пропустив удар, но быстро восстановив свои позиции, припечатав кочергой по коленям подступающему человекоподобному клубку змей.

— Хочешь попробовать? — спросила я, не надеясь, что малышка справится. Она ведь еще совсем маленькая…

— Нужно! — всхлипнула Эмма. — Проще попробовать это, чем пробить окружающий комнату щит! Давай, двигайся ко мне. Иначе ничего не выйдет.

Теснимая змееобразной тварью с глазами кэррака, я довольно далеко отошла от кровати, так что слабо представляла, как добраться до сестры, не наступив босыми ногами на змей. Захотелось на миг стать ташей так сильно, что я даже зашипела от разочарования. А потом, не находя лучшего выхода, прыгнула вперед, надеясь, что тело само сообразит, что нужно делать.

Ноги и руки напряглись, хвост полоснул воздух, выравнивая прыжок.

Хвост?..

Задумавшись над этим, я не долетела до кровати с метр и плашмя свалилась в черное шевеление на полу. Змеи тут же попытались обвить меня, но я вскинулась, в клочья разгрызла нескольких, и скакнула на кровать.

— Виа… — перепугано выдохнула Эмма, забыв, что умеет выговаривать «р». — Ты опять…

Я уже и сама сообразила, что стала кошкой. Но сейчас это было даже к лучшему. Ухватив сестру зубами за рукав, я кое-как показала, что хочу сделать. Девочка с благодарностью отступила в дальний угол кровати, прислоненной к стене, так, что встав перед сестрой, я могла не бояться за нее и обратить всю свою ярость на врагов.

— Я же даже не знаю, что делать! — взвизгнула Эмма. — Попробую, но как нужно правильно?

Девочка ухватила меня за хвост и сильно сжала. Лапой отбрасывая змей подальше, я на миг вздрогнула, когда в меня открытым потоком врезалась магия. Чувствуя, как меня чуть не выворачивает на изнанку, я поняла, что Эмме срочно нужно учиться. А еще то, что у сестры и так хватило бы сил уничтожить все живое в этой комнате, но говорить об этом было поздно.

Сила взрывала мозг, слишком резкой и дикой она была, а, пройдя через меня, еще и увеличилась в несколько раз.

— Вир, не знаю как, но слово нужно произнести тебе! — проорала мне в ухо малышка. — Каралеой те!

«Каралеой те», — медленно повторила я про себя, чувствуя, как волна магии вырывается из меня и накрывает все вокруг.

— Ой, что сейчас будет! — перепугано заверещала вдруг Эмма. — Тут же щит нужен, а я его не сделала. Я даже не умею защиту ставить! Вира!!!!!!!

Я слышала ее слова, как сквозь воду. Все тело сотрясали судороги отдачи. Я так отчетливо чувствовала магию сейчас, что уловила все артефакты в стенах Лесса на расстоянии нескольких десятков шагов. Каждый из них пытался впитать магию и погасить излишний выброс, но все происходило так быстро, что амулеты просто-напросто взрывались один за другим, сгорая едким зеленым пламенем.

Комнату затянуло зеленым дымом, послышался грохот и треск камней. Эмма прижалась ко мне, тихо подвывая:

— Я не хотела! Вир, я не хотела, чтоб так!

«Кажется, Джеймен таки добился своего, — подумалось мне на миг. — Обидно!»

Перед глазами мелькнуло что-то голубое, какая-то вспышка. Я поморгала, но взор застилали слезы. Голубое свечение походило на огромную бабочку.

«Такая красивая!» — вздохнула я.

Слезы полились из глаз, свечение усилилось, бабочка будто стала больше, охватывая нас Эммой своими крыльями. В комнате что-то с грохотом взорвалось, в нас полетели обломки камней и ошметки картинных рам.

«Ну, вот и все», — печально подумалось мне.

Но камни и обломки дерева не ударили, рикошетом отскочив от голубого света. Эмма крепче сжала меня, голова девочки запрокинулась. Я хотела ее тряхнуть, но гул, проникающий в голову, вдруг накрыл меня с полной силой. Закрыв глаза, я постаралась отстраниться от происходящего, прижав к голове уши. Как я ни старалась, это все равно не помогло. Низкий гул перетек в свистящий писк, от которого застучали зубы.

Взвыв, я разлепила веки, собираясь придумать еще какой-нибудь способ заглушить неприятный звук, и тут только до меня дошло, что слышу вовсе не писк, а визг Эммы. Девочка скороговоркой что-то тараторила, я могла разобрать лишь некоторые слова:

— …хорошей… не обижать… не буду… не пойду… молоко! Спать… в… игрушки! Пожалуйста!..ста!

Мне хотелось успокоить малышку, а получилось только лизнуть ее в лицо. Девочка на миг замерла, сморщив носик, потом громко фыркнула и посмотрела на меня.

— Вира! Ужасно же. Как ты м… — Эмма открыла рот, чтобы закончить фразу, но вместо этого уставилась на что-то за моей спиной. А потом и вовсе отстранилась, обернулась и громко воскликнула: — Ого!

Чтобы осмотреться, мне даже не потребовалось поворачивать голову, боковые глаза заболели от натуги, но я окинула комнату взглядом: голубое свечение медленно угасало, на пол и обломки мебели, медленно кружась, оседали хлопья пепла, сквозь пролом в стене виднелась моя спальня, окон и двери на террасу не было — на их месте зияла дыра. А в дыре с ошарашенными лицами стояли Рэнд и Клант.

Где-то у них за спинами слышались крики и ругань, но я не могла разобрать слов, только интонацию.

— Что тут произошло? — медленно произнес Клант, переступая через торчащие из рам осколки стекла.

— Вира? Эмма? С вами все нормально? — крикнул Рэндалл, пробираясь вслед за братом.

Я удивилась, обнаружив, что легарды смотрят не на нас, а просто вокруг, словно это не мы с сестрой сидели в центре кровати, крепко прижимаясь друг к другу.

— Мы здесь! — хрипло крикнула Эмма.

Я с благодарностью муркнула, но братья, словно не услышав малышку, продолжили кружиться по комнате.

— Это все Джеймен, — выдохнул Рэнд. — Мы за ним погнались, но…Судя по всему, он многие годы прятал от всех свои истинные способности, так что мы рассчитывали, что гонимся за бесполезным знатным ублюдком, решившим поиграть в заговоры. А оказалось…

— Что оказалось? — хмыкнул Клант. — Странно, у меня такое ощущение, что Вирена и Эмми здесь, просто где-то спрятались.

— У меня тоже. — Рэнд нервно заправил прядь темных волос за ухо и повел ладонью перед собой. Пепел хлынул вниз, вмиг осев на полу. Воздух очистился, давая обозреть настоящие масштабы разрушений.

— Ого! — приходя в себя, простонала Эмма. — Как мы с тобой! Смотри, этот черный пепел… Это все, что осталось от змей!

Я распрямилась и пружинисто встала, заставляя повисшую на мне Эмму подняться с пола. Что-то вокруг нас дернулось, словно гардина на окне, и голубоватый свет пропал с хрустким звоном.

— Вот они где! — обрадовано воскликнул Клант. — Ну, вы и устроили! Вира, ты…

Блондин икнул и во все глаза уставился на мою хвостатую светлость. Я громко и протяжно провыла. Теперь, когда в когтях и зубах не было надобности, мне очень хотелось вернуться в нормальное состояние.

— Кажется, она жалуется? — сочувственно продолжил Клант и улыбнулся. — Рэнд?

Легард оторвался от созерцания моего хвоста и в три шага добрался по грудам обломков к нам с Эммой. На лице брюнета читалось явное облегчение в смеси с недоумением.

— Как мы их, да? — хихикнула малышка, с благосклонностью позволяя подхватить себя на руки. — Тут были кучи змей, представляете?!

— Смутно… — выдавил Рэнд, хмуро осматриваясь.

— Да… Это была твоя комната… — задумчиво подтвердил Клант.

Мне почему-то стало немного стыдно за случившееся. Уши поневоле прижались к голове и я негромко пискнула, глядя на Рэнда самым милым взглядом, какой у меня получился.

— Вот не нужно! — воскликнул легард.

— От такого взгляда глаза сами собой в кучу собираются, — прокомментировал Клант, передвигая плечом упавший шкаф, чтобы добраться до загороженной им двери. Проделал он это с такой легкостью, что Эмма на руках у Рэнда тихо охнула и деловито пощупала брюнету руку с видом знатока. За дверью были такие же сосуды со светящимися жидкостями, как и в моей комнате.

— Надо же! — хмыкнул Клант. — И здесь парочку лопнуло. А некоторые стали мутными.

— Ну, что? — через дыру в стене в комнату заглянула запыхавшаяся Элеонора. — Ого! Что здесь было?

— Думаю, нужно Вирену привести в нормальный вид, и она нам все расскажет, — предложил Рэнд. — И мы тоже.

«Давно пора! — провыла я. — Нас тут, между прочим, чуть не убили, а вы так спокойно реагируете!»

«Не кричи, — Рэнд сморщился, нахмурив темные густые брови, и потряс головой. — Тебя и так прекрасно слышно».

Я удивленно вякнула и села на собственный попавшийся не вовремя хвост. Ответ легарда получился неожиданным, я посылала возглас в пустоту, а не Рэндаллу в голову.

— Вот это разруха! — негромко воскликнул лорд Киревар, пробираясь сквозь осколки в компании нескольких легардов в черных одеждах. — Я немного погулял по Лессу. Не знаю, что здесь произошло, но никто еще ни о чем не подозревает.

— Отлично, — кивнула Элеонора из-за провала. — Я прикажу никого не выпускать из замка.

— Хорошо, тетя, только вы отца и бабушку предупреди, — сказал Клант, выглядывая из комнатки в спальню. — А мы… куда пойдем? Нужно такое место, чтобы точно никто не услышал.

— Сам знаешь, — пожал плечами Рэнд. — Интересно, бабушка сильно на нас обидится?

— Если что, — задумчиво пробормотал Киревар, — спустите на нее эту мелкую. Клео даже не заметит, что произошло.

Эмма, не обращая ни на кого внимания, деловито пробовала на зуб брошь на камзоле Рэндалла.

— Золотая? — с самым серьезным видом и хитрым блеском в глубине умненьких карих глаз спросила малышка.

Рэнд посмотрела на брата и дядю и согласно кивнул.

Сидеть было неудобно, но так хоть я меньше привлекала внимание к своему внешнему виду, а мне было так неуютно в шкуре зверя. Между пальцев на задней лапе непреодолимо тянуло почесать зубами, но я как могла непреклонно сдерживала порыв.

Вдруг в районе бедра что-то шевельнулось. От неожиданности я громко взвыла и сиганула вверх, повиснув на первом, попавшемся под когти возвышении, с ужасом рассматривая то место, где только что сидела.

Из пепла ничего не вынырнуло, зато моя опора глянула на меня такими злыми синими глазищами, что я зажмурилась и завыла.

Клант захохотал и похлопал Рэнда по спине, задевая разодранную в клочья вышивку. Легард негромко зашипел и зыркнул теперь уже на брата.

— Уходите уже отсюда, — посоветовал Киревар. — К обеду, думаю, здесь все восстановят.

Перехватив меня за шкирку и препоручив Эмму Кланту, Рэнд с хмурым видом направился к двери в ванную, открыв ее, к моему удивлению, в уже виденный мною коридор перед спальней старой королевы.

Алия как-то упомянула, что такие внутренние двери почти никогда не срабатывают. Иначе бы все нарушали чужое личное пространство, шастая между залами и комнатами. Но, видимо, это не распространялось на киашьяров, которым в Лессе законы были не писаны.

Момент, когда Рэнд вернул мне человеческий вид, к своему стыду, я пропустила. Его действия были мягкими, как бархатная щетка. Просто в один миг я еще висела в воздухе, болтая лапами и хвостом, а потом оказалась на руках легарда в разодранном в нескольких местах синем платье с золотой вышивкой.

Служанка, имени которой я не помнила, проводила нас в большую комнату, устланную многочисленными коврами, поверх которых неприхотливо валялись разноцветные подушки. Из мебели здесь было несколько резных кушеток с обивкой из полосатого шелка. Стены рассмотреть я не смогла — их увешивали многочисленные слои драпировки.

— Что с вами произошло? — распевно произнесло королева, не переставая задумчиво потягивать что-то ярко-красное и кремовое через деревянную трубочку из стеклянной сферы на длинной ножке-подставке.

— Только это на время должно остаться в секрете, — предупредил Клант, ссаживая упирающуюся Эмму на кушетку.

Молчаливая служанка с невозмутимым видом поставила рядом с девочкой подносик с конфетами в большой миске. Рэнд сел на кушетку в ногах у Клео, получив ее неодобрительный взгляд, продолжая держать меня на руках.

— Было покушение, бабуль, — после нескольких минут молчания начал Клант. — Мы пока не до конца разобрались в случившемся, но это затея, похоже, принадлежит Ларе и Джеймену.

— Да зачем им это? — удивилась Клео.

— Затем, что они Изгнанные, — ответила я тихо.

Легарды вытаращились на меня в полном недоумении.

— Почему ты так думаешь? — спросил Рэнд, внимательно за мной наблюдая.

Сидеть на коленях у Рэнда было уютно и безопасно, но изучающий взгляд Клео меня невероятно смутил. Я вдруг осознала, как это выглядит со стороны. Но, не смотря на то, что уши вмиг стали пунцовыми, я не двинулась с места. Уж лучше взгляды окружающих, но при этом без страха за собственную жизнь.

— Что случилось? — спросил Клант.

— Мне снился сон, — прокрутив в голове произошедшее, сказала я. — Один из моих обычных кошмаров.

— Опять? — удивился Рэнд, погладив меня по плечу, даже не заметив, что пальцы на миг скользнули не по ткани, а по моей коже. Я прикусила губу и опустила голову, чтобы волосы загородили лицо. Жар проскочил от щек к затылку и звоном пронесся из уха в ухо, как бешеный щенок.

— Ну… да, — выдавила я, сообразив, что молчу слишком долго. — Но там, во сне, был Джеймен. Он как-то странно себя вел… Я не знаю, как описать это. Но у меня было чувство, будто кэррак, черный волк и этот легард были единым целым. Я постоянно видела то одного, то другого.

— Видимо, Джеймена не было в подземелье, в это время он удирал от нас, но он продумал какой-то план, чтобы ты его видела… — подумав немного, предположил Клант.

— В подземелье? — хмуро спросила Эмма, оторвавшись от конфет. — Уже все там были, кроме меня!

— Вира, хочешь сказать, что Джеймен как-то связан с Ашарсой? — уточнил Рэндалл.

— Не просто связан! — я наконец смогла собраться с мыслями. — Лара и Джеймен, его отец, Эрея… они все Изгнанные. Он сам так мне сказал. А потом еще добавил, что все они веселились, запугивая Легардор Ашарсой, которой давно нет на свете. После этого сказал, что пора довести дело до конца и дальше были змеи. Я проснулась… Всюду были змеи…

— Что? Ашарсы нет? — перебила меня Клео.

Братья замерли, с одинаковым ужасом на лицах уставившись на меня.

— Ну, да. Он заявил, что является ее потомком… Что никто из Изгнанных нигде не прячется, они все живут в городах, скрываясь под масками обычных легардов.

— Нужно сказать отцу, нужно поднять тревогу, нужно что-то придумать! — воскликнул Клант. — Одно дело парочка сумасшедших, решивших отомстить. И совсем другое — хорошо спланированная игра!

— Я знаю, что нужно делать, — чуть подумав, сказала Клео. — Позовите мне Элеонору, и мы все устроим. А пока, Клант, прикажи, чтобы из замка никого не выпускали.

— Бабуль, и так уже есть такой приказ! — простонал блондин.

— Тогда прикажи, чтобы стражники никого не слушали, даже свое начальство, если те будут себя странно вести, — решил Рэнд. — И тем более, запрет на исполнение любых приказов, кроме королевской семьи.

Легард согласно кивнул, встал и убежал, громко хлопнув дверью.

— Мне совсем не нравится эта история, — сухо заметила Клео. — Но мы сделаем то, что от нас требуется сейчас. А тебе, Рэндалл, стоило бы заняться девочкой, — королева кивнула на меня. — У нее еще нет шока, но вот-вот будет. Моя служанка присмотрит за Эммой.

Я непонимающе глянула на королеву, затем на Рэнда, а потом меня начало тошнить.

 

Глава 8

— Вир, не расстраивайся так! — Эмма щедро протянула мне погрызенный леденец ярко-зеленого цвета. — Ничего же страшного не произошло.

Слова сестренки мало мне помогали в этот момент. Тошнота так и не прошла. Спазмы сжимали желудок в тисках, хотя я еще час назад рассталась со всем, что съела перед сном. Хотелось поплакать, но влаги на слезы не нашлось.

Комнатка, куда меня перенес Рэндалл, была крошечной и очень милой. Просто уютные толстые ковры, широкая кушетка, пару кресел, круглый столик. В камине жарко пылал огонь, согревая мои ноги.

Головная боль немного отпустила, зато накатили волны стыда.

«Меня при всех стошнило! На ковер королевы!» — мысленно взвыла я, хотя уже десять раз попросила себя не вспоминать.

Щеки вновь заалели, хотя все легарды сделали вид, будто ничего не произошло. Но мне все равно было стыдно до боли в затылке. Подавив очередной спазм, я медленно заныла, глядя на пламя. Ноги согрелись, но руки оставались холодными, а оторвать от груди пустую миску мне было страшно.

За высоким окном уже давно занимался рассвет, проникая сквозь щелки в гардинах сиреневым светом. Но мне было так холодно, словно я оказалась посреди снежного сугроба.

— Вир, все хорошо, слышишь? — простонала Эмма опять. — Чего ты? Ну, змеи. Но мы ведь их всех!.. В труху!

— Вот именно, — сказал Рэндалл, заходя в комнату.

Легард заставил меня взять в руки большую чашку с каким-то бульоном. Пахло вкусно, но я перепугалась, что меня опять вырвет. Но, присев на корточки, Рэнд чуть подтолкнул чашку, принуждая меня сделать глоток.

В первую секунду горло сжалось, но после второго глотка я поняла, что очень сильно проголодалась. Остатки я выпила с тихим стоном, больше подходящим голодной кошке.

— Нормально? — мягко уточнил легард.

Я быстро кивнула, отставила чашку на столик и потерла ладони одна об одну, пытаясь согреть. Мне нашли безразмерный мягкий халат, чтобы я смогла снять испачканное и порванное платье, но мне все казалось, что пахнет от меня противно.

— Ура! — провозгласила Эмма, разворачивая большую шоколадную конфету. — Ты хоть поела!

Следя за моими движениями, Рэнд осторожно взял мои ладони в свои и начал медленно массировать, согревая. Он был так спокоен и сосредоточен, что я не могла ничего прочитать по его глазам. От прикосновений легарда по коже медленно прокатилась волна тепла, в след за которой табунами прогрохотали мурашки.

— Днем мы будем знать, кто в замке может быть из Изгнанных, — после долгого молчания сказал Рэнд, умиротворенно глядя на огонь.

— Каким образом? — медленно спросила я.

— Элеонора сделала все, чтобы в пищу каждого в Лессе попало немного какого-то порошка. Он безвредный, но горький. В ближайшее время будет пущен слух, что это зелье, выявляющее врагов, — усмехнулся легард. — Тех, кто захочет сбежать, перехватят. А всех остальных допросят и проверят.

— Думаешь, их здесь много? — судорожно сжалась я.

— Не исключено, — хмуро отозвался брюнет. — Но пока это единственное, что мы можем сделать. А сейчас вам нужно отдохнуть.

Я отрицательно покачала головой. Веки слипались, мысли сумбурно метались, но спать мне было страшно. Кто знает, что произойдет в это время?

— Мне страшно, — тихо выдавила я, прикусив губу. — Я боюсь, что что-то произойдет. Клант… Он был снаружи… В коридоре охрана… И все равно…

— Все будет хорошо. Я останусь здесь и буду присматривать, — уверенно проговорил Рэнд, глядя на меня в упор.

— И меня тоже? — уточнила притихшая Эмма.

Легард согласно кивнул. Девочка деловито хмыкнула и поудобнее устроилась в кресле. То ли Эмми была такой крохой, то ли кресло — слишком для нее большим, но сестренка свернулась в нем как котенок, не отрываясь глядя на огонь.

Мы с Рэндом долго сидели молча, наблюдая, как малышка доверчиво засыпает. Маленький ротик приоткрылся, Эмма задышала равнее и глубже. Щечкой девочка прижалась к круглой подушке с пуговкой в центре, обняв ее как любимого тряпичного зайца.

Я могла только удивляться, откуда в сестренке столько выдержки. Не смотря ни на что, она не перепугалась до смерти, смогла что-то сделать. В то время как я судорожно пыталась сдержать парализующий страх.

— Она такая сильная, — произнесла я тихо, осторожно вынимая ладони из рук легарда. — Если бы не Эмма…

— Да, она удивляет с каждым разом все больше, — хмыкнул Рэндалл.

— А тетю и Эвилу боится, — сама себе под нос прыснула я, но брюнет меня услышал и улыбнулся.

Я поднялась и накрыла Эмму одним из одеял, уложенных стопкой на софе.

— Почему именно это место? — Я потянулась и улеглась на бок, чтобы видеть камин.

Рэнд пересел в пустое кресло, с блаженным видом вытянув и скрестив длинные ноги.

— Здесь интересное расположение, — легард зевнул и потер посиневшую от щетины щеку. — По периметру комната окружена помещениями с магическими сосудами. Получается что-то вроде внутреннего круга. Это было сделано не специально, но, как оказалось, удачно.

Я понимающе кивнула, хотя не могла себе представить, как мне поможет это знание в случае чего. Стоило опустить голову на подушку, как, не смотря на страх, мои веки сами собой закрылись, а я почти провалилась в сон.

— А куда делся питир? — вопрос Рэнда выдернул меня из сладких объятий подкрадывающихся сновидений.

Я непонимающе потрогала шею. Привыкнув к цепочке, я почти не задумывалась над тем, есть она или нет. Оказалось, что мне приснившееся, вовсе не было видением. В груди появилась болезненная точка, словно кто-то воткнул в меня спицу. Камушка было очень жаль, за два с лишним года я как-то сроднилась с ним.

— Это Джеймен… — пробормотала я в ответ. — Он сдернул цепочку. Я видела такое сильное голубое свечение от питира, когда легард его держал в руках. И потом, когда… все случилось. Ух, даже не знаю, как это назвать… когда чары воплощаются в жизнь, но тогда мы все видели, словно сквозь голубой мыльный пузырь. А теперь камня нет…

Рэнд ничего не ответил, только долго внимательно на меня смотрел.

— Спи, — посоветовал он в конце концов. — Тебе нужен отдых.

Я вздохнула и закрыла глаза.

«Ты же никуда не уйдешь?»

«Нет, я буду здесь, когда вы проснетесь».

* * *

Рэнд долгое время сидел, просто наблюдая за тем, как Вирена спит. Она казалась такой милой и трогательной в безразмерном халате с растрепанной гривой волос. Ему хотелось присесть рядом и убрать прядку такого необычного оттенка с расслабленного во сне личика. Немного поборовшись с собой, он опустился рядом с девушкой на кушетку и замер, просто наблюдая.

Золотые и красные блики причудливыми бабочками скользили по нежной матовой коже, ныряя и отражаясь в темных прядях.

Рэнд долго боролся с желанием, но все же протянул руку вперед, подушечками пальцев невесомо погладив Виру по атласной коже у виска. Девушка вздохнула, чуть передвинулась, переворачиваясь на живот, и замерла. Убирая упавшие на лицо пряди, легард заметил, что между бровей девушки залегла напряженная складочка.

— Вира, все хорошо, — шепнул Рэнд, круговыми движениями поглаживая девушку по спине.

Не помогло, Вирена нахмурилась больше и тихо пискнула, как загнанная в угол мышка. Ее лицо исказила гримаса боли и страха. Киашьяр несильно тряхнул девушку за плечо, но она не проснулась. Тогда легард хорошенько потряс Виру, но она продолжала спать.

Напряжение на лице девушки усилилось, перерастая в боль и муку.

— Вира, проснись, — попытался Рэндалл еще раз, когда девушку начала сотрясать крупная дрожь.

Ничего не помогло. Перетянув девушку себе на колени, Рэнд попытался согреть заледеневшие ладошки и ступни, не оставляя попытки дозваться до Виры.

Девушка больше напоминала тряпичную куклу, которую кто-то дергает за ниточки. На миг она замерла, а потом негромко вскрикнула. А потом еще раз.

— Вира, — опять позвал Рэнд, поглаживая девушку по волосам. — Проснись.

Вдруг что-то обожгло киашьяру пальцы. Он отдернул руку от плеча девушки, но потом осторожно отодвинул толстую ткань халата, рассматривая кожу девушки. В одном месте та стала очень горячей и засветилась ярким синим светом.

Не зная, что делать, легард долго просидел, просто наблюдая за происходящим. Свечение усилилось, кожа Виры стала совсем прозрачной, а потом что-то будто лопнуло. Рэнд зажмурился от неистовой яркости вспышки. Когда киашьяр вновь открыл глаза, кожа девушки выглядела как прежде, но на плече Виры, растопырив крылья в разные стороны и грозно шипя, сидел крошечный дракончик цвета бирюзы с черными прожилками на голове и лапках. На полупрозрачных чешуйках множеством крошечных вспышек отражалось пламя в камине.

Несколько минут Рэнд, не веря, рассматривал это создание, не обращая внимания на то, что Вирена продолжает неспокойно метаться. Протянув к дракончику руку, легард ожидаемо получил маленький, но действенный удар сильным пламенем. Существо громко зашипело и еще больше растянулось, оскалившись. Дракончик явно не боялся превосходящего по размерам противника. Вторую попытку зверек встретил точно так же, на этот раз целясь легарду в лицо.

— Защищаешь, — констатировал Рэнд. — Правильно. Но я не собираюсь причинять ей вред, понимаешь?

Дракончик, конечно же, не ответил, а на очередную попытку приблизится к себе — негромко квакнул. Эмма в кресле пошевелилась, но не проснулась продолжая сладко спать. Рэнд раздумывал лишь секунду, а потом зажег между большим и указательным пальцами крошечное голубое пламя, внимательно следя за дракончиком.

Зверек радостно взвизгнул и засуетился на месте, одновременно боясь приблизиться и желая подобраться к огоньку ближе. Рэндалл не задумываясь поднес руку к дракончику и тот с очередным возгласом нырнул в огонь. На секунду легард испугался, но довольное мурлыканье существа быстро его успокоило. Киашьяр развернул ладонь, увеличив пламя в несколько раз, давая дракончику больше места. Но тот с подозрением глянул на Рэнда и отполз обратно, громко квакнув, когда Вира вздрогнула.

— Питирин… — задумчиво вздохнул легард. — Неожиданно.

Он продолжил попытки растормошить Вирену, но девушка спала очень крепко. Отчаявшись проделать все, не прибегая к магии, Рэндалл задумался над тем, что ему делать. Оставлять девушку почти одну и искать чужой помощи было не благоразумно — мало ли что могло произойти в его отсутствие. Вире явно снился кошмар, но как избавить от него девушку Рэнд представлял слабо.

— Ты можешь мне помочь? — на всякий случай спросил он у дракончика.

Зверек пару секунд внимательно посмотрел на легарда, а потом пополз вперед, бесстрашно перебираясь с обнаженного плеча Вирены на халат, а оттуда к руке Рэнда. Проделав весь этот маршрут, дракончик довольно запыхтел и, прислонившись к руке киашьяра боком, задрал голову ловя его взгляд.

Что-то произошло. Неуловимое и легкое, как мягкое прикосновение морского бриза. Точно такое же, когда Рэнд при помощи питира видел сны Виры.

— Значит, все-таки питирин, — пробормотал легард, заглядывая в темные бусинки-глазки.

На миг перед его взором мелькнул страшный и кровавый образ: пещера, бессчетная стая уродливых многоглазых монстров, похожих на людей и быков одновременно, и тоненькая перепуганная девушка в центре. На ней все тот же халат, но перепачканный кровавыми пятнами.

Судорожно вынырнув из видения, чувствуя, как холодеет затылок, а по спине прокатывается холодный пот, Рэндалл тяжело задышал, ища выход. Ему, видевшему агрессивных перерожденных легардов и монстров островов, было страшно просто смотреть на тех тварей, что снились девушке. Для нее же все происходящее выглядело так, будто происходит на самом деле.

Дракончик вновь взглянул Рэнду в глаза, и на этот раз легард увидел совсем другое. Не пытаясь сдержать возникшую идею, киашьяр осторожно склонил голову и коснулся губами губ Виры, будто впитывая страшное видение и замещая его иным, куда более мирным.

* * *

Очередной сон, новый кошмар, от которого никуда не деться. Мне хотелось проснуться и не видеть разъяренных морд, обращенных ко мне. Не видеть, каким алчным безумием горят глаза монстров, в то время, как с клыков капает желтая слюна и яд. Твари били копытами и когтями о пол, запугивая меня.

Тот, кто выбрал для меня этот сон, знал, что я буду чувствовать. Знал, что я хорошо помню, чем все закончилось в прошлый раз. Вот только сейчас все может быть на яву.

Мне стало очень страшно, но с места я не сдвинулась. Хотелось убежать, но я прекрасно знала, что это только ускорит нападение и убьет остатки моей гордости.

«Проснись! — кричала я себе. — Нельзя спать!»

Ничто не помогало. Руку я истерзала почти в кровь, но щипки не действовали. Сдерживаясь, чтобы не заплакать, я подняла руки к лицу и обхватила себя за голову, с ужасом взирая на сопащих со всех сторон существ.

А потом…

На миг картинка дернулась, как огромный занавес. И все пропало во вспышке голубого света. Ветерок взвихрил волосы, унося боль и страх.

А потом я почувствовала прикосновение. Я никогда не задумывалась, как это будет с ним, но сейчас отчетливо осознала, что это именно Рэндалл рядом со мной. И поцелуй, когда я даже не могла понять, где нахожусь, показался мне самым приятным и удивительным в этот момент. С ним пришло освобождение, будто страх, отчаяние и ужас влагой излились из меня на сухой песок, пропав бесследно.

Я вдохнула глубже, отдаваясь во власть теплых и уверенных губ. Не зная, снится мне это или нет, я не испытала стыда, неуверенно ответив, толком не представляя, что и как должна делать. Но и этого хватило, чтобы все мое тело пронзила теплая волна радости.

Первый поцелуй случился со мной несколько лет назад. Именно случился. Я его не ждала и не искала. И он мне совершенно не понравился. Того мальчишку, из-за слишком простого платья принявшего меня за служанку, я видела лишь раз и не могла ни за что винить. Хотя, вспоминая тот случай, мне было противно и грустно.

Потом я даже думала, что ничего лучше уже не будет. Только вот эта грубость и неприятный привкус во рту.

Теплые пальцы подхватили мой затылок, прижимая меня ближе к сильному горячему телу. Я вмиг согрелась и робко обняла легарда за шею, прислонившись к его груди.

Осторожный и трепетный поцелуй изменился. Мне стало тяжело дышать. Я чувствовала силу и требовательность горячих губ и мне это нравилось. По телу, сверху вниз, прокатилась волна жара и чего-то еще, приятного, чуть болезненного и незнакомого.

Вдруг киашьяр разжал объятия и отступил. Секунду я стояла неподвижно, борясь с желанием не открывать глаза, но все же сделала это. И тут же потрясенно охнула.

Мы стояли на полянке между моих любимых лип, усеянных начавшими светлеть листочками.

Осень. Уже наступила осень, а я этого даже не заметила!

Цвет листвы казался причудливой игрой солнечных пятен: где-то мелькали светло-зеленые листочки, а где-то уже совсем серебристые, с тонкими белыми прожилками.

— Это воспоминание, — сообразила я вдруг. — Одно из моих воспоминаний.

— Да, — кивнул легард, отходя еще на шаг. — Все нормально?

Я только кивнула, с сожалением подойдя к ближайшему дереву, и устроилась между корней, подвернув вокруг халат.

— Ты вытащил меня из кошмара?

— Да, — просто ответил Рэнд, присев рядом со мной.

— Спасибо.

— Видимо, пока ты сама не проснешься, будешь видеть это место… Может расскажешь, почему именно Торрские липы? — предложил легард.

Я чуть удивилась, а потом пожала плечами.

— Тут особо нечего рассказывать, но если хочешь… все равно здесь больше делать нечего…

— Есть что, но это моя идея и она может тебе быть неприятна, — хмыкнул Рэндалл. Он не сказал, но я отчетливо поняла, о чем он думает. Эти мысли, даже не высказанные, заставили меня густо покраснеть.

Опустив голову и спрятавшись за пологом волос, я долго сидела, рассматривая сердечки листочков, маленькими мышками притаившиеся то тут, то там.

— Как ты себя чувствуешь?

Я прислушалась к внутренним ощущениям. В пещерах меня одолевал дикий ужас, но не от того, что меня окружали монстры, а от опасения, что мой сон вновь оживет. Теперь же я отстранилась от испытываемых переживаний так быстро, с легкостью позволив себе расслабиться, что возникали подозрения в искусственности этого эффекта.

Сейчас меня больше волновало появление Рэнда и поцелуй, вкус которого еще ощущался на губах. Стараясь об этот не думать, я подхватила несколько серебристых листиков за черенки и растерла между пальцами, вдыхая пряный аромат, погружающий в живые картинки воспоминаний.

— Вроде бы нормально, — медленно ответила я и замолчала.

Ни царапин на коже, ни крови на халате не обнаружилось, будто гонка по переходам коридора была лишь плодом не моей фантазии.

— Точно? — настойчиво уточнил легард, но я вновь быстро кивнула, не глядя ему в глаза. — Так почему липы?

Пожав плечами, я еще раз вдохнула запах, оставшийся на ладонях и с прищуром всмотрелась в просвет между ветвями, где небо, в серебристо-зеленой рамке, приветливо искрилось бирюзой.

— Мне едва исполнилось одиннадцать лет, когда умерла мама. Еще вчера она была и рассказывала нам с сестрами сказки перед сном, а на следующий день ее не стало. Эвила и Ольма восприняли все как-то легче, то ли взрослее были, то ли знали, что подобное может произойти.

Тогда тоже была осень, ранняя, как в этом сне. Возможно, это тот же самый день… Я не знаю и не хочу знать.

Нам всем было так горько, так одиноко без мамы. Я не спала ночами, переживая утрату. Мне просто было плохо, а сестры ополчились против ничего не понимающей новорожденной Эммы. Я никогда ей не рассказывала, но Эвила в первую неделю после нашей утраты много кричала, обвиняя малышку в том, что она убила маму.

Это были несправедливые и лживые слова. Никто не был виноват. Повитуха, принимавшая роды, едва спасла саму Эмму, вовремя распутав закрутившуюся вокруг тонкой шейки пуповину. А мама… Я видела ее лицо в тот миг, когда она уже знала, что не доживет до рассвета.

Мне было так страшно, а мама легко приняла это известие. Улыбнулась с пониманием. Она всегда любила нас всех больше, чем себя саму. Отдавала без остатка свою любовь отцу и нам с сестрами.

Тетя Севиль постоянно твердила, что нужно побыстрее обо всем забыть и жить дальше, но мне было сложно. Я не хотела расставаться с воспоминаниями. А еще я жалела, что Эмме не суждено узнать маму, ее любовь, безграничное обожание.

Обновляя маленькие букетики листочков в детской, я просиживала долгие осенние вечера с малышкой, читая ей те же книги, что и мама, представляя, что ничего не поменялось.

Я старалась рассказывать спокойно, но воспоминания все равно захлестнули.

— Мама тоже любила липы. До приезда в Алорию она никогда их не видела. По ее словам, в Беривеле она встречала много необычных растений, трав, драгоценных камней, но серебристые липы покорили маму сразу же.

Именно поэтому, когда ее хоронили, гроб украсили не цветами полынной розы, как принято в Двенадцати княжествах, а венками из рябиновых гроздей и листьев Торрской липы. Черный гроб в окружении красного и белого. Так мы все и запомнили тот день. Но липы не вызывают у меня горечи, я просто очень люблю их, хоть они и стали для меня символом скорби.

— По человеческим меркам не так уж и мало времени прошло, — шепотом произнес Рэндалл, прислонившись к стволу дерева рядом со мной. — У легардов принято носить траур по безвременно умершим двадцать один год. Но такое происходит не так часто. Мой народ достаточно живуч. Нам не страшны болезни, способные свести в могилу, только оружие и магия стоит между нами и пустотой.

Когда приходит время, умершего облачают в погребальные одежды и придают тело огню. Так было принято с древних времен. Считается, что чем быстрее душа обретет свободу и потеряет привязанность к этому миру, тем скорее она обретет новую оболочку и переродится.

— Вы в это верите? — с сомнением спросила я.

— Знаю, люди не верят в другую жизнь.

— Верят, но только обитатели восточных княжеств, — покачала я головой. — Там поклоняются богине-матери всего живого. По их приданиям она способна даровать тем, кто заслужит это, новую дорогу после смерти.

Мы посидели, молча наблюдая за трескотней воробьев в опавшей листве. Не смотря на прозрачный теплый воздух, я слегка замерзла, сидя практически на земле.

— Скорей бы проснуться, — невесело улыбнулась я и поднялась, направляясь в обход выложенных гравием тропинок прямиком к замку.

— Возможно, нам не стоит уходить отсюда, — как-то странно заметил Рэнд. — Сны — коварное явление.

Я непонимающе нахмурилась, глядя на киашьяра.

— Здесь холодно.

Рэнд молча скинул камзол и набросил мне на плечи, плотнее сведя его полы, попутно растирая руки. Мы стояли так близко, что от меня не укрылось, как плотно он сжал губы, стараясь не смотреть в глаза. А потом, невесомо сжав мой подбородок пальцами, поцеловал, не дав опомниться.

Пальцы на ногах сами собой поджались, пронзаемые теплыми искрами. Я охнула ему в рот и обняла руками за талию, чувствуя, как легард напрягся. Он прижал меня к себе одной рукой, без труда подняв над землей, пальцами другой руки запутавшись в коротких прядях на затылке.

Я боялась думать о том, что происходило, да мне и не дали сделать этого. Мысли растаяли, как ненужная шелуха в жарких языках пламени.

* * *

Просыпаясь с блаженной улыбкой на устах, вновь переживая странный, но такой необычный и приятный сон, я сладко потянулась и почти тут же нахмурилась. За ночь тахта как-то изменилась, обросла буграми и жесткими углами. Быстро ощупав ладонями, то, на чем спала, я приподнялась на локтях. Лежанка подо мной громко ухнула басом и дернулась. Стоило открыть глаза, как передо мной предстал очень хмурый Рэндалл, которому я продолжала упираться в живот.

С болезненной гримасой убрав мои руки, легард заерзал, и я тут же откатилась в сторону, позволяя ему встать.

— Я позову Алию и Кирию, — сухо обозначил свои действия киашьяр, не дрогнувшей рукой одернул подол халата, обнажившего мои голые ноги, и быстро выскочил из комнаты, оставив меня наедине с громадным недоумением и все еще спящей Эммой.

— Что это было? — в конце концов выдохнула я, глядя в потухший камин. — Мне приснилось или нет? Мы что, так и спали в обнимку?

Задавать эти вопросы нужно было легарду, но он обратно не явился, малодушно подослав ко мне озабоченно кудахчущую служанку и хмурую Кирию.

Рыжеволосая легарда предложила пойти в оранжерею, раз попасть в мою комнату в ближайшее время возможности не представиться. Алия разбудила Эмму, увела на растерзание фрейлин и служанок, — и жалеть мне хотелось вовсе не сестру! — а сама отправилась добывать одежду. Я была рада и простому платью, но нашлось лишь жесткое вечернее из красного бархата, в котором я тут же стала похожа на небольшой баклажан.

— Другие платья уже упаковали, — извиняющимся тоном пробормотала девушка, кусая губы. — Эта охрана. Ничего им доверить нельзя!

В оранжерею нас сопроводило с полдюжины молчаливых охранников. Глядя на их недовольно-озабоченные лица, нам с девушками разговаривать совсем расхотелось. А после того, как легарды, ничего не сказав, разошлись по углам не маленького зала, настроение у меня окончательно испортилось. Видеть я, конечно, их не видела, но сама мысль, что за каждым моим движением наблюдают, не могла радовать.

Алия ушла, но быстро вернулась, поставив поднос не передо мной, а на столик рядом с собой, сосредоточенно перетащив плетеное кресло для меня так, чтобы я могла видеть подернутый дымкой Элессон и пару кустов разлапистых пальм.

— Что происходит? — нахмурилась я, тем не менее садясь в предложенное кресло.

Девушки переглянулись, Кириа наморщилась, но со вздохом произнесла:

— В Лессе введено особое положение. Ночью была большая стычка. Каким-то образом на нижние уровни, под носом у охраны, смогли пробраться несколько подозрительных легардов. Им удалось открыть проход для парочки то ли перерожденных, то ли неизвестным образом попавших на континент островных. Охрана была готова, но все равно четверть смены перебили, а это восемьдесят легардов! Обученных! Опытных!

Девушка перевела дух и всхлипнула.

— В замке все напуганы. Хорошо, Эдин быстро все это прекратил. Когда нужно, король может задействовать собранную вместе силу всех легардов, ему подвластных. Даже тех, что обманом принесли клятвы…

— Его Величество ранило, — выдохнула Алия, решив не готовить меня к новости. — Он не почувствовал в общем потоке злых чар… Госпожа Элеонора предотвратила самое ужасное, но пока король Эдин находится без сознания.

— Всем нам повезло, что дядя решился действовать, — покачала головой Кириа и кивнула служанке. — Рэндалл охранял тебя, Кланта не было в замке. Объявление о подозрениях и зелье, выявляющем Изгнанных наделало шумиху. Охрана сбилась с ног, предотвращая попытки обитателей Лесса удрать.

Не представляешь! Оказалось, что чуть ли не десятая часть тех, кто здесь был, потомки Изгнанных. Всех, кого удалось поймать, заперли в подземельях и допрашивали.

— Отвратительно еще и то, — вступила вновь Алия, — что даже среди охраны оказались наши враги.

— И что теперь? — спросила я.

— Нам всем не безопасно оставаться здесь, — ответила Кириа после паузы. — Завтра или послезавтра мы уезжаем в Дэрраудиг — это небольшой защищенный замок далеко на севере. Лесс покинул только несколько охранников, что поедут с нами, и Рэндалл с Клантом.

— А Рэнд уже сказал, что мне снился сон…

— Да, были даже выдвинуты предположения, что через тебя и происходят проникновения, — пробормотала Кириа извиняющимся тоном. — Во многом именно из-за этого тебя и хотят перевезти в другое место. Там меньше вероятность нападения, но при этом, в случае чего, и жертв будет не много, а тебя саму Рэнд защитит лучше всех.

Алия взяла чайник нервно дергающимися руками и неровно наполнила чашку чаем, затем ложечкой зачерпнула жидкость и отправила себе в рот, сосредоточенно прислушиваясь к чему-то. Я с удивлением за ней наблюдала, пока Кириа не объяснила:

— Теперь всю еду для тебя будут проверять трое: Алия, я или Рэнд. Клант с нами, возможно, не на долго, так что на него это не распространяется. Большую часть ядов, опасных для человека, легарды способны учуять сразу и переварить в случае чего.

Служанка подала мне чашку и вырезала несколько ломтиков из разных частей круглой длинной белой булочки. Варенье девушка так же попробовала. Через несколько минут на столик рядом со мной перекочевали надрезанный апельсин и яблоко. Даже яичницу и бекон легарда старательно опробовала.

— И еще… — вздохнула рыжеволосая легарда. — Теперь, если только ты не с Рэндом, ты всегда будешь в окружении охраны. Даже в туалет вместе с кем-то из проверенных служанок. Спать только под присмотром.

— И как долго это будет продолжаться? — нахмурилась я.

— Либо пока мы не обезвредим заговорщиков, либо пока не придет время провести брачный ритуал и посвящение при помощи Оракула Зеркал, — ответила легарда.

— А нельзя второе проделать уже сейчас, раз в это все упирается?

— Все должно быть правильно, иначе может ничего не получиться, понимаешь? — тихо всхлипнула Кириа. — Я бы очень хотела, чтобы это все закончилось наконец. Мы живем под гнетом страха многие столетия. А теперь еще и это! Половина фрейлин королевы — Изгнанные! Моя служанка — тоже! Кое-кто из знати. Мои знакомые, подруги. Целые семьи. Я даже не могу попросить за них, ведь всякому понятно, как сладко улыбается тот, кто ведет себя, как невинная овечка, будучи злобным монстром.

— С вашего позволения, леди Кириа, — поклонилась Алия и очень серьезно посмотрела на меня. — Легарды не любят говорить об этом. Даже прямой вопрос не заставит их рассказать. Но здесь и сейчас я ваша служанка, леди Вирена, и должна действовать лишь в ваших интересах. Таково мое поручение. Только то, что будет лучше для вас, будет приемлемо для меня.

Произошедшее с вами прошлым вечером и ночью — это самое неприятное, что мне пришлось испытать за время работы здесь, — девушка еле сдерживала слезы, говоря все это. — Мне выпала великая честь, а я не смогла ее оправдать в полной мере. Самонадеянно и глупо себя повела. Я очень переживаю случившееся. И должна загладить вину, — Алия на миг замолчала, будто ожидая от меня чего-то.

Я ничего не могла понять, но согласно кивнула. Почему-то светловолосая легарда решила, что чем-то виновата передо мной, но я ни секунды не задумывалась о ее причастности ко всему случившемуся. И ее искренние слезы и дрожащие губы были тому подтверждением.

Даже следуя просьбе называть меня только по имени, Алия ни на миг не забывала, что мы не ровня. Даже если бы девушку решили снять с занимаемого места, я бы постаралась не допустить этого.

Алия мне нравилась. Она всегда была милой, дружелюбной, веселой и, что мне нравилось больше всего, искренней. Даже сейчас она не играла в какие-то притворства, а просто переживала.

— Я ни в чем тебя не виню, — уверила я служанку, но та помотала головой.

— Все равно, я виню себя сама! — хмуро воскликнула легарда, дергая себя за манжет на правом рукаве голубого форменного платья. — И я расскажу то, что никто не расскажет.

— Что именно? — непонимающе взмолилась я. В последние несколько часов мне было не понятно абсолютно все.

— Я, кажется, понимаю, о чем ты, Алия, — протянула Кириа и усмехнулась. — Да, никто не захочет это говорить. Мой отец вообще считает сей неоспоримый факт выдумкой и нелепицей.

— Так, либо мне сию секунду все объясняют, либо я иду на поиски Эммы и говорю ей, что вы что-то скрываете! — весело выдала я. — И потом буду смотреть, как Эмми со всеми разделается.

Мою шутку девушки восприняли всерьез, так что я даже задумалась, чего же я не знаю о сестре. Видно, пока я была занята, малышка поставила на ноги весь Лесс.

— Легарды славятся на весь континент, как самые великие маги и воители, — сказала Алия.

— Но ведь так оно и есть! — удивилась я.

— Эта легенда, которую мы же и придумали, — вздохнула Кирия и подвинулась поближе, утаскивая из тарелки тост.

— Легарды не самые сильные и могущественные, как думают в княжествах. Вовсе нет. Если бы мы таковыми являлись, стали бы мы сбегать с островов, селиться здесь, обнеся свои владения забором? Так поступают трусы и слабаки. Вот и сейчас легарды бояться. Многие из нас не верят в это, даже Рэнд с Клантом, но мы не справимся с островитянами, если она окажутся здесь.

— А как же война, которую выиграли для княжеств легарды много лет назад?

Алия и Кириа одновременно непочтительно фыркнули.

— Не хочется принижать заслуги предков, но если бы не необходимость, они бы никогда не вмешались в происходящее, — прошипела рыжеволосая легарда, наморщив хорошенький носик.

— Благородством и добротой там точно не пахло, — согласно кивнула Алия.

Я ни на секунду не удивилась словам девушек. Никто и никогда в Двенадцати княжествах не считал действия легардов бескорыстной помощью. И всех это устраивало. Если бы не родство княжеских семей между собой, даже мой добродушный папочка не стал бы делать ничего для соседей просто так.

 

Глава 9

Прихлебывая чай мелкими глотками вприкуску с долькой апельсина, я слушала рассказы девушек, решив до отъезда, любым способом, своими глазами увидеть Оракул зеркал. По словам девушек, Оракул легарды привезли с собой с островов.

Оборотни, ставшие в последствие легардами, были одними из самых мирных обитателей многочисленных островов. Особенно в сравнении с ужасными мутантами, безжалостными кэрраками и полутелесными существами, способными проходить сквозь стены, скалы и землю, отыскивая себе жертв и высасывая из них жизнь.

Оборотни жили в вечной борьбе, стараясь не подпускать к себе врагов, пока не поняли, что с каждым годом кошмарных созданий становится все больше.

— У наших предков существовало предание, что некогда не было никаких монстров, — сказала Кириа. — Будто бы острова заселяли лишь оборотни. А потом что-то случилось, и из самой глубины океана на поверхность вынесло нескольких созданий, непонятного происхождения. Сначала оборотни не придали этому значения, тайные глубины и до этого приносили странные дары, но потом начало происходить что-то необъяснимое. Укушенные теми созданиями предки стали злыми и неуправляемыми, не способными узнать друзей и родных. Эти первые перерожденные убежали в горы и там продолжили мутировать и размножаться. На животных укусы морских чудищ повлияли не так сильно, но от того вмешательства и появились таши, короткохвостые бзыщи и другие многоглазые создания.

Пока происходящее не сильно мешало оборотням жить, они мало обращали на это внимание. А потом из глубин океана стали пребывать все новые и новые создания, одно ужаснее другого. Вот тогда наши предки испугались на самом деле, но было уже поздно что-то делать.

— У нас не сохранилось никаких сведений о том, как долго оборотни жили еще на островах после населения их пришельцами, — припомнила Алия. — Но именно в то время наши предки и создали Оракул. Его целью было уберечь оборотней от превращения в жестоких монстров, не способных думать. Когда оказалось, что чудища теснят оборотней с их владений, те не долго думая убрались на континент, прихватив собой так много, сколько смогли унести и увезти.

Наши предки не знали тогда, что их ждет на новой земле, поэтому прихватили с собой легалов, некоторых животных, запасы провианта. Но, добравшись сюда, они увидели бескрайние просторы и мирных обитателей, после некоторых прений отнесшихся к нашим предкам вполне по-доброму.

Прожив рядом с людьми какое-то время и успев начать создание собственного королевства, наши предки захотели породниться с людьми. Это оказалось возможно с помощью Оракула. Он хранил в себе память крови всех оборотней. Уговорить людей оказалось не сложно. Нескольких капель человеческой крови оказалось достаточно, чтобы Оракул зеркал преобразил всех оборотней сразу, дав им возможность превращаться в людей.

По мирному соглашению с людьми, дабы подтвердить его между народами, было подписано два десятка брачных договоров, по которым оборотни взяли в жены человеческих женщин. Родившиеся от тех союзов были первыми легардами и первыми великими чародеями, сотворившими стену вокруг Легардора, отгородив его и от островов и от людей.

— А можно взглянуть на Оракул? — спросила я.

Девушки переглянулись, и Кириа ответила:

— Сейчас не самое удобное время, вот когда все завершится…

Легарда не договорила, охрана по углам встрепенулась, вытянувшись в струнку. Я повернула голову, желая увидеть, что происходит. Пальмы у входа закачались, пропустив Рэнда, на лице которого бродили мрачные тени. Алия замешкалась, освобождая киашьяру место, но тот даже не обратил на нее внимания, рывком поднял меня в воздух, усевшись в кресло, и пристроил себе на колени.

Я покраснела, становясь одного цвета с платьем. А Рэнд будто бы этого не заметил. Легард рассеяно допил чай из моей чашки одним глотком и сонно потянулся, глядя в пространство.

Кириа и Алия понимающе переглянулись.

— Вы уже в курсе? — спросил киашьяр, прикрыв глаза.

— Конечно, — кивнула рыжеволосая легарда.

— Значит, завтра…

Я ожидала, что легарды что-то еще обсудят, но они молчали. Причем Кириа и Рэнд то и дело переглядывались, будто вели мысленный диалог, а мы с Алией просто наблюдали за ними.

— Так и сделаем, — с чем-то согласилась Кириа, улыбнувшись. — Я рада, что ты будешь с нами, братик.

Рэнд не ответил, поудобнее устраиваясь в кресле. Поерзав с таким видом, словно я не сидела у него на коленях, легард принялся уничтожать недоеденный мною завтрак, глядя в пространство невидящим взором.

— Ты выглядишь усталым? — заметила Кириа. — Как там мама? Я последний раз видела ее утром, тогда она еще храбрилась.

— Не спал большую часть ночи, — ответил легард тихо, покосившись на меня. То ли специально, то ли неосознанно, но он невесомо поглаживал мое запястье большим пальцем, запуская по коже миллионы колючих искорок.

— Тогда тебе нужно отдохнуть, — серьезно сказала Кириа. — Это не дело, что ты засыпаешь на ходу!

Рэндалл фыркнул, явно не собираясь слушать легарду. Кириа недовольно засопела, но от дальнейших высказываний воздержалась.

— А где Эмма? — спросила я, решив хоть как-то сменить тему.

— Я сейчас узнаю! — Алия шустро вскочила и убежала до того, как ее успел кто-то остановить.

— Рэнд, ты побудешь с Вирой? — Кириа тоже встала. — Мне хочется проведать маму.

Легард неопределенно пожал плечами, в то время как я неловко сползла с его колен, пересев в свободное кресло. На это киашьяр никак не отреагировал, продолжая доедать булочки, фрукты и яичницу.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил легард, когда мы остались наедине.

— Нормально, — отвечать не хотелось, но мне пришлось выдавить из себя одно единственное слово.

— Завтра мы небольшой группой отбываем из Лесса туда, где, возможно, будет безопаснее для нас всех.

— Знаю, Кириа уже сказала, — ответила я, перехватывая последнюю дольку апельсина до того, как Рэнд успел до нее добраться. Но прежде, чем я смогла засунуть ее в рот, легард выбросил руку вперед, сцапав меня за талию и перетащил обратно к себе на колени, ухватив губами ломтик из моих пальцев.

Мне в лицо брызнул сладкий сок, залив подбородок. Я зажмурилась и потянулась стереть желтые пятна, но легард перехватил мою ладонь, мягко слизнув капельки языком. От неожиданности и странности всего происходящего, я непонимающе уставилась на Рэнда. А он все проделал с таким спокойным и уверенным видом, что даже чуть страшно стало.

«Неужели мне ничего не приснилось?!»

Мой мозг усиленно работал, сам запутываясь в сохранившихся воспоминаниях. Сердце все ускоряло и ускоряло бег, на лбу выступила испарина, щеки разгорелись факелами.

Когда без предупреждения Рэнд меня поцеловал, я окончательно растеряла все силы, дернулась, упираясь легарду в грудь, и попыталась отстраниться, испытывая не то страх, не то стыд. Меня захлестнуло недоумение.

Плечо прожгло неприятной болью, я пискнула, вырываясь из хватки легарда. Из глаз брызнули слезы, но Рэнд уже отпустил мои плечи, внимательно глядя на меня.

— Наконец-то. Так просто его не выманить! — воскликнул киашьяр. — Пугливое создание, но готово тебя защищать в случае чего.

Я хотела обидеться и высказать хоть что-нибудь Рэнду, но тут взгляд наткнулся на что-то синенькое на моем плече. Легард сразу уловил захлестнувшие меня эмоции и прикрыл мне рот рукой, заталкивая вопль обратно.

— Не бойся, это всего лишь питирин!

* * *

Мне потребовалось несколько минут, чтобы поверить в реальность того маленького создания, что сверлило меня взглядом крохотных черных глаз. Питирин явно был напуган, он еле заметно подрагивал, чутко реагируя на мое дыхание. Стоило слегка пошевелиться, как дракончик утробно квакнул и зашипел, растопырив лапки в стороны и вцепившись в платье коготками.

— Откуда он взялся? — мне тяжело было скрыть восторг от созерцания столь необычного создания.

— Это твой бывший питир. Видимо, нападение Джеймена пробудило дракончика от долгого сна, и он решил тебя защитить. Вот только он не рассчитывал, что окажется настолько меньше врагов.

— Хочешь сказать, та легенда, что вы рассказывали, не выдумка? — удивилась я, медленно приближая к дракончику руку. Он все еще шипел, но стоило подставить ему палец, как питирин за него ухватился, подобно настоящему лягушонку, неуверенно замахав коротенькими крыльями.

У зверька были плотненькие задние лапки, с крупными черными коготками, подвижный, более темный по оттенку, треугольный хвостик, упитанное тельце, переходящее в тоненькие передние лапки, соединенные с кожистыми крыльями, и довольно крупная голова. Вокруг шеи виднелся крошечный воротник, который дракончик то и дело раздувал, чтобы казаться больше. Плоскую широкую голову венчали шишечки рогов. Острый клюв походил на птичий, только утыканный множеством мелких зубов. Тельце дракончика усеивали полупрозрачные чешуйки, на груди и животе переходившие белый кожистый панцирь.

На крыльях, спинке и голове виднелись такие же прожилки, какие были на моем питире. Я не сдержала улыбку, окончательно осознав, что камня больше нет, и не будет.

— Как же он ожил?

— Это еще предстоит понять. Именно поэтому мы увозим с собой еще десяток питиров, что хранятся в лаборатории на крыше, — ответил Рэнд, вместе со мной рассматривая дракончика.

— Мне тогда, в той заброшенной лаборатории показалось, что камешки зашевелились. Значит, это на самом деле было так?

— Нельзя исключать подобной возможности, — задумчиво произнес легард. — Питирины — единственные из необычных созданий на континенте, жившие до нашего приезда сюда. Что-то произошло и питирины, видимо, решили спрятаться. И окаменели.

Дракончик вдруг зашипел, плотнее обвил палец и впился в меня взглядом. И я увидела образ. Где-то в темноте вдруг появилась далекая маленькая картинка, постепенно приближавшаяся. Когда она заслонила собой все, то начала меняться, цветовые пятна обрели очертания и задвигались, демонстрируя мне быструю смену событий.

— Он тебе что-то показывает, — догадался Рэнд. — Со мной он тоже такое проделывал прошлой ночью, когда появился первый раз во время твоего кошмара.

Я слышала голос Рэнда, но перед взором стояла совсем иная картинка, будто прошлое ожило и предстало предо мною. В том, что это именно прошлое, я почему-то не сомневалась.

До самого горизонта небо острыми иглами протыкали холодные серые пики гор, тут и там поросшие сумрачным темным лесом. Узкая полоска водопада брызгом искрящихся капель падала вниз, наполняя неширокое каменное ложе. В воде и на бортике природного бассейна замерли несколько драконов разной величины, подставляя спины и головы бледным лучам солнца.

— Можно? — спросил легард и взял меня за руку.

Я с благодарностью улыбнулась, не зная, видит ли он это. От прикосновения киашьяра стало легче и спокойнее, я словно перестала падать в глубокую неизвестную пропасть. Прижавшись спиной к груди Рэнда, я продолжила созерцать странное видение.

— Это горы далеко на севере, — тихо прошептал мне Рэнд на ухо, видимо, сумев увидеть тоже самое, что и я. Его дыхание на моем затылке запустило волну дрожи вниз по спине. Мне мгновенно стало неуютно рядом с легардом, но я не отодвинулась, стараясь подавить странное ощущение, замешанное на любопытстве и страхе. — Там никто не живет. Места дикие и очень опасные. Там самая долгая зима на всем континенте. Теплая погода длится не более трех месяцев, перемежаясь продолжительными холодными дождями. В это время там быстро тают снега, наполняя три крупные реки того региона.

Мне было интересно слушать Рэнда, хотя я и чувствовала себя полным профаном по части географии и истории Легардора. Ни в одной книге дома я не находила карты королевства, не то что описания климата или особенностей ландшафта. А здесь, в Лессе, я не сделала ничего, чтобы узнать хоть что-нибудь. Даже карту не искала!

Питирин быстро сменял образы. Вот уже мы могли наблюдать красочный полет драконов над гладью неизвестного мне моря.

— Это побережье, — пробормотал Рэнд. — Там же, за горами. Там теплые течения огибают континент в нескольких километрах от берега, согревая бухты куда южнее, но воды, тем не менее, не замерзают зимой.

— Так много всего! — выдохнула я, наслаждаясь видами.

Питирин опять сменил изображение и перед нами предстали дикие болота с таинственными глубинами темных зарослей. Деревья здесь были одеты в толстые объятия цветущего мха и бледно-зеленых лишайников, покрывающих даже стебли растений, свисающих с ветвей.

В каждом из видений мы видели драконов. Маленьких или больших, занимающихся своими мелкими делами. Питирины охотились на лягушек и насекомых, спали на веточках и камнях, парили в небе, грелись на солнышке. По их довольным мордочкам не было заметно, что пройдет время и все изменится.

— Я тебе покажу все эти места, — прошептал Рэнд мне на ухо, согрев его дыханием, и новая волна дрожи пронзила тело от висков до пальцев ног. — Там, конечно, все изменилось. Но я понимаю, почему драконы выбирали именно те земли. Но со временем люди и легарды вытеснили питиринов с нажитых мест. Может быть, в горах малые драконы еще и проживали до некоторого времени…

Будто в подтверждение слов киашьяра, питирин показал нам изможденного дракончика, в гнезде рядом с невылупившимися из яиц собратьями. Взрослый зверь был мертв, его тощее тело клевал орел.

— И под влиянием обстоятельств они решили залечь в спячку? — догадалась я.

— Легарды давно обдумывали эту теорию, до последнего сомневаясь в ней, ведь не было ни одного подтверждения! — усмехнулся Рэнд. — Этот питирин — первый, пробудившийся за многие столетия!

Дракончик печально пискнул, и мы почувствовали его тоску и боль. Ощущение получилось столь ярким, словно мы за несколько секунд пережили вместе с питирином его заточение в скорлупе. Пропуская через себя его воспоминания и образы прошлого, я вдруг поняла:

— Они сделали все сознательно, эти маленькие не вылупившиеся питирины! Но когда стало больше пищи и условия изменились к лучшему, прошло слишком много времени, и не было ни одного взрослого зверя, чтобы призвать потомство!

Рэнд промолчал, но я знала, о чем он думает, потому что тоже пыталась понять это. Почему именно мой питирин смог проснуться и вырваться из скорлупы?

— Ой! Какая прелесть! — раздался восторженный голос Эммы где-то совсем рядом.

Видение оборвалось, нас с Рэндом просто выбросило в реальный мир, как две рыбины на берег. Мы ошарашено оглядывались, пытаясь понять, где находимся, настолько яркими и живыми были ощущения другого времени и места. Питирин на моем пальце замер, утробно квакая и шипя на подскакивающую на месте Эмму, а потом медленно сполз ниже и… пропал из виду, будто всосавшись в мою руку.

— Что это было? — теперь уже завопила я, не веря собственным глазам, и мгновенно вспомнив, что появился дракончик тоже будто и неоткуда.

— Это… — Рэнд нахмурился, словно что-то вспоминая. — Молодые питирины очень маленькие, любая птица способна их заклевать. К тому же, как и птенцы, они не могут летать, пока не вырастут. Только после первого сбрасывания кожи, когда крылья достигнут полного размаха и смогут выдержать нагрузку, питирины начинают пробовать ими махать и постепенно учатся летать. На дальние расстояния они не летают, но могут парить в небе несколько часов, охотясь на птиц и мелких зверей.

Но до этого момента проходит не менее полугода, и это время дракончикам нужно как-то выживать. Вот они и научились «прятаться». Во что — не важно, но местечно должно быть безопасное. Твой питирин решил, что ты на роль убежища прекрасно подходишь. Не бойся, вреда он тебе не причинит.

— А где вы его взяли? — не переставая подпрыгивать, весело воскликнула Эмми. — Такой маленький! И на твой питир цветом похож!

— Это и есть мой питир, — пробормотала я тихо. — Просто он ожил и превратился в дракончика.

— А! Тогда понятно, — став серьезней, произнесла малышка.

— Что понятно? — переспросил Рэндалл.

— Виру все звери любят, — пожала плечами Эмма. — Это все знают! Помнишь, как у той кошки котята были… Еще осень рано наступила, ночью было очень холодно. Ну, половина котят и родились мертвыми, а ты их подергала, в ротики подышала, и они зашевелились!

— Эм, это не тоже самое, — покачала я головой. — Тех котят каждый мог бы оживить. Они просто от холода заснули. Здесь же совсем другое! Этот малыш многие столетия спал, а потом очнулся.

— Ничего не другое, — уверенно гнула свою линию девочка. — И котята были не единственными. Помнишь, дядюшка Фо, с конюшен, говорил, что ты зверями правишь. Будто у тебя такой дар.

— Глупости, — покачала я головой. — Все те случаи лишь совпадения. Ничего более.

— Разве? — спросил молчавший все это время Рэнд. — У вашей мамы был какой-то дар, да? У тебя нет явных магических способностей, но тоже что-то отдаленно похожее на дар: чувствовать и преображать магию и управлять животными. Помнишь, в подземелье, ты рявкнула на ту свору, и они замерли, остановившись? Не думаю, что это произошло просто так. А у Эммы магический дар. В ваших жилах смешалась кровь всех Двенадцати княжеств. Возможно, кто-то из предков тоже имел какой-то дар?

Я нахмурилась и покачала головой, а Эмма, напротив, активно закивала. На личике девочки разгорелась такая радость, что она просто не могла сдержаться. На щечках появились ямочки, губки расплылись в довольной улыбочке, а в глазках хороводом закружили маленькие звездочки.

— Ай! Ай! Юная леди! — вдруг расхохотался легард. — Мысленный заговор? Хорошая работа!

Я удивленно захлопала глазами, а Рэнд протянул руку вперед, к личику Эммы, и будто сдернул невидимую маску за бумажный нос. Звездочки пропали на миг, а потом вновь появились, но на ладони брюнета. Там они все так же продолжили водить хороводы, одна за другой звонко лопаясь и рассыпая вокруг в золотистую пыль, исчезающую в доли секунды.

Эмма громко расхохоталась и закружилась на месте, так что взметнулись в воздухе объемные юбки, при этом умудряясь громко рассказывать:

— Тетя Марджори говорила, что наш прапрадедушка тоже был странный! Будто бы он даже учился в академии, но не закончил и… я даже не знаю! Тетя сказала, что там какие-то этапы в этой академии.

Рэндалл согласно кивнул и объяснил:

— В академиях магии на землях княжеств обучение представляет собой два этапа: первый длится четырнадцать лет и включает в себя, как общеобразовательные предметы, так и общие занятия по теории и практике магии, а вот второй, более короткий, входит обучение в зависимости от предрасположенности мага. Только после этого выдается диплом.

— Во-от! Диплома у нашего прапрадедушки не было, зато он вроде как умел отлично очаровывать девушек! — как прилежная ученица повторила Эмма чужие слова, а мы с легардом рассмеялись, глядя на ее серьезное личико.

* * *

Мне нужно было как-то поговорить с Эммой без свидетелей, но Рэнд совсем даже не собирался никуда уходить. Наоборот, легард уютно растянулся в кресле, из-под полуприкрытых век наблюдая за нами.

— Эмми, а давай погуляем? — ничего менее подозрительного я придумать не смогла. Но киашьяр не заметил мое волнение и косые взгляды, а малышка с живым интересом согласилась. Она подхватила меня под локоть, и мы отправились по тропинке между цветочными горшками и кадками, провожаемые взглядами охраны.

Не успели мы отойти и на десяток метров, как раздались быстрые шаги, гулом разносящиеся по огромному залу, и перед нами предстала запыхавшаяся Алия. На лице девушки застыла перепуганная гримаса, но увидев Эмму, служанка облегченно выдохнула.

— Леди Эмма! — переводя дух, всплеснула руками блондинка. — А мы вас обыскались. Как вам удалось ускользнуть от слуг?

Малышка на этот вопрос только пренебрежительно хмыкнула и довольно вздернула носик, не собираясь что-то объяснять. Я прыснула в кулачок.

Это было в духе Эммы. Девочку никогда не смущали преграды, если ей что-то было нужно, то она просто шла за этим. Так было с шоколадными конфетами.

Девочке тогда исполнилось лишь четыре года, и всем, даже мне, казалось, что для такой крохи много шоколада — вредно. Но родственники и подданные при каждом удобном и не очень случае забрасывали девочку коробочками, баночками и свертками. Так что Эмма вечно ходила с пятнами шоколада на губах, руках или одежде.

Тогда тетя Севиль волевым решением приказала запирать от сестры подарки на замок, в кладовой на кухне. Естественно, Эмме это не понравилось, но девочка и не подумала устраивать скандал. Просто стража, обходя замок перед сменой караула как-то в полночь, обнаружила дверь кладовки настежь распахнутой, со шпилькой в замочной скважине, и Эмму, с высунутым от старания языком, пересчитывающую коробочки с шоколадом.

После недолгих расспросов выяснилось, что каждую ночь, снедаемая тревогой за свои подарки, девочка направлялась на кухню и производила ревизию запасов, уничтожая некоторое количество оных.

— Пойду… Предупрежу, что можно больше не искать, — вздохнула Алия и быстро убежала.

Я проводила девушку взглядом и переключилась на сестру. Та с интересом заглядывала внутрь большущего цветка, похожего расцветкой на леопарда, а формой на огромную лилию, с толстыми кожистыми лепестками.

— Леди, — негромко окликнул нас охранник, выглянув из-за разлапистых листьев. — Этот цветок плотоядный. Руки внутрь не засовывайте, пожалуйста.

— Да? — восторженно хмыкнула Эмма, подхватила с каменного пола какой-то сухой листик и с серьезным видом кинула в цветочную пасть.

Лепестки медленно начали смыкаться, пока цветок не свернулся в плотный кокон. Дождавшись, когда растение вернуло себе первоначальное состояние, малышка бросилась собирать листочки по всей оранжерее. «Проглотив» новую и куда более объемную подачку, цветок вдруг издал странный звук, похожий на рык, резко развернулся и выплюнул в лицо Эмме листьями, облепленными клееобразной массой ярко-зеленого цвета.

— Вот значит как? — обиделась девочка, успев отпрянуть в сторону.

Каким-то чудом я словила малышку за руки раньше, чем она успела схватить прислоненные к горшку ножницы.

— Он меня обижает! — надула губы Эмма.

— Эмми, это ты его обидела, — наставительно произнесла я, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. — Он такое не ест. Понимаешь?

— Ну, а ради меня? — проныла девочка. — Кошка же съела кусочек картофеля.

Представив, как именно сестренка уговаривала бедное животное, я прикусила губу, давясь от смеха.

— Эмми, давай ты лучше ответишь мне на вопрос?

— Какой? — с восторгом спросило это юное создание.

— Ты видела Оракул Зеркал?

Зная малышку, я могла поклясться, что Эмма не могла пройти мимо такой отличной тайны. И девочка тут же подтвердила мою догадку.

— Откуда ты знаешь? — звенящим шепотом искренне удивилась сестренка.

Я потрепала ее по кудряшкам, глядя в бездонно честные просторы карих глаз.

— Не трудно было догадаться… Но меня сейчас интересует другое. — Я оглянулась, проверяя, может ли слышать нас Рэнд. — Между нами, да?

Эмма тут же понятливо кивнула.

— Я тоже хочу его увидеть, но теперь за мной все время кто-то будет присматривать, а завтра мы и вовсе отсюда уедем. Так просто Оракул мне не покажут. Вроде как это мне не зачем. Но я хочу увидеть! Ты мне поможешь?

Эмма горделиво вздернула носик и счастливо улыбнулась:

— Легко!

— Точно?

— Ага! Никто ничего не поймет! Только нужно все продумать, — деловито ответила малышка. — Я скажу когда. — И не дав мне и слова вымолвить, девочка вприпрыжку убежала из оранжереи, чуть не сбив замершего у входа охранника.

От топота девочки проснулся начавший задремывать Рэндалл, но мне не хотелось сейчас ни с кем говорить — внутри все тряслось от волнения. Уверенность Эммы вселяла и в меня зерна этого сложного чувства.

Не глядя на легарда, я завернула за густо составленные широколистные деревца. Оказалось, что растения загораживали обычное окно-арку с широким подоконником, образуя маленький уголок уединения. Даже ищи сознательно что-то подобное, я бы никогда не нашла это место. Сквозь листву я могла видеть черные силуэты шести охранников, переместившихся чуть ближе к моему укрытию, и дремлющего в кресте у высоких окон киашьяра. А вот меня вряд ли можно было рассмотреть так же хорошо.

Вздохнув, и немножко расслабившись, я оттянула ворот платья, в котором было очень душно, и присела на подоконник.

Будь я в это время дома, то чувствовала себя куда хуже. В Алории, расположенной южнее Легардора, жаркие летние деньки по-хозяйски основательно держались до середины сентября, затем резко сменяясь прохладой и проливными дождями. А здесь, пусть я еще ни разу по-настоящему не ступала на земли Легардора, уже чувствовалось дыхание ранней осени.

Солнце щедрым потоком заливало мою комнату с самого утра и не покидало ее до позднего вечера, так что даже хотелось задернуть плотные шторы. Тепло еще держалось, воздух прогревался до звенящей хрусткости, но в нем чувствовалась сила отступающего победителя, готового отдать владения с высоко поднятой головой.

Несколько секунд я просто сидела, рассматривая открывшийся ракурс на город. Отсюда Элессон был куда ближе и удивительней. Дома поднимались от земли в три-четыре этажа из белого камня или беленого кирпича. Черепичные крыши только с высоты казались красными и оранжевыми. На самом же деле каждая пластинка была разного оттенка, даже зеленого и синего, а уже издалека все краски сливались в единый цвет.

Сейчас крыши поблескивали на солнце, а придорожные канавы полнились журчащей водой. Из окна было плохо видно небо, но изловчившись, я все же рассмотрела, что над замком оно будто бы совершенно чистое и ясное, в то время как за горизонтом залегли суровые серые клочья грозовых облаков.

— А почему небо такое разное? — спросила я, не надеясь услышать ответ.

Но Рэнд прокашлялся, приподнялся в кресле, хотя тут же вяло растянулся в нем вновь.

— Это магический фон замка, — произнес он сонно. — Он не дает дождевым тучам сгущаться над Лессом, а в городе в это время может лить, как из ведра. Здесь, конечно, бывает пасмурно…

— А зимой?

— Тоже самое. На подступах к замку еще можно отыскать снег, но за окнами не увидишь снегопада. Даже холода, как такового, нет.

— У-у! — произнесла я многозначительно и замолчала, продолжая рассматривать город.

В какой-то момент мою руку окутало теплом, не обжигающим, скорее приятным, и на запястье возник питирин, с серьезным видом оглядываясь по сторонам. Не найдя необходимое, дракончик громко и жалобно квакнул, печально на меня глядя.

— Что ты хочешь, малыш? — спросила я, стараясь не дышать.

Дракончик на миг весь сжался, а потом громко и протяжно крякнул, требовательно приоткрыв клюв.

— Рэнд! — перепугано прошипела я, стараясь не орать. — Он, кажется, есть хочет.

Легард со страдальческим вздохом выбрался из объятий кресла, направляясь в мое убежище. Пару секунд постояв и посмотрев на дракончика, киашьяр махнул рукой:

— Пошли, может в саду лорда Критта что-то подходящее летает. В замке еды этому синенькому явно не отыскать.

Я безропотно последовала за легардом, быстро перебирая ногами и стараясь не отставать от хмуро шествующего Рэндалла. Он выглядел совсем вымотанным, но одна, даже бессонная ночь не могла настолько измочалить парня. Хотелось расспросить легарда, но я промолчала, не зная, как он отреагирует на любопытство.

Стоило нам выйти из оранжереи, дракончик тут же «нырнул» обратно, теплым пятнышком замерев в районе локтя. Нам в тыл пристроились охранники, черными тенями неотступно следуя шаг в шаг. Этим небольшим войском мы прошествовали сквозь несколько дверей, заглянув на кухню и перепугав своим появлением половину слуг. Там нам собрали большую корзину, которую вручили охране. Где-то по дороге вниз, так что я не заметила, Рэндалл раздобыл большой клетчатый плед.

— Вряд ли питирин справится за час или два, — объяснил легард мне свои действия.

 

Глава 10

Дальше все происходило так быстро и сумбурно, что я просто растерялась. Меня со всех сторон окружили охранники, и, пялясь в их неприветливые спины, я вышла через главные ворота замка. Еще на длинной лестнице, двумя невероятно длинными маршами спускавшейся вниз, прямо к широкой улице, мне начало припекать голову.

Улица явно была главной в городе, она уходила прямой хорошо просматриваемой линией далеко вперед, давая возможность увидеть, что дома вдоль нее стоят вплотную друг к другу, разглядывая прохожих нешироким фасадом в три или четыре окна. Рамы и ставни, дабы еще больше подчеркнуть это отличие, на каждом доме были разные: разноцветные, резные, кое-где даже покрытые лаком.

— За право выстроить дом на этой улице многие из знатных семейств поступились комфортом и размером жилища. Но дома только отсюда кажутся небольшими, на само деле они хоть и уже, но куда длиннее домов на других улочках, — объяснил Рэндалл, предупредив мой вопрос. — Если ты заметила, сверху отлично видно, что это единственная прямая улица в городе, пересекающая его насквозь. Все остальные расходятся от центральной площади и торговых рядов лучами или по дуге пересекают друг друга, так что карту города можно изобразить, как паутину.

Замечание легарда меня смутило, потому что, рассматривая город, я ни на что такое внимания не обратила.

— Подожди. — Остановив меня, киашьяр снял с мизинца тонкое золотое колечко и быстро пристроил мне на большой палец правой руки. — Не самая действенная, но хоть какая-то защита.

Я непонимающе повнимательнее присмотрелась к колечку. От него еле ощутимо покалывало руку, но не так сильно, как от прямого воздействия магии.

Мы двинулись дальше вдоль по пустынной улице.

— А почему здесь так тихо? — В Алории не возводили больших городов, но даже в деревеньках было куда оживленнее.

— Просто это окраина города, — пожал плечами Рэнд. — Здесь всегда так тихо. В другое время можно было бы прогуляться в центр, посмотреть на площади и фонтаны, побродить по торговым рядам… Но сейчас, после событий прошлых суток, это не самая хорошая идея.

Мне оставалось лишь беззвучно вздохнуть. Можно было попробовать уговорить киашьяра, но я уже заранее знала его ответ. Ко всему, что касалось безопасности, Рэнд относился невероятно ответственно.

Шли мы не долго, минув домов двадцать и свернув к дверям с неброской деревянной табличкой, на которой было что-то начертано неизвестными мне символами. Рэнд трижды постучал и замер в ожидании.

Прошло довольно много времени, прежде чем дверь чуть-чуть приоткрылась, и в щель высунулся заспанный вихрастый паренек, зевнув вместо приветствия, продемонстрировав полный набор желтоватых зубов.

— Что так рано? — промямлил он недружелюбно. — Ясно же написано: «Стучать не раньше полудня».

— Тебя и в полдень не добудиться, Бурс.

— Не люблю я этот свет… — прошипел легард, запустив пятерню в густые русые волосы.

Затем вздохнул, оглядывая нашу честную компанию, и с трагическим стоном отворил дверь шире, отступая назад. Рэнд взял меня за локоть и подтолкнул вперед, так что жилище странного парня я увидела первой.

Сначала передо мной предстала заставленная какими-то предметами прихожая, но из-за тусклого света рассмотреть что-либо не представлялось возможным. Следующая комната служила хозяину одновременно столовой, кабинетом и спальней. Со стула свисал кое-как пристроенный камзол, подметая рукавами не самый чистый пол, на диване ворохом были свалены рубашки вперемешку с брюками. Из-под этой груды сиротливо выглядывал носок роскошной женской туфельки с золотистой пряжкой. У камина, скрученная в узел, валялась шкура какого-то зверя с длинной черной шерстью.

На всех предметах, пригодных для того, чтобы на них можно было что-то поставить, громоздились чашки из нескольких сервизов с остатками чая и чего-то еще, тарелки с объедками и несколько сахарниц без крышечек. Из одной даже торчало длинное перо аиста с опаленным кончиком.

Запах мог бы свалить на повал даже закаленного конюха, но мне после тела таши уже ничего не казалось слишком страшным. Рэнд решительно провел меня насквозь через комнату, почти вытолкав в приоткрытую на улицу дверь.

— Бурс, это же дом твоего отца, лорда Критта!

Парень небрежно отмахнулся:

— Отец сказал, что ему он не нужен, а у меня исследования в полном разгаре!

Хмыкнув напоследок, легард вышел вслед за мной, перехватив у охраны корзину и плед. За домом находился маленький садик, разбитый в четырех стенах. Здесь не было так же уютно, как в обычных садах, но деревья росли достаточно плотно, чтобы сквозь листву не было видно домов.

В центре, по задумке владельца, оставили небольшой клочок земли, похожий на полянку, чтобы устраивать пикники. Но сочная непримятая трава свидетельствовала о том, что задумка так и осталась невоплощенной.

— В городе трудно отыскать подходящее местечко, — пробормотал киашьяр, расстилая плед.

Осторожно ступая по влажной траве, я добралась до пледа и устроилась на его краю, поднеся руку поближе к земле. Питирин мгновенно объявился, завилял хвостиком и деловито полез с моей ладони, то и дело еле слышно квакая.

Притаившись, я наблюдала за его передвижениями в траве, пока он не сцапал какую-то сонную муху, довольно заурчав. Дальше охота пошла бодрее. Не ожидавшие подобного врага, насекомые и не думали разбегаться. Лишь в особо сложных случаях мне приходилось вмешиваться и подставлять палец под брюшко застрявшего среди веточек дракончика. Попробовав один раз пропалить проход огненным дыханием и добившись лишь того, что на ближайших травинках с шипением испарилась влага, обдав питирина горячим паром, дракончик не стал больше ничего выдумывать, с кряхтением и довольным сопением лавируя в зарослях, казавшихся ему, наверное, лесом.

— Будешь что-нибудь? — уточнил легард, завершив расставлять снедь.

На пледе поместилось куда больше, чем на вид могло влезть в корзину. После последнего приема пищи я еще не сильно проголодалась, так что выбрала пару апельсинов, собираясь почистить их, наблюдая за дракончиком. Но легард перехватил у меня тарелку, провел по цитрусовым ребром ладони, будто что-то прикидывая, а потом под моим восторженным взглядом просто снял кожуру, не задев сочной мякоти.

Дракончик в траве громко заворчал, с увлеченным видом наблюдая за муравьями. Мне хотелось предупредить зверька, но он с блаженным видом слизнул черным языком нескольких и замер, вдумчиво пережевывая. Затем, оставшись довольным снятой пробой, принялся раскапывать подземный муравейник задними лапками.

Под равномерное шуршание и довольный рык, Рэндалл перекусил куриной ножкой с хлебом и, подсунув свернутый камзол под голову, устроился вместе со мной наблюдать за питирином. Но через пару секунд киашьяр начал задремывать.

Разобравшись с муравьями, дракончик заметил большущую осу, нацелившуюся на апельсиновые корочки. Я предостерегающе воскликнула, но зверек не обратил на меня внимания, накрыв насекомое телом, а потом схватив передними лапками. Оса грозно шипела, но дракончик отважно сунул ее в пасть, нацелившись совершить очередной вдумчивый разбор вкусовых качеств. Вот только у насекомого оказалось свое мнение на этот счет — питирин завертелся на месте, пытаясь выплюнуть черно-желтую жужжащую «муху». После секундного подпрыгивания на месте, зверек с воплем выдал струю пламени, громко отплевываясь.

Мне было жаль дракончика, но он быстро пришел в себя и вновь отправился на поиски, вернувшись часа через два. За это время он прочесал всю траву в садике, крякая при каждой удачно пойманной живности.

Мне же оставалось сидеть и наблюдать за спящим Рэндом, сдерживая желание убрать упавшую ему на лицо прядку. Во сне морщинка у легарда на лбу разгладилась, от чего он казался младше своих лет.

Наши отношения в последние дни круто изменились, но вот в какую сторону — кто знает?

Обратно к пледу питирин вернулся, раздувшийся как шарик, сытый и довольный. Безбоязненно взобравшись по платью на мою ногу, зверек прошествовал в направлении Рэнда, спустился обратно на плед и, подобравшись к спящему киашьяру, деловито сунулся ему в руку. Рэнд мгновенно проснулся и оценил обстановку, а затем перевернул ладонь и разжег на ней шарик синего пламени. Дракончик радостно полез в этот огонь под мой немой возглас, но с ним ничего не случилось.

Купаясь в сверкающих искрах, дракончик ластился к языкам пламени, как довольная кошка. Я с восторгом наблюдала за ним, пока питирин не устал и не улегся животиком на пальцы легарда, довольно прикрыв голубые веки.

* * *

В Лесс той же процессией мы возвратились, когда солнце начало свой путь за горизонт. В городе наступление сумерек не чувствовалось так явно — фонари на домах освещали улицы радужным многоцветием.

Большую часть пути обратно я прошла, задрав голову, чтобы лучше рассмотреть необычные светильники. Некоторые походили на виноградные грозди, только выполненные полностью из стекла. Какие-то выглядели как несколько больших яблок, собранных в шар. Где-то хозяева предпочли фонарики из узких стеклянных клиньев, соединенных во что-то похожее на ромбовидный кристалл. Некоторые светильники выглядели совершенно просто, но вставленные в них разноцветные стеклышки придавали необычности спрятанным внутри огонькам и отбрасывали на стены веселые пятнышки.

— Как красиво, — тихо восхитилась я, проходя под шарами ярко-малинового цвета, в которых огоньки складывались в такой узор, что казалось, будто в нежном таинственном танце сплетаются двое влюбленных. — А почему днем я их не заметила?

— Фонари появляются только при наступлении темноты, — пожал плечами Рэнд так, будто объяснял само собой разумеющийся факт. — В дневное время магический полог прикрывает их от любопытных глаз. Подобные творения довольно дорогие, создаются магами-ремесленниками и требуют бережного отношения. Любой мальчишка способен мелким камушком разбить многодневный труд в груду бесполезных осколков.

Стараясь не отставать, я оглянулась, любуясь разноцветной полосой удивительных искрящихся точек, уходящей далеко назад.

— А почему из замка не видно этой красоты? — с сожалением спросила я. — Это такое захватывающее зрелище!

Легард рассмеялся, а охранники еле слышно захмыкали в кулаки, сдерживая улыбки.

— Эти фонари создавали маги. И свет в них магический, рассчитанный на то, чтобы освещать определенное место. Для того чтобы огоньки можно было рассмотреть из Лесса, в формулу этих творений нужно включить еще парочку элементов, а это стоит дополнительных денег.

— Ни один рачительных хозяин не будет оплачивать свет, ради нашего красивого вида, — пробормотал один из охранников.

Уже на подходе к лестнице наверх в замок нас встретили Элеонора и Кириа, но ничего не сказали, хотя на лицах матери и дочери виднелось недовольство.

— А мы им сказали, куда уходили? — шепотом спросила я киашьяра, но тот только еле слышно фыркнул. И мне осталось лишь понятливо промолчать.

На плече, под платьем, произошло слабое движение, и из-под бархата выглянул питирин, сквозь мои волосы, как из засады, осматривая высоченные стены и двух легард. Заметив дракончика, Кириа громко вскрикнула, вытаращив на меня глаза. Питирин квакнул и нырнул обратно, юрким теплым комочком притаившись возле ключицы.

С каждым разом его исчезновения и появления становились менее ощутимы. Сейчас я почувствовала лишь легкий толчок без всякой боли, хотя все еще не могла понять, как питирин все это проделывает.

— Не нужно его пугать, — прошипела я и улыбнулась девушке.

Дракончик под кожей беззвучно икнул и завозился, словно устраиваясь поудобнее. Поморщившись, я погладила то место, где чувствовала тепло.

— А нельзя его выманить? — расстроилась Кириа.

— Дочь! — первый раз подала голос все это время недовольно сопевшая Элеонора.

— Нет, ну, правда!

— Кириа!

— Мама! — в тон знахарке произнесла легарда.

Они бы еще долго так припирались, если бы двери замка не распахнулись, и нам навстречу не выбежала Эмма. Перескакивая через три ступеньки, девочка с очаровательной улыбкой скатилась вниз, с размаху обвив меня руками.

— Ура! Наконец-то! Вы так долго пропадали! — не дожидаясь моего ответа, затараторила малышка. — Я соскучилась! Пойдемте! Ужинать пора! На кухне так вкусно пахнет! Оказывается, оленина — это так вкусно!

Я с подозрением уставилась на сестренку, а та быстро и незаметно мне подмигнула. Мне потребовалось пару секунд, чтобы перестать таращиться на Эмму без подозрения, но после того, как девочка, больно ущипнула за руку, я расслабилась и улыбнулась.

— В самом деле, — быстро согласилась Элеонора. — Что мы тут стоим.

Эмма повисла на мне так, что в Лесс мы вступили последними, не считая охраны. Элеонора прошествовала через холл, следя, чтобы мы не отставали. У высоких дверей знахарка секунду помедлила, намереваясь нас куда-то провести, взялась за ручки и замерла, недоуменно глянув вниз.

— Странно, — пробормотала она тихо, но в почти пустом помещении мы отчетливо услышали ее слова. — Заперто.

— Как это заперто? — удивилась Кириа, подлетела и подергала за ручку. — Не может такого быть!

— Если только кто-то не запер двери с той стороны, — невесело промолвила Элеонора.

— Так откройте их в другое место, — предложила Эмма и широко мне улыбнулась.

Во взгляде девочки я заметила такую явную хитринку, что восхитилась ее уверенности в себе.

— Это не возможно! — отмахнулась знахарка. — На первых уровнях и на некоторых других чары с ночи настроены так, что ведут только в одном направлении!

— Тетя, давай обойдем через второй уровень, — предложил Рэндалл. — Это проще, чем стоять здесь и чего-то ждать. Возможно, там что-то заклинило или дверь с той стороны закрыл кто-то на ключ. Ты же знаешь, в Лессе не редки всякие глупые сбои.

Элеонора тяжело пожала плечами и поморщилась.

— Да, но возможно что-то произошло… Кириа, отведи Вирену в ее комнату и оставь с ней служанку и сестру, — решила легарда. — Я пойду через верхние уровни и посмотрю, что по ту сторону этих дверей. Рэндалл, проверь, возможно, это не единственное место, где подобным образом заклинило. Не удивлюсь, если это происки врагов!

И женщина с серьезным видом удалилась к узкому коридору с правой стороны холла. Рэнд ушел в противоположную сторону. Кириа пожала плечами и последовала за стражей, намереваясь, в самом деле, препроводить меня наверх.

Но стоило нам пройти через несколько дверей, следуя за охранниками по тихим коридорам, как выяснилось, что пара проходов перекрыта точно так же, как и в холле. Нам даже встретились двери, которые кто-то снес с петель, не утруждая себя в аккуратности.

Увидев эти двери, Эмма обиженно простонала и прошипела что-то неразборчивое себе под нос.

Двадцать дверей спустя, мы оказались на нужном уровне. У двери в мою комнату охранники поклонились и направились в обратный путь, предупредив, что следующая смена придет через час.

В комнате все привели в порядок, и теперь это было совсем другое помещение. Исчезли обгоревшие тканевые обои и вся прежняя мебель. От старой обстановки я узнала только каменные полы, которые оттерли и заново отполировали, так что смотрелись они еще лучше.

— Мы подумали и решили, что возможно тебе понравится, — хмыкнула Кириа, следя за моей реакцией.

— Это я! Я предложила! — воскликнула Эмма, кружась по комнате.

Я подбежала к малышке и чмокнула ее в нос, радостно улыбаясь.

Теперь в комнате не было тех, первоначальных, бледных оттенков молочного и бежевого, хотя они тоже мне нравились. Но у меня никак не получалось признать это место своим.

Стены заново оклеили обоями, но теперь это была нежно-зеленая вертикальная полоска, вперемешку со сложным цветочным орнаментом из зеленого и желтого. У камина поставили два кресла, обитых темно-зеленым плюшем и украшенных золотой тесьмой и толстыми кистями. Такие же темные шторы сейчас закрывали террасу. В углу слева от окон появился круглый столик в окружении двух изогнутых по дуге диванчиков, обтянутых светлой хлопковой тканью в мелкие голубые цветочки. По углам диванчиков теснились маленькие атласные подушечки желтого, темно-зеленого и алого цветов. Кровать походила на прежнюю, только еще больше по размеру. Покрывало и балдахин были из такого же материала, что и обивка диванчиков. На прислоненной к кровати скамеечке мягкими довольными мопсами лежали два темно-зеленых валика, сверкая золотыми кистями.

Я не могла сдержать улыбку. Из комнаты будто пропала прежняя чопорность и элегантность, но каждая деталь, даже мои любимые вещи, взятые из дома, смотрелись здесь куда лучше, чем раньше.

На каминной полке и на столике старые вещи теснились с новыми и интересными. Кто-то даже принес несколько книг. Я прочитала название верхней и улыбнулась еще шире. Наконец-то мне удастся прочесть про историю Легардора и как следует рассмотреть карту. По крайней мере, «Легардор. Общие сведения: география, история, геодезия, культура, политика и экономика» обежала мне хотя бы часть сведений.

Довольно присев на кровать, и убедившись, что постельное белье из атласа теперь нежно-желтого оттенка, я улыбнулась Кирии. Девушка просияла в ответ.

— Нужно Алию позвать… — после минутного молчания решила легарда. — Я быстро.

Она решительно направилась к двери, но на пороге замерла и повернулась к нам с Эммой:

— Вира, ты же никуда не пойдешь без охраны?

Я с самым честным взглядом покивала девушке, и та спокойно оставила меня и Эмми одних.

— Ну, наконец-то! — воскликнула девочка.

— Что наконец-то? — удивилась я. — Скоро Алия придет и нам не удастся никуда выбраться.

Малышка ухмыльнулась и довольно сообщила:

— Кириа ее не найдет так быстро! И ей не до этого сейчас будет!

Малышка подскочила к двери и осторожно ее приоткрыла.

— Смотри! — восторженно зашипела девочка.

Выглянув в щель, мы увидели, как рыжеволосая легарда решительно открыла дверь в комнату Рэндалла, но вместо того, чтобы войти, отшатнулась. Что-то громко плеснуло вниз, обдав платье девушки разноцветной водой.

— Что это такое?! — вскричала Кириа.

— Промашка, — констатировала Эмма и поскорее захлопнула дверь.

— Эмми! — воскликнула я. — Ты…

— Я не ожидала поймать именно Кирию, — пожала плечами девочка. — Просто кто-то обязательно должен был тудой пройти. Дверь в комнату Рэнда ведет на какой-то из нижних уровней. А в саму спальню можно попасть только через террасу.

Это вообще оказалось не сложно: выяснить, какие двери куда ведут и заклинить их, закрыв булавкой, просунутой в замочную скважину до упора.

— Но Алия же все равно придет! — напомнила я сестре, решив не разбирать, зачем она задействовала водяную ловушку.

— Еще днем я попросила Алию достать мне рубиновых вишен!

— Чего?

— Вот и она так спросила сразу, а я ей наплела, что такая вишня растет в одном из княжеств. Алия очень милая и, конечно же, будет искать, даже если ей все торговцы скажут, что такой ягоды не бывает!

— Но… — хотела вставить я возражение на слова сестры, но девочка меня перебила.

— И никто не знает, что Алии в замке нет. Я никому не сказала, меня сама легарда попросила. Так что Кириа сейчас переоденется и пойдет искать твою служанку. Ей никто не скажет, что девушки в замке нет. Я много дверей нашла, так что Рэнду тоже есть, чем заняться. Элеонора рано или поздно придет к королеве, а бабушка Клео обещала ее задержать.

— Ты все рассказала Ее Светлости? — ошарашено выдохнула я.

— Бабушка Клео сказала, что правильно, раз ты хочешь увидеть Оракул. Она сама видела его только раз. Легарды оберегают его, как зеницу ока. Но она считает, что они просто бояться.

— Почему?

— Потому что Оракул Зеркал говорит с каждым, кто к нему приходит, но только так, что никто другой не слышит чужих пророчеств, — вздохнула Эмма. — Оракул способен указать будущее каждого, даже человека. Когда в Легардоре рождается ребенок, родители могут передать в Элессон маленький сосуд с каплей крови нового легарда. И чаще всего так и делают! Эту капельку помещают в воды серебристой чаши жизни.

Помнишь, на том ритуале мы опускали ладони в сосуды? Вот это что-то похожее, только о-о-очень большое. Кажется, что жидкость в сосуде горит серебристым пламенем, но на самом деле этот огонь холодный, а вода похожа на масло.

— Ты ее трогала? — перепугалась я.

— Да ничего страшного. Королева сказала, что Оракул не причиняет вред и ему навредить сложно. Вот если перевернуть чашу…

Так вот, капельку крови помещают в чашу и через несколько мгновений в воздухе появляются знаки, что ждет новорожденного в будущем. Но эти знаки очень условные: счастье, потери, богатство, слава. Бабушка сказала, что когда родился Рэнд, знаки были противоположные друг другу, будто не один легард в нем, а двое. А с Клантом все было как у всех.

Но это еще не все. — Эмма медленно приоткрыла дверь и осмотрела коридор. — Потом Оракул создает кристаллик памяти, в котором записано все, что будет с каждым из легардов в будущем. Они подвешиваются вокруг Оракула на силовых ниточках. Эти кристаллики похожи на ромбики зеркала, но в них ничего не отражается. Но, из-за схожести, Оракул называют Оракулом Зеркал.

Когда легарду исполняется пятьдесят, он может заглянуть в свой кристаллик, но почти никто этого не делает.

— И что в этих кристалликах отражается? — насторожилась я.

— Ну, там нельзя узнать, что кто-то против тебя что-то задумал, но кристаллик может дать знания о том, как достичь цели.

— Ты говоришь об этом так уверенно, словно что-то увидела или услышала там для себя.

— Конечно, — довольно согласилась Эмма.

 

Глава 11

Рэнд небрежно дернул очередную дверь за ручку и с тихим стоном опустился на корточки, чтобы вытащить из замочной скважины погнутую булавку. Происходящее совсем не походило на действия Изгнанных, больше на какой-то розыгрыш.

— Не удивлюсь, если это проделала Эмма, — пробормотал он, ощупывая расплющенную магией бусинку на булавке. — Очень похоже на нее. Просто мелкая не захотела говорить, что натворила грандиозную пакость.

— Разговариваешь сам с собой? — осведомился Клант с той стороны двери.

— Больше не с кем. Ты что-то узнал?

Блондин рыкнул и толкнул дверь так, что та слетела с петель, с громким хлопком накрыв все еще сидевшего на корточках легарда. Деревянная панель хрустнула и разломалась пополам по завиткам резьбы. Одна часть двери с украшением в виде веточек клена свалилась Кланту под ноги, а вторая, обвитая виноградными гроздьями, смотревшимися очень натурально даже на темном дереве, — Рэнду за спину.

— Вот блрх!

— Лучше бы подумал секунду, — сухо заметил Рэндалл, поднимаясь и потирая макушку.

— Это уже десятая дверь за сегодня, — вместо извинений пробормотал Клант, одернув манжет заляпанной чем-то красным рубашки. На светло-сером камзоле так же были какие-то пятна.

— На тебя, что, гора наступила? — вздернул бровь киашьяр. — Весь в каменной пыли, она уже забила мне нос.

— Не ворчи. Это не ты преследовал две дюжины Изгнанных по равнинам на юге. Они оказались куда проворнее, чем мы могли подумать! — Клант осмотрелся и со вздохом сел прямо на обломок двери. — Я видел только нескольких. Конечно же узнал. Два лорда лэрдов в окружении замковой охраны!

— Отцу уже сказал?

— Нет, но я знаю, что Эдину новость будет не по душе. Я был с несколькими проверенными и сильными легардами. Даже лорд Краус не побоялся отправиться в дорогу, чего я от него никак не ожидал. Он еще хоть куда! Много сил! Достал четверых даже с трех аккаров!

Брюнет хмыкнул довольно:

— Дядя говорил, что лет сто назад Краус выигрывал все турниры. И три аккара — не его предел.

— Да… — протянул Клант. — Но даже я, стоя на вершине одной горы, не попаду точно в легарда, присевшего в кустах на вершине другой горы, которая еле видна на горизонте. И еще эта гора бегает, как взбесившийся петух без головы!

Мы потеряли троих, большую часть Изгнанных упустили, но зато удалось выследить хотя бы то, куда именно все эти сутки стекаются беглецы!

Это долины юга. Плодородные поля и владения тех самых лордов. Гор нет, но, если подумать, в глубине земли наверняка отыщется каменная подошва, где и расположены те самые пещеры. Точное место еще предстоит выяснить, ведь убежище Изгнанных хорошо сокрыто магией. Но теперь, когда мы узнали хотя бы приблизительное место, искать будет проще.

— Что ты намерен предпринять? — спросил Рэнд.

— Поговорю с отцом, соберу достаточное воинство и отправлюсь туда.

— Это может быть опасно!

— Не опаснее, чем жить в замке, не зная, что часть его обитателей — враги!

* * *

Карета неторопливо раскачивалась, приятно убаюкивая. Эмма давным-давно спала, пристроив голову мне на голени. Кириа и Алия тоже преспокойно дремали, откинувшись на мягкие кожаные подушки. Я же никак не могла совладать с собой.

Мысли то и дело возвращались к Оракулу.

Мне оставалось лишь догадываться, как сестре удалось провести меня сначала в подземелья, а затем вывести из них так, чтобы никто не узнал об этом. Так или иначе, но я была безмерно благодарна ей. А еще королеве Клео, подтвердившей, что мы пили у нее чай.

Двести ступенек и десятки пустынных влажных коридоров под замком привели нас с Эммой в огромный никем не охраняемый зал, который и был вместилищем Оракула. Я долго стояла на пороге, не смея войти и осторожно рассматривая это удивительное место.

Формой зал напоминал полусферу, перевернутую на плоскую сторону. Покатые стены из какого-то гладкого блестящего камня украшала тончайшая резьба.

Я не удержалась и коснулась подушечками пальцев затейливого рисунка. Там, где я трогала стену, резьба будто зажигалась изнутри бледным матовым свечением, позволяя прочесть скрытые в вязи лепестков, листьев и плодов руны.

— А там, смотри, какая-то битва изображена. — Эмма указала пальцем на часть стены, скрытой от меня множеством небольших осколков замутненного стекла.

Я попыталась рассмотреть что-то за этими кусочками, но не смогла, поэтому просто прошла в зал, попутно разглядывая рисунок резьбы, постепенно наливающийся сиянием даже в самых темных уголках. Это свечение служило лучше всяких факелов и смотрелось очень необычно, будто десятки тысяч маленьких светлячков неустанно следовали только им одним ведомой дорогой.

Осколки зеркал ожили, раскачиваясь на своих невидимых цепях, а мне начало казаться, что в одно мгновение я вижу неизвестные мне руны, а в другое — целые слова на понятном языке. Голова пошла кругом от этого, ведь слова сами собой начали складываться во фразы так, словно кто-то беззвучно зачитывал сухие строки из книги времени.

И место растворилось, пропали стены и кристаллики, только передо мной что-то неясно светилось, все ускоряя и ускоряя бег и без того взбесившихся секунд. Кровь гулким набатом отбивала ритм в венах, растворяя кожу и делая меня тонкой и слабой, как лист пергамента.

Запястья прожгло огнем, выявляя знакомый до мельчайших деталей браслет, в центре которого ослепляющее сиял голубой камень.

Как давно это было. Как давно, будто в другой жизни, в которой я была беззаботным ребенком, этот предмет изменил для меня все. И принес столько боли…

— Вира! — Эмма взобралась мне на колени и тянула за заплетенные в две косы волосы. — Не спи! Все самое интересное пропустишь!

Я дернулась, до боли сжала запястье, но не почувствовала на коже ожога.

«Сон. Это только сон!»

Возгласы малышки не разбудили ни Кирию, ни Алию. Легарды невозмутимо спали, зная, что находятся под защитой лучших воинов королевства.

Я отдернула шторку, осторожно отодвинув голову Алии, чтобы девушке не мешал ветер, и выглянула в щель. В этот миг карету качнуло, чуть накренив вниз, и мне открылся ужасающий вид. Земля проплывала где-то так далеко внизу, что я видела лишь облака и вершины гор, кажущихся крошечными с такой высоты.

Поскорее задернув шторку, я откинулась на кожаную подушку, приводя в порядок дыхание. А в следующую секунду запястья будто окунули в кипящую воду. Еле сдержавшись, чтобы не завизжать, я вжалась в сиденье, прикусив губу и сцепив руки. Эмма что-то сказала, но я не услышала ни звука.

«Нужно перетерпеть, Вира! Нужно перетерпеть!»

Боль уже появлялась за последние несколько часов, так что мне было хорошо известно, что не успею я досчитать до пяти, как все исчезнет.

Но эти бесконечно долгие секунды меня терзала такая боль, что я ничего не видела перед глазами за холодным белым маревом. На миг вновь показалось, что я стою посреди подземелья и как зачарованная вглядываюсь в спокойное отражение на поверхности серебристой чаши, до краев наполненной какой-то сверкающей жидкостью.

Боль исчезла, я сделала глубокий вдох и закрыла глаза, не желая объяснять перепуганной Эмме, что происходит. Но девочка все равно что-то спросила. Вот только я ничего не хотела слышать.

На шее возле ключицы завозился питирин, что-то неразборчиво сопя, а затем молниеносно сместился ниже и выглянул прямо над запястьем, недовольно обнюхивая покрасневшую кожу и пробуя воздух над ней языком. Под пристальным взглядом замершей Эммы, дракончик устроился в ковшике сцепленных ладоней, покрутился, как в гнезде, довольно оттопырил вверх треугольник хвоста и дыхнул мне на запястья голубым дымом. Я на миг перепугалась, но затем успокоено выдохнула. Кожа в считанные секунды приобрела нормальный цвет, а боль почти исчезла.

Я благодарно погладила питирина вдоль позвоночника, наблюдая за тем, с каким волнением и любопытством за дракончиком наблюдает Эмма. Девочка чинно сложила ручки на коленях и старалась даже не дышать, чтобы не спугнуть малыша.

Под моим сиденьем был надежно установлен сундучок, в котором на плотной бархатной подушке лежали еще десять питиров. Как и было решено, камни взяли с собой, чтобы проверить, смогу ли я разбудить других малых короткокрылых драконов.

Я прикрыла глаза, делая вид, что сплю. Разговаривать, даже с сестренкой, не хотелось. Слишком многое произошло, и слишком много я узнала за один вечер.

Неловким движением я задела ногтем царапину на внешнем ребре ладони. Мысленно я уже несколько раз обругала себя за глупость и неаккуратность, но кто мог знать, что слегка выщербленный край сосуда Оракула создаст мне подобные проблемы?

Вглядываясь в мелькающие в чаше образы, я случайно взялась руками за ее края и оцарапала руку. Все бы ничего, но крошечная капелька крови неотвратимой бусинкой скользнула по коже и утонула в серебристой жидкости, вмиг окрасив ее в черные краски.

Видения стали другими, детали хаотично сменялись, будто кто-то пытался рассказать мне что-то очень важное. Вдруг стали понятны все слова, прочитанные на стенах. Образы, мысли, догадки, знаки — все сложилось в единую картину, в хитросплетении которой я видела и прошлое, и настоящее, и будущее.

Что-то стало таким явным и четким, как озарение, а что-то так и прошло нерасшифрованным, понятым лишь частично. Я не знала, как повлияет на дальнейшие события та капелька крови, изменит ли она хоть что-то. Или же моя оплошность не станет причиной бедствий.

Пока мне никто ничего не сказал, так что я предпочла думать о других моментах. Удивительно, но сейчас больше всего хотелось развернуть взятые из Лесса книги и внимательно их изучить, чтобы до конца разобраться в том, что и так, как оказалось, лежало на поверхности. Любой мог понять смысл тайных знаков, если бы знал об этом.

Теперь я могла вздохнуть спокойно и освобожденно. Многие месяцы я копалась в себе, пытаясь отыскать что-то особенное, из-за чего выбор пал на меня, и не находила. Казалось, что Ольма или Эвила куда больше годятся на роль, которую хитрая плутовка-судьба приготовила мне.

Дело не было в каких-то способностях. Я могла и вовсе не обладать никаким даром, но это ничего бы не изменило. Потому что дело упиралось в родословную.

Как и любой ребенок в княжествах, я всегда знала, что приплыв на континент, через какое-то время оборотни породнились с людьми и стали теми, кем и являются по сей день — легардами. Но во времена прибытия чужеземцев княжеств как таковых не было. Просто несколько народов жили разрозненными группами, время от времени скрепляя мир межплеменными браками. Так народы оставались и не схожими, и похожими одновременно.

Родство с оборотнями не было мирным и радостным событием. Многие люди были против, но нашлись и те, кто готов был рискнуть. В книгах тех людей называли первыми магами, хотя это больше были ведьмаки и чаротворницы. Им нужны били чужестранцы, знавшие магию и способные научить.

Со временем точные детали истории сгладились, и все стали считать, что объединение крови оборотней и людей было принято всеми. Но даже не это было главным, а то, что та первая кровь — была кровью всех племен людей, влитая в жилы оборотней одновременно при помощи магии.

И получалось, что когда кровь стала ослабевать, а проклятие Ашарсы только ускорило процесс, то потребовалось обновить кровь. Предки Джеймена вовсю старались, чтобы этого не произошло. Они опережали послов, всячески изводя именно тех девушек, в чьих жилах текла кровь всех Двенадцати княжеств. При этом сами легарды настолько привыкли полагаться на свою магию, на Оракул, на артефакты, что просто не задумывались над правильностью выбора.

А артефакт искал не какую-то конкретную девушку, а просто достаточно сильную кровь. Именно поэтому, когда Изгнанные каким-то образом устраняли явную носительницу нужных генов, артефакт искал следующую. Вот только ее кровь уже была слабее, и это не помогало легардам.

Эдин же и вовсе разрушил заведенный порядок, подорвав тем самым будущее собственного народа.

В какой-то миг мне начало казаться, что Рэндалл заранее знал, что именно меня выберет артефакт. Конечно, у меня на лбу не стояло никакой отметины, но, возможно, внешняя несхожесть с сестрами что-то ему сказала обо мне.

То, что я похожа на алорийку меньше, чем Ольма, или Эвила, или даже Эмма, всегда ставилось мне в укор тетей Севиль, ведь это означало, что я взяла от отца меньше, чем от матери. Всего лишь одну двенадцатую.

«Не зря легарды обратили внимание на мою родословную, и Рэнд так пристально ее изучал… — пробормотала я про себя. — И выдумка подарить одной из нас питир тоже принадлежала Рэндаллу, без сомнений. Он догадывался с самого начала. Потому так и злился на меня».

Карета медленно раскачивалась, сильные порывы ветра гулкими потоками обволакивали ее по бокам и снизу, из-за чего она немного вибрировала. Мы едва слышали недовольный клекот легалов, которые тащили карету по воздуху.

Остановок и передышек делать никто не собирался. Легарды планировали добраться в нужное место еще до полудня. Кириа долго ворчала, что вылет перенесли на несколько часов, и мы отправились в путь еще засветло. Еще девушку не порадовало, что мы не двинемся прямиком в выбранную крепость. Рэндалл предупредил, что нас ожидает три или четыре небольших перемещения, но весь остальной путь мы проделаем по воздуху.

— Я есть хочу, — вдруг просопела Эмма, глядя на меня обиженно. — Так долго и все никак не доберемся…

Я переложила задремавшего дракончика на плечо и полезла в большую корзину под сиденьем. Питирину новое место не понравилось и он, ловко цепляясь коготками, скользнул в вырез платья, с довольной гримасой замерев в тепле. Я рассмеялась, чувствуя, как лапками он осторожно хватается за кожу.

Получив бутерброд, Эмма забралась с ногами на сиденье и принялась активно хрустеть хлебом. Я нашла яблоко и им ограничилась. Из-за тряски желудок взбунтовался и на яблоко, но я его кое-как усмирила.

Холодный ветерок, пробиваясь в щелку между шторкой и обитым по краю кожей окошком, приятно холодил щеки, разгоняя душную жару внутри кареты. Хотелось выбраться и присесть на что-то более устойчивое, чем скользкое кожаное сиденье. Мимолетно улыбнувшись сестренке, я попыталась устроиться поудобнее, но вместо этого неловко соскользнула и плюхнулась в широкий проход, ударившись коленями о туфли Кирии. Питирин вякнул и свалился под платьем из-за отсутствия корсета куда-то в район талии.

Рыжеволосая легарда мгновенно проснулась, подпрыгнула, чуть не заехав мне ногой в подбородок, но быстро разобралась и села обратно, протирая глаза. Алия, разбуженная переполохом, вела себя куда тише, хотя глаза девушки перепуганными блюдцами светились в полумраке кареты, пока она осознавала, что ничего страшного не случилось.

Кириа потянулась, недовольно сопя и кривя идеальные губы, пытаясь протиснуться к окошку мимо устроенного на сиденье сундучка. В сундуке были вещи легарды, которые она не пожелала привязывать к карете снаружи, как сделали со всеми остальными вещами. Девушке явно не нравилась вся эта поездка.

Заметив мой взгляд, Кириа окончательно скуксилась и насморочным голосом произнесла:

— Да, я не хотела никуда ехать, но мама сказала… И дядя. И даже папа! Это моя обязанность — следить за тобой.

Я пожала плечами, делая вид, что не понимаю, к чему легарда затеяла этот разговор. Алия с ловкостью фокусницы вытащила откуда-то тонкий носовой платочек без единой складочки, в который Кириа с чувством высморкалась.

— И почему вечно они мной командуют?! Вот исполнится мне пятьдесят, и я обязательно уеду. Никто не удержит. Возьму и поеду путешествовать… да хоть по княжествам! У вас же есть на что посмотреть? — просопела девушка едва разборчиво, прижимая платок к глазам.

— Кир, если ты так дорогу переносишь, то куда тебе путешествовать? — хмыкнула я.

Мне тоже не было уютно в этой закрытой карете, несущейся по воздуху, но в сравнении с другим моим опытом перемещения — этот был одним из лучших.

Кириа отмахнулась и отдернула шторку, вглядываясь в проносящийся под нами однообразный пейзаж.

— Не понимаю… — после минутной паузы вымолвила девушка. — Не понимаю… Это где мы?

Она высунулась из кареты больше, будто ища взглядом кого-то, но сильный порыв ветра впихнул ее обратно. В следующий миг девушка начала орать, не обращая внимания на нас троих, удивленно на нее смотрящих.

В мешанине слов я еле выловила общий смысл истерики легарды. Обращаясь к невидимому собеседнику, девушка требовала объяснить, куда мы направляемся. Ей никто не ответил, а шторка самовольно плотно задернулась, не давая возможности отвести ее в сторону.

— Что?! — взвизгнула легарда так пронзительно, что мы с Эммой побыстрее закрыли уши руками, а питирин с утробным кваком нырнул мне под кожу.

Больше ничего выкрикнуть Кириа не успела, сквозь ткань просочилось ослепляющее сияние, и вместе с ним в карету впорхнула небольшая птичка, будто сотканная из радуги. Ее хвост и крылья трепетали алой дымкой, голова и грудь переливались голубым, а клюв и спина — зеленым цветом. Лапки же и вовсе едва можно было рассмотреть, они то появлялись, то исчезали, струясь подобно холодным водам ручья.

Однажды я уже видела нечто подобное, но не так близко и подробно. В следующий миг радужное создание перевернулось в воздухе и превратилось в несколько строк, будто начертанных голубым пламенем. Буквы хаотично смещались, выстраиваясь иначе. Я никак не могла сосредоточиться на чтении под громогласные вопли Кирии:

— Я? Ору?! За десять аккаров слышно?..

Дернув Алию за рукав и отвлекая от наблюдения за Кирией, я спросила:

— А что такое аккар?

— Ворон пугать?!.. — крикнула рыжеволосая легарда. — Нас… в глушь!.. А я… ворон!!

Алия наклонилась ко мне и, стараясь говорить в моменты, когда Кириа замолкала, объяснила:

— Аккар — это такое расстояние среднего магического влияния. Оно примерно равно полутора-двум километрам, но измеряется иначе. Магия не преодолевает пространство по прямой, а отталкивается от предметов, находящихся у нее на пути. Так в горах аккар короче, чем на равнинах. Конечно, насчет десяти аккаров и голоса леди Кирии лорд Рэндалл пошутил…

— Это было письмо от Рэнда?

— Да, оказывается, мы не поехали в замок Дэрраудиг, как планировалось, а направляемся куда-то, куда — знает только лорд Рэндалл. Через несколько минут мы совершим последний переход и очутимся прямиком в нужном месте.

Я понимающе хмыкнула, но больше всего меня удивила Кириа. Девушка вдруг замолчала, вся напряглась, с перепуганным лицом вглядываясь в изменяющиеся строки.

— Что там? — Эмма быстро подергала Алию за руку. — Что там написано?

— Мамочки… — прошептала служанка. — Час назад на замок, в который мы должны были прибыть, напали… Крепость удалось отстоять, но теперь вместо Дэрраудига у нас только половина… Южную башню и часть стены с внутренними помещениями просто оплавило напором силы…

Я ошарашено уставилась на девушку.

— Как это?..

Но Алия не ответила. Служанка сложила ладони ковшиком и уткнулась в них лицом, сотрясаясь в беззвучных рыданиях.

— Я рада… — медленно произнесла Кириа, ни на кого не глядя. — Я рада, что Рэнд принял решение и никого не поставил о нем в известность.

Меня передернуло от страха, хотелось узнать подробности, но перепутанные в голове мысли не давали и слова вымолвить. Как выброшенная на берег рыбешка, я только открывала и закрывала рот, глядя на легард расширившимися от ужаса глазами.

Строки вновь мигнули, высветив новое послание.

— Кто-то пробрался в подземелье и подходил к Оракулу… Его зеркальные воды бурлят не переставая! — прочитала Алия вслух. — А еще кто-то забрался в камеры в подземелье и убил всех Изгнанных, что были там заперты. Охрана взялась проверять после дикого шума в камере Ларей. Девушку задушила змея.

— Но зачем? — выдохнула Кириа. — Зачем это сделали?

Огненные строки растаяли в воздухе, так и не дав ответа на вопрос девушки. Карету сильно тряхнуло, будто мы ехали по разбитой дороге.

— Очередной переход, — успокоила нас с Эммой Алия. — Просто такой тяжелый.

Дальше карета летела так же спокойно, но в щели начало тянуть холодом и сыростью.

— Куда это мы попали? — удивилась Эмма, плотнее прижимаясь ко мне и вздрагивая от холода.

Алия привстала и вытащила откуда-то сверху плотные шерстяные пледы, в которые мы все с облегчением закутались. С каждой секундой становилось все холоднее. Я пожалела, что отказалась надевать чулки, ограничившись короткими носками и панталонами. Тонкое хлопковое платье так же не прибавляло тепла. Эмма, которой достался самый толстый плед, довольно сопела, закутавшись по глаза в полосатую ткань.

 

Глава 12

Кириа отодвинула шторку и внимательно осмотрелась. Мне тоже хотелось выглянуть, но от окошка так неприятно тянуло холодом, что я ограничилась вопросом:

— Куда мы попали?

Легарда помолчала несколько секунд, сосредоточенно вглядываясь вниз и вдаль. Из-за ее плеча я видела только темное, затянутое тучами небо и что-то серо-синее ниже линии горизонта.

— Лес, — в конце концов ответила Кириа. — Я, вроде бы, знаю, куда мы направляемся, хотя могу и ошибаться.

Алия осторожно придвинулась к девушке, стараясь не опираться на громоздкий сундук, занявший половину сиденья.

— Похоже на Динарские леса, — очень тихо произнесла служанка. — Но там же ничего нет, кроме деревеньки ремесленников, что производят магическое стекло для фонарей и ламп.

Карету тряхнуло, мы явно начали снижаться. В окошке мелькнули крылья легалов и несколько всадников далеко впереди, в одинаковых черных плащах. Яркая вспышка молнии осветила верхушки деревьев, прежде чем Кириа задернула шторку. По крыше тревожно и часто выбили дробь несколько капель, а затем дождь хлынул стеной. Карету дернуло в сторону, по дверцам проскрежетали ветви, так что сквозь щели внутрь влетели капли и несколько крупных листиков, похожих на дубовые, но в несколько раз крупнее.

— Ай! — пискнула Эмма, при новом толчке соскользнувшая на дно кареты, где приложилась копчиком о мои туфли.

— Приземляемся, — озвучила и так понятное Кириа. — Могли бы и мягче, не зерно в мешках же везут!

От следующего удара я кубарем полетела вслед за Эммой, каким-то чудом не придавив малышку. Карету дернуло, и она завалилась на бок. Алия всем телом налегла на сундук, который опасно накренился и вот-вот должен был свалиться нам на головы.

В этот момент дверца, оказавшаяся теперь в потолке, откинулась в сторону, и внутрь заглянули перепуганные охранники. Через миг они дружно отодвинулись, и в проеме появилось растерянное лицо Рэндалла. Заметив ворох из нас четверых, целых и не довольных, киашьяр тяжело выдохнул.

Дождавшись этого момента Кириа тихо и зло поинтересовалась:

— Что это значит, братец? Мы же не багаж!

— Ремесленники закрыли границы от посторонних, но не поставили нас об этом в известность, — ответил легард, переводя взгляд с меня на легарду.

— Ла-адно. И что дальше? Мы таки и будем здесь сидеть? — продолжила вычитывать Рэнду девушка.

Вместо ответа тот протянул ей руку и, когда она за нее уцепилась, одним рывком вытащил наружу, где передал легарду в руки одному из охранников. Следующим был сундук, который легард выманил при помощи магии, освободив Алию от непосильной задачи.

Девушку всю трясло от усталости, но выглядела она бодрой и довольной. Когда киашьяр предложил ей руку, служанка перепугано заалелась и помотала головой, сказав, что сначала нужно вытащить нас с Эммой.

Вместо препирательств со служанкой, легард просто поручил ее двум охранникам, которые молча подхватили Алию под мышки. Девушка пискнула, но не вымолвила более ни слова против, только еще больше раскраснелась.

Следующей была Эмма, которая проворной белкой вспрыгнула на руки охраннику, склонившемуся за ней. И уже наверху, прикрытая от дождя магическим щитом, восторженно что-то запищала.

Я не разобрала слов сестренки, да и не до этого было. Вытащив из-под сиденья сундучок с питирами, я, не глядя, протянула вверх руку, стараясь не упустить плед. Меня вытащили быстро и осторожно, так что я даже не почувствовала неудобств. Только оказавшись на руках киашьяра, до меня дошло, что именно он сам это сделал.

Сверху нас прикрывал тонкий щит, больше похожий на переливающийся всеми цветами радуги мыльный пузырь, сквозь который раскаты молний в темном, совсем не полуденном небе, казались переливчатыми искрящимися реками.

Я откинулась на руках легарда, чтобы лучше рассмотреть это странное зрелище, вызвав у того тихий смех. Кто-то из охраны взял у меня сундучок, так что мне не пришлось думать еще и о нем. Смутившись под внимательным взглядом Рэнда, я плотнее стянула плед на груди, почти не чувствуя холода, хотя дыхание срывалось с губ маленькими туманными облачками.

Очередная вспышка молнии осветила кроны деревьев. Что-то показалось мне странным, я нахмурилась и, перегнувшись через руку киашьяра, глянула вниз. И почти тут же отстранилась обратно, крепко вцепившись в шею Рэндаллу.

— Предупреждать же надо, — хрипло выдавила я, крепко зажмурившись.

Легард ничего не ответил. Вместо этого я почувствовала, как он подпрыгнул и мы ухнули в пропасть. Кричать было бесполезно. Поэтому я просто крепче вжалась в легарда, боясь думать, что может произойти.

«Не бойся, — вдруг раздался у меня в голове знакомый голос. — Все будет хорошо».

Я опасливо разомкнула веки, с ужасом видя, как мимо с оглушающим шорохом проносятся ветви деревьев. Купол щита, защищавший нас от дождя, растянулся, расширился, оберегая от ударов о стволы и сучья и порывов ветра. Деревья казались нереально огромными, будто выдуманными только ради этого места. Проходили секунды, а падение все не прекращалось. Мне даже начало казаться, что падать так мы будем бесконечно, когда Рэнд мягко опустился на землю. Через несколько секунд неподалеку приземлились и охранники. Трое держали на руках Алию, Кирию и Эмму, а остальные наши вещи.

— Легалов мы отправили обратно, — сообщил один из охранников, державший огромный сундук.

— Почему именно это место, Рэнд? — спросила Кириа, требовательно ударив своего охранника по руке.

Тот нехотя опустил девушку на землю, еле внятно пробормотав что-то про мокрую землю и лесные заросли. Пройдя несколько шагов по направлению к нам с киашьяром, легарда поняла, как глупо поступила, но гордость в доли секунды взяла верх над логикой, и Кириа продолжила идти, по щиколотки утопая в размокшей лесной почве.

— Думаю, глупо объяснять, — сухо ответил Рэнд. — Это самое тихое и самое «фонящее» место в королевстве. Здесь любая магия останется незаметной в том количестве всплесков, что происходят в этих лесах ежедневно. К тому же, это место куда надежнее, чем любой из замков Легардора.

Не сильно прислушиваясь к словам киашьяра, я, неустойчиво свесившись через его плечо, с увлечением рассматривала разноцветье огоньков, затаившееся среди деревьев.

— А что там? — проследив за моим взглядом, спросила Эмма.

— Там деревня Динар, названная в честь этих лесов, — ответил Рэндалл, вздохнул и быстрым шагом направился в сторону огоньков. — Ремесленники выставили защиту, так что мы не смогли подлететь к деревне ближе.

— Ремесленники? — перестав мешать меня нести, спросила я.

— Они делают изделия из стекла. Например, те фонари, что тебе так понравились, — хмуро отозвался киашьяр, громко топая по хлюпающему подлеску.

Кириа, гордо задрав голову, продиралась сквозь заросли чуть в стороне, кое-где даже расчищая себе путь вспышками огня, когда особо назойливые ветки цеплялись за ее одежду.

Охранники шли молча, мне сложно было рассмотреть их лица — кроны деревьев смекались так высоко над землей и так плотно, что складывалось ощущение, что сейчас не день вовсе, а глубокая ночь.

Мы обогнули по дуге то ли озеро, то ли здоровенную лужу, когда огоньки впереди вдруг начали двигаться, приближаясь. Стоило пройти всего несколько десятков шагов вперед, как перед нами вдруг зажегся маленький фонарик в форме наполненного белым светом шарика. Через миг загорелся второй, а потом светлячки начали зажигаться так быстро, что уследить за ними было невозможно. Сначала я подумала, что фонари загораются хаотично, но стоило Рэнду пройти еще немного вперед, как все встало на свои места. Светлячки выстроились в два совершенно ровных ряда, зависнув в воздухе через каждый шаг, давая нам возможность рассмотреть неширокую, около метра, дорожку, выложенную из плоских валунов. Камни оказались куда удобнее мокрой осклизлой лесной подстилки, так что дальше мы двинулись куда быстрее.

Дорожка шла то прямо, то закручивалась, но мы, тем не менее, все время двигались в сторону деревеньки. Я даже начала задремывать под размеренный шаг киашьяра, когда он остановился. Смолкли и шаги охранников, и причитания уставшей Кирии. Я открыла глаза, с интересом разглядывая делегацию одинаково одетых легардов, выстроившихся поперек тропинки. Всем явно не хватило места, поэтому некоторые стояли на наспех сотворенных магических островках по ту сторону световых рядов.

Легарды заговорили, и хотя их язык был мне понятен, но слова произносились так быстро, что я не могла уловить смысл сказанного, пока не поняла, что это просто приветствие.

«Мне интересно… Они все специально моих прадедов заучивают или надо мной поиздеваться так хотят?» — всплыла в голове насмешливая фраза.

Нахмурившись, я не сразу поняла, что со мной говорит именно Рэнд. Обычно, мне редко доводилось слышать от киашьяра что-то со столь едким раздражением. Что-то такое можно было бы ожидать из уст Кланта. Не зная, стоит ли нарушать затянувшееся молчание, я все же ответила: «Почему?»

«Да я сам их всех не помню!» — со знакомой сухостью ответил Рэнд.

Почему-то мысленный диалог почти ничем не отличался от того, что мы могли бы вести вслух. Я так отчетливо слышала интонации легарда и при этом могла уловить разницу между произносимым в мыслях и вслух.

Мысленная речь слышалась будто бы изнутри, как далекое и одновременно близкое эхо, но слова не двоились, а воспринимались очень четко, хоть и с некоторой тонкой вибрацией в области барабанных перепонок.

Главный из делегации закончил длинную речь извинениями и приглашением в деревню.

«Наконец-то!» — вздохнул Рэндалл и двинулся вперед, заставляя встречающих расступиться.

Деревенька поразила меня с первого же взгляда. Я не слышала ни о чем подобном и никогда не встречала ничего хотя бы отдаленно схожего в книгах. Сразу я увидела длинный мост, уходивший вверх на десяток метров, где собственно и располагалось жилье местных обитателей. Мост был сделан из веревок и досок, но оказался очень прочным и совсем не раскачивался. Через каждые несколько метров на продетых в веревочные поручни веточках висели красочные светильники, похожие на гроздья янтарных брызг.

Когда мы поднялись, то стало понятно, что вокруг необъятных стволов деревьев-великанов сделаны деревянные настилы-дорожки, позволяющие легардам передвигаться между домиками, не спускаясь на землю.

«Большую часть года, из-за расположения этих лесов, здесь идут дожди, часто с грозами. То, что нужно, чтобы переплавлять песок в стекло, впаивая в него магию», — объяснил мне Рэнд, хотя я даже не успела ни о чем спросить.

В каждом дереве виднелась дверь и одно-два окошка. С нижних ветвей, в метре-двух над дверями и окнами, свисали гирлянды фонариков таких цветов и форм, каких я не видела в Элессоне. Зачарованно рассматривая дивные изделия, я не заметила, как нас привели к одному из домиков, в котором не горел свет.

Оказалось, что Рэнд посвятил жителей деревеньки о нашем приезде и те наспех соорудили для нас отдельный домик. Внутри оказалось искусно выполненное двухэтажное помещение, полностью вырубленное из дерева. Даже кровати и кресла.

— А дереву не больно? — выдохнула Эмма, нахмурив бровки и готовясь разрыдаться. — Если ради нас убили деревце…

— Нет, малышка, — покачала головой Кириа, с блаженным вздохом сбрасывая мокрые туфли. — Дерево не чувствует боли. Как только оно перестанет быть нужным, чары снимут и эти комнатки исчезнут.

Блаженно устроившись на стуле, на который была положена подушечка для мягкости, легарда тяжело вздохнула. Эмма с довольным видом устроилась на соседнем стуле. Алия, не позволяя себе расслабиться, сразу же занялась обустройством жилища, решив, что я буду жить на втором этаже. Охранники, не ожидавшие от девушки такой прыти, с обиженными лицами понесли сундуки наверх, оставляя за собой отпечатки грязных ботинок на светлой древесине полов.

— Устала? — спросил меня киашьяр, продолжая держать на руках.

Я только помотала головой, оглядываясь на фонарики. В домике тоже было интересно, но нет так, как там, под дождем.

— Хочешь посмотреть мастерские?

Мне ничего не оставалось, как радостно кивнуть. Эмма, Алия и Кириа одинаково удивленно проводили нас взглядами, не понимая, как я могла променять теплый и сухой домик на холодную сырость леса. Да я и сама не смогла бы это объяснить. Но питирин явно был со мной согласен, раз высунулся из-под пледа, с любопытством, не уступающим моему собственному, наблюдая за светильниками.

Рэнд молча направился в обход по настилам, унося меня куда-то в глубь леса, где деревья росли куда чаще, а дорожки между домиками вихляли то вверх, то вниз. Мне, естественно, было все равно на преодолеваемые легардом препятствия. Особенно с учетом того, что делал он это так легко и просто, словно неспешным шагом прогуливался по расчищенной каменной аллее.

Нашу дорогу освещали фонарики всех цветов радуги, форм и размеров. Некоторые представляли из себя что-то такое, чему я не могла даже названия придумать. Мастера-стеклодувы умудрялись не только изогнуть стеклянные стержни так, что голова шла кругом от попытки проследить за отдельно взятой «веточкой», но и каким-то образом окрасить само стекло тонкими полосками и крапинками. Но более всего меня поразили огоньки внутри этих светильников: по длинным разноцветным тоннелям таинственно и чарующе-медленно двигались крохотные бабочки. От каждого взмаха крыла на миг вспыхивала искорка, отражаясь в стекле, отчего танец бабочек сопровождал дождик из золотистых, зеленых и голубых звездочек, возникающих и исчезающих, как некая тайна.

— Здесь всегда так… темно? — Почему-то в этом месте совсем не хотелось говорить громко. Возможно от того, что деревня навевала ощущение сказки, а может просто потому, что сопроводив нас к домику, жители будто затаились по домам.

— Только в дождь, — пожал плечами киашьяр, взглядом сворачивая защиту. Дождь не закончился, но теперь это были редкие и мелкие капельки, способные напугать только питирина. Обнаружив около себя крохотную бусинку, завязшую в ворсинках шерстяного пледа, дракончик выпучил глазки и уцепил трофей передними лапками, а затем вдумчиво засунул его в рот. То ли вода ему так понравилась, то ли сам процесс, но синенький с довольным пыхтением выбрался из выреза платья и полез по моему плечу, выискивая новые капельки.

Рэнд завернул за очередное дерево, куда толще прежних, и неожиданно встал, вынудив меня оторваться от созерцания дракончика и фонарей. Дорожка заканчивалась перильцами, делавшими настил похожим на балкон. Чуть сбоку виднелась узкая, но добротная лестница, спиралью уходящая вниз, где творилось чудо!

В сравнении с созданием светильников, магия вдруг показалась мне грубой и уродливой поделкой пятилетнего ребенка. Как зачарованная, я затребовала поставить себя на ноги и, оперевшись на хлипкие перила, с упоением погрузилась в наблюдение за созданием очередного шедевра.

На полянке между деревьями была построена огромная печь, защищенная сверху и по бокам плоскими блинами щитов. Рядом с этим сооружением, боком стоял высокий, наголо бритый, но с узкой короткой бородкой легард, придерживая руками длинные металлический прут, который он то и дело прикладывал к губам, от чего крупный огненно-красный мыльный пузырь на противоположном конце раздувался все больше. Рядом с мужчиной замерли еще двое, какими-то пассами при помощи магии и подручных дощечек и палочек придавая шару нужную форму.

Через несколько минут мне стала понятна задумка, когда лысый легард окунул получившийся сосуд обратно в печь, а оттуда в какую-то труху. Извлеченная из трухи чаша оказалась вытянутой, с двойными стенками, несоприкасающимися между собой, с вкраплениями тонких извилистых дорожек от добавленного в стекло золота.

Легард с хитрой ухмылкой посмотрел вверх, словно давно заметил наше присутствие. Затем он дунул в чашу и подбросил ее вверх.

Не смотря на мои ожидания, она не упала обратно, а величественно воспарила, установившись на перилах и радуя глаз красно-желтыми языками пламени. Огонь, не смотря на небольшие размеры сосуда, в доли секунды нас согрел, хотя само стекло оказалось холодным.

— Это особенность всех таких изделий, — пояснил Рэнд, прикладывая мои пальцы к выгнутому боку. — Они греют, но не обжигают. Чем дальше ты стоишь, тем сильнее жар. В этих местах это особенно радует.

— Да уж! — согласно кивнула я, поплотнее закутавшись в одеяло и глядя на то, как дракончик с упоением крадется уже к чаше.

Не смотря на энтузиазм ответа, я меньше всего думала о холоде. Мало ли какие бывают трудности. Что там холод! В другом месте все было бы иначе, но не факт, что лучше!

Дракончик наконец добрался до огонька, кое-как взобрался на гладкий бок чаши и довольно ухнул в пламя. В первую секунду я сильно испугалась, но ни воплей, ни запаха жареного не последовало. Наоборот, питирин с упоением крутился волчком, прыгая на месте. Наблюдая за ним, даже начало казаться, что он чуть увеличился в размерах за эти несколько мгновений.

— Он будто подрос, — озвучил мои мысли киашьяр.

Я только растерянно кивнула, в то время как Рэнд словил мой подбородок двумя пальцами и заставил посмотреть себе в глаза. Уж не знаю, что он там хотел увидеть, потому как в голове не было ни единой мысли, а от его взгляда, внимательного и всепроникающего, даже дух перехватило.

Наверное, он тоже не понял, что произошло. Просто миг был такой или в чашу кроме пламени оказалось примешано какое-то колдовство, но поцелуй получился неожиданно для нас обоих.

Это был прохладный весенний день, убаюканный журчанием воды в ручье и стрекотней наглых кузнечиков, со вкусом теплого, нежно-сладкого меда, с горчинкой травы и ароматом клевера. Утопающе-затягивающее действо, которое не дает думать, не позволяет двигаться, отрывает от тела душу и уносит куда-то туда, вверх. И только прокатывающаяся по телу дрожь, которого вроде, как и нет, возвращает назад.

И радость. Она зарождается в сплетении губ и осторожном переплетении рук. Она проникает под кожу и зажигает кровь, ускоряя ее ток. Она согревает даже заледеневшие пальцы на ногах.

И она заставляет тело жить своей жизнью, не отчитываясь перед разумом…

Я обняла Рэндалла под камзолом руками, чувствуя под пальцами гулкие удары сердца. А он продолжал осторожно и одновременно как-то умело и в то же время коварно пробовать мои губы на вкус.

И когда легард вдруг остановился, то это оказалось для меня полной неожиданностью. Рэнд же не только прервал поцелуй, но и ловко вывинтился из моих объятий, оставляя за собой ощущение напряженной холодной стали. Даже во взгляде вдруг появилось что-то твердое и решительное.

Я могла только растерянно хлопать ресницами. Убежавшие мысли еще не успели вернуться, а гордость — сообразить, что собственно произошло.

— Глупо было тебя сюда вести, — хмуро сообщил мне легард. — Ты, наверное, устала. А я тебя сюда притащил. Пойдем в дом.

Рэндалл подхватил чашу с воркующим там о чем-то своем, огненном, питирином и повел меня в обратную сторону, не дав опомниться и хоть о чем-то спросить.

 

Глава 13

Рэнду нравилось наблюдать за Вирой. Он даже не подозревал, что это занятие окажется настолько увлекательным. Было что-то завораживающее в обычных, на первый взгляд, действиях девушки. Она могла просто наблюдать за выдуванием очередной лампы, восторженно приоткрыв рот, или смотреть на пляску пылинок в ярком солнечном луче, или, замерев от неожиданности, следить за пробегающими по лесу оленями. В этот миг глаза Вирены сияли такой чистой радостью и счастьем, что легарду трудно было поверить в ложность этих эмоций.

Она восторгалась необычными творениями, с удивлением пробовала странные блюда жителей деревеньки, играла с Эммой, болтала ни о чем с Кирией, но чаще подолгу любила посидеть в одиночестве, сосредоточившись на книге. Девушка читала внимательно, шевеля от старания губами, и поминутно хмурясь. Но Рэнду нравилось следить даже за этим, таким обыденным и ничем не примечательным занятием.

Вот только в присутствии киашьяра девушка смущалась и теряла всю свою уверенность. Чем это объяснялось, Рэнд сказать не мог. С местными жителями, Эммой, Алией и Кирией Вира была куда спокойнее.

Он не раз задавал себе вопрос, не боится ли его девушка, особенно, когда он так пристально следил за каждым ее движением. Чтобы не мучить Вирену, легард просто прикрывал свое присутствие тонким пологом невидимости, достаточным, чтобы она не могла его заметить, но при этом настольно слабым, чтобы девушка не ощутила бы магию.

Рэндалл приходил на площадку за отведенным им домиком, устраивался на настиле возле самого ствола и часами сидел, застывая, как изваяние. Динар жил своей жизнью, легарды работали, Эмма метеором разносила все у корней деревьев, приводя в восторг местных и в ужас Алию с Кирией. А Вира садилась на сложенный в несколько слоев плед, накрывалась еще одним, тщательно подворачивая края, и подолгу сидела, подставляя лицо солнечным лучам, проникающим в узкий просвет в ветвях деревьев.

Дни становились короче и холоднее. Часто шли дожди, загоняя всех в дома, где возможных занятий находилось еще меньше.

Второй этаж в домике, больше похожий на башенку, представлял собой маленькую круглую комнатку, в которой с трудом уместились две небольшие кровати. На одной спала Вира вместе с Эммой, а на другой — Кириа. На первом этаже за перегородкой, отделявшей гостиную от комнатки, ночевал Рэнд, с трудом привыкнув к отсутствию простора. Даже на втором этаже было куда свободнее.

Алия и охранники жили в домах у других динарцев.

Эмма, недовольная не самыми удобными условиями, долго ворчала, пока ей не объяснили, что подходящих динарраев, огромных деревьев-великанов, в этих лесах не так много. Каждому дереву должно быть не менее двух тысяч лет, чтобы в нем можно было устроить дом при помощи магии. При этом хоть внешне и казалось, что дерево повреждено, но сами динарраи не чувствовали неудобств. Даже наоборот, магия подпитывала деревья на равне с соками земли, так что они еще больше вырастали в обхвате.

Строить же обычные дома было опасно — временами дожди шли в этих лесах годами, превращая их в затопленные заросли.

Хныкая днем, Эмма крепко спала ночью, не пробуждаясь от метаний Виры. Рэнду было жаль девушку, но он мало что мог сделать с тем, что ей продолжали сниться кошмары. Вира редко говорила об этом, но она пыталась всех убедить, что сны не такие страшные, как раньше.

Тем не менее, несколько раз киашьяр просыпался от криков Виры, поднимался на второй этаж и недолго сидел рядом, позволяя ей чувствовать свою поддержку. То ли Рэнд спал очень чутко, то ли Кириа притворялась, но ни разу рыжеволосая легарда не встала среди ночи, чтобы утешить подругу, немного зля этим Рэндалла.

Питирин еще больше подрос, достигнув размеров тощего воробья, и теперь меньше нуждался в заботе Вирены, уверенно охотясь на непуганых мух и бабочек. Местоположение дракончика можно было без труда узнать по довольному кваканью, доносившемуся из разных уголков деревни.

Но как бы активно питирин не охотился, восемь раз в день он целеустремленно возвращался обратно к Вире, тыкаясь мордочкой ей в руку и что-то рассказывая и показывая. Девушка расплывалась в улыбке при виде дракончика и нежно, с протяжной ноткой, произносила одно только слово: «Синенький!»

Дракончик радостно квакал, будто это было его имя, и уверенно карабкался на колени к Вире, помогая себе крыльями и коготками, от чего на платьях появлялись длинные некрасивые затяжки, а местами даже дыры. Повозившись на руках у девушки, питирин требовательно квакал и осматривался. На эти его действия Вира только хихикала и вынимала из мешочка, который всегда носила с собой, питиры. Все камешки были разного размера и цвета, но при этом структура рисунков из черных сверкающих прожилок была сходна.

Дракончик обнюхивал каждый питир в отдельности, клювом переворачивая их нужной стороной, простукивал когтем, прислушивался, а затем удовлетворенно обдавал камешки ровным сильным пламенем. Сами питиры от этого чуть-чуть нагревались, а Вира не чувствовала жара, предназначенного не для нее. С каждой новой попыткой, все больше питиров после таких манипуляций начинали шевелиться, будто пробуя ожить, но через какое-то время успокаивались, хотя дракончик старательно квакал, будто призывая их, а Вира нежно гладила и разговаривала с камешками.

Никто особенно не верил в то, что и эти питиры тоже оживут. Кроме Вирены. Она не сдавалась, ни на минуту не сомневалась в своих действиях и улыбалась каждому малейшему изменению.

Сейчас девушка держала питиры в сложенных ковшиком ладонях и что-то им рассказывала, склонив голову набок. Рэнд не мог расслышать ее слов, сколько не напрягался, но по выражению лица Вирены было очевидно, что говорит она нечто очень ее радующее и забавляющее.

Киашьяру хотелось подойти ближе, чтобы слышать если не истории, то просто голос девушки. Вира притягивала его, при этом ничего для этого не делая. Будто даже не осознавая. А легард не мог себе объяснить, почему его так влечет к этой странной, но очаровательной девушке.

Рэнду нравилось смотреть, как тонкие шелковистые пряди окутывают лицо девушки, как она недовольно отбрасывает их за спину и вновь наклоняется, чтобы через секунду опять запустить пальцы в волосы, задумчиво их трогая.

У него было время подумать, впитывая каждый штрих, каждую деталь, что могли что-то ему рассказать о Вире. Он наблюдал и оценивал, слабо, но понимая, что только еще больше запутывается, проникаясь симпатией, чего ему хотелось меньше всего.

«Помнишь, чем все кончилось в прошлый раз?» — хмуро напомнил внутренний голос.

Рэнд помнил. Он не смог бы забыть даже спустя годы. Та любовь была безумной, слепой, всепрощающей. Почти. Эрее киашьяр простил бы все, кроме предательства. Сама девушка была уверена в своей неприкосновенности. И верила в то, что сможет, всегда, переубедить легарда, доказав свою правоту.

В Эрее было столько фальши, скрытой за умелой игрой и ловкой манипуляцией, что Рэнд до последнего не замечал этого. Он вообще ничего не видел, кроме любви.

Вира не пыталась играть, не создавала иллюзий, не просила, не требовала. Никак не вязалась характером с другими знакомыми Рэнду девушками. Она была еще очень юной и неопытной, ужасно его стеснялась, не зная как себя вести. Хоть и отвечая на его внимание, Вира не предпринимала никаких ответных шагов, никак не показывая, как воспринимает его интерес.

И притягивала легарда с каждым днем все больше.

Рэнд усмехнулся. Ему не хотелось спрашивать прямо. Представляя этот момент, перед его внутренним взором представало удивленное и алое от стыла личико, с невинными озерами голубых глаз.

«Она еще ребенок, а ты занимаешься идиотизмом!» — внутренний голос был неумолим.

«Люди взрослеют быстрее», — попытался убедить себя Рэнд.

«И что? С чего ты взял это? Да, Вира выглядит совсем взрослой и порой ведет себя как взрослая. Ее любовь к сестре напоминает что-то такое материнское, где есть лишь всепрощение и обожание. Но это ничего не значит! Не она выбрала тебя и не обязана ничего. Она может никогда не полюбить тебя, не принять в свое сердце и не дать тебе шанса почувствовать настоящее тепло любви. И тебе придется с этим смириться. И жить дальше».

Он вздохнул, чуть громче, чем следовало, но девушка не заметила его присутствия. За почти три недели накопилось много моментов, когда необдуманное движение или звук могли выдать Рэнда, но его спасало то, что человеческий слух на деле оказывался не столь совершенен. И даже когда Вира замечала что-то, то не настораживалась, принимая шорохи и шелесты за звуки леса и работу мастеров.

Кириа несколько раз чуть не выдала кузена, заметив его, но сдержалась, лишь ехидно ухмыляясь и грозя киашьяру кулаком. Вот и теперь, проходя мимо, девушка ехидно показала легарду язык.

* * *

Несколько дней лил дождь, окутывая Динарские леса постоянной серой завесой. Выходить из домика не хотелось, и я сидела на первом этаже, закутавшись в несколько пледов сразу. Парочка ярко горящих ламп служили мне вместо камина, но то ли их тепла было недостаточно, то ли тело не желало принимать такой магический заменитель, так что я лишь судорожно одергивала одеяла, с каждым разом делая это все более раздраженно. Кроме меня в домике днем мало кого можно было встретить: легарды вечно где-то пропадали, а Эмма будто поставила себе задачу разгромить Динар до основания.

Я уже не надеялась выбраться наружу, как однажды утром из-за туч выглянуло солнце, проникло мелкими лучиками сквозь ветви и радостно впилось своим жаром во влажную лесную подстилку. В считанные часы все переменилось. От дождей, поливавших деревеньку днями и ночами, не осталось и следа. Солнечный свет высушил землю, настилы вокруг домиков и листву деревьев, так что стоя на высоте пяти метров над землей, можно было не опасаться, что какая-нибудь капля холодной глыбой ухнет за шиворот.

Мне понравилась деревня, хотя осматривала я ее уже не с таким восторгом, как в день прибытия. Но чем дальше любовалась на затейливые фонарики, простое и удобное убранство домиков, кристально чистые воды маленького озера и впитывала в себя доброту местных жителей, тем больше я влюблялась в это удивительное место. Деревенька напоминала какую-то сказку, прочитанную давным-давно, когда неожиданно начинаешь вспоминать и умиляешься все новым и новым деталям, которые так просто не заметишь.

Эмма, изучившая Динар раньше меня, устраивала веселые экскурсии, с уверенностью уличной торговки заходя в дома и напрашиваясь на угощение. Пока все мужчины были заняты в расположенных отдельно от деревеньки мастерских, женщины занимались обычными делами. Наше с сестренкой появление не вызывало у них недовольства. Наоборот, нас усаживали за стол, стремясь, будто наперегонки, откормить странными фруктами, вымоченными в кленовом сиропе, и отпоить горячим чаем.

В мастерские мы ходили только один раз. Там все оказалось не столь романтично и таинственно, как мне казалось. Жар, дым и о чем-то громко перекликающиеся мужчины, снующие вокруг низеньких широких печей не впечатлили совершенно. Мне надоело смотреть на эту суматоху уже через минуту, и мы с Эммой вернулись к домикам.

Последующие дни я проводила за чтением истории Легардора, с каждой страницей все больше и больше погружаясь в осознание, что мне ничего не было известно. Одно дело — предполагать, что по своей площади Легардор сравним со всеми Двенадцатью Княжествами, и совсем другое — провести два дня изучая подробную карту местности, находя все новые и новые названия и особенности рельефа.

Королевство, если верить тому, кто изобразил его на листе пергамента, поглотило бы земли людей и даже не заметило бы это. Огромные территории, по форме схожие с раззявившей пасть головой волка, заглатывающей Беривел, вытягивались далеко на восток, большей своей частью располагаясь куда севернее Заварэя и Адиррена.

Мне не составило труда отыскать на карте и Динарские леса. Они узкой полосой покрывали горный хребет почти у самого северного побережья, спускаясь и расширяясь почти вдвое, охватывая озерные долины в центре королевства.

— Земли огромные, но легарды живут не везде, — заметила Кириа, присаживаясь рядом и протягивая мне тарелку с блинчиками, политыми кленовым сиропом.

Я с благодарностью улыбнулась девушке и с сожалением отложила томик в сторону. Кириа свесилась вниз сквозь редкие прутья перил, рассматривая скачущих по земле белок. Зверьки, не чувствуя опасности, целеустремленно шуршали в кустах орешника, привлекая внимание глазастой сороки. Та наблюдала за ними издалека, поворачивая голову то одной, то другой стороной.

Есть не хотелось, но я медленно прожевала один блинчик, тщательно облизав пальцы, а потом вытерев их о носовой платок. Легарда сидела молча, но почему-то в какой-то миг мне показалось, что она хочет со мной о чем-то поговорить, но не решается. Знай я ее немного дольше, вполне возможно, спросила бы сама. Но несколько недель не делали нас до конца закадычными подругами, поэтому мы просто сидели и молчали, думая каждая о своем.

Меня радовало, что я могу побыть с кем-то, а не в одиночестве, отгоняя от себя странное ощущение внимательного взгляда. Вряд ли за мной кто-то наблюдал на самом деле, но изо дня в день мою спину согревало что-то покалывающее-сосредоточенное. Страшно не становилось, хотя я ждала этого. Был взгляд, но ему сопутствовала убежденность, что ничего плохого он мне не несет.

Здесь, в Динаре, почему-то я чувствовала себя почти в безопасности. Только по ночам, в полной тишине, где был слышен даже тоскливый волчий вой где-то далеко, в невидимых отсюда горах, ко мне приходили страшные сны. Кошмаров больше не было, но мне хватало и диких погонь по узким коридорам, когда я до конца не могла понять сплю или со мной это происходит на самом деле.

Я просыпалась в поту, отбрасывала нагретое одеяло и сидела, обхватив себя руками за колени, видя, как сверкают в темноте глаза Кирии. Девушка не спала, но и не делала попыток как-то меня утешить, а я не хотела ее просить. Было в ее взгляде что-то такое… то ли страх, то ли ужас. В такие минуты я отчетливее, чем раньше, понимала, что легарда еще совсем ребенок, куда младше меня и куда трусливее даже малышки Эммы, все бесстрашие которой заключалось в непонимании масштабов опасности.

Иногда, сминая мои мысли как пергамент, в нашу комнатушку приходил Рэнд. Просто вытаскивал меня из горячей пасти страха, прижимал к себе осторожно и уверенно, заставляя забыть. В такие моменты мне очень хотелось остановить время, чтобы не нужно было думать, решать, искать слова и ответы на невысказанные вопросы.

У киашьяра тоже что-то вертелось на уме. Я видела это, когда наши взгляды встречались. Он много о чем думал. И обо мне тоже. Понимание этого не оставляло ни на секунду, заставляя пытаться понять, что же такое между нами происходит.

Однажды ночью, воспоминания об этом каждый раз вгоняли в краску дикого позора, мне не снилось ничего ужасного. Я видела мелкое озеро, по которому скользила маленькая лодочка. Лодочку я видела то с берега, то будто бы сидя в ней. На берегу мне чудился холод и тоскливое одиночество. Будто я что-то потеряла. Что-то очень дорогое и милое сердцу. В груди зияла дыра, и пустоту эту я осознавала каждой частичкой своего тела. Хотелось идти и искать потерю. Если потребуется — хоть на край света. Даже сквозь все свои страхи.

В лодке же я была не одна, но понимание этого приходило по ощущениям, странным, пугающим и вызывающим эмоции, о существовании которых я не подозревала. Я не могла увидеть происходящее, но мои и чужие руки дорисовывали недостающие детали так отчетливо, что на лбу выступала жаркая испарина.

В одну секунду мне казалось, что я на берегу, а в другую — в лодке. Смешение двух видений ставило меня в ступор. И в этом состоянии я проснулась, приподнялась и медленно закусила губу, чтобы не вскрикнуть. Сесть прямо мешала рука Рэндалла, согревавшая мне спину между лопаток поверх ткани рубашки. Я осторожно подвинулась, стараясь совершать как можно меньше движений, но даже крошечной попытки освободиться оказалось достаточно, чтобы легард вздохнул и притянул меня ближе, от чего мне осталось только в ужасе уткнуться носом ему в грудь.

Немного полежав, я вновь попробовала освободиться из объятий киашьяра, но добилась лишь того, что он перевернулся и поджал меня под себя, окончательно отрезав путь к отступлению. Внутренне холодея и представляя, как утром Рэнд обнаружит меня в собственной постели, я до самого рассвета кусала губы, умудрившись задремать и проснувшись от того, что легард немного передвинулся, посапывая мне в затылок. А потом и вовсе его рука заскользила по моему телу вниз и вверх, от чего рубашка непозволительно задралась почти до талии, а по телу вслед за пальцами киашьяра прокатились волны непонятных ощущений.

Стиснув зубы, я решительно уцепилась за край кровати руками и, извиваясь как рыбка, попробовала высвободиться. Рэнд охнул, обдав мое ухо горячим дыханием, крепко сжал за талию, но потом, когда я потеряла всякую надежду скрыться незамеченной, отпустил. И мне удалось с позором бежать, с головой забившись под остывшее за ночь одеяло.

Кириа крепко спала. Эмма которую ночь предпочитала гостить у местных добрых легард, готовых приютить малышку, способную сыграть все: голодное беспросветное детство, непонимание взрослых и тоскливую печаль в невинно-честных карих глазах. Только питирин, на секунду высунув голову из чаши, куда я каждый вечер складывала питиры, бросил на меня внимательный изучающий взгляд осоловелых глаз и спокойно продолжил спать.

Согревшись и немного отойдя от произошедшего, я задумалась над тем, как вообще оказалась в постели легарда. Явно не по собственному почину, тогда бы помнила. И не Рэндалл меня к себе утащил, подобное было не в его духе.

Мучаясь догадками, я кое-как уснула, договорившись с собой, что утром никого и ни о чем спрашивать не буду, а прослежу за реакцией. К моему величайшему разочарованию, утром ничего не стало яснее. Рэнд вел себя так, будто ничего не случилось. Это, конечно, радовало, но не давало ответов на вопросы.

Дни шли, а я все терялась в догадках, снова и снова прокручивая воспоминания, каждый раз становясь одного колеру с цветами шиповника.

— Ты чего? — нахмурилась Кириа, рассматривая мое заалевшее лицо.

— Ничего, — я закашлялась и побыстрее сунула блинчик в рот, чтобы скрыть смущение. — Есть какие-нибудь новости?

Этот вопрос я задавала каждому и каждый день, отвечали мне обычно скупо и расплывчато, не вдаваясь в детали. Из последних известий я знала, что по всему королевству идут многочисленные стычки с Изгнанными. Некоторые из них даже пытались захватить власть в Беривеле, от чего между Легардором и княжествами повисло натянутое непонимание. Пока легардам удавалось как-то сдерживать подвижки в ухудшении всей обстановки, но Изгнанные вовсю стремились подорвать мир, повисший на тоненькой ниточке.

Кириа вздохнула и отрицательно покачала головой:

— Я точно ничего не знаю. Рэнд, вроде бы обменивается новостями с дядей и братом, но он мне ничего не рассказывает, а спрашивать я боюсь.

Немного нахмурившись, я посмотрела на легарду. Девушка нервно зажала ладони между колен, пряча лицо за волосами, но от меня не укрылись ни подрагивающие губы, ни раскрасневшиеся щеки, ни глаза, полные слез.

— Кириа, что случилось? Что тебя тревожит? — как можно мягче спросила я, попытавшись обнять легарду за плечи, но та резко отпрянула, глянув на меня исподлобья. — Со дня нашего приезда ты будто сама не своя. Все время расстроена, чуть ли не плачешь. А теперь и вовсе…

Я не договорила, хотя и так было понятно, что имеется ввиду. Девушка не ответила сразу, посидела несколько минут с закрытыми глазами, заставляя меня терзаться в неведенье, а потом вдруг выпалила:

— Я тебя ненавижу!

Мне показалось, что сверху упал кувшин с водой, стоймя, со всей силы приложив по темечку. Перед глазами поплыли черные круги, рассерженное личико легарды закачалось. На какую-то долю секунды я, кажется, даже потеряла сознание. Кириа продолжала говорить, но я видела лишь, как она открывает и закрывает рот.

Попытавшись собраться, я моргнула и опять посмотрела на легарду.

— Не пойми меня не правильно, — донеслись, как сквозь воду слова девушки, — я не специально! Не хотела так думать. Но в какой-то миг… в какой-то миг в душу закралось что-то такое… Сомнение? Обида? Горечь? Страх? Не могу прогнать. Понимаешь? — Кириа взяла меня за руку и всхлипнула.

Я смотрела на нее, пытаясь осознать все то, что она сказала, но в голове закипала вязкая неприятная каша из мешанины слов. Мне пришлось сглотнуть горькую слюну и еле слышно попросить:

— Объясни, пожалуйста.

Легарда всхлипнула, сглотнула и попыталась что-то сказать, но я услышала лишь неразборчивый хрип. Девушка, смахнув слезы, попыталась снова, но расплакалась еще сильнее и, болезненно вскрикнув, уткнулась в колени лицом, руками сжав подол платья так, что побелели костяшки пальцев.

Я не знала, что должна делать. Слова Кирии поставили меня в тупик. Мне оставалось только сидеть неподвижно и смотреть на содрогающуюся в рыданиях девушку. Сосредоточившись на легарде, я не услышала, как подошел Рэнд, и вздрогнула, когда он сел между нами, скрестив длинные ноги. Пару секунд киашьяр просто смотрел на Кирию, а потом мягко притянул девушку к себе, любяще поглаживая по плечу, тихо уговаривая:

— Тише, тише. Все нормально. Ничего страшного не случилось, ведь так?

Эти слова подействовали и на меня тоже, хотя возникла мысль прислониться к Рэндаллу с другой стороны, чтобы впитать хоть каплю этой его непоколебимой уверенности. И почему-то мне показалось, что легард не был бы против. Не поддаваясь на уговоры внутреннего голоса, я очень тихо промямлила:

— Кир, не переживай ты так…

— Но я!.. — девушка громко хлюпнула носом и крепко прижалась к руке киашьяра, так что все остальные слова я слышала неразборчиво. — Я ужасна!.. Не достойна… знаю… но не могу… Глупость! Глупость! Понимаю… И не могу… виню! Проклинаю сама себя.

Кириа замолчала, глотая горькие слезы.

— Кажется, я все понял, — вздохнул Рэнд и потрепал легарду по плечу. — Это нормально, Кир. И нет в этом ничего ужасного. Главное, ты сама понимаешь, что не совсем права. — Рэнд улыбнулся и посмотрел на меня. — Этого следовало ожидать. Все легарды давным-давно живут с ощущением, что что-то ускользает от них. Каждое новое поколение куда слабее предыдущего, появляется все больше нежизнеспособного потомства. Такое и раньше было, до Ашарсы, но очень редко. А проклятие запустило механизм, заставивший колесики будто вращаться быстрее. Род начал слабеть. И никакие ухищрения не помогают. С каждым годом все больше и больше усилий нужно, чтобы поддерживать нерушимую защиту вокруг континента. А потом…

— А потом все рухнуло! Артефакт выбрал тебя! — выдохнула Кириа. — Все, кто был раньше, даже тетя Сарелия, не принесли нам столько вреда. Эти сны, эти нападения! Еще никто и никогда не нападал на Лесс!.. Я всю жизнь считала, что Элессон — последнее место, где объявятся Изгнанные, а они всегда были рядом, носили маски… Мои лучшие подруги! Их я знала с самого рождения, а тебя не знаю и полгода, но все, во что верила, сожжено дотла.

— Но… я не хотела… — у меня самой на глаза навернулись слезы от обиды. — Я не виновата.

— Я знаю, — еле слышно, но очень отчетливо произнесла Кириа. — Ты ни в чем не виновата, просто… Просто так все сложилось… И твои сны. Они пугают меня больше всего. Особенно, когда ты встаешь среди ночи и куда-то идешь, не откликаясь на мой зов.

Рэнд нахмурился и глянул на меня, а я попыталась изобразить на лице удивление.

— Как это? Я хожу во сне? — Как я ни старалась, а прозвучало слишком фальшиво, но киашьяр, вроде бы, ничего не заметил.

— Не знаю. Просто несколько ночей назад ты вдруг встала и ушла из комнаты. Я позвала, но ты даже не остановилась, будто не слышала моих слов.

Прокашлявшись, я тихо пробормотала:

— Не помню этого.

И обрадовалась, что на сей раз в моем голосе не было фальши, ведь я на самом деле ничего не помнила до момента, пока не проснулась…

Рэнд беззвучно хмыкнул, подцепил вилкой блинчик, щедро окунул его в сироп и отправил в рот, принявшись задумчиво жевать. Я краем глаза следила, как размеренно двигается его челюсть, а в уголке губ сверкает крошечная золотистая капелька.

— Я не хотела. Понимаю, что виновата сама тоже. Я не должна винить тебя ни в чем. Но так получилось. Само собой получилось. Мне жаль. И мне жаль, что тебе снится все это… — вздохнула Кириа и села прямее, сцепив руки. — Это ужасно. Если бы можно было это как-то остановить…

«Можно, — подумалось мне. — Можно. Вот только никто из легардов не поймет, если я попрошу освободить меня от артефакта».

Стоило подумать о браслете, как он стал лучше чувствоваться на руке. Я машинально потрогала запястье, не надеясь нащупать тонкое кружево серебра и холодный камушек в центре.

— А если бы выбор пал на Кланта, то какого бы цвета был камень в браслете? — вопрос сорвался с губ сам по себе, я даже не успела его как следует обдумать.

— Камень был бы алый, — отозвался Рэнд. — Артефакт отражает цветовую гамму, в которую обращается магия. Цвет ни о чем не говорит и ничего не показывает, но часто именно по оттенку можно распознать, кто творил чары. У Кланта очень яркий оттенок. У многих, как и у меня, синий или голубой, но и этот цвет имеет множество оттенков. На сколько я знаю, у людей зрение немного другое, из-за чего вы не можете увидеть разницу между…

Легард недоговорил, вытер руки о штаны и вытянул их перед собой, ладонями вверх. Всего через секунду на каждой руке зажглось по огоньку. Сначала я видела лишь крошечную искру, а потом пламя превратилось в небольшие, с кулак маленького ребенка, шарики, раскаленные добела.

— Что ты видишь?

— Один огонек будто окутывает сиреневый дымок, а другой совершенно белый, — ответила я, прищурившись.

Рэнд улыбнулся и неразборчиво шепнул какое-то слово. В лицо будто ударил сильный порыв раскаленного воздуха, я быстро заморгала, а потом еле сдержалась от возгласа. Ощущение было такое, словно предо мной раздвинули полупрозрачные шторы, до этого закрывавшие настоящие краски мира. Цвета будто налились соком изнутри, маня своими переливами и оттенками.

Открыв рот, я довольно долго рассматривала деревья, листву, фонарики над крылечком домика, доски настила, собственные руки и только потом Рэнда и Кирию. А ленарды лишь улыбались моей реакции.

Мне казалось, что глаза киашьяра просто синие, а волосы темно-каштановые. Как же я ошибалась! Стараясь не рассматривать Рэнда столь явно, я отметила, что радужка его глаз похожа цветом на то пламя, что сейчас пылало на ладонях легарда: основной цвет был синим, но он будто бы двигался, как облачко пара над чашкой, красуясь то бледно-голубыми, то иссиня-черными крапинками. Волосы тоже не были столь простого и непритязательного оттенка. В них сияли всполохи черного и золотисто-медного, вызывая у меня болезненную зависть.

Но больше меня поразила Кириа. Я с самого начала считала ее красивой. Но не догадывалась, насколько убого это слово, по сравнению с этой девушкой. Ее волосы походили на огненный водопад, полный таких ярких красок, оттенков и сполохов, что хотелось зажмуриться. А глаза? Зеленые озера тягучего и таинственного, как лесной туман, цвета, на фоне бледной, лишь немногим темнее, чем у меня, кожи с мелкими, солнечно-золотистыми веснушками.

— Ты такая красивая, — вырвался у меня невольный вздох.

— Ты тоже, — вдруг усмехнулась легарда. — У тебя очень необычные глаза. В их цвете я вижу воду, то она спокойная и тихая, то бурлит и пениться от ужаса, то темнеет от… Иногда, когда ты думаешь, что тебя никто не видит и о чем-то размышляешь, в твоих глазах бушует нечто таинственное и тягучее.

— Воспоминания, — перебил легарду Рэндалл. — В твоих глазах можно рассмотреть воспоминания.

Замечание показалось мне странным. Я нахмурилась и хотела спросить, что же такого киашьяр увидел в моих глазах, раз так уверенно говорит об этом, но меня перебила Кириа:

— И волосы у тебя очень необычные.

— Просто темные, — передернула я плечами и поморщилась не без доли отвращения. — Ничего особенного.

— Ты странная, — усмехнулся вдруг Рэндалл. — Говоришь о себе так… Ты разве не знаешь, что очень красива?

Мне хотелось взглянуть в глаза легарду и понять, шутит он или говорит серьезно, но я невероятно перепугалась, что покраснею, как свекла и всем своим видом покажу, как важны для меня слова Рэнда.

— Да! — подтвердила Кириа. — Твои волосы… Их цвет сразу не поймешь.

— Расплавленный горький шоколад с капелькой сладкого ликера и щепоткой корицы, — пробормотал Рэндалл, заставив меня таки покраснеть до самых ушей. И стоило мне подумать, что большего стыда и быть не может, как легард наклонился ко мне, заправив за ухо выбившуюся прядь и, провел подушечками пальцев по щеке.

Что-то изменилось, то ли воздух раскалился добела, то ли мне просто стало трудно дышать. Молчание затягивалось, будто уплотняясь и напитываясь мелкими искорками.

— Дождь начинается! — крикнула где-то совсем рядом Кириа, доски настила прогнулись и спружинили, но я отметила это лишь краем сознания. Все мое внимание было сосредоточено на взгляде легарда, где в глубине зрачков видела собственное отражение и не могла поверить, что та девушка — я.

— Не бойся меня, ладно? — попросил Рэнд тихо. Он провел пальцами по моей шее, нежно коснувшись кожи у мочки уха, а затем запустил пятерню в волосы у меня на затылке, одновременно не давая отвернуться и мягко массируя.

Мне ничего не оставалось, кроме как смотреть ему в глаза, осознавая, откуда шло то ощущение неусыпного внимания, что преследовало меня целыми днями. Это открытие не удивило и не озадачило, кажется, я даже ожидала чего-то подобного.

Мелкая капелька шлепнулась мне на нос, следующая скользнула по уголку губ, а потом на нас обрушился почти ливень. Рэнд, будто ничего не замечая, лишь немного придвинулся, еще больше нависнув сверху, но зато мне на голову капли стали попадать реже. Его взгляд заглядывал так глубоко, что, казалось, ничего скрыть не удастся.

Дождь ударил стеной, жесткими струями полосуя спину легарду сквозь ветви и листву. Но Рэнда, похоже, это волновало в самую последнюю очередь. Его камзол давным-давно насквозь промок и прилип к телу, очерчивая напряженное тело. Вода капала мне на платье, затекала по коже в корсаж. По волосам скользили целые потоки воды, неприятным холодом окутывая затылок и спину.

Рэнд сместил руку ниже, согревая мне кожу между лопатками. Его взгляд тоже немного сместился, от чего по всему телу растеклось томительное и приятное тепло.

— Так ты помнишь? — вдруг спросил Рэнд, но я не сразу это поняла, завороженная круговыми движениями ладони легарда на моей спине, там, где между моей и его кожей была лишь тонкая прослойка дождевых капель.

— Что? — вяло уточнила я, когда до меня наконец дошло, что киашьяр задал мне вопрос.

— Где ты была той ночью, о которой говорила Кириа?

Наверное, спроси Рэнд минутой позже, я без промедления ответила бы правду. Мне ничего не стоило просто сказать все как есть. Но разум успел просчитать последствия раньше языка, так что я застыла с приоткрытым ртом, наливаясь ярко-красным румянцем, волной жара заливая щеки и шею.

— Я… Я не помню… Наверное, Кирии все привиделось… — Ложь! Ее вкус горечью проступил на кончике языка, затекающие в рот дождевые капли не могли разбавить это мерзкое ощущение.

Моя реакция киашьяру не понравилась. Не знаю, о чем он подумал, но легард резко отстранился, глядя на меня с прищуром. Скулы Рэнда проступили четче, а на лбу часто-часто затрепыхалась еле заметная жилка, выдавая его неверие.

Темноволосый легард еще больше отодвинулся, так что теперь у дождя не было преграды, и поток воды хлынул на меня, заставив быстро-быстро заморгать.

Рэнд был зол, я чувствовала это так же явно, как если бы он прямо об этом сказал. Но, не смотря ни на что, киашьяр поднялся, помог мне встать и, прикрыв нас щитом, в котором уже не было смысла, проводил меня в дом. Хотелось хоть что-то сказать, но легард в дом не вошел, негромко захлопнув за мной дверь.

 

Глава 14

— Где ты была? — ко мне подбежала Эмма.

Я не ответила, побыстрее закуталась в плед, пытаясь просушить промокшие волосы и одежду, и села в ближайшее кресло. А в голове бились мысли, как загнанные в ловушку птицы: «Что подумал Рэндалл? Что мне делать? Как ему все объяснить? Что он подумает, если я скажу правду?»

Я сидела довольно долго, пока не сообразила, что меня сотрясает нервная дрожь, а зубы выстукивают неприятную дробь. Голова раскалывалась, хотелось сжать ее руками, но сил не было.

— Вира? Ты чего такая расстроенная? — перепугано спросила Эмма.

Я не ответила, вскочила, отбросив плед в сторону, и побежала к двери, не представляя, что буду делать и что говорить. Дернув на себя дверь, я отпрянула в сторону, уворачиваясь от отвесной стены дождя.

Решать нужно было сейчас. Простонав, я прикрыла лицо рукой и шагнула вперед. Ледяные струи, не находившие преграду в листве и толстых ветвях, больно забарабанили мне по голове и плечам, пригибая книзу.

Стараясь не вздрагивать, я прикрыла глаза ладонью, как козырьком, и попыталась осмотреться, но за стеной капель ничего не возможно было рассмотреть. Не представляя, что буду делать, подхватила прилипшие к ногам юбки рукой и побежала по настилу, надеясь, что не споткнусь.

Где искать легарда? Он может быть где угодно! Шли минуты, на мне не осталось ничего сухого, в нос набилась вода, горькая и холодная, будто я зачем-то облизала жабу.

Не представляя, что делать, я сбежала вниз, ухнув в шевелящуюся массу сбитых дождем еще не успевших пожелтеть крупных листьев. Вода обступила меня со всех сторон, ноги поехали, и я булькнула в образованную дождем жижу по самое горло, вмиг перемазавшись грязью. Листья забились между телом и одеждой, шевелясь там как стая трепыхающихся рыбок.

Сил на крик не было, я предпочла сосредоточиться на том, чтобы подняться на ноги и продолжить свой путь. С трудом передвигаясь и держась за ветки кустов, мне удалось обойти несколько деревьев, пока я не сообразила, что среди домиков Рэнда нет. Это ощущение было столь сильным и ровным, что я не могла не верить ему. Ведомая этой уверенностью, я кое-как доковыляла до озера. Тело ныло, в голове будто появилось с десяток новых дырок, плечи не разгибались. Самой себе я напоминала некое маленькое лесное существо или таинственного обитателя болот.

Рэндалл стоял на возвышении, куда еще не добралась вода. Он выглядел абсолютно спокойным, отрешенным. Я плохо видела, но мне показалось, что глаза легарда закрыты. Волосы намокли и прилипли к шее, походя на опасных змей, затаившихся перед броском.

Приближаться я боялась, но мне ничего другого не оставалось. Сжавшись в комок, я приблизилась к киашьяру и, сомневаясь в своих действиях, тронула того за руку.

Он развернулся так резко, что я не успела уследить за этим движением, как и за тем, что легард преобразился, став тем созданием, с которым мне пришлось столкнуться в пещерах. Не заорать получилось, но я опрокинулась навзничь, проехав на спине несколько метров вниз по маленькому склону.

Темно-синий дракон шагнул ко мне, зловеще нависая сверху всеми своими головами, заставляя содрогаться от страха. В синих светящихся глазах зверя не было ничего человеческого, только хищная злоба и гнев. Я сжалась в комок и зажмурилась.

Дождь начал утихать, но возле озера всколыхнулся, падая сверху и вгрызаясь в мокрую землю сильный ветер, вздувая и хлопая моими юбками.

Шеи и лица коснулось горячее дыхание, не испепеляющее, но заставляющее волосы в миг высохнуть. А потом по шее прошлось что-то обжигающее, узкое и длинное, пощекотав подбородок.

— Зач-ч-шем? — хрипло спросил дракон, а я не знала, что ответить.

Собираясь найти Рэнда, даже не придумала, что скажу ему и как объясню ему все. Ни разу до этого я не врала легарду так явно и не знала, что это будет так больно.

— Зач-ч-шем ты приш-ш-шла?

Я открыла глаза, чувствуя, как слезы градом стекают в волосы. Прямо передо мной висело одно зубастое рыло, а другое замерло чуть сбоку, тонким черным раздвоенным языком касаясь моей шеи. Третьей головы дракона видно не было, да и не хотелось мне чувствовать еще один прожигающий взгляд.

Надо мной нависла мозолистая лапа с длинными черными когтями, хищно сомкнувшимися прямо перед носом. Взвизгнув, я оттолкнулась, откатившись в сторону, но уперлась в растопыренное крыло дракона.

— Я… — Выдавить из себя хоть что-то не получилось. Страх захлестнул разум.

Ветер вгрызся в землю, бросив мне в лицо град из комочков грязи и мелких камешков. Тихо застонав, я уткнулась оборотню в крыло и разрыдалась, не пытаясь сдержать рвущиеся наружу эмоции.

Будь что будет! Два месяца назад я считала себя обреченной, но жизнь переиграла все и развернула новое полотно событий. С того момента мне много раз угрожала смерть, так стоит ли в этот раз так сильно переживать?

По моей щеке скользнул тяжелый острый коготь, не то погладив, не то случайно задев. Глаза открывать я побоялась, так что не могла знать, что делает дракон. Возможно, примеривается, как бы ловчее меня разделать на части.

Рэнд был очень зол, когда я видела его последний раз в человеческом обличье. А в шкуре зверя легард, похоже, не может себя контролировать. Но… Вдруг, это он так считает?

Повторив себе с десяток раз последнюю мысль, я спокойно открыла глаза, уверенно встретив цепкий взгляд синих глаз с вертикальными зрачками, полных агрессии. Действие магии завершилось, и мне было обидно, что не могу рассмотреть шкуру дракона как следует. Это позволило бы хоть немного отвлечься и не дрожать как листочек на ветру.

Дракон не отвел глаз, сверля меня с трех сторон. Не укрыться и не скрыть ничего. А потом я почувствовала магию, незаметный и плавный толчок в сознание.

— Зачем ты ушел? Дождь ведь, — хрипло пробормотала я, надеясь, что киашьяру не удастся ничего прочесть в моих мыслях.

Слева от меня в землю с хрустом вонзился коготь крыла, а через миг в полупрозрачные перепонки, натянутые между тонкими костями, врезался порыв шквального ветра, вздув синюю кожу, как паруса.

— Тут холодно. Замерзнеш-ш-шь! — Горячий поток драконьего дыхания окутал меня целиком, высушивая не только одежду, но и землю вокруг. — Вс-с-ставай!

Я не двинулась с места, только прикрыла лицо грязным рукавом, отгораживаясь от страшных морд. Возле уха что-то громко квакнуло. Мои натянутые до предела нервы сдали, я завизжала и вскочила на ноги, в один миг оказавшись у дракона на загривке. Оборотень еще не успел понять этого маневра и стоял совершенно спокойно, оборонительно выщерившись на маленькое и синенькое, обиженно квакающее на земле. Пошипев пару минут, дракон замер, повернув две головы ко мне, до боли в руках сжавшей шею третьей, и недовольно засопел.

Я зажмурилась и пискнула, готовая ко всему.

— Вир-р-ра… — хрипло попросил оборотень. — Отпус-сти, ты меня задуш-ш-шиш-шь.

Я помотала головой и усилила хватку, чувствуя, как соскальзываю по драконьей спине вниз.

— Чего ты испугалась? Это всего лишь твой собственный питирин! — сказал легард тихо, но уже совсем привычно.

Я удивленно разжала руки и свалилась на землю, приложившись о мокрый студень, в который слиплись листья, копчиком. Дракона не было, на его месте стоял нахмуренный, злой, но привычный Рэндалл.

Хотелось облегченно выдохнуть, но я перевела взгляд на сухое пятно на земле, где недавно лежала, и замерла. Из-под искореженных листьев выглядывала крошечная голубая мордашка в тонких жилочках черных разводов.

— Это не мой питирин, — пискнула я так звонко, что самой пришлось прикрыть уши.

Будто привлеченные занятным действием, из листьев показались еще девять маленьких головок, наблюдая за нами с Рэндом внимательными бусинками-глазками.

— Они вылупились… — Произнесла и сама себе не поверила.

— Но как они здесь оказались?

— Я носила питиры с собой, в кармане. Синенький любил приходить их греть… — выдохнула я и улыбнулась, когда дракончики квакающей ватагой двинулись к легарду, обступая его со всех сторон.

— Что они от меня хотят? — спросил киашьяр, глядя, как питирины, ловко цепляясь коготками, полезли по его штанам вверх, но не делая попыток их стряхнуть.

— Кажется, они решили, что раз ты тоже дракон, то должен быть их мамочкой, — улыбнулась я осторожно.

Взгляд Рэндалла погасил мою улыбку, вогнав в уныние.

«И почему он злиться? Я ведь ничего не сделала».

Питирины столпились у киашьяра на плече и с громким непрерывным кваканьем принялись что-то тараторить, то сбиваясь на визг, то клацая клювами легарду в лицо. Затаив дыхание, я наблюдала за этой картиной, неосознанно теребя рукав платья. Ветер то утихал, еле ощутимо шевеля веточки кустов, то бешеными порывами проносился по поляне, бросая нам в лица ворохи холодных капель.

Рэнд озадаченно повертелся на месте, на его лице проступила полная растерянность, а потом один из дракончиков тихо икнул, напугав остальных, и те с многоголосым кваком нырнули в киашьяра. Я прыснула в кулак, представляя, что чувствует в этот момент темноволосый. Мне и одного синенького оказалось достаточно, а тут целый выводок шевелящихся комочков.

Легард передернул плечами, взвыл, прихлопнув себя между лопаток, а после и вовсе взбрыкнул ногой, будто пытаясь вытряхнуть зверька сквозь высокий ботинок. Картинка вышла до того забавная, что я не сдержалась и расхохоталась.

В тот же миг Рэндалл бросил попытки избавиться от питиринов и, круто развернувшись на каблуках, со слабо скрываемым раздражением уставился на меня. Я успела лишь вдохнуть, прежде чем легард жесткой ладонью больно припечатал меня к ближайшему дереву. Ветви протестующее скрипнули, на нас сверху посыпались мокрые листья, сухие веточки и водопад капелек. Коленом Рэнд быстро раздвинул мне ноги и подтолкнул вверх, продолжая удерживать за талию.

Теперь я висела в воздухе, — можно было ногами поболтать, пытаясь дотянуться до земли! — и наши с полуоборотнем глаза оказались на одном уровне. И ничего хорошего в синих радужках легарда я для себя не увидела. Питирины все еще ему мешали, но неприятные ощущения Рэнд обернул на первую подвернувшуюся жертву. Меня.

Наверное, будь мы на полянке не одни, можно было бы попробовать покричать и попросить о помощи. Но после дождя, без излюбленных местными молний, лес будто вымер. Капель над головой участилась. Или дерево стремилось расстаться со следами дождя, или это тучи в небе возобновили свой осенний плачь.

Рэндалл плотнее прижал меня к стволу, до боли вдавив колено. Внизу живота разлилось неприятное тянущее ощущение, не похожее на боль. Будто решив еще больше поиздеваться, легард склонился к моему уху и тихо, пугающе зашипел. Мелкие вибрации пронзили все тело насквозь, но вызвали не смертельный ужас, а необъяснимое томление, горячим вулканом разлившееся по жилам. Там, где наши тела соприкасались, кожа болезненно натянулась и часто тревожно пульсировала, заставив меня заметно содрогнуться.

Хотелось зажмуриться, но взгляд киашьяра, изменившийся, напряженно-изучающий, не давал ни на миг расслабиться. В глубине зрачков плескался густой затягивающий туман, а в глубине этого тумана какое-то затаившееся пламя.

Я непроизвольно облизала губы и только потом поняла, что сделала глупость. Взгляд легарда сместился, дав мне возможность зажмуриться, но легче от этого не стало. Напряжение раскалило, кажется, даже сам воздух, и дождинки не долетали до нас, с шипением испаряясь в нескольких сантиметрах от одежды.

Питирины, как смешные грибочки, с любопытством наблюдали за нами, пока легард не передернул плечами. Дракончики протестующе завизжали, мячиками свалившись на землю и разбежавшись под защиту островков с высокой травой.

Рэнд чуть ослабил хватку, но его руки сместились так, что я протестующе пискнула. Но кто бы меня слушал! То едва касаясь, то неторопливо и соблазнительно надавливая, киашьяр прошелся ладонями по моим волосам, шее, подбородку и, без стеснения, по-хозяйски, опустил руки ниже. Мне хотелось недовольно воскликнуть, но, когда по тому же маршруту Рэнд пустился изучать мою кожу губами, я растерялась окончательно.

Каждое прикосновение, то нежное и ласковое, как крыло бабочки, то сильное и опасное, как удар хлыста, вызывало во мне бурю эмоций, ни сравнить, ни объяснить которые я была не в силах. Да и не хотелось. Я просто впитывала эти звездные вспышки, отдавшись во власть незнакомого удовольствия. Разум спасовал и отпустил меня в свободное плаванье, а Рэнд хоть и держал крепко, но делал все, чтобы я потеряла связь с реальностью.

Я очнулась, лишь услышав негромкий полувсхлип-полустон, и перепугалась, когда оказалось, что именно мне он принадлежит. Хотелось залиться краской, но на мне и так не осталось ни единого свободного места. Все тело покрывал или румянец смущения, или толстый слой грязи.

Сбоку, из шеи Рэнда, решив напомнить о своем существовании, вынырнул светло-голубенький питиринчик, просеменил до плеча легарда и нырнул обратно, вызвав кривую улыбку драконьего убежища. Другие его собратья не смотря на морось уже вовсю шуровали в траве, с недовольными воплями гоняя переливающихся сине-зеленых стрекоз.

Не дав отвлечься, киашьяр притянул меня в объятия, продолжив занимательные исследования. Он только добрался губами до края выреза платья у ключицы, когда от легарда ко мне и обратно через кожу пронеслась слабая искорка, обжигая пальцы, как свежая крапива.

— Что это бы… — Я хотела спросить, но оборвала сама себя на полуслове, когда перед глазами встала движущаяся и чем-то знакомая картинка.

Эмоций в изображении не ощущалось, но зато вдруг стало многое понятно. Питирины, осознанно или нет, показывали Рэнду увиденное. И я погружалась в прожитое несколько ночей назад вместе с легардом.

Вот я сплю, верчусь и что-то беззвучно шепчу в потолок. Вот встаю и иду вниз, обнимая себя руками за плечи, монотонно повторяя лишь одну фразу: «Мне холодно». Вот я забираюсь под одеяло к Рэнду, плотно вжимаясь в него и позволяя обнимать себя, и засыпаю со счастливой улыбкой на устах.

«Эх, как я могла забыть?!»

Теперь, когда я знала подробности, то припоминала и то, что в ту ночь мне как раз и снилось что-то про зиму и одиночество…

Рэнд отпустил меня. Просто отступил на шаг, пристально рассматривая, а я ошарашено решала, что же мне делать. Теперь, когда он знал подробности, скрывать было нечего, новая волна стыда по самую макушку затопила алой краской.

«Ты ничего не делала осознанно!» — напомнил внутренний голос.

Рэндалл все решил за меня, осторожно обнял и поцеловал в губы, но смятение не давало мне расслабиться. Уперевшись легарду в грудь руками, я замычала, отворачивая лицо, а когда он ослабил хватку, стремглав бросилась прочь.

Все произошедшее казалось таким непонятным и пугающим, что хотелось оказаться один на один с собой и попытаться во всем разобраться, а не думать о том, что подумает обо мне киашьяр и какие выводы сделает.

 

Глава 15

Через неделю выпал первый ранний снег, растаяв в считанные минуты под уверенно проникающими сквозь ветви лучами. Ночью озеро окрасилось серым ледком, под которым недоуменно раздували щеки лягушки, а рыбки меланхолично общипывали примерзшие водоросли. Прошло всего несколько дней и снег совершил новую попытку захватить власть в лесу, на этот раз пролежав до обеда, а у корней деревьев и до следующего утра.

Осень не сдавалась, перемежая холодные ветряные дни жаркой духотой бабьего лета. Мы с Эммой целыми днями бродили среди деревьев, следуя за ватагой питиринов. Дракончики галдели, шумно помогали себе крыльями и хвостиками и норовили взобраться друг другу на спину, чтобы лучше рассмотреть возможную добычу.

В одну из прогулок их заинтересовал муравейник. Остановить питиринов я не успела, и малыши напали на копошащуюся горку веточек, земли и мха со всем проворством первооткрывателей. Пока муравьи пытались найти слабые места в маленьких драконьих панцирях, питирины основательно подзакусили агрессивной добычей. Я в ужасе смотрела, как один за другим зверьки падают, кто навзничь, кто на животик, вяло прикрыв глазки. В голове роились мысли, как я буду объяснять легардам гибель дракончиков, пока один из них довольно не икнул и не начал подгребать под себя мох, устраиваясь поудобнее.

— Да они просто наелись! — облегченно хихикнула Эмма.

Сидевший на моем плече синенький только презрительно всхрапнул. Он еще больше подрос и еле помещался в ладошке, зато стал куда увереннее и со знанием дела покрикивал сверху на малышню, не давая им разбредаться в разные стороны.

На муравейник синенький взирал презрительно, как на недостойный объект. Поэтому даже не захотел спускаться и наблюдать за возней питиринчиков. Сам он есть стал реже, охотясь в основном на лягушек и мышей. Подзакусив, синенький мог неделю не проявлять желания похрустеть чем-нибудь еще, нахохлившимся воробьем отсиживаясь или у меня на коленях, или в огненном гнезде.

Старший дракончик переживал приход зимы куда тяжелее остальных. Его хвостик часто бывал печально опущен, а сам он напоминал маленькую ледяную глыбу, в то время как мелюзга с воинственным кличем обшаривала очередной угол. Я даже забеспокоилась, не захворал ли мой первенец, но стоило поставить на пол тазик с горячей водой, чтобы отогреть ноги, как синенький с возгласом нырял в него первым, замирал на дне, так что над поверхностью торчал лишь вздрагивающий клюв, и сидел сколько давали.

На ночь, а часто и днем, дракончик забирался в крупный круглый светильник, придуманный мастерами специально для питиров, и блаженно нежился в подрагивающих зеленых искорках. Малыши всей гурьбой наваливались сверху, но синенький не жаловался, только довольно квакал, пригревшись в этой мешанине крыльев и хвостов.

Наблюдая за дракончиками, я заметила, что они очень чувствительны к магии. Да и Кириа это подтвердила, посмеявшись над тем, как питирины проглатывали создаваемых ею светящихся мотыльков. Но после часа такой игры не только я заметила, как подросли дракончики.

Не смотря на то, что вылупились они из похожих сине-черных камушков, со временем все малыши приобрели свою собственную, неповторимую окраску, от бирюзовой до светло-зеленой, с мелкими прожилками более темного. Сильнее других выделялся самый маленький питиринчик. В какой-то момент я даже решила, что это самочка. Бледно-зеленая, с прозрачными голубыми глазами, малышка довольным комочком устраивалась меж крыльев синенького, со своего насеста наблюдая за остальными.

Кроме цвета глаз от остальных она мало отличалась, а охотилась куда успешнее собратьев, предпочитая одиночные прогулки шумным компаниям.

Проходили дни, лес заметало снегом, и выбираться из домика хотелось все меньше. Кириа разделяла мое мнение на этот счет, так что мы устраивались вокруг большого светильника, пили чай, грелись под пледами и болтали ни о чем. Разговор по душам успокоил девушку, и она перестала хмуриться и сторониться меня. Алия с удовольствием читала нам вслух из привезенных книг, а потом легарды наперебой объясняли мне тонкости этикета и магии, описанные в книгах лишь вскользь.

Эти посиделки сдружили девушек, и никто из нас не вспоминал о титулах. В лесу это имело слишком мало значения.

Читая книгу о приключениях охотника Драка, Алия и Кириа разыгрывали целые спектакли, вырывали книгу одна у другой из рук, озвучивая диалоги на разные голоса, от чего похождения неудачливого легарда оживали и яркими образами представали в воображении. Сами эти сказки девушки знали с детства, но, желая познакомить меня с ними, увлеклись чтением. Иногда мы засиживались до самого рассвета, пока в окошки не начинали стучаться розово-лиловые лучики нового дня.

Рэнд не мешал нашим посиделкам. Никак не объяснив свои действия Кирие, он переехал на постой к кому-то из ремесленников, целыми днями пропадая в компании охранников. Я радовалась, что пока мне не выпало вновь оказаться с киашьяром один на один, а при девушках легард не задавал никаких вопросов. А вопросы у него явно были!

С каждым днем легард становился все мрачнее, и это беспокоило не только меня. И, будто в ответ на теперь уже мои вопросы, однажды ночью я проснулась от странного ощущения неправильности. Полежала, сонно прислушиваясь к умиротворенному дыханию Эммы, пытаясь разобраться, что же меня так обеспокоило. Я бы заснула вновь, если бы очень близко и приглушенно не скрипнула половица.

Не торопясь вскакивать и озираться, я пролежала еще пару секунд неподвижно, а потом чуть приоткрыла один глаз и сразу наткнулась на спину тишком крадущейся к выходу Кирии. Перепутать девушку с кем-то другим, даже в темноте, получилось бы с трудом, да и ворох взлохмаченных рыжих волос до середины спины я рассмотрела в тусклом свете, льющемся из окошка.

Дождавшись, пока легарда спустится вниз, я села на кровати и задумалась. Можно было, конечно, проследить за Кирией и узнать, куда она ушла, но что-то подсказывало, что я не смогу сделать это совершенно незаметно. Легарды куда лучше меня слышат, а чужое присутствие вообще чуют неким десятым нюхом.

В комнатке царила такая томительная и тягучая тишина, что внезапно возникшие за окном голоса заставили меня подпрыгнуть. Сообразив, что тон у говоривших не похож на угрожающую перебранку, а вокруг все еще не сверкают искры заклинаний, я успокоилась и прислушалась. И ничего не смогла разобрать. Пришлось красться к окошку и с замиранием сердца осторожно отщелкивать крошечный замочек, чтобы немного приоткрыть одну из полукруглых створок.

— Я, между прочим, спала, если ты не заметил, — раздраженно промолвила Кириа, громко чем-то зашуршав.

— Не думаю, что ты предпочла бы узнать все утром. К тому же, вряд ли удалось бы нормально переговорить — ты все время рядом с Вирой, — неторопливо отозвался Рэндалл.

— Хорошо, что ты об этом сказал! — воскликнула девушка. — Я уже почти неделю не могу взять в толк, что случилось между вами. Это какое-то безобразие, Рэнд. Вира на тебя волком смотрит, а ты…

— Кир, это не твоего ума дело, — огрызнулся легард очень тихо.

— Как это не моего? А? — обиженно пискнула девушка. — Вы как два надувшихся… То все хорошо было, а теперь… Я знаю, что что-то случилось. Не слепая. И я лично помогала отмывать Виру в тот день, когда она вернулась грязная. Платье выкинуть пришлось, чтоб ты знал! Что ты сделал, а?

— Кира, прекрати меня отчитывать, как мальчишку, — жестко приказал Рэнд. — Ничего я не сделал. Почти ничего. Просто Вира… Мне сложно ее понять. Не уверен, что она сама себя понимает и знает, что ей нужно. И чем дальше, тем больше у меня закрадывается подозрение, что весь этот договор между людьми и нами ей в тягость…

— С чего ты взял? — возмутилась девушка. — Мне казалось, ты ей нравишься.

— Разве этого достаточно? — с горьким смешком уточнил киашьяр и, не дав Кирии ответить, сказал: — Не важно. Я должен тебе кое-что сказать.

— Давай, не томи уже, — пробухтела легарда.

— Я получил очередное послание от отца и еще от Киревара. Сразу скажу, чтобы ты мне голову не оторвала, в Элессоне после нашего отбытия все как-то успокоилось, в городе и в замке ничего не происходит. Будто и не было.

— Но тебя беспокоит другое, да? — догадалась Кириа.

— По всему королевству легарды кое-как справляются. Все города и поселения сплотились и общими усилиями отбивают нападки Изгнанных, да и те устраивают набеги будто из-под палки. За последние две недели только Дерешкай и Бусман немного пострадали. Никто из жителей не погиб, только дома на окраине сгорели, — ответил Рэнд. — Но ты права, меня беспокоит другое. Перед самым нашим отъездом Клант говорил мне, что собирается на юг с частью армии. Именно туда бежали Изгнанные из Лесса. Он хотел достать Джеймена.

— Ты не говорил… — обиделась Кириа.

— Отец велел молчать и не ввязываться в это.

— И что же изменилось? — с подозрением уточнила девушка.

— Клант пропал, — тяжело выдохнул киашьяр. — Уже неделю от него не приходит посланий, хотя перед этим он писал через день. Я отсылал запрос в крепость, где остановилась армия. Ответ был короток: Клант либо пропал, либо убит, либо в плену.

Кириа тихо вскрикнула.

— Успокойся, — попросил Рэнд. — Я уверен, что брат жив, но… — Легард тяжело вздохнул. — Он может быть в опасности.

— Ты уже что-то решил?

— Да, — спокойно ответил киашьяр. — Через три дня ремесленники будут собираться вниз, в долину, на основную стоянку, чтобы перезимовать спокойно. Вы поедете с ними. Если до этого Клант не объявится, то я отправлюсь на его поиски.

— Уверен, что… — пробормотала легарда.

— Да, сестренка. Вы в безопасности, а брату может быть нужна моя помощь.

— Эдин знает?

— Нет, он будет против. Если понадобится, он пожертвует Клантом, но не даст мне влезть в это дело. Он считает, что от меня зависит будущее Легардора.

— Он в чем-то прав, знаешь ли? — хмыкнула Кириа.

— Мне как-то плевать, что кто думает, — огрызнулся Рэндалл. — Это мой брат. Мы всегда были горой друг за друга. И я не собираюсь его бросать сейчас.

Больше я ничего не расслышала. Легарды еще долго стояли возле домика, то ли думали каждый о своем, то ли переговаривались мысленно. Я же разрывалась между желанием вернуться в постель и спуститься вниз, чтобы поговорить с Рэндом.

Но трусость победила, и я поскорее забралась к Эмме под одеяло, как только услышала шаги внизу, на первом этаже. Кириа прокралась мимо и так же улеглась, обняв руками подушку.

На следующий день разговор легардов не давал мне покоя, и я расспросила жену ремесленника, приносившую нам еду. Оказалось, что Рэнд прав и мастера собираются на юг.

— В этом году знаменья предвещают суровую зиму, — пробормотала высокая легарда, кутаясь в толстую куртку из лисьих шкур. — Обычно, мы отбываем на зимовку лишь в январе, но нынче нужно спускаться в долину куда раньше.

Я вздохнула, плотнее запахнула на груди тяжелую накидку из бурого меха неизвестного зверя и поблагодарила женщину, наблюдая, как внизу, под деревьями, Эмма играет с Кирией в снежки. Рыжеволосая легарда двигалась куда быстрее малышки, успевая на ходу лепить идеально круглые шарики.

— Эмми! Это не честно! — воскликнула я, заметив, что сестренка лепит снежки не руками, а какими-то магическими пассами. Кусочки у нее выходили кривоватые, но малышка совсем из-за этого не переживала, забрасывая раскрасневшуюся легарду сразу десятью причудливыми снарядами.

— Честно! — весело проорала Кириа, поймав один снежок клыками и раздавив его, так что во все стороны полетело снежное крошево.

— Ух ты! — захлопала в ладоши Эмма, разглядывая крупную, вдвое обычной, лисицу с темно-рыжей шубкой без белых отметин.

Я первый раз видела, как легарда перекинулась в свою звериную ипостась, но не удивилась, что это именно лисица. Через миг девушка приняла привычный облик и, воспользовавшись замешательством, забросала Эмму снежками.

— А! — завопила девочка и с утроенной энергией возобновила нападение.

Через несколько минут, запыхавшиеся и смеющиеся, они поднялись наверх и радостно набросились на чашки с горячим чаем и маленькие круглые пирожные с засахаренными яблочными дольками.

— Кир, а почему ты раньше не перекидывалась? — сцапав с подноса печенье, спросила Эмма и громко подула на чашку, расплескав часть содержимого на светлую юбку.

— Да толку от этого превращения кошке на клык, — отмахнулась девушка. — Мы от того и не носим знаки, как мужчины, на официальных приемах. Вот, Алия, ты кто?

— Я… — девушка покраснела и смущенно улыбнулась. — Я всего два раза превращалась. Мне ужасно не понравилось. И… не красиво же!

Мы дружно рассмеялись, глядя на ужимки служанки.

— Белая крупная белка, — призналась Алия наконец. — Жуткий уродец. У меня в семье по маминой линии передается белый окрас, но в разных образах. Мама была такая красивая! Белая сова с ярко-синими глазами. Загляденье! Все завидовали. А я — белка-переросток. И хвост у меня облезлый.

— Ну, я тоже не довольна своей ипостасью, но немножко из-за другого. Почему-то женщинам не очень везет, мы не получаем сильную форму, как мужчины. Обидно! Не каждая легарда может похвастаться волчьим, медвежьим, кошачьим… обликом. Внушительным!

— Ой, я, если бы была легардой, то стала бы волчицей! Р-р-р! — хихикнула Эмма.

— Это не выбирают, — расстроено покачала головой Кириа.

— Тем более! Вот выучусь и буду превращаться. Это ж не тяжелее, чем когти отращивать! — Девочка сосредоточенно уставилась на собственную ладошку, но та ни капли не изменилась.

— Эмма, это ведь не просто. Не выдумывай, — отмахнулась Кириа.

— Смотрите, во-от! — хрипло, но уверенно выдохнула девочка, и на ее мизинчике ноготь вдруг вытянулся и заострился, став похожим на настоящий звериный коготь.

Обе легарды обреченно застонали и принялись ощупывать руку девочки и ее лоб, словно малышка вдруг захворала. Когда ни через минуту, ни через две Эмма не хлопнулась без сознания, а с интересом продолжала наблюдать за манипуляциями девушек, я решилась вмешаться:

— А что случилось?

— Ничего особенного, — натянуто улыбнулась Кириа. — Просто даже по человеческим меркам Эмма очень сильная. Но то, что она вытворяет чисто на упрямстве, может дорого обойтись в будущем. Энергетическое истощение плохо лечится.

— Не-е! — обиделась малышка. — Я все знаю. Не нужно из-за меня переживать. Я свой сосудик не опустошаю. Зачем? Наоборот, чем больше я им пользуюсь, тем больше он растягивается.

Легарды вновь переглянулись: Кириа в ужасе, а Алия с явным смущением.

— Хм, Эмма. Ты точно уверена, что чувствуешь источник своей силы? — медленно переспросила рыжеволосая легарда и отступила от девочки на шаг, будто желая лучше видеть ту целиком.

— Ага! Вот тут! — малышка ткнула себя в живот. — Там глубоко-глубоко. Когда я что-то делаю, то там становится тепло и приятно. Даже когда что-то сложное делаю. А если много трачу, то будто выливаю чай из чашки — становится холодно.

— Невероятно, — промямлила Кириа. — Нужно с Рэндом поговорить! Сидите здесь и никуда не уходите.

— Да куда мы… — начала было я, но девушка просто растворилась в воздухе с отчетливым хлопком и облачком черного неприятного дыма.

— Фу, — наморщила носик Эмма, — ей еще учиться и учиться.

Больше ничего никто сказать не успел. Легарда появилась вновь, держа за локоть раздосадованного киашьяра.

— Кир, что за спешка? — спросил Рэнд, падая в пустое кресло.

— Представляешь, Эмма уже чувствует свой источник! — радостно выпалила рыжеволосая легарда. — Это невероятно.

Рэндалл тяжело вздохнул и пробормотал что-то неразборчивое, но затем озвучил свою мысль и для нас:

— Это с самого начала было понятно. У Эммы хороший потенциал. Мне Клант этим все уши прожужжал…

Алия зажала себе рот рукой, щеки девушки покраснели, а в глазах заплясали искорки смеха.

— Что такое? — спросила я, догадываясь, какой будет ответ.

В миг успокоившись, служанка потупилась и еле слышно произнесла:

— Его высочество высказался немного иначе. Он сказал: «Нужно побыстрее сплавить мелкую в академию, иначе она либо уничтожит Алорию, либо до основания разнесет Лесс».

Эмма тихо пискнула, сложила ручки на груди и надула щечки.

— Он такое сказал? У! Я его первого…

— Эмма, пожалей царство, — со смехом взмолилась Кириа. — Киашьяров у нас только двое.

Девочка промолчала, но по глазам я отметила, что малышка что-то задумала. Рассматривая смеющихся легардов, я вдруг обнаружила одну странность. Рэнд был одет иначе, чем обычно. На нем были новые ботинки, куртка мехом внутрь, плотные штаны с нашивками на коленях и толстый плащ, способный защитить даже от промозглого ветра.

«Неужели он уже уезжает? — пронеслась в голове одна единственная мысль. — Так скоро!»

И я не выдержала, заставила себя и попросила:

— Можно с тобой поговорить?

 

Глава 16

Рэнд на миг решил, что ослышался. Последнюю неделю девушка не то, что разговаривать, просто смотреть в его сторону не хотела. Он поднял на нее взгляд, и Вира затряслась, как перепуганный кролик. Тревога и отчаяние отразилось даже в глазах. Нижнюю губу девушка прикусила, неосознанно вынудив легарда безоглядно позабыть крошечные искры злости, недоумения и разочарования, что раскаленными иглами бередили душу и днем, и ночью.

Киашьяру стоило огромных усилий не притянуть девушку к себе, подушечками пальцев расправляя тонкую морщинку на лбу и смахивая крошечную слезинку, затаившуюся в уголке глаза.

— Сейчас, — чуть более уверенно пробормотала Вира, решившая, что Рэнд ее не услышал.

Легард небрежно пожал плечами, надеясь, что выглядит в этот миг спокойным и расслабленным. Ответом ему был еле слышный смешок Кирии.

«Ты как взъерошенный пес, на которого неожиданно обратили внимание, а он не поверил своему счастью!» — даже в мыслях рыжеволосой легарды сквозил отчетливый смех.

— Алия, еще на улице я учуяла такой манящий аромат коричных булочек… — улыбнулась Кириа заговорщицки. — Мне непременно нужно снять пробу.

— Да! — поддержала Эмма. — Тоже хочу! Пошли! — И девочка вскочила, готовая идти за вкусным десертом даже по зимнему лесу.

Рэнд и Вира остались вдвоем так быстро, будто легард и подпрыгивающую на месте малышку ветром сдуло. Только хлопнула, закрываясь, входная дверь.

Вира дернулась и затравленно глянула на киашьяра:

— Я знаю, что ты собираешься уехать.

— Сегодня, — согласился Рэндалл. — Тебе Кириа сказала? Я просил ее не обсуждать это.

Вира не ответила, только пожала плечами, и это движение могло означать все, что угодно.

— О чем ты хотела со мной поговорить?

Девушка вдруг опустила голову, скрыв взгляд, и замерла в странной, согнутой позе.

— Вира? — напрягся Рэнд, а потом обреченно выдохнул и сгреб несопротивляющуюся девушку, усадив боком к себе на колени. — Вирена Эллина!

Девушка всхлипнула и прислонилась к плечу легарда, пряча лицо в складках плаща.

— Вира, поговори со мной, пожалуйста, — не выдержал легард, не представляя, как утешить расплакавшуюся девушку. — Не нужно слез. Все хорошо, понимаешь?

Вира отрицательно помотала головой и разрыдалась еще громче.

«Плачущие женщины это к Кланту!»

— Вир, — растерянно позвал легард и попытался заглянуть девушке в глаза, но она отворачивалась. — Чего ты? Ничего же не случилось… Или… Я тебя обидел?

Вопрос вырвался у Рэнда сам собой, но миг спустя он понял, что хотел бы услышать ответ. Девушка быстро отрицательно помотала головой, и киашьяр освобожденно выдохнул.

— Тогда почему ты так расстраиваешься? — спросил он тихо. — Нет. Все-таки, ты на меня обиделась, а я сразу не извинился…

— Так много всего происходит… — пробормотала девушка, не отрываясь от его плаща. — И я ничего не понимаю. И мне страшно. Я ведь не хотела этого договора. Я… Я боюсь снов. Это бесконечный, пожирающий изнутри страх.

— Договор договором. Все будет так, как ты захочешь. Я тебя ни к чему не принуждаю, пойми это, пожалуйста, — мягко прошептал киашьяр, погладив девушку по волосам. — От договора уже не избавиться. Это не мое и не твое решение. И он нужен легардам.

— Я хотела кое о чем попросить…

— Все, что угодно, — с готовностью ответил Рэндалл.

— Ты можешь снять с меня ваш артефакт? — медленно произнесла девушка.

Рэнд замер, не зная, что ответить. Такого он не ожидал, а Вира не пыталась ничего больше объяснить, сидела и напряженно таращилась в сторону.

— Тебе это нужно? — еле слышно уточнил легард.

— Да, — кивнула Вирена и вновь заплакала.

В голове киашьяра будто взорвалось несколько светящихся шаров и вопросы посыпались градом, но вымолвить он их не смог, чувствуя, как внутри вновь разгорается злость. Но он уже успел дать себе обещание не вымещать ее на невесте. Но вопросы никуда не делись, отзываясь зудящей болью в висках: «Зачем? Почему? Она хочет разорвать договор? Я ей безразличен?»

— Хорошо, — вместо этого ответил легард, взял девушку за руку и быстро пробормотал: — Этаро эд тардарро.

Браслет проявился на запястье Виры. Сначала появился камень, наливаясь сначала матовой белизной, а потом закипая бирюзовыми лепестками и спиральками, пока полностью не окрасился в синий цвет. От камня протянулось, завораживая, тонкое плетение, сомкнувшись маленьким замочком. Рэнд расстегнул артефакт, но не забрал, оставив тот болтаться у девушки на руке. Сам же просто исчез, не желая больше ни о чем разговаривать.

* * *

Я сидела и таращилась на браслет, не собиравшийся исчезать, не представляя, что с ним теперь делать. Да еще и Рэнд ушел, не дав ничего объяснить. Нужно было его разыскать и рассказать, но я сидела и смотрела на артефакт, а в голове вертелась маленькая и раздражающая мысль, что мне в очередной раз удалось все испортить.

Дверь открылась, и на пороге появилась озадаченная Кириа. Легарда подошла ближе, не обратив внимания на браслет и удивленно спросила:

— О чем вы таком говорили, Вир?

— Да так… — я смогла только пожать плечами. — Мне нужно еще кое-что сказать Рэнду. Ты видела, куда он ушел?

— Он улетел, Вир!

* * *

В долине, похожей сверху на вытянутую с востока на запад восьмерку, осень еще только занималась, порадовав несколькими теплыми денечками. На дальнем маленьком озере радостно гоготали птицы, готовясь к долгому перелету. Никто не знал, как далеко они улетают, но считалась, что на юге, куда не могут попасть даже обитатели островов, есть второй материк. Строки из книг воспринимались как небывалая сказка, но приходилось в них верить, ведь птицы возвращались весной.

На берегу большого озера, огибавшего долину с севера, в два ряда протянулись небольшие уютные домики в два этажа, с круглыми окнами и двускатными черепичными крышами. Единственная улочка была выложена разноцветными валунами: красными, оранжевыми и серыми, в контраст с белоснежной известкой стен.

Нас поселили у одинокой пожилой легарды, жившей почти у самой воды. По ночам домик утопал в тумане, отгораживая нас от окружающего мира. А днем было интересно наблюдать за приходящими на водопой косулями и шумными игривыми лесными свиньями.

В первую ночь Эмма перепугалась и, сотрясаемая мелкой дрожью, забралась ко мне под одеяло и попросила рассказать ей веселую историю. Я трижды начинала сказку о прозорливой утке, но она неизменно выходила у меня очень грустной. Серой. Под цвет моего настроения.

Глупо было жалеть обо всем, что сказала, а главное, не сказала Рэнду. Но время назад отмотать невозможно. И я не могу объяснить ему все заново, подбирая слова так, чтобы киашьяр понял меня.

Дни летели, как облетали листья с деревьев. Дожди, соревнуясь друг с другом, поливали поселение иногда неделями, заставляя даже питиринов сидеть у теплого камина. Иногда до меня долетали новости, хотя Кириа старалась не посвящать нас с Эммой во все подробности. Последняя наделала шумиху в поселении. Оказалось, что ровно через неделю после нашего отбытия из Динарских лесов, на деревеньку напали, в клочья изрубив одно из домиков-деревьев.

И я знала, какое именно. То самое, в котором я оставила браслет перед тем, как легарды вернули деревьям первоначальный вид. Мне не хотелось брать артефакт с собой, а внутри ствола дерева он вряд ли мог кому-то повредить. В случае же чего легардам не составит труда найти браслет.

Не смотря на пережитый ужас, я порадовалась, что решила так поступить. Кто знает, как долго мы еще спокойно прожили, прежде чем кто-то пострадал?

Сразу после известия ремесленники навесили вокруг долины магический щит, переливающийся розово-лиловыми закатными искорками даже глубокой ночью. Сквозь щит свободно перемещались как легарды, так и звери. Он преграждал дорогу лишь прямому магическому воздействию разрушающих чар. Теперь внутри даже разжечь костер магией не получалось — щит гасил используемую на заклинание силу, впитывая ее остатки, как сухая губка.

Легарды долго мучились, вручную высекая искры, пока Эмма не придумала приспособить к этому делу дракончиков. Малыши быстро поняли, что от них нужно, и за кусочек сочного кролика или курицы радостно плевались в камины и очаги сгустками пламени.

С каждым днем становилось все холоднее. Озера затянулись сначала тонким ломким ледком, негромко лопавшимся под лапками деловитых маленьких устов — оставшиеся на зимовку птицы спешили добыть последние побеги сочных водорослей, прежде чем настоящие морозы перекроют доступ к открытой воде. Усты помахивали короткими крыльями, перебирали перепончатыми лапками и неуверенно скользили по мокрым трескающимся пластинкам. Через неделю озера окончательно замерзли и опустели. Только лесное зверье все так же приходило на водопой, копытами обламывая лед у маленькой полыньи над теплым источником.

Поселение жило своим порядком. Ремесленники отправились в разные города королевства, надеясь продать как можно больше фонарей и светильников, возвращаясь с ворохами новостей. Кому-то из них везло больше, кому-то меньше. На обоз одного из мастеров на подъезде к столице напали кэрраки, но ремесленник успел спастись, потеряв товар, а не жизнь. Другому повезло меньше, и теперь по ночам мы иногда слышали, как его жена и дочери поют поминальные песни.

К середине зимы легарды растеряли желание вывозить товар из долины и с опаской ждали весны, чтобы вернуться в леса и продолжить работу. По всему королевству разносились слухи о стычках между Изгнанными и армией Эдина, но каждый раз версии происходящего выглядели столь противоречиво, что я терялась в догадках, что же происходило на самом деле.

От Рэнда не приходило ни единой весточки. Перепуганная Кириа отсылала письма Элеоноре, но ответа не получила. Киревар помогал восстанавливать разгромленные на юге города и ничего не знал о братьях. Даже от самого Эдина мы не дождались ни единого слова, хотя легарда писала королю через день.

Погруженные в бесконечное и тягучее, как неспешная зима на озерах, волнение, мы ждали хоть каких-то вестей. Дни пролетали, как быстрые птицы, не задерживаясь. Мы с Кирией часто подолгу сидели у камина, молчали и смотрели на плюющееся искрами пламя, не зная о чем разговаривать. В долине ничего не происходило, защита ремесленников действовала, и никто не мог обнаружить поселение внутри магического купола, но мы знали, что на много миль вокруг, по другую сторону Динарских лесов и далеко на юге, возможно, не все так спокойно.

Мы бы окончательно отчаялись, если бы не Эмма. Даже легарды не могли устоять против очаровательной малышки, заставлявшей женщин и мужчин улыбаться.

— Она маленькое солнышко, — как-то сказала Алия, поглаживая умаявшуюся от беготни девочку по спутанным локонам. — Маленький согревающий лучик.

Я не могла не согласиться со словами служанки, глядя на спокойно спящую девочку. Эмма на время забыла о розыгрышах и проказах, радуя и меня, и легардов поведением настоящей маленькой княжны.

Но даже перемены в поведении сестренки не заслоняли острое, как наточенное лезвие, ощущение, что что-то вот-вот должно произойти. Напряжение росло, перетекая в сновидения. Мне больше не снился коридор и обитающие в нем монстры. Теперь каждую ночь я видела, как скрытые за масками палачи истязают ни в чем не повинных легардов и людей. Это было куда страшнее всего виденного ранее. Особенно пугали сны, в которых я чувствовала Рэндалла. Увидеть не получалось, но я знала, что это киашьяр и с ним что-то происходит. Во сне меня вместе с ним истязала боль, страх и чужая жажда мести. Иногда я слышала далекие и почти неразличимые голоса, просыпалась с замирающим в горле криком и исступленно бьющимся сердцем.

С каждым разом сны становились все более страшными, так что я даже начала себя убеждать в том, что это лишь плод моего воспаленного сознания. Не может никто, даже с живучестью легарда, вытерпеть столько.

Напряжение внутри меня усилилось с приходом весны. Многие месяцы ожидания до предела выпили все силы. Сердце с каждым днем все отчетливее выстукивало скорбную дробь, и как бы я не хотела ей верить, но знала — что-то произойдет совсем скоро.

А потом прилетел Клант.

Он упас с неба, в дребезги разнес державшийся все это время купол щита и осадил легала на узкой полоске не растаявшего снега, окатив собравшихся мелкими капельками и паром. Кто-то из ремесленников недовольно озвучил несколько слов, смысла которых я не поняла. Вокруг киашьяра в считанные секунды собралась толпа, все задавали вопросы, перебивая друг друга и теснее подступая к распластавшемуся на земле легалу. Зверь устало шевелил крыльями и тяжело дышал.

Мы с Кирией подойти ближе не смогли, но малышка Эмма, издав боевой клич, ввинтилась в толпу, в доли секунды вынырнув в самой гуще событий, и строгим недовольным голоском спросила:

— Где ты был?

Кириа закатила глаза, готовясь то ли упасть в обморок, то ли расхохотаться, я же напряженно высматривала лицо блондина за спинами легардов. Не верилось, что столько месяцев спустя мы наконец увидим хоть кого-то из киашьяров. Сердце безумным барабаном отстукивало ритм, от чего голоса доносились словно издалека.

— В разных местах, малышка, — добродушно отозвался Клант и добавил уже кому-то из толпы: — Нет, на востоке все спокойно. И в Дрюссере армия не стоит.

— А Рэнд где? — воскликнула Эмма.

— О чем ты? — удивился блондин.

— Так он еще осенью уехал тебя искать! — протараторила малышка.

Легарды замолчали, и эта резко упавшая тишина напугала меня до смерти. Вдруг стало ясно, что что-то произошло. Толпа расступилась, и в доли секунды передо мной оказался запыленный серый камзол. Смотреть выше я не могла, просто не было сил встретиться с киашьяром взглядами.

— Вира, это правда? — тихо вымолвил Клант. В его голосе так отчетливо слышался страх, что я не выдержала и, задрожав, быстро кивнула, чтобы не дать себе расплакаться.

— Да, он улетел еще тогда. До него дошли вести, что ты пропал, — рассказала Кириа. — Он отправился на юг, куда собирался ты… И больше мы о нем ничего не знаем. Я писала родителям… Что произошло, Клант?

— Давайте поговорим наедине, — немного помолчав, предложил легард. Толпа за его спиной недовольно всколыхнулась, но никто не помешал нам уйти.

В домике Алия быстро расставила на столе какую-то еду, но никто из нас даже не смотрел в сторону тарелок.

— Говорите… еще осенью? — переспросил Клант, первым нарушив затянувшееся молчание. — Незадолго до этого я получил от него последнюю весточку, но не смог отправить птицу обратно.

— А где ты был? — взвилась Кириа. — Мы так волновались!

— Ты точно хочешь это знать? — легард тяжелым взглядом пригвоздил девушку к месту. — Ну, что ж… Рассказывать особо нечего, но не думаю, что вам это все придется по душе.

— Не томи только, — простонала рыжеволосая легарда. — Ты бы знал, как мало нам известно! Никто не желает ничего рассказывать. Живем здесь, как на краю земли. Там что-то происходит, возможно, даже война, а мы здесь и… ничего не знаем.

— Не случилось войны, не переживай, — отмахнулся Клант. — Я это знаю не понаслышке. Когда вы выехали из Лесса, я отправился вслед за убегающими Изгнанными и обнаружил, что они все двигались в сторону старой крепости на юге. Крепость такая древняя, что ее стены от любого толчка способны развалиться, а название давно исчезло, как и защитники стен. Когда мы приблизились, то не обнаружили ни единой живой души, как снаружи, так и внутри. Я приказал воинам оставаться в крепости, а сам отправился облететь окрестности. Запустение показалось мне слишком странным. Потребовалось трижды обогнуть замок, прежде чем я понял, что же меня беспокоит. Задолго до нашего прилета кто-то подготовил изумительную иллюзию, скрывшую многочисленные следы чужого пребывания.

Во внутреннем дворе рядами выстроились телеги с провиантом. Не древние рассохшиеся деревяшки с превратившимися в труху бочками и ящиками, а свежайшие овощи, кукарекающие в корзинах петухи, целая гора хлеба в холщевых мешках, поросята. Всего того количества хватило бы, чтобы прокормить сотню воинов в течении как минимум нескольких дней.

В замок я вернулся, готовый ко всему и не был удивлен, когда меня встретили не воины Лесса, а кэрраки, прикрытые их личинами. Однажды столкнувшись с кэрраками, обмануть меня вновь не получилось. Расправиться удалось не со всеми. Тяжело сражаться, когда противник не знает ни боли, ни страха…

В какой-то миг я даже начал опасаться, что не выдержу. Эта живая и ничего не ведающая ярость напугала меня. Как удалось ускользнуть — не спрашивайте. Это тоже не было лучшим выходом для меня. Узкими коридорами замковых подземелий я проскользнул в какие-то пещеры, уходящие на десятки метров вглубь горы, и только потом узнал, куда попал. Вира, думаю, ты уже догадалась?

Я лишь согласно кивнула и вся словно подобралась, готовая к любым подробностям в рассказе легарда.

— Дальше пришлось действовать осторожнее. Кэрраки знали те места лучше, но они все же мертвы… Мне попался узкий проход, идущий вдоль основных коридоров. По нему я и брел, стараясь создавать как можно меньше шума, — продолжил свое повествование Клант. — Правильнее было уйти и вернуться уже с армией, способной противостоять даже воинству из кэрраков, но я быстро отбросил эту мысль — мне нужно было узнать как можно больше. Интуиция вела меня все глубже и глубже, пока не стали слышны какие-то смутные звуки. Эх! Я не буду рассказывать вам все для вашего же блага.

— Джеймен создал армию кэрраков? — еле слышно озвучила я, хотя не сомневалась, что растолковала свои сновидения правильно.

— Да… — опешил киашьяр. — Как ты узнала?

— Я это видела, — пришлось признаться мне. — Много месяцев назад. Не знаю, так ли точно поняла… Я видела много легардов, обессиленных и неподвижно распластанных на полу… Их по одному взваливали на белый плоский валун в центре… Описать то, что происходило потом, не могу. Это страшно. Ужасающе. Женщины. Дети. Да, они все были теми, кого вы называете Изгнанными. Но они тогда были живы и хоть что-то чувствовали. Мне жалко их. Очень жалко. Может это и не правильно. Но я видела их страх, боль и отчаяние. Они не хотели такой участи…

— О чем вы? — всхлипнула Кириа. — О чем ты, Вира? Ты не говорила… что видела что-то подобное…

— Тебе лучше никогда не узнать и не увидеть этого, Кир, — вздохнул Клант. — Хорошо… Хорошо, что ты знаешь, Вирена. Да, ты права. И… мне тоже было их жаль… Трудно объяснить… Так сложилось. Мы не в ответе за наше прошлое, за действия предков, если только мы не принимаем их сторону. То, что произошло в подземных пещерах, оказалось не тем, чего я ждал. Там не было армии Изгнанных, готовых сражаться. Не было злобных тварей, многие столетия таивших свои коварные планы. Я видел только легардов, которые хотели жить как все, не знать угнетения и гонений. А потом… Они испугались и попытались спрятаться, получить совет у сильного. Эти растерянные легарды посчитали, что в лице Джеймена найдут опору… А он… Я не знаю, что произошло, когда он понял, что никто не будет воевать…

— Он был в бешенстве, — уверенно кивнула Кириа и погладила по голове притихшую Эмму. Девочка во все глаза уставилась на нас, явно не до конца понимая, о чем мы говорим.

— И тогда… — начала я, но замолкла, боясь озвучивать свою догадку.

— Тогда Джеймен начал создавать свою безвольную, но куда более многочисленную армию. Вместо каждого из перепуганных и боязливых легардов у него появлялось двое или трое марионеточно преданных созданий. Тот камень, что ты видела белым, Вирена, перекрасился в алый от числа убитых и замученных, — как выплюнул, произнес киашьяр. — Я никогда не думал, что Джеймен настолько жесток. Он собственноручно… Он собственноручно убил очень многих. Его приверженцы делали тоже самое. Я слышал крики тех, кто был готов идти в армии Джеймена, но не превращаться в кэррака. Легарды в страхе соглашались погибнуть в бою, а не на жертвенном камне. Но кто их слушал? Кто слушал мужей, просивших не трогать их жен и детей? Кто слышал крики женщин, закрывающих своим телом малышей? И кому было дело до того, какой ужас испытывают крошечные создания, успевшие научиться выговаривать лишь несколько слов?

— Но почему… почему они не смогли справиться с этими… я не знаю, как назвать тех подонков, что сотворили все это с нами, с легардами? — расплакалась Кириа.

— Страх, — сухо и жестко ответил Клант. — Страх способен повелевать тысячами. Страх держит толпу. Джеймен — фанатик. Безумец. И его окружает не больше двух десятков таких же фанатиков. Но их боятся.

— Значит, теперь у Джеймена есть армия? — Мне самой хотелось расплакаться, но я пыталась держаться и не думать слишком много.

— Толпа марионеток и только, — фыркнул киашьяр, передернув плечами. — Их нападения пугали лишь первые несколько недель, а потом во всех городах разобрались, с кем имеют дело. Куда хуже монстры, что таились в подземельях, и перерожденные. Вот эти по-настоящему опасны. Именно они и натворили дел и творят до этого момента.

— Костры горят… — прошептала Алия, замерев в проеме двери. Мы так увлеклись разговором, что не замечали служанку.

— Костры отгорели, — покачал головой Клант. — Мы все думали, что разгромили Джеймена и его поимка — дело только времени. А он затаился и будто чего-то ждал.

Легард встал, суетливо осмотрелся и направился к выходу.

— Ты куда? — воскликнула Кириа.

— Мне нужно отыскать брата, — просто ответил легард. — Если он еще жив…

— Я с тобой! — решительно произнесла я и тоже встала.

— Вира! — одновременно опешили и Клант, и Кириа. — Нет!

— Это не обсуждается, — хмуро прервала я их.

— Я тебе запрещаю, — прорычал киашьяр. — Ты невеста моего брата…

— Вот пусть он мне сам лично что-то запретит, — с силой выплюнула я, не понимая, почему злюсь. — Через месяц мой день рождения. Если что-то случилось или случится, то я могу стать вдовой, не побывав замужем.

— Дорогая… — взмолилась Кириа.

— Клант, две минуты, я переоденусь!

Не зная, послушается ли меня киашьяр, я побежала в комнату, спеша сменить неудобное платье на брюки и рубашку.

 

Глава 17

— Вира, ты делаешь глупость, — пробормотала Кириа, перепугано глядя на мои сборы. — Клант справится… Ты не можешь рисковать собой… Это важно для всего королевства!

— Кир… Видишь ли… Дело не в королевстве. И не в княжествах. Не в этом дело. Я наделала столько ошибок… Так много не сказала и не сделала. Не прощу себе, если останусь и буду здесь чего-то ждать. Если интуиция меня не обманывает, то Рэнд еще жив… Пока жив… И я боюсь.

— А я боюсь за тебя! — выкрикнула Кириа. — Это же может быть опасно!

Я отбросила в сторону длинную темно-синюю тунику и обняла девушку за плечи, как можно спокойнее и увереннее прошептав ей на ухо:

— Не бойся. Я не боюсь. Сейчас. Меня не пугает опасность… Много месяцев назад я смирилась со смертью и не ждала спасения. Теперь меня страшит другое. Я видела Оракул Зеркал, Кир… Это была я.

— Ох… — только и смогла выговорить легарда и задрожала всем телом.

— И ритуала на крови уже возможно не нужно… Я случайно порезалась, и в Оракул попала моя кровь. Но не об этом хочу сказать. Оракул Зеркал! Как точно! Многие видят в нем не столько детали своего будущего, сколько себя самих, свои чувства со стороны. Я видела себя и знаю, что скрываю вот здесь, — я похлопала себя по груди. — И мне сейчас страшнее всего, что я не смогу… разделить это с ним. Случайно ли, но теперь моя жизнь и жизнь Рэнда связаны. Он чужой и не понятный. И я его боюсь до сих пор, но без него…

— Так значит?.. — пробормотала Кириа. — Ты…

— Да, — просто ответила я. — Наверное, никогда не смогу произнести это вслух, но ты поняла меня правильно. И я знаю, что он тоже… Я совершила такую огромную глупость, прежде чем поняла и приняла это знание. Так много изменилось с того странного и столь далекого дня, когда я впервые увидела твоего кузена. Иногда мне начинает казаться, что это не голова кружиться от вороха эмоций и чувств, а макушка болит от удара о его подбородок.

Годы прошли. Я свыклась с отпущенной мне ролью, а потом… — я вздохнула и мимолетно улыбнулась. — Потом как-то все произошло само собой. Я жила с мыслью, что чужое решение связывает меня навсегда с нелюбимым и жестоким, но обстоятельства дали мне эту возможность узнать Рэнда ближе до брачного обряда… Если бы мне предложили обменять всю боль и страх, что я пережила за этот год, на спокойное ожидание под сводами родного замка, не задумываясь согласилась еще раз пройти через все. Даже капкан, даже обожженные ноги и руки, даже эти сны, что выворачивают на изнанку… Понимаешь, Кир?

Девушка смотрела на меня с полными слез глазами и качала головой.

— Все будет хорошо, — попыталась я ее уверить. — Но я не могу сидеть здесь и ждать еще месяц… Даже день! Я знала, что что-то произойдет, и не хочу терзаться страхами дальше. И я боюсь, милая. Больше всего на свете боюсь, что…

Не договорив, я уткнулась в плечо легарде, пытаясь сдержать слезы.

— Присмотри за Эммой, ладно? И за питиринами.

Девушка неуверенно кивнула. Дышать стало чуть свободнее, я отстранилась от Кирии и быстро зашнуровала высокие ботинки, не позволяя себе ни единой мысли сомнения.

К моему удивлению, Клант никуда не делся, но встретил киашьяр нас самым хмурым из взглядов, соперничая в этом со своим братом.

— Вирена!.. — грозно начал легард, но я только покачала головой, не давая ему закончить.

— Не нужно.

— Ладно! — выдохнул Клант зло и продолжил сквозь зубы: — Пусть так. И как ты представляешь поиски Рэнда? Он может быть где угодно!

Я открыла рот, чтобы хоть что-то ответить и замолчала, ведь на самом деле не могла даже представить, как и где мы будем разыскивать легарда.

— Ну… — промычала я. — Можно поискать там, куда он мог направиться.

— Ты же его чувствовать должен, Клант, — удивилась Кириа.

— Не сравнивай, — отмахнулся киашьяр, — это на расстоянии нескольких десятков километров срабатывает, а между нами явно больше сейчас. Да и если он без сознания, например, то я брата и за десяток метров не почувствую.

— Зато питирины его чувствуют, — вдруг произнесла Эмма, не выпуская юбку Алии из сжатых пальчиков.

Мы уставились на девочку в недоумении. Собравшись с духом, малышка попыталась объяснить:

— Питирины нас всех чувствуют. А Рэнда воспринимают, как большого дракона, папочку.

— Питирины? — переспросил легард.

— Да, у нас еще вылупились, — похвалилась Кириа.

Клант вдруг усмехнулся и чуть расслабился, собираясь что-то сказать, но я его перебила, спеша озвучить идею, появившуюся в голове:

— А ведь Эмми права. Питирины на самом деле нас чувствуют и расстояние для них не имеет значения. Не знаю как, но мое местоположение, как в лесах, так и здесь они определяют безошибочно. И за Рэндом малышня таскалась какое-то время, считая его кем-то вроде курицы-наседки. И еще… Они ведь умеют образы показывать… Может хоть в чем-то помогут…

— Сейчас! — вскричала Эмма и бросилась к двери, громко топая сапожками.

Вернулась девочка через несколько минут, раскрасневшаяся и тяжело дышащая. На правом плече Эммы маленькой статуей замерла голубенькая драконесса, а на сгибе локтя распластался синенький, уверенным наездником уцепившись за плотную кожу куртки всеми коготками и даже клювом. Заметив меня, голубенькая пискнула и кубарем скатилась по руке девочки, то проваливаясь сквозь ткань, то выныривая в складочках рукава или юбки. Из всех питиринов только самочка не отказалась от привычки прятаться в нас, как в надежное гнездышко, но всегда делала это так неуловимо, что никто не возражал.

Синенький чинно перевернулся, сев на собственный хвост, и съехал на нем, как на саночках, по подставленной руке, с кваком оттолкнувшись от Эмминой коленки. Оба питирина в доли секунды добрались до меня и начали подъем, собираясь устроиться вместе на плече, как часто делали, всякий раз не уступая друг другу.

— Нам нужна ваша помощь, — обратилась я к синенькому, заглядывая в его понимающие темные глаза. Я все время ловила себя на мысли, что дракончики очень умные, просто не способны говорить на понятном нам языке.

— Уверена? — удивился Клант.

Я оторвалась от созерцания питиринов, уже сопящих друг на друга и оттягивающих плечо, — за полгода они очень выросли — и посмотрела на Кланта, чуть наклонив голову на бок.

— Ты доверяешь легалам? — в лоб спросила я блондина.

— Безусловно! — удивился киашьяр. — Особенно своему.

— Вот ты и ответил на собственный вопрос, — попыталась я пожать плечами, но охнула, когда дракончики впились когтями в кожу.

Не дождавшись больше вопросов от Кланта, я вновь посмотрела на малышей и повторила свою просьбу мысленно, прикасаясь указательным пальцем к клюву каждого по очереди. Сначала синенький удивленно таращился на мой палец, пытаясь рассмотреть его, но потом сообразил, что я от него хочу, и протяжно квакнул, после чего обхватил лапками мою руку и принялся «показывать» свои мысли.

Оказалось, что малыш тоже заметил отсутствие Рэндалла. Питирины о нем не забыли, везде искали, пока не обнаружили, что один из них… тоже пропал.

Несколько секунд я напряженно следила за рассказом, где дракончики искали собрата, пока не увидела образ захламленного… то ли подвала, то ли пещеры, где и бродил маленькие перепуганный питиринчик, пытаясь выбраться и взывая к спасению.

— Эмма! — взмолилась я. — Скажи, что все питирины на месте, и никто не пропал.

Девочка вдруг пискнула и отпрыгнула за кресло, виновато на меня таращась.

— Вира, только не ругайся, — пробормотала она. — Но я не знаю, куда подевался такой бирюзовенький… Он ничем не отличался от других. А потом… оказалось, что его нет. Но их же много! Дракончики постоянно копошатся и не понять, сколько их на самом деле. Вот я и не стала говорить сразу. Думала, найдется! А он пропал.

— Когда? — осталось только обреченно уточнить мне.

— Давно! — не улучшила моего настроения малышка. — Еще осенью.

Я опять повернулась к питиринам и попросила:

— Покажите пропавшего дракона.

И синенький и голубенькая драконесса одновременно прижались к моей руке на перебой создавая быстроменяющиеся образы. Они соперничали с минуту, пока перед моим внутренним взором не стали мелькать только вспышки. Поняв, что я не слушаю ни его, ни голубенькую, мой первенец обиженно фыркнул и отодвинулся, разрывая связь. Самочка обнаружила его маневр и сразу же отпрянула от моей руки. Синенький вновь фыркнул и отвернулся, гордо выставив в сторону драконессы хвост лопатой. Не имея возможности подобраться к нему спереди, она просто нырнула в меня, постаравшись не только вовремя выскочить из плеча, но и захватить голову питирина лапками. Добившись своего, голубенькая начала что-то гортанно втолковывать дракончику, тот отворачивался и фыркал. Что она ему доказывала или объясняла, понять мы не успели, потому как синенький в очередной раз не фыркнул, а довольно квакнул, развернулся ко мне и вернул лапки на мою руку, продолжив показывать образы.

Я облегченно вздохнула — у меня не было времени разбираться в ссорах малышни. Новые картинки меня ужаснули. В них сквозила боль и отчаяние маленького существа, не знающего, что же ему делать, а еще отчетливо чувствовался голод.

— Клант, ты можешь перенести нас туда? — спросила я, пересаживая синенького на плечо к киашьяру, велев: — Покажи ему.

Легард несколько минут рассматривал видения, с каждой секундой хмурясь все больше.

Не дожидаясь ответа Кланта, я ссадила голубенькую на столик и попросила Алию:

— Нам нужна будет еда. Как можно больше. И какие-нибудь бинты, на всякий случай.

Служанка напряженно кивнула и быстро убежала вглубь дома, разыскивая хозяйку.

— Я с вами, — строго сказала Эмма, глядя мне в глаза.

— Нет, — хором ответили мы с блондином. — Ты останешься здесь! Это опасно!

— Но, Вира! — прохныкала малышка.

— Послушай меня, — я присела перед девочкой на корточки и взяла ее ладошки в свои.

— Я хочу помочь! — проскулила сестренка.

— Ты очень нам поможешь, если останешься здесь и будешь себя хорошо вести, — мне пришлось собрать всю волю в кулак и говорить максимально убедительно. — Вот увидишь, мы скоро вернемся! Летом тебя ждет поступление в Академию в Заварэе. Поедем все вместе, устроимся в столице у троюродного дядюшки Драггеройма, будем гулять по городу каждую свободную минуту. Потом ты пройдешь испытания для приема и будешь гордо рассказывать, как совсем не боялась и делала все правильно. После проведем целый день, выбирая тебе ткани на новые наряды для учебы, и закажем лучшему портному Элессона их шить. Помнишь, тебе понравилось мое платье на приеме в Лессе? Вот. Мистеру Джу и закажем. А пока ты должна быть хорошей девочкой и остаться здесь с Кирией и Алией.

— Ты скоро вернешься? — с тревогой уточнила малышка, но я видела, что смогла ее уговорить.

— Очень скоро! — честно уверила я сестренку, понимая, что, возможно, вру и ей, и себе.

— Пойдем? — нервно окликнул меня Клант.

— Да, — я кивнула и взяла его под руку.

Легард забросил на плечо собранный Алией мешок и приобнял меня за плечи. Миг спустя из мелких пылинок, взлетевших вверх с пола, выстлался тонкий длинный прямоугольник, зависнув прямо перед нами.

— Задержи дыхание! — велел мне Клант и шагнул в облачко пыли.

Я хотела спросить, зачем это нужно, но не успела — мы со всего размаха врезались в холодную толщу воды. Прямо перед моим лицом колыхались длинные побеги водорослей, вдоль которых скользили стайки пузырьков воздуха. Перепугано махая руками, я пару раз кувырнулась, растеряв представление о том, где дно, а где поверхность. Хотелось кричать, но в рот и нос набились водоросли, а в глаза попала соленая вода, вызывая сильное жжение.

«Задержи дыхание! — Клант схватил меня за руку и повлек к поверхности. — Совсем немного, потерпи!»

Задерживать было нечего, я еле контролировала себя, чтобы не вдохнуть воду. Голова закружилась, по всему телу растеклась странная слабость и отрешенность от происходящего. Я как могла сопротивлялась этой сонливости, проклиная легарда. Секунды тянулись, как минуты, а мы все плыли и плыли. Свет над головой сиял крошечной маленькой точкой, совсем не приближаясь. Я почти растеряла надежу, когда вода вокруг вскипела водоворотом, выплевывая нас на поверхность. Хватанув ртом воздух, я громко закашлялась, замахала руками, на миг вновь погрузилась под воду и перепугано вынырнула, отплевываясь от склизких ошметков водорослей.

Клант перехватил меня за край куртки и повлек в сторону, сильными гребками преодолевая неспокойные волны. Чуть успокоившись и начав дышать медленнее, чтобы не захлебываться всякий раз, я попыталась осмотреться, но увидела лишь водную гладь до горизонта с одной стороны и скалы, отвесной стеной уходящие вверх, — с другой.

Легард кое-как взобрался на небольшой треугольный выступ, о который разбивались волны, перекатываясь поверху, от чего на камне можно было держаться только прижавшись к нему животом. Я несколько раз свалилась в воду, и киашьяру пришлось меня вытаскивать, подцепляя то за ногу, то за руку, а последний раз, перед тем, как удалось намертво вцепится в выступ, — за край насквозь промокшей, тянущей на дно куртки.

Несколько минут я просто лежала, не обращая внимания на то, что волны то и дело накрывали меня с головой, не давая отдышаться. Когда пережитое немного улеглось, я попыталась спросить, но вместо моего голоса раздался какой-то еле различимый хрип:

— Ты издеваешься?

— Прости, немного промахнулся, — пожал плечами киашьяр, стряхивая с себя воду — там, где он проводил ладонью, его одежда молниеносно высыхала светлыми пятнами. — Поднимемся, и я высушу твою одежду.

— Куда поднимемся? — воскликнула я, рассматривая скалу, уходившую вверх на несколько десятков метров. Мне потребовалось всего секунда, чтобы понять — нам не подняться по этой гладкой, как стекло, стене, преграждающей дорогу морю.

— Здесь есть проход наверх, — уверенно сказал легард. — Вон там, чуть левее. Солнце отражается от камня, и рассмотреть дыру трудно. Нужно дотянуться и влезть. Сможешь?

Когда киашьяр указал нужное место, мне удалось различить полускрытый провал, уходящий круто вверх, но до него еще требовалось добраться. Для этого мне предстояло встать во весь рост, даже на цыпочки, наклониться очень сильно вбок, стараясь и не упасть, и схватиться руками за вход в лаз, а после всего еще и подтянуться на руках, помогая себе коленями. Если я не свалюсь обратно в воду при первой же попытке осуществить задуманное, то обязательно окажусь в ней секундой спустя, когда не смогу взобраться в дыру.

— А нельзя?..

— Нельзя, — отрезал киашьяр. — Я специально переместился как можно ближе, но и так, чтобы меня нельзя было засечь. Это дает хоть какие-то шансы.

— А где мы, собственно? — стараясь не думать о плохом, я попыталась привстать, для чего сначала потребовалось отлепить заледеневшие пальцы от камня.

— Там, на скале, возвышается крепость, под которой я и обнаружил проход в подземелья. После того, как я узнал о затее Джеймена, я бежал этим путем и направился в Элессон, — Клант, обладая значительным преимуществом в росте, уверенно уперся во внутренние стенки провала и мягким рывком подтянулся — только ботинки на секунду мелькнули перед моим взором. — Зная, с кем борются, легарды постепенно разбили нападающие орды кэрраков. Созданные так масштабно, эти… создания обладали очень маленькой долей заложенного в них разума, так что пара правильных заклинаний даже в руках малоопытной девчонки превращала их в труху. Если бы жители королевства оставались в неведении, то… сейчас ситуация могла быть иной. Конечно, несколько городов сильно пострадали… Но не так уж катастрофически, как крепость Дэрраудиг. Сложно понять действия того, кто больше похож на сумасшедшего, чем на стратега. Джеймен устроил видимость войны, а сам с монстрами, магами и перерожденными атаковал те города, куда вы могли отправиться пережидать нападение.

Голос Кланта доносился глухо, как из бочки, шум волн заглушал некоторые слова, но затем легард вновь появился, почти по пояс высунувшись в дыру:

— Нечего там лежать. Тебе нужно только стать поустойчивее и протянуть мне руку — я тебя втяну!

Легко сказать! Я потратила целую вечность, уговаривая себя подняться в полный рост, прижимаясь животом к скале, сдвинуться на самый край уступа и протянуть блондину трясущуюся руку.

— Вот и умница, вот и молодец, — приговаривал киашьяр всякий раз, когда я понемножку приближалась к намеченной цели.

Как в тумане, оскальзываясь на камне, я на подкашивающихся ногах сдвинулась влево, не представляя, как смогу отнять руку и протянуть ее навстречу блондину. Не дожидаясь моей смелости, как только это стало возможным, киашьяр сам ухватил меня за что получилось и поволок вперед. Я кое-как подгребала ногами, не то помогая, не то сопротивляясь, в кровь ободрала ладони, но все это было уже не важно — подо мной был сухой и ровный пол маленькой полусферической пещеры.

Отдышаться и прийти в себя легард мне не дал. Вздернув на ноги, он молниеносно просушил мою одежду и велел не отставать. Пока свет из дыры освещал нам путь, идти было легко и приятно, но за полукруглой пещеркой начинались узкие коридоры, ведущие все время вверх. Клант в полной темноте двигался уверенно и бесшумно, успевая оттаскивать с нашего пути обломки породы. Я же спотыкалась и ковыляла, как если бы мне завязали глаза. Мы не прошли и ста метров вперед, а я успела запутаться и свернуть в какой-то случайный тупик.

— Я не вижу, Клант! — не хотелось показывать свою слабость, но пришлось преодолеть себя и на этот раз.

Легард вернулся, постоял несколько секунд рядом ничего не говоря, а потом… я его рассмотрела. Очертания будто скакнули мне навстречу. Все выглядело серым и блеклым, но теперь я точно не смогла бы оступиться или потерять киашьяра из виду.

— Постарайся, чтобы мне больше не пришлось прибегать к магии, — недовольно попросил Клант.

Обреченно вздохнув, я кивнула.

— Ты уверен, что мы правильно идем? — после получасового подъема, немного запыхавшись, уточнила я.

— Конечно, мне еще не отшибло память.

— Ты не понял. Уверен, что мы туда пришли? — повторила я вопрос иначе. — Ты сам сказал, что рассказал об этой крепости королю и другим. Наверное, сюда уже являлись, чтобы захватить Джеймена?

— Да, конечно, но он скрылся. Его планы рушатся один за другим. Большую часть его верных приспешников переловили, справиться с монстрами и перерожденными так же не представило трудности. Конечно же у Джеймена еще есть сторонники, но никто, — ни я, ни король — не думал, что у него хватит смелости вернуться сюда. Подземелья вырыты очень давно и в них тысячи коридоров и переходов, кроме того, что тебе постоянно снился. Там можно прятаться месяцами и никто не узнает. Но Эдин обязательно послал бы сюда армию, чтобы прочесать каждый закуток. Было глупостью Джеймена возвращаться. Но он точно здесь! Твой питирин показал очень хороший образ.

— И… Рэнд тоже здесь? — задала я волновавший меня вопрос.

— Скорее всего, — медленно вымолвил Клант. — Возможно, с ним что-то случилось, из-за чего брат не может освободиться. Если он в подземельях, то… Если помнишь, там нам сложно управлять своей силой. Сами стены впитывают энергию и вливают ее в… потомка Алатэи.

— Но зачем Джеймену Рэнд? — удивилась я.

— Как зачем? — пронесся по коридору тихий шепоток, похожий на треск мелких чешуек о камень.

Мы с Клантом подпрыгнули на месте, не ожидав ничего подобного.

— Как зачем? — повторил голос уже громче, эхом отразившись у нас за спиной. — Так просто… Так просто… Так просто!

— Бежим! — вскричал легард, сжал мою ладонь и понесся по узкому коридору вверх.

Взвизгнув, я припустила за киашьяром, чувствуя, как позади нас нарастает какой-то скрежет. Гору сотрясла быстрая мелкая дрожь, и нам на головы посыпалось каменное крошево и обломки.

— Быстрее! — сам себе приказал Клант, почти отрывая меня от пола.

Каменный дождь усилился и теперь поперек коридора то и дело падали огромные камни, перегораживая путь. Кое-где даже приходилось останавливаться и перелезать через них.

С воплем «А-а-а!», я обогнала киашьяра и с ужасом бежала впереди, рисуя в голове картины того, что может поджидать за следующим поворотом. Как на зло, там я увидела развилку.

— Направо! Направо сворачивай! — заорал мне в спину легард.

Я бы и свернула направо, но на полпути к развилке, как раз у правого прохода, вдруг сгустился белый дым, вмиг обретая форму… Ашарса предстала перед нами, будто из плоти и крови, негодующе протягивая вперед руку. Ее тихое шипение будоражащим эхом захлестнуло уши.

— Ashsha le!

— А! А! А-а-а! — ответила я, понимая, что вот-вот с разгону налечу на то ли призрак, то ли очередного кэррака.

За миг до столкновения Ашарса метнулась вперед, ее волосы из черных сделались белыми, легарда раззявила огромную звериную пасть и выставила мне навстречу два здоровенных змеиных клыка, и сама став похожей на громадную гадюку.

Не переставая орать, заслонив лицо рукой, я с разгону пронеслась сквозь Ашарсу не заметив преграды.

«Значит, призрак!» — облегченно подумала я, и мои ноги потеряли опору…

Мой визг перешел в неразборчивый писк, в то время как я, еще продолжая бежать, свалилась в какой-то каменный колодец и теперь по нему кубарем катилась вниз по широкой дуге, похожей на спираль. Через миг где-то надо мной ругнулся Клант, но шума падения я не услышала.

— Вира! — крикнул легард обреченно.

Я продолжала падать, не чувствуя собственного тела. Казалось, что от меня остался один сплошной синяк, так все болело. В какой-то момент я удачно перевернулась и проехала часть пути по спускающейся под углом шахте на плотной коже куртки с меховым подбоем. Позади меня не слышалось звуков падения — Клант остался там, наверху. Просвистели последние несколько метров, и я клубком рук и ног влетела в какую-то пещеру, с разгону приземлившись в бассейн с водой.

— Опять! — обреченно взвыла я, выныривая на поверхность и осматриваясь.

Мне повезло. Если бы в конце меня поджидала не вода, а простой каменный пол, то жаловаться было бы некому и не на что — меня просто размазало бы о ближайшую стену. Бассейн на деле оказался огромной дырой в полу, наполняемой снизу — видно нижняя пещера как-то сообщалась с морем.

Кое-как выбравшись из воды, я на трясущихся ногах сделала пару шагов по пещере, пытаясь понять, что меня здесь ждет. Ничего примечательного не заметила. Только у противоположной стены была свалена куча то ли камней, то ли чего-то еще. Обреченно взвыв, решила осмотреть каждую из стен по очереди, чтобы найти выход. Стоило повернуться к груде камней спиной, как от страха остро засосало под ложечкой, а звук тяжелого вдоха сотряс стены. Закусив губу, я обреченно обернулась и вовремя закрыла лицо руками, понимая, что ничего не могу противопоставить струе синего пламени…

* * *

Вира с воплем скрылась в провале, захлопнувшемся прямо у Кланта перед носом. Легард слышал, как девушка падает вниз, но не знал как ей помочь.

— Какая жалость, — раздался впереди наигранно печальный голос. — Она сгинула вниз во цвете лет, прямо в пасть к обезумевшему дракону. Видно, Рэнду на судьбе написано сжигать любимых женщин…

— Ты! — воскликнул Клант, не веря, что видит именно Джеймена. — Ты!

— Успокойся, твоя магия здесь уже не действует, — хмыкнул легард.

— Зато у меня есть кое-что не менее действенное, — прохрипел Клант, превращаясь в медведя.

В грудь зверю врезалась выпущенная Джейменом молния, но он будто и не заметил, продолжая приближаться к легарду. Понимая, что Клант очень зол и не отступиться просто так, Джеймен с криком перевоплотился в черного волка и бросился вперед, надеясь схватить медведя за горло. Оборотни столкнулись, стремясь достать друг друга клыками и когтями, и покатились по полу, окрашивая тот алой россыпью…

 

Глава 18

Прежде, чем тела коснулось пламя, меня с силой толкнуло назад потоком горячего воздуха, почти отрывая от пола. Замахав руками, я с ужасом и обреченностью смотрела на огненный кулак, движущийся куда быстрее. Крик застрял в горле. Уже готовая ко всему, я зажмурилась и вжала голову в плечи. С последней надеждой сделала шаг назад, зная, что это меня не спасет, и споткнулась обо что-то, свалившись, как подкошенная. Громкий плеск, и я с головой ушла под воду, по глупости открыв рот. По ушам резануло шипение и миллионы мелких искр вскипятили поверхность бассейна, но, не смотря ни на что, я была еще жива и цела.

Секунду спустя вынырнула у дальнего края резервуара, отплевываясь от противной жижи и пытаясь отлепить от лица выбившиеся из косы пряди. Меня трясло от пережитого ужаса так, что отбитые при падении по шахте части тела решили отложить с жалобами на потом. Не спеша выбираться из воды, я как следует осмотрелась, теперь уже куда внимательнее. Чары Кланта еще действовали, позволяя видеть лучше обычного человека. Я вглядывалась довольно долго, прежде чем что-то случилось, позволяя разобраться.

У противоположной стены произошло небольшое шевеление, мелькнул огонек, и в воздух поднялось облачко светящегося дыма. Не обращая внимания на холодную воду и начавшие ныть пальцы на ногах, я, не шевелясь, наблюдала за тем, что приняла за груду камней. Терпение сыграло свою роль. Через минуту в воздух поднялось новое облачко, немного осветив темноту. Я была готова и смотрела, уже ничего и никого не боясь.

Световые искры отразились лишь от некоторых деталей, но и этого хватило. Напротив меня, свернувшись неуклюжим клубком и положив на передние лапы головы, лежал дракон. Его крылья безвольными тряпками разметались по полу. Зверь, не мигая, смотрел на меня, заставляя терять чувство самообладания. Пришлось несколько раз напомнить себе, что это не просто дракон, а Рэндалл, прежде чем удалось собраться с духом и вылезти из воды. С меня на пол текли потоки, наполняя пещеру гулким эхом. Не зная, что делать, я просто стояла у самой кромки бассейна и ждала. Ничего не происходило, пока я не шагнула вперед. Один единственный шаг…

Предупреждающе звякнула цепь и о камни заскрипели когти. Меня передернуло от страха, а в голове роем зашуршали мысли.

Что я делаю? Даже если это Рэнд, то сейчас он очень опасен. Для меня особенно! Я не легарда. Как я собираюсь помочь дракону, если даже Кланту для этого пришлось приложить немало сил?

Рассуждая так, я еще чуть-чуть продвинулась вперед и ни капли не удивилась, когда звон и скрежет сменились резким хлестким рывком, в двух метрах от меня дракон быстро щелкнул зубастыми пастями, взвился на дыбы и расправил крылья, пытаясь выдрать цепь, которой его приковали к стене. Я судорожно пискнула и отшатнулась. В голове и в желудке образовалась холодная пустота, коленки подогнулись и я неуклюже свалилась на пол, не отрывая взгляда от дракона. Наверное, мне нужно было бояться… Наверное. Не удивлюсь, если то, что я сюда попала, лишь часть задуманного Джейменом плана! От этого легарда подобное вполне можно было ожидать, ведь придумал он сложные пути устранения раньше. И на этот раз наследник Ашарсы несомненно уверен, что попыток больше не понадобиться. И королевство загублено навсегда.

Я не смогла удержаться и криво усмехнулась. Страх никуда не делся, но он забрался глубоко-глубоко, подтолкнув вперед безумную решимость. И… жалость.

Каждый на моем месте увидел бы просто обезумившего дракона, пусть израненного, ослабевшего и готового в клочья разорвать другое живое существо. Но не я… На секунду встретившись взглядом с мечущимся зверем, мне показалось, что вижу себя, много месяцев назад. Тогда я пыталась бороться, цеплялась за жизнь, хоть и превратилась в зверя. Но не долго…

Дракон отполз назад и замер, щелкая клыками. Я вздохнула и медленно поднялась, стараясь не задевать израненными ладонями каменное крошево на полу.

Деваться некуда. Либо я иду вперед и ничего не боюсь, либо забиваюсь в дальний угол и опять жду какого-то спасителя. В прошлый раз меня отыскал Рэнд. Сейчас надежда или на себя, или на Кланта. Почему-то подумалось, что Джеймен надеется на мою трусость. Возможно, я бы так и поступила, если бы не последний год, заставивший меня повзрослеть и многое понять. Было еще кое-что… Что-то очень важное для меня сейчас.

Столько месяцев я боялась и переживала лишь из-за того, чтобы между Княжествами и Легардором не началась война. Наверное, если бы потребовалось, я бы пожертвовала очень многим, даже собой, только чтобы оградить родных и близких от любой боли и страданий. Сны приучили меня к мысли, что смерть — это быстро и не страшно, но вот боль — невыносимо.

Сколько раз я просыпалась по ночам в своей комнате, трясясь от ужаса и страха, хватая ртом прогретый пламенем в камине воздух и чувствуя лишь лед, сковывающий внутренности железным капканом? Сколько раз я видела, как меня убивают? Сколько раз я слышала крики истязаемых не по моей вине людей? Сколько?.. И каждый раз боялась, как впервые.

Стоять перед бешено сверкающим глазами драконом почему-то оказалось не страшно. Совсем. Потому что есть кое-что куда более важное, чем страх… Собрав волю в кулак, я быстро сделала пару шагов к трехглавому навстречу, не представляя, что будет. Дракон в единый миг оказался прямо передо мной и попытался достать клыками. Такого поворота я не ожидала! В глазах зверя не было ничего знакомого или живого, только расплавленная в огонь злоба и ярость. Цепь ограничивала легарда, узкие металлические браслеты охватывали крылья у оснований так плотно, что на темно-синей коже виднелись царапины и глубокие порезы. Кровь из ран давно не текла. Видно дракон очень долго дергался, но потом перестал. Несколько месяцев назад…

Клыки были совсем рядом. Я ждала, что зверь извернется и как-то дотянется. Или опять дыхнет пламенем, но он лишь грозно щелкал зубами, в то время как я неподвижно стояла на месте, понимая, что стоит мне пошевелиться… Стояла и смотрела на дракона, которого не могла назвать по имени даже про себя.

— Рэнд… — пришлось вымучивать из себя имя, не веря, что это чем-то поможет.

Дракон на миг замер, а потом еще агрессивнее дернулся, до кости ободрав себе правое плечо. Перепугавшись, я отшатнулась и закрыла лицо руками, но ничего не произошло. Меня затрясло, зубы выстучали короткую дробь и я застонала. Судорожно обнимая себя за плечи, я сомнением подступилась к дракону вновь и медленно, но отчетливо позвала:

— Рэндалл!

Дракон вдруг раззявил левую пасть и дыхнул в меня дымом, разметавшим мокрые волосы. Слабо соображая, что будет потом, я метнулась вперед и крепко обхватила легарда за среднюю голову, вжимаясь в горячий чешуйчатый панцирь.

— Рэнд, пожалуйста!

Я ожидала, что зверь отбросит меня в сторону, как тряпку, пришпилив к стене, или подомнет под себя, растоптав лапами, но он замер, будто вслушиваясь в мой истеричный шепот.

— Пожалуйста, не надо, пожалуйста! Пожалуйста! Ты ведь можешь. Ты такой сильный! Рэнд, пожалуйста, услышь меня.

Продолжая бормотать, я зажмурилась, сердце бешено колотилось, будто отсчитывая последние секунды моей жизни.

* * *

«Считаешь, что справишься со мной?» — Джеймен отскочил назад и оскалил клыки.

«Запросто! Даже малышка Эмма уложит тебя на обе лопатки!»

«Фу! Ты еще глупее, чем мне всегда казалось!» — мысленно расхохотался легард.

«Ты не выстоишь против меня!»

«Мне это и не нужно…» — хмыкнул волк, переступил с ноги на ногу и пропал.

— Вот блрх! — простонал Клант, принимая человеческий облик.

Ответом ему было шипение за спиной. С опасением обернувшись, легард еле удержался от ругани — поперек коридора с трудом умещалось десятка два кэрраков. Все они были без масок и личин. Землистая кожа и перекошенные яростью лица. В невидящих глазах клубился туман, закручиваясь тугой спиралью. Судорожно попробовав вызвать на ладони огненные искры и не добившись успеха, Клант без мук совести развернулся и побежал по тоннелю.

Сначала коридор шел прямо, и бежать по нему не составляло труда, но через каких-то сто метров проход сузился, вынуждая протискиваться по нему почти боком. Кэрраков это тоже задержало, ведь теперь они следовали за легардом цепочкой, но будучи изначально мертвыми, они, не задумываясь, оставляли на острых выступах стен ошметки серо-бурой плоти, почти сразу распадавшейся пеплом.

В прошлый раз Клант выбирался совсем другим путем, так что слабо представлял, найдется ли выход из коридора и не упрется ли он в тупик. Место высасывало из легарда силы, так что на магию рассчитывать не приходилось. Если бы еще Вирена была где-то поблизости… Уже однажды дар девушки хорошо показал себя, хоть она и пострадала немного, но то больше было виной брата.

Проход начал спускаться все ниже, но при этом расширяясь. Киашьяр выиграл чуть больше секунды, пока кэрраки с хрипом прорывались сквозь узкую щель. Уже веря, что все получится и он сумеет оторваться, Клант вдруг угодил ногой в какую-то яму и с криком полетел на пол, чувствуя, как до предела напряглась, едва не треснув, кость в лодыжке. Кэрраки с воплями рванули вперед, уподобляясь дикому зверью, и набросились сзади на легарда, придавив сверху, заставляя глотать желтую каменную пыль и в кровь разодрать щеку и ухо.

С усилием отшвырнув их назад, Клант судорожно перекинулся в медведя. В этой шкуре у него еще были шансы выстоять, но ширина коридора не позволяла слишком широко размахивать руками, когтями раздирая мертвецов пополам. Громко зарычав, легард попытался занять такую позицию, чтобы к нему не могли подобраться незаметно, и приготовился к битве.

* * *

Здесь была лишь темнота. Липкая и черная, как дно глубокого болота. Ни звуков, ни огней. Ни боли, ни жалости, ни страданий. Даже злости не было. Рэндалл не помнил, что было там, вне этого места. И кем он был. И важно ли это?

Нет.

Лишь изредка в сознании начинали мелькать образы. Каждый раз одни и те же, но очень расплывчатые. Ярче всех и отчетливее он видел лишь взгляд. Чуть испуганный, но полный какой-то нежной теплоты.

Легард пытался вспомнить, кому принадлежал этот взгляд и становилось нестерпимо больно. Темнота сопротивлялась, затягивая еще глубже, подальше от воспоминаний и ненужных мыслей. Рэнд успокаивался и безвольно замирал, вслушиваясь в то, что не могло и не хотело содержать звуки. Иногда откуда-то издалека будто что-то доносилось. Это напоминало стук сердца, или разбивающуюся о камень каплю воды.

Единственное, что киашьяр воспринимал отчетливо — усталость, перетекающую в желание покоя, хотя порой и казалось, что это лишь что-то навязанное и чужое.

Рэнд так давно ждал хоть каких-то изменений, что раздавшийся близко голос показался ему очень громким, хотя на самом деле он слышал шепот.

— Пожалуйста!

Такое простое и понятное слово, но голос!.. Сколько в нем оказалось боли и страха! И удивительной звенящей красоты.

Рэнду захотелось увидеть ту, которой принадлежал голос. Он попытался вспомнить, что нужно делась, чтобы идти вперед, навстречу голосу, мысленно умоляя: «Не умолкай, скажи хоть что-нибудь еще!» Каждый новый звук зачаровывал, и значение слов пролетало мимо него, пока легард вдруг не услышал свое имя. Он узнал его сразу и вместе с ним вспомнил и себя самого, как и произошедшее.

«Эта темнота искусственна и создана лишь в моем разуме!» — пришел к выводу Рэндалл, когда не смог пошевелиться. У него оставался лишь один путь — попытаться вытянуть разум, ориентируясь на голос. Это оказалось сложнее, тяжелее, чем передвигать огромные камни.

«Но легче, чем тому менестрелю!» — заверил себя киашьяр.

Сказка, рассказанная малышкой Эммой, всплыла внезапно, тонкой нитью закручиваясь на пучок разрозненных мыслей. Что-то было очень созвучное в той истории, что еще тогда поразило Рэнда, но он не стал высказывать свою мысль.

Уверенно, хоть и медленно двигаясь навстречу голосу девушки, Рэнд пытался вспомнить.

«Что-то совсем простое… Но что?..»

Потом он понял и если бы мог, улыбнулся бы в этот момент.

Менестрель боготворил красоту и мечтал иметь только лучшее для себя. Богатый дом, обеспеченное будущее, красивая женщина рядом. Его мелодии были прекрасны и он сам об этом знал. Но в тот момент, когда он отказался от собственного слова лишь из-за физического несовершенства, он показал, что душа его не так прекрасна, как музыка. Не сразу менестрель понял, каков он на самом деле, а поняв, раскаялся.

«Мы такие, какими сами себя создаем. Ни наследие предков, ни чужие слова не делают нас хуже, если мы не позволяем подобному произойти!»

Эти слова успокоили, и двигаться вперед стало значительно легче. Рэнд собрался с теми немногими силами, что у него остались и попытался ускориться, но лишь запутался в душащей темноте, на долю секунды потеряв цель.

* * *

— Думаешь, все так просто, да, Клант? — Джеймен появился у киашьяра за спиной и, не раздумывая, с силой вогнал длинный узкий нож в ямочку у основания шеи, со злорадной усмешкой прихлопнув по рукояти пучком красных искр.

Кэрраки отступили назад, поскуливая как обделенная стая падальщиков.

— Пшли вон! — рявкнул легард, ногой отпихивая от себя хрипящего и постукивающего зубами мертвяка. — Бесполезное отребье. Столько сил на вас угробить и что получить взамен? Три десятка лучших моих воинов давно мертвы, а с вами не навоюешь! Ничего! Стоит прорвать стену, и на эти земли хлынут голодные полчища! — Джеймен радостно осклабился. — Вот тогда Алатэя будет отомщена! Больше не будет ни одного потомка этого ядовитого рода, чтобы быть укором нам, что позволили так с собой поступить.

Кэрраки трусливыми тенями отступили назад в узкий проход, спеша опередить друг друга.

— А ты!.. — Джеймен ухватил медведя за пасть, из которой медленно тянулась струйка крови. — Как я тебя всегда ненавидел! И братца твоего! И всех, кого ты зовешь родней! Даже эту мерзкую девчонку Кирию. Она, видите ли, посмела мне отказать!

«Интересная причина для начала войны, — еле слышно прохрипел Клант. — Оказывается, ты, волчишка, не любишь, когда тебе прищемят хвост».

— Заткнись! — выплюнул черноволосый легард. — Думаешь, язвительностью ты продлишь свою никчемную жизнь? Что ты успел? Чего ты достиг за эти годы? Толпа девиц — вот все твои достижения!

«Ну, я хотя бы не подставлял своего отца, не затевал войну и не уничтожал преданных себе легардов, надеясь так выиграть в битвах! — с усилием расхохотался Клант мысленно. — На что ты рассчитывал, посылая на города кэрраков? Неужели ты настолько помешался в своей ненависти, что верил в победу? Этих тварей разбили в первый же день, когда те подступились к городам. Мне жаль только легардов, из которых ты сотворил подобное!»

— Я сказал, заткнись! — гаркнул Джеймен, ногой отталкивая от себя медведя. — Еще будет какой-то сопляк поучать меня. Я почти вдвое тебя старше, а ты смеешь вякать.

Медведь слабо зарычал вместо ответа, но потом все же вы подумал: «At kreal du smirde stor!»

— Да, каждому дается по заслугам, — хохотнул Изгнанный. — И твоему роду давно пора об этом узнать!

Клант собрался с силами и попытался вытолкнуть из себя клинок, но тот глубоко засел в легком. Перевалившись с боку на спину, медведь глухо засопел, пытаясь хотя бы остановить кровотечение.

— Смотри мне, не сдохни! — хмыкнул Джеймен, сграбастал рукоять и выдернул нож.

Медведь взвыл, из раны хлынула алая пузырящаяся кровь, окрасив белый мех. Черноволосый легард загоготал и до хруста сжал пальцами плечо Кланту, чтобы сделать еще больнее. Перед взглядом у киашьяра поплыли багровые круги, и он яростно дернулся, со скрежетом располосовав Джеймену бок когтями.

— Дрянь! — взревел Изгнанный, перекинулся и со всей накопленной злобой вцепился Кланту в шею, разрывая трахею клыками.

Медведь, будто ожидая это, обхватил легарда лапами, пытаясь задушить. Черный волк яростно захрипел и замотал пастью, вынуждая Кланта ослабить хватку. Отскочив на миг, Джеймен вновь принял человеческий облик, подхватил нож и кинулся на Кланта. Киашьяр неуклюже увернулся от первого удара, второй пришелся в лапу, третий проскрежетал по ребрам.

Чем чаще Джеймен попадал, чем слабее и неудачнее действовал Клант. Вскоре весь мех медведя окрасился алым. Кэрраки высунулись из щели, чувствуя густой аромат крови, наполнивший воздух прохода. Они жаждали убивать. Клант представил, как его будут рвать на части.

«Лучше в другом облике, — хмуро подумал он, почти теряя сознание. — Все равно от шкуры сейчас нет толку!»

Если бы все происходило в другом месте, Клант кое-как давно бы стянул все раны, заживив их хотя бы наполовину. А из облика медведя киашьяр всегда превращался в человеческий без единой царапины. Сейчас все было иначе…

— Прекрасно выглядишь! — расхохотался Джеймен. — Самое время повидаться с братиком! Интересно, он уже дожевал свою невесту или превратил ее в горстку пепла?

— Что ты с ним сделал? — вскричал Клант, обретая новые силы, но очередной удар ножа рукоятью в бок сбил легарда с ног. От макушки и до пяток тело киашьяра пронзило нестерпимой болью, вынуждая замереть.

Джеймен, сплюнув себе под ноги, быстро раздал приказы кэрракам, и те, скрежеща зубами, поволокли Кланта вниз по все расширяющемуся коридору. Изгнанный шел следом, упиваясь открывающимся видом на искалеченного и несопротивляющегося врага. Черноволосый легард не мог знать, в сознании ли Клант, но его на столько переполняло желание даже словами ударить побольнее, что он довольно сказал:

— Рэндалл оказался слишком преданным братом. Он без труда попался на маленькую хитрость с твоим исчезновением. Как все было просто. Даже этих безмозглых тварей не жалко ради того, что вышло. Стоило лишь создать хаос и сумятицу в ваших рядах, и обмануть не составило труда! Он прилетел сюда, чтобы тебя отыскать! Вместе с полудюжиной воинов! Всего лишь! Как только я заманил Рэнда сюда, в подземелья, они все стали беспомощны, как слепые котята.

Говорят, месть сладка… Говорят, кровь врага слаще меда. Мне потребовалось собрать всю силу воли в кулак, чтобы не убить твоего братца сразу же! Я заставил его превратиться — это куда веселее. Так он оказался, по-своему, более управляем, но невероятно агрессивен. Если бы не цепи и его ярость, этот паршивый недовыродок давно разнес с таким трудом выстроенное убежище! Одним упрямством! Похвально.

Удивляюсь, как Эдин позволил ему выжить? Он же немногим лучше любого из тех безумных перерожденных. Таких убивают сразу!

— Он не перерожденный, — прохрипел Клант, сверкнув на Джеймена ненавидящим взором.

— И он наследник?! — яростно выкрикнул черноволосый легард, не слушая киашьяра. — Каково королевство — таков и правитель! Ваш род вырождался все эти столетия, чтобы теперь на трон сел никчемный король. А все из-за того, что твой прадед, Клант, не желал отдать власть настоящему наследнику. Наследнице! Алатэя стала бы прекрасной королевой. При ней бы Легардор достиг своего расцвета! Люди… эти слабые… Отбросы!

Еще эта девчонка! Сколько усилий и все зря! Другие исчезали с горизонта при первой же необходимости. Но не она!

Надеясь следовать заветам вашего пресловутого Оракула Зеркал, вы ни разу так и не заполучили нужную кровь. Ни разу за столько веков. Мы не могли вам позволить такую роскошь — свободу от проклятия Ашарсы.

А вы! Даже не задумались над тем, почему в некоторых семьях перерожденные появляются почти в каждом поколении, а в других — нет! Все просто, не правда ли?

Но вы тупы и бесполезны! Как легко вами управлять, зная этот страх, сделавший вас податливее теста. Если бы еще сами Изгнанные проявили хоть каплю великой крови без людской примеси! Вы ни разу не задумались, где могут скрываться такие, как я. Ни разу вы не усомнились в том, что Алатэя еще жива, а ведь она никогда не была лучшей в магии. Вся ее сила заключалась в сумасшедшей ярости и желании отомстить.

Всей смекалки прабабки хватило на то, чтобы воплотить в жизнь идею этого места. Преданные ей маги создали коридоры — как основу будущей великой империи. Алатэя грезила тем, как завоюет весь континент и поработит каждого, заставив упасть ниц перед ней и валяться в пыли, вымаливая право на жизнь. Но она и сама боялась смерти, поэтому и велела, прежде всего, создать здесь десятки ловушек, подпитывающихся от магии каждого входящего сюда легарда. В стены заключили тысячи мелких артефактов, чтобы воплотить в реальность сложнейшую систему охраны. Остроумно было создать управляемые образы… Особенно самой Ашарсы!

Ваша девчонка не раз будоражила охранные чары, забавляя меня. Как мне нравилось смотреть на ее ужас, на беготню по коридорам, добавляя все новых и новых монстров. Сны отличный способ напугать! Вирена должна была умереть во сне, от испуга! На ее теле не нашли бы ни единого следа чужого влияния, даже в браслете, хотя именно в него мне удалось встроить крошечное заклинание. Благодаря ему она и видела сны. Мило, да?

Но девчонку ничего не брало! Ни сны, ни явная угроза жизни. Даже превращение! Столько сил зря! А потом… Потом нас раскрыли. Столько лет отличной маскировки… Если бы я знал, что Вирена выкарабкается после нашей с ней последней встречи, если бы не питир!.. Никогда бы я не сказал, кем являюсь. Лара, умница, предупреждала меня, что девчонка не так проста и что за маской дурочки таится опасный противник… А я не поверил.

Пришлось придумывать что-то новое. И это было просто и элегантно! Ни от кого, ни от кого в Лессе не укрылось, что Рэнд и Вира… Аха-ха! Как хохотала Лара, упоминая ужимки девчонки, когда легарда намекала на свою связь с твоим братцем! И с какой злостью Рэндалл реагировал на развязность Ларей! Идея возникла сразу же, в тот вечер, когда девчонку представили знати. Просто и элегантно. Я смотрел на вас, как вы там щебечете за главным столом, изображая невиданное счастье, и не мог не похвалить себя за столь прекрасную задумку! — Джеймен пнул Кланта ногой, неистово захохотав. — Ваши прославленные родственные связи. Что может быть проще? Что может быть красивее? Брат погибает, спасая брата! Невеста мчится к любимому!

Жаль только, что Рэнд оказался чуточку умнее, чем я всегда считал. И отважнее, что похвально, несомненно. Я представлял, как захвачу девчонку, отыскав ее по артефакту, и буду долго мучить каждого их этих двоих. Что такое боль? Ничтожно мало! Но осознание, что из-за тебя боль испытывает еще и близкий… Ах, я всегда мечтал проделать что-то подобное!

— Ты монстр. Перерожденные обладают природной злобой и желанием убивать, — вздохнул Клант. — Кэрраки подчиняются воле хозяина. А ты… Ты безумен. Смерть для тебя не так приятна, как чужие муки. Я догадывался об этом раньше, но только теперь убедился.

— Жаль, что девчонки не оказалось там, где я ожидал ее найти. Пришлось взяться за твоего брата и попытаться вытянуть из него эту маленькую деталь. Ах, как жаль, что Рэнд решил быть предан той, кого выбрал не сам… История с Эреей его ничему не научила. Женщины! Он оказался способен пострадать за девчонку.

— А женщины всегда достойны подвигов. Конечно же, если достойны, — хмыкнул киашьяр. — Но откуда тебе это знать? Для тебя ведь не ведомо такое чувство, как любовь.

— Столько месяцев трудов и ничего его не пробрало, — искривил губы Джеймен. — Он лишь посмеялся надо мной, не желая говорить, где девчонка!

«Молодец, Вира, интуиция тебя не подвела, — подумал про себя Клант. — Неизвестно, чтобы со всеми нами сейчас было, если бы ты не избавилась от артефакта. Возможно, Рэнд бы больше не был нужен Джеймену. И… Не хочу даже представлять! Одно маленькое решение спасло как минимум две жизни».

Коридор оборвался, выведя в большую полукруглую пещеру с обвалившимся с одной стороны потолком. Круглые матовые шары-светильники на проржавевших треногах отбрасывали неровные радужные пятна, придавая стенам где-то красный, а где-то и зеленый оттенок. Кэрраки выволокли Кланта на середину зала, с почтительным сопением отступив назад.

— Уж прости, не прибрано у меня здесь, — прошипел черноволосый легард. — Эти подземные тоннели требуют доработки, а руки не дошли ни у моего деда, ни у отца. При Ашарсе были построены лишь основные коридоры, хотя планировался целый город, уходящий на десятки этажей вниз. Но ни у кого из последователей первой Изгнанной не хватило ни желания, ни потребности в подобной стройке. Зато отсюда сложно выбраться, не зная точной дороги.

Джеймен подошел к продетой мелкими малахитовыми прожилками стене и с видимой легкостью провел рукой по выступающим камням. Где-то в глубине горы родился тихий скрежет, зеленые ручейки минеральной породы засветились тусклыми переливами. Грохот все нарастал, пока часть стены с гулом не отъехала в сторону, открывая широкую лестницу, длинным маршем уходящую в темноту.

— Прекрасно! — хмыкнул Джеймен. — Иногда нет ничего лучше хорошо выполненной, но древней магии.

Изгнанный брезгливо прихватил Кланта за ботинок и поволок вниз, на лестницу, с удовольствием отсчитывая головой блондина широкие полустертые ступеньки. Добравшись до границы между светом и тьмой, Джеймен остановился и негромко приказал:

— Ashsham adirre!

Лестница задрожала и начала медленный спуск вниз, поскрипывая и постепенно разгоняясь. Клант со стоном перекатился на бок, стараясь не задевать раны на груди и плече. В легком скопилось немного крови, не давая легарду как следует дышать, но организм постепенно справлялся, с упорством зверя выцарапывая жизнь у непокорной судьбы.

— Сейчас мы посмотрим, как долго ты еще протянешь, — хмыкнул Джеймен и расхохотался, ударив Кланта каблуком в живот.

— Ты будешь вознагражден по заслугам! — простонал киашьяр.

Лестница замерла, но Джеймен не спешил спускаться, будто ожидая чего-то. На нижнем крае лестницы вспыхнул свет, так что можно было рассмотреть, что никакого прохода впереди нет, только стена.

— Решил размазать меня о стену? — фыркнул Клант, пытаясь встать на четвереньки.

— А как же! — хмуро выдавил Джеймен, прихватил блондина за шиворот и отправил с разгона вперед.

Если бы в этот момент стена не исчезла, киашьяра бы пришпилило к ней. И хотя он упал лицом вперед, сломав нос об острые камни, Клант порадовался, что ему удалось вовремя подставить руки и избежать удара и без того раздробленными ребрами. Вдруг где-то поверху пролетел сгусток пламени, опалив киашьяру затылок жаром.

— Вот блрх! — прошипел он, с кряхтением прижимаясь к полу и только потом осматриваясь.

У противоположной стены сидел трехглавый дракон и сверлил их яростным взглядом. Блондин отметил, что зверь казался мельче и тусклее, чем он последний раз запомнил брата. Рэнд сильно исхудал. Не смотря на злость, его глаза у внутренних уголков затянулись белесыми пленочками.

«Брат! Ты меня слышишь?» — взмолился Клант и прислушался, но не почувствовал ответной реакции Рэндалла.

— Ну, как ты здесь, мой бешеный друг? Еще не озверел окончательно? — крикнул Джеймен, за что получил огненный кулак в лицо, но вовремя прикрылся щитом. — О, да ты в полном здравии! А где же чудная малышка Вирена?

«Блрх! Где Вира?!» — взвился Клант, забыв про боль в сломанных костях и отбитых внутренностях.

Девушки нигде не было видно, и киашьяр с ужасом представил, что одно из темных пятен на полу может быть тем, что осталось от Вирены.

«Рэнд, умоляю, скажи, что она жива!»

Но дракон не отозвался. Зато пещеру вдруг наполнил недовольный тихий квак.

— Это еще что такое? — удивленно спросил Джеймен и зажег небольшой круглый шар света, подвесив его высоко под потолком.

Будто дожидаясь этого момента, из темного угла вынырнуло что-то ярко-синее, похожее на зверька, охваченного пламенем. С громким писком зверек ударился роговым наростом на носу в ногу Джеймену и впился в него клювом.

— Мелкая бестия! — взревел Изгнанный отшвыривая питирина в сторону.

— Вперед! — вдруг пронесся по пещере гулкий девичий вопль и в лицо Джеймену дракон исторг струю пламени, опалившую легарду одежду, но отскочившую от щита.

Клант попытался отползти в сторону, чтобы его не задело огнем. Он как никто знал, что это пламя тяжело сбить с тела. Будто прочитав его мысли, Джеймен с легкостью вздернул киашьяра на ноги и крикнул Рэнду:

— Давай! Еще раз давай!

Поняв, что может произойти, блондин побоялся закрыть глаза. Он не держался на ногах, в теле не осталось ни одного целого места без ран, и теперь Изгнанный выставил его вместо живого щита, желая так наказать их всех. Рэнд не перенесет такого, если поймет, что натворил. А сейчас только какое-то чудо может его остановить.

Картина виделась Кланту так четко, что он без труда рассмотрел дикий испуг в глазах замершей сбоку возле дракона Вирены. Девушка прикусила губу, всхлипнула и закричала, срываясь на визг.

— Нет! — вопль эхом отразился от стен и ударил по ушам, заставив Кланта сморщиться.

«Ничего не поделаешь!»

Секунды замедлились. Киашьяр видел, как рождается пламя в горлах дракона, как он готовиться к удару. Слышал злорадный шепот Джеймена: «Попробуй, увернись!»

И будто надеясь отвернуть пасти дракона, Вира бросилась дракону на одну из шей, что-то громко выкрикнув. Клант зажмурился, смотреть дальше ему было страшно. Он никогда не горел заживо. И сейчас не хотелось.

Секунды растягивались в вечность, зашипело пламя, заглушившее вопль Виры, а киашьяр все ждал…

Джеймен выругался и отбросил Кланта в сторону, что-то громко выкрикнув. Киашьяр тут же открыл глаза, не понимая, что происходит. Дракона в пещере не было, зато у противоположной стены замерла, боясь сдвинуться с места девушка. Клант даже не сразу понял, что это Вира. Она вся светилась неистовым бирюзовым светом, из глаз текли сияющие аквамариновые слезы. Вира смотрела вниз, но Клант не мог понять на что, пока не углядел растянувшееся на полу тело.

«Рэнд!» — позвал блондин, не веря в произошедшее.

Неужели Вире как-то удалось вернуть легарду человеческий облик?!

— Как? — вскричал Джеймен. — Такое не возможно!

«Она просто впитала в себя всю выплеснутую братом силу! — понял Клант. — Это спасло меня, но если в ближайшее время она не использует магию, то Вире станет плохо! Это может просто спалить ее изнутри!»

Вира, шатаясь, опустилась на колени и медленно перевернула Рэнда на спину, что-то шепча. Клант приказал себе забыть про боль и ползти вперед: «Давай! Ты можешь!»

— Ничего, — выдохнул Джеймен, — я довершу то, что начал!

Молния, вырвавшаяся из его ладони, разрезала потолок над Вирой и Рэндаллом надвое. Камни загрохотали, крошась.

— Вот блрх! Нас же сейчас засыплет! — прохрипел блондин, но только ускорил продвижение вперед, к брату.

— Это будет вашей общей могилой! — расхохотался Джеймен, отступая на шаг и приготовившись к незабываемому зрелищу.

— Клант, поспеши, — шепотом позвала Вирена, медленно, будто ничего не происходило, поглаживая щеку Рэнда.

Потолок заскрежетал и разверзся, осыпая вниз груды крупных валунов. Клант дополз и сжал холодную руку брата и напрягся, пытаясь сообразить, что делать, но боль заглушила все мысли.

— Возьми меня за руку, — попросила Вира. — Мне больно.

Киашьяр отстраненно сжал потную светящуюся ладошку и выдохнул. Камни ударились о пол, Джеймен заорал, испуганно и зло. Клант обернулся и неожиданно для себя глухо рассмеялся, видя, что валуны отскакивают от тонкого голубоватого щита в полуметре над ними, завалив бассейн с водой и ту часть пещеры, где был Джеймен.

— Как Рэнд? — как смог, выкрикнул он, обращаясь к Вире.

Девушка не ответила. Из-под ее прикрытых век текли слезы, а свечение на коже начало пульсировать быстрыми вспышками.

— Я еще пока жив… — прохрипел вдруг Рэндалл, повернув к брату голову.

— Ты меня напугал… — выдохнул Клант.

— Рэнд, — одними губами вымолвила Вира, посмотрев на брюнета переполненными неистовым синим огнем глазами.

— Малышка моя, — пробормотал легард, подняв руку.

Девушка со всхлипом уткнулась в нее лбом, а потом потянулась и прижалась губами к губам киашьяра. Рэндалл стиснул рукой ее спину.

— Нашли время! — взвыл Клант. — Этот щит не продержится долго. Нас погребет в этой пещере!

Свечение на коже и волосах Вирены, будто поток воды, перетекло на кожу Рэнда, и теперь они одинаково пульсирующее светились.

Грохот усилился.

«Рушатся перекрытия, — понял Клант. — Джеймен перестарался!»

«Дай руку!» — мысленно велел Рэндалл.

Ни на что не надеясь, Клант схватил брата за руку и ошеломленно вжался в бок Вире лбом, почувствовав накат силы, способный своротить гору. Это ощущение было столь мощным, что он даже не услышал и не понял, когда Рэнд, поймав высшую точку перелива силы из себя в Виру, вымолвил только одно, так нужное им заклинание. Брюнет мог довершить все раньше, но он специально дождался пика, чтобы остаточной энергией узкие подземные коридоры и переходы сложились, как бумажный домик.

Следующим ощущением после пещеры и грохота была совершенная тишина и яркий свет. И сильный ветер. Клант распахнул глаза и вдохнул полной грудью, осознавая, как, захлебываясь освобожденной силой, тело восстанавливает себя.

— Живы? — хрипло спросил Рэнд.

Вира сидела на траве, поджав под себя ноги и медленно раскачивалась, из глаз девушки катились слезы. Она подвывала и быстро хлюпала носом.

— Вир, все хорошо! Успокойся! — взмолился Рэндалл, осторожно притягивая девушку к себе.

Она зарыдала еще громче, со страхом проведя ладошкой по впалой щеке брюнета.

— Надеюсь, Джеймен не выбрался из этого пекла! — сплюнул кровавый сгусток Клант. — Он испортил мою любимую рубашку.

И в подтверждение этого киашьяр просунул в кровавые дыры пальцы, демонстрируя количество повреждений и полное отсутствие ран под рубашкой.

Вира, не сумев сдержаться, еле слышно прыснула в кулачок.

— Ну, вот, она и успокоилась, — довольно усмехнулся Клант. — Теперь точно все хорошо.

Рэнд вздохнул и, не смотря на боль во всем теле, крепко прижал Вирену к себе, с восторгом понимая, как соскучился по этой человеческой малышке. Она на миг подняла на него взгляд, в котором киашьяр неожиданно прочитал чуточку больше, чем мог бы желать.

— Спасибо, — пробормотал он и поцеловал девушку в макушку, прижав еще сильнее.

Где-то у Виры под коленкой недовольно квакнул питирчик, заставив ее хихикнуть.

Чувствуя себя лучше, Клант поднялся на ноги, осматриваясь.

— Слушайте, а где мы находимся? А?

Вокруг простилались поросшие вереском поля, похожие разом на все долины континента.

— Эй, народ?! — Клант обернулся к Вире и Рэнду, но те даже и не думали его слушать, поглощенные друг другом.

Легард смотрел на них несколько секунд, потом вздохнул и расстроено вымолвил:

— Ну, вот!

 

Эпилог

— Храбрый, — небрежно обронил Клант, рассматривая застывшего на помосте мальчонку, пытающегося что-то сотворить из выставленной на табуретку вазы. — Вот только зря он решился на магию превращений. Это же очень сложно!

— Совсем не сложно, — хмыкнула Эмма, цепляясь за мою юбку. — Я бы давно все сделала! А он только время отнимает.

Будто в ответ на слова девочки, мальчик в последний раз свел ладони вместе, будто молясь вазе, но ничего не произошло. Собравшаяся вокруг возвышения толпа громко заулюлюкала, кто-то даже противно засвистел. Пристыженный мальчик утер крупную слезинку и стремглав бросился вниз по ступенькам, спеша спрятаться от жаждущих зрелища людей.

— И вот почему они проводят отбор именно прилюдно? — расстроено закатила глаза Алия. — У нас все иначе…

— Маг должен быть закален и ничего не бояться! — хихикнула Эмма, прочитав строчку из скомканного свитка. — Зато мало кого отберут. И я точно попаду.

— Ты самоуверенна, Эмма, до крайности, — рассмеялся Рэндалл и прижал меня к себе, незаметно от всех поцеловав за ухом.

— Мне можно! — воскликнула девочка, пританцовывая на месте.

Казалось, что ее не смущает ни отбор, ни перспектива сложного обучения, ни необходимость жить далеко от дома.

— Это почему? — усмехнулся Клант и скорчил страдальческую мину.

— Можно и все, — очень по-взрослому пожала плечами малышка.

— Ройна Диалис! — объявил глашатай, на миг поднявшись на помост.

По ту сторону возвышения произошла какая-то суматоха и из толпы вынырнула миловидная пухленькая девочка лет восьми в строгом сером платье. Сжав ладошки в кулачки, Ройна быстро взбежала на помост, готовая показать свои магические способности. В отличие от большинства собравшихся на главной площади Столла людей, кожа девочки была очень необычного, темного оттенка, будто Ройна долго загорала на солнце.

— Какая она странная… — пробормотала Эмма, рассматривая девочку.

— Она не странная, просто чистокровная заварэйка, — хмыкнул Клант. — Таких совсем немного осталось.

— Откуда ты знаешь? — насторожилась Эмма и смерила легарда испытующим взглядом.

— Я знаю одну… У людей таких принято называть ведьмами, — пожал плечами блондин. — Балта никогда не училась магии, не хотела… Но у этой женщины особый дар! Она способна предсказывать будущее не хуже Оракула, а иногда даже точнее.

— У! — выдохнула Эмма. — Я хочу с ней познакомиться!

— Она живет в лесах, далеко на севере, где снежные шапки на горных вершинах не тают даже летом, — примирительно промолвил Клант, — там нет места таким маленьким и хорошеньким девочкам.

— Ты меня плохо знаешь, — решительно заметила малышка и уперла ручонки в бока, грозно насупившись. — Вот вырасту и!..

— Эмма… — перекрыл вопль малышки глашатай, но тут же замолчал, вглядываясь в свиток: — Эмма Алори!

Девочка пискнула и побежала к ступенькам, стремясь как можно быстрее оказаться в числе прошедших испытания.

— А почему?.. — удивился Рэнд, но не договорил, видя, что я поняла вопрос.

— Она не захотела, чтобы все знали, из какой она семьи, — заговорщицки выдала я. — Ей хочется учиться на равных со всеми.

— Похвально, — оценил Клант, вглядываясь в происходящее на помосте.

Для того, чтобы быть зачисленным на обучение, каждому испытуемому нужно было показать хоть какое-то владение магией. Большинство ограничивались банальными искрами, вылетающими из рук. Кто-то, как тот мальчик, пытались превратить один предмет в другой. Эмма никому не сказала, что будет делать, но я видела, как она о чем-то долго шепталась с Клантом.

— Что будет? — спросила я блондина, но он не ответил, только хитро подмигнул.

— Только не говори, что чему-то ее научил, — простонал Рэндалл. — Людям тяжело дается наша магия…

Эмма что-то сообщила глашатаю, дождалась, когда он передал ее слова трем магам, стоявшим на специальной вышке, откуда на все происходящее открывался самый лучший вид, и приступила к осуществлению задуманного. От меня не ускользнуло, как насторожились маги, узнав, что собралась делать девочка.

Эмма тем временем свела ладошки вместе, выставив их вперед в каком-то почти просительном жесте, а потом медленно развела пальчики в сторону. Раньше, чем я что-то увидела, донеслись удивленные и восторженные возгласы из толпы, а Клант довольно загоготал. На ладонях сестренки неторопливо вытянулся вверх полупрозрачный стебель, разворачивая мохнатые листья. Крупный бутон не успел развернуться, как листья начали отваливаться от стебля, но не падать, а взлетать в воздух, помахивая крыльями.

— Бабочки… — ошарашено пробормотала я.

— Хорошая выдержка, — довольно добавил блондин, — я думал, ее не хватит дальше ростка…

В этот момент, пытаясь расцвести, бутон начал рассыпаться сверкающими искрами. Толпа, уверенная, что так и должно быть, громко зааплодировала, наблюдая, как вокруг раскрасневшееся Эммы, угасая, порхают бабочки.

— Что-то мне страшно за Академию, — хмыкнул Рэндалл и улыбнулся мне.

— Мне тоже, — подмигнул брату Клант.