Вода приятно холодила кожу, окутывая демона коконом спокойствия. Вздохнув, Бес растянулся на поверхности, позволяя стихиям омывать его мягкими тонкими трехпалыми полупрозрачными ладошками.

— Так и знал, что ты здесь, — усмехнулся Каселион, спускаясь в подземелье, где ходил в своих берегах один из бесчисленных бассейнов замка, ежедневно наполняемых из подземных источников маленькими труженицами водной стихии. Голубоватые тоненькие силуэты без лиц и со смазанными очертаниями тел чуть дрогнули при появлении наследника, мягко погружаясь на дно, подальше от жесткого взгляда водного демона.

— Здравствуй, Кас, — негромко произнес Бестелион, приоткрыв глаза и взглянув на брата.

— Ты не важно выглядишь! — ехидно сказал наследник, рассматривая младшего брата, отметив усталый вид и темные до черноты круги под глазами на осунувшемся лице.

Бестелион чуть поморщился при этих словах. Замечание Каса ни капли не отражало внутреннее состояние демона. Если бы даже Беса вывернули наизнанку, а затем много часов не давали возможности регенерировать, то и тогда бы он чувствовал себя куда лучше!

Всю ночь Бес провел на голых скалах, овеваемых холодными зимними ветрами. Если это можно было как‑то терпеть, то присутствие рядом Лены переносилось с трудом. Любое прикосновение к ней отдавалось приятным томлением в теле и чувством острого разочарования. Демон осязал ее присутствие, но знал совершенно четко, что это только игры тьмы. Хитрые и опасные игры. И понимание этого приносило неприятную боль.

Терпение в разговоре с девушкой давалось ему с трудом. Хотелось взять ее за плечи и потребовать ответов на вопросы. Но с Леной так ничего не выйдет, Бес понял это в тот момент, когда она так ловко сбежала у него из‑под носа, воспользовавшись добротой свободолюбивой силиалы земли. Ему не оставалось ничего, кроме как осторожно выспросить у девушки хоть что‑то, словить ее на деталях и мелочах.

И стараться не отвлекаться на собственную реакцию при виде этой девчонки. Только чуть позже, прислушавшись к себе, демон осознал, что его тяга к Лене — ничто иное, как действие ее неконтролируемой магии эллов, в чем‑то схожей с подобной магией демонов. В случае с Тамалис он отчетливо знал, когда дочь Повелителя эллов использует чары. Но с Леной все было иначе. Его защитные контуры не воспринимали девушку как что‑то чужое, инородное. Неосознанное воздействие Лены не встречало препятствий на своем пути, напрямую штурмуя натянутые до струнной звонкости инстинкты Бестелиона.

Он видел перед собой тоненькую и хрупкую девушку с копной солнечно–рыжих волос и невероятно зелеными глазами, и чувствовал себя на грани обожания и потребности защищать. Ко всему этому примешивалось еще приличная доля неудовлетворенного желания. А внутренний голос, теряя самообладание, требовательно нашептывал: «Моя!»

Но разум еще как‑то пробовал сопротивляться, пытаясь урезонить чувства. Он знал, что Лена не идеал красоты и характер у нее отвратительной дикой кошки. Что она не хочет быть в этом мире и настроена немного враждебно, что девушка опасна и непредсказуема.

После Лениного визита демон ощущал сонливость и явную усталость. Вот только отдохнуть ему не дали. Почти сразу невидимая нить, связывающая Беса с девушкой, натянулась, требовательно дернулась и его сила свободным потоком хлынула к ней, не встречая сопротивления. В первую секунду Бестелион испугался, ища объяснения происходящему. Когда через час выкачка энергии закончилась, демон чувствовал себя так, будто за это время разобрал по камню целую гору. Но винить в чем‑то Лену не стал, очень быстро осознав, что сам создал ей возможность проделать подобное. Хотя ему еще предстояло понять, как именно девчонке это удалось.

Лена была в какой‑то мере его созданием и его…

Бес задумчиво потер лоб, не слушая слов Каса.

И его невестой. Он надел ей на палец собственное кольцо и дал слово защищать. Это не малое обещания для народа, который привык считать свои клятвы нерушимыми. Кроме всего прочего, Бестелион с самого начала, пусть и только мысленно, считал Лену своей. И это повязало демона с девушкой не хуже любых чар.

Он ее не любил, конечно. Но если бы у темного был выбор, то рядом с собой Бес хотел бы видеть Лену.

«По крайней мере, ее тянет ко мне ровно в той же степени, что и меня к ней! — подумал он. — И в отношении Лены нет примеси врожденной ненависти к темным. А ведь даже Лео, играя в свои игры, прячет глаза, стараясь, чтобы я не увидел ее страха!»

— Ты тоже не выглядишь слишком счастливым, — сказал темный демон.

— И все по твоей вине, — зло прошипел Каселион. — Алесия бы ничего не узнала, если бы ты не разболтал ей!

— Я не болтал, — обиженно фыркнул Бес, — а просветил твою драгоценную огненную демонессу о планах Повелителя.

Кас отчетливо скрипнул зубами.

— Чего ты хочешь этим добиться? Если отец что‑то решил, то его не переубедить!

Бестелион только удивленно приподнял брови при этих словах, взбираясь на бортик бассейна.

— Ты даже не собираешься пробовать, — мягко заметил демон, натягивая штаны прямо на мокрое тело и морщась, когда ткань неприятно прилипла к коже. — Неужели тебе нужна Лена?

— Зачем она мне? — передернул плечами Кас. — Мне хватает проблем и с одной женщиной. Тем более, эта… Лена… товар второй свежести. Твои объедки. С примесью тьмы.

— Тогда просто не вмешивайся, — посоветовал Бестелион.

— Отец все уже решил, сам знаешь.

— Он решил найти Леониса и заключить с ним договор, — напомнил Бес. — Но не обязательно элл согласиться на подобные условия. Что‑то мне подсказывает, что он предпочтет брак своей дочери со вторым и темным, чем клеймо второй жены первого. У них подобное считается позорным. Амадеус же и хочет унизить Верхнее царство.

— Откуда тебе знать, что решит Леонис? — выпалил наследник.

— Ну, думаю, он захочет выслушать все варианты своего восстановления в положении Повелителя эллов, — заметил Бестелион. — Может быть, он признает мо е право на Лену. Сам же знаешь, у эллов нравы куда строже наших.

— Они придают слишком много значения девственности! — фыркнул Кас.

— Это мне на руку, — усмехнулся Бес.

— Если только Леонис лично не убьет тебя за то, что ты потребуешь признать свое право на его дочь, — сказал Каселион. — Хотя по правилам Зимней Ночи он может и не принимать это в расчет.

— Меня не устроит подобный вариант! — возразил темный демон. — Зимняя Ночь — праздник ситров, но не эллов. Так что наши правила на Верхних не распространяются, сам знаешь.

***

Идти по течению ручья мне надоело сразу, но отказываться от собственной затеи было поздно, поэтому я с хмурым раздраженным видом топала вперед, стараясь не угрожать расправой тем, кто набросал повсюду камней, замаскировав их травой, и вырыл такой неровный берег, местами сплошь засадив его какими‑то кустами.

Но вскоре пейзаж чуть сменился, камни, устилавшие дно ручья, исчезли, в неглубокое русло врезались тяжелые потоки еще нескольких источников, заполнив его глинистые берега, так что мне пришлось выбраться наверх и обозреть открывающиеся виды. Чуть дальше по течению ручьи преображались в настоящую полноводную реку, уносящуюся вдаль меж пиков туманных гор далеко, у самого горизонта.

Что‑то довольно громко треснуло у меня под ногой. В первую секунду я решила, что это какая‑то старая веточка, но оказалось — небольшая совершенно белая кость.

«Хоть бы это было животное в прошлом, а не человек!» — подумала я с надеждой.

Дальше я шла, внимательнее присматриваясь к земле. То и дело на глаза попадались другие кости, больше и меньше предыдущей, но мне не оставалось ничего, как идти вперед. Мало ли причин, почему берег реки может быть усыпан костями? И если в голову они мне не приходят, то это не значит, что их нет. По крайней мере, я могу надеяться, что происходящему есть какое‑то простое и вполне логичное объяснение.

Когда через час горы на горизонте прорисовались четче, а дымка рассеялась, явив моему взору лес, возле которого река делала поворот, растекаясь и затопляя равнину обширным озером. От созерцания этого красивого вида меня отвлекла здоровенная ворона, появившаяся будто из ниоткуда и налетевшая на меня сзади, громко каркая и порываясь клюнуть в затылок.

— Эй! — взвизгнула я, вжимая голову в плечи и махая руками над головой. — Что ты делаешь? А?!

Но ворона явно не собиралась вести светскую беседу, продолжая бросаться на меня, целя в глаза.

— Сумасшедшая птица! Отцепись от меня! — взвыла я, в отчаянии хлопнув пернатую забияку по голове.

Не ожидавшая отпора с моей стороны, ворона свалилась на землю, с пьяным видом болтая головой и тараща на меня круглые глаза–бусинки. Если это я еще как‑то могла понять, то тот факт, что птичка вполне по–человечески сидела на собственном хвосте, раскинув в разные стороны лапки и крылья, привел меня в ужас.

— А нечего на меня нападать! — решительно заявила, развернулась и пошла дальше.

После всего, что произошло со мной за последние недели, я уже ничему не удивилась бы. Даже если бы ворона крикнула мне вдогонку какую‑нибудь гадость. Но птичка благоразумно промолчала, видимо решив держаться со мной осторожно.

Отойдя шагов на двадцать, я услышала за спиной хлопанье крыльев. Ворона, выписывая в небе зигзаги и кульбиты, промчалась высоко надо мной и тяжело хлопая, унеслась в сторону леса.

Количество встречаемых мною костей переросло в сплошной посев. Как если бы кто‑то сознательно раскидывал повсюду чистенькие и старательно отдраенные до белизны косточки.

— Кажется, где‑то здесь живет какой‑то хищник–эстет. Или меня кто‑то пытается запугать! — подбодрила я себя, сдерживая желание взять ноги в руки и сматывать отсюда в неизвестном, но противоположном направлении. Тот, кто устраивал разброс костей, явно рассчитывал именно на эту реакцию. Но если не считать многочисленные останки, пейзаж выглядел совершенно мирным и добродушным. Сквозь череп какого‑то саблезубого животного, напоминающего небольшую кошку, проросло растение, украсив глазницу широким ярко–фиолетовым цветочком с лохматыми лепестками.

Слишком уж мирно выглядело все это. Я не заметила ни вытоптанной травы, ни остатков плоти и кожи на костях. Вид берега реки навевал мысль о музее под открытым небом, а не о логове какого‑то опасного существа.

— Кажется, драконов у них здесь нет, — напомнила я себе. — Если только Идерна меня не обманула. Так что нет смысла бояться. С человеком всегда можно договориться, ну или сбежать. А на неразумное животное это все не похоже, совершенно.

Не то чтобы я знала наверняка, что меня ждет впереди, но интуиция не вопила дурным голосом, так что не было смысла пугаться раньше времени.

Продолжая уговаривать себя, я бодро прошагала по берегу еще около пары километров. Полоса земли, усыпанная костями, неожиданно закончилась, и я облегченно вздохнула, но через минуту вновь нахмурилась, рассмотрев, куда собственно иду.

У самой кромки леса, над бушующим берегом, примостился небольшой, наполовину вросший в землю каменный домик, с соломенной желтой крышей, сразу напомнивший мне красочные рисованные открытки. Не хватало только маленького миленького каменного заборчика, обсаженного со всех сторон многочисленными цветущими клумбами, фонариков с витражными стеклышками и кованых ворот на защелке. В дополнение к мирному сказочному образу дверь приоткрылась, и на порог выбрался здоровенный ярко–рыжий кот, уселся на деревянную ступеньку и начал самозабвенно вылизывать ногу с самым медитативным выражением на усатой морде.

Окончательно этим добитая, я негромко выдала:

— Избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом…

Через секунду из домика раздался недовольный женский голос:

— Кто тут командовать вздумал моим жилищем?!

Не в силах нормально воспринять поток информации, я шмякнулась на траву, округлившимися глазами глядя на вышедшую из дома женщину, а мой язык, не контролируемый мозгом, выдал:

— Здравствуй, Бабушка Яга!

Не сказать, чтобы данная особа очень сильно походила на знаменитый персонаж, но какие‑то общие черты со сказочной ведьмой просматривались. Невысокая женщина, одетая в цыганскую пеструю юбку, со множеством повязанных сверху платков и украшенную бубенчиками, и в объемную светлую рубаху с высоким горлом, выглядела как гоголевская Солоха, только лет на сто старше и некрасивее, с уродливым крючковатым носом на пол лица. Завершал образ ярко–синий платок в крупные цветы, фривольно и очень по–ведьменски повязанный на голову.

— Вы кто? — прокашлявшись, спросила я.

— С чего вдруг я должна отвечать? — усмехнулась эта особа, уперев руки в боки. — Будь добра сначала сама представиться!

— Что за привычка устраивать допросы на пороге? — уточнила я, приходя в себя и не вспоминая, что сама спросила первой. — Сначала меня в баньке отпарьте, потом накормите, спать уложите, а поутру спрашивайте!

Не ожидавшая такой наглости, женщина уставилась на меня, как я сама минуту назад, а потом расхохоталась.

— Давно ко мне такие девчонки не попадали! — отсмеявшись, сообщила женщина. — Заходи уж в дом. В ногах, в самом деле, правды нет. Баньку не обещаю, но отварчика теплого заварю. Меня Мереша зовут.

— Лена, — представилась я, следуя за хозяйкой в дом. Кот, только сейчас оторвавшийся от погони за какой‑то очень назойливой блохой, удивленно и осоловело на меня уставился, словно спрашивая: «Ты кто?!».

Внутри оказалось чистенько и очень просто. Напротив входа громоздилась беленая печь с прислоненными к ней многочисленными ухватами, чугунами и глиняными мисками. Посреди комнаты стоял стол, пара одинаковых лавок, на окнах теснились горшки с цветами, на полках подпирали друг друга чашки, по стенам, обмазанным серой штукатуркой, были развешаны здоровенные пучки каких‑то трав. С правой стороны комната оказалась отгорожена шторкой — видимо, скрывая спальню Мереши.

— Присаживайся, — предложила хозяйка, а сама споро наполнила пару чашек густой жидкостью с мятным запахом.

— Что это? — спросила я, осторожно принимая угощение.

— Кисель! — ответила Мереша. — Не бойся, пей. Не отравлено.

— Да что вы!.. — вздрогнула я. — Я совсем не думала…

— Да ладно. — Отмахнулась женщина. — У тебя на лице все написано, девочка. Откуда только ты взялась здесь?

— Мимо проходила, — хмуро выдала я.

— Просто так здесь никто не ходит, — усмехнулась Мереша. — Дорог нет, места дикие. Это ж как нужно было мимо проходить, чтобы на мой домик набрести? Еще скажи, что предупреждений не видела?

— Это вы о костях? — наивно спросила я, грея руки о кружку. — Так это предупреждение было? А я все понять не могла, то ли кто‑то похвалиться достижениями хочет, то ли это выставка какая‑то.

Мереша, не дослушав меня, громко захохотала.

— Не ожидала я такой реакции! — сказала она. — Но, чего еще ожидать от той, в чьих жилах кровь трех народов смешана!

Я удивленно глянула на женщину, но спросить ничего не успела, потому как Мереша сама же мне все и объяснила.

— Не удивляйся! Я ж не первый год на свете живу. Местный народ не привык верить в существование каких‑то иных земель, кроме своих собственных. Только маги да остальная магическая братия знают про эллов и ситров. Ну, а я на своем веку кого только не видела. Даже с демоном меня дороги свели… Благо, что не близко. И знаю я, что означают рисунки на твоей руке. Такое бывает только с теми, кто не понаслышке с обитателями Нижнего царства знаком.

— А вы вообще кто? — с подозрением прищурилась я.

— Ну… — Мереша замялась, подбирая слова.

— Ведьма?

— Маг без диплома! — поправила меня женщина.

— А есть разница?

Я не знаток, конечно, но, на мой взгляд, одно и тоже.

— Естественно! — воскликнула Мереша, выставляя на стол горшочек с тушеной картошечкой. — Ведьма обладает даром, но никогда нигде не училась. Способности ее стихийны, неустойчивы. Да и окружающие такую особу опасаются, потому как, не смотря ни на что, ведьма пользуется своими умениями. Я же училась в академии магии в Зальциге, пусть меня оттуда и выгнали на предпоследнем курсе.

— А за что выгнали? — полюбопытствовала я, приготовившись услышать душещипательную историю.

— Да все просто было! — Мереша села напротив, подперев голову кулачком. — Я ж сирота. При старом директоре в академию всех принимали, расселяли в общежитие, кормили. А потом директор сменился, ну, он и ввел плату за обучение. Кто потянул, тот остался. Я была вынуждена уйти. А куда? Куда мне было идти? Своего дома отродясь не имела, а с таким клеймом, как маг, боятся все. Ну, я и выбрала это местечко. Тихо, спокойно, от людей далеко. А если кто‑то и забредает, так дальше костяной пугалки не лезет.

— Не знала, — вставила я в свое оправдание. — Если здесь никто не бывает, то на что ж вы живете?

— Это просто, — усмехнулась Мереша. — Всего‑то и нужно, что внешность сменить, да по ближним и дальним городкам и хуторам пройтись. А уж работа для ведьмы завсегда найдется. На жизнь хватает!

Я слушала и поедала картошку прямо из горшочка, накалывая ее тоненькой двузубой деревянной вилкой.

— Много вы знаете о жителях Верхнего и Нижнего царств? — спросила я Мерешу.

— Не очень, — не торопясь ответила женщина, дернув длинным носом и стрельнув в меня светлыми глазами. — А тебе зачем? Вроде и так должна знать. Сама. Раз в женихах у тебя демон.

— С чего вы взяли, что он мой… жених? — удивленно воскликнула я.

— Тогда почему ты его кольцо носишь? — вопросом на вопрос съехидничала Мереша.

— Потому что снять не могу! — простонала я честно.

— Понятно… — как‑то странно ответила женщина, вставая из‑за стола.

— Что вы имеете ввиду? — нахмурилась я, чувствуя в ее словах какой‑то подвох.

— Поздно уже, — был мне ответ. — На ночь о демонах Нижнего мира не говорят. Тем более о темных… Темный же… твой демон?

— Да–а! — отозвалась я, следя за перемещениями женщины и чувствуя, как меня вдруг слегка повело в сторону.

Что происходит?.. В голове как будто вспух огромный комок ваты, заполнив все щели. Слышала я с трудом, хотя старалась разобрать слова ведьмы. А через секунду глаза сами собой начали закрываться. Я хотела было поднять руки, чтобы потереть веки, но не смогла.

— Готова! — послышался мне далекий голос Мереши. — Готова, Кузьма, наша птичка! Вот и славно! Вот и хорошо!

И больше я ничего не увидела, не услышала и не почувствовала. Только глубокое забытье и тьма.

Тьма…

Тьма вокруг…

И голоса. Далекие и тихие.

Не страшно, но жутко.

Голова шла кругом. Или это все вокруг меня кружилось?

Я попыталась потрясти этой частью меня, но не почувствовала ничего. А сознание и вовсе умчалось куда‑то далеко, петляя по темным, туманным коридорам.

Хотелось заорать, но получилось лишь думать, мысленно нашептывая, будто цепляясь за спасительный круг: «Бес!».

Было ли это игрой моего воображения или случилось на самом деле, но мой призыв не остался не замеченным. Знакомые теплые руки обняли сзади, привлекая к широкой огненно–горячей груди. Я повернулась, заглядывая в искрящиеся весельем синие глаза.

— Привет, бельчонок! — шепнул демон, наклонившись к моему уху и мягко поцеловав мочку. — Давно не виделись.

Обняв меня так, что я не смогла бы вырваться, Бестелион на секунду уткнулся мне в макушку, согревая волосы дыханием, а затем, чуть отстранив от себя, поцеловал в губы, осторожно, но настойчиво проникая языком мне в рот.

Сладко…

Хмыкнув на мою реакцию, демон прижался губами к основанию шеи, укусив почти до боли, и прошелся руками по моим бедрам, разминая ноющие мышцы.

Приятно…

— Еще! — то ли вслух, то ли мысленно потребовала я, но он услышал.

Демон развернул меня к себе спиной, опустившись на колени. Горячие твердые руки умело и сильно разминали мои бедра и голени. В другое время я испытала бы прилив жгучего стыда, но не здесь и не сейчас. К тому же плотная ткань шаровар не делала этот момент слишком интимным.

Через несколько минут Бес поднялся на ноги и довольно больно укусил меня за шею, у самой линии роста волос.

Я что‑то хотела спросить? Или попросить о чем‑то? Разум отказывался помогать мне.

— Моя! — прошипел демон над ухом, взяв за левую руку и целуя в запястье.

— Нет! — отозвалась я, выдергивая руку из его ладони, и ощущая жгучую боль во всем теле. Хотелось кричать, но я только молча наблюдала за стремительно растущими побегами черного рисунка на моей коже. Мне не нужно было видеть свое тело, чтобы знать, что я вся уже покрылась этими лианами.

— Разве? — хищно спросил Бестелион рядом. — Смотри!

Но я и так не отрывала глаз от рук, на которых, среди веточек и листиков набухали и зрели крупные темные бутоны, готовые вот–вот раскрыться. Я так напряженно ждала этого момента, но все равно испугалась, когда цветы раскрылись, развернувшись мелкими вееровидными шапочками ярко–оранжевого цвета.

— Краси–и–и–во! — свистящим шепотом сказал демон, сильно меня напугав.

Вздрогнув, я резко обернулась, глядя в темные бездонные колодцы глаз, еще несколько минут назад казавшиеся мне добродушно–синими.

— А–а! — заорала я, видя, как рассыпается в прах почерневшее лицо демона, вытягиваясь в страшную морду с длинными зловонными клыками.

И я очнулась лицом к… морде с огромным и очень страшным существом, шипящим в нескольких сантиметрах от меня. Заорав, дернулась назад, довольно больно стукнувшись головой, чувствуя, как кровь стынет в жилах при виде длинных острых зубов и косматой серой шерсти.

— Приятного аппетита, Беш! — крикнула над моей головой Мереша, свесившись в люк в потолке, привлекая мо е внимание. Я быстро глянула вверх, стараясь не отводить глаз от зверя передо мной, краем сознания отметив, что женщина изменилась. Она больше не напоминала добродушную украинскую хозяйку в по–цыгански пестром наряде. Мереша выглядела как древняя старуха в обносках.

— Не гостеприимная ты хозяйка, Мереша! — громко взвыла я, соображая, что теперь делать.

Судя по всему, меня скинули в какой‑то заброшенный погреб, где ведьма держала этого самого Беша. Зверь чем‑то напоминал смесь собаки и кошки, и был размером с теленка. Подобраться ко мне слишком близко зверю мешала длинная цепь, вмурованная в дальнюю стену. Это позволило хотя бы надеяться на отсрочку конца. Но когда вот такая животина рычит, громко щелкает желтыми клыками и сверлит черными голодными глазами всего в метре от тебя — тяжело успокоиться.

— А тебя никто в гости не звал! — фыркнула женщина. — Сама пришла! Так что быть тебе ужином моему зургу. Или завтраком, если он цепь раньше не порвет. Голодный он у меня! Я ему последнего кролика недели три назад скинула.

— Зачем тебе такой домашний любимец, ведьма? — прошипела я, отворачиваясь от рычащего Беша.

Позади меня была стена, так что отступать некуда. Перебраться к другой стене не получится, но вот в угол забиться — вариант. Подобрав валяющуюся рядом обглоданную до белоснежности кость, я метнула ее в сторону зурга. Зверь перехватил кость на лету, с хрустом переломив ту пополам.

— Ох! — выдохнула я, метнувшись в угол, мысленно молясь о том, что не делаю глупость. Через мгновение позади зашипел зверь, щелкая зубами в трех метрах от меня.

«Куда лучше, чем было», — подумала я, стараясь не трястись от страха.

— Тебе это так просто с рук не сойдет! — крикнула я ведьме. — Напущу на тебя демона!

— Умная нашлась! — расхохоталась Мереша. — Думаешь, я такая дурочка, чтобы с демоном связываться? Даже если ты позовешь его, он не узнает! Перерубила я ваши веточки! На руку свою глянь. Держится ли колечко?

Теряя последние крохи самообладания, я дернула с пальца серебряный ободок, не поверив, когда тот без усилий соскочил. В груди будто прорвали дыру, в которую хлынула тоска и боль.

— Зачем я тебе?

— Ну, как же! Слопав такую сильную добычу, как ты, мой Беш без еды полгода прожить сможет. Все польза.

— Не дождешься! — отозвалась я, с удивлением обнаружив, что мой мешок Мереша не тронула, так и оставив его болтаться на боку. Там, конечно, ничего особенного и полезного нет, но хоть какое‑то утешение.

— Я никуда не тороплюсь! — крикнула ведьма и захлопнула люк.

— И на тебя управа найдется. И на зурга твоего, — прошипела я, роясь в мешке. Находились какие‑то совершенно ненужные вещи. — Вот что мне делать с этим всем? — спросила я зурга, потрясая в воздухе мешочком с овсом и подмокшие кульки с крупой. — Тебе, что ли, скормить?

На это Беш только клацнул зубами. Звук вышел металлический. Стараясь не впадать в панику при виде того, как цепь зурга тяжело звякает и трещит, когда зверь делает попытку меня достать, я бросила в него мешочки.

— Чтоб ты сдох, зараза! — пожелала я Бешу приятного аппетита, глядя, как он не морщась заглатывает кульки. — Чтоб тебе несварение желудка случилось! Чтоб тебе там лягушки поперек горла встали! Чтоб тебя блохи заели!

Я тараторила, не замечая, что уже ору.

— Так, Лена, — велела я себе, — хватит паниковать. Пора заняться спасением своей особы, а то, чувствую, превращение нас в чей‑то ужин не за горами.

Я постаралась представить себя не здесь, а в другом месте. Получилось с трудом, вот только перенестись домой не вышло. И даже когда я попыталась представить Беса ничего не произошло.

— Зайдем с другой стороны, — подбодрила я себя и сжала колечко в пальцах, начав громко звать: — Бес! Бес! Бе–е–ес! Бестелион!

Я продолжала монотонно орать минут двадцать, но ничего не произошло, хотя чуть более двух недель назад потребовалось только один раз назвать его имя.

— Неужели Мереша сказала правду, и ей как‑то удалось разорвать эту связь? — сама у себя спросила я, сдергивая с шеи подарок Феа. Но и на этот раз ничего не произошло.

— Лучше б я сидела, где посадят, и не рыпалась с места! — укорять себя было поздно, но нам это не помеха. — Теперь вот вляпалась ты, Лена, по полной. И что‑то никто не рвется тебя спасать!

Постаравшись думать логически, я попыталась представить способ выбраться из этой ситуации.

— Меня еще не съели, так что есть больше, чем два пути, — заметила кислым тоном. Теоретически, могла бы бросить в зурга ножом, но у меня будет лишь одна попытка ранить Беша, а я ведь не умею мастерски кидаться холодным оружием. Можно, конечно, пойти на этого монстра в рукопашную, но он стоя достает мне по плечо и веса в нем явно больше раза в два, если не в три.

Сидеть на месте тоже не самое приятное занятие. Испробовав последнее доступное средство и позвав силиалу земли, я окончательно убедилась, что сегодня не мой день.

— Когда мне никто не нужен, так сразу толпы образуются! — провыла я, начиная злиться. — А как все нужны, так не дозовешься. Ну, Бес! Ну, погоди! Роль спасителя юной девы ты упустил! Дева разозлилась и ушла спасать себя сама.

Попричитав еще немного, я встала на четвереньки и, повинуясь какому‑то внезапному порыву, громко и жалобно завыла, пытаясь повторить рулады Тимофея во время выпрашивания у меня кусочка мяса с разделочной доски. Не ожидавший такой реакции, зург замер, плюхнувшись назад, и пару секунд удивленно на меня пялился. Почувствовав прилив сил, я завыла громче. Деморализованный Беш глядел на меня, настороженно прислушиваясь к звукам.

— Что тут происходит? — в приоткрытый люк высунулась Мереша. На нее я громко и зло зарычала, попытавшись сильно оскалить зубы. Зург окончательно растерялся и забился в противоположный от меня угол, по–щенячьи из него поскуливая. Мереша что‑то громко вякнула, скрывшись с глаз. А рядом со мной материализовалась худенькая зеленокожая и зеленоволосая девушка.

— Что звала? — сонно уточнила маленькая силиала, громко зевнув под заунывный вой зурга. — А?

— Вытащи меня отсюда, пожалуйста! — взмолилась я, тряся Феа за рукав.

— Не успела поправиться, как уже связалась с отреченной аматридери! — укорила меня девушка.

— С кем?

— С аматридери! — повторила силиала. — И… зургом. Не сидится тебе на месте. Прав был Бес, ты ходячая неприятность!

— Не нужно преувеличивать, — обиделась я.

— Я преуменьшаю! — фыркнула силиала.

***

Нить, еще недавно прочно связывающая его с Леной, дернулась так внезапно, что Бестелиона с силой тряхнуло, как если бы сквозь его тело прошла молния, даже волосы на затылке обуглились, а в жилах вскипела кровь. Короткая вспышка боли накрыла мозг, принявший двойную дозу мучений — за него и за Лену.

Тихо зашипев, демон как подкошенный свалился на каменный пол, чувствуя только липкие пальцы паралича, сковавшего тело. Боль отступила внезапно, оставив только неприятный выворачивающий след чужого вмешательства.

Бес не мог двигаться, но быстро восстанавливающийся мозг уже пытался осознать произошедшее. Кто‑то постарался оборвать его связь с Леной. И довольно успешно. Но тот, кто это делал, то ли по незнанию, то ли очень сознательно, добрался только до того слоя связи, который Бес сам установил. До более глубокого и первоначального уровня смелости и знаний докопаться не хватило.

И демон знал одну особу, которая могла попытаться сделать подобное, слишком явный налет магии воды он ощутил. Только Мереша могла попытаться перебить связи таким способом. Только у этой аматридери его брата хватило бы наглости мстить всем демонам разом, ну и тем более брату своего создателя.

— Ну, спасибо, братец! — фыркнул Бес, когда чувствительность начала медленно возвращаться к нему. — Удружил. Не сиделось тебе до Алесии в царстве, а теперь мне аукаются твои проделки. Теперь она тебя контролирует. Хоть бы ты уже завел себе наследника!