Невезучий адмирал*(1)

"Октября 25 показалось судно на горизонте залива - это был барк "Новгород" и на нем развевался условный знак, возвещавший прибытие нового главного правителя колоний. Спешу на гребном судне его приветствовать и узнаю в нем короткого моего приятеля и товарища по корпусу капитана I ранга Ивана Антоновича Купреянова, спускаюсь с ним в каюту, и меня принимает молодая супруга моего преемника! Переход от неприятного к радостному - скажу: от отчаяния к избытку удовольствия - едва ли может быть разительнее того, какого при сем случае мы испытали: лишенные надежды, занимавшей нас многие годы в изолированном нашем отдалении, нам вдруг оную возвращают; в лице радостного вестника обнимаю я друга, и жена моя приветствует даму образованную, любезную. Не менее нас порадовались и вновь прибывшие, увидев конец беспокойствам и трудам утомительного путешествия через половину Земли затянувшееся к томуже из-за поломок."

Так в своём дневнике описал встречу с преемником Фердинад Петрович Врангель. Последовавшее за Стахинским инцидентом обострение англо-русских отношений привело к тому, что руководство РАК сочло необходимым иметь во главе своих владений в Америке опытного боевого офицера, который в случае возникновения открытого конфликта с британцами мог бы успешно организовать оборону Русской Америки. Поэтому директора РАК пригласили заслуженного морского офицера, капитана 1-го ранга Ивана Антоновича Купреянова, имевшего большой военный опыт и награжденного несколькими орденами, медалями и золотой саблей за храбрость в войнах с поляками, турками и персами. Ему уже доводилось бывать в Русской Америке в 1823-1824 гг., когда он служил на фрегате "Крейсер" под командованием капитан-лейтенанта Лазарева.

Сдав дела, 24 ноября, барон Врангель на шлюпе "Ситха" покинул Новороссийск и отправился в мексиканский порт Сан-Блаз чтобы оттуда отправиться в Мехико с дипломатической миссией, а Купреянов взвалил на себя груз правления. Похоже однако, что барон всю свою удачу забрал с собою. И если пятилетка его правления характеризовалась резким подъёмом китобойного промысла, быстрым освоением района Берингова пролива и бассейна Квихпаха-Юкона, стабильной добычей пушнины и перспективными реформами, то Купреянову достались: конкуренция с бостонскими китобоями, столкновения с американцами и эпидемия оспы, которая поразила колонии сразу после отъезда Врангеля.

Эта эпидемия стала, пожалуй, наиболее страшным потрясением для американцев Русской Америки. Занесённая, очевидно, китобоями, болезнь распространилась подобно степному пожару и вскоре достигла крайнего севера и Скалистых гор. В ноябре первый покрытый струпьями больной обнаружился в деревне Вишрам и тут же оспа появилась у стен Новороссийска, а в декабре уже на Ситхе, где за три месяца болезнь унесла 400 жизней. В российских поселениях оспой переболело большинство живших здесь креолов (из них погибло 9 человек), в то время как из русских на короткое время заболел только один. "Зависимые американцы" также не сильно пострадали от эпидемии. Сравнительно высокая смертность наблюдалась только среди жителей Кадьяка, бедствие которых усугубилось тем, что с декабря 1835г. до весны 1836г., наряду с оспой их настигла эпидемия гриппа. На Кадьяке от оспы умерло 173 человека ослабленных гриппом. Во всех остальных поселениях где была проведена вакцинация умерло 218 человек.

Болезнь свирепствовала на Ситхе, Кенае, Ван-Ку и Порогах до середины ноября 1836г., а в индейских селениях в проливах Архипелага Александра не утихала вплоть до лета 1837г., а на севере и в глубине материка - до 1840г.

Как только стали ясны масштабы эпидемии правитель отправил в Чили быстроходную шхуну "Чилкат" за "лучшей оспенной материей", но к тому времени как в феврале 1836г. вакцина хорошего качества была доставленна от индейского населения долины Виламет и района Порогов осталась половина.

Русские врачи и фельдшера были немедленно командированы проводить вакцинацию в независимых американских селениях. Эдуард Блашке, вместе с байдарщиком Костылевым и фельдшером Калугиным, пройдя вдоль побережья привил оспу более чем 8000 индейцев, проживающих близ компанейских одиночек. В основном это были тлинкиты, хайда-кайгани, цимшиане, тонгасцы. Некоторые из них специально приезжали к "белым шаманам" из отдаленных селений и привозили с собой детей. Всё же болезнь нанесла воинственным колошам, до которых Блашке добрался в последнюю очередь, серьезный урон: по данным Вениаминова, из 10 000 колошей, населявших российские владения в Америке до 1835г., уцелело только 7 000. Особенно пострадали тлинкиты Якутата, о чем летом 1839г. Купреянов доносил в Главное правление.*(2) Не меньшие потери оспа нанесла и индейцам Плато. По мнению директора КГЗ Джозефа Симпсон, эпидемия уничтожила треть населения этого региона.

Но в среднем течении Орегона смертность среди индейцев была в несколько раз ниже благодаря деятельности одного только человека. Двадцатилетний выпускник Московского отделения Медико-хирургической академии Карл Францевич Рулье прибыл в колонии в мае 1836г. и тут же, "с корабля на вакцинацию", не знающий ни языков, ни традиций, ни обычаев молодой доктор был отправлен прививать союзных палусов. Возможно именно поэтому он пошёл самым нетрадиционным, но при этом крайне эффективным путём. Прибыв 11 декабря в Кутини, он в тот же день просил правителя редута Григория Терентьева разослать по окрестным племенам сообщение, адресованное шаманам. Бессильные против "пятнистого демона" специалисты приглашались на встречу по обмену опытом с учеником "Великого Тоен Оспы". Безрезультатно истоптавшие в ритуальных танцах не по одной паре мокасин шаманы решили, что стоит попытаться узнать что-то новое и стали поодиночке, в тайне друг от друга, наведываться в редут.

Разумеется наслышанный о ставших уже легендарными проделках доктора Шеффер, Рулье, в отличие от него, не стал наводить туману, а просто и доходчиво разъяснял "коллегам" практические принципы вакцинации. Из теории же доктор оставил только шефферову легенду о дочери Оспы. Таким образом, за два месяца Карл Францевич подготовил свыше 30 специалистов в области оспопрививания.

К весне почти все палус, нес персе, кайюс, скитсвич, спокан, калиспел, кутини были вакцинированы, а осенённые славой великих врачевателей шаманы разъехались по окрестным племенам, делая прививки уже за приличные гонорары. Впрочем для слишком жадных или бедных оставалась альтернатива съездить в Кутини, где великий врачеватель Каал-фа-нац делал то же, но бесплатно.*(3)

Куда более жестоко болезнь обошлась с американцами Северного отдела российских колоний. Как свидетельствовал Загоскин, оспа произвела страшные опустошения среди эскимосов Берингова моря и индейцев долины Квихпак-Юкона. Многие их селения совершенно обезлюдели и были заброшены. Поэтому вполне понятно, что даже спустя почти пять лет после эпидемии во время встречи с экспедицией Загоскина индейцы молили своего главного духа о защите от русских, которые, по их убеждению, напустили на них оспу.*(4)

Страшное заболевание спровоцировало ряд межплеменных столкновений, так как некоторые шаманы, прикрывая своё бессилие, заявляли, что оспа явилась результатом колдовства соседей. В 1838г. из Новороссийска пришлось даже отправить на Медную реку взвод драгун, под командованием штабс-капитана Палимова, для поддержки союзных атна и защиты Сланского завода. Верховые атна совершили набег на своих сородичей в низовьях реки, считая, что так как они не болеют сами, значит виновны в эпидемии оспы, опустошившей их селения. На следующий год "ради преодоления неприязни гольцан к русским в верховья Медной направлен был для проведения вакцинации фельдшер Калугин".

Усилилась враждебность американцев к русским, поскольку болезнь приходила к ним со стороны факторий РАК на морском побережье. Об этом говорилось в одном из официальных отчетов: "Оспа, свирепствовавшая в колониях и на материке Америки с 1835 по 1839 год, и распространившееся среди туземцев мнение, что болезнь эта наслана на них русскими, была причиною, что дикие начали избегать сношения с нами и иногда, особенно в Северном отделе, оказывали неприязненные намерения. Благодаря Бога, до большого кровопролития не доходило, кроме нападения на партию близь Михайловского редута в 1836 году, когда погиб один промышленнный, да одиночки Коюкукской на Квихпахе, где в 1839 году трое русских были умерщвлены дикарями".

С другой стороны оба эти нападения имели ярко выраженную экономическую подоплёку. Основание в редута Св.Михаила на одном из наиболее оживленных торговых путей вызвало недовольство эскимосов-малеймютов, игравших видную роль как в местном товарообмене, так и в торговле с Чукоткой.

"Умаление доходов побудило их попытаться уничтожить Михайловский редут в 1836г. Для этого они послали 200 воинов на десяти больших байдарах и через запуганных ими местных диких, как уж потом от них узнали, следили за каждым шагом гарнизона крепости. Напасть на нее открыто разбойники не решались и хотели дождаться рассылки служащих по делам из крепости, чтобы путем внезапной атаки покончить с ними по частям, а затем уже захватить и самое укрепление. Потому 10 августа, когда 9 человек из гарнизона посланы были на барказе для сбора леса вдоль берега подверглись они внезапному нападению диких. Промышленный Тарасов был тут же убит на месте, а все остальные поранены. Хоть ружейным огнем они убили и ранили не менее 10 диких гибели им всем удалось избежать лишь благодаря мужеству и физической силе промышленника Курепанова, который зарубив топором главного их тоена Алигуна и увлекая за собою раненых товарищей своих, проложил дорогу к неприятельской байдаре на берегу и, захватив ее, отчалил в море. Вскоре спасшиеся достигли Михайловского редута и подняли там тревогу. Нападавшие же, увидев, что внезапная атака не удалась, вернулись в свои селения. Опасаясь нашей мести, одиночки, как они хотели сделать после разгрома Михайловского редута, разорять дикие не решились. А когда в августе сего 1837 года г.Этолин на "Чичагове" прибыл на место их обитания в северной части залива Нортона, тоены тех малемутов-кавраков (кауверак, азиякмют) повинились и дали 18 аманатов из своих родственников. А в отплату за убитого Тарасова обязались дать еще 4 гарпунщиков при 5 китах без доли.*(5)

Этолин явился для наказания малемутов так поздно, вопреки утверждённому ещё Барановым правила, что "отмщение должно следовать немедленно" по причине командировки к редуту св.Дионисия, где произошло столкновение хайда и цимшиан. Подробное описание тех событий оставил в своих записках доктор Блашке.

"Изо всех сцен в гавани наиболее впечатляющей следует считать ежегодное отправление к Нассу на ловлю улахона (эулахона - рыбы-свечи). Каноэ со всего берега собираются в течении всего февраля и начала марта. Затем в один из дней чайки подают им сигнал, они пересекают бухту и пропадают из глаз за мысом Бими. В походе может участвовать более семисот каноэ и отплытие их может занимать два-три дня. В мае и июне каноэ вновь прибывают в гавань груженые на сей раз вяленым улахоном, жиром и прочими припасами.

19 мая 1837 г. Огромное число цимшиан прибыло из Насса, они прибывали от рассвета до самой ночи, весь день поток каноэ пересекал гавань. Возвращающиеся цимшиан соединились в заливе Маклохлинс с людьми других народов, которые являются закупать жир улахона на каноэ, груженых картофелем, мехами и прочими товарами для обмена. Берег кишит народом, включая женщин и детей. Они весьма неудобно расположились подле самого редута, говорят на множестве диалектов множества языков и то и дело во множестве затевают ссоры. Любая из них может обратить берег в поле боя.

22 мая 1837 г. от Насса вернулось уже 776 каноэ цимшиан.

25 мая 1837 г. Разгорелась ссора между цимшианами и скидаками (скидегат - хайда из селения Скидегат). Началась она как спор при торговле и тотчас переросла в сражение со стрельбою и жертвами. Г-н Андреянов приложил великие усилия, дабы остановить огонь и затем даже отправился в лагерь цимшиан и вывел оттуда захваченного ими пленника.

Подобно многим перемириям, это не продержалось и ночи. Чтобы установить мир, г-н Андреянов потребовал от главного их тоена Кахку (Каахаку) загнать скидаков в их каноэ. Прежде, чем все погрузились, цимшианы открыли по ним огонь и хайда охватила паника. Сорок мужчин, женщин и детей, остававшихся еще на берегу, бросились бежать в редут, а остальные скидаки отстреливались, выпрыгивая из одних каноэ и толпясь в других. Наиболее отважные из мужчин и женщин оставили своих ослабевших товарищей и сколотили крепкие команды для 14 каноэ, которые затем отплыли в безопасное место. Цимшианы хлынули к оставшимся тут беспомощным каноэ, учинив в гавани кровопролитие и смертоубийство. Некоторые из уцелевших были доставлены в редут дружественными цимшианами и уже здесь освобождены сородичами. В конце концов мы дали дал убежище 68 скидакам.

Новая попытка вывоза их предпринята была только 29 мая, после того, как прибыл "Чичагов" под командованием г-на Этолина. Утром с приливом мы выслали скидаков. Мы снабдили их боеприпасами для самозащиты и дали им одно из наших каноэ, так как те два, что они получили назад от цимшиан, не вмещали их всех. Они, казалось, были весьма мало благодарны нам за все то внимание и заботу, что мы к ним проявляли, пока они были тут, словно это было дело само собой разумеющееся. Но это в их обычае и ничего иного не следовало и ожидать. Всякий среди них заботится лишь о себе. При отплытии они очень боялись, что цимшиае станут преследовать их и потому погрузились в каноэ так быстро, как только могли. Все мужчины заняли два лучших каноэ. В оставшиеся сели четверо-пятеро женщин и дети, которые плыли, как могли до тех пор, пока не остановились вовсе и тогда часть мужчин пересела к ним. Вскоре они исчезли из виду, избавившись от угрозы погони. Воистину индейская цивилизация все еще держится на выживании сильнейших в простейшей ее форме".

Замирённые в 1837г. каувераки были не единственные противники Компании на севере и в глубинах Аляски. Спустя три года ингаликами была разграблена и сожжена Коюкукская фактория и вырезан её персонал - трое русских и четверо американцев. Главным стимулом для нападения было желание местных торговцев-посредников устранить конкурентов, нарушивших товарообмен ингаликов с индейцами долины Юкона, а равно и месть русским за эпидемию оспы, которую, по представлениям местных жителей, те напустили на них. Также и малеймюты, посредническая торговля которых особенно пострадала после основания факторий РАК по Квихпаху, неоднократно подстрекали индейцев выжечь эти поселения.

"У Энактувука в это время гостил майлемют по имени Каффе*(6) Он прибыл к Энактувуку и сказал "Вождь послал меня. Внизу по реке казаки которые отняли нашу торговлю и принесли оспу убившую многих. Вождь моря послал меня к тебе вождю реки." Энактувук тотчас собрал своих людей и направился к Бастелни Та в Гуслею и тот сказал ему. "Здесь этот майлемют из тех что напали на казаков 2 года назад. Они были тогда наказаны казаками. Этот кажется из них и он пришел сюда намереваясь отомстить. Ты должен переменить свое мнение о них." Эти речи привели Энактувука в ярость. "Я пришел сюда к тебе, а ты начинаеш бояться и отказываться." "Да мы должны теперь сделать это" сказал Бае Калнес, сын Бастелни Та и взял топор и копье.

Они пришли туда до прилета гусей (начало мая). Энактувук с 7 людьми зашли в деревню казаков на Коюкуке как для торговли, а Бае Калнес с 20 людьми спрятались вблизи. Энактувук сказал что он болен и просил оставить его ночевать в бане.

Рано утром воины пошли рубить дрова и принесли их в деревню казаков когда те ещё спали. Тот что ночью охранял пошел спать, а другие ещё не встали. В доме где жили казаки было 2 окна затянутых пузырем. Уже было светло и люди Энактувука подкрались к избе казаков, прорезали пузыри и рассмотрев положение казаков направили на них копья и не сделали промаха. Одно копье насмерть поразило спящего казака. Второе копье ударило в живот другого казака. Он почувствовал в животе копье, схватил его за древко и переломил его, но увеличил рану и из нее показались потроха. Но казак положил на живот подушку, подпоясался и выбежал с ружьем, выстрелил и тут же Энактувук ударил его топором в голову. Третий казак был ранен в руку, лежащей во сне на его лице. Он схватился за древко копья и, целясь по нему, выстрелил из пистолета и попал пулей в лицо Каэкак Та, он от этого потом умер, а молодой Долдула тут же ударил казака своим копьем в горло и убил.

Потом они пошли ко второй избе, где спали работники казаков. Сначала их хотели оставить, но Энактувук приказал их убить. "Чтоб никто не сказал, что мы пошли мстить казакам по подсказке майлемютов." Троих убили сразу, а один все же выпрыгнул через окно и побежал. Пятеро погнались за ним, ранили в ногу стрелой, догнали и убили."

После разорения Коюкукской фактории индейцы намеревались уничтожить и другие одиночки и фактории. Но Лукин в Тананской одиночке вовремя заметил опасность и успел вооружить служащих и затворившись отогнать нападавших огнём. Отбился также со значительными потерями для нападавших и управляющий Нулатовской одиночкой Карл Нордстрем. Шедший в это время по Кускоквиму Петр Колмаков был предупрежден дружественными индейцами о нападении на фактории и повернул на Танану к Лукину. А несколько враждебных такаяксанцев, явившись якобы для торговли, едва не зарезали совершавшего путешествие байдарщика Дерябина, которого спасло только то, что он вовремя заметил опасность и успел достать из-за пазухи пистолет. В 1840г. исключительно благодаря силе и отваге промышленника Дмитриева индейцам не удалось ограбить караван с товарами, шедший из Ново-Александровского редута в Нулато.

Хоть потери от воинственных конкурентов были невелики, порождённое оспой отчуждение северных племен почти в двое сократили количество пушнины поступавшее из Северной конторы.

В других регионах, где компанейские врачи хоть как-то успели провести вакцинацию отношения с американцами были значительно лучше, что наглядно продемонстрировал трагический эпизод, произошедший весной 1838г. В конце апреля из редута Архангела Михаила бежало трое служащих РАК: Никита Караулов, Николай Иванов и креол Ипполион Солтанов. Первые двое пытались дезертировать еще летом 1837г. из Дионисиевского редута но были схвачены и доставлены обратно в редут нанятыми его начальником тлинкитами. Высланные на Ситху, беглецы были наказаны розгами и оставлены для работ при порте. Однако наказание не сломило их. Сговорившись с креолом Солтановым, они украли у живших по соседству тлинкитов-ситкинцев каноэ и, прихватив с собой двух индеанок, бежали в проливы. Хотя местным индейцам была обещана награда за поимку беглецов, тем удалось благополучно скрыться.

Почти два месяца дезертиры плутали среди поросших густым лесом островов и заливов архипелага Александра. В пути они занимались грабежом и разбоем. Сначала убили двух тлинкитов-ситкинцев, а затем вырезали еще две индейские семьи (всего от их рук погибло 11 человек). Оставшихся в живых двух женщин из этих семей они насильно увезли с собой. Наконец, в июне дезертиры вступили в перестрелку с семью индейцами, во время которой был смертельно ранен Караулов. Ранены были и двое других беглецов. Со стороны индейцев тлинкитов погиб их вождь Катитаик, а остальные, большинство из которых также были ранены, отступили. После этого дезертиры вынуждены были отправиться в Дионисиевский редут, где и сдались его начальнику Игнатию Андреянову.

Главному правителю пришлось принимать срочные меры, чтобы не допустить эскалации конфликта. Дело в том, что к Дионисиевскому редуту вскоре прибыл отряд вооруженных индейцев с намерением убить его начальника в отместку за смерть своего вождя. Кровопролития удалось избежать только потому, что дружески настроенные к русским авторитетный вождь Танахку выставил своих воинов у стен редута, остановив этим нападавших, и предложил свои услуги для переговоров ради примирения. К этому времени к редуту подошел бриг "Чичагов" под командованием Зарембо, и начались переговоры об уплате компенсации индейцам за смерть их убитых сородичей. Всего они получили от РАК товаров на сумму 1 237 руб. Кроме того Купреянов отдал специальное распоряжение Игнатию Андреянову поднять расценки на пушнину на 25%. Особую милость заслужил вождь Танахку. Специально для продажи ему в редут были отправлены ружья с красными прикладами "американцы превыше всего ценят вещи красного цвета".

Оставшиеся в живых дезертиры (Иванов и Солтанов) после излечения от ранений были отправлены в Охотск, чтобы предстать перед судом, поскольку "вина их великой важности".

Несмотря на эпидемию Купреянов старался выполнять возложенные на него Главным правлением поручения, но почему-то почти всегда неудачно. Одной из таких задач стала отправка на родину четырех японцев, спасенных с потерпевшей крушение джонки и доставленных в 1835г. в Новороссийск. Правительство надеялось с их помощью и при посредничестве РАК наладить отношения с Японией. Поэтому летом 1836г. Иван Антонович дал предписание подпоручику Орлову, приняв под командование бот "Уналашка", доставить японцев на остров Хоккайдо. 30 сентября 1836 г. Орлов доносил Главному правлению РАК из Охотска, что ему не без труда удалось выполнить поставленную перед ним задачу, так как враждебно настроенные к русским японцы обстреляли судно со своих укреплений. Поэтому Орлов был вынужден высадить спасенных на острове Итуруп, где находились самые северные японские поселения на Курильской гряде. На обратном пути он собрал промыслы с Курильских островов.

В отличие от врангелевского периода правления Купреянова не обошлось без кораблекрушений. В 1837г. при возвращении из Охотска погибла шхуна "Чилькат" под командованием штабс-капитана Корпуса флотских штурманов Воронковского. Из экипажа не спасся никто, а материальные потери составили 122 205 руб. (включая стоимость судна и находившийся на нем груз мехов с Курильских островов и Камчатки). Спустя два года - в декабре 1839г. - бот "Алеут", зимовавший на Кадьяке, был выброшен бурей на берег. К счастью, при этом никто не пострадал. После ремонта бот был опять спущен на воду и отправлен на Ситху, где с того времени использовался только для сообщений с Озерским редутом.

Не самым лучшим образом складывались в это время и взаимоотношения с британцами, хотя директора Компании Гудзонова залива, наряду с усилиями на дипломатическом фронте в Европе, не оставляли надежд достичь приватного соглашения с Российско-американской компанией и инструктировали своих агентов избегать столкновений с русскими. Агент КГЗ Дункан Финлайзон на пароходе "Бивер" прибыл в мае 1836г. в Новороссийск для возобновления переговоров и повторил старые предложения Симпсона о взаимной кооперации двух компаний ради изгнания опасных конкурентов - бостонских торговцев. Однако руководство РАК продолжало относиться с подозрениям к англичанам и полностью разделяло мнение Купреянова о нежелательности торговых контактов с ними. "Главное Правление совершенно согласно с Вами, что не должно вступать в связи с Англичанами для отстранения Американцев… в последствии они вероятно захотят содержать нас в своих руках."

Однако англичане проявляли редкую настойчивость. Причем в ход пошли не только дипломатия и торговые посулы, но и более весомые аргументы. В 1836г. на северо-западное побережье для гидрографических исследований и сбора данных о русских колониях в Америке отправился британский военный шлюп "Сальфур" под командованием капитана Эдварда Бельчер в сопровождении шхуны "Стерлинг". Изучая побережье, Бельчер дважды (в 1837 и 1839гг.) побывал в Новороссийске, а также посетил другие российские поселения в Америке включая Росс. Хотя он и не заметил никаких военных приготовлений в Русской Америке, но и не развеял полностью невероятный слух о том, что русские, несмотря на Конвенцию 1825г., "возобновили свою экспансию вдоль побережья на юг в мексиканские владения из огромного поселения на острове Ванкувер". Эта фальшивка циркулировала в британских газетах вплоть до 1841г.

Подобная информация наполняла в те годы английскую прессу. В ней российские колонии представлялись военизированными поселениями, а Новороссийск - мощной крепостью, гнездом русского милитаризма на северо-западном побережье. В британских газетах прямо писали о намерении русских захватить залив Сан-Франциско. Разумеется находившийся в 40 милях к северу от этого залива маленький анклав РАК в виде крепости Росс не представлял никакой военной угрозы. В этом мог лишний раз убедиться агент КГЗ Мак-Леод, побывавший там на судне "Кэдборо" весной 1838г. для снабжения товарами и продовольствием трапперов и торговцев своей компании, ведущих добычу пушнины в Калифорнии. Здесь он повстречал совершавшего инспекционную поездку Купреянова, который сообщил Мак-Леоду, что получил указания из Петербурга открыть для навигации реку Стахин, и теперь англичане в любой момент могут основать там свой торговый пост. Указание это отдал император лично в разговоре с Канкриным.

Для противоборства британской экспансии и для пресечения конкуренции правитель не только разрешил переплачивать за меха и использовать ранее запрещенные к продаже индейцам ром и оружие, но и отправил суда для патрулирования побережья. В августе 1836г. после настоятельных требований под угрозой пушек было выдворено из Тонгасского залива судно КГЗ "Лама". Британские дипломаты подняли вопрос о пиратстве и Главное правление, под давлением МИД, вынуждено было предписать колониальным властям "не препятствовать более Англичанам в старания их подняться вверх по Стахину… следя за ними на предмет незаконной продажи туземцам оружия и рому". Впрочем в зтом предписании упор делалсяна слове старании, намекая тем, что на союзных индейцев оно не распространяется. Так что благодаря сопротивлению стахинцев, не позволявшим англичанам проходить по их землям, это предписание так и осталось неиспользованным конкурентами. В этом же 1838 году агент КГЗ Роберт Кэмпбелл, стремясь попасть в бассейн Стахина с востока, основал маленькую факторию на озере Диз. Правда, через несколько месяцев англичане были изгнаны оттуда местными индейцами из-за подстрекательств торговцев - стахинцев, справедливо опасавшихся за свою монополию на товарообмен с внутриматериковыми племенами. Покинув факторию на озере, Кэмпбелл и его люди несколько дней блуждали в верховьях Стахина, пока напрямую не столкнулись с отрядом торговцев с низовьев во главе с вождем Шексом, везших большую партию русских товаров. Тлинкиты были настроены столь враждебно, что от резни англичан спасло только дружеское расположение к ним Тотенхи женщины-вождя местных индейцев талтан.*(7)

Активизация торгового соперничества между РАК и КГЗ требовала укрепления колониальной флотилии. Еще в мае 1836г. Купреянов в донесении Главному правлению настаивал на постройке в колониях парохода. При этом он указывал на англичан, которые уже обзавелись своим пароходом "Бивер". Его преимущества при плавании среди островов и фьордов были настолько очевидны в сравнении с русскими парусными судами, что Купреянов опасался полного перехода торговли с индейцами архипелага Александра в руки конкурентов.

Главное правление согласилось с мнением Ивана Антоновича о необходимости иметь в колониях пароход и заказало для него в Англии паровой двигатель. 29 апреля 1838г. в Новороссийск на "Воронеже" прибыла машина в 60 лошадиных сил для будущего парохода в сопровождении машиниста Эдуарда Мур, специалиста для обучения русских моряков. 5 июня 1838г. на московской верфи был заложен первенец российского парового флота в Америке - "Николай I". Корпус для него был выстроен корабельным мастером креолом Осипом Нецветовым. Летом 1839г. пароход был спущен на воду, и сам главный правитель колоний решил добраться на нем до Кадьяка. Но судно было предназначено для каботажного, а не океанского плавания, и не имело достаточных мореходных качеств. Поэтому Купреянов вынужден был прервать свое путешествие и возвратиться с полдороги. В дальнейшем пароход использовался исключительно для плаваний по внутренним проливам архипелага Александра и Ван-Ку. Кроме того, он нередко занимался буксировкой парусных судов в гавань Новороссийска.

Колониальная флотилия нуждалась также в замене старых, обветшавших парусников. В этих целях в 1837г. в финском городе Або были построены для РАК два корабля для кругосветных плаваний - "Петр I" (400 т водоизмещения) и "Наследник Александр" (300 т), а в 1839г. в чилийском порту Вальпараисо был куплен бостонский бриг в 170 т водоизмещения, получивший имя "Великий князь Константин".

Обострение англо-русского соперничества активизировало также географические изыскания РАК КГЗ. Агенты последней, Питер Диз и Томас Симпсон, в 1837г. исследовали побережье Ледовитого океана, дойдя от Макензи на запад до Необходимого носа. Годом спустя, узнав о британской экспедиции, правитель отправил для изучения и картографирования тех же берегов байдарочную экспедицию под начальством Кашеварова на бриге "Полифем", которым командовал штурман Иван Чернов.*(8)

Между тем переговоры по поводу стахинского инцидента входили в свою заключительную фазу. Тактика проволочек и встречных претензий, которую избрал глава российского МИД Нессельроде, разбивалась об упорство британской дипломатии. Столь же непримиримой была и позиция директоров Компании, не желавших идти ни на какие уступки и компромиссы. Врангель писал весной 1838г.: "… Согласие с нашей стороны на нахальное требование Гудзонской компании было бы не токмо тягостно для Российско-Американской компании до разорения, но и несправедливо против ее в высочайшей степени". Правда, уже в это время Нессельроде, который устал от бесплодных объяснений с британским посланником, сообщил Главному правлению РАК, что не только он сам, но и император склоняются к выплате по иску Компании Гудзонова залива.

Однако Компании повезло. К лету 1838г. терпение иссякло не только у императора и его министра, но и у руководства КГЗ, которое решило договориться напрямую с Главным правлением РАК, минуя неповоротливую официальную дипломатию. С этой целью в августе в Санкт-Петербург прибыли с частным визитом директора КГЗ Джозеф Симпсон и Джозеф Пелли для переговоров по всему комплексу вопросов: раздел сфер влияния, ликвидация взаимных претензий, вытеснение бостонских конкурентов и налаживание взаимовыгодной торговли. Во время бесед с представителями РАК баронет Пелли, в частности, утверждал, что "достижение соглашения между компаниями позволит им сэкономить значительные средства, уменьшив до необходимого минимума количество факторий, судов и служащих". Переговоры успешно завершились в ноябре 1838г., а их результат был полностью одобрен Нессельроде и утвержден государем 6 января 1839г.

Окончательно соглашение между РАК и КГЗ было заключено в Гамбурге 25 января (6 февраля) 1839г. По иронии судьбы с российской стороны его подписал ярый противник английской экспансии в Америке - барон Фердинанд Петрович Врангель. Документ включал в себя следующие положения:

Статья 1я. Соглашеность, что Российско-американская компания, имея на то соизволение российского правительства, …отдает в аренду Гудзонбайской компании на десять лет, считая с 1 июня 1840 года, для коммерческих занятий, берег (за исключением островов) и внутреннюю часть земли, принадлежащей его величеству императору России, лежащей между мысом Спенсер, который образует Северозападный мыс входа в залив Креста и между широтой 54№ 40', то есть: весь берег материка и внутреннюю часть земли… И что Российско-американская компания упразднит все посты или редуты, ею теперь занимаемые на том берегу и во внутренности земли, выше обозначенной, и не будет учреждать новых редутов и постов в продолжение 10 лет; неже посылать своих офицеров и служителей… И в доброй вере и в буквальном смысле уступает и передает а пользу Гудзонбайской компании всю торговлю и расторжки описанного берега и земли, и всеми ей возможными средствами будет протежировать Гудзонбайской компании во всех случаях, когда-то той торговле помешают или повредят Гудзонбайской компании другие подданные России, или чужестранные, в течение 10 лет, точно так, как если бы описанные берег и внутренность земли не были бы уступлены, а были бы заняты самою Российско-американскою компанией… И в случае, если сей контракт не возобновится по истечении десятилетнего срока, то соглашенось, что Гудзонбайская компания передает Российско-американской компании упомянутые посты и редуты и все другие посты, какие она в это время учредит в черте обозначенных выше российских владений. И за таковую уступку и протекцию, и в уважение могущих произойти от того выгод для Гудзонбайской компании, соглашеность, что сия компания будет ежегодно платить или отдавать Российско-американской компании в виде арендной платы две тысячи выходных выдр…

Статья 2я. Соглашеность, что Гудзонбайская компания не буде торговать с индейцами, ниже получать от них, или промышлять у них звериные шкуры или меха, где-либо в других частях российских владений на Северо-западном берегу и островах, кроме уступленных ей по 1й статье.

Статья 3я. Соглашеность, что Гудзонбайская компания не буде иметь каких-либо сношений для торговли с индейцами, где-либо по реке Орегон и рекам в него впадающем ниже по течении впадающей в Орегон реки Змеиной. И не буде промышлять или принимать ни по торговле, ни другим образом у них меха, звериные шкуры или другие произведения.

Статья 4я. Соглашеность, что Российско-американская компания не буде торговать с индейцами, ниже получать от них, или промышлять у них звериные шкуры или меха ближе нежели 50 лиг от Гудзонбайских постов и редутов, расположеных на реке Орегон и рекам в него впадающим… Гудзонбайская компания не буде учреждать там новых редутов и торговых постов кроме упомянутых выше в продолжение 10 лет.

Статья 5я. Так как Гудзонбайская компания имеет надобность осилить судоходство по реке Орегон для снабжения своих постов и редутов выше обозначенных чтобы облегчить транспортацию Соглашеность, что Российско-американская компания буде доставлять каждогодне в течение 10 лет в выше обозначенные посты и редуты необходимые товары и другие припасы доставленные в Ново-Архангельскую крепость судами Гудзонбайской компании и получая по 13 фунтов 10 шиллингов 9 пенсов стерл. за каждую тонну…

Статья 7я. Соглашеносьт, что если бы по несчастию в течение срочного времени сего контракта открылись военные действия между Россиею и Великобританиею, то в таком случае подобные народные неприязненности не должны служить поводом прерывать его; но что все хозяйственные и коммерческие сделки между обеими договаривающимися сторонами должны быть очищаемы и выполняемы честно и в доброй вере так точно, как бы оба народа находились в дружественных отношениях.

Статья 8я. Соглашеность, что в случае разрыва между Англиею Россией, во время срока сего контракта, Российско-американская компания ручается в том, что Гудзонбайской компании не будут причинены ни утраты, ни повреждения от неприятельских действий, с тем, чтобы поставить Гудзонбайскую компанию в состояние очистить и оставить свои торговые посты в российских владениях спокойно и мирно, и вывезти свои товары, меха и прочее имущество в течение 3х месяцев после получения известия об объявлении войны или о начинании военных действий.

Статья 9я. Соглашенось Гудзонбайскою компаниею в уважение сего заключенного контракта, что она уничтожает теперешнее ея требование или претензию на российское правительство, Российско-американскую компанию или на кого она относится, за обиды убытки, будто бы нанесенные Гудзонбайской компании и происшедшие от невпуска русским начальством на С.З. берегу Америки устье речки Стахин судна, принадлежащего Гудзонбайской компании в 1834 году и снаряженного оною Гудзонбайскою компанией для учреждения торгового поста во внутренности английских владений на берегу упомянутой речки Стахин."

Нельзя не отметить, что обе стороны остались весьма довольны заключенным контрактом, что отмечалось как в документах РАК, так и в работах историков, изучавших деятельность компании Гудзонова залива. Правда, некоторые отечественные исследователи отрицали этот факт и считали, что соглашение 1839г. было невыгодно для России и было продиктовано чисто политическими соображениями, поскольку в это время в Лондоне шли англо-русские переговоры о режиме Черноморских проливов. На самом деле эти переговоры продолжались с августа 1839 по июль 1840г., а компании достигли принципиального согласия в достижении взаимного компромисса еще в ноябре 1838г., да и сам текст договора между РАК и КГЗ демонстрирует прежде всего коммерческий, а не политический характер сделки.

КГЗ взяла в аренду территории с которых, в течение последующих 10 лет, получила свыше 100 тыс. бобровых шкурок. Но и РАК, без дополнительных затрат, получала ежегодно 2 000 так нужных ей для торговли в Кантоне шкурок выдры. А на следующий год Компания, с санкции императора, получила дополнительное право ежегодно выменивать у британской стороны до 5 000 шкурок речных выдр для продажи в Китае взамен на такое же количество речных бобров, вывозимых КГЗ в Европу. В дальнейшем, на протяжении ряда лет такие обмены носили регулярный характер. Противоречия между компаниями не были антагонистичными, поскольку пушные доходы РАК базировались в основном на добыче калана и котика, а из "земляного зверя" - выдры, в то время как для КГЗ главную ценность представляли шкурки речного бобра. Да и рынки сбыта у них были различны: РАК традиционно ориентировалась на Китай и Россию, в то время как КГЗ поставляла меха главным образом в Западную Европу.

Кроме того значительный экономический интерес РАК состоял в том, что Компания Гудзонова залива в результате заключения этого соглашения отказывалась от своего иска к РАК по поводу стахинского инцидента 1834г. Британская компания могла себе это позволить: в тот период она находилась на вершине своего могущества, ее монопольные привилегии в Канаде продлевались в 1838г. еще на 21 год, а прибыли были велики как никогда.

Политический же аспект соглашения ещё более значителен, хотя и заключили его две коммерческие структуры. В 4-й статье соглашения говорилось о признании РАК права англичан на монопольную торговлю в радиусе 50 лиг вокруг их факторий в верховьях Орегона. Но там же директора КГЗ соглашались не строить на верхнем Орегоне и его притоках новых факторий. В 3-й же статье недвусмысленно говорилось о полном праве России на нижнее течение Орегона без каких бы то ни было упоминаний о 50 лигах вокруг поселений, что дополнительно подтверждалось 5-й статьёй.

Особо ценной директорам виделась страховка на случай войны с Англией, зафиксированая в 7-й и 8-й статьях соглашения, а именно: если в течение срока действия контракта началась бы война между Великобританией и Россией, то обе компании продолжили бы свои сделки "точно так, как бы оба народа находились в дружественных отношениях". Правда при этом российская сторона дополнительно ручалась, в случае войны, за безопасность служащих и имущества КГЗ. Им давалось три месяца для эвакуации с арендованной территории.

Установив почти полную монополию на торговлю мехами на всем северо-западном побережье, компании смогли договориться в 1840г. об одновременном снижении расценок за приобретаемую у индейцев пушнину, а вскоре согласились полностью изъять из торговли с американцами спиртные напитки.*(9)

После занятия, согласно договоренности, Дионисиевского редута в июне 1840г., он стал именоваться Форт-Стикин (реже - Форт-Хайфилд). Кроме него, британцы намеревались основать еще несколько факторий к северу вдоль побережья арендной полосы, чтобы наглухо перекрыть поток из глубин материка индейской пушнины, часть из которой все-таки попадала в руки русских приказчиков. Однако построенный в 1840г. и хорошо укрепленный бастионами Форт-Таку (официальное название - Форт-Дарем) вблизи устья реки Таку просуществовал относительно недолго. Весной 1843г. англичанам пришлось эвакуировать эту факторию после нескольких столкновений с местными воинственными тлинкитами. Впрочем, руководство КГЗ еще раньше пришло к решению упразднить Форт-Таку. Об этом сообщил Этолину прибывшие к нему 15 сентября 1841г. для переговоров Джозеф Дуглас.

Таким образом, руководство Компании Гудзонова залива отказалось от первоначальных планов по строительству цепи фортов и сочла более выгодным использовать для торговли с индейцами этого района свои суда. Что касается Форт-Стикина, то его положение в течение ряда лет было очень ненадежным. Когда русские оставляли Дионисиевский редут, стикинцы выражали по этому поводу искреннее сожаление и откровенно враждебно встретили англичан. Современник событий, приказчик РАК Александр Марков писал по этому поводу: "Несколько раз Стахинские Колюжи покушались сжечь всю крепость, в которой поселились Англичане; но тщательные и строгие караулы не допустили дикарей к совершению этого гибельного замысла. Англичане находились в это время в таком положении в отношении к диким, как некогда Русские во времена Баранова. Однако потребность в товарах, которые сделались почти необходимыми в домашнем быту диких, заставила последних постепенно сближаться с Англичанами и производить с ними торговлю пушными товарами".

Тем не менее, несмотря на установившиеся в конце концов мирные торговые отношения, время от времени проявлялась враждебность тлинкитов к новым пришельцам. В апреле 1842г. Форт-Стикин был осажден индейскими воинами. Они пытались захватить его, воспользовавшись временным безначалием и распрями среди служащих фактории после убийства во время пьяной ссоры коменданта форта Джозефа Мак-Логлин. Лишь своевременное прибытие английского парохода и "Наследника Александра" под командованием самого правителя спасло укрепление от полного уничтожения. Тогда же убийцы коменданта были схвачены и по распоряжению Симпсона высланы в Новороссийск и, с согласия колониального начальства, посажены там под стражу. Спустя почти два года - 2(14) февраля 1844 г. - трое преступников (Урбан Херу, Пьер Канагнас и Франсуа Прессе) были переданы британской стороне.*(10)

1* Использована работа А.В.Гринёва "Расцвет Русской Америки"

2* Большие людские потери ослабили независимых и воинственных индейцев Юго-Восточной Аляски, уменьшив их открытое и пассивное сопротивление российской колонизации: уже после эпидемии оспы среди тлинкитов начинается активное распространение христианства.

3* Не удивительно что К.Ф.Рулье смог быстро обучить шаманов медицине. Современники отмечали его педагогические способности. Сразу же после возвращении в Россию в 1840г. он был преглашён на должность профессора Московского университета. Особый интерес представляют его работы по теоретической биологии. Рулье развивал идеи о зависимости организма от условий его существования, допуская причинную зависимость эволюции живых форм от изменения среды их обитания предвосхищая в некоторых аспектах работу Ч.Дарвина.

4* С другой стороны, Л.А.Загоскин писал, явно противореча сам себе, что от эпидемии 1835-1840 гг. на берегах Берингова моря погибло не более пятой части местных жителей, хотя реально таковых было, видимо, не менее трети. Например, по сведениям П.А.Тихменева, опиравшегося на колониальную статистику, из числа заболевших 550 американцев, живших у Ново-Александровского редута, умерло 200 человек. По данным же современных исследователей, эпидемия унесла жизни примерно 50% юпик в низовьях Кускоквима. Крупные потери понесли и другие племена Восточной и Центральной Аляски.

5* Т.е. каждый из них не получал вознаграждения за первые 5 добытых китов. Учитывая, что гарпунёр имел право на сотую долю, сумма немалая.

6* Возможно это был Имахпих Каффе - крупный торговец из деревни Кахляхлякакат.

7* Ошибка автора. Тотенхи(люди гнилой воды) - так называли тлинкиты племя талтан.(Прим.ред.)

8*Автор несколько скомкал рассказ об этом эпизоде. Экспедиция на "Полифеме" оказалась малорезультативной. Из-за сложной ледовой обстановки бриг не смог обогнуть Необходимый нос, а попытка А.Ф.Кашеварова произвести съёмку на пяти байдарах (на 19 человек), позволила пройти еще лишь 130 миль. Дальнейшее путешествие пришлось прекратить, так как Кашеваров, по словам донесения, "нашелся вынужденным скрыться во льдах моря от преследований туземцев… не видя никакой возможности спасти вверенную ему команду от многочисленных дикарей, озлобленных противу белых за появившуюся здесь оспенную заразу, г. Кашеваров, скрепя сердце, решил возвратиться назад".(Прим.ред.)

9* Заключив взаимовыгодное соглашение, обе компании старались придерживаться его статей, касающихся порядка приобретения пушнины у индейцев. Так, едва заняв пост главного правителя Русской Америки, капитан 2-го ранга Этолин дал строгое указание Ситкинской конторе не выменивать меха у тлинкитов, населявших полосу материка, отданную а аренду КГЗ. "Если такое все же случится следует открыть им отдельный счет для дальнейшей передачи Англичанам, поелику по сделанному мною условию, с уполномоченным Гудзонбайской компании г-ном Дугласом, Англичане на этом же точно основании будут всякий раз доставлять нам промысла, купленные ими от Колош, обитающих острова проливов в российских границах лежащих, например: Хуцновских, Генавских, Кайганских, Кекавских, Тамгазских и проч.". Аналогичные предписания были даны Ротчеву, тогда правителю Орегонской конторы и командиру парохода "Николай I" Линденбергу, отправленному для скупки пушнины в проливы архипелага Александра.

Однако эти торговые вояжи русского парохода вызвали подозрения у англичан в том, что представители РАК продолжают, как и прежде, скупку пушнины у индейцев арендованной территории. Этолину пришлось писать специальное письмо Дугласу, в котором он подробно изложил нелепость подобных обвинений. Взаимные претензии были окончательно исчерпаны, когда в начале 1841 г. в Новороссийск прибыл пароход КГЗ "Бивер" и привез, помимо выдровых шкур за аренду и в обмен на бобровые, также меха, купленные британцами в Форт-Таку и Форт-Симпсон у тлинкитов и кайгани, населявших русские владения. Этолин дал предписание принять у англичан 51 шкурку калана и другие меха, приобретенные теми у "наших Колош" и выдать им, в свою очередь, 306 шкурок речных бобров, которые попали в руки русских из британских владений при посредничестве тлинкитов и 112 - в счёт орегонских.

10* В то же время колониальное правление пытались осуществлять патерналистскую политику "покровительства" в отношении тлинкитов, населявших арендованную англичанами полосу материка. Так, они время от времени посылали пароход в Форт-Стикин, чтобы выяснить, "не терпят ли туземцы какого-либо притеснения или обид от англичан". Последние, однако, вели себя вполне корректно и до поры до времени не давали американцам повода для недовольства. Побывавший в Форт-Стикине в феврале 1845г. на пароходе "Николай I" Д.Ф.Зарембо доносил главному правителю, что, по словам вождей стахинцев, англичане "обращаются с ними очень хорошо и до крайности ласковы". Хотя соглашение 1839г. и сняло значительную часть противоречий между Компанией Гудзонова залива и Российско-американской компанией, оно не смогло ликвидировать их полностью. Скрытое противоборство проявлялось, в частности, в "географическом соперничестве" между двумя компаниями в северных районах материка. Обе они стремились проникнуть на новые, неизведанные территории и приступить к эксплуатации их пушных ресурсов. Еще в сентябре 1839г. Дж.Симпсон послал Р.Кэмпбелл на исследование бассейна верхнего Юкона, где тот в 1842 г. основал факторию на Френчиз-Лэйк. В 1844г. Александр Мюррей соорудил торговый пост на р.Пелли. Основатели этих факторий сознавали, что находятся на чужой территории, но решили не отступать, пока русские сами не заявят официального протеста. Это случилось только после доклада Л.Ф.Загоскина в 1848г., но переданы РАК они были только в 1850г.