11 a. m
Встаю на счет три! Раз… два…
2 p. m
Социологи установили, что 99 % людей, говорящих «Доброе утро», врут.
Пульт свалился за 2 км от моей кровати, так что теперь я не смогу переключить канал, где тарахтит моя любимая телеведущая, — уникальная личность, которой удалось превратиться из очень умной женщины в конченную идиотку.
Утро невыносимо спокойное, надо бы его украсить парочкой свежих проблем. Для этого и существуют священные «Новости» — самый верный способ избежать состояния радости.
По одному из каналов бормочет бубнилка в серой блузке с микрофоном. Каждый день у нее одно и то же — случайное бедствие, в результате которого погибли 99,5 человека, в чем, как обычно, никто не виноват. А сейчас мы послушаем мнение аналитиков — они будут лить в анус, не сказав ни единой толковой фразы за время всего эфира.
Чем спокойнее жизнь, тем жарче страсть к таким передачам. Даже прогноз погоды создан для того, чтобы позволить нам как следует расстроиться. Люди с нетерпением «ждут» появлений ливней, града, зимы, войны и конца света, чтобы сдобрить себя новой щепоткой раздрайва. Если бы в наших жизнях не было «Чрезвычайных Происшествий» и «Фредди Крюгеров», от спокойствия у нас сползали бы крыши.
Мы ползем по обезвоженной пустыне в поисках адреналиновой влаги. Если находим — продолжаем жить, нет — впадаем в кому. Людям нравится бояться. Это как тренажер. Без регулярных порций страха жизненная кривая обрастает целлюлитом. Шок, как наркотик, — позволяет прочувствовать свои кости…
Патер
Ни с того ни с сего, мне звонит начальник охраны Чудесного под названием Патермуфий.
Он не будет играть большой роли в этой чудо-прозе, однако не сказать о нем пару слов мне не позволила бы совесть.
Верного помощника Ник обрел два года назад, и за этот короткий период успел оформить на него, человека надежного, свои дома в Марбелье и Лондоне, а также небольшой парк суперкаров, отчего Патер чувствует себя круче, чем берег Иртыша.
Огромный дитятя в полном расцвете сил, но с полным отсутствием шеи и вообще какой-либо разницы между головой и туловищем, он привык вводить людей в мелкую оторопь по заказным причинам. Словом, на свет его произвели Черепашки-Ниндзя, чтобы случайно подбросить нынешним родителям, от которых он сбежал в Чечню накачивать икры.
Помимо всего вышеперечисленного, у Патера имеется небывалая особенность: человек он крайне осведомленный, особенно в делах девичьих. Если вы возьмете его с собой в магазин, он безошибочно определит корректный размер чулок для ваших ног и будет долго биться в выборе благородной палитры губной помады, сочетающейся с вашими перламутровыми тенями для век.
В глубине души Патер мечтает, чтобы его приняли в огромное бабское кодло на высоких шпильках, где с утра до вечера обсуждается разница между стрингами, танга и бикини.
Многие барышни в курсе, парень он — что надо. Правда, невзирая на свой гибкий отзывчивый характер, персонаж это довольно мутный и витиеватый, и за всей фальсификацией его верного отношения ко мне всегда скрывалась его рабская преданность начальству…
Беседа с Патером неизменно проходит коротко и неинтересно: «Привет, шеф тебя ждет, он не в духе, машина за тобой выехала, там что-то срочное. Больше не могу говорить, совещание начинается, наберу позже, давай».
Что-то срочное. Шеф не в духе. Отлично. Всем известно, чем заканчиваются такие истории. Один раз встретиться с Ником — все равно что сходить в цирк на первый ряд…
Почти выхожу
Я же сказала, что выйду через пять минут, не надо мне названивать каждый час!!!
Затонированный черный автомобиль с группой потных телохранителей и таким же квадратным кучером стоит за моими окнами.
Вам бы понравились бронированные «мерседесы» Ника. Внутри них все ездит, дует и движется.
Однако прелесть охранного сопровождения в отдельном автомобиле истинно отличается от ситуации, когда с тобой в одном салоне сидят организмы, не знающие слов «душ» и «душа». Уже пятую неделю они носят черные пиджаки, от которых исходит такая неимоверная вонь, что ею можно опылять огороды и замораживать клопов.
Больше всего я не люблю эту дивизию отморозков из-за того, что при них не могу разговаривать по телефону так, как хочу, не говоря уже о том, что каждый раз при звучании российского шансона риск моего летального исхода увеличивается втрое и я начинаю раздумывать над тем, успею ли выбежать из машины, прежде чем меня стошнит.
В общем, с Ником мы друг другу не подходим. Он желает слышать Стаса Михайлова, а я люблю песню Майкла Джексона «Гладкие преступники».
Огромные многоугольные шкафы, своим видом воплощающие «интеллектуальное» наследие России, как и Ник, являются настоящими ценителями музыкального искусства, и поэтому считают своим долгом обсудить, кто лучше спел на Евровидении. Было бы неплохо, если бы эти румяные критики выучили азбуку, чтобы повысить свой менталитет до небывалой высоты. До такой, как у меня, например.
Никогда не сомневалась — в мире существует еще один такой же умный человек, как я! Правда, встретить его проблематично, потому что появляется он только тогда, когда я стою перед зеркалом!
Вам уже кажется, что я крейзи? А вот корректор Марина, которая исправляет ошибки в этой книге, поняла, что ей это не кажется…
Директор по панике
Едем по волнистой дороге. Перед нами то поднимаются, то опускаются невысокие снежные холмы, сопровождающие нас на протяжении всего пути.
Наконец рваные клочья облаков рассеиваются, и перед лобовым стеклом нашего брутального танка вырастает огромный бежевый дворец, построенный по последним технологиям 2014 года.
В этом месте обитает мой фельдфебель. Это одна из его любимых берлог.
Шлагбаумы в три слоя, пропуска, три килограмма охранников…
Знакомый почерк. Судя по инфраструктуре площадей, которые Ник для себя застраивает, прогноз его психического заболевания неутешителен.
У главного входа нас уже ждут гостеприимные ребята с автоматами. Без «пулеметчиков» Ник как без рук.
С личкой запрещено входить вовнутрь здания. Иными словами, Ник нанял телохранителей, чтобы другая служба безопасности не впускала их в его офис. В любой бред Тоник привносит сладкий оттенок кошмара. На протяжении всей жизни мания преследования ни на секунду не покидала его воображения. Страдая от своих сталинских заездов относительно дисциплины, Тоник верит, что безопасность обходится всегда дешевле, чем ее отсутствие. Ему мерещатся бомбы, подложенные под подушку, агенты, мечтающие спустить его тело в прорубь, и хакеры, по ночам вскрывающие финансовые базы. Не спорю, в каком-то смысле он прав, ведь если Тоника столкнуть с двенадцатого этажа, он все равно упадет, ведь законы физики едины и для президента, и для его парикмахера.
С другой же стороны, с тараканами в своем черепе иногда нужно как-то договариваться, ведь ничто так не украшает человека, как дружба с собственной головой, — согласитесь, это самый редкий вид дружбы!
Секретарши
Как только вы войдете в здание, на вас накинутся секретарши и администраторы — начнут облизывать и кормить сухофруктами. Главная функция этих смертельно ценных сотрудников заключается в том, чтобы обогревать своими теплыми бюстами деловых партнеров Ника, которые приезжают сюда раз в неделю поспать вместе с ним на переговорах.
«Варсима, смотри! Евлампия, подними глаза! Телка шефа пришла! Смотри, какая она стремная! У шефа глаза на заднице растут?»
Действительно, что шефу можно было во мне найти, если есть такие яркие и успешные женщины, как они?
— Здрасьте, девоньки. Извините, что вас разбудила. Проводите меня к Никтополиону, плиз.
Самая скромная из «Клавдий» отвлекается от пятого раунда «Косынки» и, взглянув в мою сторону конкурентными белками, выжимает из лица уксусное подобие американского оскала:
— Вы к Никтополиону? Как вас ему представить?
— Пусть представит меня сверху без одежды.
Притворившись, что эта известная шутка очень смешная, она вежливо просит меня подождать в холле, сообщив, что сейчас принесет мне чай. Интересно, откуда этому куриному изделию известно, что я хочу чай? Вдруг я его не пью? Полагаю, она четко определила, что горячий напиток мне сейчас будет очень кстати, как и помощь специалиста по психическим расстройствам…
В кабинете
Когда входишь в кабинет Ника, дверь автоматически закрывается изнутри, чтобы ваши предсмертные вопли не были слышны сотрудникам службы безопасности.
Внутри этого гигантского помещения чисто, как в операционной. Среди тусклого убранства можно устраивать утренние пробежки. Звук моих каблуков отдается шестикратным эхом на все пространство. Судя по количеству мягких кресел, пятиметровых белоснежных диванов и бутылок Crystal Louis Roederer, здесь редко занимаются делами…
Перетянутые золотым шелком стены плотно обвешаны бахвальскими фотографиями из серии: «Здесь мы с Шойгу чай пьем, тут с В. В. дзюдо занимаемся, а вот здесь я стою на пасхальной службе рядом с самим патриархом».
Над гигантскими кожаными креслами возвышается длинный ряд огромных снимков в позолоченных рамках, на которых изображена не очень аппетитная женская фигура с лицом, похожим на противозачаточную таблетку. Познакомьтесь. Это любимая супруга Тоника. Разумеется, благоустройством кабинета своего мужа она занималась самолично, по этой причине ее фотографий здесь нет только на потолке: ухоженные поля для гольфа, ужины с Сильвио, скачки Royal Ascot — и везде она, в первых рядах.
Ее старательно надменные дворянские позы и пренебрежительное выражение глаз и губ играют важную роль в жизни Тоника. Именно она активно прививает моему любимому подвижничество ко всему «высокому».
Правда, до того времени, как в ее жизни появились стилисты, она носила леопардовые шкуры с красными сапогами выше колена и солнцезащитные очки, облепленные мелкими стразами. Каждый день она выливала по нескольку флакончиков лака на пергидрольные волосы, уложенные в дизайне «почем квас», чтобы даже смерч не смог пошевелить и миллиметра этого произведения искусства.
С тех пор все изменилось.
Ныне перед выходом в свет она посещает ультрамодного визажиста и парикмахера, чтобы выглядеть на снимках стильно и дорого, несмотря на то, что ее русско-народное лицо, напоминающее коровий блин, вписалось бы куда более складно к фону невспаханной ржи фермы «Хрю». И рядом бы стоял Чудесный в костюме агронома и обнимал бы ее за талию в стиле «Тракторист Гаврила с подругой».
Мелодично, правда? Нет-нет, я совсем не ревную, что вы…
Я просто хотела сказать, что супруга Тоника отнюдь не напоминает Венеру Милосскую, и это говорит о том, что Ник утратил способность отличать женщин от птеродактилей.
Эта дама всегда знала, что ей нужно от жизни, поэтому, встретив двадцать лет назад беспризорного песика, загнала его в будку, обрезала ему когти и начала топтаться по его лицу каблуками, внушительная высота которых вовсе не удлинила ее короткие ноги. По выходным она выгуливала свое двуногое домашнее животное по известным ресторанам и бутикам. Впереди гордой поступью шагала хозяйка, а сзади прыгал ее вечно розовый заяц.
Грамотно нося шкурку серых мышей, такие хищницы носят мантии и тиары серых кардиналов. Своими мышиными зубками они способны перепилить хребет любому достославному рыцарю, растворяя как в ацетоне их слабые и зависимые маленькие души…
Ссора
— Ты долго ехала. Я ждал тебя. Присаживайся.
— Что у тебя с голосом, милый? У нас траур?
Тоник смотрит на меня исподлобья недовольными глазами и молча потирает пальцами виски. Напряжение между нами можно резать ножом. Чувствуется, травматолог мне сегодня тоже пригодится. Взрыв склада пиротехники — это ничто по сравнению с ситуацией, когда Ник злится. Его скверное расположение духа вытеснило даже секретутку, которая чудом успела выбежать из кабинета. Остальные спасутся в шлюпках.
Волнение накрывает меня океанской волной. Ник, не сказав ни слова, отрепетированным движением руки бросает мне в лицо огромный конверт. На мгновение в моей голове стрельнула уверенность, что в нем лежит японская взрывчатка.
Но, нет. Теракт — далеко не самое страшное, что сейчас может произойти.
В конверте покоятся какие-то непонятные снимки с целующимися молодыми людьми возле рекламного щита. Вероятно, Чудесный спешил меня чем-то потрясти, но пока ему это не очень удается.
«Дорогой, клянусь зрением, я не знаю кто эти люди!»
Выразительно нахмурившись, он молча выползает из-за стола и начинает нервно бродить по комнате, скрепив за спиной не находящие себе места пальцы.
После микроскопического разглядывания фотографий отвратительного качества я постепенно начинаю понимать, что это та самая девушка на рекламном щите, рекламирующая водостойкую тушь, под которой несколько дней назад Фил припарковался у Дома музыки. Детективы умело сделали свое дело, запечатлев нас с Филом в ракурсе страстного юношеского затяга, несмотря на то, что это случайное совпадение движений, когда мы с ним обменивались дружеским приветствием в щечку.
Чувствую, живой я сегодня отсюда не выйду. Ощущаю, как лимит терпения Ника исчерпывается. Если он начнет сквернословить, то будет делать это качественно, со всеми возможными физическими импровизациями, с воем сирен воздушной обороны и залпами башенных орудий. В этом плане он известный активист: глаза навыкате, будто в веки вставили иглы, раздутые на лбу вены, словно под кожу засунули ветки, белоснежное лицо с алыми пятнами, дыхание Чейна — Стокса, дергающаяся нижняя губа и прочие классические зарисовки из кошмарного триллера, которые больше всего «нравятся» его охранникам, особенно когда все это происходит в их присутствии.
Несомненно, весь ресепшн скопится под дверью, чтобы послушать фуги Баха. У Зозо сегодня будет торжественная смерть. Вначале ее помножат на ноль, а потом остатки пошинкуют на филе. Все знают, Ника нельзя обижать. Об этом можно потом сильно пожалеть. Глядя с небес. В последнее время он стал таким свирепым, что у него уже не осталось места, куда складывать свои жертвы. Ладно, шутка. Места хватит всем!
Вспоминаются чьи-то слова, что если спор с мужчиной не дает результатов, нужно ложиться на стол переговоров. Думаете, поможет?
Запущу-ка я в него лучше настольной статуэткой, чтобы он заткнулся, все равно ее не жалко выбрасывать. К тому же хрустальные вещи я метаю грамотно, чтобы они пролетали мимо объекта и громко разбивались о стену. Всплеск мелкого хрустального фейерверка заставит Ника замереть в виде восковой фигуры из музея Мадам Тюссо. И тогда очередь вещать сразу перейдет мне…
— Всё! С меня хватит! Прощай! Теперь ты меня увидишь только по Скайпу, громобой!
По сравнению с моим долби стерео, голос Ника звучит, как первобытное радио без усилителя.
— Катись! Изменщица! Счастливого взлета! — пожелал мне мой герой.
У секретарш сегодня будет пир. Ничто не может принести им большего счастья, чем моя внезапная смерть, желательно в результате случайного падения с Каменного моста. И тогда наверняка вдруг запляшут облака, и кузнечик запиликает на скрипке…
Вот шакал! Пока я думала, что он тихо по мне страдает, он, как ни в чем не бывало, сидел в окопе и разрабатывал планы военных действий по метанию молний в Зозо! Он играл на моих нервах, как на гуслях! А когда их осталось три штуки, стал играть на них, как на балалайке!
Ник обожает все драматизировать. Ему нравится изобретать умопомрачительные версии, а потом самому от них ошалевать.
Я все сделала правильно. Ему стыдно. Обижаться всегда надо первой. Кто первый обиделся, тот и прав…
Почему любовь к мужчине заключается в постоянном доказательстве, что ты не шлюха? По идее, я должна прибежать обратно, кинуться ему на шею и начать бить себя в грудь, пока не отобью легкое. А он будет сохранять психологическую дистанцию, держа свое больное самолюбие в неприкосновенности, изображать душевную боль и не реагировать на мои уменьшительно-ласкательные суффиксы.
Любые мои телодвижения остановятся свинцовым жезлом. Он никогда не упустит возможности посамодовольствоваться: унизить меня, обезвредить, заставить жить в клетке и грызть прутья!
Так зачем лезть из кожи? В ней мне довольно удобно.
Выход в моем случае один — взять в аренду бульдозер и сровнять Ника с землей. А потом высушить из него чучело, повесить в туалете и бросать в него дротики…
На своих четырех
Впредь, я буду писать тоника с маленькой буквы. Меня это немного приободрит.
Он совершил ошибку, не побежав за мной вслед, когда по полу катились тюбики моих блесков для губ, выкинутые из сумки резким движением злого локтя.
Жаль я не могу сгустить конфликт задним числом, в наших отношениях я поставила точку как-то вяло…
А теперь внимание! Знатоки! Как добраться до дому? Я так многозначительно выбежала в неизвестном направлении с чувством собственной безошибочности, что возвращаться теперь будет как-то неэффектно. К тому же я не горю желанием ехать в одной машине среди геометрических фигур с бревенчатыми мозгами.
Стоять с вытянутой правой рукой у дороги — тоже дело опасное и неблагородное. Остается только метро…
Метро
Перед грязными темно-серыми ступеньками, ведущими в подземное царство, на картонных коробках сидят таджички в пуховиках, осетинки и прочие нерастаможенные респонденты, торгующие маринованными огурцами. Огурцы жалобно упираются в стеклянные стенки банок — они напоминают мне меня.
Обожаю вылавливать жирные кривые огурцы из укропно-чесночного рассола и каждый раз радоваться, что на его поверхность не всплыли тараканы…
Перед тем как открыть мотающуюся в разные стороны тяжелую стеклянную дверь, намеревающуюся стукнуть меня по лбу, мои каблуки должны пару раз застрять в вентиляционных решетках, это такой ритуал…
Ну и ну! Столько народу! Подземный город романтично окутан запахом бомжей, сладких пончиков, человеческой мочи, пива, чехлов от гитар для собирания денег и песнями бременских музыкантов.
Это настоящее царство коренных жителей, которые постоянно куда-то спешат, раскачивая при ходьбе целлофановыми пакетиками с изображением улыбающихся снеговиков — «С Новым годом! Спасибо за покупку!»
Должна признать, в ларьках играет сумасшедшая музыка! Я верю в справедливость в этом мире. Бруно Марс больше не будет петь.
Наконец я узнала, где можно купить колготки с заниженной талией, корейские версии кукол Барби, кольца с почти настоящими бриллиантами, зеленые стильные носки, оранжевые бюстгальтеры со стразами и жемчугами, трусы с красными бантами и прочие атрибуты для искушенной публики.
А какой здесь выбор шаурмы и прочих ближневосточных блюд с молотыми трупами баранов в тесте! Иногда ими можно даже не отравиться!
А сколько здесь сумок Mulberry! Очевидно, эта марка крайне важна для поддержания имиджа в метро.
Cумки Сhanel, джинсы D&G, туфли Louboutin … Девчонки, что вы здесь делаете?
Еще раз хочется обратить внимание на то, что мне самой не верится, что весь этот письменный понос может принадлежать моему золотому перу. Не принимайте мою болтовню близко к сердцу. К тому же, если вы в состоянии читать этот бред, то это, к сожалению, ни о чем не говорит, кроме того, что вы умеете читать.
Бабушка часто меня просит, чтобы я перестала писать глупые книги и занялась чем-нибудь полезным. Наверное, надо превратиться в девушку-кошку, чтобы по ночам восстанавливать справедливость в Москве. И питаться я буду кошачьим кормом, который тоже здесь продается. По телевизору утверждают, что теперь он стал еще вкуснее! Остается только догадываться, каким образом они это проверили…
Внутри вагона
Напротив меня стоят какие-то молодые повелители блох в дырявых куртках из кожзама и в золотых «ролексах». Наверное, это программисты. «Дуришь соу гуд!!!» — закричали Rammstein из чужого плеера. Дуришь всех так хорошо!!!
Молодость — это когда ты крутой, очень важный и ничего из себя не представляешь.
Юная девушка, заглатывая горсти сухариков с чесноком, расстелила на коленях известный журнал, на одной из страниц которого изображено недовольное лицо американской кинозвезды, наполовину прикрытое темными очками и немытыми волосами. Ловкие папарацци, как обычно, поймали ее в аэропорту в окружении детсада, который фантастическим образом умещается на ее жилистых запястьях.
Она — идол красоты и благодеяния, постоянно усыновляет детей и радует милосердием не только своих фанатов, но и своего психиатра, ведь не каждый способен открыть у себя дома Организацию Объединенных Наций. Надеюсь, после развода с мужем она не будет делить детей, как табуретки.
Запах свежей типографической краски действует на людей магнетически, предвещая свежую почву для сплетен и размышлений.
Репортажи из загородных домов актеров российских сериалов радуют глаз, со страниц светятся их лучезарные улыбки: это мы у камина, это наши дети в летнем саду, справа — любимый муж, слева — любимый пес. В нашем семействе — полная идиллия!
А вот и ослепительная Даутсен Крёз, которая смотрит на нас с одной из страниц глянца. Одним своим видом эта супермодель способна даже бабочку убедить в том, что та — червяк.
Когда смотришь на ее ровную персиковую кожу, забываешь, что источник молодости и узкой талии «намба ван» — фотошоп, что съемки проходили в грязной необогреваемой студии и что рядом стояли помощник с вентилятором и четыре ассистента фотографа в засаленных шортах и сланцах.
Даже самый успешный человек, рассматривая на картинках загорелые женские тела за рулем кабриолетов, начинает полагать, что у них все намного круче, чем у него, ведь все самое интересное в жизни всегда происходит там, где нас нет. Люди не могут быть счастливы своим счастьем, их интересует чужое…
Людям нужна красивая легенда, примитивная сказка. И они ее получают, всего за 50 рублей. За 50 рублей они покупают возможность сбежать в другую реальность, где все намного красочнее, чем их собственная жизнь, где есть шанс убежать от проблем: от поезда, в котором нельзя прислоняться к двери, от мальчиков, рыгающих пивом напротив, от инвалидов, стоящих возле сидящей молодежи, и от женщин с иссушенной от оттирания полов кожей на руках.
Недосягаемый шаблон журналов рождает стимул борьбы, показывая, что настоящая жизнь там, в районе Парижа и Милана, далеко-далеко, куда тебе не доехать верхом на собственном невежестве.
Журнальные истории рождают сплетни. Сплетни — это еда, без которой не может обойтись ни один социальный человек. Люди жуют уже кем-то пережеванные истории, превращая их в сценарий к фильму со спецэффектами, который еще ни разу не снимался.
«Очевидцы», наблюдавшие за нашими отношениями с тоником, утверждали, что я «развожу» его, как вислоухого кролика, что дворцы с фонтанами и павлинами я уж и не знаю, куда складывать, пачки с долларовыми купюрами крошу по утрам в салаты и целыми днями хожу и спотыкаюсь о тридцатикаратные алмазы.
Никто не хотел читать книжку без картинок, все требовали разукрашек, в то время как реальность сильно отличалась от этих сказочных версий.
Никаких дворцов с эскалаторами у меня не было, а имелись лишь перманентные звездные войны с выяснениями кто из нас Зевс…
Пёсик
Вижу перед собой маленькую рыжую собачку с пушистыми пятками и черными, как маслины, глазками. Она преданно смотрит на своего хозяина, усатого дяденьку в шерстяной фуражке, который, не обращая на нее внимания, уже несколько минут пытается отхаркнуть табачную мокроту.
В своей преданности этот милый пёсик заслуживает уважения, ведь он кажется таким милым и невинным, несмотря на то что он тоже убивает, ворует, занимается промискуитетом, бывает крайне груб, гневлив, сквернословен и завистлив, особенно в отношении ласки хозяина.
Тем не менее поведение животных естественно и неподдельно. Понравилась самка — подбежал и нахально уткнулся ей под хвост, не понравился человек — никаких вежливых улыбок how are you, а просто откусил пару пальчиков, и все. Странно, что такая неприкрытая правдивость вызывает умиление лишь в четвероногих — в людях это качество, наоборот, отвращает…
Выходит, зависть, ложь и лицемерие в микродозах — здоровый элемент всего живого, важная часть современной цивилизации. Эти пороки естественны и человечны, разрушительны они лишь в больших размерах…
Парикмахерская
В жизни каждой нормальной девушки случается период, когда она решает себя немного подпортить.
С фольгой на голове я выгляжу бесконечно убого.
Второй раз перелистываю журнал «Эль» с выдранными пробниками, стараясь не заглядывать в зеркало. Довольно неплохой способ побыть в компании внутреннего «Я».
Всю жизнь не могла понять: красивая я или не очень? Но с этой минуты мне известен ответ на этот вопрос. Красота — это не главное. Так говорят все уроды.
Ощущаю, как мой натуральный песочный цвет волос оборачивается полным фак-апом с иссиня-розовым отливом.
Понимаю, моя голова — не простор для работы стилистов, но неужели они способны так варварски бесчинствовать с моими редко встречающимися прядями? Скоро от моих длинных волос ничего не останется, и тогда у меня будет ежик, как у Энни Леннокс.
Посоветуйте: какую конечность лучше оторвать мастеру: руку, палец, ногу или голову? Нужное подчеркнуть…
Забыла купить корм для рыбок!!!
Лежу на диване в гостиной, скрестив руки на животе. Бабушка утверждает, что так лежать нельзя, поскольку в такой позе покойников кладут в гробы. Не дураки, однако, эти покойники, так лежать действительно удобно!
Рассматриваю разноцветных рыбок, плавающих в огромном аквариуме, встроенном в стену.
Оранжевая рыбка по кличке Микроб каждый раз целеустремленно доплывает до одного края аквариума, разворачивается обратно и так же озабоченно плывет до другого.
Милые рыбки, как же хорошо, что я вас не ем! Почему вас нельзя гладить, обнимать и чесать за жабрами?
Выпучив свои огромные рыбьи глаза, Микроб притворяется, что меня не видит. На его мясистом тельце искрятся мелкие чешуйки, переливающиеся под маленькими пузырьками бирюзовой воды.
Только подумать, этот малыш находится от меня так близко, а ведь мы пришли из разных миров! Но это нам не помешало сплотить воздушное и водное пространство под одной крышей! Только представьте! Мы живем вместе! В одной комнате!!!
Согласитесь, глупо верить в то, что бывает что-то невозможное. В этом мире возможно все…
Скучаю по нему…
Загадываю! Если сейчас я зайду в ванную и увижу, что вода набралась, значит, через две минуты тоник напишет мне вечернее сообщение в виде стандартной умной фразы, олицетворяющей его высокий интеллект: «Ну чиво ты там?»
Предупреждаю, за написание «извЕни» вместо «извИни» я введу денежный штраф. А за написание слова «приДти» Ник будет гореть в аду!
Любой университетский филолог посмеялся бы над ошибками Ника. А Ник посмеялся бы над размером его заработной платы. Очевидно, чтобы стать лучшим, недостаточно иметь кучу почетных грамот в серебряных рамках. Успех в жизни постигается без помощи учебников. И при полном отсутствии жизненных принципов, ибо любые принципы ведут к бедности…
Н: Ну чиво ты там?
Мое ясновидение дало сбой на целых 10 минут. Надо сдать его в ремонт.
Я: Ты успокоился?
Н: Любимая, я же говорил: либо я, либо несчастный случай.
Я: Хочешь закопать меня на три километра?
Н: Не сомневайся.
Я: Боже…
Н: Бог тебе не поможет. А я помогу.
Я: Благодарю.
Н: Я беспокоюсь о тебе.
Я: Я наслышана о твоем беспокойстве.
Н: Тебе понравилась тема с детективами?
Я: Вижу, что они справляются с твоими творческими поручениями.
Н: Я просто любознательный!
Я: Для тебя испоганить кому-то жизнь — как в библиотеку сходить.
Н: На самом деле я знаю, как все было.
Я: Я знаю, что ты знаешь. Но я покорена креативностью претензии.
Н: А вдруг ты бы испугалась и созналась в том, чего я не знаю?
Я: Может, покатаешь меня в багажнике?
Н: Там тесно. Ты любишь простор.
Я: Я очень переживала. Ты даже не представляешь, что внутри меня сейчас происходит!
Н: Могу догадаться, я часто там бывал…
Я: Ты искал повод, чтобы поссориться?
Н: Не понимаю, зачем тебе этот хирург?
Я: Он очень хороший, как человек.
Н: И дымоход у него большой, да?
Я: Как у Петра Первого, к ноге привязывает.
Н: Я подозревал.
Я: Он мой друг. У него добрые глаза.
Н: Хочешь, я тебе их привезу?
Я: Ты когда-нибудь станешь добрее?
Н: Старую лошадь новым трюкам не научишь.
Я: Лошадь — это гордое грациозное животное. А ты — пень!
Н: Вижу, ты скучаешь по мне…
Я: Да…
Н: Что — да?
Я: Скучаю.
Н: Если бы я не спросил, ты бы не сказала.
Я: Неправда.
Н: Ты — мороз.
Я: Ты тоже не лето!
Н: Когда я тебя увижу?
Я: Через два сна.
Н: То есть через два дня?
Я: Через неделю.
Н: Почему так долго?
Я: Потому что мне редко снятся сны.
Н: Ты не хочешь меня видеть.
Я: Хочу.
Н: Сейчас приеду.
Я: Давай спать. Целую тебя самой водостойкой помадой.
Н: Ты меня не любишь.
Я: Не лиричь.
Н: На самом деле ничто не мешает тебе уйти….
Я: На самом деле ничто не мешает тебе остаться…
Мысли
Так я и думала: Ник подстроил эту ситуацию с Филом, чтобы заставить меня оправдываться. Ведь только он один может решать, с кем мне общаться, а с кем — нет. Я должна быть благодарна, что он родился на свет и мне разрешил. Он — герой-первооткрыватель, а я — его беспомощная приставка, как бесплатное приложение к айфону. Мое существование он приемлет только рядом с собой. Его главная мечта — стать хозяином моих чувств, заставить меня выпрашивать у него воздух, сделав из меня половую тряпку. Но если ему действительно нужна тряпка, не проще ли сходить в магазин хозтоваров?
Всю сознательную жизнь Ник идет на поводу своих желаний. Он хочет стать для меня Д’Артаньяном, который будет меня от всех спасать. А если я этого не захочу, он прижмет меня к стене и разложит мои кишки по своему усмотрению.
Уж не знаю, какое семя завалилось во влагалище его матери, что на свет появился этот архиерей, но если бы Ник родился немного раньше, Иосиф Виссарионович точно бы отдохнул.
Осталось перепутать его имя с Одиссеем, Персеем, Моисеем или Тесеем, и тогда в умиленном рыдании он растает, как дешевая шоколадка из киоска: «Ах-ах-ах, не стоит, я всего лишь скромный Бэтмен! У меня есть плащик и ушки!»
Утро
Солнце, ты жалкий фонарь! Даже небо почувствовало, что я сегодня злая. Воробышки за окном чирикнули пару раз и куда-то улетели.
Представьте, если Солнце погаснет, мы узнаем об этом только через восемь минут. Ровно столько будет еще длиться наше веселье…
В холодильнике, как всегда, ничего интересного я не нашла, поэтому сегодня опять буду есть гречневую кашу с соевым соусом, которая стоит тут уже неделю, практически антиквариат. В Лондоне подобные крупы можно купить только в зоомагазине, поскольку англичане ими кормят своих коней.
Так, что по телику?
Опять Морган Фриман. Как он успевает сниматься в таком количестве фильмов?! Он в курсе, что у него есть белый брат — Гоша Куценко?
А вы знали, что полное имя Умы Турман — Ума Каруна Метта Умекха Мадита Турман? Ага, думали, все так просто в этой жизни?
Обожаю разговаривать по телефону во время еды и громко чавкать в трубку.
Когда я произношу слово «алло», Чудесный внимательно прислушивается к интонации, чтобы понять добрая я сегодня или злая.
Н: Здравствуй, Зозо!
Я: Привет!
Н: Помнишь меня?
Я: Смутно.
Н: Это я, твой друг.
Я: Какой именно?
Н: Извините, я, наверное, ошибся номером.
Я: Ничего, я потерплю. Как ваше имя?
Н: Никтополион. На рыбалке — просто Тоник.
Я: Чего вы хотели?
Н: В 19.00 за вами приедет машина. Только, пожалуйста, не выходите через три часа. Мне нужно многое вам сказать сегодня.
Я: О’кей.
Н: Тогда до вечера! Всего вам доброго и злого!
Я: И вам того же! Целоваю и обнимаю с хрустом.
Н: Куда целоваешь?
Я: В самое приличное место.
Н: Ты считаешь это место приличным?
Я: Да я считать не умею. Дважды два — в столбик.
Н: Что-то не слышу, как ты меня целуешь.
Я: Мууууа. Слышно?
Н: Это был поцелуй куда?
Я: В десну.
Н: В нижнюю?
Я: Да. Ты рад?
Н: От радости сделал в воздухе тройное сальто.
Я: Не буду тебе мешать.
Н: Люблю тебя. Ты — грязная жестокая женщина.
Я: Отлично.
Н: Продолжить?
Я: Вечером.
Н: Хорошо, я законспектирую.
Ромео хренов
Н: Алло. Забыл сказать! Я хочу подарить тебе сегодня цветы! Скажешь водителю, какие лучше купить? Он наберет.
Я: В лукошко?
Н: Нет. Тебе наберет. Скажешь ему, какие цветы купить.
Я: Как трогательно.
Н: Только будь на телефоне, бери трубку!
Я: Слушай, зачем водителя напрягать, может, я сама съезжу?
Н: Ну, всё, начинается, старая песня о главном. Мне некогда этим заниматься, понимаешь?
Я: Не вопрос, я займусь!
Н: Не обижайся. Я просто боюсь выбрать что-то не то!
Я: Экстравагантно с твоей стороны. Благодарю. Цветов не надо. До вечера…
А кто-то еще сетует, что на земле не осталось внимательных джентльменов. Согласитесь, это бессовестная клевета!!!
Направляюсь к машине
В нашем крутом доме завелись две безвкусные, вызывающе одетые девушки из разряда «часик 1500 рублей, метро Красные Ворота». Перед тем как их вызвать, приготовьте сразу еще 500 тысяч, чтобы потом вылечиться.
Надо запретить в России носить леопардовые шарфы. Ими я ужасаюсь неподдельно — немыслимая кардионагрузка. В девяностые годы такие узоры были модными среди валютных хабалок с красными губами, и это еще не забыто…
Опять под дворник моей машины подсунули рекламную визитку Багиры Султановны, которая возвращает мужей в кратчайшие сроки. На обратной стороне визитки забыли написать: 159 статья, часть четвертая.
У подъезда стоит располневшая после родов девушка, внешне напоминающая циклопа. Она судорожно трясет коляску в надежде, что маленький монстр устанет визжать и наконец заткнется. Действительно, у малыша горло, как иерихонская труба. Неужели нельзя просто сказать: «Дорогая мама, не надо пеленать меня с руками, чтобы я не мог двигаться, не надо на меня надевать по девять комбинезонов, не надо меня кормить этим дерьмом из банок, не надо мне запихивать в рот эту грязную соску, из которой ничего не вытекает, и не надо трясти передо мной игрушками для тупых грудничков, меня интересуют твои вещи».
Всегда мечтала стать мамой. Вынашивать малыша в своем утробье, зарождая в его голове первую извилину вдоль пробора (которой Ник, к примеру, пользуется до сих пор). Нет ничего поразительнее, чем наблюдать, как детеныш появляется на свет, открывает глаза и видит тебя, свою мать, главного человека своей жизни. И в эту секунду происходит любовь с первого взгляда, которая длится вечно…
Женщина — главный авторитет в жизни каждого мужчины. Она учит будущих героев правильно держать ложку и завязывать шнурки. Инстинкты подчинения слабому полу прописаны у мужчин в ДНК, и никуда не деться этим тиранам, пытающимся преодолеть зависимость от женщин. Самые счастливые мужчины — те, кто не идет против своего естества, кто не стыдится своих чувств, понимая, что мужчина не может знать о том, что он мужчина, если рядом с ним нет женщины…
Куда делись пробки?
Большую часть своей жизни я провожу в пробках, что обычно притормаживает мои высокие чувства к этому городу. Но скулить сегодня по этому поводу мне не придется, ибо Бульварное кольцо на удивление спортивное.
Чумазый ребенок в дырявой полосатой шапочке подбегает ко мне на светофоре и начинает тыкать в лицо веник из красных роз, замерзших от холода.
Р: Теть, купи чветочки, а? Ну, теть, ну купи.
Я: Я не теть. Ты чего здесь бегаешь? Где твои родители?
Р: Там.
Я: Где — там? Почему ты не с ними?
Р: Я долфен ваботать!
Я: Сколько тебе лет?
Р: Девять!
Я: Прости, уже зеленый, мне пора, возьми это.
Протягиваю 1000 рублей. Глаза малыша загораются, он выхватывает купюру и, ликуя, убегает прочь.
Интересно, как выглядят мамы, которые лишают своих детей детства?
И вообще, вы хоть представляете, что будет, если я сейчас позвоню в организацию по защите прав ребенка и расскажу об этом беспризорнике? Правильно, ничего не будет. Здесь, как в джунглях, каждый сам по себе…
Подъезжаю к ресторану
Ливень дерется с ветром. Сумерки непредсказуемы. Город охватили мутные злые тучи, из-под которых изредка выглядывают недовольные матовые звезды. Я задаю им вопросы, но они молчат в ответ как партизаны…
Для нашего ужина Ник снял два этажа известнейшего гламурно-несъедобного общепита средиземноморской кухни, где по вечерам лакают чаи проститутки из Костромы и Верхней Волги.
Этот известный ресторан был открыт специально для любителей попить чай из пакетиков за бешеные деньги, но сюда я прихожу, чтобы подпеть заедающим песням Адриано Челентано.
Внутри
Вхожу в небольшой зал. Свечи горят ненавязчиво, словно маленькие ночные светлячки. Отблески играют грязно-рыжим цветом на белоснежных скатертях. Серебряные приборы аккуратно разложены у глянцевых лимонных тарелок с карамельными ободками. Выглаженные рубашки официантов пахнут отбеливателем.
«Э си тю нэкзистэ па» успокаивает и ласкает душу. Жду, когда на горизонте появятся линии любимого тела, как всегда, без вин, конфет и ромашек.
Сегодня я очень красивая. Запах моих ванильных духов стелется на пару кварталов, а мое свежее лицо сверкает, как начищенная сковородка.
Наконец входит ОН. Как всегда, выглаженный, побритый и дезинфицированный — главный психологический триллер моей жизни. Для меня он сейчас желаннее воздуха.
Ник здоровается с официантками и, мельком взглянув на часы, присаживается напротив меня чуть ли не с добрым выражением лица.
Н: Дорогая, ты такая красивая сегодня, похожа на ангела. Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что так оно и есть.
Я: Ты опоздал, если что…
Н: У меня были дела.
Я: И где «прости»?
Н: Прости.
Я: Не так.
Н: А как?
Я: Прости меня, змея подколодного, мерзавца убогого, раба твоего смиренного, о, богиня моя неземная!
Н: Я не запомнил. Перестань со мной так разговаривать. Побудь серьезной хотя бы раз.
Опустив глаза на стол, Чудесный судорожно наливает мой чай с жасмином, который, по его словам, он не может терпеть, и сосредоточенно накладывает сахарный песок в белоснежную чашку.
Добросовестное перемешивание сахара обычно занимает минуты три, но сегодня эта процедура продлилась вдвое дольше, что заметно сбавило широту улыбок на лицах официанток. Именно официанток, не официантов. «Лицензию» на обслуживание нашего столика получают только девушки — на представителей сильного пола Ник реагирует обостренно: моих молодых любовников он готов искать даже в холодильнике.
Обожаю привычку Ника вначале полоскать чаем рот, а потом его глотать — отличный метод зубной гигиены.
Ник вообще неравнодушен к жидкостям, особенно алкогольного рода. Истинный знаток спиртных напитков, он, как никто другой, умеет выбирать вина по красивым этикеткам. В некоторых случаях их можно даже пить, хотя чаще всего вино оказывается либо умеренной гадостью, либо откровенной отравой для мух и тараканов.
В трезвом состоянии Ник закрыт как сейф, но после бутылки спирта он начинает выдавать свое калорийное содержимое, превращаясь в сердечного человека. Если после нескольких глотков вы не чувствуете, что в вашей груди есть сердце, значит, его у вас нет вовсе…
Уста поддатого Чудесного выдают тосты, неповторимые в своей оригинальности. Эти редкие моменты всегда находят отклик в моей душе:
«Родная! Желаю тебе никогда не умирать!»
На это сплетение сарказма и целомудрия персонал отреагировал высокой скоростью оказания услуг. Похоже, эта фиолетовая лирика растрогала даже шеф-повара, который несколько раз споткнулся, пока вносил изысканно приготовленную жидкость в серебряной посудине.
В чечевичном бульоне плавают животные, названий которых я не знаю. Пар от тарелки излучает уют и благополучие сладкой семейной жизни. Ник дегустирует шедевр. Судя по его лицу, есть это совсем не обязательно, лучше просто продолжать вдыхать. Правильно, сейчас в этом нет необходимости, ведь гороховые и чечевичные супы едят только космонавты перед взлетом.
Я, конечно, не ожидала, что в следующую минуту на нас накинется группа загорелых лиц с гитарами, шляпами и балладами «бесаме мучо». Ник даже подавился и теперь неэротично отхаркивает застрявшие в горле куски хлеба.
Жду не дождусь, когда мы наконец начнем превосходить себя в обоюдных горячих призывах больше никогда не ссориться.
Ах, как же будет трогательно, если этих обещаний хватит до завтра!
Официантки не находят себе места, разыскивая способ отблагодарить Ника за то, что он разрешил им прикоснуться к его грязным тарелкам: «Вам не тяжко? Не тошно? Не грустно? Не тесно? Вино? Шампанское? Мясо в трюфельном соусе? Салат из омаров? Капоната? Мильфей? Пюре из авокадо? Цыпленок с розмарином? Кондиционер не дует? Кресло мягкое? Как погода? Дождь не слишком громко льет? Позвать Господа Бога?»
Подарочек
В бессвязном лепете души Ник театрально озвучивает какие-то слащавые стихи, от которых всем стало очень липко. Естественно, писал эти стихи он сам (при незначительном участии Фёдора Ивановича Тютчева).
После таких трогательных изречений мое сердце должно выпрыгнуть из груди и закатиться под батарею.
Надеюсь, Ник не забудет сообщить мне о купленном подарке, который он сегодня приобрел для меня в известном ювелирном бутике? Хорошо, что у него есть водитель Авдифакс, очень важный в его жизни человек, который не в состоянии хранить от меня секреты…
В свете последних данных, этот подарок сейчас находится здесь. И моя главная задача — его разыскать (надеюсь, не с завязанными глазами)?
Наверняка Ник долго грязнул в мучениях, куда его лучше запрятать, но витиеватость подхода к любому делу помогла ему справиться с этой нелегкой задачей.
О, да. В этом весь Ник. Как только в его жизни появляется прямая светлая дорога, он тут же меняет ее на скользкую, запутанную и непроходимую. В связи с этой особенностью сегодняшний подарок, полагаю, мне не удастся найти самостоятельно, это можно будет сделать только при помощи сотрудников МЧС…
Поиски подарка
Ник сидит с гордо поднятым подбородком, словно пять минут назад покорил Эверест, и блистает мне в след своими тонкими подсказками.
Этот человек во всем сенсационен. В своем шапито он посадит вас на вип-место в партере, чтобы вам было лучше видно, какой экшен для вас заготовил:
«Теплее, еще теплее… Прохладно, холодно, очень холодно, Финляндия! Исландия! Гренландия! Тундра! Вечная мерзлота! Смерть!!!!»
Уверенно ощущаю себя немецкой овчаркой, плохо справляющейся со своими обязанностями. Представляю, насколько мультипликационно я выгляжу, вылезая из-под очередного стола в поиске этого гребаного сюрприза.
Поисковые работы под обшивками кресел, скатертями и диванами уже проведены, но они оказались не слишком результативными.
Вымотанная и выдавленная, как зубная паста, чувствую, что начинаю злиться.
Не удивлюсь, если этой чертовой коробочки я сегодня так и не увижу…
Приплыли
Вылакав кучу разноцветных коктейлей, Ник окончательно утрачивает навыки дикции и теперь не может вспомнить, куда запрятал мой замечательный подарок. Грандиозно! Мой любимый, конечно, романтичнее, чем я думала, но глупее, чем я могла представить.
Не ожидала, что все закончится так безмозгло!
Теперь полночи мы будем сшивать события, вспоминая, кто куда пошел и что сделал, прежде чем Ник напился и потерял память.
В программу поиска подключится весь персонал ресторана, включая гардеробщиков, ключниц, сторожей и посудомоек, но скоро все они дружно убедятся: найти что-то после Чудесного под силу только профессиональным шахтерам…
Два часа спустя
Подарок найден так и не был.
С наигранной беспечностью Ник вынимает из пиджака банковскую карту Centurion, черную, красивую, чуть ли не со стразами, и неряшливо швыряет ее в кожаную папку с чеком, продолжая потешаться над нелепостью и идиотизмом сегодняшнего вечера. Пока никто не подозревает, что официантка вернет карту обратно из-за того, что в ресторане сломался терминал.
И с этого момента начнутся судорожные выворачивания пиджака наизнанку с поиском семнадцати тысяч рублей, на которые мы беззаботно поглотили супы и салаты. В завершении анекдотичной картины спасательный круг, конечно же, брошу я, вывалив на стол всю рассаду, что имелась у меня в портмоне, чтобы расплатиться за замечательный ужин.
В эту секунду официантов осенит прозрение, что миллиардеры — это такие люди, у которых есть все, кроме денег…
Gold Man Sucks
Если при слове «олигарх» у вас возникают мысли о неистощимых омутах серых купюр, вываливающихся из грузовиков, то приспустите розовые очки.
Все происходит приблизительно так: раз в две недели тонику приносят несколько белых листов бумаги из бухгалтерии, на которых черным шрифтом напечатаны девятизначные цифры. Познакомьтесь, это и есть его миллиарды. Живьем он никогда их не видел, не щупал, не нюхал, не вкушал и не превращал эти цифры в денежные банкноты. Это приблизительно то же самое, что иметь девушку, но никогда ее не видеть. Даже если ему вздумается обналичить эти суммы, не сомневайтесь, в банке ему предложат отправиться обратно в дурдом. Не будем также забывать об одном неприятном «но». Если крылатая фея из Stock Exchange в очередной раз не взмахнет над его кроватью волшебной палочкой, то завтра он может проснуться скромным миллионером, у которого незримые миллиарды виртуально ушли в небытие.
Каждый пройденный день может стать для него последним, и ему ничего не останется, как устроить распродажу своих тринадцати вилл, в шести из которых у него так и не хватило времени побывать.
Если не учитывать эти два приятных обстоятельства, миллиардером быть действительно круто — представляете, сколько раз можно сходить в солярий? Однако насколько быстро вы сойдете с ума — покажет время. Тоник, например, сломался уже давно, еще на пути к своему первому миллиону…
На улице
Официанты с нами даже не попрощались. Наверное, не хотели, чтобы мы уходили.
Направляемся к автомобилю. Ник бурчит себе под нос нелицеприятные фразы, прилежно делая вид, что меня рядом с ним нет и никогда не было.
Я: Милый, ты даже не понесешь мою сумочку?
Н: Сумочку? Да чтобы носить твои сумочки нужно быть Голиафом!
Я: Не ворчи, мой сладкий сахар! Держи сумочку.
Н: Господи! У тебя там что, чугун?
Я: Любимый, не капризничай. Я ведь забочусь о тебе. Бесконечно.
Н: Я тронут.
Я: Давай, улыбнись.
Н: Перестань.
Я: Тсссссс. Дай поцеловать носик.
Н: Не дам!
Я: Дашь! Иди сюда.
Н: Все, хватит.
Я: И еще лобик. А то он обидится.
Н: Все, перестань!
Я: А щечка правая? Она разозлится на левую!
Н: Перестань, я не маленький!
Я: Конечно, не маленький! Ты уже большой!
Н: Слушай, а ты за стоянку заплатила?
Я: Нет, мой богатый супергерой. Сейчас заплачу…
Лучший день моей жизни — сегодня!
Чудесный слегка посапывает, зарывшись лицом в мои волосы. Обвив руками его шею, чувствую запах родной кожи, пахнущей грецкими орехами. Сегодня у нас один воздух на двоих. Наверное, не случайно в слове «я» — одна буква, а в слове «мы» — две. Пытаюсь поймать ритм его дыхания. Дышит он неравномерно, будто его сердце бьется по-разному.
В комнате тихо, а внутри меня торжественно бьют барабаны, поют ангелы, и душа стремится ввысь!
Наконец мне стали нравиться его маленькие шрамы на щеках, которые остались у него после падения с карусели в детстве.
Любовь — удивительна! Она определяет все, даже того, кого нам считать красивым! Когда мы не влюблены, мы ищем идеал. Но когда влюбляемся, видим идеал совсем не в идеальном. Когда любишь, во всем обычном видишь чудо! Мы вместе — и это чудо! Мы не разнимаем рук даже во сне! Расстояние между моими пальцами создано для того, чтобы там находились его пальцы! Он — лучше всех! И меня даже не пугает его мечта поучаствовать в Третьей мировой войне в качестве диктатора…
Пароле, пароле, пароле… Пароле, пароле, пароле, пароле, пароле энко де пароле ку те сумо ва?
Я: Любимый, ты отлежал мне руку.
Н: Что-что?
Я: Ничего.
Н: Я долго спал?
Я: Нет.
Н: Я давно уснул?
Я: Говорю же, нет. О чем ты думал, когда засыпал?
Н: О том, что таких, как ты, больше нет.
Я: Хорошо, что ты умеешь так красиво лгать.
Н: Я очень тебя люблю!
Я: Серьезно?
Н: Сделай очень удивленное выражение лица, не забудь.
Я: Я тоже тебя люблю, несмотря на то, что это самая лживая фраза на Земле.
Н: Да что с тобой такое?
Я: Как ты думаешь, я когда-нибудь умру?
Н: Навряд ли.
Я: Не хочу лежать в земле, там тесно. Хочу в космос!
Н: Космос?
Я: Только не говори, что выделить для меня немного денег из своих тридцати миллиардов для космоса ты не в состоянии.
Н: Тридцати миллиардов? Откуда ты это взяла?
Я: Так про тебя пишут в «Форбсе».
Н: Полная ерунда. Читай лучше «Космополитен».
Я: «Космо»? Это любимый журнал твоих любовниц?!
Н: Я просто так сказал. Честно. Клянусь всеми богами Олимпа. Я больше журналов женских не знаю.
Я: Всё! Мы расстаемся!
Н: Ты случайно не рехнулась часом?
Я: Я рехнулась. Но не случайно.
Н: Чокнутая! Выпей валерьянки!
Тоник обиделся и ушел спать в другую комнату. Шуток не понимает. И зачем надо было уходить? Если он не хотел меня видеть, мог бы просто выключить свет.
Но я особо не расстраиваюсь, он тоже меня достал. Пусть катится колбаской по Малой Спасской, и очень срочно! После его ухода моя кровать освободится от груды бессмысленного мяса, которое постоянно храпит, закидывает на меня ноги, отбирает у меня одеяло, рано встает, хлопает дверьми и носится по комнатам с двойной турбиной, как слон!!!
Ладно-ладно. На самом деле я его очень люблю. Ведь он — мой мир! Он улыбнется, и я засмеюсь! Он загрустит, и я буду плакать! Он прыгнет с обрыва, и я буду по нему скучать!!!