В командном пункте пахло, как в дешевой кофейне: люди приходили и уходили, оставляя повсюду свои кружки и стаканчики с недопитым кофе. «Интересно, — подумал Джек, — здесь кто-нибудь когда-нибудь убирает посуду?» Он насчитал по меньшей мере тринадцать наполовину пустых кружек с кофе. Тео обязательно сказал бы: «Наполовину полных». Этот парень всегда был оптимистом и наверняка оставался им и сейчас — несмотря на то что маньяк держит его на прицеле, а его страдающий от недосыпа приятель-адвокат только еще готовится вести переговоры об освобождении. Что и говорить, Тео и Джек по-разному смотрели на мир, по крайней мере имели диаметрально противоположные взгляды на способности Джека. Для Тео его приятель был просто образцом адвоката — умелым, отважным и предприимчивым представителем закона, некогда спасшим его от электрического стула. Тео же, помимо всего прочего, представлялся Джеку своего рода губкой, которая в свое время вытянула из него всю отпущенную ему судьбой удачливость.

— Старайтесь не употреблять слово «нет», — посоветовал Джеку сержант Пауло. — Что бы Фэлкон вам ни говорил, чего бы ни требовал, ни в коем случае не захлопывайте дверь у него перед носом.

Неожиданно Джеку вспомнилось желание Бушмена посмотреть на обнаженный бюст Алисии.

— А если он будет настаивать на разговоре с Алисией? — спросил адвокат.

— Хороший пример, — одобрил Пауло. — Ответьте ему, что это предложение необходимо обдумать. Скажите, что вы его обсудите. Обещаний не давайте, но и не отвергайте этот вариант полностью. Вы находитесь в выигрышном положении, поскольку не можете дать Фэлкону ответа, не заручившись предварительно одобрением полиции, особенно если дело касается мэра или его дочери. И он об этом знает.

— Нужно ли мне затрагивать проблему так называемых исчезнувших?

— Не форсируйте этот вопрос. Если речь о них все-таки зайдет, тогда сообщите, что знаете. Но помните: этот термин он в разговоре с нами еще не упоминал. Я боюсь касаться этой проблемы, пока мы не уяснили себе ее суть. Если мы используем термин без знания реалий, это может вызвать у него ненужные ассоциации, разбудить, так сказать, в душе демонов, что самым печальным образом скажется на судьбе заложников.

— В его криминальном досье отмечено, что он родом с Кубы, — заметил Джек. — Может, следует навести справки и выяснить, не является ли термин «los desaparecidos» обозначением бездомных или бомжей на Кубе.

— Неплохая мысль, — одобрил Пауло.

— А что вы думаете по этому поводу? — посмотрел Джек на Алисию.

Похоже, вопрос оторвал ее от каких-то серьезных размышлений.

— Я? — переспросила она.

— Да. Вы знаете испанский лучше многих, по крайней мере куда лучше меня. Что, по-вашему, означает «los desaparecidos»? Может, это определение и в самом деле имеет какое-то отношение к людям, лишенным крова?

— Трудно сказать. Полагаю, надо копнуть поглубже.

— У вас что — есть другая теория?

Прежде чем ответить, она секунду помолчала.

— Нет. Ничего конкретного.

Джеку показалось, что в ответе крылась какая-то недоговоренность. Впрочем, у него, как у уголовного адвоката, частенько оставалось такое ощущение после разговоров с полицейскими. Он посмотрел на Пауло, но расшифровать выражение его лица не смог и решил до поры до времени оставить эту тему.

— Ну так вы готовы к разговору? — спросил Пауло.

— Да, — кивнул Джек. — Надо ему звонить.

Алисия поставила телефон в центр стола и набрала номер. Джек втянул в грудь побольше воздуха и выдохнул, только когда раздался первый гудок. Послышались еще два гудка, прежде чем он сделал новый вдох. На четвертом гудке Фэлкон наконец отозвался.

— Слушаю. Ресторан «Дели», — сказал он.

Эта глупая шутка мгновенно сбила Джека с внутреннего ритма.

— Фэлкон, это я, Свайтек.

— Ты достал мое ожерелье?

— Да, хотя это и потребовало немалых усилий.

— А как насчет денег?

— Мы работаем над этим, — воспользовался Джек советом сержанта Пауло.

— Какие-нибудь проблемы?

— Никаких проблем. Просто типичная для офшорных банков бюрократия и неразбериха. Потерпи немного.

— Мне нужны мои деньги.

— Это я понимаю. Но в данную минуту у нас есть для тебя еда, обещанная тебе Пауло, — несколько гамбургеров, жареная картошка и холодные напитки. И еще — твое ожерелье. Для начала это очень и очень неплохо, ты не находишь?

— Это минимум, — отрезал он.

— Но ведь ты знаешь, как делаются такие дела. Даже самая малая уступка рассматривается в полиции как бог знает какое важное одолжение. Если бы это дело доверили мне, я бы сразу передал тебе все необходимое. Но эти парни вечно требуют что-нибудь взамен. Так что ты уж извини, но мне придется задать тот же самый вопрос: что ты дашь мне взамен?

— Надо подумать.

— А как насчет…

— Я же сказал: надо подумать!

— Хорошо, думай. Не буду тебя торопить.

Когда в трубке установилось молчание, Пауло медленно повел ладонями сверху вниз, как бы призывая Джека к спокойствию и терпению.

— Придумал! — воскликнул Фэлкон. — Дерьмо — вот что я дам тебе взамен. Как тебе такое предложение, подходит?

Джек обдумал эти слова, пытаясь разрешить ситуацию, не нарушив при этом требование Пауло не говорить «нет» ни при каких условиях.

— И какого рода дерьмо ты предлагаешь?

— Лошадиное. Коровье. Какое тебе захочется. У нас всякого полно, и каждый раз, когда вы, ублюдки, мне звоните, его запасы лишь увеличиваются. Ну а теперь скажи — я в последний раз тебя спрашиваю, — возвысил он голос, — где мои чертовы деньги?

Джек тщательно обдумывал каждое свое слово, слыша прозвучавшее в голосе Фэлкона напряжение.

— Лгать я тебе не собираюсь. Ведь нам нужно установить взаимопонимание, не так ли? Но уж если сообщу правду, тебе придется с ней примириться. Как думаешь, сможешь?

— Просто скажи, где мои деньги.

Пауло снова подал ему знак, на этот раз резко рубанув воздух ладонью. Джек расшифровал сигнал как приказ правды не говорить.

— Сейчас я как раз утрясаю вопрос с деньгами. Обещаю, что не оставлю это дело, пока деньги не будут сюда доставлены. Но ты тоже должен кое-что мне пообещать.

— Ты этого не заслуживаешь.

— Скажи: тебе нужно твое ожерелье или нет?

— Только не надо на меня давить…

— Я разговаривал с твоим приятелем Бушменом. И знаю, как ты жаждешь его заполучить.

В трубке повисло молчание. Все инстинкты Джека говорили ему, что он выбросил на стол правильную карту. Пауло, однако, снова рубанул рукой воздух, молча, но весьма эмоционально давая ему понять, что затрагивать тему исчезнувших не следует.

— Предлагаю сделку, — заявил Фэлкон. — Я позволю каждому, кто находится в комнате, поговорить по телефону. Десять секунд, не больше. Но за это время они успеют вам сообщить, кто они, а также назвать имя своего знакомого или родственника, с которым вы сможете потом связаться. Ну как, пойдет?

— Что значит «каждому»? Сколько людей находится с тобой в комнате?

— Ты согласен на сделку или нет?

Джек вопросительно посмотрел на Пауло, и тот одобрительно кивнул.

— О'кей. Я согласен.

— Но сначала я хочу получить ожерелье, — сказал Фэлкон. — Пришли его мне вместе с едой.

Пауло решительно покачал головой в знак протеста.

— Нет, так дело не пойдет, — отказался Джек. — Сначала ты позволишь заложникам поговорить по телефону. Извини, Фэлкон, но по-другому не получится.

Он услышал, как Фэлкон забормотал себе под нос нечто невразумительное, и явственно представил, как его собеседник в ярости молча погрозил кулаком в пространство.

— Может, мне пристрелить кого-нибудь из них? — предложил Фэлкон.

— Не делай этого, — сказал Джек.

— А если это единственный способ привлечь твое внимание? — задохнулся Фэлкон.

— Даже не думай об этом, прошу тебя.

— Что значит, «не думай»? Я могу сыграть и в такую игру, если вам хочется.

— Никому не хочется ничего подобного.

— А еще я могу причинить этим людям боль.

— Ясное дело, можешь. Здесь никто в этом не сомневается.

— Я умею мучить. По-настоящему. Стоит мне только на это настроиться, и мало им не покажется.

Неожиданно Джек услышал чей-то крик. Кричал мужчина, хотя, похоже, не Тео.

— Если ты, Фэлкон, еще раз позволишь себе нечто подобное, то по твою душу придут парни из СВАТа. Так что держи свои эмоции под контролем.

В трубке на короткое время установилась тишина, после чего Фэлкон примирительным тоном произнес:

— У меня все под контролем, Джек. В том числе и эмоции.

— Ты причинил кому-нибудь боль?

— Это не я, это ты ее кое-кому причинил. Теперь изволь принести мне ожерелье.

С этими словами Фэлкон отключил свой телефон, и на линии послышались гудки.

— Все нормально, — успокоил Пауло. — Это не ваш друг Тео, это кричал сам Фэлкон.

— Вы уверены?

— Я слепой, а не глухой, — пожал плечами сержант. — Так что в этом можете на меня положиться. В целом же должен заметить, что вы взяли хороший старт.

Джеку хотелось ему верить, но, когда он передавал трубку Пауло, рука у него дрожала.

— Не представляю, что он там учинит, когда я сообщу ему о пропаже денег.

— Будем надеяться, что вся эта заварушка закончится до того, как мы перейдем к этому пункту.

— А если нет?

Пауло смотрел своими невидящими глазами прямо на него, и было очевидно, что прозвучавшая в голосе Джека тревога от него не укрылась.

— Как я уже сказал, — произнес он, — будем надеяться, что все закончится раньше.