Джек возвратился с утреннего заседания в федеральном суде страшно довольный собой. Приятно было осознавать, что, несмотря на личные, весьма нешуточные неприятности, он все еще может на славу потрудиться для своего клиента. Пусть даже клиент и виновен.
Едва он вошел к себе в кабинет, как в дверь влетела Роза. Она следовала давно укоренившейся привычке – посплетничать после судебных слушаний. Да и Джек был совсем не против поделиться с ней подробностями. Но сейчас она преподнесла ему неприятный сюрприз.
– Джесси Мерил упомянула тебя в своем завещании.
Джек ушам своим не поверил:
– В качестве кого?
– В качестве наследника.
Новость просто не укладывалась в голове. Он даже не задумывался о завещании Джесси. И конечно, не говорил о нем с Кларой, ее личным представителем.
– Быть того не может!
– Только что говорила по телефону с Кларой – она предпочитает иметь дело с твоим адвокатом.
– И что же она сказала моему адвокату?
– Зачитывать завещание будут завтра у нее в конторе, в половине четвертого. Ты приглашен, поскольку являешься наследником.
– Сказала, что мне причитается?
– Нет. Только намекнула, что сам факт лишний раз служит подтверждением – у тебя был мотив убить Джесси. Нешуточный.
– Надеюсь, она не оставила мне деньги?
Роза на секунду задумалась.
– Да нет, маловероятно. Но с другой стороны… Знаешь, я начинаю думать, что с головой у нее было не в порядке.
– Это точно.
– Ты не понял. Я говорю об умственном расстройстве, имеющем медицинское подтверждение.
– Тебе стало известно нечто такое, чего не знаю я?
Роза подошла к окну и сказала:
– Слышала, что медэксперт вот-вот огласит свое заключение.
– Что в нем?
– Официально пока ничего. Но один человечек, имеющий к этому отношение, все же проговорился. В тканях печени и почек обнаружено повышенное содержание свинца. Тебе это что-то говорит, Джек?
Он смотрел прямо на Розу, но не видел ее.
– Да, у Джесси было отравление свинцом.
– Один раз. В крови, когда она умерла, свинца обнаружено не было. А вот его следы остались, в жизненно важных органах.
Джек заговорил торопливо, взахлеб, словно мысли опережали слова:
– Значит, она действительно была больна. Но это еще не доказывает, что обмана не было. Очевидно, кому-то на определенном этапе заболевания пришла мысль воспользоваться отравлением и превратить этот случай в заболевание АЛС. И все с единственной целью – надуть инвесторов из «Виатикл солюшнс». Идея принадлежала Джесси или доктору Маршу. Возможно, совместное творчество в постели.
– Согласна с тобой, но я не о том.
– О чем же?
– Отравление свинцом часто вызывает весьма серьезные осложнения психического характера. Паранойю, галлюцинации, раздражительность.
– Словом, все то, что присуще кандидатке в самоубийцы, так?
– Ну, разве что исключить странности этого самоубийства.
– Как прикажешь понимать?
Роза присела на краешек стола и теперь смотрела прямо на Джека.
– Объясняю. Пока мы выяснили, что отравление может служить причиной весьма странного поведения Джесси перед смертью. Она упомянула тебя в своем завещании, вписала твое имя в совместный банковский счет, использовала аудиопленку с целью доказать, что вы состояли в интимных отношениях.
– Ну, тут все ясно. Она намеревалась выставить меня соучастником.
– Скорее страховка – на случай, если ты поднимешь шум по поводу мошенничества.
– Верно. Как только эксперт выдаст заключение по пленке, мы сможем доказать обвинителю, в чем состоял ее замысел.
– Да, но при отсутствии оригинала не так просто доказать, что вы с Джесси крутили любовь семь-восемь лет назад.
– Любой толковый эксперт поймет, что это копия. Единственная причина, по которой Джесси изготовила копию, а затем уничтожила оригинал, – создать впечатление, что роман у нас был совсем недавно.
– Все это, конечно, верно, – сказала Роза. – Но я далеко не уверена, что твоя версия вымогательства имеет связь с пленкой. Слишком уж много эмоций.
– О чем это ты?
– Итак, мы знаем следующее. Джесс скопировала пленку с оригинала для того, чтобы запись выглядела свежей. Отсюда вопрос: зачем она хранила оригинал все эти годы? Надеюсь, ты не думаешь, что она начала планировать мошенничество со страховкой восемь лет назад?
– Я говорил тебе: пленка превратилась в расхожую шутку между нами. Возможно, в конце концов она сунула ее в коробку из-под обуви, да и забыла. А вспомнила недавно, когда ей понадобилась моя помощь.
– Не верится, что так много лет она хранила пленку с самыми невинными намерениями или просто по забывчивости. Я слушала запись.
– Я вообще-то тоже.
– Тебе стоит еще раз послушать.
– Не испытываю ни малейшего желания.
– Надо. Пошли. – С этими словами Роза поднялась и направилась к двери.
– Куда?
– Пленка у меня в картотеке.
– Я не хочу, – сказал он, но Роза уже вышла в коридор.
Джек последовал за ней. Роза отперла ящик, достала пленку и вышла в конференц-зал. Джек с отвращением наблюдал за тем, как она вставляет кассету в стерео.
– Нам вовсе не обязательно слушать все. Самое интересное тут, на мой взгляд, в конце. – Она нажала кнопку, отмотала почти до самого конца, потом покосилась на Джека. – Готов?
Он покачал головой.
– К чему все это?
– Не переживай. Ничего страшного. Все стоны и вздохи оставим за кадром. В самом конце – любопытный разговор. Джесси пытается уговорить тебя перейти от аудио- к видеозаписи. – Она нажала на кнопку.
Легкое потрескивание, шуршание, затем Джек услышал свой голос:
«– Нельзя ли убрать эту чертову камеру, а?
– Оставь. Аудиозапись мы уже сделали. Почему бы не попробовать видео?
– Потому, что она похожа на одноглазого монстра. Пялится прямо на меня.
– Это я все время пялюсь на твоего одноглазого монстра.
– И не надо тыкать пальцем в…
– Надо же, какой ты у нас мистер Скромник!
– Выключи, я сказал.
– Почему?
– А ты как думаешь, почему?
– Потому что тебе не нравится делать это во время разговора.
– Нет, мне просто не нравится, как она на меня смотрит.
– Значит, магнитофон тебе не мешает, когда мы трахаемся. Уже хорошо. Но я о другом. Знаешь, пора бы нам потолковать о том, как мы друг к другу относимся.
– С какой стати?
– Ты что же, боишься говорить о своих чувствах ко мне, да, Джек?
– Нет.
– Тогда говори. Скажи, все запишется.
– Прекрати.
– Ага, испугался!
– Черт побери, Джесси! Я просто не хочу!
– Перетрусил, цыпленок! А я не боюсь. Могу, глядя прямо в камеру, сказать про свои чувства».
И снова настала пауза с шуршанием и потрескиванием, многозначительная пауза перед тем, как Джесси произнесла свои последние на этой пленке слова:
«Я не хочу жить без тебя, Джек Свайтек. Мне без тебя не жить».
Роза нажала на «Стоп». Посмотрела на Джека и протянула:
– Ну?
– Что «ну»? Пустая болтовня двух любовников. Люди очень часто говорят друг другу «жить без тебя не могу», ну и все такое, в том же духе.
– Да, конечно. И в девяноста девяти случаях из ста это означает просто, что они предпочитают жить с вами, а не с кем-то другим. Но в некоторых, довольно редких, случаях эти слова имеют более буквальное значение. Если выбирать между смертью и жизнью без тебя, я выбираю смерть.
– Да такие слова звучат каждый день в тысячах спален! Скорее умру, чем потеряю тебя, ля-ля-ля и так далее. И это вовсе не означает, что человек готов совершить самоубийство.
– По большей части нет, конечно. Но иногда такое случается.
– Но ведь это было восемь лет назад!
– Ты не знаешь, что произошло с Джесси после того, как вы расстались. Возможно, после разрыва с тобой жизнь ее превратилась в целую цепь несчастий.
– Почему-то ты не желаешь учитывать – именно она бросила меня.
– Разве? А может быть, ты заставил ее порвать отношения, потому что упрямо отказывался говорить о своих чувствах? Ты ведь сам рассказывал – спустя примерно полгода она пыталась помириться.
– Может быть, хватит всей этой дешевой психологии? Пленка, наши отношения – все давно быльем поросло. То, что ты говоришь, домыслы чистой воды.
– Не стоит отмахиваться. Если тебя все же обвинят в убийстве, это может стать линией твоей защиты.
– Да, тут ты, пожалуй, права. Старая подруга около десяти лет сгорала от любви без взаимности. Вписала меня в свой банковский счет, оставила по завещанию целую кучу денег. Восстановила старую пленку, где мы занимаемся любовью. И все это ради того, чтобы предоставить мне мотив для убийства. Смешно!
– Да послушай ты! С самого начала речь шла о том, что Джесси, возможно, хотела о чем-то заявить, покончив с собой у тебя в ванной. Может быть, она просто хотела сказать тем самым: «Меня убил Джек Свайтек!»
– Ты что, серьезно? Считаешь, она покончила с собой только для того, чтобы я в тюрьму сел?
– А ты вдумайся хорошенько. Такой трюк, сам понимаешь, одноразового действия, а потому обставлен должен быть идеально. Покончить с собой, но чтобы все выглядело как убийство. И если все обставить правильно, настоящий убийца будет вне подозрений.
Джек присел на краешек стола и задумался. Возможно, он действительно проглядел единственно приемлемую линию защиты, более того – самую лучшую линию защиты. А все потому, что боялся реакции жены.
– Знаешь, у меня возникает ощущение, что вот-вот ухвачу нить, но нет, она выскальзывает.
– Вот и хорошо. Я не говорю, что тебе непременно предъявят обвинение, но, если произойдет худшее, эта версия поможет сбить с толку кого угодно.
– Мне самому хочется узнать правду.
– Неужели?
– Конечно.
– Ну, тогда, может, в конце концов и узнаешь. Будем надеяться, правда окажется не столь уж страшной.
Джек задумчиво кивнул, наблюдая за тем, как Роза вынимает пленку из кассетника.