УЧЕБНЫЕ СЕССИИ ДЛЯ ПРОФЕССИОНАЛОВ В СФЕРЕ ДУШЕВНОГО ЗДОРОВЬЯ

Необыкновенная ценность ЛСД для образования психиатров и психологов стала очевидной уже на раннем этапе исследования препарата. В первой публикации на эту тему (1947) Стол указал на то, что прием препарата дает профессионалу уникальную возможность непосредственно побывать в тех мирах, в которых постоянно находятся их психиатрические пациенты. Во времена, когда эксперименты  с ЛСД проводились в рамках концепции «моделированного психоза», и психоделическое состояние считалось химически индуцированной шизофренией, ЛСД сессии рекомендовались, как временное путешествие в переживательный мир психоза, имеющее уникальную учебную значимость. Переживания были рекомендованы психиатрам, психологам, сестрам, социальным работникам и медицинским студентам, как способ понять природу ментального расстройства. Ринкель (Rinkel (85)), Рубичек (Roubicek (90)) и другие исследователи, которые проводили учебные эксперименты такого рода, сообщали о том, что единственная ЛСД сессия может значительно изменить то, как профессионалы в сфере душевного здоровья понимают психотических пациентов, и в результате этого обращение с такими людьми может стать более человечным.

Несмотря на то, что большинство исследователей, в конце концов,  отказалось от идеи «моделированного психоза», обучающая ценность психоделического переживания  не уменьшилась. Хотя душевные изменения, вызываемые ЛСД, очевидно, не идентичны шизофрении, прием препарата все еще представляет собой особую возможность для профессионалов и студентов, позволяя им испытать на себе многие состояния сознания, которые могут возникать естественным образом при многих душевных заболеваниях. Сюда входят различные искажения оптического, акустического, тактильного, обонятельного и вкусового восприятия, количественные и качественные изменения мыслительного процесса и эмоции невероятной интенсивности. Под влиянием ЛСД можно почувствовать на себе сенсорные иллюзии и псевдо-галлюцинации, замедление или ускорение мыслительного процесса, бредовое восприятие  мира, а также полную гамму интенсивных патологических эмоций, таких как депрессия, маниакальное настроение, агрессия, саморазрушительные идеи и мучительное чувство собственной неполноценности и вины, или наоборот, экстатический восторг, трансцендентальный покой,  ясность и чувство космического единства. Психоделический опыт также может стать источником озарений в области эстетики, науки, философии и религии.

Но в отношении ЛСД полезными с дидактической точки зрения могут быть не только эксперименты над собой. Присутствие  на сессиях других субъектов  также является ценным учебным переживанием. Оно позволяет молодым профессионалам наблюдать полный спектр необычных явлений и познакомиться с крайними эмоциональными состояниями или необычными поведенческими паттернами. Это происходит при специально организованных обстоятельствах, в подходящее время и в контексте существующих отношений с психонавтом. Все эти факторы делают ситуацию более подходящей для обучения, чем приемный покой или отделение неотложной помощи в психиатрическом госпитале. В более специфическом смысле присутствие на ЛСД сессии было рекомендовано как непревзойденное средство обучения будущих психотерапевтов. Укрепление отношений с ситтерами, которое характерно для ЛСД сессии, предоставляет молодому специалисту возможность наблюдать феномены переноса и научиться справляться с ними. Использование ЛСД в рамках обучающей программы для будущих психотерапевтов обсуждается в специальной статье Фелда, Гудмана и Гуидо (26).

В Психиатрическом Исследовательском Центре Мэрилэнда мы провели экстенсивное и систематическое изучение дидактического потенциала ЛСД сессий. В этой программе профессионалам в сфере душевного здоровья в целях обучения  назначалось до трех сессий с высокой дозой препарата.  За время действия программы - с 1970 по 1977 -  год в ней участвовало более ста человек.  Большинство индивидов интересовалось психоделическим опытом,  потому что он был тесно связан с их профессиональной деятельностью. Некоторые их них уже работали в отделениях неотложной помощи  или с пациентами, которые имели проблемы, связные с использованием психоделических  препаратов. Другие были практикующими специалистами в различных психотерапевтических направлениях и хотели сравнить ЛСД психотерапию со своими собственными техниками – психоанализом, психодрамой, гештальт терапией, психосинтезом или биоэнергетикой. Также было несколько исследователей, занимающихся измененными состояниями сознания, динамикой бессознательного или психологией религии. Кроме того, у нас была небольшая группа, состоящая  из профессионалов, которые были особенно заинтересованы в том, чтобы стать ЛСД терапевтами. Они обычно проводили с нами несколько месяцев, присутствуя на собраниях персонала, просматривая записи ЛСД сессий или сопровождая психоделические сессии под руководством опытного коллеги. После этого у них была возможность пройти свою собственную ЛСД сессию в качестве составляющего элемента обучения. Все участники ЛСД программы для профессионалов согласились пройти до- и послесессионное психологическое тестирование, а также ответить на вопросы анкеты через 6, 12  и 24 месяца после сессии. Вопросы анкеты касались изменений, которые они наблюдали после ЛСД сессии в своей профессиональной работе, жизненной философии, религиозных чувствах, эмоциональном и физическом состоянии и межличностных отношениях. Хотя у нас набралось множество разрозненных фактов о ценности этой учебной программы, данные о до- и послесессионом психологическом тестировании  и анкеты до сих пор систематически не обработаны и не оценены.

Как я отмечал ранее, учебные ЛСД сессии необходимы для квалифицированного ЛСД терапевта. В силу уникальной природы психоделического состояния, невозможно достичь настоящего понимания его качества и масштаба, не пережив его самостоятельно. Кроме того, опыт встречи с различными областями собственного бессознательного абсолютно необходим для развития способности компетентно и  хладнокровно помогать другим людям в их процессе глубокого самопознания. Учебные ЛСД сессии также рекомендованы сестрам и другим членам команды психоделических лечебных отделений, которые тесно общаются с клиентами в то время, как те находятся в необычном состоянии сознания.

НАЗНАЧЕНИЕ ЛСД ТВОРЧЕСКИМ ЛИЧНОСТЯМ

Одним из наиболее интересных аспектов ЛСД исследования является связь между психоделическим состоянием и творческим процессом. Профессиональная литература по этому вопросу отражает значительную полемику. Роберт Могар (Robert Mogar (71)), проанализировав существующие экспериментальные данные о выполнении различных функций, связанных с творческой работой, счел их результаты неубедительными и противоречивыми. Так некоторые исследования показали ухудшение способности к обучению во время действия препарата, тогда как другие указывали на очевидное ее увеличение. Противоречивыми были также и результаты, касающиеся цветоощущения, памяти, узнавания, интуитивного обучения, концентрации, символического мышления и точности восприятия. Исследования, использующие различные психологические тесты, специально созданные для того, чтобы измерить креативность, обычно не могли выявить значительных улучшений в результате назначения ЛСД. Однако вопрос о том, насколько релевантны эти тесты по отношению к творческому процессу, и насколько они чувствительны к особым изменениям, вызываемым ЛСД, остается открытым. Другим важным фактором, требующим рассмотрения, является общий недостаток желания ЛСД субъектов  участвовать в формальных психологических тестированиях  и сотрудничать с исследователями в то время, когда они глубоко погружены в свой внутренний процесс. В свете важности установки и обстановки для психоделического переживания также стоит упомянуть, что многие из  вышеотмеченных исследований проводились с рамках подхода «моделированного психоза», а, следовательно, с намерением показать наличие психотического ухудшения способностей.

Общий негативный результат  исследований креативности резко контрастирует с повседневным опытом ЛСД психотерапевтов. В работах многих творческих людей – художников, музыкантов, писателей и поэтов – прошедших ЛСД опыт в различных странах мира, можно заметить, насколько глубоко на них повлияли их психоделические переживания 1. Большинство из этих людей нашли доступ к источнику вдохновения в своем бессознательном, испытали удивительный взлет и освобождение фантазии и достигли необыкновенной живости, оригинальности и свободы художественной экспрессии. Во многих случаях качество их творений значительно улучшилось не только по их собственному мнению или по мнению ЛСД исследователей, но и по стандартам их коллег по цеху.  Если расположить творения человека, имевшего ЛСД опыт, в хронологическом порядке, всегда можно сказать, в какой момент у него было психоделическое переживание. Это особенно верно в отношении художников, которые до ЛСД сессии были традиционными и консервативными в своем художественном выражении.

Однако большая часть произведений искусства, находящихся в коллекции психоделических терапевтов, создана не профессиональными творческими людьми, а теми, кто получал ЛСД сессии из терапевтических, дидактических или других соображений. Часто индивиды, которые до ЛСД сессии не демонстрировали никаких творческих талантов, создают необыкновенные рисунки. В большинстве случаев сила художественного эффекта таких произведенй обусловлена скорее необычной природой и мощью материала, всплывающего из глубины бессознательного, чем артистическими способностями. Нередко бывает и так, что даже технические аспекты таких картин значительно превосходят все, что субъект создавал до этого.  Некоторые индивиды  продолжают заниматься тем, что они «научились» делать на своей психоделической сессии, и в своей повседневной жизни. В исключительных случаях во время ЛСД процедуры рождается настоящий художественный талант необыкновенной силы и размаха.  Одна из моих пациенток в Праге, которая ненавидела рисование всю свою жизнь, и которую приходилось заставлять посещать уроки рисования в школе, обнаружила замечательный творческий талант, который развился у нее в полную силу всего за несколько месяцев. Ее творения вызвали восторг среди  профессиональных художников, и она стала с успехом выставляться. В таких случаях можно предположить, что талант жил в этих людях в латентной форме, и что его проявление было заблокировано сильными патологическими эмоциями. Эмоциональное освобождение, достигнутое в ходе психоделической терапии, позволило ему свободно и полно проявиться.

Интересно, что ЛСД переживания обычно усиливают способность ценить и понимать искусство у людей, которые раньше относились к нему равнодушно. На психоделических исследованиях часто наблюдается резкое возникновение интереса к различным течениям искусства. Субъекты, которые были равнодушны или даже агрессивны по отношению к нетрадиционным формам творчества, могут вдруг начать глубоко понимать супрематизм, пуантилизм, кубизм, импрессионизм, дадаизм, сюрреализм и суперреализм после единственной ЛСД сессии. Существуют художники, чье искусство оказывается особенно тесно связанным со зрительными переживаниями, вызванными ЛСД. Так многие ЛСД субъекты обнаруживают глубокое эмпатическое понимание творений Иеронима Босха, Винсента ван Гога, Сальвадора Дали, Макса Эрнста, Пабло Пикассо, Рене Магритта, Мориса Эшера или Х.Р.Гигера. Другим типичным следствием психоделического переживания является резкая смена отношения к музыке; многие ЛСД субъекты во время своих сессий обнаруживают новые измерения  в музыке и новые способы ее прослушивания. Несколько наших пациентов, малообразованных алкоголиков и героиновых наркоманов, в результате одной ЛСД сессии настолько заинтересовались классической музыкой, что решили потратить свои скромные сбережения на покупку хорошей акустической системы и качественные записи. Роль психоделиков в развитии современной музыки и их влияние на композиторов, исполнителей и публику так очевидно и хорошо известно, что не требует здесь дополнительного разъяснения.

Хотя влияние ЛСД на художественное самовыражение наиболее очевидно в области живописи и музыки, психоделический опыт может иметь такой же благотворный эффект и не некоторые другие направления искусства. Видения, вызванные мескалином и ЛСД, серьезно повлияли на жизнь, творчество и философию Олдоса Хаксли. Многие из его произведений, включая «Прекрасный новый мир», «Рай и Ад» и «Двери восприятия» родились под влиянием психоделических сессий. Некоторые из впечатляющих поэм Алена Гинсберга появились в результате его экспериментирования с психоделическими веществами. Роль гашиша во французском искусстве fin de siecle также может быть упомянута в этом контексте. Канадско-японский  архитектор Кийо Изуми (Kiyo Izumi) смог найти применение впечатлениям от его ЛСД переживания  в проекте современных психиатрических учреждений. (40)

В силу того, что единичный прием ЛСД открывает доступ к содержанию и динамике глубокого бессознательно – в терминах психоанализа, к примарным процессам  - не удивительно, что психоделическое переживание может играть важную роль в творческом развитии людей искусства. Однако многие наблюдения, сделанные в ходе психоделических исследований, показывают, что ЛСД также может быть полезным в тех областях науки, которые раньше считались территорией разума и логики. Два важных аспекта ЛСД эффекта, кажется, особенно значимыми в этом контексте. Во-первых, препарат может открывать доступ к хранилищам  конкретной и актуальной информации в коллективном бессознательном и позволяет психонавту пользоваться ей. По моим наблюдениям спонтанно возникшее знание может быть очень специфическим, точным и детальным; данные, полученные таким образом, могут лежать во многих разнообразных областях. В нашей сравнительно ограниченной обучающей ЛСД программе для ученых релевантные озарения происходили в таких разных областях как космогенезис, природа пространства и времени, субатомная физика, этология, зоопсихология, история, антропология, социология, политика, сравнительная религия, философия, генетика, акушерство, психосоматическая медицина, психология, психопатология и танатология. 2

Вторым аспектом ЛСД эффекта, который имеет отношение к творческому процессу, является то, что он способствует новому и неожиданному синтезу данных, что приводит к нахождению нетрадиционных решений. Хорошо известно, что многие важные идеи рождаются не в результате логического рассуждения, а приходят в различных необычных состояниях сознания – во сне, при засыпании или при пробуждении, в моменты исключительного физического или умственного утомления, во время болезни или при высокой температуре. Существует много известных примеров этого. Так, химик Фридрих Август фон Кекуле открыл формулу бензола во сне, в котором он увидел бензольное кольцо в виде змеи, кусающей свой хвост. Никола Тесла построил электрический генератор – устройство, которое перевернуло промышленность – после того, как его четкий законченный проект появился перед ним в видении. Идея структуры эксперимента по обнаружению химической передачи нервных импульсов, за который Отто Лёви получил нобелевскую премию, пришла к нему во сне. Альберт Эйнштейн открыл основные принципы теории относительности в необычном состоянии сознания; по его словам, большинство озарений пришло к нему в форме кинестетических ощущений.

Мы можем найти множество примеров ситуации, когда творческие люди долгое время бились над сложной  задачей, пользуясь логикой и разумом, и, в конце концов, решение неожиданно приходило к ним из подсознания в те моменты, когда его или ее разум отключался. В повседневной жизни события такого рода происходят редко и неожиданно. Психоделические препараты, кажется, могут облегчить рождение таких творческих решений вплоть до того, что их можно намеренно программировать. В ЛСД состоянии старая концептуальная модель рушится, культурные когнитивные барьеры растворяются, и материал начинает восприниматься и структурироваться совершенно по-новому, что было бы невозможно в старой системе мышления. Этот механизм рождает не только поразительные решения различных специальных  задач, но и создает новые парадигмы, которые приводят к коренным изменениям в науке в целом.

Хотя эксперименты в этой области были прекращены прежде,  чем эта тема была в достаточной степени изучена, исследование творческого подхода в процессе принятия решений, проведенное Уиллисом Харманом и Джеймсом Фэдимэном (Willis Harman, James Fadiman (36)) в исследовательском институте Стэнфорда, выявило достаточное количество интересных свидетельств для того, чтобы этой проблемой могли заинтересоваться ученые в будущем. Препаратом, используемым в этом эксперименте, был не ЛСД, а мескалин, активный ингредиент мексиканского кактуса Anhalonium Lewinii, или пейота. В силу того, что эффекты этих двух веществ, в общем, схожи, следует ожидать сходных результатов и при использовании ЛСД: это подтверждается различными наблюдениями, сделанными в ходе обучающий программы для ученых с применением ЛСД и терапевтического использования препарата. Субъектами исследования Хармана и Фэдимэна были двадцать семь мужчин, имеющих разнообразные профессии. Одна группа состояла из 16 инженеров, одного физика-экспериментатора,  двух математиков, двух архитекторов, одного психолога, одного дизайнера мебели, одного промышленного дизайнера, одного менеджера по продажам и одного менеджера по персоналу. Целью этого исследования было выяснить, станут ли решения этих индивидов под действием 200 мг мескалина более творческими, ценными и осуществимыми по критериям современного производства и позитивистской науки. Результаты этого исследования были очень обнадеживающими: многие из найденных решений были приняты к производству, другие можно было развивать дальше, или они открывали новые подходы к работе. Субъекты, принимавшие мескалин, постоянно сообщали, что препарат вызвал в них разнообразные изменения, которые облегчили творческий процесс. Он также уменьшил подавленность и тревогу, увеличил гибкость и скорость мышления, повысил способность к зрительному воображению и фантазии, а также к концентрации на проекте. Назначение мескалина также способствовало тому, что субъекты начинали лучше чувствовать предметы, с которыми они работали, подсознательная информация становилась более доступной, мотивация усиливалась, что облегчало решение проблемы, или, в некоторых случаях, вовсе приводило к тому, что у человека появлялся зрительный образ готового решения.

Очевидно, что потенциал ЛСД для увеличения творческих способностей будет прямо пропорционален интеллектуальным способностями и образованности психонавта. Для большинства творческих инсайтов необходимо иметь достаточные знания о предмете, чтобы быть способным сформулировать релевантные новые цели и найти технические способы для описания результатов. Если это направление исследований когда-нибудь будет возобновлено, очевидными кандидатами будут выдающиеся ученые из различных областей науки: физики, астрофизики, генетики, нейробиологи, антропологи, физиологи и психиатры. 

РЕЛИГИОЗНЫЕ И МИСТИЧЕСКИЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ, ВЫЗЫВАЕМЫЕ ПРЕПАРАТОМ

На протяжении всей истории человечества психоделические вещества использовались  для ритуальных, религиозных и магических целей. Легендарный божественный напиток сома, который готовили из одноименного растения, играл чрезвычайно важную роль в ведической религии. Препараты из конопли Cannabis indica и sativa под различными названиями – гашиш, чарас, бханг, ганья, киф -  использовались в Азии и Африке на протяжении многих веков в религиозных церемониях и при врачевании. Они играли важную роль в Брахмаизме, использовались в различных суфийских практиках, и были предметом особого почитания Растафарийцев. Религиозно-магическое использование психоделических растений было широко распространено в доколумбовой Америке у Ацтеков, Майа, Олмеков и других индейцев. Среди используемых растений были знаменитый мексиканский кактус пейот Lophophora williamsii, священные грибы Psilocybe mexicana (теонанакатль) и различные разновидности семян утренней славы (morning glory seeds (ololiuqui)). Ритуальное использование пейота и священных грибов все еще живо в различных мексиканских племенах; охота за пейотом и другие священные церемонии Индейцев Илгуихоль,  а также целительские ритуалы Мацтеков с использованием грибов, могут служить тому примерами. Пейот также использовался многими группами северно-американских индейцев, и примерно сто лет назад стал  применяться в таинствах Церкви Коренных Американцев. Знахари Южной Америки (ayahuascheros) и дописьменные амазонские племена, такие как Амахуака и Йиваро, используют yage, психоделический экстракт «плюща снов», лианы Banisteriopsis caapi. Наиболее известным африканским галлюциногенным растением является Tabernanthe iboga (eboga), малые дозы которого оказывают стимулирующее действие, а большие используются в обрядах инициации. В средние века напитки и мази, содержащие психоактивные растения и ингредиенты животного происхождения, широко использовались на ведьминских шабашах и ритуалах черных месс. Наиболее известными компонентами ведьминских зелий были белладонна (Atropa Belladonna), мандрагора (Mandragora of-jicinarum), дурман (Datura Stramonium), черная белена (Hyoscyamus niger) и лягушачья кожа. Современный химический анализ обнаружил в коже лягушек (Bufo bufo) вещество, которое называется bufotenine (или dimethylserotonin), обладающее психоделическими свойствами. Психоделические растения, упомянутые выше, являются только несколькими, наиболее известными представителями этой группы. По словам этноботаника Ричарда Шульца, Отделение Ботаники Гарвардского Университета, существует более ста растений с выраженными психоактивными свойствами.

Способность психоделических веществ вызывать фантастические состояния мистической и религиозной природы отмечена во многих исторических и антропологических текстах. Открытие ЛСД и его эффекта, ставшее хорошо известным в нашей собственной культуре, привлекло внимание ученых. Тот факт, что религиозные переживания можно вызвать приемом химического агента, стали причиной интересной и очень противоречивой дискуссии о «химической» или «мгновенном» мистицизме. Многие ученые, изучающие поведение, а также философы и теологи включились в жаркую полемику по поводу природы этих явлений, их значения, ценности и аутентичности. Вскоре мнения разделились на три четких направления. Одни экспериментаторы видели в возможности вызвать религиозные переживания химическими средствами шанс перенести арелигиозные феномены из области священного в лабораторию и, таким образом, наконец, объяснить их с точки зрения науки. В конце концов, они надеялись, что в мистическом и священном не останется ничего от религии, и духовные переживания можно будет свести к физиологии мозга и биохимии. Другие исследователи заняли почти противоположную позицию.  Они полагали, что мистические явления, вызываемые ЛСД и другими психоделическими препаратами, были истинным, и сами эти вещества можно было считать священными, так как они открывали доступ к трансцендентальному. Этого мнения придерживались шаманы и жрецы психоделических культур, в которых дурманящие растения, типа, сомы, пейота и теонанаэатль рассматривались как божественные вещества или даже как сами божества. Третьим направлением в этом вопросе был подход, при котором ЛСД переживания считались «квази-религиозными» явлениями, которые только симулируют или поверхностно напоминают настоящую и аутентичную духовность, которая возникает как «божья милость» или в результате дисциплины, преданности и аскезы. Здесь кажущаяся простота, с которой можно было достичь этих переживаний, полностью дискредитировала их духовную ценность.

Однако те, кто утверждают, что вызванные ЛСД духовные переживания не имеют ценности в силу того, что их можно очень легко достичь, и их возникновение и длительность зависят от желаний индивида, неправильно понимают  природу психоделического состояния. Психоделические переживания не являются простым и предсказуемым путем к Богу. Многие субъекты никогда не имели  духовных элементов в своих сессиях, несмотря на то, что они много раз принимали препарат. Тем же, у кого мистические переживания были, часто приходится подвергаться психологическим испытаниям, которые, по крайней мере, столь же сложны и болезненны, как и те, которые связанным с обрядами аборигенов или аскезой религиозных практик.

Большинство исследователей соглашается, что невозможно ясно различить спонтанные мистические опыты и «химический мистицизм» на основе феноменологического анализа или экспериментальных подходов.5 Этот вопрос еще более осложняется тем, что ЛСД характеризуется сравнительным недостатком специфических фармакологических эффектов и тем, что некоторые из ситуаций, приводящих к переживанию спонтанного мистицизма, связаны с серьезными физиологическими и биохимическими изменениями в теле.

Длительный пост, депривация сна и пребывание в пустыне, вызывающее дегидратацию и повышение температуры тела, активные дыхательные техники, чрезмерное эмоциональное напряжение, физическое истощение и страдание, монотонное пение или другие популярные практики «технологии священного» вызывают такие значительные изменения в биохимии, что становится трудно провести четкую грань между спонтанным и химическим мистицизмом. ШШШ

Решение о том, являются ли химически вызванные переживания истинными и аутентичными, должны принимать теологи и духовные учителя. К сожалению, мнения представителей разных религий очень разнообразны; открытым остается вопрос о том, кто в этой области может считаться авторитетным источником. Некоторые из религиозных экспертов выносили суждения, даже не испытав на собственном опыте действие психоделических препаратов, и, следовательно, они не могут быть признаны компетентными в том, что касается ЛСД; другие делают пространные обобщения на основе всего одной сессии. Серьезные различия во мнениях существуют даже среди представителей одной религии – христианскими священниками, раввинами и индуистскими  праведниками – которые имели психоделический опыт. В настоящее время после 30 лет дискуссий вопрос о том, могут ли психоделические препараты вызывать настоящий духовный опыт, все еще остается открытым. Отрицательные мнения таких людей как Меер Раба или Р.С.Заехнер (Meher Raba,  R. C. Zaehner) противостоят суждениям тибетских буддистских священников, шаманов психоделических культур, Уолтера Кларка (Walter Clark), Хьюстона Смита (Huston Smith) и Алана Уоттса (Alan Watts).

Являются ли переживания под действием ЛСД истинными мистическими откровениями, или они просто очень на них похожи, в любом случае они определенно могут считаться явлениями, представляющими большой интерес для теологов, священнослужителей и духовных семинаристов. В течение нескольких часов у индивидов происходят глубокие озарения о природе религии, и во многих случаях их чисто теоретические знания и формальная вера подкрепляются глубоким личным опытом встречи с трансцендентальными областями. Эта возможность может быть особенно важной для тех священников, которые читают проповеди, но в то же время испытывают серьезные сомнения в истинности и релевантности того, о чем они говорят. Некоторые священники и теологи, которые захотели участвовать в нашей программе в Психиатрическом Исследовательском Центре Мэрилэнда в глубине души  были скептиками и атеистами, принявшими сан по различным жизненным обстоятельствам. Для них духовные переживания, с которыми они столкнулись в своих ЛСД сессиях, были важным свидетельством того, что духовность является истинной и исключительно важной силой в человеческой жизни. Осознание этого избавило их от внутренних конфликтов по поводу их профессии и от бремени лицемерия. В некоторых случаях родственники и друзья этих индивидов сообщали о том, что их проповеди после ЛСД сессий стали необыкновенно  вдохновенными и убедительными.

Духовные переживания на психоделических сессиях часто опираются на символизм коллективного бессознательно и могут иметь в своем составе элементы культурных и религиозных традиций, отличных от системы вероисповедания психонавта. Таким образом, учебные ЛСД сессии представляют собой особый интерес для тех, кто изучает сравнительную религию. Священнослужители определенной церкви часто удивляются, пережив глубокий религиозный опыт в рамках совершенно другой веры. В силу, в целом, интуитивной природы психоделического переживания это обычно приводит не к разочарованию в своей собственной религии, а к тому, чтобы найти ей место в более широкой космической картине мира.

#img16F3.jpg

Переживание неудовлетворенной духовной жажды. Группы людей пытаются пересечь коварные болотистые воды на несовершенных лодках, чтобы достичь божества на горизонте. Однако они все тонут до достижения желанной цели.

РОЛЬ ЛСД ДЛЯ ЛИЧНОСТНОГО РОСТА И САМОАКТУАЛИЗАЦИИ

В годы интенсивного исследования ЛСД, основное внимание уделялось выяснению причин психопатологических расстройств, психиатрической терапии или некоторым очень специфическим областям использования препарата, таким как повышение художественной выразительности или вызывание религиозного опыта. Сравнительно малое внимание уделялось  ценности, которую психоделические переживания могли иметь по отношению к личностному развитию «нормальных» индивидов. В середине шестидесятых этот вопрос встал в очень стихийном и взрывном виде на волне массового самостоятельного экспериментирования с психоделическими веществами.

В атмосфере национальной истерии, которая последовала за этим, за и против обсуждались очень горячо, чересчур эмоционально и очень мутно. Новообращенные сторонники ЛСД некритично считали препарат простой и безопасной панацеей для проблем, которые сопровождают человеческую жизнь. Психоделическое самоисследование и личностная трансформация представлялись ими как единственная жизнеспособная альтернатива мгновенному уничтожению в ядерном взрыве или медленной смерти среди  ядовитых промышленных отходов. Как можно большему количеству людей рекомендовалось принимать ЛСД при любых обстоятельствах и настолько часто, насколько это возможно для того, чтобы ускорить наступление Эры Водолея. ЛСД сессии рассматривались как обряд перехода, который должен стать обязательным для каждого, кому исполнилось 13 лет.

Провал попытки предупредить общественность об опасностях и ловушках психоделического экспериментирования и дать инструкции по минимизации рисков привел к возникновению большого количества несчастных случаев. Апокалипсические газетные заголовки, описывающие ужасы ЛСД «шубы» (тяжелого наркотического бреда) и связанные с приемом препарата проблемы, вызвало «охоту на ведьм» среди законодателей, политиков и преподавателей. Игнорируя данные, полученные в течение более двух десятилетий ответственного научного экспериментирования, пропаганда против наркотиков бросилась в другую крайность, объявив ЛСД абсолютно непредсказуемым дьявольским препаратом, который угрожает душевному здоровью нынешних поколений и физическому здоровью будущих. 

  #imgAF0D.jpg

#imgD429.jpg

Серия рисунков, иллюстрирующих связь между духовной патологией и биологической родовой травмой. Первые четыре рисунка связаны с наиболее священной христианской темой – с распятием,  зараженной тем, что пациентка назвала «непристойной биологией». В ходе своей сессии она поняла, что эта путаница отражала не только особый детский опыт, но в первую очередь травму рождения.

Священное рождение неразрывно связано с гениталиями, сексуальностью, агрессией, дефекацией и уринацией. 

На последней картинке конфликт разрешается. Фигура очистившегося Христа отделяется от «непристойной биологии» и поднимается над ней. Однако руки пациентки тянутся к Черному Солнцу, символу внутренней реальности, божеству, которые выходит за рамки всех форм и ограничений.

Сейчас, когда эмоциональное напряжение этого противостояния поутихло, кажется, стало возможным трезво и объективно взглянуть на эту проблему. Клинические данные наводят на мысль, что «нормальные» люди могут извлечь большую пользу с минимальным риском из ЛСД процесса, проходя психоделическую программу в сопровождении опытного ситтера. Единичная ЛСД сессия с большой дозой часто может стать необыкновенно ценной для тех, у кого нет серьезных клинических проблем. Качество их жизни может значительно улучшиться, и переживание может помочь им найти себя. Этот процесс кажется похожим на тот, который описал Абрахам Маслоу в отношении людей, у которых был спонтанный «пиковый опыт».

Официальная антинаркотическая пропаганда основывается на очень поверхностном понимании мотивации использования психоделиков. Это верно, что очень часто препарат используется для удовольствия или из юношеского бунта против родительского авторитета или властей. Однако даже те, кто принимает ЛСД в наихудших условиях, часто могут мимолетно почувствовать истинную силу препарата, что может стать мощной мотивирующий силой для будущих опытов. Тот факт, что многие люди принимают ЛСД в попытке найти решение своим эмоциональным дилеммам или исходя из глубокого желания ответить на философские и духовные вопросы, не следует недооценивать. Жажда встречи с трансцендентальной реальностью может быть более сильной, чем даже сексуальные потребности. На продолжение всей человеческой истории бесчисленное количество людей соглашались на огромные риски различных типов и на то, чтобы потратить целые годы или даже десятилетия своей жизни на духовные поиски. Любые рациональные меры, регулирующие применение психоделических веществ, должны учитывать эти факты.

Очень немногие серьезные исследователи до сих пор верят, что эксперименты с чистым ЛСД каким-то образом негативно воздействуют на гены. В надлежащих условиях, психологические опасности, которые представляют собой единственный серьезный риск, могут быть сведены к минимуму. На мой взгляд, нет никаких научных фактов, которые препятствовали бы созданию сети учреждений, в которых люди, серьезно заинтересованные в психоделическом самоисследовании, могли бы принимать чистый препарат в наилучших условиях. Те, кто потенциально могли бы стать клиентами такой организации в силу своей глубокой мотивации, являются серьезными кандидатами для нелегального домашнего употребления сходных веществ, связанного с высоким риском. Существование финансируемых правительством центров такого рода уменьшало бы мотивацию людей, для которых такие действия оказываются чрезвычайно привлекательными именно в силу своей противозаконности. Еще одним достоинством такого подхода была бы возможность собирать и систематически обрабатывать ценную информацию о психоделиках, которые при стихийном и хаотичном самоэкспериментировании просто теряются. Это также положительно скажется на абсурдной ситуации, когда в области, в которой миллионы людей экспериментируют в одиночку, почти не проводится никаких профессиональных исследований.

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЛСД ДЛЯ РАЗВИТИЯ ПАРАНОРМАЛЬНЫХ СПОСОБНОСТЕЙ

Множество исторических и антропологических фактов и многочисленные наблюдения, сделанные в ходе  клинических исследований, показывают, что психоделические вещества могут способствовать развитию экстрасенсорного восприятия. Во многих культурах дурманные растения употреблялись в рамках церемоний духовного лечения в качестве средства, помогающего поставить диагноз и вылечить заболевание. Столь же часто они использовались и для других магических целей, таких как поиски потерянных вещей или людей, астральные проекции, наблюдение за событиями, происходящими очень далеко, предвидение и яснослышание. Большая часть веществ, использующихся для этих целей, уже упоминалась раньше в связи с религиозными ритуалами. Среди них числятся смола и листья конопли (Cannabis indica или sativa) в  Африке и Азии, мухоморы у разных народностей Сибири и Северно-Американских индейцев, растение Tobernanthe ibogaв некоторых африканских племенах, нюхательные смеси, изготавливаемые из Anadenanthera peregrine и Virola theidora в Южной Америке и на Карибских островах; священные грибы теонанакатль (Psilocybe mcxicana) и семена утренней славы ((Ipomoea violacea). Особый интерес представляет yage, отвар, приготовленный из тропической лианы Banistcriapsis caapi и некоторых других «лоз духов», используемый индейцами Южной Америки в долине Амазонки. Илармин, также известный как йагеин или банистерин, один из алколоидов, выделенный из лозы духов Banisteriopsis, часто называют lelepalhine. Психоделические состояние, вызываемые экстрактами этих растений, кажется, особенно сильно воздействуют на паранормальные способности. Наиболее известный пример необычных свойств yage можно найти в отчетах МакГоверна (McGovern, (69)), одного из антропологов, которые описывали это растение. По его свидетельству, местный знахарь с потрясающей детализацией и в реальном времени видел смерть вождя дальнего племени; точность его отчета была подтверждена несколько недель спустя. Похожий опыт описывается Мануэлем Кордова-Риос (Manuel Cordova-Rios (53)), который увел смерть своей матери на своей сессии с использованием yage, и в последствии получил подтверждение того, что все детали были верны. Все психоделические культуры, кажется, разделяют веру не только в то, что экстрасенсорное восприятие усиливается во время состояния, вызванного священными растениями, но и в то, что при систематическом употреблении этих веществ паранормальные способности переходят и в обычную жизнь.

Различные данные, собранные за многие годы психоделическими исследователями, подтверждают эту веру. Мастерс и Хьюстон (65) описали случай, который произошел с домохозяйкой, которая во время ЛСД сессии увидела, как ее дочь на кухне их  дома ищет банку с печеньем. Потом она рассказала, что видела, как девочка задела сахарницу, которая упала с полки, и сахар рассыпался по полу. Реальность этого эпизода позже подтвердил ее муж. Те же авторы сообщали об ЛСД субъекте, который  увидел «корабль, застрявший во льдах где-то в северных морях». По словам этого человека, корабль назывался «Франция». Позже выяснилось, что корабль Франция действительно находился в ледяной ловушке недалеко от Гренландии во время сессии субъекта. Известный исследователь в области психологии и парапсихологии Стэнли Криппнер (Stanley Krippner (49)) во время своей псилоцибиновой сессии в 1962 году видел покушение на Джона Кеннеди, которое произошло год спустя. Сходные наблюдения также делали Хамфри Осмонд, Дункан Блуетт, Абрам Хоффер и другие исследователи. Литература по этому вопросу была проанализирована в синоптическом журнале Книппнером и Дэвидсоном (Krippner and Davidson (50)).

По моему клиническому опыту различные явления, связанные с экстрасенсорным восприятием, в ходе ЛСД психотерапии происходят сравнительно часто, особенно на продвинутых сессиях. Они варьируются от более или менее смутных предчувствий будущего или ощущения того, что где-то далеко что-то происходит, до сложных и детальных сцен в форме живых ясновидческих видений. Это может быть связанным с характерными звуками, например, словами или предложениями, шумом автомобиля, сиренами пожарной или скорой помощи или с сигналами машин. Некоторые из этих переживаний, в последствии, оказываются в разной степени достоверными. Объективная проверка таких ощущений может быть очень трудной. Если эти случаи не рассказаны и не задокументированы во время психоделической сессии, есть опасность возникновения путаницы в данных, связанной со свободной интерпретацией событий, неточным запоминанием и возможностью явления дежа вю во время восприятия случаев, происходящих позднее.

Наиболее интересным паранормальным явлением, происходящим на психоделической сессии, являются внетелесные переживания и случаи ясновидения и яснослышания. Ощущения выхода из тела достаточно часто наблюдаются в состояниях, вызываемых препаратом, и могут иметь разные степени выраженности и разные формы. Некоторые люди чувствуют, что они полностью отделились от своих физических тел и парят над ними или смотрят на них из другой части комнаты. Иногда субъекты могут забыть, что они являются частью материального мира, и тогда их сознание переходит в субъективные реальности, которые кажутся совершенно независимыми от нашего повседневного окружения. Тогда они могут полностью сливаться с телесными образами участников сцен, происходящих в этих реальностях, не важно, являются ли они людьми, животными или архетипическими существами. В исключительных случаях индивид может иметь полное и правдоподобное переживание того, что он перенесся в другое место в физическом мире,  и тогда он может детально описать его  или событие, происходящее в нем. Попытки подтвердить информацию, полученную при помощи такого экстрасенсорного восприятия, иногда могут приводить к потрясающим подтверждениям. В редких случаях субъект может активно контролировать такие процессы и «отправляться» в те места или моменты времени, куда ему или ей захочется. Детальное описание переживаний такого рода, иллюстрирующее природу и сложность связанных проблем, опубликовано в моей книге «Области человеческого бессознательно», стр. 187. (32)

Объективная проверка стандартными лабораторными методами, применяемыми в парапсихологических исследованиях, в целом, не была обнадеживающей и не смогла доказать, что увеличение экстрасенсорного восприятия является предсказуемым и постоянным аспектом ЛСД эффекта. Мастерс и Хьюстон (65) протестировали ЛСД субъектов при помощи специальной колоды карт, которая была разработана в лаборатории парапсихологии Университета Дьюка. Колода состояла из двадцати пяти карт, на каждой из которых был изображен геометрический символ: звезда, круг, крест, квадрат или волнистая линия. Результаты экспериментов, в которых ЛСД субъекты пытались угадать, что нарисовано на карте, были статистически незначимыми. Результаты сходного  исследования, проведенного Уиттлеси (Whittlesey (102)), и эксперимента по угадыванию карт субъектами, находящимися под действием псилоцибина, опубликованные ван Аспереном да Боэром, Баркемой и Каперсом (van Asperen de Boer, Barkema and Kappers (6)) также были отрицательными, однако в первом исследовании было отмечено поразительное уменьшение вариантности: субъекты обычно угадывали реже, чем это предсказывалось математически. Неопубликованные выводы Уолтера Панке, сделанные им в рамках парапсихологического исследования, проведенного в Психиатрическом Исследовательском Центре Мэрилэнда, наводят на мысль,  что математический подход в данном случае может вводить в заблуждение. В своем проекте Уолтер Панке использовал модифицированную версию карточек из Университета Дьюка в форме электронных клавиатур. ЛСД субъект должен был отгадать, что подсвечивалось на панели в соседней комнате вручную или компьютером. Хотя результаты во всей группе ЛСД субъектов не были статистически значимыми, в некоторых экспериментах некоторые индивиды показали поразительно высокий процент угадывания.

Некоторые исследователи выдвигали возражения, связанные с тем, что подход к изучению парапсихологических явлений, подразумевающий бесконечное угадывание карт, скучен и зануден. В целом, такая процедура не может соперничать по субъективному ощущению с яркими субъективными переживаниями, которые характеризуют психоделическое состояние. В попытке сделать тесты более привлекательными, Каванна и Сервадио (Cavanna, Servadio (19)) использовали вместо карт эмоционально нагруженные материалы; для психонавтов были подготовлены цветные фотографии бессмертных полотен.  Хотя один из субъектов справился с заданием поразительно хорошо, общие результаты были незначимыми. Карлис Осис (Karlis Osis (73)) назначал ЛСД нескольким «медиумам», после чего давал им предметы и просил описать их владельцев. Один из медиумов был необыкновенно точен, но большинство других настолько погрузились в эстетические и философские аспекты переживания или так глубоко завязли в своих проблемах, что им было очень трудно сосредоточиться на задании.

Самой интересны данные были получены в ходе пилотного исследования, проведенного Мастерс и Хьюстон (65), в  котором они использовали эмоционально заряженные картинки для 62 ЛСД субъектов. Эксперимент проводился в заключительный период сессии, когда концентрироваться на задании становится значительно легче. 48 индивидов смогли найти задуманную картинку в 2 случаях из 10, а еще пятеро успешно угадали в 7 случаях из 10. Например, один субъект видел образ неспокойного моря, когда правильной картиной был корабль викингов в шторме. Тот же субъект увидел «бурную растительность», когда образом были амазонские тропические леса, «верблюда», когда загаданным образом был араб на верблюде, «Альпы» когда на картинке были Гималаи, и «негр, собирающий хлопок на поле», когда целью была плантация на Юге.

Исследование паранормальных явлений на психоделических сессиях связано с множеством технических трудностей. Кроме проблем, связанных с тем, чтобы заинтересовать субъекта и удержать его внимание на задании, Блуэтт (Blewett (12)) также указывал на быстрое течение эйдетических образов, которое мешает способности субъекта настроиться и выбрать ту реакцию, которая вызвана целевым предметом. Методологические сложности при изучении влияния психоделических препаратов на экстрасенсорное восприятие или на другие паранормальные способности, и недостаток доказательств, полученных в результате проведенных исследований, однако не может отменить существование экстраординарных наблюдений в этой области. Каждый ЛСД терапевт с достаточных клиническим опытом обычно сталкивается с  достаточно большим количеством удивительных явлений, чтобы принимать эту проблему всерьез. У меня самого нет сомнений в том, что психоделики иногда могут вызвать некоторые элементы экстрасенсорного восприятия во время своего действия. Иногда определенные паранормальные способности и явления могут проявляться и после того, как препарат перестает действовать. Удивительным наблюдением, которое тесно связано с обсуждаемой темой и заслуживает внимания в этом контексте, является частое увеличение количества необыкновенных совпадений в жизни людей, которые пережили трансперсональные явления на своих психоделических сессиях. Такие совпадения являются объективными фактами, а не просто субъективными интерпретациями; они похожи на наблюдения Карла Густава Юнга, описанные им в его эссе по синхронистичности (44).

Несоответствие между существованием парапсихологических феноменов на ЛСД сессиях и негативными результатами специфических лабораторных исследований, кажется, отражает тот факт, что увеличение способностей к ЭСВ не является стандартным аспектом ЛСД эффекта. Психологические состояния, приводящие к различным паранормальным явлениям и характеризующиеся необычно высоким уровнем ЭСВ, являются одним из множества возможных состояний, которые проявляются под действием препарата; в других типах ЛСД переживаний ЭСВ может оставаться на том же уровне, что и в обычном состоянии сознания, или даже уменьшаться. Будущие исследования покажут, насколько обычно непредсказуемое и стихийное возникновение паранормальных способностей во время психоделических состояний может быть использовано и систематически развито, как это описывается в шаманической литературе.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Заинтересованный читатель найдет полный обзор дискуссии на эту тему в замечательной книге Роберта Мастерса и Джин Хьюстон «Психоделическое искусство» (66).  Влияние ЛСД и псилоцибина на способности профессиональных художников описаны в книге чешского психиатра Й.Рубичека «Экспериментальный психоз». Также упоминания заслуживает и неопубликованная коллекция профессиональных рисунков, созданных под действием ЛСД, принадлежащая Оскару Янигеру.

2. Некоторые примеры релевантных инсайтов этого типа описаны в книге «Области человеческого бессознательного» (32).

3. Множество других примеров этого феномена можно найти в книге Артура Кестлера «Акт творения» (48)

4. Заинтересованный читатель найдет дополнительную информацию по этому вопросу в синоптической публикации Стэнли Криппнера «Исследование креативности и психоделических препаратов» (51)

5. Наиболее интересным исследованием этого рода был эксперимент Уолтера Панке (75) со Страстной Пятницей, проведенный в 1964 году в Гарвардской часовне  в Кембридже, Массачусетс. В этом исследовании десяти студентам, изучающим христианскую теологию, дали по 30 мг псилоцибина, а десяти другим, которые были в контрольно группе, по 200 мг никотиновой кислоты в качестве плацебо. Распределение по двум группам было сделано на основе двойного слепого метода. Все они слушали двух с половиной-часовую религиозную службу, которая включала в себя органную музыку, вокальные соло, чтение фрагментов святого писания, молитвы и индивидуальную медитацию Субъекты, которым дали псилоцибин, имели очень интенсивные мистические переживания, тогда как реакция контрольной группы была минимальной. Результаты оценивались на основе анкеты, разработанной Панке.