Забив трюмы продовольствием и водой, люгер «Арабелла» вышел из гавани Бригеса в середине девятого месяца. Даже до начала местной зимы оставалось чуть больше полумесяца. Предстояло ещё пересечь воды холодного течения, а конечная цель путешествия находилась примерно на десять градусов севернее. Цепь Делосских (Алеутских) островов на карте выглядела здесь совсем по-другому. Если в нашем мире она располагалась красивой дугой, в своей середине опускаясь на юг, то здесь она шла от берегов Кинурии (Камчатки) до Восточного Континента (Америки) почти на северо-восток и прямо. Вся цепь, и «Командорские» острова, и собственно «Алеутские» была вытянута в ровную линию. Это объяснялось геологическим происхождением этих кусочков суши, расположенных на стыке океанской плиты с котловиной «Берингова» моря. И если плиты поменяли своё положение, то и острова поднялись в других местах. Сказать наверняка невозможно, но скорее всего и контуры этих островов сильно отличались от своего известного прототипа. Но в целом, они остались. Остался и остров Кадьяк, здесь именуемый Эга.

Для плавания в холодных водах Саша запасся для команды тёплыми куртками и свитерами, войлочными шапками и даже меховыми рукавицами. Немалое место в трюме занимали и дрова, которые теперь предстояло использовать не только для готовки пищи, но и для обогрева. В связи с этим планировалось несколько промежуточных стоянок на островах, прежде всего для пополнения именно этого запаса. В трюме, а также в капитанской и штурманской каюте, были установлены жаровни, куда можно было подбрасывать угли. Разумеется, что в связи с этим на судне повышались меры против возникновения пожара. Назначался специальный следящий за этим огненным хозяйством, и дежурные вёдра с водой ему в помощь. Так же был серьёзно пополнен запас коньяка и вина, из которого можно было варить глинтвейн. Собственно, этими напитками было занято всё оставшееся свободное место в трюме, поскольку часть из них капитан был намерен продать в тех холодных землях, куда направлялся. Зимой на такие товары там должен быть особенно большой спрос.

На старте погода была хорошая. Жара спала, ветер дул с юга, шли хорошо, от острова к острову. Поскольку всё было относительно спокойно, то Саша возобновил свои занятия фехтованием с Эвридой, в которые вскоре втянулись и Сергей с Гликеей. Хотелось привлечь к этому вообще всех, но места на люгере было так мало, что это осталось только благим пожеланием. Зато устраивали тренировочные стрельбы из ружей и пистолетов по тащившемуся за кораблём бревном на верёвке. Эврида отнеслась с большим одобрением к стрелковым талантам штурмана. Архилл подчёркнуто не пытался оспаривать лидерство Коиса среди команды, и вскоре два морских волка прекрасно поладили.

Проблемы начались после того, когда миновали «Атту-Айленд», и приблизились к водам холодного течения. После штиля, в течение половины дня подул слабый северный ветерок, который принёс сплошную пелену густого тумана. Видимость упала метров до десяти, на палубе начали звонить в колокол, чтобы не налететь по закону подлости на встречное судно. Но оставалась ещё возможность воткнуться носом в какую-нибудь скалу или остров, если туман не кончится, а следовать они будут прежним курсом. Стали думать, как двигаться дальше. Всё дело в том, что впереди находилась большая область, где встречалось холодное течение с севера и тёплое с востока. Там возникали чудовищные водовороты, да, и сама по себе встреча двух потоков могла опрокинуть корабль. Обычно, эту область обходили с севера, просто двигаясь вдоль островов. Но сейчас малейшая неточность в курсе могла привести к столкновению с сушей. Ничего не видно, ориентиров нет. Компас, конечно, показывает направление, но проверить возможный снос судна в сторону не было никакой возможности, а оценить расстояние по лоту при неравномерном ветре можно было только очень приблизительно. Довернуть на север, означало встать против ветра. Пришлось брать курс на северо-запад, ложась в бейдевинд, и выходить из района островов на просторы «Берингова» моря.

Выскочив из полосы тумана, определили своё положение, и двинулись дальше на северо-восток, параллельно островам, но значительно севернее. Скорость была небольшая, и плавание затягивалось. Когда вышли на холодную воду, то у «отсыревшего» экипажа зуб на зуб не попадал, спасались короткими вахтами и глинтвейном в трюме у печки. А теперь задул буквально ледяной ветер, от которого и паруса дубели. И этот ветер с каждым часом становился всё сильнее и сильнее. Туч не было, только отдельные облака, но волны стали подыматься очень приличные для маленького люгера, на котором пульсировала тёплая жизнь сорока человек. Стало ясно, что их опять сносит к островам. И если так продолжится и дальше, то по расчётам они неизбежно попадут в область встречи двух течений, где их скорлупка не имела никаких шансов выжить. Снова посовещавшись, решили пойти на юг, чтобы обойти этот обширный район, а потом уже просто преодолеть единое холодное течение, и подняться в более высокие широты, к островам.

В этом районе на островах почти не было людей. Холодно, сыро, растительность чахлая, леса мало. Здесь даже летом не было нормального тепла. Единственное, что привлекало здесь моряков, это до сих пор не истощённые лежбища морских животных. В том числе и моржей, клыки которых высоко ценились даже в Империи. На одном острове видели стоянку зверобоев.

Два дня, почти с попутным ветром, корабль нёсся на юг. По-хорошему, им теперь надо было поворачивать на восток, но тогда они подставляли борт довольно высоким волнам, что само по себе было опасно. Поэтому взяли на юго-восток, а в промежутках между валами рыскали на восток. Это сильно выматывало команду, но так они всё же продвигались в нужном направлении. При этом один человек всегда вглядывался вперёд, высматривая там возможные водовороты. Область встречи течений была очень расплывчатой и постоянно менялась. Но им повезло, корабль всё же вышел из основной струи, судя по изменившемуся цвету воды и уменьшившимся волнам. Вскоре повернули прямо на восток, а потом взяли курс и на северо-восток. Теперь предстояло вернуться к островам, но при северном ветре это было проблематично. Впрочем, решили не спешить, ведь до конечной точки путешествия в любом случае было ещё далеко. Наиболее интенсивно расходуемая часть припасов – дрова – были ещё в достатке, и не было необходимости срочно искать сушу.

Этот отрезок пути всем запомнился одним – холодом, который пронизывал до костей. Вокруг печек и жаровен постоянно висели сохнущие куртки, штаны и свитера сменившейся вахты. А носки добавляли незабываемый аромат. Спали одетыми, ни о каких водных процедурах не могло быть и речи. Только слегка умыться и почистить зубы подогретой водой. Когда ветер всё же поменялся на восточный, то немного потеплело, и двинулись на север. А добравшись до островов, встали на отдых в небольшой необитаемой гавани, где пополнили запас дров и пресной воды.

Конечно, всем было несладко во время этого трудного перехода. Но Гликея первый раз была в этих водах, и первый раз в своей жизни так жутко мёрзла. Всё это произвело на неё неизгладимое впечатление. Она осунулась, губы потрескались, нос был всегда красным, то ли от холода, то ли от выпитого глинтвейна. А днём, стоя на палубе, она шептала молитвы, обращаясь к солнцу. Случайно это услышав, Саша понял, что может вскоре потерять штурмана, и Гликею, как человека и женщину. Он всё больше убеждался, что эта девушка тоже что-то для него значит, и ему… нравится оберегать её и заботиться о ней.

– Оно не услышит. – Тихо сказал он, встав рядом. – А если и услышит, то боги не совершают свои дела так быстро, как нам хотелось бы. Тебе надо теплее одеваться, и больше двигаться. Это помогает согреться.

– У меня больше нет сухих вещей. – Упавшим голосом ответила Гликея.

– Пойдём вниз. Я дам тебе кое-что из своих запасов.

Девушка посмотрела на него с недоумением, но подчинилась. А Саша распотрошил свой рюкзак, достал чистое термобельё и трекинговые носки. Всё это он вручил ей, наказав немедленно пойти переодеться в своей каюте, и объяснил, что эти вещи надо одевать непосредственно на голое тело.

Но в целом, она держалась, исправно выполняя свои штурманские обязанности. Саша, как мог, её подбадривал, рассказывая разные истории, в основном переделанные на местный лад прочитанные книги. Иногда, как это было здесь заведено, они пускались в пространные рассуждения о смысле человеческого существования, поиске истины и справедливости. Как выяснилось, Гликея являлась очень начитанной девушкой, но в голове у неё творилась такая каша, что было очевидно – она сама не знает, чего хочет. Хотя, нет. Одно желание в ней просматривалось однозначно. Её тянуло к Саше, но девушка явно была смущена тем, что он, по сути, отверг её тогда, во время разговора на палубе после боя. А поскольку причин она не знала, то списывала всё на свою внешность, что ввергало её в ещё большую тоску. А разговаривать с капитаном было интересно. От него веяло новыми, необычными мыслями, которых она не встречала здесь нигде. При этом многие его суждения были удивительно здравыми, вселяющими уверенность. Но не всегда. В чём-то и он терялся, потому что тоже что-то искал и не мог пока определиться.

Плавание длилось двадцать шесть дней. И за это время они преодолели тысячу восемьсот миль. Это если не учитывать все их зигзаги и смену курса. Остров Эга был большим, а искомый городок находился на его восточном побережье в надёжной гавани. Здесь царила настоящая зима, берег был завален снегом. Ещё в порту уточнили, здесь ли проживает торговец Витгет. А получив подтверждение и точное описание его дома, сразу отправились к нему в гости вдвоём с Сергеем.

Здание было сложено из толстых брёвен в два этажа, из трубы валил белый дым. Значит, хоть кто-то в доме есть. На первом этаже располагался магазин, встреченный управляющий отнёсся к ним насторожено, тут же позвал двух амбалов, один из которых остался внизу, а второй пошёл наверх докладывать. Но вскоре пригласил их туда. Указав на дверь, уселся рядом. Витя находился в жарко натопленной комнате, расположившись за широким столом. Оглядев гостей, сходу поинтересовался:

– Где Дмитрий?

– Его арестовали. Сидит в тюрьме. – Ответил Саша, изучая лицо собеседника. То, что перед ним мелкий жулик, не вызывало никаких сомнений. Болезненное предчувствие, что никаких денег они здесь не получат вообще, настойчиво стучалось в голову.

– А за что? – Спокойно спросил Витя, держа руки под столом, словно, речь шла о обычных делах.

– Он попытался забрать слишком много денег, и это многим не понравилось.

– Раскололся?

– Нет. Мы вместе сочинили правдоподобную версию, но ему до конца не верят.

– А вам?

– Трудно сказать. Но задерживать не стали. Корабль у нас маленький, не стали мараться о такие копейки. Многие капитаны за Дмитрия, ситуация в Локриде довольно напряжённая. Его можно вытащить. Нужны только деньги.

– Они всегда нужны. – Философски заметил Витя. – Бабло вращает эту землю.

– Если соберём миллион двести, то его отпустят.

– Чего так дёшево? Мне он пел про несметные богатства.

– Нет больше никаких богатств. Всё отобрали. Но его надо вытаскивать.

– У меня нет денег.

– Как это? – Удивился Саша. – А он нам сказал…

– Мало ли что он сказал. Вы думаете отсюда можно так просто уйти? Да, и там нужны опять деньги. В Штатах я никому нафиг не сдался, вида на жительство не дают. А это значит, что надо выбираться обратно в Россию, причём нелегально. А это дорогое удовольствие. И на жизнь надо что-то оставить. Миллиона у меня всё равно нет, даже если трусы продам. А уходить отсюда без гроша в кармане я не собираюсь. Жалко, что так вышло. Но видать не судьба. – И Витя задумчиво замолчал.

– Как вернуться обратно? – Тихо спросил Саша.

– Мне не нужны попутчики. – Продолжая думать о чём-то своём, ответил Витя.

– Мы сейчас не пойдём. Всё равно сначала надо Дмитрия вытащить.

– Вот и вытаскивайте. Он всё знает.

– А ты?

– А я пас. – Мрачно ответил Витя. – Надоело мне всё. Сил больше нет. Я уйду.

– Дай хоть немного денег. Не для себя же просим. – Попытался выклянчить Саша.

– Да, пошли вы! – Вдруг разозлился Витя. – Я вас вообще не знаю. Получите деньги, и смоетесь.

– А Дмитрий? Тебе на него совсем наплевать?

– А это не твоё дело!

– Ты же нас видел. И Дмитрий тебе наверняка про нас всё рассказал.

– Пошли вон. – Коротко сказал Витя.

Уходить очень не хотелось. Мало того, что весь первоначальный план рушился, так ещё и разговор не клеился. А так хотелось расспросить Витю о том, что происходит в их мире, может получить хоть какие-то намёки на обратный путь. Саша некоторое время сверлил собеседника взглядом, но тот не отводил круглых водянистых глаз, и в них не было ни малейшего намёка на желание продолжать беседу. Оставался последний вариант. Саша попытался резко выхватить из-за пояса пистолет, но едва схватившись за рукоятку замер – ему в лицо смотрело дуло современного оружия. Это был не Макаров, а что-то другое. Возможно, даже заграничное. И это наглядно свидетельствовало о том, что Витя побывал в их мире.

– Не советую. – Мрачно проговорил он. – Следить тут я не хочу, поэтому не вынуждайте меня. Проваливайте.

Немного постояв, друзья медленно вышли через дверь задом.

– И чтобы я вас больше тут не видел! – Раздалось вслед. – Пристрелю, как собак!

Это было обидно. Сопя, друзья вышли на улицу, и медленно побрели к порту. По всему выходило, что они проделали такое длительное плавание практически зря. Угробив кучу денег, ничего не получив, и даже не узнав.

– А может, собрать команду, и разнести этот домик по брёвнышку? – Предложил Сергей.

– Нет, не вариант. – Последовал ответ.

– Мы так и уйдём? – Мрачно спросил товарищ.

– А что делать? Даже просто дом штурмовать, это значит, как минимум прибить этих двух амбалов, которые выполняют свою работу. Управляющий и бог весть кто ещё под руку попасть может. Люди сбегутся. Кто-то да выстрелит в бандитов. А мы станем по сути бандитами. Можно подождать в гавани. Когда-то же этот хорёк поплывёт на континент? И на чём-то. Но это уже пиратство. Даже если корабль будет нам по зубам, то совершенно точно пострадают вообще невинные люди, которые будут просто везти пассажира. Ты готов через всё это переступить? И, кстати, что ты будешь делать со свидетелями? Как и подобает пирату, всех за борт? И всё ради того, чтобы отнять денег. А кстати, сколько ты планируешь отнять, чтобы не сильно мучилась твоя совесть? Или, раз уж такое дело, то забирать всё, до чего сможешь дотянуться?

Серёга ошарашенно молчал, после такой красочной и детальной перспективы. Но сдаваться всё же не хотел так просто:

– А может, ночью тихонько?

– Это только в фильмах хорошо получается. – Грустно махнул рукой Саша. – Как ты в дом проникнешь?

– Ну… надо понаблюдать…

– Серёга! Тут маленький городок, все друг друга знают. Любой наблюдатель будет, как бельмо на глазу. И у Витька, кстати, тоже.

– Ну, и что? Стоит человек, любуется окрестностями.

– Ладно. Проник ты ночью в дом. Дальше что? На цыпочках будешь искать по всему дому Витька? Там половицы везде скрипят. Я это заметил. Кого-нибудь обязательно разбудишь. А даже если нет. Найдёшь ты его, мирно спящего. И? Приставишь нож к горлу, типа, отдавай золото, Буратино? А он тебя пошлёт куда подальше! Убьёшь? За деньги, к которым лично ты не имеешь никакого отношения? Тогда проще сразу Весёлого Роджера поднять, и то честнее будет.

После затянувшейся паузы, Серёга тихо спросил:

– Как мы вернёмся?

– Вернёмся. Сначала Дмитрий. В любом случае, его надо вытаскивать, даже, если он на самом деле ничего не знает. А потом всё же покрутиться в этих местах. Этот Витёк как-то же узнал об обратном портале? Значит, были какие-то необычные слухи, рассказы. Для местных это может ничего не значить, страшилка какая-нибудь. А нас такие истории обязательно насторожат. И всех делов-то! Походим, поищем, но обязательно найдём! – Оптимистично закончил Саша.

– Долго это может продолжаться. – Заметил Сергей.

– Долго. Зато совесть будет чистая, а это уже немало. А то будут кровавые мальчики по ночам сниться, тогда и вспомнишь, что я был прав, да, поздно будет!

Команда по большому счёту ничего не знала о цели их длительного и опасного путешествия. Формально они забрались сюда для важных переговоров с нужным человеком для помощи в освобождении из тюрьмы капитана Кордила. Когда друзья поднялись на корабль, Эврида сразу поинтересовалась об успехах. Саша молча покачал головой, и выдал итог – рассчитывать теперь надо только на себя. Это огорчило женщину, но ей однозначно понравился настрой капитана. Первым делом на берег отпустили две трети команды, наказав узнать, где тут можно нормально помыться. От всего экипажа после длительного зимнего плавания ощутимо попахивало. Заодно было не лишним договориться с кем-то, чтобы устроить массовую стирку одежды – на корабле, в стеснённых условиях и при холоде, это было проблематично. Ну, и предстояло решить, с чего начать сколачивание капитала. Жалованье команды (включая Гликею) за прошедшее плаванье составляло четыре тысячи четыреста двадцать серебряных, и это было почти всё, что они выручили за трофеи в Бригесе. Оставалось ещё около пяти тысяч, но это, по сути, на обратный путь. Что-то можно выручить за излишки коньяка и вина, но спешить с этим не стоило, чтобы не попасть впросак. Надо было подумать, чем загрузить корабль на обратный путь, чтобы начать хоть как-то окупать его содержание. А ещё лучше, получить прибыль.

Весь следующий день был посвящён отмыванию личного состава корабля в специальных моечных при единственной гостинице. Грели воду в больших котлах, и совершали омовение из тазика. За дополнительную плату можно было заказать отдельную бочку. Но Саша теперь трясся над каждой монетой, а потому обошёлся минимальным вариантом. А вот Гликея несколько часов отмокала в персональной ёмкости, за свой счёт, разумеется, наконец-то почувствовав себя человеком. Там же договорились с прачками, о стирке одежды.

Стоянка затягивалась минимум на два дня, пока всё просохнет. Да, и экипажу нужен был отдых. За это время Саша попытался осторожно навести справки о ценах на спиртное, а также товарах, которые можно было недорого здесь купить. Что-то он специально узнавал в Бригесе у Коли, но сколько они должны стоить здесь не имел не малейшего понятия. Приходилось ориентироваться чисто сравнительно. Но в целом начала вырисовываться картинка местной жизни. Эга (Кадьяк) была перевалочным пунктом. Сюда свозили добываемые в округе моржовые клыки, китовый ус, тюлений жир и мех. А с материка шкуры других животных. Плюс товары, имевшие местное значение – рыбу, и небольшое количество продуктов земледелия. Благодаря более тёплому течению, в долинах материка, на южных склонах гор, летом можно было что-то вырастить. Урожаи небогатые, но поскольку доставка из Элои и Кинурии была очень длинной и дорогой, то люди кое-что сажали, в основном овощи. Так же держали домашних животных. Ту же шерсть дикари с севера охотно меняли на шкуры. Кроме того, мимо Эги проходил торговый путь в более южные районы Восточного континента, корабли заходили именно в этот основной порт, пополняя запасы продовольствия, закупались здесь на складах северными товарами, продавали привезённое, а уже отсюда оно расходилось по окрестностям, в том числе и на материк.

Сейчас кораблей в порту не было вообще, кроме пары небольших тартан и нескольких баркасов. Для местных нужд, с их невеликими объёмами перевозок, этого было достаточно, а суда из дальних стран редко совершали плавания в эти края зимой. И, исходя из этого факта, можно было надеяться, что удастся и хорошо распродаться и закупиться. Вот только размеры трюмов не позволяли развернуться. По продаже коньяка и вина всё обстояло не очень радужно. Да, зимой здесь было мало кораблей, но поставки были неплохо налажены, и за осень склады, обычно, забивались товарами под завязку. Вот, ближе к весне иногда возникал дефицит. Но вечером второго дня, когда Саша, Сергей и наконец-то оттаявшая Гликея, ужинали в таверне, к ним подсел за столик торговец с северной стороны острова. Обычно, он возил сюда местные товары, продавая оптовикам на склады. Что-то по суше, что-то по морю. Как получится, своего корабля у него не было. Сейчас он как раз привёл небольшой санный обоз гружёный шерстью, присматривал, что взять на обратную дорогу, и узнав, что на стоящем в гавани корабле есть крупные «излишки» алкоголя, предложил их все скупить. Цену он предлагал немного ниже, чем Саша рассчитывал, но существенно выше, чем местные перекупщики. А когда Саша начал выяснять, чем ещё там можно разжиться, то узнал, что это тюлений жир и шкуры, которые несколько подвисали в отдалённом посёлке. Выиграть в цене можно было как минимум за счёт стоимости доставки в Эгу. Договорились на том, что завтра они вместе и отправятся в этот посёлок вместе, сгрузят там вино и коньяк, а заберут местные товары.

Едва торговец ушёл, откуда-то из глубины зала появился Витя в расстёгнутой шубе, и направился прямиком к столику, за которым сидели друзья.

– А ты странный. – Без предисловий начал он, усаживаясь на свободный стул. – Даже не попытался вломиться ко мне в дом.

– Пошёл вон. – Процедил сквозь зубы Саша.

Витя вскинулся было, и хотел ответить что-то резкое, но осёкся, молча глядя перед собой. Через некоторое время произнёс:

– Портал находится по другую сторону хребта. Проблема вся в том, что обитающие там аборигены полные дикари и неровно дышат к элоям. Одиночные путешественники или небольшая группа представляют из себя желанную добычу для бродячих шаек, а крупный отряд воспринимается, как вторжение. Договориться практически невозможно.

Поскольку возникла пауза, Саша поинтересовался, сохраняя пренебрежительный тон:

– Я-то чем могу помочь?

– Ничем. – Пожал плечами Витя. – Просто, любое увеличение численности отряда вызовет подозрения. А присутствие женщин вообще может сорвать у кого-то крышу. Аборигены даром что белые, нравы там примитивнейшие. Своих баб они вообще ни во что не ставят, а вот элоек очень ценят, правда, на свой манер. Каждый вонючий варвар мечтает обзавестись женой элойкой, заперев её в хлеву. – И помолчав, Витя поднял уставшие глаза на собеседника. – Это всё лирика. Оправдываться я перед тобой не буду, но прежде, чем я отсюда исчезну, хочу кое-что сделать для тебя. Тем более, что мне это практически ничего не стоит. Свой магазин я переписал на управляющего, получив с него немного денег. Но поскольку он ещё чувствует себя обязанным мне, то не откажет в последней услуге. Тем более, что это принесёт ему прибыль. В общем, можете смело заходить к нему, и он даст вам хороший фрахт. Или просто продаст груз по сходной цене.

– С чего такая забота? – Поинтересовался Саша.

– Ни с чего. Считай, что я хочу облегчить свою совесть. – И помолчав, встал. – Всё. Надеюсь, у тебя хватит ума не гоняться за мной по морю?

– Плыви, хрен с тобой. – Равнодушно ответил Саша, поняв истинную причину доброты собеседника. Он реально боялся, что люгер бросится за ним в погоню и возьмёт на абордаж судёнышко, которое будет перевозить его на континент. А поскольку крупных кораблей в гавани не было, то вероятность такого расклада была велика. С точки зрения Вити. А так, всё чисто получится. Люгер загрузится товаром, и уйдёт обратно. А Витя со спокойной совестью отправится по своим делам.

На том и расстались.

– Это и был тот самый человек, к которому мы плыли через океан? – Поинтересовалась Гликея.

Саша молча кивнул

– Неприятный человек. – Высказала она своё мнение. – Я так понимаю, ожидания не оправдались?

– Почти нет. Но сути это не меняет. Надо вытаскивать капитана Кордила. Просто, это теперь будет немного сложнее.

– Ты из его команды?

Саша опять кивнул.

– Но почему этим занимаешься ты, а не другие офицеры?

– Потому что я считаю, что это надо делать. А остальные, очевидно, нет.

– Ты точно не храмовник? Некоторые твои поступки слишком правильные. И говоришь иногда странные вещи. Словно, ты очень близок к богу, но держишь дистанцию.

– А что в этом странного? – Тихо возразил Саша, думая о чём-то своём. – Любой атеист, живущий по совести, гораздо ближе к богу, чем верующий лицемер.

Гликея уставилась на него изумлёнными глазами, но ничего не сказала, переваривая очередную неожиданную мысль, что выдал её капитан.

* * *

На следующее утро отправились в магазин Витька, который уже, кстати, исчез. Управляющий светился от радости, наконец-то ощутив себя полноценным хозяином, и был сама любезность. Вот только цены, которые он предлагал, мало отличались от принятых в городке. Саша начал было уже подумывать о том, чтобы просто сплавать в посёлок на другой стороне острова, но собеседник, очевидно, что-то почувствовав, неожиданно предложил интереснейшее дело. Суть заключалась в том, что коменданту местного форта нужен был корабль, для доставки важного груза на континент. Но не на ближайшее побережье, а далеко на юг, во владения королевства Глафиар. А за такие рейсы, как правило, очень хорошо платили.

– А в чём ваш интерес? – Спросил Саша. – Долю хотите?

– Нет, что вы! – Удивился бывший управляющий. – Всё проще. Крупный корабль, скорее всего, появится только весной, а груз надо доставить как можно скорее. Просто, вас здесь никто не знает, поэтому до сих пор никто и не обратился. А если вас отрекомендую я, то это будет совсем другое дело. Мой интерес в том, что это будет услуга за услугу. Я смогу получить подряд на поставки продовольствия гарнизону. Деньги небольшие, но стабильные и с минимумом усилий.

– А вы готовы мне довериться, и поставить свою репутацию на карту?

– Есть небольшой риск, конечно, но судя по вашему поведению после ссоры с Витгетом, и тому, как он вас после этого отрекомендовал, вы честный человек. И, кажется, неискушённый в торговле. Поэтому я готов доверить вам своё имя. К тому же, если всё пройдёт удачно, то мы можем и продолжить наше сотрудничество. И речь будет идти о более существенных скидках на местные товары. Ну, так что, хотите попробовать?

– А что за груз?

– Этого я не знаю. Но думаю, какое-то оружие.

После этого они вместе отправились в форт, который стоял в стороне от посёлка на мысу. Комендант, в чине капитана армии Локриды, был утром с хорошего бодуна. Судя по всему, зимой местным воякам делать было вообще нечего, и гостей он не ждал. А может, это было его естественное состояние. Но осознав, чего от него хотят ранние посетители, он тут же взбодрился усилием воли и глотком вина из открытой бутылки, звучно рыгнул, и глаза обрели осмысленное выражение. Предлагалось взять на борт большой груз боеприпасов, и доставить их в форт Эвера – крупного поселения союзного Глафиара, где обострились отношения с аборигенами. За прошедшее лето они здорово потратились во время боевых действий, во время которых сильно пострадал даже сам город. Плата за рейс была более чем щедрой – двести золотых монет, что равнялось двадцати тысячам серебряных, которые должен выплатить комендант глафиарского форта по прибытии. Но и объём груза был велик. Саша уже начал лихорадочно прикидывать в уме, от чего надо избавиться в трюме, чтобы всё поместилось. По всему выходило, что это предельный объём, но упускать такой куш очень не хотелось. После секундного колебания, он согласился, и пообещал в течении дня подвести корабль под загрузку. Был, конечно, червячок сомнения, что по прибытии его попросту кинут. Но если такие вещи происходят даже на уровне межгосударственных поставок, то значит в этом мире он ничего не добьётся честным путём.

На причале его уже ждал вчерашний торговец, вместе с которым они и поднялись на борт. Оглядывая трюм, Саша прикидывал, что можно продать, а что нужно оставить. Провизии было немного, и она всегда помещалась на стеллажах напротив печки. Это можно оставить. А вот от бочек с алкоголем предстояло избавиться, оставив какую-то часть для команды. Поскольку теперь на первое место выступала именно компактность, то вино он решил продать всё, а для команды приберечь только уже начатые бочки, и немного коньяка про запас. Бочки были деревянные, примерно на 50 литров. Учитывая, что по дороге сюда выкушали бочку коньяка и три вина, то оставить решили пять бочек, с учётом обратной дороги. Ведь закупаться этим продуктом где-то здесь было довольно глупо. Когда Саша брал алкоголь в Бригесе, то места было много, вот только с деньгами не очень. Поэтому сейчас он мог продать только шестнадцать бочонков вина, и двадцать два коньяка. Цена была в два раза выше, чем в Бригесе. Но из-за скромных объёмов он получал лишь чуть больше двух тысяч, и то хлеб. Остатки перенесли в капитанскую каюту, освобождая место для нового груза.

Подойдя к небольшому причалу у форта, начали принимать боеприпасы. Это была целая куча пороха. Потом пошли пули, картечь и бомбы, уложенные в плоские ящики, чтобы они не катались по трюму. Исполняя союзнические обязательства, местный форт серьёзно ослаблял свою обороноспособность. Забили всё свободное место, но пришлось ещё распихивать остатки по закуткам. Что-то поставили под матросские койки, что-то взял к себе Саша, но места по-прежнему не хватало. И только заставив полностью штурманскую каюту, в том числе и кровать, разместили, наконец, всё. Переговорив с Гликеей, Саша предложил ей занять свою койку, а для себя попросил матросов сколотить откидную полку около пушки. Там с одной стороны спал Сергей, а он укладывался с другой. Гликея к переселению отнеслась с пониманием, но чувствовалось, что перспектива жизни в одной комнате с капитаном её волнует. Саша это заметил, но пока решил выкинуть подобные мысли из головы, потому что другого выхода не видел.

Плавание намечалось достаточно авантюрное. Во-первых, у них не было нормальной карты. Только обзорная, где была изображена значительная часть Великого океана, и по которой можно было лишь приблизительно ориентироваться, куда вообще плыть. Прикинув расстояние, осознали, что предстоит преодолеть почти тысячу двести миль. Причём по зимнему морю. О течениях и ветрах Гликея имела лишь приблизительное представление, всё предстояло делать на ощупь. А во-вторых, корабль был сильно перегружен. Его скорость, как и манёвренность, сильно падала. С одной стороны, это делало его устойчивее, но с другой, высокие волны легче захлёстывали его палубу, и если море совсем разбушуется, то их просто утопит. Глядя на карту, Саша вспомнил, что примерно в тех местах в его мире находился канадский город Ванкувер. Но это не давало никакой дополнительной информации, потому что он не знал о тех краях вообще ничего.

Закупили продовольствия в лавке оказавшего услугу управляющего, поменяли воду в бочках. Дров можно было закупить и здесь, но зачем платить за то, что можно просто набрать самим на диком берегу. Для этой цели выбрали один из небольших островов, расположенных на подходе к Эге. Это намеревались осуществить завтра, потому что уже был вечер, и большинство команды отправилось на берег. В том числе и Гликея, которая с содроганием ожидала новое плавание по зимнему океану. А потому пошла в гостиницу погреться напоследок в бочке с горячей водой. А Саша и Сергей по очереди сходили помыться из тазика. Эх, была бы здесь нормальная баня, они бы не устояли, и шиканули.

Утром подняли якорь, и отправились в очередное своё плавание. Если подумать, то к чёрту на кулички. Но сначала причалили у намеченного острова, спустили шлюпку, и отправились за дровами. Пришлось потратить полдня, зато забили всё пространство поверх ящиков. Плавание должно было проходить в два этапа. Сначала через океан по прямой более восьмисот миль, а потом оставшиеся триста пятьдесят почти вдоль берега. Первый этап полностью автономный, из этого и исходили.

Гликея сразу решила бороться с терзавшим её холодом, и уже на следующий день Саша застал девушку в каюте в забавной позе – положив прямые ноги сверху на штабель из ящиков, она упорно отжималась в варежках и свитере. Он подбодрил её, сказав, что всё правильно, и хотел выйти, чтобы не мешать. Но девушка смутилась, и перестала заниматься. Пришлось подыграть, и сказать, что и он мёрзнет, а потому присоединится к ней. Устроили соревнование, кто больше отожмётся. Конечно, Саша победил, но вовсе не с разгромным счётом – крепкая девочка оказалась. А ведь она не тренировалась в последнее время. Впрочем, как и он. Надо следить за собой – такая мысль мелькнула в голове. Правда, без возможности помыться после «тренировки» всё это было сомнительным удовольствием. Зато тепло! И пошли все к чёрту – коньяк уже поперёк горла стоял, и вызывал нехорошую отрыжку. Дешёвое пойло.

Корабль тяжело шёл по волнам, подгоняемый сильным западным ветром. Когда позволяло небо, Гликея определяла его местоположение. С широтой особых проблем не было, она достаточно точно определялась с помощью секстанта. А вот с долготой возникали проблемы. Всё дело в том, что теоретически это было легко – по часам. Планета за 24 часа поворачивается на 360 градусов. Следовательно, за час на 15 градусов. А за одну минуту времени на четверть градуса, то есть на 15 географических минут. Зная долготу порта, из которого вышли, достаточно определить по солнцу астрономический полдень в точке наблюдения, и сравнить с временем на часах, проверенных в точке выхода. Полученную разницу и надо умножить на пятнадцать, чтобы узнать на сколько градусов по долготе корабль сместился от исходной точки. Проблема была в часах. Здесь они уже были, и довольно неплохие. Но это на суше. В условиях морской качки, перепадов температур и различной влажности, их точность сильно страдала, причём совершенно не предсказуемо. Саша прекрасно помнил, что в его мире эта проблема была решена ещё в восемнадцатом веке с изобретением хронометров. Это тоже часы, но благодаря особым приспособлениям, не подверженные капризам морских стихий. Просто очень надёжные часы с точным ходом. Здесь до этого ещё не додумались. Возможно, элои находились на пороге такого открытия, но пока что штурмана пользовались обычными часами. Берегли их, как могли, укладывая в специальные коробки с мягкой прокладкой, но это не решало всех проблем. А ошибка даже в одну минуту по времени давала серьёзную погрешность на местности.

Поэтому, выйдя из гавани Эги, они взяли курс на юго-восток с таким расчётом, чтобы прийти к крупному острову, даже не подписанному на имевшейся обзорной карте (остров Морсби). Именно этот первый отрезок в восемьсот миль, не имевший никаких видимых ориентиров, был самым сложным. Если они серьёзно собьются с курса, а погрешность определения координат будет слишком велика, то так и будут плыть по океану. Поэтому начальное направление было сразу немного подкорректировано к северу, чтобы в идеале выйти на северную оконечность намеченного острова, имевшего протяжённость, судя по масштабу карты, около ста пятидесяти миль. А уже там, согласно береговым ориентирам, понять, куда их занесёт. В качестве подстраховки, было решено каждый час проводить замеры скорости судна при помощи лота, и заносить их в журнал. На такой большой протяжённости это даст, конечно, очень большую погрешность в представлениях о пройденном расстоянии. Но даже если эта погрешность составит сотню миль, или больше, то это поможет хоть приблизительно сориентироваться.

Вечерами, как правило, сидели втроём в тесной каюте, растягивая небольшую дозу коньяка (около ста грамм), и ведя задушевные беседы на самые разные темы. Но однажды они угодили в полосу ледяного дождя. Да, и волны разгулялись больше обычного. Саша, как капитан, долго оставался на палубе, следя за погодой, и стараясь предвидеть, не понадобятся ли штормовые паруса, или может курс поменять. А Гликея, выполняя свои обязанности, собственноручно проводила замеры скорости. Все промокли до нитки, и опять жутко замёрзли. За ужином Саша распорядился выдать двойную дозу коньяка сменившейся вахте. Ну, и себя не забыл со штурманом. Для уставшей девушки в этот раз доза оказалась, пожалуй, великовата, и вскоре её потянуло на особенно откровенные разговоры.

– Ассар, а почему ты не веришь в Ипни?

– С чего ты взяла? – Спросил он, крепко задумавшись. Местная религия не отличалась резкой нетерпимостью, даже уважительно относилась к другим богам, признавая их силу на своей земле. Можно было и подискутировать.

– Ну, я же вижу, что для тебя это только игра. – Продолжала Гликея, держа руки над жаровней. Отсветы от углей играли на её похудевшем лице, ещё не высохшие, и распущенные волосы беспорядочными прядями ниспадали на плечи. – Ты просто ловко жонглируешь словами, нахватавшись поверхностных суждений, и ничего более. Не боишься вызвать гнев Ипни?

Саша привстал с ящика, на котором сидел, и перевернул штаны, висевшие над жаровней.

– Нет, этого я как раз совершенно не боюсь. – Ответил он спокойно. – Любой бог по определению настолько могуч, что если его оскорбляет поведение какого-то человека, то он в силах покарать его самостоятельно, без помощи ничтожных людишек. Если бы я действительно вызвал его гнев, то он давно бы втоптал меня в грязь. А раз я до сих пор жив, и довольно успешен, значит поступаю правильно.

– Может быть тебя ждёт наказание после смерти? – Спросила девушка, делая глоток из кружки.

– А этого никто не знает. Ещё ни один человек не вернулся оттуда, и не рассказал, что же на самом деле происходит после смерти. По сути, все, абсолютно все, религии, это только наши догадки о том, как устроен мир. Никто не знает, что будет потом. Просто большинство людей предпочитает в это ВЕРИТЬ. Так удобнее. К тому же, все религии дают некую надежду, что после смерти будет продолжение.

– И ты так спокойно говоришь об этом? – Удивилась Гликея, подавшись вперёд.

– Почему бы нет? Дай человеку бессмертие, и его потребность в боге резко пропадёт. Большинство тут же отринут всякие моральные ограничения, если они не будут подкреплены угрозой реального наказания в этой жизни. Отсюда напрашивается нехороший вывод, что это придумано. Людьми и для людей, чтобы было легче обуздывать их порочные натуры.

– Ты настолько не веришь в людей? Как ты вообще живёшь? Это же страшно!

– Ну, я ведь живу среди реальных людей, которые имеют в голове крепко вбитые запреты, о том, что такое хорошо, и что такое плохо. Зная эти запреты, людей легче понимать. И по большому счёту я не вижу в этом ничего плохого. Если посмотреть на заповеди любой религии, то они абсолютно правильные. И если люди будут их реально соблюдать, то мир действительно станет чище. Другое дело, что в мире нет ничего абсолютно правильного. Из любого правила всегда есть исключения. Но если часто злоупотреблять этим, то мир погрузится в хаос. Его потянет туда привлекающая многих свобода выбора, признание собственной индивидуальности. Беда вся в том, что в условиях свободы большинство людей выбирает грех, удовольствие и наслаждение… Но не в коем случае не обязанности, и не лишения. Кроме очень немногих… – Тихо закончил Саша, именно в этот момент ощутив сильнейшую тоску по Постумии. Вспомнив её высказывания о контрасте страданий и наслаждений, тьмы и света.

– Так в чём проблема? – Проникновенно спросила Гликея, буквально впившись взглядом в собеседника. – Ты же всё понимаешь, докопался до таких глубин, о которых и многие жрецы не подозревают. Если всё правильно, то одень на себя знак Ипни, и стань элоем!

Саша молчал, пытаясь справиться с воспоминаниями, и одновременно подбирая ответ для этой замечательной девушки, которая вывела его на столь откровенный разговор.

– Проблема в том, что религия пытается дать готовые ответы в упрощённой форме на все вопросы жизни. Они правильные, но поверхностные. И они отменяют потребность думать. Зачем? Если всё уже решено. Но решено это всё, как правило, много веков назад. А жизнь меняется постоянно. И ставит перед людьми всё новые вопросы по мере того, как они познают мир и себя.

Гликея замолчала, переваривая лавину информации, свалившуюся на неё из другого мира. Только она не знала об этом. Саша, чувствовал неловкость за такие откровения. Посеять в человеке сомнения и перевернуть его мир довольно легко. Гораздо труднее потом показать ему новый смысл жизни, вытащив из бездны отчаягия. Испытывая потребность что-то сделать, он снова встал, и начал переворачивать вещи над жаровней, не разбирая, свои или нет. Потрогал носки Гликеи – высохли с одной стороны, и перевернул их.

– Спасибо. – Тихо сказала она. И было непонятно, это за носки, или за ответы, потому что она продолжала молчать.

Но спустя несколько минут, произнесла:

– Ты мог бы стать жрецом.

– Ты не первая, кто мне об этом говорит. – Грустно ответил Саша, почувствовав, как его сердце снова сжимается от воспоминаний о Постумии. – Но я не смогу. Мои мысли ещё далеки от совершенства и законченности. По сути, это лишь сомнения. Ты вынудила меня высказать их тебе, – при этих словах Гликея удивлённо вскинула на него свои расширившиеся глаза, – но вряд ли они применимы для большинства людей. Да, и тебе на пользу не пойдут. Я буду плохим жрецом.

Серёга, всё это время молчавший, и не знавший куда деться от таких душещипательных разговоров, поднялся, и сказал, что пойдёт погуляет. Это могло означать что угодно, начиная от посещения гальюна, и кончая собственно прогулкой.

Они остались вдвоём, в повисшей тишине. Относительной, конечно. За дверью слышались разговоры матросов, скрипели доски обшивки, раздавались удары волн о борт и шелест пробегающей по палубе воды.

– Почему ты уступил мне свою койку? – Тихо спросила Гликея.

– Твоя же каюта заставлена ящиками? – Удивился Саша.

– Да, но я могла спать где угодно. Хоть на этой откидной койке, хоть на полу. Почему именно твоя койка?

И тут до Саши дошло. То, что он рефлекторно уступил место «даме», в этом мире могло восприниматься по-другому. «Дама», добровольно отправившаяся на флот, автоматически становилась просто матросом. Или штурманом, в данном случае. Это не значило, что она утрачивала свою половую принадлежность, но в вопросах быта становилась равна со всеми. И если к ней и могло применяться какое-то особое отношение, то в силу особых же обстоятельств. Например, если она ранена, больна, или просто именно ей нужно выспаться. Опять же, не потому, что она женщина, а потому что есть некие обстоятельства. Всё остальное автоматически перетекало в область личных взаимоотношений или симпатий. Естественно, Гликея была совершенно сбита с толку такими знаками внимания наряду с отстранённостью, которую демонстрировал Саша. И не придумала ничего лучше, чем спросить об этом в лоб. Беда вся в том, что она ему нравилась. И как человек, и как женщина. Даже не смотря на её большой нос. Но воспоминания о Постумии, оставшейся в далёкой Кинурии, и за которой он сам обещал вернуться, вставали стеной на пути возможных поползновений в этом направлении. Ситуация складывалась отвратительная. Юлить дальше, не объяснившись, было глупо, и даже подло.

Набрав в лёгкие воздуха, Саша произнёс:

– Я обещал одной женщине, что через два года вернусь за ней. Нас многое связывает, и, несмотря на то, что ты мне очень нравишься, я не могу переступить через себя.

– Потому что я некрасивая? – Вставила Гликея. В огромных глазах появились слёзы.

– Я так не считаю. – Поспешно ответил Саша.

Но она уже не слушала его, и продолжала говорить, опустив голову и непонятно к кому обращаясь:

– Мой проклятый нос. Я мелкая, худая, мышцы на мне не растут… Кому я нужна такая доходяга! Я буду плохой матерью.

Бли-и-ин! Саша был готов провалиться на месте, только бы не слышать этого самобичевания, за которым неминуемо должна последовать истерика. Во всяком случае об этом говорил его прежний опыт общения с женщинами. Надо было срочно переключить её внимание на что-то другое.

– Стоп! – Резко сказал он, поднимая открытую ладонь. – А не ты ли говорила, что не собираешься вытирать сопли детишкам? С чего это у тебя вдруг проснулись материнские инстинкты? Тяжело стало? Домой захотелось под крылышко к папеньке?

– Причём здесь отец? – Вскинулась девушка.

– А при чём здесь плохая мать? – В тон ей спросил Саша.

– Ну… Мужчинам нравятся сильные женщины, они легко рожают. – Сказала очевидную для себя мысль Гликея.

– Правда? – Картинно удивился Саша. – А я не знал. Наверно, я неправильный мужчина. Ах, да – я же не элой. Это всё объясняет.

– Нет, дело не в этом! – Горячо начала возражать Гликея, вскакивая на ноги. Но замочала, очевидно, совершенно запутавшись в своих мыслях и доводах. – Налей мне ещё! – Потребовала она, протягивая пустую кружку.

– Э-э-э… – Растерялся Саша. – Ты уверена, что это не будет лишним?

– В самый раз! Я тебя вообще не понимаю!

– Давай проверим. – Неожиданно улыбнулся Саша. – Скажи быстро «ромбододекаэдр».

– Что это?

– Неважно. Просто повтори – «ромбододекаэдр».

– Ромбододекадр… тьфу! Что за шутки дурацкие?

– Обычная проверка на трезвость. – Покровительственно улыбнулся Саша. – Ты её не прошла. А значит, я тебе не только не налью, а, как капитан, приказываю немедленно лечь спать. А вот, завтра поговорим, как жить дальше. – И после паузы добавил. – Если захочешь.

Всё это время Гликея стояла, нависая над жаровней. Отблески снизу подсвечивали её лицо, поднимающийся тёплый воздух шевелил подсохшие волосы. Потом, она резко выдохнула и сразу обмякла, устало опускаясь на койку.

– Прости. Этот проклятый холод сводит меня с ума. – Упавшим голосом проговорила она.

– Всё нормально. Не вздумай извиняться и чувствовать себя виноватой. – Успокоил её Саша. – Давай – почистить зубы и марш в постель.

– Постель… Одно название.

– Что поделать. – Пожал Саша плечами. – Неужели, когда ты училась в штурманской школе, то не знала, что условия плавания бывают разными?

– Слышала. Но в таком кошмаре первый раз. Я никогда не забиралась в такие холодные воды. А снег видела всего несколько раз в жизни.

– Спать. – Настойчиво повторил Саша.

– Да, сейчас. – Поспешно ответила девушка, беря баночку с зубным порошком и палочку для чистки.

Зубы чистили рядом с печкой, где всегда был котелок с подогретой морской водой и ведро для отходов. Там же и умывались.

– Пойдём, полью тебе. – Предложил Саша. – А потом ты мне.

Когда они умылись и вернулись в каюту, Серёга уже забился в свой угол и накрылся с головой. Гликея бросала на своего капитана виноватые и растерянные взгляды, чувствовалось, что уснуть ей будет не просто.

– Ложись. – Сказал он как можно ласковей. – Скоро всё кончится. Мы же плывём на юг. Там будет тепло. А потом и зима подойдёт к концу, мы вернёмся в Элою. Тогда ты окончательно оттаешь.

– Ты знаешь что-нибудь о тех землях, куда мы направляемся? – Спросила Гликея. Было видно, что ей не хочется спать и оставаться одной. На миг у Саши возникло желание сесть рядом с ней на койку, и рассказывать, как маленькой девочке сказки. Но он быстро себя одёрнул, справедливо полагая, что эта физическая близость до добра не доведёт.

– Немного. – Ответил он, усаживаясь на ящик напротив койки. Гликея тем временем стянула с ног матросские туфли, цепляя их носком за пятку, и поджала колени, обхватив их руками. – Ложись. – Настойчиво повторил Саша. И поскольку она не пошевелилась, то встал, и накрыл её одеялом, укладывая на койку. Она подчинилась, а Саша, поплотнее заткнул щели по краям и снова сел на ящик напротив. – Это владения Глафиара. Там драка с туземцами, гарнизон потратил много боеприпасов, которые мы и везём. Но там точно тепло. – Обнадёжил он девушку, словно рассказывал сказку. – Сама посуди, это примерно широта Бригеса. Такое же тёплое течение у берегов, горы, закрывающие от ветров с севера. – А дальше он принялся строить предположения о том, что там вообще за жизнь может быть. Рассказывал о большом городе, о благах цивилизации, вкусной еде в тавернах и горячей воде в гостиницах. Говорил о лете, которое обязательно придёт, о жарком солнце, которое будет их согревать, и о том, как они будут ещё изнывать от жары, наслаждаясь, если будет возможность окунуться в холодную воду. Плёл бог весть что тихим монотонным голосом, пока, наконец, не услышал ровное сопение с койки.

Осторожно поднявшись, наклонился над спящей, не решившись поправить одеяло, и испытывая странное чувство нежности к этой беззащитной, но смелой и отчаянной девушке. Потом на цыпочках пробрался между ящиков к своей койке, и залез под холодное и сырое одеяло. Последняя мысль была о том, что рядом с сопящей Гликеей было бы намного теплее, но потом этот образ загадочно превратился в Постумию. Всегда горячую и страстную. Тоска снова накатила на него. Он отчётливо осознал, что сила его чувств к оставленной далеко «капральше», прямо пропорциональна увеличивавшемуся расстоянию между ними, и, кажется, направлена не столько на неё, а на выстроенный умом образ, слабо связанный с оригиналом. С другой стороны, он прекрасно понимал, что эти разговоры по душам, которые происходят сейчас между ним и Гликеей, очень сильно привязывает их друг к другу. Снять с себя одежду и заняться сексом очень просто. Люди постоянно так делают. Но обнажённые мысли сильнее обнажённого тела. Это совсем другой уровень близости и откровенности. В сущности, жить становится намного интереснее и легче, когда трахаться и обсуждать глубины мироздания можно с одним и тем же человеком…