Исследования холотропных состояний сознания имеют важные последствия не только для каждого из нас в отдельности, но также для будущего всего человечества и для сохранения жизни на нашей планете. В этой главе я хочу выяснить то, как переживания и наблюдения, предоставляемые исследованиями сознания, могут помочь нам понять природу и корни глобального кризиса, с которым мы все столкнулись. Я также намерен обсудить некоторые новые, найденные во время этой работы стратегии, при помощи которых нам удалось бы справиться со столь критическим положением. Особое внимание мы намеренны уделить духовно-психическим корням двух стихийных сил, которые движут человеческую историю с незапамятных времён, а именно склонности к насилию и ненасытной алчности. Нам также необходимо бросить взгляд и на ту роль, какую материалистическое монистическое мировидение западной науки сыграло и в технологическом прогрессе, и в утрате духовных ценностей.

Насилие и алчность в истории человечества.

Число и степень зверств, которые были совершены на протяжении веков в различных странах мира, многие из которых совершались ещё к тому же во имя бога, поистине невообразимо и неописуемо. Миллионы солдат и простых людей были убиты в войнах и революциях всех эпох или при злодеяниях иного рода. На аренах Древнего Рима в жертву было принесено бессчётное количество христиан ради того, чтобы усладить массы высоко ценимым и престижным зрелищем. Сотни тысяч невинных жертв были замучены, казнены или сожжены заживо в аутодафе средневековой инквизиции.

В Центральной Америке не павших во время битвы воинов племён, которых побеждали ацтеки, забивали на жертвенных алтарях. Жестокостям ацтеков были под стать кровавые авантюры испанских конкистадоров. Монгольские орды Чингисхана промчались по Азии, грабя, убивая, сжигая города и деревни. Александр Македонский во время своего небывалого похода завоевал все страны от Македонии до Индии. Светские и религиозные устремления от расширения Римской империи до распространения ислама и крестовых походов воплощались огнём и мечом. Колониальные захваты Великобритании и других европейских стран, а также наполеоновские войны служат дополнительными примерами насилия и ненасытной алчности.

Всё это общее движение продолжается в нисколько не ослабленном виде и в двадцатом столетии. Потери Первой мировой войны оценивались в десять миллионов солдат и двадцать миллионов мирных граждан. Ещё несколько миллионов умерло от вызванных войной эпидемий и голода. Во Второй мировой войне потери были в два раза больше. Двадцатый век видел захватническую политику нацистской Германии и ужасы холокоста, сталинское безответственное господство над Восточной Европой и ГУЛаг, гражданский террор в коммунистическом Китае. К этому мы можем добавить жертв южноамериканских диктаторов, зверства и геноцид, устроенные китайцами в Тибете и жестокости южноафриканского апартеида. Война в Корее и во Вьетнаме, войны на Ближнем Востоке, резня в Югославии и Руанде — ещё несколько примеров бессмысленной кровавой бойни, очевидцами которой мы являемся на протяжении последних ста лет.

Человеческая алчность также нашла новые, менее ожесточённые виды своего выражения в философии и стратегии капиталистической экономики, придающей главное значение росту валового национального продукта, в «неограниченном росте», безжалостном расхищении невозобновимых естественных ресурсов, престижном потреблении и «запланированном устаревании товаров». Более того, многое в этой опустошительной экономической политике, имеющей катастрофические экологические последствия, направлено на производство вооружений, наращивающих свою разрушающую силу.

Сценарии конца света, угрожающие жизни на нашей планете

В прошлом насилие и алчность имели трагические последствия для индивидов, вовлечённых в междоусобные столкновения, и непосредственно только для членов их семей. Однако они не угрожали эволюции человеческого вида как целого и, разумеется, не представляли опасности для экосистемы и биосферы планеты. Даже после самых разрушительных войн природа была способна исправить все последствия и полностью восстановиться в течение нескольких десятилетий. Но в ходе двадцатого века такое положение изменилось коренным образом. Ускоренный технологический прогресс, экспоненциальный рост производства, массовый прирост населения и главным образом открытие атомной энергии навсегда изменили прежнее равновесие.

На протяжении этого столетия мы становимся свидетелями более важных и более технологических прорывов на протяжении одного десятилетия, или даже одного года, чем те, что люди прежних исторических эпох переживали за целое столетие. Тем не менее столь впечатляющие интеллектуальные успехи привели современное человечество на грань глобальной катастрофы, потому что не сопровождались сопоставимым ростом эмоциональной и нравственной зрелости. У нас есть сомнительное преимущество оказаться первым видом в естественной истории, достигшим способности уничтожить самого себя и разрушить всё течение жизни на нашей планете.

Интеллектуальная история человечества — история невероятных триумфов. Нам удалось проникнуть в тайны ядерной энергии, послать космические корабли на Луну и ко всем планетам Солнечной системы, передавать вокруг земного шара звук и цветные изображения, взломать код ДНК и начать опыты с клонированием и генной инженерией. В то же самое время эти высокие технологии используются для удовлетворения первобытных эмоций и инстинктивных влечений, каковые не очень-то отличаются от тех, что правили поведением людей в каменном веке.

Невообразимые количества денежных средств были потрачены в безумии гонки вооружений, хотя использование даже малой доли существующего арсенала ядерных вооружений разрушило бы всю жизнь на Земле. Десятки миллионов людей были убиты в двух мировых войнах и в бесчисленных иных яростных столкновениях, происходивших по идеологическим, этническим, религиозным или экономическим причинам. Сотни тысяч были зверски замучены тайной полицией различных тоталитарных режимов. Ненасытная алчность толкает людей на лихорадочную погоню за прибылью и обретением личного имущества вне всяких разумных пределов. Эта стратегия привела к положению, когда помимо призрака ядерной войны человечеству угрожают несколько менее зрелищных, но коварных и более предсказуемых сценариев конца света.

Среди них: промышленное загрязнение почвы, воды и воздуха, угроза ядерных отходов и катастроф, разрушение озонового слоя, парниковый эффект в атмосфере, возможное истощение запасов кислорода на планете из-за беспощадного уничтожения лесов и отравления планктона в океанах и опасность токсичных добавок в пищу и напитки. К этому мы можем добавить некоторое число событий, менее апокалиптических по природе, но не менее разрушительных, таких, как исчезновение биологических видов, происходящее с астрономической скоростью, бездомность и голод значительной доли мирового населения, распад семьи и кризис отцовства, исчезновение духовных ценностей, отсутствие надежды и благоприятных видов на будущее, утрата существенной связи с природой и всеобщее отчуждение. И как следствие вышеупомянутых причин ныне человечество живёт в хронических мучениях на самом краю ядерной и экологической катастрофы, пока обладание сказочной технологией приближает к нему мир научной фантастики.

Современная наука разработала действенные средства, которые могли бы решить большинство насущных проблем сегодняшнего мира: побороть большинство болезней, искоренить голод и нищету, уменьшить количество промышленных отходов и заменить губительное ископаемое топливо возобновляемыми источниками чистой энергии. А стало быть, возникающие проблемы по природе своей не экологические или технологические, их глубинные истоки лежат внутри человеческой личности. Как раз из-за них невообразимые средства были выброшены на нелепую гонку вооружений, борьбу за власть и погоню за «неограниченным ростом». Они также препятствуют более приемлемому распределению благ между индивидами и государствами, так же как и переориентации с исключительно экономических и политических интересов на экологические приоритеты, которые являются решающими для сохранения жизни на нашей планете.

Духовно-психические корни глобального кризиса

Дипломатические переговоры, административные и законодательные меры, экономические и общественные санкции, военные вторжения и другие подобные попытки достигают чрезвычайно малого успеха, ведь дело в том, что они подчас порождают гораздо больше проблем, чем решают. Становится всё более и более ясно, что они обречены на провал. Стратегии, призванные облегчить этот кризис, коренятся в той же самой идеологии, которая впервые его и вызвала. При самом тщательном рассмотрении нынешний глобальный кризис в своей основе является кризисом духовно-психическим, ибо он отражает уровень эволюции сознания человеческого вида. Именно поэтому трудно представить, чтобы он мог быть разрешен без коренного внутреннего преображения человечества в широком масштабе и его восхождения на более высокий уровень эмоциональной зрелости и духовного осознавания.

Задача воспитания у человечества совершенно другого набора ценностей и целей может казаться слишком нереалистичной и утопичной, чтобы давать какую-то действительную надежду. Если принять в расчёт первостепенную роль насилия и алчности в человеческой истории, то возможность превращения современного человечества в вид индивидов, способных на мирное сосуществование со своими собратьями, невзирая на расу, цвет кожи, религиозные и политические убеждения, не говоря уже о других видах, разумеется, не выглядит слишком правдоподобной. Мы столкнулись с необходимостью внушить человечеству глубинные нравственные ценности, чувствительность к нуждам других, принятие добровольной простоты и отчетливое сознание экологических императивов. И на первый взгляд подобная задача кажется слишком невообразимой даже для научно-фантастического кино.

Однако хотя положение очень серьёзное и даже критическое — оно не столь безнадёжно, как кажется. После более чем сорока лет напряженного исследования холотропных состояний сознания я пришел в выводу, что теоретические представления и практические подходы, выработанные трансперсональной психологией — дисциплиной, которая пытается воссоединить духовность с новой парадигмой, возникающей в западной науке, могли бы помочь облегчить кризис, с которым мы все столкнулись. Эти наблюдения наводят на мысль, что коренное духовно-психическое преображение человечества не только возможно, но и уже происходит. Вопрос только в том, может ли оно быть достаточно быстрым и обширным, чтобы обратить вспять нынешнюю направленность современного человечества к самоуничтожению.

Три яда согласно тибетскому буддизму

Давайте посмотрим на теоретические обобщения озарений, произошедших при исследованиях холотропных состояний сознания, и их практические последствия для обычной жизни. Может ли новое знание использоваться таким образом, чтобы сделать нашу жизнь исполняющей больше наших возможностей и более вознаграждающей? Как может методичное самоосвоение, использующее холотропные состояния, улучшить наше эмоциональное и физическое благополучие и послужить причиной благоприятного преображения личности, благотворного изменения её видения мира и её системы ценностей? И, более конкретно, каким образом подобная стратегия может внести вклад в смягчение глобального кризиса и сохранение жизни на нашей планете?

Кажется, что духовные учителя всех эпох были единодушны в том, что преследование материальных целей само по себе не может принести нам ни исполнения, ни счастья, ни внутреннего спокойствия. Быстрое обострение глобального кризиса, нравственное разложение и растущее недовольство, сопровождающееся ростом материального изобилия в индустриальных обществах, подтверждает эту старую истину. В мистической литературе, кажется, существует общее единодушие насчёт того, что единственное лекарство от экзистенциального недуга, поразившего человечество, — обратиться вовнутрь, искать ответы в собственной душе и испытать глубокое духовно-душевное преображение.

Нетрудно догадаться, что важной предпосылкой для успешного существования является разумность вообще — способность учиться и запоминать, думать и размышлять, должным образом откликаться на материальное окружение. Недавние исследования особо выделяют значение «чувственной разумности»* — способности должным образом откликаться на наше человеческое окружение и искусно ладить с людьми в наших межличностных взаимоотношениях (Goleman, 1996). Наблюдения, поступающие из холотропных состояний сознания, подтверждают базовое положение вечной философии, что качество нашей жизни в конечном счёте зависит от того, что можно было бы назвать «духовной разумностью».

Духовная разумность — это способность вести свою жизнь таким образом, чтобы она отражала глубокое философское и метафизическое понимание действительности и самих себя. Это, конечно же, ставит вопросы о природе духовно-душевного превращения, которое необходимо, чтобы достичь такого вида разумности, о направленности изменений, которые мы должны претерпеть, и о средствах, которые могли бы способствовать подобному развитию. Очень ясный и конкретный ответ на подобные вопросы можно найти в различных школах буддизма Махаяны.

В качестве основы для нашего изложения мы можем воспользоваться здесь знаменитой тибетской живописью на ткани, называемой тханка и изображающей круговорот жизни, смерти и перевоплощения. На ней изображено Колесо Жизни, которое держит в своих объятиях устрашающий бог смерти. Колесо разделено на шесть частей, представляющих различные локи, или миры, в которых мы можем переродиться. Небесная сфера богов (дэва) показывается как подвергающаяся притязаниям со стороны сферы завистливых духов войны или асуров. Область голодных духов населена претами, жалкими созданиями, представляющими ненасытную алчность. У них огромные животы и неимоверные потребности, а рот размером с игольное ушко. Остальные части колеса изображают миры людей, царство диких животных и ад. Внутри колеса две концентрических окружности. Во внешней изображены восходящий и нисходящий пути, по которым странствуют души. Во внутреннем круге нарисованы: свинья, змея и петух.

Животные в середине колеса представляют «три яда» или три силы, которые в соответствии с буддийскими учениями бесконечно продлевают круговорот рождения и смерти и отвечают за все страдания нашей жизни. Свинья символизирует неведение относительно природы действительности и нашего собственного естества, змей воплощает злобу и враждебность, а петух изображает желание и вожделение, ведущее к привязанности. Качество нашей жизни и наша способность справиться с испытаниями, которые влечёт за собой существование, в решающей степени зависят от того, насколько мы способны устранить или преобразовать силы, вращающие мир чувствующих существ. Теперь давайте взглянем с этой точки зрения на ход целенаправленного самоосвоения, вовлекающего холотропные состояния сознания.

Практические знания и превосходящая мудрость

Самой очевидной выгодой, которую мы можем получить от углублённой работы с переживанием, является доступ к необычайным знаниям о самих себе и о других людях, о природе и космосе. В холотропных состояниях мы достигаем глубокого понимания бессознательных движущих сил нашей психики. Мы открываем, каким образом на наше восприятие самих себя и мира влияют забытые или вытесненные воспоминания поры младенчества или детства, память рождения или дородового существования. Кроме того, в надличностных переживаниях мы отождествляемся с другими людьми, различными животными, растениями и стихиями неорганического мира. Переживания такого рода представляют собою чрезвычайно богатый источник уникальных озарений и догадок о мире, в котором мы живём, и могут коренным образом изменить наше видение мира.

За последние годы многие авторы обращали внимание на то, что важной причиной разрастания глобального кризиса была ньютоно-картезианская парадигма и монистический материализм, которые господствовали в западной науке на протяжении последних трёх сотен лет. Такой образ мышления включает в себя резкое раздвоение между умом и природой и рисует вселенную как гигантскую сверхмашину, полностью предопределённую и управляемую законами механики. Образ космоса как механической системы привёл к ошибочному представлению, что его можно по-настоящему постичь только путём его расчленения на части и изучения всех этих частей. Это явилось серьёзным препятствием для видения проблем с точки зрения их сложных взаимоотношений и целостности.

Кроме того, через вознесение материи до положения самого важного начала космоса западная наука низвела жизнь, сознание и разум к положению её случайных побочных продуктов. При этом условии люди оказываются не чем иным как просто высокоразвитыми животными. Что привело к признанию противоборства, борьбы за существование и дарвиновского «выживания самого приспособленного» в качестве главенствующих правил человеческого сообщества. Вдобавок описание природы как бессознательной дало оправдание для её безжалостной эксплуатации людьми, в соответствии с программой, необычайно велеречиво изложенной Френсисом Бэконом (Bacon, 1870).

Психоанализ нарисовал пессимистическое изображение людей как созданий, чьими первичными побуждающими силами являются звериные инстинкты. По Фрейду, если бы мы не боялись общественных последствий и не сдерживались бы «сверх-Я» (усвоенными родительскими запретами и предписаниями), мы бы убивали и грабили безо всякого разбору, совершали бы инцест и были бы вовлечены в разнузданные беспорядочные половые отношения (Freud, 1961). Этот образ человеческой природы низводит такие представления, как дополнительность, совместная деятельность, взаимное уважение и мирное сотрудничество, до разряда временных стратегий, которыми пользуются, пока это выгодно, а затем отбрасывают, или до наивных утопических фантазий. Нетрудно заметить, что именно эти представления и система ценностей, с ними связанная, и способствовали созданию кризиса, с которым мы все столкнулись.

Озарения в холотропных состояниях сознания придали убедительное подкрепление для в корне отличного понимания космоса, природы и людей. Они в переживаниях дали подтверждение представлениям, сформулированным первооткрывателями теории информации и теории систем, которые показали, что наша планета и весь Космос представляют собою единую и взаимосвязанную сеть, неотъемлемой частичкой которой является каждый из нас (Bateson, 1979; Capra, 1996). Значит, в холотропных состояниях мы можем получить значительное количество знаний, которые могут оказаться полезными в нашей обыденной жизни. Тем не менее неведение, которое на тибетских тханках символизирует свинья, не является отсутствием или недостатком знаний в обычном смысле. Оно означает не просто неправильные сведения о различных сторонах материального мира, а неведение намного более глубокого и основополагающего свойства.

Вид неведения, который подразумевается здесь (авидья), — это коренное непонимание и путаница относительно природы действительности и нашего собственного естества. Единственным лекарством от такого рода неведения является превосходящая мудрость (праджня парамита). С этой точки зрения существенно важно то, что внутренняя работа, вовлекающая холотропные состояния, предлагает нечто гораздо большее, чем просто увеличение, углубление или исправление наших знаний о материальной вселенной. Это ещё и единственный путь обретения озарений по вопросам, относящимся к превосходящему, как мы в том убедились на протяжении всей этой книги.

В свете таких свидетельств сознание не является продуктом физиологических процессов в головном мозге, но первичным свойством сущего. Глубочайшее естество человечества является не звериным, а божественным. Вселенная пропитана творящим разумом, и сознание неразрывно сплетено с её текстурой. Наше отождествление с отдельным телесным Я — простое наваждение, а наше настоящее тождество — вся полнота сущего. Такое понимание обеспечивает естественную основу для благоговения перед жизнью, сотрудничества и соработничества в интересах человечества и планеты как целого, а также глубокого экологического сознания.

Анатомия человеческой деструктивности

Давайте посмотри тем же самым взглядом и на второй «яд», человеческую предрасположенность к враждебности. Современное исследование враждебного поведения началось с эпохальных открытий Чарльза Дарвина в области эволюции в середине прошлого столетия (Darwin, 1952). Попытки объяснить человеческую враждебность из его животного происхождения породили такие теоретические представления, как образ «голой обезьяны» Десмонда Морриса (Morris, 1967), идея Роберта Ардрея о «территориальном императиве» (Ardrey, 1961), о «триедином мозге» Пола Мак Лина (MacLean, 1973) и социологические объяснения Ричарда Доукинса, истолковывающие враждебность в переводе на язык генетических стратегий «себялюбивых генов» (Dawkins, 1976). Более изящные модели поведения, разработанные первопроходцами этологии, такими, как Конрад Лоренц, Николаас Тинберген и другие, дополняли механистическое выделение значимости инстинктов изучением ритуалистических и мотивационных составляющих (Lorenz, 1963; Tinbergen, 1965).

Любые теории, утверждающие, что человеческая склонность к насилию просто отражает наше животное происхождение, недостоверны и неубедительны. За редкими исключениями, такими как случающиеся время от времени буйные набеги шимпанзе на представителей своего собственного вида (Wrangham and Peterson, 1996), животные проявляют враждебность, когда они голодны, защищают свою территорию или соперничают за право оставить потомство. Природа и размах человеческого насилия — «пагубной агрессивности» Эриха Фромма — не имеет параллелей в животном царстве (Fromm, 1973). Понимание того, что человеческая враждебность не может быть по-настоящему объяснена как плод филогенетической эволюции, привело к образованию психодинамических и психосоциальных теорий, которые считают, что значительная доля человеческой агрессивности — это феномены, основанные на обучении. Это направление зародилось в конце тридцатых годов, и начало ему было положено работой Долларда и Миллера (Dollard et al., 1939).

Биографические истоки насилия

Психодинамические теории пытаются объяснить особенную, присущую лишь человеку агрессивность как реакцию на разочарование, дурное обращение и недостаток любви в младенческом и детском возрасте. Однако объяснения такого рода терпят полнейшую неудачу при истолковании таких крайних видов индивидуального насилия, как серийные убийства, совершенные Бостонским Душителем, или Джеффри Дагмером, либо множественное убийство всех без разбора вроде «переходящего амок». Нынешние психодинамические и психосоциальные теории ещё менее убедительны, когда пытаются объяснить зверские действия, совершаемые целыми группами, наподобие убийц Шэрон Тейт, или злодеяния, происходящие во время тюремных бунтов. И они полностью оказываются несостоятельными, когда пытаются объяснять такие массовые общественные явления, как нацизм, коммунизм, кровавые войны, революции, геноцид и концентрационные лагеря.

В последние несколько десятилетий психоделическим исследованиям и глубинной психотерапии переживаний удалось пролить намного больше света на вопрос о человеческой агрессивности. Эта работа обнаружила, что корни этой загадочной и опасной стороны человеческой природы заложены намного глубже и являются более грозными, чем могла бы себе вообразить традиционная психология. Однако эта работа открыла также и чрезвычайно действенные подходы, которые имеют возможности обезвреживать и преобразовывать эти неистовые стихии человеческой личности. Кроме того, эти наблюдения показывают, что пагубная агрессивность не отражает истинного человеческого естества. Она связана с областью бессознательных движущих сил, которые отделяют нас от нашей более глубокой самобытности. Когда мы достигаем надличностных областей, которые лежат за этой перегородкой, мы постигаем, что наша истинная природа является прежде всего божественной, а не звериной.

Околородовые корни насилия

Нет никакого сомнения, что «пагубная агрессивность» связана с травмами и разочарованиями в младенческом и детском возрасте. Тем не менее современные исследования сознания открыли дополнительные важные корни насилия в тех глубоких закоулках психики, которые лежат за послеродовой биографией и связаны с травмой биологического рождения. Чрезвычайные обстоятельства, несущие угрозу жизни, боль и удушье, переживаемые в течение многих часов во время биологических родов, порождают невероятное количество тревоги и убийственной агрессивности, которая остаётся скопившейся в организме. Как мы видели ранее, повторное проживание рождения в различных видах психотерапии переживания включает в себя не только конкретное перепроигрывание первоначальных чувств и ощущений, но также, как правило, связывается с разнообразными переживаниями из коллективного бессознательного, изображающими картины невообразимого буйства. Среди них часто встречаются очень впечатляющие изображения, показывающие войны, революции, расовые бунты, концентрационные лагеря, тоталитаризм и геноцид.

Непроизвольное появление подобной образности во время повторного проживания рождения часто связано с убедительными озарениями относительно околородовых источников этих крайних видов человеческого насилия. Разумеется, войны и революции — явления чрезвычайно сложные, которые имеют историческое, экономическое, политическое, религиозное и иные измерения. Наше намерение заключается не в том, чтобы предложить какое-то упрощенческое объяснение, заменяющее все остальные, но предложить новые дополнительные догадки и выводы относительно психологических и духовных измерений этих видов общественной психопатологии, которые в предыдущих теориях не учитывались или получали лишь поверхностное толкование.

Образы насильственных общественно-политических событий, сопровождающие повторное проживание биологического рождения склонны появляться в совершенно конкретной связи с последовательными стадиями протекания рождения и движущими силами перинатальных матриц (БПМ). Пока мы проживаем эпизоды непотревоженного внутриутробного существования (БПМ-1), мы, как правило, переживаем образы человеческих сообществ с идеальной общественной структурой, культур, живущих в полной гармонии с природой, или социальных утопий грядущего, в котором все базовые противоположности уже разрешены. Нарушения внутриутробного существования, такие, как отравления матери, угроза выкидыша или попытки аборта, сопровождаются образами человеческих групп, живущих в промышленных зонах, где природа загрязнена и отравлена, или в обществах с лицемерным и коварным социальным порядком и всепроникающей паранойей.

Возвратные переживания, относящиеся к первой клинической стадии рождения (БПМ-2), во время которой матка периодически сокращается, а шейка матки ещё не раскрыта, представляет собой диаметрально противоположную картину. Они рисуют угнетающие и жестокие тоталитарные общества с закрытыми границами, приносящие в жертву своё население и «удушающие» личную свободу, такие, как царская или коммунистическая Россия, гитлеровский Третий рейх, южноамериканские диктатуры и южноафриканский апартеид, или дают конкретные образы обитателей нацистских концентрационных лагерей и сталинского Архипелага ГУЛага. И если мы переживаем эти картины ада для живых, то отождествляем себя исключительно с жертвами и проникаемся глубоким сочувствием к угнетённым и обездоленным.

Переживания, сопровождающие проживание второй клинической стадии родов (БПМ-3), когда шейка матки расширяется и продолжающиеся сокращения проталкивают плод по узкому проходу родовых путей, показывают яркое блистание картин неистовства: кровавых войн и революций, резни людей или забоя скота, изувечивания, сексуального насилия или убийств. Зачастую эти сцены содержат демонические составляющие и отвратительные скотологические мотивы. Зачастую дополнительным сопровождением БПМ-3 являются видения горящих городов, запускаемых ракет и взрывов ядерных бомб. И здесь мы не ограничиваемся ролью жертв, но соучаствуем во всех трёх ролях: жертвы, насильника и эмоционально вовлечённого наблюдателя.

События, характеризующие третью клиническую стадию родов (БПМ-4), действительный момент рождения и отделения от матери, как правило, связаны с образами победы в войнах и революциях, освобождения заключённых и успеха таких коллективных усилий, как патриотические или националистические движения. В этот момент мы можем также переживать видения победного ликования и парадов либо удивительно быстрого послевоенного восстановления.

В 1975 году я описал эти наблюдения, связывающие общественно-политические перевороты со стадиями биологического рождения, в «Областях человеческого бессознательного» (Grof, 1975). Вскоре после этой публикации я получил письмо от Ллойда де Моза, нью-йоркского журналиста и психоаналитика. Де Моз является одним из основателей психоистории — дисциплины, которая прилагает открытия глубинной психологии к истории и политической науке. Психоисторики изучают такие вопросы, как взаимосвязь между историей детства политических лидеров, их системой ценностей и ходом принятия решений или влияние обычаев воспитания детей на характер революций в отдельные исторические периоды. Ллойд де Моз очень интересовался моими открытиями, касающимися травмы рождения и её возможных политических последствий, из-за того, что они давали независимое подтверждение его собственным исследованиям.

В течение некоторого времени де Моз занимался изучением психологических особенностей периодов, предшествующих войнам и революциям. Его интересовало, как военным вождям удавалось мобилизовывать массы мирных граждан и практически за одну ночь превращать их в убивающие машины. Его подход к этому вопросу был необычайно оригинальным и творческим. В дополнение к анализу традиционных исторических источников он черпал данные большой психологической значимости из карикатур, шуток, сновидений, личной манеры речи, оговорок, побочных пояснений выступающих и даже мазни или каракулей на полях черновиков политических документов. К тому времени, как он связался со мной, он проанализировал таким образом семнадцать исторических положений, предшествующих началу войн и революционных переворотов, охватывающих многие столетия, начиная с античности и до самого последнего времени (de Mause, 1975).

Он был поражён тому необычайному обилию оборотов речи, метафор и образов, относящихся к биологическому рождению, которое обнаружил в этом материале. Военные вожди и политики всех эпох описывали критическое положение или объявляли войну, как правило используя слова, которые в не меньшей степени приложимы к напряжению и боли, связанной с рождением. Они обвиняют врага в том, что тот душит и притесняет их народ, выдавливает последнее дыхание из его лёгких или сжимает его и не даёт ему пространства, достаточного для жизни (гитлеровское «лебенсраум»).

Не менее часто встречаются намёки на тёмные пещеры, туннели, путаные лабиринты, опасную пучину, куда могут вытеснить, и на угрозу поглощения зыбучими песками или ужасным водоворотом. Точно так же предлагаемое разрешение кризиса приходит в виде околородовых образов. Вождь обещает спасти свой народ из зловещего лабиринта, повести к свету на другом конце туннеля и создать положение, при котором опасный захватчик и угнетатель будет побеждён и каждый снова сможет дышать свободно.

Исторические примеры Ллойда де Моза в то время включали таких персонажей, как Александр Македонский, Наполеон, Сэмюел Адамс, Кайзер Вильгельм Второй, Гитлер, Хрущев и Кеннеди. Сэмюел Адамс, говоря об американской революции, ссылался на то, что «дитя Независимости бьётся сейчас за рождение». В 1914 году Кайзер Вильгельм утверждал, что «монархия схвачена за горло и поставлена перед выбором: позволить задушить себя или на последнем дыхании предпринять отчаянное усилие и защитить себя от нападения».

Во время Карибского кризиса Хрущев писал Кеннеди, призывая, чтобы две страны не «столкнулись, как слепые кроты, которые дерутся насмерть в туннеле». Ещё более ясным было шифрованное послание, использованное японским послом Курусу, когда он звонил в Токио, чтобы дать знак, что переговоры с Рузвельтом прерваны и что всё готово для того, чтобы дать добро на бомбардировку Пёрл-Харбора. Он известил, что «рождение ребенка близко» и спросил, как шли дела в Японии: «Кажется, ребенок может родиться?» Ему ответили: «Да, кажется, ребёнок родится скоро». Интересно, что американская разведка подслушивала и разгадала смысл шифровки «война как рождение».

Особенно страшным было использование языка родов в связи со взрывом атомной бомбы в Хиросиме. Самолёту дали имя матери пилота, Иноула Гей, сама атомная бомба несла на себе надпись с прозвищем «Малыш», и условным сообщением, посланным в Вашингтон в качестве сигнала об успешном взрыве, были слова: «Дитя родилось». Не будет слишком натянуто увидеть образ новорожденного также и в названии бомбы, брошенной на Нагасаки, Толстячок. Со времени нашей переписки Ллойд де Моз собрал много дополнительных исторических подтверждений и усовершенствовал свои тезисы о том, что память о травме рождения играет важную роль как источник побуждений к насильственной общественной деятельности.

Вопросы, связанные с ведением ядерной войны, настолько существенны, что мне бы хотелось их рассмотреть более тщательно, используя сведения из восхитительной статьи Кэрол Кон, озаглавленной «Пол и смерть в рациональном мире интеллектуалов от обороны» (Cohn, 1987). Интеллектуалы от обороны (ИО) — это гражданские лица, которые входят и выходят из правительства, иногда занимают посты как административные чиновники или консультанты, часто преподают в университетах или работают в «мозговых центрах». Они создают теоретическую основу, которая формирует и узаконивает обычную ядерную стратегическую практику Соединённых Штатов: то, как умело вести гонку вооружений, как предотвращать использование ядерного оружия, как вести боевые действия в ядерной войне в случае, если устрашение не действует, и как объяснять, почему же небезопасно жить без ядерного оружия.

Кэрол Кон присутствовала на двухнедельном семинаре по вопросам ядерного вооружения, ядерной стратегической доктрины и контроля над вооружениями. Она была настолько захвачена тем, что там происходило, что провела весь следующий год, почти целиком погрузившись в мужской мир интеллектуалов от обороны (за исключением секретарш, конечно). Она собрала чрезвычайно интересные сведения, подтверждающие наличие у ядерной войны околородового измерения. Согласно её собственной терминологии, эти данные подтверждали значение мотива «мужского рождения» и «мужского творения» как важных психических сил, лежащих в основе психологии ядерной войны. И чтобы наглядно пояснить свою точку зрения, она воспользовалась следующими историческими примерами.

В 1942 году Эрнст Лоренс послал телеграмму чикагской группе физиков, занимавшихся созданием атомной бомбы, которая гласила: «Поздравляю новых родителей. Едва могу дождаться повидать новорожденного». В Лос-Аламосе об атомной бомбе говорили как об «оппенгеймеровом дитяти». В статье «Лос-Аламос из-под земли» Ричард Фейнман писал, что когда он был во временном отпуске по случаю смерти своей жены, то получил телеграмму, в которой было написано: «Дитя ожидается на такое-то и такое-то число».

В лабораториях Лоренс Ливермор о водородной бомбе говорили как о «дитяти Теллера», хотя те, кто хотел умалить вклад Эдварда Теллера, утверждали, что он был не отцом бомбы, а её матерью. По их заявлениям, настоящим отцом был Станислав Улам, который дал все важнейшие идеи и «зачал её», после чего Теллер её только «вынашивал». Понятия, связанные с материнством, также обычно употреблялись для обеспечения «вскармливания» — создания ракет.

Генерал Гроув послал торжествующее шифрованное телеграфное сообщение Военному секретарю Генри Стимсону на Потсдамскую конференцию, докладывая об успешности первого ядерного испытания: «Доктор пришел просто в огромнейший восторг и уверен, что малыш такой же здоровяк, как и его большой братец. Свет в его глазах различали отсюда до Хайхолда, а его крики я мог слышать отсюда и до самой своей фермы». Стимсон, в свою очередь, сообщил об этом Черчиллю, послав ему записку, в которой было написано: «Дети рождены удовлетворительно».

Уильям Л. Лоренс, будучи очевидцем испытания первой атомной бомбы, писал: «Большой грохот раздался через сотни секунд после великой вспышки — первый крик новорождённого мира». Ликующая телеграмма Эдварда Теллера в Лос-Аламос, извещающая об успешном испытании водородной бомбы «Майк» на атолле Эниветок Маршалловых островов, гласила: «Это мальчик». Об Иноуле Гей, «Малыше» и о «дитя родилось» — символизме бомбы, брошенной на Хиросиму, и о «Толстяке» — названии бомбы, брошенной на Нагасаки, уже упоминалось ранее. Согласно Кэрол Кон, «учёные-мужчины дают рождение потомству, осуществляя предельное господство над женственной Природой».

Также Кэрол Кон в своей статье упоминала об изобилии явной половой символики в языке интеллектуалов от обороны. Природа этого материала, связывающего пол с агрессией, господством и скотологией выказывает глубокое сходство с образностью, имеющей место в ходе переживаний рождения (БПМ-3). Кон использовала следующие примеры: зависимость Америки от ядерного оружия объяснялась как неопровержимая: «…иначе вы на свою задницу получите гораздо больше удовольствия». Вот объяснение одного профессора, почему же ракеты МХ должны помещаться в бункеры новейших ракет «Минитмен», вместо того чтобы заменять более старые и менее точные ракеты: «Вы же не собираетесь взять самую прекрасную ракету, которая у вас есть, и засунуть её в вонючую дыру». А однажды выражалась серьезная забота: «Мы должны крепить наши ракеты, для того чтобы у русских они были чуть менее стоячими, чем у нас». Один консультант в Совете государственной безопасности говорил о «выпуске 70 или 80 процентов мегатоннажа за один оргазмический выплеск».

Лекции были переполнены такими понятиями, как вертикально вставшие пусковые установки, норма тяговооруженности, мягкое всаживание, глубокое проникновение и сравнительные преимущества пролонгированных, нежели порывистых атак. Другим примером был популярный и широко распространённый обычай похлопывания и поглаживания ракет, практикующийся посетителями атомных подводных лодок, в котором Кэрол Кон видела выражение фаллического превосходства, а также гомоэротических наклонностей. Ясно, что ввиду наличия подобного материала, слова феминистских критиков о проведении ядерной политики как о «зависти к ракете» и о «фаллопочитании» кажутся достаточно уместными.

Ещё одно подтверждение стержневой роли околородовой области бессознательного в психологии войны можно найти в замечательной книге Сэма Кина «Лица врага» (Keen, 1988). Кин собрал воедино и объединил в выдающуюся коллекцию искажающие и пристрастные военные плакаты, пропагандистские ролики и карикатуры из различных стран и исторических эпох. Он наглядно показал, что способ, каким описывается и изображается враг во время войны или революции, представляет собою некий стереотип, который выказывает лишь минимальные отклонения и имеет очень мало общего с настоящими отличительными особенностями упоминаемой страны и культуры.

Ему удалось подразделить эти образы на несколько архетипических категорий, в соответствии с преобладающими в них характерными признаками, а именно: чужак, захватчик, достойный противник, безлицый, враг Бога, варвар, прожора, преступник, мучитель, насильник, смерть. Согласно Кину, создаваемые образы врага, по существу, являются проекциями вытесненных и неосознаваемых теневых сторон нашего собственного бессознательного. Хотя мы, конечно же, встретим в человеческой истории и случаи справедливых войн, но те, кто начинает военные действия, как правило, замещают внешние цели элементами своей собственной психики, с которыми, собственно говоря, следовало бы столкнуться в личном самоосвоении.

Теоретическая схема Сэма Кина специально не включает околородовую область бессознательного. Однако анализ его изобразительного материала обнаруживает преобладание символических образов, которые характерны для БПМ-2 и БПМ-3. Враг, как правило, изображается как опасный спрут, злой дракон, многоголовая гидра, гигантский ядовитый тарантул или засасывающий Левиафан. Другие часто используемые символы — злобные хищные кошки или птицы, чудовищные акулы и зловещие змеи, в частности, гадюки и удавы. Картины, изображающие удушение или сдавливание, зловещие водовороты и зыбучие пески, также изобилуют в рисунках во время войн, революций и политических кризисов. Сопоставление рисунков из холотропных состояний сознания, которые изображают околородовые переживания, с исторической изобразительной документацией, собранной Ллойдом де Мозом и Сэмом Кином, предоставляет очень веские доказательства в пользу околородовых корней человеческого насилия.

В соответствии с новыми догадками и выводами, которые нам сообща предоставляют и наблюдения исследований сознания, и психоистория, все мы несём в своём глубоком бессознательном мощные энергии и чувства, связанные с травмой рождения, которую мы недостаточно преодолели и усвоили. Для некоторых из нас эта сторона нашей психики может оставаться полностью бессознательной до тех пор, пока (и если только) мы сами не займёмся каким-нибудь всесторонним и тщательным самоосвоением, либо с использованием психоделиков, либо при помощи таких мощных психотерапевтических техник переживания, как холотропное дыхание или ребёфинг. У других людей осознавание чувств или физических ощущений, скопившихся на околородовом уровне бессознательного, может иметься в той или иной степени.

Как мы видели в предыдущей главе, введение в действие этого содержания может приводить к серьёзной индивидуальной психопатологии, включая немотивированное насилие. Кажется, что по неизвестным причинам пробуждение околородовых составляющих может возрастать одновременно у большого числа людей. Это создаёт атмосферу всеобщего напряжения, тревоги и опасения. Вождем же является индивид, который находится под более сильным влиянием родовых энергий, чем средний человек. У него также есть способность не признавать своими эти невыносимые чувства (тень, согласно юнгианской терминологии) и переносить их на внешнее положение. Совместное неудобство и раздражение относится на счёт врага, и военное вторжение предлагается как решение.

Война же обеспечивает благоприятную возможность преодолеть психологические защиты, которые в обыденной жизни сдерживают опасные околородовые стремления. Фрейдовское сверх-Я — психическая сила, которая предъявляет требования сдержанного и цивилизованного поведения, заменяется «военным сверх-я». Мы получаем награды и медали за убийство, за разрушение всего без разбору и грабёж — то есть за то же самое поведение, которое в мирное время считалось бы неприемлемым и привело бы нас в тюрьму. Точно так же и сексуальное насилие во время войны являлось общей практикой и было повсеместно терпимым. Собственно говоря, очень часто военные вожди обещали своим солдатам неограниченный доступ к женщинам на завоёванной территории, чтобы побудить их к сражениям.

Когда же война разражается, разрушительные и саморазрушительные околородовые побуждения свободно разыгрываются в жизни. Темы, с которыми мы, как правило, сталкиваемся на определённой стадии в ходе внутреннего освоения и преображения (БПМ-1 и 3), отныне становятся частью повседневной жизни, либо прямо, либо в виде теленовостей. Различные безвыходные положения, садомазохистские оргии, сексуальное насилие, зверское и демоническое поведение, высвобождение огромных взрывных энергий и скотология, которая принадлежит к разряду образцовой околородовой образности, — всё это разыгрывается в войнах и революциях с необычайной яркостью и силой.

Если вы являетесь очевидцем картин разрушения или разыгрываете вовне насильственные бессознательные побуждения, независимо от того, происходит ли это в индивидуальном масштабе или коллективно, в войнах и революциях, то это всё равно не приводит ни к исцелению, ни к преображению, как это было бы в случае внутреннего столкновения с этими составляющими в условиях терапии. Поскольку это переживание не порождается нашим собственным бессознательным и у него нет свойства глубокого взгляда в себя, оно не приводит к озарениям. Здесь вся ситуация полностью выносится вовне, и связь с глубинными движущими силами психики отсутствует. И конечно же, и в помине нет речи ни о каком терапевтическом устремлении, а тем более о побуждениях к изменению и преображению. Поэтому и цель лежащей в основе подобных насильственных событий родовой фантазии, которая представляет собой их глубочайшую движущую силу, не достигается, даже если война или революция приходят к успешному завершению. Самая триумфальная внешняя победа не приносит того, чего ожидали и на что надеялись: внутреннего ощущения эмоционального освобождения и духовно-психического возрождения.

После первоначальных пьянящих чувств радости победы приходит сначала трезвое пробуждение, а затем горькое разочарование. Для всего этого обычно не требуется много времени, и копия старой угнетающей системы начинает возникать на развалинах омертвевшего сновидения, потому что в глубоком бессознательном каждого из участников продолжают действовать те же самые бессознательные силы. Кажется, что в человеческой истории это случается снова и снова, какими бы ни были связанные с этим события, будь то Французская революция, большевистская революция в России, коммунистическая революция в Китае или любые другие насильственные перевороты, связанные с великими надеждами и ожиданиями.

Поскольку я провёл много лет, занимаясь работой с глубинными переживаниями, в Праге в те времена, когда в Чехословакии был марксистский режим, мне удалось собрать некоторый занимательный материал относительно психических движущих сил коммунизма. Вопросы, связанные с коммунистической идеологией, как правило, возникали при лечении моих пациентов в то время, когда они боролись с околородовыми энергиями и чувствами. И вскоре стало очевидным, что страсть, которую революционеры испытывают по отношению к своим угнетателям и их порядкам, получает мощное подкрепление из их бунта против внутренней тюрьмы своей околородовой памяти. И, наоборот, потребность принуждать других и господствовать над ними является внешним замещением необходимости преодолеть страх быть подавленным своим собственным бессознательным. Таким образом, смертоносная взаимосвязанность угнетателя и революционера есть овнешнённая копия состояния, переживаемого в родовых путях.

Коммунистическое видение содержит одну составляющую психологической истины, которая делает его привлекательным для большого числа людей. Основополагающее представление о том, что революционное, по природе насильственное переживание необходимо, чтобы положить конец страданию и угнетению и установить состояние большего согласия, является правильным, когда оно понимается как действие внутреннего преобразования. Однако оно становится опасным заблуждением, когда переносится на внешний мир как политическая идеология насильственных революций. Его ложность заключена в том обстоятельстве, что то самое, что на более глубоком уровне, по существу, является архетипическим образом духовной смерти и возрождения, принимает вид атеистической и антидуховной программы.

Коммунистические революции были необычайно успешными в их разрушительной фазе, но вместо обещанного братства и согласия их победы порождали режимы, при которых подавление, жестокость и несправедливость властвовали безраздельно. Сегодня, когда экономически разваленный и политически развращённый Советский Союз обрушился и коммунистический мир развалился, всем здраво рассуждающим людям очевидно, что этот гигантский исторический эксперимент, проведённый ценой миллионов человеческих жизней и невообразимого человеческого страдания, был колоссальным провалом. И если вышеупомянутые наблюдения являются верными, то никакие внешние вмешательства не имеют возможности создать лучший мир, если они не связаны с глубоким преображением человеческого сознания.

Наблюдения современных исследований сознания также проливают важный дополнительный свет на психологию концентрационных лагерей. На протяжении многих лет профессор Бастианс из Лейдена в Голландии проводил ЛСД-терапию для людей, страдающих от «синдрома концлагеря», состояния, которое развивается у бывших узников этих лагерей много лет спустя после заключения. Бастианс также работал с бывшими надзирателями по вопросам, связанным с трудностями переживания глубокой вины. Художественное описание этой работы можно найти в книге «Шивитти», написанной бывшим заключённым Ка-Цетником 135633, который проходил ряд терапевтических сеансов с Бастиансом (Ka-Tzetnik 135633, 1989).

Сам Бастианс написал статью, описывающую его работу, озаглавленную «Человек в концентрационном лагере и концентрационный лагерь в человеке». Здесь он указывал, однако не разъясняя этого, что концлагерь является проекцией некой области, которая существует в человеческом бессознательном: «Перед тем как человек оказался в концлагере, концлагерь уже был в человеке» (Bastians, 1955). Изучение холотропных состояний сознания даёт возможность отождествить область психики, о которой говорил Бастианс. Более тщательное изучение общих и особых условий в нацистских концлагерях открывает, что они являются дьявольским и натуралистическим разыгрыванием кошмарной атмосферы, характеризующей повторное проживание биологического рождения.

Заборы из колючей проволоки, изгороди под высоким напряжением, смотровые вышки с пулемётами, минные поля и своры натасканных собак создавали адский и почти архетипический образ до крайности безнадёжного и гнетущего состояния безвыходности, которая столь характерна для первой клинической стадии рождения (БПМ-2). В то же самое время все элементы жестокости, зверства, скотологии и сексуального насилия над мужчинами и женщинами, включая изнасилование и садистские практики, принадлежат феноменологии второй стадии рождения (БПМ-3), знакомой людям, вновь пережившим своё рождение.

В концлагере сексуальное насилие существовало на беспорядочном индивидуальном уровне, так же как и в связи с «кукольными домами», учреждениями, обеспечивавшими «развлечение» для офицеров. Единственным способом избежать этого ада была смерть: от пули, от голода, болезни или удушения в газовых камерах. Книги Ка-Цетника 135633 «Кукольный дом» и «Восход над адом» (Ka-Tzetnik, 1955 and 1977) предлагают ошеломляющее описание жизни в концентрационных лагерях.

По всей видимости, зверство эсэсовцев в особенности было сосредоточено на беременных женщинах и маленьких детях, что даёт ещё большее подкрепление околородовой гипотезе. Самым сильным отрывком из книги Теренса де Прэ «Выживший» является, несомненно, описание вагонетки, полной детей, вываливаемых в огонь, за которым следует сцена, в которой беременных женщин избивают прикладами и прутами, раздирают собаками, волочат за волосы, пинают в живот, а потом бросают в крематорий, пока они ещё живы (des Pres, 1976).

Околородовая природа иррациональных влечений, проявляющаяся в лагерях, также очевидна в скотологическом поведении надзирателей. Бросать миски для еды в отхожие места и заставлять заключённых доставать их обратно, принуждение узников мочиться в рот друг другу — занятия, которые помимо своего скотства несли в себе опасность эпидемий. Будь концлагеря просто учреждениями, обеспечивающими изоляцию политических врагов и дешевый рабский труд, поддержание правил гигиены было бы первейшей заботой организаторов, как это бывает в случае любого сооружения, вмещающего большое число людей. Однако в одном Бухенвальде вследствие подобной извращенной практики только в течение одного месяца двадцать семь узников утонули в фекалиях.

Сила, глубина и убедительная естественность всех переживаний коллективного насилия, связанных с событием рождения, наводят на мысль, что они не выдумываются индивидуальным образом на основе таких источников, как приключенческие книги, кино или телепередачи, но берут своё начало в коллективном бессознательном. Когда наше самоосвоение в переживании достигает памяти о травме рождения, мы связываемся с необъятным запасом болезненных воспоминаний рода человеческого и получаем доступ к переживаниям других людей, которые когда-то уже были в подобных тяжких обстоятельствах. Нетрудно представить себе, что околородовой уровень нашего бессознательного, который столь близко «знает» историю человеческого насилия, на самом деле частично ответствен за войны, революции и другие похожие на них жестокие дела.

Сама сила и качество околородовых переживаний делают изображения различных злодеяний человеческой истории удивительно правдивыми. Кристофер Баше, после того как тщательно проанализировал различные стороны этого явления, сделал одно интересное заключение. Он пришел к мысли, что воспоминания насилия, совершаемого в истории человечества на протяжении веков, заражают коллективное бессознательное тем же самым путём, каким травма нашего младенчества или детства загрязняет наше индивидуальное бессознательное. Согласно Баше, вполне может быть, что, когда мы начинаем переживать эти коллективные воспоминания, наше внутреннее продвижение превосходит рамки личной терапии и мы начинаем соучаствовать в исцелении поля видового сознания (Bache, 1999).

Роль травмы рождения, как источника насилия и склонностей к саморазрушению была подтверждена клиническими исследованиями. Например, по всей видимости, существует важная зависимость между трудным рождением и преступностью. И подобным же образом враждебность, направленная вовнутрь, вероятно, психогенетически связана с трудным рождением. Согласно одной статье, опубликованной в британском журнале «Ланцет», реанимация, успешно проведенная при рождении, ведёт к высокому риску совершения самоубийства в период после полового созревания. Скандинавский исследователь Бертиль Якобсен обнаружил тесное соотношение между этим видом саморазрушительного поведения и характером рождения. Самоубийства, связанные с удушением, были связаны с удушьем при рождении, насильственные самоубийства — с механической травмой рождения, наркомания, ведущая к самоубийству, — с опиатами или барбитуратами, назначавшимися при родах (Jacobsen et al., 1987).

Обстоятельства рождения играют важную роль в создании предрасположенности к насилию и саморазрушительным наклонностям или, наоборот, к нежному и любящему поведению и к здоровым межличностным взаимоотношениям. Французский акушер Мишель Оден показал, каким образом гормоны, вовлеченные в протекание рождения, вскармливания и материнской заботы, соучаствуют в подобном запечатлевании. Так, катехоламины (адреналин и норадреналин) играли важную роль в эволюции как медиаторы инстинкта нападения и защиты матери в то время, когда рождение происходило в незащищенном естественном окружении. Окситоцин, пролактин и эндорфины, как известно, вызывали материнское поведение у животных и способствовали развитию зависимости и привязанности. Но атмосфера занятости работой, шума и хаоса во многих родильных домах вызывает тревогу и, включая безо всякой необходимости адреналиновую систему, запечатлевает картину мира, который потенциально опасен и требует агрессивных ответных действий. Это служит препятствием для выделения гормонов, которые служат медиаторами благоприятного межличностного запечатления. Именно поэтому так важно обеспечить спокойное, безопасное и приватное рождение (Odent, 1995).

Надличностные источники насилия

Приведённые выше данные показывают, что мировоззренческие схемы, ограниченные послеродовой биографией и фрейдовским бессознательным, не дают настоящего объяснения крайних видов человеческой агрессии ни на индивидуальном, ни на коллективном уровне. Однако, по всей видимости, корни человеческого насилия проникают намного глубже, чем околородовой уровень психики. Исследования сознания открыли значимые дополнительные источники агрессии в надличностной области, такие, как архетипические прообразы демонов и свирепых божеств, сложные разрушительные мифологические сюжеты и воспоминания об эмоциональных обидах и физических мучениях из прошлых жизней.

К.Г. Юнг полагал, что архетипы коллективного бессознательного оказывают мощное воздействие не только на поведение индивидов, но также на события человеческой истории. С его точки зрения, целые нации или культурные группы могут разыгрывать в своём поведении важнейшие мифологические темы. И в десятилетие, предшествующее началу Второй мировой войны, в снах своих пациентов из Германии Юнг находил многие составляющие нордического мифа о Рагнарёке, или сумерках богов. На основе подобных наблюдений он сделал вывод, что этот архетип возникает в коллективной психике немецкого народа и что это приведёт к большой катастрофе, которая в конечном счёте обернётся самоуничтожением.

Во многих случаях лидеры государств, для того чтобы достичь своих политических целей, намеренно использовали не только околородовые, но и архетипические образы и духовную символику. От крестоносцев средневековья требовалось принести свои жизни в жертву за Иисуса Христа в войне, которая возвратит Святую Землю из-под владычества магометан. Адольф Гитлер использовал в своих интересах мифологические мотивы о превосходстве нордической расы и тысячелетнем рейхе, как и древние ведийские символы свастики и солнечного орла. Аятолла Хомейни и Саддам Хусейн возбуждали воображение своих мусульманских приверженцев ссылками на джихад, священную войну против неверных.

Кэрол Кон описывает в своей статье не только околородовую, но также и духовную символику, связанную с языком ядерного оружия и ядерной доктрины. Авторы стратегической доктрины обращаются к членам своего сообщества как к «ядерному священству». Первое ядерное испытание было названо «Тринити» — Троица, единосущность Отца, Сына и Святого Духа, мужских сил творения. Со своей феминистской точки зрения Кон видит в этом попытку учёных-мужчин притязать на присвоение себе главной силы творения (Cohn, 1987). Учёные, которые работали над атомной бомбой и были очевидцами её испытания, описывают это следующим образом: «Это было, как будто мы присутствовали при первом дне творения». А Роберт Оппенгеймер вспомнил о словах из Бхагавадгиты, сказанных Кришной Арджуне: «Я стал смертью, разбивателем миров».

Биографические причины, предопределяющие ненасытную алчность

Всё это подводит нас к третьему яду тибетского буддизма, мощной духовно-психической силе, которая сочетает в себе качества вожделения, желания и ненасытной жадности. Вместе с «пагубной агрессивностью» эти качества безусловно ответственны за некоторые самые чёрные главы человеческой истории. Западные психологи связывают различные стороны этой силы с разными видами полового влечения, описанными Зигмундом Фрейдом. Психоаналитическое толкование ненасытной потребности чего-то достигать, чем-то обладать или становиться чем-то большим, чем есть сейчас, приписывает эту психическую силу сублимации более низких инстинктов.

Фрейд псал: «То, что выглядит, как… неустанное побуждение к дальнейшему совершенствованию, может быть легко понято как результат подавления инстинктов, на котором основывается всё самое драгоценное в человеческой цивилизации. Подавленный инстинкт никогда не перестаёт стремиться к полному удовлетворению, каковое состояло бы в повторении первоначального переживания удовлетворения. Никаких замещающих или реактивных образований и никакой сублимации не хватит для того, чтобы удалить сохраняющееся вытесненное напряжение инстинктов» (Freud, 1955).

В более конкретной плоскости Фрейд рассматривал алчность как явление, связанное с нарушениями, возникающими в период кормления грудью. Согласно его представлениям, постоянная неудовлетворённость или перекармливание во время оральной фазы развития полового влечения могут усиливать первоначальную детскую потребность поглощать предметы до такой степени, что во взрослом возрасте в сублимированном виде это переносится на самые разные иные объекты и ситуации. Когда же влечение к приобретению сосредоточено на деньгах, психоанализ приписывает его задержке на анальной стадии либидинального развития. В таком случае ненасытная половая потребность считается результатом фиксации на фаллической стадии. А затем и многие другие неослабные человеческие стремления истолковываются в переводе на язык сублимации подобных фаллических инстинктивных побуждений. Но современные исследования сознания обнаруживают, что подобные толкования являются чрезвычайно поверхностными и неудовлетворительными. Они вскрывают важные дополнительные источники приобретательства и алчности на околородовом и надличностном уровнях бессознательного.

Околородовые источники ненасытной алчности

В ходе биографически направленной психотерапии многие люди открывают, что их жизнь была недостоверной в некоторых конкретных сторонах межличностных взаимоотношений. Например, треволнения, связанные с властью родителей, могут приводить к конкретным стереотипам затруднений в отношениях с представителями власти, повторяющиеся образцы нарушений в сексуальных взаимоотношениях могут быть возведены к родителем как модели для подражания в половом поведении, трудности в отношениях с братьями и сёстрами — окрашивать и нарушать будущие отношения со сверстниками, и так далее и тому подобное.

Когда же ход самоосвоения в переживании достигает околородового уровня, то мы, как правило, обнаруживаем, что наша жизнь вплоть до этого момента, в сущности, была неподлинна во всей своей полноте, а не только в некоторых отдельных частях. К своему удивлению и изумлению, мы выясняем, что вся наша жизненная стратегия целиком была направлена в ложную сторону, а потому и не могла приносить подлинного удовлетворения. Причиной этого служило то обстоятельство, что она главным образом побуждалась страхом смерти и бессознательными силами, связанными с биологическим рождением, которые не были соответствующим образом переработаны и усвоены. Другими словами, во время биологического рождения мы завершили процесс анатомически, но не эмоционально.

Когда поле нашего сознания подвергается сильному воздействию со стороны заложенной в его глубине памяти о борьбе в родовых путях, это приводит к чувству стеснения, недомогания и неудовлетворённости настоящим положением. Это недовольство может сосредотачиваться на широком спектре вопросов: на не удовлетворяющей физической внешности, на недостаточных возможностях и материальных средствах, на низком общественном положении, на недостаточном количестве власти, влияния и славы, и на многих других. Подобно ребёнку, зажатому в родовых путях, мы чувствуем сильнейшую потребность пробиться к какому-то лучшему состоянию, которое лежит где-то в будущем.

И какими бы ни были в действительности наши нынешние обстоятельства, они не удовлетворяют нас. Наше воображение поддерживает творящие образы будущих состояний, которые кажутся более удовлетворительными, чем настоящее. Кажется, что, пока мы не достигли этого, наша жизнь будет только подготовкой к лучшему будущему, а ещё не «настоящим делом». Это приводит к жизненному стереотипу, который описывают как существование типа «бегущей дорожки» или «крысиных бегов». А экзистенциалисты говорят о «самоотбрасывании» в будущее. Подобная стратегия — базовое заблуждение человеческой жизни. По сути, это стратегия неудачника, так как она никогда не приносит удовлетворения, которого от неё ожидают. И с этой точки зрения совершенно безразлично, приносит она или нет плоды в материальном мире.

Когда цель не достигается, то продолжающаяся неудовлетворённость приписывается тому обстоятельству, что нам не удалось предпринять исправляющих мер. Когда же мы преуспели в достижении цели наших стремлений, то, как правило, это не оказывает большого влияния на наши базовые чувства. И тогда сохраняющаяся неудовлетворённость относится либо на счёт того обстоятельства, что был неправильным выбор самой цели, либо на счёт того, что она была всё-таки недостаточно честолюбивой. И как следствие — либо замещение старой цели другой, новой, либо увеличение честолюбивых замыслов того же самого типа.

В любом случае неудача не диагностируется правильно, как произошедшая из-за того, что была неизбежным следствием изначально неверной стратегии, которая в принципе не способна приносить удовлетворения. Этот ложный образец, применяемый в широком масштабе, ответствен за безрассудное иррациональное преследование различных грандиозных целей, которые в мире ведут к гораздо большему страданию и ещё большим невзгодам. Он может быть изжит на любом уровне значимости и изобилия, ибо никогда не приносит истинного удовлетворения. Единственная стратегия, которая может значительно уменьшить подобное иррациональное влечение, — это полное проживание в сознании и приятие травмы рождения в ходе целенаправленного внутреннего самоосвоения.

Надличностные причины ненасытной алчности

Современные исследования сознания и психотерапия переживания обнаружили, что самый глубокий источник нашей неудовлетворённости и стремления к совершенству лежит даже за пределами околородовой области. Та ненасытная жажда, которая влечёт человеческую жизнь, в своей последней сути надличностна. По словам Данте Алигьери: «Желание совершенства — такое желание, которое делает любое удовольствие всегда неполным, ибо нет в этой жизни радости или удовольствия столь великого, чтобы оно могло утолить жажду нашей души» (Dante, 1990).

В самом общем смысле глубочайшие надличностные корни ненасытной алчности лучше всего могли бы быть поняты в переложении на язык понятий «Проекта Атман» Кена Уилбера (Wilber, 1980). Наше истинное естество божественно: Бог, Космический Христос, Аллах, Будда, Брахман, Дао, — и хотя ход творения отделяет и отчуждает нас от нашего истока, осознание этого обстоятельства никогда не утрачивается полностью. Глубочайшая побуждающая сила психики на всех уровнях эволюции сознания заключена в возможности возвратиться к переживанию нашей божественности. Однако сдерживающие условия последовательных стадий развития мешают нам всецело пережить полное освобождение в Боге и в качестве богов.

Действительное превосхождение требует смерти отделённого Я, умирающего в качестве исключительного субъекта. Из-за страха уничтожения и из-за цепляния за Я индивиду приходится довольствоваться заменителями или суррогатами Атмана, которые для каждой стадии оказываются особыми. Для эмбриона и новорожденного это означает удовлетворение, переживаемое в хорошей матке или у хорошей груди. Для младенца это удовлетворение особых физиологических потребностей, свойственных его возрасту. Для взрослого ряд возможных воплощений-проектов Атмана гораздо шире: они включают помимо пищи и пола также деньги, славу, власть, внешность, знания и многое другое.

Благодаря нашему чувству, что наша истинная самобытность — это полнота космического творения, само творящее начало, заменители любой степени и масштаба (воплощения-проекты Атмана) всегда останутся неудовлетворяющими. Лишь переживание своей божественности в холотропном состоянии сознания может когда-либо исполнить наши глубочайшие потребности. Стало быть, последнее разрешение для ненасытной алчности — во внутреннем мире, а не в мирских стремлениях и замыслах любого вида и размаха. Персидский мистик и поэт Руми выразил это необычайно отчётливо:

«Все надежды, желания, любови и привязанности, которые люди принимают за различные вещи — за отцов, матерей, друзей, землю, небеса, дворцы, науки, деяния, еду и питьё — святому ведомы как желания, направленные к Богу, а все эти вещи — просто завесы. Когда же люди покинут этот мир и узрят Господа без этих завес, они узнают, что все завесы и покровы, которые ныне составляют предмет их желаний, — на самом деле та, одна-единственная, Вещь» (Hines, 1996).

Технологии священного и выживание человечества

Открытие того, что корни человеческого насилия и ненасытной алчности проникают много глубже, чем могла даже представить себе академическая психиатрия, и что их запасы поистине чудовищны, могло бы само по себе оказаться невероятно обескураживающим. Однако оно уравновешивается волнующим открытием новых терапевтических механизмов и преображающих возможностей, которые становятся доступными в холотропных состояниях сознания на околородовом и надличностном уровнях психики.

На протяжении многих лет я был свидетелем глубокого эмоционального и психосоматического исцеления, а также коренного преображения личности у многих людей, которые были вовлечёны в серьёзные и целенаправленные внутренние поиски. Некоторые из них занимались медитацией и вершили размеренное духовное делание, другие участвовали в руководимых психоделических сеансах или в различных видах терапии переживания и самоосвоения. Я был также очевидцем глубоких благоприятных изменений во многих людях, которые получили надлежащую помощь во время непроизвольных случаев духовно-психических кризисов.

Как только содержание околородового уровня бессознательного появляется в сознании и усваивается, эти индивиды претерпевают коренные изменения личности. Уровень агрессивности, как правило, значительно уменьшается, и они становятся более спокойными, уютными для самих себя и терпимыми к другим. Переживание духовно-психической смерти и возрождения и связи сознания с благоприятными послеродовыми или дородовыми воспоминаниями уменьшает иррациональные влечения и устремления. Это вызывает перенос сосредоточения с прошлого и будущего на настоящий момент и увеличивает способность наслаждаться простыми условиями жизни, такими, как повседневные дела, еда, любовь, природа и музыка. Другим важным следствием этого является появление в них духовности вселенской и мистической природы, необычайно достоверной и убедительной, поскольку основана она на глубоком личном переживании.

Протекание духовного раскрытия и преображения, как правило, углубляется ещё дальше вследствие надличностных переживаний, таких, как отождествление с другими людьми, целым человеческим сообществом, с животными, растениями и даже с неорганическими веществами и процессами в природе. Другие переживания обеспечивают доступ сознания к событиям, происходящим в других странах, культурах и исторических периодах, и даже к мифологическим царствам и архетипическим существам коллективного бессознательного. Переживания космического единства и своей собственной божественности ведут к возрастающему отождествлению со всем творением и приносят чувство изумления и трепета, любви, сострадания и внутреннего покоя.

То, что начиналось как психологическое зондирование бессознательной психики, само собою стало философскими поисками смысла жизни и странствием, полным духовных открытий. Люди, установившие связь с надличностной сферой своей психики, склонны развивать в себе новую достойную оценку сущего и благоговение перед всей жизнью. Одним из самых поразительных последствий различных видов надличностных переживаний является непроизвольное появление и развитие глубокого человеческого и экологического беспокойства и потребностей быть вовлечённым в служение какой-то всеобщей цели. И основано это на почти клеточном осознании того, что все границы во вселенной случайны и что каждый из нас тождествен со всею тканью сущего.

Внезапно становится ясно, что с природой мы не можем делать ничего, одновременно не делая этого с нами самими. А различия между людьми кажутся скорее вызывающими интерес и обогащающими, нежели несущими угрозу, будь они связаны с полом, расой, цветом кожи, языком, политическими убеждениями или религиозными верованиями. Очевидно, что преображение такого рода увеличило бы наши возможности выживания, если бы оно происходило с достаточно широким размахом.

Уроки холотропных состояний сознания для психологии выживания

Некоторые из озарений людей, переживающих холотропные состояния сознания, прямо связаны с нынешним глобальным кризисом и его взаимосвязанностью с эволюцией сознания. Они показывают, что в современном мире мы воплотили в действительности многие из существенно важных тем родового процесса, с которыми сталкивается и внутренне примиряется лицо, вовлечённое в глубокое личное преображение. Те же самые составляющие, которые мы бы встретили в ходе духовно-психической смерти и возрождения в наших духовидческих переживаниях, сегодня приходят к нам в виде вечерних новостей. И это в особенности верно в отношении явлений, являющихся характерными чертами БПМ-3.

Разумеется, мы видим чудовищное высвобождение агрессивного влечения во многих войнах и революционных переворотах в мире, в росте преступности, терроризма и расовых бунтов. Не менее драматичным и поразительным является снятие сексуального подавления и освобождение полового влечения, имеющее и здоровые, и дурные последствия. Сексуальные переживания и различные способы полового поведения приобретают беспримерные черты, проявляясь в половой свободе подростков, гомосексуальном освобождении, всеобщей неразборчивости, открытых браках, высоком уровне разводов, открыто сексуальных книгах, играх и кинофильмах, садомазохистских экспериментах и во многом другом.

Демоническая составляющая в современном мире также становится всё более и более явной. Возрождение сатанинских культов и ведьмовства, популярность книг и фильмов ужасов на оккультные темы и преступления с сатанинскими побуждениями удостоверяют это. Скотологическое измерение с очевидностью проявляется в поступательно возрастающем промышленном загрязнении, накоплении отходов в глобальном масштабе и в быстром ухудшении гигиенических условий жизни в больших городах. Более отвлечённым видом того же самого движения является всё возрастающая продажность и вырождение в политических и экономических кругах.

Многие из людей, с которыми мы работали, видели человечество стоящим на решающем перепутье, перед выбором: либо коллективное уничтожение, либо беспримерный по своим размерам эволюционный скачок в сознании. Теренс Маккенна выразил это очень кратко: «История глупой обезьяны так или иначе закончена» (McKenna, 1992). Кажется, мы все коллективно вовлечены в движение, что соответствует по своей направленности той психологической смерти и возрождению, которую индивидуально пережило столь много людей в холотропных состояниях сознания. И если мы будем продолжать разыгрывать вовне сомнительные разрушительные и саморазрушительные стремления, берущие начало в глубине бессознательного, то, несомненно, истребим и себя, и жизнь на нашей планете. Однако если мы в достаточно большом масштабе преуспеем в деле погружения в себя и в обращении этого движения вовнутрь нас самих, то оно может вылиться в эволюционное продвижение, которое уведёт нас гораздо дальше от нашего теперешнего состояния, чем мы, теперешние, отстоим от приматов. Какой бы утопичной ни могла бы показаться возможность такого развития, оно может оказаться нашим единственным настоящим шансом.

Давайте теперь заглянем в будущее и посмотрим, как представления, которые появились из исследований сознания, из надличностного поля и из новой парадигмы в науке, могли бы быть введены в действие в мире. Хотя прошлые достижения и невероятно впечатляют, новые идеи всё ещё составляют скорее разрозненную мозаику, нежели завершенное и всеохватное мировидение. Много работы ещё должно быть сделано также в отношении накопления данных, создания новых теорий и достижения творческого синтеза. Да и существующие сведения должны достичь намного более широкой аудитории, прежде чем можно будет ожидать значительного воздействия на положение в мире.

Но даже коренного интеллектуального сдвига к новой парадигме в широком масштабе будет недостаточно, чтобы смягчить глобальный кризис и повернуть вспять то разрушительное движение, в котором мы участвуем. Мир требует глубокого чувственного и духовного преображения человечества. Используя существующие доказательства, можно предложить некоторые стратегии, которые могли бы способствовать такому событию и подкрепить его. Попытки изменить человечество должны будут начинаться с предохранительных психологических мер, предпринимаемых в раннем возрасте. Данные дородовой и послеродовой психологии указывают, что многого можно было бы достичь путём изменения условий беременности, родов и послеродового ухода. Что должно будет включать улучшение эмоциональной подготовки матери во время беременности, осуществление естественного деторождения, создание для рождения духовно и психологически осведомлённого окружения и развитие чувственно обогащающего соприкосновения между матерью и ребёнком в послеродовой период.

Многое было написано о важности вскармливания ребёнка, так же как и о разрушительных эмоциональных последствиях травмирующих условий во время младенчества и детства. Конечно же, это область, где непрерывное образование и руководство необходимо. Тем не менее, для того чтобы быть способными применять теоретически уже известные правила, родителям нужно самим достичь достаточной эмоциональной устойчивости и зрелости. Ведь хорошо известно, что эмоциональные недуги передаются от поколения к поколению подобно проклятию. И мы сталкиваемся здесь с очень сложным вопросом о яйце и курице.

Различные виды гуманистической и трансперсональной психологии выработали действенные методы переживательного самоосвоения, исцеления и преображения личности. Некоторые из них идут от традиций терапии, другие же представляют собою переделку древних духовных практик. Существуют подходы с очень удобным соотношением количества профессиональных помощников и практикующих и такие, которыми можно заниматься в условиях групп самопомощи. Целенаправленная работа в них может вести к духовному раскрытию, к шагу в направлении, которое в совокупном масштабе необычайно важно для выживания нас как вида. Необходимо распространять сведения об этих возможностях и лично заинтересовывать достаточное количество людей в их осуществлении.

По всей видимости, мы вовлечены в захватывающую гонку на время, которой не найдется ничего равного во всей истории человечества. И ставка в ней никак не меньше, чем будущее жизни на нашей планете. Но если мы будем продолжать осуществлять старые стратегии, которые по своим последствиям со всей очевидностью оказываются саморазрушительными, вряд ли человеческий вид сохранится на этой земле. Однако если достаточно большое число людей испытает событие глубокого внутреннего преображения, то мы сможем достичь такого уровня эволюции сознания, когда станем достойными славного имени, которое дали своему виду: homo sapiens.