Меня вводят в двери незнакомого помещения, где пахнет котлетами. Передо мной висит огромное зеркало, в котором можно увидеть маленькую девочку с хрупкими косточками. Ее рот, как всегда, приоткрыт, так как из носа уже пятый год текут сопли, щеки покрыты красным налетом после пяти килограммов съеденных конфет «Коровка», а редкие светлые волосы неаккуратно собраны в тугой хвост, обернутый алым бантом, высокомерно возвышающимся над маленькой головой.
«Ну-ка! Подойди сюда, красотулечка! Видишь? Это твой шка-а-а-фчик!»
Меня подводят к ряду маленьких деревянных дверей. На моей дверце нарисован грибок, на остальных — морковки, вишенки и яблочки.
«Переодевай сандалики, красотуль, ты взяла сменную обувь?»
Воспитательница еще раз подтягивает мои колготки ближе к горлу, чтобы на них не свисали зад и коленки, и вводит меня в зал, чтобы познакомить с моими сокамерниками.
Посреди огромной комнаты лежит зеленый истоптанный палас, похожий на грязную лужайку. По нему с высокой скоростью в разные стороны носятся бешеные дети.
В воздухе стоит пряный запах половых тряпок и хлорки. Неприглядность зеленой стены закрывает огромная оливковая доска с неаккуратными разводами мела.
Сверху старательно выведено большими белыми буквами мелом: «Четырнадцатое декабря».
За окнами воет зимняя стужа, злая и одинокая. Она приятно подчеркивает уют этого теплого помещения. Щели окон плотно заклеены клейкой лентой, стекла украшены бумажными снежинками и синей мишурой.
Пару раз споткнувшись о разбросанные запчасти пластмассовых автомобилей и элементы конструктора Lego, воспитательница резко хлопает в ладоши, пытаясь восстановить дисциплину: «Так! Тишина! Тишина в классе!»
Не получив ожидаемого эффекта, она вынимает из ящика металлическую линейку и оглушительно стучит ею по столу: «Внимание! Тишина! Максим! Тебя это тоже касается! Ребята! У нас новенькая!»
Дети неохотно оборачиваются в мою сторону и, не прерывая своей бурной деятельности, начинают на меня невнимательно коситься.
Добрый день, я ваше новое животное, которое пополнит ваш веселый зоопарк.
Не придав большого значения моей растерянности, воспитательница выдает очередную порцию указаний: «А теперь моем ручки и идем в столовую!»
Разумеется, меня никто не предупредил, что ручки нужно успеть помыть за две минуты, так как потом воспитательница выключит краны и мои ладошки останутся скользкими.
С общим стадом вваливаюсь в столовую. Всюду слышны громкие звоны посуды и озабоченные вопли поварих: они, словно роботы, накладывают еду в треснутые белые тарелки из огромных алюминиевых кастрюль, на которых небрежно выведены большие красные буквы и цифры, указывающие на принадлежность к ценному инвентарю детского сада. В воздухе стоит запах вареных яиц. На столах стоят огромные железные миски с резаным батоном и черствым ржаным хлебом, который не доели дети из параллельной группы. По краям стола разбросаны тарелки с примятым ложкой пюре и котлетами, из которых струится серо-коричневый сок.
Дети послушно рассаживаются по стульям, ибо знают: если они этого не сделают, воспитательница к стульям привяжет.
С неохотой ковыряясь вилками, они начинают имитировать вкусную трапезу.
Внезапно уши закладывает от оглушительного визга нашей воспитательницы: «Так! Витя! Ви-и-ить! Ау! Кому говорю! Да-да, ты. Ну-ка, встань и повтори правило вслух! Быстро!»
Мальчик безотлагательно вскакивает и твердо выстреливает: «Кагда я ем, я глуханем!»
«Правильно! Есть надо молча! Не отвлекаемся!» — обрадовалась взаимопониманию воспиталка.
Мальчик, сидящий рядом с Витей, поворачивается к нему и любознательно уточняет: «Ты не знаис, кто такой глуханем?»
Витя, не прожевав котлету, сердито хмурит брови и лениво отвечает: «Неа. Никто его не знаит».
Тем временем поварихи вовсю контролируют ситуацию, раздавая полезные советы в адрес неблагодарных маленьких змеенышей: «Компотики! Допиваем компотики! Чтобы стаканчики были чистенькими! Кто не допьет, не получит булочку на полдник!»
На дне стакана плавает какая-то земля и куски коричневых сухофруктов. Попробую обойтись без булочки.
Откуда ни возьмись, в зал входит помощница воспитательницы — туристка-кашеварка в бифокальных очках под названием Раиса Захаровна. Расхаживая между столами, она контролирует, насколько добросовестно маленькие едоки съели вкусный обед.
Остановив на мгновение свой гигантский бешеный взгляд из-под увеличительных биноклей на моей тарелке, она сжимает рот в куриную гузку и решительно устремляется в мою сторону. Мамочки! Почему она идет ко мне? Что я сделала?
Резко вырвав из моих рук стакан, она начинает визжать: «Почему не съела котлету?! Ну-ка, ешь! Быстро! Ешь, сказала!»
Дети, завороженные предстоящим спектаклем, немедленно замолкают. Раиса Захаровна накалывает огромный кусок котлеты на вилку и начинает бить ею о мои сцепленные губы: «Открой рот! Открой, сказала!»
В растерянности предчувствую свою безысходность — губы испуганно размыкаются.
«Жуй! Щас же!»
Чувствую на языке отвратительное протухшее мясо, замаскированное мукой и сухарями. Невольно вспоминаю маму. Она никогда так со мной не обращалась. И папа тоже. Хочу к ним. Не знаю, как проглотить все эти слезы — они, не спросив меня, льются сами.
Продолжаю жевать. Вижу шевелящиеся гнилые зубы Раисы Захаровны и темно-розовую бородавку с пучком седых волос у ее верхней губы, объясняющей мне, что я полное ничтожество и мне нет места среди людей…
Открываю глаза.
Лучше бы мне приснился Сайлент-Хилл. Всё, что связано с творожными запеканками, очкастыми завучами и красными гладиолусами на первое сентября, до сих пор навевает на меня священный ужас.
Сад и школа — это такие места, где всегда все неинтересно.
Даже если на уроках показывали бы порнофильмы, их никто бы не смотрел…
Утро
Fuck! На пульте села батарейка. Переключать каналы теперь хожу пешком.
Тук-тук! Приехали маки с овощами!
Курьерам я всегда даю 500 рублей на чай, чтобы они потом ехали в лифте и думали: «Боже, что это за чудесная девушка, которая дала мне так много денег?»
Жаль, что Чудесный уехал на какую-то встречу еще на рассвете. Маков с овощами он сегодня не увидит.
Как человек опытный и культурноразвитый, я никогда не смотрю на мир через розовые очки. Я делаю это через призму канала «Дисней». Мне нравятся мультфильмы, они дарят много положительных эмоций.
Но как научить детей хорошему, если даже дядя Скрудж ходит без трусов?
Мытарства старика Набокова просто ноль рядом с обреченной любовью утки-миллионера к эпатажной Голди! Для многих детей масштаб этой трагедии сопоставим со взрывом в Чернобыле или крушением башен-близнецов…
Недавно я выяснила, что племянников Скруджа зовут вовсе не Билли, Вилли и Дилли, а Хьюи, Луи и Дьюи. И Поночка в оригинале это Вебби (Паутинка)… Мой мир разрушен, все это время мне врали…
Ну вот, Зигзаг опять не справился с управлением, и самолет сейчас выбросит в джунгли. Это просто фильм ужасов. Придется съесть последнее пирожное-картошку, которое за неделю пропахло холодильником. Впрочем, у меня остался еще свежий эклер. Ему всего четыре дня. Съем вначале все невкусное, а потом вкусное. Главное, чтобы все это было сладким и шоколадным. Лишь в шоколаде растворяются мои огорчения. Если бы он был мужчиной, я бы вышла за него замуж. Оторвусь сегодня по полной! Напьюсь чая сладкого с шоколадом и вареньем фейхоёвым. А с завтрашнего дня сяду на одну диету — до этого сидела на трех, одной не наедалась.
Чувство собственного отстоинства
Обычно я езжу за рулем сама, но если вы видите меня в сопровождении двух внедорожников с неразмороженными пассажирами из спецназа, значит, у меня рецидив неуверенности в себе.
Проезжаю остановку. Девушки, стоя у дороги, прыгают от холода и нервно курят. А где шубки, сапожки, платья? Откуда эти пуховики канзасских дровосеков и испорченные прически под шапками? Девчонки рождены блистать, давая мужчинам стимул жизни. В их руках должны быть цветы, а не сигареты!
Ледяные московские улицы, жирные голуби, лишаистые коты, пьяные водители, наполовину стертая зебра на пешеходном переходе, глубокие лужи, асфальт с черными заплатками, грязные сталинские дома, располневшие мамы с колясками, не понятые обществом неформалы, бородатые бомжи в трениках и пугливые бабули в пуховых платочках — все это неотъемлемые доказательства того, что я не сплю.
Посмотрите на эти лица. Настоящее людей не вдохновляет. Оно причиняет им боль. Намного радужнее жить мыслями о будущем. Если, конечно, не думать о том, что с каждым часом его становится меньше. Если смешать темное прошлое со светлым будущим, то получится серое настоящее.
Нет-нет, я не жалуюсь, я просто хочу, чтобы всегда светило солнце, чтобы на дорогах не было мусора, чтобы дети не курили, чтобы не было пробок, чтобы все цветы были политы, комары убиты, а коты сыты — интересно, какой диагноз мне бы поставил доктор?
«Ана — нас»
Как вы думаете, если я сейчас попрошу водителя прижаться к обочине напротив интим-шопа, он подумает обо мне плохо?
Над невзрачным ларьком с грязными пластмассовыми стенами в глаза бросается огромная малиновая вывеска «Ана — нас». А мы — вас! Всегда мечтала узнать, какие таинства хранятся за потертыми ручками таких дверей, где в обеденный перерыв освежают свой темперамент менеджеры консалтинговых компаний.
Написанная от руки картонная табличка «Открыто» располагает к себе любого посетителя. Хотя, если зайти вовнутрь, можно забыть свое имя.
Молочные железы с красными торчащими сосками (продаются не в паре, а по отдельности), кожаные плетки, наручники, секаторы, зажимы, винты, канаты — здесь вы подберете предмет на любое психическое отклонение.
Из-под стеклянной витрины торчит фрагмент сгорбленного туловища полной продавщицы лет пятидесяти.
Ее маленькие губы, нос и глаза собраны в кучу, отчего на лице осталось много пустого места, которое хочется чем-нибудь заполнить. На такое лицо было бы справедливо надеть трусы, но сейчас оно аппетитно поглощает огромный чебурек, разнесший говяже-лучной смрад на всю площадь двухметрового помещения.
«Извините, я могу вас побеспокоить?»
В ответ тетка поднимает глаза, молча дожевывает остатки жирного теста, ритмично шевеля костлявой переносицей, и, дотошно облизав жир с грязных пальцев, вежливо встает с ободранной табуретки, чтобы оказать мне поддержку в ознакомлении разноперого ассортимента своего магазина.
Я: Еще раз добрый день. Меня привлекла красивая бижутерия, которая висит на той стене. Могу я примерить во-о-он те бусики?
Т: Какого цвета?
Я: Серебристые! Спасибо.
Т: Девушка, а зачем вы их на шею вешаете? Это анальные шарики.
Т: Серьезно? Извините, пожалуйста. А как ими пользоваться?
Т: Смазываете и вперед.
Я: А чем смазывать?
Т: Мне нравится этот крем. Он мягкий и не скользкий. Но вообще это не смазка, а мазь для усиления оргазма.
Я: И что ею мазать? Подмышки?
Т: Глубокие стенки влагалища.
Я: А как до них добраться?
Т: Пусть вам помогут.
Я: Домработницу попросить?
Т: Да можно и самой (от смеха тетка начала противно харкать, обнажив золотые коронки, установленные в разных частях сиреневых десен).
Я: А у вас все пенисы продаются без упаковок?
Т: Многие без упаковок. Посмотрите, они новые.
Я: А вдруг ими уже пользовались? Вы их помыли?
Т: Прокипятили! (от хриплого хохота у тетки потекли слезы).
Я: Хорошо, тогда, будьте добры, вон тот.
Т: Чё, этот не понравился что ль?
Я: Нет, понравился, но он, к сожалению, шевелится.
Т: А какой нужен? Железный?
Я: Нет, он холодный. Лучше резиновый.
Т: Резиновых много. Какой из них?
Я: Самый лучший, который подороже.
После этой фразы тетка призадумывается и озадаченно вздыхает. Подняв голову вверх, фокусирует взгляд на некоем висящем экспонате. Судя по ее восхищению, эта штука отождествляет главную реликвию магазина, вызывающую усиленное слюноотделение у постоянных клиентов.
Высоко на стене занимает почетное место имитация огромного мужского органа, он настолько тяжел, что ему не под силу побороть законы Ньютона и смотреть, как и положено, вверх.
Женщина взгромождается на шаткую табуретку и начинает долгую процедуру освобождения этой драгоценности от надежных креплений. Если следовать логике, вес продавщицы не даст ей спуститься невредимой, но огромное желание впарить мне игрушку сводит на нет все преграды.
Вытащив грязную тряпку из-под прилавка, она бережно стряхивает серую пыль с длинной розовой штуковины, от которой приятно веет свежей резиной, и осторожно, словно алмаз, протягивает товар в мои недостойные руки.
«Посмотрите. Многофункциональный. Размер регулируется. Три насадки. Китай».
Признаться, из-за неразвитого абстрактного воображения я не сразу поняла, что этот хот-дог — размером с мой рост. В этом, согласитесь, можно найти некоторую загвоздку, если, конечно, не выставлять раритет в качестве скульптуры у входа в антикварный магазин.
Я: Телеграфный столб, конечно, не совсем то, что я искала, зато этой штукой можно, например, колоть грецкие орехи.
Т: Чё? Не нравится? Ну, решайте сами. Зубочисток у нас нет.
Я: Неужели это кто-то покупает?
Т: Да это бестселлер всех сезонов! Всё разобрали! Последний остался!
Я: Главная гордость московских озаботов, так я и думала.
Т: Вы, между прочим, тоже сейчас держите его в руках…
Я: Все эти люди так же больны на голову?
Т: Люди как люди, выглядят прилично.
Я: А что еще они обычно покупают?
Т: Ну, не знаю. Шпанскую мушку часто покупают. Возбуждающее средство (тетка косит глаза в сторону маленького пузырька)
Я: А из чего оно состоит?
Т: Да хрен его знает. Секретное зелье.
Я: От флакончика пахнет эвкалиптом.
Т: Ну, значит, из эвкалипта варят эти снадобья. Кто их знает.
Я: Получается, чтобы на меня накинулись, надо этим намазаться, да?
Т: Вообще-то это пьют.
Я: Это напиток?
Т: Девушка, вы поиздеваться сюда пришли?
Я: Хорошо-хорошо, извините, я просто…
Т: Вы брать что-то будете?
Я: Да-да, конечно, заверните, пожалуйста, всё вместе.
Т: Что всё?
Я: Всё, что мы смотрели.
Т: Мы много чего смотрели.
Я: Хорошо, заверните тогда его.
Т: Кого его?
Я: Самого последнего.
Т: Девушка, вы пальцем можете показать? У вас пальцев нет, что ль?
Я: Прошу прощения, я просто…
Т: Этот?!
Я: Да, этот. Скажите, вы карточки принимаете?
Т: Чего? Какие, на хрен, карточки?
Я: Простите, пожалуйста.
Т: В Америку, что ль, приехала? Карточки ей давай!
Я: Просто у меня купюры по пять тысяч.
Т: Ой, бля. Как же вы меня все задолбали своими пятью тыщами. И чё делать бум?
Я: Ладно, давайте без сдачи. Спасибо. Всего хорошего.
Напоследок тетка делает прокисшее лицо и громко отхаркивается мне в след мокротой. Всегда ценила российский менеджмент за его уникальный стиль обращения с клиентом.
Вот он, классический торговый агент во всей своей красе!
Одиноко
Проголодалась. Хочется перекусить. Кастрюлькой борщика. Вот где главное зелье приворотное! Путь к мужскому сердцу проложен через его желудок. Жены, не волнуйтесь, ваш муж бегает к любовнице пожрать пельменей.
Хочется, чтобы меня кто-нибудь обнял, потрогал и потискал. Иногда так не хватает этих теплых человеческих рук…
В общем, ближайший массажный центр находится в пятистах метрах от моего месторасположения. Добираться до него я буду час, размышляя, чем бы заняться в десятибалльную пробку?
Москва — это такой город, где выезжаешь пообедать и приезжаешь на завтрак. Для чего нужны дорогие машины? Чтобы целый день стоять в них на Садовом кольце.
Как найти дом?
Стоим посреди какой-то непонятной недвижимости на Цветном бульваре и пытаемся разобраться, куда нам ехать дальше.
Должна признаться, за всю свою жизнь мне ни разу не доводилось получить ответ на вопрос, что означает дом 8 дробь 21, но я не теряю надежды в этом разобраться.
Так и скажите: на этой улице располагается двадцать один дом с номером 8, не надо от меня ничего скрывать!
СПА-салон
Мне повезло, что я опоздала всего лишь на 2,5 часа. Учитывая сегодняшние пробки, считайте, что это рекорд мировых автогонок.
Мое глубокое чувство прекрасного жестко попрано голубыми туфлями администратора, где она их купила?
Запах лавандового масла отрезвляет. Обожаю приветливых таек.
Каждая ступенька, ведущая на третий этаж, украшена свечками и живыми орхидеями. Мясистые стебли вызывают желание порезать их в салат вместо лука-порея.
Хрупкая тайка с плохо оформленным лицом по имени Юй открывает деревянную дверь и предлагает войти в помещение, окутанное мраком, покоем, запахом медового воска и звуками азиатского нью-эйдж.
Как и положено, массажная кушетка устлана лепестками роз, на серебристых простынях лежит идеально ровный цветок неизвестного семейства с зелеными-зелеными листьями.
Неужто живой?
В предвкушении ароматерапии стараюсь войти в экстаз.
Заботливая Юй, выдавив на руки несколько капель жасминового масла, начинает демонстрировать свой профессиональный навык доставлять людям удовольствие.
Дотрагивается до моей шеи. От ее рук пахнет чесноком. Наверное, жарила дикий рис. Или овощи в устричном соусе. Это очень вкусно.
Лежа на массажном столе лицом вниз, определяю, какого цвета кафель и насколько хорошо его помыла уборщица.
Сомнения относительно Тоника сводят меня с ума. Несмотря на то что нам, наконец, удалось разогнать тучи, мешающие безоблачному счастью, я продолжаю бродить по туману неопределенности…
Беспощадно впившись пальцами в мои ступни, Юй пытается открутить их от щиколоток. Так мне и надо.
Пытаясь найти тысячу причин, чтобы не думать о Нике, я упорно пыталась выбросить его из головы, но хитрое сердце опять обмануло этот наивный мозг… Перед тем как влюбиться, надевайте на сердце презерватив!
Не могу разобраться, что меня тревожит. Как только спрашиваю себя, все ли у меня хорошо, как тут же все становится плохо. И вновь остались мы втроем в нашем любовном треугольнике: я, Тоник и моя тупость. Очевидно, если хочешь быть счастливой с мужчиной, нужно быть счастливой до него…
Вечером дома
Н: Любимая, какие у тебя красивые серебристые бусы! Это белое золото?
Я: Да. В ювелирке была распродажа. Я еще кое-что купила, смотри!
Н: Ух ты! У коня оторвала? Или это Останкинская башня?
Я: Нет. Это точный дубликат твоего!
Н: Скажи честно, тебе меня мало? Или ты сумасшедшая?
Я: Или в него не вошедшая.
Н: Это мой новый конкурент?
Я: Это твой боевой товарищ.
Н: Ты случайно не сорвала позвоночник, пока его несла?
Я: Я выдержала нагрузку, как космонавт.
Н: Твоей отваге можно позавидовать. Мозг не простудила по пути?
Я: Он здоровый и закаленный.
Н: Непререкаемый аргумент.
Я: Что у нас с лицом? Ты впал в немилость?
Н: Отнюдь. Можно я завизжу от радости чуть позже?
Я: Покажи свою радость сейчас. Где твое изумление?
Н: Всё, больше не могу терпеть этот маразм.
Я: Постой! Не уходи!!!
Через пять минут
Я: Милый, открой! Ты так и будешь сидеть в туалете?
Н: Не открою!
Я: Не сердись, слышишь?
Н: Я чуть не умер, когда это увидел!
Я: Любимый, открой!
Н: Выброси эту дрянь!
Я: Я ее уже выбросила! Она нам не нужна! Открой! Пожалуйста! Мне! Нужен! Только! Ты!
Чудесный капризничает, но через некоторое время ему станет в туалете скучно и он выйдет наружу, сделав вид, что ничего не произошло.
Разыскиванием смысла в моей безумной выходке он займется завтра. И завтра он решит, что я — конченый маньяк, несмотря на то, что я очень хороший человек и совсем не люблю непристойности, я люблю апельсиновый сок!
Просто на нашей с Тоником сцене образовалось какое-то затишье, штиль, кости перестали шипеть на сковородке, отношения сдулись, скисли, опали, завяли, исказились и вывернулись на несвойственную им изнанку…
Со временем даже самые пылкие бесшабашные отношения стираются, становятся скучными и постными.
Еще вчера меня все устраивало. Я была на седьмом небе от счастья. Но длилось это недолго. Страшно, когда человек изменился, а ты любишь его прежнего. Если начинаешь с кем-то встречаться, ты не имеешь права быть хуже, чем вначале…
Лежим на кровати
Рядом дремлет Тоник, приоткрыв свой розовый рот, полный слюней. На его животе в заунывной позе лежит его верный друг Санчо Панса. Он жалостливо смотрит на меня своим единственным глазом и выражает соболезнования за то, что наши с ним любовные этюды теперь начинаются с просмотра порнухи.
Вчера я зачем-то обрезала ногти и теперь мне нечем поддеть полиэтиленовую упаковку, в которой замурован компакт-диск солистки группы Portishead, под жалобный голос которой можно было бы сейчас немного помучиться.
Ладно, схожу лучше в душ. А то от этих мужчин могут быть такие сувениры…
В ванной
В любом возрасте каждый мужчина мечтает быть молодым и красивым: чтобы его лицо отливало свежесорванной морковью и чтобы о его пресс можно было тереть сыр даже в девяносто лет.
Тоник знает: стареть в нашем обществе не принято. По этой причине он завел себе нового элитного косметолога, который вдохновляет его на различные самосовершенствования, по 5000 евро каждое.
Теперь наша с Ником раковина покрыта гормональными кремами, и теперь мы оба произносим слово «дегидроэпиандростерон» без ошибок. По словам косметолога, стать красивым в наше время проще простого: берешь крем, откручиваешь, выдавливаешь, мажешься, и миру является Марио Касас!
В общем, если я и умру из-за мужчин, то только со смеху. Зато мировая инфляция элитного косметолога больше не коснется…
Министр землетрясений
Если вы предположили, что конец этого красивого вечера наполнится покоем и безмятежностью, вы непростительно ошиблись. Необъяснимое пристрастие Тоника производить покушение на мои нервы вырвалось за все разумные пределы, что еще раз доказывает — мой любимый опасный псих, которого необходимо туго завязывать в смирилку, чтобы колоть ему сильнодействующие лекарства.
На этот раз он потерял какую-то красную веревочку, которая обвивала его запястье, защищая великой силой каббалы. Разумеется, похитить эту драгоценную вещь могла только я, и, ввиду того, что без этой веревочки жизнь Тоника лишена всяческого смысла, небеса обрушились мне на голову.
Ник — главенствующая фигура в выдаче оплеух. Оглушительный визг, пламя из ноздрей, пена изо рта, размахивание конечностями в разные стороны, обрызгивание слюнями близлежащие предметы, обстрел матерными выражениями, заталкивание назидательных повествований в мой адрес и прочий камнепад — это всего лишь легкий старт.
Сейчас я опять окажусь виноватой в плохой погоде. Мой мозг очень сексуален, и Нику нравится его безосновательно насиловать. Скоро мне подробно поведают, что история моего происхождения начинается с клонирования овцы Долли и земля меня носит по неизведанной для Тоника причине. Каждый раз слушаю о себе, и мне становится жалко его. С кем он встречается? Ужас!
Я: Революционер! Может, хватит?
Н: Ты ее нашла и выбросила! Мою веревочку!
Я: Ты совсем высадился из ума? Я ее даже не видела!
Н: Ты меня не уважаешь! Каждый раз я терплю твои отвратные выходки!
Я: Сочувствую, герцог!
Н: Смени тон, Барби! Я ведь могу уйти!
Я: Флаг в руки, барабан на шею!
Н: Кто тебя уполномочил так разговаривать? Ты глупая и маленькая!
Я: Тогда встречайся со сверстницами! Топай к любимой жене!
Н: У нас единомыслие! Может, ты телепат?
Я: Гуд бай!
Н: Ныне и присно!
Я: Дверь закрывать аккуратно! Не хлопать!
Н: Всенепременно!
Разумеется, Тоник выполнил мою просьбу, закрыв дверь по десятибальной шкале Рихтера. Глупые ошибки люди всегда совершают с очень умным видом.
Всю жизнь мы с Тоником любили друг друга, как правый берег реки Иордан любит левый. Для него ничего не стоит человека унизить, оскорбить, примять к земле, плюнуть сверху и розами засыпать. Все это вопрос техники. Чтобы не портить отношений с любимыми людьми, нужно постараться общаться с ними как можно реже. Тоник это понял.
Не нарадуюсь, что это мерзкое волосатое йети выкатилось из моих апартаментов. И с этого момента моя жизнь засияла множеством других перспектив!
По крайней мере, когда тоник — опять с маленькой буквы — уходит навсегда, иногда я успеваю немного выспаться до его возвращения…
Властелин колец
Вечер каждого нормального человека должен начинаться с мысли: пить или не пить снотворное?
Не люблю слушать музыку в одиночестве, поэтому со мной ее обычно слушает весь дом. Не знаю, нравится это соседям или нет, но могу сказать точно: они всегда слушают качественный рок.
После долгих размышлений, под чей вокал мне сегодня посходить с ума, я поняла, что моей любимой песней сегодня будет тишина. Двухчасовой трек.
Я буду лежать на подушке с включенной лампой и рассматривать свой маникюр. А оставшуюся часть ночи буду пытаться утонуть в лживом мире сновидений, который в очередной раз одурачит меня красивой любовной историей с добрым концом.
Мобильный телефон держу постоянно рядом. Если не возьму трубку, чтобы помириться с тоником, он приедет, посадит всех русалок на шпагат и скрутит из меня чурчхелу…
Через пару минут
Я: Алло… Ну, чего ты молчишь?
Н: Всё плохо…
Я: Почему?
Н: Потому что ты меня не любишь.
Я: Люблю.
Н: Ты многое от меня скрываешь…
Я: Что опять?
Н: Мне только что рассказали о парне, с которым ты ходишь за ручку в Лондоне…
Я: Крис? Он же гомик!
Н: Серьезно? Хорошо, что ты сказала!
Я: Крис — очень милый мальчик. И кубиков у него на животе по десять штук на квадратный сантиметр!
Н: Вот и я о том же. Их канадские венерические заболевания не лечатся нашими лекарствами. Будь аккуратнее.
Я: Ты не можешь жить без выноса мозга…
Н: Как тебе с ним дружится? Земля сошла с орбит?
Я: Трижды.
Н: Вот и славно. Пусть тогда он тебе все покупает.
Я: Ты все сказал?
Н: Нет. Хочу быть твоим единственным гидом в половой мир.
Я: Полно тебе, милый. Не неси околесицу.
Н: Будь ты трижды здорова и четырежды счастлива! Я только этого хочу!
Я: Благодарю за понимание.
Н: Прискорбно иметь друга-пидора, правда, малыш? Люби он тебя, ты бы с него не слезала.
Я: Давай ты разведешься с женой, и мы продолжим?
Н: Это мать моих детей. Я ее уважаю и не могу одномоментно разрушить отношения с человеком, который мне доверяет, просто из-за того, что тебе так хочется. Я говорил тебе об этом много раз, и не понимаю, почему мы постоянно возвращаемся к этому разговору?
Я: Всё. Я пошла спать.
Н: Чего ты буксуешь? Я же с тобой! У меня больше никого нет!
Я: О’кей.
Н: Любишь меня?
Я: Люблю.
Н: Разрешаю не врать.
Я: Люблю.
Н: Не забудь сказать, что я крем-брюле и сладкий сахар.
Я: Хватит, зай…
Н: Точно. Я — зая. Карликовый кролик. Захотела — за уши потаскала, надоел — в корзину положила. Да, любимая?
Я: Разговор окончен.
Н: Разговор не окончен.
Я: Разговор ни о чем. Ванильных тебе снов, любимый, обо мне.
Н: Ты дома спишь, надеюсь?
Я: Конечно.
Н: Тогда набери с домашнего, а то тебя плохо слышно…
Я: Начинается родина…
Н: Ты не дома!
Я: Я дома. Честно. Скажи, что ты мне веришь.
Н: Верю. Но когда будешь в постели, набери мне еще раз на всякий пожарный случай.
Я: Хорошо, если будет пожар, наберу.
Н: Очень смешно. Полетели завтра в Эмираты? Ты там ни разу не была.
Я: Нет, только не Эмираты.
Н: Значит, летим.
Я: Не летим.
Н: Нет так нет. Мне надоело, что ты вечно всем недовольна.
Я: Аналогично.
Н: Прощай.
Я: О’кей.
Н: Я больше не позвоню никогда.
Я: О’кей.
Н: Я говорю на полном серьезе.
Я: О’кей.
Н: Жизнью клянусь…
Я: Хор.
Н: Турецкого?
Я: Пятницкого.
Н: Прощай!!!