Матерь Эфина с нескрываемым раздражением просматривала лежавшие перед ней листы, стараясь не досадовать столь откровенно. Все сейчас ей не нравилось. И особенно сама ситуация.

Девушка, появившаяся на пороге храма два дня назад, утверждала, что ей необходима защита от супруга, но ни матерь Эфина, ни другие матери не видели на Ализе следов чужой жестокости, которая задевает душу куда больше, чем тело, оставляя вечные шрамы в сердце.

На душе Ализы шрамов не отыскалось. Даже царапин.

Молодой же человек, представившийся мужем, не походил на того, кто будет плохо обращаться с женщиной, даже такой юной. Ко всему прочему оказалось, что девушка не просто маленькая запутавшаяся горожанка, а принцесса. И хотя святые матери никогда не потворствовали преклонению перед титулами, но уважали и не стремились излишне враждовать, особенно, если в этом не было нужды.

Данная ситуация матери Эфине совершенно не нравилась. Она пыталась отыскать хоть какую‑то причину отказать молодому человеку во встрече с женой, но не знала таковой. Не обижал, не бил и не изменял. Сил матери хватало, чтобы понять это. Подобным умениям, бывшим в чем‑то сродни магии, их учили с самого первого дня служения.

Но!.. Как можно пускать мужчину в храм? Нарушать все законы их тихой обители. Матерь Эфина вздохнула, принимая решение. Документы она аккуратно свернула и подвинула к визитеру.

— Я поговорю с ней и приведу в южный садик, — озвучила женщина свою задумку. — Так будет лучше, чем вы войдете в дом.

Молодой человек пожал плечами и позволил матери Трисе увести себя.

Посмотрев посетителю в спину, матерь Эфина поднялась из‑за стола, поправила длинное полотно молитв, разостланное поперек столешницы, и направилась в дальнюю часть храма, где в одной из келий разместили Ализу.

Первые сутки девушка почти ничего не ела, только спала. Матери ее не расспрашивали, решив, что время терпит. А на второй день явился ее муж. К всеобщему удивлению скандалов закатывать не стал, сразу испросил аудиенции у старшей матери и молча протянул ей стопку бумаг.

Женщина вошла в келью без стука, за долгие годы приучив и себя, и других женщин, что матерям нечего скрывать друг от друга.

Девушка сидела у окна, рассматривая покачивающуюся ветку орешника.

— Дочь моя, — начала служительница, — мне надлежит поговорить с тобой.

— О чем, матушка Эфина? — с виду кротко ответила девушка, но женщина уловила некую подозрительность в глазах Ализы.

— Сюда прибыл твой муж, — не стала ходить вокруг да около матерь.

— И что же он хочет? — тут же напряглась девушка и поднялась.

Строгое темно–серое платье, которое ей подобрали матери, хоть и обтягивало фигуру, но не прибавляло Ализе смирения в облике. Она выглядела такой же взбалмошной и резкой, как и в момент прихода.

— Я обещала, что он сможет с тобой поговорить, — отчеканила матерь Эфина. — И сейчас я провожу тебя.

— Но!.. — девушка обиженно застонала. — Как же так? Вы же защищаете всех.

— Сейчас тебе не грозит опасность, — матерь подошла и попыталась погладить Ализу по щеке, — а в случае чего, ты можешь сразу же уйти.

Девушка непокорно вскинула голову и прикусила губу, сдерживая рыдания. Матерь ждала, когда девушка что‑то скажет, но она промолчала, только горько шмыгнула носом.

Покорно обув мягкие туфли, девушка последовала за старшей матерью, предпочтя не устраивать скандалы в святом месте.

* * *

Мне хотелось так много сказать святой матери, но вместо этого я предпочла не злить ее. Мало ли что решит тогда матерь Эфина на мой счет. Вполне ведь может и не принять в храм, а тогда придется возвращаться к Заку, а этого я хотела меньше всего.

Принц сидел на лавочке в крошечном садике и рассматривал цветы с видом мученика. Я прошла и остановилась в нескольких шагах, надеясь, что он как можно дольше не заметит моего присутствия. Но, как и всегда, когда дело касалось Леожа, он не дал мне передышки, сразу же повернул голову, прожигая меня злым взглядом. Хотелось отступить, спрятаться и не видеть его. Не чувствовать прожигающей до костей ярости.

— Ну, здравствуй, — хмуро произнес он и встал, кивнув на лавку: — Сядь!

Я послушно прошла вперед и плюхнулась на каменную скамью.

— Ну и в какой момент ты до этого додумалась?! — резко выпалил он, не собираясь сдерживать ни гнев, ни обиду. — В первый же день или после?

Я пожала плечами, решив, что мой ответ ничего не изменит.

— Ты хоть знаешь, что из храма так просто не уйти? Или собиралась податься в служительницы? — хмуро продолжил он. — Ализа, учти, после нашего разговора ты пойдешь со мной. По своей ли воле… — Он обернулся и посмотрел на меня: — Или против. Но ты отсюда уйдешь со мной. Матери против не будут. У них нет права тебя удерживать.

— Я уйду, когда захочу, — непокорно вскинула голову я. — Не тебе решать.

— Мне! — выплюнул он и шагнул ближе, глядя в глаза. — Я твой законный супруг и я в своем праве на тебя. Ты моя. И я обращаюсь с тобой достаточно хорошо, чтобы матери не смели вставлять палки.

— А может я не хочу уходить? — возмутилась я, отводя взгляд.

— А так ли ты хочешь стать одной из матерей? — усмехнулся принц. — Всю жизнь служить культу, не выходить за пределы храма и носить лишь этот отвратный синий цвет.

— Мне не обязательно принимать служение, — сама понимая, что голос не звучит убедительно, пробормотала я.

— А в качестве кого ты собиралась остаться? — взорвался Леож, но никто не явился его успокаивать. — Храм для матерей, Лиза!

— Я все равно останусь, — упрямо гнула я свое. — Может это моя судьба — быть святой матерью.

— Моя жена не будет храмовницей, — выдохнул он, шагнул ко мне, рывком поднял на ноги, после чего взвалил на плечо.

— Отпусти! — закричала я. — Я нажалуюсь!

— Кричи, — разрешил Зак, вынося меня из сада.

Встреченная им матерь смотрела на нас испуганно, но не пыталась что‑либо предпринять.

— Помогите! — послушно завопила я. — Меня украсть пытаются! Спасите!

Он нес меня по коридору, мимо матери Эфины, шикнувшей на других матерей, мимо удивленной толпы послушниц. Никто его не остановил. Лишь когда за нами закрылись ворота, Зак отпустил меня, позволяя соскользнуть по нему на землю. Не очень пышная юбка задралась, и я непроизвольно отшатнулась от принца, но, будто я собиралась броситься наутек, Леож крепко сжал мой локоть и притянул к себе. После чего направился к черной неприметной карете на другой стороне улицы.

Внутрь меня запихнули довольно бесцеремонно, но я даже вскрикнуть не успела, а принц уже садился следом и стуком извещал кучера.

— Что ты сделал? Как ты их заставил?

— О них ходит больше слухов, чем есть на самом деле, — отмахнулся он. — Матери защищают всех, да, но лишь тех, кому на самом деле нужна помощь. А тебе она не нужна.

— Да, мне нужна не защита, а развод! — бросила я, отодвигаясь от Зака подальше.

— Вот как? — хмыкнул он. — Развод? То есть тебя даже ни капли не волнует, что все эти два дня я волновался о тебе, пока искал?

Я непокорно вздернула нос:

— Ничего с тобой не случилось, даже не похудел.

Он зарычал и схватил меня за локоть, перетягивая к себе поближе:

— Ты самая большая язва в моей жизни! — медленно произнес он. — Но развода ты не получишь.

— Еще посмотрим! — ему в тон огрызнулась я.

Он едва слышно зашипел, а потом впился мне в губы, почти кусая, делая больно, неистово и требовательно. В первую секунду мне хотелось начать брыкаться и колотить его в грудь, но неожиданно возникло желание прижаться к нему как можно теснее и ответить на поцелуй.

Острые искорки удивительного приятного тепла пронзили тело, а Зак вдруг перестал меня стискивать. Поцелуй замедлился, но стал глубже. И тогда я, проклиная себя и поминая адово пекло, отозвалась на его настойчивость, не представляя, что будет дальше.

В голове резко все помутилось. Остались лишь острые вспышки обволакивающего тело удовольствия. Мне не хватало воздуха, я хватала его как выброшенная на берег рыба.

Хотелось все прекратить и, одновременно, довести до конца.

Не понимая, что делаю, и что делает он, я таяла в его руках, что крепко, но ласково держали меня в объятиях. Когда он скользнул губами по щеке, виску и мочке уха, я уже немного пришла в себя и уперлась принцу в грудь ладонями. Зак не стал мне мешать, а я встала с его коленей и пересела подальше.

— Это ничего не значит.

— Это мы посмотрим, — уверенно хмыкнул он, и, хотя я не могла видеть, почувствовала уверенный взгляд золотисто–желтых глаз на своем лице.

Дорогу до границы с Димитрионом я не запомнила. Лишь то, как за мной наблюдал Леож.

Хотелось выпрямить спину и ответить ему не менее разъяренным взглядом. Вместо этого я делала вид, что мне очень интересно смотреть на дорогу, следя за меняющимся видом.

А Зак?

Он может думать и делать, что хочет. Сейчас мне на это было наплевать. Я принцесса крови — смогу справиться с такой мелочью, как ненависть супруга.

Грела идея, что таковым он для меня останется ненадолго.

Зачем мне муж? И без него отлично живется!

Повернув голову, я ответила принцу самым резким, из имевшихся в арсенале, взглядом и вновь уставилась в окошко кареты.

* * *

Заку хотелось зарычать. А когда он смотрел на Ализу, еще и придушить.

Девчонка выводила его из себя.

А ведь два долгих дня он не знал, что думать и где искать принцессу. Ее могли украсть, убить или продать. Все, что угодно. А эта маленькая бестия преспокойно отсиживалась у святых матерей, спала и ела.

Будь у молодого человека меньше выдержки, он как следует отшлепал Ализу по одному месту, вдалбливая то, на что не удосужились ее родители. А потом…

Он вспомнил момент, когда ее только привели в садик. Простое синее платье и самая неказистая обувь. Платье даже не думало подчеркивать фигуру, но кое‑что Зак и так помнил, а в тот момент лишь отметил пропорциональность форм и тонкую талию.

Но все его внимание приковывало лицо. Не чумазое, без злобной или обиженной гримасы.

Лицо, которое волнами обрамляли медные локоны.

Когда он увидел девушку в первый раз, то решил, что она просто не такая страшная, как рисовало воображение. Потом его больше занимала дорога и лишь в гостинице, где она появилась с распущенными волосами, Ализа обратила на себя внимание. Тогда первой мыслью Леожа было то, что девушку могут попытаться украсть и продать, как экзотическую зверушку. Наверное, именно тогда у его горе–телохранителей возник план.

Но если он думал, что девушка красива, то в садике он увидел ее совсем другой. Спокойной, чуть настороженной, готовой к словесной перепалке и… Необычайно красивой.

А характер? Не так уж он плох. Когда надо, принцесса умеет думать и выбирать для себя лучшее. Характер можно пережить, если как‑то переубедить девушку на свой счет. У него есть время.

И она уже его жена.

Это грело душу.

Потом накатило облегчение, что он ее отыскал и что удалось немного надавить на старшую мать, и Зак позволил себе маленький срыв, даже радуясь, когда прежняя Ализа выбралась из скорлупы.

Они поссорились, и он не сдержался. Поддался порыву и просто унес девушку, хотя собирался уговорить ее уйти по своей воле. Но куда там!

Ализа не поддавалась и не собиралась, принц видел это по глазам. И тогда он уже не мог сдержаться.

В конце концов, он был в своем праве. Она его жена, хоть пока и только на бумаге, он должен доставить ее в Димитрион и предъявить матери. И он вправе делать с ней то, что посчитает нужным. Она не вещь, но его собственность. Человек, за которого только он несет ответственность. Поэтому он будет решать.

А уже в карете на волне злости и ярости ему захотелось ее наказать, но получилось так, что Зак наказал сам себя.

На тот краткий миг, когда принцесса расслабилась и позволила себя обнимать и целовать, на коленях Леожа очутилась не едкая и язвительная девчонка, а нежная податливая кошка, прижимавшаяся и отвечавшая на поцелуи. Пусть осторожно и неуверенно, зато инстинктивно повторяя за ним.

Не остановись она сама и не отпрянь, принц не остановился бы еще долго и узнал, можно ли разворошить угли под пеплом ее сопротивления.

Зак приказал страже и кучеру держать путь к крепости Тир, чьи башни поднимались в небо всего в паре миль от границы. Когда Ализа пропала, принц уже не мог дальше таиться и нанял людей, отбирая каждого воина с придирчивостью, будто лошадей покупал. В недолгом путешествии Леожу совсем не хотелось опять напороться на опасности.

Еще хотелось заставить людей дать клятву верности, но потом молодой человек здраво рассудил, что деньги дают гарантии куда лучше, чем слово. Много платить не стал, чтоб не возникло желание просто–напросто обокрасть богатого путешественника. Воины приняли задаток, получили обещание остальных денег в крепости и согласились с заданием.

Карета постепенно приближалась к цели. Зак чувствовал это по тому, как менялась дорога, становясь ровнее. Как за окнами все более уверенно появлялись ухоженные деревья и обработанные поля.

На этой границе Димитрион ни с кем уж лет сорок не то что не воевал, но даже в стычки не вступал. Местные привыкли к спокойной жизни без изменений и не опасались набегов, сожженных полей и разрушенных домов. К крепости из разных сторон тянулось несколько дорог, вдоль которых высаживали грецкий орех вперемешку с дубами и кленами.

Приятный аромат — дом, как же давно он не был дома? — наполнил грудь молодого человека, и он улыбнулся увереннее. Всего через несколько часов, расшаркавшись с местным графом, Леож собирался использовать кристалл и отправиться…

Первой его мыслью была столица. Наверное, правильнее всего было предъявить Ализу вначале отцу и братьям, а уж потом решать дальнейшее, но обстоятельства вынуждали принца пренебрегать правилами. И он собирался переместить принцессу сразу же в замок Берси, на юге, где в это время проживала мать.

Карета простучала по камешкам и покатилась свободнее по выложенной плитами подъездной дорожке.

Крепость, как и полагалось, окружала стена, но уже много лет ворота стояли нараспашку — заходи, кто хочет! — и не мешали путникам преодолевать путь до города Тирона — маленького и уютного местечка на семи холмах.

Их ждали — ворота в крепость распахнулись без промедления, и карета свободно въехала во внутренний двор крепости.

Зак бывал здесь не единожды, но чаще всего поздно вечером. При дневном свете Тир оказался куда светлее и приветливее.

Граф и графиня встречали гостей на верхней ступеньке, выжидательно поглядывая в окошко: вроде и украдкой, но настойчиво. С графом Зак дружил, хотя старался не слишком его выделять при дворе отца.

Если женщины и их родители Зака побаивались, то молодые люди и пары одного с принцем возраста старались с Леожем дружить. Опасаться им было нечего, а многие просто понимали, что третий принц неожиданно может стать и вторым, и наследником.

Возможно, будь молодой человек старшим в семье, никто бы не обратил внимания ни на его странности, ни на характер. Любой отец из кожи бы вылез, желая заполучить такого зятя.

«И не пришлось бы искать жену вне страны», — подумал Зак, глянув на Ализу.

Девушка, хоть и старалась сидеть прямо, но все же потихоньку клевала носом. Еще немного и устроиться на сиденье, подложив под голову подушку. Или его колено. Принцесса выглядела так, что молодой человек удивился бы, если сейчас ей не все равно.

Граф Тир радостно заулыбался, когда карета остановилась и раскрывшаяся дверца явила ему принца. Зак сдержанно кивнул и графу, и его жене, после чего протянул руку Ализе. Но девушка никак не отреагировала, лишь попыталась выпасть из кареты на землю, а там уж уснуть со всеми удобствами.

Беззлобно хмыкнув, Леож подхватил принцессу на руки и направился в крепость. Граф всю дорогу сообщал принцу новости, пока они не оказались в просторном холле.

Жилые комнаты здесь занимали все правое крыло первого и второго этажа. Третий этаж в крепости был отдан под оборонительные устройства, как и крыша. В старые годы при нападении окна внизу закрывали металлическими ставнями и засовами, а вверху заседали лучники. Чаще всего именно лучники и останавливали нападавших, о чем свидетельствовали крепкие стены замка, где за все восемь столетий его существования не появилось ни одной заплаты.

Да и свои маги играли роль. С ними мало кто мог тягаться. Лишь северяне, ведь среди них чародеев было куда больше!

— Бедная девушка, — волновалась графиня, — притомилась с дороги.

— Зак! — вдруг раздалось сверху, и принцу ничего не оставалось, как опустить Ализу на ноги и поймать в охапку почти упавшую на него с лестницы девушку.

* * *

Кажется, я уснула, и Заку пришлось опять меня нести.

Ну, не в первый раз. Не надорвется! А мне так хочется спать…

Мои вялые мысли прервал вопль, после которого принц поставил меня на ноги. Я разлепила глаза и уставилась на сказочно красивую блондинку, повисшую у молодого человека на шее.

Золотисто–медовые волосы, большие карие глаза, идеальная кожа, губы, растянутые в радостной улыбке.

Я сразу же решила, что девушка мне не нравится, а когда она заговорила, то мне пришлось окончательно ее возненавидеть. Она говорила и смотрела на Леожа так, будто он был лучшим человеком в мире, почти ее божеством. Возможно, любимым…

Эта мысль возникла внезапно и неприятно кольнула в груди.

А ведь вполне!

И принц хоть рад ее видеть, но немного морщится и отвечает не очень охотно.

— Привет, Эмили, — мягко поздоровался Зак и поцеловал девушку в щеку.

— Привет, любимый!.. — названная Эмили радостно расцеловала молодого человека в обе щеки, не закончив фразу. — Я и не думала, что застану тебя здесь!

Двадцать два? Может или чуть больше, или меньше, косметика многое способна скрыть. Одета в скромное темное платье. Темно–синее? Ах, нет, черное. В ее возрасте? Может, вдова?

Я прикусила губу и продолжила хмуро их разглядывать.

— Я прибыл сюда по делам, — Мягко пояснил Леож.

Со мной он так не разговаривает. И не держит при этом за руки, любуясь собеседницей настолько открыто…

Лиза, прекрати, ты ведь собралась с ним разводиться, так какая тебе разница, кто эта девица?

Сжав челюсти, я заставила себя успокоиться, чтобы никто не смог бы прочитать по моему лицу эмоций.

Не дождутся! Но теперь я полностью уверена, что хочу свободы. Гори оно все синим пламенем. Я замуж не хотела, этот желтоглазый мне и даром не сдался. Вот пусть и катиться к своей… Эмили, раз у них такое взаимопонимание.

— Я устала, — обратилась я к графине, и молодая женщина мягко подхватила меня под локоть, уводя вверх по лестнице.

Когда я повернула голову на верхней площадке, то увидела идиллическую картинку: Зак и Эмили что‑то обсуждали и весело смеялись.

* * *

Зак был рад видеть Эмили, хотя и не ожидал застать ее именно в Тире. Как выяснилось после пары вопросов, Эмили решила навестить подругу, герцогиню Мастсир, но по дороге не обогнула стороной и крепость Тир, решив не обижать графа и графиню. С последней Эмили когда‑то постигала науки при дворе, так что тоже могла назвать подругой.

— Как тебе после смерти Мартина? — решился задать вопрос принц.

Он знал, что особой приязни между супругами никогда не было, девушка даже не пыталась скрывать, как ненавидит выбранного ей супруга. Мартина Эдга, герцога Бастр, Зак и сам не любил, но кто и кого может любить при дворе?

Самого Леожа терпели, признавая титулы и особое положение. А принц терпел весь свет.

Эмили повезло меньше: отец не дал девушке выбора, сосватав ее богатому и умному, но чужому человеку. С ним девушка не сошлась. Совсем. Они даже жили отдельно почти все время, за исключением нескольких визитов на территорию друг друга, дабы сделать вид, что они супруги перед королем и зачать ребенка.

Эмили терпела и старалась уговаривать себя, что так надо. Да и у всех так. У родителей, у всей родни.

— Ты ведь знаешь, что я его не любила, — без обиняков напомнила девушка. — А он меня. Я не просила о его смерти, но видно и беззвучные мысли могут доходить наверх… Смерть прибрала Мартина. Мне еще год траура и можно искать достойного супруга, — она хитро усмехнулась.

— Да уж не смотри на меня, и так слухи ходят, как досточтимая герцогиня изволит проводить свой траур, — ехидно промолвил Леож. — И я склонен верить этим слухам. С твоим характером!..

— Ты единственная любовь всей моей жизни! — горячо заверила Эмили. — Жаль только, что…

— Не заговаривай мне зубы, сестричка, — улыбнулся Зак и поцеловал девушку в лоб. — Я знаю, что ты меня любишь, но поищи себе кого‑то… С замужеством торопиться не стоит, но тебе нужна опора и защита. А шашни со знатными бездельниками до добра не доведут.

— Хорошо, любимый, — девушка придала своим глазам самое честное и преданное выражение.

— Не подлизывайся, — пожурил ее Зак, приподнял и покружил по холлу.

— А кто это с тобой был? — вдруг вспомнила Эмили, а Леож едва не выругался и обернулся, ища глазами Ализу.

Девушки не было.

— Ее графиня наверх увела, — отозвался молчавший до этого граф. — Утомилась ваша спутница, ваше высочество.

Хмыкнув, Зак заставил себя не переживать и не рваться наверх, перепрыгивая через три ступеньки, чтобы убедиться, что принцесса опять не удрала. Делать этого не стоит. Не поймут. Да и он сам выставит себя дураком.

— Так кто? — повторила вопрос любопытная сестра.

— Моя жена, — хмуро объяснил молодой человек. — Раз графиня ее увела… ладно. А вечером мы отправимся к маме.

Эмили хлопнула в ладоши и улыбнулась:

— К маме? И ты не сказал этого в первую очередь?

Зак хмыкнул, но промолчал, хотя даже слепой бы заметил, что Эмили проигнорировала слова брата о жене.

* * *

Графиня Тир ввела меня в гостевую спальню и широким жестом предложила располагаться, где удобно, и я тот час же упала на кровать, стараясь не застонать от счастья. Лен и тончайшая отделка шелком. Чисто и свежо. Мягко!

Заметив выражение на моем лице, женщина удалилась, сообщив что‑то незначительное про ужин.

Мне хотелось заставить себя уснуть и не думать о принце. Но разум был против. Мысли все время возвращались к сцене внизу… Хотелось вскочить, топнуть ногой и заявить этой Эмили, чтобы убрала руки от…

Я прихлопнула рот ладошкой, боясь, что кто‑то услышит мысли. Но единожды возникнув, те требовали к себе внимания.

После десятиминутного обдумывания, я решила, что ревную не самого Закари, а то положение, в котором нахожусь. Да, младшая принцесса, да, он тоже не наследник, но пока мой муж. И я имею все права защищать то, что считаю своим.

Раз уж так вышло.

И раз пока я не смогла избавиться от ненужного статуса.

Пока…

Я улыбнулась своим мыслям, представляя себе, что нужно будет предпринять для одной единственной цели: заставить Закари понять, что такая жена ему не нужна.

И тут дверь распахнулась, и на пороге воздвигся объект моих размышлений. Я моментально проснулась и усилием воли заставила себя не показывать злость. Но в голове шумело: «Зачем ты приперся? Там же у тебя Эмили! Она знает, что ты ко мне отправился? И, интересно, зачем?»

Эта мысль немного напугала, но я уверенно ее подавила в зародыше. Меня почти всю жизнь приучали к тому, что однажды я буду замужем, и муж…

Наставления матери я помнила хорошо. Как и нянек, и гувернанток.

Из меня пытались вырастить покорную девицу, что спокойно примет любого супруга.

Старого так старого. Отвратительного? Пьяницу? Бабника? Терпи и будь благодарна. Жесток? Значит, судьба у тебя такая.

Судьба подсунула мне принца Димитриона. Не худший вариант для девушки, принцессы и младшей дочери. Удачный вариант для той, кто хочет замуж. Зак молод, странноват, но красив. Умен, хитер и… Я не могла не признать этого. Он не был жесток и бывал добр. А это тоже ценно.

Но что привело его сейчас ко мне? Неужели?..

Я подавила желание застонать от отчаяния, но первые же слова Леожа развеяли мои подозрения.

— Итак, Ализа, вскорости мы будем дома. И отправимся не в столицу, а к моей матери, — объяснял он. — Она очень больна и уже много лет не появляется при дворе короля, хотя он бывает у нее достаточно часто. Королева Элинария может умереть завтра или через полгода, так что медлить не стоит. А потом можно и в столицу наведаться и поприветствовать на официальном представлении.

Я слушала молча, пытаясь представить мать Зака. Наверное, она тоже была светловолосой и, возможно, золотоглазой. Я помнила описание короля Димитриона, однажды даже видела портрет. Высоченный темноволосый, с суровым лицом. Художник уловил необычный цвет глаз: темно–карие с золотыми искорками. Они могли бы казаться добрыми, но жесткая линия подбородка на корню уничтожала всю мягкость.

— А теперь главное, — хмуро продолжил молодой человек, расхаживая передо мной. — И я не угрожаю, лишь предупреждаю. Ты должна понравиться королеве. Ее не беспокоят, не докладывают о мелочах. На своей территории делай, что хочешь, хоть на кошках разъезжай, но перед матерью изволь производить впечатление милой и хорошей девушки. И моей жены.

Я сглотнула, поняв, что может в первый раз Зак реально мне угрожает. И это страшно, ведь в его взгляде нет ничего доброго и обнадеживающего. Я вижу: если подведу, он первый меня накажет. А как? Лучше не думать…

Но гордость, задетая так явно, вопила, а уж раз мы один на один.

— Не смей мне угрожать! — воскликнула я.

— А я и не угрожаю, — Леож улыбнулся так, что возникло острое желание уползти под кровать и не высовывать оттуда нос. — Я лишь предупреждаю. Пока. Если ты умная, то стерпишься, что при всех мы должны сыграть счастливую пару. Это не сложно и не на долго. Пара часов в день. От тебя не убудет.

Он не стал дожидаться моего согласия. Просто развернулся и ушел, оставив меня, как рыбу, открывать и закрывать рот.

* * *

Зак знал, что разговаривал с девушкой жестковато, но ему нужна была ее покорность, и принц не собирался пускать дело на самотек. Мама сразу поймет, если Ализа попытается притворяться, а вот если уговорить принцессу ему подыграть… Ну и припугнуть. Чтоб точно справилась.

Разговором он остался доволен. Ализа сидела на кровати, злилась, но сильно не сопротивлялась. А когда у нее найдется время подумать, она решит с ним поторговаться…

Зак не собирался многое уступать девушке, но выполнить кое‑что решил непременно.

* * *

Минут пятнадцать я со злостью мерила комнату шагами, а потом решила, что нужно воспользоваться оговоркой в словах Леожа. Или не оговоркой? Может он сознательно дал мне возможность что‑то стребовать, чтобы…

— Я вполне могу сыграть нежно любящую мужа супругу, — размышляла я вслух. — Не убудет от меня, он прав. На людях многого не покажешь. А улыбаться и отвечать ласковым взором… Не трудно. Но вот что попросить?..

Развод?

Почему‑то возникла мысль, что раз вся затея сейчас вертится вокруг королевы, то, пока она жива, меня никто не отпустит.

Ладно, о разводе сейчас речи идти не может. Я, конечно, собиралась попытаться убедить Зака, вынудить его, но принц ведь стиснет зубы и будет терпеть. Значит, нужно делать такое, что он не выдержит!

Если же нет, то мне нужна возможность хотя бы распоряжаться собой и жить отдельно.

В конце концов, это такой же династический брак, как и другие, а значит требовать от меня любовь и повиновение новоиспеченный супруг не может…

На этих размышлениях меня вновь прервали. Теперь это была та самая Эмили.

Я уже успела успокоиться и девушку встречала слабой улыбкой, по которой нельзя было ничего понять: злюсь ли я, обижена ли. Нет. Я решила быть милой и добродушной, а вместе с тем выяснить, кто такая эта Эмили. Не хватало еще, чтобы мне пришлось терпеть под одной крышей любовницу Зака.

Он‑то мне не нужен, но оскорблять себя!..

— Привет, — девушка добродушно мне улыбнулась, и я не без удивления отметила, что улыбнулась она искренне, — графиня так быстро тебя увела. Мы даже познакомиться не успели. Я Эмили. Титулы титулами, но сейчас не до них. А так… — она вновь улыбнулась. — Я сводная сестра Зака.

— Сводная? — переспросила я, пытаясь установить связь.

И при этом внутри растекалось тепло, в котором я не без удивления ощутила радость. Я была рада, что Эмили только сестра. И эта радость настораживала, даже пугала.

— Да, он тебе не говорил? — удивилась девушка, присаживаясь на стул возле кровати и расправляя юбки. — У нас разные матери. В общем‑то, во многом из‑за этого Зака так не любят храмовники. Мало того, что прижит королем в браке от другой женщины, что умерла родами, так еще и принят в семью. И мама отца из‑за Зака простила — уж очень прикипела к мальчишке с самого первого дня.

Я слушала. И в пору было рот раскрыть от удивления. Никто и никогда не упоминал, что третий принц Димитриона бастард. Пусть признанный, пусть выращенный королевой, как свое дитя, но бастард. Понятно, почему магию ему не простили.

— Папа и не думал подавлять способности Зака, нанял учителей, — подтвердила девушка. — Какой шум был!.. Странно, что он тебя не предупредил.

Я помотала головой. Принц вообще, похоже, не собирался мне о себе рассказывать…

Но теперь я, по крайней мере, могла немного успокоиться и не нервничать. Было бы куда хуже, если бы Эмили оказалась не сестрой, а любовницей. Да что там! Фаворитка. С такой‑то внешностью.

Ясно, что на брак с принцем даже очень знатная вдова рассчитывать не смела и в мечтах, но в роли любимой подстилки вполне могла насолить. Просто так. За статус, хоть и пока чисто на бумаге указанный. Женщина все же…

А так… Какая мне разница, что за отношения у брата и сестры, хотя…

— Вы так необычно общаетесь с братом, — озвучила я, даже не собираясь кружить вокруг да около. В конце концов, мой интерес оправдан. Имею право, хотя на кой оно мне?..

— Ах, — герцогиня хихикнула, — это что‑то вроде старой привычки. Еще с детства. Мы дружим, очень. Брат для меня, как главный человек после отца и матери.

Я задумчиво покивала, хотя на языке вертелся еще один вопрос, задавать который я не спешила.

А почему тогда ваш брат, раз уж вы так близки, едва сдерживал недовольство при встрече?

Ох, неспроста, неспроста все это. Что‑то здесь не так. И я должна знать, что именно.

А пока…

* * *

Звать Ализу к столу не стали. Леож удивился тому, что Эмили вздумалось навестить новую родственницу, но промолчал. Сестра вполне могла попробовать узнать, на что рассчитывать ей самой. Как и всегда, когда дело касалось Эмили и денег.

Зак скривился, но спрятал губы за бокалом с вином.

Беседа текла плавно. Говорили о погоде и о политике. Помянули Модриггат несколько раз.

Все как всегда.

По лицам графа и графини принц видел: им хочется обсудить Ализу. И Зак знал, что не допустит с их стороны такой вольности. В конце концов, он здесь всего на несколько часов и не обязан рассыпаться в подробностях перед семейством Тир. К тому же за спиной все еще маячила угроза нападения.

В Берси, под охраной, Зак будет чувствовать себя если не в безопасности, то куда спокойнее. Да и Ализа… Как бы принц не относился к девушке, — называть женой не поворачивался язык — защищать ее он обязан. Ради себя, ради матери. Да и ради самой Ализы.

Пока он не говорил ей, но в Димитрионе разводов не бывало. Даже в таких союзах, как их. Тем более в таких! Королевская династия, как‑никак. И молодым людям терпеть друг друга всю жизнь.

В других обстоятельствах молодой человек не согласился бы на такой хомут, как брак. Его никто не неволил, отец даже понемногу смирялся с ситуацией. Но не королева Элинария.

Зак не был ей родным, но стал вдруг любимым. Да, его родила другая женщина, но из всех детей королевской четы лишь дочь походила на мать внешне. И теперь Зак.

Принц помнил, как мать часто любила просто посидеть в саду, укутав ноги пледом. И ему нравилось быть рядом, слушать ее рассказы, позволяя женщине перебирать свои волосы.

Она рассказывала ему истории, они смеялись. Иногда рядом были младшие братья, но чаще никто не желал сопровождать болезненную королеву. А Зак… Он узнал, что не родной, не сразу, уже подростком. Долго злился, но после принял это, как недостаток. Как бородавку или шрам. И начал даже гордиться. Его так воспитала королева. Часто, ох как часто она повторяла ему: рождение с титулом — еще не все, многие знатные вельможи не способны с гордостью носить свое имя.

Она его любила, и Леож отвечал тем же. И титул барона носил с гордостью, как признание того, что знает и о себе, и о своей настоящей матери.

Она была последней из рода, а король не мог позволить ветви прерваться и приписал титул сыну.

Зак должен был Элинарии за любовь. Он это знал. Как и то, что пойдет и дальше, если потребуется.

Да, мать хотела видеть его женатым. В конце концов, по возрасту уже давно пора было хотя бы помолвке договориться. Его старших братьев женили еще до двадцати, следующего по возрасту за третьим принцем Ала женили в восемнадцать — очень выгодный союз с одной из южных держав. Да и молодые люди симпатизировали друг другу, что не мало.

А Зак. Ни помолвок, ни брака. Прокаженный. И ему уже двадцать шесть…

Молодой человек незаметно для окружающих хмыкнул.

В этом возрасте его отец уже прижил троих детей. И его в том числе.

А с Ализой… Может быть они как‑то договорятся? Рано или поздно. Лучше пораньше.

Девушка ему определенно нравилась, пусть это чувство пришло не сразу. А ведь это не мало! Многим в жизни везло меньше. Да, характер у девчонки не сахар, но и хуже бывает. По крайней мере, когда дело коснулось ее жизни, Ализа не вопила и не скулила, а слушалась и позволяла собой командовать. Это о многом говорит.

Она взбалмошна. Еще ребенок. Но не дура. Совсем не дура. И понимает, что титул не прикрывает от ножа или пули.

Его не прикрыл… И Зак перестал рассчитывать на кого‑либо кроме себя на следующий же день.

Принцесса хороша собой. Может и не красавица по всем канонам, но определенно очень интересна. Глаза, волосы, кожа. И фигура уже есть.

Леож прищурился, как кот, кривя губы в ухмылке.

Ничто не мешает ему попробовать изменить ее взгляды на брак. А там глядишь…

Раздумывая о методах то ли ухаживания, то ли уж сразу соблазненная собственной жены, молодой человек потерял нить разговора и раздосадованно скривился, когда Эмили дважды пришлось задать вопрос.

— Братик, милый, а ты не одолжи… — начала она, но Леож тут же перебил:

— А как же твои доходы, Эм? — вкрадчиво спросил принц. — Насколько я помню, герцог оставил тебе достаточные финансы…

Девушка обиженно вздрогнула и поджала губы. Зак вздохнул и глотнул вина, не желая продолжать разговор.

Да, брак сестры был заключен по расчету, но девушка сама на него согласилась, как только узнала, сколько мужчина готов дать за такую жену. Пусть третью, пусть моложе себя на много лет, но красавицу и принцессу. Отец не настаивал, но не дочь. Королевского содержания ей было мало, а она любила драгоценности, веселье, любовь к себе, пусть и купленную. И даже немного какой‑то дурман–травы ей хотелось.

За последнее Зак во многом винил себя. Не уберег, не доглядел. А девушка уже теряла себя. Пара лет, и она выжала из богатейшего герцога так много, что он даже начал занимать в долг и покупать желаемое супругой в кредит. После его смерти активы показали удручающую картину. И теперь герцогиня предпочитала гостить по друзьям, раз приличного ужина дома получить не могла.

Эмили сразу оставила попытки поднять тему, поняв, что Зак не в настроении. Слишком много она уже ему была должна, и оба понимали — не вернет. Герцогиня ни капли не расстраивалась на этот счет, а старший любимый братик не обеднеет. Леож так же не обманывался. Сестричку он знал, но все же иногда давал ей немного. Но не сегодня и не в ближайшие месяцы.

«Помотаешься, хоть поменьше глупостей делать будешь», — про себя хмыкнул молодой человек и завел беседу с графом о делах на границе. Там все было тихо и спокойно, как в склепе, но граф Тир, понимая, что с принцем отношения портить опаснее, чем с принцессой, предпочел пуститься в долгие описания тягучей и размеренной жизни.

Зак даже немного пожалел, что не сослался на усталость и не провел время в гостевой спальне. Все лучше, чем слушать как сестру, так и приграничников. Представив, как сладко посапывает в кровати Ализа, и, позавидовав девушке, Леож махнул слуге, моментально наполнившему бокал.

* * *

Сначала я спала, уж очень много эмоций выпало на меня, будто ливнем простучав по макушке. Спать хотелось постоянно.

Но потом сон ушел, осталось лишь какое‑то беспокойство. Я долго сидела посреди кровати, пытаясь понять себя, пока не сообразила, что просто волнуюсь.

Через час или два нам с Заком предстояло отправиться в Берси. И факт того, что в замке на другом конце Димитриона мы окажемся через минуту, а не спустя дни или даже недели, пугал чуть меньше, чем то, что мне предстоит познакомиться с королевой Элинарией.

Какая она, мать Зака?

А ведь ей нужно понравиться, ведь иначе принц меня живьем съест или еще хуже. Взгляд Леожа я прочла правильно, а обещал он мне все муки ада. За мать он мне устроит такую «сладкую» жизнь, что придется соглашаться на все, лишь бы избежать кары.

Но вот в остальном!..

Я едва ли не потирала руки от предвкушения. Сколько методов, бесивших отца и нянек, можно использовать? Рассказывал ли папочка что‑то обо мне Леожу? Вряд ли. Так что принц может ждать чего‑то, но не будет ожидать от меня хорошо обдуманных пакостей.

К моменту, когда за мной явился принц, я уже успела восстановить душевное спокойствие и сосредоточиться на будущем, а не на прошлом. А еще я для себя решила, что бегать от Зака не стоит. Проще вынудить его самого оставить меня в покое.

— Выспалась? — без приветствия уточнил молодой человек, входя в комнату без стука и нарушая мой покой, о чем я не преминула сообщить.

Леож фыркнул и, подойдя к кровати, склонившись на до мной, так что я не могла не почувствовать страх, сказал:

— Я буду делать то, что хочу. И не обязан считаться с твоим мнением, Ализа.

Зло засопев, я уставилась на молодого человека ненавидящим взглядом и прошипела в ответ:

— Это мы еще посмотрим.

Он криво усмехнулся и, подхватив под мышки, поставил меня на ноги.

— Пока ты на что‑то там смотришь…

Будто по его мысленной команде в комнату вошли две служанки. Одна несла на вытянутых руках что‑то бледно–зеленое из дорогого амирского шелка, а вторая была вооружена подносом с косметикой, расческами и шпильками.

— Что?.. — недовольно возмутилась я.

— Не собираешься же ты предстать вот в этом? — Зак картинно оттянул лиф моего платья и ухмыльнулся, когда я обиженно вскрикнула.

— Я не собираюсь!.. — я топнула ногой и попыталась отшатнуться, но принц лишь вздернул бровь и кивнул служанкам, а сам уселся в кресло.

— Может, хотя бы уйдешь? — зло прошипела я, чувствуя, как к щекам приливает краска.

— С какой стати? — удивился Зак и хищно мне улыбнулся. — Не вижу ничего странного в том, что муж наблюдает за переодеваниями супруги.

Хотелось подойти и как следует надавать ему по макушке чем‑нибудь тяжелым. Например…

Мой взгляд скользнул вокруг, остановившись на кочерге.

— Даже не думай, — хмыкнул принц, и я с досадой повернулась к нему спиной, решив, что, по крайней мере, я не буду видеть золотисто–желтых глаз молодого человека.

* * *

Вначале он не собирался оставаться и наблюдать, но размышления за столом и злость Ализы вызвали у Зака желание ей насолить, а заодно и немного полюбоваться процессом.

Правда, принц не представлял, насколько его это увлечет. И был рад, что девушка отвернулась, оставив ему возможность свободно себя разглядывать с неплохого ракурса.

С замирающим сердцем Леож следил, как служанка расстегивает многочисленные пуговицы на спине принцессы, и платье постепенно оседает к ногам девушки, открывая взору рубашку и панталоны. Простой лен без украшений и даже кружева, но ткань приятно обрисовывала фигуру.

Зак сглотнул и едва слышно усмехнулся своим мыслям. А думал он о том, что зря не прикупил кроме платья еще и нижнее белье, в которое девушке пришлось бы облачиться при нем.

Но, ничего не поделаешь. И принц довольствовался тем, что есть. И так было в этом что‑то многообещающее.

«Если…» — напомнил он себе.

Зак улыбнулся, принимая решение.

Что проще, заставить ее принять расстановку дел и не спорить. Но… Куда интереснее вынудить ее саму прийти к нему. По собственной воле и желанию.

Леож довольно прищурился.

Да, сейчас она его терпеть не может, но только от самого принца зависит, переменится ли мнение Ализы. А сам принц готов подождать.

Возвращаясь к тому, как он относился к девушке еще десять дней назад, Зак вздохнул и покачал головой. Тогда она была лишь буквами на бумаге, безликой леди, которую он не мог и не хотел жалеть. Даже думать мог лишь о том, что его новоиспеченная жена должна лишь пережить королеву, чтобы мама умерла спокойно. Конечно же об этом говорить Ализе принц не собирался, зная, что тогда она возненавидит его на самом деле.

Никому не нравиться быть удобной, но безликой ширмой. И никто не рад, когда его жизнь не имеет значения.

Служанки сноровисто натянули на девушку платье. Оно было очень простым и безликим. Возможно слишком чопорным для принцессы, но Зак выбирал и цвет, и крой сознательно, ведь перед королевой Ализа должна была предстать настоящей скромницей.

Волосы девушки гладко причесали и заплели в косы, закрепив их на затылке в сетку. Единственное украшение — тонкая нить жемчуга на шее, оттененная шелком, и еще одна на бледной ткани сетки.

Совсем немного косметики на щеки и губы, и Ализа стала выглядеть на пару лет старше.

— Почему так? — Он знал, что она спросит, как только посмотрит в зеркало, и объяснил:

— Матушка хотела видеть рядом достойную и скромную девушку. Ну и будем соответствовать.

Принцесса скривилась и запустила в Леожа флаконом с помадой.

— Выгляжу ужасно, — приблизившись еще больше к стеклу, вздохнула она.

Принц махнул служанкам и подошел к Ализе.

— Не так все плохо, — почти на ухо пробормотал он ей и улыбнулся отражению.

Ализа перевела взгляд на принца, рассматривая его простой, но явно очень дорогой наряд.

— Да неужели? — прошипела она и развернулась, заехав Заку локтем в грудь.

А потом уверенно пошла в наступление, вооружившись туфлей.

— Мало того, что я должна терпеть твою компанию, так еще и сотворил из меня синий чулок!

Принц хихикнул и поймал девушку за руки, притягивая к себе. Она брыкалась, пиналась и всячески выворачивалась, но он держал крепко. Приподняв ее за талию, Зак вынудил девушку сесть на край туалетного столика. Она тут же начала изворачиваться, стараясь высвободиться, сверкая на него зелеными глазами.

— Моя недовольная принцесса, — склонившись к уху девушки, пробормотал Леож и поцеловал ее шею над накрахмаленным краем воротничка.

— Пусти, — зло прошипела Ализа, и молодой человек тут же отступил, с ухмылкой разглядывая ее смущение и испуг в глазах.

* * *

Конечно, мне было жутко обидно. Конечно, я злилась. Я очень злилась!

А как еще реагировать на поведение этого!..

И ведь знает, что сильнее меня. И с этим знанием обращается очень свободно. Эхххх…

— У тебя есть несколько минут, — отступив, сообщил мне Зак и отошел в сторону, вновь усевшись в кресло.

Зачем мне это время я не знала. Просто сползла со столика и отошла к окну, приказывая себе не злиться.

Не получалось.

Глубоко вздохнув, но не дождавшись от тела привычной реакции, навязанной годами воспитания, я развернулась, подхватила с диванчика у окна подушку и запустила ею в принца. Он, не ожидавший такого, яростно сверкнул глазами. Вторую подушку поймал, а третью бросил обратно, попав мне в лицо.

Ах, так?!

Я не стала больше бросаться. И даже сверкать злобой не стала, а просто подошла к зеркалу, взяла тонкую салфетку, окунула ее в кувшин и, глядя на отражение Леожа, стерла с лица пудру.

Он стерпел, хотя расплавленное золото в глазах обещало мне очень многое.

Довольно ухмыльнувшись, я сдернула с волос сетку, позволив жемчугу дохлой змеей упасть на ковер, и быстро распустила одну из кос.

Молодой человек встал, подошел ко мне. Его скулы пылали пурпуром, а челюсти были сжаты так сильно, что над висками проступили жилы.

— Ализа, — предупреждающе прошипел он, но это меня не остановило.

Я развернулась к нему и нарочито медленно распустила вторую косу, после чего с милой улыбочкой произнесла:

— Так мне нравится больше.

Он замер, пытаясь протаранить меня взглядом, но получалось плохо. А потом резко запустил кисть в мою шевелюру и сжал волосы на затылке. Взгляд Зака уже не предвещал ничего, кроме медленной и жестокой расправы, пугая до дрожи в коленках, но я справилась, напоминая себе, что нужна ему живой. А потом Леож вдруг усмехнулся, разжал пальцы, вводя меня в замешательство.

Я уже хотела спросить, что произошло, как он поднял вторую руку. Завопить я не успела. Даже взвыла не сразу, не веря такой наглости.

Мои волосы трепали долго и со вкусом, а я лишь махала руками, не в силах дотянуться до злодея.

Когда он оставил меня в покое, то в зеркале отражалась болотная кикимора, одна штука, красная от злости.

Волосы, и так от природы вьющиеся, торчали во все стороны, забыв о том, что они длинные и тяжелые. Я походила на огромный… безразмерный огненный одуванчик! Волосы лезли в лицо, не давая видеть вредителя. Так что руками я махала впустую, но от души.

В довершении всего, Зак подхватил меня, закинул на плечо и понес на выход.

— А туфли? — запоздало закричала я, на что Леож злорадно ответил:

— Сама виновата!

Он нес меня через многочисленные двери, а я отчаянно вопила, пытаясь отбрыкаться от перехода в замок Берси хотя бы до воссоединения с обувью. Но Заку было все равно. Он нес меня и еще время от времени не то с интересом, не то в воспитательных целях похлопывал по пятой точке.

— Пусти!

Молчание и стук каблуков по каменным плитам.

— Отпусти меня немедленно!

Довольное хмыканье, принц даже не думает слушать.

— Злодей! — ору я, не обращая внимания ни на слуг, ни на графскую чету, ни на озадаченно фыркающую Эмили. — Хам! Деспот!

Зак вновь припечатывает меня по попе, но даже с шага не сбивается.

— А как же… — мямлит что‑то нам вслед граф Тир.

— Справлюсь, — почти рычит Леож, и я понимаю, что если загляну ему в глаза в эту секунду, то увижу там расплавленное обжигающее золото и холодный змеиный хохот.

— Тиран! — добавляю и пускаюсь по кругу в терминах. — Деспотичный самодур!

Зак слегка встряхивает меня на плече, не давая сползти, и я ору еще громче, не имея возможности даже упереться ему в спину руками, поэтому болтаюсь на плече куклой.

— Заткнись, Ализа, — шипит принц, — сама доигралась.

— Тиран! — рычу ему в ухо. Ну, или пытаюсь в ухо, а так — куда приходиться.

Наконец он поставил меня на пол, причем в центре небольшой комнаты, погруженной в мягкий полумрак, в котором светился только большой ромбообразный кристалл, вделанный в каменную плиту пола.

Я попыталась отскочить, не представляя, чем мне чревата эта странная «лампа», но Леож поймал за руку и плотно прижал к себе.

— Пусти, — уже тише попросила я. Именно попросила, раз приказы на принца все равно не подействовали.

— Нам пора, — будто и, не услышав меня, сообщил молодой человек, одной рукой прижимая меня к себе, а другой творя какие‑то знаки прямо в воздухе. От того, что начерченное его пальцем окрашивается алым и повисает светящимися символами, я озадаченно замерла на месте, приоткрыв рот.

— А как муха садиться на потолок? — видно решив окончательно добить меня, задал вопрос Зак.

— А? — я с трудом отвлеклась от созерцания знаков, подсвеченных еще и белым светом снизу, и посмотрела на принца. — Ты о чем?

— Она переворачивается еще в полете, заходя на посадку, или уже перед приземлением? — приподнял бровь Леож.

Я нахмурилась и всерьез задумалась, представив муху. А ведь я ни разу не думала об этом…

Хлопок. Сероватый дым вокруг.

— А сама муха об этом думает? — хмыкнул принц и отступил, оставляя меня, растерянную и озадаченную, в одиночестве на холодном полу посреди неизвестной комнаты. — Не думает, точно.

— Кто и о чем не думает? — раздался совсем рядом незнакомый голос. Женский. И довольно слабый.

Я, мысленно взвыв на одной ноте, развернулась и увидела женщину в кресле. Она сидела у окна, ее ноги прикрывал плед. И это летом! А сама она выглядела довольно изможденной, хотя может это освещение так падает?..

— Мама, — мягко произнес Зак, — позволь тебе представить, моя жена Ализа, принцесса…

— Оставь ты эти церемонии, — вздохнула Элинария. — Деточка, а подойдите поближе.

Я повторно мысленно взвыла, представив, как выгляжу. Мало того, что растрепанная, волосы торчат во все стороны, так еще и косметика смыта кое‑как, лицо раскраснелось, — чувствую же, щеки горят, и скоро буду еще пунцовее — а еще… Я босиком!

Поджав ногу, я пожалела, что уперлась рогом, не пожелав одевать чулки.

И вот таким пугалом Зак и представил меня королеве?

Деспот!

Самодур!

Отомщу!

Королева явно не была довольна, но сделала вид, что я пристойная юная особа, которой и должна являться принцесса пусть бедной, но гордой державы.

Очень бедной. И сомнительно… гордой, судя по моему виду.

«Юной, милой и невинной, — будто прозвучало в голове. — Просчитался, ты, принц номер три Димитриона, папочка, наверное, думает, что дешево откупился. А ведь вы ему все долги простили за меня. Сильно ж допекло… Раз на такую сделку решились».

Я опустила голову, волосы послушно скрыли лицо. Пусть Элинария и Леож думают, что я на самом деле скромная и стеснительная, и никто из них не видит язвительной ухмылочки и блеска в глазах.

Ладно, избавиться от принца я, видно, не смогу, иначе бы Зак не вел себя, как последняя…

Я нацепила на лицо невинное выражение и посмотрела на королеву самым детским и искренним из взглядов:

— Простите, Ваше величество, мне мой внешний вид. Знаю, — ногой потираю ногу, — это недостойно приличной леди, но ваш сын оставил мне совсем мало времени для сборов и не дал их завершить.

И улыбка самая милая. Самая искренняя. Будто я маленькая девочка и ни в чем не виновата.

Едва смогла сдержать радостный вздох, когда за моей спиной Зак отчетливо зашипел.

— Чаю? — оттаивая, спросила королева, и я тут же кивнула.

— Будет очень мило с вашей стороны, — глазки такие же милые и скромные. — В замке Тир меня даже не пригласили на ужин.

И короткий взгляд в сторону Леожа.

Ну и пусть мне тот ужин был ни к чему, я больше спать хотела, но какой замечательный повод понаблюдать укоризненный взгляд королевы и обещание уничтожения в глубине зрачков принца.

— Садитесь, милая, — куда искреннее предложила Элинария. — А ты… Пойди что ли…

— Сам найду, чем заняться, — пробурчал Зак.

И у меня возникло подозрение, что если бы не любовь к королеве, то меня бесцеремонно вытащили бы из комнаты и отчитали.

Я села на диванчик и смогла, наконец, осмотреться. Простая комната с высоченными потолками и светлыми стенами. Картины, тонконогая мебель с цветочным рисунком на обивке. Кружево и вышивка. Серые, будто высеребренные солнцем доски пола.

Королева в этой обстановке смотрелась так, будто только несколько минут назад присела в кресло, чтобы перевести дух. Тоже светлое платье с кружевом, и волосы, убранные в чуть небрежную, но элегантную прическу.

Не королева, а жена моряка, ожидающая мужа у окна.

Женщина осторожно выпростала из‑под пледа руку и положила ее на колокольчик на маленьком столике. Леож шагнул к матери и невесомо поцеловал ее в висок, быстро заглядывая в глаза. Элинария смягчилась и с искренней теплотой улыбнулась принцу.

— Я рада, что ты здесь, — пробормотала она, положив ладонь ему на щеку.

— Что отец? — молодой человек присел на корточки и склонил голову на бок, будто выискивая в женщине едва заметные перемены.

— Как всегда, — осторожно отозвалась королева и добавила, чуть подумав: — За некоторыми изменениями… Да ты видно знаешь.

Зак молча кивнул и погладил мать по коленям:

— Я встретил Эмили в Тире.

Женщина вздернула бровь и удивленно воззрилась на сына:

— Что занесло нашу девочку туда?..

Принц вновь не ответил, пожал плечами. Потом встал, попросил королеву беречь себя, пообещал зайти за мной через час и, бросив предупреждающий взгляд, удалился. Королева кивнула каким‑то своим мыслям и позвонила в колокольчик.

Служанка появилась через несколько секунд, приняла распоряжения насчет чая и убежала исполнять, а я осталась один на один с Элинарией.

— И как вам в роли его жены? — осторожно спросила королева, но я сразу же уловила, что вопрос женщины не так и важен. Она уже многое о нас поняла и подметила.

Поэтому я пригладила волосы, надеясь хоть немного избавиться от их пышности, и постаралась не выдать истинных эмоций за расслабленно–довольной улыбкой. В конце концов, эта женщина ни в чем не виновата, и я не собираюсь доводить ее до нервного срыва своими рассказами.

— Пока ничего сказать не могу, — ответила я. — Дорога — не лучшее время для знакомства с супругом.

И потупить взор. Хорошо, если в лице королевы я обрету защиту от Зака. Хоть кто‑то попытается его вразумить. И, может, отпустить меня…

— Да, это так, — королева по–доброму улыбнулась и замерла, позволяя явившейся служанке в полной тишине подготавливать все на маленьком столике.

Получив чашку ароматного травяного чая и переложив себе крошечное пирожное на блюдце, я очень кратко и в безопасной последовательности рассказала наше путешествие сюда, опустив и попытку побега, и мужской костюм, и святых матерей, и ночевки в одной комнате. Как и покушения на наши с Заком жизни.

Королева ковала, чуть хмурилась, но я явно убедила ее в своей версии. Да, скучно и однообразно. Да, ехали в карете, но с малым эскортом. Да, карета сломалась и дальше передвигались на лошадях.

— Что ж… — отозвалась на мой рассказ королева. — Теперь вы здесь. Это хорошо. Тут, конечно, не так безопасно, как в столице, но думаю… Да, уверена, Зак уже распорядился увеличить патрули стражников.

— Но кому не дает жить спокойно мысль, что Зак ходит по свету? — не удержалась я от вопроса.

— Всем известно, что это один из совета храмовников, — устало обронила королева. — Но, ни допросить, ни сместить, ни, тем более, убрать с должности всех мы не можем, а вычислить — тем паче. Так что пока пытаемся найти связь.

— Ализа, не стоит напрягать маму такими сложными разговорами. — Я вздрогнула, ведь не заметила, как в комнату вошел принц. — А еще… и королеве, и тебе пора спать. Завтра будет целый день. Еще пообщаетесь. А сегодня уже поздно.

Элинария усмехнулась, но согласно кивнула. А я безропотно позволила увести себя за руку, взбунтовавшись лишь вне поля зрения королевы.

Зак будто и не обратил на это внимания и последовал дальше по коридору, то и дело проверяя, иду ли я следом.

Замок я совершенно не знала, а масляные лампы отбрасывали на стены зловещие тени, складывая из завитушек на панелях из орехового дерева причудливые узоры.

Вздрагивая и опасаясь каждой тени, я поспешила за принцем. Он хоть и зловредный гад, но хотя бы всегда меня оберегает, как купец мешочек с золотом.

«Или не гад?» — переспросило подсознание.

Нет, точно гад!

Он привел меня в другую часть замка и распахнул настежь первые двустворчатые двери. Я прошла внутрь. Гостиная, кабинет, будуар, большая ванная комната, гардеробная и… Одна спальня! С гигантской кроватью напротив окон.

— А где моя спальня? — с надеждой уточнила я.

У моих родителей всю жизнь были разные спальни, дававшие им некоторый простор и личное пространство.

— Здесь такой нет, — «обрадовал» меня Леож. — В Димитрионе принято, чтобы у супругов была одна спальня.

Я мысленно взвыла.

— И как это понимать? — не зная, пугаться мне уже или подождать, уточнила я тихо.

— Да никто тебя не собирается трогать, — отвечая на мой настоящий вопрос, устало протянул Зак и тяжело опустился в широкое кожаное кресло. — Я не зверь. Не хочешь — не надо.

Я даже немного обиделась от такого отношения, но не позволила себе даже губы поджать. Не дождется он от меня подобного, но… по моей гордости изрядно потоптались.

«Определись, чего ты хочешь, — обозлилось подсознание. — То ты не желаешь даже слышать о замужестве, то вдруг оказывается, что отказ Леожа задевает. Не странно ли это?»

Я прислушалась к себе и поняла, что ни капли не странно. Разум и сердце придерживались этой же двойственной позиции и не видели в ней отсутствие логики.

— Я служанку пришлю, — Зак встал и ушел.

Я слушала и потому была уверена, что принц покинул отведенные нам комнаты, а не растянулся на каком‑нибудь из диванчиков по пути.

Служанка появилась через пару минут. Невысокая хрупкая девушка. Даже ниже меня. Девушка помогла мне снять платье и закутала в толстый уютный халат в гардеробной. Когда мы вошли в ванную комнату, то оказалось, что принести горячей воды Зак тоже не забыл распорядиться, а кто‑то заботливый уже наполнил огромную медную ванну и добавил в нее каких‑то ароматных отваров.

Не веря своему счастью, я по шею погрузилась в воду и позволила служанке заняться моими волосами.

Сначала она их расчесала, затем промыла теплой водой, несколько раз намылила душистым мылом и ополоснула, после чего настала пора травяного отвара. От него волосы легко поддавались гребню. Расчесав и заколов волосы на затылке булавками, девушка вооружилась мочалкой.

Через полчаса, когда с волос стекла лишняя вода и служанка подсушила их полотенцем, а мое тело было отмыто и отмассировано жесткой губкой, меня облачили в простую белую рубашку чуть ниже колен, без рукавов и с небольшой вставкой кружева спереди. А дальше служанка проводила, уложила в постель, расправила одеяло и, пожелав сладких снов, удалилась.

С трудом верилось, что я вернулась в мир, где меня не предоставят самой себе. Слуги, забота и приятный аромат чистого белья без клопов и затхлости.

Вздохнув, я свернулась калачиком и замерла, ожидая сна. Довольно долго валялась, но потом все же уснула. Последней моей мыслью было то, что Зак все ж таки сдержал обещание. Но была еще одна крошечная раздражающая мысль: в дороге ничто не мешало нам спать в одной кровати и не переходить черту, а теперь я не знаю, где именно он решил провести эту ночь.

Ревность?

Я не поверила себе. Не могла же я, на самом деле, ревновать этого гада и тирана? Или могла?

Да что в нем такого?!

Вот именно! Ничего!

Вредный, ужасный. И тиран, и бездушная скотина. Но…