Про Вики
Мой мобильный упорно разрывается. Конечно же это она. Ее Высочество Викентия — Вильфетруда, мы с ней вместе учились в одном злачном местечке на ее родине, о котором уважительно отзывается даже британская Корона. А на нашей родине, когда слышат это название, писают кипятком и предлагают кокаин бесплатно. В общем, Вики. Как у настоящей английской аристократки, у нее вытянутое лицо, которое украшают большие выразительные глаза и беспорядочные зубы, которые видны даже тогда, когда рот закрыт. Несмотря на то что ее упитанное телосложение активно призывает к теловычитанию, стеснения у Вики это совсем не вызывает. Чаще всего ее можно увидеть в джинсах, плотно облегающих полные ноги, на которых никогда не делалась эпиляция, и в кашемировом пуловере с подробными следами всех ее завтраков, обедов и ужинов, которые Вики каждый час дублирует. Также она обожает носить плащи Aquascutum с сумочками Anya Hindmarch и килограммами уплетать морковно-имбирные пудинги, что по утрам готовит их семейный кулинар.
Несмотря на то что Вики — чистокровная англичанка, в магазинах она никогда ничего не покупает со скидкой, ну, может только, когда ей нужно купить подарок маме.
Будучи дочерью герцогини Глостеровской, она (с завидной интенсивностью) успевает испробовать весь ассортимент занятий, с детства запрещенных членам династии Виздондзоров. Вики в самом полном диапазоне успела повидать, потрогать, понюхать жизнь и даже на нее наплевать. Впрочем, прием легких и тяжелых наркотиков, секс с мальчиками и девочками, курение гидропоники и чрезмерное употребление крепких алкогольных напитков никогда не мешало ей быть любимой дочерью своей авторитетной мамы.
Наряженной и ухоженной Вики можно обнаружить только на семейных торжествах. Все оставшееся время ее жизни посвящается дегустации тех видов деятельности, которым не обучают в английской школе благородных девочек The Down s, которую она несколько лет назад окончила с отличием…
Разговор с Вики
«Алло… Слышишь меня?… Буду краткой… Я могу провести с собой двоих друзей в тот самый закрытый лондонский свинг-клуб, помнишь, я тебе говорила? Там недавно был наш… этот… Высочество… Ну, ты поняла… Что-что?.. Извини, я плохо тебя слышу… Скажи сразу, я могу на тебя рассчитывать? Ты ведь не бросишь меня одну? Понимаю, это мерзость, не достойная нас с тобой, но мы же должны посмотреть на тех, кому это нужно? Я сгораю от любопытства!»
От возбужденного ликования Вики мой мобильный аж перегрелся. Только она может приглашать на порновечеринку почтительным тоном, будто читает воскресную молитву в королевской часовне. Мне пора привыкнуть к тому, что Вики — всегда очень правильный человек, даже в вопросах дозировки наркотиков (или нарпёсиков).
Про свинг-клуб
Интересно побывать в месте, где даже в воздухе концентрированно кучкуются штаммы трихомонад и микоплазмы. Надеюсь, вы в курсе, что такое свинг-клуб? Ай-ай-ай. Ладно, не переживайте, я тоже там ни разу не была.
Клуб свингеров — это место, куда приходят спасать супружескую страсть. Реинкарнируют половые инстинкты к партнеру методом шокотерапии — при помощи половой атлетики с незнакомыми гражданами, потому как любые другие способы уже давно не действуют. Муж хочет видеть собственными глазами, что его заезженную вдоль и поперек жену кто-то способен хотеть. Она желает, чтобы он это увидел и ее захотел.
Довольно трогательная попытка эксгумации угасшего супружеского либидо, не находите?
Кому-то нельзя давать в руки мобильный
По телефону Вики вещает без остановки. Прервать с ней разговор так же невозможно, как заставить умирающую муху смирно лежать на подоконнике. Чтобы не обижать людей резкой остановкой их страстных монологов, мне каждый раз приходится самой инициировать какую-нибудь интересную мысль и внезапно прерывать себя на полуслове. Сорри, въехала в туннель… Проверено: в восьмидесяти процентах случаев перезвонят не сразу, и у вас появится маленькая возможность сделать некоторые свои дела.
Пустяки, не стоит благодарности!
Королевы не соревнуются
За свои 29 лет пухленькая милая Вики успела обтереть торчащим из-под джинсов животиком половину аристократического слоя Великобритании. Если дичь оказывалась слишком стара, под эксплуатацию принимался сын-наследник. Вики всегда помогала отпрыскам знатных фамилий попадать на первые полосы The Sun, обеспечивая им скандальную репутацию.
Вики некрасива, но никто об этом не знает. Она — прямое доказательство того, что внешность — это не главное, в чем уже убедились русские красавицы, сидящие до пятидесяти лет на остановках.
Красота — это витрина, быстрое оружие. Но многие даже не знают, как правильно из него стрелять. Вики уверена: если мужчина выбирает девушку по достойным внешним данным, значит, он не собирается с ней задерживаться надолго. Легче сразу пригнать два состава красивых тел с Ярославского вокзала, при помощи которых можно не только воплотить свои эротические фантазии, но и сэкономить на услугах горничных. Главное — держать эту красоту в безмолвии, дабы уберечь себя от желания посетить гей-клуб.
Главный конек Вики — отсутствие комплексов. Согласитесь, умная, красивая, но закомплексованная женщина — это потрясающе сваренный борщ, который напрочь пересолили, из-за чего все содержащиеся в нем ингредиенты стали несъедобными.
Когда вы себя сравниваете, вы участвуете в игре. Вы сопоставляете себя с окружающими вас людьми и тут же находите в себе кучу недостатков. Но есть люди, которые ни с кем себя не сравнивают, поэтому находятся вне времени и конкуренции. Вики, например, даже на вашу фотографию не посмотрит, ей все равно. Она — отдельная единица: ни к чему не относится и ни с кем не объединяется.
Она — не первая и не вторая, она — единственная, поэтому не имеет возраста, веса и морщин.
Гены Вики нашептали ей право быть лучшей во всем. Ей не знакомо слово «шаблон».
Стандарты меняются. Вчера Мэрилин, сегодня Жизель, завтра Нейтири из «Аватара». Кто-то создает штампы, а кто-то жует их всю жизнь.
Вики не участвует в этой игре, поэтому она вечна. Ей не интересно смотреть на себя чужими глазами. Она не стоит в очереди к пластическому хирургу с фотографией Джоли, не закалывает лоб ботоксом, не читает пособия по правильному поеданию бананов перед мужчинами, не сидит на диетах и не нуждается в утренних пробежках. Она просто об этом не думает. Вики умеет дарить мужчинам ощущение нужности, наполняя смыслом их жизни. Она влюбляет в себя быстро и безболезненно. Ее любовь к себе — это роман, который длится вечно. Она дарит поклонникам мечты. Она впускает в свое пространство лишь тех, кто гордо дожидается того великого дня, когда ему посчастливится продолжить ее безграничную любовь к себе, которую она передает воздушно-капельным путем.
Вики — экспонат Красной книги. Люди рядом с ней — словно маленькие темные метеориты. Ее сила их притягивает, они кружатся вокруг нее по спиралевидной орбите, мечтая поскорее упасть в жаркие объятия самой большой звезды в бесконечной Вселенной и раствориться в ней без остатка.
Общение с Вики, словно утоление жажды из горного прохладного родника, из которого хочется пить и пить, даже когда напился, потому что жажда вкуснее самой воды.
Вики всегда свежа, мила и зажигательна. Даже дешевый мобильный в ее руках выглядит ультрадорого, ибо она так искусно нажимает на его кнопки, точно французский ювелир создает свой ослепительный шедевр. Любое ее движение наполнено чувством превосходства. Окружающие завораживаются ее непоколебимой уверенностью в себе, в прошлом, в настоящем и в будущем…
Вечер. 78, 9 часа без Тоника
Любовь владеет всем: воздухом, землей, небом, солнцем, тайнами, желаниями, пороками. И гениталиями.
Она затягивает в неумолимый круговорот энергообмена все, до чего дотрагивается.
Стрелы Купидона пронзили мое сердце насквозь. Я даже прочла целых 24 страницы маркиза де Сада! Наверное, там происходило что-то интересное, но я, перечитывая строчки по нескольку раз, продолжала думать о своем.
Похоже, я перестаралась. Пытаясь забыть Ника, за неделю потеряла ровно семь дней. Не отвлекли меня от этих терзаний даже триумфы мировой прозы, которые действуют на меня крепче тройной дозы феназепама.
Зато теперь я знаю, какие книги мне нравятся больше всего! Тонкие! Выбираю я их очень просто: прихожу в магазин, открываю книгу на первой попавшейся странице и читаю первые три попавшиеся фразы. Если до окончания последней фразы я не засыпаю, значит, эту вещь нужно срочно приобрести, чтобы положить ее возле кровати и больше никогда к ней не притрагиваться.
Для имитации полной занятости лучше «читать» сразу несколько книг. Проверено: это единственный способ осилить хотя бы один рассказ до середины, особенно для таких литературоведов, как я.
Чтение всегда давалось мне с трудом. Мысли, сходящие с чужих мозговых конвейеров, никогда не пробуждали во мне волнений. Чужие тексты не дают гарантий правдивости. Чтобы узнать правду, лучше рассматривать мир самостоятельно, в формате 3D…
Ночь
Завтра утром — в аэропорт. Завтра я увижу Вики.
Я смогла бы уснуть, если бы тени от лампы загадывали загадки, а не угрожали, а темное небо увлекало за собой, а не давило…
Мои чувства вздымаются и пенятся, накатывая и медленно утекая в глубь моего сердца…
Если мне удается не вспоминать о Тонике в течение получаса, я начинаю страшно собой гордиться. Мне нужны хирургические ножницы, чтобы вырезать из головы эти сахарные воспоминания, впившиеся в каждую клетку моего мозга, как ядовитые клещи.
Любовь — это канцерогенное чувство. Словно раковое заболевание с множественными метастазами, которые распространяются по всему организму с мучительной болью в мышцах и костях…
Было бы неплохо увидеть Нанопланктона парализованным на полу в болоте собственного гноя, бездыханными губами выхаркивающим мое имя в попытке вымолить прощение за то, что не звонит мне третий день…
10.50 а. m
Какая холодрыга!!! Город одет в безжалостную стеклянную мантию, замаскированную пушистым белоснежным пододеяльником.
На капот падает молчаливый снег. Обогрев лобового стекла не успевает размораживать постоянно застывающие на ходу дворники. Жаль, здесь нет Тоника. Он бы быстренько разжег огонь среди мороза.
Кутузовский снова перекрыли: опять едет пятнадцатый зам четвертого помощника. Вся Москва состоит из депрессивных домов с балконами, из которых хочется выброситься. Поток грязных машин в пробке напоминает очередь безработных за благотворительной кашей в Америке 30-х годов.
В России есть особенная линия моды — ездить зимой на родстерах. Известная тема из разряда «деньги были, но кончились». Сложно жить, когда есть недостаток средств, но нет недостатка в понтах. В любой другой стране круглогодичная эксплуатация желтых кабриолетов позволяла бы оставаться заметным не только среди белых сугробов и снегоуборочных машин, но и психиатрических служб.
Заваленного снегом SL500 хочется обогреть, почистить и накормить бензином Евро-5.
Наверное, когда родстеры пляшут своим задним приводом на льду в разгар суровых смерчей, их владельцев согревает мечта, что когда-нибудь этот ужас с заносами и грязными от реагентов ручками закончится и мир вновь вспыхнет чувством зависти к переливающимся рельефам их летнего купе.
Опаздываю
До вылета осталось полтора часа, а я до сих пор не могу съехать с третьего кольца в сторону Ленинградки. Верю, что Всевышний мне поможет. Знать хотя бы одну молитву…
Боже! Помилуй меня в неисчерпаемом благосердии своем и даруй мне шанс разрешиться от проблемы стояния в пробках в муках неистовых! Услышь смиренную мольбу мою и призри на меня оком своего снисхождения в отношении своем благодатном, да сподобься доставить презренную рабу свою на шоссе Ленинградское да в аэропорт Шереметьевский, да не постыди моего упования на благочестивость и милосердие твое…
В аэропорту
Вхожу в безрадостный Главный Аэропорт Страны. Мимо него не проскочишь ни в Лондон, ни в Париж.
До вылета осталось 50 минут. Безропотно снимаю пальто, стягиваю с себя сапоги, кладу их в специальное черное корыто, надеваю бахилы, снимаю драгоценности и прохожу через радиоволновый сканер. Сотрудница службы безопасности аэропорта смотрит на монитор огромными беспокойными глазами и, не отводя от него взгляда, любезно просит меня открыть ручную кладь.
В моей сумке начинает нагло рыться своими грязными клешнями какой-то темногривый чебурек, трогая коричневыми паукообразными пальцами мои рассыпанные тампоны и недоеденные шоколадки «Алёнка». Несмотря на мои вежливые мольбы, он безжалостно вышвыривает в помойку мои любимые духи L’Artisan, воду Evian, щипчики для ногтей Zinger, масло для волос Alterna и энергетическую воду для тела La Prairie. В ответ я извергаюсь страшными ругательствами, достаю огнестрельное ружье и крошу этого подонка на овощное рагу!!! Шутка. На самом деле в аэропортах работают очень умные компетентные люди, и если бы они увидели труп своего сотрудника на полу, то заподозрили бы что-то неладное…
Даже Ник выдвигает протесты против обыска его личности, ведь несправедливо каждый раз заставлять его снимать ремень. Перед тем как отстегнуть часы и цепочку, он тысячу раз пытается договориться с начальниками аэропорта о привилегиях для своей персоны, искренне надеясь, что на этот раз чудо свершится и пограничники начнут ему стелить красные ковровые дорожки не только за кордон, но и в туалет.
В самолете
На креслах первого класса страдать крайне неудобно. В самолете нет ни единого дивана, на котором можно бы было впасть в океан вселенской грусти.
«Откройте шторки иллюминаторов, пристегните ремни безопасности, приведите кресла в вертикальное положение, уберите столики, выключите электронные приборы…»
Столько всего надо сделать! Я не успею! С мыслями о сне можно твердо распрощаться, пока все вокруг чихают, смеются, икают, пьют, храпят и шелестят…
Каждый раз, когда меня угораздит лететь на регулярном рейсе, я вновь и вновь осознаю причины высокого спроса на покупку джетов. Жизнь покажется в тысячи раз привлекательнее при отсутствии по соседству детей, которые периодически заходятся истеричным плачем. А пребывание Тоника в моей жизни ускорило стирание из памяти емкого слова «расходы».
Готовься, Зозо, скоро ты будешь носить вместо Vertu — пейджер, и наслаждаться завтраками компании «Трансаэро».
Привилегированные места в самолетах созданы для таких лохов, как я. Отличный бизнес — взимать плату за сиденья с разницей в 10 см…
Интересно находиться в месте, где у каждого свои проблемы: у кого-то хлеб черствый, у кого-то бриллианты мелкие… Имущее сословие располагается в широких креслах, а ремесленники — в узких.
Люди обожают все расчленять, разбивать, разделять и распределять. Нации, отряды, подвиды, классы, сообщества, фашисты, коммунисты, нацисты, сепаратисты, богатые, бедные, черные, белые, козероги, овны, баптисты, протестанты, католики, немцы, американцы, русские…
Похоже, люди равны между собой только в своем разнообразии. Наша Земля такая маленькая, а мы постоянно делим ее на какие-то клочья.
Внимание, вдали уже мерцает очкастая тень Леннона: «Imagine… is no countries… and no religion too…» Если я начну ему подпевать, мои соседи в больших креслах вряд ли меня поддержат.
Смотрю в окно, но на самом деле смотрю внутрь себя, пытаясь разобраться, что со мной происходит.
В салоне самолета горит тусклый свет, отражаясь на глянцевой поверхности моего ноутбука. Уже третий раз меня просят его выключить, потому что мы уже взлетаем.
Интересно, как будет себя вести эта милая стюардесса, когда очень сильно разозлится?
Хозяин моей души
Какая же красивая сверху Москва… Это слово звучит как имя красивой французской девушки…
Каждый раз в облаках я ищу Господа Бога. Наверное, ему мягко живется в этом белоснежном стиле минимализма. В его распоряжении — все облака на небе, не слишком ли крутой дабл-сьют для одного человека?
Мысли о Тонике шествуют по моим мозгам. Скоро меня посетит синдром Адели.
Осторожно! В душу не лезть — там заминировано!
Единственное смертельное оружие против мужчины — забвение недостойного.
Если Ник узнает, что его образ больше не наведывается в мои сны, у него случится инфаркт миокарда, который обеспечит ему мучительную гибель от собственного ничтожества. Меня бы это слегка утешило.
Пока я рассчитываю на горькие терзания моего любимого, он может лакомиться другим десертом… Точнее, «заедать» сладкие воспоминания о Зозо сухой черствой старой бараниной.
Со своей женой Тоник всегда разговаривают только на одну тему: «Куда бы еще съездить?» Этот вопрос очень характерен для тех, кто всю жизнь бегает от самих себя. Скорее всего, его сейчас нет в Москве, опять уехал в Австрию от чего-нибудь лечиться…
После сорока лет природе мы больше не нужны: женщины уже родили, мужчины оплодотворили, поэтому природа ищет способ нас убрать, но так, чтобы мы этого не заметили. Тоник был одним из первых, кто просек эту хитрость, и теперь по полгода торчит в экологически чистых зонах Новой Зеландии, где далекооо-далекооо, на лугу пасутся ко-о-о-о-о!!! Или в Исландии, в прекрасном городе Хабнарфьордюр (повторите). Эта республика славится не только своим вулканом, название которого легко запомнить с первого раза, но и горячими источниками, которые продлевают человеку жизнь (на час или на два).
Надеюсь, одним из этапов его путешествия станет Сент-Бартс или, еще лучше, Мальдивские острова, где он гарантированно скончается от тоски на пару с женой и отдрессированными шиитами. Остров Хувафен Фуши — отличная лакмусовая бумажка подлинности чувств, где тлеющие отношения не поддерживаются искрой большого города со всевозможными дружескими сборищами.
Всю жизнь Ник пытается найти себе какое-нибудь хобби. Недавно он даже пытался имитировать небывалую любовь к гольфу, но, поняв, что выиграть партию у Тайгера Вудса ему светит лишь в случае, если он будет играть с ним в любые другие игры, кроме гольфа, он вновь полюбил «домашние» посиделки на свежем воздухе в узком кругу друзей, соседей и комаров.
По уик-эндам он устраивает дружеские попойки с генералами, полковниками (и прочими бескомпромиссными борцами с преступностью), белугой, «Белугой» и черной икрой в хрустальных лебедях.
После звонких отрыжек салатами оливье, которые съедаются вместе с морковкой в форме розочки посередине, они хором начинают исполнять песни группы «Любэ», а вскоре, задрав вверх коромысла, пускаются в горячий пляс, пока с запястий не отваливаются их золотые «Константины».
Разумеется, подобные вечера неизменно заканчиваются синхронным блеванием праздничными салатами и фаршированными перцами, а весь последующий день посвящается таблеткам, пипеткам и градусникам. Ник обожает превращать свой дом в лазарет для выздоравливающих, приглашая всех желающих к нему присоединиться, чтобы вместе поболеть.
Его друзья — это особенный контингент граждан: очень уважаемые люди в кругу алкоголиков. Содержимое их черепных коробок для меня всегда являлось загадкой. Они подвывают песням Любови Успенской, заказывают баклажановые «гелендвагены» и обтягивают стены в гостиной крокодильей кожей. А потом сидят целыми днями в своем Завидове и друг другу завидуют. Не дождусь, когда эти устаревшие версии мозговых конструкций будут списаны в архив и жизнь на Земле станет теплее. Смайлик.
А еще Тоник любит аукционы
Скажите честно, как часто вы посещаете со своей второй половиной аукционы с лотами б/ушных вещей? Данный вид «спорта» вызывает особенное состояние маниакальности у Тоника и его супруги, ведь это тоже неплохой способ сбежать из дому, чтобы не прокиснуть наедине друг с другом.
Благотворительные аукционы позволяют Тонику поставить галку перед небесными судьями, ведь за благие дела ему непременно воздастся на том свете. Тоник хочет казаться милосердным.
Правда, люди милосердны только к тем, кто не представляет опасности их самолюбию.
Организаторы аукционов беззастенчиво используют психическую неадекватность своих клиентов. Возьмем, к примеру, моего любимого. Каждый раз его ждет группа захвата добрых администраторов и эдвайзеров, которые подробно опишут уникальность каждого лота, в ожидании, что Ник начнет разбрасывать деньги золотым дождем. Заставить его прельститься каким-нибудь артефактом очень просто. Главное, вовремя произнести слово «гениальный». Как только он слышит это прилагательное, у него начинают течь слюни, как у сенбернара.
Зубочистка «гениального певца», носки «гениального фотографа», трусы «гениального модельера», галстук «гениального актера».
Число гениев растет катастрофически быстро, с каждым днем осложняя вероятность встречи хотя бы с одним неодаренным человеком.
Чтобы впарить ненужную вещь за бешеные деньги, необходимо придумать красочную предысторию ценного изделия.
Если вы выставляете лот в виде использованного половика, желательно всем объяснить, что об него когда-то вытирал ноги сэр Элтон Джон. Не важно, что он его в глаза не видел, главное, чтобы все в это поверили. И тогда на конкурентный бой затянутся отчаянные жертвы, которые лягут костьми, чтобы за любые средства приобрести такую нужную и памятную вещь.
Да еще и глянцевая пресса будет нашептывать: это тренд, господа, это высший шик, то, что лишь вас одних и достойно… Скука смертная, дважды два, учебник за первый курс по основам пиар-технологий.
Чем беспросветнее раздрайв в душе, тем реже он упускает возможность поупражняться в воинствующем фетишизме за приобретение использованного тампакса Мадонны или сломанной зубной щетки Джорджа Клуни…
Тоник и тусовка
Как только Тоник покупает на аукционе очередной «половик», ему начинают все завидовать, взбивая пену его славы похвалой и сплетнями.
«Он такой богатый! Он выбрасывает деньги на ветер! Вы уже слышали новость о том, что он купил еще заповедный остров?»
Тоник — первый парень на деревне. Нет ни единого человека из московской тусовки, кто не следит за событиями его жизни. Несмотря на то что люди из этого круга очень современные и гламурные, в понятии слова «тусовка» лежит провинциальный исток, олицетворяющий тоску по маленьким посиделкам в деревнях, где все дружно собираются, чтобы перемыть друг другу кости.
Мы подражаем последним тенденциям моды с претензией на Европу, на самом деле являясь прекрасной деревенской Азией, увешанной бриллиантами и неповторимой в своей дикости, неотшлифованности, невежественности и невоспитанности…
Хитроу
Ненавижу аэропорты. Огромные толпы людей самых диковинных мастей, от бледно-серых типов до нарциссических личностей, шумно привлекающих к себе внимание, ввергают меня в состояние незащищенности. Однако момент, когда автоматические двери захлопываются за твоей спиной и ты напряженно высматриваешь родное лицо в безликой толпе встречающих, имеет трогательные оттенки.
Звездочка распахнутой ладошки Вики кажется самым ярким пятном в зале прилета. Она радуется, как маленькая девочка.
Мы счастливы вновь видеть друг друга. Довольные и голодные, мы очень хотим поехать куда-нибудь перекусить. Сейчас я ей об этом сообщу…
В ресторане с Вики
Вики заказывает чизкейк с двумя ягодками свежей малины. Я ограничиваюсь нежирным йогуртом с лесными ягодами, который подают в изысканном высоком бокале с серебряной ложечкой на длинной ручке и черным чаем с растительными сливками.
Жду наступления вечера. Сегодня он будет наполнен голыми особями английской знати.
Вики постоянно говорит о каком-то страхе. Это что-то новое. Она прочитала об этом слове в Википедии?
Для пущей уверенности, мы решили разбавить наш поход в свинг-клуб развлекательным аксессуаром по имени Крискентиан. Холеный до стерильности, миловидный гей из Канады, обожающий носить теплые куртки с вьетнамками, — мечта всех итальянских дизайнеров. На какие средства живет Крис и содержит свой огромный дом в Вальбонне, который ему подарил один известный кутюрье, — тайна мадридского двора. Хотя мы с Вики об этом догадываемся, учитывая тесную связь Криса с модельным бизнесом и его спонсорами, со всеми вытекающими из этого последствиями.
И хотя внешность Криса (у меня, например) вовсе не рождает незамедлительного желания подарить ему дом, на вкус и цвет (и пол) товарищей, как мы знаем, нет. А вот его близкому сходству с молодым Дэвидом Гилмором мог бы позавидовать и любой гетеросексуал.
Мне ни разу не доводилось лицезреть Криса без остатков пузырей от жвачки на носу — всю свою сознательную жизнь он что-то жует и надувает.
Его беспроигрышный конек — плохое зрение, обрекающее беспрерывно прищуриваться, что обостряет его сексуальные блики для всех тех, кто оказался неподалеку. Похоже, он никогда не пойдет в магазин и не купит очки или линзы — он будет стильно щуриться до конца своих дней.
Самое родное существо для Криса — его черный лабрадор Том, подозреваю, названный в честь Круза. Маниакальная любовь к собакам длится у Криса с детства, заменяя ему радость родительского бытия и заполняя его пустое душевное пространство…
Вики + Зозо + Крис
На удивление, Криса не сильно прельстило приглашение посетить свинг-клуб. На это есть серьезные причины: густая концентрация извращенцев тут же накинется на такого немыслимого супергероя, пытаясь разорвать его в мелкие клочья. Уверенность в собственной неотразимости всегда мешала Крису жить: ему постоянно мерещится несметное количество поклонников даже там, где их пока еще нет.
Но деваться некуда. Он идет с нами. Надо же проверить, кем является наш малыш: медом для диких пчел или пшеном для деревенских кур?
Влюбийство
Любишь. любишь. любишь. любишь. любишь. любишь. любишь… — сердце, заткнись, а?