Ночь была темна и беззвездна. Над океаном низко висели тучи. Сильный северо-западный ветер, в порывах доходивший до девяти баллов по шкале Бофорта, срывал пену с гребней волн и гнал перед собой густые брызги. Время от времени мощный бак «Триглава», вместо того чтобы подниматься, врезался в набегавшую волну, и вода растекалась по палубе. Её потоки достигали рулевой рубки и заливали лобовые стекла.
Капитан Станислав Савицкий всматривался в окружающую судно темноту. Расслабившись, он смотрел, погрузившись в глубокое раздумье. Глаза, уставшие от наблюдения за светящимся экраном локатора, с трудом различали контуры бортов. В рубке царила тишина. Капитан еще раз проанализировал текущий рейс.
Вышли из Нью-Йорка три недели назад, пятого октября. В начале рейса погода была вполне приличная, но северо-западный шторм, с которым «Триглав» боролся уже шесть суток, не стал для капитана неожиданностью. Он и не рассчитывал в это время года пересечь Атлантику без трудностей. Могло быть и значительно хуже. Он подстраховался, забункеровав буксируемое судно дополнительным количеством топлива. В случае чего «Триглав» сможет пополнить запасы. Этот чертов шторм значительно сбил их с курса. И скорость никакая, всего четыре узла. Штормование может продлиться достаточно долго. «Триглав» недостаточно силен, чтобы эффективно бороться с противными ветрами, имея на буксире такую гору железа, как «Звезда морей». Все это он знал заранее, подписывая договор. Нет легких буксировок, бывает и хуже. Главное, чтобы буксирный трос выдержал, а места для маневрирования в Атлантике достаточно.
Перед кем я объясняюсь, подумал он. Перед собой? Дело ведь не в этом. Согласился с настоянием судовладельца, чтобы оставить на борту часть экипажа «Звезды морей», и это сейчас меня беспокоит. Вроде всё логично: объект огромен, часть механизмов исправна, лебедки в рабочем состоянии… мне было бы трудно выделить достаточное количество людей для их обслуживания. Так что это имело смысл. Но как поведут себя американцы, если лопнет буксирный трос? Чувствовал бы себя спокойней, имея на борту объекта четырех своих «десантников». Хорошо, что отправил туда Напору — спокойного и толкового офицера. А тут еще смерть этого Модрова, фон Модрова. Американский прусак, захотелось ему перед пенсией выйти в последний трансатлантический рейс. Вроде бы никогда не болел. Доктор Дея после радиоконсультации сперва шутил, что у того типичные признаки морской болезни. Но ведь, псякрев, до сих пор ни один старый моряк не умер от этой болезни. Потом доктор говорил что-то о пищевом отравлении. Но больше ни у кого не было подобных симптомов. Когда совершенно неожиданно Модров умер, доктор был ошеломлен. Жалел, что из-за шторма не смог перебраться на борт «Звезды морей». Надо с ним поговорить еще раз. Не люблю таких историй, в Кадисе за нас возьмется испанская полиция. Вытащат труп из морозильной камеры, проведут вскрытие, следствие — задержат нас на несколько дней. Да еще та баба на объекте. Два дня как вдова. Наверняка закатывает истерики. Судовладелец разрешил ей выйти в рейс, а спорить с ним было как-то не с руки. А ведь баба на море — сто процентов несчастье.
— Пан капитан, — прервал его размышления рулевой, — ветер вроде заходит на норд. Курс держать прежний?
— Да, так и держи.
— А пан знает, что те крысы из Нью-Йорка, с которыми боролся кок на камбузе, уже два дня как бегают по шлюпочной палубе? Больные, или какой-то недобрый знак?
— Не будь суеверным.
— Я еще никогда и нигде такого не видал.
— Да они просто убегают от вибрации. Они не туда попали. Наше судно невелико, но с мощными машинами. Корпус вибрирует. Люди к этому привыкают, а крысы более чувствительны. Чем ниже, тем сильнее вибрация, вот они и ищут места поспокойней. Сегодня бегают по ботдеку, а завтра, глядишь, на верхний мостик заберутся. Но все равно до конца рейса не доживут.
— Напора говорил, что на лайнере полно этого свинства.
— На всех списанных судах их полно, не о чем говорить.
Капитан Савицкий прошелся по рубке, проверил показания всех приборов, глянул на экран локатора и отдал необходимые распоряжения третьему помощнику на случай, если ветер будет продолжать заходить на север.
— Если случится что-нибудь непредвиденное, поднимайте меня немедленно, — приказал он.
Буксир с объектом медленно продирался через Атлантику, борясь с волнами и встречным ветром.
* * *
Офицер связи Кшиштоф Напора в десять вечера вошел в огромную рулевую рубку буксируемого объекта, который до недавнего времени был лайнером «Звезда морей» на трансатлантической линии. Во времена процветания «Звезда» брала на борт полторы тысячи пассажиров. Прогулочные палубы и салоны были обильно освещены, играли оркестры, в барах стреляли бутылки шампанского.
— Отсутствует питание приборной панели и локатора. Надо было доложить об этом, мистер Райт.
Третий помощник, несущий вахту, возник из темноты. Луч света, падающий через приоткрытую дверь, осветил его стройный силуэт, но лица было не рассмотреть.
— Два часа назад я уведомил электромеханика, но он до сих пор не явился. Я думал, что вы дали ему другое поручение.
— Прошу связать меня с ним.
Райт в темноте нащупал телефон, набрал номер и подал трубку Напоре.
— Мистер Риз, в рулевой рубке проблемы с питанием, надо разобраться.
— Хорошо, иду немедленно.
— Мистер Райт вроде информировал вас два часа назад.
— Да, это так, но мне показалось, что ничего срочного.
— К сожалению, не так. Если вам понадобится какая-нибудь помощь, прошу сообщить мне.
— Окей.
— Наверняка вы его оторвали от детектива, сэр — сказал один из вахтенных. — Он их читает постоянно.
Напора промолчал. С минуту понаблюдал за ходовыми огнями «Триглава». Соскучился по своим. Посмотрел на часы, было пять минут одиннадцатого.
— Мистер Райт, я возвращаюсь в каюту. Если случится что-то необычное или нас вызовет «Триглав», прошу позвонить мне немедленно. При смене вахты передайте это мистеру Финсбери.
— Есть, передам.
Напора пожелал вахте спокойной ночи и вышел из рулевой рубки. В коридоре встретил Пола Риза. Невысокий, довольно полный, с круглым, вечно улыбающимся лицом, он выглядел несколько смущенным и хотел проскочить мимо, но Напора задержал его.
— Надеюсь, вы быстро управитесь с повреждением.
— Думаю, что да. Если дело в предохранителях, то работы на пять минут. Если же где-то короткое замыкание, то подольше, но за час, полагаю, справлюсь — широко улыбнулся Пол.
— Я слышал, что вы любите читать детективы.
Электромеханик покраснел.
— Так, немного. А кто не любит. К тому же здесь так скучно.
— Да уж…
— Могу вам дать, если хотите.
— Большое спасибо, не надо. У меня достаточно забот в этом рейсе, чтобы я смог погрузиться в криминальные загадки.
Они расстались. Напора пошел в сторону кают-компании. Коридор имел форму подковы. Все офицеры размещались на этой палубе. Только Герхард фон Модров с женой занимали капитанские апартаменты, которые примыкали к рулевой рубке. Джейн Модров уже два дня оставалась одна и не спускалась в кают-компанию для приема пищи. Напору терзали угрызения совести, что он до сих пор не навестил её с выражениями соболезнования, только несколько раз коротко разговаривал по формальным процедурам, связанным со смертью её мужа. Она произвела на него приятное впечатление — хотя и видно было, что она страдает, но старалась держать себя в руках. Насколько ему было известно, её навещали второй помощник Питер Коллингс и третий помощник Алан Райт. Не буду ей слишком навязываться, подумал он, но зайду завтра на четверть часа, не помешает.
Он как раз проходил мимо буфетной. Слышно было, как бренчала посуда при очередном крене. Внутри горел свет. Он нажал на ручку, и дверь распахнулась настежь. Не собирался так поступать, но в этот момент «Звезда морей» сильно накренилась. В буфетной напротив двери стоял стюард, Селим Монк, который при виде Напоры испугался и выпустил из рук что-то стеклянное.
— Ты что тут делаешь? — спросил Напора.
— Пришел за содовой, сэр. Ну, вы меня и испугали…
Селим наклонился, чтобы подобрать осколки. Напора заметил, что руки стюарда дрожат, и подумал — нервный по натуре или алкоголик.
— Может, вам приготовить сандвич, сэр?
— Нет, спасибо. Принеси мне в каюту немного тоника с грейпфрутом.
— Уже готовлю, сэр. Вам со льдом?
— Можно и со льдом — ответил Напора с уже порога.
Закрывая двери, он снова услышал звон бьющегося стекла. Этот кадр принесет больше убытков, чем наисильнейший ураган, мимоходом подумал он, стремясь забыть Модрова, но ничего не получалось.
Напора зашел в каюту, снял куртку и бросился на койку. Он не собирался раздеваться. Как только начался шторм, он спал одетым. Собственно, скорее дремал два-три часа, когда усталость брала верх. Услышал стук в дверь, но не захотел отзываться. Стюард нажал на ручку и вошел с подносом. Напора наблюдал за ним сквозь полуопущенные веки. Селим старался двигаться бесшумно, но, конечно, задел стул, который с грохотом упал на палубу.
— Поставь поднос на стол и иди спать. Стул пусть лежит, не поднимай его.
— Слушаюсь, сэр. Спокойной ночи, сэр.
Когда стюард был уже в дверях, Напора задержал его вопросом:
— Ты не в курсе, миссис Модров завтра спустится на завтрак?
— Нет, сэр. Сказала принести ей наверх.
Селим закрыл дверь. Напора посмотрел на часы, было двадцать минут одиннадцатого.
* * *
Пол Риз работал в рулевой рубке. Предохранители в самом деле сгорели, но их замена не улучшила ситуацию. Короткое замыкание, скорее всего, на силовом кабеле. Он попросил одного из вахтенных посветить ему фонариком. Работал, насвистывая мелодию давнего-давнего шлягера Chicago die... Ассистирующий ему матрос спросил:
— Мистер Пол, вы уже знаете, кто убийца?
— Нет еще, хотя уже начал читать последнюю главу.
— Значит, детектив с вас не очень.
— Что ты в этом понимаешь. Просто я наткнулся на толкового автора. Чего хорошего, если уже с половины книги человек догадывается о результате. Ну и, зная мотив преступления, легче вычислить, кто его совершил, а тут книжка уже заканчивается, а до сих пор неизвестно, кому были выгодны эти два трупа. То же самое с этими кабелями — найдешь причину, устранить повреждение не составит труда.
— А долго еще? Уже рука устала держать фонарик.
— Так переложи в другую... Круг подозреваемых уменьшился до семи человек. Надо снять еще одну заслонку, за ней найдется решение всей загадки.
— Не по той стезе вы пошли, упустили свое призвание.
— Наверно, ты прав. О, смотри, я нашел одновременно причину и труп. Крыса погрызла изоляцию, устроила замыкание и привела сама себя на электрический стул.
— Мерзость!
— Оно так, но ты знаешь, что на кораблях Кука, когда становилось трудно с едой, за жаренную крысу платили звонким золотом?
— Ах, оставьте эти разговоры!
— Хорошо, хорошо. Еще пару минут, приведу все в порядок и вернусь к своему детективу.
Только в двадцать пять минут двенадцатого электромеханик собрал инструменты и вышел из рубки. Там остались двое вахтенных. Третий помощник, Алан Райт, около одиннадцати закрылся в штурманской рубке, а поскольку там тоже не было света, то следовало предположить, что последний час вахты он скрасил себе дремотой.
Казалось, что весь лайнер был погружен в глубокий сон. Двери кают были закрыты, свист ветра внутрь не проникал. Звуки шагов Пола Риза расходились широким эхом по пустому коридору. Электромеханик подошел к трапу. Палубой ниже освещение было выключено. Ему было лень доставать фонарик. Знал дорогу. Тринадцать ступеней, сам считал. Фигура Риза виделась четко на фоне освещенного верхнего уровня. Семь…
Человек, стоящий ниже в темноте, задержал дыхание и начал медленно поднимать руку с пистолетом. Восемь…
Их разделяло между собой метра четыре. Дуло пистолета было направлено прямо в лицо Риза. Спусковой крючок поддался легкому нажатию пальца…
Риз упал лицом вниз у ног убийцы. Звук выстрела в закрытом помещении прозвучал как взрыв. Через несколько секунд стали с шумом открываться двери кают.