Вода приятно холодила кожу, окутывая демона коконом спокойствия. Вздохнув, Бес растянулся на поверхности, позволяя стихиям омывать его мягкими тонкими трехпалыми полупрозрачными ладошками.

– Так и знал, что ты здесь, – усмехнулся Каселион, спускаясь в подземелье, где располагался один из бесчисленных бассейнов замка, ежедневно наполняемых из подземных источников маленькими труженицами водной стихии. Голубоватые тоненькие силуэты без лиц и со смазанными очертаниями тел чуть дрогнули при появлении наследника, мягко погружаясь на дно, подальше от жесткого взгляда водного демона.

– Здравствуй, Кас, – негромко произнес Бестелион, приоткрыв глаза и взглянув на брата.

– Ты неважно выглядишь, – ехидно сказал наследник, рассматривая младшего брата, отметив усталый вид и темные до черноты круги под глазами на осунувшемся лице.

Бестелион чуть поморщился. Замечание Каса вовсе не отражало внутреннее состояние демона. Если бы даже Беса вывернули наизнанку, а затем много часов не давали возможности регенерировать, то и тогда бы он чувствовал себя куда лучше.

Всю ночь Бес провел на голых скалах, овеваемых холодными зимними ветрами. Если это можно было как-то терпеть, то присутствие рядом Лены переносилось с трудом. Любое прикосновение к ней отдавалось приятным томлением в теле и одновременно острым разочарованием. Демон осязал ее присутствие, но знал совершенно четко, что это только игры тьмы. Хитрые и опасные игры. И понимание этого приносило неприятную боль.

Терпение при разговоре с девушкой давалось ему с трудом. Хотелось взять ее за плечи и потребовать ответов на вопросы. Но с Леной так не получится, Бес понял это в тот момент, когда она ловко сбежала у него из-под носа, воспользовавшись добротой свободолюбивой силиалы земли. Ему не оставалось ничего, кроме как осторожно выспросить у девушки хоть что-то, поймать ее на деталях и мелочах.

И стараться не отвлекаться на собственную реакцию при виде этой девчонки. Только чуть позже, прислушавшись к себе, демон осознал, что его тяга к Лене – не что иное, как действие ее неконтролируемой магии эллов, в чем-то схожей с подобной магией демонов. С Тамалис он отчетливо знал, когда дочь Повелителя эллов использует чары. Но с Леной все было иначе. Его защитные контуры не воспринимали девушку как что-то чужое, инородное. Неосознанное воздействие Лены не встречало препятствий на своем пути, напрямую штурмуя натянутые, как звонкие струны, инстинкты Бестелиона.

Он видел тоненькую и хрупкую девушку с копной солнечно-рыжих волос и невероятно зелеными глазами и чувствовал себя на грани обожания и потребности защищать. Ко всему этому примешивалось еще неудовлетворенное желание. А внутренний голос, теряя самообладание, требовательно нашептывал: «Моя!»

Но разум еще пробовал сопротивляться, пытаясь урезонить чувства. Он знал, что Лена не идеал красоты, и характер у нее отвратительный, как у дикой кошки. Что она не хочет быть в этом мире и настроена немного враждебно, что девушка опасна и непредсказуема.

После появления Лены демон ощущал сонливость и явную усталость. Вот только отдохнуть ему не дали. Почти сразу невидимая нить, связывающая Беса с девушкой, натянулась, требовательно дернулась, и его сила свободным потоком хлынула к ней, не встречая сопротивления. В первую секунду Бестелион испугался, подыскивая объяснение происходящему. Когда через час энергия иссякла, демон чувствовал себя так, будто за это время разобрал по камню целую гору. Но винить Лену не стал, очень быстро осознав, что сам создал ей возможность проделать подобное. Хотя ему еще предстояло понять, как именно девчонке это удалось.

Лена была в какой-то мере его созданием и его…

Бес задумчиво потер лоб, не слушая Каса.

… и его невестой. Он надел ей на палец собственное кольцо и дал слово защищать. Это немалое обещание для народа, который привык считать свои клятвы нерушимыми. Кроме всего прочего, Бестелион с самого начала, пусть и только мысленно, считал Лену своей. И это связало демона с девушкой не хуже любых чар.

Он ее не любил, конечно. Но если бы у темного был выбор, то рядом с собой Бес хотел бы видеть Лену.

«По крайней мере, ее тянет ко мне так же, как и меня к ней, – подумал он. – И у Лены нет врожденной ненависти к темным. А ведь даже Лео, играя в свои игры, прячет глаза, чтобы я не увидел ее страха».

– Ты тоже не выглядишь слишком счастливым, – сказал темный демон.

– И все по твоей вине, – зло прошипел Каселион. – Алесия бы ничего не узнала, если бы ты не проболтался ей.

– Я не болтал, – обиженно фыркнул Бес, – а просветил твою драгоценную огненную демонессу о планах Повелителя.

Кас отчетливо скрипнул зубами:

– Чего ты хочешь этим добиться? Если отец что-то решил, то его не переубедить.

Бестелион лишь удивленно приподнял брови при этих словах, взбираясь на бортик бассейна.

– Ты даже не собираешься пробовать, – мягко заметил демон, натягивая штаны прямо на мокрое тело и морщась, когда ткань неприятно прилипла к коже. – Неужели тебе нужна Лена?

– Зачем она мне? – передернул плечами Кас. – Мне хватает проблем и с одной женщиной. Тем более эта… Лена… товар второй свежести. Твои объедки. С примесью тьмы.

– Тогда не вмешивайся, – посоветовал Бестелион.

– Отец все уже решил, сам знаешь.

– Он решил найти Леониса и заключить с ним договор, – напомнил Бес. – Но не обязательно элл согласится на подобные условия. Что-то мне подсказывает, что он предпочтет брак своей дочери со вторым и темным, чем клеймо второй жены первого. У них подобное считается позорным. Амадеус и хочет унизить Верхнее царство.

– Откуда тебе знать, что решит Леонис? – выпалил наследник.

– Ну, думаю, он захочет выслушать все варианты своего восстановления в положении Повелителя эллов, – заметил Бестелион. – Может быть, он признает мое право на Лену. Сам знаешь, у эллов нравы куда строже наших.

– Они придают слишком много значения девственности, – фыркнул Кас.

– Это мне на руку, – усмехнулся Бес.

– Если только Леонис не убьет тебя за то, что ты потребуешь признать свое право на его дочь, – сказал Каселион. – Хотя по правилам Зимней Ночи он может и не принимать это в расчет.

– Меня не устроит подобный вариант, – возразил темный демон. – Зимняя Ночь – праздник ситров, но не эллов. Так что наши правила на Верхних не распространяются, сам знаешь.

Идти по течению ручья мне надоело сразу, но отказываться от собственной затеи было поздно, поэтому я с хмурым видом раздраженно топала вперед, стараясь не угрожать расправой тем, кто набросал повсюду камней, замаскировав их травой, и вырыл такой неровный берег, сплошь засадив его какими-то кустами.

Но вскоре пейзаж изменился: камни, устилавшие дно ручья, исчезли, в неглубокое русло врезались тяжелые потоки еще нескольких источников, заполнив и его глинистые берега, так что мне пришлось выбраться наверх и осмотреться. Впереди ручьи преображались в настоящую полноводную реку, уносящуюся к туманным горам, далеко, к самому горизонту.

Что-то довольно громко треснуло у меня под ногой. В первую секунду я решила, что это какая-то старая ветка, но оказалось – небольшая, совершенно белая кость.

«Хоть бы в прошлом это было животное, а не человек», – подумала я с надеждой.

Дальше я шла, внимательно глядя под ноги. То и дело попадались другие кости, больше или меньше предыдущей, но мне не оставалось ничего, как продолжать идти вперед. Мало ли, почему берег реки может быть усыпан костями? И если причины этого мне не приходят в голову, то это не значит, что их нет. По крайней мере, я могу надеяться, что происходящему есть какое-то простое и вполне логичное объяснение.

Когда горы на горизонте прорисовались четче, дымка рассеялась, явив моему взору лес, возле которого река делала поворот, а затем растекалась и затопляла равнину обширным озером. От этого красивого вида меня отвлекла здоровенная ворона, появившаяся будто из ниоткуда и налетевшая на меня сзади, громко каркая и порываясь клюнуть в затылок.

– Эй! – взвизгнула я, вжимая голову в плечи и махая руками над головой. – Что ты делаешь? А?!

Но ворона явно не собиралась вести светскую беседу, продолжая бросаться на меня, целя в глаза.

– Сумасшедшая птица! Отцепись от меня! – крикнула я, в отчаянии хлопнув пернатую бандитку по голове.

Не ожидавшая отпора, ворона свалилась на землю, словно пьяная болтая головой и тараща на меня круглые глаза-бусинки. Если я еще как-то могла это понять, то факт, что птица вполне по-человечески сидела на собственном хвосте, раскинув в разные стороны лапки и крылья, привел меня в ужас.

– А нечего на меня нападать, – решительно заявила, развернулась и пошла дальше.

После всего, что произошло со мной за последние недели, я уже ничему не удивилась бы. Даже если бы ворона крикнула мне вдогонку какую-нибудь гадость. Но птичка благоразумно промолчала, видимо решив держаться со мной осторожно.

Отойдя шагов на двадцать, я услышала за спиной хлопанье крыльев. Ворона, выписывая в небе зигзаги и кульбиты, промчалась высоко надо мной и удалилась в сторону леса. А количество встречаемых мною костей переросло в сплошной ковер. Как если бы кто-то сознательно раскидывал повсюду чистенькие и старательно отдраенные до белизны косточки.

– Кажется, где-то здесь живет хищник-эстет. Или меня кто-то пытается запугать, – подбодрила я себя, сдерживая желание взять ноги в руки и удирать отсюда в неизвестном, но противоположном направлении. Тот, кто разбрасывал кости, явно рассчитывал именно на такую реакцию. Но если не считать многочисленные останки, окрестности казались совершенно мирными и добродушными. Сквозь череп какого-то саблезубого животного, напоминающего небольшую кошку, проросло растение, украсив глазницу широким ярко-фиолетовым цветочком с лохматыми лепестками…

Слишком уж безопасным выглядело все это. Я не заметила ни вытоптанной травы, ни остатков плоти и кожи на костях. Берег реки навевал мысль о музее под открытым небом, а не о близости логова какого-то опасного существа.

«Кажется, драконов у них здесь нет, – напомнила я себе. – Если только Идерна меня не обманула. Так что нет смысла бояться. С человеком всегда можно договориться, ну или сбежать. А на неразумное животное это все не похоже совершенно».

Не то чтобы я знала, что меня ждет впереди, но интуиция не кричала дурным голосом, так что не было смысла пугаться раньше времени.

Продолжая уговаривать себя, я бодро прошагала по берегу еще около пары километров. Полоса земли, усыпанная костями, неожиданно закончилась, и я облегченно вздохнула, но через минуту вновь нахмурилась, рассмотрев, куда, собственно, иду.

У самой кромки леса над бушующим потоком примостился небольшой, наполовину вросший в землю каменный домик с соломенной желтой крышей, сразу напомнивший мне красочные рисованные открытки. Не хватало только маленького каменного заборчика, обсаженного со всех сторон многочисленными цветущими клумбами, фонариков с цветными стеклышками и кованых ворот на задвижке. В дополнение к сказочному образу дверь приоткрылась, и на порог выбрался здоровенный ярко-рыжий кот, уселся на деревянную ступеньку и начал самозабвенно вылизывать ногу с самым медитативным выражением на усатой морде.

Окончательно этим сраженная, я негромко сказала:

– Избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом…

Через секунду из домика раздался недовольный женский голос:

– Кто тут моим жилищем вздумал командовать?!

Не в силах сопоставить это с реальностью, я шлепнулась на траву, округлившимися глазами глядя на вышедшую из дома женщину, а мой язык, не контролируемый мозгом, произнес:

– Здравствуй, Бабушка-яга.

Не сказать, чтобы данная особа очень сильно походила на знаменитый персонаж, но какие-то общие черты со сказочной ведьмой просматривались. Невысокая женщина, одетая в цыганскую пеструю юбку со множеством повязанных на талии платков и украшенную бубенчиками и в объемную светлую рубаху с высоким воротником, выглядела как гоголевская Солоха, только лет на сто старше и некрасивее. Добрую половину лица занимал уродливый крючковатый нос. Завершал образ ярко-синий платок в крупные цветы, фривольно и очень по-ведьмински намотанный на голову.

– Вы кто? – прокашлявшись, спросила я.

– Почему я должна отвечать? – усмехнулась эта женщина, уперев руки в бока. – Будь добра сначала сама представиться.

– Что за привычка устраивать допросы на пороге? – поинтересовалась я, приходя в себя и не вспоминая, что спросила первая. – Сначала меня в баньке отпарьте, потом накормите, спать уложите, а поутру спрашивайте.

Не ожидавшая такой наглости, женщина тоже уставилась на меня, а потом расхохоталась.

– Давно ко мне такие девчонки не попадали, – отсмеявшись, сообщила женщина. – Заходи уж в дом. В ногах в самом деле правды нет. Баньку не обещаю, но отварчика теплого заварю. Меня Мереша зовут.

– Лена, – представилась я, следуя за хозяйкой в дом.

Кот, только сейчас оторвавшийся от погони за какой-то очень назойливой блохой, удивленно и осоловело на меня уставился, словно спрашивая: «Ты кто?!»

Внутри оказалось чистенько и очень просто. Напротив входа громоздилась беленая печь с прислоненными к ней многочисленными ухватами, чугунами и глиняными мисками. Посреди комнаты стоял стол, пара одинаковых лавок, на окнах теснились горшки с цветами, на полках подпирали друг друга чашки, по стенам, обмазанным серой штукатуркой, были развешаны здоровенные пучки каких-то трав. С правой стороны комната оказалась отгорожена занавеской, видимо скрывавшей спальню Мереши.

– Присаживайся, – предложила хозяйка, а сама проворно наполнила пару чашек густой жидкостью с мятным запахом.

– Что это? – спросила я, осторожно принимая угощение.

– Кисель, – ответила Мереша. – Не бойся, пей. Не отравлено.

– Да что вы!.. – вздрогнула я. – Я совсем не думала…

– Ладно, – отмахнулась женщина. – У тебя на лице все написано, девочка. Откуда только ты взялась здесь?

– Мимо проходила, – хмуро выдала я.

– Просто так здесь никто не ходит, – усмехнулась Мереша. – Дорог нет, места дикие. Это как нужно было мимо проходить, чтобы на мой домик набрести? Еще скажи, что предупреждений не видела?

– Это вы о костях? – наивно спросила я, грея руки о кружку. – Так это предупреждение было? А я все понять не могла, то ли кто-то похвалиться хочет, то ли это выставка какая-то.

Мереша, не дослушав меня, громко захохотала.

– Не ожидала я такой реакции, – сказала она. – Но что еще может сказать та, в чьих жилах смешана кровь трех народов.

Я удивленно глянула на женщину, но спросить ничего не успела, потому как Мереша сама же мне все и объяснила:

– Не удивляйся, Я ж не первый год на свете живу. Местный народ не привык верить в существование каких-то иных земель, кроме своих собственных. Только маги да остальная магическая братия знают про эллов и ситров. Ну а я на своем веку кого только не видела. Даже с демоном меня дороги свели… Благо что не близко. И знаю я, что означают рисунки на твоей руке. Такое бывает только с теми, кто не понаслышке с обитателями Нижнего царства знаком.

– А вы вообще кто? – с подозрением прищурилась я.

– Ну… – Мереша замялась, подбирая слова.

– Ведьма?

– Маг без диплома, – поправила меня женщина.

– А есть разница?

Я не знаток, конечно, но, на мой взгляд, одно и то же.

– Естественно! – воскликнула Мереша, выставляя на стол горшочек с тушеной картошкой. – Ведьма обладает даром, но никогда нигде не училась. Способности ее стихийны, неустойчивы. Да и окружающие такую опасаются, потому как, несмотря ни на что, ведьма пользуется своими умениями. Я же училась в Академии магии в Зальциге, пусть меня оттуда и выгнали на предпоследнем курсе.

– А за что выгнали? – полюбопытствовала я, приготовившись услышать душещипательную историю.

– Да все просто было. – Мереша села напротив, подперев голову кулачком. – Я ж сирота. При старом директоре в академию всех принимали, расселяли в общежитие, кормили. А потом директор сменился, ну, он и ввел плату за обучение. Кто потянул, тот остался. Я была вынуждена уйти. А куда? Своего дома отродясь не имела, а с таким клеймом, как маг, меня все боятся. Ну, я и выбрала это местечко. Тихо, спокойно, от людей далеко. А если кто-то и забредает, так дальше костяной пугалки не лезет.

– Не знала, – вставила я в свое оправдание. – Если здесь никто не бывает, то на какие средства вы живете?

– Это просто, – усмехнулась Мереша. – Всего-то и нужно, что внешность сменить, да по ближним и дальним городкам и хуторам пройтись. А уж работа для ведьмы всегда найдется. На жизнь хватает.

Я слушала и поедала картошку прямо из горшочка, накалывая ее тоненькой двузубой деревянной вилкой.

– Много вы знаете о жителях Верхнего и Нижнего царств? – спросила я Мерешу.

– Не очень, – не торопясь ответила женщина, дернув длинным носом и стрельнув в меня светлыми глазами. – А тебе зачем? Вроде и так должна знать. Сама. Раз в женихах у тебя демон.

– С чего вы взяли, что он мой… жених? – удивленно воскликнула я.

– Тогда почему ты его кольцо носишь? – вопросом на вопрос съехидничала Мереша.

– Потому что снять не могу, – призналась я.

– Понятно… – как-то странно ответила женщина, вставая из-за стола.

– Что вы имеете в виду? – нахмурилась я, чувствуя в ее словах какой-то подвох.

– Поздно уже, – был мне ответ. – На ночь о демонах Нижнего мира не говорят. Тем более о темных… Темный же… твой демон?

– Да-а, – отозвалась я, следя за перемещениями женщины и чувствуя, как меня вдруг слегка повело в сторону.

Что происходит?.. В голове как будто вспух огромный комок ваты, заполнив все щели. Слышала я с трудом, хотя старалась разобрать слова ведьмы. А через секунду глаза сами собой начали закрываться. Я хотела поднять руки, чтобы потереть веки, но не смогла.

– Готова, – послышался мне далекий голос Мереши. – Готова, Кузьма, наша птичка. Вот и славно! Вот и хорошо!

И больше я ничего не увидела, не услышала и не почувствовала. Только глубокое забытье и тьма.

Тьма…

Тьма вокруг…

И голоса. Далекие и тихие.

Не страшно, но жутко.

Голова шла кругом. Или это все вокруг меня кружилось?

Я попыталась потрясти головой, но ее не почувствовала. А сознание и вовсе умчалось куда-то далеко, петляя по темным, туманным коридорам. Хотелось заорать, но получилось лишь думать, мысленно нашептывая, будто цепляясь за спасительный круг: «Бес!»

Было ли это игрой моего воображения или случилось на самом деле, но мой призыв не остался незамеченным. Знакомые теплые руки обняли сзади, привлекая к широкой огненно-горячей груди. Я повернулась, заглядывая в искрящиеся весельем синие глаза.

– Привет, бельчонок, – шепнул демон, наклонившись к моему уху и мягко поцеловав мочку. – Давно не виделись.

Обняв меня так, что я не смогла бы вырваться, Бестелион на секунду уткнулся мне в макушку, согревая волосы дыханием, а затем, чуть отстранив от себя, поцеловал в губы, осторожно, но настойчиво проникая языком мне в рот.

Сладко…

Хмыкнув на мою реакцию, демон прижался губами к основанию шеи, укусив почти до боли, и прошелся руками по моим бедрам, разминая ноющие мышцы.

Приятно…

– Еще! – то ли вслух, то ли мысленно потребовала я, но он услышал.

Демон развернул меня к себе спиной, опустившись на колени. Горячие твердые руки умело и сильно разминали мои бедра и голени. В другое время я испытала бы прилив жгучего стыда, но не здесь и не сейчас. К тому же плотная ткань шаровар не делала этот момент слишком интимным.

Через несколько минут Бес поднялся на ноги и больно укусил меня за шею, у самой линии роста волос.

Я что-то хотела спросить? Или попросить о чем-то? Разум отказывался помогать мне.

– Моя, – прошипел демон над ухом, взяв за левую руку и целуя в запястье.

– Нет! – отозвалась я, выдергивая руку из его ладони и ощущая жгучую боль во всем теле. Хотелось кричать, но я только молча наблюдала за стремительно растущими побегами черного рисунка на моей коже. Мне не нужно было видеть свое тело, чтобы знать, что я уже вся покрылась этими лианами.

– Разве? – хищно спросил Бестелион. – Смотри.

Но я и так не отрывала глаз от рук, на которых среди веточек и листиков набухали и зрели крупные темные бутоны, готовые вот-вот раскрыться. Я напряженно ждала этого момента, но все равно испугалась, когда цветы раскрылись, развернувшись мелкими вееровидными шапочками ярко-оранжевого цвета.

– Краси-и-и-во! – свистящим шепотом сказал демон, сильно меня напугав.

Вздрогнув, я резко обернулась, глядя в темные бездонные колодцы глаз, еще несколько минут назад казавшиеся мне добродушно-синими.

– А-а! – заорала я, видя, как рассыпается в прах почерневшее лицо демона, вытягиваясь в страшную морду с длинными зловонными клыками.

И я очнулась лицом к… морде с огромным и очень страшным существом, шипящим в нескольких сантиметрах от меня. Заорав, дернулась назад, больно стукнувшись головой, чувствуя, как кровь стынет в жилах при виде длинных острых зубов и косматой серой шерсти.

– Приятного аппетита, Беш! – крикнула над моей головой Мереша, свесившись из люка в потолке и привлекая мое внимание. Я быстро глянула вверх, стараясь не отводить глаз от зверя передо мной, краем сознания отметив, что женщина изменилась. Она больше не напоминала добродушную украинскую хозяйку в цыганском пестром наряде. Мереша выглядела как древняя старуха в обносках.

– Негостеприимная ты хозяйка, Мереша! – громко закричала я, соображая, что теперь делать.

Судя по всему, меня скинули в какой-то заброшенный погреб, где ведьма держала этого самого Беша. Зверь напоминал одновременно собаку и кошку и был размером с теленка. Подобраться ко мне слишком близко зверю мешала длинная цепь, вмурованная в дальнюю стену. Это позволило хотя бы надеяться на отсрочку конца. Но когда вот такая животина рычит, громко щелкает желтыми клыками и сверлит черными голодными глазами совсем рядом с тобой, трудно успокоиться.

– А тебя никто в гости не звал, – фыркнула женщина. – Сама пришла. Так что быть тебе ужином моему зургу. Или завтраком, если он цепь раньше не порвет. Голодный он у меня. Я ему последнего кролика недели три назад скормила.

– Зачем тебе такой домашний любимец, ведьма? – прокричала я, отворачиваясь от рычащего Беша.

Позади меня была стена, так что отступать некуда. Перебраться к другой стене не получится, но вот в угол забиться – вариант. Подобрав валяющуюся рядом обглоданную добела кость, я метнула ее в сторону зурга. Зверь перехватил кость на лету, с хрустом переломив пополам.

– Ох, – выдохнула я, метнувшись в угол, мысленно молясь о том, что не сделаю глупостей. Через мгновение позади зашипел зверь, щелкая зубами в трех метрах от меня.

«Куда лучше, чем было», – подумала я, стараясь не трястись от страха.

– Тебе это так просто с рук не сойдет! – крикнула я ведьме. – Напущу на тебя демона!

– Умная нашлась! – расхохоталась Мереша. – Думаешь, я такая дурочка, чтобы с демоном связываться? Даже если ты позовешь его, он не узнает. Перерубила я ваши веточки. На руку свою глянь. Держится ли колечко?

Теряя последние крохи самообладания, я дернула с пальца серебряный ободок, не поверив, когда тот без усилий соскочил. В груди будто прорвали дыру, в которую хлынули тоска и боль.

– Зачем я тебе?

– Ну как же! Слопав такую сильную добычу, как ты, мой Беш без еды полгода прожить сможет. Все польза.

– Не дождешься! – отозвалась я, с удивлением обнаружив, что мой мешок Мереша не тронула, так и оставив его болтаться на боку. Там, конечно, ничего особенного и полезного нет, но хоть какое-то утешение.

– Я никуда не тороплюсь! – крикнула ведьма и захлопнула люк.

– И на тебя управа найдется. И на зурга твоего, – прошипела я, роясь в мешке. Находились какие-то совершенно ненужные вещи. – Вот что мне делать с этим всем? – спросила я зурга, потрясая в воздухе мешочком с овсом и подмокшие кульки с крупой. – Тебе, что ли, скормить?

На это Беш только клацнул зубами. Звук вышел металлический. Стараясь не паниковать из-за того, что цепь зурга тяжело звякала и трещала, когда зверь пытался меня достать, я бросила в него мешочки.

– Чтоб ты сдох, зараза! – пожелала я Бешу приятного аппетита, глядя, как он не морщась заглатывает кульки. – Чтоб у тебя несварение желудка случилось. Чтоб тебе там лягушки поперек горла встали! Чтоб тебя блохи заели!

Я тараторила, не замечая, что уже ору.

– Так, Лена, – велела я себе, – хватит истерики. Пора заняться спасением своей особы, а то, чувствую, превращение меня в чей-то ужин не за горами.

Я постаралась представить себя не здесь, а в другом месте. Получилось с трудом, вот только перенестись домой не вышло. И даже когда я попыталась представить Беса, ничего не произошло.

– Зайдем с другой стороны, – подбодрила я себя и, сжав колечко в пальцах, начала громко звать: «Бес! Бес! Бе-е-ес! Бестелион!»

Я продолжала монотонно орать минут двадцать, но ничего не произошло, хотя чуть более двух недель назад потребовалось лишь раз назвать его имя.

– Неужели Мереша сказала правду, и ей как-то удалось разорвать эту связь? – сама у себя спросила, сдергивая с шеи подарок Феа. Но и теперь ничего не произошло.

– Лучше б я сидела, где посадят, и не рыпалась. – Укорять себя было поздно, ну да ладно. – Теперь вот вляпалась ты, Лена, по полной. И что-то никто не рвется тебя спасать.

Я продолжала думать, как можно выбраться отсюда.

– Меня еще не съели, так что есть больше, чем два пути, – заметила кислым тоном. Теоретически, могла бы бросить в зурга ножом, но у меня будет лишь одна попытка ранить Беша, а я ведь не умею метать холодное оружие. Можно, конечно, пойти на этого монстра врукопашную, но он стоя сравняется с моим плечом, и веса в нем явно больше раза в два, если не в три.

Сидеть на месте тоже не самое приятное занятие. Испробовав последнее доступное средство и позвав силиалу земли, я окончательно убедилась, что сегодня не мой день.

– Когда никто не нужен, так сразу толпы образуются. – Я начала злиться. – А как все нужны, так не дозовешься. Ну, Бес! Ну, погоди! Роль спасителя юной девы ты упустил. Дева разозлилась и ушла спасать себя сама.

Попричитав еще немного, я встала на четвереньки и, повинуясь какому-то внезапному порыву, громко и жалобно завыла, пытаясь повторить рулады Тимофея, когда он выпрашивал у меня кусочки мяса с разделочной доски. Не ожидавший такой реакции, зург замер, подавшись назад, и пару секунд удивленно на меня смотрел. Почувствовав прилив сил, я завыла громче. Деморализованный Беш глядел на меня, настороженно прислушиваясь к звукам.

– Что тут происходит? – В приоткрытый люк высунулась Мереша.

На нее я громко и зло зарычала, попытавшись сильно оскалить зубы. Зург окончательно растерялся и забился в противоположный угол, по-щенячьи оттуда поскуливая. Мереша что-то громко вякнула и скрылась с глаз. А рядом со мной материализовалась худенькая зеленокожая и зеленоволосая девушка.

– Зачем звала? – сонно поинтересовалась маленькая силиала, громко зевнув под уже заунывный вой зурга. – А?

– Вытащи меня отсюда, пожалуйста, – взмолилась я, тряся Феа за рукав.

– Не успела поправиться, как уже связалась с отреченной аматридери, – укорила меня девушка.

– С кем?

– С аматридери, – повторила силиала. – И… зургом. Не сидится тебе на месте. Прав был Бес, ты ходячая неприятность.

– Не нужно преувеличивать, – обиделась я.

– Я преуменьшаю! – фыркнула силиала.

Нить, еще недавно прочно связывающая его с Леной, дернулась так внезапно, что Бестелиона с силой тряхнуло, как если бы сквозь тело прошла молния. Даже волосы на затылке обуглились, а в жилах вскипела кровь. Короткая вспышка боли накрыла мозг, принявший двойную дозу мучений – за него и за Лену.

Тихо зашипев, демон как подкошенный свалился на каменный пол, чувствуя только липкие пальцы паралича, сковавшего тело. Боль отступила внезапно, оставив лишь неприятный выворачивающий след чужого вмешательства.

Бес не мог двигаться, но быстро восстанавливающийся мозг уже пытался осознать произошедшее. Кто-то постарался оборвать его связь с Леной. И довольно успешно. Но тот, кто это делал, то ли по незнанию, то ли очень сознательно, добрался лишь до слоя связи, который Бес сам установил. Докопаться до более глубокого и первоначального уровня не хватило смелости и знаний.

Демон знал одно существо, которое могло попытаться сделать подобное, – он ощутил слишком явный налет магии воды. Только Мереша могла попытаться перебить связи таким способом. Только у этой аматридери, созданной его братом, хватило бы наглости мстить всем демонам сразу, и, конечно, брату своего создателя.

– Ну, спасибо, братец! – фыркнул Бес, когда чувствительность начала медленно возвращаться к нему. – Удружил. Не сиделось тебе до Алесии в царстве, а мне вот аукаются твои проделки. Теперь она тебя контролирует. Хоть бы ты уже завел себе наследника.