На книжных полках, окаймлявших каюту адмирала Юань Сяопина видное место занимали политические труды идеологов коммунизма. Здесь стояли тома Маркса, Энгельса, Сталина и Ленина, книга Линь Бяо «Да здравствует победа народной войны», манифест маоистской военной доктрины и, разумеется, обязательный цитатник Мао Цзедуна. Пантеон героев коммунистической истории то и дело менялся в зависимости от политической ситуации. Время от времени новые руководители Китайской коммунистической партии производили переоценку истории и роли в ней отдельных личностей. Одни ключевые фигуры подвергались резкой критике и впадали в немилость, других реабилитировали и возвращали на политическую арену. На данный момент именно эти книги входили в стандартный набор, обязательный для библиотеки каждого, кто занимал высокий пост в Китайской народно-освободительной армии.

Остальные книги выдавали подлинные интересы адмирала. Это было изысканное собрание шедевров мировой литературы и сочинений некоторых его любимцев, в том числе трактат Сунь Цзы* «О военном искусстве», «Артхашастра» Каутильи**, «Записки о галльской войне» Юлия Цезаря, «Государь» Макиавелли и главный труд Карла фон Клаузевица*** «О войне». Над стеллажом висел плакат, на котором иероглифами была выведена начальная фраза из книги Сунь Цзы:

«Война — дело жизненной необходимости для государства; вопрос жизни и смерти, путь к спасению или гибели. Ее необходимо тщательно изучать».

Отдельную полку занимало собрание поэзии эпохи Тан, к которой адмирал питал особую страсть. Он любил стихи Ли Бо, воспевающие любовь к свободе, дружбу и вино. Но больше всего его восхищал Ду Фу, своим искусством служивший делу политической и социальной справедливости. Юань Сяопин знал эти стихи наизусть и часто их цитировал.

Адмирал откинулся на спинку стула, продолжая пристально смотреть на монитор компьютера — на нем был полученный со спутника снимок западной части Тихого океана. Буйные завихрения на экране, без сомнения, предвещали приближение тайфуна. Сяопин достаточно разбирался в метеорологии, чтобы видеть: скорее всего, шторм будет коротким и очень яростным. Это наблюдение странно взволновало адмирала. Короткое и яростное — именно таким он планировал нападение на Японию. Что-то наподобие Перл Харбор, только куда мощнее и беспощаднее. Не оставить Стране Восходящего Солнца никаких шансов на возрождение и реванш! Японцы будут разбиты, поставлены на колени, а их мечты об элитной империи, технической аристократии Азии, превратятся в прах. Наконец-то будут отомщены многовековые унижения и оскорбления, миллионы жизней, отданных китайским народом!

Юань Сяопин был человеком исключительного ума и высокой эрудиции. Он обладал энциклопедическими знаниями по истории, философии, искусству и литературе. Его интеллект уступал только его же честолюбию. Одним из кумиров Сяопина был Хун У*, основатель династии Мин, человек, поднявшийся из самых низов и ставший одним из самых сильных правителей, когда-либо сидевших на драконьем троне. Хун правил Китайской империей железной рукой и успешно отражал нападения японских мародеров, создав сильный флот и надежные гавани вдоль побережья. Во время правления его сына хорошо вооруженные китайские корабли бороздили моря половины мира. Юань Сяопин был твердо убежден, что в скором будущем китайский флот вновь обретет былую славу.

Адмирал только что закончил разговор с Пекином. Политбюро и ЦК компартии Китая одобрили его план нападения на Японию с моря. Сяопина смешила сама мысль о том, что его план нуждается в одобрении этих невежд. «Кучка придурков, трясущиеся старые маразматики! — думал он. — Ничего, ваши дни сочтены, вы сгинете вместе со Страной Восходящего Солнца!»

Адмиралу припомнился его любимый отрывок из книги «О военном искусстве», в котором говорилось о взаимоотношениях между военачальниками и правителем. В восьмой главе этого классического труда, написанного двадцать четыре века назад, Сунь Цзы убедительно доказывал, что генерал, получивший полномочия главнокомандующего, должен не слепо подчиняться приказам правителя, а иметь собственное мнение и действовать по ситуации. Именно так адмирал и собирался вести себя с политическими шишками из Пекина.

В глазах политической элиты ум Сяопина и широта его интересов были его самыми уязвимыми местами. Коммунисты всех времен и народов подозрительно относились к интеллигентам, в которых видели потенциальных прислужников капитализма. Единственной причиной, по которой адмиралу прощали его непопулярные хобби, был его блестящий талант стратега.

Сяопину приходилось глотать много критических замечаний и даже насмешек — его клеймили как заумного сноба, недовольного выхолощенным культурным набором, который партия навязывала массам. Он, в свою очередь, чувствовал презрение и ярость к поверхностным и узколобым людям, пробившимся в верха и получившим право контролировать и подвергать цензуре все его действия. Времена коммунистического режима, давшего возможность многим никчемным невеждам занять высокие посты, напоминали ему начало правления династии Хань, когда у власти оказались вояки-головорезы: мясник, гробовщик, торговец шелком и рикша.

«Имея в активе такую грандиозную победу, я не остановлюсь ни перед чем! — думал Сяопин, погружаясь в сладкие грезы. — Для героя войны не представит труда перейти с высот военной власти к высотам власти политической. Недолго этим типам осталось греметь костями. У китайского народа будет современный военный лидер, мир еще увидит меня! Теперь это всего лишь вопрос времени — максимум нескольких месяцев!»

А для такого терпеливого человека, как Сяопин, несколько месяцев — сущий пустяк. Адмирал закурил очередную сигарету «Лаки страйк» — то была его любимая марка — и начал перебирать в уме великие сражения, которые затягивались и сопровождались ожиданиями.

«Армия Агамемнона ждала десять лет, прежде чем захватила Трою, — размышлял он. — Ганнибал выжидал долгие месяцы, прежде чем совершить переход через Альпы и взять врасплох самонадеянных римлян. А с другой стороны, Наполеон и Гитлер недолго думали, прежде чем затеять долгий поход на Россию, — на свою погибель».

Раздумья адмирала были прерваны звонком — на столе замигала красная лампочка.

— В чем дело? Что вам нужно? — спросил он.

Громко и отчетливо раздался голос Хуан Чи, капитана военного корабля:

— Какие будут указания, товарищ адмирал?

— По поводу?

— Приближается американский корабль.

— Выведите его на экран! Да это «Калипсо-2»! — удивленно воскликнул Сяопин, узнав характерные очертания судна.

Чтобы проверить свою догадку, он увеличил изображение так, чтобы можно было прочесть название на борту корабля.

— Курс? — осведомился Сяопин.

— Похоже, он направляется в Японию, адмирал, скорее всего, в Нагасаки. Хотите, чтобы мы определили его скорость и установили слежение?

— Отличная идея, товарищ капитан, докладывайте мне обо всех его маневрах.

Адмирал знал о «Калипсо» из китайских военных сводок, но до сегодняшнего дня никогда не видел. Хотя у него не было полной информации, которая позволили бы оценить все возможности корабля, он восхищался им и был бы не прочь иметь несколько таких судов в составе своего флота. Сяопин ни на секунду не поверил во вздор об экологических исследованиях. Стоило только взглянуть на ощетинившийся антеннами верх судна! Не корабль, а плантация рождественских елок! Для того чтобы следить за косяками сельди или махи-махи, ничего такого не нужно. Ясно, что корабль оборудован сложнейшими устройствами радиоперехвата. А центральный бассейн, уж конечно, предназначен не для изучения прожорливости акул или их поведения во время спаривания! Он достаточно вместителен, чтобы транспортировать подлодки, снаряды и самолеты, поднятые из океанских глубин.

— Войди в центральный морской архив, найди файл «Вражеские корабли» и перейди к «Калипсо-2», — велел Сяопин компьютеру.

Он нашел спутниковую запись передвижений «Калипсо», сверил ее с отчетом о различных военных инцидентах и катастрофах… и не поверил своим глазам. Из карты безошибочно явствовало, что в целом ряде случаев, далеко выходящих за рамки возможной статистической случайности, «Калипсо» неизменно оказывался в местах чрезвычайной стратегической важности. «И как же это наши военные аналитики не заметили этой закономерности? Вот идиоты!» — подумал Сяопин.

В последний раз «Калипсо» появлялся в Южно-Китайском море, когда китайская подлодка с ядерными боеголовками на борту нашла свой последний приют на дне моря. До этого корабль побывал в Индийском океане, якобы с научной экспедицией, вскоре после того как арабы потеряли там свою ракету, сбившуюся с курса во время испытаний. Столь же случайно он проводил «исследования» в Баренцевом море как раз после того, как русские потеряли возле норвежского побережья ядерную подлодку. И уже совсем не удивительно, что исследования «Калипсо» в районе Бермудского треугольника совпали с аварией индийской космической ракеты, ушедшей на дно именно в этом районе. Побывал «Калипсо» и во многих местах американских военных неудач. Когда бомбардировщик Соединенных Штатов сбросил две атомные бомбы в Атлантический океан, «Калипсо» через неделю побывал на том месте, где они ушли под воду, и пробыл там несколько дней.

Сяопин пролистал длинный список примечательных «совпадений». «Судя по этим данным, нынешний визит «Калипсо» в этот район должен иметь какой-то подспудный смысл, — подумал он. — Янки славятся своей маниакальной страстью собирать информацию, но в данном случае это вряд ли обычная дорогостоящая и бесполезная возня с отбором многочисленных случайных проб. Должно быть, они что-то заподозрили и подослали «Калипсо» разведать, что происходит, перехватить наши переговоры». За секретные коды, применяемые в китайской армии и флоте, адмирал не беспокоился, но мало ли что может произойти при современном уровне развития компьютерной техники.

Отношение Сяопина к Соединенным Штатам было очень неоднозначным. Он восхищался умом и предприимчивостью американской нации, возглавившей технический прогресс и подарившей человечеству целый ряд замечательных изобретений: электрическое освещение, телефон, автомобили, аэропланы, атомную энергию, телевидение, компьютеры, лазер… — список был длинным. Конечно, Сяопин не был обычным коммунистом-революционером, ненавидящим капиталистический режим. Острые различия между двумя системами со временем сгладились, и адмирал ценил многое из того, что капитализм принес его народу.

Неприязнь Сяопина к США была вызвана главным оборазом союзом, который эта страна заключила с Японией после Второй мировой войны. Он обожал читать об американских военных операциях и унизительном поражении главного врага Китая. Сколько раз, просматривая кадры атомных взрывов в Хиросиме и Нагасаки, он ощущал странное, невыразимое возбуждение? Опустошение, вызванное двумя дьявольскими устройствами, было для него актом божественного возмездия за исторические преступления Японии. А американская военная машина просто сыграла роль кармы. Япония получила то, что заслужила! Но вскоре после Второй мировой войны Япония и США стали союзниками. Сяопин считал это непростительным. Их альянс мешал Китаю окончательно свести счеты со Страной Восходящего Солнца.

Соединенные Штаты были таким же динозавром, как Великобритания перед Второй мировой войной, им не хватало жизненной силы Китая. Но, как и динозавры, янки были очень сильны и к тому же неимоверно богаты — ведь они более ста лет грабили мир! У них мощные армия и флот, технический уровень которых на грани фантастики. Целая чертова армада кораблей-разведчиков, сверхзвуковых самолетов и спутников! Они вездесущи — вечно суются в дела других государств, вмешиваются в их внутреннюю политику. Бульшая часть этого арсенала предназначена для слежки за Китаем. А в случае войны они, несомненно, предоставят все это в распоряжение Японии.

Вот почему основные десантные силы Китая спрятаны в огромных подземных тоннелях, тайно построенных в последние десятилетия. Но кто знает, много ли удалось Китаю скрыть от вездесущих глаз американских спутников. А янки наверняка передают все, что знают сами, японским военным!

Сяопин ненавидел американцев так же глубоко, как восхищался ими. Они были сильными союзниками Японии и грозными врагами Китая. Как отреагируют они на вторжение в Японию? Останутся сторонними наблюдателями или вмешаются? Сяопин серьезно сомневался, что американцы настолько полагаются на свою систему противоядерной защиты, чтобы решиться на атомную войну с Китаем. Плотно заселенные районы страны делали Америку слишком уязвимой для ядерной атаки. Даже если им удастся в воздухе уничтожить китайские ракеты с ядерными боеголовками, все равно уровень радиации будет гибельным для их собственной страны. Учитывая это, трудно представить, что могло бы спасти Японию. Страна Восходящего Солнца скоро станет Страной Вечного Заката. А после победы над горизонтом взойдет яркая звезда Сяопина. По всему Китаю, даже в умирающей Коммунистической партии, зазвучат тщательно оркестрованные голоса, требующие сильной молодой руки, способной смести паутину застоя и унизительного стыда. И он, Сяопин, новоиспеченный герой войны, с готовностью откликнется на этот призыв.

Адмирал раздавил сигарету, бросил последний взгляд на монитор, где явно обозначился надвигающийся шторм, и выключил компьютер.