— Тебя выгнали из дома, и теперь ты живешь на улице? — спросила Лена после секундного молчания.

Бестелион поднял голову, рассматривая силуэт девушки на фоне темного звездного неба. Тоненькая фигурка в чем‑то длинном и плотном, похожем на ночную рубашку. Он не видел ее лица, но вполне мог представить этот решительный взгляд и хитрую улыбочку.

— Привет! — сказал демон. — Присядешь?

— Если обещаешь поделиться покрывалом! — хмуро заявила Лена и пристроилась на край мехового плаща, довольно бесцеремонно потеснив Беса. Ухмыльнувшись, он не только подвинулся, но и накинул большую часть плаща девушке на плечи, подтянув ее, плотно спеленатую и не способную сопротивляться, к себе.

— А ты сам не замерзнешь? — удивилась девушка, даже и не подумав возражать.

— Демоны не мерзнут, — просто ответил Бес, не став вдаваться в подробности.

— А почему здесь? Не очень удачное место… — вздохнула Лена, зарываясь по самые глаза в плащ.

— Почему бы и нет? — пожал плечами Бестелион. — Ты ведь не видела Нижнего царства… С вершины самой высокой горы делать это лучше всего.

— И что я могу рассмотреть ночью? — фыркнула девушка, но ее взгляд, полный любопытства, уже давно вовсю обшаривал горные склоны и долину, мелко искрившиеся в голубоватом лунном свете.

— Бес, а, Бес! А как человеку стереть память о чем‑нибудь? — вдруг спросила Лена и обернулась к демону.

— Зачем тебе это? — опешил он.

— Нужно! Очень нужно.

— А что мне будет за ответ? — хитро усмехнулся Бес, решив не спорить с ней.

— В пределах разумного! — тут же заявила девушка.

— Тогда давай так: я отвечу на твои вопросы, если, конечно, смогу, а взамен ты ответишь на такое же число моих?

— Да! И ты спросишь, где нахожусь! — догадалась Лена.

— Вполне ведь можешь и соврать.

— Как и ты, отвечая на мои вопросы, — обиделась девушка.

— Ладно, тогда не буду спрашивать о твоем местоположении прямо, но несколько наводящих вопросов задам. Устраивает? — предложил в конце концов демон.

— Вполне! — кивнула Лена. — Так как быть с моим вопросом?

— А стирать память обязательно? Возможно, нужно просто подойти к вопросу с другой стороны? — уточнил Бес.

— Да с какой? Там человек деревья губит, серебристые клены, только ради собственной безопасности! — воскликнула Лена, дернувшись в его руках.

— Серебристые клены? — задумчиво повторил демон. — Если человек боится магии, то его можно вполне переубедить более простым и легким способом.

— Каким? — заинтересованно спросила девушка.

— Обманом, — хохотнул Бес. — Тот, кто боится, чаще всего никому не нужен, так что обман открыть будет сложно.

Лена замерла, усиленно обдумывая слова демона. На личике отразилась такая явная мыслительная деятельность, что Бестелион рассмеялся, рассматривая девушку, и вкрадчиво поинтересовался:

— Ты там, куда тебя отправила Феа?

— Нет, — покачала головой Лена. — Совсем не там. Я вышла из портала раньше. Ты можешь забрать назад свое кольцо?

— Если только ты снимешь вот эту безделушку. — Вмиг отросший коготь подцепил звенья цепочки, вытаскивая капельку–кулон.

— Чтобы ты сразу узнал, где я? — хмыкнула Лена недовольно, пряча цепочку обратно.

— Зато кольцо сразу сниму! — пообещал демон, перехватив ее руку и посмотрев на колечко. А потом, глядя Лене прямо в глаза, медленно поцеловал кончики ее пальцев. И широко улыбнулся, заметив, как девушка напряглась. Но Лена быстро собралась, прикрыв свою растерянность злостью.

— Мне надоело, знаешь ли, его на себе таскать! То рисунки на все тело, то током бьет и ногти чернеют, — простонала Лена раздраженно. — Мне это должно нравится? Какое вот у тебя право? Наградил меня этой штукой, а я даже ничего решить не могу.

«Ты ведь не имеешь прав на нее, Бес, — напомнил демон сам себе. — Чтобы ты не говорил… чего бы ты не хотел… но Зимняя Ночь взяла свою плату. Даже отмеченная твоей стихией, Лена тебе не принадлежит. Таковы законы Праздника. Только вошедшие в круг могут заявлять что‑то! Будь все в другой день, и по законам двух царств ты мог бы считаться как минимум ее женихом, а так… Никто никому ничего не должен. Не обманывай ни себя, ни ее!»

— Какие рисунки? — переспросил Бес нахмурясь.

— На коже сразу после… праздника появились какие‑то узоры, на подобие цветочного орнамента, но пропали через несколько часов, — ответила Лена. — Я не знаю, что это было. А потом просто про них забыла…

— Это многое объясняет! — протянул демон и кивнул своим мыслям. В его ухе тускло сверкнуло колечко–сережка.

— Да что это может объяснить?! — воскликнула девушка и полностью развернулась к Бесу.

— За последние дни я перечитал столько разных хроник и дневников в поисках ответов на свои вопросы. А все вот так! Я знаю, что ты описала.

— И что все это значит? — нахохлилась девушка.

— Есть такая традиция… — Бес вдруг замолчал, вспоминая.

— Эй! — Лена больно пихнула его в бок. — Очнись! У меня не так много времени! Скоро утро.

— Ты вполне можешь общаться со мной, не прибегая к сновидениям, — хитро улыбнулся демон и растянулся на холодном камне.

— Так безопаснее! — буркнула девушка.

— Ты не поняла. — Бес приподнялся и перетащил Лену на себя, усадив верхом. — Вполне можно общаться так же. Спать для этого не обязательно.

— Но как же? — опешила Лена, подумала и улеглась на демона, не заметив, как тот расплылся в довольной улыбке.

— Помнишь тот раз, когда ты видела во сне меня… в образе…

— Змея? — подсказала Лена.

— Ну, можно и так сказать, — согласился Бес. — Вот тогда это был настоящий двусторонний сон. Я очень удивился, что ты без усилий в него проникла. Мне, чтобы проделать подобное, нужно очень много умений. А потом решил проверить догадку и в следующую ночь ждал твоего появления. И сейчас, как и тогда, я не сплю, и мы не находимся в реальном мире. Это один из слоев тьмы. Он очень реален, вплоть до запахов и звуков, и похож на настоящий.

— Я не понимаю, — растерянно заглянула в глаза демону девушка.

— Это тьма. Ее тяжело понять… — сказал Бес и замолчал. — Здесь все похоже на реальность. Я тебя чувствую, как будто ты здесь. Настоящая. Твои волосы пахнут лимоном… а одежда чуть–чуть мылом и ромашкой. — Теплые пальцы демона скользнули по ноге девушки, задирая ткань так, чтобы добраться до обнаженной кожи. — Но тебя на самом деле нет здесь, ты спишь там… Хотя, даже поцелуй будет очень реальный…

— То есть, ты можешь снять цепочку тут, и ее не окажется на мне и там? — насторожилась Лена.

— Нет, на магические предметы законы тьмы не действуют.

Девушка облегченно выдохнула.

— Так что за традиция? — напомнила она.

Оторвавшись от поглаживания Лениной коленки, Бес ответил:

— Магия демонов стихийна. Каждый из нас рождается с какими‑то своими способностями. Почти у всех способности ограничены той силой, под знаком которой они рождены. Визуальным отражением выбранной стихии являются как раз те самые орнаменты, о которых ты говоришь.

У демонов есть одна удивительная особенность, замешанная на нашей крови. Когда мать или отец первый раз касаются своего ребенка, то на коже малыша проступает орнамент его стихии. Часто отцы созывают всю семью и многочисленных свидетелей, чтобы те увидели этот момент. Обычно дети наследуют стихию отца, но не всегда. Мой отец ждал синего цвета…

— А дождался черного? — закончила за демона Лена.

— Да, и из‑за этого они с Идерной разругались, — вздохнул Бес. — Не из‑за измены, ее не было, а из‑за того, что я не унаследовал силу отца…

— Я–я–ясно, — протянула Лена и положила голову демону на грудь. — И при чем здесь это?

— Но есть еще одна особенность нашей магии. Когда двое решают быть вместе, то еще до того, как их назовут женихом и невестой, на коже девушки проявляется рисунок цвета стихии ее возлюбленного. Вот только он не пропадает очень долго, до самой свадьбы. Именно рисунок выдал когда‑то ту эллу, полюбившую темного демона. Никто не знает, почему наша магия ее затронула, ведь магия эллов устроена иначе. Но это произошло.

В твоем случае я не знаю, что сказать. Рисунок исчез через несколько часов?.. Могу только выдвигать теории.

— Ну, у вас и система! Представляю, как это выглядит со стороны! Будто клеймо! — вздохнула Лена и потерлась о рубашку Беса, пристраивая голову поудобнее. — Какой ты твердый…

— Это и есть клеймо, — согласился Бес. — Демоны ревностно защищают свои владения, а любимая женщина — самая главная ценность каждого ситра. — Он задумчиво запустил пальцы в волосы Лены, перебирая сверкающие в лунном свете пряди.

— Что‑то мне не нравятся твои слова, знаешь ли?! Почему как что вот эдакое, так сразу мне? А? И эта роспись по живой мне! И кольцо это треклятое! — возмутилась девушка, вскакивая на ноги и отходя в сторону. — Я не хочу быть как‑то связанной с твоим миром. Да еще и таким способом, против своей воли. Я домой хочу. И очень! Там у меня больше важного и дорогого, чем здесь.

— Ты не думала, что я могу заставить тебя остаться? — ехидно прошептал Бестелион.

— Только посмей! — зло воскликнула Лена.

— А если я тебя уговорю? — спросил демон, подходя к ней сзади и обнимая за плечи.

— Не выйдет, — отозвалась девушка решительно. — Зачем тебе это вообще нужно?

— Ты мне нравишься, — просто ответил Бес.

— Быть такого не может! — фыркнула Лена. — Хотя… Мне все равно, даже есть это и так. Я хочу вернуться к прежней жизни!

— Это возможно только в том случае, если мы найдем твоего отца раньше, чем это сделает кто‑то другой, — подумав секунду, заметил Бестелион.

— Зачем он тебе? — удивилась Лена.

— Если удастся вернуть ему власть, то удастся вернуть и мир во все наши земли. Возвращение Леониса будет благом для всех.

— А я?

— Если все сложиться именно так, то тебя никто не будет задерживать, — ответил Бес. — Я — точно.

— Отлично! — кивнула девушка. — Договорились.

Бес хмуро кивнул, оценивая свои шансы в попытке уговорить девушку, а потом сказал:

— Если это именно то, чего ты хочешь, то ты вернешься к своей прежней жизни, забыв и об этом мире и обо мне.

— Я хотела бы все забыть! — прошипела Лена. — Это место, этих людей. Твое имя! Его я тоже хочу забыть!

— Но для начала помоги мне найти Леониса, — сказал Бестелион, стараясь не обращать внимания на ее слова. — И да, у меня осталось несколько вопросов в запасе?!

— Ничего подобного! Ты все уже спросил! — возмутилась девушка, пронзая его недовольным взглядом.

— Ты задала мне больше вопросов, чем я, — хитро улыбнулся демон. — Где ты отыскала Серебристые клены, Лена?

***

Проснулась я от стука в дверь, долгого и настойчивого. Хотелось накрыть голову подушкой и провалиться обратно. Взвыв, выдернула из‑под одеяла руку и, прихватив пальцами подушку за краешек, запустила ею в дверь, охнув от боли во всем теле.

— Пусть будет проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса! — прошипела я, вспомнив вчерашнюю езду на лошади. Судя по ощущениям, передвигаться сегодня смогу только завязавшись буквой «зю». — Кто там?

— Госпожа! Я принесла вам… обед, а вы все не отзываетесь, — раздался из‑за двери дрожащий голос.

Обед? Как обед?

— А какой сейчас час? — уточнила я.

— Солнце уже над головой, — ответила женщина. — Можно… войти?

— Входите! — разрешила я, приоткрыв один глаз, и уставилась на подпертую стулом дверь.

Ручка несколько раз дернулась, дверь затряслась, в коридоре произошли какие‑то военные действия, и все стихло, после чего тот же голос спросил:

— Госпожа, а вы бы не могли отпереть дверь?

Я бы могла, но сейчас даже голод не заставит меня встать с постели и, кряхтя как старушка, плестись, открывать дверь, которую вчера так старательно забаррикадировала.

«Стул, исчезни! — мысленно приказала, не сводя с него взгляда. — Пожалуйста!»

И ошалело ойкнула, когда этот предмет мебели начал медленно растворяться в воздухе, будто кто‑то просто стирал его ластиком. Отойдя от шока, я, не смотря на ноющую боль в мышцах, выскочила из‑под одеяла, попутно запутавшись в ночной рубашке, и подбежала к двери, ухватив последний фрагмент стула. Дальше ничего не произошло. Но половинка спинки стула так и осталась у меня в руках. Зашвырнув деревяшку под кровать, я провернула ключ в замке, впуская в спальню служанку.

Ею оказалась пышнотелая девица, на вид лет двадцати пяти, в неприметном темном платье с повязанным поверх серым фартуком.

— Я вам тут принесла поесть, — сообщила служанка, устанавливая поднос на столик у кровати. — Госпожа графиня удивилась, что вы еще не вставали. Сами же хотели переговорить с графом с самого утра.

— У кого во сколько начинается утро! — прошипела я, усаживаясь обратно на кровать и принюхиваясь к содержимому подноса.

— Так мне велели спросить, вы все еще хотите с графом говорить или нет? — уточнила служанка.

— А как же! Всенепременно! — Кивнула я. — Только поем, а то на голодный желудок неудобно серьезные разговоры вести. А вещи мои где?

— Сейчас принесу! — засуетилась девушка и выбежала из комнаты, оставив меня наедине с подносом.

— Эх! Война войной, а обед по расписанию, — прокряхтела я, подтягивая себя поближе к тепленькому, вкусненькому и сытенькому, стараясь не думать о местном феномене полураспада стульев.

О прошедшей ночи пыталась не думать тоже, а то в голове сразу начинал матерно вопить внутренний голос. Сложнее всего оказалось решить, натворила ли я непоправимых глупостей или все сделала правильно. Сказанное Бесу эхом отзывалось в ушах, так же как и его довольно прохладная реакция. Может все так и надо?

Не то чтобы я боялась ошибиться, но в любом случае хочется не вляпаться еще больше. Мне хватает проблем и сейчас. Дополнительных не требуется. Мало ли как все дальше будет.

Еще бы понять, что я чувствую к Бесу. Это вообще сложнее всего! На Празднике ощущала что‑то, близкое к безумной и мгновенной влюбленности… А сейчас? Куда делось то странное чувство волшебства и сказки? Может я все себе придумала? Ведь не может он ко мне что‑то испытывать! Мы вообще разные. И я не та красавица, что подошла бы ему.

— Тогда зачем он заставляет тебя сомневаться? — спросила сама у себя, размешивая в пшеничной каше кусочки каких‑то сушеных фруктов. — Почему, слушая его, глядя в его синие глаза, тебе кажется, что Бес говорит искренне? Не обманывай себя, мартыха! Такого быть не может. Не бывает сказок про красавца, влюбившегося в девчонку, вроде нас с тобой. Это Золушке несказанно повезло. И то… исключительно по протекции доброй тети Феи. У нас такой нет! И даже красивые глазки и рыжие космы не делают нас мечтой и совершенством. А значит, закатали губу обратно, пришили пуговку и застегнули, чтобы оная часть тела не самовольничала при виде одной особи мужского полу иностранной и иномирной национальности.

Еще нужно уговорить сердце не биться чаще, а мозг — не отключаться в самый ответственный момент, с показом пошлых картинок, вместо приличных и умных мыслей.

А еще успокоиться и не волноваться перед встречей с графом. Даже наедине с Бестелионом я так не трусила, как сейчас.

— Есть ли у меня план, есть ли у меня план? — спросила я себя. — Есть у меня план!

План действий подсказал тот же самый демон, но думать сейчас нужно не о нем. Бес прав! Все эти люди уверены, что я умею колдовать. Может и умею, после стула в голове роятся сомнения! Вне замка все старались держаться от меня подальше, но не внутри здания. Из‑за серебристых кленов граф и его подданные уверены, что я не представляю для них угрозу. Даже одурачить пытались…

Дорисовав в намеченном плане пару штрихов, я гаденько захихикала.

— Вы хочете песен? Их есть у меня!

Вернулась служанка со стопкой моей выстиранной и выутюженной одежды. Быстренько одевшись и сложив в сумку то, что не пострадало от вчерашнего дождя, велела проводить меня к графу. По коридорам мы прошествовали безмолвной процессией. Я на ходу натягивала на лицо самое серьезное выражение.

У одной из запертых дверей дорогу нам перегородил вчерашний соблазнитель–неудачник. Сегодня Теор выглядел куда хуже, чем за ужином. Я бы даже сказала, что мужчина как‑то в одночасье постарел. Или мне кажется, или вчера меня пытался охмурить мой прадедушка!

— К Его милости, Авессаломию Алекторисскому, сейчас нельзя! — заявил Теор, попытавшись оттереть меня в сторону. Служанка тихо ойкнула и моментально сбежала.

— Вчера вы были куда учтивее! — заметила я. — И, кажется, моложе!

Теор попытался прожечь меня взглядом, но у него ничего не вышло. Будь на моем месте какая‑нибудь другая девчонка, то та бы давно уже билась в предсмертных судорогах. Но после устных зачетов по психологии я получила противопожарную закалку, и мне не светит даже тепловой удар.

— С дороги ушел! — рявкнула я ему.

И не важно, что со стороны сцена похожа больше на то, что мелкая болонка пытается рычать на волкодава! Окончательно расхрабрившись, сцапала Теора за жилетку и прошипела:

— Я по–хорошему прошу!

Мужик взвыл и отпрянул в сторону, в ужасе глядя на мою руку. Не понимая, что случилось, я и сама посмотрела на свою конечность, после чего чуть не заорала громче Теора. Моя родная и аккуратная левая лапка блистала потемневшей кожей с мелкими чешуйками на костяшках и возле… когтей, в которых я сжимала кусок жилетки инкуба.

— М… миленько, — прошептала я.

«Похоже, спектакль удастся на все двести процентов, — отрешенно подумала, открывая дверь кабинета графа. — Зрители останутся довольны!»

А вслух же сказала:

— Здравствуйте, милорд граф. Хорошо устроились, заведя себе такого секретаря!

Авессаломий поднял на меня взгляд и хрипло недовольно спросил:

— Что вам нужно?

— Ну как же, господин граф! — воскликнула я, пряча руку за спину и усаживаясь напротив Авессаломия в неудобное кресло. — Жалоба на вас имеется! О порче государственного имущества.

— А вам какое до этого дело? — зло выплюнул слова толстячек через стол. — И с чего вы решили, что я буду перед вами отчитываться? Если удалось запугать моих людей, то это не значит, что я вас боюсь. Эти стены защищены от магии. Да и… не уверен, что вы что‑то умеете, хоть и раскусили уловку Теора.

— А вы стали храбрее со вчерашнего дня, граф, — промолвила я, закидывая ногу на ногу и многообещающе улыбаясь. — Но… Вы бы, граф, поостереглись мне хамить.

И картинно погрозила Авессаломию пальцем с острым когтем. Увидев мою черную звериную руку, граф ойкнул и откинулся назад.

— Кто вы? — прохрипел он. — В этом доме ни у кого не получится колдовать!

— Откуда вы знаете? Говорят же, что магов в этих землях давно не видели… — рассеянно отозвалась я, рассматривая ладонь, на которой чернота начала растворяться, растекаясь знакомым рисунком веточек и листиков от запястья к локтю.

Заметив это изменение, граф побелел лицом и попытался вскочить. Пресекая попытку спастись бегством, я негромко фыркнула.

— Куда вы собрались?! Неужели думаете, там вас не достану?

Граф вжался в кресло, стараясь на меня не смотреть.

— Так что, будем признаваться или как? — жестко уточнила я, поднявшись и принявшись вышагивать по кабинету, заложив руки за спину.

— В чем? — проныл граф.

Я, всерьез разозлившись, метнула в Авессаломия грозный взгляд. Граф дернулся, когда висевшая за его спиной картина свалилась на пол, и истошно заверещал:

— Да! Каюсь! Я!..

Пару секунд приходила в себя, пытаясь понять, что произошло. Совпадение или это я свалила картину?

К моменту, когда немного очнулась, граф уже вовсю завывал что‑то неразборчивое.

— Стоп! — гаркнула я басом. — Сначала и по порядку. И начните с того, кого же вы так боитесь?

— Ее! — простонал Авессаломий. — Гизельду. Этой весной, когда Карина отправилась навестить родственников, в Алекторис заехала одна дама, путешествующая инкогнито… Я предложил ей кров. Невероятно красивая и привлекательная женщина! — Граф тяжело вздохнул.

Оценив его комплекцию и ум той барышни, что на этого колобка позарилась, я спросила:

— Нет такого мужа, который не мечтал бы хоть на час стать холостяком?!

Авессаломий обреченно согласно затряс головой.

— И что же вы ей пообещали? — уточнила я, уже зная ответ.

— Развестись с Кариной! — провыл граф. — Но!.. Почти никто не знает об этом. Если графине расскажут!.. Она же меня собственными руками!..

— Что же вы, граф, так не осторожно? — сочувственно хмыкнула я. — И что было дальше?

— Карина сообщила, что возвращается раньше… — прохрипел Авессаломий.

— И вы выпроводили чудесную Гизельду, слабо понимая, с кем связались? — хихикнула я.

— А потом она прислала письмо, что наймет мага, чтобы тот наказал меня! — простонал граф.

— И вы решили обезопасить себя?

— Мне и без угроз проблем хватает! — сообщил Авессаломий.

— Вы только не подумали поискать средство понадежнее и попроще, — сказала я.

— Теор уверил, что средство самое надежное!

— И как, по–вашему, оно работает? — усмехнулась я, рассматривая шевелящийся на руке рисунок.

Граф не ответил.

— Что же с вами делать? — Я задумчиво постучала подушечками пальцев по губам. — Не могу позволить вам и дальше рубить редкие и уникальные деревья!

— Если вы знаете другой способ, то заплачу любые деньги! — воскликнул граф.

— Так уж и любые? — хмыкнула я.

«Не в деньгах счастье, но без них плохо!» — одобрительно поддакнул внутренний голос.

— Сто серебром! — объявил Авессаломий.

— За кого вы меня принимаете? — натурально опешила я, хотя слабо представляла, какую именно цену за услугу мне предлагают. Но мама всегда учила меня, что соглашаться на первую же сумму глупо, особенно, если ты знаешь, что деньги у клиента есть.

— Сто двадцать, — насупился граф.

— Это не серьезно! — Я сложила руки на груди.

— Сто пятьдесят! — заявил Авессаломий.

— А ваша жизнь сколько стоит, не знаете? — полюбопытствовала я, склоняя голову на бок и оценивающе разглядывая графа. — Может Гизельда мне заплатит больше?

— Двести пятьдесят! — почти выкрикнул граф.

— А за молчание? — Приподняла одну бровь.

— Триста!

— Триста пятьдесят, и дам вам пожизненную гарантию! — улыбнулась я.

— Триста пятьдесят и лошадь. И я вас больше не увижу! — буркнул граф.

— Но деревья вы рубить перестанете, — добавила я повелительно. — Иначе, если узнаю, то вернусь по вашу душу!

— По рукам.

— Отлично! — пропыхтела, копаясь в своей сумке. — Знаю я один способ. Очень надежный. Сто лет гарантии!

Продолжая тараторить, отцепила от связки упакованных мне силиалой побрякушек мелкий камушек, похожий на бирюзу, на кожаном ремешке.

«Нужно будет эту кучу разобрать!» — вздохнула я мысленно, трогая спутанные веревочки и цепочки.

— Деньги вперед! И велите коня запрячь!

Авессаломий позвал Теора и приказал ему распорядиться на счет лошади. А сам отпер небольшой ларец и отсчитал мне семь небольших мешочков. Когда они были надежно припрятаны в сумке и в карманах, я встала, теребя в руках камешек, шипя неразборчиво что‑то, что граф мог бы принять за заклинание. Через четверть часа и сообщение о том, что лошадь стоит у крыльца, решила заканчивать спектакль. Пока граф увлеченно за мной наблюдал, я, раз в полминуты проходя мимо очень подробной карты континента, висящей на стене, уже зазубрила названия всех близлежащих городов, определившись с маршрутом.

Передав графу ремешок с камешком и велев носить всегда и даже в бане не снимать, я направилась к выходу.

— Куда теперь направляетесь? — спросил Теор, решивший меня проводить.

— В Тавий, — сообщила я, наблюдая за реакцией мужчины. И не удивилась, когда он довольно заулыбался.

Еще бы! Вряд ли они меня так просто отпустят. Но мы тоже подкованные. Зря, что ли, весь этот спектакль разыгрывала? Дороги, уходящие от замка, я изучила особенно тщательно! Так что пока все будут ждать меня на пути в Тавий, сверну раньше, отпущу коня — а то мне еще кражу коня припишут! — и пойду пешком. Если верить карте и если я не промахнусь мимо реки, то, идя по ее течению, всенепременно попаду в соседнее королевство. А если буду вести себя тихо и умно, то окажусь там еще и незаметно.

— Счастливого пути.

— И вам тут не хворать! — кивнула я, со стоном и навернувшимися слезами помещая свое тело в седло.

***

Держать нос гордо вздернутым к небу удалось не долго. Как только отъехала достаточно далеко, чтобы меня нельзя было услышать, то разразилась продолжительной тирадой о своей неприспособленности к здешней жизни, с требованием переписать сценарий. Меня, естественно, никто не услышал. А если и услышал, то, скорее всего, спешно заткнул уши и спрятался куда‑нибудь, потому, как через полчаса моих причитаний завопил даже внутренний голос, требуя прекращения кошачьего концерта.

Вот за что мне все это, спрашивается? Даже внутренний голос со мной не согласен! Все против меня!

«Потому что ты ведешь себя глупо! — заявил упомянутый голос Иркиным тоном. — Вот чем тебе плохо было? Хотела принца? Так вот же! Целых два. Один тебе нравится, а второго так просто предлагают!»

— И ничего он мне не нравится! — фыркнула я из чувства противоречия, только чтобы позлиться на упомянутого демона. — Он бессовестный, бессердечный, беспринципный… гад!

«Но ты почти в него влюбилась тогда… помнишь? — хихикнул голос. — Когда нам было так хорошо!»

Обидевшись на это заявление, я прошипела:

— Меня обманули. Я думала, что это только сон. Так что ничего не считается!

«Но ты ведь хочешь повторить?»

— Ничего подобного! — взвилась я, чувствуя, как щеки наливаются свекольным оттенком.

«Не ври! — мягко заметил голос. — Тебя к нему тянет. Во всех смыслах. Если бы вы встретились при других обстоятельствах, то ты не задумываясь…»

— Молчи! — грозно велела я. — Ты ничего не понимаешь! Здесь все сложнее! Столько всего смешалось в одном котле, как событий, так и чувств. Я не могу наплевать на себя и собственную жизнь, дать волю кому‑то решать за меня! Ведь именно так и случится, если я позволю Бестелиону узнать, где я нахожусь. Он отведет меня к этому их Повелителю, а тот решит мою судьбу. Только в мечтах девушки готовы броситься на шею первому же парню с табличкой «Принц». И… я никогда не была из их числа, ты же знаешь. Хочу сама решать, с кем и где мне быть. Этот мир явно не предназначен для меня, а я для него.

«Твой отец отсюда!»

— И что? Я родилась там, дома. Родилась человеком, — вздохнула, теребя кончик косы. — Что вот им, ситрам и эллам, от меня нужно?

«Удачный династический брак!» — хихикнул голос.

— Вот именно! Я только пешка, случайно затесавшаяся в давно идущую партию. Обитатели двух царств давно соперничают между собой.

«Ты еще не решила, какая именно ты пешка! Черная или белая!»

— Полосатая в фиолетовый горошек! — обиделась я. — Зачем вот напоминать…

И так переживаю. Раньше все было понятно, девятнадцать лет я все про себя знала. А тут… изменение за изменением. Глаза и волосы — ладно. Мой мозг еще как‑то способен осознать это, но вот все остальное!

Я взглянула на собственную руку, на которой все еще виднелись прорисованные, словно кистью по бумаге, веточки и ромбовидные листочки с мелкими тонкими прожилками.

— Не понятно, что имел в виду Бес, когда говорил про рисунок! Что это все значит в мо ем случае? Я не рожденный демон и не невеста.

«Разве?»

— Конечно, нет! Я еще не совсем сошла с ума, чтобы не помнить, что кто‑то просил моей руки, — обиженно пробормотала я себе под нос. — А наглое заявление каких‑то сомнительных прав — не считается!

«А как же та ночь? — уточнил голос. — Помнишь, мы как‑то обещали себе, что первый раз у нас будет с любимым человеком…»

— Да, обещали. — Кивнула, охнув, когда конь споткнулся, и я подскочила в седле. — Но то обещание не имеет никакой связи с реальностью. На Празднике Зимней Ночи я была влюблена… почти. Но это оказалось лишь колдовство, магия. Более тонкая и искусная, чем у Теора. Но только магия!

«И ее действие мы ощущаем до сих пор?!»

— Бес не может не нравится. Воплощенный соблазн!

«Для тебя!»

— Эх… — прошипела я, прерывая этот странный разговор.

Обернувшись, обнаружила, что замок Алекторис давно скрылся с глаз.

— Неплохо! — одобрительно хмыкнула я, натягивая поводья неспешно бредущего серого жеребца. — Но хорошего понемножку.

Сползала со своего транспортного средства я следующие четверть часа, пытаясь при этом как можно меньше тревожить натруженные мышцы. Кое‑как, охая и причитая так, что конь начал подозрительно коситься, съехала на землю, сразу почувствовав предательскую дрожь в коленках.

И вот куда меня несет? Как я на таких конечностях еще собираюсь куда‑то идти?

Но лучше медленно и верно избавиться от преследования обитателями замка, чем оказаться прикопанной под первым же камушком, «от греха подальше» и «на всякий случай». А в том, что со мной хотят так поступить, я уверена не просто на все сто, а даже на двести процентов. Если и ошибаюсь, то лучше перестраховаться.

Осмотревшись и не обнаружив ничего примечательного, кроме виднеющегося на западе русла реки, вытащила из мешка чуть помятую карту и развернула ее прямо на обочине. Зрительная память у меня, конечно, плохая, но я так старалась все запомнить, что теперь без проблем могла бы дорисовать не хватающие на пергаменте детали.

Я специально выбрала именно эту дорогу. И сообщила об этом Теору тоже неспроста. Ни в какой Тавий, естественно, не собиралась, но этой компании знать о том не нужно.

На карте в кабинете графа обнаружила, что от замка в нужном мне направлении — а нужно мне в центр континента, в какое‑нибудь более населенное королевство! — ведут две дороги. Одна в этот самый Тавий, а вторая в некий Олирик. Вероятно, и то, и другое небольшие поселения, ну или что‑то вроде городов. Не поймешь тут ничего!

Посреди пустынной равнины стоит замок, населенный тремя десятками людей, половина из которых воины, этот замок охраняющие. А вокруг замка ничего нет. Ни деревеньки какой‑нибудь завалящей, ни города самого плохонького. Степь! А ближайшая деревня возле заповедного леса в шести часах езды.

Так что прямая дорога мне в соседнее королевство, благо рядом оно совсем! Всего каких‑то десять сантиметров на карте полтора метра на два. Это если по прямой. Обходными путями пробираться буду. Ну, а делать это лучше всего живой и умеренно здоровой.

Проверив все притороченные к седлу торбы, я переложила к себе в сумку мешочек с овсом, и развернула коня, несильно хлопнув того по крупу. Удивленно на меня обернувшись, серый медленно потрусил в обратный путь, к замку. А я столь же неспешно сошла с наезженной дороги.

Если не ошибаюсь, то Сай и братья Двое–Из–Ларца–Одинаковы–С–Лица будут поджидать меня в том месте, где тракты на Тавий и Олирик почти сходятся, не спроста я выбрала из них самый извилистый, наведя таким образом мужчин на идею моего перехвата. Они будут ждать меня на дороге, собираясь воспользоваться эффектом неожиданности. И никто из них не подумает, что я избавлюсь от лошади и пойду в совершенно другом направлении. А если и подумают, то уже буду далеко.

Теперь, главное, не заблудиться на открытом пространстве и дойти до реки, не сломав себе шею, ноги и руки. Судя по моему внешнему виду после аварии, собрать меня смогут и из каши, но как‑то совсем не улыбается просить Беса о помощи.

— Лена, ты взрослая девушка! — уговаривая себя вслух, я потопала к реке, обходя редкий кустарник.

Вообще, я бы не отказалась посмотреть, как удивятся мужчины, так и не дождавшись меня на тракте. Но идти смотреть на них опасно. Лучше пусть никогда не узнаю, что там и как. Это только в кино и книгах герои обязательно, из чистого любопытства, лезут проверять свои догадки. Я лучше бы обменяла любопытство на свой школьный конспект по Основам безопасности жизнедеятельности. Такая, оказывается, ценная книжица была! Я даже помню темы изученного мной курса, потому что со смехом зачитывала их маме, перед тем как отправить сей шедевр в мусорку. В конспекте жирным крупным кривеньким наивным детским почерком было записано о способах ухода от погони, о методах выживания в лесу, пустыне, степи, чужом городе, при условии незнания языка и отсутствия денег. Обо всех методах добычи води при помощи подручных предметов, о разжигании костра, ну и о способах тушения оного. Да! Там был целый раздел, посвященный способам обороны от маньяков и лиц с сомнительными намереньями. А у меня тут как раз целая стая этих «лиц»!

Найти бы сейчас тот конспект! В следующий раз примотала бы его к себе скотчем и никому не отдала бы даже за большие деньги! Если будет у меня следующий раз…

К немалому моему удивлению до реки добралась без особых приключений и целее не бывает. Даже не оцарапалась и не упала, хотя и попала несколько раз ногой в кротовые холмики. То, что на карте какой‑то художник изобразил как реку, на деле оказалось широким ручьем, бегущим по дну неглубокого оврага. Я спустилась по пологому берегу к самой воде, долго принюхивалась и с любопытством лазила среди камней, пока не нашла место, где ключ бил прямо из земли. Посомневавшись и, на всякий случай, перекрестившись, я наполнила флягу водой и ополоснула лицо, хотя холодный воздух сразу же высушил кожу, стянув ее неприятной коркой. И только после этого, сложив ковшиком ладошки, напилась сама.

— Не пе–е–ей, Ленушка, ко–о–озочкой станешь! Бе–е–е! — проблеяла я собственному отражению в быстрых летящих струях. — Ну, или заработаешь несварение желудка!

На вкус вода показалась достаточно чистой и свежей, но кто может мне здесь точный состав этой жидкости указать? Никто. Да и с их развитием сельского хозяйства это и не нужно. Вряд ли местные крестьяне пользуются пестицидами и «минералами» из пачки.

Осмотревшись напоследок и удостоверившись, что на поросшем невысокой травой берегу ручья не остается явных следов моего присутствия, я, повздыхав для порядка, отправилась в путь.

Зачем куда‑то иду? Самой мне это не понятно. Но точно знаю одно: хочу побыть в одиночестве. Все обдумать. Хотя бы несколько дней. Что‑то мне подсказывает, что сбежать далеко мне никто не даст. Да, Феа каким‑то образом скрыла мо е местонахождение от Беса и, видимо, других, но я уже основательно наследила.

С другой стороны, может Бестелион и не захочет меня искать? Всякое может быть. Оно ему нужно?