Последователи каждой из религий, существующих в мире, убеждены не только в истинности свой веры, но и в том, что эта вера уникальна и неповторима. Мы не спорим с их взглядами. Мы с уважением относимся ко всем верованиям, основанным на человеколюбии и доброте, на принципах, помогающих жить в мире и согласии с окружающими. А вот насчет уникальности хотелось бы высказать несколько соображений.

Они сводятся к тому, что религий, не похожих ни на одну другую, возникших как бы внезапно, нет и никогда не было. И иудейский монотеизм средних веков, о котором идет речь в нашей книге, родился не вдруг и не на пустом месте. По большому счету он стал результатом последовательного развития многих верований-предшественников, то есть не был случайным в истории человечества. В духовном развитии людей ничего случайного не бывает.

Разберемся же, чему поклонялись предки до монотеизма. Какие были у него предшественники? Это можно понять, анализируя сегодняшние религиозные обряды и ритуалы. Они чрезвычайно выразительны и настолько четко сохранили домонотеистические черты, что специалисты без колебаний определяют их древнее языческое происхождение. Весь вопрос в том, насколько оно древнее. Тут у нас со специалистами-сторонниками традиционной историей — принципиальные разногласия.

Вспомним общеизвестные факты, связанные с такой особенностью иудаизма, как обрезание. Ему придается глубочайшее религиозно-мистическое значение. Это — знак Союза избранного народа со Всевышним. Евреи считают, что Адам был создан совершенным человеком и был обрезанным. Но после изгнания из рая у потомков его появилась крайняя плоть — как знак несовершенства человеческой природы. И лишь много времени спустя Бог приказал Аврааму, праотцу всех евреев, совершить обрезание себе и всем мужчинам его дома.

Всевышний повелел: «Сей есть завет Мой, который вы должны соблюдать между Мною и вами и между потомками твоими после тебя: да будет у вас обрезан весь мужеский пол». (Бытие; 17:10)

Авраам совершил обряд сам и заставил его совершить всех мужчин — членов своего рода, в том числе — старшего сына, Исмаила, от которого, в соответствие с Кораном, ведут свою традицию обрезания мусульмане. Но уже младшего сына, Ицхака, Авраам обрезал, согласно завету, на восьмой день после рождения.

С тех пор, в строгом соответствии с заветами, всех младенцев мужского пола иудеи обрезают на восьмой день жизни. В символике Торы число восемь обозначает духовный мир, превосходящий земной. Ребенок, обрезанный на восьмой день, обретает контроль над природными инстинктами с помощью духовного начала. Кроме того, как сказано в Талмуде: «В секунду обрезания Ангел Иеговы сходит на обрезаемого младенца и остается на нем до самой смерти».

У мусульман, также считающих Авраама своим праотцем, нет жестких правил в удалении крайней плоти. У них обрезание не составляет догмата, а только традиционный обычай (соннат). Поэтому турки совершают обряд. над мальчиками 8 — 13 лет, персы — над 3 — 4-летними, малазийцы — над 10 — 18-летними, арабы городские — на 5–6 году, а деревенские — на 12–14 году. То, что отрезано, у мусульман закапывается в землю как символ того, что из земли мы произошли и туда возвращаемся.

Так считают сегодня сторонники ислама. Есть серьезные основания думать, что были времена, когда закапывание отрезанной крайней плоти имело совершенно другой смысл. Но о том будет сказано дальше.

Как бы то ни было, иудеи и мусульмане считают этот обряд уникальным. По их убеждению, таким способом Бог выделил их из общей людской массы, отметил своим особым, Божественным знаком. Тем самым Он показал остальному человечеству, что они наделены особыми функциями и особой миссией в жизни. Они — носители слова Божьего, откровений и заветов Всевышнего. При этом иудеи считают, что избранность связана с целым рядом ограничений, запретов, строжайших правил поведения, касающихся всех сторон жизни. Эти правила объединены понятием «кашрут». Недаром популярна среди верующих евреев поговорка: «Тяжело быть евреем». Действительно, нелегко соблюдать все правила.

Однако миссия быть евреем еще и почетна! Не-иудею необходимо очень и очень постараться, чтобы попасть в ряды избранных. Массового перехода в иудаизм быть не должно. Иудеи во все времена оставались в незначительном, порой почти исчезающем меньшинстве, но так и полагается жить избранному народу. Иначе само понятие избранности потеряет смысл.

Таким образом, иудаизму свойствен ярко выраженный замкнутый, кастовый характер. Это его родовой признак, такой же неотъемлемый и неискоренимый, как генетическое своеобразие каждого из нас.

Мусульмане, напротив, убеждены, что призваны не только нести откровение Божье во все концы планеты, но и множить ряды обрезанных. Процесс закончится только тогда, когда не останется на земле ни одного мужчины с крайней плотью.

Христианство, как известно, не признает обрезания. Однако тот факт, что, согласно Новому Завету, Иисус Христов был обрезан, требовал объяснения отцов церкви. В результате родилось следующее положение: Господь, Творец закона, принял обрезание, являя пример, как людям следует неукоснительно исполнять Божественные установления. Господь принял обрезание для того, чтобы никто впоследствии не мог усомниться в том, что Он был истинным Человеком, а не носителем призрачной плоти, как учили некоторые еретики (докеты). В Новом Завете обряд обрезания уступил место таинству Крещения, прообразом которого он являлся (Кол. 2, 11–12).

Вместе с обрезанием, воспринятым Господом как знамение Завета Бога с людьми, Он получил и Имя Иисус (Спаситель) как печать Своего служения делу спасения мира (Мф. 1, 21; Мк. 16, 17; Мк. 9, 38–39; Лк. 10, 17; Деян. 3, 6 Деян. 3, 16; Фил. 2, 9-10). Эти два события, совершившиеся в самом начале земной жизни Спасителя, напоминают христианам, что они вступили в Новый Завет с Богом и "обрезаны обрезанием нерукотворенным, совлечением греховного тела плоти, обрезанием Христовым" (Кол. 2, 11).

Это — мнение верующих.

Есть и бытовая точка зрения. В современном обществе широко распространено убеждение, что circumcision служит средством мужской гигиены. Мусульмане, в частности, уверены, что эта процедура укрепляет здоровье и благотворно влияет на умственные способности мужчин.

Чисто сексуальное объяснение также имеет место. Мужчинам, прошедшим circumcision, приписывают неутомимость в любви и способность доставлять женщинам величайшее наслаждение.

Такое мнение распространено не только среди иудеев и мусульман. Что бы они ни говорили об уникальности обрезания, с этим ритуалом мы встречаемся во всех частях света — в Австралии, Полинезии, Африке, Америке, на Малайском архипелаге. Без преувеличения можно сказать, что он — всечеловеческий.

С фаллосом проделывают самые различные операции. Его разрезают снизу по всей длине, протыкают насквозь сверху вниз или с одного бока до другого, надевают на него кольца, держат в специальных футлярах… Ни с одним человеческим органом не связано столько ухищрений, граничащих с садизмом, сколько с этим.

Причина как обрезания, так и остальных манипуляций, кроется в том, что в определенный период человеческой истории повсеместно процветал культ фаллоса. Предки поклонялись именно ему, мужскому детородному органу. Отголоски того далекого языческого периода живы до сих пор.

Вкратце поясним, почему существовал такой культ и почему он породил обряд обрезания.

В основе всех земледельческих религиозных представлений в древности, а кое-где и в наше время, лежит почитание плодородия. Это находит свое отражение во многих как исчезнувших, так и сохранившихся обрядах и ритуалах.

При переходе наших предков от охотничьего промысла к упорядоченному животноводству и земледелию неминуемо менялись верования. Прежде все зависело от охотничьей удачи, и боги, которым молились и приносили жертвы, служили именно ей. Это были лесные духи, невидимые хозяева всех животных, равнин и гор, боги огня и охоты. Обычно им приносили в жертву части или целых животных, хотя, если долго не приходила удача, то прибегали и к человеческим жертвоприношениям. Жертву часто выбирали среди соплеменников, чтобы одновременно уменьшить число голодающих в роду или клане.

С переходом к оседлому животноводству и земледелию зависимость человека от удачи резко сократилась. Люди перестали быть зависимыми от «богов зверей» и потому перестали приносить им дань. Вместо старых богов появились новые-те, от которых зависел урожай и приплод скота. На первое место во всех верованиях вышли культы солнца, дождя и плодородия.

Хорошо известно, что практически во всех земледельческих культурах Европы и Азии главным богом было Солнце, а плохая погода считалась проявлением гнева богов.

Но это только одна часть мифологии. Есть и другая, включающая в себя богов плодородия. В отличие от первой, она изучена плохо, и причиной стал пуританизм, свойственный евроазиатской цивилизации XVIII–XX веков. Так уж мы воспитаны, что сексуально-религиозные представления наших предков нам иногда даже неловко обсуждать.

В самом деле, как говорить о почитании половых органов? А ведь именно в них предки видели и причины, и символ плодородия, и, хотим мы того или нет, надо признать, что именно этот культ оказал огромное влияние на развитие современной цивилизации. Но о том человечество предпочитает вспоминать как можно реже.

Наши предки не считали секс «грязным» делом. Наоборот, считали делом чистым и угодным богам. И устраивали в честь него игры, шествия, гуляния. И носили на праздниках, в отличие от нас, не флаги и транспаранты, а нечто совсем другое.

— В «древней» Греции во время проведения праздника Бахуса девственницы — "канефоры" несли изображение фаллоса, украшенное цветами.

— В Провансе, Лангердоне и Лионе пользовался большим почетом Св. Футэн, последователь Приапа. Св. Футэну приписывалась сила наделять плодовитостью.

Согласно ритуалу, ему подносили изображения ослабленных или больных половых членов. Статуя его имела вид громадной фаллической ветви.

— Святой Августин был свидетелем того, как в Карфагене во время праздничной процессии в изумительной по красоте колеснице провозили гигантский макет фаллоса, который женщины украшали гирляндами цветов.

— Знаком Осириса был "тау", а Исиды — "ван" — так египтяне называли мужской и женский половые органы.

— Ярило — это восточно-европейское божество, связанное с языческим культом Солнца.

Во время обрядов соломенное чучело Ярилы изготовлялось с огромным торчащим фаллосом.

Кстати сказать, в современной России, да и в других странах, где люди исповедуют православие, во время пасхи выпекается сдобный хлеб-кулич вытянутой цилиндрической формы, стоящий торчком. Он обливается глазурью цвета мужской спермы и обкладывается вареными куриными яйцами, выкрашенными, как правило, в темные коричневые тона. Все это считается истинно христианским православным обычаем, и священник после богослужения в честь пасхи освящает куличи.

— Викинги считали шест фаллическим символом, оплодотворяющим Мать — Землю. Вокруг этого шеста потомки викингов до сих пор водят хороводы, пляшут и пьют пиво.

— У народов Крайнего севера крупные моржовые пенисы ставят торчком в гробницах шаманов, и по ним всегда можно определить, где могила колдуна, а где простого смертного.

— Корейцы фаллический дух называли Пугын, а в посвященных ему святилищах вывешивали на стене изготовленный из дерева фаллос. Несмотря на официальный запрет, культ сохранялся до начала ХХ века.

— В Японии до сих пор в ряде мест, особенно на селе, проводятся празднества в честь фаллоса. Изображения и макеты полового органа проносят по улицам поселений на специальных носилках, и женщины воздают им почести, стараются к ним прикоснуться, как к источникам, помогающим в рождении потомства.

Важно подчеркнуть, что эти праздники не носят фривольного и пошлого характера. Они вовсе не призваны подстегнуть низменные инстинкты толпы, разжечь похоть, призвать к сексуальным оргиям. Все гораздо серьезней и значительней.

Без оплодотворения нет потомства у людей, нет урожая на полях и приплода скота. Нет жизни. Поэтому и поклонялись фаллосу. И плуг, взрыхляющий мать-землю, тоже олицетворял для них оплодотворяющий пенис. Оплодотворяло землю и Солнце своим сиянием. Оно посылало жаркие лучи, и растения впитывали их и расцветали, чтобы потом принести плоды. Так считали предки.

Следы культа оплодотворяющего Солнца остались в языках народов. Слово «Сион» связывается не только с «сиять» (shine), но и с «сын», объясняя удивительную похожесть слов «sun» и «son» в английском языке. Есть серьезные основания считать, что слово “Christ” означало то же самое, что и «Сион», только на другом языке, а “Jesus Christ” что-то вроде «посланник света».

В представлениях предков фаллос выполнял не только свои прямые задачи. О том сообщал, например, арабский путешественник Ибн Фадлан. Он констатировал, что многие башкиры-мужчины носили на шее деревянные амулеты в виде фаллоса как признак мужественности. Подобные, но более мелкие амулеты надевали на детей как способ защиты от окружающего зла.

Почитание фаллоса выражалось и в ношении защитных чехлов, предохраняющих причинное место. Этот обычай отмечается в десятках мест, но прежде всего в Средиземноморье — Египте, Греции, Малой Азии. Так, например, чехол для гениталий фигурирует среди эмблем египетских фараонов.

Особое место занимает фаллос в жертвоприношении. В качестве жертвы богам мужская половая принадлежность ценилась значительно выше, чем любые другие.

Разумеется, поначалу отрезали не собственные пенисы. На эту участь были обречены враги. В Африке и сейчас имеется племя, где процветает такой обычай. Чтобы мальчика признали воином и женихом, он должен принести своей избраннице отрезанный пенис врага, который невеста варит и съедает. Она в буквальном смысле вбирает в себя «плодородие» этой части тела.

В официальной истории «древнего» Египта читаем:

«В перечислении трофеев, добытых египетскими воинами в Ливии в XIII веке до н. э., упомянуто 13 320 пенисов. Они закапывались на поле. Так повышалось плодородие».

Одновременно, как отмечают исследователи, решались и сугубо практические проблемы. Эта процедура стала заменой убийства военнопленных при рабовладении и других формах принуждения.

Оскопление донесено до нас во множестве историй и легенд. Оно характерно для культов Исиды и Осириса, Адониса, Таммуза, Диониса. На нем основан и культ богини-матери Кибелы и Аттиса. Традиционная наука относит его к VIII в. до н. э. и описывает родину этого культа как полумифическую страну Фригия в Малой Азии.

В этом культе бог Аттис, возлюбленный Кибелы, умирающий и воскресающий бог, согласно мифу, был вынужден оскопить себя, став прообразом для жрецов богини Кибелы, являвшихся евнухами. Кибела, будучи причиной оскопления и гибели Аттиса, сама воскрешает его. Жрецы этого культа, после самооскопления, бросали фаллос в лицо жестокой богини. Описывается, что примеру жрецов следовали многие граждане.

Нам представляется, что этот факт свидетельствует еще об одном аспекте кастрации как общественно-религиозного явления. На определенном этапе оскопление стало методом отстранения людей от всего, что считалось мерзким, грязным, отвлекающим от высоких мыслей о небесах, о духовном. На ее базе, под ее влиянием родились культы, в которых определяющим стало понятие «очищение». Более подробно мы расскажем об этом дальше.

Сейчас же отметим, что со временем скопец был признан наиболее подходящей фигурой для управления государственными делами на всех уровнях, даже на самом высоком. Прошедшего «очищение» ничто не отвлекало от дел, его нельзя было соблазнить чувственными наслаждениями. Он не заботился о потомстве, о накоплении богатств для детей и внуков, поскольку их не было. Физически и психически травмированный, кастрат находил смысл жизни лишь в работе на благо тех, у кого он был в услужении. И чем выше по лестнице власти он взбирался, тем беспощаднее относился к тем нормальным людям, судьбами которых распоряжался. Он как бы мстил им за свое увечье. А это только способствовало укреплению власти и накоплению богатств его повелителей. Очень ценным чиновником считался скопец.

Возвышение кастратов произошло тогда, когда утвердился институт отцовства. В этом нет противоречия.

Ни для кого не секрет, что в обществах, основанных на охоте и рыболовстве, институт личного отцовства практически отсутствовал. Так же, как и у обезьян — высших приматов, в племенном поселении существовали доминантные производители потомства. Современный вопрос «от кого ребенок» никого не волновал: отцы участвовали в воспитании детей лишь опосредованно и коллективно.

Остатки такого отношения к браку до сих пор встречаются у народов Крайнего севера и у африканских племен. Там секс с одной из женщин, даже замужней, может быть предложен гостю в знак уважения, как и другие атрибуты гостеприимства.

Только при переходе к земледелию, чьи плоды позволяют семье жить отдельно от клана, вопрос о семейной принадлежности и отцовстве приобретает актуальность. Этому в огромной мере способствуют, накопление знаний о семени и плодородии, с одной стороны, и распад племенного строя, с другой.

Как только у мужчин появилось самоосознание «мой ребенок, мое семя», зарождается институт наследования и, как следствие этого, четкое определение, кто — папа, а кто — дядя. Заодно в представлении предков женщина превращается в рожальную машину, не имеющую права на детей. Она уподобляется земле, давшей урожай. Земля не имеет никакого права на урожай, не правда ли? Его снимает земледелец, вспахавший поле и бросивший в него семена.

Такое отношение к женщинам сохранилось и поныне у многих народов и народностей Азии и Африки. В слегка измененной форме оно укрепилось в исламе.

В результате, помимо кастратов, в обществе возникает их противоположность — многоженцы. Надо же кому-то создавать потомство! Среди супер-отцов в основном — главы родов, земельные феодалы. Они могут позволить себе содержать гарем, множество детей и стражей гарема — евнухов. При этом складывается симбиоз противоположных полюсов сексуальности — бесполых евнухов и многоженцев. Люди, живущие под одной крышей, как правило, становятся нечужими, и именно этот известный психологический феномен, в данном случае сближение сюзерена и евнуха, способствовал колоссальному влиянию оскопленных на управление государственными делами.

Профессор Shih-shan Henry Tsai, (Fulbright College, USA) в статье «Могущество Импотентов: Евнухи в Китае»(2002 год) доказывает, что практически вся верховная власть в древнем Китае была сосредоточена в руках кастратов. Наследники престола росли в окружении мальчиков-евнухов, которые и становились их лучшими друзьями и советниками. Кастрированные получали высшие посты в налоговых институтах, суде. Но самое главное — в религиозных структурах.

Это происходило не только в Китае. В византийских хрониках есть упоминания о том, что некоторые должности в религиозно-государственной иерархии давались только кастрированным.

Их влияние огромно. Они выдвинули множество идей, усвоенных впоследствии большинством религий: самоотречение, самоистязание, пророчество, целомудрие и культ девственности. Они привнесли в средневековое общество аскетизм и мученичество, создали закрытые для всех других секты или касты «святых», то есть «чистых» людей.

Именно тогда впервые секс объявляется «грязным делом». Латинское слово casta, или катар по-гречески, означает «чистый». Вспомним известное понятие «катарсис», оставшееся с того времени во всех европейских языках и означающее «духовное очищение». Каста первоначально обозначала закрытую секту очищенных от сексуального греха. Оскопленный человек, стоящий у власти, неминуемо проповедовал отрицание сексуального, выраженного через понятие «грязного» в интимных отношениях.

Механизм этого процесса наглядно показан в литературных сюжетах средневековья. Один из них изложен в романе «История моих бедствий» Пьера Абеляра (традиционно 1079–1142 гг., вероятно, значительно позже). Классический французский теолог, которому приписывают концепцию божественного Триединства, описывает собственное оскопление. Рассказывается, что дядя возлюбленной Пьера нанял разбойников для совершения этой операции. Дядя отомстил на поруганную честь племянницы.

Автор говорит о том, что потерял мужское достоинство и вынужден уйти в монастырь. Само словосочетание «мужское достоинство», обозначающее фаллос, лишение которого вычеркивает человека из обычной жизни, хорошо доносит до нас атмосферу тех лет. Скопцы — не мужчины, у них нет «достоинства», и они не принадлежат больше обществу. У них одна дорога — служить богу, думать о духовном. Только там они еще могут быть полезны людям. Правда, монахи, судя по роману, не отличались ни благочестием, ни строгим поведением. Но это уже детали, надежно скрытые монастырскими стенами.

Напрашивается вывод, что монастырь, место совместного проживания людей одного пола, зародился поначалу как сообщество оскопленных. Об этом свидетельствуют не только литературные сюжеты, но и вся внешняя монастырская атрибутика, традиционно считающаяся христианской. Перевязанный веревкой балахон с капюшоном, смиренный взгляд аскета в землю и многое другое — все это пришло из общества оскопленных и не имело отношения к учению об Иисусе Христе.

Кастрация, особенно в Европе, где она была в наибольшей степени распространена, играла и другую роль.

Вот что пишет Patrick Barbier в книге "The World of the Castrati" «…the whole of medieval Europe was concerned to a greater or lesser degree with the phenomenon of castration. It was still used in various places to torture prisoners and also to punish men who had committed crimes and rape [sic]. The medical profession, too, did not hesitate to use it, mistakenly as a rule, to cure or prevent certain illnesses such as leprosy, madness, epilepsy, hydrocele, gout and various inflammatory conditions. For a long time also it was claimed as a cure for hernia. This was one of the many pretexts put forward by Italian families in order to justify the operation during the golden age of castrato singers. In France castration remained very common, although it was not used for the same musical purpose. Statistics drawn up in 1676 by the Societe Royale de Medecine mentioned more than five hundred cases of boys castrated because of hernia in the single diocese of Saint Papoul near Carcassonne. [Like circumcision for "redundant prepuce and phimosis"!]»

«… Во всей средневековой Европе были обеспокоены в большей или меньшей степени с феноменом кастрации. Он был до сих пор используются в различных местах пыткам заключенных, а также наказать людей, совершивших преступления и изнасилование [так в оригинале].Медицинской профессии, тоже не стесняйтесь использовать его, по ошибке, как правило, вылечить или предотвратить некоторые заболевания, такие как проказа, безумия, эпилепсия, водянка, подагре и различных воспалительных процессах. В течение долгого времени также было заявлено в качестве лекарства от грыжи. Это было одним из многих предлогов выдвинутых итальянскими семьями, чтобы оправдать операцию в золотой век певцов кастратов. Во Франции кастрации осталось очень распространены, хотя она не была использована для тех же музыкальных целей. Статистика составлена ​​в 1676 году Societe Royale де Медицина упоминается более пятисот случаев мальчиков кастрировали из-за грыжи в одной епархии Святого Papoul около Каркассон. [Как обрезание для "избыточной крайней плоти и фимоз"!]»

Особенно часто практикуемым это явление стало в на юге Европы, где мальчиков с красивым голосом кастрировали для нужд пения вплоть до 18 века.

В определенный период средиземноморской истории кастрация приняла массовый характер, а кастрация военопленных стала вообще делом обычным.

В «Historical atlas of the Crusaders» by A. Konstam приводится изображение малоприятной сцены, взятой из средневекового французского манускрипта. Автор рисует картину резни после взятия крестоносцами Antioch. На рисунке прекрасно видно, что палач кастрирует подвешенные, уже безжизненные тела, а на полу ждет своей очереди не кастрированный труп.

Имеет ли эта сцена отношение к христианству, каким мы его знаем? Конечно, нет.

Вторая интересная деталь на этом рисунке: все живые безбородые, а все убитые — бородачи. Традиционная история приписывает возникновение обычая бриться «древним» римлянам. На тех, кто это написал, можно подать в суд и обвинить в садизме. Бритьё бронзовым, быстро тупящимся ножом может быть только одним из видов пытки, особенно в полевых условиях. Если же предположить, что кастрированием (на рисунке) занимаются сами кастраты, у которых волосы на лице просто не растут, то картина приобретает совершенно иной смысл: жрецы культа, кастраты, отрезают фаллосы по религиозным причинам, скорее всего, как уже сказано, — для закапывания в землю. Заметим, что внешняя атрибутика на картине — чисто средневековая. Так, когда же был культ фаллоса?

По историческим меркам, он продержался недолго — до тех пор, пока не насытил общество оскопленными. Одновременно силу и мощь набрало окружение скопцов.

Сложилась непростая ситуация. Кастраты — высшая ступень в иерархии чиновников — практически отстранилась от непосредственного управления государственными делами, доведя до логического предела понятия «чистый» и «грязный». Но без управления общество жить не могло, и потому всю полноту власти взяли в свои руки их помощники. В то же время они не были оскоплены. То есть не имели знака принадлежности к высшему руководству.

Вот тогда, по нашему мнению, и появилось у них особое отличие-обрезание. Они совершали символическую кастрацию. Лишаясь крайней плоти, они как бы давали богу расписку в том, что, в конце концов, кастрируются по-настоящему. Заключали сделку с небесами!.. Зигмунд Фрейд писал: «Circumcision is a symbolical substitute of castration…» — «Обрезание символическая замена кастрации …» (Sigmund Freud, "Moses and Monotheism")

Обрезание, таким образом, стало договором с богом, «союзом слова». И его заключали только избранные. В Египте обрезание применялось в ритуальных целях лишь фараонами и жрецами. Всем прочим категориям населения это было строжайше запрещено. Факт чрезвычайно важный и показательный, идентичный неприятию иудеями массового circumcision. О союзе с Богом через обрезание прямо говорится и в Ветхом завете.

Однако оскопляться, то есть выполнять договор, никто не спешил. В отличие от кастратов, обрезанные чиновники были кровно заинтересованы в том, чтобы завоеванные ими привилегии и господствующие места в обществе переходили по наследству потомкам. Они были нормальными людьми и желали своим детям и внукам безбедную жизнь. Так что все постепенно встало на свои места. Кастраты неизбежно должны были уйти с арены истории. И также неизбежно пришло время, когда их места заняли потомки тех, кто первыми сделали обрезание. Оно осталось и использовалось как свидетельство древней принадлежности к избранным.

Сама процедура обрезания точно воспроизводила и воспроизводит у иудеев процедуру кастрации. Поясним, в чем дело. Обрезание безопасно в любом возрасте, а вот кастрация нет. С точки зрения современной медицины, кастрация восьмидневного младенца наиболее безопасна. В первые недели после рождения его организм активно вырабатывает большое количество антител и антибиотиков, помогающих залечивать последствия родового кризиса. Кастрация в этот период резко снижает риск серьезных последствий и тем более летального исхода.

Вот почему иудеи обрезают детей именно на восьмой день. В этом мы видим четкий след ушедшей в небытие кровавой традиции.

Но вернемся к духовному наследию кастратов. Под их влиянием, под воздействием понятий «чистого» и «грязного» возникло убеждение, будто для восприятия наиболее возвышенных понятий необходимо "укрощать плоть". Но уже не с помощью ножа или ножниц, а другими более щадящими методами.

Эта идея получила широчайшее распространение во всех странах мира. История религий сохранила тысячи случаев, когда люди морили себя голодом до тех пор, пока у них не появлялись галлюцинации и они не начинали «общаться» с небом. Другие неделями сидели на столбах, отстраняясь от всего земного. Третьи приказывали запереть себя в пещерах, в гробницах, в гробах, чтобы еще при жизни прикоснуться к потустороннему миру. Сотни уходили в пустыни, в горы, на необитаемые острова — куда угодно, лишь бы быть подальше от этого «грязного» мира, в котором имеются женщины. Наиболее ретивые укротители плоти, например, жрецы индейцев-алгонкинов, продолжали подвергать себя кастрации и отказывались принимать пищу, приготовленную женщинами. Но теперь это были лишь отдельные рецидивы прошлого.

В Индии жрецы Шивы не были кастратами, в отличие от жрецов Вишну, но были обязаны соблюдать целомудрие. Во время религиозных церемоний они стояли полностью обнаженными, в то время как женщины опускались перед ними на колени и брали в руки их половые органы. И если мужчины проявляли хотя бы малейшие эмоции, верующие забрасывали их камнями. Не греши даже в мыслях!..

Под несомненным влиянием духовного наследия кастратов сформировались аскетические, чисто языческие верования — так называемые гностические культы. Наиболее распространенные из них известны под именами катарской веры, богомилов, манихеев.

Они связаны с развитием городов и ремесленничества, следующего этапа в жизни общества. Как мы уже говорили, новые способы добычи хлеба насущного, независимые от солнца и плодородия, имели направленность, не связанную с фаллосом и кастрацией. Поэтому и родились иные верования.

Что лежит в основе благополучия ремесленников? Знание ремесла. Вся жизнь человека зависела от нескольких производственных приемов, которые передавались исключительно по наследству и тщательно скрывались от конкурентов. Еще не было ни всеобщего образования, ни книгопечатания, ни профессиональных курсов. Поэтому секретное знание стало главной ценностью в жизни.

Рождаются профессиональные касты ремесленников и закрытых цеховых гильдий. В условиях конкуренции и глубокой тайны мастерства появляется культ Высшей Мудрости.

Конечно, полностью отказаться от религии предков ремесленники не могли. Люди не меняют свои верования быстро и легко. Поэтому атрибутика аскетизма вошла в новые культы божественного откровения. При этом разделение мира на «чистое» и «грязное» стало основой для системообразующих понятий Добра и Зла.

Наиболее познавательным является культ Гермеса Трижды величайшего — египтянина Гермеса Трисмегиста. Гермитисты поклонялись Божественному откровению, Высшей мудрости, причем в предметном отношении это выражалось через культ «философского камня».

Современная история называет эту абсолютно полноценную языческую религию средневековыми суевериями, которые якобы возникли параллельно с христианством. Это совсем не так.

Хорошо известное и описанное почитание тайных откровений Каббалы, традиция «почитания Книги» современных иудеев — прямое следствие появления городских ремесленных каст и гностицизма.

Ниже приведены таблицы, характеризующие верования, объединенные понятием острой борьбы Добра и Зла. В современной науке они названы дуалистическими.

Таблицы демонстрируют удивительную похожесть представлений всех этих верований, разделенных лишь некоторой разницей названий и имен пророков.

Особенно интересна история катар, составленная по упоминаниям в сочинениях христианских авторов. Других письменных источников нет. Подлинные документы сожжены инквизицией, потеряны, истлели… В общем, исчезли.

Основная идея их учения — это разделение мира на материальную и духовную сферы, из которых материальная — вместилище Зла. Наш мир, таким образом, создан сатаной, Демиургом, который в сектах катар XV–XVI веков отождествлялся с богом Ветхого Завета. Поскольку в философии катар бог никак не мог иметь отношения к материальному миру, идея явления его в виде Христа как человека была им чужда.

Катары отвергали крещение водой, признавая причащение солнечным светом и огнем. Другими словами, разделяли взгляды солнце и огнепоклонников. Катарский крест был знаком солнца и его сияния. Себя они называли «добрыми христианами», обожествляя солнечный луч, который называли Иисусом.

Каменные катарские кресты в подвальном помещении музея Paul-Dupuy в г. Тулузе (Франция).

На карте указаны основные города и средневековые замки катаров. Оказывается, что катары были широко распространены не только в средневековой южной Франции, но и в других странах Западной Европы, в том числе в Испании, Германии, Фландрии, Северной Франции, в Италии, Боснии и т. д.

Во Франции "четырьмя главными "диоцезами" катаров были Аген (Agen), Альби (Albi), Каркассон (Carcassonne) и Тулуза (Toulouse)".

В Каркассоне (Carcassonne) до сих пор стоит самый мощный катарский замок.

Имеется еще одно близкое по смыслу объяснение имени Христа. По мнению ряда исследователей, оно означает вообще «послание» или «весть». Мессия потому и называется мессией, что приносит благую весть от Бога.

Что же касается солнцепоклонства, т. о. кресты с распятыми людьми потому и ставили на вершинах холмов, чтобы солнцу «было виднее», кого ему приносят в жертву, и чтобы оно своими лучами как бы принимало приношение. Так что в ритуале распятия человека-Иисуса Христа, описанном в Новом Завете, четко прослеживаются следы влияния более древних верований.

Это влияние выражается и в том, например, что многие имена в Библии обозначают не людей, а сущности в духе учений катар и богомилов, олицетворяют какие-то стороны и явления жизни. У гностиков Каин и Авель — архонты, то есть протосущества сложной языческой иерархии.

Ученый Н.Морозов в одном из своих трудов приводит истинное, по его мнению, значение имен Адам, Ева, Каин, Авель, сегодня воспринимаемых нами как собственные имена героев Ветхого Завета, родоначальников человечества. И тогда рассказ об Адаме и Еве звучит так:

«Человек женился на Жизни, и она родила ему Труд и Отдых. Труд убил Отдых…» и так далее.

Особенно ярко влияние гностиков проявилось в апокрифичном Евангелии от Иоанна, и это одна из главных причин того, что евангелие признано ложным…

Заблуждение поздних авторов и критиков при описании религии катар, богомилов и других разновидностей гностицизма заключается в том, что они утверждают, будто эта вера отвергала священный канон иудеев и христиан. Наша поправка сводится к тому, что они ничего не знали об иудеях до тех пор, пока иудейские каноны не были насильно внедрены. Их христианство носило чисто языческий характер. Это было христианство без богочеловека Иисуса.

Ученые уже не раз вплотную приближались к подобным выводам. Еще Ральф Кадворт (1617–1688, Англия), используя исследования голландца Герхарда Фоссия, пришел к утверждению: язычники-греки знали единого бога.

География распространения верований катаров обширна. Это практически вся территория Европы, от Испании до Боснии, везде есть упоминания об этой религии, хотя главное сосредоточение катар — юг Франции и Италия (1150–1250 гг.н. э.). Подчеркиваем: речь идет о XII–XIII веках нашей эры, когда, согласно традиционной хронологии, в мире якобы давно уже царствовало христианское единобожие.

Другое течение, балканские богомилы, сегодня официально признано идентичной катарам религией, хотя сведения о ней включают в себя иные языческие подробности. Например, богомилы считали бога добра и бога зла кровными братьями, что типично для множества языческих верований и практически сливается с подобной легендой в Зороастризме.

The Bulgarian Presbyter Cosmas's "Sermon" on Bogomilism (традиционно 920 н. э., на самом деле 15–16 века), в резкой форме осуждая богомилов, задается прямым вопросом: «And how can they call themselves "Christians," when they don't have priests to baptize them, when they don't make the sign of the cross, when they don't sing priestly hymns and don't respect priests?» — («Как они могут называть себя христианами, когда они не имеют священников для крещения их, когда они не осеняют себя крестом, когда они не поют священнических гимнов и не уважают священников?»)

Мы согласны с автором. Богомилы — не евангелические, а языческие христиане.

Еще раз вернемся к важной для нас мысли: нет на свете ни одного религиозного учения, которое не испытало бы огромного влияния своих предшественников. Все они буквально переплетены между собой, как бы перетекают одно в другое. На протяжении тысячелетий сохраняются основные представления, символы, понятия. На каждом новом этапе общественного развития они наполняются дополнительным содержанием, иногда меняют свой смысл. Но в любом случае остаются в духовной жизни людей. Поэтому, когда говорят об уникальности той или иной религии, то, на наш взгляд, это глубоко ошибочно. Иудейский монотеизм — типичный тому пример.