Последняя граница
В 1842-43гг. Русская Америка буквально тряслась, как в лихорадке, из-за военных действий во всех своих концах. Это кажется странным, ведь участвовало в них максимум несколько сотен, а чаще всего несколко десятков бойцов. Но ведь и всё русское население Русской Америки (да и то если причислить к русским креолов и евреев) не превышало 10000 человек.
Зато чероки, хотя их и затронула война якима и кликитат, казалось нимало не беспокоились. Они даже не отказались от похода на своих родственников оставшихся в Оклахоме.
"15 ноября 1842г., около 4 часов утра, около 25 негров (мужчин, женщин и детей - в основном с плантации Дж. Ванна) встретились в условленном месте за городом. Они заперли своих хозяев и надсмотрщиков в домах и хижинах, где те спали. Затем они вломились в лавку человека по фамилии Биглоу, взяв оружие, лошадей, мулов и провиант. На рассвете группа взяла курс на юг, а затем на юго-запад. Когда беглецы свернули на юго-запад, на Территорию Криков, к ним бежали рабы с плантаций криков Брюнера и Маршалла. Таким образом, число беглых рабов увеличилось до 39.
Когда бегство раскрылось, около сорока чероки взяли ружья и собак и пустились в погоню. На Территории Криков к ним присоединилась группа местных охотников за рабами. После нескольких дней погони индейцы настигли беглецов примерно в 10 милях от р. Канадиэн (Территория Чокто). Негры укрылись в овраге, но когда преследователи приблизились на 200 футов оттуда вдруг раздался залп не менее, чем из 30 ружей. В овраге, кроме негров, оказался военный отряд чероков, пришедших с Русских территорий.
В перестрелке погибло 9 преследователей. Остальные отступили, среди них 14 было ранены. Беглецы же, вместе с русскими чероками направились дальше, к Ред-Ривер. В 15 милях от места боя они наткнулись двух охотников за беглыми неграми - Д. Эдвардса и Билли Уилсона, индейца из племени делаваров. Они конвоировали группу в 8 беглых негров - мужчину, двух женщин и пятерых детей, которых перехватили по пути с Территории Чокто. Чероки убили Эдвардса и Уилсона, а арестованных взяли с собой.
Новость о бунте рабов была обнародована на заседании Национального совета чероки в их столице Талекуа 17 ноября 1842 г. Совет тут же принял резолюцию, которую одобрил вождь Стэнд Уэйти: капитану милиции Дж. Джонсу предписывалось собрать отряд в сто человек, чтобы догнать рабов, арестовать их и вернуть в форт Гибсон. В случае сопротивления Джонсу разрешили применить оружие. Национальное казначейство чероки обещало капитану возместить расходы на экспедицию - при условии, что он не будет ее затягивать и тратиться без нужды.
21 ноября Джонс с отрядом в 87 хорошо вооруженных людей выступил из Уэбберс-Фоллс. 26 ноября он побывал на месте перестрелки русских чероки с преследователями. Затем ополченцы нашли тела Эдвардса и Уилсона, но их убийц догнать не смогли. Они перешли Ред-Ривер и направились на северо-запад."
Это приложение к ноте МИД СШ, вручённой 11 февраля 1843г. российскому посланнику в Вашингтоне. Бодиско внимательно изучил документ и на автра написал обстоятельный ответ, в котором категарически отвергал все обвинения.
"Из приведенного выше отчета федерального агента П. Батлера следует, что утверждения об убийствах и прочих преступлениях, якобы совершенных подданными Российской империи на территории Соединенных Штатов, основываются на показаниях людей, определенно враждебных к русским черокам. Из отчета также следует, что ни одного русского черока они не видели и, скорее всего, наговаривают на них из одной только вражды и желания мести. Это неудивительно, вспомнив о кровавых событиях произошедших зимой 1839 года."
Государственный секрктарь Бьюканнен согласился с позицией Бодиско. Гибель нескольких индейцев - не причина для ссоры с могучим союзником. Но Александр Андреевич тут-же, дипломатической почтой, отправил копию ноты и своего ответа в Санкт-Петербург. Через два месяца эти бумаги, доставленные в МИД, с припиской Нессельроде были переправлены в Министерство финансов. Оттуда, с припиской Канкрина - в Главное Правление РАК и, уже с припиской Врангеля, далее вокруг света. 18 мая 1844г. пакет лёг на стол Этолина. Адольф Карлович, ознакомившись с документами, по своему обыкновению коротко, отписал правителю орегонской конторы: "Довести до главого вождя народа чероков Джона Росса и прочих о строжайшем запрете совершать налеты и прочие диверсии на землях дружественных Российской империи Соединенных Штатов Америки".
Вожди выслушали запрет покаянно кивая и обещались больше так не делать. Но от доходов своих отказываться не собирались. Ведь записанный в крепостные раб, посаженный на плодородные земли Виламетской долины, уже на второй год приносил до 300 руб. чистой прибыли. Впрочем слово своё вожди сдержали, но всё-же, за последующие годы (до 1861г.) из Оклахомы было выкрадено 983 раба.*(1) Только делалось это теперь чужими руками.
В горах и прериях сложилась цепочка посредников, которым ничто, даже непрестанные войны, не могли помешать делать свой гешефт.
"Мы ждали чернокожих за рекой Арканзас, которая носила название Рeка Острия Стрелы, потому что именно там, на берегах этой реки, недалеко от ее истоков, кайова нашли кварц, из которого делали ножи, лезвия копий и стрелы.
Беглые чернокожие приходили поодиночке сами или им помогали северяне. Когда их собиралось 5 или 6 вожди отправляли торговый отряд к горам Шеста Типи, где росли величественные сосны, поискать там наших врагов из племени шайенов. В те дни мы постоянно воевали, но тогда мы шли не воевать, а торговать.
Такой отряд всегда сопровождал Бизоний доктор, но с ненакрашеным телом и с белым, а не красным лицом.*(2) Это была важная торговля для кайова.
В тот поход, когда меня (Петр Вичита) молодого воина взяли в первый раз, с отрядом отправился Ансоте (Длинная Нога) хранитель талисмана Танца Солнца Тайме, иногда называемый Дедушкиным Богом. Он должен был встретиться с Сахтаи - хранилем другой великого талисмана, Священная Шапка Шайенов, чтобы договориться о новых ценах. Это должны были делать шаманы, а не воины, чтобы все кончилось мирно".
Странная ситуация, когда давние смертельные враги встречаются не для битвы, а для торговли, объясняется сложным экономическим положением, в котором оказались племена прерий. Бобр к тому времени был выбит, а торговля бизоньими шкурами не обеспечивала достаточный доход для покупки ставших необходимыми одеял, хорошего табака, инструментов, а главное - огнестрельного оружия и пороха. Переправка беглых рабов оказалась спасительной для племён, которые в ней участвовали.
Аболицианисты (в Оклахоме это были в основном священники), которых Вичита называет северянами, организовали на Индейских территориях станции подземной железной дороги и помогали беглым добираться до стоянок арапахо и кайова. Им помогали чёрные семинолы. Аболицианисты так же частично оплачивали услуги посредников.*(3)
Кайова и арапахо передавали негров южным шайенам, а те, дальше, своим смертельным врагам юта.
Юта, в свою очередь, переправляли их к шошонам-бонака, с которыми юта непрерывно воевали.
Последними посредниками были нес-персе, доставлявшие "товар" непосредственным заказчикам - чероки. Это были, в основном, вожди, люди небедные, способные разом выложить от 300 до 400 руб. за доставленного раба. Обычно за сильного мужчину нес-персе требовали 10 ружей и 2 бочонка пороху. Ещё столько-же надо было вложить в новое хозяйство - скот, инвентарь, провизия. Но всё это быстро окупалось. Новоявленный крепостной мужик Сэм, Том или Джим, за 3-4 года окупал все расходы и далее приносил чистую прибыль.
Колониальные чиновники прекрасно понимали, откуда берутся новые "черные мужики", но закрывали на это глаза. В конторе Ново-Архангельска, главного центра "закрепощения", всегда была наготове гербовая бумага для составления купчих крепостей. Слишком важен для Компании был приток новых рабочих рук. Но был и другие рабочие руки, приток которых очень беспокоил правителя Этолина. Они приходили по "Орегонской тропе".
Под этим названием в историю вошел сухопутный маршрут с территории Миссури до Ново-Архангельска, по которому бостонцы мигрировали с восточного побережья на западное. Первыми по этой тропе прошли люди Льюиса и Кларка, но до середины 1830-х годов она почти не использовалась. Миграция началась в середине 30-х и это не были спонтанные действия. Ещё в 1830г. Холл Дж.Келли создал "Американское Общество Поощрения Поселения на Орегонской Территории". Первые караваны отправлялись с подачи этого общества. По всем штатам циркулировали запущенные Обществом слухи о высоком качестве зерновых культур, выращиваемых в Орегоне, о пшенице в человеческий рост и пятифунтовой репе. Но по настоящему тропа стала эксплуатироваться после многолетнего наводнения на Миссури, Миссисипи и реках штата Огайо конца 30-х годов и жесточайшего финансового кризиса 1837 года. Разорившиеся фермеры искали место, куда можно убежать из залитых водой равнин и начать новую жизнь. За 1840-45 гг. по тропе прошло более 11 тысяч человек.
В путь собирались всей семьей. К переселенскому поезду одной семьи присоединялись фургоны их соседей. История знает пример, когда на запад переселился целый поселок из штата Огайо. Единый для всех переселенцев маршрут шел от устья Миссури на запад, вдоль ее правого притока Платт, через Южный перевал Скалистых гор до форта Холл или форта Бойс. Затем переселенцы отправлялись по великому множеству троп и тропочек, одни из которых носили имена первопроходцев (тропа Эпплгейтов, дорога Барлоу), другие были безымянными. В 1840г. у Орегонской тропы появилось ответвление на юго-запад, которое вело в Калифорнию.
Далеко не все, кто отправлялся в этот трудный, трёхтысячеверстный путь, доходил до желанной цели. Путь от побережья до побережья был отмечен бесконечной чередой могильных крестов. А те, что добирались до берегов Орегона в основном оседали рядом с факториями Компании Гудзонова Залива. Управляющий Орегонского отдела КГЗ Джон Мак-Лафлин, несмотря на строгие инструкции из Монреаля, проявлял к иммигрантам симпатию и помогал им в обустройстве и постройке новых домов. По большей части помощь выражалась в кредите и к 1844г. новые поселенцы оказались должны КГЗ более 31 000 долларов. Руководству такая самодеятельность Мак-Лафлина не понравилась и он был уволен.
Но и те немногии, кто доходил до русских поселений, приносил многочисленные сложности. Например Эрвин Янг. Разорившийся фермер, неудачливый траппер и торговец он в 1837г. начал бизнес по торговле скотом и пригнал в Ново-Архангельск первую партию из 630 лонгхорнов. Вскоре он стал самым богатым человеком в Виламетской долине основав ранчо, построив лесопилку, торгуя и давая кредиты. Даже смерть его в 1841г. чуть было не вызвала бунт бостонцев. К тому времени их было Виламетской долине 137 человек. Сложности с наследством состояли в том, что Янг не оставил завещания и граждане СШ требовали продать принадлежащие Янгу ферму, скот, лесопилку и переслать деньги его родственникам. А правитель Ротчев, на основании того, что Янг был российским подданным, а о его родственниках в Теннеси ничего известно небыло, объявил наследство выморочным.*(4)
Такое массированное проникновение бостонцев на земли Орегона фактически означало "ползучую аннексию" этих спорных территорий.
Конвенция 1818г. официально, на 10 лет, объявляла территорию Орегона спорной, а Скалистые горы стали его восточной границей. Когда срок конвенции подходил к концу, в 1826г. представители СШ и Англии вновь собрались в Лондоне чтобы обновить договор. Россия, напрямую не участвуя в переговорах, незримо на них присутствовала. По мнению представителя СШ Альберта Галатин "недружелюбность отношения к Соединенным Штатам со стороны газет, общества и правительства Великобритании ныне даже более глубока, чем в момент окончания войны (1812г.)". Все предложения Вашингтона были отклонены. Поэтому, с учётом новых реалий, условий Англо-Русской конвенции 1826г., решено было "продлить действие конвенции 1818 года на неопределённый срок с условием, что каждая из сторон может прекратить ее действие, уведомив об этом другую сторону за 12 месяцев вперед".
Спокойная жизнь дипломатов закончилась после заключения в 1839г. договора об аренде между РАК и КГЗ. Главным противником такой переориентации выступил Александр Андреевич Бодиско.
"Подобное сближение с Великобританией не может не вызвать недовольство традиционного союзника России (СШ)… Американцы убеждены в том, что русские являются действительными и единственными политическими друзьями, на которых можно положиться. Дружественные чувства к России сочетаются у них со стремлением вытеснить англичан с Американского континента, оккупировать Орегон и уничтожить Компанию Гудзонова залива… Многие политические деятели США хотели бы поделить с Россией территории, которые отделяют американские и российские владения. Авантюристический и спекулятивный дух американцев заставляет их также страстно желать присоединения Верхней Калифорнии и особенно залива Сан-Франциско."
Бодиско полагал, что в этой связи России следует подумать о своих интересах и попытаться обеспечить приобретение такого важного залива для себя. "Обе Калифорнии ускользают из рук слабеющего мексиканского правительства, которое за его признание Россией в свою очередь признало бы наши права на Бодегу и Росс и будет расположено расширить район нашей новой колонии".
Смелые предложения российского посланника в Вашингтоне уже не могли быть одобрены правительством. Ходатайство Главного правления РАК от 31 марта 1839г. об упразднении колонии в Калифорнии было удовлетворено. И хотя в качестве причины ликвидации селения Росс правление РАК в первую очередь выдвигало экономические факторы, более важными, по всей видимости, были общеполитические мотивы и напрямую связывались с соглашением РАК и КГЗ. Это явно следовало из письма Нессельроде к Бодиско от 23 апреля 1839г. "Российско-американская компания недавно сдала в аренду компании Гудзонова залива эксплуатацию северозападного побережья Америки. С другой стороны, она все более признавала, что владение Россом и Бодегой является для нее только бременем и что от этого невозможно извлечь какой-либо пользы. Она предложила их ликвидировать."
Обе эти новости не могли не произвести на Александра Андреевича самого удручающего впечатления. Ведь совсем недавно он выдвинул план совершенно иного решения этого вопроса. По его мнению "намерение РАК передать в аренду английской компании свои владения на северо-западном берегу Америки вызовет в США отрицательное отношение. Будут говорить, что Россия изгнала американцев, чтобы пустить туда англичан. Один весьма осведомленный американец сказал мне, что вопрос об Орегоне и компании Гудзонова залива имеет для США огромное значение… Отказываясь от своих владений в Калифорнии, РАК поступает неправильно и оставление Бодеги и Росса произведет на умы неблагоприятное впечатление."
В дальнейшем у российского посланника состоялись по этому поводу не очень приятные объяснения с государственным секретарем, который получил информацию об активности британской компании в Орегоне и об аренде ею прибрежной полосы у РАК. "Известие об аренде оказалось для г-на Форсайта большим сюрпризом. Сей глава дипломатического ведомства считает, что подобный договор равносилен отказу от права владения и что если допускаются английские суда, то право доступа должны получить и американцы… Справедливо будет, если суда США получат разрешение посещать русские владения, арендованные англичанами… Если будет решено оставить Бодегу и Росс, то их следовало бы предложить американскому правительству, учитывая русские интересы в восточном Орегоне."
К мнению посланника в Вашингтоне в Санкт-Петербурге не прислушались. Первое предложение о продаже колонии Росс за 30 тыс. долл. было сделано весной 1840г. представителю Компании Гудзонова залива Джеймсу Дуглас. Тот отказался от сделки потому, что "землей они владеть не могут, а просто инвентарь им ни к чему". В дальнейшем на протяжении почти всего 1841г. велись переговоры с мексиканскими властями. Однако Мехико воспринял уход русских как поражение и приказал губернатору Верхней Калифорнии Хуану Альворадо просто занять Росс. 16 февраля 1841г. представитель РАК Петр Костромитинов официально предложил Мариано Вальехо, коменданту Сономы, продать Росс за 30 тыс. песо и составил затем подробный перечень движимого и недвижимого имущества.
Наконец, в сентябре 1841г. Костромитинов договорился о продаже колонии Джону А.Суттер за 30 тыс. долл. с рассрочкой на четыре года начиная с 1 сентября 1842г. Соглашение было окончательно оформлено и подписано П.С.Костромитиновым и Дж.А.Суттер в Сан-Франциско 13 декабря 1841г.
Информируя Алварадо о завершении дел по продаже селения Росс, Костромитинов сообщал из Сан-Франциско 19 декабря 1841г.: "В настоящем письме я имею удовольствие объявить, что Росс продан капитану Дж.Суттеру, проживающему здесь и натурализированному гражданину Мексики, в соответствии с контрактом, подписанным им и зарегистрированным в этом округе… Завершая мое письмо, я имею честь заявить, что служащие и жители селения Росс отправились на борту бригантины Российско-американской компании "Константин" в Ситху".
Если бы Мексика купила пушки и скот, она смогла бы вооружить и обеспечить продовольствием отряд в 150 - 200 человек и подавить бунт Медвежьего флага в 1846г. в Сономе, находившейся в одном дневном переходе от Росс. Если бы Компания Гудзонова залива купила Росс, то англичане настолько прочно закрепились в этих местах, что к моменту роспуска калифорнийского правительства Калифорния легко попала бы к ним в руки. Добыча досталась Джону Аугустусу Суттер, единственному, кто смог оценить значение крепости Росс. Менее чем за два года он стал самым влиятельным человеком на Юго-Западе. Тот, на чью сторону переходил Суттер имел реальную возможность овладеть Калифорнией.
Приняв решение о продаже Росс, правительство фактически декларативно отказывалось от каких бы то ни было претензий на Калифорнию. Относительно же Восточного Орегона Главному правлению дано было негласное указание в письме Нессельроде от 14 февраля 1841г. "Полюбовно решить с Гудзонбайской компанией вопрос о тех землях". Канцлер, как всегда, лишь озвучивал желания императора. Николаю Павловичу Англия, с ее внутренней стабильностью и высоким экономическим потенциалом, виделась заманчивым союзником. Таким образом Компания могла действовать исходя из своих интересов, а у МИД России оставалась свобода маневра. Находящиеся в глубине материка и не имеюшие выхода к морю территории были для Англии не слишком ценны. Если же Лондон заявит серьёзный протест, всегда можно одёрнуть зарвавшихся купчишек. Мнение Вашингтона по этому вопросу Санкт-Петербург не очень интересовало. Впрочем "ничто не ново под Луной". Подобное же указание получило правление КГЗ от министра иностранных дел Великобритании лорда Абердин.
Нессельроде ошибался. Главный фронт сражения за Восточный Орегон проходил не через Лондон, а через Вашингтон и полководцев в том сражении стал Александр Андреевич Бодиско. Будучи в центре событий и ощущая мощнейшие тенденции молодого народа к бесконечному расширению своих границ, русский посланник строил свою стратегию на отвлечении внимания общественного мнения и правительства СШ от Орегона. Для этого Банк Соединенных Штатов (который в значительной степени контролировался РА банком) предоставил самопровозглашённой республике Техас заём на сумму 400 тыс.долл. Он же финансировал три зарегистрированные в Нью-Йорке земельные компании, которые скупали по низкой цене заявки на земельные участки в Техасе и выпускали под них акции. Николас Биддл, президент упомянутого банка, стал лидером кругов заинтересованных в присоединении Техаса. Банк Соединенных Штатов, через президента Республики Техас Сэмюэля Хьюстон, финансировал проникновение техасцев в провинцию Новая Мексика. Купцы из Миссури ежегодно отправляли в Санта-Фе товаров на 500 тыс.долл., а закупаемые в Новой Мексике серебро, меха, мулы находили широкий спрос на рынках СШ. Лидеры техасских мятежников, в свою очередь, стремились изменить направление этой торговли с тем, чтобы указанная продукция перевозилась вниз по Колорадо или какой-либо другой реке Техаса в один из портов Мексиканского залива. Претендуя, кроме того на часть Новой Мексики, расположенную восточнее Рио-Гранде, они, с финансовой помощью БСШ, снарядили весной 1841г. комбинированную военно-торговую экспедицию в верховья этой реки. Однако при подходе к Санта-Фе техасцы были разгромлены мексиканскими войсками.
В 1840г., полагая, что новая "республика" станет барьером на пути дальнейшей экспансии СШ на юг, независимость Техаса признали Англия, Франция, Нидерланды и Бельгия, сами преследовавшие корыстные цели в данном регионе. Однако планы Бодиско были прямо противоположны. Он считал продвижение СШ на юг выгодным для России, так как это отвлекало основные силы экспансии от Орегона.
Условия, в которых ему приходилось претворять свои планы в жизнь - фантасмагоричны. Посланник, действующий вне указаний своего МИДа и на средства частной компании, старается обменять территорию государства непризнаного его страной (Техас) и части территории другого государства, также непризнанного (Мексика), на земли, на которые его страна официально не претендует и которые принадлежат сразу двум владельцам (СШ и Англия).
Другим направлением его политики было склонение общественного мнения к тому, что Англия стремится захватить Восточный Орегон. Эту идею муссировал близкий приятель Никласа Биддл, видный издатель и журналист Дафф Грин и такое же мнение высказал в своем отчете Чарлз Уилкс, исследовавший по поручению правительства Ван-Бюрен спорные территории. Однако никакой реальной британской угрозы Орегону в то время не существовало. Напротив, интерес к нему с английской стороны заметно ослаб, так как в связи с первой "опиумной" войной 1840-42гг. и открытием китайских портов (согласно Нанкинскому договору 1842г.) многие купцы и предприниматели, занимавшиеся скупкой пушнины в Оре-
гоне, переключились на торговлю с Дальним Востоком. Интерес КГЗ к этим землям также значительно ослаб. Бобр по большей части был выбит и фактории на притоках Орегона стали убыточными.
Напряжение между СШ и Англией несколько спало летом 1842г., когда в Вашингтон со специальной миссией прибыл представитель банкирского дома "Бэринг" Александр Бэринг лорд Эшбертон. Перед ним стояла дипломатическая задача разрешить два территориальных спора - северо-западный (орегонский) и северо-восточный (спор Мэна и Нью-Брансвика). Его переговоры c государственным секретарем Дэниелем Уэбстер по вопросу о разграничении на северо-востоке оказались успешными, чего нельзя сказать об орегонском вопросе. Подписание 9 августа договора, урегулировавшего спор о северо-восточной границе СШ с Канадой смягчило общий политический климат, что не входило в планы Бодиско. Плохо было также, что британцы не проявляли интереса к Калифорнии, которая, согласно стратегическим планам Александра Андреевича, должна была стать главнным товаром в торге за Орегон.
Его планы неожиданно поддержала Франция в лице элегантного и обаятельного атташе французского посольства в Мехико. Эжен Дюфло де Мофра прибыл в Монтерей на корвете "Нинфа" с важным и тайным заданием. В чём оно состояло видно из секретного отчёта де Мофра. "Калифорния будет принадлежать той стране, у которой хватит смелости направить сюда корвет и двести человек солдат… Этой провинции самой судьбой предназначено быть захваченной и мы не понимаем, почему бы Франции не получитьт свою часть в этом великолепном наследстве".
Соединенные Штаты отреагировали правильно и сразу же отправили в Калифорнию эскадру из четырёх кораблей под командованием коммодора Чарльза Уилкс. Они должны были пробыть в заливе Сан-Франциско "достаточное время для промера глубин и составления карт". Посылая эту "картографическую" экспедицию при 160 пушках Вашингтон не побеспокоился заручиться согласием Мехико.
Офицеры эскадры не могли удержаться от восторгов по поводу залива: "Он просто создан для нас!" Однако коммодор оставался скептичным и составил на удивление мрачный отчёт. "Страну эту никик не назовёшь привлекательной. Здесь не видно ни малейших признаков земледелия, да и земли по обе стороны залива непригодны для него. Калифорния при первом же знакомстве не производит благоприятного впечатления ни своей красотой, ни плодородием."
К счастью к тому времени вовсю заработала фабрика слухов запущенная Бодиско. В бостонских газетах появились достоверные сообщения о том, что Мексика отдала Калифорнию Англии в счёт покрытия долга в 7 млн.долл. Командующий Тихоокеанской эскадрой СШ коммодор Томас Джонс получил одновременно: свежие газеты; письмо от консула в Масатлане, который извещал, что война с Мексикой из-за присоединения Техаса должна вот-вот разразиться; известия, что английский флот покинул Гонконг держа курс указанный в запечатанном приказе. Срочное совещание офицеров пришло к единому мнению: "Удар следует нанести немедленно!"
19 октября 1842г. эскадра коммодора Джонс прибыла в Монтерей. В полночь на борт флагманского фрегата "Сединенные Штаты" поднялся губернатор Альварадо для составления статей капитуляции. В 9 часов утра капитуляция была подписана. В 11-00 коммодор высадил на берег 150 морских пехотинцев. Мексиканский флаг над президио был спущен и заменён на флаг СШ. Радость коммодора от успешно проведённой операции завяла в 16-00, когда появился консул Томас Ларкин с последними газетами и письмами из Мехико, доказывающими, что война ещё не началась.
"Ах простите пожалуйста!" - сказал коммодор Джонс и приказал спустить флаг СШ. Снова был поднят мексиканский флаг. В доказательство того, что у него не было дурных намерений, коммодор отсалютовал ему из корабельных орудий. В качестве компенсации за тяжкое оскорбление губернатор потребовал 10000 долл., 80 комплектов военной формы и музыкальные инструменты находящегося на "Соединенных Штатах" духового оркестра, завершив неприятный инцидент ноткой из музыкальной комедии. Однако факт остаётся фактом - 20 октября 1842г. Калифорния 8 часов пребывала во владении Соединенных Штатов.
Хотя информация о желании Англии овладеть Калифорнией оказались газетной уткой "осадочек остался". В Конгрессе СШ заговорили о необходимости предупредить Великобританию. Многие политики требовали захвата всего Восточного Орегона.
Британский МИД, ни сном, ни духом не ведающий о своих коварных поползновениях, пытался смягчить ситуацию. Министр иностранных дел лорд Абердин лично, в разговоре с посланником СШ в Лондоне Эдвардом Эверетт указал на своё желание стать "посредником в переговорах об уступке Мексикой части Калифорнии Соединенным Штатам в обмен на согласие последних принять английские условия разграничения в Орегоне". Комментируя английское предложение, Эверетт заметил, что "если мы сами сможем обеспечить расширение за счет Мексики, то с нашей стороны не будет оснований делать уступки Великобритании".
К тому-же для решения пограничного спора с Мексикой президент Техаса Хьюстон согласился на приглашение Англии в качестве третейского судьи и 8 февраля 1844г. заключил с ней союз. Хьюстон (и Бодиско) рассчитывал сыграть на антибританских настроениях в СШ и тем самым облегчить вступление в Союз. Гипотетическая возможность установления британского протектората над Техасом объединила противников и сторонников аннексии. Южане боялись, что Англия, выступавшая за повсеместную отмену рабства, вынудит правительство Техаса к отказу от рабовладельческого статуса республики и создаст в Техасе убежище для белых рабов. Северяне опасались появления новой британской колонии, которая будет угрожать суверенитету СШ и затруднит дальнейшую экспансию.
12 апреля государственный секретарь Кэлхун и уполномоченные "Республики Техас" подписали в Вашингтоне договор о присоединении последней к СШ. Выразив протест по этому поводу, правительство Мексики 30 мая вновь выступило против посягательств на свою территорию. Однако экспансионисты не оставили своих намерений, и в ходе предвыборной кампании проблема аннексии заняла центральное место. Ещё 27 апреля наиболее вероятные кандидаты на пост президента Клей и Ван-Бюрен одновременно заявили в печати, что, хотя в принципе не возражают против присоединения Техаса, считают такую акцию невозможной без согласия Мексики. После этого собравшийся в мае съезд вигов единодушно выдвинул кандидатуру Клея, тогда как Ван-Бюрену, оттолкнувшему своим заявлением многих представителей Юга и Запада, не удалось собрать требуемых 2/3 голосов участников съезда демократической партии. В результате кандидатом демократов неожиданно стал относительно малоизвестный человек, бывший спикер палаты представителей и губернатор Теннесси Джеймс Полк - ярый сторонник экспансионистской политики, пользовавшийся поддержкой президента Тайлер и экс-президента Джексон.
Победа Полка на выборах в ноябре 1844г. была воспринята правительством как мандат на немедленную аннексию Техаса. По рекомендации Тайлера палата представителей и сенат приняли соответственно 25 января и 27 февраля 1845г. совместную резолюцию, предлагавшую Техасу войти в состав СШ на правах штата. 1 марта, перед уходом с президентского поста, ее подписал Тайлер. Его преемник Полк заявил 4 марта, что аннексию Техаса следует рассматривать как "мирное приобретение территории, ранее принадлежавшей США".
А за два дня до этого заявления Бодиско, "случайно" встретившись с сенатором от Миссури Томасом Бентон и намекнул ему: "Г-н Зуттер не выплатил своего долга за Росс в установленные сроки и Российско-американская компания для спасения своего капитала может вернуться в Калифорнию и возобновить там свои занятия сельским хозяйством и торговлей. Вы когда-то немного завидовали этому маленькому поселению, и вот представляется случай заплатить 30 тыс. долларов, чтобы лишить компанию всякого повода для возвращения… Конечно, ответил мне г-н Бентон в том же тоне, но начнем с получения информации и затем мы сможем решить, на каких условиях можно договориться как добрые соседи. Ведь английская пословица гласит что чем выше забор, тем лучше сосед. А между нашими государствами может быть очень высокий забор."
В своём отчёте Александр Андреевич коментировал, что "этим он несомненно намекал на согласие представляемых им кругов на переход Восточного Орегона к Россиийской империи с границей по Скалистым горам". И это намекал тот самый сенатор Томас Харт Бентон, чей дом служил центром вашингтонским сторонникам экспансии на запад и который двумя годами ранее писал: "Помимо неопровержимых доказательств наших законных прав на Орегон… у нас есть еще большее право, нежели любое, которое когда-либо может быть выведено из всех этих устаревших документов древнего международного права. Мы не нуждаемся во всех этих покрытых пылью бумагах о правах открытия, исследования, заселения, преемственности и т. д. Если быть откровенными и говорить прямо, чем мы пренебрегаем, то можно сказать, что, будь соответствующие доводы и аргументы обеих сторон, касающиеся всех этих исторических и юридических вопросов, противоположными - имей Англия все наши, а мы только ее, - наши претензии на Орегон тем не менее были бы самыми вескими и бесспорными."
Для Бодиско, прекрасно осведомленого что как раз в это время из своей второй секретной экспедиции в Калифорнию возвращался зять сенатора, лейтенант топографического корпуса Соединенных Штатов Джон Фремонт было несомненно, что эта светская беседа означала его победу в многолетней политической борьбе.
15 июня 1845г. по распоряжению президента Полк корпус генерала Тейлор вступил на техасскую территорию и занял позиции вдоль Рио-Гранде. 21 июня техасский конгресс единодушно высказался за присоединение к СШ.
Противоречия в отношениях с Англией достигли кризисной стадии. С резкой речью против притязаний СШ в английском парламенте выступил министр иностранных дел Джордж Абердин. Его поддержал премьер Роберт Пиль. От лица Франции министр иностранных дел Гизо заявил о необходимости "сохранения равновесия сил в Новом Свете" и осудил аннексию Техаса. Только Россия дипломатично помалкивала.
Александр Андреевич так коментирывал эти события, демонстрируя своё изменившееся мнение.
"Будущая судьба Новой Мексики и Калифорнии представляет собой предмет живейшего интереса правительства и народа Соединенных Штатов…
Великобритания, захватив эту страну (Калифорнию), посеет семена будущей войны и собственного поражения, ибо политической истиной является то, что данная прекрасная провинция не может долго удерживаться в вассальной зависимости любой европейской державой. Эмиграция населения из Соединенных Штатов скоро сделает это и вовсе невозможным."
В президентском послании конгрессу 2 декабря 1845г. Полк заявил, что после отклонения Англией сделаных ей предложений переговоры зашли в тупик и в конце августа были прерваны и он рекомендовал конгрессу "денонсировать соглашение 1827г. и взять американских колонистов в Орегоне под защиту США". Но ещё 30 октября президент записал в своём дневнике: "У меня состоялсе конфиденциальный разговор с Джиллеспи из корпуса морской пехоты по поводу секретной миссии, с которой он должен отбыть в Калифорнию. Полученные им секретные инструкции и письмо к мистеру Ларкин, состоящему на службе в госдепартаменте, объясняют предмет данной миссии."
Полк воздержался от того, чтобы доверить своему дневнику содержание секретных приказов. Они сохранились в копии письма госсекретаря Бьюкенен к Томасу О. Ларкин, консулу СШ в Монтерее и, по совместительству, секретному агенту. "В столкновении между Мексикой и Калифорнией мы не можем принять участие до тех пор, пока первая не совершит акций, враждебных по отношению к Сединенным Штатам; однако, если Калифорния объявит себя независимой и будет отстаивать эту независимость, мы предоставим вам любую поддержку как братской республике."
В этом же письме содержится единственный косвенный намёк на заинтересованость России в присоединении Калифорнии к СШ. "…Вы не должны возбуждать подозрения находящихся там английских и французских агентов, предпринимая какие-либо действия, выходящие за рамки ваших консульских функций." То есть Ларкин, опасаясь английских и французских агентов, мог не обращать внимания на русских. В это время в Калифорнии активно работали Роль-Скибицкий и Костромитинов.
Главным действующим лицом намечающейся авантюры, наряду с агентом Ларкин, должен был стать Джон Фремонт, уже капитан. В феврале 1846г. он, во главе 60 хорошо вооружённых людей, в третий раз посетил Калифорнию.
23 апреля 1846г. обе палаты приняли резолюцию, предоставлявшую президенту решать вопрос о предварительном уведомлении Англии относительно намерения СШ денонсировать соглашение 1827г. по собственному усмотрению. В ближайшие дни посланнику СШ в Лондоне было предписано официально передать британскому правительству соответствующее предупреждение.
Английское правительство добилось увеличения расходов на военное строительство в Канаде. Были укреплены и расширены оборонительные сооружения в Кингстоне, в форт Гарри прибыли войска. Пресса обеих стран заговорила о грядущей войне. Как вдруг 8 мая стало известно о подписании в Лондоне соглашения РАК и КГЗ согласно которому англичане, за 300 тыс. фунтов, продавали русским всё своё имущество в Восточном Орегоне. Сверх того "Руско-Американская компания принимает на себя гарантии возвращения 31 286 долл. долга Компании Гудзонова залива жителями ее факторий". Ещё одной уступкой сэру Джорджу Симпсон, которую сделал Григорий ван-Майер (они подписывали договор), было согласие с тем, что обнаруженные экспедицией Лаврентия Загоскина незаконно построенные на Юконе 3 фактории КГЗ в течение десяти лет продолжат свою деятельность.
В целом сделка оказалась для англичан очень выгодной. Продав 6 убыточных факторий за огромные деньги они, не потеряв лица, избавились от территорий, не имеющих выхода к морю и зажатых между владениями России и СШ. КГЗ легализовала свои незаконные фактории на Юконе, причём не платя аренды как ей приходилось делать по договору 1839г., который остался в силе.
Россия приобретала новые земли с естественными и легко обороняемыми границами. Всё финансирование этой сделки ложилось на плечи РАК. Кроме прямых расходов были ещё и косвенные: убытки от конкуренции в "самых пушных и необловленых местах на Юконе"; расходы по поддержанию бывших факторий КГЗ; недополучение доходов с кантонской торговли, так как КГЗ не могла уже поставлять выдровые шкурки и выплачивать ими арендную плату.*(5)
На рассвете 14 июня "группа верховых свирепого вида, вооруженных до зубов" ворвалась в Соному и арестовала коменданта Мариано Вальехо. "Отряд этот представлял собой сборище молодчиков, грубее которых и вообразить невозможно. Почти все одеты в кожаные охотничьи рубахи, изрядно засаленные, в шапках из енотовых или койотовых шкур либо повязанных яркими красными платками. Командовал ими высокий, крепко сколоченный траппер по имени Эзекиль Меррит." Капитан Фремонт предпочёл оставаться в тени. Ему ясно объяснили, что СШ не должны выглядеть нападающей стороной.
Переворот произошёл сугубо мирно. Никто не пострадал, ничьё имущество не было тронуто. Только от штуки полотна из кладовки в доме Вальехо оказался отрезан кусок. Красную тесьму для нижней часть флага пожертвовала миссис Мэтьюз, жена одного из заговорщиков. В левом верхнем углу была нарисована звезда, а в правом попытались изобразить медведя гризли. Но художник оказался неважным и, по мнению сономцев, медведь сильно смахивал на поросёнка. Под звездой и медведем корявыми буквами было выведено: "КАЛИФОРНИЙСКАЯ РЕСПУБЛИКА". Флаг медведя был поднят на рассвете 15 июня 1846г.
По странному совпадению в тот же день государственный секретарь Бьюкенен и посланник Бодиско подписали договор, устанавливавший линию размежевания между владениями обеих держав.
"Его величество император всероссийский и президент Американских Соединенных штатов, желая утвердить существующие между ними связи дружества и сохранить навсегда непоколебимо доброе между собою согласие посредством сей конвенции…
Ст. I. Черта разграничения между владениями высоких договаривающихся сторон будет проведена следующим образом.
Начиная с 49№ с.ш. черта разграничения последует по главному хребту гор именуемых Скалистыми, разделяющему бассейны рек Миссури и Орегон.
Южная черта разграничения определится главным руслом реки Кламат и далее на восток от Гусиного озера учитывая принадлежность всего бассейна реки Орегон Российской империи и бассейнов рек Сакраменто и Колорадо и Большого Соленого озера Американским Соединенным штатам.*(6)
Ст. II. Постановляется сверх того, что ни одна из двух сторон не может заводить никаких селений в тех границах, которые предыдущей статьей владениям другой стороны назначены. Вследствие сего подданные Американских Соединенных штатов не могут заводить никаких селений заключающиеся в границах российского владения так, как оныя в предыдущей статье показаны, а равно и российским подданным не позволяется заводить никаких селений за оными границами.
Ст. III. Разумеется также, что в продолжение десяти лет, считая со дня подписания сей конвенции, корабли Американских Соединенных штатов могут заходить без малейшего помешательства во все внутренние моря, заливы, гавани и бухты, находящиеся по российскому берегу Америки, для производства там рыбной ловли и китобойного промысла, однако не для торга с природными тамошними жителями.
Ст. IV. Гавань Новороссийская будет открыт для торговли согласно законам Российской империи для кораблей Американских Соединенных штатов подданных в продолжение десяти лет, считая со дня, как ратификации сей конвенции будут разменены. Если же какой-либо другой державе будет предоставлен срок далее сего десятилетнего, то таковая же отсрочка будет предоставлена Американским Соединенным штатам."
В тот же день русский посланник был принят президентом Полк, который зачитал адрес в честь главы сопредельного ныне государства.
"Оскорбительный ущерб, нанесенный Англией нашим гражданам за длительное время, остается не возмещенным и официальные договоры, публично пообещавшие это возмещение, игнорировались. Правительство, неспособное, либо несклонное предписать исполнение этих соглашений, не способно исполнить одну из самых простых своих обязанностей не является ныне нашим западным соседом…
Сильное желание установить соседство с Российской империей на свободных и благородных условиях, и готовность нашего Правительства к урегулированию нашей границы и решению других проблем на таких справедливых и равноправных принципах, какие привели бы к постоянным отношениям самого дружественного характера. Каждая мера, предпринятая с нашей стороны имеет своей целью содействие достижению этих желательных результатов. Нет стран более сходных чем Россия и Соединенные Штаты. Можно недеяться, что существующее ныне дружеское соседство между нашими странами соединят нас еще теснейшим союзом."
От лица императора Николая Александровича отвечал посланник Бодиско.
"Господин президент.
Мне трудно выразить в. высокопр-ву, как я рад возможности заверить вас в дружеских чувствах великого монарха, которого я здесь представляю.
Движимый желанием расширять дружественные связи, соединяющие наши народы, и веря в мудрость вашей политики, е. и. в-во возложил на меня важную задачу содействовать укреплению связующих нас уз дружбы и предотвращать все, что могло бы ее омрачить.
Постоянно заботясь о счастье своего народа, е. в-во император не мог предать забвению интересы той части своих подданных, которая благодаря большой протяженности его владений живет в непосредственной близости от ваших сограждан, и не может не признать взаимной выгоды связей между ними, установленныхы ныне на прочных основах…
Находясь среди ваших сограждан, я часто думал, что по-прежнему живу в своей стране. Я всегда восхищался ранними творениями гения, быстрым прогрессом цивилизации и еще первозданной природой, повсеместно отступающей перед предприимчивым человеком, который находится под защитой законов, овладевает наукой и успешно развивает искусства."
1* Автор причисляет к выкраденным 327 негров, пришедших в 1845-50гг. вместе с сименолами. 118 из них были записаны крепостными, а остальные - вольными поселенцами. Но ни тех, ни других нельзя считать беглыми. Следовательно, с Индейских территорий за 17 лет было выкрадено всего 656 рабов.
2* Бизоний доктор (бизоний сновидец) - у кайова владелец т.н. "бизоньего щита". Такие воины имели особый статус поскольку видели вещий сон о бизоне - это были целители, останавливавшие кровь при ранении от пули или стрелы. Любой военный поход кайова, по возможности, сопровождал бизоний сновидец. Носили они и особый головной убор - красные шапки из вылинявших бизоньих волос с украшениями из ястребиных перьев с красными полосами. Готовясь к битве, владелец бизоньего щита окрашивал левую половину головы и тела в красный, а правую - в белый цвет. Лицо покрывалось красно-коричневой краской, красное пятно наносилось на лоб и белое - на подбородок. Во время торгового похода Бизоний доктор, в знак мира, красил лицо в белый цвет.
3* В отличие от чероки, чокто, крик и чикассо семинолы не практиковали плантационное рабство. Их негры жили в отдельных посёлках, расплачиваясь с хозяевами частью урожая. Они участвовали в войнах и чернокожий мог сделать хорошую карьеру от простого воина до высокопоставленного "стратега". Даже после поселения на Индейской территории семинолы оставили за своими рабами право носить оружие, владеть движимым и недвижимым имуществом. А поскольку до 1845г. семинолы жили на Территории чероки у форта Гибсон, то рабовладельцы чероки и крики часто жаловались на "тлетворное" влияние чёрных семинолов на их собственных рабов.
Подземная железная дорога - название тайной системы организации побегов негров-рабов; имела "станции" (дома граждан, сочувствовавших беглецам, где они останавливались в пути), "кондукторов" (руководителей групп беглецов).
Авторитет Российской империи и русских среди аболиционистов и образованных негров был невероятно высок в основном благодаря прадеду Пушкина, Абраму Петровичу Ганнибал. Его имя появилось в афро-американской прессе уже в 1828г., когда первая черная газета СШ, "Fridoms Dgornl" опубликовала короткую заметку о его славной жизни. Карьера блестящего военного инженера и тактика, свободно творимая в обществе, лишенном "цветных предрассудков", служила опорой аболиционистским аргументам о природной одаренности негров. В таком же контексте вошел в сознание бостонцев и сам Пушкин. Первым написавшем о нём, стал известный белый аболиционист Джон Гринлиф Уиттиер. Влиятельная аболиционистская газета "National Air", выходившая огромным тиражом, опубликовала большую биографическую заметку Уиттиера о великом русском поэте. Основной акцент сделан в ней не на литературных достижениях Пушкина, а на его положении в русском обществе и на готовности этого общества уважать человека, "и ум и наружность которого были отмечены недвусмысленным отпечатком африканского происхождения". И художественные достижения, и социальный статус Пушкина приводятся в качестве подтверждения "крайней несправедливости предубеждения против цветных (в СШ" и "интеллектуальных способностей цветного человека". Пушкин был представлен "любимцем императора и народа", участь его - "горько оплаканной… состоятельными, титулованными и одаренными людьми С.-Петербурга, собравшимися у его смертного одра". Бравирование Пушкина своим африканским происхождением, известность, которой он пользовался во всех слоях русского общества, созданное им "самое полное выражение национального духа" - эти утверждения Уиттиера многократно повторялись в позднейших упоминаниях Пушкина. При этом, естественно, возник очень непростой вопрос: в каком смысле Пушкина можно считать негром?
4* Фигура Эрвина Янг не столь однозначна, как описывает автор. Многие историки отмечали странную благосклонность к нему правителей Купреянова и Этолина. Ведь именно Янгу было передано почти монопольное право продажи в Рус-Ам скота из Калифорнии, что и сделало его очень богатым человеком. Странно также, что этот абсолютный лидер бостонцев в Виламетской долине после смерти оказался русским подданным. Ротчева даже обвиняли в подделке, но экспертиза, проведённая в 1974г. показала подлинность подписи Янга. В связи с этим очень убедительно звучит предположение, что Янг выступал агентом Компании. Ведь и тропу Санта-Фе - маршрут от Орегонской тропы до Калифорнии, по которой шёл значительный отток переселенцев из Орегона, проложил именно Янг.
5* Автор преувеличивает тяготы свалившиеся на РАК. Было бы правильнее сказать, что пострадали акционеры Компании. Воспользовавшись необходимостью в течение 10 лет выплачивать по 150 тыс. пиастров правление на порядок снизило выплачиваемые дивиденды притом, что эта сумма не составляла и трети от доходов только китобойных промыслов. Кроме того ГП, жалуясь на чрезмерные тяготы выплат, в том же 1846г. получили давно испрашиваемые налоговые льготы на поставляемый морским путём в Санкт-Петербург чай.
6* Подобное, весьма схематичное, описание государственной границы объясняется отсутствием сколь нибудь внятных карт. Окончательно граница с СШ была размечена к 1892г., а с Канадой - только к 1927г.