«Всегда планируйте несколько запасных вариантов на случай непредвиденных обстоятельств».

Справочник в помощь студенту магической академии

«Из любой ситуации всегда есть как минимум два выхода. И по закону подлости они оба не из приятных».

Приписка на полях

Вольные никогда не жили на одном и том же месте постоянно, кочевали, быстро передвигаясь по необъятным просторам севера, где никому не было до них дела. Не подчиняясь ни законам, ни власти лордов, эти легарды небольшими группами путешествовали среди гор, не меняя свой уклад годами.

Большинство из них жили на те средства, что удавалось зарабатывать во владениях лордов: работники всюду были нужны. Большинство вольных напоминали легардов лишь внешне. Отделившись от власти королей и отринув Оракул и связь с кровью других легардов, вольные быстро теряли магию. Они все еще могли превращаться, но вот чаровать оказывались неспособны.

Я какое‑то время жила среди них, изучая и налаживая связи. Это оказалось не так просто. Если в сообществе легардов почти каждый из связанных с Оракулом мог физически чувствовать единение народа и присутствие «своих» рядом, то здесь не было ни власти кого‑либо, ни связи между группами. В итоге с каждым маленьким кланом приходилось связываться напрямую и втираться в доверие вновь и вновь.

Но были у этого и положительные стороны: никто из вольных не смог распознать во мне человека.

Изучая вольных, я поняла, как обманывать настоящих легардов. Все оказалось достаточно просто и заключалось в восприятии. Если бы Клант знал, зачем однажды я забросала его целой горой вопросов о его народе!.. Это было сложно, но я выведала у него все, что сами легарды знали о вольных. Оказалось — почти ничего.

Они их не чувствовали и не могли воспринимать ни одним из чувств, даже интуицией как часть собственного народа. Для легардов вольные были на одной ступеньке с людьми.

Это давало мне свободу действий. Придумав обличие Уарры, я ни на секунду не побоялась быть раскрытой. Это оказалось невозможно.

Выбирая, куда отправиться, я вспомнила одну из самых частых стоянок вольных вблизи гор Трит. Хребет Зиреин врезался в пологие горы и образовывал на северо — востоке широкую долину, где почти весь год шли дожди.

Земля этого места походила на бескрайнее непроходимое болото, но именно сюда вновь и вновь возвращались вольные, зная, что только им интересен этот забытый сильными уголок.

Я перенеслась поближе к самой высокой из гор Трита, собираясь поискать у ее подножия стоянку. Часто то одна, то другая группа вольных выбирала это место своим пристанищем, так что у меня был шанс.

Переноситься еще дальше на север я не собиралась, не представляя, что там меня ждет в одиночку. Вполне могло случиться так, что сама того не планируя, окажусь прямо посреди лагеря изгнанных.

Река Тривиол огибала гору с юга, утекая хрустальными водами вдоль острых пиков Хребта и разливаясь на болотистой местности мелким озером.

Где‑то в книгах Эмма читала, что много лет назад эта река пересохла и наполнялась лишь дождями не один десяток лет, пока сами легарды не открыли родникам вход в русло.

Ноги утопали в затхлой почве по щиколотку, но я уверенно пробиралась вперед, собираясь подняться по пологому склону горы вверх к узкой полосе леса, над которой виднелся отчетливый след дыма.

Мне повезло: вольные не таились. Всего через несколько минут тропа среди болотистых кочек вывела меня к сухому проходу, и я замерла лишь на несколько секунд, чтобы сменить лепесток в веере герраса, чтобы принять облик Уарры.

В лес я входила настороженно, напрягая слух и зрение. Вольные хоть и вели довольно мирную жизнь, но чужаков к себе не подпускали, а непрошенных гостей могли даже попытаться убить.

Первым я заметила лагерь и костер между шатров. Легарды услышали мое приближение и появились у огня, напряженно всматриваясь в полумрак лесной чащи. Не став испытывать их терпение, я выбралась на свет, стараясь охватить лагерь взглядом.

— Привет, Уарра, — поприветствовал меня Эрл, и я с облегчением усмехнулась.

— Сколько лет, Эрл! — я привычно встряхнула темной гривой волос, так что зазвенели нанизанные на пряди бусинки, а перья защекотали кожу.

— Что тебя привело сюда?

Я не ответила сразу, уже свободнее осматриваясь.

Стаю Эрла — так они предпочитали себя называть — я помнила очень хорошо. Десять взрослых мужчин и полдюжины женщин. Ни одного ребенка. Сейчас у костра я видела лишь половину, ухо улавливало в шатрах движение, но я не могла определить сколько именно легардов сейчас меня окружает. Будь у меня возможность превратиться, я учуяла бы каждого, но злость Эрла этого не стоила.

— Так что тебя привело, волчица? — повторил вопрос легард и присел обратно на бревно у костра.

Я расслабленно прошла вперед и устроилась рядом. Несколько вольных растянулись на траве напротив, напряженно наблюдая за каждым моим движением. Это мне не нравилось. Обычно вольные вели себя со мной иначе.

Выразительно хмыкнув, я вопросительно уставилась на вожака, но тот лишь невнятно пожал плечами:

— Здесь не слишком безопасно в последнее время, так что не удивляйся.

— С каких это пор вольных волнует, что происходит вокруг? — фыркнула я, теряя концентрацию.

Идея заявиться в лагерь уже не казалась такой удачной.

— С тех пор, как поблизости происходит что‑то странное, — отметил Эрл и криво усмехнулся. — Я не дурак. События из прошлого многому меня научили, волчица. Тогда от кэрраков досталось и нам.

— И чему же? — полюбопытствовала я, не особо рассчитывая услышать ответ, который бы мне понравился. Вольные всегда были против королей, а значит… в нападениях обвиняли не изгнанных, а Эдина.

— Сильных нужно держать либо в друзьях, либо держаться от них подальше, — довольно заметил Эрл.

— И кто же по — твоему сильнее сейчас?

Вопрос сам собой скользнул с губ, и я не успела себя остановить. События последних дней окончательно растерзали мой самоконтроль, а сейчас он был нужен мне как никогда.

Эрл фыркнул и не ответил, а его свита едва слышно загоготала.

— Зачем ты пришла, Уарра? — вместо ответа спросил вольный. — Тебе прекрасно известно, что мы сами по себе и выбираем свой путь. Сейчас здесь на севере много тех, кто готов пойти войной на столицу. Мы это видим, мы чувствуем мощь.

— И ты на их стороне, — констатировала я, отметив интонацию, с которой Эрл произнес последнюю фразу.

— Я на стороне сильного, — покачал головой вольный.

— Значит, мне не стоит спрашивать, не знаешь ли ты чего‑либо про Эфрана, — едва слышно пробормотала я, вставая.

Кровь колотила в ушах.

— Зачем тебе знать? — напрягся Эрл.

— Я много о нем слышала, — стараясь себя контролировать, заметила я. — О нем много говорят там, откуда я пришла.

— Каждому известно, что Уарра ничего не спрашивает просто так, — злобно просопел Эрл. — Волчица сама по себе и продает свои услуги дорого. Для кого ты добываешь информацию на этот раз, вольная? Знай, мы ничего тебе не скажем.

— Потому что ты знаешь достаточно, — поняла я.

— Так — так, какие интересные гости. — Меня ударило этой фразой, как кнутом. Я обернулась на знакомый голос и замерла.

Из шатра неторопливо вышел Эфран. Он был одет так же, как и при нашей первой встрече: черный кафтан, узкие штаны и короткие сапожки. Никакого оружия. Да ему это и не нужно. Изгнанный достаточно уверен в себе, чтобы свернуть мне голову голыми руками.

— Как интересно, — констатировал легард. — Опять ты. Как до тебя донести, девчонка, что не стоит совать свой нос в чужие дела.

— Что он предложил тебе, Эрл? — спросила я тихо. — Что изгнанные посулили вам за вступление в свои ряды?

— Ничего особенного, — Эфран вальяжно оперся плечом на дерево. — Просто немного земли и власти здесь, когда король будет свержен, а королевство прекратит свое существование.

Эрл довольно усмехнулся. Я отступила назад, хотя слышала за спиной дыхание нескольких обернувшихся в звериный облик вольных.

Сколько их было по всему континенту? Эдин верил, что вольных осталось не так много, но я знала, возможно лучше многих, что число это достигало тысяч. Подготовленные и готовые к атаке они могли бы разбить защитников Элессона, тем более, подобного нападения те не будут ожидать.

— Именно поэтому ты стягиваешь своих сторонников сюда, — поняла я. — Ты все заранее продумал, да, Эфран?

— Я не думал, что захват власти нужно начинать уже в этом году, — искренне заметил изгнанный. — Но несколько маленьких событий подтолкнули к этому. И ты одно из них.

— Каким образом? — яростно вопросила я.

— Ты маленький камушек, что натирает ногу, — искривил губы легард. — Сестра киашьярины, маг и одна из тех, кто не дает мне приводить в действие свой план.

Я фыркнула.

— Как было бы просто, если бы удалось убрать от власти князей и подчинить себе людей, но стоило начать заниматься этим, как появлялась волчица и путала все планы, — выплюнул мне в лицо слова изгнанный. — Сразу я не мог понять, что же происходит, а потом догадался. Я помню тебя еще по академии и ты мало изменилась за эти годы. И волчица из тебя неважная, Эмма.

Я вздрогнула от того, как Эфран произнес мое имя.

— Мало нам было проблем с твоей сестрой… — прошипел он. — Мало! Но теперь эта девчонка выполнила свою функцию, и легарды стали сильнее. Их не запугаешь перерожденными, а те, кого я превратил специально, сопротивляются и не хотят нападать!

Вздрогнув от злобного рыка Эфрана, я отступила еще на шаг назад, прикидывая, как избегать столкновения с ним. Предугадать действия легарда казалось невозможным, а выстоять против куда более сильного соперника я вряд ли бы смогла.

«Рэнд и Клант сильнее Эфрана, — призналась я себе мысленно, — но они никогда не тренировали меня по — настоящему».

Теперь я об этом жалела.

Столько лет Клант помогал моему обучению, но ни он, ни я не задумывались над тем, что будет в случае смертельной опасности.

Сглотнув, я сплела в каждой руке по небольшому шарику. При развороте формулы преображались в плотные щиты: один слева, а другой справа. Только на хорошую защиту и оставалось надеяться. В этой ипостаси кольца на руке не было, и на его защиту я почти не рассчитывала.

Вдруг сзади кто‑то хрустнул веткой, я вздрогнула, но не обернулась, лишь прошептала легкое заклинание отводящих чар. В тот же миг короткий зазубренный кинжал отскочил в сторону, вспыхнув, как факел. Вольные позади меня разом зарычали, но отступили, давая и мне возможность отойти еще на шаг от костра.

Эфран широко улыбнулся и медленно поднял руки, позволяя мне видеть рождаемые на кончиках пальцев молнии.

— Заноза, — усмехнулся он. — Ты всюду суешь свой нос. Мало этого, так ты еще спелась с киашьяром. Он бегает за тобой, как собачонка. Всюду…

Я попыталась отстраниться от слов изгнанного, ведь и так понятно, что сейчас он скажет мне много такого, к чему я не готова. Оскорбления и яд будут сыпаться на меня, как из ведра камни.

«Нельзя дать ему шанс разозлить меня, — напомнила себе. — Он уверен, что я нападу. Пойду в атаку. Этого нельзя допустить. Единственное, что мне сейчас необходимо — уносить ноги».

Окажись я в других обстоятельствах, имея возможность замереть на миг и сменить облик, обязательно позвала бы Кланта, но вот так раскрывать перед ним свою тайну чудилось страшнее Эфрана.

«Отступить, перекинуться и бежать», — как защиту повторяла я, продолжая отступать.

Легард дернулся вперед, выбрасывая в меня молнии, но те мгновенно растаяли на выставленных щитах. На ладонях остались едва заметные, но болезненные ожоги — щиты блокировали удар, но не его жар.

Зашипев и перестроив формулу, я растянула щиты и за спину, надеясь, что этого хватит для маневра. Нужно было добраться до деревьев и использовать их как прикрытие. Но Эфран не отпускал меня далеко, давая возможность пятиться, но не скрыться из виду.

На ладонях легарда засветились новые сгустки, вызывая панику. Маленького перерожденного, чуть не загрызшего меня насмерть, я боялась меньше.

Стук собственных зубов отрезвил и я чуть увереннее взглянула в глаза Эфрану:

— Что тебе от меня нужно?

— А как ты думаешь? — усмехнулся легард. — Все очень просто, видишь ли… Я хочу избавиться от каждого из семейки Эдина. Это ведь ты донесла на Сарелию, ведь так?

Я вздрогнула и тихо зашипела, понимая, что кроме безумия легардом движет месть.

— Сначала ты разозлила меня, будучи девчонкой. Затем испортила все планы, появляясь в самых неподходящих местах… — перечислял изгнанный. — Интересно, князья знают, кому они обязаны своими жизнями и властью? Ты используешь чужой облик, чтобы помешать мне.

Эрл позади Эфрана глянул на вольных, и те из‑за моей спины переместились в тыл к легарду.

— А потом ты рассказала о моей сестре, — довершил Эфран. — И король заточил ее… Даже сыновья не заступились за мать.

— Она предала семью, — хмуро высказала я и быстро обернулась.

— Нет, — покачал головой изгнанный. — Она предала вас, а не семью. Я был ее семьей всегда. И мне Сарелия верно служила все эти годы.

Хотелось остановиться, развернуться к Эфрану, посмотреть ему прямо в глаза и спросить о том, какая из Сарелии мать, раз она предала собственных сыновей, но я подавило это нелепое желание. Время для игр закончилось.

Эфран явно надеялся на продолжение диалога, но я не собиралась потакать его желаниям.

— Что ж… — Будь я в своем истинном обличии, обязательно бы широко улыбнулась легарду. Вместо этого я лишь выдержала крошечную паузу. — Раз я кость в горле… Не смею более мешать.

И прежде чем изгнанный сообразил, я бросилась наутек.

Я так часто убегала от преследования в обличии Уарры, что мне не составило труда превратиться в волчицу на ходу, без сожаления сбросив сумку с пожитками с плеча. Если мое будущее определялось выбором, то я предпочитала оставаться целой и невредимой, чтобы лекарства из запасов просто не понадобились.

Приказав себе сосредоточиться только на беге, я устремилась прочь. Длинные лапы, не раз преодолевавшие крутые горы по всему континенту, несли меня не хуже магии, но я не обманывала себя — далеко не уйду. Выдержки и сил, которые я расходовала на преображение в зверя, хватит на несколько часов, а потом я свалюсь от болевых судорог, как физических, так и магических. На руках и так каждый раз оставались ссадины, а сейчас мне грозило сбить ладони в кровь.

Позади послышался шум погони. Шерсть на загривке встала дыбом и я инстинктивно обнажила клыки. Мне повезет, если лишь немногих Эфран послал за мной. Он не глупец, понимает, что мне нужна лишь минутная передышка, чтобы вернуть себе настоящий облик и применить амулет — портал.

«Как же глупо было придумать, чтобы при изменении обличия все предметы, обычные для Эммы, исчезали! — ругала я себя. — Я никак не рассчитывала на подобную ситуацию. Важнее было, чтобы меня не вычислил кто‑то из знакомых».

Костерить себя с каждой секундой хотелось все больше, но я сдерживалась, позволив себе лишь тихий рык.

«Давай, волчица, ты можешь!» — взывала я к себе.

Инстинкты завывали, заставляя сердце колотиться с утроенной силой. Не представляя, как выбираться из сложившейся ситуации, я просто доверилась волчице, позволяя ей спасти наши шкуры.

Позади меня взвыли пару волков — вольных, а по бокам в гуще леса замелькали огромные кошки — изгнанные, которых послал Эфран.

Над головой разрезал крыльями солнечный свет огромный ворон, и я шарахнулась в сторону, уходя под покровы деревьев. Никто не должен был говорить мне, чтобы стало ясно — это Эфран. Не доверяя никому, легард и сам бросился в погоню.

Вдруг одна из рысей слева от меня рванула вперед, увидев прогалину в лесных зарослях. Я взвыла, понимая, что не могу свернуть или повернуть назад. Рыси тем временем взмахнули вверх, мощными прыжками перепрыгивая с дерева на дерево.

«Ох, нет! — простонала я про себя и напряглась, надеясь вырваться из почти захлопнувшегося кольца. — Нет, нет, нет».

Каждым когтем, каждой шерстинкой я понимала, что не успеваю. Не мне, человеку, тягаться с легардами, для которых звериные облики близки так же, как и человеческие.

В момент, когда вольные позади отстали, давая изгнанным простор, а рыси на деревьях сгруппировались, готовясь к нападению, я не стала ждать, взвилась, посылая себя вперед, в просвет между стволами, и с лязгом сомкнула челюсти на горле ближайшей кошки.

В горле легарда забулькало, мне в глотку хлынула горячая кровь, но я не заметила этого, дернула, как смогла сильно, и отскочила назад и в сторону, скаля перепачканные клыки.

Рыси завизжали и бросились на меня. Я пригнулась, плечом откинула одного из изгнанных себе за спину. Увильнула от второго и взрыла лапами сухую землю, дернув за ухо третьего. Путь очистился, и я не стала больше ждать, помчалась вперед, надеясь, что смогу хоть на несколько секунд выгадать себе фору.

* * *

Рэнд задумчиво просматривал очередную стопку донесений. Охрана доставила пачку всего четверть часа назад, сразу после того, как киашьяр распрощался с братом и вернулся к совещанию. Новые послания не вносили ясности в события, лишь разбавляли их слухами и сплетнями, которые соглядатаи собирали по всему королевству и за его пределами.

Посланные на север воины не вернулись, и Рэндалл обеспокоенно отсчитывал прошедшие дни. По всему выходило, что легарды более не появятся в Элессоне, иначе бы они уже прибыли в замок.

Среди донесений больше всего было о том, что повсюду чаще и чаще пропадают подростки и дети, за которыми не было замечено ничего странного, но спустя день или два их замечали далеко от дома в обличии перерожденных.

Случай с мальчишкой, которого в Лесс притащила Эмма, упростил всем задачу. Теперь было понятно, что это лишь какие‑то чары, а не сама кровь легардов.

Вот только одного Рэнд не мог понять: по какому принципу выбирались дети. Рядом с их домами никто не видел посторонних ни людей, ни легардов.

Вновь задумчиво перетасовав записки, Рэнд откинулся на спинку кресла, постукивая по столешнице пальцами.

По всему выходило, что Эфран устроил для них всех какую‑то ловушку. Осталось понять, в чем же она заключается.

— Все началось с Оракула, — принялся вслух рассуждать киашьяр. — И уже потом…

Он замолчал и замер, вдруг осознав, что сам все себе объяснил в эту секунду.

— Никто не нападает на детей и не превращает их, — прошептал легард, вскакивая и направляясь к двери. — В этом нет необходимости. Достаточно как‑то повредить защитным действиям Оракула, и он сам начнет превращать подростков в монстров…

Ошеломленный этой мыслью, Рэндалл не пошел к отцу или к дяде, чтобы рассказать о догадке, а отправился в подземелье, надеясь самостоятельно разобраться.

Стены знакомо отдавали холодом и сыростью. Светильники проникали теплыми желтоватыми лучами даже в самые темные уголки лестницы.

Рэндалл спускался так быстро, насколько это было возможно, точно зная, что его догадка верна. Оставалось понять, каким образом возможно все исправить.

* * *

«Думаешь, ты убежишь от меня?» — проник в мою голову ехидный шепоток.

Я дернулась, как от пинка, чуть не потеряв равновесие, запуталась в лапах и едва проскочила мимо дерева, но не увернулась от колючих кустов. По глазам и ушам царапнуло ветками и листьями. Я взвыла и с трудом удержалась от паники.

«Я точно знаю, что тебе не уйди, девчонка!»

«Это мы еще посмотрим», — не зная, услышит ли меня легард, отозвалась я и прибавила ходу.

Лес поредел и всего через несколько десятков метров я уже различала большую прогалину опушки. На открытом пространстве Эфрану будет легче меня догнать, да и шипящие за спиной изгнанные могут меня настигнуть в любой момент. Хотелось повернуть обратно в лес, но как это сделать?

Вдруг в голову пришла ошеломительная и безумная идея, и я чуть повторно не сбилась с ритма, но собралась, удерживая концентрацию.

Взывать к силам самой земли, чему меня научили в южных княжествах, на бегу казалось самой неудачной затеей из всех, но преследователи не оставили мне шанса замереть и выбросить из мыслей суету.

«Вряд ли Эфран согласится подождать четверть часа, чтобы я могла совершить все необходимые ритуалы, — фыркнула я сама себе. — Он не даст мне даже перекинуться обратно!»

То ли мой призыв оказался достаточно сильным, то ли силы этого места давно желали откликнуться на чей‑нибудь зов, но энергия отклика сбила меня с лап, я покатилась по земле, завизжав как самая последняя шавка, успевая при этом представить набрасывающихся сверху легардов. Но ничего не последовало.

Вскочив на ноги, я быстро осмотрелась, в ужасе прислушиваясь к вою вокруг. Над головой, выше ветвей хлопал крыльями ворон, не имея возможности ни напасть, ни даже пробиться вниз. Рыси и волки качались по прошлогодней листве, уворачиваясь от шевелящихся, будто самих по себе, ветвей и побегов.

В ужасе взирая на все это, я быстро приняла человеческий облик и трясущимися руками ухватилась за браслет.

«Не уйдешь!» — взвыл Эфран в моей голове, ныряя в ветки, которые тут же попытались отбросить его назад.

Пальцы у меня вздрагивали, так что нужную пластинку герраса удалось поставить вперед не сразу. Вокруг меня взвился ветер, земля вздулась, как гнойный нарыв, и я потеряла равновесие, упала, обдирая ладони о вырвавшиеся на свободу корни деревьев. Воздух подхватил комья земли и сухие листья, бросая их в морды легардам и мне.

Природа негодовала, но мне доставалось от ее безумств все ж меньше, чем вольным и изгнанным.

Я ухватилась за амулет и попыталась сосредоточиться, представляя безопасное место.

«Нет!» — Крик вспорол мой разум, как острейший кинжал, и я зажала уши, инстинктивно пытаясь отгородиться от звука.

На меня сверху упало что‑то очень тяжелое и шевелящееся. Взвизгнув, я сжала подвеску. Эфран вцепился в меня, будто когтями, яростно рыча мне в лицо.

— Не уйдешь, девчонка! — выплюнул он, но я уже чувствовала силу портала, который засасывал меня в себя.

«Опять! — успела подумать я. — Опять, как и в прошлый раз! Нас выбросит непонятно где, если перед этим не расшибет насмерть!»

Я чувствовала ярость Эфрана так же сильно, как и его решимость. Изгнанный не отпустил меня даже тогда, когда понял, что происходит.

* * *

— У меня такое странное чувство… — Вирена вздохнула и потерла виски.

— В чем дело? — обеспокоенно нахмурилась Алия. — Что ты чувствуешь?

— Я не знаю… — киашьярина вздохнула и поднялась, принявшись расхаживать из стороны в сторону. — Если бы я могла понять…

Служанка напряженно следила за госпожой, хмурясь все больше.

— Ты ведь знаешь, Ее Светлость рассказывала, как это происходит, — в конце концов пробормотала легарда. — Ты не только связала свою кровь с племенем легардов, но и прошла все ритуалы, сделавшие тебя одной из нас. Кровь сильна. Она может давать тебе подсказки…

— Да, но бабушка Клео честно предупредила, что я не смогу чувствовать так же, как это происходит у Эдина или киашьяров, — покачала головой Вира.

— Ты должна чувствовать сильнее, чем Рэндалл, — тихо заметила Алия.

— Почему? — озадаченно взглянула на служанку киашьярина. — Он ведь наследник…

Алия кивнула и наморщила нос:

— Я не говорю, что знаю точно, но об этом перешептываются в Элессоне. Слуги говорят… повторяют за хозяевами.

— И почему я не удивлена? — ни к кому не обращаясь, простонала Вирена.

— Ты киашьярина, — подбирая слова, начала легарда, — не королева, но на данный момент ты исполняешь ее функции.

Вира фыркнула:

— Ты не права! Королева в Легардоре Сарелия.

— Ее лишили этого права задолго до твоего рождения, — усмехнулась Алия. — Она сама. Королева не может быть таковой, не имея связи с народом, а Сарелия все бросила и сбежала. Связь магическая, но она реагирует на действия легардов. Когда вы с Рэндаллом поженились, и кровь обрела прежнюю силу, то легарды безошибочно уловили связь с тобой, а не с прежней королевой. Это сложно объяснить. Мне этого никто не объяснял, но я кровью чувствую… тебя, а не Сарелию. Так же как и все.

— Поэтому так рвались ко мне на аудиенцию все знатные легарды в первые несколько лет? — поняла Вира. — Ладно, допустим это так. Дело не в названии, а в крови, которая сама определяет верхушку власти легардов, но в данный момент я не могу понять, что именно происходит. Что меня тревожит?

— Возможно… — Алия нервно облизала губы. — Могу предположить лишь одно: сейчас, если ты не чувствуешь связь со всеми легардами, то можешь реагировать на опасность для кого‑то из близких.

— Тирой здесь с нами. Что еще… — начала было Вирена и осеклась, мгновенно поняв, о чем ее предупреждали инстинкты. — Рэнд!

Алия вздрогнула от возгласа госпожи и перепугано уставилась на киашьярину. Вирена судорожно позвала легарда по мысленной связи, но ничего не произошло. Перепугавшись еще больше, она бросилась к выходу из сада.

Пробежав несколько коридоров и пытаясь разыскать мужа там, где он бывал чаще всего, Вира паниковала все больше и больше.

На жилых уровнях она долго крутилась на месте, а потом, с грохотом впечатав дверь в косяк, ворвалась в комнату Кланта. Легарда там не оказалось, и киашьярина взвыла, теряя терпение. Уже метнувшись к выходу, она столкнулась с блондином.

— Вир, ты чего? — Вид у Кланта был помятый, а в руках он сжимал кувшин с вином и кубок.

— Где твой брат?! — Вира наскочила на легарда, выбив у него из рук кувшин, и вцепилась в полы расстегнутого камзола. Кувшин отлетел в сторону, разбился и красное вино залило ковер. Увидев пятна, девушка зарыдала и прижала руку ко рту, сдерживая рвотные позывы.

— Я… не знаю… — едва слышно пробормотал киашьяр. — Что случилось?

— Не знаю, не знаю, но я чувствую… — Вира заплакала, захлебываясь рыданиями. — Но что‑то очень плохое… может случиться.

Клант замер, так же как и Вира несколько минут назад, пытаясь наладить мысленный контакт с Рэндаллом, но тот не ответил.

— Вот blrh! — ругнулся Клант, и это стало последней каплей для киашьярины. От падения ее удержало то, что камзол легарда она так и не отпустила.

Клант вновь выругался, перехватил девушку поперек туловища и встряхнул одной рукой, приводя в чувство.

— Пойдем, нам нужно его разыскать, — стараясь сохранять спокойствие, сказал он и повлек Виру в коридор.

* * *

Рэндалл стоял над Оракулом и пытался хоть что‑то в нем рассмотреть, но серебристая поверхность зеркала то и дело покрывалась мелкой рябью, будто ветер нарушал спокойствие воды. Образы возникали, но казались столь хаотичными и никак не связанными, что легард быстро разочаровался что‑то понять, пусть и продолжал разглядывать картинки.

Вот узкая дорожка в саду, присыпанная мелкой белой галькой. Место показалось ему незнакомым, но потом киашьяр увидел Виру, бегущую к нему на встречу. Она была чем‑то встревожена, ее губы искривил крик боли и отчаяния.

Волна унесла образ прочь, превратив сад в тронный зал Лесса. Множество светильников парили под сводами, отбрасывая блики на распростертую посреди овального помещения фигуру. Длинный балахон закрывал лицо, но Рэнд был уверен, что видит мать. Низко склонившись перед троном и раскинув руки в стороны, легарда взирала на сидящего на возвышении Эдина.

За миг до того, как рябь смыла образ, киашьяру показалось, что он слышит смех Сарелии.

Следующее видение возникло лишь на краткие несколько секунд, до конца не сумев определиться, что же именно хотел показать Оракул. Мелькали фигуры в темных плащах, изуродованные руки и лица. Змеи то вставали на дыбы, то с шипением оплетали ноги идущих.

Рэнд отшатнулся от чаши Оракула и глубоко вздохнул, прогоняя неприятное ощущение страха.

Вдруг он заметил в отражении себя и поскорее склонился над зеркалом, чтобы увидеть видение.

Там, в отражении, Рэндалл протягивал руку к Оракулу и погружал пальцы в серебристые воды, чтобы спустя секунду вытащить какой‑то продолговатый металлический предмет.

Легард нахмурился и еще ниже склонился над чашей, словно сквозь воды можно было рассмотреть дно. Видение повторилось, и серебристая субстанция Оракула вздыбилась пузырьками.

Сглотнув, киашьяр протянул руку к чаше, намереваясь повторить видение. Его терзали сомнения, но любопытство оказалось сильнее.

В мгновение, когда ледяное серебро обняло его пальцы, что‑то грохнуло у легарда за спиной, сотрясая стены, но Рэнд уже нащупал плотный брусок металла на дне и со вздохом вытащил его на поверхность.

— Нет! — сотряс подземелье возглас. Рэндалл хотел обернуться, чтобы понять, кто пришел вслед за ним, но почувствовал сильное жжение под пальцами, перерастающее в волну мощи.

Отбросить цилиндр киашьяр не успел, брусок будто прилип к ладони. Не в силах что‑то предпринять, Рэндалл, как во сне следил за тем, что произошло дальше.

Все будто замедлилось, и он видел подземелье целиком, лишь немного удивившись, что в нескольких шагах от него на полу растянулись Эмма и изгнанный. Девушка пыталась встать, но Эфран с исказившимся лицом вцепился ей в ноги.

Магия в цилиндре достигла пика и рывком вырвалась наружу, волной огня и холода сшибая киашьяра с ног. Его отбросило на десяток метров от Оракула и впечатало в каменную стену.

Сознание легард не потерял, но чувствовал, как все его тело будто одеревенело. Он не мог пошевелиться, вздохнуть, даже моргнуть.

Вопль Эммы вновь распорол воздух, а потом, погружаясь в забытье, Рэнд услышал смех изгнанного.

* * *

Я закричала, нутром чувствуя, что вижу что‑то ужасное, и когда Рэнда отбросило на стену, а потом он упал на пол и замер, не сдержалась от второго вопля, хотя меня до хруста костей сжимал Эфран, навалившись сверху. Едва не заплакав, я начала выворачиваться, пиная легарда пятками. Один из ударов удачно угодил изгнанному в переносицу, и Эфран взвыл, сжав мое колено так, что я задохнулась от боли.

Рэндалл не двигался, даже не подавал признаков жизни, и, не смотря на боль и страх, я больше беспокоилась именно о киашьяре. Легардам сложно причинить зло, но предмет, который Рэнд вытащил из Оракула, распространял ощутимые волны силы.

«Какой‑то артефакт, — решила я. — До этого Оракул просто перекрывал его, поэтому никто ничего не заметил. Оракул — самый сильный из когда‑либо созданных артефактов. Но что же случилось с Рэндаллом?»

Не переставая сопротивляться, я начала ползти на руках, надеясь хоть как‑то избавиться от Эфрана. Он почему‑то не пытался встать, а лишь шипел и стискивал меня руками.

Глянув назад, я завопила с новой силой.

Передавая мне амулет портала, Рэнд честно предупредил, что артефакт рассчитан только на одного. Легард посоветовал не пытаться перенести еще кого‑то.

Опыт с перерожденным занес нас в закрытую часть Лесса, но то был мальчик, худенький подросток. А Эфран совсем не напоминал юного легарда…

Что защитило меня — не знаю. То ли кольцо Кланта, начавшее действовать после возвращения привычного облика, то ли судьба оказалась ко мне настолько щедрой, но… Я была цела и почти невредима, если не считать ушибов и синяков, а вот изгнанного портал не пожалел.

Постаравшись не смотреть на ноги легарда, я глубоко вздохнула и пнула его туда, где начинались кровавые пятна на штанах. Эфран взвыл и выпустил меня, но я не сразу смогла освободиться, придавленная его весом. Ногам и животу было мокро от лужи крови, растекавшейся на полу.

Легард, хоть и был живуч, но медленно умирал и знал об этом, пытаясь захватить меня с собой.

«Не дождешься! — решила я и со всех сил брыкнула изгнанного. — Я не так много успела, чтобы умирать от удушья!»

Где‑то очень близко слышался шум… Возможно, это шумело у меня в ушах. Стараясь не провалиться в бессознательное состояние и, в то же время, не обращать внимания на боль в груди и ногах, я заработала локтями, отбивая их о шершавые каменные плиты. Неимоверным усилием удалось не только отвоевать с десяток сантиметров свободы, но и повернуться боком в кольце рук Эфрана.

Глаза легарда закатились, показывая желтоватые белки в росчерках капилляров, губы посинели от боли, а на подбородке выступили капельки пота, но, не смотря на это, изгнанный держал меня крепко, сквозь зубы посылая в мой адрес что‑то на языке легардов.

Я была рада, что не получила дар понимать этот язык, как Вира, так что пропускала мимо ушей злое шипение.

Очередной рывок позволил почти выпростать левую ногу, но Эфран вздрогнул и больно сдавил лодыжку. Я вскрикнула, краем сознания отметив, что по залу разлетелись звуки быстрых шагов и голосов. Руками я обшаривала пол перед собой, будто пытаясь найти что‑то на холодных камнях.

Вдруг под пальцами что‑то покатилось и зазвенело. Я обвила пальцами предмет, медленно осознавая, что это тот металлический стержень, что вытащил из Оракула Рэндалл.

Металл был горячий и пульсирующий от нерастраченной энергии. Цилиндр будто обвивало жидкое пламя, но оно не причиняло боль. Исходившая от предмета сила не вызывала сомнений в том, что еще какое‑то заклинание, кроме защитного, вот — вот обрушится на меня.

Всхлипнув, я вскинула голову, заметив на другом конце зала Кланта и Виру в окружении охраны. Они что‑то кричали, но я не слышала голосов, их движения были медленными, хотя не раз видела, как легарды умеют передвигаться, если хотят.

Цилиндр в руке вспыхнул, я пихнула Эфрана еще раз, потянулась, садясь со вскриком, и замахнулась рукой с прутом, метя в голову легарду. Он зарычал и впился ногтями мне в ноги. Застонав, я все же ударила его свободным концом прута, как ножом.

К моему удивлению тупой металлический цилиндр с хрустом разорвал кожу изгнанному, глубоко входя в незащищенное горло. Эфран хрипло вдохнул и попытался закашляться, но ему это не удалось. Глаза легарда наполнились кровью, изо рта хлынула кровавая пена. Он дернулся и обмяк, еще сильнее придавив меня.

Я пыталась отползти, но почему‑то это не выходило. Несколько долгих ударов сердца я только пыталась понять, что происходит, а потом сообразила: металлический цилиндр я так и не отпустила.

Разжав пальцы, я отшатнулась назад, чувствуя свободу. Удивленно улыбнувшись, повернулась к Кланту, склонившегося надо мной. Хотелось протянуть руку и разгладить морщинку тревоги меж его бровей, но мои руки не двигались.

Киашьяр что‑то сказал и попытался обнять меня за плечи, но его руки прошли сквозь мою одежду. Озадаченно наблюдая за этой странностью, я открыла рот, собираясь спросить легарда, но глаза сами собой закрылись. И больше я ничего не почувствовала.

* * *

Клант попытался обнять Эмму, помочь ей подняться, но девушка неожиданно начала таять прямо у него в руках, распадаясь белесым туманом.

— Нет! — вскрикнул киашьяр, с болью понимая, что ничего не может сейчас поделать.

Он был легардом, одним из сильнейших в Легардоре, и видел магию так, будто сам начертал знаки в воздухе.

— Где Эмма? — едва слышно спросила Вира, стоя на коленях возле Рэндалла.

Легард не шевелился, но его грудь спокойно вздымалась и опадала, давая им надежду. Вирена не плакала, лишь с силой сжимала челюсти, стараясь контролировать себя.

Стражники рассредоточились по подземелью, проверяя, не затаилась ли где‑то еще опасность.

Клант, если бы сумел вернуть себе душевное спокойствие, прикрикнул бы на охрану, но сейчас у него не осталось на это сил. В голове поселилась разрастающаяся пустота и холод. Колючий и причиняющий боль холод.

— Ее нет на континенте, — так же тихо, как прозвучал вопрос, отозвался киашьяр и с трудом вздохнул.

Слова дались легарду тяжело, словно каждое из них весило не меньше огромного осколка горной породы. Эти обломки придавливали сверху, вынуждая плечи Кланта опускаться.

Вира сглотнула и закусила губу, а потом медленно вытерла скользнувшие по щекам слезы.

— Ох…

Зал наполнился какофонией звуков, а через несколько секунд в зале было не протолкнуться от охраны и слуг. Клант безучастно осмотрел толпу и заметил отца и Элеонору. Рядом с легардом присел на корточки Киревар, положив ему на плечо ладонь. Кириа с возгласом бросилась к Рэнду, не слушая успокаивающие слова Виры.

Клант не мог поверить, что девушка может сохранять спокойствие, хотя в ее глазах отражалась тревога. Слушая голос Вирены, киашьяр постепенно приходил в себя.

— Все будет хорошо, Кир, — шептала Вира. — Все будет хорошо. Он не ранен. Просто на нем какая‑то магия, вызвавшая забытье. Мы его освободим от этого. Найдем способ и освободим.

Элеонора мягко отстранила дочь в сторону и склонилась над племянником, проводя ладонями над его головой. Клант ждал. Уж тетя точно должна была понять, что им делать, но женщина вздрогнула, посмотрела на киашьярину и покачала головой:

— Я не знаю… как…

Вирена замерла, глядя легарде в глаза.

Прошло несколько секунд, несколько столь долгих секунд, в которые никто не смел даже пошевелиться.

Вирена пыталась сдержаться, но вот слезы потоками хлынули по ее щекам, губы искривились в болезненном вскрике, а все присутствующие ощутили, как холодные иглы боли пронзают их сердца.

Склоняясь к полу от этого ощущения, Клант какой‑то гранью сознания вынужденно отметил, что связь киашьярины с кровью легардов куда сильнее, чем они все думали. И сейчас ее боль достигла каждого, кто присягал короне, кто отдавал свою кровь Оракулу.

Вира прикрыла лицо ладонями, сотрясаясь в рыданиях.

— Дорогая… — Элеонора попыталась утешить девушку, но киашьярина отпрянула и вскочила на ноги, глядя на присутствующих с такой безудержной яростью, что охрана шарахнулась в рассыпную, когда Вирена бросилась прочь.

— Все будет хорошо, — попытался успокоить всех Эдин, с тревогой глядя то на одного, то на другого сына.

Если Рэндалл был без сознания, то Клант чувствовал себя так, будто его оглушили, разрезали на куски и бросили истекать горячей пульсирующей кровью.

— Вряд ли, дядя, — хмуро выдохнула Кириа. — Как? Как здесь может быть что‑то хорошо? Рэнд… Мы не знаем, что с ним! Эфран мертв и не ответит.

Все перевели взгляды на изломанное, искалеченное тело Эфрана. Из его шеи торчал металлический штырь, которым Эмма выбила из изгнанного остатки жизни.

Кириа скривилась, сдерживая рвотные позывы, и склонилась ниже к груди брата, ища в его дыхании крупицы спокойствия. Клант поднялся, позволяя Киревару придерживать себя под локоть. В сердце зияла рана, хотя на камзоле он не заметил ни пятнышка крови, но прореха явно была. Там, под кожей и костями.

В горле клокотало, а в глаза будто кто‑то насыпал песка и они жутко болели.

— Мы вызволим Рэнда, — уверенно сказал Эдин сыну, — и разыщем Эмму. Она ведь жива?

Киашьяр кивнул. В чем он был уверен полностью, так в том, что с девушкой все чуть лучше, чем с Рэндом.

«Это всего лишь портал, — успокаивающе сказал Клант сам себе. — Обычный портал, перебросивший Эмму за границу защитного контура, возведенного вокруг континента».

— Ты знаешь, где она? — осторожно уточнила Элеонора.

— Очень приблизительно, — вздохнул блондин. — На ней кольцо, по которому я мог бы точно отследить ее здесь…

— Так она?.. — задохнулась женщина.

— Да, ее нет здесь, но Эмма и не на островах, — Клант не был до конца уверен в собственных словах, но тем не менее продолжил говорить: — Если бы ее занесло туда, девушка была бы уже мертва. Все знают, что твориться в мире монстров.

— Но где же? — это спросил Эдин.

— Еще дальше на юг, — прислушиваясь к собственным ощущениям, решил киашьяр.

— Но там ничего нет! — уверенно воскликнул Киревар, и охранники загалдели, соглашаясь.

— Или мы вынуждены поверить в легенды о втором континенте, или я ошибаюсь, — жестко бросил Клант, и все разом смолкли, видя, как разозлился легард.

Вдруг охранники расступились, пропуская маленькую процессию. Сначала все увидели Виру. Киашьярина пылала яростью, ее глаза полнились слезами, которые девушка даже не пыталась смахивать.

Маленькая, ниже любого из легардов в зале, слабая, она волокла за собой Сарелию, жестко вцепившись легарде в ворот платья. Блондинка не успевала за Вирой, а киашьярина не давала бывшей королеве шанса встать, отсчитывая ее коленями каменные плиты.

Выйдя в центр зала, Вирена швырнула женщину на пол, с такой злостью взирая на нее, что Клант отшатнулся, как и многие.

Сарелия застонала, распростершись на холодных камнях.

— Посмотри! — голос Виры перекрыл все возгласы, пришибая собравшихся затаившейся в нем решимостью. — Посмотри, что натворил твой брат!

Сарелия скорчилась, с ужасом глядя на мертвого Эфрана, а потом тихо захохотала.

Это стало последней каплей. Воздух всхлипнул, а потом легарды услышали, как смех легарды оборвался едва различимым стоном. Тело Сарелии изогнулось, а потом его вздернуло вверх, растягивая на невидимых канатах.

— Говори, — тихо велела Вирена. — Говори, как это обернуть вспять.

— Так вам всем и надо! — завопила Сарелия. — Жалкие шавки! Никто из вас не смеет тягаться с истинными владыками.

— Говори, — не повышая тона, повторила киашьярина и сжала кулаки. — Мне все равно, кто ты, но сейчас ты ответишь.

— Нет! — хрипло расхохоталась легарда и закричала, когда ее позвоночник выгнуло дугой, пола касались лишь носки туфель и грязные спутанные пряди волос, выбившихся из пучка на затылке.

— Это твой сын, — едва слышно прошептала Вирена. — Это твой сын… Неужели ты позволишь ему умереть?

— Мерзкое отродье! — взревела Сарелия, задыхаясь. — Ты не заставишь меня. Я ничего не скажу. Ты никто! Ты не посмеешь!

Вира не ответила, лишь еще сильнее сжала кулаки. По толпе легардов прокатились тихие вздохи, кто‑то даже упал, чувствуя отголоски силы киашьярины.

Клант вздрогнул, когда мощь ее решимости выбила воздух из его груди. Кириа склонилась еще ниже к Рэнду, чувствуя тоже самое. Элеонора приникла к Киревару, сжимая виски. И лишь Эдин остался стоять неподвижно.

«Да, Вира не владеет магией, но ей это и не нужно, — со смесью тревоги и восхищения подумал Клант. — Она киашьярина, она может принудить любого из нас к чему угодно! Сила крови».

— Говори! — закричала Вирена, и Сарелию пригвоздило к полу, она застонала, взывая к милосердию, но киашьярина лишь еще больше разозлилась: — Говори!

Легарду выгнуло дугой на полу, она заверещала и что‑то бессвязно заголосила.

— Может остановить ее? — спросил кто‑то из охраны у короля, но тот бесстрастно отмахнулся, с некой долей удовлетворения глядя на происходящее.

— А — а-а — а! — вскричала Сарелия, когда ее приподняло и вновь ударило об пол.

Распластавшись, она тихо всхлипнула, растеряв решимость, и глянула на Виру.

— Ты знаешь, что я не отступлюсь, — ответила ей киашьярина. — И ты знаешь, что я могу с тобой сделать.

Сарелия приподнялась, смахнула кровь из‑под носа и медленно поползла к Рэнду.

— Что она делает? — пронеслось по залу. — Нужно ее остановить!

Но Эдин обвел охрану быстрым взглядом и отрицательно качнул головой. Стражники не перестали переговариваться, но и не двинулись с места. Кириа хотела броситься на Сарелию, оттолкнуть от брата, но какая‑то невидимая сила сковала девушку по рукам и ногам, не давая пошевелить даже пальцами. В ужасе она взглянула на Виру, а потом перевела взгляд на Сарелию.

Легарда, размазывая кровь по лицу, ползла к сыну, вздрагивая и морщась от боли. В ее зрачках пылал страх, но давление силы киашьярины перекрывало все чувства.

Остановившись в нескольких сантиметрах от сына, Сарелия дрожащими пальцами взяла его безвольную ладонь и сжала, прошептав неразборчиво несколько слов.

Время словно остановилось.

Клант вздрогнул, когда Оракул вспенился и плеснул через край. Вира закричала, падая на пол и шипя от боли. Стержень выпал из шеи Эфрана, покатился по полу и рассыпался мириадами песчинок. А потом Сарелия упала, без стонов и криков. Просто затихла на полу, завалившись на бок.

В первую минуту никто не двинулся с места, все просто смотрели на бывшую королеву, не сомневаясь в том, что она мертва.

Первой пришла в себя Вира. Она подбежала к мужу и упала рядом с ним, без эмоций отпихивая Сарелию в сторону. Когда голова легарды с хрустом ударилась об каменные плиты, охрана пришла в себя и придвинулась, напряженно глядя на киашьяра.

— Любимый… — сглотнув слезы, позвала Вирена.

Рэндалл вздрогнул и резко сел. Его лицо исказилось тревогой. Вира разрыдалась и бросилась ему на шею, стискивая рубашку киашьяра с такой силой, что на пол хлынул каскад пуговиц.

Клант вздохнул чуть свободнее. Элеонора облегченно заплакала. Эдин опустился на колени рядом с сыном и обнял Виру и Рэнда.

— Все хорошо, все будет хорошо, — пробормотала Кириа, полными слез глазами взирая на родных. — Мы разыщем Эмму, и все будет хорошо.