Эльминстер закрыла слезящиеся глаза и попыталась не дышать, пока мимо дрейфовало кислотное облако. Основной шипящий поток, низвергнувшийся как водопад, уже сошёл вниз, направляясь дальше в Подземье.

Должно быть, вирм прислушивался к негромким звукам, которые могли сказать, что к нему поднимается какое-то существо, и несмотря на все предосторожности Эльминстер решил, что подобный незваный гость действительно направляется к чёрному ходу его логова. А может, дракон установил какой-то способ предупреждения — например, паука или другого крошечного обитателя пещер в роли наблюдателя — чтобы оградить себя от вторжений из Подземья. В конце концов, сама Эльминстер так бы и поступила, будь она драконом, чьё логово располагается в пещере, напрямую соединяющейся с огромным, полным дроу подземным миром.

Кислота струилась вниз по цепочке пещер, превращая скалы в пузырящуюсяену и едкий туман, с клёкотом и шипением протекая мимо Эл в её нише. Где-то внизу кто-то вскрикнул, пронзительно, резко и очень коротко, и крик прервался мерзким задыхающимся кашлем.

Эл осмелилась высунуться из ниши настолько, чтобы можно было взглянуть вниз, и лишь краем глаза заметила, как в угасающем зелёном мерцании смывает прочь тёмную, растворяющуюся массу. Драконья кислота была такой же быстрой и беспощадной, как те вирмы, что её извергали.

Тёмный эльф? Голос звучал так, будто мог петь и разговаривать, когда не издавал предсмертных криков, и это существо последовало за неё из того тоннеля, где она сражалась с изгнанниками-дроу. Возможно, один из них, затаившийся изгой, которого она не заметила.

Храст побери, за ней следом шла смерть, цеплялась к ней, как прогнивший плащ! Даже когда она ни с кем не сражалась, не кидалась заклинаниями, вокруг неё умирали люди, как будто боги прокляли её, сделав Ходячей Смертью.

За что?

С Эл довольно было смертей ещё несколько веков назад, но они продолжались и продолжались, и не было никаких признаков, что когда-либо гибель прекратится. Как же ей сейчас было тошно.

Но Эл очень сильно сомневалась, что её чувства имеют хоть какое-то значение. Вокруг неё и дальше будут происходить жестокие смерти. Лишь бы этого не случилось с её Рун или с её Арклетом, храст побери.

Мистра сохрани, тихо прокомментировала Симрустар.

— Да, - прошептала Эл, достаточно тихо, чтобы её слова нельзя было расслышать на любом расстоянии. - И правда, сохрани нас Мистра.

Она позволила воцариться тишине и выждала долгое время, прежде чем осмелиться покинуть трещину и снова начать восхождение. Она старалась издавать как можно меньше шума, не обращая внимания на то, насколько это замедляет продвижение.

В конце концов, этот короткий вскрик её несчастного преследователя был громким. Где-то впереди и наверху ждал потревоженный чёрный дракон.

Лорд-констебль Ирлингстара обвёл взглядом прихожую. Это не потребовало много времени.

В животе Фарланда возникло чувство тяжести, несмотря на его опыт сражений с чудовищами и стычек с пограничными налётчиками. Он подавил рвотный позыв, затем проложил себе путь мимо потоков крови, заглядывая в каждую спальню.

Комнаты были по-спартански скудно обставлены, и ни один из магов не взял с собой в крепость какие-то особые пожитки. У них были маленькие, простые шкафчики, обычно стоявшие нараспашку из-за вечной сырости. Шкафы были открыты и сейчас. Никто не прятался в скрытом от глаз уголке, потому что прятаться было попросту негде. Вокруг стопки общих книг с заклинаниями на столике мерцала защитная печать, предотвращавшая возможную кражу заключёнными — или кем-либо ещё.

Самый молодой из боевых магов Ирлингстара лежал замертво без головы и без рук, распростёршись посередине прихожей. Отсутствующих частей тела нигде не было видно.

Не было ни единого следа остальных четырёх магов Короны. За исключением крови.

Одинокое тело раскинуло ноги в огромной луже кровищи, заполнявшей середину комнаты. Помещение строили грамотно: плитку покрывал тонкий слой глины под небольшим углом, чтобы вся влага собиралась в центре комнаты. Только это позволило ему обойти кровь, которой было так много, что в тело лежало в по-прежнему скользком озере, достигающем, должно быть, глубины двух пальцев.

Ни в одном человеке не могло быть так много крови; большая её часть, очевидно, принадлежала исчезнувшим магам.

Не было ни окровавленных отпечатков когтей, ни ножей магов, ни признаков борьбы — и никаких нарисованных мелом рун. Не было запаха волшебства, этих странных горелых ароматов, к которым привыкали все драконы, работавшие с боевыми магами. Единственным запахом был запахом крови… и внутренностей покойного.

Лорд-констебль Фарланд всё равно крепко стиснул меч и продолжил обшаривать взглядом комнату, возвращаясь обратно в коридор.

Случившееся с Аватнаром было скверно. Это было ещё хуже.

И он знал — знал так же хорошо, как то, что его звали Гелнуром Фарландом, и что разбираться со всем этим придётся ему — что проблемы даже близко не закончились.

— Тлуин, - прошептал он во мрак вокруг. - Дерьмо, храст и фарруков тлуин.

Ругательства ничем не могли помочь, так что из чувства протеста он повторил их несколько раз, как будто был маленьким мальчиком.

Иногда, когда мир вокруг рассыпается на части, ругательства — это всё, что ты можешь, пока не придумаешь чего-нибудь получше.

— Горы, - тихо произнесла Амарун, - намного выше, чем я себе представляла.

Арклет кивнул, но прежде чем он смог что-нибудь сказать, ближайший дракон ответил ей:

— Так говорят почти все, кого мы везём по этой дороге. Не будь те вершины такими высокими, они не стали бы стеной, ограждающей нас от Сембии.

— Но, разумеется, не от сембийского золота, - прошептал под нос Арклет, вынудив двух драконов податься в его сторону, пытаясь расслышать.

Большую часть дня они ехали верхом по дороге Орондстаров, извивавшейся вдоль западных краёв Громовых вершин.

Рун и Арклет были закованы в кандалы и находились под бдительным надзором пурпурных драконов, которые ехали верхом тесной группой вокруг них. Тяжеловооружённым, облачённым в латные доспехи драконам, очевидно, приказали подслушивать всё, что говорят пленники.

Чтобы надежнеё обмануть всех в крепости-тюрьме, никто из их конвоиров не знал, что молодой лорд и неизвестная девушка в цепях на самом деле были тайными агентами Короны, а не настоящими заключёнными. Официально они оба «вызвали неудовольствие Короны», что было вежливым придворным вариантом для «помещены под арест, поскольку были пойманы за чем-то недостаточно скверным для казни или изгнания — или для заслуженной казни или изгнания не нашлось достаточно доказательств».

Их сопровождающим сообщили, что лорд Арклет Делькасл и простолюдинка Амарун Белая Волна замышляли измену Короне. Последняя, как узнали сопровождающие, а вскоре узнают и обитатели замка Ирлингстар, была одновременно агентом «чужеземных властей», действовавшим против королевства, и незаконорождённым потомком не менее четырёх благородных семей — и следовательно, ради безопасности Кормира, ей лучше было отправиться в заточение. Фамилии этих четырёх семей и происхождение «чужеземных сил» официально оставались «загадочными», и Рун предупредили, что лучше бы так всё и было.

Теперь она вспомнила это предупреждение, когда Арклет посмотрел на неё маскировавшим подбадривающую улыбку взглядом. Всё, что осталось от веселья — непослушная искорка в одном из его глаз. Встретив его взгляд, она пошире распахнула собственные глаза вместо того, чтобы сощуриться, хорошо зная о внимательности окружавших их пурпурных драконов. И вспомнив последний раз, когда он улыбался ей этой скрытой усмешкой…

Амарун не помнила, чтобы когда-то испытывала такое предвкушение.

Она ослепительно всем улыбалась. После того, как король и два боевых мага покинули трапезную комнату в особняке Делькасл, и леди Марантина невозмутимо стала подавать сахарные пирожные, которые она почему-то не пожелала предложить своим неожиданным королевским гостям. Рун едва не запела. Её сердце парило высоко в облаках.

Даже с тяжестью поясов с золотом в руках она едва могла поверить в произошедшее.

— Королю нужна моя служба — королю!

Когда леди Делькасл подала Рун блюдце с пирожными, её небольшая угрюмость сменилась улыбкой, весьма похожей на улыбку любящей бабушки.

— Не хочу быть плохой, дорогая, - вежливо сказала благородная дама, - но сейчас ряды верных Короне людей изрядно поредели. А когда корабль дал течь, сойдёт любое ведро.

— Форнрар? Дагнан? Оставьте эти колчаны здесь. Все, кроме заключённых, будут в тяжёлых доспехах, и я не хочу, чтобы вы впустую расходовали стрелы ужаса. Уж слишком этот яд дорогой.

— Слышали мы твои приказы, Броудшильд, - мрачно отозвался Дагнан. Он очень медленно снял колчан с плеча.

— Знаю. А ещё знаю вас, - ответил их вожак. - Снимайте.

Он смотрел на них до тех пор, пока тяжёлые колчаны — двадцать одна стрела с длинным оперениям весит куда больше, чем большинство людей могли бы подумать — не оказались спрятаны, завернуты в плащи и засыпанымёртвыми ллистьями устилавшими любой лес. Форнар огляделся кругом, запоминая здешние деревья, чтобы суметь потом отыскать это место, затем без единого слова двинулся дальше, вверх по склону и через гребень холма, мимо груды булыжников, где они спрятали топоры.

Это тоже было сделано по приказу Броудшильда. Иначе слишком многие из парней перегибали палку с энтузиазмом и начинали замахиваться топорами на лошадей — а дракону, который любил своих жертв целыми и ради спортивного интереса способными на бегство, это не нравилось.

Броудшильд заботился о том, чтобы его Звери боялись великого чёрного вирма. Это напоминало разбойникам о том, как опасно проявлять неверность по отношению к их вожаку, знаменитому Броудшильду — единственному, кто подружился с Алоргловенемаусом.

В конце концов, в последний раз, когда дракон ринулся вниз и проглотил троих Зверей, оказавшихся достаточно храбрыми, чтобы не согласиться с предводителем, некоторые из этих ребят ещё не входили в его шайку.

— Не забывай, - сказал Дагнану Броудшильд, когда они последовали за Форнраром. - Пленники нам нужны целыми, без торчащих из шкуры стрел. Делькаслы с нас самих шкуру спустят, если мы навредим их наследнику.

Дагнан хмыкнул с неохотным согласием, сплюнул на давно рухнувший ствол дерева, и спросил как бы в сторону:

— Значит, они об этом знают?

— Нет. И не узнают, пока оба пленника не окажутся в безопасности в Сембии. Выкуп всегда платят с большей охотой, если знают, что их любимые не в Кормире, и никакие призывы к Форилу не помогут организовать отчаянную попытку спасения.

Дагнан кивнул.

— Интересно, - медленно сказал он, - не считает ли король Форил нас… полезными.

Броудшильд рядом с ним довольно улыбнулся.

— А, - сказал он. - Ты начинаешь понимать.

Рун с трудом сдерживалась, чтобы не засмеяться в голос. На лицах всех пурпурных драконов застыло просто уморительное выражение.

— Дорога Орондстаров, - легкомысленно сказал ей Арклет, изображая из себя горделивого и изнеженного денди до кончиков ногтей, - изначально служила шахтёрскиммм и сельским путём в последние дни правления короля Дуара Обарскира. Она отходит от Громового пути — прости за повторение в местной номенклатуре, но среди официальных лиц недостаток воображения в порядке вещей, и как только они наткнутся на какое-нибудь хотя бы наполовину величественное или достойное название, в нашем случае — «Громовой», они просто не могут не затаскать его до смерти — в Громовом камне, на мосту через Громовой ручей, оно прокладывает себе путь на север, держась как можно ближе к западным Громовым вершинам. Сами Орондстары — а для большинства местных просто Оронды — это скопление не столь больших гор, больше всего похожее на несколько подносов с острой, как у ножа, кромкой, вонзившихся в землю более-менее в том же порядке, в котором они лежали на столе. То есть Орондстары стоят почти параллельно друг к другу, и они куда тоньше и острее, чем обычные горы. Чем остальные Громовые вершины, к примеру.

— Ооооо, - ответила ему Рун, изображая впечатлённую пустоголовую юную девушку до кончиков ногтей. Если лица их конвоиров хоть в какой-то степени отражали правду, драконы купились на её не особенно тонкую актёрскую игру ещё вчера.

Впереди дорога поднималась, редкий дикий лес укрывал горные склоны справа от них — Громовые вершины — а слева, на земле, которая, как видела Рун, дальше превращалась в несколько высоких и острых хребтов, нависал густой и тёмный лес. Извиваясь туда-сюда, как змея, дорога взбиралась дальше, скрываясь из виду за деревьями.

— А что касается Орондов… - радостно продолжал Арклет, будто не замечая, как несколько стражников закатили глаза. - До них осталось ещё чуточку, и мы направляемся к предпоследнему Оронду, дальше всех к северо-западу. Он называетсяяя Ирлингской горой, а Замок Ирлингстар — «стар» позаимствовано из архаичного местного диалекта, и означает «из» или «рядом с», или что-то в таком духе — стоит на западном отроге Ирлингской горы. Орондстары — тут, как ты заметила, снова встречается это «стар» — находятся прямо к северу от середины пути между Королевством воющей мглы и процветающим поселением Грозового Отрога. Я уверен, что у них в замке есть карты, с которыми мы сможем ознакомиться, но пока мы туда не прибыли…

Дракон, ехавший рядом с Арклетом, казалось вот-вот был готов взорваться. Он вцепился в булаву, которая судя по виду была вполне способна была выбить любые делькасловые мозги, оказавшиеся в пределах досягаемости, так что Рун быстро вмешалась.

— А что это за Королевство воющей мглы? Я не в первый раз о нём слышу, но никто никогда ничего не рассказывает! Звучит так, будто…

— Будто об этом не следует говорить на нам, ни вам, - угрюмо прервал её самый старший из драконов, таким твёрдым и резким голосом, что звучал почти как рык. - А сейчас прекратить разговоры, заключенные! Эта дорога не слишком безопасна — здесь рыщут разбойники, не забывайте, именно здесь совершают набеги Звери Броудшильда — а в окрестностях имеются драконьи логова. И если вам всё равно, то мы бы предпочли бы обойтись без отчаянных битв!

— Хо-хо! - восторжённо воскликнул Арклет. - Отчаянные битвы? Слышишь, Рун? Они собираются устроить для нас отчаянную битву! Я годами ждал, чтобы…

Прямо перед ними внезапно прогудело что-то — нет, множество предметов — так, что задрожал воздух. Эту вибрацию можно было не только услышать, но даже почувствовать.

Затем их настигла причина гула, и драконы начали шататься в сёдлах или вылетать из них, когда в них вонзались стрела за стрелой, разбиваясь в щепки о тяжёлые латы или пролетая мимо.

Арклет развернул свою лошадь перед Рун, пытаясь заслонить её, и в то же самое время ехавший рядом с девушкой дракон схватил поводья её лошади, чтобы попытаться оттащить коня на обочину. В результате вышла запутанная неразбериха из брыкающихся, застрявших лошадей, ржущих посреди летящих стрел.

— Град стрел! - восхищённо воскликнул Арклет. - Настоящий град стрел! Это часть обычной обороны замка, или вы пытаетесь продемонстрировать нам особое гостеприимство, организовав салют? Или…

Дракон рядом с ним наконец потерял терпение и замахнулся булавой, но Рун уже ударила коня Арклета по рёбрам, и тот рванулся вперёд как раз вовремя. Булава никуда не попала, и инерция этого удара заставила солдата вылететь из седла.

— Скачите! - взревел один из драконов позади них. - Скачите во весь опор! Вперёд!

Воины короля пришпорили своих лошадей, низко прильнув к гривам. Рун поступила точно так же, Арклет попытался заслонить её, и их лошади помчались следом за остальными.

Они стремительно преодолели поворот и оказались перед лесистым склоном небольшого холма, откуда летели стрелы. Их кони встали на дыбы и попятились.

Кто-то недавно повалил на дорогу полдюжины деревьев — больших сосен и тенистых древ. Кроны этих лесных гигантов практически не пострадали, образовав преграду из сплетённых ветвей и листвы высотой с большой загородный дом и длиной с дворцовые конюшни в Сюзейле. Ни одна лошадь не могла бы преодолеть стену из рухнувших деревьев — разве что та, что умеет летать.

Ещё одна стрела свистнула из-за деревьев и выбила пурпурного дракона из седла, угодив в горло. Голова несчастного вывернулась под тошнотворным углом ещё до того, как он упал на дорогу.

Затем следующая стрела чиркнула по доспехам солдата Короны так, что взвизгнул металл.

— Назад! - закричал дракон. - Назад за поворот — и скачите быстрее!

В неразберихе ржущих и брыкающихся лошадей Амарун обхватила шею своего скакуна обеими руками просто чтобы удержаться верхом — её седло болезненно тряслось. Повсюду вокруг неё драконы пытались развернуть своих лошадей, достать мечи, опустить забрала или надеть шлем на голову — всё одновременно. Некоторые из них с этим справились. Она увидела, как других стрелы бьют прямо в незащищённую голову или в открытый спереди шлем — а затем повсюду оказались топчущие землю копыта и она соскальзывала, соскальзывала…

Сильная рука Арклета подхватила Рун и посадила её прямо, затем заставила пригнуться к спине её несущегося коня. Они быстрым галопом скакали назад. Впереди она видела выбегающих из леса мужчин, некоторые из них пересекали дорогу и тащили следом за собой верёвки, которые вскоре туго натянулись — тонкую преграду прямо перед лошадьми.

Вокруг горько и обрывисто ругались драконы: фраза «Фарруковы Звери Броудшильда!», похоже, пользовалась особой популярностью.

Нападающие — лесные жители, доспехи которых, судя по виду, были тут и там по частям украдены — уже оказались на дороге, бегали повсюду, многие парами несли срубленные деревья, чтобы преградить путь несущимся во весь опор лошадям. Кони кричали и вставали на дыбы, когда наездники падали из сёдел. Вокруг звенели и лязгали мечи. Собственный конь Рун встал на дыбы, и она выскочила из седла, когда девушке показалось, что скакун сейчас упадёт на спину. Мгновение спустя рядом с ней оказался Арклет, спрыгнув с собственной лошади и заслонив собой девушку, обмотав руки цепью.

— Сюда, - выдохнул он, мотнув головой, и Рун вместе с ним бросилась к деревьям. Почти сразу же где-то за спиной закричал дракон:

— Заключённые! Заключённые бегут!

Скалящиеся лесники — знаменитые разбойники, известные под именем Зверей Броудшильда, предположила Рун — тоже неслись к ним с мечами и кинжалами наголо. Они были повсюду, некоторые поджидали среди деревьев, к которым бежали лорд и его спутница… спасения не было, бежать было некуда…

Над ней нависло ухмыляющееся бородатое лицо, насмешливо воскликнув:

— Теперь ты моя, девочка!

К Амарун потянулись грязные руки…

Позади Зверей с грохотом  и дымом взорвался воздух, и из него вылетели дюжины ярких, трескучих молний. Один из разрядов ударил мужчину, потянувшегося к Рун, и тот без единого слова рухнул ничком.

Разбойники вокруг шатались, кричали — и падали. Молнии скакали и трещали, опутав дракона в доспехах, сражавшегося сразу с тремя Зверями — и он пошатнулся, сделал несколько болезненных, содрогающихся шагов, затем рухнул на землю, задымившись.

Потом, так же неожиданно, как появились, молнии исчезли, оставив за собой лишь дым на ветру.

Справа от Амарун вокруг бегущего разбойника неожиданно расцвело изумрудное пламя — и поглотило его.

— Магия! - взревел один из Зверей. - Парни, волшебники пришли!

Раздались нестройные радостные крики. Рун удивилась, когда увидела, что кричат  пурпурные драконы и их враги.

— Бежим! - прошипел Арклет, потянув её за собой и бросаясь дальше.

Прямо перед ними мир вспыхнул изумрудным огнём.