Учитывая мощное воздействие, оказываемое Холотропным Дыханием на психику, интересно рассмотреть физиологические и биохимические механизмы, которые могут участвовать в этом процессе. Еще одна важная тема, относящаяся к физиологии Холотропного Дыхания – это понятия «синдрома гипервентиляции» и «карпопедальных спазмов», описываемые в медицинских руководствах в качестве обязательной реакции на ускоренное дыхание. Этот миф респираторной физиологии опровергнут многократными наблюдениями сеансов Холотропного Дыхания и других методов, использующих ускоренное дыхание. Кроме того, самоисследование с использованием холотропных состояний принесло некоторые новые догадки о природе и психодинамике психосоматических расстройств, составляющих предмет многих конфликтующих теорий в академической науке.

 

1. Биохимические и физиологические изменения

Многие люди полагают, что при ускоренном дыхании мы просто увеличиваем снабжение тела и мозга кислородом; они считают это механизмом, ответственным за переживания в сеансах Холотропного Дыхания. Но на самом деле – вследствие хитроумных гомеостатических механизмов, действующих в человеческом теле – ситуация гораздо сложнее. Верно, что более быстрое дыхание доставляет в легкие больше воздуха и, следовательно, кислорода, но оно также удаляет двуокись углерода, или углекислый газ (CO2). Поскольку CO2 имеет кислую реакцию, снижение его содержания в крови повышает ее щелочность, точнее кислотно-основной показатель, именуемый pH. Пигмент крови гемоглобин переносит больше кислорода в кислой среде и меньше в щелочной. Это компенсаторный гомеостатический механизм, гарантирующий эффективное кислородное снабжение во время физического напряжения, которое обычно связано с повышенным образованием кислых продуктов обмена веществ. Таким образом, алкалоз при быстром дыхании ведет к уменьшению снабжения тканей кислородом. Это, в свою очередь, включает гомеостатический механизм, действующий в противоположном направлении: чтобы компенсировать это изменение, почки выделяют мочу, имеющую более щелочную реакцию.

Ситуация еще более осложняется тем, что некоторые области тела, включая мозг, могут реагировать на ускоренное дыхание сужением сосудов, что, естественно, уменьшает их снабжение кислородом. Наблюдения в ходе сеансов Холотропного Дыхания показали, что это – не обязательная, запрограммированная реакция органов на ускоренное дыхание. То, где происходит сужение сосудов и насколько сильным оно будет, отражает участие этих органов в травматических ситуациях в прошлом человека. Как правило, оно исчезает, когда человек заново переживает и прорабатывает память об этих событиях. Кроме того, физиологические изменения зависят от типа используемого дыхания. Глубокое дыхание ведет к более полному газообмену в легких, в то время как поверхностное дыхание оставляет значительную часть газов в «мертвом пространстве», так что легочных капилляров достигает меньше кислорода, и при выдохе выделяется меньше углекислого газа.

Как мы видим, физиологические механизмы, активируемые ускоренным дыханием, весьма сложны и потому трудно оценивать общую биохимическую ситуацию в каждом индивидуальном случае без специальных лабораторных исследований. Однако, если учитывать все упомянутые выше физиологические механизмы, можно предположить, что ситуация людей во время сеансов Холотропного Дыхания, вероятно, похожа на ситуацию нахождения высоко в горах, где меньше кислорода и уровень углекислого газа снижается за счет более быстрого дыхания. Новая кора, будучи с эволюционной точки зрения самой молодой частью мозга, в целом более чувствительна к различным влияниям (вроде алкоголя и кислородного голодания), нежели более старые части мозга. Эта ситуация, по-видимому, может вызывать торможение функций новой коры и усиливать активность в архаических отделах мозга, делая бессознательные процессы более доступными.

Многие отдельные люди, равно как и целые культуры, живущие в условиях высокогорья, известны своей высокой духовностью. Примерами могут служить йоги в Гималаях, тибетские буддисты и перуанские инки. Поэтому заманчиво приписывать их высокую духовность тому, что в атмосфере с более низким содержанием кислорода они имеют более легкий доступ к холотропным переживаниям. Однако, мы снова должны учитывать сложные гомеостатические механизмы, действующие в человеческом теле. В то время, как кратковременное пребывание на большой высоте, возможно, сравнимо с Холотропным Дыханием, длительное нахождение в таких условиях активирует физиологические механизмы адаптации, например, повышенную выработку красных клеток крови. Поэтому не исключено, что острую ситуацию при Холотропном Дыхании нельзя прямо сравнивать с длительным пребыванием в высокогорье.

Так или иначе, от описания физиологических изменений в мозге очень далеко до объяснения чрезвычайно богатого спектра феноменов, вызываемых Холотропным Дыханием, например, аутентичного переживательного отождествления с животными, архетипическими видениями или воспоминаниями из прошлой жизни. Эта ситуация сходна с проблемой объяснения психологического действия ЛСД и других психоделиков. Тот факт, что оба этих подхода могут вызывать трансперсональные переживания, в которых имеется доступ к точной новой информации о вселенной, минуя органы чувств, показывает, что матрицы для этих переживаний не содержатся в мозге.

Олдос Хаксли, после переживания психоделических состояний с мескалином и ЛСД-25 пришел к выводу, что наш мозг, вероятно, не может быть источником этих переживаний. Он высказал предположение, что мозг, скорее, действует как понижающий вентиль, который защищает нас от гораздо большего объема космической информации. Такие концепции, как «память без материального субстрата» (von Foerster 1965), «морфогенетические поля» (Sheldrake 1981) «поле Акаши или пси-поле» (Laszlo 1993, 2004) оказывают идее Хаксли важную поддержку, делая ее все более убедительной.

 

2. Холотропное Дыхание и «синдром гипервентиляции»

Как мы показали ранее, терапевтические подходы и духовные практики, использующие различные дыхательные техники для вызывания холотропных состояний сознания, представляют собой эффективные методы лечения психосоматических расстройств. Однако они также приносят важные новые прозрения, касающиеся реакции человеческого тела на ускоренный ритм дыхания. В ходе их применения накоплены впечатляющие переживательные доказательства, исправляющие глубокое заблуждение в отношении ускоренного дыхания, которое содержится в традиционных медицинских руководствах по респираторной физиологии.

Точнее говоря, они рассеяли устойчивый миф, передававшийся из поколения в поколения среди клиницистов, который утверждает, что обязательной физиологической реакцией на быстрое дыхание является «синдром гипервентиляции». Его описывают как стереотипный паттерн физиологических реакций, включающий в себя тетанию кистей и ступней («карпопедальный спазм»), холодность конечностей и потоотделение. Это сопровождается определенными нейромышечными изменениями, поддающимися объективному определению. Сюда относятся рефлекс Хвостека (гипервозбудимость лицевых мышц) и рефлекс Труссо (спазм мышц предплечья и кисти после пережимания жгутом плечевой артерии). К типичным эмоциональным реакциям относят тревогу и возбуждение.

Взаимосвязь между гипервентиляцией и различными патологическими состояниями

Роберт Фрид – один из самых увлеченных исследователей взаимосвязи между дыханием и различными патологическими состояниями – написал книгу под названием «Синдром гипервентиляции» (Fried 1982). По его мнению, врачам следует уделять больше внимания дыханию. При стрессе и страдании у людей учащается дыхание; гипервентиляцию можно обнаружить у 50–70 % людей, жалующихся на здоровье, а развитию гипертонии в 90 % случаев предшествуют нарушения ритма дыхания. Неправильное дыхание можно считать общим этиологическим компонентом многих проблем. В научных кругах хорошо известно, что гипервентиляция тесно связана с тревогой, однако нет согласия в отношении того, гипервентиляция ли вызывает тревогу, или наоборот; это явно «проблема курицы или яйца».

Люди, склонные к тревоге, учащенно дышат, когда подвергаются стрессу; у страдающих приступами паники часто бывает респираторный алкалоз. Согласно Г. Дж. Голдбергу, «гипервентиляция представляет собой аспект реакции тревоги и вызывает психосоматические симптомы» (Goldberg 1958). Гипервентиляция играет важную роль во всех тревожных расстройствах и, возможно, в эмоциональных расстройствах в целом. В первой половине XX в. спонтанная гипервентиляция часто наблюдалась у истерических пациентов, что дало повод называть истерию и невроз тревожности «респираторными неврозами» (Christie 1935). Спонтанные эпизоды гипервентиляции случаются примерно у 10–15 % населения и гораздо чаще у психиатрических пациентов, в особенности, страдающих истерией. Обычный подход к эпизодам спонтанной гипервентиляции состоит во внутривенном введении хлорида кальция для повышения уровня ионов кальция в крови, применении транквилизаторов и надевании на голову бумажного мешка для удержания углекислого газа в организме и снижения алкалоза.

Приведенные выше наблюдения опровергают первоначальную идею, высказанную У. Кенноном в книге «Мудрость тела». Кеннон полагал, что дыхание, будучи столь фундаментально важным для жизни, так сильно защищено гомеостатическими механизмами, что может само заботиться о себе (Cannon 1932). С тех пор стало ясно, что несмотря на свой кажущийся автоматизм, дыхание все же подвержено влиянию многих патофизиологических и психопатологических процессов, которые могут его нарушать. В свою очередь, нарушения паттернов дыхания способны вызывать физиологические и психологические проблемы.

Медицинская литература, посвященная синдрому гипервентиляции, недостаточно ясна и полна путаницы и противоречий. Фрид, проводивший систематическое исследование эффектов быстрого дыхания, указывал, что стереотипная реакция, описываемая в руководствах по физиологии дыхания, резко противоречит клиническим сообщениям о необычайно широком спектре феноменов, которыми может сопровождаться гипервентиляция. Они сильно варьируют от человека к человеку и от эпизода к эпизоду (Fried 1982). Диапазон возможных реакций на ускоренное дыхание настолько велик, что пациентов, склонных к гипервентиляции называли «клиентами с синдромом жировой складки» (Lum 1987) из-за их частых бесплодных визитов к врачам. Традиционно, гипервентиляцию считают симптомом какого-либо другого заболевания, а не фактором, ответственным за порождение симптомов. Клиницисты обычно не верят, что нечто столь простое, как гипервентиляция, способно вызывать такие сильные и разнообразные изменения, и склонны искать другие причины.

Согласно данным исследования 150 случаев гипервентиляции, она была способна столь убедительно имитировать у этих, в остальном здоровых, людей широкий спектр патологических состояний, что они получали целый перечень неправильных диагнозов, в том числе, заболеваний сердечно-сосудистой системы, дыхательной системы, желудочно-кишечного тракта, опорно-двигательной системы, нервной системы, иммунной системы и кожи (Huey and Secherest 1981). Некоторым из этих людей ставили и психиатрические диагнозы. Это приближает медицинское понимание к наблюдениям из практики Холотропного Дыхания, но все еще далеко от признания того, что «синдром гипервентиляции» – это не патологическая реакция, требующая систематического подавления, а благоприятная терапевтическая возможность.

Гипервентиляция у психиатрических пациентов и наблюдения из практики Холотропного Дыхания

Как мы упоминали ранее, спонтанные эпизоды гипервентиляции часто случаются у невротиков, в особенности у истерических пациентов. Фрейд в нескольких историях болезни описывал крайние чувства удушья и выраженное затруднение дыхания при приступах паники. По этой причине он некоторое время придерживался мысли, что травма рождения, будучи связана с удушьем, может быть источником и прототипом всех будущих тревог (Freud 1953). Клейн и др. назвали чувства удушья, сопровождающие приступы паники, «ложной тревогой удушья» (Klein et al. 1978). Эту панику невозможно снять вдыханием смеси кислорода с 5 % углекислого газа, которое должно предотвращать любой респираторный алкалоз.

Отмечалось, что у психиатрических пациентов быстрое дыхание вызывает более сильные, яркие и разнообразные симптомы. Пациенты с расстройствами центральной нервной системы демонстрируют большее разнообразие симптомов, а у людей, страдающих от боли, понижен порог для гипервентиляции. У психиатрических пациентов гипервентиляция, как правило, вызывает то, что описывали как «поразительный спектр сенсорных, эмоциональных и психосоматических симптомов». Согласно Фриду, в этот длинный перечень входят головокружение, дурнота, смутное опасение, депрессия, тревога, паника, фобия, боль в груди, мышечные спазмы, различные физические ощущения, головные боли, дрожь, судороги, помутнение зрения, тошнота, рвота, «ком в горле» и многое другое (Fried 1982). Эти симптомы необъяснимы с традиционной медицинской точки зрения и могут создавать видимость различных органических заболеваний. Фрид также обнаружил, что средняя частота дыхания в контрольной группе была ниже (12 вздохов в минуту), чем у психиатрических пациентов (17 вздохов/мин) и пациентов с эпилепсией (17 вздохов/мин).

Гипервентиляция, как правило, отягощает многие симптомы и расстройства, например, болезнь Рейно, мигрень, стенокардию, и синдром панической тревоги. Поэтому Фрид предлагал в качестве «терапевтического подхода» к этим расстройствам упражнения для обучения клиентов замедленному дыханию. Это в точности противоположно практике Холотропного Дыхания, основанной на том наблюдении, что продолжение гипервентиляции может разрешать эмоциональные и психосоматические проблемы путем их временного обострения, экстериоризации, и выведения в сознание для проработки.

Практики Холотропного Дыхания дают уникальную возможность изучать психологические и соматические эффекты быстрого дыхания, поскольку позволяют наблюдать их в чистом виде в момент возникновения. В ходе практических семинаров и тренингов по Холотропному Дыханию лишь небольшая часть участников переживают реакцию, которые руководства по физиологии дыхания описывают как типичную и в некотором смысле обязательную (карпопедальные спазмы, холодность ступней и т. п.). Наблюдения из этой работы показывают, что ускоренное дыхание порождает богатый спектр эмоциональных и психосоматических симптомов, таким образом поддерживая критику Фридом упрощенного понимания синдрома гипервентиляции.

Для Фрида, который рассматривает этот «поразительный спектр симптомов», вызываемых ускоренным дыханием, с точки зрения традиционной медицины, «остается загадкой, как столь простая физиологическая функция, как дыхание, может порождать столь широкий спектр симптомов». Практика Холотропного Дыхания дает глубокое понимание динамики «синдрома гипервентиляции» и предлагает простое решение этой «загадки». Она показывает, что богатство реакции на ускоренное дыхание не поддается пониманию с точки зрения простой физиологии, поскольку представляет собой сложный психосоматический феномен, который отражает всю психобиологическую и даже духовную историю индивида.

Симптомы, вызываемые быстрым дыханием, могут появляться во всех областях тела и во всех возможных сочетаниях. Систематическое изучение этих реакций показывает, что они представляют собой усиление уже существующих психосоматических симптомов или экстериоризацию различных латентных симптомов. Продолжение ускоренного дыхания дает возможность прослеживать эти симптомы к их источникам в бессознательном – к памяти о травматических биографических событиях, о биологическом рождении, о травмах во время внутриутробного развития и даже к различным трансперсональным темам (например, филогенетической памяти, опыту прошлой жизни и архетипическим мотивам).

Это справедливо даже в отношении некоторых крайних физических явлений, которые иногда можно наблюдать при Холотропном Дыхании, например, судорог, удушья, приступов астмы или различных дерматических кожных реакций. Эти явления представляют собой экстериоризацию исторически обусловленных импринтов, связанных с конкретными событиями, вроде эпизодов утопания, серьезных аварий, хирургических операций, дифтерии или коклюша в детском возрасте, биологического рождения, пренатальных кризисов или переживаний из прошлой жизни. Сколь бы угрожающими они ни казались, они не опасны, если мы работаем с физически здоровыми людьми, способными выносить эмоциональный и физический стресс, связанный с подобными переживаниями. Естественно, необходимо с уважением относиться к противопоказаниям для глубокой переживательной работы и не допускать к ней людей с серьезными проблемами, в особенности, с заболеваниями сердечно-сосудистой системы.

Удивительное, но последовательное наблюдение из практики Холотропного Дыхания состоит в том, что симптомы, вызываемые гипервентиляцией, сначала усиливаются, однако продолжающееся ускоренное дыхание вызывает их разрешение и устойчивое исчезновение. Этот факт прямо противоречит предположению, что психосоматические симптомы – это обязательная физиолого-биохимическая реакция на гипервентиляцию. Устойчивое исчезновение этих симптомов после полного выхода на поверхность бессознательного материала, с которым они связаны, показывает, что они имеют психодинамическую природу, а не являются простыми физиологическими проявлениями. В нашей работе мы видим многих людей, у которых на протяжении нескольких часов интенсивного дыхания не возникает никаких напряжений. Такого рода реакция усиливается с числом холотропных сеансов и, в конце концов, становится правилом, а не исключением.

Даже сужение сосудов, возникающее в различных частях тела в результате ускоренного дыхания, нельзя считать неизменным и обязательным следствием гипервентиляции. Наблюдения из практики Холотропного Дыхания показывают, что сужение сосудов обычно вызывается биоэнергетической блокировкой в определенной области. Происхождение этой блокировки может быть связано с психологической или физической травмой в жизни после рождения, с травмой рождения, с кризисами в ходе внутриутробного развития или с различными трудными трансперсональными переживаниями. Ускоренное дыхание выводит бессознательный материал на поверхность и устраняет эту блокировку после ее временного усиления. Это обычно сопровождается нормализацией кровообращения в затронутой области.

Крайний пример представляет собой болезнь Рейно – серьезное нарушение периферического кровообращения в руках, связанное с ощущением холода и даже с трофическими изменениями кожи (повреждением кожи из-за недостатка кислорода и питания). Нам представилась возможность работать с несколькими людьми, страдавшими болезнью Рейно, которые смогли исцелить это расстройство, занимаясь Холотропным Дыханием. Во время первых холотропных сеансов у них всех наблюдалась сильная и болезненная тетания в кистях и предплечьях. При продолжении гипервентиляции эти спазмы внезапно проходили и заменялись мощным потоком теплой энергии через кисти и ощущением полей силы, окутывающих кисти как гигантские перчатки. После этих переживаний периферическое кровообращение устойчиво оставалось нормальным.

Как мы уже упоминали, тот же механизм может играть решающую роль при многих хронических инфекциях, вроде синуситов, фарингитов, тонзиллитов, бронхитов или циститов, которые традиционно считаются чисто медицинскими проблемами. Если нам удается устранить биоэнергетическую блокировку, восстанавливается нормальное кровообращение, и эти «хронические инфекции», как правило, проходят. Возможно также, что этот же механизм играет важную роль в возникновении язв желудка и двенадцатиперстной кишки, а также язвенного колита. При недостаточном кровообращении жизнеспособность слизистых оболочек желудка и кишечника может снижаться до такой степени, что они не способны защищаться от бактерий, участвующих в развитии этого заболевания (Helicobacterpylory), а также действия соляной кислоты и пищеварительных ферментов.

Данные наблюдения показывают, что болезни во многих случаях бывают связаны с блокированной эмоциональной или физической энергией и с проистекающей из этого фрагментацией, в то время как здоровое функционирование связано со свободным течением энергии и целостностью. Это имеет непосредственное отношение к одному аспекту термина холотропный, который буквально означает «движущийся к целостности» или «ориентированный на целостность». Такие выводы согласуются с основными принципами китайской медицины и гомеопатии. Они также родственны современной концепции «энергетической медицины». Представители этой ориентации утверждают, что медицина стала бы намного более эффективной, если бы дополнила или даже заменила свою стратегию патологии органов подходом, основанным на понимании и использовании биоэнергетической динамики тела.

«Синдром гипервентиляции»: факт или выдумка?

Короче говоря, переживания и наблюдения из практики Холотропного Дыхания показывают, что традиционное понятие «синдрома гипервентиляции» устарело и должно быть пересмотрено. Мышечные напряжения, развивающиеся в результате быстрого дыхания, не обязательно затрагивают кисти и ступни, а могут иметь место в любой области тела. Их источником служит сдерживаемая эмоциональная и физическая энергия, порождаемая травматическими событиями в истории дышащего. Длительное ускоренное дыхание, как правило, ведет к усилению, кульминации и снятию таких напряжений. Кроме того, они могут легко устраняться эмоциональной и физической абреакцией. Повторные сеансы обычно приводят к устойчивому исчезновению этих напряжений. Некоторые люди могут ускоренно дышать в течение нескольких часов без каких-либо признаков напряжения; в действительности, они становятся все более расслабленными и счастливыми.

По всей видимости, ускоренное дыхание создает в теле биохимическую ситуацию, облегчающую выход на поверхность старых эмоциональных и физических напряжений, связанных с неразрешенными психологическими и физическими травмами. Тот факт, что при быстром дыхании выходят на поверхность и проявляются симптомы – это вовсе не патологическое явление, как его традиционно понимают; в действительности, эта ситуация дает уникальную возможность для исцеления. При таких обстоятельствах на поверхность выходит бессознательный материал с сильным эмоциональным зарядом, который более всего готов для проработки. Такое понимание симптомов гипервентиляции объясняет чрезвычайную меж– и внутрииндивидуальную вариабельность реакций на гипервентиляцию. Это представляется аналогичным ситуации, касающейся необычайного богатства и разнообразия опытного содержания психоделических сеансов.

В свете наблюдений из практики Холотропного Дыхания, спонтанные эпизоды гипервентиляции, случающиеся у психиатрических пациентов и нормальных людей представляют собой попытки организма исцеляться, и их следует поддерживать, а не подавлять. При правильном понимании и умелом руководстве, проявление симптомов при гипервентиляции может вести к исцелению эмоциональных и психосоматических проблем, положительному личностному преобразованию и эволюции сознания. Напротив, существующую практику подавления симптомов можно рассматривать как нежелательное вмешательство в важный спонтанный целительный процесс, затрагивающий психику и тело.

 

3. Психодинамика психосоматических расстройств

Наблюдения из практики Холотропного Дыхания также проливают интересный свет на генезис психосоматических симптомов – эта тема вызвала много споров в медицинских и психиатрических академических кругах. Хорошо известно, что многие эмоциональные расстройства, как-то: психоневрозы, депрессии и психозы, имеют отчетливые физические проявления; в их число входят головные боли, затруднения дыхания, тошнота, потеря аппетита, запор или понос, учащенное сердцебиение, чрезмерное потоотделение, дрожь, судорожные подергивания, вазомоторные нарушения, поражения кожи, аменорея, менструальные спазмы, боль при сексуальном сношении (диспареуния), аноргазмия и нарушение эрекции. Кроме того, сексуальные проявления могут быть связаны с самостоятельными проблемами, которые носят первичный и долговременный характер, а не просто временно сопутствуют невротическим реакциям.

При некоторых психоневрозах физические симптомы бывают очень специфическими и характерными и представляют собой преобладающую особенность расстройства. Это, безусловно, верно для истерии обращения – психоневроза, который может иметь широкий спектр физических проявлений, к числу которых относятся исторический паралич, потеря болевой чувствительности, потеря голоса (афония), неспособность стоять на ногах (астазия), временная слепота, рвота, истерические приступы с сильным прогибанием спины (arc de cerle) и мышечными судорогами, ложная беременность (pseudokyesis) и даже стигматы. Сюда же входит и группа расстройств, которые классические психоаналитики называют прегенитальными неврозами: она включает в себя различные подергивания, заикание и психогенную астму. Они характеризуются структурой личности, типичной для неврозов навязчивых состояний, но роль основного защитного механизма, вовлеченного в формирование симптомов, как и в случае истерии, играет превращение психологических конфликтов в физические проявления.

Кроме того, существует группа расстройств с ярко выраженными физическими проявлениями, в которых психологический компонент оказывается столь очевидным и важным, что даже медицинская модель относит их к психосоматическим заболеваниям. Термин «психосоматический», отражающий признание важности психологических факторов в генезе этих состояний, с годами приобрел значительную популярность. Он используется для весьма разнообразных расстройств психогенного происхождения, включая мигрени, психогенную астму, язву желудка, колит, определенные виды гипертонии, псориаз, различные экземы и, возможно, некоторые виды артрита.

В 1935 г. психоаналитик Франц Александер, считающийся основателем психосоматической медицины, предложил теоретическую модель, объясняющую механизм психосоматических расстройств, которая до сих пор лежит в основе значительной части клинической работы и исследований в этой области (Alexander 1950). Его важнейшим вкладом было признание того, что психосоматические симптомы происходят от психологических факторов, сопутствующих психологическим конфликтам и травмам. Эмоциональное возбуждение при сильном страхе, горе или гневе дает начало интенсивным физиологическим реакциям, способным вызывать психосоматические симптомы и болезнь. Однако, согласно Александеру, это происходит только у индивидов, имеющих органическую предрасположенность, но не у здоровых людей. Эта предрасположенность представляет собой ключевой, но изменчивый фактор в генезе психосоматических заболеваний. В отношении природы этой предрасположенности среди психоаналитиков существуют значительные разногласия.

Александер проводил различие между реакциями обращения и психосоматическими расстройствами, которые ранее считались аналогичными невротическим реакциям. Хотя источник эмоций, лежащих в основе этих расстройств можно прослеживать к психологической травме, невротическим конфликтам и патологическим межличностным отношениям, симптомы не имеют символического значения и не служат механизмом защиты от тревоги, что характерно для психоневротических симптомов. В действительности, это неспособность психологических защитных механизмов защищать индивида от чрезмерного эмоционального возбуждения.

В 1952 г. Американская Психиатрическая Ассоциация признала в своей стандартной номенклатуре неоднозначность использования слова «психосоматический» и ввела обозначение «психофизиологическое автономное внутреннее расстройство». Симптомы этих расстройств приписывают хроническому усилению нормального физиологического выражения эмоций. Такие долговременные физиологические внутренние состояния могут со временем вести к структурным изменениям в различных органах. Область психосоматической медицины характеризуется фундаментальным отсутствием согласия в отношении природы предрасположенности к психосоматическим расстройствам и специфической уязвимости, которая определяет выбор органа. Существующие модели делятся на три категории: «модели специфичности», «модели неспецифичности» и «модели специфичности индивидуальной реакции»

а. «Модели специфичности» психосоматических расстройств

Теоретические модели, которые относятся к этой категории, утверждают, что различные психосоматические симптомы и заболевания можно прослеживать к конкретным психотравматическим событиям и эмоциональным состояниям. В своих интерпретациях, Франц Александер и другие психоаналитики использовали общие аналитические понятия, вроде бессознательной динамики, фиксации на различных стадиях развития либидо и эго, регрессии, психологических защитных механизмов, проблем в объектных отношениях и т. д. Согласно этой точке зрения, различные травматические события вызывают тревогу и психологическую регрессию к более сильно эмоционально заряженным областям. Например, пациенты с язвами желудка и двенадцатиперстной кишки демонстрируют фиксацию на оральном периоде развития либидо и имеют серьезные неразрешенные бессознательные конфликты, касающиеся зависимости. Тогда регрессия ведет к избыточному выделению пищеварительных соков.

В эту категорию также входят различные попытки определять «личностные профили» людей, подверженных тем или иным психосоматическим расстройствам. Направление исследований, связанных с поиском личностных характеристик таких людей, основала Фландерс Данбер (Dunbar 1954). Например, в этих исследованиях выделялись типы личности А и Б. К типу А относятся напористые управленцы и амбициозные трудоголики, озабоченные расписанием и скоростью своей работы, склонные к соперничеству, недружелюбные, агрессивные и не способные расслабляться. Люди с типом личности Б, напротив, терпеливы, расслаблены и покладисты; обычно они в большей степени наделены творческими способностями и богатым воображением и имеют философский склад ума (Friedman and Rosenman 1974). Было показано, что люди с типом личности А имеют более высокий риск сердечных заболеваний.

Стюарт Вольф и Гарольд Вольф разработали методы изучения психофизиологических корреляций, например, между эмоциональной сдержанностью и запором и между эмоциональной раскованностью и поносом (Wolff and Wolff 1947). Сходные представления, ставшие весьма популярными в психотерапевтических кругах, подразумевали, что психологические проблемы и конфликты могут выражаться на символическом языке тела: боль в шейных и плечевых мышцах у людей, которые несут слишком большую ответственность, проблемы с желудком у людей, не способных что-либо «проглотить» или «переварить», затруднения дыхания, вызываемые матерью, которая «душит» свое потомство, тягостные чувства в груди, происходящие от «тяжелого горя», и т. д.

Против «теорий специфичности» выдвигались возражения. У пациентов с различными психосоматическими расстройствами может быть широкий диапазон психодинамических проблем и психиатрических диагнозов – от «нормы» до «психоза». Невозможно предсказывать психологические проблемы пациентов, исходя из природы их психосоматических симптомов, и наоборот. Одни и те же «специфические этиологические параметры» постулировались для широкого круга психосоматических расстройств, например, патологические потребности в зависимости и утрата значимых отношений – для язвенного колита, илеита, ревматоидного артрита, психогенной астмы и некоторых заболеваний кожи. Вдобавок, некоторые психосоматические расстройства, например, гиперсекрецию желудочного сока, вызываемую неспецифическим стрессом, можно моделировать у животных. Естественно, что здесь нельзя говорить о роли бессознательных фантазий, символических процессов, межличностных конфликтов и т. п.

б. «Модели неспецифичности» психосоматических расстройств

Модели, относящиеся к этой категории отвергают понятие специфических психопатологических факторов в генезисе психосоматических расстройств. Они доказывают, что любой стимул, способный вызывать психологический дистресс, может порождать расплывчатое эмоциональное состояние хронической тревоги и вести к развитию психосоматического расстройства. Природу расстройства невозможно предсказывать на основе его психологического инициатора. Как утверждает Г.Ф. Мал, сопутствующие физиологические события могут быть одними и теми же, независимо от стрессора, будь то бомбежка во время войны, важный экзамен или межличностный конфликт с сексуальным партнером (Mahl 1949).

Ганс Селье показал, что существуют универсальные проявления хронического стресса, как-то: активация желудочнокишечного тракта и сердечно-сосудистой системы, а также повышение секреции стероидных гормонов надпочечников (Selye 1950). Однако, начало психосоматических расстройств часто бывает связано с психодинамически определяемым отказом психологических защит, которые обычно защищают человека от интенсивного эмоционального возбуждения. Восприимчивость органа может быть обусловлена сочетанием органических факторов и раннего опыта. Эта модель, несмотря на свой слишком общий характер, согласуется с клиническими и исследовательскими данными.

в. «Модели специфичности индивидуальной реакции»

Модели этой категории предполагают, что тип развивающегося у человека психосоматического расстройства зависит, в первую очередь, от его специфического паттерна реагирования, а не от природы стимула. Разные люди демонстрируют чрезвычайно характерные и устойчивые паттерны эмоционального возбуждения, которое может вызываться широким спектром стимулов и вести к специфическим психосоматическим расстройствам. Есть люди «реагирующие желудком», «реагирующие сердцем», «реагирующие повышением давления» и т. д. По контрасту с размытыми и незрелыми реакциями маленьких детей, эмоциональные реакции взрослых людей с психосоматическими расстройствами, как правило, демонстрируют специфические области активации. Характерный паттерн реагирования развивается в раннем детстве и чрезвычайно устойчив во времени. Эта теория очень популярна в академических кругах.

Текущая ситуация в области

Считается общепринятым, что ни одна отдельно взятая модель не объясняет все психосоматические расстройства, и мнение исследователей склоняется к наличию многих причин. Психологические факторы играют важную роль, но не являются исключительной и определяющей причиной. Вдобавок, мы должны принимать во внимание телосложение, наследственность, патологию органа, качество питания, окружающую среду, а также социальные и культурные факторы. Психологические и соматические явления, которые ранее рассматривались как отдельные и независимые процессы, теперь считаются представляющими разные аспекты единого феномена аффекта, вовлеченного в двустороннее взаимодействие. Вдобавок, структуры мозга, управляющие эмоциями и внутренними функциями, идентичны или близко родственны друг другу. Страх, гнев, сексуальность и функционирование внутренностей и желез управляются лимбической системой и гипоталамическими структурами; кроме того, они связаны со структурами коры и подкорки. Точная природа этих взаимосвязей пока еще не установлена.

Находки из практики Холотропного Дыхания и других методов переживательной терапии

Объяснения, которые предлагают большинство школ глубинной психологии, в целом неубедительны. Они приписывают причинную роль памяти о событиях, пережитых в детстве, или травматическому опыту в последующей жизни. Они интерпретируют психогенную астму как потребность в матери или результат ограничивающего «удушающего влияния» матери и считают истерический паралич отражением конфликта, связанного с каким-то запретным действием. Сходным образом, заикание считается результатом подавления словесной агрессии и борьбы с побуждением говорить непристойности, чувство обремененности может вести к сильным болям в плечах, трудность «переварить» что-либо может вызывать желудочные расстройства, а серьезные заболевания кожи могут служить защитой от сексуального искушения.

Более убедительные догадки, касающиеся природы и психогенеза психосоматических расстройств принесли работы блестящего и вызывавшего много споров пионера психоанализа Вильгельма Райха. Он показывал, что травматических психологических событий, обсуждавшихся в психоанализе, недостаточно для объяснения развития эмоциональных и, особенно, психосоматических расстройств. По его мнению, главным фактором, лежащим в основе таких симптомов, следует считать биоэнергетическую блокировку в мышцах и внутренностях («броню характера») (Reich 1949).

Райх приписывал эту блокировку подавлению либидо, обусловленному тем, что репрессивное моралистическое общество не допускает полного удовлетворения наших сексуальных потребностей. Тогда блокированная сексуальная энергия находит неправильное выражение в виде неврозов, психосоматических расстройств и извращений. В большом масштабе это ведет к разрушительным общественно-политическим движениям. Райх сознавал, что психотерапия, ограничивающаяся словесным взаимодействием, сама по себе не способна изменять энергетическую ситуацию в организме. Он ввел в терапию революционные подходы – дыхательные техники и работу с телом, направленную на высвобождение сдерживаемых энергий. Однако он считал, что для полного эмоционального и сексуального освобождения необходима революция в человеческом обществе. Райх стал коммунистом, а после публикации своей книги «Массовая психология фашизма» был исключен и из Психоаналитической Ассоциации, и из Коммунистической партии.

Работа с холотропными состояниями, например Холотропное Дыхание, Первичная терапия, Ребёфинг или психоделическая терапия обнаруживает огромные количества блокированной и подавленной эмоциональной и физической энергии (биоэнергии), лежащей в основе психосоматических расстройств (а также эмоциональных расстройств в целом). Таким образом, это наблюдение подтверждает теорию Райха, но только в самом общем смысле, а не в частностях. В то время как Райх считал сдерживаемую энергию подавленным либидо, новые наблюдения показывают, что большая часть этой энергии имеет перинатальное происхождение. Это результат избыточных нейронных импульсов, генерировавшихся во время прохождения через родовой канал и сохраняющихся в организме. Вдобавок, значительная часть этой энергии, по-видимому, имеет трансперсональное происхождение и может быть прослежена к архетипическим и историческим областям коллективного бессознательного и к родовой, кармической и филогенетической памяти.

Важным вкладом переживательной психотерапии в понимание психосоматических проявлений следует считать открытие решающей роли, которую играют в их генезе не ассимилированные и не интегрированные физические травмы. Психодинамические школы склонны считать психосоматические симптомы результатами соматизации психологических конфликтов и травм, и не замечают той важной роли, которую играют в их генезе психотравмы физического происхождения. Переживательная работа с использованием холотропных состояний сознания не оставляет сомнений в том, что самыми значимыми источниками психосоматических симптомов служат события, связанные с физическими оскорблениями или повреждениями.

Например, холотропная работа с психогенной астмой неизбежно приведет к неассимилированной памяти о ситуациях, связанных с опытом удушья – о том, как человек едва не утонул, как его кто-то душил, как ему в дыхательное горло попал посторонний объект или кровь во время удаления гланд, о перенесенном в детстве коклюше или воспалении легких, о рождении или о повешении или удушении в прошлой жизни. Сходным образом, материал, лежащий в основе психосоматических болей состоит из памяти о болезненных несчастных случаях, операциях или заболеваниях, о боли, переживавшейся во время процесса рождения или о физическом страдании, связанном с травмой или смертью в прошлой жизни.

Мощное психотравматическое действие физических повреждений признано в системе Рона Хаббарда, именуемой Дианетика, которая представляет собой идеологическую основу Церкви Сайентологии (Hubbard 1950). В то время как в традиционных словесных формах психотерапии оценка эмоциональной значимости травм отражает теоретические представления соответствующих школ, в дианетике она измеряется объективно в ходе процесса под названием «аудитинг». Психологическое исследование и терапия направляются показаниями прибора, измеряющего электрическое сопротивление кожи клиента, во многом так же, как это делается при использовании «детектора лжи».

Теоретическая система сайентологии включает в себя не только физические травмы в жизни после рождения, но и телесные травмы во время рождения, в период внутриутробного развития и в прошлых жизнях. Хаббард называл импринты физических травматических событий энграммами и считал их первичными источниками эмоциональных проблем. По его терминологии, обычные психологические травмы именуются производными (secondaries); в каком-то смысле, они заимствуют свою психологическую силу из своих ассоциаций с энграммами. К сожалению, экскурсы Хаббарда в буйные галактические фантазии, злоупотребление сайентологическим знанием в погоне за властью, деньгами и влиянием и безответственные практики его организации дискредитировали его важные теоретические достижения.

Теперь мы можем резюмировать данные исследований сознания, касающиеся психосоматических расстройств, и использовать эти находки для прояснения некоторых несоответствий и разногласий в отношении их природы и происхождения. Согласно нашему опыту, психодинамическая структура, лежащая в основе этих расстройств, имеет форму систем СКО (систем конденсированного опыта) – многоуровневых констелляций воспоминаний и другого бессознательного материала. Наиболее поверхностные слои СКО связаны с эпизодами из биографии после рождения – в данном случае, с воспоминаниями о физических и психологических травмах. Более глубокий слой этих систем образован памятью, относящейся к биологическому рождению – событию, которое по самой своей природе носит и физический, и психологический характер. Таким образом, признание патогенного воздействия рождения помогает разрешению конфликта между психологическими и биологическими теориями в психиатрии. Глубочайшие слои СКО представляют собой матрицы трансперсональной природы – переживания прошлой жизни, архетипические мотивы или филогенетические элементы.

Психологические травмирования в период после рождения определенным образом связаны со стадиями развития либидо и эго, с теми или иными частями тела и с проблемами в межличностных отношениях. Кроме того, они связаны с различными психологическими защитными механизмами и символическими проработками. Хотя физические травмирования после и, особенно, во время рождения поражают конкретные органы, они также представляют собой крайнюю форму примитивного и недифференцированного стресса. Это безусловно кажется актуальным применительно к разногласиям, касающимся специфических и неспецифических инициаторов психосоматических расстройств, а также к различию между психосоматическими расстройствами и невротическими реакциями обращения, которое подчеркивал Франц Александер.

Это могло бы объяснять, почему и специфический, и неспецифический стресс может вызвать психосоматические симптомы, а также тот факт, что различные виды неспецифических стрессоров могут вызывать у данного индивида одни и те же симптомы. Рождение – серьезная психофизиологическая травма, предполагающая первую крупную потерю объекта любви – разделение с матерью, за которым следует ситуация крайней зависимости. Поэтому его вовлеченность в генезис психосоматических расстройств могла бы объяснять тот факт, что утрата важных отношений и крайние потребности в зависимости представляют собой факторы, играющие значительную роль в различных видах психосоматических расстройств.

Наблюдения из практики Холотропного Дыхания, выявляющие глубинные корни психосоматических расстройств и первостепенную роль, которую играют в их генезисе физические травмы, ясно показывают, что психотерапия, ограничивающаяся словесными средствами, имеет очень мало шансов на достижение положительных результатов. Одни слова не слишком эффективны при работе с людьми, страдающими психогенной астмой, болезненными мышечными спазмами или мигренями. Эти симптомы требуют глубокой переживательной работы, включающей в себя повторное переживание лежащих в их основе переживаний и абреакцию связанных с ними эмоциональных и физических энергий. Поскольку глубинные корни психосоматических заболеваний уходят в перинатальные и трансперсональные области психики, для эффективного лечения этих расстройств нужна концептуальная схема, которая предлагает убедительное и непатологическое объяснение интенсивных переживаний, исходящих с этих уровней бессознательного. Этой цели служит расширенная картография психики, включающая в себя перинатальный и трансперсональный уровни.

Без понимания того, что эти переживания имеют естественные источники, и терапевты и клиенты будут бояться и не решаться вступать на эту переживательную территорию и позволять материалу с глубоких уровней бессознательного всплывать в сознание. Мы уже упоминали, что абреакция в сеансах, использующих гипноз и наркоанализ, оказалась полезной при лечении военных неврозов, но не психоневрозов. Терапевты, знавшие, что их клиенты сталкивались с крайними ситуациями, были способны и готовы терпеть крайне интенсивные эмоциональные и физические реакции этих клиентов, не боясь, что они вступают на психотическую территорию.