Он смотрел на изможденное лицо тридцатичетырехлетнего мужчины, заросшее трехдневной щетиной. Взлохмаченные светлые волосы, красные воспаленные глаза, мешки под этими самыми глазами, губы, скривившиеся в гримасе отвращения, – все это вызывало в нем горечь. Но еще больше удручало то, что это было его собственное лицо. Лицо Виктора.

– Ну и чучело! – воскликнул он и отвернулся от зеркала.

Отвращение к себе и грусть от осознания своего ненадлежащего состояния мгновенно поутихла. Виктор усмехнулся.

– Надо же! – пробурчал он себе под нос. – Можно подумать, что от того, что не вижу своего отражения, я выгляжу значительно лучше.

Он закрутил оба крана, водой из которых пытался смыть с лица темный налет, что наложили годы, прожитые не совсем подобающим образом. Теперь многие мелкие, как казалось тогда, глупости внешне превратили молодого еще человека в пожилого мужчину.

Виктор снова посмотрел в зеркало и покачал головой.

– Не удивительно, что Кристина решила, что мне под пятьдесят, – хрипло протянул он.

В дверь туалетной комнаты постучали.

– Простите, Вы там скоро? – донесся до него высокий писклявый голос из-за двери.

Виктор провел рукой по волосам, последний раз взглянул в зеркало и вздохнул. Ничего не ответив, он подошел к двери, передернул задвижку и повернул рукоятку. Очень юный парень испуганно отскочил, заливаясь краской. Судя по всему, он прижался к двери ухом, пытаясь расслышать, что там происходит. Ненадолго Виктор замер, осматривая молодого человека, размышляя о том, что же этот человек ожидал такого услышать, что покраснел. Туалеты на территории колонии были одноместными, а значит, в любом из них могли находиться как мужчина, так и женщина. Наконец, Виктор решил, что уже вышел из возраста, когда везде ищут злой умысел, и еще не дожил до тех лет, когда читают нравоучения молодому поколению, и поспешно удалился.

Коридоры колонии были всегда полны людей, хотя население Титана-2 – планеты-шахты – было не так велико, как население других подобных колоний. Иногда даже казалось, что никто на этой планете не работает – все ходят по коридорам.

Титан-2, как и другие три Титана, был богат углеродом, кремнием и – подумать только! – титаном. Когда на Земле топливо стали изготавливать не из нефти и газа – что делали веками – а из других элементов, в основном – из углерода, только шесть планет стали особо важными для человеческой цивилизации, в число которых Титан-2 не вошел. Колония здесь была основана уже давно, но особого интереса она не вызывала. До тех пор, пока на ее территории не были обнаружены неизвестные доселе людям минералы голубоватого цвета.

В короткое время со всех планет налетела целая армия корреспондентов, ученых и торговцев, которые слетаются на любые сенсации, и колония оказалась переполненной. Агрегаты, служащие для фильтрации здешнего воздуха и превращения его в тот, который необходим человеку, работали на пределе своих возможностей. Никто из техников тогда не верил, что машины выдержат такой бешеный темп, но те сделали свое большое дело.

Однако вскоре после этого ненормального наплыва туристов на Титане-2 начали происходить ненормальные вещи другого характера. Люди начинали беспричинно паниковать, их мучили бессонница и кошмары. В связи с этим все, кто не был необходим для работы колонии, поспешили покинуть планету.

В то время жизнь на территории колонии словно замерла. Лишь изредка некоторые авантюристы снабжали небольшие корабли для того, чтобы увезти с планеты образцы тех самых минералов, что были нарасхват среди ученых, которые по той или иной причине не сумели сами найти такой минерал.

Спустя месяцы взбудораженная общественность стала забывать о том, какие странные вещи происходили на Титане-2, и со временем жизнь колонии снова потекла в привычном рабочем русле.

Но лучше бы все-таки народу было поменьше, решил для себя Виктор, умело маневрируя в потоках людей, которые шли в разных направлениях, иногда не совсем понятно, в каких именно, врезаясь друг в друга, ругаясь и размахивая локтями, словно плавниками, прокладывая себе свою собственную, индивидуальную дорогу. Конечно, можно было договориться о том, чтобы пешеходы придерживались какой-то одной стороны, тогда люди, идущие в одну сторону, были бы справа, а идущие в противоположную – слева, или наоборот. Но почему-то это так никому и не пришло в голову.

Наконец, Виктор оказался там, где хотел, хотя обычно бурное течение пешеходов заносило его куда-нибудь в дальний сектор. Комната была небольшой, потому что была предназначена лишь для одного Виктора – старшего мастера-техника Титана-2.

Многие завидовали ему, говоря: «Хорошее место – смотришь на лампочки и посылаешь других работать». Но сам Виктор так не считал. Да, зарплата у него большая, но это не компенсирует ответственность за всех техников колонии. Да и целый день сидеть на одном месте, координируя работу своих подчиненных, – не особо веселое занятие.

Виктор быстро окинул взглядом лампочки, каждая из которых означала отдельное помещение, убедился, что все они светятся зеленым, и, проклиная про себя проектировщиков колонии, которые расположили туалетные помещения так далеко друг от друга, занял свое кресло. Рабочий день был в самом разгаре, до обеда оставалось немало времени, поэтому все жители колонии пока еще старательно выполняли свои обязанности.

Виктор начал перекличку персонала, проверяя, все ли на своем посту, работает ли вообще связь. Почти закончив свою проверку, он услышал, как за его спиной тихо открылась дверь, вошедший приблизился, стараясь не издавать ни единого звука, и остановился. В комнате снова воцарилась тишина, словно никого в комнате, кроме мастера, и не было. Виктор знал, что это вошла Кристина. Высокая, рыжая, с невинным детским взглядом. Она каждый день входила в его «рубку» на цыпочках, чтобы, по ее же словам, не нарушить той рабочей среды, которая царит в этом небольшом кабинете.

На самом деле, никакой особой среды здесь никогда и не было. Кабинет был захламлен инструментами и деталями неизвестного даже мастеру происхождения и предназначения, чем, впрочем, напоминала и квартиру Виктора. Такое положение вещей, или, скорее, их состояние, сразу давало понять, что Виктор – убежденный холостяк, в доме у которого долго не задерживалась ни одна женщина. Но, не придавая значения этому беспорядку, Кристина продолжала упорно ждать подходящего момента, чтобы издать какой-нибудь непринужденный звук, заявляя о своем присутствии.

Вот и сейчас она дождалась, пока мастер не закончил свое дело, не снял наушники и не откинулся на спинку кресла, и прокашлялась. Виктор резко обернулся с деланным удивлением и воскликнул:

– Кристи, ты когда-нибудь доведешь меня до инфаркта!

Девушка смущенно улыбнулась и едва заметно пожала плечами.

– Здравствуйте, Виктор, – мягко и тихо сказала она. – Простите, я не хотела Вас испугать, но и отрывать Вас не хотела, ведь Ваша работа, она такая…

– Ты чего-то хотела? – Виктор аккуратно перебил девушку, взглянув на нее достаточно глубокомысленно, чтобы она поняла – нельзя отвлекать такого важного человека от работы пустыми разговорами.

– Ой, да, Виктор, простите, – залепетала она, словно сделала что-то совсем дурное. – Я как всегда со статистическими данными. Напишите?

– Кристи, я работаю здесь почти год, – медленно проговорил Виктор, улыбнувшись. – Каждый день ты приносишь мне эти статистические данные. Скажи, хоть раз я их тебе не написал?

Девушка потупилась.

– Нет… простите меня, – виновато отозвалась она.

– Да ладно тебе, я ведь не это имел в виду, – озадаченно протянул Виктор. – Давай бумаги. Сейчас я все за минуту заполню!

Виктор взял протянутую девушкой стопку листков – единственное, что в этом кабинете было сложено аккуратно, быстро заполнил их на весу, с удивлением заметив, что у него трясутся руки. Кристина стояла, не издавая ни звука, возможно, даже не дыша. Как можно было не наслаждаться такой скромностью?

– Вот, держи! – торжественно воскликнул Виктор, протянув бумаги обратно. – Это все?

– Да, сегодня только это, декадные данные мы с Вами заполнили вчера, а до годовых еще нескоро. К тому же, несчастных, к счастью, случаев… как интересно звучит… на этой неделе не было, значит, бланки подобного плана заполнять не нужно, – защебетала девушка.

Виктор смотрел на нее молящим взглядом. Он не хотел, чтобы она уходила, потому что она была единственной девушкой, которую он видел во время дежурства; но не хотел, чтобы она много говорила. Во всяком случае, о работе. Наконец, Кристина заметила, как жалобно на нее смотрит собеседник, и замолчала.

– Достаточно было просто сказать «да», – заметил Виктор, почесав заросший подбородок.

– Учту, – Кристи опустила голову и сделала вид, что просматривает записи, но взгляд ее лишь скользил по бумагам.

Из динамика послышался голос:

– Шеф, Вы уже вернулись?

– Да, Калайнис, – Виктор повернулся к приборной панели, мельком глянув на лампочки – они по-прежнему весело светились зеленым – и наклонился к микрофону.

– У нас тут в инженерном было замыкание, – доложил Калайнис. – Но мы уже разобрались с этим.

– Если уже все в порядке, чем я могу помочь? – удивился Виктор.

– Просто я решил, что Вы должны знать об этом, – Калайнис, казалось, также удивлен. – Или мне не стоит беспокоить Вас?

– Нет-нет, – спохватился Виктор. – Вы все правильно сделали. Как мой заместитель Вы должны держать меня в курсе событий. Я запишу, что этот инцидент имел место.

Виктору показалось, что Калайнис фыркнул в микрофон, но он бы не стал ручаться.

– Хорошо, шеф, тогда я возвращаюсь к работе, – и Калайнис отключился.

– Ну, я тогда пойду? – спросила Кристи, указав большим пальцем себе за спину, на дверь.

– Хорошо, можешь идти, если тебе больше ничего не нужно, – ответил Виктор, а когда Кристина открыла дверь, добавил: – И мы ведь, вроде, договорились, что будем уже на «ты»?

Девушка обернулась и, улыбнувшись, тихо ответила:

– Хорошо.

И она вышла, прикрыв за собой дверь.

Виктор опустил голову, глядя не на пол, а сквозь него.

– Кажется, я разучился общаться с девушками, – медленно прошептал он. – А еще пять лет назад с этим не было никаких проблем… Может, я действительно н а с т о л ь к о плохо выгляжу?

Краем глаза Виктор заметил изменение на панели со светодиодами. Он резко встал, подошел к панели и внимательно посмотрел на тревожный красный огонек, означавший технические проблемы. Виктор хорошо знал этот сектор, он часто бывал там, пока не стал мастером. Это был концертный зал. Единственный концертный зал на всей колонии. Здесь выступали известные поэты, комики и писатели, но Виктора они не интересовали. Он пользовался своим допуском в этот сектор только для того, чтобы поглазеть на молоденьких певичек.

Концертный зал находился очень недалеко от «рубки» техника-мастера, и Виктор решил воспользоваться случаем, чтобы побывать там еще раз. В нем теплилась надежда, что и сегодня там выступает какая-нибудь юная особа, у которой одинаково недостаточно как таланта, так и одежды, но на которую приятно взглянуть.

– Калайнис, подмени меня, – обратился Виктор по общей связи к заместителю. – Пойду, тряхну стариной!

Надежда на то, что удастся увидеть хорошенькую девицу, растаяла, когда до концертного зала оставалось идти еще порядочно, потому что громкие, резкие звуки тяжелой музыки были слышны почти на всю колонию. Мастер подошел к концертному залу уже сильно подавленным. Никто его сюда не гнал, послать другого уже нельзя – пострадают репутация и самолюбие.

Охранник, осмотрев карту доступа, сочувственно похлопал Виктора по плечу и любезно открыл перед ним дверь. Виктор кивнул в знак благодарности и вошел в зал. Посетителя прямо на пороге встретил едкий запах алкоголя и крепких сигарет. На стене позади сцены висел огромный плакат, на котором были изображены, по-видимому, члены группы, выступающей сейчас, но в зале было темно, лица было невозможно рассмотреть. Виктора это совсем не разочаровывало. Плакат украшала надпись, написанная в готическом стиле кроваво-красным цветом: «Гости с Квазара-6. «Последний Рубеж» с концертной программой «Космофобия». Только три вечера».

В это время длинноволосый бородатый гитарист в черных очках завершил свое соло высокой нотой и отошел назад, уступив место молоденькой брюнетке, одетой в черные корсет, короткую юбку и сапоги на длинных каблуках, которые начинались чуть ниже колен. Девушка запела очень мягким сопрано, вытягивая в некоторых местах такие высокие ноты, что это вызывало отчего-то и грусть, и радость.

Виктор замер, не имея ни сил, ни желания оторвать от нее глаз. Он с большим удивлением заметил, что восхищается не красотой девушки, а ее голосом. Такое с ним было впервые.

Музыканты резко затихли, и лишь волшебный, зачаровывающий голос вокалистки продолжал тянуть ноту в полной тишине. Наконец, певица замолчала и поклонилась. Зрители находились еще в полной растерянности. Прошло несколько мгновений, прежде чем зал ответил на поклон овациями.

– Ух ты! – выдохнул Виктор, его сердце бешено колотилось. – Может, податься в музыканты? Я когда-то неплохо играл на ударных…

Второй гитарист начал играть перебором грустную мелодию, и девушка поднесла к своим накрашенным черным губам микрофон. Но звука не было. Музыкант не растерялся и проиграл вступление снова. Вокалистка кивнула ему и снова открыла рот. Звука все равно не было.

– Да что там у них такое? – возмутился Виктор.

– И не говорите, – повернулся к нему парень с футуристической прической. – Почему нельзя заранее эту технику проверить?

– Да дело в том, что техника ломается не постепенно, далеко не всегда можно предупредить… – вкрадчиво начал отвечать Виктор и замолк. Он вдруг вспомнил, что пришел сюда не песни слушать, а как раз затем, чтобы привести в порядок испорченный механизм. Сначала ему стало не по себе от понимания того, что неполадок с микрофоном бы не было, если бы он сразу начал делать свою работу, но тут же взглянул на это с другой стороны: дела пошли плохо, а тут он – техник, который совершенно случайно оказался в зале. Это ведь был повод познакомиться с очаровательной певицей, потешить свое самолюбие.

Виктор стал пробираться сквозь толпу, крича в уши стоящим впереди о том, что он может помочь. Эти слова активно одобрялись всеми, кто был в состоянии их услышать. Виктора хлопали по плечу или пытались стиснуть руку, а одна молодая девушка с роскошными рыжими волосами даже поцеловала его в щеку. Виктору она напомнила о Кристине, поэтому он остановился на секунду, глядя на улыбающуюся ему незнакомку, и, ничего не сказав ей и даже не кивнув, продолжил прокладывать себе путь к цели. Наконец, Виктор подошел к сцене вплотную и только сейчас с удивлением заметил, какая она высокая. Раньше он бы без труда забрался на нее, но теперь это было для него непреодолимым препятствием.

Бородатый гитарист в черных очках заметил Виктора возле сцены и подошел к нему, аккуратно обойдя второго гитариста, продолжавшего играть в тишине и одиночестве.

– Ты чего сюда выперся? – сурово спросил он, наклонившись.

– Я тоже безумно рад знакомству, – парировал Виктор. – Я – техник. Мог бы помочь вам тут с аппаратурой. Но раз вам это не нужно…

– Нет-нет, стой, – быстро воскликнул гитарист, схватив Виктора, который уже повернулся, чтобы уйти, за плечо. – Извини, я думал, ты еще один ненормальный поклонник. Залезай!

Виктор протянул одну руку вверх, а другой взялся за край сцены. Гитарист схватился своими крепкими пальцами за предплечье Виктора и помог ему забраться. Мастер сразу же принялся за работу – осмотрел немногочисленные приборы, подключенные к силовому щитку, а затем и сам щиток. Оказалось, что вся проблема была в том, что перегорели два предохранителя. Поэтому устройство воспроизведения звука и не включалось – ограничитель не позволял ему работать, если существовала опасность замыкания. Виктор так и не смог придумать, по какой причине могли сгореть сразу оба предохранителя, и каким образом техника работала в тот момент, когда он вошел в зал, но заменил их новыми, которые извлек из своей рабочей сумки, и взял микрофон в правую руку, левой в это время совершая действия, которые, как должно было казаться со стороны, были необходимы при починке. То есть, он крутил все подряд регуляторы в какую-нибудь сторону, затем приводя их в изначальное состояние.

– Раз, раз, – раздался на весь зал гулкий, с хрипотцой, низкий голос Виктора.

Сначала неприятный голос мужчины, непонятно как заполучившего микрофон, смутил толпу. Затем, поняв, что это означает работоспособность микрофона и, как следствие, продолжение концерта, зрители громко зааплодировали.

Виктор вышел из-за кулис и поднес микрофон вокалистке. Девушка, широко раскрыв глаза, приняла его, взялась свободной рукой за край своей юбки, оттянула ее в сторону и немного согнула ноги, перекрестив их – жест, который был общепринят в культурном обществе много лет назад, а теперь был незаслуженно забыт. Тем не менее, Виктор понял, что девушка как бы отвесила поклон ему, а также понял, что стоит посередине сцены на виду у множества зрителей и загадочно, как ему самому казалось, улыбается молодой красавице-певице. Мастер перестал скалиться и оглядел зал, с удивлением обнаружив, что зал аплодирует именно ему – спасителю сегодняшнего вечера.

Все тот же бородатый гитарист в солнцезащитных очках подошел к Виктору и, по-дружески обхватив его плечи, кивнул девушке.

– Давайте узнаем, как зовут нашего мастера, – прохрипел он на весь зал, когда вокалистка поднесла микрофон к его губам, поняв, что значил этот жест.

– Мое имя Виктор, – ответил мастер и, не ожидав такого поворота событий, добавил: – К сожалению, мне пора идти – работа!

После этих слов он спрыгнул со сцены, причем весьма неудачно – подвернул лодыжку и, прихрамывая, направился к выходу.

Когда смена уже подошла к концу, мастер побрел в свои апартаменты. Нога неприятно ныла, голова кружилась то ли от спертого воздуха, что был в зале, то ли от стыда, хотя Виктору не совсем было ясно, отчего ему должно быть стыдно. Преодолев последний поворот на своем пути домой, он с удивлением обнаружил у порога своей квартиры Кристину. Она, видимо, только что покинула рабочее место, так как была по-прежнему одета в белый рабочий комбинезон.

– Кристи? – на этот раз по-настоящему удивился Виктор. – Что ты здесь делаешь?

– Виктор, я тут жду Вас… то есть тебя, – замялась девушка.

– Нет, это я и сам понял, – мотнул головой Виктор. – Во-первых, зачем ты здесь? А во-вторых, откуда ты вообще знаешь, где я живу?

– Так ведь я работаю в отделе статистики, а мы тесно сотрудничаем с отделом информации, – ответила Кристи. – Поэтому у меня всегда на руках все нужные мне данные. Я хотела поговорить с тобой об одной проблеме.

– О какой еще проблеме? – спросил Виктор, открывая дверь своей квартиры. – По-твоему, у меня так мало своих проблем, что мне просто необходимо добавить еще? Почему бы тебе не поговорить со мной о погоде?

– Это очень важно, – ответила Кристи, разведя руками. – Я узнала это только сегодня и мне не с кем было это обсудить.

Виктор вошел в гостиную и указал девушке на два изящных кресла, предлагая ей присесть. Кристина опустилась в одно из них, а сам он занял второе.

– Ладно, расскажи об этой проблеме, а потом мы отправимся на кухню и поужинаем, – предложил Виктор.

– Спасибо, но я не голодна, – растеряно протянула Кристи.

– Что, совсем? – удивился Виктор. – Ну, тогда тебе придется сидеть и смотреть на мою трапезу, потому что я голоден, как волк!

– Ладно, уговорил, – улыбнулась Кристи. – Я составлю тебе компанию.

Виктор ответил на улыбку и устроился поудобнее.

– Так что за проблема? – спросил он.

– Я анализировала, как менялось с течением времени население нашей колонии, – начала Кристина. – И заметила, что в определенный момент количество жителей резко возросло до предельных значений, а затем так же резко сократилось в несколько раз. Это показалось мне очень странным, и я начала искать соответствия в журналах событий и сводках новостей за тот период. Оказалось, что на территории колонии около года назад начали происходить странные вещи… Наверняка, ты слышал об этом, но вряд ли ты знаешь, что в связи с этим здесь проводились опыты. Некоторые эксперты ради эксперимента привезли на Титан-2 лабораторных крыс и разместили их в разных помещениях колонии. Впоследствии оказалось, что некоторые крысы становились чересчур агрессивными и начинали совершать совершенно необдуманные поступки. Трудно себе представить, честно говоря, какие действия крысы могут быть «совершенно необдуманными», но так было написано в отчетах, и это пугает меня. Кроме того, те же самые эксперты так и не обнаружили, по какой причине это происходило, поэтому они настаивали на закрытии колонии. Они устроили настоящий скандал, когда люди снова стали прибывать сюда. Но это ни к чему не привело. И вот мы все здесь!

– Ты права, – ответил Виктор, помолчав. – Я слышал о том, что здесь что-то странное творилось. И да, ты снова права, заявляя, что неизвестно, из-за чего это происходило. Но ведь с тех пор все эти странности прекратились?

– Нет, Виктор, – покачала головой Кристина. – Они не прекратились. Просто этого никто не оглашает. Никто не должен этого знать. Сначала некоторые люди начинают себя странно вести, а затем просто исчезают. Документы Титана-2 указывают на то, что они отбыли в том или ином направлении, а по накладным ни одно транспортное судно за последние полгода не покинуло эту планету!

– Как это так? – удивился Виктор. – Я сегодня по работе был в концертном зале, там выступали ребята с Квазара-6. Они что, по-твоему, пешком сюда пришли?

Кристина цыкнула. Ее вежливость и скромность куда-то вмиг улетучились.

– Да нет же, – нетерпеливо ответила она. – Музыкальная группа или другие лица прибывают сюда на частном транспорте, в накладных на которое указано количество людей, которые прилетают на планету и улетают с нее. Причем это всегда должны быть одни и те же люди. Нельзя сделать так, чтобы прилетели одни, а улетели другие.

– Не знаю, – отмахнулся Виктор и сложил руки на груди. – Ни разу я не слышал, чтобы кто-нибудь просто взял и испарился.

– А я слышала, – резко воскликнула Кристи. – Причем неоднократно. Одна моя подруга так исчезла.

Виктор поднялся и прошелся по комнате. Наконец, он остановился и, нахмурившись, посмотрел на Кристину.

– Значит, ты считаешь, что люди по-прежнему сходят с ума? – спросил он. – Но начальство скрывает это, чтобы не создавать паники?

– Думаю, да. Такие вещи не принято разглашать, – ответила Кристина после недолгих размышлений, затем она наклонилась вперед и, прищурив глаза, прошептала: – Я подозреваю, что это как-то связано с распадом Империи Чай Ни.

– При чем здесь Торговая империя? – Виктор от удивления даже развел руками. – Как это вообще может быть связано?

– Многие до сих пор уверены, что Империя развалилась не сама собой, как нам пытаются преподнести это СМИ, – Кристи медленно покачала головой. – Нетрудно догадаться, что к этому приложили руки члены правительства.

– Правительства? Какого именно правительства? – воскликнул Виктор, взмахнув руками. – Земля? Европа? Китай? Сколько планет колонизировала наша цивилизация?

– Мы предполагаем, что это дело рук сразу нескольких правительств, если не всех, – тихо ответила Кристи.

– Вы предполагаете? А есть у вас… – Виктор вдруг замер, подняв одну руку и, пораскинув мозгами, спросил: – Подожди-ка, ты сказала «мы»? Кто такие «мы»?

Кристина побледнела на мгновение, но тут же снова взяла себя в руки.

– Ну, – промямлила она. – Я обсуждала это с другими девочками из нашего отдела…

Виктор облегченно вздохнул, потому что ожидал услышать ужасающую правду о работе Кристины в каких-либо секретных службах.

– С девочками? – переспросил он гнусаво. – Ты всегда такая сплетница?

– Я не сплетница! – Кристи откинулась на спинку кресла, обиженно надув губы. – Просто это так угнетает, когда ты узнаешь что-то важное, но нет никого, кому это можно рассказать. Одна из наших, Юн, однажды раскопала секретные досье на некоторых членов правительства одной из республик на Азии…

– Тпру! – воскликнул Виктор, взмахнув руками. – Кристи, это ведь секретная информация. Если кто-нибудь узнает, что ее раскопали какие-то «девочки» из отдела статистики на далекой колонии, вы все тоже внезапно исчезнете!

Кристина опустила глаза и с шумом выпустила воздух из легких.

– Я знаю, что с этим нельзя шутить, – прошептала она. – Но ведь нельзя так! Как только что-то начало налаживаться в жизни людей, кто-то сразу же нашел способ все испортить!

У Виктора сложилось впечатление, что девушка вот-вот заплачет, хотя он не совсем понял, из-за чего, и присел на подлокотник кресла рядом с ней.

– Мои родители оставили меня в приюте, потому что им нечем было меня кормить, – Кристина выдавливала из себя слова, стараясь не зарыдать. – Когда образовалась Империя, и у меня появилось достаточно свободных денег, я сразу же отправилась на их поиски. Оказалось, что и отец, и мать умерли через год после того, как оставили меня. У них отобрали дом за долги, и они замерзли на улице.

Кристина больше не могла сдерживать себя и, зарыдав, уткнулась лицом Виктору в бок. Виктор на секунду растерялся, а затем обнял девушку. Он прекрасно понимал ее чувства. Ведь его история была точно такой же. Именно поэтому он и прилетел на Титан-2, как только узнал о вакансии. Ведь ему было больше негде, а главное – не для кого жить. Очень странно было слышать такие откровения столь внезапно, но это его не сильно взволновало.

Кристи поднялась с кресла, вытерла слезы и улыбнулась.

– Ты, кажется, говорил что-то об ужине? – спросила она.

Виктор кивнул и, взяв девушку за руку, повел ее на кухню. Через десять минут они уже сидели за столом, переглядываясь, но так и не решаясь заговорить. Кристи первой нарушила тишину, заранее дав понять, что не хочет возвращаться к затронутой ранее теме для беседы.

– Жаркое великолепное! – заметила она, указывая вилкой в тарелку. – Я вот совсем не умею готовить, поэтому приходится питаться в столовой, а там не особо стремятся угодить посетителю.

– Ты живешь одна? – спросил Виктор, кивнув в знак благодарности за комплимент.

– Да, – коротко ответила Кристи, ковыряя вилкой картофель.

– У тебя нет близких совсем? – Виктор показал пальцем на стол. – Или только на Титане-2?

– Я совсем одна, – девушка положила вилку и посмотрела собеседнику в глаза. – Во всей Вселенной больше нет моих родственников… А у тебя как обстоят дела семейные?

– Точно так же, как и у тебя, – Виктор кивнул и отправил в рот небольшой кусок сочного мяса. – Раньше меня это не заботило. А однажды утром я проснулся и понял, что никому я не нужен и нет такого места, которое я мог бы назвать домом…

– …некуда пойти, не к кому обратиться, – продолжила за него Кристи, закивав. – Какие знакомые слова. Они не выходили у меня из головы почти всю мою жизнь.

Виктор вздохнул и уставился в тарелку. До конца ужина они больше не говорили – каждый вспоминал, через что ему пришлось пройти, чтобы оказаться здесь. Когда со стола было убрано, Кристина снова вернулась в гостиную и присела на край дивана, кивком головы пригласив Виктора присесть рядом.

– Здесь так тяжело, – прошептала она, почувствовав крепкую мужскую руку у себя на плече. – По-другому идет время, вокруг только стены. Снаружи – воздух, опасный для человека. От всего этого становится так одиноко…

Кристи повернулась к Виктору, и их лица оказались очень близко друг к другу. Секунда, и их губы слились в долгом поцелуе. Девушка на ощупь отыскала молнию на своей жилетке и расстегнула ее.

Виктор мгновенно отстранился.

– Что такое? – удивилась Кристина.

– Понимаешь, Кристи, – замялся Виктор. – Я… я не могу…

– Я поторопилась, да? – девушка быстро запахнулась. – Может, я тебе не…

– Нет-нет, дело не в тебе! – воскликнул Виктор, взяв девушку за руку. – Это… я… понимаешь… н е м о г у!

Кристина удивленно склонила голову набок.

– То есть, ты хочешь сказать, что… – спросила она, поняв, что он имеет в виду.

Виктор встал с дивана и прошелся по комнате, стараясь не глядеть на собеседницу. Ему было неловко говорить о своих проблемах, ему не хотелось делиться такой личной информацией с едва знакомой девушкой, которой ничего не стоило известить об этом всю колонию. Он тер руки, словно пытался вымыть их воздухом, и качал головой. Затем, решившись, снова сел рядом с девушкой и уперся руками в подбородок. Стоило идти ва-банк, он уже давно ни с кем не говорил по душам.

– Когда я сбежал из приюта вместе с другими детьми, мне еще не было пятнадцати, – начал он свой рассказ. – Эти шалопаи стали моей семьей. Они были на пару лет старше меня и, делая разные глупости, всегда говорили мне, что именно так поступают настоящие мужчины. Естественно, я во всем подражал им. Бил стекла, угонял машины, заигрывал с девчонками. И мне казалось, что это здорово. Однажды мне было очень грустно, не помню уже, почему, и я пошел к этим парням. Я спросил их о том, что они делают, когда им скучно так, что даже жить не хочется. Они сказали мне, что режут себе вены, когда им плохо. Я испугался, а они рассмеялись и добавили, что не собираются прощаться с жизнью. Затем они показали мне, что имели в виду. Один из них разрезал себе запястье, а другой посыпал ему рану белым порошком. Рана быстро затянулась, а этот стал вести себя как-то странно. Но ему явно было весело.

– Наркотики? – спросила Кристи, побледнев. – Это были наркотики? Тот самый восстанавливающий порошок?

– Да, – Виктор кивнул. – Как я уже говорил, мне хотелось быть во всем похожим на них. И я тоже подсел на эту дрянь. Много чего еще дурного я делал в своей жизни, но это считаю самым страшным.

– Поэтому ты и… не можешь? – спросила Кристи.

– Пока я сидел на этом, все было хорошо, – ответил Виктор. – Во всяком случае, мне так казалось. Но как только я бросил, сразу же начались проблемы. Разные. В том числе и… в общем, врач сказал, что отцом я уже никогда не стану.

– Мне жаль, – сказала Кристи, положив руку Виктору на плечо.

– Я сам виноват, – ответил Виктор. – То, что я был молод, меня не оправдывает. Были люди, которые хотели мне помочь, отговаривали меня, но я их не слушал.

Несколько минут они оба сидели молча. Виктора переполняли смешанные чувства. С одной стороны, он наконец-то рассказал о своих проблемах кому-то, с другой – это произошло как-то неправильно, слишком быстро, не к месту. К тому же, он никак не мог понять, зачем он вообще пытался добиться расположения Кристины. Если он не может стать отцом, значит, ни одна нормальная девушка не согласиться стать его женой. И со стороны поведение Виктора по отношению к Кристи выглядело легкомысленным и в корне неправильным. Но и поведение девушки было странным. Прошло столько времени, а теперь она вдруг решилась на такие действия. Почему? Устала ждать?

– Знаешь, прости, – смущенно пробормотал он, отвернувшись.

– Что? – Кристи не расслышала его слов, но тут же быстро собрала обрывки услышанного в единое целое и поспешно добавила: – За что простить?

Виктор молчал. Он и сам-то толком не знал, за что извиняется, но от этого ему стало немного легче.

– Уже поздно, а завтра рабочий день, – вместо ответа сказал он. – Давай я провожу тебя до дома?

– Да, конечно, если ты хочешь, – ответила Кристи, хлопнув себя руками по коленям.

* * *

– Сержант Коул, Вы вызывали меня?

– Да, капрал. Вы ведь занимаетесь делом по Титану-2? Вы уже составили отчет?

– Никак нет, сержант! То есть, я еще не закончил…

– Он будет у меня в письменном виде до конца дня?

– Разумеется! Он будет готов к…

– А устный отчет предоставить можете?

– Так точно! Что, прямо сейчас?

– Если Вы сейчас не заняты, капрал, мне бы хотелось услышать ответы на некоторые вопросы, которые у меня возникли при рассмотрении дела.

– Я готов дать Вам ответы по мере моих возможностей, сержант! Дело действительно очень загадочное…

– Я считаю, что термин «загадочное» здесь малоприменим. Это больше похоже на бред сивой кобылы…

– Как скажете… Вам все еще нужна моя помощь?

– Конечно, Син. Присаживайтесь. До обеда еще много времени, но боюсь, его нам не хватит.

* * *

Виктор шел по коридору очень медленно, покачиваясь. Голова его болела так, словно он всю ночь забивал ею гвозди, хотя лег спать даже раньше обычного. До начала рабочего дня оставалось около часа, поэтому торопиться было, собственно, некуда. И он сам никак не мог понять, зачем так рано вышел из дома.

Сектор, в котором находилась квартира Виктора, считался образцовым, потому что все его жители почти не выходили из своих апартаментов и, как следствие, не мусорили, не ругались, не слонялись без дела и вообще не нарушали общественного порядка. В отличие от центральных коридоров почти круглые сутки здесь стояла гробовая тишина, и Виктору было даже не совсем понятно, когда все эти люди покидают свои жилища, если их никогда не видно. Он даже не знал, кто живет в соседней квартире, если, конечно, там вообще хоть кто-нибудь живет.

И каково же было его удивление, когда он услышал за своей спиной шаги. Он растерянно обернулся и не сразу поверил своим глазам. По коридору шли все пятеро участников той самой группы, которая выступала накануне в концертном зале. Он сразу же узнал миниатюрную брюнетку, голос которой так очаровал его, и рослого бородача. Остальных троих он помнил весьма смутно, потому что там, на сцене, все его внимание было приковано лишь к предохранителям и красавице-вокалистке.

Бородач, все в тех же черных очках, приветственно поднял руку, словно сомневаясь, что узнан, и подошел к Виктору.

– Слушай, друг, не подскажешь, где посадочная площадка? – спросил он.

Виктор еще больше растерялся. Ему казалось, что бородач обязан был узнать техника, спасшего концерт накануне.

– А вы что, уже улетаете? – ответил Виктор вопросом на вопрос.

– Нет, не улетаем, – махнул рукой гитарист. – Наши активисты летят на Кеплер, чтобы договориться о следующих выступлениях.

И он рассеянно показал рукой в сторону остальных членов группы, словно все жители этой планеты просто обязаны знать активистов этой группы.

– Слушай, друг, а мы с тобой раньше не встречались? – бородач подошел ближе к собеседнику и пристально взглянул в его глаза. Нельзя было, конечно, утверждать это с уверенностью из-за очков, но впечатление создалось именно такое.

Виктор уже открыл было рот, но в это время к ним подошел другой музыкант. Он был человеком среднего роста и среднего телосложения. Его длинные светлые волосы были собраны в хвост на затылке. На вид он был очень молод, но его глаза не вписывались в этот образ. Это были живые, ищущие глаза мудрого человека, многого повидавшего в своей жизни. Поэтому в этом парне было что-то отталкивающее, не совсем человеческое. И в то же время – что-то близкое. Виктор и не припоминал, когда еще обращал такое внимание на чьи-либо глаза.

– Ты что, Натан? Не узнал нашего спасителя? – усмехнулся блондин.

Бородач обернулся и медленно покачал головой. Затем резко повернулся обратно, к Виктору, и улыбнулся. Огромный, длинноволосый, бородатый, весь в черном – когда он улыбался, то казался еще страшнее.

– Ну да, точно! Как я сразу не вспомнил? Это ведь только вчера было! – низкий хрипучий голос очень соответствовал его внешнему виду. – Эй! Ребята, давайте сюда. Это же наш мастер… ммм… как там?

– Виктор, – подсказал второй музыкант, не прекращая улыбаться. – А мое имя Антон. Это остальные члены нашей группы – басист Фридрих, барабанщик Оливер и наше сокровище – Илана.

Фридрих на вид был стереотипным немцем – чинный, оправленный, немногословный. Высокий голубоглазый блондин с мощной нижней челюстью. Полной его противоположностью был Оливер – невысокий коренастый мужчина средних лет, плохо выбритый, растрепанный. Странно было осознавать, что в силу своей деятельности эти двое должны понимать друг друга с полуслова.

– У Вас потрясающий голос, – заметил Виктор, кивнув Илане после того, как обменялся рукопожатиями со всеми музыкантами, – Никогда бы не подумал, что у человека может быть такой прекрасный голос…

Он хотел добавить: «…да еще и такой красавицы», но когда девушка еле заметно улыбнулась и кивнула головой, недвусмысленно намекая на то, что сказанных слов вполне достаточно, решил, что она не из тех, кто безмерно любит комплименты, и промолчал.

– Я не просто так назвал ее сокровищем, – усмехнулся Антон, потирая ладоши. – Судя по тому, что она почти не разговаривает, можно сделать вывод, что это девушка из чистого золота.

Виктор не совсем понял, что имел в виду музыкант, поэтому оставил его слова без внимания.

– А кто из вас улетает-то? – Виктор искоса глянул на Илану, надеясь, что она все же подаст голос, но этого не случилось.

– Вот мы с этим сокровищем и улетаем, – Антон сделал шаг к Илане и обнял ее за плечи. Девушка как-то странно посмотрела на него, но ничего не сказала. – Я – лидер группы, а она – ее лицо. Хотим удостовериться, что на Кеплере 2202 все готово к завтрашнему концерту. К вечеру планируем вернуться.

– У вас концерт сегодня здесь, а завтра уже там? – удивился Виктор. – А как же отдых? Это ведь…

– Во-первых, это наша работа, – весело ответил Оливер, не дожидаясь пока Виктор закончит говорить. – Чем больше выступаем – тем больше получим деньжат!

– А во-вторых, – Антон убрал руки с белоснежных плеч Иланы и, сделав шаг в сторону барабанщика, метнул в него суровый взгляд. – И что более важно, мы получаем от этого удовольствие.

– Да, это все хорошо, но не могли бы Вы, все же, подсказать, в какой стороне посадочная площадка? Мы торопимся. – Илана заговорила неожиданно и так тихо, что ее почти нельзя было расслышать. Она смотрела куда-то в сторону, поэтому Виктор не сразу догадался, что эти слова обращены ему.

– Ах да, конечно, – спохватился он, как-то неловко взмахнув руками, и сконфуженно улыбнулся. – Пройдете до конца этого коридора, затем свернете направо – там прямая рельса до площадки.

Илана взяла Антона под руку, и они откланялись.

– Спасибо, Виктор, – сказал Антон, удаляясь в указанном направлении. – Заходи вечером на концерт, мы проведем тебя за кулисы!

– Ох, право, не стоит, – начал отмахиваться Виктор, ликуя в глубине души. – Я возьму билет.

– Да ты не так понял, – усмехнулся Антон. – Ты нам нужен! Вдруг что-нибудь опять сломается?

И эта парочка исчезла за поворотом. Виктор продолжал глядеть им вслед, размышляя о том, как прекрасно то, что некоторые люди способны творить, дарить свои мысли и чувства другим при помощи музыки и стихов. Как замечательно, что еще осталось в сердцах людей что-то прекрасное… и как восхитительно, что прекрасное способно зародиться в таком прекрасном человеке, как Илана. Прекрасном во всех возможных смыслах этого слова.

Ход его мыслей прервал Оливер.

– Мы с Фрицем пойдем, – сказал он, прокашлявшись. – Нам еще нужно прорепетировать «Агонию Надежд». Это одна из наших новых песен. Никак не словлю один переход.

Виктор решил, что эти слова обращены к нему, и открыл уже рот, чтобы ответить, но, проследив за взглядом барабанщика, понял, что это не так. Натан провел рукой по своей окладистой бородище и кивнул.

– Ладно, идите, – сказал он. – Только не нужно дурачиться, как вчера на репетиции. Не хватало еще снова ошибиться на том же месте. И так в тот раз еле выкрутились.

Фридрих опустил глаза и сжал зубы, скорее всего, он пытался подавить смешок таким образом. Оливер прыснул и отвернулся. Видимо, в «тот раз» они выкрутились весьма забавным способом. После этого оба музыканта синхронно сделали шаг назад, впервые показав свою слаженность, и, развернувшись, двинулись в ту же сторону, куда совсем недавно удалились их товарищи.

– Ладно, Виктор, бывай, – бросил на прощание Оливер.

– До вечера, – Фридрих взмахнул рукой так резко, что на весь полупустой коридор стал слышен хруст его костей.

– Увидимся, парни, – ответил Виктор, помахав им рукой на прощание. Затем он обратился к Натану: – Пойдем, выпьем чего-нибудь?

Натан медленно снял очки и, пристально вглядываясь в глаза собеседника, тихо спросил:

– В каком смысле? Алкоголь?

– Ну да, – Виктор был удивлен такому поведению. Раньше ему не приходилось встречать людей, которые так странно реагировали на подобные предложения. Ну, кроме Пола, конечно. – Не понимаю, это тебя чем-то смущает?

– Я – с Земли, – Натан многозначительно показал пальцем в потолок, словно эти слова сразу должны были все объяснить. Затем неспешно двинулся вперед, явно не сомневаясь, что собеседник последует за ним.

Виктор медленно взглянул наверх, куда указал перст Натана, словно действительно ожидал увидеть там что-то конкретное.

– И что? – ему явно не казалось, что подобные слова объясняют все. Он поравнялся с Натаном и пошел рядом. Он ни на секунду не забывал, что скоро начинается рабочий день, поэтому был даже рад, что музыкант движется по направлению к инженерному отделу.

– На Земле нет алкоголя, – Натан говорил, растягивая слова, словно гид, который проводит экскурсию по этому безумному миру политики, который непременно касался теперь жизни человека, вне зависимости от того, на какой планете ему суждено было родиться или пребывать.

Виктор нахмурился и закивал. Он нередко слышал всякие россказни о Земле, в основном полную чушь, но сам там никогда не был. Земля нередко фигурировала в разговорах, словно какое-то сказочное место, куда простому человеку нет дороги и пути.

– С Земли? Вы же «гости с Квазара-6», – вспомнил вдруг Виктор. Вместе с этим ему сразу же пришло в голову, что Натан едва знаком ему, поэтому к любым его словам нужно относиться скептически. По крайней мере сейчас.

– А, – воскликнул Натан. – Так это остальные с Квазара-6! Мы с младшим братом выросли на Земле, в приюте – нас бросили в детстве родители. Как только мне исполнилось восемнадцать, мне намекнули, что больше никто не будет меня кормить просто так. За все время, что я провел в этом заведении, я не научился ничему полезному. Да и вообще мало чему хорошему научился. Только сносно играть на гитаре. Но это на Земле никому не нужно. Я отправил свои записи на другие планеты, но и оттуда не приходило вестей. Затем перебивался временной работой, в основном грузчиком, ведь мы с братом почти все время занимались в тренажерных залах, пока еще оставались в казенном доме. Настало время, и брата тоже выставили. Он пошел в солдаты. Это была самая престижная работа, которую мог получить выпускник приюта. Ему приходилось тянуть нас обоих. Но в один прекрасный день мне пришло сообщение, что начинающая группа приглашает меня на прослушивание. Не буду вдаваться в подробности – меня взяли. И вот я здесь.

Виктор сам не совсем понимал отчего, но немного разозлился.

– Ты всем своим случайным знакомым рассказываешь историю своей жизни или я один такой особенный? – поинтересовался он и сразу же понял, чем вызвана его злость – ведь если твой собеседник готов излить душу, вполне логично, что ты должен последовать его примеру хотя бы из приличия. А историю своей жизни Виктор вовсе не считал романтической поэмой или хотя бы приключенческим романом. Скорее всего это был ужастик с элементами черного юмора.

Натан покачал головой, хотя он не был удивлен подобной реакцией своего собеседника.

– Все детство я провел в приюте, – ответил он, пожав плечами. – Затем жил в бедных районах разных городов. Я видел страдания и горе и знаю, что все это только из-за того, что людям плевать друг на друга. Те проблемы, которые я пережил, уже позади, а те, которые меня еще ждут, мне неведомы, поэтому я не стесняюсь говорить о том, какие трудности мне уже пришлось преодолеть. Главная проблема в другом – волнуют ли тебя мои проблемы?

Виктору очень не понравилась последние слова. Он сглотнул и отвернулся, стыдясь того, что сейчас скажет совсем не то, о чем думает на самом деле:

– Я не из тех, кто любит совать нос в чужие дела.

Натан усмехнулся и добродушно хлопнул Виктора по плечу.

– Не нужно совать никуда свой нос, – воскликнул он. – Я ведь сам открываю тебе свои мысли. А вот по тебе я вижу, что ты в чем-то похож на меня. Ты что, тоже из приютских?

К этому времени они как раз дошли до кабинета мастера-техника, и Виктор с облегчением перевел дыхание, понимая, что теперь без труда может избежать такого личного и неприятного ему разговора.

– Да, я тоже оттуда, – все-таки ответил он. – Но я, видимо, далеко не такой, как ты. Слушай, здесь мое рабочее место…

Натан поднял руку ладонью вперед, прерывая речь собеседника.

– Нет, не продолжай, я понял, – ответил он. – Увидимся вечером. Я чем-то явно смутил тебя, но обещаю, что в следующий раз мы не вернемся к затронутым темам.

За сим Натан поспешил пожать мастеру руку и двинулся дальше по коридору. Виктор почувствовал себя словно виновным в чем-то, лихорадочно он перебирал в своей голове слова, которые могли бы послужить поводом, чтобы остановить музыканта.

– Что, Антон всерьез хочет, чтобы я присмотрел за оборудованием? – бросил он Натану вслед, улыбнувшись. Со стороны могло показаться, что мастер просто желает радушно разойтись с новым знакомым, но на самом деле Виктор был безмерно рад тому, что вообще смог вспомнить события, предшествующие неприятному разговору, ведь память в последнее время стала подводить его больше, чем биологически молодое еще тело.

Натан, не останавливаясь, обернулся и, улыбнувшись, ответил:

– Нет, Антон просто хочет, чтобы ты был на концерте. Он не знает, как может тебя еще отблагодарить, но не хочет аргументировать свое решение банальным желанием. Боится обидеть тебя. Такой уж он человек.

И Натан скрылся за поворотом.

Виктор удивленно глядел вслед уже исчезнувшему из виду музыканту, дивясь такому странному ответу. Почему это Антон решил, что обидит его, пригласив на концерт? Странный человек… а может, это я странный? – думал Виктор, открывая своим ключом дверь кабинета.

Свет зажигался автоматически, что избавляло от необходимости шарить в темноте рукой по стене, выискивая выключатель. В целях сбережения электроэнергии такой системой были оборудованы только кабинеты начальников. Виктор очень этим гордился.

Первым делом он подошел к столу и щелкнул тумблер. На приборной панели загорелись лампочки. Все техники теперь знали, что мастер на своем месте. Это было одновременно и преимуществом, и недостатком этой высокой должности. Не прошло и минуты, как зазвучал сигнал вызова внутренней связи. Виктор откашлялся и, включив громкую связь, сказал в микрофон:

– Начальник инженерной службы слушает.

В ответ из динамика послышался хрипловатый голос:

– А вот и ты, никчемный трус! Может, ты еще этого и не понял, но ты нарвался на крупные неприятности, червь!

Виктор нахмурился, сегодня он думал еще медленнее, чем обычно, а обычно его вообще тяжело было назвать сообразительным.

– Кто говорит? – сурово спросил он, чувствуя, что бледнеет.

– Это говорит тот, кто вырежет твои органы и заставит тебя их съесть, жалкий человечишка!

Вслед за этим последовал хриплый утробный смех. Виктор начал понимать.

– О, всемогущий владыка информации, – монотонным голосом протянул он. – Я лишь пешка в этой большой игре и не стою твоего внимания!

– А-а-а-а, признайся, что поначалу ты испугался! – незамедлительно воскликнул человек на другом конце провода.

– Слушай, Пол, это не особо смешно, – ответил Виктор, ругая себя за то, что снова дал этому парню разыграть себя. Чтобы не ударить в грязь лицом окончательно, он добавил: – К тому же, я сразу понял, что это ты.

– Врешь, – Пол хихикнул. – Уверен, что у тебя перед глазами вся жизнь пролетела.

– Слушай, ты для этого меня отрываешь от работы? – поинтересовался Виктор.

– Ох, повелителя гаек отрывают от работы! – ехидно прошипел Пол. – Давай к нам – есть разговор.

Виктор нахмурился – он не любил, когда его дело превращали в балаган.

– Нет, Пол, ты, кажется, не понял – я н а р а б о т е! – сердито воскликнул он.

– Да понял я! – ответил Пол, нисколько не обращая внимания на тон мастера. – Я же тебя не чай зову пить, у нас тут один процессор полетел.

– А сразу ты этого не мог сказать? – Виктор раздосадовано развел руками и хотел сказать еще что-нибудь, причем обидное, но Пол, словно предчувствуя это, мгновенно дал отбой.

Мастер поднялся, собрал инструменты, сообщил Калайнису о том, что отправляется на вызов, и вышел из кабинета.

Через некоторое время он уже был у дверей, ведущих в приемную отдела информации. Перекинувшись парой-тройкой слов с секретаршами, он поспешно двинулся к нужному кабинету и отворил дверь.

– Вам тут что, совсем делать нечего? – воскликнул он, входя внутрь.

Пол и его коллега – Тарас – разом подскочили на месте и резко повернулись лицом к двери. Увидев, что это всего лишь Виктор, которому нет дела до того, как работают эти сотрудники, они дружно осклабились, словно совсем недавно стащили со стола внушительных размеров кусок мяса.

– Нет, ты что? – Пол развел руками не то в знак приветствия, не то показывая, что Виктор решительно не прав. – Мы тут вот решили сойти с ума. Я вот, например, теперь лиловая бабочка.

С этими словами Пол раскрутил свое рабочее кресло и стал отчаянно размахивать руками.

– Да, да, – подхватил Тарас, водружая на место съехавшие с переносицы очки. – А я – рубиновая антилопа.

– Так, хватит тут развлекаться, – Виктор взмахнул руками, его ужасно раздражало, когда кому-то было весело в то время, когда у него с самого утра ужасно болела голова. – Мне еще работать нужно. Что у вас тут сломалось?

– Да вон, у Тараса второй процессор накрылся, – Пол махнул рукой в сторону соседа.

– Ага, – подтвердил Тарас, кивая головой. – Одеялом накрылся и не хочет работать.

Компьютерщики хором засмеялись.

– Слушайте, комики, я сейчас уйду, а вы потом не обижайтесь. – начал терять терпение Виктор. Внезапно головная боль поутихла, но он никогда не обольщался на этот счет.

– Ладно, прости, – махнул рукой Пол. – Настроение просто хорошее. А процессор-то действительно не работает.

Виктор медленно подошел к системному блоку компьютера Тараса и разложил рядом с ним на полу инструменты.

– Настроение у них хорошее, – бурчал он себе под нос. – Клоуны…

Через четверть часа компьютер Тараса перестал сопротивляться упорному натиску мастера и начал работать, как ему полагалось.

– Ну все, – торжественно объявил Виктор. – Железка капитулировала. Будет плохо себя вести – зовите.

Тарас с Полом дружно зааплодировали.

– Ну, спасибо тебе, повелитель металлических дров, – нараспев протянул Пол.

Виктор бросил на приятелей суровый взгляд, и они, снисходительно улыбнувшись, прекратили свою клоунаду. Мастер удрученно покачал головой и направился к выходу.

– Сегодня вечером у тебя? – бросил ему вслед Тарас.

– Да, подходите, – махнул рукой Виктор, даже не обернувшись, и покинул кабинет.

Вернувшись к себе, мастер обнаружил небольшую стопку бумаг на столе. Поверх них лежал небольшой листок, на котором аккуратным почерком было выведено: «Заполни, пожалуйста, данные. Я зайду позже. Кристина».

Он вздохнул, грузно опустился в кресло и, закрыв глаза, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. После этого склонился над бумагами и стал вводить в пустые графы значения из небольшого блокнота, куда записывали результаты своих наблюдений младшие инженеры. Калайнис каждый вечер перед своим уходом оставлял этот блокнот на столе Виктора. И показатели в этом блокноте всегда были одинаковыми. Или, во всяком случае, очень схожими. Это смущало мастера, ведь он знал, кто и когда выходит на пенсию, увольняется или, наоборот, устраивается на работу, а значит, показатели должны меняться. Но до этого дня ему казалось, что Калайнис просто старается показать начальству стабильность деятельности инженерного отдела. Теперь же, ввиду того, о чем накануне говорила Кристи, его мысли потекли в совсем другое русло. Нельзя ведь полностью проверить всю отчетность, а если персонал меняется, не меняя общих показателей отдела, то и неясно, сколько человек прекратили свою работу. Другими словами, нельзя быть уверенным, что сотрудника уволили за прогулы, а не сам он изъявил личное желание покинуть место работы. А прогулы могут быть следствием… например, исчезновения этого сотрудника. И невозможно узнать, куда подевались те люди, которые уже уволились, если они не устроились на другую работу. В таком случае…

– Ты уже заполнил данные? – Кристи вошла в кабинет очень тихо, и на этот раз Виктор действительно не слышал ее шагов, поэтому и подпрыгнул на месте, не на шутку испугавшись.

– Кристи, ты… я… это, – от растерянности Виктор не мог подобрать слов, и на какое-то мгновение это даже показалось ему забавным. – Из-за твоих подозрений я уже с ума схожу!

Кристина втянула голову в плечи, словно ожидала получить по шее, хотя видимых посылов к этому, естественно, не было.

– Каких подозрений? – тихо спросила она.

– Ну, то, о чем мы вчера говорили. Теория большого заговора и тому подобное, – Виктор протянул вперед руку со стопкой заполненных бумаг.

– Но ведь это небезосновательные подозрения, – заметила Кристи, взяв протянутые ей бумаги. То, как быстро она сумела возобновить давешний разговор, было удивительным.

– Ты работаешь в отделе статистики, так? – спросил Виктор так серьезно, словно и впрямь ожидал услышать отрицательный ответ.

– Ну да, ты ведь знаешь, – удивленно пожала плечами Кристи.

– А ты эту статистику когда-нибудь проверяла? – Виктор встал с кресла и, подойдя к собеседнице, начал тыкать пальцем в записи. – Каждый день данные одинаковые. Разница в десятых долях. Стабильность! Это, конечно, очень хорошо для показателей колонии, но так не бывает.

Кристи внимательно смотрела на тот участок документа, на который указывал мастер. Затем, сообразив, что он говорит абстрактно, не конкретно об этой бумаге, посмотрела на него.

– А ведь ты прав, – сказала она, сощурив глаза. – Это наводит на размышления. Как я сама до этого не догадалась? Пойду посмотрю статистику других отделов!

Эта мысль, видимо, так сильно повлияла на Кристину, что она весьма поспешно удалилась из кабинета, даже не попрощавшись. Виктор не придал этому особого значения, ведь он и сам понимал, как странно это все. Конечно, бывает, что человеку мерещится то, чего на самом деле нет. Но ведь слишком многое выглядит не так, как должно. Но с другой стороны – а как должно? Может, это просто нервное? Вопрос о том, правильно ли поступает человек, правильно ли понимает ситуацию – самый сложный вопрос. И ответ на него не может быть однозначным. «Я прав?» – «Ну, в общем, да». И хорошо – вот и ответ… хотя… что значит это «ну»? Что значит это «в общем»? Вот и получается, что каждый сам должен решать, верно ли он поступает. А если у человека сразу две точки зрения? Да и непонятно, что делать, когда вопрос подразумевает не подтверждение или отрицание в качестве ответа, а сложное утверждение со множеством нюансов и уточнений.

От философских рассуждений у Виктора снова разболелась голова. Он не был мыслителем, не мог выстроить логическую цепочку. Ему это напоминало экзамены по химии, когда он сидел перед вопросником и никак не мог понять, что вообще он должен ответить. Решив не ломать себе попусту голову, Виктор занялся привычной работой по координированию действий подчиненных и постепенно позабыл о проблемах.

День прошел рутинно, ничего необычного не произошло. Поломок было не больше, чем обычно, техники, как всегда, были недовольны тем, куда их направляли, постоянство казалось отвратительным.

До конца смены оставалось не более получаса, когда в кабинет без стука, без предупреждений и даже без хороших манер ввалился чем-то довольный Натан.

– Ага, вот я тебя и нашел, Виктор, – радостно воскликнул он, разведя руки в стороны, словно собирался обниматься.

Мастер растерянно глянул на незваного гостя.

– Натан? – удивился он. – Что ты здесь делаешь?

– Да Антон с Иланой задерживаются – их почему-то не готовы принять здесь, – сказал Натан, обходя кабинет и рассматривая все, что в нем находится, при этом он не переставал улыбаться, отчего казалось, что этот факт чем-то его радует. – Вот я и решил поискать тебя, чтобы, так сказать, лично предупредить.

– А как ты меня нашел? – Виктор уже начал выключать все приборы и собираться домой.

– Да без проблем, – махнул рукой Натан. – Ты – единственный инженер Виктор на планете. Главный мастер! Подумать только, какой крутой.

Виктор поморщился. Ему было крайне противно осознавать, что все вокруг считают его чуть ли не баловнем судьбы. Он поднялся с кресла, достал из стола ключи. Затем, подумав, убрал их на место – все равно Калайнис заглянет сюда, чтобы оставить отчеты и проверить, все ли выключено. Виктор подошел к двери, открыл ее и окликнул Натана, который собирался, кажется, поковыряться пальцем в приборной панели.

– Ладно, пошли ко мне, – сказал он, приглашая нового знакомого первым покинуть кабинет. – У меня намечаются посиделки.

Тарас и Пол, как и всегда, опаздывали, поэтому они решили начать приготовление ужина без них. Впрочем, и одолеть этот ужин вдвоем они тоже были готовы.

– Знаешь, Виктор, – сказал Натан, помешивая ложкой рагу. – Хорошая это планета. Ну, с точки зрения рабочего человека. Двадцать восемь часов в сутках – это круто!

– Нет, – усмехнулся Виктор, нарезая сыр для салата. – Тебе так только кажется. Да, Титан-2 не независим, поэтому живет по всем законам Земли, в том числе и по трудовому кодексу. Поэтому при работе по восемь часов в день мы имеем двадцать часов свободного времени. Но это и есть главный минус – если лечь спать слишком рано – утром встанешь еще затемно. Это выводит из колеи, очень сложно привыкнуть.

– Квазар-6 независим, – сказал Натан, добавляя каких-то специй в котелок. – Там свои законы, многие мне непонятны, но там весело. А здесь как-то… неуютно. Что-то бесконечно гложет.

– Мне тоже поначалу так казалось, – усмехнулся Виктор, отправляя недорезанный кусок сыра в рот. – Это как с новым домом – сначала нужно обжиться. Попривыкнуть.

– Нет, – покачал головой Натан, подсаливая мясо. – Это что-то другое. Меня вот лично преследует чувство, что за мной кто-то наблюдает, какое-то тревожное настроение. Вдобавок еще и ощущение, что я забыл о чем-то очень важном… Кстати, и Антона это беспокоит. Он говорит, что будет рад покинуть эту планету.

Виктор пожал плечами, постоял, задумавшись, а затем отправил нарезанный сыр в салат.

– Антон у вас главный? – спросил он после некоторой паузы.

– Ну, как – главный, – пожал плечами Натан и отложил в сторону ложку. – Он лидер. Пишет музыку и выбирает направление движения группы. Но «главный» – это не то слово. Он нами не командует.

– А Илана? – спросил Виктор, испытывая от этого вопроса какое-то смущение. – Она всегда такая неразговорчивая?

– Когда я пришел в группу, она уже пела с ними, – Натан начал шинковать зелень. – И вот с первого дня нашего с ней знакомства… да, она всегда такая. Я иногда ее вообще не понимаю. И никто ее не понимает, кроме Антона.

– В каком это смысле? – удивился Виктор.

– Она мало говорит, в основном изъясняется жестами, – Натан снова пожал плечами. – И никто эти жесты не понимает. Кроме Антона. Он как переводчик.

Виктор задумчиво поковырял пальцем в зубах.

– Вообще-то, это Антон показался мне каким-то странным, – признался он.

Натан добавил нарезанную зелень в котелок и прикрыл его крышкой.

– Да, есть немного, – ответил он, вытирая руки о кухонное полотенце. – Антон – единственный человек из всех, кого я знаю, кто кажется мне более странным, чем Илана. А это, знаешь ли, очень…

В этот момент в дверь постучали. Даже не постучали, а заколотили.

– Ну вот, пришли эти двое, я вас сейчас познакомлю, – говорил Виктор, выходя в коридор. – Я их зову «пьяные без вина».

Со звонким смехом и грохотом на кухню ввалились Тарас и Пол. Со стороны могло показаться, что они совершенно пьяны, хотя оба совершенно не употребляли спиртного.

– Виктор, – страшным шепотом воззвал Пол. – У тебя на кухне – викинг!

Тарас залился смехом, и Натан, не расслышав слов Пола, тоже улыбнулся.

– Знакомьтесь, клоуны – это Натан, – Виктор указал на своего гостя и подтолкнул гостей ближе к столу, намереваясь заставить их хотя бы порезать хлеб.

– Клоун Тарас Томченко, – представился первый и поклонился.

– Клоун Пол Уимбли, – добавил второй и козырнул двумя пальцами.

Виктор пихнул Тарасу буханку белого хлеба и нож и сообразил, что нового знакомого нужно представить.

– Натан – гитарист из группы… ммм… – Виктор судорожно начал копаться в своей захламленной голове, пытаясь выловить название.

– «Последний Рубеж», – подсказал Натан, обменявшись рукопожатиями с Полом и Тарасом.

– Гитарист? – Пол сощурился. – Это те, кто против централизованного правительства? Или те, кто взрывают дома?

Натан удивленно потупился.

– Нет, Пол, – ответил за Натана Тарас. – Это анархисты и террористы. Соответственно. А гитаристы это те, которые лазают по горам…

– Не обращай на них внимания, – посоветовал Виктор Натану. – Они действительно считают, что это смешно.

Натан усмехнулся, сообразив, что у ребят просто необычное чувство юмора.

– Нет уж, парни, вы не того брата выбрали, – махнул рукой Натан и снова стал помешивать рагу.

– Да мы за тебя и не голосовали, – признался Пол. Тарас усмехнулся.

– Хватит уже шутить, – предложил Виктор. – Ужин готов.

Стол был сервирован наскоро, без излишеств и особой элегантности, ведь гости были не высокопоставленными личностями, а давними друзьями Виктора. Разговор иногда начинал становиться серьезным, но либо Пол, либо Тарас мгновенно сводили его к балагану.

– А что, на Земле совсем никто не выпивает? – вспомнил вдруг Виктор недавний разговор с Натаном.

– Употребление спиртного и табака на Земле преследуется законом, – ответил Натан.

– А кому хуже от того, что кто-то много выпил? – удивился Тарас. – Он ведь сам себя губит.

– Такой вопрос не ко мне, – усмехнулся Натан. – Пьяница не работает или работает плохо, наверное. А значит, наносит ущерб государству. В этом, видимо, и заключается преступление.

– Ну, Пол ведь тоже не работает – и ничего, – сардонически заметил Тарас.

– Моя лень весьма компенсируется моей неземной красотой, – заметил Пол, наигранным движением поправляя прическу.

– Конечно, неземной, – усмехнулся Виктор. – Ты ведь на Титане-2, забыл?

– …распространение табака и алкоголя на Земле карается смертной казнью, – закончил свою мысль Натан.

Некоторое время сидящие за столом сверлили друг друга взглядами, пытаясь понять, правда ли это, или у музыканта тоже чувство юмора нестандартное.

– Ничего себе, – присвистнул Пол, решив, что Натан не стал бы шутить таким образом. – А что же будет с тем, кто решиться распространять наркотики?

– Боюсь себе представить, – вздохнул Виктор, его даже передернуло. – Даже не знаю.

– А я знаю, – ответил Натан. – Это нововведение совсем недавно было принято земным правительством. Называется «пожизненная парализация».

– Звучит очень зловеще, – заметил Тарас и набрал полный рот салата.

– Мне однажды пришлось видеть это своими глазами, – сказал Натан. – Один довольно знатный человек, который чуть не убил моего брата однажды, был приговорен к этой процедуре. Нас с братом пригласили посмотреть на это. Я пошел, а брат сослался на плохое самочувствие… как знал ведь. Этого человека положили на стол, закрепили руки и ноги ремнями. Затем ввели ему в вену на правой руке иголку и подсоединили капельницу. Через пару минут его ноги и руки освободили от ремней, но он не пошевельнулся. Затем нас поблагодарили и попросили покинуть комнату. Когда я стал выходить из комнаты, я непроизвольно бросил взгляд на этого парня. И ужаснулся. Его зрачки бешено вращались, но голова оставалось на том же месте. И только тогда я понял, что произошло. Ему ввели парализующий препарат. Его жизнь будут поддерживать внутривенным питанием, не будут давать ему умереть. И десятки лет он будет лежать на одном месте и бесконечно созерцать белый потолок…

В комнате воцарилась тишина. Каждому, кто находился в комнате, вдруг стало очень холодно и тревожно. Каждый представил себя на месте этого преступника.

– Такой человек мечтает только об одном, – наконец промолвил Пол.

– Да, – Тарас кивнул. – Он хочет только умереть.

Собравшиеся снова помолчали.

– Каким же надо быть чудовищем, чтобы придумать такое? – прошептал Виктор. Голос его дрогнул.

– О многих вещах, я уверен, говорили такое, – покачал головой Натан. – Но это ничего не изменило.

Внезапно неприятный разговор прервал еще более неприятный звук – нарастающий гул сирены. Все четверо разом вскочили из-за стола и начали судорожно переглядываться, словно ожидая дальнейших разъяснений.

– Что это еще такое? – растерялся Натан.

– Сигнал тревоги, – Виктор не знал, бежать ли ему куда-то или забраться под стол. – Нам говорили, что такое вообще есть, но я его еще ни разу не слышал.

Собравшиеся находились в полном замешательстве. Наверное, нужно было что-то сделать или к кому-то обратиться, но тут сирена прекратилась так же неожиданно, как и началась.

– Что это было? – не понял Пол, пытаясь нащупать стул за собой.

– Может, учебная? – предположил Тарас – он уже сидел за столом как ни в чем не бывало и набивал рот очередной порцией салата. – Чтобы мы помнили, что опасность подстерегает каждую минуту?

– В таком случае наше доблестное руководство желает превратить нас всех в параноиков, – констатировал Виктор, никак не решаясь сесть.

Вечерняя трапеза продолжилась. Произошедшее превратилось в предмет шуток, и дальнейшие разговоры велись уже на другие темы. Виктор про себя отметил, что Натан готовит просто восхитительно, и все хотел выпытать секрет приготовления этого рагу, но никак не подворачивался подходящий момент. Наконец, он решил перебить Пола, который замолкал только тогда, когда помещал в рот очередную порцию еды, шуткой по этому поводу, а там невзначай и спросить о рецепте. Но как только он открыл рот, в гостиной зазвонил телефон.

– Может, подойдешь? – поинтересовался Натан после минутного замешательства Виктора. – Наверное, это тебе звонят.

– Да, конечно, кому же еще? – спохватился Виктор. – Просто не знал, что у кого-то есть мой номер.

– Странные слова, – заметил Тарас. – Что, никто не может знать твоего номера?

– Ну, я-то его и сам не знаю! – воскликнул Виктор, направляясь в гостиную.

Телефон настойчиво издавал неприятный на слух звук вызова. На том конце был очень терпеливый человек.

– Алло, – сказал Виктор.

– Добрый вечер, – донесся из трубки мягкий тенор. – Могу я поговорить с главным инженером?

– Да-да, это я, – Виктора смутило то, что голос был совсем незнакомый.

– Ага, – удовлетворенно ответил собеседник. – Мое имя Уильям Эвансон. Я начальник отдела информации. Мне срочно нужно переговорить с Вами.

– Что, прямо сейчас? – возмутился Виктор.

– Вы ведь слышали сигнал тревоги, не так ли? – спросил Эвансон.

– Да уж не оглох еще, – огрызнулся Виктор.

– Вот и хорошо! Встретимся в моем кабинете через пятнадцать минут, – и Эвансон положил трубку.

– Нет, подождите! – воскликнул Виктор, но было уже поздно. Он недовольно повесил трубку и вернулся на кухню.

– …нет, боксер у нас басист… – Натан хохотал – не иначе, Пол опять был в ударе. – Его, кстати Фридрихом зовут…

В этот момент все трое как-то разом заметили, что Виктор вернулся.

– Что-то случилось? – спросил Натан, увидев опечаленное лицо товарища.

– Пол, где находится кабинет вашего начальника? – вместо ответа спросил Виктор.

– Это долго объяснять, легче показать, – отмахнулся Пол.

Виктор вздохнул.

– Ну, тогда пошли, – сказал он, понимая, что день еще явно не закончился.

* * *

– Итак, капрал, как Вы можете охарактеризовать данную диверсию?

– Я бы это даже диверсией не назвал, сержант. Больше похоже на акт отчаяния.

– Ничего себе! И кто же это совершает подобные вещи от отчаяния?

– Нами это до сих пор не установлено. Подозреваемых уйма – почти любой житель колонии мог сделать это. Если бы он, конечно, поставил перед собой такую цель. Непонятно только, какому здравомыслящему человеку такое придет в голову.

– А что, капрал, по-Вашему на Титане-2 недостаточно было ненормальных? Выяснили, зачем это могло понадобиться?

– Судя по всему, подобное происшествие не несло никакого значимого ущерба, но могло стать причиной более серьезных событий.

– Хотите сказать, что все произошедшее потом стало последствием этого несанкционированного использования системы предупреждения опасности?

– Нет, видимо, я неправильно выразился. Думаю, вследствие того, что диверсия не принесла результата, диверсанту пришлось предпринять более… решительные действия.

– Что-то я не понял, капрал, Вы что, хотите сказать, что все произошедшее – дело рук одного человека?

– О, хороший вопрос! Вот тут-то и начинается самое интересное в моем докладе, сержант.

* * *

Эвансон был высоким, плотным мужчиной лет тридцати пяти. Не по возрасту молодецкой казались его прическа – средней длины черные волосы стояли торчком, а на лице красовалась немного отпущенная бородка. Он вел себя, как заправский руководитель, словно считал данный пост созданным только для него. Это просматривалось в каждом его жесте. Хотя если бы кто-то поставил своей целью следить за ним, он был бы крайне удивлен тем, что этот человек далеко не так прост и прозрачен, как кажется. И что под этой странной маской прирожденного руководителя скрывается нечто зловещее… или, может, какой-нибудь мелкий грешок – мечты извращенного характера или, например, клептомания. А кто-то бы обязательно заметил, что маленьких грехов не бывает…

– Присаживайтесь, – Эвансон указал рукой на кресло напротив себя. – Простите, я не знаю Вашего имени…

Виктор мельком оглядел кабинет – белый, без единого намека на стиль или изящность – и неспешно занял предложенное ему место.

– Меня зовут Виктор, – представился он. Перед ним был не его непосредственный начальник, но казалось, что сейчас этот человек обязательно отчитает мастера. Скорее всего, сказывалось то, что Виктор занял высокую должность совсем недавно и еще не привык, что отчитать его может только кто-то из администрации.

– Швед? – спросил Эвансон, насупившись.

Виктор не понимал и не терпел людей, для которых хоть какое-то значение имело происхождение. Люди были разбросаны по всей галактике, и теперь уже совсем неясно было, с какого материка Земли родом твои далекие предки. Да и национальность передавалась по наследству в имени и фамилии, а не генетически, как пару веков назад.

– Русский, – ответил Виктор и, увидев, как поморщился Эвансон, добавил: – У Вас с этим какие-то проблемы?

– Нет, – махнул рукой Эвансон. – Просто никак не могу понять, к какому краю света относится какое-либо имя. А как Вы проходите по регистрационным записям?

Странный вопрос, подумал Виктор, не проще ли просто спросить, какая у меня фамилия? Да еще и «край света», на Земле мы, что ли?

– Виктор Первый, – ответил он хмуро.

– Первый? – удивился Эвансон. – Как Карл или Петр?

Вот привязался, подумал Виктор. Ну, какое тебе дело? Сказали же тебе. А может, действительно чего-то не понимает?

– Нет-нет, – покачал головой он. Голова эта снова болела, поэтому не хотелось вдаваться в подробности, тем более в беседе с таким любознательным собеседником. – Это такая фамилия. Редкая, но зато ни с кем не спутаешь.

– И верно, – Эвансон улыбнулся. – Такое не забыть.

Не было ясно, где в комнате находились часы, но они очень настойчиво щелкали, напоминая, что время-то идет. Виктор нетерпеливо вздохнул.

– Так зачем же Вы меня пригласили? – спросил он.

Эвансон постучал кончиком карандаша, который неизвестно как оказался в его руке, по столу.

– Вы – второй человек в своем отделе, – сказал Эвансон деловым тоном. – И Вы непосредственно имеете дело с персоналом. Скажите, Вы не замечали ничего странного в поведении своих подчиненных?

Виктору в голову сразу же пришло несколько имен. Затем словно холодом его овеяло при мысли о Кристине. Ну что ж, понятно было, что рано или поздно такой разговор будет. Это лишь подтверждало теорию.

– Нет, ничего прямо-таки странного не было, – медленно протянул Виктор, помолчав.

– «Прямо-таки»? – переспросил Эвансон. – Что это значит?

– Ну, я стараюсь не лезть в душу рабочим, – развел руками Виктор, он тянул время, стараясь врать так, чтобы никто от этого не пострадал. – Иногда кто-то начинает из-за чего-то переживать, кто-то начинает замыкаться в себе, но это их личные проблемы. Со временем это проходит, так или иначе.

– Я понимаю Вас, – ответил Эвансон и положил карандаш на стол, смекнув, видимо, что это постукивание неприятно собеседнику. – Это само собой разумеется. Я говорю об о с о б о странных поступках и словах.

– Нет, – резко ответил Виктор, хотя язык начало покалывать. – О с о б о странных поступков не было.

Эвансон внимательно и долго посмотрел на Виктора, затем кивнул.

– В таком случае можете идти, – сказал он.

Виктор тихо поднялся и покинул кабинет, недоумевая, что это вообще сейчас было. По пути домой он думал над этим разговором и пришел к выводу, что его спокойный уход из кабинета выглядит подозрительно. Нужно было возмутиться, что вызов был беспричинным и неуместным – такие вопросы не обязательно решать так поспешно. Еще больше Виктора смущала уверенность в том, что Эвансон заподозрил его во лжи. Ничего хорошего из этого не следует. Да и вообще, что это за разговор? Короткий, несообразный, словно проверка на вшивость, что ли? Да и ведь вызов Эвансон аргументировал сигналом тревоги, а сам и слова о нем не сказал! Чем дальше, тем страннее и запутаннее.

Коридоры были пусты – в такое время все уже расходились по домам. Случайно Виктор наткнулся на Кристи, но не узнал бы ее, если бы она его не окликнула. На ней были белая майка и защитного цвета свободные брюки.

– Я всегда думала, что ростом я удалась, но ты умудрился меня не заметить, – усмехнулась она.

– Ты так непривычно одета, – заметил Виктор, подойдя к ней. – Я привык видеть тебя в белой форме.

Он пригласил ее жестом пройтись с ним по коридору, и она, улыбаясь, неторопливо и кокетливо побрела вперед.

– Откуда это ты идешь? – спросила она, когда Виктор поравнялся с ней, и взяла его под руку.

– А, – махнул рукой Виктор. – Начальник отдела информации вызывал к себе.

– Отдела информации? – переспросила Кристи. – Но тебе-то он не начальник?

Мимо прошла молодая пара. Девушка – невысокая блондинка в легком платье и туфлях на высоком каблуке – игриво улыбнулась Виктору и даже подмигнула. Хмурый темнокожий парень с короткими волосами одернул ее, и они торопливо удалились. Кристину они оба словно не заметили.

– Между прочим, он спрашивал о тебе, – сказал Виктор.

– Обо мне? – с неподдельным удивлением, даже с испугом воскликнула Кристи. Она даже отошла на пару шагов в сторону.

– Нет, не о тебе конкретно, – признался Виктор, и девушка перевела дух. – Но он спрашивал у меня, не замечал ли я странных действий со стороны своих подчиненных. Я сказал, что не замечал… и, в принципе, не соврал, ведь ты не у меня в подчинении.

Кристи шла молча, опустив голову и сжав губы.

– Ты чего, испугалась? – усмехнулся Виктор.

Девушка бросила на него проникновенный холодный взгляд, и ему стало как-то не по себе. Какие-то скверные мысли снова полезли ему в голову. Ничего она не испугалась, а если и испугалась, то явно не строгого выговора. В этот миг Кристина показалась ему вдруг совсем чужой, незнакомой девушкой, самым страшным оружием которой едва ли является красота. Но внезапно она снова стала прежней милой скромницей. Смущенная улыбка, милый, совсем невинный взгляд, покрытые румянцем щечки – нет, она все та же. И с чего это ей вдруг становиться чужой и холодной?

– Наверное, мне стоит идти, – тихо сказала она. Эти слова добавляли еще больше неприятных чувств, но сказаны они были так нежно, что Виктор даже растерялся. – Встретимся позже, хорошо?

И не успел он даже ничего ответить, как девушка исчезла за поворотом. В больной голове было пусто. Ни о чем не думалось, да и не хотелось. Мастер стоял на месте посреди пустого коридора, глупо и бесцельно вглядываясь в белую стену. Любой земной баран сейчас признал бы в нем родственника.

– Нет, это ни в какие ворота не лезет! – услышал Виктор знакомый хрипучий голос за своей спиной.

Обернувшись, Виктор увидел Натана, Оливера и Фридриха. Они, видимо, шли совсем не в ту сторону, в какую им было нужно, потому что коридор, которым следовали, вел только к отделу информации и некоторым другим помещениям, куда посторонним, тем более гастролирующим музыкантам, вход был заказан.

– В чем дело? – окликнул их Виктор.

– Они не пускают Илану с Антоном на планету! – воскликнул Оливер, взмахнув руками и выпучив глаза. Он выпалил это еще до того, как взглянул в сторону вопрошавшего. Это был крик души. Когда же все трое признали в прохожем знакомого техника Виктора, они сразу же окружили его. На лицах их была одновременно и радость от встречи, и какая-то недоуменность.

– Как не пускают? – не понял Виктор, пожимая им руки. – С чего вы взяли?

– Антон связался с нами с корабля, – ответил Натан, он был особенно возбужден. – Им не дают посадки. Говорят, что мы на карантине!

Виктора передернуло.

– На каком еще карантине? – растерянно протянул он. – Мы бы знали, если бы были на карантине! Нас бы предупредили… наверное…

После этих слов Виктор резко повернулся и быстрым шагом двинулся в том направлении, откуда только что пришел. Ему даже не приходило в голову, что музыканты что-то напутали. Он был уверен, что все это уже переходит границы здравого смысла. Да и не бывает таких совпадений.

– Эй, ты куда? – успел только бросить Натан ему вслед.

Виктор резким движением распахнул дверь и вышел на середину кабинета.

– Что происходит? – возмущенно воскликнул он.

Эвансон скрестил руки на груди и откинулся в кресле.

– Прикройте, пожалуйста, дверь, – вежливо попросил он. На лице его не было удивления или растерянности. Видимо, он ждал появления мастера.

Виктор сделал два шага назад и закрыл дверь.

– Присаживайтесь, – предложил Эвансон, указав рукой на кресло напротив себя.

– Нет, спасибо, – нетерпеливо ответил Виктор. – Я постою.

Эвансон сжал челюсти и с шумом выпустил воздух из легких. После этого взял карандаш и, пристально глядя на него, начал вертеть его в руках.

– Дело обстоит так, – начал он. – Возможно, Вы заметили, что время от времени на территории колонии теряются люди. Это не вызвано ростом преступности. Дело в том, что люди сходят с ума. Когда я так говорю, я не имею в виду, что они испытывают стресс или страдают депрессией. Нет, им окончательно сносит крышу! Они перестают говорить, только хрипят и издают утробные звуки. Они размахивают руками и ведут себя крайне агрессивно. Не понимают человеческой речи, не реагируют ни на что. Их приходится в срочном порядке отправлять на Землю для изучения их болезни и последующего лечения.

– Ничего себе, – Виктор вдруг почувствовал себя глупо. Творятся такие странные вещи, а он тут только мешает своими подозрениями. – И как Вам только удается все это скрывать?

– Во-первых, не я один стараюсь, – ответил Эвансон, отвернувшись. Как-то неприятно прозвучали эти слова. – Во-вторых, как видите, все-таки не получается. Сейчас такое здесь начнется. Послал Творец нам на голову этих музыкантов!

Эвансон отложил карандаш, прикрыл лицо ладонями и вздохнул.

– Что-то я не совсем понял, – признался Виктор. – При чем здесь музыканты? И из-за чего карантин?

Эвансон развел руками и покачал головой. Он пытался напустить на себя вид невинной жертвы, страдающей не меньше, чем все остальные. Не получалось.

– Это очень долгая история, – сказал он. – Но если в двух словах, то мы считаем, что причиной этих случаев является некий вирус…

В кабинете повисла тишина. Виктор был смущен и поражен таким заявлением. Он все не мог понять, что этим хотел сказать Эвансон. Наконец, Виктор рассмеялся.

– Я уж думал всерьез что-то важное, – сказал он. – А Вы тут шутите.

Увидев серьезное и даже немного испуганное лицо Эвансона, Виктор сразу же замолк.

– Теперь и Вы, Виктор, знаете о том, что здесь происходит, – сказал Эвансон. – Вы необходимый для колонии работник и начальник. Поэтому Вам должно быть об этом известно. Но я надеюсь, что за пределы этого кабинета наш разговор не выйдет.

Виктор побледнел. На какой-то миг ему даже показалось, что волосы на его голове шевелятся. Он молча кивнул, вышел из кабинета и двинулся по направлению к своему дому, опустив голову и ничего вокруг не замечая. Мысли в его голове отчаянно метались, словно в агонии, но ни одна из них не побуждала его к действию. Это были грустные, холодные мысли, мысли о том, что теперь уже нет смысла что-либо делать, ведь в любой момент ты можешь превратиться в сумасшедшего. И ничего не приходило ему на ум касательно еще одного туманно странного и чересчур короткого разговора с начальником отдела информации. Почему он сразу упомянул музыкантов? Откуда ему знать о том, что Виктор с ними знаком? Да и вообще это все полнейшая белиберда. Но все произошедшее было таким странным и неестественным, что выглядело правдоподобным. Во всяком случае, так ему казалось.

Виктор был так запутан и испуган в этот момент, что совсем не заметил, что кто-то дергает его за рукав.

– Виктор, да очнись же! – прикрикнула на него Кристина, и он пришел в себя.

– Что такое? – растерянно спросил он.

– Вся колония в смятении, никто не работает, – воскликнула девушка. – Кораблям не дают опуститься на планету – это новость дня!

– Как-то это странно звучит – «новость дня», – заметил Виктор. – Это же не репортаж. Тут вообще такое творится! Кстати, то, что ты говорила мне об исчезновениях, – правда. А мне, честно говоря, не хотелось верить. Люди беспричинно сходят с ума, и есть предположение, что в этом виновен некий вирус безумия.

– Вирус безумия? – глаза Кристины сверкнули. – Кто тебе это сказал?

– Эвансону пришлось объяснить мне, с чем связан карантин, – тут Виктор замолчал, ведь до него дошло, что он только что раскрыл простой работнице, да к тому же сплетнице, информацию, которую не должен знать никто.

– Кристина! – громко крикнул он, но вокруг было пусто. Девушки и след простыл.

Виктор громко выругался и ударил себе кулаком в ладонь. Опять она исчезла! Куда она пропадала? Уже второй раз! И взялась откуда? Следила, что ли? Да и сам хорош – попросили же молчать!

Наконец, он все-таки добрел до своей квартиры и, подойдя к кровати, рухнул на нее и крепко заснул. Даже если мир рушится, ему придется подождать.

Проснулся Виктор из-за того, что за дверью было непривычно шумно. Кто-то кричал, кто-то куда-то бежал, громко топая ногами. Оказалось, что обычно пустые коридоры этого сектора наводнены людьми, каждый из которых хотел поскорее протолкнуться вперед, мешая всем остальным. В итоге толпа буквально стояла на одном месте, и только особенно изворотливые личности умудрялись найти место, чтобы бежать в известном только им одним направлении. Виктору пришлось влиться в эту толпу, он не мог оставаться дома в такой момент. Спать-то уже не хотелось.

– Что происходит? – крикнул он в ухо пожилому мужчине справа.

– Колония на карантине! – был ответ. – В концертном зале какое-то собрание!

Мужчина говорил еще что-то, но Виктор не стал его дальше слушать. Ничего этот старичок не знает. Да и никто, наверное, в этой толпе ничего не знает. «Все бегут, а я что, дурак, что ли, чтобы не бежать?». Заметив просвет в толпе, он резко рванул в сторону концертного зала. Бежал он с такой скоростью, какую только мог выжать, крича окружающим, чтобы они расступились. До цели оставалось всего несколько поворотов, когда совершенно неожиданно он обо что-то споткнулся и, кувыркнувшись, упал на спину. Пытаясь прийти в себя, Виктор увидел, как над ним образовались две очень плотного телосложения фигуры, явно настроенные недружелюбно.

– Я надеюсь, Вы не откажите нам в беседе? – совсем не вежливо сказал один из них.

– Что может быть лучше хорошей беседы? – сдавленным голосом ответил Виктор, и его подняли на ноги, взяли под руки и повели в неизвестном направлении.

Вопреки ожиданиям Виктора, эти люди оказались не грабителями, воспользовавшимися суматохой в своих целях, а какими-то сотрудниками органов. К такому заключению пришел он уже после того, как они привели его в незнакомый кабинет. Затем атлеты вышли и прикрыли за собой двери.

– Простите за такие неприятные обстоятельства встречи, Виктор, – человек повернулся в кресле лицом к собеседнику, и Виктор увидел, что это Эвансон. – Так получилось, что через два часа после нашего с Вами разговора вся колония всполошилась.

– Колония всполошилась гораздо раньше этого разговора, – ответил Виктор, потирая ушибленную спину. Он начинал догадываться, что на самом деле все было уже давно спланировано и разыгрывалось сейчас какими-то людьми сверху, а он, мастер-техник, был какой-то игральной костью. Поэтому было неважно, что он скажет – и без него игра продолжится. Тем не менее, он продолжил: – С кораблей на орбите сообщили о карантине. Всего этого могло бы не быть, если бы правительство колонии само сообщило об этом.

– Возможно, – Эвансон кивнул. Он всем своим видом показывал, что чихать хотел на мнение Виктора и отвечал ему либо из вежливости, либо забавы ради. – Я не имею ни малейшего желания дискутировать с Вами на эту тему. Не хочу судить, кто прав, а кто нет. Тем не менее, Вам придется задержаться здесь, пока я буду проводить собрание в зале.

Виктор хотел было возразить, но понял, что это ни к чему не приведет. Эвансон поднялся и вышел из кабинета, сказав что-то двум здоровякам, стоявшим возле дверей.

Что-то происходило вокруг, Виктор это понимал. Также он понимал, что вирус безумия, скорее всего, просто вымысел Эвансона – способ запугать население колонии. И Виктору он это сообщил именно с целью донести все до обычных рабочих. А теперь, когда этот самый Виктор исчез, как и многие другие, этим самым рабочим станет еще страшнее. Единственное, чего Виктор не мог понять – зачем Эвансону это было нужно. Впрочем, логично было предположить, что за всем этим стоит не лично этот начальник отдела информации, а кто-то другой, возможно, даже не с этой планеты. Виктору не хотелось ввязываться в эти политические игры, но, во-первых, он уже ввязался, причем по самые уши, а во-вторых, это были уже не совсем политические игры. Или, во всяком случае, политические игры нестандартного вида. Хотя откуда простому рабочему знать, какими бывают политические игры?

Делать в скучном белом помещении было решительно нечего. Стол Эвансона был не заперт, но в нем не было ничего, кроме нескольких ручек и листов чистой бумаги. В кабинете даже не было дивана, однако найдя, что кресло начальника гораздо удобнее, чем кресло для гостей, Виктор расположился в нем и закрыл глаза, предвкушая долгое ожидание и не решаясь даже думать о том, что последует за этим ожиданием.

Прошло около часа бессмысленного заключения Виктора, когда он услышал за дверями какой-то разговор на повышенных тонах. Разговор был не особо содержательным – кто-то перебрасывался короткими фразами. Внезапно послышался глухой звук удара. Затем еще один. Тут двери распахнулись, и в комнату ввалился один из здоровяков. За ним победоносной поступью вошел Натан и двумя точными ударами в челюсть нокаутировал противника. Выглядел музыкант очень внушительно, но здоровяк был значительно крупнее и явно тяжелее. Да и натренирован, наверное. Было даже удивительно, что он так быстро выбыл из строя. Музыкант вырубил профи? Все интереснее с каждой минутой.

– Ну вот, – воскликнул Натан, отряхиваясь. – А они нам говорят, что тебя здесь нет!

В комнате появились Оливер с Фридрихом, затаскивая за собой второго здоровяка, также находящегося в «нерабочем» состоянии.

– Вы что тут устроили? – удивился Виктор. – Нас же за это арестуют!

– Ну, это мы еще посмотрим! – воскликнул Оливер, потрясая кулаками. – Всех положим!

– Пошли отсюда, – скомандовал Натан, подталкивая Виктора к выходу. – Здесь уж точно нечего делать!

В коридорах по-прежнему бесцельно толпились люди. Страсти не утихали, а сплетники только еще больше разжигали панику.

– Мы здесь только тебя знаем, – говорил Натан, расталкивая локтями окружающих. – Поэтому решили, что с тобой нам будет безопаснее. А найти тебя оказалось несложно – сейчас каждый ищет в окружающем некий злой умысел. Половина колонии уже в курсе, что какие-то здоровяки увели тебя под руки.

– А половина из этой половины даже знает, куда, – добавил Оливер, стараясь маневрировать в толпе, чтобы никого лишний раз не потревожить.

– Ясно, а куда мы идем? – поинтересовался Виктор. Он уже устал удивляться – лимит на сегодняшний день был исчерпан.

– В сторону концертного зала, – ответил Фридрих. – Там явно что-то происходит.

– Давайте уж лучше найдем место, где н и ч е г о не происходит, и пойдем туда, – предложил Виктор жалобно.

– Как бы то ни было, я должен забрать свою гитару, – решительно ответил Натан, обернувшись. В этот самый момент он сшиб своим мощным телом молодого паренька, который мгновенно вскочил обратно на ноги и поспешил дальше, даже не оглянувшись. Похоже, он уже привык к подобным ситуациям. Музыкант продолжил говорить: – Я когда-то потратил на нее свои последние сбережения… и ни разу не пожалел об этом. Так что без нее я – не я.

Дальнейший разговор оказался невозможным, потому как, завернув за угол, Виктор и его товарищи увидели обезумевшую толпу, несущуюся им навстречу. Фридрих резко прижался к стене, его спутники поступили так же. Люди промчались мимо, вопя что-то нечленораздельное. Когда они исчезли за поворотом, Виктор оглядел опустевший коридор. Несколько человек были затоптаны насмерть, не было смысла и проверять это, пол побагровел от крови. Еще более неприятное ощущение вызывала наступившая вдруг тишина. Натан двинулся вперед, и его шаги гулким эхом заполнили пустоту вокруг. Виктор и остальные, переглянувшись, последовали за ним. Двери концертного зала были сорваны с петель и лежали перед входом. Внутри было пусто, некоторые сиденья были перевернуты, некоторые выломаны. На сцене тоже никого не было, но из-за кулис раздавались какие-то неприятные звуки.

– Здесь никого нет, – прошептал Виктор. – Пошли отсюда.

– Я никуда не пойду без своей гитары! – громко воскликнул Натан и уверенным шагом направился к сцене. Вскоре он исчез за кулисами.

Виктор вздохнул и двинулся за ним, а Фридрих с Оливером остались у дверей. Он поднялся на сцену, приложив к этому некоторые усилия, и осмотрелся. Складывалось впечатление, что оратор покидал это место поспешно – опрокинул стул, на котором лежали бумаги с какими-то тезисами, уронил микрофон на пол и растоптал один удлинитель, на который, впрочем, нужно было еще умудриться наступить. Со сцены виден был весь зал, то есть то плачевное состояние, в котором он теперь пребывал.

– Виктор, иди сюда, – позвал Натан из-за левой кулисы.

Виктор подошел к нему и проследил за его взглядом.

– Ничего себе! – только и сумел воскликнуть мастер.

Оборудование было сломано и разбросано по полу, шнуры перерезаны или порваны. Но самым страшным было не это – почти в самом центре этой свалки лежало окровавленное тело мужчины. Натан подошел ближе и перевернул его.

– Похоже, бедняге проломили череп, – констатировал Натан. – Такая вмятина в голове, словно на него упало что-то тяжелое…

– Или кто-то очень сильно его ударил, – добавил Виктор и отвернулся – не мог смотреть на этого мертвеца. Хотя на любого другого он тоже вряд ли смог смотреть. – Ему мы уже не поможем, и не хотелось бы оказаться на его месте. Бери свою гитару и пошли.

Натан побродил по сцене, осмотрелся за обеими кулисами, но инструмента нигде не было.

– Неужели ее все-таки кто-то присвоил? – сокрушался он. – И зачем я вообще ее здесь оставил?

– Эй, парни, давайте быстрее, – настороженно прикрикнул Оливер. – Там в конце коридора что-то происходит.

– Оттуда доносятся неприятные звуки, – добавил Фридрих. – И нам они совершенно не нравятся.

Виктор подошел к Натану и взял его за локоть.

– Слушай, если тебе проломят голову, гитара тебе уже не пригодится, – сказал он. – Давай найдем местечко поспокойнее!

– Если я найду того, кто унес мою гитару, я ему не только в черепе вмятину оставлю! – грозно прошипел Натан, спускаясь со сцены.

– Виктор, а в зале есть запасной выход? – тихо спросил Оливер, не отрываясь глядя в коридор.

– Ну да, – ответил Виктор. – Вы ведь сразу за кулисы заходили, помните?

Оливер и Фридрих резко повернулись и на полной скорости рванули к сцене. Натан без лишних слов понял, что ничего хорошего не предвидится, снова забрался наверх, к Виктору и, схватив за руку, потянул его к служебному выходу. Виктор не вник в ситуацию и растерялся, почувствовав, как Натан тянет его за собой. Оливер с Фридрихом вскоре нагнали их, и они все вместе продолжили свой спринт по обычно наполненным людьми, но сейчас абсолютно безлюдным коридорам.

Виктор почувствовал сильный жар в груди и понял, что упадет после нескольких шагов, но, глянув на испуганные лица товарищей, решил бежать столько, сколько сможет. Внезапно в глазах у него потемнело, звуки стали гулкими, а голова стала непривычно легкой. Удара о пол он уже не почувствовал.

* * *

– Значит, паника началась спонтанно? Так не бывает. Она должна была быть чем-то спровоцирована.

– В таком случае, сержант, она была спровоцирована беспричинным страхом.

– Пффф! Опять беспричинным! Но страх не бывает таким. Так или иначе, что-то должно было перепугать такое большое количество взрослых людей. Самостоятельных людей! Законопослушных, так сказать, граждан.

– Возможно, хотя достоверно известно, что ничего особо страшного на территории колонии не происходило.

– Особо страшного? А не особо страшного? Что Вы все время загадками говорите, капрал? Голова уже пухнет.

– Скажу конкретнее. Те немногие следственные действия, которые были проведены, не выявили никаких действительно имевших место происшествий, способных напугать население. Однако среди жителей колонии ходили слухи о некоем вирусе, который провоцировал… ммм… сумасшествие.

– Вирус, провоцирующий сумасшествие? Что за чушь? Может еще маленькие зелененькие человечки? Какой человек поверит в этот бред?

– Скажу по правде, что в это действительно крайне слабо верится. Но, тем не менее, многие из тех, кого мы сумели вытащить оттуда, твердили о толпах безумцев и о чудовищах, преследовавших их. Нельзя не согласиться, что более половины населения колонии считаются пропавшими без вести, хоть это и не доказывает того, что они и сейчас слоняются по коридорам, подстерегая очередную жертву.

– Шутите, капрал? Нам необходимо сдать отчет по этому делу. Столько трупов сразу не оставалось ни после одной гражданской войны! Это же катастрофа! Колония закрыта, возможно, навсегда. Трупы там так и лежат – никто туда не хочет соваться. Чудовища там! Безумные там! Какие-то темные духи там! Это что же получается – одних сумасшедших там оставили, других сюда транспортировали? Кстати, удалось установить, отчего все эти психи умерли?

– Эксперты утверждают, что причиной смерти большинства человек стало, так сказать, рукоприкладство.

– Это как? Что это, я Вас спрашиваю, значит – «так сказать»? Или говорите точно или вообще не говорите, Вас что, в шарады пригласили играть? Так… то есть, они все друг друга стали по какой-то причине избивать?

– Похоже на то. Кто-то погиб от удара гаечным ключом, кто-то от сильного удара головой о стену, а кого-то растоптала толпа.

– Весело, капрал. Похоже, у них там действительно у всех поехала крыша, раз они стали друг на друга нападать.

– Это и утверждают выжившие… хотя, они не только это рассказывают. Эх…

* * *

– Ты как, живой? – голос странным образом троился в голове. Он принадлежал какому-то знакомому человеку, только Виктор никак не мог понять, кому именно.

– А что случилось? – спросил он и удивился тому, что и свой собственный голос не узнает.

– Ты, вроде бы, вырубился, – ответил еще один знакомый голос откуда-то сбоку.

Наконец, мысли прояснились, и Виктор приподнялся. Натан помог ему сесть.

– А от кого мы бежали? – спросил мастер у Оливера, когда вспомнил события, предшествовавшие этому неприятному происшествию.

Оливер опустил глаза, а Фридрих побледнел.

– Если я все правильно понял, – сказал Натан, с небольшой укоризной глянув на товарищей. – Ни от кого мы не бежали… Просто парни поддались страху и рванули.

– Да мы сами не понимаем, что случилось, – стал оправдываться Фридрих, не переставая чесать в затылке.

– Что-то такое нашло, – Оливер пожал плечами и вяло улыбнулся. Весело ему явно не было. – Показалось, что если сейчас не уйти…

– Да ладно вам, парни, не оправдывайтесь, – махнул рукой Натан. – Мы и сами-то порядком струсили, верно, Виктор?

Виктор молча кивнул и поднялся на ноги.

– Местный начальник отдела информации сообщил мне… – Виктор помолчал, взвешивая все «за» и «против». – В общем, он считает, что существует такой вирус, который вызывает у людей что-то вроде помутнения рассудка.

– И… ты хочешь сказать.., – протянул Натан.

– Да, – продолжил Виктор. – Он полагает, что такой вирус попал на планету.

Оливер присвистнул. Остальные никак не отреагировали.

– Это не важно, – отмахнулся Натан. – Нужно попытаться выбраться отсюда. За мной!

И решительно двинулся прямо по коридору. Понятно было, что он не совсем верно оценил то, что сказал ему мастер. Или мастер просто недостаточно понятно выразился.

– Что значит «выбраться»? – запротестовал Виктор. – Куда?

Но Натан не слушал его, поэтому Виктору и двум музыкантам пришлось следовать за ним. Можно было, конечно, пойти куда-нибудь еще, но не стоило разделяться.

Коридоры были пусты. Куда-то исчезли толпы испуганных людей, затихли все звуки. И только за спиной постоянно стоял какой-то гул, хотя позади не оставалось ничего, способного создавать его. Внезапно Виктор вспомнил, что Натан находится на этой планете меньше недели, а значит, не может знать точного маршрута к цели, какой бы она ни была.

– Натан, а ты вообще знаешь, куда идешь? – Виктору было тяжело говорить, потому что ему приходилось прикладывать все силы, чтобы угнаться за крупным Натаном. Остальные двигались так же быстро, и мастеру-технику – человеку рабочему – никак было не понять, почему трое музыкантов настолько динамичнее, чем он.

– Я иду к посадочным площадкам, – коротко ответил Натан. Он был хмур и скорчил такую гримасу, что смотреть было неприятно.

– А ты точно идешь верной дорогой? – усомнился Виктор. Его лицо сейчас выглядело, скорее всего, не намного веселее, но ведь на свое лицо ему смотреть не приходилось.

Натан резко остановился и повернулся.

– Ты считаешь, что я уже ополоумел? – прохрипел он, грозно нависнув над Виктором.

В тот же момент немного впереди него что-то ухнуло. Вслед за этим двери одного из кабинетов, находившихся по правую сторону коридора, распахнулись от мощного удара. Из кабинета вышел человек. Хотя в тот момент Виктору и остальным было сложно в это поверить. Голова этого мужчины была странно вытянута, белки глаз были темными и мутными, а рот был словно растянут до самой груди и не закрывался. Судя по всему, и не мог вовсе закрываться. Пальцы на его руках тоже были неестественно удлинены и оканчивались острыми когтями. Он бросил хищный взгляд в сторону Виктора и его спутников и закричал. Это был нечеловеческий, высокий, режущий слух крик, больше напоминающий сирену. Виктору и остальным пришлось прикрыть уши руками. Урод перестал кричать и бросился на них. Так как Фридрих раньше был боксером, увидев резкий выпад в свою сторону, он инстинктивно выбросил вперед кулак и с немалой силой нанес удар противнику. Урод отпрыгнул назад, с трудом сохранив равновесие, – не ждал он такого поворота событий.

– Бежим, скорее! – крикнул Натан и бросился наутек.

Виктор и Фридрих последовали за ним, а Оливер остался стоять столбом. Из кабинета выбежали еще трое таких же изуродованных мужчин и, увидев происходящее, также начали издавать пронзительные крики. В следующую минуту все четверо уродов набросились на Оливера, который, ошеломленный, так и не смог сдвинуться с места.

– Оливер! – закричал Фридрих, обернувшись и увидев, что постигло его друга. Он собрался броситься ему на помощь, но Виктор крепко схватил его за руку.

– Стой! – кричал Виктор. – Нельзя!

Фридрих не слушал и вырывался, а в это время один из уродов поднял свою страшную голову и обвел коридор взглядом, словно выбирая новую цель. Снова по ушам ударил высокий звук нечеловеческого крика, Фридриха оглушило, и Виктор сумел увести его за собой…

Неприятная тишина царила вокруг. Малейший шорох вызывал непроизвольный испуг и порыв к действию. Но эта тишина сейчас была единственным защитником для троих мужчин, сидящих прямо на полу в каком-то захламленном кабинете. Вокруг лежали вещи, о которых, видимо, уже давно забыли, – то, что спрятали здесь за ненадобностью. Это давало надежду, что такой кабинет, где все покрыто годовой пылью, никто не станет осматривать и теперь.

– Что это было? – уже в который раз повторял Натан.

Ответа не было. Виктор сидел и тер пальцами глаза, словно он неожиданно ослеп, а Фридрих совершенно не реагировал на происходящее. Он был бледен, его скуластое лицо было вытянуто.

– Что это было? – в очередной раз повторил Натан.

Виктор не вытерпел.

– Черт тебя дери, Натан, – прошипел он. – Какие-то психи гнались за нами, неужели ты этого не понимаешь?

– Они убили Оливера, – тихо добавил Фридрих.

– Значит, мне все-таки не померещилось, – спокойно протянул Натан. – А жаль…

Фридрих вскочил и с диким видом стал озираться вокруг. Наконец, он приметил что-то в одной из груд хлама на полу и подошел к ней. После некоторой возни он сумел отломать стальной прут от поломанной кровати. Виктор испугался, почему-то решив, что Фридрих сейчас нападет на Натана, но, взмахнув своим оружием несколько раз, басист направился к выходу из кабинета.

– Фриц, ты куда? – почти безразличным голосом спросил Натан.

Фридрих ничего не ответил и исчез за дверями, громко и отчетливо топая ногами.

– Эй, мы должны пойти за ним, – растеряно сказал Виктор и попытался подняться.

– Зачем? – удивился Натан. – Теперь это уже бесполезно. Мы сошли с ума, Виктор, разве ты еще не понял?

Лицо Виктора вытянулось. Он снова опустился на пол и, выпучив глаза, уставился на музыканта.

– Не может быть, – прошептал он. – Так не бывает. Люди не сходят с ума группами!

– Тут ведь вирус, ты забыл? – все так же безразлично говорил Натан. – Ты ведь сам нам об этом сказал, разве нет?

Виктор побледнел. Он стал думать о том, есть ли какой-то способ понять, сошел ли ты с ума. Затем стал взвешивать факты и рассуждать над тем, что он видел за последние часы.

Действительно, вряд ли здоровый человек такое сможет увидеть.

– А быть может, мы сейчас сидим в больничной палате, полной людей, – слова Натана прервали ход мыслей Виктора. – А над нами стоят врачи и пытаются нам помочь. Представляешь, я это говорю, а они надеются, что это улучшение.

Натан как-то странно засмеялся. Виктор покачал головой и встал.

– Может, мы и психи теперь, – сказал он. – Но мы должны найти Фридриха. И Пола с Тарасом. И Кристину. Вместе мы прорвемся. Пока не знаю, куда, но прорвемся.

Натан кивнул и тоже поднялся на ноги.

– Верно, почему бы и нет? – сказал он и убрал назад длинную прядь волос, спавшую на глаза. – Найдем их. А кто такая Кристина?

– Сейчас это не имеет значения, – отмахнулся Виктор и снова поднялся. – Пошли!

И снова их окружали коридоры. Коридоры, которые не вызывают положительных эмоций, коридоры, которые сами по себе могли свести с ума кого угодно. До сих пор Виктор не обращал внимания на то, что они усеяны окровавленными телами мужчин и женщин. Или же до сих пор эти коридоры не были ими усеяны. К удивлению, подобная картина уже не вызывала у Виктора ни страха, ни отвращения. Он считал, что это плод его больного воображения и не задумывался над этим. Судя по тому, что Натан следовал за ним, насвистывая себе под нос какую-то веселую мелодию, можно было предположить, что и он уже полностью разобрался с происходящим. Виктор чувствовал себя глупо. Если я безумен, то что мне теперь делать? И в чем именно я безумен? Ведь насколько известно, люди сходят с ума на какой-то почве, а значит, что-то остается, как раньше, а что-то понимается ошибочно.

Внезапно Виктор остановился. Натан, не ожидая этого, врезался в него.

– В чем дело? – спросил Натан.

– Я вдруг вспомнил, что Эвансон описывал мне синдромы этих умалишенных, – протянул Виктор, перебирая в памяти слова начальника отдела информации.

– Классно! – ответил Натан. Это его действительно радовало. – А кто такой Эвансон?

Виктор махнул рукой и повернулся к собеседнику.

– Это не важно, – сказал он. – Важно другое – зараженные этим вирусом становятся агрессивными, не понимают человеческой речи и вообще… звереют.

– Ну, может, мы друг с другом не разговариваем, – пожал плечами Натан. – Может, нам только кажется. Может, мы рычим, а каждый из нас сам себе представляет какой-то осмысленный ответ? А вот прокукарекай! Хотя нет. Если ты не понимаешь меня, но что-то произнесешь, мне это может показаться кукареканьем.

– Нет, я не о том, – Виктор покачал головой. – Вот крикуны вполне подходят под это описание.

Натан опустил голову и вздохнул.

– Какие крикуны? – медленно спросил он, однако было явно видно, что он постепенно вникает в суть.

– Те психи, которые набросились на Оливера, – пояснил Виктор. – Я помню, читал одну книжку, там тоже такие были… ну, не совсем такие – там вообще все было очень сложно. Так вот, это они заразились! Это они всех здесь убивают! А мы с тобой нормальные.

Натан побледнел. Его вполне устраивала версия, которую он себе представил. Даже начал к ней привыкать. Он провел рукой по своей окладистой бороде и покачал головой.

– Так что же нам делать? – спросил он. – Разве сможем мы справиться с этими крикунами?

– Я не знаю, что мы сможем, – Виктор помахал пальцем перед своим лицом. – Но точно знаю, что нам нужно найти остальных.

– Слушай, – развел руками Натан. – Сейчас здесь царит полная паника. Мы никого не сможем просто взять и найти! Мы упустили Фридриха, и теперь только Бог знает, где он может быть.

Виктор кивнул и молча двинулся вперед по коридору.

– Эй, куда ты? – окликнул его Натан.

– Мы не знаем, где могут быть Фридрих и Кристина, но я почти уверен в том, что смогу найти Пола и Тараса, – отозвался мастер.

– И где же они могут быть? – Натан без труда нагнал Виктора.

– Пол всегда хвастал тем, что метко стреляет, – Виктор сделал рукой жест, словно спускает пистолет с предохранителя. – Если он жив, то, скорее всего, отправится в тир – ведь там есть оружие.

В этот момент они завернули за угол. Здесь находился просторный вестибюль, который обычно никогда не пустовал, ведь это была местная торговая площадь. Возле одного из небольших магазинчиков была какая-то возня, невозможно было ничего толком рассмотреть, потому что лампы над этим участком площади были разбиты. Виктор и Натан переглянулись, потому что оба понимали, что ничего хорошего в темных копошащихся силуэтах нет. Они стали пересекать площадь, стараясь двигаться бесшумно. Но, как бывает всегда, когда не хочешь кого-то потревожить, все пошло не так. Натан умудрился найти на таком большом пространстве маленький осколок стекла и наступил на него. Раздавшийся хруст нарушил тишину, и это привлекло внимание копошащихся теней. Возня прекратилась, и во тьме блеснули два огонька – глаза.

– Бежим! – прошептал Натан и бросился вперед. Виктор, как и всегда, не сразу разобрался в том, что происходит, и замер, наблюдая за поднимающимися тенями. Раздался все тот же неприятный разрывающий барабанные перепонки визг, и силуэты стали стремительно приближаться. Только теперь Виктор понял, что имел в виду Натан, и рванул за ним.

Погоня была бешеной. Крикуны бежали, огибая крупные предметы, преграждающие дорогу, Виктор же все время спотыкался о них и один раз чуть даже не упал. Он понимал, что не выдержит долгой погони и никак не справится с тремя уродами. Натана не было видно впереди, и Виктор боялся, что он где-то свернул. Коридор заканчивался дверьми, ведущими в кабинет начальника отдела питания. Кабинет этот имел два входа, а значит, есть возможность закрыть за собой одни двери и покинуть помещение через другие. Однако Виктора настораживало то, что двери были сейчас закрыты, а это означало, что Натан либо свернул где-то в другой коридор, либо все же забежал внутрь и запер их за собой. Оба варианта не несли ничего хорошего, но если верен второй, то Виктору просто больше некуда будет деться. Он решил влететь в двери на полном ходу – попытаться выломать замок, если они заперты, или отворить их, если они прикрыты. Когда плечо Виктора почти уже достигло цели, двери внезапно распахнулись, он споткнулся о порог и кубарем полетел на пол. Подняв голову, он увидел, что Натан передернул засов. В следующий миг створки зашатались под ударами с другой стороны.

– Натан, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! – воскликнул Виктор, стараясь перевести дыхание после такой сумасшедшей гонки.

– Я уж не знаю, где могут быть эти двое клоунов, но нам в любом случае нужно попасть в тир, – говорил Натан, помогая Виктору подняться. – С этими парнями врукопашную не сладить.

– Если это отдел питания, а это именно он, – Виктор указал пальцем на пол под себя. – То тир где-то в пяти минутах ходьбы…

– Это хорошо, – заметил Натан.

– …но дорога лежит через столовую, – продолжил Виктор. – А там обычно очень много народу.

– Это плохо, – Натан нахмурился.

Виктор подошел к дверям, ведущим в столовую, и, немного приоткрыв их, заглянул внутрь.

– Вроде, чисто, – констатировал он и отворил двери настежь. Столовая пустовала, но это не вызывало спокойствия. Казалось, что в любом неосвещенном месте скрывается угроза.

– Прямо впереди вход в тир? – тихо спросил Натан, подойдя к Виктору и положив руку ему на плечо.

– Нет, конечно, – ответил Виктор, немного наклонив голову к собеседнику. – Тир рядом со столовой – это хуже уборной возле водоема.

– Но ты сказал, что тир в пяти минутах, – напомнил Натан, сжимая плечо товарища.

– Ну да, около того, – Виктор поморщился и дернул плечом, освобождая его от мощной лапы Натана. – Нужно выйти отсюда и идти вправо. Там действительно недалеко.

Натан вздохнул.

– Тогда пошли, – сказал он и вошел в столовую.

Путь до двери они преодолели, двигаясь тихо, пригнувшись, хотя, как оказалось, судьба улыбнулась им для разнообразия, и в помещении никого не было. Натан повернул ручку и, распахнув дверь, вышел в очередной коридор. Поскольку здесь тоже никого не было, они решили двигаться с большей скоростью в ущерб незаметности.

– В тир ведет вон та дверь, – Виктор указал пальцем. – Правда, ее не видно из-за этих мусорных куч. Перед тем, как войти, нужно будет постучать, чтобы нас случайно не застрелили, приняв не за тех. К тому же…

Речь Виктора прервал пронзительный вопль, который теперь уже ни с чем нельзя было спутать – крикуны шли в атаку. Оставалось непонятным, кто был их целью. Натан с Виктором замерли, не зная, бежать им назад или вперед, на помощь. Тут раздался выстрел, и оба они вздрогнули. После этого тишину разорвал гром беспорядочной непрерывной стрельбы. Натан среагировал первым – побежал вперед, пригнув голову. Виктор подбежал к нему, когда тот уже занял наблюдательную позицию за кучей всевозможного хлама, сваленного прямо посреди коридора. Группа вооруженных людей с безумными глазами вела неприцельный огонь по приближающейся толпе крикунов. Уроды падали, сраженные пулями, было очевидно, что ни один из них не доберется до людей, если, конечно, у тех вдруг не кончатся патроны, ведь коридор был слишком узок, да к тому же загроможден металлическими стульями и столами из столовой. Наконец, последний крикун пал, но обезумевшие от страха люди продолжали палить уже по неподвижным телам. Когда стрельба утихла, Натан медленно поднялся из своего укрытия с поднятыми руками.

– Мы не опасны, не стреляйте! – сказал он, голос его сорвался.

Несколько стволов сразу же оказались нацелены в его сторону. Один из людей, который выглядел еще более обезумевшим, чем другие стрелявшие или даже крикуны, нервно мотнул головой и спросил хрипучим голосом:

– Кто вы такие? – этот вопрос был не просто неуместным в такой ситуации. Он был идиотским.

– Мы… – Натан потупился, пытаясь подобрать слова, которые могли бы послужить как ответом на вопрос, так и объяснением сложившейся ситуации.

Виктор тоже медленно поднялся во весь рост.

– Мы местные, – дал он глупый ответ на глупый вопрос. – Мы спасаемся от психов и ищем наших… друзей.

– Здесь ваших друзей нет, – резко ответил парень с подбитым глазом, показавшийся из-за схожей груды хлама. – Так что валите отсюда!

– Кого вы ищите? – спросила молодая блондинка, занявшая позицию возле стены. Она весьма уверенно сжимала в руках пистолет.

– Двое парней, высокий темноволосый англичанин, другой – среднего роста украинец со светлыми кудрявыми волосами, носит очки, – ответил Виктор. Его била дрожь от вида направленного на него оружия. – Оба они молоды, работают в отделе информации.

– Плевать я хотел, где они работают! – прохрипел подбитый. – Убирайтесь отсюда!

– Вы не Пола, случаем, ищите? – девушка оживилась. Судя по тому, что она никак не реагировала на слова подбитого, можно было предположить, что в этом кругу она пользовалась уважением.

– Да, его, – Виктор удивился и обрадовался. – А откуда Вы его знаете?

Девушка улыбнулась и махнула рукой. С облегчением Виктор вздохнул, когда направленное на него оружие опустилось. Натан, казалось, на это никак не реагирует.

– Я Анна, его невеста, – ответила девушка. – Вы, должно быть, Виктор?

– Да, это я, – отозвался Виктор, по телу его пробежал холодок от осознания того, что не все еще так страшно, как казалось. – Удивлен, что Пол рассказывал Вам обо мне.

Девушка махнула рукой.

– Да Пол такой болтун, – усмехнулась она. – Вы, наверное, и сами знаете. Они с Тарасом и еще несколькими парнями пошли к посадочной площадке.

– Зачем? – удивился Натан, он снова был хмур и снова был решителен.

– Чтобы посмотреть, что там творится, – ответила девушка и, нахмурившись, оглядела музыканта. – Нужно ведь убираться отсюда!

– Знаешь, Виктор, а она ведь права, – заметил Натан, сглотнув. Ему не нравилось, как на него смотрели, хотя с его внешним видом к этому стоило давно уже привыкнуть.

– Они вернутся сюда? – спросил Виктор, потирая вспотевшие ладони.

– Нет, они сообщат нам все по рации, – ответила девушка. – Затем мы присоединимся к ним, если все в порядке.

– А если не все в порядке? – вырвалось у Натана.

Девушку передернуло. Очевидно, ее саму бесконечно мучил этот вопрос, но она старалась скрывать свое беспокойство.

– Тогда мы, наверное, пойдем, – сказал Виктор, понимая, что дальнейшее нахождение здесь неприемлемо.

Виктор пихнул Натана локтем и вышел из-за баррикады. Оба они двинулись в сторону посадочной площадки, периодически оборачиваясь. Компания стрелков провожала их холодным взглядом, и только невеста Пола старалась изобразить на лице подобие улыбки.

– Эй, а где трупы? – внезапно воскликнул Натан, указав пальцем туда, где совсем недавно находились тела убитых крикунов.

Стрелки встревожено начали озираться по сторонам, пытаясь понять, куда исчезла целая гора трупов. Послышались испуганные восклицания и чье-то нервное посвистывание.

– Вы ведь изрешетили этих крикунов, не могли же они взять и уйти! – развел руками Виктор, внезапно почувствовав себя очень уязвимым.

– Каких крикунов? – удивилась девушка, хмурясь. – Этих психов? Почему вы их так зовете?

– Как почему? – Натан был ошарашен. – Они ведь вопят, как свиньи на бойне!

Девушка казалась крайне удивленной. Она внимательно посмотрела на Виктора и Натана и больше не пыталась улыбаться.

Натан дернул Виктора за рукав.

– Странная она какая-то, – тихо сказал он, стараясь не шевелить губами или хотя бы шевелить ими незаметно. – Давай уже двигать отсюда! Что-то здесь совсем не так, как должно.

Оба они попятились назад, затем повернулись и, не оборачиваясь, стали поспешно уходить от этой странной компании.

– Заметил, как она отреагировала на наши слова? – Натан судорожно потирал ладони, когда они оба оказались уже далеко от вооруженных людей. – Словно не понимала, в кого стреляла.

– Вообще мне эта компания не понравилась, – признался Виктор, продолжая периодически оглядываться назад. – В такой обстановке не сложно рехнуться. И притом безо всяких вирусов.

– Думаешь, они все спятили? – спросил Натан, нахмурившись. И это было странным, так как он и так постоянно был хмур.

– Не обязательно все, – ответил Виктор, разведя руками. – Она у них точно главная. Стреляет, наверное, лучше всех. Или соображает лучше. Что она скажет, то все и будут делать. Вот только если она видела в крикунах обычных людей, то как она нас отличила? А еще она невеста Пола…

Впереди были двери, ведущие в коридор, который, в свою очередь, вывел бы их к посадочной площадке. Но была одна загвоздка – эти двери были забаррикадированы, причем с особым рвением, столами, стульями и разобранными кушетками. Словом, всем, что нашлось в радиусе сотни метров.

– Отлично, – констатировал Натан, безуспешно попробовав вытащить из баррикады металлическую трубу. – Похоже, наши друзья забыли нас об этом предупредить.

– Думаю, они и не в курсе, – покачал головой Виктор и, видимо для самоутверждения, постучал по стоящему вертикально столу. – Им ведь самим нужно будет идти этим путем. Скорее всего, здесь есть еще и другие выжившие.

– Я надеюсь, ты не скажешь сейчас, что нам обязательно нужно их найти и спасти, – с легкой иронией произнес Натан. – Знаешь, я даже думать не хочу о том, от чего эти люди хотели укрыться.

Виктор ничего не ответил и двинулся в обратную сторону. К счастью, это был не единственный ход к этому коридору – неподалеку был кабинет службы безопасности, имеющий три входа, один их который как раз и вел туда, куда нужно. К тому же, в кабинете службы безопасности должно было быть хоть что-то для обеспечения этой самой безопасности, и Виктор надеялся найти там какое-нибудь оружие. Путь к этому кабинету лежал через зал совещаний, и это не могло не насторожить. Приближаясь к цели, Натан и Виктор слышали громкие звуки, словно от удара чем-то тяжелым по мебели. Еще более неприятным был звук, напоминающий рев дикого животного.

– Там не жди ничего хорошего, – предупредил Натан и причмокнул губами. – Может, есть еще какой-нибудь вариант?

Виктор покачал головой. Они уже стояли возле дверей зала совещаний. По ту сторону, казалось, шел ожесточенный рукопашный бой – глухие удары, звон стекла и стоны.

– Если мы не пройдем здесь, то до посадочной площадки нам не добраться, – удрученно сказал Виктор. – В этот коридор из этого сектора колонии ведут только две двери, и одна из них заблокирована, ты ведь сам видел.

В зале что-то громко ухнуло, затем что-то зарычало. Натан медленно прильнул к двери и приоткрыл ее, чтобы заглянуть внутрь. Виктор примостился рядом. Возле небольшой сцены находилась толпа обезумевших людей, состоящая большей частью из женщин. Они яростно проталкивались по ступенькам наверх, но сквозь такую маленькую щель Виктор с Натаном не видели их цели. Когда Натан приоткрыл дверь шире, их обоих обуял панический страх, потому что они увидели фигуру, возвышающуюся над толпой. Это было существо, которое сложно уже было назвать человеком. Оно было на голову выше самого крупного из людей, атакующих его. Непропорционально большой затылок этого существа, крупные клыки и заплывшие черные глаза были отвратительными и пугающими. Непонятно, чем могли быть вызваны подобные изменения, и Виктора с Натаном в эту минуту это волновало меньше всего. Урод держал что-то в руке, используя в качестве дубинки, и наносил удары по толпе осаждающих его сумасшедших. Люди падали со сцены, сбитые мощными ударами, их перекошенные лица были окровавлены, и это напомнило Виктору об убитом за кулисами в концертном зале человеке. Люди продолжали атаковать гиганта, пытаясь дотянуться до него своими скрюченными пальцами, а тот, в свою очередь, продолжал наносить сокрушительные удары по наступающим. Никто из них не заметил того, как Натан отворил дверь достаточно, чтобы суметь войти в нее. Они с Виктором решили воспользоваться тем, что вся эта компания слишком занята своими проблемами, и начали незаметно пробираться к противоположному выходу. Когда цель была уже почти достигнута, Виктор оглянулся и осмотрел толпу. Он лишь скользнул взглядом по обезумевшим лицам, но этого хватило, чтобы разглядеть то, которое никак не ожидал увидеть здесь. От неожиданности Виктор вскрикнул и привлек этим всеобщее внимание. И гигант, и толпа обезумевших мгновенно приметили незваных гостей.

– Черт! – выругался Натан, схватил Виктора за предплечье и бросился к двери, увлекая товарища за собой.

Гигант заревел и поднял свою дубинку над головой. Толпа безумцев, непонятно чем движимая, бросилась вдогонку за беглецами, а гигант последовал за ними, не показывая при этом особой прыти – он словно был уверен, что все равно нагонит своих жертв.

– Куда бежим? – крикнул на бегу Натан.

– Мы свернули не в ту сторону! – прокричал в ответ Виктор. – Мы теперь удаляемся от площадки.

– Да что за невезение такое? – воскликнул Натан, не сбавляя оборотов. – А где мы можем свернуть?

Виктор попробовал успокоить дыхание, потому что не мог ничего ответить – воздуха ему не хватало.

– Где… угодно, – выдавил из себя он. – Только… к площ… площадке мы… тогда… не выйдем.

– Значит, только назад? – испугался Натан.

Виктор не сумел ничего ответить, он просто кивнул головой. В глазах у него снова начинало темнеть…

* * *

– Когда началась эвакуация?

– Буквально через сутки после того, как произошла диверсия.

– Выходит, сигнал тревоги оказался не таким уж и безосновательным? Интересно. Но ведь вы сказали, капрал, что последнего выжившего удалось эвакуировать только через трое суток?

– Верно, сержант. Как только началась паника, не осталось ни единого способа донести сигнал об экстренной эвакуации до всех жителей. Уже никто не контролировал систему внутренней связи, никто не следил за тем, что говорили глашатаи. Наши люди призывали всех сохранять спокойствие и следовать к посадочным площадкам, но это дало противоположный эффект.

– Хоть кто-то был эвакуирован сразу?

– К счастью, страх или остатки здравого смысла гнали большинство людей именно к посадочным площадкам, хотя они прекрасно знали, что на орбите не должно быть транспортных кораблей. Но, как я уже сказал, наши корабли уже были там, и их присутствие стало для многих приятной неожиданностью. Всех этих людей мы отпустили почти сразу, они отбыли в сторону Земли с целью дальнейшего их распределения по родным планетам… мы тогда не сообразили, что их нужно допросить, и не стали задерживать.

– Ну, молодцы, что еще о вас сказать? Столько людей упустили! А они могли дать ценные показания.

– Мы предупредили Землю – эвакуированных осмотрели и допросили уже там. Правда, оказалось, что некоторые особо образованные персоны выкупили у пилотов по баснословным ценам челноки и отбыли в неизвестном направлении. Мы сначала хотели объявить их поиск, но их было так мало, что мы решили тратить силы на другие мероприятия.

– Было бы лучше, капрал, если бы вы сразу их всех допросили. Да ладно, а что было предпринято после того, как люди перестали подходить к площадкам?

– Мы ждали двенадцать часов, думали, что кто-то еще просто не успел дойти из отдаленных секторов, а затем отправили небольшой вооруженный отряд.

– Вы отправили вооруженный отряд, чтобы заставить и без того испуганных людей эвакуироваться? Да, очень мудро…

– Многие солдаты говорили то же самое, усмехаясь. Но приказы ведь не обсуждаются. И как оказалось, мы многим спасли жизни.

– Неужели там оказались люди, настроенные агрессивно?

– Да, умалишенные жители без раздумий атаковали солдат. Несколько человек из военных были найдены убитыми.

– Это очень странно.

– Да, сержант, но послушайте, что еще мы обнаружили…

* * *

Истошные вопли крикунов не оказывали действия на обезумевшую толпу. Умалишенные продолжали подступать к уродливым созданиям без малейшего промедления. Это, казалось, немного обескуражило крикунов, но в следующую же минуту они бросились в атаку. Перекошенные лица и лица с огромными ртами перемешались в толпе, началась смертельная схватка одних психов с другими. Обе стороны несли весомые потери, пол побагровел от крови.

– Хорошо, что ты затащил меня сюда, а то мы бы сейчас оказались где-то между ними, – стараясь перевести дыхание, сказал Виктор.

– Хорошо, что крикуны нас не заметили, – поправил его Натан. – И хорошо, что этим психам без разницы, на кого нападать.

Виктор глубоко вздохнул. Оба они сидели в небольшой кладовой, которая находилась в углублении одной из стен и скрывала их в своей темноте, при этом оставляя возможность наблюдать за происходящим снаружи.

– Почему же они не убивают друг друга? В смысле, крикуны – крикунов, а психи – психов? – заинтересовался Виктор.

– А я почем знаю? – пожал плечами Натан. – Сейчас самое главное – сидеть тихо. Посмотрим, кто кого осилит.

– Лучше уж иметь дело с сумасшедшими, чем с крикунами, – рассудительно прошептал Виктор.

Схватка была ожесточенной. Крикунов было значительно меньше, чем безумцев, но они были вооружены ненормально длинными пальцами с острыми когтями, а сумасшедшие могли пустить в ход только подручные предметы, которых, к слову сказать, не было и не могло быть посередине коридора. Обе стороны несли потери, но этого почти не было заметно со стороны, ведь на место поверженного становился новый боец.

Прошли долгие двадцать минут, прежде чем крикуны окончательно осознали, что не победят. Они стали отходить вправо, к очередному сквозному кабинету, который совсем недавно покинули. Безумцы, не отставая, преследовали их, продолжая наносить удары кулаками и тем, что не успели выронить по пути от зала совещаний. Наконец, вся эта неприятная компания исчезла за дверьми.

Виктор хотел было выглянуть наружу, но Натан удержал его на месте.

– Подождем еще, на всякий случай, – объяснил Натан свои действия. – Кстати, почему ты закричал?

Виктор потупился.

– Я не кричал, – недоуменно сказал он.

Натан махнул рукой.

– Да не сейчас, – пояснил он. – Там, в зале.

– А, – протянул Виктор. – Я увидел среди этой толпы одно знакомое лицо. Испугался. Одно дело видеть кого-то незнакомого с перекошенным лицом и закатившимися глазами, другое – того, кого давно знаешь.

– Кто это был? – заинтересовано спросил Натан.

– Мой заместитель, – ответил Виктор, опустив глаза. – Хороший был парень. Все схватывал на лету. Правда, немного странный был. Я его даже подозревал в чем-то страшном.

Они немного помолчали.

– Думаю, теперь опасность миновала, – предположил Натан, и они с Виктором покинули свое убежище.

Они внимательно оглядели коридор перед собой, вслушиваясь, не решил ли кто из психов вернуться сюда. Впереди было тихо, и они обернулись, чтобы вернуться обратно, к залу заседаний.

И оба сразу же замерли в немом испуге. Они совсем забыли о том, что осталось позади них. Гигант все же настиг их. Рубашка, некогда элегантно смотревшаяся на нем, была разорвана в клочья, и теперь огромная масса его нечеловечески развитых мышц была на виду, вызывая еще больше ужаса.

– Дверь слева ведет в большую комнату, – прошептал Виктор. – У этой комнаты есть еще один выход метрах в ста от этого громилы.

– Благослови, Всевышний, человека, спроектировавшего такую длинную комнату! – отозвался Натан.

Они высадили двери и бросились бежать в нужном направлении, надеясь, что гигант снова не станет спешить. Однако все их ожидания оказались тщетны. Достигнув почти середины комнаты, беглецам пришлось остановиться. Часть стены справа от них с грохотом обрушилась, и гигант вошел внутрь.

– Он пробил стену! – ошарашено воскликнул Виктор, указав пальцем на преследователя.

Натан ничего не ответил, потому что был уверен, что это восклицание не требует ответа. Он стал лихорадочно перебирать в памяти подобные моменты в жизни, моменты, когда нужно было пройти вперед, минуя препятствие. Он вырос в приюте, поэтому имел опыт в подобных ситуациях. Гигант приближался, держа наготове свою дубинку.

– Делаем так, – воскликнул Натан, найдя решение. – Я вернусь обратно и попробую прорваться через коридор, а ты попытаешься обойти его отсюда.

Виктор молча кивнул, не отрывая глаз от противника. Натан медленно стал отходить назад, к двери, ведущей в коридор. Внезапно Виктора осенило.

– Эй, – не поворачиваясь, крикнул он вслед удаляющемуся Натану. – Но ведь этот здоровяк тогда поймает хотя бы одного из нас.

– А я и не говорил, что у меня идеальный план! – крикнул Натан уже из-за стены. – Все, я пошел!

На этот раз Виктор быстро сообразил, что значили последние слова Натана и, не дожидаясь подтверждения своих догадок, бросился вперед, стараясь найти хотя бы один возможный вариант решения проблемы. Комната была достаточно широкая, чтобы оббежать гиганта, но Виктора смущал предмет, который находился в правой руке агрессора. Времени на раздумья было мало, ведь мастер шел на сближение с большой скоростью, поэтому он решил рискнуть, нырнуть влево, максимально приблизившись к громиле, и совершить кувырок – когда-то давно это ему легко удавалось. Когда между двумя противниками оставалось не более дюжины шагов, гигант неожиданно повернулся к стене и мощным ударом проделал в ней еще одну дыру. Его огромная лапища продолжила свое движение и ухватилась за что-то. Виктор догадался, что стало добычей гиганта и, решив, что уж если делать глупости, то делать их с размахом, на полном ходу врезался в противника. Впечатление, производимое горой безразмерных мышц, оказалось обманчивым – здоровяк полетел на пол, как мешок картошки, – он даже не попытался сгруппироваться.

Виктор быстро опомнился, чем весьма удивил самого себя, вскочил и прыгнул в новообразованную дыру. Натан уже сумел подняться. Судя по тому, что он сжимал рукой плечо и морщился от боли, гигант очень крепко вцепился в него. Виктор подтолкнул его, и тот, застонав, двинулся вперед по коридору.

– Если мы не поспешим, он нас нагонит, – поторапливал товарища Виктор.

– Я знаю, – огрызнулся Натан. – Но я не могу идти быстро. Кажется, он сломал мне что-то.

Громила с грохотом проделал еще одну прореху в стене, хотя и прежних двух было вполне достаточно, и, приметив своих обидчиков, бросился в погоню. На этот раз он явно решил не мешкать.

– Кажется, мы его разозлили, – воскликнул Виктор, увидев, что гигант нагоняет их. Как назло, в этот момент напомнила о себе подвернутая нога.

– Я не могу идти быстрее, – простонал Натан. – Боль невыносимая! А еще больше меня удручает то, что я разглядел его оружие.

– Да? – удивился Виктор и, хотя его это совсем не интересовало, спросил: – И что же это?

– Моя гитара, – прошипел Натан.

Виктор попытался аккуратно взять товарища под руку, чтобы помочь идти, но случайно задел его больное плечо. Натан закричал, и ноги его подкосились. Виктор наклонился, чтобы помочь ему подняться, когда услышал за спиной шаги сразу нескольких человек.

Это были солдаты. Их было двое, они появились из бокового ответвления коридора, который уже миновали Виктор с Натаном. Гигант увидел перед собой вооруженных людей и остановился, остановились и солдаты. В сложившейся ситуации каждый из них оценивал происходящее, искал стратегию действий, хотя со стороны казалось, что двое солдат, вооруженных автоматами, и гигант, вооруженный гитарой, просто бездумно стояли и сверлили друг друга взглядами, словно находились в музее. Оставалось, правда, непонятным, кто из них в большей степени экспонат.

Не имеет значения, у кого из них раньше сдали нервы или сработали инстинкты – почти одновременно гигант бросился в атаку, а солдаты начали стрельбу. Исход этой стычки был заранее предрешен – у громилы не было ни единого шанса. Его огромное, изрешеченное пулями тело грузно рухнуло на пол, его рука последним усилием запустила гитару в сторону солдат. Гитара не достигла цели и упала в нескольких метрах от Виктора, ее гриф с характерным деревянным треском отломался и отлетел еще дальше.

Натан попытался подняться, и Виктор помог ему.

– Спасибо вам! – заикаясь, воскликнул Натан, обращаясь к солдатам, которые до сих пор явно не были в курсе, что рядом с ними еще кто-то есть. Они нервно дернулись, почти синхронно, и медленно повернулись. На них были шлемы, поэтому нельзя было проследить за их реакцией, однако Виктор был уверен, что солдаты не особо счастливы встретить выживших.

– Пойдем отсюда! – тихо прошептал он так, чтобы солдаты его не расслышали.

Но Натан не обратил на него внимания – он был так счастлив, что теперь все под контролем, что приближался к военным, не беспокоясь уже ни о чем, и только глупо улыбался. Когда Натан оказался в трех шагах от солдат, Виктор с удивлением для себя заметил, что эти двое как-то странно напряглись, словно к ним приближался дикий зверь, а они никак не могли понять, опасен ли он.

– Натан, не подходи ближе! – взмолился Виктор, его охватила паника, потому что картина перед ним была еще более сумасшедшей, чем крикуны, гигант и кровавое месиво вокруг – один человек приближался к другим с улыбкой на устах, а те отвечают ему взведенным орудием и холодным безразличием.

Солдаты кротко переглянулись и подняли свои автоматы на уровень глаз, целясь в приближающегося музыканта. И только тогда Натан понял, что что-то не так. Он не должен был бы делать резких движений, он должен был бы сделать нечто, что говорило о его неопасности. Вместо этого он резко взмахнул руками и крикнул: «Эй!». Раздался выстрел, затем еще несколько. Виктор вздрогнул. Натан медленно опустился на колени. Он держался за грудь здоровой рукой и недоуменно смотрел на солдат, а те, в свою очередь, наблюдали за ним совершенно спокойно, опустив оружие. Так смотрят охотники на случайно убитого зверя, который решил, что охотятся именно на него, и напал первым. В их позах не было уловимо раскаяние за содеянное – они словно не понимали, что убили обычного человека, а не еще одно чудовище. Виктора била дрожь, он не шевелился, боясь привлечь к себе внимание вооруженных людей, но при этом понимал, что вечно это продолжаться не может.

Внезапно тишину взорвали дикие вопли крикунов. Солдаты резко обернулись, но не успели выстрелить – твари были уже слишком близко. Через секунду оба военных уже были на полу, придавленные тремя уродами, тщетно пытающимися прорвать прочную броню. Виктор бросил последний взгляд на безжизненное тело друга и побежал к посадочной площадке. Теперь он один, врагов прибавилось, а выхода нет. Если он найдет Пола, то сможет присоединиться к отряду выживших, если нет – попробует попасть на какой-нибудь корабль, если хоть один еще остался на планете. А они вообще когда-нибудь здесь швартовались?

Виктор бежал, стараясь ни о чем не думать, стараясь отогнать дурные мысли. Перед его взором то и дело вставала одна и та же картина – бездыханный Натан на полу, а рядом с ним его разломанная гитара. Как все это случилось? Еще несколько дней назад эта гитара пела в его руках.

Двери, ведущие к посадочной площадке, были заперты. Виктор отчаянно взвыл и опустился на пол. Он не мог поверить, что прошел через все это зря. Не мог зря погибнуть Натан. Он прижал ладони к лицу и вздохнул. Это был еще не конец, еще можно было что-то предпринять.

Далеко впереди крикуны все еще сражаются с двумя солдатами. Где-то там на полу лежит убитый Натан, который уже никогда не увидит брата, никогда не возьмет аккорд. Еще дальше – поверженный гигант, стальные мускулы которого не защитили его от пули. В другой части колонии одиноко покоится растерзанный Оливер, возможно, где-то неподалеку находится и тело Фридриха. Иронично, что даже в смерти они оказались не особо слаженной командой.

С силой Виктор стукнул кулаком по двери и поднялся с пола. Нужно было решить, куда идти теперь, что предпринять…

– Кто там? – негромкий голос из-за двери порядком напугал Виктора. Однако в следующую секунду это вызвало в нем неописуемую радость. И голос оказался знакомым.

– Тарас, это ты? – не веря своим ушам, воскликнул Виктор.

– Да, – был ответ. – А там кто?

– Открывай дверь, повелитель потертых клавиш, – радостно пропел Виктор. – К тебе в гости пришел хранитель шестеренок!

За дверями началась возня, и через несколько секунд они были распахнуты.

– Виктор? Живой! – Тарас тоже был весьма рад встрече. Он был весь испачкан чем-то черным, левая линза его классических очков треснула, на лбу виднелась кровавая ссадина.

Приятели крепко обнялись. В помещении находились еще несколько человек – они были вооружены, но настроены были не враждебно. Скорее, напугано, что, в принципе, не было удивительным.

– А где Пол? – не прекращая улыбаться, спросил Виктор.

– Он там, готовит людей к эвакуации, – Тарас показал пальцем в сторону прохода, ведущего непосредственно к посадочной площадке.

– Эвакуация? – удивился Виктор. – Нас эвакуируют?

– Да, – кивнул Тарас. – С одного из кораблей на орбите пришло сообщение, что вскоре сюда прилетит транспортный корабль и заберет всех, кого сможет.

Внутри Виктора что-то екнуло. Он побледнел.

– Ты что, не рад? – Тарас нахмурился. – Это ведь здорово!

– Ничего, – Виктор попытался отогнать плохие мысли. – Просто теперь каждая новость вызывает во мне подозрения.

Тарас стал переминаться с ноги на ногу.

– Что-то случилось? – тревога Виктора передалась и ему.

Виктор провел рукой по подбородку и оглядел людей, стоявших рядом.

– Мы с Натаном наткнулись на двух солдат, – прошептал он, наклонившись к собеседнику. – Сначала они пристрелили одного здорового урода, который гнался за нами…

– Натан с тобой? – воскликнул Тарас. – Где он?

– В том-то все и дело, – Виктор покачал головой. – Они убили и его тоже!

Тарас тоже покачал головой. Он попытался сделать вид, что очень расстроен, но это у него плохо получалось. Он ведь совсем не знал Натана – поговорил с ним лишь раз.

– А хороший был парень, – сказал он, помолчав. – А что вообще случилось? Я до сих пор ничего не понимаю.

Виктор уселся прямо на пол, и Тарас последовал его примеру. Люди, находившиеся рядом, занялись своими делами – в такой обстановке некогда было думать о чужих проблемах. Со стороны могло показаться, что здесь, возле посадочной площадки, царит полное умиротворение – не было той паники, которая нередко является спутником любого отлета из родных мест, не говоря уже об экстренной эвакуации. Такое ледяное спокойствие было следствием умелого и правильного руководства. Руководитель хорошо знал, как заставить людей мыслить логически или беспрекословно следовать инструкциям в такой ситуации, ведь слова, в которых содержится призыв не паниковать, но не объясняющие причин и не дающие четких наставлений, не имеют никого прока. Во всяком случае, так казалось мастеру.

– Все произошло как-то слишком быстро, – сказал Виктор. – Кристина начала делиться со мной своими подозрениями по поводу происходящих на колонии странных вещей…

– Кристина? – переспросил Тарас. – Эта та девушка, про которую ты постоянно рассказываешь, но до сих пор с нами не познакомил? Я, честно говоря, уже начал сомневаться, что она вообще существует.

– Что? – не понял Виктор. – Как это – не существует? Ты считаешь, я выдумал ее?

Тарас отмахнулся и стал пытаться передернуть затвор пистолета. Виктор только сейчас заметил, что его товарищ вооружен.

– Какая уже теперь разница, что я считаю? – Тарас перестал мучить оружие и взглянул Виктору в глаза. Глаза эти теперь казались какими-то более глубокими, грустными. Виктор невольно вспомнил Антона, затем Илану и, конечно, Натана.

– Теперь все по-другому… и железка эта не хочет заряжаться, – добавил Тарас и снова стал терзать пистолет. Затем он посмотрел перед собой, нахмурившись, и медленно спросил: – А какие еще такие странные вещи здесь происходили?

Виктор задумался, не зная, что ему ответить, ведь он и сам только недавно узнал, что на территории колонии происходит что-то странное. Да и не сам, а Кристи рассказала… а так, может, никогда бы и не узнал.

– Если в двух словах, то с момента отбытия многочисленных поселенцев – знаешь ведь, когда это было? – люди стали пропадать, – Виктор старался говорить непринужденно, стараясь убедить самого себя, что знает, о чем говорит. – Как поведал мне ваш с Полом начальник, стали они беспричинно сходить с ума, звереть, отчего их и приходилось увозить на Землю…

– Стой, стой, – Тарас замахал руками. – Кто тебе сказал? Эвансон? Серьезно?

Виктор разозлился.

– Нет, черт тебя подери, это я так шучу! – прикрикнул он. – Я что, в цирк, по-твоему, пришел? Или это ты ко мне в цирк пришел?

Тарас удивленно посмотрел на собеседника и отстранился.

– Да, ладно тебе, ладно, – пробормотал он, поправляя очки. – Чего ты разорался? Просто верится с трудом, что Эвансон вообще при делах.

– Почему трудно верится? – удивился Виктор, кляня себя за несдержанность. Ему было стыдно, что он позволял себе срываться на знакомых в такой непростой ситуации.

– Да он… глупый чересчур, – хмыкнул Тарас и снова принялся терзать пистолет. – В работе толком не разбирается, терминов профессиональных не понимает. Если он только строил из себя дурачка, то это ему превосходно удалось.

– Ладно, – Виктор махнул рукой и посмотрел в сторону дверей, через которые попал внутрь. Ему ужасно надоел Эвансон с его странными заявлениями, умеющий вести разговоры так, что в них Виктор всегда чувствовал себя идиотом. Да к тому же еще и виновным в чем-то. – Самое главное это то, что люди эти сходили с ума не просто сами по себе, а от некоего вируса…

Виктор ожидал, что собеседник рассмеется или снисходительно посмотрит на него. Но тот отреагировал на эти слова совсем иначе – сжав челюсти, он задумчиво покивал головой и провел рукой по волосам. Судя по всему, гневное замечание Виктора отбило всякие сомнения в серьезности его слов у Тараса.

– И что ты об этом думаешь? – хмуро спросил Тарас. – Об этом вирусе.

Виктор пожал плечами.

– Да ничего я об этом не думаю, – признался он. – Скорее всего, какие-то военные эксперименты.

Тарас снова кивнул и еще сильнее сжал челюсти. Глаза его гневно сузились.

– Военные эксперименты, значит? – тихо переспросил он.

Виктор снова чувствовал себя виноватым, хотя никоим образом не мог иметь отношения к экспериментам, проводимым по заказу вооруженных сил. Он прижал ладони к лицу и некоторое время сидел так, стараясь собраться с мыслями. Это, как ни странно, ему не удалось, зато он нашел повод заговорить с Тарасом.

– А где, ты говоришь, Пол? – он сказал это небрежно, как бы промежду прочим.

Тарас холодно глянул на него и вздохнул. Затем поднялся на ноги, отряхнулся и сказал:

– Пошли, проведаем его!

Пол находился непосредственно у посадочного модуля и зычно отдавал незнакомым Виктору людям разного рода указания, при этом энергично жестикулируя. Люди эти решительно кивали и удалялись. В помещении находилось огромное количество людей, но все они были расположены так грамотно, что совершенно не мешали друг другу, не стесняли новоприбывших и не являлись препятствием для перемещения таинственных помощников командира. Заметив приближающегося товарища, Пол приветливо помахал ему рукой и продолжил давать указания волонтерам.

– Пол, смотри-ка, кто к нам в гости зашел! – крикнул Тарас и, подняв над головой Виктора руку, указал на него пальцем.

Пол, сощурив глаза, стал вглядываться в лица всех, кто в этот момент находился рядом с Тарасом, но затем разглядел, на кого тот указывал, и расплылся в довольной улыбке.

– Так, никчемный утилизатор перегоревших предохранителей, на этот раз тебе уже так просто не отделаться! – воскликнул он. Окружающие недоверчиво глянули на него и отошли подальше.

Виктор сейчас был не в силах шутить в ответ. Да и говорить о неуместности подобных шуток было бы глупо. Поэтому он просто слегка улыбнулся и покивал головой.

– Видишь, как получилось, – говорил Тарас Виктору, пока они приближались к товарищу. – Я всегда подтрунивал над Полом по поводу того, что мне приходится работать за себя и за него… меня, знаешь ли, нередко называют компьютерным гением… А он всегда хвалился тем, что точно стреляет. Вместо того чтобы учиться добротно выполнять свою работу, он бегал в тир со своей девушкой. Мы с ним даже ругались по этому поводу. Теперь вот получается, что его умение спасло группе людей, к которым мы прибились, жизни, а мои мозги никому здесь не нужны.

В этот момент они оказались уже в нескольких шагах от Пола, который первым же делом бросился обниматься с заново приобретенным товарищем.

– Как хорошо, что с тобой все в порядке, – весело говорил он, похлопывая Виктора по спине. – Мы, кстати, все думали, где же ты можешь быть.

– Натан погиб, – печально сообщил Виктор, освобождаясь от объятий.

Улыбка моментально сползла с лица Пола, он ничего не сказал, но был опечален этой новостью. Он вяло пожал плечами, почесал в затылке и сложил руки на груди.

– Я его совсем не запомнил, – признался он и покачал головой. – Когда-то мне казалось, что, если попасть в тот загадочный и ужасный мир, создаваемый писателями-фантастами, будет весело и захватывающе. А на деле все намного загадочнее и ужаснее, чем казалось.

Виктор не понял, что Пол имел в виду, и поспешил сменить тему.

– Когда мы шли сюда, мы наткнулись на вооруженный отряд, – сказал он, показывая рукой в неопределенном направлении. – С ними была твоя блондинка, она сообщила нам, где тебя искать…

– Анна? – Пол оживился. Он схватил Виктора за плечи и, глядя ему прямо в глаза, затараторил: – С ней все в порядке? Они целы? Как она там? Ничего не случилось?

– Пол, Пол, успокойся, – вмешался Тарас. – Ты задаешь один и тот же вопрос в разных формулировках.

– Когда мы были там, с ней и ее компанией все было хорошо, – Виктор уже не пытался освободиться от цепких пальцев товарища. За этот день он уже привык, что его куда-то тащат, толкают, волокут и просто, прямо как сейчас, удерживают грубой силой. – Они отбили атаку крикунов, а затем твоя… эта… Анна рассказала, что вы двое здесь.

– Слава Богу! – Пол перевел дыхание и отпустил Виктора.

– Подожди, подожди, – Тарас нахмурился. – Каких еще крикунов?

Виктор почувствовал, как по его телу пробежали ледяные мурашки.

– Неужели вы их не видели? – дрогнувшим голосом спросил он. – Уроды какие-то. Не в том смысле, что они гадкие, а в прямом. У них челюсть свисает до груди. И они визжат, как резанные. И очень уж жутко.

Пол тоже нахмурился и стал дергать пальцами нижнюю губу.

– Где-то я такое уже слышал, – задумчиво пробормотал он.

– Нет. К счастью, мы таких не встречали, – сказал Тарас, его передернуло. Видимо, он представил себе это зрелище. – Но некоторые рассказывают и про более странные вещи. Некоторые про таких чудовищ рассказывают, что чуть ли не начинаешь жалеть, что родился на свет Божий.

– Да, рассказывать-то рассказывают, – согласился Пол. – Вот только ты же сам видел, в каком они состоянии.

– Верно, – подхватил Тарас. – Так что остается непонятным, то ли они видели таких чудищ, потому что бредят, то ли бредят, потому что видели таких чудищ.

Где-то в другом конце помещения что-то упало, и все присутствующие стали теснить друг друга, стараясь посмотреть, что случилось. Пол тихо выругался и обратился ко всем:

– Граждане, соблюдайте порядок! Не мешайте друг другу. То, что произошло, уже произошло, и вы уже не в силах ничего сделать. Те, кто находится рядом с местом происшествия, помогут в случае необходимости. Эти же люди чуть позже сообщат остальным, что произошло и что предпринято. Спасибо за внимание!

Испуганные люди непонимающе озирались, спрашивали о чем-то друг у друга, а затем гомон унялся, и каждый вернулся на свое прежнее место. Виктор не считал, что эта небольшая агитационная речь, произнесенная Полом, действительно могла заставить такую массу народа успокоиться, поэтому решил, что последний просто уже пользуется доверием, заслуженным ранее.

– Ах, я чуть не забыл! – воскликнул Виктор, вспомнив об одном моменте небольшого и очень грустного своего недавнего приключения. – Двери, которые соединяют почти напрямую тир и посадочную площадку, забаррикадированы!

Пол умудрился каким-то образом одновременно крикнуть «Ах!» и «Черт!». Затем он резким движением выхватил рацию, которая была закреплена у него на поясе и, нажав поочередно две кнопки, заговорил в нее:

– ПП вызывает тир, – в ответ доносилось лишь монотонное шипение. Он повторил: – ПП вызывает тир!

Пол выключил рацию и отрешенным взглядом посмотрел на Виктора.

– Они не отвечают, – тихо прошептал он. – Что-то случилось.

– Ты еще истерику закати, – неожиданно закричал Тарас. – Нужно было учиться своей работе, когда я тебе говорил. Ты что, не понимаешь, что сигнал не проходит? Они не знают даже, что ты их вызываешь.

Пол изумленно открыл рот и нервно дернул плечом.

– А я думал, что шипение означает, что связь есть, – вяло ответил он.

Виктор решил напомнить о себе.

– Так что делать будем? – спросил он, откашлявшись.

Пол вдруг снова стал решительным и готовым на любые действия, во всяком случае, так казалось со стороны.

– Если мы не можем связаться с ними по рации, мы пойдем к ним пешком, – сказал он, возвращая рацию обратно на пояс.

– Угу, – отозвался Тарас. – Если гора не идет к Магомету…

– Не будем болтать без толку, – из уст Пола это звучало весьма непривычно. – Я твердо решил, что иду. Кто со мной?

– Ты знаешь, что я – никудышный стрелок, – ответил Тарас.

– Так, с тобой ясно. А ты? – Пол повернулся к Виктору.

– Никудышный стрелок я, – Тарас повысил голос. – Но я тебя не оставлю. Ты же ничего без меня не можешь!

– Я бы с радостью остался, – ответил Виктор и вздохнул. – Но у меня есть всего трое близких людей. Двое – это вы, а третий человек остался где-то там, в этих проклятых коридорах.

– Ты говоришь о Кристине? А с чего ты решил, что ее нет здесь? Она тоже могла прийти сюда, – заметил Пол и обратился уже ко всем: – Граждане, никто из вас не видел девушку по имени Кристина. Она…

– Высокая и рыжая, – подсказал Виктор.

– Высокая и рыжая, – повторил Пол. Видимо, он хорошо помнил, что ему рассказывал Виктор, потому что добавил от себя: – Она работает в отделе статистики, возможно, одета в белые брюки и белую жилетку.

Граждане переговаривались. Виктор слышал обрывки фраз: «Да, да точно она!», «Да нет, та вообще темнокожей была… да и не рыжей вовсе», «Эта случаем не наша Фрунзе?», «При чем здесь наша Фрунзе? Они Кристину ищут», «Нет, рыжую я бы запомнил», – и с каждой секундой все отчетливее понимал, что ее здесь нет.

– Ну что, парни, – Виктор положил руки на плечи товарищам. – Пойдем втроем?

– Налегке – значит быстро, – заметил Тарас и снова достал из кобуры несчастный пистолет.

– Втроем – значит тихо, – добавил Пол, отобрал у Тараса пистолет и тут же, прямо на весу, совершил неполную его разборку и сборку.

– Только я обойдусь без пистолета, – сказал Виктор.

– Это как? – удивился Пол, возвращая пистолет Тарасу.

– А вот так, – горько усмехнулся Виктор. – Я отродясь оружия в руках не держал. Зато держал хорошие инструменты. Там, возле дверей, я один отличный разводной ключ приметил.

* * *

– Расскажите поподробнее о том, как проходила эвакуация, капрал. Я имею в виду непосредственно эвакуацию лиц, которые оказались возле посадочного модуля.

– Когда мы только начали стыковку, многие готовились к панической толкотне, шумному абордажу корабля. И не было предела нашему удивлению, когда перепуганные, растерянные люди двинулись нам навстречу ровным строем, друг за другом, безо всяких воплей и скандалов. Как нам удалось выяснить позже, некто вовремя разъяснил всем этим людям положение вещей и успокоил их. Но, как я уже не один раз повторял, на площадках оказалось не очень много народа. Если верить спискам, то значительно меньше, чем половина жителей колонии. Это не могло не смутить нас. Сама эвакуация, то есть первая ее часть, прошла быстро и, как говорится, без сучка, без задоринки.

– А затем вы отослали вооруженный отряд.

– Да, нам пришлось. Связи ведь не было, как мы могли еще собрать оставшихся?

– Хе-хе-хе. Признайтесь, капрал, Вы должно быть здорово перетрусили, если отправили на поиски людей вооруженных солдат? Повлияла на Вас болтовня испуганных граждан.

– Знаете… да, хорошо, должен признать, что все эти рассказы о чудовищах – заметьте, эти рассказы были крайне детальны – действительно привели меня… в замешательство. Но, сержант, я – командир боевого отряда. Кого я мог еще отправить? К тому же, учитывая все, что произошло с отрядом после, могу с уверенностью сказать, что сделал правильный выбор.

– А как же так получилось, что транспортные корабли вдруг оказались на орбите Титана-2?

– В этом заслуга одного авторитетного представителя колонии – начальника одного из отделов. Он предупредил нас о возможных проблемах на планете заранее. Мы успели подогнать корабли и даже высадили две группы солдат, которые должны были контролировать ситуацию.

– Плохо они, значит, ее контролировали. А что с ними случилось? Почему Вы мне о них ничего не сказали ранее?

– Дело в том, что… ммм… мы потеряли с ними связь через два часа после диверсии. Они просто перестали отвечать на вызовы. Мы поняли, что с ними что-то случилось, и это послужило лишним поводом приблизиться ближе к планете.

– И что, их так и не нашли? Никого?

– Нашли пятерых. Трое были расстреляны. Не удалось выяснить, кем и при каких обстоятельствах. Еще двоих нашли убитыми. Их бронежилеты были разодраны в клочья, да и сами они были жестоко растерзаны. Что странно, нам так и не удалось выяснить, чем могли быть нанесены такие повреждения.

– Ножи, топоры. Мало ли на рудодобывающей колонии орудий труда?

– Эксперты уверяют нас, что все это не может прорвать боевую броню. Они, конечно, говорят это не такими словами, но я понял именно так.

– Чертовщина какая-то. Подождите, капрал, Вы сказали, что о возможных проблемах спасатели были предупреждены кем-то с колонии?

– Да.

– Любопытно. Откуда же этот человек узнал о том, что на планете случится такое?

– Нет, обо всем этом он вообще вряд ли догадывался. Он подозревал, что на территории колонии планируется теракт. Поэтому попросил нас приготовить спасательную команду на этот случай. Он сообщил нам, как только была устроена диверсия, что начались действия.

– Ясно, но все равно подозрительно. Что это за человек?

– Начальник отдела информации Титана-2. Некий Уильям Эвансон…

* * *

– Нет, ты не прав, – уверенно сказал Пол. – Она прекрасная девушка! Просто сам посуди – в такой ситуации нельзя оставаться хладнокровным.

– Я говорю не о хладнокровности, а о странном поведении, – ответил Виктор. – Как вы с ней вообще познакомились?

– О, это было, как в кино, – Пол задумчиво улыбнулся, видимо, вспоминая подробности картины. – Я пришел в тир, собирался опробовать один из пистолетов, серия которых недавно поступила к нам. А она была там. Как она грациозно обращается с оружием! Я тогда твердо решил, что добьюсь ее расположения и, как ты уже понял, все-таки добился. Тарас говорил мне, что такие красавицы созданы не для таких, как я, но я доказал ему, что он не прав.

– Ох, вот знаешь, ты прямо весь мой мир с ног на голову перевернул, герой-любовник несчастный! – раздраженно проворчал Тарас. – Мне лично глубоко безразлично, на ком ты там собираешься жениться.

– Смотри, Виктор, а паренек-то ревнует, – усмехнулся Пол и толкнул Тараса в плечо.

– Конечно, ревную, – ответил Тарас. – Ты ведь и так ни черта не работаешь, а теперь мне еще, видимо, придется за тебя супружеский долг выполнять…

– Но-но-но! – воскликнул Пол. – Я тебе дам супружеский долг!

– Ну и ладно, – Тарас очень умело напустил на себя обиженный вид. – Сам тогда будешь картошку чистить.

Это было именно то место. Виктор с силой ударил разводным ключом по двери, которая от такого удара задрожала, но осталась на месте.

– Да, – констатировал мастер. – Это определенно те двери. А с той стороны умело сконструированное заграждение.

Пол задумчиво оглядел косяк, затем подергал ручки, что, естественно, никак не повлияло на ситуацию.

– Обходить слишком долго, – сказал он и достал из кармана сложенный в несколько раз лист бумаги, на котором была изображена схема этой части колонии с детальным указанием направлений движения в экстраординарных случаях. – И опасно. Но есть и хорошая новость.

– А какая была плохая? – спросил Тарас, оглядывая окружающее пространство. – Долго и опасно – не новость, а описание.

Пол пропустил эти слова мимо ушей и, опустившись на корточки, показал пальцем на линии, начерченные прямо на карте карандашом.

– Вот это схематическое изображение вентиляционной системы, – он медленно провел пальцем вдоль одной из линий. – Эта часть соединяет коридор, в котором мы находимся, со столовой, а там и до тира рукой подать.

– А откуда на плане по эвакуации при пожаре эти линии? – спросил Тарас, недоверчиво ощупывая карту.

Пол поглядел на него исподлобья и поднялся.

– Я сам их начертил, неужели так трудно догадаться? – он сложил карту и снова сунул в карман.

– А ты уверен… – начал было Тарас.

– Нет, черт возьми, я не уверен, – воскликнул Пол, хлопнув в ладоши. – Я вот сам себе придумал эти линии и нарисовал их там, где мне вдруг захотелось. Я что, по-твоему, просто так полчаса над этими техническими журналами сидел?

– Я бы не повышал голоса до тех пор, пока мы отсюда не уберемся, – посоветовал Виктор. – Если вы еще не видели крикунов, вам повезло. Но давайте не будем нарываться на эту встречу.

Пол с Тарасом молча кивнули, и все трое двинулись к ближайшей вентиляционной решетке.

Хоть это и была вентиляция, здесь было жарко, тесно и нечем было дышать. Наверное, это было связано с тем, что она не была предназначена для перемещения в ней людей.

– А когда такое показывают в фильмах, у них там едва ли не пикник можно устроить в вентиляционных шахтах, – заметил Пол. У него оказалась аллергическая реакция на пыль, поэтому он чихал почти не переставая, что не могло не вызвать у Виктора опасений, что их услышат.

– Постарайся помолчать. Быть может, у тебя получится, – предложил мастер.

Несколько раз отряду приходилось останавливаться – где-то рядом с ними кто-то находился. Чаще всего это были сумасшедшие – их можно было легко определить по бессвязным нечленораздельным возгласам – но иногда оказывалось, что это простые люди. В этом случае Пол привлекал их внимание и объяснял им, что нужно добраться до посадочной площадки. На вопрос «А что вы там делаете?» Тарас не полном серьезе отвечал, что они втроем потеряли одну монетку и не могут ее найти. Это приводило людей в замешательство, а Пола – в восторг. Если что-то и нельзя было уничтожить, то это был глупый юмор.

Наконец, решетка, ведущая в столовую, была выбита, и все трое благополучно покинули вентиляцию. Пол первым делом проверил оружие – свое и Тараса – и, на всякий случай, еще раз попытался связаться с тиром. Ответа по-прежнему не было.

– План все тот же, – пояснил Пол, хотя об этом и необязательно было говорить. – Дойдем до тира и найдем Анну…

– Ага, – буркнул Тарас, почесывая за ухом. – Ее уведем, а остальные пускай остаются.

– …Анну и остальных, – Пол повысил голос и укоризненно посмотрел на Тараса. Тот изобразил, что сражен этим взглядом наповал. Покачав головой, Пол повернулся к Виктору и продолжил: – Затем проведем их по тому же маршруту, по какому ты добрался до площадки.

Виктор кивнул, но ничего не ответил. Его не покидали неприятные воспоминания, ведь они с Натаном совсем недавно проходили здесь. Как мог человек, которого ты никогда не знал, вдруг стать тебе едва ли не родным за несколько часов? Неужели этот черный волосатый верзила был все-таки чем-то похож на Виктора? Или это просто «п о – ч е л о в е ч е с к и» – переживать из-за смерти другого человека?

– Ты в порядке? – Пол потряс Виктора за плечо, и тот пришел в себя. – Как ты думаешь, мы сможем прорваться?

Виктор пожал плечами, затем решительно закивал.

– Конечно, отчего же? – ответил он и извлек из-за голенища разводной ключ. – Если я пробился без боя, или почти без боя, то отряд вооруженных натренированных бойцов пробьется без труда.

– Ты уверен? – недоверчиво спросил Тарас, медленно подошел к дверям столовой и, слегка приоткрыв их, выглянул в коридор.

– Почти, – признался Виктор и тоже приблизился к выходу.

Пол снял пистолет с предохранителя и вздохнул, подняв голову вверх.

– Ладно, выдвигаемся, – сказал он и решительно распахнул двери. – Я – первый, Тарас последний, не шумим.

Это было сказано так наиграно и неуверенно, что Виктор не смог удержаться и прыснул, пробурчав себе под нос: «Вообще-то, Первый – это я». Отряд выдвинулся. Коридор оставался прежним. Никуда не делись горы хлама, нагроможденные для затруднения продвижения вероятного противника, по-прежнему здесь было тихо и спокойно. Они двигались медленно, то и дело озираясь, ожидая худшего. Пол непрестанно пытался заглянуть за баррикаду сбоку и сверху, неестественно вытягивая шею, что у него никак не выходило ввиду огромных размеров этих сооружений.

– Я вот тут подумал, – тихо сказал Тарас, ни к кому в частности не обращаясь. – Если мы вернемся домой…

– Ты не мог бы сказать «когда мы вернемся домой»? – недовольно пробурчал Пол, не оборачиваясь.

– Неважно, – отмахнулся Тарас. – Дома мы долго будем привыкать.

Виктор ждал, что Тарас пояснит свои слова или дополнит их – уж больно эта фраза была какой-то неоконченной – но продолжения не последовало.

– К чему привыкать-то? – спросил он, не в силах сдержать свой интерес.

– К новой работе, к новому месту, мало ли к чему придется привыкать, – хмуро отозвался Пол. Ему явно не было интересно говорить об этом сейчас, и он пытался прекратить этот разговор.

– Да нет же, – слегка раздраженно прошипел Тарас. – Я в прямом смысле! О нашем весе. На разных планетах ведь разная сила притяжения. Вспомни, как непривычно легко нам было первое время.

– Точно! – воскликнул Виктор так неожиданно, что Пол с Тарасом невольно подпрыгнули на месте и непонимающе уставились на него. – Как же я сразу не догадался! А я еще никак не мог понять, почему они так быстро передвигались.

Тарас тихо присвистнул, а Пол молча покачал головой и двинулся дальше. Мастер не стал пояснять, что только сейчас понял, что именно поэтому музыканты так быстро двигались и сумели уделать агентов Эвансона.

Компания вступила в ту часть коридора, которую Виктору уже приходилось видеть. На полу виднелись довольно свежие пятна крови, кое-где валялись пустые обоймы и даже один переломленный пополам дробовик.

– Ничего себе! – испуганно прошептал Тарас. Его передернуло.

– Да, – протянул Пол, опустился на присядки и начал примерять половинки дробовика друг к другу. – Не представляю, как такое вообще могло получиться. Это ведь не пластик.

– Я говорил о крови, Пол, – пояснил Тарас, возмущенно вскинув брови, и указал рукой на пятна. – Вид сломанного ружья вызывает у тебя более неприятные ассоциации, чем это?

Пол провернулся на одной ноге и поднялся в полный рост. В процессе этого грациозного и совершенно неуместного движения он, опять же довольно изящно, отбросил в стороны половинки дробовика.

– Ты до сих пор не понимаешь, что происходит? – говорил он, пристально глядя Тарасу в глаза. С каждым словом его голос становился все громче, а глаза все больше расширялись. – Ты не понимаешь, что это не фильм и не видеоигра? То, что ты слышал от тех людей, которых мы встретили там, у посадочной площадки, разве ни к чему тебя не подготовило? Чудовища или нет, но тут тебе точно не сказочный замок с добрыми драконами. Да, я понимаю, что, если кровь запеклась, кто-то отдал концы. И да, я понимаю, что это тоже был человек, у которого могла быть семья, у которого была мечта, цель. Который кого-то любил, которого тоже кто-то любил. Но ему теперь совершенно все равно, что мы тут делаем. А тот, кто сумел переломить дробовик пополам, едва ли приятный собеседник. И если уж нам придется наткнуться на него, лучше быть готовым к этому, чтобы не оказаться на месте этого самого дробовика! Понятно?

К концу этой тирады он уже орал во все горло, а глаза его чудом не покинули глазниц. Тарас стоял молча, сжав зубы и глядя себе под ноги.

Пол остался в той же самой нелепой позе – с вытянутой вперед шеей, выпученными глазами и приоткрытым ртом – и шумно дышал. До него уже дошло, что он поступил непозволительно, и теперь ему было ужасно стыдно.

– Нет, я уверен, что это доносилось отсюда, – внезапно послышался неподалеку хрипучий мужской голос.

Пол резко повернулся – голос доносился из части коридора за его спиной – и поднял пистолет на уровень глаз. Тарас просто напрягся и перевел хмурый взгляд с пола на Пола. Виктор непроизвольно вздрогнул и поудобнее перехватил свое орудие. Ему показался знакомым этот голос – он был похож на голос Натана, которого ни в коем случае не могло здесь быть. Это был один из тех голосов, услышав которые хоть раз, никогда не забудешь.

Сейчас Виктор снова испытывал то неприятное чувство, как при встрече с солдатами. Какое-то ощущение приближающейся катастрофы, вызванной непониманием, осознание своей беспомощности. Он испуганно глазел на Пола, выставившего пистолет перед собой, и пытался подобрать слова, которые остановили бы в случае чего конфликт. Из-за одной баррикады вышел человек. Судя по тому, что он обращался к кому-то, можно было предположить, что рядом с ним еще кто-то есть. Человек смотрел на собеседника и лишь недоверчиво косился вперед. Это был тот самый странный парень, который задал Натану при встрече в какой-то мере исторический, но крайне глупый вопрос. Он и сейчас выглядел более сумасшедшим, чем все, кого Виктору пришлось встретить сегодня. Мастер хотел уже было воззвать к Полу и удержать его от необдуманных действий, но заметил, что тот держит указательный палец на рамке, а значит, не собирается стрелять. Во всяком случае, пока. Вслед за охрипшим парнем из-за баррикады показалась давешняя блондинка. Пол резко опустил руки и замер, блондинка тоже замерла. Несколько секунд они стояли, разглядывая друг друга. Наконец, Пол снова обрел дар речи.

– Анна?! – видимо, он не столько обрадовался, сколько удивился, хотя, если припомнить, именно для этой встречи вся команда сюда и отправилась.

Блондинка неуверенно захлопала ресницами, и ее губы расплылась в блаженной улыбке. Она рванула с места и на полном ходу бросилась в раскрытые объятья Пола, едва не сбив его с ног. Оба они засмеялись и стали кружить по коридору. После этого небольшого приветствия они, естественно, начали целоваться. Виктор и Тарас смущенно отвернулись, а охрипший парень продолжал смотреть на происходящее с видом человека, который только что вышел из кинозала, где шел фильм ужасов, и столкнулся с прекрасной реальностью. Тем временем к месту этой счастливой встречи стали подтягиваться и другие люди из тех, что были с Анной. Среди них был и подбитый, которого Виктор запомнил уже на всю жизнь.

– Как же я за тебя боялся, – причитал Пол, не выпуская подругу из своих объятий. – Слава Богу, с тобой все в порядке!

Счастливая блондинка не отвечала, только продолжала прижиматься ухом к груди Пола – она была ниже него на голову – и улыбалась, закрыв глаза.

– Эй, ребят, – окликнул их Тарас, поправляя очки. – Давайте уже пойдем, а?

На самом деле смущение и Тараса, и Виктора было вызвано не тем, что их друг целовался со своей невестой у них на глазах, а тем, что у их друга вообще была невеста, ведь оба они были одиноки. И это напомнило Виктору о Кристине.

– Значит так, – Пол нехотя отстранился от подруги, оставив, однако, левую руку, свободную от оружия, на ее талии. – Двигаться будем быстро, без надобности не останавливаясь. Знаю, будет много шума от нас, но с противником мы, я уверен, справимся, а если замешкаемся на одном месте, то к месту действий могут сбежаться и другие, скажем, личности. Оружие держать наготове до тех пор, пока за нашими спинами не закроются двери посадочного отсека.

Пол говорил горячо и уверенно, Анна смотрела на него с восхищением, слегка приоткрыв рот и сощурив глаза. На ее лице можно было прочесть горделивое: «Это мой жених!». Остальные молча кивали, периодически проверяя свое оружие так же, как это делал Тарас. Виктору показалось, что это похоже на эпидемию недоверия к своему оружию, но, пораскинув мозгами, он решил, что будь у него пистолет, он бы и сам неустанно дергал его затвор и щелкал предохранителем.

– Если всем все ясно, предлагаю выдвигаться прямо сейчас, не мешкая, – продолжал предводитель. – Противник передвигается по территории и, хотя это место уже приспособлено к столкновениям, я бы постарался по возможности вообще избежать боевых действий.

Пока Пол говорил, Виктор все сильнее ощущал уверенность в том, что он не может сейчас пойти вместе с этими людьми туда, к спасению, к выходу из этого кошмара. Ведь на этой планете еще остается то, что так ему необходимо, что так важно для него.

– Я не пойду с вами, – тихо сказал он, но его не услышали, ведь Пол все еще объяснял свою тактику продвижения к цели.

– Я не иду с вами! – громко повторил он, резко оборвав Пола на полуслове. Все взгляды были теперь устремлены в его сторону и были преисполнены удивления, и лишь в глазах Анны читалось прежнее недоверие и некоторый испуг.

– Что? Почему? – спокойно спросил Пол. Он был так изумлен, что отпустил, наконец, свою невесту.

– Есть кое-что, что мне нужно забрать, – медленно протянул Виктор. Затем поспешно добавил: – То есть, кое-кого.

– Кристина? – тихо спросил Тарас.

Виктор ничего не ответил. Он молча повернулся и двинулся по коридору. Он чувствовал на спине взгляды – испуганные, непонимающие, осуждающие. Это казалось ему странным, ведь это так «по-человечески» – рисковать собой в надежде спасти любимого человека. Хотя почему обязательно любимого? Вообще человека.

Виктор знал, что ни Пол, ни Тарас не откажутся помочь в поисках, но понимал, что это будет им в тягость. А может, и не будет. Но ему не хотелось вмешивать в это других. Почему? Он не знал. Было бы вполне логично, если бы кто-нибудь окликнул его и предложил свою помощь или просто пожелал бы удачи, но позади оставалась лишь тишина. Нельзя было винить этих людей – они были напуганы, растеряны – но и простить их было бы неверно. Каждый ведь понимал, что мастер встретит смерть с гораздо большей вероятностью, чем Кристину.

Почему они ничего не говорят ему вслед? Почему они даже не прощаются с ним? Виктору стало очень холодно и одиноко. Внезапно он понял, что не полностью осознает, что происходит. Ведь он на самом деле никуда не идет – он стоит не месте, прислонившись к стене. Хотя нет, скорее всего, он лежит на полу. Перед его глазами мерцали какие-то светлые блики, неясные силуэты.

Казалось, он слышал голос. Или несколько голосов. Говорили неотчетливо, негромко, непрестанно сопя и вздыхая, но одну фразу он хорошо расслышал:

– Нет, мы ничем уже ему не поможем, – говорили спокойно и размеренно, стараясь, видимо, кому-то что-то объяснить.

Затем голоса снова стали неразборчивыми. Иногда звуки становились очень резкими и громкими, но оставались при этом непонятными. Была слышна какая-то возня, даже звуки борьбы. Неожиданно из небытия вынырнул отчетливый хриплый крик:

– Да уведите их уже отсюда, не можем мы этого на себе тащить.

Тут его глаза застлал непроглядный мрак.

* * *

– Мы с Вами, пожалуй, чересчур отклонились от главного, капрал. Давайте лучше вернемся к процессу эвакуации.

– Да возвращаться-то больше и не к чему. Как только был погружен последний из колонистов – он был инвалидом, у него не было ног, поэтому солдатам пришлось немного попотеть – мы наскоро собрали отряд и отправили на поиски оставшихся выживших.

– Что, вот просто взяли и послали людей? Где хотите, там и ищите, что ли?

– О! Нет-нет, конечно, нет, сержант! Я просто решил опустить эту часть. Мы получили от колонистов карты колонии и наметили четыре маршрута, по которым нужно было пройти в поисках уцелевших. Основные коридоры пересекались, поэтому можно было без особого труда перемещаться по параллельным территориям. Для ускорения процесса мы разбили отряд на четыре части и направили в разные стороны.

– И, тем не менее, потребовалось еще несколько дней, чтобы найти оставшихся?

– Да, проблемы возникали одна за другой. Были перебои со связью, обезумевшие люди нападали на солдат – некоторых пришлось ликвидировать на месте – и еще много непредвиденных обстоятельств.

– И что, многих нашли?

– Многих. К сожалению, большая часть была уже мертва. Все, кто был жив, были доставлены к транспортному кораблю. Не исключаю, что кто-то по-прежнему оставался где-то в глубине колонии и погиб уже после нашего отбытия, но мы сделали все, что могли.

– Как-то это нехорошо звучит, капрал. Вы признаете, что оставили в этом бедламе людей?

– Я не знаю, оставался ли еще кто-то в живых, когда мы отбывали. И если оставался, то был сам виноват в этом. Мы с помощью голосовых усилителей сообщали, что проводим спасательную операцию, что мы вооружены и гарантируем безопасность. Этого нельзя было не услышать – громкоговорители были настроены на полную мощность.

– Вы на всю колонию кричали, что вооружены, и не понимаете, почему люди могли не выйти к вам? Поздравляю, капрал, Вы достойны работать в министерстве образования!

– Что? Я? Почему?

– Потому что там работают одни идиоты, капрал… Ладно. Но намек Вы, я надеюсь, поняли. Если не уверены в том, что нужно предпринять – проконсультируйтесь со мной. Или с вышестоящим руководством. Не нужно геройствовать!

– Я просто хотел, как лучше.

– Танк был сделан из трактора, бомбы – из фейерверка, наркотики – из лекарств. Понимаете? Вижу, что не понимаете. Все плохое получается из хорошего. Не всегда, конечно, но рисковать не стоит. Надеюсь, Вы это поймете. Объявляю Вам строгий выговор с занесением в личное дело. Уффф! Я уже понял, что Вам непонятно, что вообще произошло на Титане-2. Может, у Вас есть хоть какие-то предположения?

– Есть, сержант! Полным-полно. Взять хотя бы показания потерпевших…

– Подождите, Вы же мне сами говорили, что чуть ли не половина эвакуированных тронулась головой?

– Да, говорил, но ведь они не стали овощами. Концы с концами у них, конечно, не сходятся, но, проанализировав все показания, я нашел кое-что важное. И это, скорее всего, факт, так как это описывают и здоровые потерпевшие.

– Ясно. Докладывайте.

– Паника была посеяна, видимо, каким-то отдельным человеком. Я составил цепочку, по которой информация попала в руки, так сказать, общественности. Предпоследним звеном оказался небезызвестный теперь уже нам гражданин Эвансон. А вот последнее звено остается неопознанным.

– Дело ведь не только в панике, капрал.

– …что касается всего происходящего, мне удалось только выяснить, что все произошедшее стало последствием бурной и агрессивной деятельности сумасшедших.

– Что? Это как?

– Я сам сначала удивился, потом проверил все показания и лишний раз убедился в верности этого вывода. Каждый колонист сталкивался либо со своими собственными галлюцинациями, либо с лицами, потерявшими возможность адекватно воспринимать окружающую действительность.

– Ну, это имеет смысл. Но как же так получилось, что столько людей почти одновременно сошли с ума?

– А в том-то все и дело, что сошли с ума они уже давно и, скорее всего, в разное время. Но именно инцидент с тревогой и слухи о заразном сумасшествии спровоцировали такую бурную реакцию.

– Интересно. Вы сказали, что последнее звено цепи установить пока не удалось? А предпоследнее?

– Уильям Эвансон – начальник отдела информации Титана-2. Тот самый, который…

– Да, я помню. Но получается, что он косвенно виновен во всем произошедшем. Его допросили?

– Еще нет – он в медсанчасти. И к тому же…

– Почему в медсанчасти? Что с ним?

– Это… это долгая история, я изложу это в письменном виде. Я хотел сказать, что Эвансон, возможно, имеет к случившемуся не косвенное, а прямое отношение.

– Вот как? Интересно. Ладно, капрал, не буду больше Вас задерживать. Жду Вас позже с полным отчетом по этому делу.

* * *

Первым, что он понял, было то, что раньше он точно находился не здесь. Это был не коридор, а какое-то незнакомое помещение в бордовых тонах, да еще и умело декорированное. То, что помещение не было белым, как все другие помещения этой колонии, уже говорило о многом.

Виктор напряг память, и из ее глубины выползли смутные воспоминания. Где-то он читал, а может, кто-то рассказывал, что на Титане-2 есть небольшой отдел культуры и искусства. Вернее, это был просто отдел искусства, так как культуры на рудодобывающей планете никогда не было и быть не могло. Поэтому Виктор и пришел к умозаключению, что находится где-то рядом с этим отделом или даже внутри него.

Он медленно поднялся, потирая затекшую шею, и осмотрелся. Это было нежилое помещение. Бутафорский камин и неумело выполненные копии картин занимали одну из стен, другие стены были украшены пластмассовыми виноградными лозами. И все-таки это был коридор. Еще один.

Виктор сделал шаг вперед, и в глазах потемнело. Он оперся одной рукой о камин, а другой прикрыл глаза. Из памяти вынырнула картина – вот он, мастер-техник, сидит за своим рабочим столом. Ноги затекли, спина ноет, хочется встать и поразмяться. Калайнис входит и сообщает о поломке как раз в отделе культуры и искусства. Виктор встает, улыбаясь, и потягивается, предвкушая возможность поработать, наконец, руками. Заместитель, тоже улыбаясь, но как-то ехидно, как бы промежду прочим сообщает, что до этого отдела идти далековато. Виктор осматривает карту колонии и обнаруживает, что отдел культуры и искусства находится в самом дальнем – северном – конце колонии. Вот оно!

Если этот отдел находится на отшибе, значит, очень далеко от тира, столовой и посадочного отсека. Так как же я сюда попал?

Ход мыслей прервал громкий и резкий звук. Это был микрофон – кто-то проверял, работает ли он, постукивая по нему пальцем. Виктор стал озираться, стараясь отыскать динамики, и обнаружил информационный монитор, расположенный над камином. Судя по всему, именно его интегрированные звуковые системы и передавали этот звук. Кроме того, на мониторе появилось изображение, поэтому Виктор решил подойти к камину.

– Это сообщение адресуется всем, кто может его услышать, – звучал оттуда женский голос, сопровождаемый гудением. – Я нахожусь в медицинском отсеке. Здесь есть все, что необходимо для того, чтобы продержаться сколько-нибудь времени. Оружие, еда, медикаменты…

Виктор встал напротив экрана и с удивлением обнаружил, что на той стороне говорит Кристина. Его Кристина! Та самая, ради которой он оказался здесь. Он слушал ее слова молча, хотя из груди все норовил вырваться крик одновременно радости и отчаяния. Радости от того, что она все еще жива, да и он сам жив, и они могут встретиться. Отчаяния – от понимания, что встреча может и не состояться, ведь до медицинского отсека путь хоть и близкий, но наводненный крикунами, безумцами и Бог лишь только знает, чем еще.

– Отсек находится в северо-западной части колонии, – продолжала Кристина. – Если по какой-то причине Вам не довелось бывать здесь – добраться сюда можно, следуя по третьему основному коридору или по коридору, ведущему из отсека управления к техническому отделу. Самое главное – ни при каких обстоятельствах н е п р и б л и ж а й т е с ь к солдатам! Судя по всему, они работают на тех людей, которые виновны во всем происходящем! Это сообщение проходит по всем аудио– и видеоканалам колонии каждые двенадцать минут. Конец связи!

Монитор погас. Виктор стоял в нерешительности: с одной стороны это сообщение является доказательством, что Кристи жива, с другой – это была запись, а значит, нельзя быть уверенным, что она все еще в медицинском отсеке… хотя, если подумать, это не совсем доказывает и то, что с ней все в порядке.

Виктор запомнил, как она выглядела – одежда изодрана, лицо перепачкано кровью и грязью, на лбу – глубокая рана, не перебинтованная и даже не прикрытая. Видимо, сообщение было записано, как только сама Кристи добралась до отсека – у нее не было времени на мелочи – она желала в первую очередь сообщить выжившим о том, куда им идти.

Мастер огляделся вокруг еще раз и обнаружил неподалеку свой разводной ключ.

– Странно, – тихо сказал он сам себе и удивился звуку своего голоса – настолько он был низким и прерывистым.

Медицинский отсек находился не очень далеко, он знал это. Но дорога не была прямой – необходимо было многократно сворачивать. Это создавало проблемы, так как нельзя было оставаться уверенным, что за следующим поворотом не окажешься лицом к лицу со сворой крикунов.

Декорированных коридоров оказалось всего несколько. Последний из них вел в небольшую белую комнату, неизвестно для чего предназначенную, в которой совсем ничего не было, кроме двери, ведущей из отдела культуры и искусства, и двери, ведущей к открытой площади перед отсеком управления. На этой самой площади творилось такое, что даже в страшном сне не предвиделось бы. Около сорока крикунов сражались с огромной толпой безумцев, чувствуя свое сомнительное, но все же преимущество в физическом плане. Совсем недавно здесь была и третья противоборствующая сторона – Виктор понял это по окровавленным и обезображенным телам. Это были наименее удачливые выжившие – они были хорошо вооружены, но по стечению обстоятельств оказались зажатыми между двумя стаями диких людей. Теперь все они были мертвы, и Виктор прикидывал, как ему пройти мимо этой маленькой войны, не пополнив сплоченные ряды мертвецов.

Он не хотел смотреть на то, что происходит, – все это было бесполезно. Он уже не чувствовал скорби, не испытывал страха и уже привык к виду такого количества крови. Любой нормальный человек никогда бы не смог к этому привыкнуть, но Виктор был уже не в силах понимать и рассуждать – ему казалось, что он спит, ибо разум его был затуманен.

Он попытался наметить план дальнейших действий, потому что полагаться на удачу было слишком опасным занятием. Обойти эту свору и остаться незамеченным было бы все равно, что протащить, не привлекая внимания, сопротивляющегося слона через стекольную лавку. Поэтому единственным разумным выходом из данной ситуации являлся путь к двери, расположенной метрах в ста от той, через которую Виктор вышел к площади. Она находилась на той же стороне, и дорога к ней была свободна, смущало мастера лишь то, что он не знал, куда она ведет.

При том шуме, который производила сражающаяся орава, можно было кричать, топать ногами, стучать кулаками по стенам и вообще вести себя, как упомянутый выше слон в упомянутой там же ситуации, и никто бы даже не заметил этого. В то же время достаточно было попасть в поле зрения хотя бы одного крикуна, чтобы распрощаться с жизнью. Но Виктор решил все-таки двигаться тихо, медленно, прижавшись к стене и согнувшись, превращая таким образом себя в едва заметное пятно на белой стене. В его памяти было слишком свежо воспоминание о подобной ситуации, в которую его угораздило попасть вместе с Натаном. В прошлый раз все закончилось очень трагично, на этот раз он решил не рисковать.

Добравшись до двери, он влетел внутрь и торопливо захлопнул ее за собой. Гул стоял чудовищный – и в прямом, и в переносном смысле – но Виктор все-таки опасался, что хлопнул слишком громко. Он прислушивался примерно минуту, не слышны ли с той стороны шаги, затем перевел дыхание и стал осматривать помещение, в которое попал.

Больше всего это напоминало простенький зал заседаний или неплохую университетскую аудиторию. На стене справа от входа висела большая черная доска – она напомнила Виктору об учебных годах – перед ней была установлена обыкновенная трибуна, наподобие тех, с которых вещали лжеученые и сомнительного вида кандидаты наук в рекламах зубной пасты и прочей бытовой химии. Рядом с трибуной стоял длинный деревянный стол. Возле стола, как и положено, были расположены четыре кожаных кресла. За столом такой длины могли бы поместиться и пятеро, но либо выступавших было именно четверо, либо, ввиду своей профессии, выступавшие не могли занимать собою меньше пространства. Хотя, если подумать, эти две причины не исключают друг друга. Лица сидящих за столом непременно должны были быть обращены к залу, так как смотреть на доску в таком положении было невозможным. Это заставляло Виктора быть более склонным к версии с университетом, и он все перебирал в памяти все разговоры на тему образования на Титане-2. Ничего ни о каком университете он не слышал, да и что это за учреждение с одним только залом? А с другой стороны, где же тогда обучаются дети? Хотя… Стоп! Откуда здесь дети? Это ведь рудодобывающая колония. То есть, на этой планете добывают руду – за пределами колонии – а внутри нее эти рабочие живут. Вот именно – живут! У многих есть жены, и они тоже работают здесь. Вот, например, у Калайниса жена работает в отделе питания… эх, бедняга Калайнис… А если есть жены, значит, и дети должны быть… Должны ли? Что делать детям на этой никуда не годной планете, где нет ни одной небелой стены? Ну, кроме отдела культуры и искусства, конечно. На такой планете при устройстве на работу нужно было бы ввести графу «Страдаете ли психическими расстройствами?»… Нет, такая графа там была… Тогда единственными удовлетворительными ответами на этот вопрос должны быть либо «Да», либо «Нет, но очень хотелось бы попробовать». И вообще, почему такие острые социальные вопросы никогда раньше не приходили в голову?

Пока Виктор отвлекался от своей не великой, но все-таки цели, шум на площади стих. Он совершенно не обратил на это внимания и продолжал стоять в раздумьях, когда за дверью послышались быстро приближающиеся шаги. Внезапно мастер очнулся, и его, естественно, охватила паника, ведь он понимал, как ничтожно мала вероятность того, что сюда идет почтальон.

Виктор тихо побежал вперед, решая, как поступить. Впереди была еще одна дверь, а справа – плотные ряды пластиковых сидений, вмонтированных в пол. Дверь была еще далеко, а кресла – на расстоянии вытянутой руки. За дверью ждала очередная неизвестность, а крикуны – Виктор был уверен, что это именно они – уже были в опасной близости от входа, поэтому решение пришло само собой. Он успел пробраться почти до середины комнаты между тесными рядами сидений, когда дверь распахнулась. Умудрившись опустить голову ниже спинок пластмассовых кресел, он затаил дыхание и стал прислушиваться. Теперь ему совершенно ничего не было видно, зато превосходная акустика помещения позволяла точно определить местонахождение противников. Они шли медленно, словно учуяли жертву, но не могут понять, откуда от нее так несет. Шаги раздавались все ближе и ближе к тому ряду, где притаился Виктор, надеявшийся, что его не заметят. На всякий случай он перехватил разводной ключ так, чтобы им можно было нанести хороший удар наотмашь, не приближаясь для этого слишком близко к противнику.

Наконец, они оказались у того ряда, где спрятался мастер. Они остановились и стояли, перебрасываясь короткими выкриками, похожими на птичьи. Виктор почувствовал неладное и, причудливо изогнув шею, посмотрел в их сторону. Это были крикуны – этому Виктор не удивлялся – они мотали головами, поглядывая то в сторону одной двери, то в сторону другой, и негромко перекрикивались. То, как они озирались, выглядело забавным, ведь чудовищно отвисшие челюсти не давали им свободно вертеть головой. Они и не думали смотреть в сторону кресел, поэтому в сердце Виктора закралась слабая надежда.

Постояв еще немного, крикуны двинулись в сторону второй двери и скрылись из вида. Виктор не спешил покидать укрытие сразу по нескольким причинам. Во-первых, уроды не покидали помещения – из дальнего конца комнаты доносился звук их шагов, да и дверь они так и не открыли – во-вторых, его нога застряла между двумя сиденьями, и он боялся, что создаст шум, если попробует освободиться. Что вообще делали здесь крикуны, и что они делают прямо сейчас, оставалось загадкой. Как они своими длиннющими пальцами открывали двери – тоже.

Из дальних рядов зала послышались странные звуки – словно кто-то начал по ним аккуратно и ритмично стучать. Звук приблизился, и до Виктора дошло, что крикуны забрались на кресла и движутся к нему по верху. Вернее, не прямо к нему, а просто вперед, прочесывая таким образом ряды сидений. Мастер попытался освободить зажатую ногу, потому что знал, что теперь точно не останется незамеченным, но ничего не выходило. Проблема, вообще-то, была незначительной – все сиденья были подняты, а Виктор, когда располагался между ними, случайно опустил одно – то, на котором в данный момент находилась большая часть самого мастера. Он просто-напросто сидел на своей ноге. Достаточно было просто привстать, чтобы освободиться, но Виктор продолжал дергать сиденье вверх, пытаясь приподнять его. В этой глупой по любым меркам ситуации была виновата паника – мастер думал о том, как бороться с крикунами, и даже не задумывался над тем, что он делает, хотя не мог не видеть всей абсурдности своих стараний.

Крикуны были уже близко. Три-четыре ряда, не больше. Виктор набрал полные легкие воздуха и поднялся в полный рост, рванув на себя несчастное сиденье.

– Ну, что, твари, достали-таки? – заорал он во все горло. Виктор ожидал ожесточенного сопротивления со стороны кресла, поэтому чуть не отлетел назад, когда оно, не находясь больше под давлением его тела, с легкостью поддалось.

Крикуны, казалось, даже испугались взъерошенного человека с безумными глазами. Они подпрыгнули от неожиданности, когда тот закричал – видимо, они действительно не догадывались, что здесь кто-то есть – и теперь стояли в нерешительности. Виктор вдруг понял в полной мере всю полноту глупости своего поступка, хотя его все равно нашли бы, пускай и случайно. Уроды переглядывались и снова смотрели на мастера расширенными от удивления глазами. И совсем они не были страшными, скорее смешными. Да и вздрогнули они по-настоящему, когда он вскочил. И Виктор даже не удивился бы, если бы сейчас эти двое засмеялись и позвали его пить кофе. Но оцепенение быстро прошло, и крикуны, не забыв издать свои истошные вопли, бросились в атаку.

Место для боя было на редкость паршивое – сложно было бы найти что-то более неподходящее для этого. Тем не менее, Виктор заранее отвел руку для удара, так как помнил, что крикуны все-таки сумасшедшие и идут в атаку, не обращая внимания даже на очевидные ловушки. Крикун, приблизившийся первым, мгновенно был отправлен в нокаут размашистым ударом тяжелого разводного ключа и больше не подавал признаков жизни. Второй подоспел еще до того, как Виктор снова смог как следует размахнуться, поэтому удар получился скользящим и не нанес тому ни одного серьезного повреждения. Урод недовольно каркнул и отвесил Виктору такую оплеуху, что тот с огромным трудом удержался на ногах. Вместо того, чтобы добить противника, крикун развел свои руки с уродливыми пальцами-щупальцами в стороны и, подняв голову вверх, издал победный клич. Это стало его первой и последней роковой ошибкой. Поднимаясь из полусогнутого положения, Виктор предавал своей руке двойное ускорение, и удар, пришедшийся на отвисшую челюсть урода, оказался настолько мощным, что крикун провернулся на месте и упал, приняв совершенно неестественную позу.

В ушибленной голове гудело, в глазах двоилось. Виктор перелез через кресла на задний ряд и направился к выходу из этого пластмассового лабиринта, постоянно спотыкаясь и даже не понимая, что себе под ноги вообще-то можно смотреть. Он невольно бросил взгляд в сторону второго поверженного противника и ему стало противно – и без того безобразный вечно разинутый рот был разорван, нижняя челюсть была выломана и покоилась теперь на плече, а грудь и нижняя часть лица были полностью залиты кровью.

Со стороны площади слышался топот – новая партия крикунов торопилась на помощь своим товарищам. Виктор не был уверен, кто спровоцировал их – он сам или второй крикун, который, может быть, догадался, что не справится в одиночку с вооруженным противником, и вызвал подкрепление. Это, впрочем, было не так уж и важно. Виктор подбежал ко второй двери, которая хоть куда-нибудь, но вела, и повернул ручку. Из его горла вырвался хриплый стон отчаяния – это была кладовая. Здесь хранились какие-то наглядные пособия – карты, папки с бумагами и прочая дребедень. Дверь у него за спиной распахнулась, и мастер повернулся, твердо решив, что будет биться до конца, хотя и понимал, что этот самый конец наступит очень скоро. Их было пятеро. То есть, это внутри их теперь было пятеро, а то, сколько их еще поджидало снаружи, было неизвестно.

Крикун, который первым вошел в зал, закричал, остальные подхватили. Визг сразу нескольких уродов оказался таким громким и высоким, что у Виктора поплыло перед глазами, он ничего не слышал, но чувствовал, как сильно вибрирует у него в ушах. Он невольно упал на колени и наклонился к полу, в голове начались полномасштабные боевые действия – тяжелая артиллерия давала залп за залпом по его мозгу. Внезапно все исчезло, и мастер незамедлительно поднял взгляд на агрессоров. Крикуны были в смятении. Они испуганно переглядывались и что-то тихо каркали друг другу. Потоптавшись неуклюже на месте, они словно с цепи сорвались – пулей вылетели из зала. Виктор слышал их удаляющиеся шаги, но не чувствовал особой радости. Ведь если нашлось что-то, что испугало этих психов, то выводы из этого следуют неприятные. Они не боялись вооруженных людей, а более страшных людей не бывает, значит, поговорить с этим чем-то вряд ли удастся. Еще один гигант?

Виктор поднялся на ноги и поспешно вышел из зала. Площадь предстала перед ним в еще более ужасающем виде. Верх одержали немногочисленные крикуны, поэтому она была просто усеяна трупами безумцев. Мастер глянул в тот конец коридора, куда удалились уроды, но решил не следовать за ними, ведь рано или поздно он бы нарвался на них. К тому же, насколько он помнил, медицинский отсек находился в другой стороне – в той самой, где находилось ужасающее «что-то». Это наводило на размышления, но не заставило Виктора изменить своего решения.

Вокруг было тихо. Так тихо, что становилось жутко. Впрочем, жутко было и тогда, когда не было тихо, но сейчас было как-то особенно неприятно. Виктор шел торопливо и внимательно рассматривал каждый поворот, стараясь определить по каким-нибудь признакам, который из них приведет в нужное место. Коридор был довольно узок и напоминал Виктору коридоры госпиталя, где он так часто бывал с момента отказа от наркотиков. Вдалеке виднелась стена – это был либо тупик, либо поворот, значит, нужно было решать, где лучше свернуть, а сделать это можно было только наугад. Внезапно в конце коридора замелькали тени. Они приближались, об этом говорило увеличение их в размерах. Мастер занялся тем, чему лучше всего научился за последние два дня, – запаниковал. Нужно было или пробежать вперед к следующему повороту, либо вернуться.

– Иди сюда, живо! – услышал он откуда-то слева, и чья-то рука потащила его в ту же сторону. Его посадили на пол, он услышал, как защелкнулся дверной замок. Перед ним возникло лицо Кристины, которая присела напротив него на корточки. Она была такой же взъерошенной, как и он сам, и такой же перепачканной, как на записи. Только голова ее была аккуратно перебинтована.

– Ты цел? – спросила она, глядя ему в глаза, и положила ладони на его небритые щеки. Казалось, она совершенно не удивлена такой неожиданной встрече.

– Что? – удивился Виктор. Он, само собой, никак не мог понять, что происходит. – Да, да. Я в порядке… Кристи! Это же ты! Ты жива!

Он не смог сдержаться, подался вперед и поцеловал ее. Она не была против, но и удовольствия это ей явно не приносило. Словно приняла микстуру.

– Тише, тише! – воззвала она, легонько оттолкнув его и положив палец ему на губы. – Они тебя не видели?

– Кто? – тихо спросил он.

– Тени, – она сделала большие глаза, пытаясь, видимо, донести до Виктора, насколько все серьезно. – Призраки, духи. Не знаю, как назвать… Не видели?

– Не имею представления, – признался Виктор. Он и такому повороту событий не был уже удивлен. – Кто они?

– Да черт их знает, – Кристина скривила гримасу и отвернулась. – Какие-то штуки… нематериальные. Пуля их не берет, нож проходит сквозь них. Все эти психи – это так, знаешь, мелкие неприятности.

Виктор сглотнул. Если крикуны – это мелкие неприятности по сравнению с этими духами, то…

– Я не знаю, что они могут, и зачем они гоняются за людьми, – продолжила Кристи. Виктор заметил, что губы ее дрожат, а левый глаз подрагивает. – Но они ужасны! Словно иссиня-черный плащ летает сам собой, а под капюшоном… Под капюшоном глаза с белыми зрачками и здоровенные клыки… и все!

Виктор решил, что она сейчас заплачет, но плакать она даже и не собиралась. Она была намного более крепким орешком, чем казалась. И выглядела теперь совсем по-другому. Более статная осанка, легкое напряжение в теле, резкие движения, ни намека на недавнюю неторопливую грацию – словно это была и она, и не она.

– Послушай, – она снова поглядела Виктору в глаза. – Чтобы ты все понял и помог мне, мне придется рассказать тебе кое-что. Я не работник отдела статистики. То есть, не просто работник. Я – военный корреспондент. Меня направили сюда вскоре после того, как развалилась Империя Чай Ни.

Виктор запрокинул голову назад и изо всех сил прижался затылком к стене так, чтобы стало больно. Он ведь догадывался все это время, но отгонял эти мысли прочь, а теперь… Если подумать, то именно т е п е р ь это не кажется чем-то плохим, а вселяет хоть какую-то надежду.

– Я уже говорила тебе, что Империя развалилась не сама собой, – продолжала Кристина. – Оппозиция готовит компромат на нынешние правительства нескольких крупных планет, в том числе и Земли. Империя подрывала их авторитет, лишала их абсолютной власти. Сейчас не так важно то, как они заставили императора уйти, важно то, ч т о они собираются делать и делают уже сейчас для упрочнения своих позиций. Я полагаю, что вся эта чертовщина – их рук дело.

Виктор посмотрел на нее и нахмурился.

– Ты думаешь, что крикуны, другие психи и эти злобные духи созданы правительством Земли? – спросил он. – Меня сейчас сложно удивить, но все же. Ты действительно так считаешь?

– Я не уверена, что все так просто, – ответила Кристи, опустив глаза. – Но в одном я не сомневаюсь – правительство имеет к этому отношение. Я видела солдат. Они расстреляли одну девушку у меня на глазах.

Виктор вспомнил про Натана и с сожалением кивнул.

– Так вот, – Кристи опустилась на пол рядом с Виктором. – Я пришла к следующему умозаключению – раз солдаты стреляют в гражданских, значит, гражданские – ненужные свидетели. В таком случае свидетелями чего они могут быть? Исходя из того, что мы видим вокруг, можно предположить, что именно этого кошмара. А о чем это говорит? О том, что наши высокопоставленные враги проводят здесь какие-то опыты. Прямо на нас. Связи с другими планетами у нас нет, транспорт на нашей планете – редкость. Чем не военная лаборатория? Мы подозревали, что все обстоит именно так, но даже предположить себе не могли, что все жители – подопытные кролики. Мы думали, что вся промышленность планеты – мишура, прикрытие для чего-то нехорошего. Все, что происходило до этого ужаса – наша мнимая размеренная жизнь, постоянная, хорошо оплачиваемая работа – все это было подготовкой к эксперименту. А затем настал час-икс, и понеслось.

Кристи перевела дыхание и поправила перевязку – бинт сползал ей на глаза.

– Ладно, – подытожила она. – Все это я рассказала тебе для того, чтобы ты не задавал лишних вопросов и ничему не удивлялся.

– Да я и так уже давно ничему не удивляюсь, я же сказал, – протянул Виктор и взял Кристи за руку. – Я вернулся за тобой и сделаю все, чтобы мы никогда больше не расстались.

Кристи устало улыбнулась и положила голову ему на плечо.

– Так это получается, ты включила тогда тревогу? – спросил он. Девушка молча кивнула. – Значит, ты специально посеяла панику, растрезвонила о вирусе. И сеть внутренней связи взломала, чтобы свое сообщение до всех донести.

– Плевала я на всех, – тихо прошептала она и потерлась ухом о его плечо. – Я только тебя хотела найти. Только тебя ждала.

Затем она резко вскочила и протянула руку Виктору. Он покорно взялся за ее запястье, и она помогла ему встать.

– Мы должны выбраться отсюда, – решительным тоном сказала она. – Я смогу вызвать своих на помощь. Нас не оставят в беде. Пойдем.

Кристина показала головой в сторону выхода – только сейчас Виктор понял, что они сидели в архиве, куда он часто заходил во время работы, чтобы уточнить некоторые детали, и приоткрыла дверь. Раньше не казалось, что архив расположен так далеко от его рабочего кабинета. Она выглянула в коридор, затем вышла. Мастер поспешил за ней.

– Сейчас я должна вернуться в медицинский отсек, – говорила она, торопливо шагая вперед. – Я нашла кое-какие записи персонала, в них упоминаются некие «сумрачные шпионы». Мне кажется, что речь идет именно об этих самых черных духах. В документации имеется формула вакцины от «сумеречного синдрома».

– Чушь какая-то, – сказал Виктор, нахмурившись. – Какие-то шпионы, да еще и сумеречные. Как будто нам обычных не хватает! И что за вакцина?

– Не уверена, – уклончиво ответила Кристи. – Но я видела, как один такой дух вошел в человека. Этот парень мгновенно изменился. И стал пытаться нас убить.

– Кого нас? – спросил Виктор. По коже его пошли мурашки, и хотел он спросить совсем другое, но боялся услышать ответ.

– Нас было трое – я, потом парень, в которого залез призрак, и девушка, которую расстреляли солдаты, – хмуро ответила Кристи. Они уже шли по третьему основному коридору, вокруг было тихо, как в столовой через час после обеда. – Они подошли в медицинский отсек, когда увидели мое сообщение. Ладно, не будем об этом. Эти духи забираются в людей и контролируют их. Возможно, эта вакцина поможет нам, если в одного из нас залезет такая тварь.

Они свернули за угол – здесь и был нужный отсек – и остановились в изумлении. В нескольких десятках шагов от них стоял человек, сложив руки на груди, и довольно смеялся. По обе стороны от него висели в воздухе непроглядно черные тени, контуры которых напоминали человека, укутанного в плащ или халат. Из-под капюшона, как и говорила Кристи, виднелись белые, с едва заметными зрачками, глаза, и белые же жуткого вида клыки. Много клыков. Виктор знал этого человека и, впрочем, даже ожидал встретить его в подобной компании.

– А мы тут вас уже заждались, – весело сообщил Эвансон. – «Ищите меня в медицинском отсеке, ищите меня в медицинском отсеке»… а их все нет и нет!

– Бежим! – коротко бросила Кристина и, резко повернувшись, бросилась назад.

Она добежала до поворота налево и свернула, не сбавляя темпа. Виктор старался не отставать. Поворачивая, он успел заметить краем глаза, что две тени бросились в погоню.

Кристи бежала очень быстро и сохраняла при этом дыхание спокойным и ритмичным, что совершенно не удавалось Виктору. Это было неудивительным, если она и вправду была тем, за кого себя выдавала. Они снова свернули налево.

– Там! – воскликнула Кристи, указывая куда-то вперед. – Смотри!

Виктор сначала не понял, что она имеет в виду, затем смекнул, что речь идет о входе в медицинский отсек – их тоже было два, и если первый перегородил Эвансон, то придется воспользоваться этим. Двери были раздвижными, автоматическими, поэтому им не пришлось тратить время на то, чтобы открыть их. Как только они оказались внутри, и двери благополучно закрылись, Кристина бросилась к столику, на котором были разложены какие-то реагенты, инструменты и блокноты.

– Я успела приготовить все ингредиенты, но не успела их смешать, – пояснила она и принялась чем-то цокать, лязгать и шуршать.

– Ты что, совсем спятила? – возмущенно прикрикнул Виктор, оглядываясь кругом – он умудрился где-то выронить свое оружие и пытался найти что-нибудь подходящее для самозащиты. – Эти штуки будут здесь в любую секунду!

– Успокойся! – хмуро бросила Кристи, рассматривая что-то в микроскоп, который тоже был на столе. Много же она успела туда натаскать. – Ты, кажется, забыл, что эти штуки эфемерные.

Виктор от возмущения даже раскрыл рот.

– И что? – взвизгнул он. – Этим ты меня хотела успокоить?

– Болван! – крикнула она, бросив на собеседника суровый взгляд. – Они нематериальные, понимаешь? Двери реагируют только на твердых людей – плотных и тяжелых! Так что здесь мы в полнейшей безопасности.

Виктор глупо уставился на Кристину, но она отвернулась и продолжила создавать свою вакцину. Он не видел, что она делала, и ему на самом деле это было совершенно не интересно. Он все еще искал то, что могло стать достойной заменой потерянному разводному ключу. Мысль о том, что невесомых духов могла задержать дверь, не укладывалась в голове.

– Что ты ищешь? – удивленно спросила Кристи.

– Точно не знаю, – ответил Виктор, почесав в затылке. – Что-нибудь тяжеленькое.

– Значит, ты хочешь побить привидение? – сардонически добавила она и вернулась к своим склянкам.

Неожиданно двери начали открываться, и Виктор бросился к панели на стене, которая контролирует работу автоматики. Он сорвал верхнюю пластину, взялся рукой сразу за все провода – благо, он так и не снял резиновых перчаток и сапог – и вырвал их. Двери мгновенно захлопнулись, замигала красная лампочка где-то наверху, сообщая о неполадках в системе.

– Сейчас у меня в кабинете, на панели, загорелась такая же, – усмехнулся Виктор, поглядев на потолок, обнаружив лампочку и указав не нее пальцем. – Только вот я сомневаюсь, что смогу выслать ремонтную бригаду.

– Кретин! – бросила Кристи. – Почему они вообще стали открываться?

И словно ей в ответ двери снова поползли в стороны. Виктор бросился к ним и увидел с той стороны Эвансона, пытающегося открыть их вручную. Духи висели в воздухе позади него и ничего не предпринимали.

Видимо, они не только не могли просачиваться сквозь стены, но и пролезть в щель затруднялись.

У дверей не было ручек, поэтому Виктор уперся в них руками и стал давить на них вперед и друг другу навстречу. На его стороне была автоматика дверей, а на стороне Эвансона – возможность более эффективно приложить свою силу. Такое противостояние могло продолжаться долго, но Эвансон бы все равно проник бы внутрь, ведь Виктор совершенно не мог работать на износ.

– Подержи его еще минуту, я уже заканчиваю! – крикнула Кристина.

Мастеру в голову совершенно неожиданно пришла в голову светлая мысль. Он схватил Эвансона за воротник обеими руками и уперся локтями в боковые части дверей. Затем толкнул в стороны и на себя. Удивленный до невозможности Эвансон влетел внутрь, а вход снова оказался закрытым перед самыми призрачными носами духов. Виктор поднял противника на ноги и попытался нанести ему удар в нос, но тот с легкостью парировал этот выпад и каким-то замысловатым приемом поверг противника на пол. На шее мастера сомкнулись сильные, невероятно холодные пальцы. Виктор рубил кулаками воздух, не дотягиваясь до нависшего над ним Эвансона, и отчаянно вертел головой. В глазах потемнело, тело охватила слабость. Над Эвансоном появилась свирепая Кристина и вонзила иглу шприца ему в шею. Тот вскрикнул, отпустил Виктора и повалился на пол рядом с ним. Кристина возвышалась над ними, и в глазах ее не было ни сожаления, ни тревоги. Перед глазами Виктора все двоилось, кроме нее. Он успел подумать, что ему уже порядком надоело терять сознание…

* * *

– А! Капрал Син! Я Вас уже заждался. Как прочел Ваш рапорт, так все предвкушал нашу встречу. Признаться, никогда в жизни не вел такого интересного дела!

– Да, сержант, Вы правы. Дело захватывающее. Обстановка колонии довела жителей до безумия, а как только началась паника, их помешательство переросло из тихого в буйное.

– Как я понял из вашего доклада, Вам удалось-таки найти недостающее звено?

– Виктор Первый, мастер-техник, начальник ремонтного отдела. Его история дополнила мою версию, и она, наконец, приобрела свою конечную форму.

– Ну, рассказывайте, я слушаю. Что это за парень?

– Судя по всему, именно он устроил диверсию с тревогой, распространил слухи о вирусе безумия и напал на упомянутого мною ранее начальника отдела информации.

– Он что, признался? И что с этим… ммм… начальником?

– Он считает, что все вышеупомянутое – дело рук какой-то Кристины. Мы тщательно все проверили – со времен основания колонии ни одной женщины с таким именем на планете не бывало, хоть в это и трудно поверить. Мы проверили также подобные фамилии, нашли фотографии всех женщин, подходящих под ее описание, но Виктор не признал ни одной из них. Он утверждает также, что она военный корреспондент, засланный земной оппозицией, которой, как известно, уже давно не существует. Словом, мы проверили все, что возможно, и я могу с уверенностью сказать, что никакой Кристины не существует.

– Значит, он такой же сумасшедший, как и другие?

– Не сомневаюсь. Он рассказывает нам байки про каких-то крикунов и злых духов. Не говоря уже о том, что ряд свидетелей утверждают, что он бродил по коридорам колонии с закатившимися глазами, с разводным ключом в руке. Многие слышали его нечленораздельные возгласы. Да и просто в его рассказах много логических несостыковок.

– Значит, он тоже рехнулся. Понятно. А как он напал на этого… ну, начальника?

– Здесь не совсем ясно вырисовывается картина. Виктор не отрицает того, что делала Кристина – то есть, делал он сам – но утверждает, что гражданин Эвансон сам напал на него. Сам же Эвансон утверждает обратное. Сама стычка обоими тоже описывается по-разному. Их обоих обнаружили в медицинском отсеке – оба были без сознания. Техник, судя по всему, оказался поверженным, а компьютерщик, возможно, был усыплен чем-то, введенным при помощи шприца.

– Что дальше?

– Гражданин Первый помещен в психиатрическую лечебницу. Признаков прогрессирования болезни у него нет, врачи дают оптимистические прогнозы. Колония закрыта, все выжившие эвакуированы, поставки продовольствия прекращены, агрегаты, отвечающие за обеспечение воздуха, отключены. Углубленное расследование будет проведено земными службами.

– Ясно, капрал. Теперь можем закрыть это дело.

– Но подождите! Виктор знает такое, что не положено знать не только мне, но и Вам. Откуда-то же он это узнал? И мы проверили тот шприц, это…

– Нет, нет и нет, капрал! Остальное не в нашей компетенции. Мы установили причину паники и, как следствие, причину массового психоза, приведшего к многочисленным жертвам… А, черт с Вами! Так что же было в шприце?

– Эвансон отказался от медицинского осмотра. Когда его и остальных свидетелей перевозили на Землю, он, как и некоторые другие, выкупил челнок и отбыл в неизвестном направлении. Где он теперь – неизвестно. Это мне очень не понравилось.

– Да, да, капрал. Поэтому Вы и решили проверить шприц. Так что же в нем было?

– Ничего сверхъестественного, сержант. Обыкновенная ртуть.

* * *

– Я все узнал – она вместе с еще несколькими людьми позаимствовала челнок и отбыла по направлению к Японии, – сказал высокий брюнет, возвращаясь на свое место.

– Ясно, – ответил его друг – курчавый светловолосый парень в очках. – Не понимаю, что она забыла на Японии? А ты что будешь делать?

– Она просила что-то передать мне, – сказал первый. – Но пилот точно не запомнил, что именно – то ли лететь за ней, то ли не лететь. Но я знаю свою невесту – она не могла сказать мне, чтобы я за ней не ходил. Так что я обо всем договорился, и теперь у нас есть небольшой двухместный аппарат.

– У нас? – удивленно переспросил второй.

– Ну да, – ответил первый. – Я надеялся, что ты составишь мне компанию. Когда мы окажемся в том же секторе, что и первый корабль, когда она стартовала, наш серебристый звездолет отправиться по ее следам.

– Ладно-ладно, романтик, – махнул рукой второй. – Уговорил. Куда ты без меня? Еще не на ту педаль нажмешь!

– Ну да, особенно учитывая то, что на космических кораблях нет педалей, – задумчиво пробормотал первый.

– Виктора жаль, – признался второй. – Какой хороший был человек.

– Он жив, – уверенно ответил первый.

– Откуда ты знаешь? – удивился второй. – Ты ведь видел, каким он был?

– Он не умер, – воскликнул первый, сжимая зубы. – Если бы не эти… я бы сам его дотащил!

– Если он жив, – тихо сказал второй. – То в надежных руках. Помни об этом… а лучше постарайся поверить в это.

Больше они не разговаривали – не могли забыть о знакомых, которые остались там, на Титане-2, и больше никогда не вернутся. Вскоре их челнок расстыковался с большим транспортным кораблем и двинулся в ту часть галактики, где находились обитаемые планеты Япония и Квазар-6.

А большой транспортный корабль продолжил путь дальше. От Титана-2, колония на котором теперь была окончательно закрыта, к Земле – родной планете человечества. Это был маршрут, который очень редко использовался – между этими планетами не было даже перевалочного пункта.

Май, 2012 г.