Утро не принесло ожидаемых новостей. Занятия до обеда прошли как-то бестолково, преподаватели, как и студенты, предвкушали праздник и не особо желали вдалбливать в наши головы остатки знаний, необходимых для экзаменов. Но все же с упорством продолжали сей нелегкий труд. Я вникнуть в лекции не могла, все время ожидая заветную бумажную птичку. Но… тишина. После обеда всех отпустили, и адепты занялись сбором вещей на недолгие каникулы. Я тоже решила не отставать. Подписала у секретаря бумажку, необходимую для выезда из академии, собрала необходимый минимум для нас с хранителем на эти дни. Потом мы с Храном сварили очередной запас зелий для приютских детей. Время близилось к вечеру. Все уже разъехались, но я решила переночевать в академии, надеясь, что Бриар все же придет рассказать, как прошло задержание. И будет не очень хорошо, если меня не окажется на месте. Поэтому я занималась мелкими, не особо нужными делами, надеясь отвлечь мозги любыми другими мыслями, кроме той, что вчера все прошло не по плану. Увы, никто так и не появился. Несколько раз я порывалась сама отправить вестника хотя бы Рику, но одергивала себя: мужчины могут быть сильно заняты работой, ни к чему их отвлекать.

В полночь я уже никого не ждала. Попробовала уснуть, но вскоре выползла обратно в гостиную. Сильнее разожгла камин и, закутавшись поверх сорочки в плед, попыталась довести до ума несчастную игрушку-ежа, когда-то начатую мною для Рины. Подруга уехала сразу после обеда, пожелав мне хороших праздников и в очередной раз посетовав, что ей не удастся попасть на императорский бал.

Он вышел из портала, как всегда, прямо посреди комнаты, не удосужившись предупредить о своем появлении. И через мгновение я поняла, что лучше бы он не приходил вовсе. Потому что он был злой. Нет, не так. Он был в бешенстве.

Словно загнанный зверь, метался из стороны в сторону, а я сжалась на диване, ожидая каких-то действий. Судя по тому, что ко мне никаких претензий не последовало, разозлил Бриара кто-то другой, и надо дать ему время слегка успокоиться. Пять минут шараханий по комнате, и он начал успокаиваться. Остановился, глубоко вдохнул и подошел ко мне. Не успела я и глазом моргнуть, как он растянулся на моем небольшом диванчике, положив голову мне на колени и закинув ноги на подлокотник, прикрыл глаза и устало вздохнул. Я хотела возмутиться такой наглостью, но заметила, что он во вчерашнем костюме, и решила потерпеть.

— Что случилось? — тихо поинтересовалась я. — Это не он?

— Он, — процедил Дамиан сквозь зубы. — Всех выдал. Распространителей, как они провозили товар через границу, список тех, кому он успел продать смесь.

— Тогда что не так? — осторожно спросила я.

— Он не выдал нам главного! Он не выдал нам того высшего, который все это затеял. Который замутил какой-то грязный ритуал масштабом на целый город. Который организовал ввоз наркотика через границу. Он не выдал того, кто был мне гораздо нужнее этой сошки! — зло высказал магистр.

— Еще есть время, — напомнила я. — Может, еще разговорится.

— Увы, — возразил мужчина, — сегодня в два часа пополудни граф Сойрен скоропостижно скончался в собственной камере.

— Как? — удивилась я.

— Захлебнулся собственной кровью, откусив себе язык. Чертово проклятие с условием, — мрачно посвятил он меня в детали.

Я в шоке уставилась на хмурое лицо магистра, выронив практически законченную игрушку прямо ему на лоб. Она отскочила и упала на пол, а магистр открыл глаза.

— Пожалуй, не стоило тебе этого рассказывать, — сокрушенно заметил он, потом протянул руку и поднял с пола трудно опознаваемого зверька. — Что это?!

— Ежик, — машинально ответила я, размышляя о незавидной участи бывшего замглавы администрации и прикидывая, какие нас ждут последствия.

— Правда? — недоверчиво глянул на меня Бриар.

— Осталось пришить ему глаза и нос, тогда будет понятнее, — пояснила я, недовольная, что он увидел этот позор моего производства.

— Ты это сама сшила? — каким-то непонятным мне тоном уточнил он.

— Сама, — призналась я, решительно отнимая у него несчастного ежика.

— Подари мне, когда закончишь!

Неожиданная просьба. Я бросила на магистра недоуменный взгляд. Необычный ракурс, как-то странно смотреть на него сверху вниз, обычно все наоборот.

— Зачем?

— Мне хочется иметь вещь, сделанную твоими руками, — улыбнулся он, мгновенно теряя все признаки недовольства, погладил меня по щеке и заправил за ухо выпавшую прядь.

— Он же страшный, — самокритично заявила я, не понимая, к чему ему маленькое чудовище.

— Тебе что, жалко? — задал он провокационный вопрос.

— Мне не жалко, — пробурчала я.

— Вот и прекрасно, с нетерпением буду ждать, — удовлетворенно заявил он, снова прикрывая глаза.

Я решила не задумываться над причудами и без того странного магистра и вернулась к нашей главной проблеме. И тут же вспомнила, с кем, собственно, разговариваю и какова специализация магистра, которую мечтали узнать мои одногруппники.

— А ты не можешь оживить или вызвать поговорить его душу? — Честно говоря, понятия не имею, как проявляются способности некромантов.

— Не в этом случае, к сожалению, — тут же растерял он благостный настрой.

— Почему?

— Я уже говорил, на нем проклятие с условием. Редкостная гадость, но больше всего поражает, что это очень старые, практически потерянные знания. Мало кто в курсе, что раньше вешали вот такое вот проклятие вместо клятв. Нарушишь условие — умрешь.

— А нельзя сначала снять проклятье, а потом оживить? — допытывалась я.

Я так глубоко задумалась над вариантами выхода из ситуации, что машинально запустила пальцы в волосы магистра и стала почесывать его, как кошака, тоже любящего устроиться у меня на коленях.

— Его крайне сложно снять с живого, а с мертвого невозможно, матрица проклятия слишком плотно сплетается с человеком. Нужно точно знать ее вид и место прикрепления к ауре. Да даже сделай мы это, все равно не помогло бы, — с досадой выдохнул он.

Допустим, я смогла бы увидеть эту матрицу, хотя с проклятиями никогда не работала и даже не видела, как они выглядят на энергетическом уровне. Но тогда пришлось бы раскрыть мои особенные возможности, да и магистр сказал, что это не единственная помеха…

— Ладно, но если это очень редкое знание, значит, круг подозреваемых сужается? — попыталась я найти хоть какие-то положительные стороны.

— Доступ к этим знаниям был потерян более ста лет назад. И до сегодняшнего дня я считал, что оставшиеся крохи информации остались исключительно в архивах моей семьи, к которым ни у кого, кроме меня и моего отца, нет доступа, — особо мрачно высказался Бриар.

— Необычная у тебя семья, раз владеет такими исключительными архивами, — заметила я, про себя добавив, что мы бы с Храном не отказались туда наведаться.

— Есть немного, — согласился мужчина.

Подмывало расспросить, откуда у них такое сокровище, но я одернула себя, напомнив, что на данный момент есть проблемы более насущные.

— И что теперь? Бал отменят? — спросила я.

— Бал нельзя отменить, тогда проблем у нас будет гораздо больше. Это не просто развлечение для высшего света, а важное политическое и экономическое событие, — устало выдохнул он.

— Но его нельзя проводить! Какой бы потрясающей там ни была охрана, всегда остается возможность, что преступник туда проберется, тем более когда в замке столько народу. А мы ведь даже не знаем, что за ритуал он проводит. Вдруг нас ждет массовое убийство? Ты представляешь, вся правящая верхушка империи в одном месте?! Это же проще простого. Пуф! — и их больше нет, значит, считай, что нет империи! — возмутилась я. — Неважно, сколько проблем это принесет. Важно, сколько жизней может спасти!

— Ты права во всем, кроме одного. Мы узнали, что это за ритуал, — заявил Дамиан.

— Как узнали? — тут же замерла я и, легонько дернув ногами, заставила его с недовольным вздохом подняться с моих колен и сесть нормально. — Рассказывай!

И пусть даже не надеется отговориться, что мне не стоит вмешиваться. Я и так завязла хуже некуда, поздно уже останавливать. И я имею право узнать, ради чего у меня на руках умер не чужой мне человек. Дамиан, кажется, совершенно правильно расшифровал мой твердый взгляд и поэтому приступил к объяснению.

— Этот… граф, — процедил он, явно собираясь назвать исполнителя менее прилично, — даже и не думал, что запущен какой-то ритуал. Ему был дан приказ: в указанных местах в нужные дни кто-то должен умирать, причем в организме жертвы должна присутствовать необходимая смесь. Кроме того, на месте убийства должен остаться некий символ, желательно не на самом виду. Граф даже не задумался ни разу, зачем это кому-то было нужно. Думаю, там было небольшое ментальное вмешательство. Все же он, как человек умный, должен был заинтересоваться целью подобных действий и выстроить хоть какие-то предположения. Он изобразил нам этот символ, именно эта информация и стала катализатором для действия проклятия. Очевидно, это было именно то, что не стоило разглашать.

— Покажи! — Я тут же протянула руку, даже не сомневаясь, что рисунок у него с собой.

Магистр усмехнулся и вытащил требуемое из внутреннего кармана сюртука. Выхватив бумагу, я вгляделась в изображенный символ. Через пару мгновений с разочарованием поняла, что не только не знаю, что он означает и к какому ритуалу относится, но даже не могу определить, к какому языку или типу символики принадлежит.

— Не знаешь? — заключил мужчина по моему разочарованному лицу. Я, отрицательно покачав головой, свернула бумагу и передала ее обратно.

— Меня впервые бесконечно радует, что ты чего-то не знаешь. В противном случае пришлось бы вести неприятный разговор, выясняя, откуда тебе это известно, — серьезно сказал он, и я вздрогнула, сознавая, насколько неприятным мог быть этот разговор. — Не трясись так, Касс, просто это запретные знания.

— Я уже давно поняла, что это опять магия крови, — заметила я.

— Магия крови тоже бывает разная, — покачал он головой. — И этот раздел один из наихудших.

— Так в чем же смысл ритуала? — поспешила я вернуться к волнующей меня теме.

— Ни за что не догадаешься, — не особо радостно усмехнулся он. — Это не попытка массового убийства, даже наоборот. Ритуал требует крайне осторожного, постепенного и контролируемого вливания определенного количества силы. Его цель никакого отношения к убийствам и масштабным разрушениям не имеет.

— Да говори уже! — не вытерпела я.

— Это отмычка, Касс. Крайне сильная отмычка для огромного магического замка . Как считает наш высший, где-то во дворце скрыто нечто, защищенное очень сильной магией.

Я чувствовала, как внутри нарастают горечь и гнев. Некто убил девять человек, среди которых были ребенок и молодая девушка, лишь ради того, чтобы вскрыть какую-то неведомую хрень! Я даже смогла бы понять, если бы ритуал действительно был направлен на уничтожение всей правящей коалиции, но отмычка? Чертово вскрытие чертовой магической печати?

— И знаешь, что самое интересное? — продолжил Дамиан, не замечая моего состояния. — В хрониках нет информации о нахождении во дворце чего-либо с таким уровнем защиты.

Это уже выше моих сил. Я вскочила на ноги и, как он недавно, начала метаться по комнате. В груди остро жгло желание что-нибудь разрушить, подраться, в конце концов. Несмотря на то, что целителям нельзя намеренно убивать, я поняла: в моем списке появился еще один человек, для которого я нашла бы способ применить свои способности не по прямому назначению, а исключительно чтобы причинить боль. И меня даже не удивляет, что это тоже высший лорд. Ничего хорошего от них ждать не стоит.

Злость нужно было выместить, поэтому я кинулась к сумке с собранной одеждой и начала просто остервенело ее пинать. Спустя пару ударов донесся звон стекла, и я взвыла от осознания, что разбила припрятанную Храном пару экспериментальных настоек. Скорее всего, я лишила хранителя результата долгих экспериментов, а себя — пары комплектов одежды.

Магистр связал мой жалобный вой с чем-то другим, потому что не успела я распотрошить сумку и спасти хоть какие-то вещи, как меня подхватили на руки, мгновенно переместили на диван и, устроив мои ноги на свои колени, начали быстро осматривать.

— Где порезалась? — допытывался Бриар, деловито ощупывая мои ступни.

— Нигде, — пробормотала я, пытаясь выдернуть ноги из крепкой хватки и занять более приличное положение.

А тут еще осознала, что все это время скакала по комнате в ночной сорочке. Не то чтобы она была очень открытой или неприличной, но не дело это — голыми коленками сверкать. Поэтому я предприняла еще одну попытку выбраться — уже не разобраться с вещами, а сбегать в спальню за халатом.

— А что тогда, ударилась сильно? — Он тут же принялся аккуратно прощупывать мои конечности в поисках повреждений.

— Нет, все нормально, — наконец освободила я ноги и тут же вскочила, желая как можно скорее привести себя в подобающий вид. — Вещи я в сумке попортила, — решила все же объясниться, пока меня не оттащили к целителям. — Сейчас все вытряхну и вернусь.

Подхватив сумку, быстро скрылась в спальне. Там первым делом натянула халат, брошенный на кровати, а уж потом стала разбираться с одеждой. На мое счастье, разбился лишь запас успокоительного, заботливо приготовленного Храном, и пострадало только одно платье. Я аккуратно вытащила остальную одежду. Моя старенькая дорожная сумка промокла, но, если повезет, к утру просохнет. Испорченное платье надо стирать, а на это времени нет, как и на сушку, не тащить же с собой мокрое. Значит, придется брать на замену одно из тех, что принес магистр, вариантов нет. Ладно, захвачу какое попроще. На праздник заодно надену. Сложила чистые вещи на кровати, собрала осколки. Так, а теперь вернемся к нашему обсуждению.

— Значит, бал все-таки будет, — заключила недовольно я, выходя в гостиную, и дернулась, заметив, что Бриар не ждет меня на диване, а стоит совсем рядом, изучает стену. Я поспешила захлопнуть дверь, и исчезнувший проем заинтересовал его еще больше. Я напряженно наблюдала, как он ощупывает то место, где я явственно видела дверь, а вот он, похоже, даже не мог ее нащупать.

— Никак не могу понять, по какому принципу сработана эта иллюзия, — задумчиво констатировал он, оставляя в покое дверной проем и поворачиваясь ко мне.

«К моему великому счастью», — заметила я про себя. Если он прознает, что это иллюзия на крови, мне уже никак не отвертеться от объяснений, тогда и про Храна придется рассказывать. В общем, меньше знаешь, крепче спишь, магистр.

— Мне кажется, сейчас есть вещи поважнее, — бросила я, забираясь на диван с ногами и проследив, чтобы коленки были прикрыты махровой полой халата. — Значит, бал?..

— Состоится, — утвердительно кивнул Дамиан, сел рядом и, не обращая внимания на слабые протесты, притянул меня себе под бок и обнял.

— И что делать? — Решив, что трепыхаться лишний раз бессмысленно, я устроилась поудобнее, чтобы вытянуть из гостя всю возможную информацию.

— Усиливать охрану, мучить хроники и легенды, чтобы найти хоть какую-то зацепку, и ловить нашего высшего на приеме, желательно до того, как он успеет убить последнюю жертву, — коротко просветил он меня насчет плана действий.

— Думаешь, поможет? — скривилась я. — Откуда уверенность, что он сам будет убивать?

— Это обусловлено ритуалом. Только тому, кто проливает кровь, откроется эта самая печать. Так что все убийства в вершинах нашей звезды он совершал исключительно сам.

— А почему тогда убийства со смесью возлагались на третьих лиц? — нахмурилась я.

— Они не считаются. Это скорее точки концентрирования и усиления энергии, там неважно, кто убивал, важен факт смерти. Смерть всегда оставляет отпечаток и на месте, и на том, кто убил, — объяснил магистр, зарылся носом мне в волосы, глубоко вдохнул и прошептал на ухо: — Хорошо, что у меня есть ты. Само твое присутствие меня успокаивает, иначе бы я сорвался и, кто знает, чего бы только ни натворил.

Но мне было совершенно не до нежностей.

— А откуда ты так много знаешь об этом, несомненно, запрещенном ритуале? — задала я провокационный вопрос.

— У меня свои источники, — уклончиво ответил он.

Я резко развернулась, подозрительно взглянув на него.

— Баш на баш? — шально усмехнулся Дамиан.

Я фыркнула. Не очень-то и хотелось, мне свои секреты дороже.

— А жаль, — тихо выдохнул он.

— Ох, не нравится мне эта ситуация с балом, — покачала я головой через пару минут молчания.

— Ты думаешь, кому-то нравится?

— Я могу помочь? — решилась спросить я, зная ответ.

— Нет, — прозвучало вполне ожидаемо. — Ты уже сделала больше, чем следовало. У тебя праздники, вот и отдыхай. А если без дела сидеть не можешь, я на столе оставил пропуск в архив.

Взгляд метнулся к заветной бумаге. Пожалуй, мне действительно будет чем заняться в эти недолгие каникулы! Не то чтобы у меня не было планов, но архивы всегда в приоритете.

— Правда, у меня к тебе есть один вопрос, — прервал магистр мои размышления. — Только честно, Касс, ты хочешь попасть на этот бал?

— Нет, — не задумываясь и так же категорично, как он минуту назад, заявила я.

— Я смогу обеспечить твою полную безопасность, за это не переживай, — заметил он.

— Нет, не хочу. Я не люблю, когда вокруг много людей. — Особенно аристократов, среди которых есть высшие лорды, и они, несомненно, обратят внимание на спутницу дознавателя. Меня аж передернуло от перспективы.

— Все же я посчитал вежливым спросить. — Я почувствовала улыбку в его голосе. — Это к лучшему, хоть за тебя не буду переживать. А теперь скажи мне, пожалуйста, родная, — и он прижал меня к себе чуть крепче, — зачем у тебя рядом с дверью стояла собранная сумка?

— Ну… каникулы же! — Я удивленно вскинула брови.

— В этом году ты решила уехать?

— А ты, я смотрю, все-таки вчитался в мое личное дело? — усмехнулась я. — Да, в этом году решила отпраздновать в приюте, меня там ждут.

Что это, неужели он огорчен?

— Жаль, я хотел предложить тебе провести праздники у меня дома, — нежно улыбнулся он с явным вопросом в глазах, а я слегка растерялась от неожиданности.

— Но… ты же все равно будешь занят… И дом у тебя пустой… Что я там делать буду? — пробормотала я, не понимая толком, как реагировать.

— Занять себя можешь библиотекой, насколько я успел заметить, она привлекла твое внимание, — подмигнул Бриар. — Приготовить дом к твоему приезду тоже не проблема, если ты согласишься, то завтра к утру соберется вся прислуга, и дом определенно перестанет быть пустым. Ну и последнее, я гораздо быстрее стану разбираться со всеми делами и возвращаться в свой дом, если буду знать, что ты меня ждешь.

Что же делать? Я даже не могла разобраться, хочу ли согласиться или, наоборот, боюсь.

— Соглашайся, — тихо выдохнул он мне в губы, накрыл их легким нежным поцелуем, а потом перешел на щеки, нос, веки… и вернулся к губам, прерываясь лишь страстным: — Соглашайся!

А я просто поняла, что…

— Не могу, — вернула я ему в губы после очередного поцелуя. А потом отвернулась, не в силах взглянуть ему в глаза. — Это слишком… я не знаю… я, наверное, даже не против… но… не стоит… как-то это… — запиналась я на каждом слове.

И, все же решившись поднять голову, наткнулась на понимающий, но грустный взгляд.

— Попробовать стоило, — дернул он уголком рта, прижав меня и заставив уткнуться носом себе в шею. — Но поужинать-то со мной хоть раз в эти дни ты не откажешься?

— Не откажусь, только давай не в ресторациях этих? — Я даже вздрогнула, вспомнив липкие взгляды, неизменно сопровождавшие меня во время наших выходов в свет. — Лучше я сама что-нибудь приготовлю, если ты добудешь продукты.

— Как же я могу пригласить девушку на ужин и заставить готовить?

— А мне не сложно. Даже приятно, — улыбнулась я.

— Ну, если ты настаиваешь… — сдался он. — Но знаешь, мне в этом случае будет еще приятнее.

Я лишь фыркнула в ответ. Еще бы!

— Кстати, ты еще помнишь, что вообще-то тебе запрещено покидать территорию академии? — напомнили мне.

— Но… мне же подписали разрешение? — растерялась я, а потом нахмурилась, решив, что это попытка заставить меня провести каникулы вместе.

«То есть по-хорошему не вышло, — начала злиться я, — и мы решили по-плохому. Или сиди в академии, или соглашайся?»

— Так вот, не знаю, что ты там уже себе надумала, — заметил он мой недовольный вид, — но явно не то, что я хотел сказать. Касс, давай договоримся так: я тебя выпускаю, а ты походи в серьгах. Я знаю, что ты против этих украшений, но они еще и защитный артефакт. Мне станет спокойнее, если ты будешь под защитой. И еще пообещай не ввязываться ни в какие сомнительные дела, — строго заявил он. — Ладно?

Я закивала. Мне не сложно, ведь Хран знает, как обойти неприятные для меня свойства артефакта. А проблем я и сама не хочу.

— Вот и хорошо.

А потом затащил меня к себе на колени, прижимая крепко-крепко.

— Не хочу тебя отпускать, — тихо поделился он, — даже на пару дней.

Я, вздохнув, подняла руки и обняла магистра за шею, пристроив голову ему на плечо.

Сколько мы так просидели, любуясь постепенно гаснущим пламенем камина, не знаю, но в какой-то момент Бриар поднялся и поставил меня на ноги со словами, что мне пора спать. Перед ним распахнулась воронка. Прежде, чем он успел туда шагнуть, я поймала его за рукав.

— Спасибо, — с улыбкой выдохнула я и пояснила в ответ на недоуменный взгляд: — За то, что пришел все рассказать, пусть и так поздно.

— Я же знал, что ты ждешь, — улыбнулся Бриар, в последний раз легко коснулся моих губ и исчез. А я, вздохнув от усталости, ушла досыпать оставшиеся пару часов.

Ранним утром весь мой четко выверенный план на отдых просто полетел в топку. Стоило бы еще тогда задуматься: если с самого начала все не задалось, то ничего хорошего в дальнейшем не жди. Но разворачивая прилетевшую от подруги птичку-вестника, я даже предположить не могла, чем это для меня закончится. А написано в вышеозначенной записке от неугомонной танцовщицы было вот что:

Касьена, я точно знаю, что у тебя с сегодняшнего дня каникулы. Очень прошу, независимо от того, собиралась ли ты остаться в академии или съездить в приют, как встанешь, приходи с вещами ко дворцу. Рядом с ним огромный шатер, точно не пропустишь. Подойдешь к нему и спросишь меня. Я тебя встречу и все расскажу. Мне жизненно необходима твоя помощь! И я обещаю, тебе понравится! Все,

твоя любимая Данька.

(Кота тоже тащи, лишним не будет)

То, что тут что-то неладно, было понятно сразу. Но втягивать меня во что-то опасное подруга точно не стала бы. Разве что в забавную авантюру. Может, это будет даже неплохо, нужно хоть немного выпустить себя из рамок и просто повеселиться, как все нормальные девушки моего возраста. Правда, просьба прийти с вещами напрягла, но это можно выяснить на месте, отказаться и уехать в приют я всегда смогу. Поэтому я, быстренько сложив пожитки в просохшую за ночь сумку, отправила к настоятельнице вестника с сообщением, что задержусь до вечера. И уже собираясь накинуть меховой жилет (плащ магистра я пока припрятала в шкаф), вспомнила про заветную бархатную коробочку, спрятанную на самом дне сундука у кровати. Нехотя вернулась, выкопала ее из-под завалов ингредиентов и бумаг и, положив на кровать, зависла в размышлениях. Хран устроился рядом, так же гипнотизируя взглядом переливающийся алым бархат.

— Я могу подправить заклинание на сережках, но это надолго, часа два-три потрачу, — предложил кошак.

— Не надо, — решительно заявила я, вдела в уши сережки, прошла к оставленной у двери сумке и засунула футляр поглубже. Хранитель с удивлением взирал на меня. А я просто пожала плечами.

— В конце концов, мы с тобой никакими тайными ходами идти не собираемся, незаконной деятельностью заниматься тоже. Что он в ближайшие несколько дней сможет отследить? Я буду либо в приюте, либо с Данькой, так что ничего страшного. Мне не сложно, а ему спокойнее будет. Причин для волнения и без меня в эти дни хватит, — зачем-то объяснилась я перед котом.

— Как скажешь, — оскалился он, проходя ко мне. — Ничего не забыла?

Я бегло осмотрелась, прикинула, что в сумке.

— Нет.

— А мне корзинку? — спросил он, озираясь.

— Лапками пойдешь, — усмехнулась я. — Много чести на руках тебя таскать, у меня и так сумка тяжелая. Так что — исключительно своим ходом и по холодному снегу.

— Больно надо, — пробурчал кот. — Мы не гордые, пройдемся.

И мы покинули академию.

До места назначения мы добрались почти через час, уже немного продрогшие и запорошенные снегом. Императорский дворец. Наверное, я какой-то неправильный человек: при взгляде на это золотисто-голубое великолепие, покрытое бесчисленными барельефами, поблескивающее на солнце цветными витражами, возвышающееся над всем городом и огороженное причудливой кованой оградой, у меня в голове бились только две мысли: «Это же сколько времени нужно потратить, чтобы привести в порядок такое огромное здание?» и «Да как же там люди не теряются?» Да, дворец был поразительно прекрасен, но меня не слишком восхищал: слишком помпезно. Поэтому я поспешила к парку, над верхушками живых изгородей которого просматривался шпиль цветастого шатра. Сам шатер я могла бы найти и по звуку, потому как шума сооружение издавало предостаточно. А вот внутрь меня не пустили. На входе в этот балаган стояли два амбала, судя по форме, из императорской стражи. Выяснив, что пропуска у меня нет, вход преградили.

Понятно, почему Данька попросила ее позвать. Пришлось втолковывать страже, что я пришла по приглашению одной из артисток. Меня еще раз внимательно осмотрели, после чего один нехотя отправился на поиски моей подруги. Вернулся он минут через пять, но не с ожидаемой мной симпатичной кудрявой брюнеткой, а с высоким крепким мужчиной.

— Джейми! — с визгом кинулась я ему на шею.

— Привет, мелкая, — пробасил он, отрывая меня от земли. — Пошли внутрь, а то ты совсем холодная, и нос вон красный.

Протянул стражу бумажку. Тот бегло просмотрел ее и кивнул мне, позволяя войти.

И мы с Храном, быстро переглянувшись, нырнули вслед за старым знакомым в цветастое нутро шатра. Там стоял равномерный гул из музыки, голосов и других звуков. Куда ни глянь, кто-то разминается, распевается, тренируется, репетирует. Но я пыталась выхватить взглядом из этого бардака единственную интересующую меня фигурку, заманившую меня сюда.

— Не ищи ее, она дальше, — потянул меня Джейми вглубь, лавируя между актерами.

— Я, конечно, безумно рада приглашению и повидаться тоже, но ты мне не объяснишь, зачем она меня так срочно выдернула? — задала я наиболее животрепещущий вопрос.

Мужчина лишь тяжко вздохнул:

— Честно говоря, сам не знаю.

Тут я наконец заметила подругу, бурно что-то обсуждающую с пожилым мужчиной.

— И что, даже никаких догадок нет? — продолжала допытываться я, решив, что прерывать их разговор невежливо, лучше подождать, пока подруга освободится.

— Есть.

— Ну и?.. — выжидающе уставилась я на спутника.

— Давай, я тебе расскажу, что произошло, а ты сама сделаешь вывод, — предложил он.

— Ладно, — с подозрением согласилась я, уже понимая, что выводы мне, скорее всего, не понравятся.

— В общем, после вашей встречи Даня пару дней размышляла над новым номером, специально для этого бала. Что она придумала, не знаю, потому что нам рассказывать не стала, а сразу помчалась вот к этому, — кивнул он в сторону собеседника подруги. — Это имперский маг. Насколько я понял, он руководит всем праздником. Она поделилась с ним идеей, и они очень долго что-то обсуждали. На следующий день он ей притащил старый свиток. Я лишь уловил, что у нее есть подходящий человек, но он занят учебой и его могут не отпустить. На что ей сказали, что у всех адептов каникулы, и вот после этого ты оказалась здесь, — закончил он, с толикой жалости смотря на меня. — Твои выводы?

— Она хочет, чтобы я выступила с вами… — ужаснулась я.

А Данька наконец заметила меня и с широкой улыбкой поспешила в нашу сторону. Маг следовал за ней, с интересом разглядывая меня. А у меня в голове билась только одна мысль: «Если я соглашусь на это безумство, Дамиан меня убьет!»

В том, что он меня найдет на этом празднике жизни в толпе приглашенных и выступающих, сомнений почему-то не было. С моей-то удачей! Добавим любовь всех богов безмирья устраивать нам нежданные встречи, и наша встреча обеспечена.

Данька мой настрой определила еще на подходе, потому как улыбалась уже не так радостно.

— Нет, — твердо заявила я, стоило ей приблизиться.

— Кася, ты же даже не выслушала, — состроила она просительную мордашку.

— Нет, я тебе сразу заявляю. Я не могу, — упрямо качала я головой.

— Ну, солнце мое…

— Даня, ты понимаешь, я обещала, что никуда не полезу. — А еще я точно знала, что на балу будет бродить наш убийца-ритуальщик. — В общем, мне туда дорога заказана.

— Кому обещала? — удивилась подруга, прекрасно зная, что заботиться о моем благополучии особо некому, а потом ее лицо просветлело: — Темненькому своему?

— Во-первых, не моему, — вздохнула я. — А во-вторых, да, ему. Обещала не ввязываться ни в какие сомнительные авантюры. И, прости, вот конкретно эта в моем случае более чем сомнительна.

Пожилой маг, с любопытством прислушивающийся к перепалке, решил вмешаться:

— Простите, а почему вы считаете участие в императорском зимнем балу сомнительным мероприятием?

— Скажем так, у меня есть свои причины, — уклончиво ответила я.

— Если вы беспокоитесь о своей безопасности, то могу вас уверить, что для этого нет оснований, — твердо заявил старичок.

«Вот это интуиция! — поразилась я про себя. — С ходу угадать, что меня тревожит. Впрочем, других отговорок и не может быть. Будь я из благородной семьи, тогда репутацию могла бы беречь, а так…»

— Понимаете, — слегка замялась я, — я не сомневаюсь в вашей охране, но если меня заметят, то обеспечены большие проблемы. — Я изобразила извиняющуюся улыбку.

У этого с виду милого и простого пожилого человека в глазах сверкнули лукавые огоньки, хорошо знакомые мне по Данькиной хитрой мордочке. И широко улыбнувшись, он заявил:

— Соглашайтесь, девушка! Обещаю, что тот, на чьи глаза вы боитесь попасться, вас ни за что не заметит, уж это я как магистр иллюзий смогу обеспечить.

Моя уверенность начала давать сбой. Привлекала даже не сама возможность посетить этот бал и выступить перед императором. Мою авантюрную душу грела мысль обвести вокруг пальца самого Дамиана Бриара! Ведь все мои предыдущие махинации были им раскрыты, а тут… С другой стороны, этот бал для меня крайне опасен, на нем соберется вся аристократия, все высшие лорды. Тот, кто заказал мою семью, может оказаться среди приглашенных, и если он меня узнает… Но наш разбор архивов так ничего и не дал. Осталось не так уж много материалов, какова вероятность, что среди оставшихся я найду интересующую меня информацию? Ничтожна мала. И что делать? А этот бал… Маленькая провокация, которая заставит вновь активизироваться тех, кто должен меня искать. Но нужно сделать так, чтобы точно узнать, кто я, было невозможно. Какой же сложный выбор. Столько моментов, которые я не могу контролировать. Будь у меня возможность потом отследить, что кто-то вновь поднимет дело моих родителей, можно было бы рискнуть, а так..

— Вы, кстати, знаете, что планируется маскарад? — заметил маг, пристально наблюдая за моими терзаниями. — Выступающие тоже обязаны быть в масках.

А вот это меняет дело. Костюм, маска, да и искать меня среди труппы актеров никто не станет. Зато я вполне могу приглядеться, вдруг кого-нибудь узнаю?

Данька каким-то неведомым образом уловила, что моя решимость дрогнула, и перешла в наступление.

— Касьена, ты же знаешь, я бы просто так не попросила. Понимаешь, вот это выступление — мой триумф. То, чего я добивалась годами, и я хочу выжать из него все. Мой номер — мечта, но, чтобы воплотить ее в жизнь, нужна твоя помощь. — Схватив меня за руку, она с надеждой заглядывала мне в глаза: — Пожалуйста, Касс, это будет твой подарок мне.

— Но… мне же придется пройти какую-то проверку у службы безопасности, — попыталась я найти хоть какие-то контраргументы, потому что умоляющему взгляду подруги, которая никогда ничего у меня не просила, я сопротивляться не могла.

— Никакой проверки, — отрицательно покачал головой маг. — Вам нужно всего лишь принести клятву на артефакте, что вы не замышляете ничего против империи, императорской семьи и кого-либо другого, присутствующего на торжестве. Вы же не замышляете? — Насмешливый взгляд в мою сторону.

— Я слишком далека от политики, чтобы что-либо замышлять, — фыркнула я в ответ.

— Тогда никаких проблем, — удовлетворенно кивнул старичок.

— Ну?! — в Данькином взгляде появилась надежда.

Я растерянно покосилась на Храна, с сомнением смотрящего на меня снизу.

— Расскажи свою задумку, и я решу, по силам ли мне масштабы твоей идеи, — вздохнула я, понимая, что сдалась и что ничего хорошего мне это не принесет. Но тихий голос интуиции твердил, что я права, мне необходимо там присутствовать в этот вечер, и не в качестве гостя.

— Я тебя обожаю! — тут же кинулась мне на шею подруга.

— Тогда я пошел за артефактом, — улыбнулся мне маг.

Данька приступила к объяснению. Все вполне ожидаемо, от меня требовалось, так сказать, музыкальное сопровождение. И если для первого номера нужно было спеть текст с того самого старого свитка, про который упоминал Джейми, то для последнего выступления, которым закроется бал, подруга потребовала балладу. Драматично-лирическую, что, собственно говоря, не входит в мой репертуар. Про любовь, несчастную или счастливую, мне писать не приходилось. А это означает очень много головной боли, ведь придумать за два дня новое произведение, да еще на непривычную тему, сложно.

Вернулся маг с огромной, слегка потрепанной книгой. Положив руку на кожаный переплет, я слово в слово повторила клятву.

— Магистр… — обратилась я к старичку, вдруг поняв, что мы так и не были представлены.

— Нерис, — благожелательно улыбнулись мне.

— Кастодия, — улыбнулась я в ответ. — Так вот, магистр Нерис. Вы можете мне объяснить, что за песню из старых свитков мне надо исполнить?

— Задумка вашей подруги напомнила мне один из старых ритуалов, описание которого я нашел в летописях, — начал объяснять он. — Это было что-то вроде приглашения богам отпраздновать эту ночь вместе с народом. Не то чтобы они действительно отзывались, но ритуал проводили исправно. Вот мы и решили возродить традицию, благо музыка и текст сохранились, и зрелище должно впечатлять. Правда, значение слов перевести не удалось, но тут важно звучание.

Что-то мне это не нравится. Какой-то неизвестный ритуал, притом еще один в эту ночь уже точно будет проводиться.

— А можно взглянуть на эти свитки? — попросила я, вспомнив, что Хран когда-то упоминал мою способность читать на любых языках.

— Конечно, вам же это исполнять! — И мне протянули старый желтоватый лист с полустертыми буквами.

Я тут же приступила к изучению. Что ж, хранитель оказался прав, читать я теперь могу с любого языка. Ничего подозрительного в тексте я не нашла. Действительно, приглашение отпраздновать «Великую ночь».

— А вы уверены, что он не сработает? — на всякий случай поинтересовалась я.

— Я не нашел ни одного случая, чтобы кто-то отозвался, — уверили меня. — Просто одна из старых традиций. Весьма впечатляющих, должен заметить, но не более.

— Ну что ж, — вздохнула я, понимая, что уже не отвертеться. — С чего начнем? — обратилась к подруге.

И все завертелось. Меня потащили к музыкантам разбирать мелодию, и это оказалось ой как не просто. Музыкантам-то хорошо, ноты сохранились, пусть и в не идеальном состоянии, но для профессионалов это не проблема. Мне пришлось сложнее, потому как к тексту ноты не прилагались, приходилось накладывать самостоятельно. Буквы были знакомы, смысл я понимала благодаря способностям хранителя, но вот знанием, как это все должно звучать, я не обладала. Пришлось разбирать эту загадочную ритуальную песню методом проб и ошибок, периодически подгоняя произношение так, чтобы слова лучше ложились на музыку. Данька рядом прогоняла свой танец, и, должна сказать, это действительно впечатляло. Ближе к вечеру, когда уже начала чувствовать, что еще чуть-чуть, и горло охрипнет, я ушла в дальний угол, чтобы заняться сочинительством. Новая баллада рождалась медленно и крайне неохотно. Когда на улице потемнело, я твердо заявила, что на сегодня с меня достаточно. Стребовав обещание явиться завтра спозаранку, меня милостиво отпустили отдыхать. Точнее, это Данька так считала, что отдыхать, но я-то знала, что большую часть ночи проведу возле детских кроваток. В этот момент накрыло понимание, что я обещала не использовать свои способности без согласия Бриара. Но испрашивать разрешение на то, что я и так несколько раз делала, не ставя никого в известность, совершенно не хотелось. Поэтому я махнула рукой: то, о чем магистр не узнает, ему все равно не повредит, а ждать его ответа, еще неизвестно, положительного ли, слишком утомительно. Распрощавшись с магистром иллюзий и подругой, мы с Храном отправились к ближайшему стационарному порталу, чтобы добраться до другого конца города, где меня уже давно ждали.

— И что ты обо всем этом думаешь? — наконец спросила я у кота, весь этот день безмолвно взиравшего на наши приготовления.

— Я вообще не понимаю, почему ты согласилась. Это же сумасшествие! Ты прекрасно могла отказать ей так, чтобы она не обиделась. Но вместо того, чтобы тихо-мирно отдохнуть в заслуженные выходные, как обещала, ты ввязалась в очередную авантюру, причем крайне опасную, — тут же принялся распекать меня Хран. — Надеюсь, у тебя есть адекватные причины?

— Адекватных нет, — со вздохом призналась я.

— Давай хоть какие-то.

— Понимаешь, когда Бриар предложил пойти на бал, у меня внутри все, от мозга до интуиции, хором кричало: «НЕТ!» А вот сегодня возмутился только разум, а интуиция заставляла согласиться. Да и сам факт, что Даня мне это предложила… Она прекрасно знает, что я не люблю выступать перед большой аудиторией. И что я не выношу аристократию. Но она меня позвала, и не просто позвала, она утверждает, что мне это нужно. Есть у меня предчувствие, что это проявление ее провидческого дара. Ведь это не первое ее выступление в высоких кругах, но меня она позвала впервые. Может, это самовнушение, но я чувствую, что должна там быть. Причем не в качестве гостьи, — выдала я ему свои размышления.

Пару минут мы молча продолжали путь по полутемной пустой улице, пока кот пытался разобрать выверты моего сознания.

— Все равно мне эта идея не по душе, — заключил он. — Но одну я тебя не оставлю.

— И на том спасибо, — обрадовалась я. — Кстати, тебе удалось взглянуть на свиток? — поинтересовалась я, точно зная, что он не смог бы пропустить такую интересную вещь, как непереводимый магами текст.

— Да, утащил со стола на пару минут, — подтвердил он.

— И твое заключение?

— Свиток не просто старый, а о-о-очень древний. Но текст никакой магической составляющей не несет. Просто песня, как любые праздничные вирши. Не сказал бы, что там описан ритуал, скорее, одна из забытых традиций. Мое заключение: можешь петь спокойно. Хотя я не эксперт и советую тебе вообще не ввязываться в эту затею, — проворчал кошак, а я лишь отмахнулась, не желая вступать в дискуссию, тем более что и сама не была уверена в правильности своего решения.

Еще пара минут, и мы стояли у знакомой тяжелой деревянной двери.

Робкий стук: мне немного стыдно, что я пришла так поздно, не хотелось никого будить. Но дверь распахнулась практически сразу, и меня встретили теплой улыбкой. Меня ждали, и мне по-настоящему рады.

— Касенька, девочка моя, что же ты топчешься на пороге? Заходи скорее, замерзла ведь, наверное, — ухватила меня за руку и втянула в теплый дом матушка Филона.

— Простите, что задержалась, — извинилась я, стряхивая с себя снег.

— Не говори глупостей, дитя мое, тебе здесь откроют в любое время, — засмеялась она, и нас утаскивают на кухню кормить, отпаивать горячим чаем и расспрашивать о новостях.

Единственный вопрос, повторяющийся из раза в раз, когда я возвращаюсь сюда:

— Меня искали? — Все внутри замерло в ожидании ответа.

— Нет, — покачала головой пожилая женщина, я с облегчением выдохнула, а диалог продолжился.

Когда мы с Храном были накормлены, согреты и вполне довольны жизнью, я решила, что неплохо бы и делом заняться.

— Много? — Уточнять не нужно, матушка сама прекрасно знает, кого я имею в виду.

— Пятеро, — тяжело вздохнула она в ответ, — в том числе твоя подопечная.

— Вира? — вспомнила я маленькую худенькую девочку.

— Очень плохо спит. Ей снятся кошмары. Бывает, кричит так, что просыпается вся комната, — рассказывала матушка, в глазах которой билось нескончаемое сострадание к маленьким существам, кем-то брошенным на съедение жестокому миру.

— Ничего, скоро будет спать спокойно, — успокоила я добросердечную женщину, хотя сама понимала: это не последние дети с искалеченной судьбой, и всем я помочь не смогу.

Тихо-тихо, вдоль по длинному коридору, мимо старых деревянных дверей с облупившейся краской и еле видными надписями. За каждой из дверей — с десяток детских кроваток.

— Дальняя справа у окна, — пояснила мне матушка и, поймав мой удивленный взгляд, улыбнулась: — Твоя, да.

Я на цыпочках прокралась к месту, где спала десять лет своей жизни. Взглянула в сторону подоконника. Вот она, потершаяся, но все же различимая надпись: «Дия К. и Санди К.». Я нацарапала ее на следующую ночь после того, как вспомнила, кто я. Специально, чтобы не дать себе забыть.

Я обвела пальцем буквы, но тут же одернула себя: «Не для этого ты здесь».

И обернулась к кроватке, где вздрагивала во сне знакомая мне девчушка.

— Вира, — позвала ее шепотом, гладя по голове, и девочка почти мгновенно распахнула большие, полные ужаса глаза. — Тихо, тихо, — успокоила я малышку, понимая, что со сна она приняла меня за существо из своих кошмаров. — Это я, помнишь? Кастодия.

— Кася! — На ее лице расцвела улыбка. — Ты пришла меня навестить?

— Не только тебя, — улыбнулась я в ответ. — А еще я пришла, чтобы избавить тебя от страшных снов. Ты мне веришь?

— Да! — Столько надежды и веры было в детском голосе!

— Тогда закрой глаза.

Девочка послушно опускает ресницы, а я накрываю ее веки ладонью, вторую кладу на затылок.

— Вира, слушай меня, слушай мой голос…

Утро началось привычно рано — с мехового щекотания в носу и неодобрительного бурчания Храна, дескать, в праздники нужно отсыпаться в теплом углу, а не таскаться по морозу ради невнятных авантюр. Во многом я была согласна: осознание того, что, не согласись я на выступление, могла бы спокойно спать дальше, убивало желание выползать из-под одеяла. Но битва ответственности с ленью, как всегда, окончилась победой первой, поэтому я вынырнула в прохладу комнаты и, поежившись, начала собираться в новый день. Матушка Филона уже встала и руководила процессом приготовления завтрака. У меня же времени на такую роскошь, как полноценный завтрак, не было. Я схватила со стола пару булочек — одну в зубы, другую в карман, — поцеловала в щеку матушку, охающую над таким неправильным питанием, и убежала, пообещав вернуться вечером, на этот раз пораньше.

Хотя за окном едва рассвело, а улицы еще были совершенно пусты, под цветастым куполом уже вовсю кипела жизнь. Данька, уже подключившая к репетиции своего номера жонглеров, велела мне не мешаться под ногами, а заняться песней. Поэтому я одолжила у музыкантов гитару и устроилась в углу, чтобы не упускать подругу из поля зрения. Хран притулился рядом, свернувшись клубком, и тихо причитал, какая я безголовая, мол, если Бриар узнает, оторвет мне голову. Я лишь посмеивалась над таким противоречивым изречением, плавая мыслями сама не знаю где, в надежде поймать за хвост птицу вдохновения. И мне это удалось! Слова вдруг сами полились из сознания. Очнулась я ближе к обеду, потому что подруга настойчиво требовала моего внимания. Точнее сказать, ее обеспокоили мой отсутствующий вид и замерший в одной точке взгляд. Я поспешила ее обрадовать, что заказ на балладу исполнен, и мы перешли к репетиции. Мы с ней всегда хорошо срабатывались, она тонко чувствовала то настроение, которое я пыталась передавать, и переносила его в движение. Наверное, мы могли провести так весь день, гоняя по кругу одну-единственную песню в стремлении синхронизировать наши эмоции, но я помнила, что обещала помочь в приюте. Поэтому, быстро настрочив ноты, я оставила подругу импровизировать дальше с музыкантами, а сама поспешила обратно.

А в приюте жизнь тоже кипела и просто бурлила. Там, где столько детей, всегда очень шумно и немного сумбурно, особенно перед праздником. Пока все украшали комнаты, я занялась своей прямой обязанностью целителя. Раз уж выпала такая возможность, грех не подлечить детишек! Несколько часов подряд я выцапывала сопливых, поцарапанных или простуженных и приводила в порядок. К счастью, за здоровьем подопечных хорошо следили, поэтому маленьких пациентов оказалось не так уж много. А потом наступил черед поправления памяти. Резерв у меня скромный, а ментальное воздействие забирает немало сил, поэтому я решила поработать с двумя малышами, а к оставшимся вернуться после праздника. К концу сеанса поняла, что вычерпала себя полностью. Хран, крутившийся рядом и каким-то чудом избегавший крепких детских объятий, стоило нам остаться в медкабинете вдвоем, взъелся на мое безответственное отношение к собственному здоровью. А я даже не заметила, как уснула на стуле под привычный монотонный бубнеж кота. И снилось мне теплое лето. Я лежала на солнечном лугу, лицо гладили лучи солнца и теплый ветерок, а нос щекотал запах травы и пряностей.

Проснулась я глубокой ночью в своей комнате. Вернее, временно мне отданной, так как преподавательница, живущая здесь, уехала на каникулы. Глубоко задумавшись, как же я сюда попала, нашарила на прикроватной тумбочке подсвечник. Храна рядом не оказалось, но это меня не особо обеспокоило. Он зверь самостоятельный, мог уйти погулять, мог вернуться в лабораторию, в худшем случае, попал в плен к детишкам. А вот небольшой поднос, приютившийся на столе у окна, вкупе с горячим чайничком, заставил обеспокоенно свести брови. Есть в комнатах было строжайше запрещено. Если голоден, можешь в любое время спуститься на кухню, найти там что-то горячее или разогреть самостоятельно. Таковы правила, следовательно, никто из местных не мог оставить этот ночной перекус. Откуда же милый набор в моей комнате? Вопрос очень интересный. Подойдя поближе, обнаружила на столе распечатанного вестника и простую записку, гласящую:

Ужина не получилось, а жаль. Но ты мне его обещала, так что перенесем на другой день. Не перенапрягайся, у тебя каникулы и отдых, а я не могу каждый вечер проверять, добралась ли ты до постели, как бы мне этого ни хотелось. Сладких снов и приятного завтрака (а может, все же и позднего ужина).

Д.Б.

Вестник же оказался приглашением на тот самый обещанный мной ужин. Похоже, я так умоталась, что проспала не только прибытие бумажной птички, но и приход магистра, и транспортировку в комнату. Судя по тому, что спать меня уложили там, где нужно, магистр общался с кем-то из приюта, значит, поутру меня ожидает очередная порция расспросов. Печально вздохнув, я обвела взглядом оставленные мне в подарок яства. И через минуту размышлений вздохнула еще грустнее, осознав: я действительно жалею, что общий ужин не состоялся…

Утро началось с вестника от неугомонной подруги.

Захвати платье, что я тебе подарила. И раз уж у тебя такие хорошие отношения с всевозможными красками, потрудись изобразить из себя блондинку, будем с тобой работать на контрасте, потому как я выступаю в белом.

Даня.

И как только она узнала, что я забрала из академии ее платье! Вот уж действительно третий глаз! То самое платье, которым я заменила наряд, безвременно почивший из-за успокоительного настоя. Из тяжелого бархата, в пол, с длинными рукавами и воротником-стойкой, оно могло показаться чуть ли не монашеским, если бы не одно «но». Весьма нескромные вырезы как спереди, так и сзади, прикрытые прозрачным черным кружевом, из которого были сшиты и рукава. Но стоит признать, что задумка хороша! Я светлокожая блондинка в черном, подруга — смуглая брюнетка в белом, мы будем великолепно смотреться вместе. Так что мне пришлось быстро приводить волосы к родному оттенку и вытаскивать платье. Сам бал проводится поздно вечером, даже скорее ночью, но выступающим надлежало собраться с утра, дабы провести последние репетиции непосредственно во дворце. Поэтому, утащив с кухни пару яблок, я предупредила, что сегодня меня можно не ждать, и поспешила вместе с Храном к шатру артистов. Пока моего участия не требовалось, я тихо сидела в уголке и нервно теребила браслет на запястье, который надела на всякий случай, ради страховки. Над серьгами ночью поработал Хран, а браслет отслеживающими функциями не обладал, так что оказаться под колпаком я уже не боялась. Да и по лицу меня узнать проблематично, в этом магистр иллюзий не соврал. Дело в том, что на зал, где проводилось торжество, было наложено заклинание, благодаря которому на лица накладывались иллюзии масок. Причем каждая соответствовала наряду входящего. Мое лицо покрывала сеть черных кружев, а у Даньки — белых. Сам зал, к слову сказать, был олицетворением зимы, весь украшенный морозными узорами и непрекращающейся иллюзией падающего снега, так что я на этом фоне выглядела в данный момент черным пятном. Но когда в зале соберутся гости, мой наряд будет уже не так вызывающ.

Всего у Данькиной труппы планировалось три выступления, зато каких! Мы открывали торжество тем самым «ритуалом» из свитка, потом примерно в середине бала подруга выступала без моего сопровождения, ну и закрывала праздник моя баллада. Между выступлениями нам надлежало находиться в комнате, соседствующей с бальным залом и специально приспособленной под нужды актеров. Исходя из этого, возможность пересечься с Бриаром для меня была нулевой. Возможности любоваться выступающими у него точно не будет. Я появляюсь лишь дважды, а оставшееся время отсижусь где-нибудь среди артистов, чтобы не попасться никому на глаза. Все было продумано и очень логично, но меня не оставляло ощущение, что сегодня что-то произойдет. Причем связанное именно со мной, а не с убийствами.

В какой-то момент всех артистов выгнали из зала, что означало, что гости уже начали собираться. Последний час меня буквально потряхивало от перенапряжения. К чему бы это? Выступать мне было не страшно, опасения раскрыть мое инкогнито тоже не было, и бояться мне было по большому счету нечего. В конце концов, мотаться по дворцу с риском наткнуться на нашего убийцу, рыщущего в поисках новой жертвы, я не планировала.

Но времени нервничать уже не осталось. Свет в главном зале погас, значит, нам пора. Чтобы мы не толкались среди гостей в зале в попытке пройти на наше место выступления, нас туда отправляли порталами, а вот обратно придется уже ножками топать, ну не страшно, там идти близко. Последний вздох и шаг в портал, чтобы оказаться в темном зале. Раздаются первые такты музыки, и я так же неспешно вывожу первые ноты замысловатой песни.

Передо мной взметнулось пламя, поделенное пополам. Одна половина черная, другая ослепительно-белая, а в месте соединения двух противоположностей появляется фигура моей подруги, словно сотканная белым пламенем. Шаг, и она вылетает из столпа огня, чтобы начать свой вихрь движений.

Темп постепенно нарастает, и пламя, так ярко освещающее светлую фигуру подруги и лишь слегка подсвечивающее мой черный силуэт, начинает свой бой. Черная и белая половины, одна прямо за другой. Свет и тьма. День и ночь. Именно на этом контрасте решила сыграть подруга, незаметно для себя самой восстанавливая древнюю традицию этого празднования. Ночь долгой зимы. Самая долгая ночь, самая середина зимы. Победа тьмы над светом, но только на один вечер. Поэтому черная половина начинает захватывать власть. А скорость движений белой девушки только увеличивается.

И тут ритм резко обрывается, переходит в медленные переливы, а вместе с ним замирает и фигура танцовщицы. Она останавливается перед пламенем и, медленно прогибаясь назад, окунает руки и волосы в противоборствующие стихии. Зачерпывает черный огонь, все еще хранящий проблески света, и опрокидывает на себя сгустки пламени. Подол ее платья постепенно темнеет, будто впитывает черную воду. А мое одеяние начинает выцветать, причем сверху вниз. Звание магистра иллюзии дают не за красивые глаза, это точно, и шустрый старичок, подхватив идею противоборствующих стихий, развил ее в целое шоу.

Но ритм музыки снова меняется. Барабаны начинают свою быструю песню, девушка резко вырывается из пламени, а там, где мгновение назад была ее голова, пролетает, ловя отблески лезвием, серебряный кинжал.

Даниэлла всегда любила трюки с холодным оружием, но этот действительно стал вершиной ее фантазии. Два жонглера, скрывающиеся в полутьме по краям нашей сцены, ловко перекидывали друг другу сверкающие лезвиями кинжалы, а хрупкая девушка виртуозно отклонялась от смертельных клинков. Потрясающее действие заставляло задерживать дыхание. А костер, у которого кружилась танцовщица, с каждым барабанным ударом становится все темнее, заглатывая светлые всполохи. Все темнее становилось платье танцовщицы, все светлее — наряд певицы.

Звук нарастал все громче, клинки летали все стремительнее, движения танцовщицы делались все резче.

На последней звонкой ноте девушка влетела в самый центр уже аспидно-черного пламени и воздела руки к небу. Огонь поднялся до самого потолка и, словно взорвавшись, накрыл весь зал, погружая в кромешную тьму. Я торопливо скользнула в сторону. Все, наш номер закончился! Выступление прошло потрясающе, лучше, чем я могла себе представить, а теперь самое время по-тихому пробраться обратно в комнату артистов и дождаться последнего выхода. Стоило мне сделать несколько шагов и добраться до стены, как прогрохотало: «Отпразднуем же ночь долгой зимы!» — и свет начал возвращаться в заполненный высокородными гостями зал. Зазвучали первые аккорды, и паркет быстро заполнился кружащимися в танце парами. А я упорно пробиралась к неприметной дверке. Но мне, как и всегда, не стоило рассчитывать на удачу. До шанса на спокойное проведение вечера не хватило пяти шагов.

— Позвольте пригласить вас на танец, — раздался глубокий голос, и меня перехватили за руку, заставляя обернуться к говорившему.

Высокий мужчина, кажется, в возрасте, но не пожилой. Непохоже, что мы встречались, но что-то в его темных, немного насмешливых глазах кажется мне знакомым.

— Извините, но я не танцую! — Я с вежливой улыбкой попыталась высвободить руку, но меня мягко, но настойчиво удержали.

— Я настаиваю! — Эта настойчивость уже не казалась мне приемлемой. Похоже, кавалеру от меня что-то было нужно, следовательно, стоило как можно быстрее от него избавиться. Озираясь, я уловила другой пристальный взгляд. Женщина, одетая в тон с незнакомцем, в темно-синие оттенки, с легкой настороженностью наблюдала за нами. Почему мне показалось, будто я где-то ее видела? Хотя это маскарад, здесь так легко ошибиться.

— Мне кажется, ваша спутница будет против. — Легкий кивок в сторону дамы.

Он обернулся, а дальше произошла непонятная для меня вещь. Она одобрительно кивнула, а мужчина с удовлетворенным смешком заявил:

— Могу вас уверить, она только «за»!

После этой фразы я впала в ступор. Слышала, что у аристократов более чем свободные нравы, но сейчас что было? Приглашение стать… третьей? И пока я медленно бледнела от своих предположений, мужчина начал хмуриться.

— Мне крайне интересно, кто же влез в мою схему и так искусно поправил ее, сводя все усилия на нет, — недовольно заявил он, глядя куда-то мимо моего лица.

Меня все больше нервировала ситуация, в которой я оказалась: какие-то странные люди, еще более непонятные слова и поступки.

— Нет, мне это категорически не нравится, я что, зря старался? — Незнакомец уверенно протянул руку, и не успела я отклониться, как он дотронулся, но не до щеки, а до… сережек? Коснулся камней сначала на одной, потом на другой. Я все еще не понимала, что происходит.

— Ну вот, так лучше, — наконец отступил он.

— Что вы сделали? — чувствуя подвох, поинтересовалась я.

— Вернул своему творению первоначальные свойства.

— Своему? — недоуменно повторила я и, осознав масштаб проблемы, уставилась на казавшиеся такими знакомыми темные глаза в прорезях маски.

Боги безмирья, скажите, за что вы меня так ненавидите?! Лишь я могла в этой толпе наткнуться если не на Дамиана Бриара, то на его родителей! Но это означает, что в опере тоже были они! И меня узнали еще тогда, по проклятым сережкам. То-то так разглядывали! А потом до меня дошло, что создатель артефактов только что вернул им изначальные свойства…

Вот подстава так подстава! Взгляд с ужасом заметался по окружающему пространству, ожидая, что вот-вот грянет мой пожизненный приговор. После такого магистр навечно запрет меня в своем доме. Бриар-старший с едва сдерживаемой улыбкой наблюдал за моими метаниями. Я схватила его за руку и взмолилась:

— Верните все как было, пожалуйста!

— Даже если бы и хотел, а я, к слову сказать, не особо хочу, сделать этого не могу. Я же не знаю, кто и что наворотил на серьгах. Могу просто отключить защитные функции. Хотите? — В его глазах плясали смешинки.

— Он же мне голову открутит, если поймает! — В панике схватилась я за ту самую голову, лишиться которой совсем не хотелось.

— Ну, не преувеличивайте. Голова ваша останется на месте, а вот содержимое, боюсь, может немного пострадать, — подколол меня мужчина.

Именно эти шуточки привели меня в чувство, включив рассудок. Паника сейчас ни к чему. В конце концов, если бы Бриар меня здесь искал, то уже нашел бы, спасибо отцу. Следовательно, он пока не в курсе, где я. Скорее всего, он настолько занят, что вряд ли будет проверять мое местоположение, если кто-то не наведет его на такую мысль. А вот это уже другой вопрос!

Взяв себя в руки, я подняла на Бриара-старшего уже более осмысленный и серьезный взгляд, чем, кажется, заслужила одобрение.

— Вы, наверное, знаете, что у вашего сына сегодня не самый простой вечер, к чему его беспокоить? Давайте вы не будете ему рассказывать, что видели меня, а я тихо-мирно пройду в комнату для артистов и просижу там под охраной до конца вечера? — Мне нечего ему предложить за молчание, но других вариантов нет. — Кстати, как вы меня нашли? — внезапно забеспокоилась я, не поспешила ли с выводами. Вдруг эти люди не имеют никакого отношения к магистру?

— Чтобы я не почувствовал собственные артефакты в пределах нескольких метров? — притворно возмутились в ответ. — Никак не мог упустить шанса познакомиться с той, для кого они изготавливались. Но меня волнует другой вопрос. Если вы так беспокоитесь о душевном благополучии Дейма, то почему оказались там, где, судя по вашему поведению, быть не должны?

Мне стало стыдно, потому что ответить было нечего. Что-то почувствовала, где-то додумала и, несмотря на обещание и на то, что меня этот бал не интересовал, взяла и явилась. Не то чтобы я была особо послушной девочкой, но это был один из немногих случаев, когда просьба магистра была обоснована.

— Это было внезапное решение. Близкий мне человек попросил помочь, и я не смогла ему отказать, — выдала я единственное внятное объяснение.

— И что же помешало вам сообщить об этой просьбе моему сыну? — Очередной провокационный вопрос с улыбкой на губах, но северным холодом в глазах.

— Я побоялась, что он не разрешит, а для моей подруги это очень важный вечер, — призналась я. Честно говоря, запрети он, я все равно бы сбежала. Вот тогда это был бы обман и прямое нарушение просьбы, а пока я все еще могу отговориться, мол, о том, что я не пойду на этот бал самостоятельно, мы не говорили.

Мужчина, придя к каким-то выводам, кивнул.

— Принято. Заключим сделку: я не сдам вас Дамиану, а вы все же потанцуете со мной, и мы немного поговорим?

А я смутилась, понимая, что придется выложить еще один не особо радующий меня факт.

— Понимаете, когда я говорила, что не танцую, это был не столько способ корректно отказать, сколько констатация факта. Я не умею.

— Главное, что я умею, — уверенно заявил мужчина и утянул меня в центр зала.

Боги безмирья, ну и зачем было это делать! Если хотел поговорить, гораздо удобнее было постоять в стороне. Как раз прозвучали первые аккорды нового танца. Судорожно вцепившись в крепкую руку, я тут же уставилась в пол, следя, чтобы не наступить кому-нибудь на ногу.

— Итак, поделитесь же со мной, чем вы смогли так увлечь моего сына? — раздалось над головой, пока я внимательно следила, чтобы вовремя переставлять конечности. Я поморщилась на формулировку «так увлечь» и собралась буркнуть: «Чувством юмора», намекая на свою органичность в роли клоуна, особенно сейчас. Но стоило открыть рот, как произнесла совершенно другое.

— Я тоже задаюсь этим вопросом. Я сообразительная, можно даже сказать, умная, но не гений. Это результат долгого времени, проведенного за учебниками. В результате, кстати, меня можно считать скорее занудой, чем душой компании. Я очень упряма и подозрительна, не терплю, когда кто-то пытается влезть в мою жизнь и контролировать мою свободу, поэтому с завидным постоянством ругаюсь с вашим сыном. Но не думаю, что магистр из тех людей, кто стал бы проявлять внимание исключительно из духа противоречия. Я параноик, за любой попыткой оказать мне услугу или помощь вижу намерение в дальнейшем манипулировать мной. В общем, характер у меня отвратительный, хотя я не лишена доброты и сострадания. Проблемы есть и с искренностью. О красоте судить не берусь, хотя большинство моих знакомых первым делом отмечают мой вечно усталый и болезненный вид. А единственный мой взрослый друг заявил, что я пробуждаю исключительно родительские инстинкты, так что насчет внешности я не обольщаюсь. Даже не представляю, чем его заинтересовала! — Пожалуй, я впервые озвучила все свои размышления на этот счет.

— Насколько я знаю, вы талантливый алхимик, так признайтесь: это приворот? — Вопрос задан вроде как в шутку, но и за ним чувствуется какой-то подвох.

— Как талантливый алхимик, я с него в свое время сняла приворот, — фыркнула я. — В любом случае, он из моих рук ничего не ел и не пил, не было у меня возможности что-то подлить.

— Так в чем же тогда разгадка? Неужели у вас даже нет предположений? — допытывался Бриар-старший, пока я напряженно следила за своими шагами в танце.

— Предположения есть, два. И я крайне надеюсь, что они не оправдаются.

— Поделитесь? — не вопрос, а приказ.

— Первое, наиболее меня пугающее, это шкурный интерес. Помните про паранойю? Вот из этого разряда. Ему что-то от меня нужно, и он нашел наиболее действенный способ давления: влюбить в себя, а потом манипулировать. — И снова впервые высказанный вслух страх.

— Бред, — тут же отвергает предположение собеседник. — Для Дамиана слово «честь» — не пустой звук, он слишком благороден, чтобы опускаться до таких методов. И без этого найдет необходимые рычаги давления, если понадобится. Так что выкладывайте второе предположение.

— Загадка. У меня есть тайны, которыми я не желаю делиться ни с кем, даже с Дамианом. Для человека его профессии это, наверное, вызов. Слишком много неожиданностей и даже, пожалуй, сумасбродства от такой серой мыши, как я. Я именно такая вот зверюшка, за которой интересно наблюдать. А самое главное, чем больше узнаешь, тем больше появляется вопросов. Возможно, он даже сам не осознает, что его привлекает именно это, а не я сама, как личность. Это неприятно, но пережить гораздо проще, чем первый вариант. Так что я жду, когда исследовательский интерес Дамиана угаснет. — А вот это уже то, что я прятала от себя самой, и факт, что я открылась малознакомому человеку, меня внезапно отрезвляет.

Резко высвободившись из чужих рук, я отступила на шаг, не заботясь, что мы мешаем остальным танцующим, и заглянула в такие знакомые, но одновременно такие чужие глаза.

— Что вы сделали?! — прошипела я, чувствуя, как сердце сжалось от ужаса.

— Всего лишь обеспечил себе то, с чем у вас, по вашим словам, проблемы. Искренность, — спокойно сказал мужчина.

Что-то вроде заклинания правды, поняла я. Оставаться дольше под этой гадостью не стоило, кто знает, что я еще разболтаю, а находиться рядом с этим человеком еще опаснее. Сделав глубокий вдох, опустила веки, вспоминая все свои уроки медитации. Не зря же я ими занималась, да и с маячками Бриара они были более чем эффективны. Открыв глаза, поймала удивленный и весьма заинтересованный взгляд, подтверждающий, что мне удалось избавиться от чужого влияния на свое сознание. И, сделав еще шаг от танцующих, на прощание кинула сквозь зубы:

— Вы правы, ваш сын благороднее. Он до таких методов не опускался.

Уже повернувшись спиной, расслышала ответ:

— Боюсь, вы его еще слишком плохо знаете.

Но мне уже было не важно, что он говорит. Я была взбешена. Сердце все еще бухало в груди, отдаваясь током крови в ушах. Я мчалась к заветной двери, не замечая ничего вокруг. Вдруг что-то заставило сместить взгляд влево, какое-то внутреннее чутье, то самое, что пригнало меня сюда. И я застыла среди толпы, словно меня окатили ледяной водой. Сердце, до этого бешено стучавшее, резко замерло и стремительно упало в пятки. Стремительно приближающуюся темную фигуру нельзя было не узнать. И ее появление сулило крупные проблемы.

Я стояла на месте, не в силах сдвинуться, лишь кончики пальцев слегка подрагивали. Он остановился прямо передо мной, затягивая в черный омут глаз, словно в ледяной колодец, и я затаила дыхание. Не произнеся ни слова, он схватил меня под локоть и повел к выходу из бального зала. Пара минут молчаливого шествия, и мы остановились в пустом коридоре, освещенном лишь светом фонарей из окна. Взмах рукой, и маска с его лица исчезла, да и с моего тоже. Он пристально смотрел на меня, словно пытаясь что-то разглядеть, а мне хотелось совершенно по-детски прикрыть голову руками и закричать: «Я в домике!»

— Почему? — Вопрос камнем упал в озеро тишины между нами.

А я не знала, какое из многих «почему» он имеет в виду. Почему не сказала? Почему очутилась здесь? Почему отказалась пойти с ним? Почему артефакт показывал, что я совершенно в другом месте? Поэтому вместо того, чтобы выбирать между этими вопросами, я задала свой. Чтобы узнать единственное, что меня интересовало.

— Как ты узнал, что я здесь? — Голос звучал неожиданно хрипло и жалко.

— Я несколько раз в день на всякий случай проверяю твое местоположение. Думал, это уже сумасшествие. Как оказалось, зря, — горько усмехнулся Дамиан.

— Ты поставил на меня маячок? Следил? — попыталась я перевести стрелки и возмутиться из-за произвола, хоть и была о нем осведомлена.

— Следил, — спокойно констатировал он, явно не ощущая никаких мук совести и не собираясь оправдываться, поэтому весь мой запал устроить ссору тут же погас.

— Почему? — повторил он. — Почему ты просто не сказала мне, что хочешь на проклятый бал, и проникла сюда какими-то окольными путями? Среди приглашенных тебя нет.

— Потому, что не хотела! — выдохнула я, снова пряча глаза. — Данька попросила меня о помощи. И я почувствовала, что это нужно. Не знаю, зачем и почему, но мне необходимо здесь сегодня быть.

— Тогда почему не сказала?! — Голос стал на полтона выше и на пару градусов холоднее.

— Испугалась, — прошептала я в ответ.

Он схватил меня за подбородок, заставляя заглянуть себе в глаза:

— Тебя когда-нибудь били?

Вдох застрял где-то в горле, сердце замерло, а глаза в ужасе распахнулись от неприятного предчувствия.

— Нет, — проскрипела я, а Бриар лишь скривился, заметив выражение моего лица.

— Я хоть пальцем тебя тронул?! — процедил он сквозь зубы, и с каждым словом голос его становится все громче и злее.

— Нет, — прошептала я, понимая, что переборщила с реакцией на предыдущий вопрос.

— Может, был агрессивен? — сурово вопрошал он, выпустив из рук, но удерживая взглядом.

— Не был… — начала я, а потом осеклась. Если уж по справедливости, то пусть слушает: — Ты орал на меня! Дважды. Нет, даже трижды… — к концу фразы уверенный голос опять перешел в шепот.

— И что, очень страшно было? — нервно усмехнулся он.

— Нет… — По правде говоря, было только обидно. — Тогда не было, а вот сейчас — да, — совсем тихо призналась я.

— Так объясни мне почему? — старательно контролируя голос, чтобы не закричать, спросил он. — Почему ты так трясешься? Почему побоялась мне сказать, что хочешь выступить? Я хоть раз давал повод считать меня монстром? — В глазах Бриара сверкало даже не возмущение, а разочарование, и я поняла, что жестоко обидела его. — Ты даже решила, что я тебя сейчас ударю. Взгляд был такой, словно раздумываешь, как лучше прикрыться. Я-то думал, у тебя какая-то детская травма, но все дело, очевидно, исключительно во мне. Почему ты так меня боишься?

А мне почему-то стало больно и подступили слезы. Я никогда не задумывалась, как мое поведение выглядит со стороны. Как же ему, наверное, неприятно! А мне было обидно. За себя, такую неправильную и запуганную. За Бриара, который не сделал мне ничего плохого, прикрывал, дарил спокойствие, а в благодарность получил лишь недоверие, настороженность и страх.

Я сделала шаг, обняла его за талию и крепко прижалась, скрывая лицо у него на груди.

— Прости меня, — прошептала я. — Прости за недоверие. Просто я такая. Я ничего не могу с этим поделать. Я не привыкла отчитываться за свою жизнь, а в заботе вижу попытку ограничить мою свободу… — Я почувствовала, как его руки обвили меня, словно действительно в попытке ограничить эту самую свободу. — Я сама не понимаю, почему не призналась. Тогда была масса аргументов, оправдывающих такое поведение, а вот теперь стою и думаю, до чего же глупо поступила. Я боялась, ты не отпустишь, а Даня так просила… И я ведь чувствовала, что должна! Сейчас знаю, что запретить ты мог, только если тут действительно было бы опасно, но тогда и сам бы не стал приглашать. Получается, что я тебя обидела, да еще и от работы оторвала в такой сложный вечер. Мне так жаль, правда! — Я подняла голову, но успела только уловить момент, когда он резко повернул лицо к противоположному коридору и потянул носом воздух, словно взявшая след гончая. Руки на моей талии напряглись.

— Что случилось?! — еле слышно пролепетала я, пытаясь что-нибудь рассмотреть.

— Кровь, — выдохнул он одно-единственное слово и резко отошел, бросив через плечо: — Возвращайся, и ни шагу из комнаты артистов! — В его руках неожиданно появились два изогнутых клинка, словно сотканных из тьмы. — Касс, убралась отсюда, живо! — рыкнул он и скрылся в темноте.

Я с ужасом поняла, что интуиция, уже подставившая меня, гонит вслед за ним. Но рвануть следом — это не просто глупость, это безумие! А вдруг я наткнусь на нашего убийцу раньше Бриара? Хотя гораздо вероятнее, что я просто буду путаться у магистра под ногами. Но он ведь учуял кровь, значит, кому-то необходима помощь целителя. А если жертва не умрет, значит, и ритуал не будет завершен. Да и неспроста мое шестое чувство так настойчиво требует влезть в самое пекло… Раз уж я попалась, стоит пройти этот путь до конца.

Не успела я сделать и шага, как раздалось злобное шипение:

— Ты куда?! — Из угла выполз возмущенный Хран.

— А ты здесь откуда? — удивилась я.

— Тебя пошел искать. Решил, что тебя сцапал Бриар, и оказался прав. А теперь ответь мне, пожалуйста, куда ты собралась? — зло прищурился кот, бешено махая хвостом.

— Туда, — честно заявила я и шагнула в сторону, противоположную бальному залу, но тут мне преградил путь мохнатый монстр.

— Тебе что сказали, Дия?! Возвращаться в гримерку. Вот туда и иди, — шипел кот, сверкая глазами.

— Мне нужно туда, — упрямо заявила я, перешагивая через хранителя, но в следующее мгновение пушистый хвост оплел мою лодыжку, не давая ступить дальше.

— Кастодия Сер-р-рас! — начал рычать Хран. — Ты соображаешь, куда лезешь? Тебя в этой битве титанов раздавят и не заметят! Ты же магистру своему мешаться будешь! Он над тобой трясется, как над вазой хрустальной, а ты в драку лезешь!

— Ты не знаешь, что сейчас там происходит, — упрямо возразила я, хоть хранитель и озвучил мои страхи. — Но Бриар учуял кровь, следовательно, там раненый, а моя обязанность как целителя — ему помочь. — Я топнула ногой, намекая, что неплохо бы и отпустить.

— Дия, ты сама слышишь, что несешь? Это пустые отговорки! А факты в том, что тебя просили уйти в безопасное место. Если бы твой магистр считал, что там никого нет, кроме несчастного раненого, он бы взял тебя с собой, так даже было бы надежнее. А если он отослал тебя одну, не пытаясь найти сопровождение, значит, там что-то серьезное! — упорствовал Хран, всеми лапами вцепившись в ковер, а всеми хвостами — в мою ногу.

Но мы с ним оба понимали: хотя он необычный кот, ему физически не хватит сил и веса, чтобы меня удержать, а воздействовать магически он не посмеет.

— В конце концов, Хран! На мне охранные артефакты, со мной ничего не случится! А вот если из-за этой поганой отмычки в нескольких шагах от меня опять умрет человек, я в жизни себе не прощу! — На этот раз я дернула ногой сильнее, и коту пришлось меня отпустить.

Я кинулась в темноту коридора, где несколько мгновений назад исчез Бриар. Хранитель плелся следом, бурча себе под нос что-то неласковое в мой адрес, но меня это не беспокоило. С десяток шагов, и показался поворот, за которым слышались лязгающие звуки. Мы с Храном переглянулись.

— Я так и знал… — простонал он, а я рванула вперед.

Стоило нам вывернуть из-за угла, как мы наткнулись на сражающихся. Прямо перед нами оказался магистр с уже знакомыми мне черными клинками, которые в данный момент скрестились с похожей парой, светящейся легким голубоватым пламенем. Противник магистра сделал все возможное, чтобы остаться неузнанным. Черный плащ и капюшон, а маска была не такая, как у всех приглашенных, а словно призрачная дымка, полностью скрывающая лицо. Я могла разглядеть только клинки да руки, их державшие. И там было на что посмотреть! Бриар не давал врагу ни мгновения передышки, черные клинки проносились размытой тенью, и противник еле успевал отражать удары, постепенно отступая все дальше, но все еще удерживая защиту. Только сейчас я заметила за его спиной распластанное тело в форме имперской гвардии. Под раненым постепенно увеличивалась лужа крови. Вот и наша жертва… Я видела, что бедолага еще дышит, но прорваться к нему не было шансов. Путь перекрывал убийца, теперь уже с уверенность можно было сказать, что это он. Уже знакомая руна переливалась красным светом на стене, как раз над телом пока живого стражника. К счастью, символ тоже был не закончен, не хватало последней черты. Удивительно вовремя Бриар вытащил меня на разборки, да еще и в нужный коридор! Может, это и пригнало меня на бал? Возможность создать необходимое стечение обстоятельств, чтобы магистр предотвратил убийство и ритуал?

Ну, с ритуалом мы уже, допустим, справились, а вот с убийством еще нет. Пока они сражались, я не могла пробраться к умирающему. Оставалось ждать развязки, поэтому я отступила к окну, подальше от дерущихся. Не знаю, заметил ли меня магистр, но отвлекать его от боя было нельзя. Поэтому я замерла, молясь всем богам, в которых не особо верила, чтобы победа осталась за Бриаром. Но почему они использовали оружие, а не заклинания? Магистр сильный маг, как и его противник, но никто из них не прибегал к магии. Возможно, есть какая-то особенность высших, о которой я не знала? И поэтому магистр не рисковал атаковать магией? Тогда почему не показывал свои способности второй?

А в следующий момент я признала, что боги все же существуют, но меня они сильно недолюбливают. Над плечом незнакомца в маске вспыхнул небольшой кинжал из голубоватого пламени. От ужаса у меня перехватило дыхание, но Дамиан отклонился, не прерывая атаки, и ушел с линии полета клинка. Я облегченно выдохнула, чтобы тут же понять: лезвие было предназначено не магистру. В отличие от Бриара, убийца не пропустил мое появление, и мне не уйти от удара. Я увидела тонкое лезвие из пламени, летящее мне в горло. А еще глаза Дамиана, который обнаружил мое присутствие, и его мгновенно расширившиеся зрачки, затопившие чернотой всю радужку. А потом — резкий рывок, боль и темнота.

— …Дия… Кастодия… Касс… — словно сквозь туман доносился знакомый голос.

Голова гудела, в ушах стоял звон. Однажды я так уже приходила в себя… Через миг пришло осознание случившегося. Вспомнилось тонкое синее лезвие, направленное мне в горло. Я тут же судорожно схватилась за шею, ощупывая ее в поисках раны.

— Оставь в покое свое горло, затылок лучше пощупай, — раздался над головой недовольный голос, но затем говорящий с облегчением вздохнул.

Я медленно открыла глаза, чтобы увидеть над собой усатую мохнатую морду.

— Хран? — сама не зная зачем, спросила я. Слегка приподняла голову и последовала совету кота. Болело сильно, но терпимо, однако, поднеся руку к лицу, увидела кровь, ярко выделяющуюся на светлой коже.

— Разбила? — участливо поинтересовался кошак. — Присядь, я сам осмотрю. Только осторожней, тут битое стекло.

Но предупреждение слегка запоздало, ибо я, опершись руками об пол, с шипением отдернула одну из них и увидела в ладони застрявший осколок.

— За что ж мне несчастье такое ходячее? — запричитал кот и, склонившись, аккуратно вытащил стекляшку. — Залечить сама сможешь?

— Лучше ты, — попросила я, чувствуя, что все еще немного кружится голова.

Вытянув из меня пару лент целительской магии, хранитель споро обмотал ладонь. Убедился, что все благополучно зажило, оставив лишь кровавые разводы, и обошел меня, чтобы рассмотреть затылок.

— Хран, а что произошло-то? — наконец спросила я, обнаружив, что мы все в том же коридоре, только теперь совершенно одни.

В затылке потеплело, и через пару мгновений кот снова появился в поле зрения.

— А случилось то, что ты, моя радость, крупно подставилась, а магистр твой тебя прикрыл, тем самым подставившись сам, — сурово отчитал меня Хран, осознавший, что здоровью моему уже ничего не угрожает.

— Погоди, объясни по-человечески, — нахмурилась я.

— Бриар увел тебя из-под удара, хоть и не очень удачно. Он обвил магией твои ноги и дернул на себя, в результате ты приложилась о подоконник, зато кинжал тебя не задел. И я тебе скажу, клинок пролетел совсем близко, тебе даже прядь подпалило, потом сама глянешь. В любом случае, шишка на голове, на мой взгляд, гораздо предпочтительнее дырки в горле. Вот только пока Бриар спасал тебя, болезную, наш подозреваемый скрылся. Твой магистр бросился за ним, а мы остались здесь, — кратко пересказал мне все события хранитель.

— Я долго без сознания провалялась? — Я осторожно поднялась на ноги, стараясь не задеть осколки на полу. — Кстати, стекло-то откуда?

— Недолго, и пяти минут не прошло. А стекло — это окно храбро приняло на себя твою незавидную долю, проще говоря, кинжал в него влетел, — все еще недовольно косился на меня кошак.

— Слушай, а с жертвой что? — Оглядевшись, я бросилась к стражу.

— Я его не осматривал, — огрызнулся Хран, тут же приземляясь рядом со мной у тела с ножом в груди.

Я аккуратно приложила пальцы к шее, проверила зрачки.

— Жив, но плох, — констатировала я. — Давай так: я еще не слишком хорошо соображаю, поэтому я убираю лезвие, а ты займешься лечением, благо весь мой резерв в твоем распоряжении. — И, не дожидаясь ответа, резко рванула одной рукой нож, а второй зажала рану, пытаясь остановить кровотечение. Хранитель тоже времени даром не терял, он тут же начал производить над моими руками замысловатые пассы, выплетая необходимую матрицу заклинания. Можно было перейти на хранительское зрение и проследить за процессом, но в способностях кота я не сомневалась, да и зелья с собой не прихватила, так что переключиться на нормальное видение потом уже не смогла бы. Молча наблюдала за котом, чувствуя, как уменьшается поток крови под моими пальцами, а вместе с ним тает и мой резерв. Кот выкачал из меня, наверное, больше двух третей силы, прежде чем произнес долгожданное: «Все!»

— Жить будет, опасные разрывы внутренних тканей я остановил, уже пошел процесс регенерации. Парень спокойно дождется помощи, — вздохнул он и отошел.

Я облегченно вздохнула, отнимая руку от уже переставшей кровоточить и начавшей затягиваться раны на груди.

— Хоть кого-то успели спасти, — пробормотала себе под нос и вновь глянула на кота. — Наверное, надо найти кого-нибудь из охраны, позвать на помощь?

В ответ донеслось злобное шипение:

— Сиди на месте, доходилась уже на свою голову. С твоей удачей ты обязательно еще куда-нибудь вляпаешься, так что теперь, как послушная девочка, остаешься тут и дожидаешься своего магистра. А он обязательно вернется, можно даже не сомневаться.

На этот раз я предпочла послушать кота, тем более что и моя хваленая интуиция, которая мне уже прилично подпортила жизнь и которую я дала себе слово больше никогда не слушать, молчала. Я даже не попыталась подняться с колен.

Хорошо бы продумать, как теперь оправдываться перед Бриаром. Откровенно говоря, идей не было. Меня ведь по-человечески попросили уйти и не мешать, а я все сделала с точностью до наоборот. В общем, набедокурила прилично, вину свою осознаю, буду, наверное, договариваться об отработке. Я даже согласна на постоянную слежку, заслужила.

Тут взгляд наткнулся на все еще сверкающую красную руну, и я поднялась на ноги, чтобы рассмотреть ее.

— Как ты думаешь, чем она нарисована? — спросила я у Храна, изучая линии. — Очень похоже на потоки магии.

— Это они и есть, — тут же отозвался хранитель, тоже заинтересовавшись надписью.

— Как это? — нахмурилась я. — Я же их вижу, причем в нормальном зрении.

— Большая концентрация силы, поэтому и видишь. Если ты вложишь в какое-нибудь плетение гораздо больше силы, чем требуется, оно не только станет мощнее, но и окажется в видимом спектре, — пояснил хранитель.

— Надо же… — Я протянула руку, чтобы коснуться символа на стене. — Значит, это и есть потоки магии крови? Почему они не растворяются?

— Слишком сильный заряд. Она еще несколько дней продержится, заклинание ведь завершено не было, значит, и сила никуда не была направлена.

Я провела пальцем вдоль линий, пытаясь почувствовать алые потоки на ощупь, и попробовала отделить их от стены.

— Касс, а тебе неинтересно, что же хотели тут вскрыть? — внезапно заволновался кошак.

— Не знаю, — поморщилась я. — С одной стороны, интересно, что же именно так хотели вскрыть, раз убили девять человек, да еще эдаким способом. А с другой… Именно методы, которые использовались для вскрытия, наводят на мысль, что ничего хорошего тут не спрятано. Для всех будет лучше, если это нечто так и останется под замком.

— Восьми, — поправил кот.

— Что? — бросила я на него недоуменный взгляд.

— Один же выжил, поэтому убийства восьми людей, — напомнил он.

— Сильно картину это не меняет, — горько усмехнулась я и глянула через плечо на раненого. — Чтобы там ни было, оно заперто, и слава богам. — Хлопнув ладонью по проклятому символу, я развернулась, чтобы вернуться к стражнику и проверить его состояние.

Но стоило сделать шаг от стены, как за спиной раздалось встревоженное:

— Дия!!!

Обернувшись, застыла на месте. Незаконченный символ налился светом, ярко вспыхнул и растворился в каменной кладке, а на его месте медленно проявилась тяжелая, явно старинная деревянная дверь.

Я медленно отступила, поняв, что ритуал все же завершился. Искомое «нечто» открылось, и ничего хорошего это не означало. Вот только уйти мне не удалось. Дверь резко распахнулась внутрь, явив нам с хранителем клубящуюся тьму, и нас резким порывом ветра затянуло в эту черноту. Раздался грохот петель, и наш единственный выход и источник света пропал.

Я застыла на месте, боясь не то что шевельнуться, а лишний раз вдохнуть. Но ничего не происходило, и я решилась на тихое:

— Хран, ты здесь?

— Здесь, — еле слышно отозвался он.

— Что-нибудь видишь?

— Я хоть и кот, но ненастоящий, и в полной темноте видеть не могу, — тихо огрызнулся кошак. — Нам бы света…

Стоило ему это произнести, как нас тут же ослепило освещение. Проморгавшись, мы смогли осмотреться.

Куда же мы попали? Результат не обрадовал, хотя могли быть варианты и похуже. Небольшая комнатка, даже скорее чулан, отделанный деревянными панелями. Все бы ничего, но двери отсутствовали, значит, мы здесь заперты. И скорее всего надолго.

— Слушай, может, это никак не связано с ритуалом, и мы с тобой угодили в какую-то охранную ловушку? — выдала я предположение.

— Вряд ли, если бы в коридорах действительно стояли такие ловушки, то нас бы с тобой туда затянуло еще раньше, — отмел мою версию хранитель.

— И что особенного в этом месте, чтобы вскрывать его таким сложным способом? — проворчала я, убедившись, что в комнате, кроме нас с Храном, вообще ничего нет. Абсолютно пустое помещение.

— Подозреваю, это нечто вроде прихожей, а в основное помещение нас еще не впустили, — пробормотал кошак, напряженно разглядывая что-то у меня за спиной.

— И почему же нас не пустили? — Я обернулась в поисках того, что заинтересовало Храна, но не нашла ничего особенного.

— А вот это мы сейчас узнаем, — пробормотал он в ответ. — Не дергайся, ты не видишь, но там, на стене, разворачивается какое-то странное плетение. Вроде не опасное, так что подождем, что будет дальше.

Стоило ему закончить фразу, как заклинание вступило в силу. На деревянной панели прямо напротив нас начали проступать белые буквы, словно написанные мелом.

«Добро пожаловать в Чертоги знаний. Это закрытое учреждение. Чтобы попасть внутрь, вам необходимо назвать полное имя вашего рода!»

— О как! — воскликнул кот. — Учет посетителей, значит, ведут. Любопытно, а можно ли где-то найти эту информацию?

— Меня на данный момент гораздо больше волнует, что это за Чертоги знаний, — поежилась я.

— Понятия не имею, но звучит безобидно, так что предлагаю рискнуть и представиться. А так как у меня рода нет, сия честь предоставляется тебе, — оскалился он.

— Ну, попробуем, — согласилась я и, развернувшись к надписи, представилась: — Серас.

Незамедлительно появилась новая надпись:

«Ответ неверный!»

Мы с котом в недоумении переглянулись.

— Попробуй вместе с именем, — предложил хранитель.

— Кастодия Серас!

Надпись на стене не спешила исчезать или меняться, что свидетельствовало: и второй ответ признан неправильным.

— И что дальше? — хмуро поинтересовалась я у Храна, но ответ внезапно пришел с другой стороны.

Сразу под первой надписью проступила вторая.

«Требуется назвать НАСТОЯЩЕЕ имя рода!»

— Кася, — подал голос кошак. — Я так понимаю, они намекают, что это имя не твое родное? При рождении тебе дали другое, вот его-то они и требуют. Точнее, не твое имя, а род.

— Но я его не знаю! — возмутилась я, чувствуя, как внутри все холодеет.

«Ваш ответ классифицирован как не соответствующий действительности. Требуется исключительно достоверная информация!» —

тут же поспешила выдать меня бездушная деревяшка.

— Ка-а-асс, — протянул Хран, медленно оборачиваясь ко мне. — Я чего-то не знаю? Ты вспомнила свое настоящее имя? — вперил он в меня требовательный взор, почему-то даже не сомневаясь в правдивости кляузы на стене.

— Я давно его вспомнила, — призналась я через пару мгновений. — Задолго до встречи с тобой.

— Почему ты мне ничего не говорила? Мы ведь могли искать нужную информацию по твоему имени, а не по дурацкой картинке! — возмутился хранитель.

— Не могли. Ты помнишь, сколько дел мы с тобой переворошили? Так вот, никаких данных по моей семье ни разу не встретилось. Все засекречено и изъято.

— Ну что ж, по крайней мере, по прошествии двух лет нашего знакомства я наконец узнаю эту жутко засекреченную информацию, — оскалился явно обиженный хранитель. — Знаешь, сейчас я понимаю твоего Бриара как никто другой.

— Он не мой, — тихо буркнула я и развернулась к деревянной обличительнице.

А там снова появилась надпись:

«Назовите полное имя своего рода!»

— Эстарта тер Керридуэн. — Впервые за тринадцать лет я произнесла это вслух.

Система безопасности без возражений приняла имя. В панели на уровне лица открылась маленькая дверца, словно у сейфа, а под ней проступили слова.

«Приветствуем вас. Возьмите, пожалуйста, пропуск и проследуйте далее!»

Я сделала шаг к стене и заглянула в открывшийся тайник. Там лежало тонкое серебряное колечко с небольшим прозрачно-голубым камнем. Очевидно, это и был пропуск, хоть и немного странный. Я забрала кольцо, и стоило мне отступить, задумчиво рассматривая украшение, как маленькая дверка захлопнулась. Панель снова стала цельной, а еще через миг вместо нее проявилась деревянная дверь, тоже с надписью:

«Наденьте кольцо камнем к ладони и открывайте дверь!»

Хран тем временем, не замечая ничего вокруг, бормотал себе под нос:

— Керридуэн… Керридуэн… Где же я это слышал? — Откровенно говоря, я надеялась, что он не вспомнит, но и тут мне не повезло. — Ты Керридуэн?!

— Да, — мрачно подтвердила я.

— Но как?.. Там же все погибли… Как ты выжила? — не спускал он с меня пораженных глаз.

— А вот ответа на этот вопрос я и сама не знаю. — И я поспешила перевести тему: — Мы продолжим обсуждение моей родословной или все же разберемся, что тут за Чертоги знаний? Нам пропуск выдали, если ты не заметил.

— Да, идем, посмотрим, — дернул головой кот, словно пытаясь выкинуть из головы ненужные мысли.

Я надела кольцо, развернула камнем к ладони, взялась за ручку двери и затаила дыхание. Что нас там ждет? Остается надеяться, что ничего опасного. Почему мы вообще рискнули открыть эту дверь? А есть ли у нас другой вариант… Больше нам выйти некуда. Пути назад нет, остается только двигаться вперед.

— Открывай уже, — шикнул из-под ног хранитель, и я решилась. Повернула ручку и сделала шаг в неизвестность, чтобы оказаться…

Откровенно говоря, это было разочарованием.

Нет, библиотека была огромна, великолепна, потрясающа. Этот стеклянный потолок из витражей, благодаря которому необъятный зал был залит разноцветными бликами. Эти высокие стеллажи, заполненные антикварными изданиями. Но это была всего лишь библиотека, а я, честно говоря, ожидала чего-то более масштабного. Так что я уныло рассматривала интерьер, начиная подозревать, что к ритуалу все произошедшее не имело никакого отношения. Наверное, мы наткнулись на тайный вход в императорскую библиотеку. Эта мысль пугала, потому что я осознала, где назвала свой род и кто может получить доступ к этим данным. Оставить свое имя в засекреченной системе, для открытия которой потребовался такой страшный ритуал, почти безопасно. Велика вероятность, что сюда никто больше не попадет. А вот представиться в императорской библиотеке — это уже проблема, ибо здесь список посетителей, несомненно, проверяют постоянно.

— Как ты думаешь, есть шанс, что мы с тобой вломились в императорское книгохранилище? — напряженно поинтересовалась я у кота.

— Очень сомнительно, — пробормотал он тихо.

Я удивленно глянула на него, пытаясь понять, почему он такой пришибленный.

— Откуда такая уверенность?

— Касс, это моя библиотека, — поднял на меня ошарашенный взгляд хранитель.

— В каком смысле твоя? — нахмурилась я.

— Я ее чувствую, как и ту, что собрана у нас в академии. Каждую книгу, ее местоположение и список глав. Взять хотя бы стеллаж рядом с тобой. Шестая полка снизу. С правого края стоит «Кермирская лихорадка. Патология, методы лечения».

Я протянула руку к указанному тому и убедилась, что на полке стоит именно эта книга.

— Я тебе больше скажу, наша библиотека сейчас тут. Если пройти еще четыре стеллажа и повернуть налево, откроется проход в комнатку, где стоит то, что раньше хранилось у нас. И почему-то я твердо уверен, что мы сейчас не во дворце. Все помещение — это вообще другое измерение. Невозможно!

— Невозможно не только это, — пробормотала я, перелистывая книгу. — Хран, кермирская лихорадка… она неизлечима. Это верная смерть, мучительная и медленная. А тут… Тут не просто методы исцеления, но и восстановительный курс после болезни!

— Пожалуй, теперь точно можно сказать, что к императорской библиотеке это не имеет никакого отношения, — заключил хранитель, обводя взглядом зал.

— Наверное, именно это место пытались открыть с помощью ритуала, ведь если вся здешняя информация подобна этой, — я слегка подкинула книгу в руках, — то она бесценна.

Хранитель о чем-то размышлял, пока я возвращала том на место и осматривала другие книги на полке.

— Ты знаешь, тут очень большая коллекция, но она как-то странно подобрана. Пособия по целительской магии, защитной, созидающей, но ничего такого, что можно было бы отнести к атакующему или разрушающему воздействию. Исторические хроники, но исключительно мирного времени, военных периодов нет. География, экономика, политология, риторика, но ничего по военной стратегии или по оружию, — наконец выдал хранитель.

— Да, странный набор, — согласилась я, проходя вдоль стеллажей. — Но то, что тут есть!.. Это нельзя прятать, мы должны выбраться и привести сюда людей.

— Нет, — твердо возразил Хран. — Мы не имеем права рассказывать об этом месте.

— Ты что? — удивилась я. — Как можно об этом умалчивать? Книги, которые здесь хранятся, спасут тысячи жизней!

— Нет, Касс. Единственное, что я сейчас понимаю: по каким-то причинам драгоценные знания были скрыты от чужих глаз, причем очень мощным колдовством. Кто бы их ни спрятал, полагаю, у него была веская причина, поэтому не нам с тобой рассекречивать хранилище. Особенно учитывая, каким способом его вскрыли. Что-то мне подсказывает, не все так просто. Возможно, эти невинные знания могут принести много вреда, — серьезно заявил кот, пристально глядя мне в глаза. — Поэтому лучше договоримся, что никому об этом месте не расскажем.

— Но… — попыталась возразить я.

— Касс, пожалуйста, давай сначала удостоверимся, что здесь нет ничего опасного, а потом уже будем решать, рассказывать или нет, — попросил он.

С таким вариантом я была согласна, если бы не один нюанс:

— А ты понимаешь, что у нас не будет другой возможности сюда попасть? Мы же не можем каждый день таскаться во дворец на прогулку. Мы с тобой, конечно, много охранок вскрывали, но взламывать императорскую охрану — это уже слишком, даже для нас.

— Взламывать охрану не понадобится, как и приходить во дворец.

— Это еще почему? — нахмурилась я.

Кот кивнул мне за спину, и я обернулась, чтобы заметить на двери, через которую мы вошли, табличку:

«Пропуск дает вам разрешение на постоянное посещение Чертогов знаний. Проход можно открыть из любой двери, для этого необходимо, чтобы на руке, которой вы держите ручку, было кольцо, направленное камнем к ладони. Обратный выход производится в то место, откуда вы зашли».

— Вот это да, — пробормотала я. — Удивительное место. И, пожалуй, теперь у меня есть дополнительный стимул молчать.

— Это какой же? — поинтересовался кот, уходя вглубь помещения.

— Идеальное убежище! Получается, сюда можно сбежать из любого помещения, где есть дверь. А сюда никто не сможет зайти, кроме нас.

— Может быть, и так, — согласился хранитель. — Хотя мы с тобой еще не знаем, что стало с той дверью, через которую нас затянуло. Вдруг она видна до сих пор, и любого, кто назовет свое имя, пропустят в библиотеку. Тогда и наш спор, рассказывать ли о находке, не имеет смысла.

— Вот выйдем и посмотрим, — решила я. — Но интуиция мне подсказывает, что дверь никому больше не покажется. Бриар говорил, что высший убивает жертв лично, потому что ритуал откроет дверь только тому, кто пускает кровь. Остаются вопросы: почему он вообще завершился, и почему затянуло нас с тобой? Но если он уже среагировал именно на нас, то никого другого уже не впустит, — вслух размышляла я, вслед за котом бродя меж стеллажей.

— Логично, — согласился с моими выводами Хран.

— Подожди, — внезапно замерла я, осененная мыслью. — А что было на входе? Откуда они узнали, какое имя мне родное, а какое — нет?

— Охранная магия. — Кот замер на мгновение и снова продолжил путь. — Она очень древняя, я сам до конца не разобрался. А ложь твою она раскрыла так, как это сделал бы любой маг. Что-то вроде заклинания правды, только гораздо сложнее уровнем, потому что тебя в той комнате не касалось ни одно из плетений. Оно только стены покрывало. Скорее всего, если бы ты действительно не знала своего имени, то эта деревяшка приняла бы данное тебе в приюте. А вот впустили ли бы нас, это уже другой вопрос.

— Ладно, с этим разобрались. А учет посетителей здесь имеется? — нахмурившись, поинтересовалась я, уж больно меня беспокоил факт разглашения. Кстати, стоит заметить, что в тот момент, когда я называла имя, меня это вообще не беспокоило. Тоже влияние охранной магии?

— Не знаю, — честно признался кошак. — Я ничего подобного здесь не ощущаю.

— Что ж, будем надеяться на лучшее, — пробормотала я себе под нос, стараясь не отставать от кота. — Ты что-то конкретное ищешь?

Мы тем временем перешли из основного зала в небольшую комнату, выглядящую точь-в-точь как наша небольшая библиотека, только книги другие.

— Да, мне нужно одно пособие по защитным плетениям, — отозвался Хран из-за стеллажей.

— Слушай, — задумалась я, — а как в академии могла оказаться часть здешней библиотеки? И почему теперь она здесь? А что же в академии? Или она раздвоилась?

— Откуда она взялась в академии, понятия не имею, да и по остальным вопросам тоже. Единственное, что могу сказать: все книги, которые имеются в нашем подземелье, сейчас стоят в соседней комнате, причем абсолютно в том же порядке, — заявил кот.

Заглянув за стеллаж, я обнаружила его уже погрузившимся в изучение крупного фолианта. Решив не отвлекать исследователя, вытащила с полки первый подвернувшийся томик и погрузилась в его изучение. На мою удачу, мне попался учебник по созданию защит от магических влияний в помещениях. Учитывая, что нам с Храном подобные знания приходилось осваивать на практике, причем путем экспериментального «тыка в небо», книга меня действительно захватила. Уже на первых двадцати страницах я нашла несколько интересных приемов и полностью погрузилась в чтение, забыв обо всем. И внезапно в сознании взорвалась одна-единственная мысль.

— Бал!!! — выкрикнула я, осознав, что мы совершенно забыли обо всем происходящем.

А бал-то все еще продолжался! И мне предстояло выступить! А магистр, возможно, уже поймал нашего преступника и, скорее всего, ищет меня! А раненый страж? Как я могла про все это начисто забыть?!

Кошак быстро сообразил, в чем причина внезапной паники, вернул фолиант на место и поспешил вывести меня к двери, через которую мы сюда попали. Глубоко вдохнув, я взялась за ручку, молясь про себя, чтобы все обещанное оказалось правдой и мы без проблем вышли бы обратно. Не хотелось бы застрять тут навсегда, каким бы удивительным и интересным не оказалось это место.

Открыв дверь и сделав шаг, я облегченно вздохнула: мы оказались в знакомом коридоре. Все то же разбитое окно, осколки стекла на полу, пятно крови у меня под ногами. А вот раненого уже не было. Либо его забрал вернувшийся магистр, либо кто-то из охраны, они же должны, наверное, патрулировать коридоры. Как бы там ни было, если стража уже нашли, велика вероятность, что мое отсутствие тоже заметили. Я горестно вздохнула, понимая, что проблемы сегодняшнего дня себя еще не исчерпали. Теперь мне предстоит объясняться с магистром не только по поводу моего появления в этом коридоре, но и по поводу исчезновения из него.

— Интересно, долго нас не было? — тихо задала я вопрос сама себе.

— В библиотеке мы провели около часа, может, чуть дольше, — отозвался хранитель. — Не знаю, прошло ли здесь столько же времени, но музыка еще гремит, значит, бал не закончился.

— Это хорошо, — кивнула я и решительно зашагала по коридору. — Надо скорее вернуться в зал. Если я пропущу выступление, Данька меня придушит.

— Не переживай, если Бриар доберется до тебя раньше, то удушение тебя беспокоить не должно. Мертвых не задушишь, — успокоил меня кошак.

А я, тихонько взвыв от жалости к себе, поспешила за ним к бальному залу.

Чем ближе мы подходили, тем громче становились звуки музыки, что не могло меня не радовать: значит, бал в разгаре. Теперь бы еще пробраться в гримерку и узнать, сколько времени осталось до моего номера… если мне вообще дадут выступить! Бриар может меня где-нибудь запереть, а мне и возразить будет нечего, ибо на этот раз я не только сама подставилась хуже некуда, но и его подвела. Эх, лучше бы он поймал меня после выступления! Хотя есть одно большое «но»: он же меня ищет, и прятаться сейчас — форменное свинство с моей стороны. Но и самой сдаваться на его милость, откровенно говоря, страшновато. Понятно, что ничего ужасного он мне не сделает, но возможные санкции впечатляют. Так и не выбрав между чувством самосохранения и совестью, решила — будь как будет. Прятаться не стану, но и сама его искать не рискну. Потихоньку обойду зал по краю, забьюсь в гримерку и буду ждать выступления. Но даже этот простой план мне не удалось воплотить в жизнь! У самого зала меня перехватил молодой блондин в сине-зеленом камзоле, тоже без маски. Схватил за руку и, не обращая внимания на мой возмущенный писк и угрожающее рычание Храна, оттащил на несколько шагов.

— Кхм, девушка, я бы вам не советовал заходить в зал в таком виде, — заявил он мне.

— Простите? — нахмурилась я, не понимая, к чему это было сказано.

— Кровавые разводы у вас на руках, платье и даже на лице, конечно, весьма художественны, но за маскарадный костюм, боюсь, не сойдут — пояснил незнакомец. — А вот панику и беспокойство в зале посеют, что нежелательно.

Боги безмирья! Я ведь даже не обратила внимания, что на руках у меня осталась кровь от пореза, да и после того, как зажимала рану стражника. Руками я, наверное, и лицо испачкала. Представить страшно, как я сейчас выгляжу. Подол платья тоже пропитался алым, я же на колени рядом с парнишкой падала, а там уже целая лужа натекла. На черном не слишком заметно, но картина в целом, надо думать, знатная. М-да, выступление мне уже не светит, в таком-то виде.

Я бросила растерянный взгляд на Храна. Его-то почему не смутил мой внешний вид? Кот ответил мне таким же взглядом. Очевидно, мы с ним были слишком поражены нашим открытием, чтобы обратить внимание на такую мелочь. Но что теперь мне делать?

— Не переживайте, сейчас мы все быстро исправим, — поспешил успокоить меня блондин, сделав шаг ко мне. Провел раскрытой ладонью вдоль моего лица, и я почувствовала соленый прохладный ветерок. Потом взял за пальцы, и я увидела воочию, как с рук исчезают кровавые разводы. Так же споро он разделался с пятном на платье.

— Все, что ли? — Нахмурился, разглядывая меня. Покрутил, словно куклу, из стороны в сторону, развернул спиной и громко присвистнул: — Хорошо, что я вас не отпустил. Кровь на светлых волосах особенно впечатляет. Вас, пожалуй, могли бы в таком виде принять за блуждающего призрака. Пустили бы новый слух о страшных убийствах во дворце, — насмешливо донеслось из-за спины, в то время как тот же легкий бриз обдувал затылок. Затем меня снова развернули к себе лицом и отпустили. Я поспешила шагнуть назад, увеличивая расстояние между нами. Забота о моем внешнем виде очень трогательна, но вот то, что этот самый вид блондина совершенно не удивил, не заставил спросить, что со мной случилось, настораживает. Меня вообще напрягают незнакомые люди, особенно в императорском дворце.

— А теперь перейдем к более насущному вопросу, — словно не замечая моей настороженности, продолжил мужчина. — Милая девушка, вы знаете, что вас уже больше часа разыскивают по всему дворцу? — И взгляд такой укоризненный!

— Почему вы считаете, что ищут именно меня? — нахмурилась я, незаметно делая небольшой шаг в сторону от собеседника, надеюсь, ко входу в зал. Нужно поскорее избавиться от навязчивого внимания незнакомого человека. Хватит уже на сегодня, пообщалась один раз.

— Вряд ли в этом здании найдется еще одна «молодая блондинка в черном платье, без маски, скорее всего, по уши в крови», — издевательски процитировал он кого-то. — Я, честно говоря, сначала не поверил, но описание оказалось на удивление точным.

Я застыла, ощущая, как внутри нарастает какое-то неприятное чувство.

— И кто меня ищет, позвольте узнать? — на всякий случай уточнила я.

— Дамиан, — подтвердил мои опасения блондин. — И я бы очень советовал вам найтись как можно скорее, пока он не озверел, — продолжил язвить незнакомец. — Если хотите, я могу сообщить ему о вас, но не настаиваю.

— Сообщайте, — хмуро кивнула я.

Взгляд синих глаз слегка расфокусировался, и через секунду мне объявили:

— Сообщил. Вам настоятельно рекомендовали дождаться его здесь.

— Правда? — поморщилась я, чувствуя, что блондин о чем-то умалчивает.

— Ну, смысл примерно такой. Повторить его фразу в вашем присутствии мне не позволяет воспитание, — улыбнулся собеседник.

Я пригорюнилась: кажется, подведу сегодня подругу с выступлением.

— Не переживайте, Дейм отходчивый. Поорет немного и успокоится, — утешал блондин, но взгляд его навел на мысль, что это очень тонкий сарказм.

«Вот ведь шутник нашелся», — прорычала я про себя, мне-то было не до веселья.

— Если вы настолько боитесь, в порядке исключения могу предложить свое покровительство на сегодняшний вечер. Так сказать, в благодарность за приглашение, — подмигнул остряк.

— Простите, но я не понимаю, о чем вы, — холодно отозвалась я. — Я не имею никакого отношения к пригласительным на сегодняшний бал.

— Возможно, но конкретно к моему приглашению вы имеете отношение самое прямое, — загадочно отозвался мужчина. — Судя по недоуменному взгляду, вы с подругой понятия не имеете, какой ритуал столь опрометчиво провели.

Я прикрыла глаза, начиная раздражаться. Все никак со своими шутками не успокоится! А главное, как скромно. Мог бы еще представиться: «Добрый вечер, а я тот самый бог, которого вы вызвали». Ха-ха-ха, как смешно и оригинально.

— Я прекрасно осведомлена о происхождении нашего номера, — сухо отозвалась я. — Но шутку не оценила, извините.

Хран, незаметно оплетя хвостом мою щиколотку, начал нервно дергать ее, сигнализируя, что хамить незнакомцам чревато, кто знает, чем это может обернуться. Но я была уже на грани нервного срыва, поэтому не сдержалась.

— Не верите, значит, — внезапно изменился его голос, став более глубоким и насыщенным, но сильнее всего изменились глаза, внезапно полыхнувшие синим и ставшие серьезнее и… старше. Может, мне от переутомления показалось? А блондин с интересом рассматривал мои собственные глаза, чему-то сильно удивляясь.

— Какие у нас интересные глазки, — протянул он, и его интонация мне совершенно не понравилась, как и то, что Хран стал дергать меня еще интенсивнее. — И как много они видят! Пожалуй, вас убедить будет проще, чем кого-либо другого, стоит лишь показать истинный порядок вещей, — загадочно произнес он и, как пару минут назад, провел перед моим лицом ладонью, обдавая прохладным ветерком. И в следующее мгновение все вспыхнуло разными цветами, погружая меня в пространство окутывающей дворец магии. С уверенностью можно сказать, что на охране не поскупились. Стены так и сияли магическими потоками, но то, как крепко они были впаяны, навело на мысль, что эта магия заложена еще при постройке здания. Но сильнее всего в этом буйстве красок искрил стоящий передо мной человек (да и человек ли?), разбрасывая вокруг сине-зеленые волны энергии. Я тут же подавилась своим скепсисом и поняла, почему нервничал Хран. Такого я еще не встречала.

Я встречала бесконечное количество оттенков разной магии, этим меня не впечатлишь. Никогда не видела, чтобы столько энергии испускали люди, хотя чистые источники имеют именно такую интенсивность, и это еще можно было бы понять. Но, боги безмирья, он был буквально сплетен из потоков магии! Обычно магия лишь оплетает носителя или, как в случае с магистром, плотно прилегает к телу, но сам человек, его кожа и одежда всегда видны сквозь этот легкий ореол. А этот… он сам был чистой магией, весь, от переливающихся зеленоватыми отсветами ног до сиявших синевой кончиков волос. Изменилось его лицо, черты стали более резкими и грубоватыми. И это было… жутко. А когда это нечто широко улыбнулось ровным рядом клыков вместо обычных зубов, мне захотелось банально упасть в обморок. Чтобы, когда я очнусь, оказалось, что все это — игра больного воображения.

А так называемый бог, заметив, что я побледнела, вновь провел рукой перед глазами, убирая магический блеск и возвращая мне нормальное зрение. И вот передо мной вроде бы снова дружелюбно улыбается молодой блондин, вот только я почему-то все еще вижу клыкастый оскал.

— Этого не может быть, — пробормотала я, медленно отступая — неважно куда, лишь бы подальше. — Ритуал не действующий, он не мог никого призвать.

— То, что мы не афишировали своего присутствия на торжествах, еще не значит, что не откликались на приглашения, — как бы между прочим заметил блондин. — А ты молодец, сознания не теряешь, криком не заходишься, в панике не убегаешь… — Я замерла и прекратила свое, скорее всего, совершенно бессмысленное отступление. — Или это я хватку теряю? В любом случае, умница. Железные нервы, я бы сказал. Хотя, учитывая, что тебе пришлось пережить, неудивительно, — уже печально отметил он.

Вот теперь я точно грохнусь в обморок! Осознав, что он подразумевал, я покачнулась. Блондин мгновенно оказался рядом, подхватывая меня, отчего я вздрогнула.

— Тише, девочка, тише. Что ж ты так, представление богу пережила стойко, а стоило упомянуть о твоем прошлом, так тут же валишься без чувств. Не переживай так, не собираюсь я раскрывать твои тайны. Мы не можем вмешиваться в мирские дела. У тебя свой путь, как и у Дейма, и я не имею права менять ход вашей истории, — произнес он, все еще слегка придерживая меня. — Но по сугубо личному мнению, лучше тебе ему открыться, тогда, возможно, этот путь станет немножечко легче, — мягко заметил бог.

— Вы знаете, чем это все закончится? — прохрипела я, уже сама вцепившись в его руки.

— Нет. — Он покачал головой. — Я не всесилен, девочка, хоть и способен на многое, например, узнать, кто ты на самом деле, — подмигнул он мне. — Но я не в курсе, что тогда произошло. Если все считают тебя погибшей, а ты прячешься под чужим именем, могу только догадываться, как и о том, что ждет тебя впереди.

Я тяжело вздохнула и отступила на шаг:

— Спасибо за совет, но я, пожалуй, останусь при своем мнении.

— Твое право, — кивнул он. — Я всего лишь поделился своими мыслями.

— Кэол, спасибо, что задержал ее здесь, — внезапно раздался из-за спины тяжелый голос.

Я резко обернулась, чтобы увидеть донельзя мрачного магистра. Но его настроение в данный момент беспокоило меня гораздо меньше, чем вероятность того, что он мог услышать нашу беседу. Я в панике бросила взгляд на бога и получила в ответ отрицательное покачивание головой. Затем он широко улыбнулся Бриару, мигом растеряв серьезный и внушительный вид.

— Да мне не сложно, тем более что я хотел поблагодарить девушку за приглашение, — подмигнул мне. — А теперь я, пожалуй, удалюсь. Праздник уже заканчивается, да и вам много чего предстоит обсудить. Свидимся еще, может быть. — И он растворился в синем мареве, на мгновение окутавшем его и тоже пропавшем.

Я нехотя повернулась к Бриару, чувствуя, что грядет буря. Едва слышно пробормотала:

— А я искренне думала, что ты сочинил ту историю со змеем.

— Я тебе никогда не лгал, — сухо бросил он. — Это исключительно твоя прерогатива.

Я опустила голову еще ниже. И крыть-то нечем.

Он молчал. Сверлил меня взглядом, я прямо чувствовала это, и молчал. Еще пара мгновений тишины, и прямо рядом со мной открылся темный провал портала. Я вскинула ресницы, чтобы увидеть злое лицо магистра. Очевидно, приговор уже вынесен и обжалованию не подлежит. И мне бы промолчать и послушно проследовать туда, где он собрался меня запереть, но я в очередной раз проигнорировала доводы рассудка. Взглянула в затянутые черной мглой глаза:

— Мое выступление должно закрывать бал.

А он рассматривал меня, словно выискивая в глазах проблески совести, и не проронил ни слова. Пульс как-то рвано бился в пальцах рук, сжатых в кулаки. Я знала, что Дамиан не сделает мне больно и ничего жутко страшного меня не ждет. Но глупое сердце, чувствуя угрожающую ауру, нервно дергалось под ребрами. Десять ударов… тишина… пятнадцать… двадцать пять… На тридцатом портал у моих ног тихо растворился. Мне позволили остаться на выступление, вот только облегчения я не почувствовала.

И все так же ни слова. Надо было что-то сказать, но я боялась нарушить тишину и тем самым прорвать плотину его гнева. Бриар и без какой-либо моей вины не раз срывался, а уж когда я накосячила по полной… Но не молчать же вечно! Сделав глубокий вздох и стиснув кулачки покрепче, я бросила взгляд исподлобья и задала, наверное, главный вопрос вечера:

— Убийцу нашего… задержали?

— Нет, — сквозь зубы процедил он в ответ.

Закрыв лицо руками, я застонала от осознания того, что наделала. Его ведь могли поймать, могли! Но из-за того, что Бриар отвлекся на спасение моей дурьей башки, мы упустили шанс! Все из-за меня! Зачем, ну зачем я вообще туда пошла?! Интуиция? К дьяволу ее! Ну, нашла я эту библиотеку, и что? Оно того не стоило! Какими бы исключительными ни были хранящиеся там знания, жизни восьми человек они не стоили. Из-за меня потеряна возможность хотя бы воздать по заслугам тому, кто это все затеял. Это не вернуло бы мертвых к жизни, но отмщение тоже важно. Но нет, самая умная из всех и знающая все наперед Касс полезла вперед, и что теперь? Столько трудов, и все насмарку!

— Можешь побиться головой об стену, если тебе станет легче, — холодно предложил Бриар.

Недолго думая, я резко развернулась и действительно приложилась об каменную стену. Потому что дурь из моей головы выбивать надо! Потому что думать нужно не только о себе! В голове мерно загудело, глухая боль распространилась по всей черепной коробке. Дамиан, тихо выругавшись, перехватил меня, прежде чем я успела повторить «образовательное упражнение».

— Чертова больная девчонка! — Его наконец прорвало, и он рявкнул мне в лицо: — Чтоб ты все мои слова воспринимала прямым указанием к действию! А то слишком избирательно, только то, что сказано в шутку, исполняешь! Какого дьявола ты пришла за мной, когда я велел тебе вернуться в зал?! Я просто не представляю, каким местом надо было думать! Что ты могла сделать, чем помочь?! Объясни мне, пожалуйста, как неглупая девушка могла так сглупить?!

— Ты сказал про кровь, значит, там был раненый, — тихо проговорила я в ответ. — В прошлый раз я не успела, в итоге у меня на руках умерла девушка. Я не могла допустить второй смерти, учитывая, что способна помочь.

И вроде все правильно сказала, а от чувства вины все равно наворачиваются слезы. Это ведь из-за меня!

Дамиан, выругавшись, отвернулся и внезапно со всей силы ударил кулаком по той самой стене, о которую я пару минут назад билась головой. От резкого звука я подпрыгнула, а увидев, как по стене пошла трещина, — задрожала. Защита замка мерно и натужно загудела.

— Больная… идиотка… сумасшедшая… Своими руками бы голову оторвал… — пробормотал он еле слышно.

Я, всхлипнув, проглотила смешок, вспомнив, что сказала его отцу такую же фразу, а тот меня убеждал, что такого быть не может. Поправка: не могло быть на тот момент. Сейчас бы я сама себе открутила голову, дабы внешнее состояние полностью отражало внутреннее.

Дамиан снова резко развернулся ко мне и, схватив за плечи, встряхнул.

— Где ты была, Касс?! — прорычал он. — Куда ты, черт тебя побери, испарилась на целый час, оставив лишь запах крови и полуживого парня?!

И тут стало еще больнее, потому что сейчас опять придется врать, и чувство вины начинало глодать куда сильнее. Одна радость — Хран рядом, он меня подстрахует, если магистр применит заклинание правды. Моя ложь не раскроется, но как же противно…

— Я ушла за помощью, чтобы вытащить раненого, — пробормотала я. Слезы струились по лицу все сильнее, и игрой это не было. — И заблудилась, меня нашел Хран, он очень умный, он меня вывел обратно.

— И что, нашла помощь? — зло усмехнулся он.

— Не-е-ет, — всхлипывая, провыла я.

— Конечно, не нашла, потому что это бред! Касс, ты понимаешь, что пропала? Маячок на серьгах не срабатывал! Я оставил тебя без сознания на полу, а через десять минут вообще не смог найти! Да я уже решил, что тебя просто кто-то добил! Я тебя за последний час похоронил раз десять! Где ты была?! — бесновался Дамиан, тряся меня за плечи, словно куклу.

— Я не знаю, — прорыдала я. — Я заблудилась, забрела в какую-то комнату. Прости… я так раскаиваюсь…

Не прошло и минуты, как меня прижали к теплой груди и успокаивающе погладили по голове.

— Ладно, ладно, успокойся, — уже спокойнее проговорил магистр. — Боги безмирья, ты же и сама понимаешь, что виновата?

— Виновата, — согласно всхлипнула я ему в плечо.

— А я даже ругать тебя толком не могу, — вздохнул он. — Ты мне своим плачем просто руки выкручиваешь.

— Прости… — А поток слез все не прекращался: — Мне так жаль, я всех подставила!.. Прости, что заставила переживать. Прости…

— Все, Касс, только не рыдай. Ты, несомненно, напортачила, но могу тебя успокоить, убийца ушел бы и без твоей помощи. Он готовился к этой встрече и, скорее всего, прекрасно понимал, что встретится именно со мной. В этом было его преимущество. Он был в курсе, с кем сражался, а я нет. И знает этот человек меня неплохо, — недовольно процедил магистр и снова сменил тон на более мягкий. — Так что побег нашего убийцы со своей совести можешь снять. А вот то, что сунулась под кинжал, а потом еще и пропала, останется твоим грехом. На пощаду не надейся, будешь отрабатывать, — серьезно заявил он.

От мысли, что в провале операции моей вины гораздо меньше, чем казалось, я немного успокоилась, поток слез начал иссякать.

— Отработаю, — согласно кивнула я, подняла голову и послала преданный взгляд, полный готовности искупить вину. — И на любые санкции согласна.

— Ну, хоть в этом у нас разногласий нет, — Дамиан протянул руку и стер следы слез с моей щеки. — Все? Рыдать, надеюсь, больше не будешь? — заглянул он мне в глаза. — Так и быть, воспитательную беседу отложим, но после бала не отвертишься. Нам нужно навсегда вбить в твою хорошенькую головку, как нельзя поступать. А кто лепетал про выступление? Когда ваш номер?

— Не знаю, — пробормотала я. — Я не понимаю, сколько времени прошло с начала бала, нужно вернуться к артистам и найти Даньку.

— Тогда идем, — вздохнул магистр и, взяв меня за руку, потянул к залу. — Лично доставлю, дабы ты снова не затерялась неизвестно где.

Я не ответила. Пожалуй, пора овладевать умением вовремя промолчать.

До заветной гримерки, куда я так и не попала в начале вечера, мы добрались очень быстро. Не успела я шагнуть внутрь, как на меня налетел темноволосый вихрь в истерике:

— Касьена! Ты где шастала? Ты знаешь, как я испереживалась? Куда ты пропала?

— Мне бы тоже хотелось узнать ответ, — тихо пробормотал Дамиан, заставив подругу обратить внимание на мое сопровождение.

Пристально взглянув на него, а потом на меня, Данька хмыкнула.

— Вопрос снимается с повестки, где пропадала, теперь понятно. Но предупредить-то хоть могла, бессовестная! — притворно надулась она.

— Ваш вопрос снимается, мой остается, — внезапно холодно заявил Бриар и, задвинув меня за спину, сделал шаг к Даньке. — При нашей последней встрече, Даниэлла, вы меня попросили проследить, чтобы «ваша девочка» не вляпывалась в неприятности. И я очень стараюсь. А вот вы зачем-то втравливаете ее в эти самые неприятности. Ради чего вы ее сюда приволокли?!

— Вы считаете выступление на императорском балу неприятностями? — Подруга тут же перешла в боевой настрой, она терпеть не может, когда ей делают выговоры. — Да тут охрана на каждом шагу, вот уж где-где, а здесь ничего плохого произойти не могло. Я же не на улицу ее потащила выступать, здесь приличные люди.

— Лучше на улицу, чем сюда, — тихим, проникновенным, пробирающим до костей голосом заявил магистр. — Это здесь-то приличные люди?! Очнитесь, Даниэлла, это высший свет. Бо льшая часть присутствующих в соседнем зале не обременена моральными или этическими нормами, а каждый четвертый имеет в любовницах артистку или мечтает заиметь. А вы привели молодую симпатичную девушку, не имеющую никаких защитников и покровителей. Вы понимаете, что вот за то время, на которое вы ее потеряли, кто-то из местных аристократов мог ее затащить в темную комнату и развлечься по полной?

— Но здесь же охрана, они бы не дали, — побледнев, как-то неуверенно возразила подруга.

— Охрана, — зло усмехнулся мужчина. — Не смешите меня. Это охрана для гостей, но никак не для вас. Увидев артистку, вырывающуюся из лап какого-нибудь графа, они бы просто отвернулись. Я вам больше скажу, я лично устанавливал часть охранных заклинаний и в зале, и на Кастодии. Но лишь по счастливой случайности вы сегодня получили обратно целую и относительно здоровую подругу, а не ее хладный труп с перерезанным горлом.

Даня мгновенно сравнялась лицом со своим платьем и кинулась судорожно ощупывать и крутить меня туда-сюда в поисках ран.

— Нормально все со мной, не переживай, — попыталась я ее успокоить, но Бриар меня перебил:

— И в этом ей несказанно повезло. Но зато теперь вы поняли всю серьезность ситуации!

Магистр не обратил внимания на мой укоризненный взгляд, брошенный поверх плеча обнимающей меня девушки, и продолжал на нее наседать. А ведь я не особо сопротивлялась приглашению, так что не стоило сваливать всю вину на нее.

— Все, Касьена, я тебя больше вообще из поля зрения не выпущу, если ты со мной, — заверила Данька. — Я-то думала, ты уже взрослая, чтобы тебя за руку водить, но в твоем случае, очевидно, лучше перебдеть, чем недобдеть.

Я только закатила глаза, радуясь, что она не видит моего лица. Теперь понятно, к чему такие нравоучения. Нашел мне еще одну няньку. Но стоило мне взглянуть на Дамиана, как я поняла, что этот ход не был предусмотрен, просто магистр, кажется, действительно винил артистку в том, что я оказалась здесь.

— Сожалею, но отныне бдением над ней буду заниматься исключительно я сам. И боюсь, что в ближайшее время вы с Кастодией уже не увидитесь. Вы, насколько я понимаю, вскоре уедете из города, а Касс с завтрашнего дня, во-первых, приступает к ежедневной отработке в управлении, во-вторых, она под домашним арестом. Так что советую вам попрощаться сегодня вечером, — не терпящим возражений тоном заявил он, а я промолчала, ибо заслужила и отработку, и арест. — Когда ваше выступление?

— Через полчаса, — опешившая от такого напора Данька растерянно выпустила меня из объятий.

А Бриар, потеряв к ней интерес, развернулся ко мне.

— Я сейчас уйду, еще остались дела, но сразу после выступления заберу тебя. И даже не думай куда-либо исчезнуть. Прошу вас хоть в этот раз проследить за ней, — бросил он на брюнетку строгий холодный взгляд.

— Конечно, — потупилась обычно непробиваемо уверенная в себе подруга.

Магистр кивнул и исчез за дверью.

— Зверь просто, — быстро придя в себя, тихо пробормотала подруга.

Не позволяя возразить, она подтолкнула меня к углу, где хранился наш реквизит. Помещение уже опустело: многие артисты уходили сразу после своего номера, не всем хотелось проводить праздник на работе. А мы выступали последними и сбежать пораньше, к сожалению, не могли. Меня начали судорожно приводить в порядок. Лохматая — жуть, так что причесаться стоило определенно. Маску мне магистр вернуть успел, но видок был еще тот, хотя божество отчистило одежду от крови. Сразу после наведения марафета Данька сунула мне в руки небольшой сверток.

— Это тебе подарок, на Ночь долгой зимы, — объявила она.

Я аккуратно развернула ткань и увидела два небольших ножа в кожаных креплениях. Настороженно уставилась на подругу.

— Они очень удобно на руку крепятся, — сообщила она вместо объяснения и для наглядности приладила один из ножей. — Под длинными рукавами не заметны, и вытащить можно быстро. Я надеюсь, ты еще помнишь, как Джейми тебя учил ножи метать?

Пораженная нетривиальным подарком, я кивнула. Давно дело было, но что-то помню.

— Вот и славно, потренируешься, — все еще немного бледная, она улыбнулась мне и начала снимать подарок с запястья.

— Зачем? — наконец задала я вопрос.

— Не знаю. Просто есть предчувствие, что тебе пригодится, — тихо проронила она. — Хотя я очень надеюсь, что оно так и останется предчувствием. В любом случае, учитывая твои ночные походы, иметь при себе оружие не помешает. И почему я раньше не додумалась? — задала она вопрос самой себе.

Я покачала головой, но подарок в потайном кармане платья припрятала. Опять эти ее дремлющие способности предсказателя!..

— Пора, — позвал нас магистр иллюзий, и мы, сделав шаг в портал, снова оказались посреди погруженного в полумрак зала. Лишь сцену окружали десятки парящих в воздухе свечей.

Сейчас акцент был на песне, а не на танце Даниэллы, поэтому я стояла в центре освещенного круга, а подруга импровизировала на заднем плане, не отвлекая зрителей от баллады, а лишь создавая атмосферу.

Глубокий вдох, чтобы настроиться, и я легко провела по струнам гитары, послушно отозвавшейся печальным звоном.

Музыка ускорилась, становясь тревожной. Билась в такт заходящемуся в страхе загнанному сердцу. Эту погоню прочувствовали все. Я сама бежала, спасаясь от острой стрелы, которая поразит в самое сердце.

Песня оборвалась вместе с музыкой, вместе с жизнью девушки и счастьем мужчины.

В тишине зала раздались редкие хлопки, а потом начался шквал аплодисментов. И я, конечно, улыбалась и кланялась в ответ, но мне, честно говоря, было все равно, настолько я устала, все эмоции выгорели. Хотелось лечь и уснуть.

— Почему у тебя все песни такие печальные? Ты не веришь в счастье? — тихо спросил возникший из ниоткуда Бриар.

Он уводит меня со сцены, придерживая за талию. Свет снова наполняет сверкающее помещение. Бал продолжается, мы закрываем лишь официальную часть. А аристократия может танцевать хоть до самого утра. Хорошо, что мы не обязаны их развлекать дальше.

— Я не верю в то, чего не видела, — вполголоса отвечаю я. — Вот и в богов, честно говоря, не верила, но сегодня мое представление о мире было разрушено. А вот счастливых финалов я пока в жизни не встречала, так что — нет, не верю.

— Ну что ж, будем исправлять и это твое представление о мире, — пообещал он мне на ухо, выводя из зала. — Все, твой вечер закончен, марш спать — и ни шагу из здания. Воспитательную беседу проведем потом. — И передо мной снова раскрылся портал.

— А как же Хран? — всполошилась я.

— Здесь твой кошак, — кивнул мне под ноги магистр.

Действительно, хранитель уже крутился рядом. Видимо, подозревал, что я на этом «празднике жизни» не задержусь. Прежде чем шагнуть в портал, я оглянулась на Бриара:

— А где меня будут держать под стражей?

— Портал ведет в приют, — устало вздохнул он. — Осталось меньше двух праздничных дней, которые ты должна провести там. Учти, в любой момент могу проверить, на месте ли ты, и действительно посадить под замок, — пригрозил он. — Вернешься в академию, будешь сидеть там безвылазно, а вечерами трудиться на благо общества в управлении под моим неустанным контролем. Полугодовая отчетность тебя ждет.

— Но через неделю экзамены, — робко напомнила я.

— Не переживай, готовиться к ним ты тоже будешь в управлении, а я тебя проконтролирую, — «успокоил» он меня.

Вздохнув от осознания надвигающихся трудностей, я сделала шаг в портал.

Что ж, трудовая терапия еще никому не вредила.