Возвращение Алехандро Пинтадо на место для дачи свидетельских показаний заставило зал замереть в ожидании. Формально прокурор мог заявить протест против намерения Джека сыграть матч-реванш с главным свидетелем правительства, но Торрес придержал язык, явно обрадованный возможностью еще раз явить собравшимся отца жертвы. Присяжные смотрели на него с прежним сочувствием и уважением, а их восхищение, похоже, лишь возросло. Женщина в первом ряду, наверное, согласилась бы поцеловать кольцо на пальце Пинтадо, пожелай он этого. Джек, не будучи исключением, также приблизился к нему с должным уважением.

Иногда даже эвисцерацию – извлечение внутренних органов – следует проводить деликатно.

– Мистер Пинтадо, правда ли, что организация «Братья за свободу» серьезно рассматривает вопрос о прекращении своей деятельности?

Свидетель бросил на него недоуменный взгляд.

– О каком времени вы говорите?

– Я имею в виду последние два года.

– У нас были некоторые разговоры на эту тему, – сказал Пинтадо. – Ничего определенного. Что касается последнего времени, то этот вопрос вообще не обсуждался. Пока кубинцы плывут через Флоридский пролив в поисках свободы, наши самолеты будут искать их там.

Джек позволил ему насладиться своим торжеством, потом сверился с собственными записями, чтобы освежить в памяти подробности.

– Сэр, будете ли вы удивлены, узнав, что с января по декабрь прошлого года Береговая охрана США перехватила в открытом море свыше тысячи не имеющих соответствующих документов кубинских эмигрантов?

– Это меня ничуть не удивляет.

– Скольких кубинцев спасла в том же самом году ваша организация «Братья за свободу»?

Пинтадо смущенно отвел глаза в сторону и ответил:

– Двоих.

– В позапрошлом году Береговая охрана перехватила девятьсот кубинцев. Скольких спасли «Братья за свободу»?

– В позапрошлом году? Думаю, ни одного.

– Собственно говоря, если мы исключим год нынешний и вернемся на пять лет назад, то за это время «Братья за свободу» спасли в общей сложности целых одиннадцать беглецов. Или это не так, сэр?

– Так, но вы должны помнить, что мы обнаружили намного больше. К несчастью, Береговая охрана добралась до них и отправила обратно к Кастро, раньше чем мы сумели им помочь. Именно в этом и заключается мое главное несогласие с политикой «мокрых или сухих ног».

– Под политикой «мокрых или сухих ног» вы имеете в виду, что, если Береговая охрана перехватывает кубинских беженцев в море, их возвращают на остров. А если…

– А если они успевают добраться до суши, тогда они становятся свободными. Этому и способствует моя организация. Помочь людям оказаться на свободе.

– И именно поэтому вы назвали Береговую охрану США «береговым патрулем Кастро».

– Мне кажется, их действия говорят сами за себя.

– Хорошо. Теперь давайте вернемся к моему первому вопросу. За пять лет «Братья за свободу» спасли одиннадцать кубинских беженцев, правильно?

– Правильно.

– Но в этом году все изменилось, не так ли? Особенно в первые шесть месяцев?

– Мы добились большего успеха, это правда.

– Намного большего успеха, – поправил его Джек. – До июня нынешнего года, всего за шесть месяцев, «Братья за свободу» спасли тридцать семь беглецов.

– Вообще-то тридцать восемь. Одна из спасенных нами женщин находилась на восьмом месяце беременности.

– Вы должны гордиться этим.

– Я горжусь всеми своими людьми. Мы просто стараемся делать свое дело все лучше и лучше.

– И все эффективнее, – заметил Джек. – В этом году «Братья за свободу» обратились в Федеральное авиационное агентство США за разрешением на выдачу меньшего числа полетных планов, разве не так?

– Это правда.

– В этом году вы приобрели меньше топлива, чем в любой другой год, правильно?

– Это правильно, – ответил Пинтадо.

– Следует отметить интересный факт. Согласно данным Службы иммиграции и натурализации США, в этом году число кубинских беженцев уменьшилось по сравнению с предыдущими годами почти на двадцать процентов.

– Мне не известны точные цифры, но я не стану спорить с вашими данными.

– Итак, даже летая меньше и даже учитывая тот факт, что беглецов тоже стало значительно меньше, вы спасли за первые шесть месяцев этого года во много раз больше людей. И все только потому, что вы вдруг стали лучше делать то, что делали до сих пор?

– Думаю, да, – согласился Пинтадо.

– Или, может быть, это произошло потому, что вы стали получать более точную информацию?

– Простите, не понимаю. Более точную информацию о чем?

– Более точную информацию о том, где должны находиться беглецы… и о том, где не должна оказаться Береговая охрана?

– Протестую, ваша честь, – заявил прокурор. – В ходе данного судебного заседания не было представлено абсолютно никаких доказательств того, что у мистера Пинтадо имеется источник в Береговой охране США.

– Протест удовлетворен.

– Позвольте мне задать вопрос иначе, – сказал Джек. Он сделал шаг к свидетелю и спросил: – Мистер Пинтадо, ранее вы показали, что лучшим другом вашего сына на военно-морской базе был кто?

– Лейтенант Дамонт Джонсон.

– А где проходит службу лейтенант Джонсон?

Пинтадо в ярости уставился на Джека, потом негромко ответил:

– В Береговой охране.

Джек сделал паузу, не будучи уверенным, как дальше развивать свой успех. У любого присяжного уровень терпимости к тем, кто позволяет себе нападать на семью жертвы, очень низок, но шансы на то, что Алехандро Пинтадо удастся в третий раз вытащить на свидетельское место, практически равнялись нулю. Джек должен был до конца использовать представившуюся возможность и при этом попасть в «десятку».

– Последний вопрос, сэр. С того момента, как ваш сын погиб в июне – другими словами, после того как окончилась дружба между капитаном Пинтадо и лейтенантом Джонсоном, – скольких беглых кубинских иммигрантов спасли в море «Братья за свободу»?

Похоже, Пинтадо был готов задушить Джека собственными руками.

– Ни одного, – негромко проговорил он.

Это был тот самый ответ, в котором нуждалась защита, но Джек почему-то не чувствовал себя отмщенным. Ему действительно было жаль пожилого кубинца, он даже разделял его взгляды, но кто-то, кажется, решил, что дело мистера Пинтадо стоит того, чтобы ради него убивать, неважно, правое оно или нет. Теперь Джек должен был продемонстрировать это присяжным, даже если он еще не готов был принять на вооружение версию Тео о торговле наркотиками.

Но основа была заложена.

– Благодарю вас, сэр, – произнес Джек. – У меня больше нет вопросов.