На другой день Коллингса разбудил луч солнца. Селим принес ему завтрак в каюту. После их последнего разговора Селим был молчалив, стараясь подчеркнуть, что выполняет только те обязанности, которые должен выполнять стюард.
Не успел Коллингс покончить с завтраком, как солнце зашло за тучи. Хотя сила ветра уже не превышала шести баллов, волнение оставалось значительным. Капитан Савицкий и Напора с раннего утра обсуждали по воки-токи возможность подачи нового буксира. Прогноз погоды на ближайшие двенадцать часов оставался неутешительным. В конце концов руководитель буксировки решил подождать еще сутки и приказал еще раз внимательно осмотреть помещения, в которых могли оставаться скрытые очаги пожара.
У Тома работы было выше головы, он еле успевал готовить на такое количество едоков.
Сразу после завтрака Коллингса посетил доктор Дея. Он пошутил, предложив помощь в решении карточной задачи. Оказалось, что пациент помнил начальный расклад карт, и совместными усилиями они решили эту проблему. Потом Питер решил, что пора уже вставать с койки. Это получилось неплохо, хотя он и не представлял, насколько ослаб его организм.
— Лучше всего вам полежать сегодня на открытой палубе в каком-нибудь месте, закрытом от ветра. Я говорил с Селимом, он обещал приготовить лежак. Вам необходимо тепло одеться и взять побольше одеял.
— Премного вам благодарен, доктор, и надеюсь, что вы позволите мне прогуляться по палубе.
— Конечно. Мы можем уже выходить, только захватим одеяла. А Селим найдет нас.
Прогуливаясь, они разговаривали о погоде. Обоим как-то не хотелось продолжать вчерашнюю тему. Доктор Дея сказал, что вопрос о порте назначения окончательно решен и им будет Лиссабон.
Вскоре появился Селим с лежаком, и они выбрали подходящее место. Доктор заботливо завернул пациента в одеяла.
— Дышите свежим морским воздухом. Встретимся на обеде, — отходя, сказал он.
Коллингс остался один. Он забыл взять с собой что-нибудь почитать, и принялся вспоминать последние события, готовясь к заключительной игре с убийцей. Сведения, которые он ожидал получить через несколько часов от Фрэнка, должны были дать ему важный козырь. Ему не хватало только одного звена, он не мог ответить на вопрос: Почему? Чаще всего бывает наоборот — сначала находится причина, а затем выходят на след преступника. Он же знал убийцу, но не мог объяснить причину его действий.
Раздумывая над всем этим, Коллингс заметил Финсбери, который крался по рабочей палубе. Он знал, что тот посажен Напорой под арест, но ведь он мог уже получить разрешение на прогулки. Поэтому его удивило не то, что он увидел Финсбери, а то, как тот себя вел. Он испуганно оглядывался, передвигался пригнувшись, раз даже присел за лебедкой, как будто проверяясь, не идет ли кто-нибудь за ним. Наконец, он добрался до небольшой надстройки, расположенной на самой корме. Когда-то она выполняла роль госпитального изолятора. Когда Дурик вынимал из кармана ключ, Коллингс заметил, что в другой руке тот держит какую-то округлую красную коробочку.
Эта сцена так заинтриговала Коллингса, что он начал выбираться из-под одеял. Прежде чем он выкарабкался из-под них, Дурик скрылся в изоляторе. Коллингс двинулся за ним. Ему не требовалось скрываться, так как иллюминаторы изолятора выходили в другую сторону. Пройдя через палубу, он некоторое время прислушивался у двери, но изнутри не доносилось никакого звука. Он нажал на дверную ручку, и дверь легко открылась. Первое помещение было пустым, а во втором стояли койки и аптечные шкафы. Дурик стоял на коленях в самом углу и шурудил в одном из шкафчиков, красная коробка из-под табака «Принц Альберт» лежала на ближайшем столике.
Палуба заскрипела под ногами Коллингса. Финсбери обернулся и молниеносно вскочил на ноги.
— А, это ты пришел, гнусный коп и сын копа. Поговорим сейчас. Ну, что ты хотел мне сказать, слушаю.
— Я соскучился по тебе. Мы не виделись аж со вчерашнего вечера.
— Теперь мы не скоро увидимся вновь, — произнес Дурик писклявым голосом. — Ты сам напросился. Сейчас выброшу тебя за борт, никто и не заметит.
Коллингс понял, что свалял дурака, этот гигант был способен на все. А кольт остался в каюте.
— Ну, что ж ты не вытаскиваешь свою пукалку? Забыл взять с собой, да?
После этих слов Финсбери двумя огромными шагами добрался до Коллингса и охватил его своими лапами.
— Сейчас ты нырнешь. Рыбки будут рады твоей компании.
Коллингс не мог высвободиться из захвата. Если бы он был в форме, то мог бы принять схватку, а сейчас он знал, что не имеет не малейшего шанса. Однако он ухватился за спинку одной из коек. Когда Дурик попробовал вытащить его наружу, койка поехала за ними. Он свалил Питера на палубу, освободил свою правую руку, схватил его за запястье и начал выворачивать ему руку. У Коллингса на лбу выступил пот.
Внезапно он почувствовал, что хватка Дурика ослабла. Руке по-прежнему было больно, но она была свободной. Он повернул голову и увидел искривленное от бешенства лицо Финсбери. Сначала Питер не понял, что случилось. Дурик начал выпрямляться, и Питер ощутил себя свободным. Он встал на колени, и потом поднялся. Только теперь он увидел Напору.
Поляк не использовал какого-то хитроумного приема, а просто держал Дурика за руку и медленно, сантиметр за сантиметром, заводил ее за спину, пока тот не вскрикнул от боли. Тогда Напора пихнул его так, что Дурик полетел лицом вниз в другой конец помещения. Он тотчас поднялся, разгоряченный, с бешенством в глазах.
— Мистер Финсбери, вам не удастся выбросить за борт нас обоих, — Напора говорил медленно, спокойно. — За то, что вы натворили, вы ответите в свое время. А сейчас прошу немедленно удалиться в свою каюту.
— Ладно, пойду. Только дайте мне дорогу... Уберите руки... Не прикасайтесь ко мне...Подвиньтесь...
Дурик кричал истерично, пискливо. Он схватил красную коробочку и выбежал на палубу. Напора и Коллингс отправились за ним. Дурик бежал по рабочей палубе, в правой руке он держал красную коробочку. Обернувшись, он крикнул в их сторону:
— Не прикасайтесь ко мне!
На бегу он размахнулся и бросил коробочку за борт. В тот же момент он поскользнулся на мокрой палубе и упал на релинг. Старая проржавевшая цепочка не выдержала. одно звено лопнуло. Гигант потерял равновесие и вылетел за борт головой вниз. Он упал прямо в набегавшую волну, которая ударила его о стальной борт «Звезды».
— Финита, — произнес Коллингс.
— Похоже, что так, — ответил Напора и побежал на мостик.
Спустя несколько мгновений на обоих судах прозвучал сигнал тревоги «Человек за бортом». Спустили две шлюпки, одну со «Звезды», другую с «Триглава». Спасательной операцией руководил Напора. После часа поисков разъяренный поляк влетел в каюту Коллингса:
— Ты снова повел себя как дурень. Зачем ты полез за ним без поддержки? Ты вчера уверял меня, что тебе уже ничего не грозит. Скажи, ну как можно относиться к тебе серьезно?
— Признаю, я совершил глупость, не предвидел таких последствий.
— Вот именно, и все твои труды пошли насмарку. Убийца сам совершил над собой суд. Его уже не отдать в руки закона.
— Ошибаешься. Дурик, похоже, перевозил наркотики, но он никого не убивал. Убийца продолжает оставаться на борту «Звезды морей».
— Ты издеваешься надо мной?
— Я бы не посмел. Мы с тобой договорились, что сегодня после полудня я укажу преступника и докажу его вину. Будь уверен, я сдержу свое слово.
— Черт бы тебя побрал.
— Надеюсь, что на самом деле ты не желаешь мне такой участи. Ты спас мою жизнь уже дважды.
— Знаешь, есть польская пословица, которая звучит примерно так: бог любит троицу.
В два часа дня Коллингс связался с домашним номером Фрэнка. Молодой журналист был очень возбужден. Несколькими фразами он ответил на вопросы, которые Напора передал радиотелеграммой.
— Это то, что тебе надо? — В его голосе звучала неуверенность.
— Да, я ожидал именно такого ответа.
— Ты начинаешь смахивать на гения.
— Мне далеко до этого. Я наделал много глупостей, и убийца чуть не взял верх надо мной.
— Я знаю кое-что от радиооператора «Триглава», но ты должен мне описать все по порядку. Мы сделали специальный выпуск, в Нью-Йорке ты теперь популярен, читатели с нетерпением ждут продолжения твоих приключений и окончания расследования. Наш тираж вырос на полмиллиона. И вроде несколько букмекеров принимают ставки на отгадывание имени убийцы. Больше всего ставок на Дурика.
— Те, кто поставили на него, проиграли. Дурик мертв, и я заявляю с полной уверенностью, что он никого не убивал, по крайней мере, на борту этого лайнера.
— Рассказывай все по порядку. Мы зарезервировали типографию, и целый штат людей ожидает этот материал. Мы сможем в течение нескольких часов опубликовать дополнительный выпуск.
Питер начал свой отчет с момента входа в законвертованную часть судна. Он старался говорить как можно короче, но Фрэнк засыпал его множеством вопросов. Их разговор продолжался три четверти часа.
— Итак, через несколько часов финал, — обрадовался Фрэнк. — Как здорово, что те ловушки сыграли свою роль. Меня не подвел репортерский нюх, я в самом начале упомянул крысолова в названии статьи. Очень жаль, что я не могу лично принять участие в последнем акте драмы. Слушай, а на судне можно найти какой-нибудь магнитофон?
— У Пола был «Грюндиг».
— Отлично, ты должен записать свое выступление и реакцию присутствующих. Попроси Напору, чтобы он занялся работой магнитофона. Мне это необходимо.
— Фрэнк, сжалься надо мной. Я на самом деле устал и взвинчен от всего этого дела, и не имею ни малейшей охоты выступать актером в финальной сцене, которая меня совсем не радует.
— Питер, мы вместе начали эту игру. Я тоже рисковал — не так, как ты, головой, но в случае неудачи я оказался бы на улице. Не ломайся, прошу тебя.
— Хорошо, уговорил.
— Когда свяжемся в следующий раз?
— Как все закончится, я выйду на связь и включу запись. На разговор со мной не рассчитывай, я собрался упиться вдрободан. Все, заканчиваю разговор. Мне нужно сосредоточиться, Фрэнк.
— Держись. Я буду встречать тебя на причале в Лиссабоне.
Коллингс на час заперся в своей каюте, затем отыскал Напору.
— Кшиштоф, у меня к тебе просьба. Пошли кого-нибудь из вахтенных официально объявить всем подозреваемым, чтобы те собрались в шесть часов в кают-компании. Это должно быть твое распоряжение, без указания цели собрания. Убийца мог бы уклониться от прихода, а не хотелось бы приводить его силой. Также необходимо присутствие доктора Деи и кока.
— Хорошо, Питер, я это сделаю, но ты понимаешь, что этим ты втягиваешь меня в это дело, что, выдавая такое распоряжение, я рискую своим авторитетом?
— Будь уверен — я тебя не подведу. Редакция «Ивнинг Телеграф» тоже имеет к тебе просьбу. Я принесу тебе магнитофон, а ты включишь его в нужный момент и проследишь за его работой.
— Добро, но помни: если выставишь меня на посмешище, то я перестану с тобой здороваться.
— Не нервничай, это меня ждет тяжелое испытание.
* * *
К шести часам кают-компания начала заполняться. Харроу занял свое обычное место за столом. Затем к нему присоединился Смит. Райт сошел сверху, сопровождая Джейн. Селим стоял, облокотившись об окошко в буфетную. Напора, доктор Дея и Том в белом фартуке вошли одновременно. Коллингс приготовил магнитофон заранее и вышел на открытую палубу. Кают-компания была ярко осветлена, шторы на окнах не были задернуты, и он видел, что происходит внутри. Вскоре он вернулся внутрь и обменялся взглядом с Напорой. В первый раз он увидел поляка нервничающим. Напора встал.
— Мы все помним, что здесь, в этой самой кают-компании в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое октября, я задал присутствующим вопрос: «Кто убил Пола Риза?». В то время ответа я не получил. Сейчас я собрал вас по просьбе Питера Коллингса, который уверил меня, что сегодня укажет убийцу и докажет его вину. Послушаем, что он нам расскажет.
Собравшиеся воздержались от каких бы то ни было комментариев. Не отозвался даже скептик Харроу. Было видно, что все утомлены от нервного напряжения в этом ужасном рейсе. Все взгляды были устремлены на Коллингса, который стоял, прислонившись к двери, ведущую на открытую палубу. Он начал говорить — сначала неуверенно, хаотично, но потом освоился со своей ролью и стал говорить со все большей уверенностью.
— В этом рейсе произошло два убийства. Первой жертвой был Герхард фон Модров, другой Пол Риз, я должен был стать третьей. От самого начала я подозревал, что только первая жертва была запланированной. Вторая и неудавшаяся третья стали следствием ошибки преступника, и он действовал в самообороне, чтобы избежать ответственности за свое преступление. Одним словом, Пол погиб, потому что много знал, а я должен был погибнуть, потому что напал на след. Начиная расследование, я старался докопаться до того, кто и зачем убил Модрова. У меня не было ни малейшего сомнения, что его отравили. Сначала я не заинтересовался способом, которым он был отравлен — мне казалось, что это не имеет значения.
В первой фазе моих раскопок я с удивлением обнаружил, что все присутствующие здесь имели достаточно причин, чтобы желать смерти Модрова. Мало того, убийца, планировавший первое преступление, не испытывал угрызений совести. Как ни плохо так говорить об умершем, но Модров никому не внушал уважения.
Все, что случилось потом на «Звезде», служит грустным примером того, что закон есть закон, и не существует льготного тарифа на ответственность за совершенное преступление. Собственно, именно страх перед ответственностью стал причиной следующего убийства. Погиб Пол Риз, молодой парень, интеллигентный, благородный, добрый.
Я уже упомянул о том, что все здесь присутствующие имели достаточно причин, чтобы убрать Модрова. Я не буду анализировать эти предполагаемые мотивы убийства, которые вытекали в основном из низких побуждений. Я выяснил, что только Джейн фон Модров не имела корысти в том, чтобы погубить своего мужа. Но я не торопился вычеркнуть ее из списка подозреваемых, так как не был уверен, что таковой мотив не найдется. Впрочем, я открыто заявил об этом Джейн.
Чем больше у меня собиралось материала о всех вас, тем более безнадежным это дело выглядело. Мотивы множились, и я никого не мог исключить, так как в течение долгого времени никому не мог доверять, за исключением Кшиштофа Напоры, который оказался первой и единственной персоной, которую я вычеркнул из списка подозреваемых.
Наступил самый трудный период, когда мне казалось, что все возможности исчерпаны и расследование застряло в мертвой точке. Тогда я решил вернуться в исходную позицию. На след преступника меня мог направить ответ на вопрос, каким способом был отравлен Модров. И чтобы ответить на вопрос «Кто?», я начал искать «Как?». Здесь мне очень помог Пол — я нашел его неоконченное письмо его девушке. Пол написал в нем: «Что касается смерти Модрова, то мне в голову пришла совершенно фантастическая гипотеза, но увы! — я даже не смогу ее четко сформулировать, так как не разбираюсь в медицине». Далее он упомянул о том, что хочет поделиться своими мыслями со мной, также рассчитывал на разъяснения доктора Деи по этому вопросу. Как нам известно, Пол ни с кем не успел поделиться своими подозрениями. Убийца убрал его, выждав подходящий момент.
С самого начала я наткнулся на абсурдное дело — кто-то ставил ловушки на судне. Выяснилось, что их видели в пассажирском салоне Пол и Джейн, а в каюте Райта — Селим. Райт же уверял, что ничего не знает о существовании ловушек. Затем таинственным образом они исчезли с борта судна. Ловушки и крысы как ключ к криминальной загадке — это выглядело абсурдом. Однако о фантастической гипотезе упоминал Пол. Мой приятель на берегу, репортер Френсис Диксон, с самого начала восхитился этой идеей. Одну из своих статей он озаглавил: «Таинственный крысолов на борту «Звезды морей».
Крысы и смерть человека. Я слишком мало знал о медицине, чтобы связать эти два факта. Мне помог доктор Дея. Я пригласил его сюда, чтобы он поправил и по возможности дополнил мои выводы. От него же я узнал, что одной из общих болезней крыс и людей является трихинеллез. Оказалось, что не представляет труда создать эпидемию этой болезни среди крыс на борту изолированного судна. Человека же заразить трихинеллезом гораздо трудней. Это может получиться только тогда, когда человек съест сырое мясо зверя, зараженного трихинеллезом. В самом деле, гипотеза необычайна и фантастична, а именно такое определение употребил Пол. Примем за исходный факт то, что таинственный крысолов ловил крыс для того, чтобы накормить их сырым мясом свою жертву. Было ли это возможным? Да, было. Мы все помним, что Герхард фон Модров не ходил на полдники. Он ел у себя в кабинете одно и то же блюдо — бифштекс по-татарски. Вырезку заранее приготавливал Том и посылал лифтом в буфетную. Из буфетной полдник для Модрова относили Селим или Джейн. Сырое крысиное мясо мог добавить любой из вас, достаточно было отослать Селима с каким-нибудь поручением. Конечно, Селим и Джейн не имели бы с этим никаких трудностей.
Так ли уж в самом деле фантастична эта гипотеза? Предположим, что убийце необходимо было соблюсти видимость естественной смерти. Если мы примем эту версию, то действия преступника будут выглядеть вполне логичными. Трихинеллез в первой стадии дает симптомы, аналогичные гриппу, в дальнейшем — пищевому отравлению. Ничто не мешало похоронить Модрова в открытом море. Доктор Дея принял другое решение, руководствуясь, как он сам мне сказал, скорее интуицией, чем реальными данными.
Когда стало известно, что тело Модрова будет сохранено для вскрытия, таинственный крысолов почувствовал угрозу. На самом деле угроза была невелика. Обнаружение личинок трихин в теле покойного не обязательно должно было быть связанным с преступлением — могло вызвать удивление и разбирательство, как попало на судно зараженное мясо и сколько людей его ело.
Таинственный крысолов, однако, был другого мнения. Он решил, что необходимо ликвидировать опасного свидетеля — Пола Риза.
Что же мог увидеть Пол? Предположим, что он встретил крысолова в какой-нибудь компрометирующей ситуации, скажем, с пойманной крысой в руках. В ходе следствия он мог бы вспомнить об этом. Трудно сказать, хватило бы этого факта для формулирования обвинения или нет. Но убийца почувствовал угрозу, начало работать воображение. И он пошел на убийство во второй раз, желая затереть всяческие следы.
Ловушки видел Селим в каюте Райта. Не вытекает ли из этого факта предположение, что именно Райт был таинственным крысоловом? Он мог желать смерти Модрова по причине, которую я не буду озвучивать. Но Райт имел привычку не запирать дверь в свою каюту. Вполне правдоподобно, что убийца подкинул ловушки для того, чтобы направить на него подозрение. Они исчезли через несколько часов после того, как убийца убедился, что я спрашивал Райта, не забавлялся ли тот ловлей крыс. Это было сделано для того, чтобы я начал подозревать Райта в попытке уничтожить вещественные доказательства под влиянием страха.
Ловушки видели Пол и Джейн, встретившись в пассажирском салоне. Селим слышал фрагмент их разговора. Джейн объясняла свое присутствие в той части судна ностальгией по прошлому, просила не упоминать об этом другим. О чем они разговаривали перед этим, мы не знаем. Предположим, что Джейн является таинственным крысоловом. Пол встречает ее с ловушками или с крысой в руках...
— Питер, — отозвалась Джейн, — ты фантазируешь. Задумайся на минутку — там нет освещения, фонарик видно издалека. Там невозможно кого-либо застать внезапно.
— Джейн, здесь ты блефуешь. Все было иначе. Пол перед походом в законвертованную часть судна подал туда питание на освещение. Войдя в холл, он увидел свет фонарика в салоне и щелкнул выключателем. Ты неожиданно оказалась в блеске люстр с крысой в руках. Я позвал сюда Тома, который подтвердит, что Пол пошел за запчастью для холодильника без фонарика. Давай откроем карты. Когда ты выходила из пассажирских помещений, Пол сказал тебе: «Не забудь вымыть руки после этой прогулки». Таинственный крысолов — это ты.
— Питер, ты сошел с ума!
— Нет. Сначала мне казалось, что у тебя нет никаких мотивов для убийства Модрова. Но затем он нашелся. Помнишь, когда мы просматривали ящики письменного стола твоего мужа, я нашел генеалогическое дерево семейства Модровых? У твоего мужа был брат Георг, но контактов братья не поддерживали. Я попросил своих приятелей, чтобы они собрали сведения о том человеке. Вчера через радиооператора «Триглава» я запросил ответа на два вопроса. Один из них звучал так: «Необходимы полные и достоверные сведения о наследстве Герхарда фон Модрова». Сегодня получен ответ, какой я и ожидал.
После войны брат твоего мужа вложил капитал в химическое производство, а именно в создание искусственных волокон. На этом он заработал большие деньги. Два года назад он продал свои фабрики, весь капитал разместил в акциях, купил виллу в Баден-Бадене и из Гамбурга перебрался туда на постоянное жительство. Но спокойной и удобной жизнью рантье он наслаждался недолго и четыре месяца тому назад умер. Герхард успел произвести формальности вступления в наследство, других наследников не было. Размер его наследства был оценен работниками «Ивнинг Телеграф» в несколько миллионов марок. Собственно, именно поэтому Модров поспешил выйти на пенсию. Он поехал в Европу, чтобы зажить в роскошной вилле в Баден-Бадене с молодой красивой женой, время от времени выбираясь в свои излюбленные туристические походы. Он не знал, что у его жены имелись другие планы. Да, Джейн, несколько миллионов марок — это понятный мотив убийства.
Я упомянул о том, что в моей депеше содержалось два вопроса. Второй вопрос касался Ричарда Гордона. Нам он не знаком, его знает только Джейн. Это молодой ученый, паразитолог, который в силу своей специальности отлично знал биологический цикл trychinella spiralis. Ричард Гордон был любовником Джейн. Скорее всего, сумасшедшая задумка с бифштексами из крысиного мяса принадлежала ему. Так как «Ивнинг Телеграф» широко расписывала происходящие на «Звезде» события, мне стало интересно, как мистер Гордон реагировал, читая те статьи. Сегодня я получил ответ. Он тебя предал, Джейн, сбежал. С того момента, когда появилась статья под заголовком «Таинственный крысолов на “Звезде морей”», Гордон перестал показываться в институте, также не видели его и по месту прежнего жительства.
Когда я входил в пассажирскую часть судна, я еще не знал обо всем этом. Я чувствовал, что оба убийства связаны с теми салонами, но действовал в потемках. В «Андромеде» я наткнулся на крыс, находившихся в наркотическом трансе. Одна из моих версий предполагала, что мотивом убийства могло быть желание скрыть факт перевозки контрабанды. На некоторое время я снова пошел по фальшивому следу. Контрабанду — скорее всего, героин — действительно перевозили. Всей правды мы уже не узнаем. Часть товара была уничтожена крысами, другая оказалась за бортом вместе с контрабандистом.
Я по глупости попал в западню. Страшную смерть ты мне приготовила, Джейн. О том, что я собираюсь туда пойти, знала только ты, и пошла пораньше, поджидая меня. Твой план был отчаянным. Ты хотела меня убить, так как я слишком много знал. Ты рассчитывала на то, что пожар охватит весь лайнер. Это был бы для тебя наилучший выход. Уничтожая судно, ты уничтожила бы и вещественные доказательства, я имею в виду останки твоего мужа. Ты очень жестока, Джейн. Задыхаясь от дыма, я проклинал тебя, и желал выжить также и для того, чтобы сказать — я знаю все...
— Питер, как ты можешь! Ты ведь знаешь, что я не могла бы нанести тебе вреда.
— Джейн, весь мой логичный вывод был излишним. Он может быть важным для судей, скамьи присяжных... О личности убийцы я знал уже в той подсобке, которая должна была стать моей газовой камерой. Единственное, чего я не знал — причину. Джейн, ты забыла снять свой браслет с серебряными цепочками. Старый испанский ремесленник... Я слышал их позвякивания, когда ты наливала виски в бокал тем вечером, когда мы занимались любовью. Я не мог ошибиться. Твой браслет забренчал, когда ты протянула руку, чтобы запереть меня в западне как крысу.
Джейн вскрикнула:
— Нет... Нет... Нет...
Она вскочила со своего места и побежала коридором, а потом по трапу наверх. Собравшиеся в кают-компании слышали, как захлопнулась дверь апартаментов Герхарда фон Модрова.
Коллингс не двинулся с места. После некоторого перерыва он продолжил излагать свои выводы.
— Мне не известно, каким образом Джейн узнала о том, в какое именно время Риз будет возвращаться с рулевой рубки. Может, он сам ей сказал, может, двери ее апартамента были приоткрыты, и она услышала разговор Риза с Напорой. Также не исключено, что, прогуливаясь по шлюпочной палубе, она заглянула в боковое окно рубки и увидела там Риза. Время было идеальное — все находились по своим каютам. Она притаилась внизу трапа. Предполагаю, что после выстрела, убедившись, что тот был точным, она выбежала на палубу, выбросила пистолет и наружными трапами вернулась к себе. Из апартаментов Модрова есть прямой выход на открытую палубу. В то время, когда Райт стучал в дверь, Джейн поспешно снимала джинсы и свитер, чтобы переодеться в халат. Это все, что я хотел рассказать.
В кают-компании воцарилась тишина. Коллингс только сейчас отошел от двери, о которую опирался, и сел на ближайший стул. У него был вид человека, исчерпавшего все свои силы. Все сидели ошеломленно. Алан Райт, белый как мел, встал первым. Он направился сначала в сторону своей каюты, но потом передумал, вернулся и прямо из кают-компании вышел на палубу.