1

Слабый ветер подул в приоткрытое во двор окно и Кораблеву стало немного зябко. Он приподнял голову и вдохнул полной грудью летний лесной воздух. Сегодня он не стал, как обычно, вставать с кресла, не поковылял старческими ссохшимися ногами к окну для того, чтобы закрыть его. Он не боялся простыть, не боялся заболеть. Он продолжал сидеть на краю кровати и сосредоточенно смотреть вперед, куда-то перед собой. Сегодня, точно так же, как и тогда, как двадцать четыре года назад, он чувствовал какой-то страх и одновременно какое-то странное возбужденное состояние, будто что-то новое открывалось перед ним, какой-то совершенно другой этап в его жизни.

Во дворе крикнула ночная птица, в траве затрещал кузнечик. Кораблев перевел взгляд на тикавшие на стене старинные часы. Минутная стрелка медленно оканчивала двенадцатый круг и кукушка уже еле сдерживала свои позывы выскочить и хриплым механическим голосом пропеть двенадцать раз.

Их лица, он видел их сегодня перед собой ярче, чем до этого. Временами даже казалось, что они не там, не за миллионами миллиардов километров от него, что они не в этом бескрайнем пустом космосе, а здесь, на Земле, совсем рядом с ним. Их лица, он видел их всех — Виктор, Йорг, Алисса, Хью, Каролина, они все были сегодня здесь, где-то с ним, в этой комнате. Он чувствовал легкое дыхание на своем морщинистом огрубевшем лице, слышал еле заметный шепот их голосов, видел тени, которые прятались по углам.

Но вот кукушка вырвалась на свободу, пронзая механическим криком тишину. Наступал новый день. Кораблев оперся рукой о кровать и медленно приподнялся. Кости заныли от усталости и боли, что-то затрещало и захрустело в спине. Подслеповатыми глазами нашел он стоявшую в углу трость и взял ее трясущимися пальцами. Ноги зашаркали по полу коридора. На входе на кухню он остановился и медленно сдвинул квадрат календаря на новый день. Десять месяцев. Ровно десять месяцев назад «Орион» должен был снова появиться на орбите Земли. Десять месяцев, как они должны были вернуться домой. Но «Орион» не вышел на связь. Запасы воздуха на борту давно окончились и надеяться на какое-то чудо, было уже совершенно бесполезно. Долгое время, днями и ночами напролет, он ждал, что вот-вот заскрипит крыльцо, что кто-то постучит ему в дверь, позвонит, крикнет в окно и голос, реальный голос кого-то из них, послышится откуда-то оттуда, из тишины.

Но проходили дни. Проходили месяцы, «Орион» молчал. Сколько раз он ругался с ними, спорил с ними в своей голове, тряс тростью куда-то в угол, упрекая их в том, что они подвели его, что он, девяностолетний старик, по-прежнему был здесь, по-прежнему ждал их, как и обещал тогда, на стартовой площадке. А они… сосунки, предали его, так жестоко, так бессердечно. «Вы обманули меня», — повторял он снова и снова в пустую тишину коридоров и холлов его одинокого жилища. «Я ждал вас, а вы…»

Он подошел к сервизу, оперся на трость и наклонился. Ноги, спина, руки, все затрещало и захрустело в его обветшавшем теле. Он до боли прикусил свои тонкие бледные губы, нагнулся еще ниже и взял с дальней полки покрытую слоем пыли бутылку «Джемесона». Кто-то когда-то подарил ему ее на день рождение или на Новый год, или еще на какой-то очередной праздник, который он уже не помнил. Рядом с ней, чуть в стороне, стоял большой, наполненный сигарами хьюмидор, подарок, который сделал ему Хью незадолго до полета. На лице Кораблева появилась улыбка, когда он вспомнил его «когда мы вернемся, командир, мы выкурим их у тебя на крыльце»!

— Выкурим, — будто ответил ему своими хриплым голосом Кораблев. — Сегодня… выкурим их у меня на крыльце, ребята.

Снова, шаркая ногами по полу, он дошел до двери и снял с крючка свою старую куртку, ту, в которой был он тогда, двадцать четыре года назад, на стартовой площадке космодрома.

Тем временем, сад жил своей насыщенной ночной жизнью. Сложно подумать, что скоро здесь будет кружить вьюга, перестанут кричать ночные птицы, замолкнут кузнечики, что не будет слышен шелест листьев на ветру, лишь его жалобные завывающие напевы будут слышны где-то в скрипящих стволах голых деревьев. Кораблев опустился на небольшой деревянный стул и осторожно поставил бутылку и хьюмидор на столик рядом. Он взял в руку стакан, который принес заранее, и с какой-то особой тщательностью протер его чистым носовым платком. Даже сегодня от брезгливо относился ко всякого рада грязи. Закончив, он поставил его на стол, медленно налил в него виски, откинулся на стул и сквозь толстые линзы своих очков начал рассматривать звездное небо, которое тянулось от кромки леса до темной крыши его дома.

— Такое же небо и там, — проговорил он тихо. — Везде одно и то же звездное небо! — он протянул руку вверх и прочертил ей по кромке млечного пути, проходящего светловатой, еле заметной полосой, через весь небосклон. Где-то вспыхнула и вмиг сгорела звезда. «Надо загадать желание», — подумал он про себя, но тут же усмехнулся, покачал головой и сделал большой полный глоток.

С каждой минутой становилось все холоднее. Светлая полоса, отголоски садящегося где-то вдалеке солнца, которую он видел из окна еще совсем недавно, уже полностью исчезла. Куда ни посмотри, небо представляло собой черную однородную массу, покрытую, как сыр дырками, яркими точками звезд. Кораблев втянул голову в воротник и посильнее укутал себя. Была обычная ночь обычного августовского дня. «Как много таких дней я провел за городом, в походах, в экспедициях», — снова полезли в голову прежние мысли, остатки воспоминаний. Когда-то и он был молодым, когда-то он мог ночь на пролет сидеть без костра, без теплого свитера, в одной рубашке и смотреть на это вечное небо. Оно манило его всегда своей загадкой, своей вечность, своим безграничным и неразгаданным для науки потенциалом. Прошли годы, прошло много лет, страсть его к небу осталась, в душе он чувствовал себе все таким же молодым, как и прежде, но тело его, эта «скрипучая и пердящая субстанция», как говорил он, не чувствуя стеснения, каждому, кто спрашивал его о здоровье, подводило его все больше и больше. Он рос к земле и с каждым днем, чувствовал свое приближение к ней все ближе.

Он потянулся к хьмидору, открыл защелку и извлек сигару. Их там было несколько сортов, отделенных друг от друга (чтобы не смешивался вкус, как объяснил ему тогда Хью). Он не разбирался в сигарах и в этот момент это показалось ему досадным. «Надо было хоть почитать!», — подумал он с какой-то досадой, но тут же погнал от себя эти мысли, как глупые, и уже совершенно неуместные.

— Спички! — проговорил он вслух. — Спички забыл… старый мудак! — он с трудом приподнялся, опираясь на трость, и снова зашаркал в сторону дома. Коробка спичек лежала в шкафу справа, на большой деревянной коробке с красной звездой. Кораблев взял спички так же аккуратно извлек коробку. С особым напряжением в пальцах, он снял незакрытый замок, попытался положить его на комод, но тот вывалился из рук и с грохотом, прыгая по полу, ускакал куда-то в другую часть комнаты. Кораблев уже не стал его поднимать. — Зачем, — проговорил он тихо, открывая вышитую темной тканью изнутри коробку. Он провел рукой по пустой выемке в форме пистолета, именного пистолета его деда. Его не было в коробке уже двадцать четыре года, коробка пустовала и пистолет, которым когда-то давно наградили старого генерала, был сейчас там, где-то в миллионах миллиардов километров отсюда.

Через минуту кукушка прокричала пол часа. Кораблев вздрогнул от этого звука. Но не само пение механической птицы напугало его, а время, которое неумолимо продолжало нестись вперед. Он снова сел за стол, зажженная сигара в руке, полупустой бокал виски в другой. «Хотел бы я сейчас посмотреть на физиономию своего врача», — невольно подумал он, затягивая табачное послевкусие несколькими глотками. На лицо натянулась улыбка и вдруг, вместе с хрипом, откуда-то из глубины груди вырвалось что-то, отдаленно похожее на смех. «Меньше мяса, там холестерин, ничего жаренного, никакого приема пищи после восемнадцати и, упаси Бог, алкоголь или сигареты!..» — он беззвучно затрясся, наливая себе снова в стакан и делая полную затяжку, не так, как учат сигарные профессионалы, а всей грудь, по-русски, как курил на крыльце старого дома много лет назад «Беломор» его дед.

Снова упала звезда, листья вокруг зашумели от слабого ветра. Кораблев поднял голову вверх. Небо медленно ползло над головой. Звезды, он отчетливо видел их теперь без очков. Зрение возвращалось к нему. Он чувствовал какую-то особую легкость бытия, чувствовал силы в обветшавших членах разваливавшегося тела. Казалось, он снова мог встать, как мальчишка побежать голыми ногами по мокрой улице за стаей голубей, прыгая, смеясь! Чувство это было так живо, что он попытался встать, но не смог, он схватился пальцами за край стола, но они отказывались цепляться и руки бессильно опустились вниз. Что-то скрипнуло в саду, калитка, кто-то шел к нему, кто-то был здесь, уже совсем рядом с ним, за этим столом.

Он опустил голову от звезд и присмотрелся. В темноте ночи, слабо подсвечиваемые зеленой луной, видел он лица тех, кого ждал все эти годы. Сегодня, в этот час, в этот миг, они пришли к нему, они были здесь, за одним с ним столом. Он протолкнул подкатившийся к горлу ком алкоголем (алкоголь всегда делал его чуть сентиментальным), поставил пустой стакан на стол и снова потянулся за бутылкой. Но рука уже не слушалась его, рука задела бутылку и та с грохотом полетела на бок. Виски было уже немного и все остатки вылились бы на пол, но чья-то рука, сильная рука командира корабля, поймала ее в полете и осторожно поставила обратно на стол.

— С-спасибо! — с трудом проговорил Кораблев. Он затянулся сигарой, но та погасла, он потянулся за спичками, но зажженная спичка была уже тут, перед самым его лицом.

— Как… как же так! — он развел руками и пустой стакан слетел куда-то вниз, на деревянный пол. — Мужики!.. Я… я ждал вас все это время, а вы… сучьи дети… — он поднял голову к звездному небу и после паузы еле слышно проговорил, — не вернулись… Все эти годы я ждал вас, я представлял, как… как однажды скрипнет калитка, я выйду на крыльцо и… тут будете вы… вы все. Но поздно!… Теперь… теперь уже поздно… — он хотел хлопнуть кого-то по плечу, хотел потрепать за щеку, просто коснуться… Но обветшавшие пальцы лишь водили по пустоте напротив. Его видения, его призраки исчезли, как исчезли когда-то там, на бескрайних просторах дальнего космоса, пять космонавтов проекта «Орион»… — Черты бы вас побрал, — проговорил он уже тихо, языком, который заплетался во рту, и тело его медленно откинулось на спинку старого стула.

Где-то сверху сияли звезды, яркой точной пролетал спутник. Снова было тепло и хорошо, снова он чувствовал себя молодым и здоровым. Видел мать, своего отца, его тяжелую сильную руку на своем плече. Вскоре глаза его закрылись, потухшая сигара упала на пол. Исчезла боль и холод. Его старое измученное тело, наконец-то, получило покой.

 

2

Виктор открыл слипшиеся ото сна глаза и осмотрелся. В первые секунды он почему-то был в полной уверенности, что слышал свои имя, произнесенное шепотом кем-то совсем рядом. Но дверь была закрыта, он видел ее слабые очертания в тусклом свете зеленой надписи «выход». Он медленно опустил голову на подушку и прислушался. Там было тихо, кабели не били по обшивке, не было слышно жуткого скрипа металла, который будил его несколько ночей подряд, за пределами корабля был полный штиль, но имя, его имя, все еще звучало отголоском в его ушах.

— Кто здесь? — проговорил он тихо и замер. Он думал, что его слова утонут в полной тишине, но вдруг, чей-то голос долетело до него будто с другой стороны двери:

— Слышишь? — голос был похож на голос Йорга, но Йорг, как правило, говорил всегда громко, да и Йорг, здесь, в такой час, у двери в его каюту?!

— Кто там?

— Это… это Йорг! Пожалуйста, открой!

Виктор медленно приподняться, открыл замок и толкнул дверь.

— Чего ты тут делаешь? — спросил он громко, всматриваясь в еле различимые в полумраке дежурного света кабины очертания фигуры Йорга. — Кошмары у тебя или что?..

— Тш-ш-ш! — зашипел на него Йорг. — Я… пройду, можно? — не дожидаясь согласия Виктора, он протиснул внутрь свое полноватое тело и сразу приземлился на край кровати. Виктор ничего не ответил, он захлопнул дверь и встал, скрестив руки, у дверей, ожидая какого-то ответа.

— Я… я сейчас все объясню, только тихо! Бога ради тихо… я не хочу, чтобы они это слышали!

— Они это кто?

— Ну Хью, Алисса!.. Все, кроме тебя!

— Ты прямо интригуешь, говори!

— Я уже много дней занимаюсь этой аппаратурой. Десять дней или… или пятнадцать, или сколько, вообще времени прошло! Впрочем, не важно, все это не важно! Я о другом. О радио…

— Починил?

— Нет! То есть, я починил тогда, когда… то есть, много дней назад…

— Но ты не уверен в том, что уходит сигнал…

— Уверен, что уходит! — Йорг вскочил, постоял несколько секунд и снова опустился, — и… и, возможно, приходит!

— Подожди, — Виктор нахмурил лоб и толстые морщины выступили у него на лице, — ты можешь говорить нормально, так, чтобы тебя понимали?

— Радио! Я все это время слушал радио. Каждый день, ночь, вечер, утро я слушал радио!

— И ничего не услышал?

— Ничего, ну… то есть почти нечего!

— Ничего или почти ничего?! Говори уже нормально!

— Ты когда-нибудь включал радио там, где нет радиоволн? Ну был ты когда-нибудь за городом, не знаю, где-нибудь далеко, где радио не ловит? Ставишь средние волны, пытаешься что-то поймать какую-то радиостанцию, слышишь шипение, гудение, писки, время от времени находишь какую-ту волну, но качество отвратительное, волна эта трещит, ее плохо слышно.

— Допустим, — Виктор до сих пор не понимал, к чему клонил Йорг.

— А я слушал! В детстве я очень увлекался радиотехникой, я даже сам сделал радиоприемник. Он, конечно ловил… впрочем, не важно, это не важно! — перебил самого себя Йорг. — Я слушал радио, слушал эти помехи. Я и сейчас слушал все эти помехи, эти звуки, но… мужик… то, что слышал я тогда и что слышу я здесь это… это… не знаю, как сказать, короче, это разные вещи!

— И что ты слышал? Голоса инопланетян или что? — Виктор пытался шутить, но Йоргу было не смешно.

— Ничего! Почти ничего… но звуки помех, шипение, здесь все как-то по-другому.

Виктор покачал головой и присел на кровать рядом. Он начинал понимать, что разговор, который начался таким образом, обязан быть долгим. — И чем же они отличаются? — спросил он, выждав минутную паузу.

— Иногда мне казалось, что я слышу какие-то фрагменты связи, которую не могу расшифровать. Иногда шипение резко прерывается другим шипением, будто сигнал резко меняется на что-то другое, такое продолжается иногда несколько секунд, несколько минут и потом шипение снова возвращается. Некоторые частоты, на которые я попадал, помехи на них звучали как-то странно. Не так, как на Земле, где мы тоже получали сигналы и из космоса в том числе, а по-другому… звук помех другой, понимаешь?

— Не очень, но ладно. Что, по твоему мнению, это значит?

— Не знаю… пока точно не могу сказать! — Йорг вдруг заговорил тише и слегка наклонился в сторону Виктора, будто начинал говорить о чем-то, что было совершенно секретно. — Но я поэтому и пришел сюда к тебе, к первому, потому что, я не хочу, чтобы это слушали они. Опять ругательства, опять споры, опять… в общем, ты человек толковый, спокойный, ты можешь выслушать и… по крайней мере понять! Эти звуки, все эти шипения, отличные от наших, все это могут быть сигналы, которые идут откуда-то издалека, но сигналы зашифрованные, которые мы хоть и слышим, но просто не можем разобрать!

— И это все посылает нам внеземной разум?

— Я серьезно тебе это говорю! — Йорг услышал в голосе Виктора насмешку. — Я не знаю, что это, и я не могу это расшифровать. Но все эти звуки, они… не являются простыми, по крайней мере, привычными шумами из космоса… Мне кажется, ну… то есть не всегда, а сейчас, что будто кругом, будто здесь везде есть какой-то активный информационный фон. Что кругом идет общение, но… командир, зашифрованное незнакомым для нас кодом!

— Брось, Йорг! Ты взрослый дядька, а порешь такую чушь, которую даже ребенку стыдно пороть! Если ты что-то не можешь понять, это еще не значит, что это внеземной разум отправляет тебе какие-то послания. Конечно, такая возможность есть, но вероятность ее один к миллиону, понимаешь?! — Виктор привстал с кровати на секунду, но места было так мало, что он был вынужден снова сесть, — послушай, мы на другой планете, возможно здесь ближе к каким-то пульсарам, возможно, местные планеты издают какие-то радиопомехи, эта звезда, Солнце, как мы ее называем… Ведь Солнце даже на Земле это сильный источник электромагнитного излучения! В общем, — он протянул руку и ударил Йорга по плечу, — успокойся, отдохни немного! Я вижу, что ты сидишь там днями и ночами, пытаясь разобраться в этой системе и в ее ошибках. Но ты нужен мне, нужен всем нам, я не хочу, чтобы ты слег, как… как Алисса. Отдохни от всего этого несколько дней! Потому, что если ты не будешь спать и будешь слушать эту свою чушь ночи напролет, то скоро инопланетяне заговорят с тобой, мужик, и это будет уже куда хуже, чем слушать их музыкальные радиостанции. А теперь иди спать, выспись, завтра… завтра мы с тобой все это вместе послушаем и подумаем! — Виктор привстал, желая таким образом дать понять Йоргу, чтобы он уходил, но тот оставался.

— Подожди, это не все! — проговорил он где-то через минуту, будто не сразу решаясь. — То, что я тебе рассказал, это только часть!..

— Ну что еще?! — проговорил Виктор с уже нескрываемой досадой в голосе. — Говори!

— Я… — Йорг начал, но снова замолчал. Его губы шевелились, но слова не вылетали из них.

— Ну?

— Голос! — наконец, вырвалось у Йорга. — Сегодня, несколько часов назад, я слышал чей-то голос на коротких волнах! Командир, я… я не знаю…

— На коротких волнах слышал? — переспросил Виктор, будто информация на каких волнах он слышал голос была гораздо важней самого факта голоса. — На коротких волнах?!

Йорг утвердительно кивнул головой.

— И что тебе сказал этот твой голос?

— Одна фраза, буквально пара слов, сказанная на каком-то незнакомом мне языке, латыни может… Я не понял, что это было, но я… я слышал этот голос, командир, ей богу слышал!

— Это то, чего я боялся, старина! — Виктор повернул голову к собеседнику, пытаясь в темноте высмотреть его глаза, но они глубоко сидели в темноте его глазниц. — Тебе надо отоспаться и немного отдохнуть. Оставь все эти компьютеры, все эти передатчики, все, все, все! И иди спать. Завтра ты проснешься и…

— Что «и»! — вспыхнул, вдруг, Йорг. Он заговорил так громко, что теперь уже Виктор подавал ему знаки говорить тише. — Что «и»! Я не дебил, не наркоман, не умственно больной! Ты знаешь меня, знаешь не один год, я не буду тебе врать. Это был голос! Обычный человеческий голос на обычном коротковолновом диапазоне. Он был, верь мне!

— Ладно, ладно! — Виктор решил не спорить с Йоргом. Он видел его в таком возбужденном состоянии не часто. — Пойдем настроем приемник, послушаем вместе!

— Тишина, я уже слушал! — Йорг покачал головой. — Я уже пробовал и ничего! Снова тихо. Снова одни лишь шумы кругом. Будто… не знаю, кто-то сказал что-то в эфир и, вдруг, замолчал, будто… ожидая ответа от нас.

— К нам мог пробиться какой-то сигнал с Земли?

— Но…

— Но, подожди, ты говорил короткие волны?! Сигнал на таких волнах не мог прилететь из космоса! Ведь эти волны не могут пробить даже земной ионосферы. И здесь, наверняка, есть что-то подобное.

— Не мог! — тихо подтвердил Йорг. — Именно это и странно вдвойне…. Именно поэтому я не хочу, чтобы кто-то это слышал еще! Это значит…

— Это значит, что если ты действительно что-то слышал, то на этой планете мы не одни… — докончил за него Виктор.

Йорг утвердительно кивнул головой.

— Ладно, хорошо! — Виктор все-таки поднялся и снял с вешалки свои брюки. Он надел их, вставил ноги в ботинки и протиснулся к двери.

— Пойдем! — проговорил он тихо, поднявшемуся за ним Йоргу.

Оба вышли в узкий коридор и пошли в полумраке к передатчику. Тусклым светом загорелось освещение. Виктор подошел к своему креслу и медленно опустился в него. Йорг сел за пульт управления. Щелкнул выключатель и послышалось шипение.

— Он должен быть где-то здесь. Может он вышел в эфир лишь на несколько секунд… Может сменил частоты или, даже, диапазон?

Но ничего не было. Они слушали радиоволны несколько часов сряду. Йорг постоянно кряхтел, несколько раз он вскакивал с кресла, прохаживался по кабине взад и вперед и снова садился. Но как он ни старался, из динамиков не вылетало ничего похожего на человеческий голос.

— Слышишь? Слышишь?! — несколько раз он возбужденно поворачивался к Виктору, который подпирал щеку рукой и бессмысленно смотрел куда-то в потолок, — слышишь?

— Что я должен услышать?

— Этот звук, этот шум! Он не такой, как на Земле, это что-то иное.

— Быть может какой-то пульсар или что-то в этом роде, — спокойно отвечал ему Виктор. — Все-таки мы далеко от Земли, здесь есть свои особые радиопомехи.

— Звук пульсара постоянен! А этот сигнал часто прерывается и идет с разной ритмичностью!

— Мы слушаем это уже несколько часов и кроме различных шумов я не слышу ровным счетом ничего! Пульсары, квазары, нейтронные звезды, в конце концов вспышки на этой звезде, магнитные бури на соседних планетах! Все это могло породить эти звуки. Я знаю, что ты в этом деле специалист… но, старина, если очень долго пытаться услышать то, что хочешь услышать, ты это обязательно услышишь, особенно учитывая, что ты нормально не спал уже несколько дней. Этот твой голос, который ты слышал, где он?

— Его больше нет! — Йорг снова начал нажимать кнопки и крутить ручку передатчика, пытаясь поймать этот голос. Но там, как и прежде, были слышны лишь помехи.

— Послушай! — Виктор, наконец, не выдержал. — Ты как хочешь, можешь сидеть здесь до утра и искать голос своего воображаемого друга, а я, извини, пойду спать! — если снова поймаешь чей-то голос, будь добр хотя бы записать его, а то…

— Ты не веришь мне, — с досадой проговорил Йорг. — Я покажу тебе… я поймаю этот сигнал и запишу его!..

— Спокойной ночи! — Виктор хлопнул его по плечу и медленно пошел к себе в каюту.

 

3

Когда Виктор проснулся, часы показывали четверть одиннадцатого. В каюте было как всегда мрачно, но на улице уже давно рассвело. Удивительно, но световой день на этой планете до странности напоминал земной. Те же рассветы, те же закаты, тоже солнце в зените, та же глухая ночь. Часто это рождало у Виктора ощущения того, что он не где-то вдали от дома, а где-то на Земле, в какой-то отдаленной от цивилизации глубинке, где, отрезанными от всего живого, в виде какого-то странного эксперимента, живут пять членов экспедиции «Орион».

Виктор потянулся к выключателю и каюта озарилась слабым светом. Он осторожно опустил ноги на пол и сделал несколько неспешных отжиманий. Привычка это удивительное свойство человеческой природы. Та повышенная сила гравитации планеты, которая, поначалу, казалось настолько сильной, что ломала все кости, со временем стала незаметной и даже нормальной. Ничего не изменилось, планета притягивала к себе с прежней силой, но тело адаптировались к нагрузке настолько, что она стала восприниматься как что-то совершенно обычное.

Он закончил отжимания, поднял с пола брюки, натянул их и покинул каюту. С кабины, с той ее части, которую занимала кухня, доносились чьи-то голоса:

— Таблетки на завтрак, таблетки на обед, таблетки на ужин! Когда целый день не жрешь ничего, кроме таблеток, начинаешь понимать, в какое дерьмо скатилась вся твоя жизнь! — Хью хмуро рассматривал небольшую, размером с леденец, таблетку у себя на ладони. Он почти не обратил внимание на Виктора, который вошел и сел за стол напротив. — Мясо! Как я хочу обычного мяса! Не этого синтетического дерьма, сделанного неизвестно из чего, а мяса, говяжьего, свиного, куриного, индейку, все, что угодно, все, что имеет натуральный вкус!

— Забудь про мясо, — тихо ответила ему Каролина. — Все запасы обычной еды уже закончились и таблетки это единственная наша пища. Каждая содержит девятьсот калорий и…

— Пища! — ухмыльнулся Хью. — Ты называешь это «пищей»? Пища, это когда ты сидишь и улавливаешь носом тонкие ароматы, это когда у тебя выделяются слюни, когда ты чувствуешь, как где-то внизу, на кухне, повар готовит бифштекс, или барбекю, этот аромат прожаренного мяса, его хрустящая корка на зубах. Тебе приносят его еще на тарелке еще дымящимся, прожаренным, хотя нет, иногда я люблю с кровинкой. Ты берешь нож, берешь вилку, отрезаешь кусочек и кладешь его себе в рот. И он тает… медленно растворяется у тебя во рту. Хорошо приготовленное мясо его не надо жевать, как жевательную резинку, оно само распадается на волокна у тебя во рту, тебе надо лишь пошевелить немного зубами! А потом… потом ты открываешь бутылочку виски, выдержки так лет с двадцать-тридцать. Такая еще со старой этикеткой бутылка. Пара кубиков льда. Бросаешь их в стакан, наливаешь виски, не много, а так, половину, не чтобы напиться, чтобы смаковать, чувствовать аромат, подносишь виски к губам и заливаешь им ту остроту и жар от только что съеденного куска… потом десерт, потом…

— Оставь это в своих фантазиях! — послышался вдруг чей-то хриплый голос сзади, и все повернулись. На входе, с накинутой на плечи курткой, стояла Алисса. Взгляд каждого невольно остановился на ее красном, покрытом болячками лице. Сказать, что она не была похожа не себя, было бы неправдой. В ней по-прежнему можно было узнать прежнюю Алиссу, но глубокие рубцы, которые оставили сильные химические ожоги, сильно обезобразили ее приятное до этого лицо. — Забудь про мясо и хватит выть! Воем здесь не поможешь!

— Как твое самочувствие? — спросил ее Виктор. Он пытался не смотреть на ее обожженные щеки и лоб, пытался концентрировать свой взгляд на ее темных, пронзительных глазах, но взгляд его медленно сползал на обезображенные щеки, лоб, подбородок.

— Как будто меня окунули в бочку с кислотой, — ответила она с полным спокойствием.

— Ожоги серьезные, но никакой опасности для жизни нет, — начала утешать ее Каролина, — когда мы вернемся на Землю, все эти рубцы можно будет убрать пластической коррекцией, так что не расстраивайся…

— Когда мы вернемся на Землю, на наших лица будет больше морщин, чем на жопе у слона! — усмехнулся вслух Хью.

— Хью! — Каролина посмотрела на него с упреком, такие шутки в текущей ситуации были не уместны. Однако Виктор хихикнул. Каролина перевела свой недовольный взгляд и на него. Помня состояние Алиссы, в том числе и ее психическое состояние, близкое, как ей показалось в первые дни после происшествия, к суицидальному, она очень боялась, что что-то неразумное, вроде этой шутки, может спровоцировать серьезную проблему. Но она ошиблась. На лице Алиссы выступила слабая улыбка. Было видно, что ей тяжело улыбаться, но раздвинувшиеся губы показали ряд белоснежных зубов и послышалось что-то отдаленно похожее на смех. При виде этого, расслабленно улыбнулась и Каролина.

— А куда вы засунули Йорга? Не даете парню отдохнуть, — Алисса осторожно опустилась на стул.

— Йорг всю ночь пытался поймать послания с Земли, — нехотя ответил Виктор. О ночном инциденте, он пока решил умолчать.

— И как?

— Безуспешно.

— Но его каюта настежь открыта и там пусто! — проговорила Каролина. Чтобы самой убедиться в своих словах, она повернулась и быстро пошла к коридору. — Так и есть, дверь открыта, в его каюте пусто!

— Твою мать! Я же просил его выспаться и никуда не ходить! — Виктор встал и пошел туда сам. Он вошел в каюту, пошевелил рукой скомканное, лежавшее на краю одеяло, будто желая убедиться, что под ним не прятался Йорг и снова вернулся к столу.

— Смотри! — Хью кивнул ему в строну гардероба, туда, где висели скафандры, точнее, висели все скафандры, кроме одного.

— Черт бы побрал этого Йорга! — крикнул в сердцах Виктор. Он пошел к двери во внешний отсек. Виктор дернул ее и она со слабым скрипом отворилась. В лицо ударили лучи солнца. Кругом было так ярко, что он невольно зажмурился и выставил перед собой руку.

— Йорг! — прокричал он громко. — Чертов мудак! — проскрежетал он зубами уже гораздо тише. — Видел кто-нибудь, как он уходил? Или слышал?!

— Ночью я слышал какие-то звуки, шаги, видимо это был он, — ответил ему Хью.

— Видимо! Впрочем, ладно, я не вижу особых туч на небе и не похоже, что в скором времени пойдет дождь, тем более, он ушел в скафандре. Не думаю, что ему угрожает опасность.

— Йорг не из тех, кто может просто встать и уйти! — Хью подошел к краю и спрыгнул на землю. — Если бы он решил куда-то двинуться, он бы нам все уши прожужжал!

— Осторожно!

— Не бойся командир! Эй, толстяк, кончай играть в прятки, выходи! — закричал он. Трава и листья на ветру не шумели, был полный штиль. Громкий голос Хью разнесся на сотни метров вокруг, но Йорг не отвечал. — Чертов жиробас! — Хью двинулся вправо. Он дошел до того места, где корабль был наиболее поврежден и, хватаясь за куски разорванной обшивки, взобрался наверх. Виктор тоже спустился на землю и подал руку Каролине. Алисса, видимо осознававшая характер своих травм, оставалась в кабине.

— Э-э-э-й, Йорг! — заорал Хью уже со всей силы. Его голос отразился от деревьев, от стоявших за ними массивами скал, и, без ответа, эхом, вернулся обратно. — Эй, слышишь? — крикнул он еще раз, поворачиваясь в другую сторону. — Неужели он мог свалить, не предупредив куда… зачем? Кто видел его последний раз?

— Я видела его вечером, — проговорила Каролина.

— Я видел его. Ночью он приходил ко мне, — Виктор решил не утаивать больше этого странного ночного визита.

— И что же вы делали… ночью?

— Он вел себя как-то странно, ему казалось, что он слышал по радио чей-то голос…

На мгновение, Хью показалось, что он что-то не так расслышал.

— Повтори? — переспросил он у Виктора.

— Вчера ночью, не знаю во сколько, я не смотрел на часы, я услышал, что кто-то зовет меня. Я открыл дверь и увидел, что там стоял Йорг. Он вел себя как-то необычно, даже для него самого…

— То есть?

— Он был не то возбужден, не то напуган, в общем, он рассказал мне, что слышал по коротким волнам человеческий голос.

— То есть сигнал с Земли наконец-то прорвался?

Виктор отрицательно покачал головой:

— Сигнал коротких волн не может прорваться с Земли, так как короткие волны не проникают сквозь ионосферу планеты. Они могут огибать земной шар, отражаясь от ионосферы и поверхности по нескольку раз, но выйти в открытый космос они не могут. Даже если эти волны были выпущены каким-то спутником с орбиты Земли, то даже в таком случае, мы бы вряд ли смогли получить этот сигнал.

— Почему? — Каролина не спускала напряженных глаз с лица Виктора.

— Потому что мы сейчас стоим здесь, под лучами этого солнца и не испытываем особого дискомфорта, не сгораем заживо под лучами радиации, а, следовательно, здесь есть точно такая ионосфера, какая есть и на Земле. Сами догадайтесь, что это значит…

— То есть сюда короткая волна из космоса не пройдет?

— Не пройдет. Соответственно, у нас только два варианта. Первый — старина Йорг слишком сильно утомился за все это время. День и ночь он сидел перед своей радиостанцией и слушал шумы из космоса и второе — сигнал не был отправлен из космоса, а был отправлен откуда-то отсюда, с этой планеты!

— Боже! — Каролина поднесла руку к губам.

— Это что, правда? — лицо Хью вдруг приняло какое-то странное баранье выражение. — Кто-то послал нам сигнал с этой же планеты?

— Лично я придерживаюсь первой точки зрения. Я просил Йорга отдохнуть, побольше поспать, говорил не насиловать себя так всеми этими попытками что-то там услышать. Я пытался до него донести, что если он будет сидеть без отдыха, без нормального сна днями и ночами напролет, то через несколько дней голос будет звучать для него даже не по радио, а прямо у него в голове!

— То есть, ты… ты думаешь, это неправда?

— Частично. Йорг бы не стал врать, он действительно что-то слышал, но это что-то скорее прилетело к нему не по УКВ волнам, а… — Виктор поднял руку к голове и указательным пальцем несколько раз стукнул себя по лбу, — а откуда-то отсюда. Мы вчера вечером с ним месте слушали радиоприемник. Слушали, слушали, слушали… несколько часов слушали — и… тишина. Шумы, помехи, треск и все! Никаких голосов!..

— Так а где он сейчас, он тебе что-то говорил?

— Нет, под конец я уже не мог сидеть и слушать этот бред и… это радио. Хотелось спать, глаза так и слипались. Я встал, пожелал ему спокойной ночи и пошел обратно к себе. А он остался. Ну а утром… утром вы сами все знаете, его уже не было.

— На него это совсем не похоже, — Каролина встревоженно посмотрела на Виктора, — я начинаю за него беспокоиться!

— С ним все нормально, может парень устал от людей, может захотел прогуляться и подышать свежим воздухом. Он одел скафандр, он открыл дверь изнутри и целенаправленно куда-то пошел! Он человек умный и рассудительный, глупых поступков он делать не будет. Он скоро вернется, увидишь!

— Я очень надеюсь на это!

— Пойдем! — Виктор развернулся и пошел ко входу в корабль. Он подал руку Каролине и помог ей забраться наверх. Он пропустил вперед Хью, затем залез сам и с минуту, уже с борта корабля, продолжал всматриваясь в безмолвные неподвижные деревья вокруг. Когда все зашли внутрь, он опустился на металлический пол и облокотился спиной на стену. Он хотел побыть немного в тишине, хотел собраться с мыслями наедине с самим собой, но напряженный голос Хью из кабины заставил его подняться.

 

4

Когда Виктор зашел в кабину, он увидел, что Каролина, Алисса и Хью стояли перед пультом управления и внимательно рассматривали что-то, что лежало перед ними.

— Что вы там нашли? — Виктор снял перчатки и бросил их в угол. Никто не ответил. Тогда он сам подошел и через плечо Каролины заглянул на панель. Там, рядом с дисплеем, лежала небольшая, вырванная из какой-то книги бумажка, на которой, с помарками, карандашом, зачеркивая неправильные варианты и записывая рядом правильные, было начерчено несколько непонятных слов. — Что это такое?!

— Не знаю, но это написал Йорг, — проговорил, не оборачиваясь, Хью. Он поднял записку двумя пальцами и с запинками прочитал: «igne natura renovatur integra». — Что эта чертовщина означает?

— Похоже на латынь, но… дай мне взглянуть! — Каролина протянула руку к листку. — «Natura», «Renovatur», «Intergra» — медленно прочитала она, — эти слова понятны, это «природа», «обновлять» и «целиком», но что означает «igne»? — она задумчиво посмотрела на Хью.

— Если английское «ignition», то есть «зажигание», произошло от этого слова, то оно означает «огонь», — Алисса нагнулась над листком, рассматривая его своими раскрасневшимися глазами.

— «Огонь», «природа», «обновлять», какого черта это все означает? Заклинание какое-то? Он тут что, с дьяволом в контакт пытался вступить?!

Виктор взял листок из рук Каролины.

— «Огонь обновляет природу», — произнес он тихо и задумчиво. — Мне кажется… это я уже где-то слышал… или видел.

— Толстяк совсем спятил со своей аппаратурой! Оставляет нам какие-то записки на непонятном языке, с каким-то непонятным смыслом и потом еще исчезает! Откуда он, вообще, знал эту латынь? Я думал он кроме физики своей больше ни в чем не рубит!

— Непохоже, что он прямо так уж ее и знал! — Виктор ткнул в первое слово, которые было один раз зачеркнуто и несколько раз исправлено. — Создается впечатление, что он… — но Виктор не договорил. Мысль, внезапно пришедшая ему в голову, вдруг ошарашила его настолько, что он буквально замер с приоткрытым ртом, смотря куда-то перед собой. Ему вдруг вспомнилась встреча с Йоргом прошлой ночью, его напряженный голос, рассказ про то, что слышал он по радио и его обещания записать это послание, если он еще раз его услышит. Виктор отдал лист Каролине и молча вернулся к пульту управления. Осторожно нажал он на кнопку включения передатчика. Раздался тихий сигнал, дисплей загорелся тусклым светом, через мгновение на нем появилась информация о диапазоне и частоте. Вскоре зашипела статика, послышались шумы. Виктор начал поворачивать ручку, шумы менялись, они становились то тише, то громче, временами был слышен писк, гудение, временами звуки вообще исчезали, но потом снова появлялись. Виктор отпустил ручку и перевел волны на УКВ. Снова шумы и треск, снова статические помехи.

— Что это такое? — спросила его Алисса, показывая на дисплей.

— Виктор присмотрелся. В нижнем правом углу висел значок сохраненной аудиозаписи. Он протянул руку к сенсорному дисплею. Палец коснулся значка. Началось воспроизведение, первое время не было слышно ничего. В полной тишине, где все они не могли даже дышать, было слышно лишь мерное потрескивание корабля, тихое, пульсирующее биение в висках, было слышно, как Хью сглотнул слюну и вдруг… Шипение из динамиков, звуки смещающихся частот и вдруг что-то щёлкнуло, раздался треск и через мгновение, сквозь помехи и шумы, будто откуда-то из совершенно другого мира, донеслось монотонное, произнесенное без интонации скрипучим голосом: «igne natura renovatur integra»…

Алисса вздрогнула, Каролина закрыла ладонью рот и попятилась назад, Хью закусил губу и сложил руки на груди, Виктор замер с вытянутой вперед рукой. Все молчали, все боялись что-то говорить, делать хоть какие-то предположения. Первым вышел из этого состояния Хью. Он сделал несколько шагов прочь от панели управления и опустился в свое кресло. Он протер лицо рукавом своей куртки и тихо проговорил:

— Ведь это не его голос… не Йорга?

— Голос не его, — тихо подтвердил Виктор.

— Тогда чей, командир?.. Чей, твою мать, голос мы только что слышали?!

Виктор молчал. На него были обращены пристальные взгляды всех, кто был рядом.

— Не молчи! Скажи что-нибудь. Ты командир, ты все должен знать!

— Я не знаю. Все, что он мне говорил, я рассказал. Только… только я думал, что это все бред, что ему это кажется, я даже отправил его спать. Но это… это черт знает что!

— Но чей это голос?.. Это… это с Земли?

Виктор снова обратился к монитору, снова послышалось шипение, треск и снова прежний голос, растягивая слова, повторил фразу на незнакомом языке.

— Сигнал пришел по коротким волнам, значит, он не пришел к нам из космоса!

— То есть, ты хочешь сказать, что сигнал этот пришел отсюда, с этой планеты?.. — с напряжением в голосе спросила Алисса.

— Да, это единственное, откуда он мог прийти к нам.

Алисса вдруг почувствовала слабость в ногах и опустилась в кресло.

— Источник этого звука, — продолжал Виктор, — где-то здесь, где-то на этой планете!

— Этого не может быть! Это ошибка, кто-то что-то напутал…

— Но подожди, командир, подожди! — Хью встал с кресла и зашагал взад-вперед, — если этот голос действительно откуда-то отсюда, то… то кто здесь еще есть?!

— Это голос какой-то внеземной цивилизации? — тихо спросила Каролина.

— Это исключено… по крайней мере, мне так кажется! — Виктор снова включил аудиозапись, и все снова услышали монотонных скрипучий голос. — Это, конечно, может быть все что угодно, но вряд ли инопланетяне говорят на том же языке, что и мы, да и…

— Никто уже не говорит на латыни, — перебила его Алисса.

— Уже не говорит, но когда-то говорили. Вряд ли какой-то разум с другой планеты, допустим, даже и похожий на человеческий, будет общаться на том же языке, на котором общались когда-то мы. Да даже посмотреть на нас: сотни, тысячи языков, зачастую не имеющие друг с другом ничего общего и это все в пределах одной планеты, даже в пределах иногда одной страны а тут, какая-то цивилизация с другой планеты и… и такое!

— Значим мы не первые, кто приземлился на эту планету, значит был кто-то другой. Другая экспедиция, другой корабль!

— Нет! — Виктор покачал головой. — «Орион» был первым! Добраться сюда до нас с Земли не мог никто, мы первые, кто получил технологии, позволяющие путешествовать меж звездами!

— Будто ты действительно знаешь, кто мог, а кто не мог! — Хью усмехнулся. — Все, что ты слышал там, это все вранье. Может до нас был другой экипаж, о котором все замолчали, такие же неудачники с Земли!

— Другого корабля до нас не было. Если бы он был, мы бы знали это!

— Скрыть такой проект было бы действительно сложно, — подтвердила Алисса.

Хью решил не спорить дальше и лишь махнул рукой.

— Думайте, что хотите, да мне и насрать, был ли до этого корабль или не было. Единственное, что я хочу сейчас, это покинуть эту чертову планету, снова быть на Земле и забыть этот «Орион» как кошмар, как какой-то ужасный сон!

Виктор нажал несколько клавиш на панели управления и начал изучать появившиеся на мониторе данные.

— Что мы делаем теперь? — осторожно спросила Каролина.

— Теперь мы сидим здесь и гадаем кто это был и куда делся Йорг…

— Йорг сделал эту аудиозапись и куда-то ушел, но куда? На поиски того, кто отправил этот сигнал?!

— Почему он не предупредил никого, почему ушел и ничего никому не сказал?! — снова с беспокойством в голосе заговорила Алисса. — Ведь это небезопасно, ведь туда в одиночку лучше не ходить!

— Потому, что он знал, что мы не поймем его! Он думал, что над ним будут сменятся, что будут считать его спятившим дураком или что он специально все это подделал чтобы посмеяться над нами или напугать! Я был первым и единственным, к кому он обратился, когда обнаружил там что-то, и я… я сам посчитал его на голову больными отравил его куда подальше!

— Но ты же не знал, что он говорил правду? — попыталась оправдать Виктора Алисса.

— Не знал! Но я должен был хотя бы отнестись к его словам всерьез.

— Это все мне не нравится! — Хью быстро подошел к внешней двери и дернул ее на себя. Послышался тихий скрип и дверь закрылась изнутри.

— Но там Йорг, что ты делаешь?! — набросилась на него Алисса.

— Не пропадет никуда твой Йорг! — огрызнулся он ей, — если он вернется, он и постучать сможет, а так, пока мы не поймем, кому принадлежит этот голос, думаю, не лишним будем принять хотя бы элементарные меры безопасности. Вспомни, как первый раз мы выгрузились сюда! Эта планета показалась нам раем. Солнце, растительность вода, казалось живи — не хочу, все как в каком-то счастливом сне, но теперь… — Хью многозначительно посмотрел на Алиссу, в этот раз как-то особенно бесцеремонно рассматривая ее еще не до конца зажившие болячки, — теперь мы понимаем, что до рая этой планете далеко и что здесь есть еще целая куча дерьма, которую мы еще не познали. Этот дождь, это… религиозное послание нам неизвестно от кого…

— Почему ты думаешь, что это религиозное послание? — спросил его Виктор.

— И почему нам? — добавила Каролина.

— Почему? — усмехнулся он, — да потому что «огонь обновляет всю природу» по мне звучит как какое-то сектантское сумасшествие!

— А меня больше волнует, не что это значит, а кто этот сигнал оставил! Откуда здесь, на необитаемой планете, взялся голос обычного человека?! Ведь это немыслимо, это невозможно! Дальше Луны люди не летали, а тут… Другая звезда, никем невиданная до этого планета и этот голос… — Алисса сложила руки на груди и втянула шею в воротник униформы, — у меня прямо мурашки начинают бегать по коже от одной этой мысли. А если представить, что где-то там Йорг, среди этого всего… бр-р-р!..

— Скоро уже начнет темнеть. Если до темноты Йорг не вернется, пойдем его искать! — проговорил Виктор.

— Я не пойду, говорю сразу! — резко проговорил Хью.

Виктор ничего ему не ответил, он лишь долгим взглядом посмотрел в глаза Хью, который, впрочем, смотрел в ответ дерзко и не пытался отвести свой взгляд.

— Я! Я пойду с тобой искать Йорга, — почти шепотом сказала Каролина.

— Отлично! — Виктор натянуто улыбнулся ей и снова посмотрел на Хью. — Кто-то все равно должен следить за кораблем.

 

5

На улице потемнело и начал идти мелкий моросящий дождь. Несколько раз Виктор подходил ко входу и открывал тяжелую дверь на улицу. Он прижимал ладони ко рту и кричал в сторону леса «Йорг!» Но лес отвечал ему лишь слабым шипением листьев.

— Будь осторожен, мы не уверены, что этот дождь безопасен! — Каролина осторожно оттягивала Виктора за рукав его куртки обратно, когда тот сильно высовывался наружу.

— Все нормально! Этот дождь не такой! — он наводил фонарь на стоявшие рядом кусты, которые, при слабом ветре, неспешно шевелили зелеными пластинками раскрытых листьев. — Я не знаю, как у них это получается, но эти растения чувствуют приближение этого дождя гораздо раньше нас. Видишь?!

— Осторожно! — Каролина хотела сильнее схватить Виктора за руку, но тот уже высунул ее под слабый дождь. — Смотри! — он засунул засученную до рукава руку обратно и показал ее Каролине. — Кожа на месте!

Каролина лишь неодобрительно покачала головой.

— Оставайся здесь, я пройдусь вокруг корабля! — Виктор прикрыл дверь и направился к кабине, туда, где в углу, закрытые за стеклом, висели скафандры. — Куда ты? — он увидел, что Каролина подошла к скафандрам еще раньше его. — Оставайся здесь, тебе там нечего делать!

— Я пойду с тобой! — голос ее звучал решительно и упрямо.

— Ладно, — Виктор решил особо не сопротивляться. Сказать по правде, идти туда, в эту кромешную неизведанную тьму одному, ему и самому было как-то не по себе. А в компании, пускай даже и слабого хрупкого создания, он чувствовал себя немного спокойнее. — Возьми это! — он кивнул ей на большой нож, который лежал на столе. Это был один из немногих режущих предметов, которые были на борту корабля. — А я возьму это! — он взял в руку разводной ключ, один из тех, который брали они с Хью в свой первый поход.

Каролина взяла нож и первой пошла к выходу. Алисса была в своей каюте. У нее разболелась голова и поднялся жар. В кабине оставался только Хью. С насупившимся видом сидел он в своем кресле и молча смотрел то на Каролину, то на Виктора.

— Не передумал? Пойдешь с нами? — спросил его у выхода Виктор. Тот лишь слабо покачал головой:

— Не, от меня здесь пользы будет больше.

— Какая, интересно? — процедил сквозь зубы Виктор. Он спрыгнул вниз и подал руку Каролине. Та взяла ее и осторожно опустилась на влажную от дождя траву.

— Куда пойдем? — спросила Каролина у Виктора, лишь только ее ноги коснулись земли. Моросящий дождь к этому времени затих, серые низкие облака быстро ползли над деревьями, обнажая то затухавшие, то разгоравшиеся на небе яркие звезды.

— Пойдем в эту сторону! — Виктор ткнул пальцем туда, где чернела земля, вскопанная брюхом катившегося корабля. — В другую стороны мы ходили уже с Хью. Там не было ничего интересного, я имею ввиду ничего из того, что могло бы показаться интересного Йоргу.

— А что Йорг мог искать?

Виктор дошел до разбитого хвоста корабля и остановился.

— Йорг что-то не договаривал, он что-то утаивал от нас, какие-то свои мысли и предположения. Мне кажется, он знал что-то, чего не знали мы. Возможно, он думал, что мы посчитаем его спятившим или что-то в этом роде. Помню, как мы вышли тогда наружу, забрались на корабль и он показывал мне эту полосу, — Виктор направил яркий фонарь в сторону леса, туда, куда они шли, и где деревья были наименее высокими. — Этот место, куда мы приземлились, эта, не знаю, как это назвать, поляна, эта большая просека в лесу, он считал, что наше приземление на нее было не случайным. Он называл это именно приземлением. И… — Виктор снова зашагал вперед, не без труда то забираясь, то спускаясь по вырванных комьям дерна и земли, — и чем дальше, тем больше я начинаю ему верить!

— Почему? — полушепотом спросила Каролина. — Ты тоже думаешь, что мы оказались здесь не случайно? Но… как и… и почему мы здесь тогда по-твоему оказались?

— Наши шансы выжить при такой посадке были один к миллиону, если не миллиарду. Изо всех точек, которые можно было только найти в нашей Солнечной системе или в системах звезд, которые нас окружаюсь, это одна из двух планет, где мы знаем, что жизнь возможна. Первая это Земля, ты конечно, понимаешь. Причем возможна не просто жизнь, а жизнь человеческая, без скафандров, без… практически безо всего. Даже на нашей Земле, если так разобраться, не так много мест, где можно жить спокойно. Человек не будет жить в океане, он не сможет долго прожить в пустыне, в Антарктиде, да даже в Арктике. Для того, чтобы жить там, нужны спецодежды, лодки, кислородные баллоны, а здесь! — он сделал полный вдох грудью, — здесь, если не попасть под кислотный дождь, мы может ходить просто так, безо всяких лишних одежд, как там, у себя дома, летом. Условия здесь не менее комфортны, чем там, только здесь нет птиц, нет животных…

— Ну а дождь?! А радиация? Ты говорил, что там, где вы с Хью ходили, были места, где радиационный фон был гораздо выше нормального!

— Был. Конечно, это не Земля, здесь есть свои сюрпризы, но поверь мне, приземление сюда, это лучшее, что могло произойти с нами, естественно, учитывая все обстоятельства… Из миллионов или миллиардов мертвых, необитаемых планет, мы приземлились именно сюда. Не на какую-то похожую на Юпитер планету, которая раздавала бы нас давлением своей атмосферы еще до того, как мы коснулись бы ее поверхности, не на планету, похожую на Меркурий, где бы мы сгорели на подлете, не на планету, похожую на Венеру с ее парниковыми газами и реками лавы, а на планету с воздухом, с водой, с атмосферой, в которой мы можем нормально дышать!

Виктор снова остановился. Он поднял глаза к небу. Над головой уже не было серых туч, как прежде, последнее большое облако быстро пролетало над верхушками деревьев. Над ним горела яркая полоса Млечного Пути.

— Во всей это ситуации, Лина, меня радует одно, — продолжил он, слабо улыбаясь, — мы уже не умрем просто так! Что бы ни произошло с нами дальше, чем бы все это для нас ни закончилось, мы уже легенды, живые, пока еще, но уже легенды! Мы первые, кто открыли и ступили ногой на пригодную для проживания планету вне Земли. Когда-нибудь люди узнают о нас и жизни здесь… Рано или поздно, они точно узнают! Из простых существ, которые населяли маленькую планету солнечной системы в средней величины Галактике, с приземлением сюда, мы превратились в колонизаторов звездного пространства, — Виктор провел рукой по листьям качавшегося рядом на ветру куста и двинулся дальше, — и мы первые из тех, кто распространили жизнь за пределы того ареала обитания, где мы жили с самого нашего зарождения!

Каролина молчала, он медленно двигалась за Виктором по распаханной земле.

— Что бы с нами ни случилось! — Виктор вдруг снова остановился и посмотрел на Каролину. Его блестящие при свете ярких звезд глаза одновременно пугали ее и вызывали какой-то трепет, — мы навсегда останемся в анналах истории, как первые люди другой планеты! — Виктор опустил вниз фонарь и выключил его. Большого смысла в нем уже не было. Яркий свет звезд хорошо освещал лес, эту проложенную кораблем дорогу, мрачные очертания корабля, который лежал на брюхе, как подкошенная дробью птица. Виктор оглянулся по сторонам и сделал глубокий вдох. Каролина не спускала с него глаз.

— Йорг! — крикнул он в тишину. Его голос пробежался сквозь деревья и вскоре заглох где-то вдали. Ему никто не ответил. Тогда он сложил руки вокруг рта, делая что-то наподобие рупора, и крикнул еще раз, уже в другую сторону:

— Э-э-э-й! Йорг!

Ответа не было. Виктор подождал с минуту, покачал головой и снова двинулся дальше. За ним, пытаясь попасть в большие следы от его сапог, двигалась Каролина. Несколько минут оба молчали. Каждый был в каких-то своих мыслях. Виктор снова думал о доме, о том, что теперь делают его мать и отец. Они ждут его. Каждый вечер, он был уверен в этом, когда на небе выступали звезды, его родители выходили на крыльцо и смотрели в небо, куда-то сюда, в сторону яркой звезды в созвездии Альфа Центавра, где на одной из окружавших эту звезду планет, был их сын. Но они не знали, что он жив. Они не знали ничего. Даже если их сигнал ушел, даже если Йорг сделал все, как надо, и волны улетели в сторону Земли, пройдет еще ни один год перед тем, как родители его смогут услышать его голос. Если, конечно, смогут!.. Четыре года… Тысяча с лишним дней. Что будет с ним через четыре года, что будет с ними со всеми? С Каролиной, с Алиссой, с этим… Хью, его избалованной и недовольной рожей, простаком Йоргом, которого они уже потеряли. Сможет ли он точно так же, как и сейчас, через четыре года, снова выйти на улицу, встать посреди этого поля, смотреть в небо, на эти же самые звезды и думать о них, о родителях, о…

Но в этот момент мысли Виктора прервались и он резко остановился. Каролина, которая шла сзади и смотрела лишь себе под ноги, не заметила этого и врезалась Виктору в спину. От этого внезапного удара она потеряла равновесие и повалилась на спину. Но Виктор не спешил ей на помощь. Он продолжал стоять неподвижно с поднятым к небу лицом.

— Что… что там такое? — Каролина с трудом поднялась на ноги. В ее голосе не было недовольства, был лишь испуг.

— Смотри!

— Куда? Что там, я ничего не вижу!

— Смотри! — Виктор поднял руку и показал куда-то в небо.

— И… что это? — Каролина вдруг увидела то, на что показывал Виктор. — Это… что такое?

— Если бы мы были за Земле, я бы сказал, что это искусственный спутник, но что это такое, здесь, я не знаю!

— Что-то, что очень быстро движется по небу! — замирая, проговорила Каролина. — Может это… метеорит?

— Нет! Метеориты летят гораздо быстрее, они сгорели бы в атмосфере за считанные секунды. Это что-то другое.

— Но ведь это не может быть искусственным спутником!

— Не знаю…

Оба проводили двигавшуюся по небу точку до того, как она исчезла за кромками деревьев и удивленно посмотрели друг на друга.

Погода, тем временем, быстро менялась. Ветер стал резкими и порывистым. Заскрипели и жутко застонали деревья. Где-то далеко, с той стороны, куда они шли, что-то затрещало и громко повалилось вниз. Каролина вцепилась в рукав Виктора и потянула его на себя. — Пойдем обратно, пожалуйста! — заговорила она шепотом. — Здесь и днем жутко, а ночью… — она сильнее потянула его. Виктор остановился. Он хотел еще раз крикнуть Йорга, но уже не решился, жуткие звуки кругом и темнота начали даже в нем вызывать какое-то дикое чувство страха.

— Да, пойдем к кораблю! — согласился он, — Йорг придет, я в этом не сомневаюсь, но придет позже!

И Йорг действительно пришел.

 

6

К ночи поднялся сильный ветер. Он ломал деревья в лесу, свистел и бил кусками оборванной обшивки по металлическому корпусу. Огромный корабль выл и гудел, будто они лежали не на земле, в лесу, среди деревьев, а неслись где-то там, на скорости, преодолевая сопротивление атмосферы новой и еще неизведанной ими планеты. Несколько раз Виктору казалось, что он слышал шаги, что кто-то медленно, не спеша, ходил сверху по металлической поверхности корабля. Он прислушивался, чувствуя, как сердце замирало в груди, ему казалось, что вот он услышит что-то, что заставит его вскочить и бросится прочь. Но звук этот скоро прекращался и оставался лишь ветер, который выл и колотился в своем танце где-то снаружи.

Когда послышался стук в дверь, Виктор был уже в том подвешенном состоянии между сном и реальностью, когда одно становится неотделимым от другого. Лязг металла по металлу быстро привел его в чувства. Он вздрогнул и приподнял голову над подушкой. «Может это обшивка, может корабль…». Но звук повторился снова. Сильный, четкий, ритмичный. Кто-то колотил металлическим предметом ко корпусу корабля. Виктор поднялся с кровати и схватился за большой разводной ключ, который лежал рядом, он уже не оставлял его практически никогда. Сердце сильно колотилось в груди. «Но что это я», — проговорил он самому себе. «Это Йорг, всего лишь вернулся Йорг!»

Его перемещения активировали сенсор движения и в каюте загорелось слабое освещение. Будильник, который стоял рядом с кроватью, слабо тикал, показывая немногим больше трех часов. В этом забытом Богом уголке галактики царила глубокая ночь. Виктор поднял валявшиеся на полу брюки и поспешно натянул их. Он одел куртку на голое тело, взял ключ, толкнул дверь и вышел в коридор отсека. Там он был уже не один. У выхода во внешний отсек стоял Хью. Его заспанное лицо обратилось к Виктору. «Что будем делать, командир»? — произнес он тихим и напряженным голосом. Сзади послышался шорох и в дверях появилась Алисса. В полутьме дежурного света ее лицо, покрытое болячками, походило на какую-то маску, которую дети надевают для того, чтобы пугать друг друга. Скрестив руки на груди, она медленно приблизилась к ним:

— Это он? — прохрипел ее скрипучий ото сна голос.

Вопрос был до странности глупым. Кто еще мог прийти к ним ночью на пустой необитаемой планете? Кто еще мог стучаться им в дверь? Но Виктор не ответил ей. Ответ был для него уже не так очевиден.

— Хью, — без лишних слов он кивнул на нож, который лежал на столе. Хью сразу понял Виктора и взял нож в руку.

— Ты открываешь, командир, — проговорил Хью и пальцы его сильно сжались вокруг рукоятки ножа.

В коридор вышла и Каролина. Тихо, на цыпочках, приблизилась она к Виктору и хотела что-то спросить, но новый сильный стук в дверь не дал ей. Она вскрикнула и отшагнула назад, прячась за угол в коридоре.

— Все нормально, это Йорг! Пойдем! — Виктор кивнул Хью и первым двинулся к двери. Хью шел следом, с ножом, вытянутым в руке.

Стук повторился еще раз, в этот раз громче и дольше. Виктор взялся за металлическую ручку и потянул ее против часовой стрелки. Послышался жуткий скрип уже начинавшего ржаветь металла, и вот дверь начала отворяться. Виктор не стал дожидаться, когда она отворится полностью, он отскочил назад, почти к самому выходу из внешнего отсека в кабину. Холодный сырой воздух влетел в помещение, обдавая их свежестью ночного леса, дверь заскрипела сильнее, отворилась и… на пороге появилась фигура Йорга.

Все выдохнули. Каролина, хоть и не подошла к двери, но полностью вышла из-за угла. Испуганными глазами всматривалась она в появившегося на пороге космонавта, будто пытаясь понять, был ли это он, или уже какое-то другое существо, принявшее его облик.

— Йорг… черт… черт бы тебя побрал! Ты где был? — вырвалось, наконец, у Виктора. Знакомая фигура успокаивала его, но внешний вид Йорга, странный взгляд, какой-то не такой, как всегда, будто потухший, показался ему каким-то странным даже при текущих обстоятельствах.

— Где ты шлялся? — крикнул из-за спины Хью. Голос его уже звучал громко и твердо, как всегда, но он боялся подойти и нож, направленный ко входу, по-прежнему оставался сжатым в его руке.

— Снаружи… — тихо и безразлично ответил Йорг. Он переступил через порог и его ботинки, покрытые слоем грязи и травой, оказались на металлическом полу кабины.

— Это что шутка? Тебе смешно! — накинулась на Йорга Алисса. — Неужели сложно было предупредить, куда пошел?! Хочешь идти на улицу — иди! Но здесь мы несем ответственность друг за друга и, в том числе, за тебя. Что с тобой произошло? Что ты там делал? — взгляд ее окинул Йорга с головы до ног. Светлый скафандр был весь грязный, будто он не гулял там, а руками раскапывал почту. На правом бедре скафандр вообще был порван и ткань, вся замаранная до черноты, свисала мокрой грязной тряпкой вниз. У него не было перчаток и руки его были все черные, как у маленького ребенка, который играл во дворе, в размешанной после дождя грязи.

Йорг не ответил ей. Его всегда оживленное и веселое лицо в этот раз было другим. Взгляд потускнел. Казалось, он смотрел перед собой, но не видел ничего. Разительная разница была между тем Йоргом, который ушел и тем, который только что вернулся. Он сделал несколько шагов вперед. Все расступались перед ним, как перед прокаженным. Хью опустил нож, но положить его на прежнее место не решался, он будто готовился к тому, что Йорг, ни с того, ни с сего, мог броситься к нему, покусать или поцарапать или… в общем сделать что-то, что может сделать лишь человек, лишившийся ума.

— Расскажи, где ты был? — повторил свой вопрос Виктор.

— Не сегодня… я хочу спать…

— Куда?! — Хью схватил его за плечо, когда он проходил мимо. Он хотел остановить его и развернуть, но Йорг, вдруг, дернул плечом с такой силой, что Хью сразу его отпустил. — Что с ним? — как-то неуверенно и даже трусливо спросил он у Виктора.

— Он устал, ему надо время…

— Йорг, послушай! Хотя бы на один вопрос ответь! — окрикнула его Алисса. — Этот голос, который ты записал до этого, он с Земли? Мы получаем сигнал, значит система работает нормально?

Йорг молча дошел до дверей своей каюты и остановился перед порогом.

— Система работает нормально, — проговорил он и тихим голосом, еле слышно, добавил, — этот голос с Земли…

 

7

— Может он умер там? — Хью недовольно посмотрел в сторону закрытой двери в каюту Йорга. — Сколько можно спать, твою же за ногу?!

— Еще вчера он казался здоровым, — отвечал ему Виктор, кончики его пальцев слабо постукивали по ключу, который лежал перед ним на столе.

— Ночью он был каким-то странным, — проговорила Каролина, — вчера он будто был сам не свой. Может он там видел что-то необычное или… или с ним что-то случилось?

— Не похоже, что с ним что-то случилось, по крайней мере визуально.

— Ладно! Хватит уже! — Хью встал со стула, — пойду будить его!

Но Виктор остановил его:

— Не надо, пускай проснется сам. Мы никуда не спешим!

— Это ты никуда не спешишь! — Хью с силой вырвал свой рукав из его руки, — а я спешу к себе домой! Я не горю желанием остаться здесь до конца своих дней, жить в этом ржавеющем металлическом гробу! Я хочу домой, к себе домой! Хочу принять нормальный душ, хочу съесть нормального мяса, выпить пару бутылок пива и забыть все к черту это дерьмо! Мне все эти приключения уже поперек горла встали! — с яростью, Хью схватил себя за шеврон «Орион», который был прикреплен к его униформе и попытался его оторвать за угол. Но шеврон был прикреплен надежно и у него ничего не получилось. Тогда он схватил нож со стола и буквально вырезал его у себя с груди, оставляя большую дыру в униформе. Шеврон упал на стол. Хью схватил его и поднес к самому лицу Виктора, так близко, что тот был вынужден даже чуть наклонить голову влево, чтобы не касаться его. — От этого… от всего этого дерьма меня уже тошнит, понимаешь, или нет?! — Хью продолжал трясти шевроном перед самым лицом Виктора, потом перед лицом Алиссы, Каролина предусмотрительно приподнялась из-за стола и сделала несколько шагов назад. — Я не могу видеть это уже все, каждый день просыпаться на этой грязной постели, жрать это дерьмо, эти таблетки, пить эту воду, это отфильтрованное ссанье! Не говорите мне, что мы никуда не спешим, — заговорил он уже тише и спокойнее, он смог подавить в себе припадок гнева, на раскрасневшемся лице появились крупные капли пота, — потому что та жизнь, которую мы ведем здесь, это не жизнь, это даже не существование! Это умирание… Бессмысленное тупое умирание! А я не хочу умирать здесь, среди всего этого говна, среди… вас. Я хочу умереть дома, через много-много лет! И я сделаю все, чтобы попасть туда как можно скорее!

Он резко развернулся, готовый пойти и разбудить Йорга, но это уже было лишним. Когда Хью повернулся, он увидел, что Йорг стоял уже на выходе из своей каюты и упирался в стену плечом. Видимо, услышав шум, он сам вышел наружу и теперь наблюдал за всей этой сценой.

— А! Это ты! — Хью не сразу опомнился, видно было, что неожиданное появление Йорга за спиной сильно напугало его. Но желчь его не долго сидела внутри. — Погулял?! Нормально все?! Шатаешься там хер знает где, а потом спишь, вместо того, чтобы пытаться отремонтировать это корыто! Видимо и тебе охота сгнить заживо на этой чертовой планете!

— Чинить его уже нет смысла, — тихо и совершенно безразлично проговорил Йорг. Он продолжал стоят в проходе, в майке и брюках. Ширинка была расстегнута, тапки одеты на босы ноги. На лице была многодневная щетина, на которую он, по всей видимости, не обращал уже никакого внимания.

— Что значит «нет смысла»?! — Хью снова начинал терять терпение и лицо его приняло пурпурно-красный оттенок. — Здесь сидеть будем?! Ждать пока они сами догадаются, что мы здесь их ждем? Или нет, лучше по-твоему будет, если инопланетяне прилетят и спасут твою жирную задницу, это хочешь сказать?!! А… нет, нет! Ты, наверное, хочешь здесь остаться, сидеть и любоваться этими сраным звездами до конца своих дней, так?!.

Йорг неспешно прошел в кабину и приземлился на свободное кресло. Он пристально посмотрел на Хью и проговорил тихо и совершенно спокойно:

— За тобой никто не прилетит. Так что что можешь закрыть свой рот и наслаждаться тем немногим, что у тебя здесь осталось.

— Йорг! — к нему обратился уже Виктор, — если ты что-то знаешь, скажи нам это! Мы здесь все в одном положении и, — он многозначительно посмотрел на Хью, — у всех у нас есть пределы нервам. Ты что-то узнал?!

— Голос, который ты записал, он с Земли, ты починил передатчик?! — вопросы ему начала задавать уже Алисса. Йорг нехотя перевел на нее свой тусклый взгляд и с минуту смотрел в ее сторону, будто пытаясь понять, кто именно из них задал этот глупый вопрос. Но вдруг, совершенно неожиданно для всех, его лицо расплылось в улыбке, и он громко рассмеялся.

— Идиот, ей Богу! — процедил сквозь зубы Хью. Он еле сдерживал себя, и Виктор видел это. Он специально пододвинулся ближе к Йоргу, чтобы, в случае чего, защитить его от Хью.

— С Земли говоришь? — сквозь смех проговорил Йорг. Что-то было его смехе не то, что-то зловещее и натянутое. — Передатчик не сломан, он работает, он работал все это время, с самого первого момента нашего приземления!

— Но система!.. — начала Алисса, но Йорг не дал ей говорить:

— И система работала… до самого последнего момента, с системой было все в норме. Она сгорела уже после удара о землю!

— Но что тогда произошло?! Почему мы здесь оказались?

— Есть только одна планета, на которую корабль мог приземлиться в автоматическом режиме!..

— И эта планета Земля! — вставил Хью. — Мы это все знаем, можешь не повторять сотни раз то, что говорил я до этого и что известно уже всем! Если система не давала сбоев, как мы оказались здесь, тут, на этом чертовом месте?! — Хью неистово несколько раз ударил ботинком в пол.

— И эта планета Земля… — повторил его слова Йорг. — Ты прав. Те, кто создавал этот корабль, побеспокоились обо всем, даже о том, чтобы программа не прервалась, если даже на борту не останется никого живого! Чтобы не случилось в пути, корабль должен был пролететь весь маршрут и вернуться обратно на Землю, сесть на один из четырех заложенных в программе аэродромов…

— Судя по всему, мы нашли пятый, — тихо заметил Виктор.

— Нет, не нашли… Аэродром на Земле — то, куда должны мы были приземлиться и это то, куда мы приземлились!

Наступила полная тишина. Казалось даже корабль перестал потрескивать, нагреваясь на солнце, будто он было точно так же, как и все остальные, поражен словами Йорга.

— Ты… — Алисса начала лишь через несколько минут, — ты хочешь сказать, что эта планета Земля? Земля… в плане, наша Земля?

Йорг слабо кивнул головой в подтверждение.

— Какой бред! — в этот раз нервным смехом залился Хью. — Такого дерьма не несла даже моя первая жена! — он нервно поднялся со стула и подошел к панели управления. Он взял лист с написанными на ней по латыни словами, вернулся к Йоргу и кинул лист на стол перед ним. — Ладно, хватит нести херню, ты, видимо, там перегрелся! Рассказывай лучше, что за послание ты нам здесь оставил?!

Йорг молча отодвинул от себя клочок бумаги рукой и повернулся к Виктору, который продолжал слушать его с затаенным дыханием.

— Несколько дней назад мне удалось восстановить частично данные бортовых компьютеров. Я не хотел говорить об этом сразу, так как результаты казались мне странными и даже бредовыми. Поначалу, мне казалось, что это ошибка, что просто где-то что-то записалось не так. Но я перепроверил все, по нескольку раз перепроверил. С самого начала и до самого конца, полет проходил в нормальном режиме. Почти не было сбоев, все шло почти так, как и должно было идти…

— Почему «почти»?

— Почти… да, вот только есть это маленькое «почти». Наш корабль должен был разогнаться до скорости восемьдесят шесть и шесть десятых процента скорости света. Дальше двигатели должны были прекратить работу и мы должны были продолжать движение к звезде несколько лету уже с этой постоянной скоростью…

— Но что-то пошло не так?

— Пошло… По какой-то причине, двигатели не прекратили работу и мы продолжили ускоряться дальше. Восемьдесят восемь, восемьдесят девять… девяносто девять… может сто… может больше… Я не знаю, какой скорости мы достигли, но в какой-то момент времени, наша фактическая скорость вышла далеко за пределы расчетной…

— Сто и больше?! — о чем он говорит, — с удивлением Хью повернулся к Виктору, будто ожидая от него пояснений. — О чем ты говоришь, идиот, твою мать?! — повернулся он уже к Йоргу. — Какие сто процентов скорости света и выше, ты… ты чего, в школе физику прогуливал или что фильмов насмотрелся перед вылетом, или игрушек каких переиграл?! Или может ты там паров каких-то надышался на улице или у себя в каюте? Скорость света это абсолютная величина! Так было и так будет всегда! Нет ничего, что может двигаться выше ее. Как мы, твою мать, на этом корыте могли развить скорость выше скорости света?! Может тебя действительно рано будить было, может еще пойдешь поспишь, протрезвеешь?..

— Хью! — громко крикнула Алисса. — Контролируй себя!..

— Не знаю, я этого не знаю… Мы продолжали и продолжали ускоряться. Время и пространство начали меняться вокруг гораздо быстрее, чем они должны были. До какой скорости мы добрались, я не знаю, но, думаю, минимум девяносто процентов от скорости «с», и… это точно был не предел… И на этих скоростях, на этих световых или около световых скоростях, время для нас стало другим! За пределами корабля, на Земле, оно стало идти гораздо быстрее, чем мы ожидали, возможно появились аномалии, которые мы пока, со своей ограниченной физикой не можем понять!..

— Это у тебя мозги ограниченные, а не физика! — Хью, совершенно потерявший над собой контроль, двинулся в его сторону, — хватить пороть здесь нам всякую чушь, а то я тебя…

— Сядь на место! — Виктор вскочил, преграждая собой путь Хью. — Сядь я сказал! Сядь!!! — он заорал на Хью, но тот упорно продолжал идти вперед, тогда Виктор вытянул руку и оттолкнул Хью от себя с такой силой, что тот с силой ударился в стену. Не будь ее, он рухнул бы на металлический пол.

— Хорошо… я сяду… командир! — проскрежетал он зубами, яростно смотря в лицо Виктору, — я, конечно, сяду, но смотри… — он не докончил фразу, развернулся и медленно подошел к своему креслу. Его глаза на красном, как у рака лице, сверкали от гнева.

— Давай по порядку! — Виктор снова обратился к Йоргу. — Правильно ли я… мы, вернее, — поправился он, — тебя понимаем? Ты хочешь сказать, что то, что находится там, — он показал рукой на выход, — за пределами этого корабля, это и есть наша Земля? Ты хочешь сказать, что при этих высоких скоростях произошло какое-то изменение времени и мы прилетели на нашу Землю, то есть туда, куда и должны были прилететь, только в другом времени и… и измерении, что ли?..

— Да, за время нашего полета время-пространство изменилось, — поправил его Йорг.

— Хорошо, хорошо, оно изменилось и нас… не знаю, вернуло за миллионы лета назад на ту Землю, которая была до человечества, даже до того, как на Земле появилась хоть какая-то животная жизнь?... Не говоря уже о нас, то есть о жизни разумной?..

— Нет, этого не может быть! — заговорила Алисса. — Ты ошибаешься! Выйди туда, наружу, и посмотри на звезды! Они другие! Те не найдешь там ни «Большой медведицы», ни «Плеяд». Там другие звезды, потому что место, в котором мы находимся другое! Ведь так, так? — Алисса смотрела то на Йорга, то на Виктора, желая услышать от кого-то из них подтверждения своих слов.

— Вы не поняли ничего, — мрачным и тихим голосом проговорил Виктор. — Эта планета, это и есть наша Земля, та, на которой мы родились, та, с который мы улетели в космос. Но мы не вернулись назад! Физика не позволяет таких путешествий! Релятивистское замедление времени так не работает. Наоборот, — Йорг медленно прочертил пальцем на столе черту слева направо, — наше движение было вперед, в те времена, когда жизни на Земле нет уже!

Последние слова грянули для всех как гром. Несколько секунд все сидели молча и неподвижно. Первым был Хью. Он вскочил со стула и выпученными, широко открытыми глазами, уставился в лицо Йорга.

— Это бред! Чистейший бре-ед!!!

— Не бред, — продолжал Йорг. — Ты говоришь звезды, которые мы видим, созвездия… Они по-прежнему там, по-прежнему светят… Звезды никуда не делись. Они по-прежнему на небе, но изменились созвездия, которые мы видим. Изменились не по тому, что мы улетели в другое место и смотрим на них под другим углом, а потому, что все подвижно, потому что на месте не стоит ничего и наш «Млечный Путь» вращается вокруг черной дыры, которая медленно, но верно засасывает нас и изменяет положение всех звезд в Галактике.

— Но сколько же лет должно было пройти?! И…и сколько всего случиться на Земле?!

— Для нас — много, для звезд — ничего. Там, в космосе, нет никакого дела до наших минут, секунд, тысячелетий. Звездам вообще наплевать на нас, на людей. Какое им дело до всех наших войн, катастроф, до гибели миллионов или даже миллиардов людей, или, наоборот, какое им дело до какого-то демографического бума… звезды смотрят на это все это холодно и безразлично, как мы смотрим на какую-то улитку, которая уже пол дня пытается пробраться с одной стороны дороги на другую. Мы рождаемся, мы эволюционируем, мы любим, деградируем и наконец… вымираем… А звезды… они про нас даже не знают. Мы как планктон в бескрайнем мировом океане, как атом в огромном подвижном организме! Но черт с нами… и со звездами тоже черт! — Йорг грустно усмехнулся, — они были и они будут всегда. А наша планета… эта планета, пока мы где-то там летали, превратилась в руины…

Каролина, которая все это время сидела неподвижно и слушала Йорга с замиранием сердца, наклонилась к столу и тихим, еле слышным голосом, спросила:

— А где все люди, если это Земля, Йорг?

— Люди?! Да нет людей! Умерли, сдохли, как и все остальное живое на этой планете! Вымерли, как динозавры! Только вот динозавры именно «вымерли», а мы… мы просто уничтожили друг друга, и самое печальное, что вместе с собой мы умудрились уничтожить и все остальное на этой планете, будто в отместку ей за все то хорошее, что она для нас сделала! Помните будущее, которое мы рисовали перед полетом?! — Йорг горько усмехнулся и покачал головой. — Другие планеты, летающие машины вокруг, небоскребы высотой чуть ли не до стратосферы, люди в каких-то причудливых костюмах, компьютеры там, компьютеры здесь, везде роботы, везде жизнь, продвинутая, высокотехнологичная, везде демократия, везде уважение прав каждого! Это все оказалось фантастикой, тупой, несбыточной фантастикой. Вы не были там, — Йорг показал рукой в сторону выхода, — где был я! Обломки цивилизации, руины, смешанные с грязью и пылью. Это все, что осталось от нас, от единственного, как мы считали, разума во Вселенной, единственного существа, достойного жить и развиваться. Ведь все остальное мы мешали с дерьмом, ставили на нижние этапы развития… Все остальное для нас существовало лишь постольку поскольку, помогало нам жить и размножаться. Но в один день все это закончилось! В один день мы, великие разумные существа, охеревшие окончательно от своей продвинутости, не смогли договориться друг с другом. И в миг не стало ничего! Лишь радиационная пыль, да кратеры от мегатонных бомб и мы… пять человек, пять последних живых существ, которые после долгих лет вернулись к себе домой и увидели лишь это… кладбище под названием «Земля»!

— То, что ты говоришь, это неправда! — послышался тихий голос Каролины. Она не рыдала, не вздрагивала от плача, но по ее щеке текла большая прозрачная слеза. — Я не верю в это!.. Не могу и не хочу верить!..

— От того, что ты чего-то не хочешь, ничего не изменится, — грустно и так же тихо ответил ей Йорг.

— А как же инстинкт самосохранения, как же… разумное начало, которое должно было предотвратить все это?

— Самосохранения? — Йорг усмехнулся. — Нет самосохранения! Нет никакого разумного начала там, где есть война на истребление! Твои разумные люди с разумным началом не оставили планете ничего, кроме пепла и сгнивших от времени костей! Открой широко глаза и первый раз в своей жизни посмотри на мир так, как он есть на самом деле. Люди ненавидели друг друга всегда, любая нация, имей она силу, думала только о себе, о своей собственном процветании, будь оно хоть трижды построено на костях других. Разум ты говоришь… Он-то и был главным виновником. Твой разум и создал все эти бомбы! Люди это хищники, хищники по отношению к себе, по отношению к другим! Это уничтожители, это оружие, это… бесконтрольная сила, которая подчиняется только самой себе. Когда были лишь стрелы, топоры и мечи, они могли тысячами резать друг друга и… ничего, с биологической точки зрения ничего. Тысячу порезали, тысяча родилась, через двадцать лет и этой тысячи не стало, зато родилась другая. Такая мясорубка, такая колбасная фабрика человеческих масштабов… Но ведь никому не нравится, когда тебя режут. Ведь хочется-то сдохнуть не от меча, рубящего голову, а дома, в кровати, в окружении плаксивых родственников под старость лет! Мечи старые меняются новыми. Они острее, длиннее, они легче. Они рубят голову гораздо лучше прежних, а потом мечи меняются стрелами, стрелы пулями и ракетами… Цивилизация развивается, появляются атомные бомбы, водородные бомбы. Появляются подводные лодки, подвижные установки, шахты, спутники, ракеты с ядерными боеголовками. Но и здесь на каждую хитрую жопу появляется болт с левой резьбой, придумывают системы ядерной обороны, другие, наоборот, совершенствуют систему контрударов. И вот, в один момент, в одну минуту, бесконечная ядерная гонка становится конечной. Один неверный шаг ядерной державы, один инцидент, может случайный, а может преднамеренный. Кто-то не выдержал, у кого-то дрогнула, рука, кто-то из политиков поссорился с женой, не выспался после вчерашней пьянки… Одно нажатие, одной кнопки маленьким крохотным пальчиком какого-то невзрачного человечишки и все… Вся цивилизация с ее пирамидами, с ее религиями, науками, с ее Моцартами, Бахами, Чайковскими, Ван Гогами, все произведения искусства, которые когда-либо увидели свет, все законы физики, которые когда-либо были открыты, все пути эволюции, которые прошли все живые существа планеты, в один час, в одну минуту, растворяются в пространстве, как растворяется пердеж на ветру, оставляя за собой лишь обгорелые обломки того, что разумные существа под названием «люди» когда-то творили!

— Такого не может быть, ты ошибаешься! Всего этого не должно было быть и… и не было… Такого бы не допустили люди, не допустил бы… и Бог…

— Бог… Бог бы не допустил, говоришь?! А-ха-ха, — Йорг закинул голову и сильно затрясся от смеха. — Не веришь мне?! Пойдем! Пойдем, тебе говорю! — он с силой схватил Каролину за руку и потянул ее ко входу. Виктор хотел ей помочь, но Алисса остановила его:

— Не надо, — проговорила она ему замиравшим от страха голосом, — мы должны понять, что здесь происходит…

— Смотри, смотри! — Йорг отпустил руку Каролины у входа во внешний отсек и дернул дверь. Та со скрипом растворилась и он быстро спрыгнул вниз. — Смотри тебе говорю, смотри-и! — слышались его крики уже снаружи. Каролина осторожно подошла к выходу, но спуститься вниз она не решалась. Йорг отбежал на несколько метров от входа в корабль и упал на колени. Руками, как какое-то животное, он начал что-то копать землю, но вскоре бросил это занятие и отбежал в сторону. Там лежала какая-то палка, кусок ветки, видимо сломанный кораблем при приземлении или бушевавшим ураганом. На ней все еще были листья, но они были уже почерневшие от этого дождя или, от того, что ветка давно была оторвана и сохла. С яростью Йорг принялся обрывать с нее другие ветки, он ломал, кряхтел, то и дело повторяя: «смотри… смотри, сейчас я тебе все покажу». Он снова подбежал к кораблю, к тому месту, где только что на коленях копал землю. С какой-то дикой силой, как первобытный охотник, добивавших поваленного на землю мамонта, с силой вогнал он палку в землю.

— Видишь? — заорал он, — Видишь?! Нет, подожди… подожди, ты не видишь! — он снова вытащил ветку и снова вогнал ее в землю, в ту же проделанную лунку, вогнал уже глубже. — Я покажу, сейчас покажу, сейчас всем вам покажу! — несколько раз он то поднимал палку, то с силой опускал ее вниз. Палка стукнула обо что-то твердое. — Ага! Видишь? Видишь? — он снова поднял палку и снова опустил. Снова стук, снова палка ударилась о какую-то твердую поверхность под слоем почвы.

Виктор спрыгнул с корабля и с удивлением смотрел на то, что делал Йорг. Ему начало казаться, что Йорг просто спятил, что вся эта обстановка, непомерное психическое давление, просто свели его с ума. Никакой особой логике ни в том, что Йорг говорил, ни, особенно, в том, что делал не было. Он осторожно подошел к нему:

— Йорг, что ты хочешь, чтобы мы видели, старина? — спросил он как можно спокойнее.

— Асфальт! Асфальт, твою мать, хочу, чтобы вы видели! Смотри, смотри! — он снова несколько раз ударил в землю. Каждый раз раздавались глухие удары о что-то твердое. — Не веришь мне, думаешь камень? Тогда смотри сюда! — с той же силой и энергией, Йорг вырвал палку из земли и отбежал на несколько шагов в сторону, ближе к носу корабля. Снова несколько ударов палкой о почву и снова глухой звук, снова что-то твердое под землей. — Давай сюда, или сюда, куда? — метался он перед Виктором, показывая в разные места, — куда хочешь?! Сюда, сюда хочешь?! Давай сюда, как скажешь! — кричал он, хотя Виктор никаким своим видом не показывал, того, куда он хотел бы, чтобы Йорг воткнул палку. — Смотри!!! Слышишь? Слышишь, мать твою?!

Наконец, он вытащил палку из земли и отбросил ее в сторону. Из груди вырывалось тяжелое дыхание. Он устал. На пурпурном лице крупными прозрачными каплями выступал пот. Он провел рукой по лицу. Черные следы от земли, смешанной с кровью, которая струилась из поврежденной одним из сучков руки, придавали ему вид совершенно безумный. Он запыхался и с трудом говорил.

— Теперь… теперь видели?! Это… аэродром, мы на взлетном поле аэродрома!.. Это то место, куда корабль и должен был приземлиться после нашего путешествия!

Все молчали. Хью, который тоже спрыгнул с корабля и стоял за спиной Виктора, вернулся к кораблю и облокотился на него спиной. Алисса продолжала стоять у выхода, на самом краю. На ее неподвижном изуродованном лице появилась какая-то странная гримаса ужаса. Несколько раз она двигала побледневшими губами, будто желая сказать что-то, но звуки не покидали ее уст. Рядом с ней стояла Каролина и беззвучно глотала слезы. Она не могла их уже сдерживать и они ручьем текли из ее глаз.

— И это не все! Еще не все!.. — проговорил Йорг, будто того эффекта, который он уже произвел, было не достаточно. Он все еще говорил тяжело, с отдышкой, но уже немного спокойней. Он прошел мимо Виктора, подошел к входу и начал карабкаться вверх. Пальцы оставляли черно-красные полосы на светлой поверхности корабля. Каролина наклонилась и подала ему руку, Йорг молча влез. Алисса не двигалась. Будто застывшая, стояла она на одном месте и тем же взглядом продолжала смотреть туда, где только что стоял Йорг. — Идите сюда, это не все, есть еще… Смотрите! — он дождался, когда все заберутся обратно, подошел к своему испачканному, разорванному скафандру и достал что-то из кармана.

— Что это? — Хью потянул к нему руку, но Йорг не дал ему.

— Еде одно доказательство! Это стекло, часть какой-то бутылки! — он взял скафандр за рукав и протер им предмет, который держал в руке, — объясните мне, если на этой планете никогда не было человека, откуда здесь взялось тогда это?! — он повернулся ко всем, демонстрирую прозрачное, уже деформированное дождями или естественной временной коррозией горлышко стеклянной бутылки. Несмотря на свою уже не совсем гладкую поверхность, оно целиком и полностью сохранило свои основные формы — широкая, с видимыми осколками поверхность у основания, которая переходила в тонкое, диаметром с сантиметр с небольшим горлышко, которое оканчивалось у самого края утолщением. — И это… видите?! — Йорг сделал шаг к лампе освещения и пальцем показал на край, на котором, уже совершенно неразборчиво, была нанесена какая-то надпись, похожая на торговую марку производителя. — И если вы думаете, что это какая-то ошибка, что это… что-то странное и случайное, то ошибаетесь. Там этого много! Такого дерьма там навалом! — он разжал пальцы и горлышко упало в протянутую руку Хью, — не верите — сходите и посмотрите!

 

8

Небо над кораблем было по-прежнему синим, но где-то вдалеке, со стороны той части просеки, откуда прикатился на своем брюхе «Орион», уже можно было разглядеть обширный фронт надвигавшихся желтых облаков.

Виктор зашел внутрь корабля и задраил за собой тяжелую внешнюю дверь. Ветер усиливался с каждой минутой и желтые тучи, которые гнал он по небу, не предвещали ничего хорошего.

— Смотри! — он подошел к Каролине и присел рядом. В его руке была сорванная ветка, своеобразный индикатор приближавшегося ядовитого дождя. — Листья начинают сворачиваться, скоро пойдет этот дождь, надо быть осторожнее.

Каролина медленно перевела свои раскрасневшиеся от слез глаза на ветку со скрученными в маленькие трубочки листьями. Она ничего не ответила и лишь слабо кивнула головой. Ей было тяжело говорить. Хоть она давно уже и не плакала, но лицо ее, все еще опухшее от долгих слез, было полно какой-то беспросветной печали. Тяжелый, неподвижный ком стоял поперек горла.

— Послушай, может это все еще и не так, — Виктор отложил в сторону ветку и осторожно потрепал Каролину за колено. — То, что сказал Йорг, я бы относился к этому с особым… не знаю, скептицизмом, что ли. Ему могло все это показаться, он мог надышаться там испарениями всей этой дряни и это могло на него так повлиять. Я не уверен в том, что это Земля, наша Земля. Слишком много нестыковок… Слишком много того, что здесь другое…

— Например? — Каролина притянула к себе колени и обхватила их руками.

— Не знаю… Эта растительность, этот дождь, это полное отсутствие всего живого! Нет ни комаров, ни мух, никого! Сложно представить, что такое могло быть когда-то на Земле.

— Помнишь, на одном из предполетных курсов, мы изучали созвездие Альфа Центавра. Мы смотрели фотографии с телескопов, изучали спектр. Очень многое из того, что нам тогда говорили я забыла, но я хорошо помню одно — Альфа Центавра это двойная звезда. Две звезды, два солнца. Ты видел здесь вторую звезду, Виктор? — Каролина слабо покачала головой, — я не видела этой второй звезды, ее не видел никто из нас!

— Но это еще ни о чем не говорит! — Виктор пытался говорить бодро и уверенно. От него, от капитана этого корабля, от его настроя, зависел настрой и всей команды. Но с каждым днем он чувствовал, как терял этот настрой. — Вторая звезда вполне может светить на другой части экватора, такое вечное лето на планете! Так что это все еще не доказано! Далеко не факт, что это Земля!

— Ты прав, — тяжело вздохнула Каролина, — это не Земля. Язык не повернулся бы назвать эту планету Землей. Та Земля, которую я оставила, была зеленой и полной жизни планетой. На ней были птицы, насекомые, животные, на ней были люди! Когда шел дождь, люди просто открывали зонты. Они не бежали в укрытие, не смотрели в страхе на сворачивающиеся от дождя листья. На Земле, которую я оставила, по утрам пели птицы, ночью слышался треск сверчков, а днем, в траве, щебетали кузнечики. Конечно, там была куча проблем, но разве это проблемы по сравнению с тем, что видим мы здесь?!.. Почему так получилось, Виктор? Что именно пошло не так? Что натворили мы, наши потомки для того, чтобы превратить наш дом в это?..

— Угробили эту планету к собачьим чертям! — послышался где-то рядом голос Хью. — Превратили ее в помойку радиоактивных и токсичных отходов! И знаете, что самое прикольное?! — Хью еле слышно засмеялся, — все эти разговоры о высокой материи, об экологии! Все эта словесная диарея! Чем дальше, тем больше было этих чертовых разговоров! Борьба с выбросом углекислого газа в атмосферу, ратификация каких-то там соглашений одной или несколькими странами, вся эта дрянь, от который хочется только блевать! Все это пошло в унитаз, в помойку! Люди сами виноваты в том, что произошло. Люди… и никто другой.

Скрипнула дверь и из своей каюты вылез Йорг. Он выглядел еще хуже, чем до этого. Растрепанные волосы на голове, торчавшая из брюк запачканная майка из-под которого вылезало белое брюхо. От него распространялся едкий запах пота. Впечатление, которое он оказывал на других своим внешним видом, уже давно его не волновало. После того, что увидел он и что понял, его не волновало уже ничего. Не останавливаясь, он прошел мимо Виктора и Каролины и бухнулся в кресло Алиссы. Ее не было в кабине. Несколько часов назад у нее поднялась температура и она оставалась в своей каюте.

— Все не верите мне, да?! — он окинул всех каким-то мутным взглядом. — Выйдите из корабля, пройдитесь вокруг, посмотрите внимательно вокруг себя! Эти скалы, о которых ты говорил, — повернулся он к Виктору, — эти вовсе не скалы… это остатки домов, части бетонных каркасов возвышавшихся тысячи лет назад железобетонных конструкций. В этих зданиях некогда жили люди, такие как ты, такие как я, как мы все тут!

— Но почему они так разрушились, неужели время? — тихо спросила Каролина.

— Время?! Ты думаешь это время превратило эти города в руины, время испортило атмосферу настолько, что под этим дождем невозможно и минуты находиться? Думаешь время убило всех твоих птиц и кузнечиков? Время тут не причем. Время виновно лишь в том, что оно открыло нам глаза на то, кем мы были на самом деле!

— Тогда что?

— Эти кратеры, с повышенным уровнем радиации вокруг, камни, оплавившиеся от высоких температур. Те холмы, о которых ты нам рассказывал, помнишь? — Йорг обращался уже исключительно к Виктору. — Это не холмы, не какие-то природные штуки, вылезшие из никуда. Это машины, брошенные хаотично среди домов. Кратеры это не следы от метеоритов, это воронки от взрывов, оплавившиеся камни это следствие высоких температур при термоядерных взрывах. И не надо здесь винить природу! Не надо винить никого, кроме нас самих! Мы сами виноваты в этом. Хью прав! Мы, человечество, и никто другой угробили эту планету, мы, со всей нашей моралью, культурой, со всем нашим высшим назначением, как убеждали каждого из нас с самого рождения, уничтожили и самих себя и всех тех живых существ, которым не посчастливилось родиться с нами в одно время! Эти ваши птицы, эти животные, кузнечики, мухи… они все сгорели и смешались с пеплом великой человеческой цивилизации!..

— Я не уверен в этом так, как ты, — проговорил Виктор. — Все это может быть ошибка, какой-то сбой системы, которая показала тебе, что мы вернулись на Землю. Мне кажется, мы не должны останавливаться, мы все равно должны посылать сигналы каждый день, может однажды…

— Однажды тебя кто-то услышит, — Йорг вдруг вскочил со своего места. На красном потном лице горели две белые точки глаз, — и прилетит к тебе оттуда? С Земли?!! Послушай, Виктор, послушай, старина! — он быстро приблизился к нему и взял его рукой за плечо, обдавая запахом пота и несвежестей изо рта, — никто к тебе не прилетит, открой глаза, достань их из своей задницы, протри и открой их! Твой дом здесь! Твой дом это кладбище, по которому ты ходишь! Ты слышишь «это»?! — Йорг начал шагать на месте по полу, демонстрируя, видимо, таким образом шаги. — Слышишь?!

— Что я должен слышать?

— Кости! Слышишь, как хрустят кости под моими ногами? Выйди туда, выйди сюда или сюда, — Йорг тыкал пальцами в разные углы кабины, — этот хруст будет везде. Везде будут лежать миллиарды… десятки миллиардов людей, погребенных под землей. И они не горят желанием помочь тебе, старина, оставь все это… расслабься и наслаждайся последними мгновениями последней человеческой цивилизации. Помочь нам не сможет уже никто!

Грохот грома прервал спор, который начинал становиться разгоряченным. Диким треском пронесся он по всему кораблю, добавляя драматичности произнесенным Йоргом словам. Корабль затрещал, как металлическая банка под тяжелым прессом. Он загудел и завыл от сильного ветра. Обшивка начала сильнее колотить по корпусу, будто это было что-то другое, какое-то гигантское инопланетное создание стояло за пределами корабля и со всей своей дури колотило в металлическую дверь. Виктор взял в руки ветку и внимательно посмотрел на нее. Последние листья сворачивались в трубочки прямо на глазах. Все в это мире готовилось к чему-то страшному и неизбежному.

Через несколько секунд гром повторился. Раздался новый треск, в этот раз гораздо громче. Каролина, напуганная новыми звуками, вскочила на ноги и машинально запряталась за спиной Виктора. Новые звуки разбудили Алиссу, она вылезла из своей каюты и испуганно озиралась по сторонам. Ее тело закрывало лишь одеяло, которое она прижимала к груди. Новый раскат, снова треск, завывание ветра и вдруг, отчетливо различимый даже сквозь лишние посторонние звуки, булькающий звук воды откуда-то со стороны инженерного отсека.

— Отойди оттуда, отойди!!! — Виктор бросился к Алиссе и прежде чем она успела что-то сообразить, он схватил ее и потянул на себя. От сильного рывка она не удержалась на ногах, повалились на пол, ударяясь о стоявший рядом стул. Одеяло оставалось в руках Виктора, он держал его в руках, будто не понимая, откуда оно у него и что с ним надо делать. Он смотрел вперед, смотрел туда, где, в конце коридора, рядом со входом в инженерный отсек, ярко вспыхнула и потухла лампа.

— Что это за херня? Что… происходит?! — он бросил одеяло вниз, но бросил не Алиссе, а вниз, к своим ногам. Его рука потянулась к фонарю, который торчал у него из кармана. Он сделал шаг вперед, по темному коридору, но тут же остановился. Послышался треск, снова ярко вспыхнула и погасла очередная лампа. Он направил луч света туда, где, уже погруженная в темноту, находилась дверь инженерного отсека. Луч пополз по полу, двери, по жидкости, которая, казалось, текла откуда-то сверху. Он остановился на потолке. Что-то с ним было не то. Внутренняя обшивка корабля, оболочка, защищавшая космонавтов от летящих из глубин космоса гамма-лучей, вдруг прогнулась вниз, будто что-то давило на нее откуда-то сверху. Один за одним, он слышал, а потом уже и видел, как из этой обшивки вылетали пластмассовые заклепки, крепившие ее к металлическому корпусу. — Что это за…

Но он не договорил. Оболочка, вдруг, лопнула и с треском провалилась вниз. Потоки ядовитой жидкости, изрыгаемые желтыми облаками, хлынули внутрь корабля. Фонарь выпал из рук, и Виктор отпрыгнул назад. Сзади, на полу, лежала Алисса. Ее тело было обнажено, рядом валялось одеяло, но она не спешила тянуть его к себе. Она, как и все, смотрела туда, где, потоком из образовавшейся сверху дыры, прорвало внутрь корабля эту жидкость. Виктор споткнулся о нее, чуть не упал, но удержал равновесие и быстро бросился к двери. Поток жидкости уже бил в каюты, отправляя брызги в разные стороны. Брызги попали ему на руки и даже на голову, но отступать было не куда. Он схватился обеими руками за тяжелую гермодверь, которая отгораживала коридор жилого помещения от кабины, и дернул ее на себя. Но дверь не двигалась. Видимо, при приземлении ее или дверную рамку деформировало, а может просто окислились от влаги петли.

— Помогите, быстрее, вашу мать!.. — заорал он не своим голосом. Йорг, испуганный и потерянный, вскочил с кресла, но вместо того, чтобы броситься помогать Виктору закрывать дверь, он побежал куда-то назад, к пульту управления. Каролина стояла неподвижно. Ее руки, как руки маленького напуганного ребенка, закрывали ей лицо. Алисса продолжала неподвижно лежать и смотреть на все это. Это странно, но в этот момент в ее глазах не было страха, наоборот, читалось какое-то смиренное состояние, какое-то «пусть будет то, что будет» отношение к происходящему. Хью пришел через себе только через несколько секунд. Он что-то заорал, что-то, что потом уже даже и не помнил. Он бросился к Виктору и, так же как и он, схватился обеими руками за дверь. Та заскрипела и затрещала еще громче.

— Давай твою мать! Давай! — орал Виктор, со всей силы толкая ее к коридору, к дверной рамке. — Йорг, твою мать, что ты стоишь?!! — заорал он еще громче. Йорг, который уже отошел от ужаса первых секунд, наконец овладел собой и быстро бросился к двери.

— Раз, два, три! — заорал Виктор и все втроем надавали на заклинившую дверь. Послышался треск. Вода уже протекала в кабину сквозь не закрытую щель. Она уже лизала ботинки Виктора и ботинки Хью. Но ни первый, ни второй не убирали свои ноги, им нужен был упор для того, чтобы закрыть дверь. — Еще раз! И-и-и… раз! — крикнул Виктор и все втроем, разом, налегли на дверь. Та запищала, завизжала как раненый зверь, медленно поползла вперед и почти захлопнулась. — Еще раз! Последний! — крикнул Виктор и снова масса всех трех тел налегла на дверь. Снова жуткий визг, снова скрип и дверь, наконец, закрылась. Виктор схватился за большую, похожую на штурвал, ручку, и начал с силой крутить ее. Она еле поддавалась и ему начал помогать Хью. Йорг, будто обезумевший, продолжал толкать дверь, он будто до конца еще не верил, что она действительно закрылась.

— Остынь! — крикнул ему Хью. Когда все уже было закончено, он протер обратной стороной ладони свое вспотевшее лицо. Но Йорг все равно продолжал толкать. — Хватит, тебе говорят! — он с силой толкнул его рукой в грудь и Йорг, потерявший равновесие, повалился на пол. — Придурок! — Хью отвернулся от него с каким-то отвращением и подошел к столу, на котором стояли фляги с питьевой водой. Он взял одну из бутылок и начал лить себе на руки, потом на ботинки.

— Не трать воду! — крикнул ему Виктор, — иначе…

— Иначе что?

— Иначе… воды не хватит надолго.

— Я не трачу ее просто так, командир, я просто не хочу, чтобы эта дрянь была на мне. Не хочу кончить как она! — он ткнул пальцем в лежавшую на полу Алиссу. Тело Алиссы было по-прежнему обнажено. Она продолжала смотреть в сторону коридора, туда, где за тяжелой дверью, был слышен треск и звук булькающей воды. К ней подошла Каролина, взяла одеяло и осторожно накрыла ее. Салфеткой она вытерла у нее с шеи небольшую каплю, прилетевшую откуда-то с коридора. — Она вся горячая! — повернулась она к Виктору.

— Все замечательно, все идеально у нас, командир, так?! — язвил Хью. — Все идет наилучшим образом, так, как и должно было идти! Мы полетали на корабле, изучили космос и вернулись домой. Что может быть лучше, а?!

— Он в этом не виноват, — как-то тихо и робко проговорил Йорг.

— Не виноват?! — Хью повернулся уже к Йоргу. — А кто тогда виноват? Кто управлял этим гребаным кораблем? Никто ни в чем не виноват, получается! И мы работали нормально и система работала нормально, да вот только проблема — мы в жопе! В большой такой зияющей пустотой жопе, из которой выбраться нет уже никаких шансов!..

— Где-то произошел сбой системы, двигатели…

— Двигатели, система, сбой! — Хью передразнивал слегка шепелявый голос Йорга, — ты все починишь, все сделаешь, ты вернешь меня домой, туда, откуда мы прилетели?!

— Нет, — Йорг слабо покачал головой, — в парадигме линейного времени прошлое это законченный период. Прошлого уже нет, есть только будущее…

— «В парадигме линейного времени», — Хью передразнил Йорга, — меня тошнит уже это всего этого, от этого корабля, от всех ваших рож, от этой «парадигмы». Я хочу домой, к себе домой, хочу свою прежнюю нормальную жизнь, понимаешь? Хочу в бассейн, в душ, я хочу гулять по пляжу, слушать шум моря, чувствовать запах моря. Я хочу ходить под дождем, не боясь, что он смоет в канализацию вместе с говном плоть с моих костей, я хочу проснуться рядом с красивой женщиной, чувствовать аромат ее парфюма, а не твоих испускающих токсичные газы подмышек…

— Мы делаем все, чтобы вернуть тебя на Землю, — с Хью заговорил уже Виктор. — Мы посылали и каждый день будем продолжать посылать сигналы на Землю. То, что считает Йорг… я не уверен в этом, по крайней мере не так уверен, как уверен Йорг. Это может быть нашей Землей, но может и не быть…

— А потом что?! Даже если ты прав, черт бы тебя побрал!.. Сколько сможем мы пробыть здесь? Этот дождь, эта чертова отрава с неба разъедает даже обивку корабля! Сколько мы сможем здесь еще сидеть перед тем, как это говно убьет нас?!

— Но ведь корабль сделан из сплавов, для которых этот дождь не представляет угрозы, ведь так? — робко спросила Каролина.

— Нет… не так, к сожалению не так, — ответил ей Йорг. — Корпус корабля, вернее его передняя часть, рассчитана на прямой удар метеорита. Но сверху и по бокам корабль не рассчитан на большие механические нагрузки. О химических нагрузках я не могу сказать ничего. Мы видим, что по всему кораблю пошла коррозия. Ржавеют и окисляются как внешние элементы, так и внутренние.

— Корабль не был рассчитан на пребывание под дождем, — подтвердил Виктор.

— Я бы сказал, что он вообще не был рассчитан на попадание в среду, где идет оксидация, — продолжал Йорг. — Кислород, во всех своих проявлениях, для корабля крайне губителен. А если говорить не только о кислороде, но также и о дожде, химических состав которого явно отличается от привычной формулы воды, то… то мы не можем сказать ничего внятного о том, сколько еще дней он так может выдержать…

— То есть мы в жопе! При любом раскладе событий, мы в жопе! Земля это или не Земля, подохли ли все людишки или еще нет, мы сдохнем здесь… в этом времени, в этом пространстве, как жуки, как тараканы, которых поливают сверху отравой! И никто не спасет нас, никто не обратит внимание на умирающих в луже местного дерьма придурков с планеры Земля! — Хью отошел к кухонному столу и облокотился о него. — Так я говорю или нет?!

— Бог не допустит этого, он видит все это и… он спасет нас! — хриплым голосом проговорила Алисса. Все повернулись к ней. Она сидела на полу, закутавшаяся в одеяло, и смотрела в одну точку перед собой. Ее тело слабо покачивалось взад и вперед. — Бог не допустит всего этого с нами… он все видит и все слышит… он спасет!..

— Ты думаешь здесь есть Бог? — Хью засмеялся ей прямо в лицо. — Где здесь-то? Здесь, в кабине или там, над лужей этого дерьма в инженерном отсеке? А может там, снаружи, над облаками этой желтой блевотины?!

— Он все видит… он поможет нам… он спасет! — повторяла она, будто и не слыша насмешек Хью. — Меня он спасет!... Всю свою жизнь я не делала никому ничего плохого… Всем… всем, кто делал мне зло, я прощала… Я не заслужила всего этого…

— Поможет нам Бог или нет, но мы сделаем все, чтобы выбраться отсюда, — Виктор повторил то, что говорил уже до этого. Он пытался разрядить обстановку, которая становилась все более напряженной.

— Боже! — вскрикнула вдруг Алисса так громко, что Хью и Йорг сделали шаг назад. Она вознесла руки к потолку, туда, где мерцала слабым огнем лампа. — Если ты слышишь меня, если видишь все мои страдания, помоги мне… нам всем помоги… Я хочу… я не хочу умирать здесь… я хочу видеть Дженни, хочу… хочу касаться ее волос… Моя девочка… моя крошка! — одеяло упало с плеч Алиссы, оголяя отвисшие груди, но ее это нисколько не смущало. Ее взгляд был направлен на потолок, на расползавшуюся по нему коричневым пятном ржавчину. Каролина поспешно двинулась к ней, она взяла одеяло и начала натягивать ее снова на плечи Алиссы. Но Алисса не дала ей сделать этого.

— Отойди! — вдруг завизжала она и с силой пихнула ее в сторону.

— Она в жару, она в сильном жару! Мы должен дать ей жаропонижающее, иначе… она… — Каролина бросилась к висевшей на стене аптечке и открыла ее. Она достала одну таблетку, взяла со стола флягу с водой и подошла к Алиссе. — На выпей это, Алисса, пожалуйста!

— Не хочу! — Алисса опустила лицо вниз, в свои поджатые к лицу колени. — Я не могу больше… я не хочу… я хочу быть с ней, с Дженни, хочу слышать ее голос… Лицо… я хочу видеть ее лицо… трогать его. Я хочу чувствовать запах ее волос! — она оттолкнула руку, которую Каролина протягивала ей, и таблетка, вместе с флягой, упали на пол, к торчавшим из-под одеяла ногам. Каролина потянулась, чтобы подобрать их, но Алисса снова забилась в истерике. Она била ногами по полу, кричала про Дженни, про своего мужа, которого она почему-то предала, отправившись сюда; снова и снова она говорила что-то про Бога, про то, как видит он все ее мучения и неминуемо спасет. Под конец ей даже стало казаться, что Бог где-то рядом, что он стоял где-то прямо тут, в их «комнате, у окна», как она называла то место, где стоял, удивленно крутя головой у залитого снаружи ржавчиной иллюминатора, видимо в поисках не то Бога, не то окна, Йорг.

Наконец, Хью не выдержал:

— Заткнись! — громко заорал он и голос его задрожал. — Я не могу больше слушать это дерьмо! Заткните ее кто-нибудь, вашу мать, а то я, ей богу, разобью ей сейчас башку и она отправиться к своей Дженни прямо сейчас!

— Хью! — крикнула на него Виктор, пытаясь остановить его, но остановить Хью было уже невозможно.

— Бог твой, слышишь меня?! Нет, ты слышишь меня?! — он подскочил вплотную к Алиссе и наклонился над самой ее головой, дыша ей прямо в лоб, в жирные, спутавшиеся на голове волосы, — твой Бог тебя не слышит! Твоему Богу насрать на тебя, на твою Дженни с твоим мужем! Этому Богу насрать на всех нас! Если он и есть, то он сидит где-то там, далеко отсюда и решает свои вопросы вселенской важности, какой ему хер до того, что происходит с тобой здесь, какой ему хер до того, что происходит с нами?! И это только если он есть… А есть ли он вообще?! Ты говоришь, что Бог не допустит этого! Э-т-о-г-о?!! — Хью ударил ногой в пол, — будто это что-то особенное, будто гибель какой-то жалкой группки долбоящуров с планеты Земля должна волновать его прежде всего! Твой Бог позволял убивать десятки миллионы людей в год, твой Бог позволял душить заживо детей с матерями на руках в газовых камерах! При молчаливом согласии твоего Бога, миллионы людей пропадали в концлагерях, миллионы были убиты во время грабежей, миллионы были изнасилованы. Твой Бог в сотни раз больший преступник, чем Гитлер, чем Наполеон, чем Сталин… И знаешь почему? Да потому, что он всемогущий. Он все мог! Все!!! Но не сделал ничего… нихера не сделал. Понимаешь?! Миллионы людей погибали там, на Земле, в ожидании некой божественной помощи, которая вдруг должна была упасть им на голову… Но она не упала… как не упадет и сейчас. И знаешь почему? — на несколько секунд Хью замолчал. Было слышно его тяжелое дыхание, слышно, как выл и гудел ветер, как барабанил он по металлу снаружи. Хью нагнулся еще ближе к Алиссе, он почти уже касался губами ее уха. — Потому что, — продолжил он шепотом, но так громко, что слышно было всем, — ты нахер ему не сдалась! Ты ничтожный кусок дерьма во всем это вселенском масштабе, — он выпрямился, поправил штаны и тихими шагами пошел в сторону панели управления. Слева, на небольшом участке стены, под дежурным светом лампы, размещался карман, в котором лежали инструкции и пара бумажных книг. Хью залез в этот карман, пошарил там несколько секунд рукой и достал оттуда книгу, какую-то инструкцию. Он бросил ее на пол. Не ее он искал. Снова рука полезла в кармане и снова он достал оттуда книгу. «Библия» — большие серебристые буквы рисовались на черной обложке твердого переплета. Это была та «Библия», которую в свое время дал им Кораблев. Инцидент странный и непонятный, особенно учитывая то, что Кораблев никогда не производил впечатление человека верующего.

— На! Утешься!!! — Хью усмехнулся, ловя на себе помутневший взгляд Алиссы. — Источник вечной мудрости от Кораблева. Лови! — он кинул книгу в сторону Алиссы и та с каким-то металлическим грохотом упала к ее ногам. — Изучай и просвещайся! — он отвернулся и собирался уйти в другую часть кабины, но тут произошло нечто, что никто не мог ожидать.

 

9

Книга, пролетев по дуге, упала на пол и раскрылась. С грохотом из нее вывалился какой-то небольшой черный предмет. Он почти сразу залетел под одеяло Алиссы. Та потянулась под одеяло рукой, чтобы достать его. Это было что-то холодное, что-то тяжелое, похожее на…

— Пистолет! — первой вскрикнула Каролина. На ее лице отразился ужас. Алисса уже и сама увидела это. Она вскрикнула и с силой отбросила его от себя. Пистолет снова с грохотом упал на пол, проехался по нему и оказался почти у самых ног Хью. Виктор дернулся вперед, но Хью опередил его.

— Вон оно что! — прошипел он сквозь сомкнутые зубы и наклонился вниз.

— Дай! — голос Виктора прозвучал в воцарившейся тишине твердо и громко.

— Старый хер! Ста-а-арый хер! — Хью будто не услышал его слов. Его лицо сияло неподдельной широкой улыбкой. В этот момент он был похож на ребенка, который проснулся раньше других первого января, бросился первый делом под елку и… не ошибся! Там ждал его он, долгожданный и желанный подарок. — Хитер старик! Засунул в «Библию»! А?! Каково?! «То, куда вы летите, — говорит, — вам это там пригодится». Вот хер! Старых хер!

— Дай! — настойчиво повторил Виктор.

— Вот что он, оказывается, имел ввиду. А мы-то… голову ломали, думали, что старикашка на старости лет спятил. В религию ударился! А он!.. Умен, старый хрыч!..

— Хью!

— М-м-м?! — промычал Хью. Будто только сейчас он понял, что все это время его о чем-то просили. Он внимательным и долгим взглядом посмотрел на Виктора, как будто спрашивая его: «чего ты-то пристал ко мне?»

— Пистолет! Этот пистолет, отдай его мне…

— Пистолет? Этот?! — на лице Хью выразилось удивление. — Зачем он тебе?

— Я капитан корабля, оружие должно оставаться у меня!

Хью поднес пистолет к лицу и внимательно начал вчитываться в какую-то надпись, которая была выгравирована сбоку.

— «Кораблев», вроде как и… еще что-то. Наверное, его деда, — продолжал он все тем же тоном, не обращая никакого внимания на слова Виктора. — Он говорил, что он у него военный! Именной, смотри-ка! Ценная вещь! С такими вещами просто так не расстаются. Представляю, что чувствовал старик, отдавая нам его в эту пропасть! — он сделал шаг вперед. Виктор машинально отшагнул назад. Хью заметил это и почему-то улыбнулся. Он нагнулся к «Библии», которая лежала раскрытой, страницами вниз. Он нагнулся, поднял ее за край и повернул. В страницах книги был большой вырез, в котором пистолет и помещался. Чтобы книга не раскрылась раньше времени, Кораблев, видимо, склеил листы клеем, помещая, таким образом, пистолет в особый саркофаг, из которого его можно было достать только прилагая определенное усилие. Хью покачал головой и бросил книгу, вернее то, что от нее оставалось, к ногам Виктора.

— Держи! — проговорил он уже серьезно и без улыбки. — Ты, наверное, хотел ее…

— Мне нужен пистолет… дай мне его!

— Зачем? — повторил свой прежний вопрос Хью.

— Я капитан… я командую…

— Ах ты ко-ма-ндуешь… — растянул Хью. — Мне кажется, тут у нас возникло некоторое недопонимание насчет твоего командования. Ты, может, этого еще не понимаешь, но твоя миссия закончена, кэп! Твоя задача была управлять этим кораблем с момента его старта, до посадки на Землю. И вот мы приземлились! Мы тут, на Земле! — Хью вытянул руки в обе стороны, — а уж на Земле, не обессудь, я сам себе Бог и господин, здесь мной никто не имеет права управлять!

— Моя задача будет закончена, когда каждый будет находиться в безопасности!

— А ты можешь ее кому-то гарантировать?.. Безопасность-то! Здесь?! На этой планете?

Виктор не ответил.

— Видишь ли, чу-вак, — он сделал особое ударение на последнее слово, — ты был ответственным за этот полет, ты там крутил все эти рычаги и нажимал на кнопки, ты был в ответе за то, чтобы мы вернулись домой. Не сюда, не на это кладбище человеческих останков, а туда, домой к тем, кто нас ждал. Но у тебя не получилось. Ты не справился со своей работой, и мы оказались в жопе, в большой такой, зияющей чернотой жопе! Твое командование этой всей миссией это полное «фиаско». Мы закончили там, где не должны были заканчивать и это все благодаря твоим невообразимым талантам, командир!..

— Он здесь не виноват, это система корабля! Все это было непредсказуемо… — быстро заговорил Йорг, но Хью оборвал его:

— Ах, система корабля! — он вдруг поднял пистолет и, будто играя им, направил его на Йорга. Тот вздрогнул и машинально поднял вверх обе руки. Хью засмеялся и опустил вниз пистолет. Йорг опустил руки. Вдруг Хью снова поднял пистолет и снова направил его в лицо Йоргу. Тот опять поднял руки вверх и сделал несколько шагов назад.

— Собака Павлова! Ей богу! — проговорил он с какой-то кривой улыбкой. — Знаешь, что, капитан, мне как-то насрать чья вина в том, что мы оказались здесь, главное, что она не моя… Ты, как человек, который должен был за всем этим следить и все это предвидеть, все это дело успешно просрал… И я не хочу, чтобы ты продолжал просерать все остальное. Этот проект, за который ты отвечал, этот «Орион». Хер с ним! Теперь мне важнее моя жизнь, моя собственная задница, — он говорил уже без улыбки, — а я не хочу, чтобы моя жизнь зависела от решений, которые принимаешь ты. Ты… не обижайся, капитан, но ты не представляешь мои интересы. И не можешь их представлять, поскольку мы с тобой люди совершенно разных масштабов и образов мысли. Ты, может, хорошо разбираешься в корабле, умеешь им управлять, в звездах там все понимаешь нормально, но на Земле…ты не тот, кто будет говорить мне, что делать, а что нет!..

Виктор молчал. Он стоял неподвижно и смотрел в лицо Хью, в его раскрасневшееся, лоснившееся от выступавшего жира и пота, лицо.

— А что насчет пистолета, то пускай он пока будет здесь, у меня! — Хью нежно провел левой рукой по гладкому металлическому стволу. — Бояться тебе или кому-то другому меня не стоит. Я не убийца и не маньяк. Я зарабатывал себе на жизнь другим путем, зарабатывал этим, — он осторожно постучал себя пистолетом по голове, — и поверь мне, до того, как я оказался здесь с вами, у меня это неплохо получалось! А знаешь, почему? — Хью постучал пистолетом уже в грудь, — потому что я умею решать проблемы… А ты… ты можешь их только создавать!

— Отдай пистолет Виктору! — тихо проговорила Алисса. Покрытая одеялом, она сидела на полу и слабо покачивалась. — Идиоты, вроде тебя, не должны оружия даже касаться!

— Что это за звук?! — вдруг Хью выпрямился и вытянул вперед шею; он будто прислушивался. — Вы слышали это? Голос чей-то или… Или это мне показалось?! Какой-то голос какой-то еле живой подыхающей обожжённой черножопой твари!

— Хью! — крикнула Каролина. Она сделала шаг в его сторону, было видно, что у нее, всегда спокойной, дрожали от негодования губы.

— Оставь его! Не трогай! — Виктор вытянул руку, не пропуская ее. — Хочет, пускай держит его у себя!

— Ты не имеешь права никого здесь унижать! Мы все здесь в тяжелой ситуации и мы все…

— Лина, — снова окрикнул ее Виктор, — спокойно!

— Да, да, да, да! Мы всей здесь в тяжелой ситуации, нам всем здесь тяжело, мы должны учиться любить ближнего, как себя самого! — Хью подражал голосу Каролины. — Только вот я не хочу никого любить! Я не мать, ее за ногу, Тереза и не проститутка какая-то, торгующая любовью! Я обычный земной хрен, который не хочет просто так здесь подохнуть!

— Бог не допустит этого! — Алисса покачивалась на полу. Ее губы еле заметно двигались. Она снова была в жару. — Бог видит все это, и он спасет нас! Вот увидите! Спасет!

— Бог это будет или не Бог, — снова заговорил Виктор, обращаясь преимущественно к Хью, — но если мы хотим выжить, мы должны оставаться вместе. Разделяться, ненавидеть друг друга, обвинять друг друга в чем-то, все это не приведет нас ни к чему хорошему. За пределами этого корабля суровая среда и быть сплоченными это единственный наш путь к спасению!

— А потом?! Что потом-то будет?! Что будет дальше, думал об этом? Мы построим себе новый город, может корабль или… Ноев ковчег? Мы, впятером, устроим на этой радиоактивный свалке семью, будем плодиться и размножаться, как чертовы кролики?! Что будет дальше, думал об этом?

— Пока никто из нас этого не знает! — Виктор подошел к креслу и опустился в него. — Но выбора у нас нет.

— Да, это так! — подхватил слова командира Йорг. — Это так, мы должны быть вместе! Здесь… Послушайте, я скажу вам точно, здесь оставаться нельзя, по крайней мере надолго нельзя. Обшивка корабля долго не выдержит. Вы видели, как разъела эта кислота все снаружи и попала в инженерный и жилой отсек?! И это только начало, поверьте мне! Рано или поздно в кабине произойдет то же самое. Она толще и прочнее, но она не рассчитана на погружение в кислоту, она не выдержит!..

— И какие твои предложения, гений? — Хью обошел стол и сел с противоположного края, так, чтобы охватывать взглядом всех, кто был перед ним. Осторожно, будто боясь поцарапать или сломать, он положил пистолет на стол перед собой, дуло смотрело прямо в лицо Виктору.

— Я… я не знаю точно, но, мне кажется, мы можем найти место, где можно надежно спрятаться от этих дождей!

— И, к примеру, это будет?..

— Там, дальше по этой дороге, большой город! Я видел его своими глазами! Дома, эстакады, мосты… Сейчас все поросло, все разрушено, все в диком состоянии. Но если поискать, я думаю там что-нибудь можно будет найти. Туннели, станции метрополитена, не знаю… какие-то тяжелые бетонные сооружения, все это уцелело, по крайней мере, мне так показалось!.. Там можно будет найти место, где укрыться и голос… этот голос, который я записал… Я не знаю, что это значит, но это точно на нашем, человеческом языке! Возможно, там кто-то есть, возможно, где-то там, за этим лесом по-прежнему живут люди! Даже после всего того, что здесь произошло, они могут жить где-то глубоко под землей, в тоннелях. Может их много… может у них уже сложилось какое-то свое особое общество, но это все равно люди, те люди, которых мы оставили, когда залезли в корабль. Говорю вам, здесь все так просто! Эти радиоволны, эти шумы, которые не похожи ни на что в космосе! Я Виктору уже все это говорил…

— То есть вы с Виктором за нашими спинами все это уже обсуждали… Интересно! — Хью положил обе руки на стол и наклонился вперед, ближе к Йоргу. — Может теперь и мне снизойдете рассказать?

— Да нечего пока говорить! — Йорг пожал плечами. — Я не знаю, что это! Если это помехи, идущие от сверхновых в космосе, если это какие-то пульсары, то у них есть определенные модели поведения, ну, то есть звуки будут похожими — то что были час назад, пять минут назад, сейчас. Здесь же все по-другому, будто, не знаю…

— Будто мы слышим чьи-то переговоры в эфире, но не можем их понять? — уточнил Виктор.

— Да… это так, точно. Даже я бы сказал, будто мы погружены в какую-то среду, будто вокруг нас идет активный информационных обмен, но мы не можем его понять, потому, что…

— Потому что не понимаем их речи?

— Может да… а может и нет, я не знаю…

Хью откинулся на спинку стула, правая рука лежала рядом с пистолетом.

— Ты хочешь сказать, что слышишь какие-то инопланетные сигналы с других цивилизаций?

— Я в это не уверен, и я этого не знаю точно, но… это может быть и так!

— Бред! Второй раз за день я не верю своим ушам! Есть у тебя какие-то нормальные версии того, что произошло с этой планетой?

Йорг пожал плечами, но не ответил. Он посмотрел на Виктора, будто ожидая от него поддержки.

— Тот сигнал который ты слышал и записал, ты понял откуда он пришел? — спросил его Виктор.

— Да, его источник где-то в тридцати с небольших километров отсюда, если идти по прямой!..

— И кто нам его послал ты, естественно, не знаешь?

— Этого я не знаю. Но если мы найдем его, он сможет пролить нам свет на то, что здесь произошло.

— Пройти тридцать километров под этим дождем?! Ты болен? — Хью смотрел на его уже безо всяких усмешек.

— Выбора у нас все равно нет… долго оставаться здесь мы не сможем.

— Нет, ты, наверное, не понимаешь, что значить быть политым этим дерьмом! — Хью кивнул на сидевшую на полу Алиссу, — спроси! Она расскажет тебе! Если ты ходил там день, вокруг корабля, в сухую погоду, это еще не значит, что ты можешь пройти тридцать километров в одну лишь сторону…

— Тридцать километров это только по прямой, — тихо заметил Йорг.

— Тем более, пятьдесят, сто километров?! Сколько идти до этого твоего источника? Ты в своем уме, ты сдохнешь там в первый же день! А если там действительно кто-то есть. Думаешь, они будут ждать тебя с раскрытыми объятьями?

— Рано или поздно нам все равно придется искать себе новое место!

В этот миг, будто в подтверждение его слов, из-за закрытой двери, послышался треск, что-то большое поехало вниз и с грохотом повалилось на металлическую поверхность.

— Кислота разъедает этот корабль у нас на глазах, просто так сидеть здесь и ждать мы уже не можем!

— Поступай как хочешь! — махнул ему рукой Хью. — Это твое решение, уговаривать тебя я не буду. В конце концов, другим останется больше продовольствия!

— Я тоже пойду, — не колеблясь, ответил Виктор.

— Да вы что, все с ума что ли походили?! — Хью вдруг вскочил со стула. — Парами надышались этой херни, что ли? Мы еле убежали оттуда, — он ткнул рукой в сторону инженерного отсека, — там все затопило кислотой, туда мы уже не вернемся. Посмотри наружу, дождь то идет, то не идет по нескольку раз в день, он разъест вас там до костей в считанные секунды! Вы самоубийцы или вы, мать вашу, просто дебилы безголовые?!

Виктор посмотрел на валявшуюся на полу ветку. Некоторые листья все еще были скрученными в трубочку, но большинство уже развернулось. — Дождь закончился, — он повернулся и пошел к выходу. Скрипнула ручка и тяжелая металлическая дверь со скрипом открылась. Через пол минуты он возвратился. — Дождя больше нет, виден просвет и голубое небо! Если идти, то идти завтра, погода портится все сильнее и сильнее с каждым днем и времени у нас остается все меньше и меньше!

— Согласен, — подтвердил Йорг, — нам надо спешить.

— Послушай, Хью, нам понадобится пистолет! — Виктор сделал шаг в сторону стола. Хью положил правую руку на пистолет, будто закрывая его от Виктора.

— Это зачем?

— Так нам будет безопаснее.

— Оружие останется со мной, — голос Хью звучал бескомпромиссно. — Пока вы шатаетесь там, проблемы могут возникнуть здесь. В конце концов, кто-то должен охранять корабль, так?

— Да ведь не от кого охранять! Тут нет никого! — в сердцах проговорил Виктор, — Дай пистолет, старина, я верну тебе его, когда мы вернемся, обещаю!

Хью приподнялся с места и слабо улыбнулся. Пистолет был в его правой руке. Эта странная его улыбка дала какие-то надежды Виктору, он вытянул вперед руку, готовый к тому, что Хью, вдруг, протянет ему пистолет. Но Хью взял лежавший рядом нож, нагнулся над столом и толкнул его в сторону Виктора. Нож проехал по столу и с грохотом упал на пол, к самым ногам Виктора.

— Вот тебе оружие! А пистолет… он пускай полежит пока у меня!

 

10

— Нам надо придумать что-то… Так… черт бы побрал… спать невозможно! — Хью перевернулся на спину, пистолет, сжатый в руке, лежал на груди. — Когда эта кислота уйдет из соседних отсеков, надо забрать хотя бы постельные принадлежности, спать на этой куртке долго невозможно!

— День, два, минимум. Надо время, чтобы там все просохло, — отвечал ему Йорг. Он сидел перед панелью управления и что-то перерисовывал карандашом с экрана дисплея на белый лист бумаги, вырванный из «Библии».

— Я не уверен, что все, что мы перенесем оттуда, можно будет использовать! — тихо проговорил Виктор.

— Ты о чем?

— Я думаю, что кислота порядочно испортила все, что было за этой дверью. Я бы не питал на твоем месте надежды, что мы туда вернемся.

— Нет… это невозможно! — кряхтя, Хью поднялся с пола и начал разминать спину. — Я не привык жить в таки условиях, лежать в полускрюченной позе на полу и… в общем… невозможно… — Он засунул пистолет себе за ремень на поясе. — Найдите там нормальной жилье, с кроватью, душем и сообщите нам… Впрочем, и вы и я, мы все знаем, что это бредовая идея. Идти куда-то, за чертову тучу километров… Но, как хотите, дело ваше! — прихрамывая на ноге, которую он отлежал, Хью дошел до Йорга и остановился за его спиной. Тот нервно обернулся, но вскоре снова продолжил заниматься своим прежним делом.

— Что это?

— Это… карта. Я пытаюсь вычертить план местности и нанести на него точку координат, откуда шел сигнал.

— Откуда ты взял этот план?

— С радиолокатора и, частично, по памяти…

— По памяти, — усмехнулся Хью. — Далеко же вы уйдете по твой памяти! Я вам скажу сразу, я не такой отчаянный как вы, если вы не придете через день, два три, если вы вообще не придете, я не пойду за вами… Никто не пойдет за вами. Так что смотрите, иллюзий по этому поводу у вас быть не должно.

— Мы это знаем и так, — тихо заметил Виктор, — ты даже не можешь дать оружие!

— Оружие?! — усмехнулся Хью. — А просто считайте, что у вас его нет! Считайте, что все идет по тому плану, по которому должно было идти и что Кораблев ничего нам не передавал!

Виктор покачал головой и поднялся со стульев. Он решил не продолжать этот спор с Хью и молча подошел к панели управления, за которой сидел Йорг. Хью предусмотрительно сделал несколько шагов в сторону, как-то особо кладя руку на пояс, туда, где был пистолет.

— В нашем распоряжении есть хоть какие-то электронные средства навигации? — спросил он, облокачиваясь на массивную панель.

— Какие средства? Шутишь?! — Йорг посмотрел на него, пытаясь по лицу Виктора понять, говорил ли он это всерьез или действительно шутил. — Средства навигации не могут работать без космических систем и без наземных систем слежения! А здесь все мертво, все сгнило, все разрушено.

— То есть нам придется идти вслепую?

— Ну да, почти! Единственное, что у нас осталось, это радиолокатор, который работает… пока! Можно разобрать какие-то ландшафты, возвышенности, но в целом, это, конечно, дерьмо! У нас даже не осталось аппаратуры, которая могла бы распечатать это на лист бумаги, приходится все перерисовывать!

— Откуда именно исходит тот сигнал, который мы ищем?

— Вот тут, — Йорг ткнул карандашом в верхнюю часть дисплея, — здесь!

— А это что такое? — Виктор показал пальцем на жирную светлую полосу, проходившую вдоль по темному дисплею.

— Возвышенность, не очень высокая, но хорошо различимая радаром. Она, как раз, и будет нашим ориентиром. Мы пойдем вдоль нее.

Виктор подвинулся вперед и посмотрел на лист, на котором Йорг усиленно пытался рисовать карту. Все было намалевано и, как показалось ему, лишь очень грубо совпадало с тем, что видел он на дисплее.

— Это схематично!.. — оправдался перед ним Йорг. — Красота здесь не важна. Самое главное это направление и дистанция.

— И… как мы пойдем?

— Мы выйдем с корабля завтра рано утром и двинемся вот сюда, — от ткнул пальцем в верхнюю часть карты. — Компас показывает, что это север, — он оголил из-под рукава формы свои часы, в ремешок которых был встроен небольшой, размером с монету, компас. Табло электронных часов уже давно ничего не показывало, но магнитная стрелка компаса исправно продолжала указывать в одну точку, — это полоса аэродрома или… по крайней мере, мне так кажется, что это полоса аэродрома. Вот тут, — он поднял палец выше, — аэродром заканчивается и начинается город, эти скалы, то есть поросшие растительностью дома. Мы идем сквозь него, идем… идем… идем… и вот тут, справа, начинается эта возвышенность! И дальше нам надо будет идти двадцать с лишним километров вдоль ее подножия вот сюда, до этой точки! — он ткнул в лист, где жирным крестом была отмечена финальная точка их маршрута.

— И что у этого подножия возвышенности? Там тоже есть какая-то дорога или что?

— Я там не был, поэтому не знаю. Я остановился здесь, как раз там, где эта возвышенность начинается.

— Хорошо, следопыт, — заговорил из-за его спины Хью, — а почему бы вам просто не повернуть направо и не пойти от края этого «аэродрома», как ты его называешь до этой вашей точки по прямой?

— Здесь, — Йорг показал рукой область на схеме, — везде радиация. Радиационный фон превышен в разы…

— Во сколько раз? — поинтересовался Виктор. — Если мы быстро пройдем эту зону?

— В два, три, но это только начало, это только то, что я фиксировал. Дальше начинается какой-то кратер, там радиация, по всей видимости, еще больше. Чем дальше движешься в эту сторону, тем больше становится радиационный фон… Сложно сказать, что там произошло, но все похоже на то, что много лет назад там произошел взрыв. Радиоактивные элементы были выброшены в разные стороны и чем ближе к самому центру этого взрыва, тем больше концентрация этих веществ.

— По описанию похоже на «грязную бомбу», но почему тогда кратер?

— Что такое «грязная бомба»? — спросил у него Хью.

— «Грязная бомба» это разновидность оружия массового поражения с использованием радиоактивного материала, но в отличие от обычной термоядерной бомбы, то есть той, где происходит расщепление атомов веществ с выделением большого количества теплоты со всеми вытекающими, у «грязной бомбы» другой принцип поражения. Сама сила взрыва незначительна, но степень загрязнения радиацией местности, где произошел взрыв, во много и много раз превышает степень загрязнения при взрыве обычной атомной или водородной бомбы. Взрыв, собственно, и нужен лишь для того, чтобы выбросить из контейнера радиоактивные вещества…

— Но если был кратер, значит был и сильный взрыв?!

— В том-то и дело! — снова заговорил Йорг. — Это не была ни мощная ядерная бомба, ни полностью «грязная бомба». Это было нечто среднее между ними, будто, не знаю, какая-то недоделанная атомная бомба, как будто… сделанная любителями что ли…

— Атомная бомба, сделанная любителями, — усмехнулся Хью.

— Да, в последние годы своего существования это планета видела очень много интересного!

— Это все ужасно!.. — тихим голосом проговорила Каролина. — Неужели люди были способны на такое?..

— Да уж… эта планета далеко не Эдем, которым она казалась нам первые дни… Впрочем, об этом как-нибудь потом. Если по мере нашего приближения к центру кратера, радиационный фон будет увеличиваться такими же темпами, то обратно мы уже вряд ли вернемся или если вернемся, то на спине у нас уже будут крылья или хвост… или еще что-нибудь.

— Ну это ладно, радиация черт с ней, она хотя бы не убьет вас мгновенно. Ну а дождь? Если пойдет дождь, что вы будете делать?

— Будем пытаться спрятаться куда-нибудь. Ты говорил, что видел там дома? — обратился Виктор к Йоргу. Йорг в ответ лишь покачал головой:

— Домами это, конечно, сложно назвать. Какие-то заросшие мхом или какой-то прочей растительной дрянью сооружения, больше смахивавшие на бетонные скалы. В некоторых, если долго присматриваться, можно было различить очертания окон. Но я не знаю, насколько их можно будет использовать как укрытия или остановки, внутри них может быть еще опаснее, чем снаружи.

— Против этого дождя хороши будут любые укрытия, лишь бы они закрывали нас от него.

— Вот тут-то как раз и есть проблемы…

— Ну а скафандры, они помогут?

— Может да, а может и нет, — Йорг отложил лист, встал с кресла и подошел к висевшему изодранному скафандру, тому, в котором он вернулся оттуда несколько дней назад, — скафандры помогут на первое время, на несколько минут может, может на час. Но эти наши скафандры они рассчитаны на другое — на случай разгерметизации в салоне и на случай, если возникло какое-то задымление и начались проблемы с подачей кислорода. И это все! Никакой степени химической защиты, никакой биологической защиты. Респиратор, система подачи воздуха с баллонами на несколько часов… Когда эти скафандры создавали, ни у кого даже в мыслях не было то, что им придется на себе испытать. Вот это вот другое дело… — Йорг показал на висевший в углу тяжелый скафандр для выхода в открытый космос. Именно в нем первый раз на поверхность, как казалось им тогда «неизведанной» планеты, вышел Хью. — Он устоит долгое время и перед дождем, и перед радиацией, но его вес…

— Сотня с лишним килограмм…

— Да… с ним даже вокруг корабля не походишь…

— Выбор у нас не большой. Единственная наша надежда это хорошая погода и отсутствие опасных осадков. Сейчас дождя нет и… — Виктор внимательно посмотрел на растение на полу, его листья были раскрыты, — … и в ближайшие минуты не предвидится, но что будет через час или два… или ночью, сказать невозможно. Лина! — Виктор повернулся к Каролине, — в случае если мы… если нас все-таки застигнет этот дождь, и мы получим определенные химические ожоги, что мы сможем использовать?

Каролина пожала плечами:

— Мы исследовательская миссия другого рода, у нас на борту нет специального оборудования для анализа химических веществ…

— Это все понятно. Но мы спасли Алиссу. Что помогло ей?

— Вода, обычная питьевая вода. Ты сам промывал ей пораженные участки тела. Это самый лучший способ остановить распространение ожога по коже. Тем более, мы видим, что это опасное вещество, эти осадки, не вступают в реакцию с водой, они просто смываются, поэтому нет дальнейших повреждений. Ну а дальше — антисептики, повязки, у нас не так много средств, для лечения химических ожогов!

— Самый лучший способ избежать этих ожогов, это не попадать под этот дождь! — Йорг с усилием заматывал липкой лентой поврежденные места своего скафандра. — Голос, который мы слышали по радиоволнам… Это лучшее доказательство того, что даже здесь, даже после всего того, что произошло, могут оставаться люди!

— Главное, чтобы эти люди приняли нас за своих, — Виктор приподнялся и двинулся в сторону того угла, где лежал его матрац. — Главное, чтобы мы не жалели потом о том, что здесь кого-то нашли!

Йорг последовал его примеру и тоже завалился на матрац. Вскоре спать отправилась и Каролина.

Хью оставался за столом еще несколько минут. Задумавшись, он вращал пистолет по поверхности стола, будто пытался с помощью этот рулетки определить для себя что-то очень важное. Но каждый раз дуло пистолета показывало в разное место. Утомившись, наконец, этим бессмысленным занятием, он приподнялся, дошел до своего угла и так же опустился на матрац.

Через несколько минут освещение в кабине погасло и лишь по периметру, сверху, горел тусклый свет дежурных огней. Снаружи, где-то со стороны инженерного отсека, тихо завывал ветер. В последний раз команда «Ориона» засыпала в своем полном составе.