Всем известно, Жизнь – Театр. Этот – раб, тот – император, Кто – мудрец, кто – идиот, Тот – молчун, а тот – оратор, Честный или провокатор, Людям роли Бог дает. Для него мы все – игрушки, Расставляет нас с небес… Александр Сергеич Пушкин, А напротив – Жорж Дантес!

У лживой тайны нет секрета, Нельзя искусственно страдать. Нет, просто так не стать поэтом. Нет, просто так никем не стать… Кто нас рассудит, Боже правый, Чего ты медлишь, что ты ждешь, Когда кричат безумцы: «Браво!» — Чтоб спели им вторично ложь. И есть ли истина в рожденьи, А может, это опыт твой, Зачем же просим мы прощенья, Встав на колени пред Тобой? И, может, скоро свод Твой рухнет, За всё расплатой станет тьма, Свеча последняя потухнет, Наступит вечная зима. Уйми печальные сомненья, Несовершенный человек, Не будет вечного затменья, Нас не засыплет вечный снег . И просто так не появилась На свете ни одна душа. За всё в ответе Божья милость, Пред нею каемся, греша. Но мир – не плод воображенья, Здесь есть земные плоть и кровь, Здесь гений есть и преступленье, Злодейство есть и есть любовь. Добро и зло – два вечных флага Всегда враждующих сторон. На время побеждает Яго, Недолго торжествует он. Зла не приемлет мирозданье, Но так устроен белый свет, Что есть в нем вечное страданье, Там и рождается поэт.

Театр! Чем он так прельщает, В нем умереть иной готов, Как милосердно Бог прощает Артистов, клоунов, шутов. Зачем в святое мы играем, На душу принимая грех, Зачем мы сердце разрываем За деньги, радость, за успех? Зачем кричим, зачем мы плачем, Устраивая карнавал, Кому-то говорим – удача, Кому-то говорим – провал. Что за профессия такая? Уйдя со сцены, бывший маг, Домой едва приковыляя, Живет совсем, совсем не так. Не стыдно ль жизнь, судьбу чужую, Нам представлять в своем лице! Я мертв, но видно, что дышу я, Убит и кланяюсь в конце. Но вымысел нас погружает Туда, где прячутся мечты, Иллюзия опережает Всё то, во что не веришь ты. Жизнь коротка, как пьесы читка, Но если веришь, будешь жить, Театр – сладкая попытка Вернуться, что-то изменить. Остановить на миг мгновенье, Потом увянуть, как цветок, И возродиться вдохновеньем. Играем! Разрешает Бог!

Нет, Гамлет, мы неистребимы, Пока одна у нас беда, Пред нами тень отцов всегда, А мы с тобой – как побратимы. Решая, как нам поступить, Пусть мы всегда произносили Сомнительное слово «или», Но выбирали только «быть».

Я – поле, минами обложенное, Туда нельзя, нельзя сюда. Мне трогать мины не положено, Но я взрываюсь иногда. Мне надоело быть неискренним И ездить по полю в объезд, А заниматься только рысканьем Удобных безопасных мест. Мне надоело быть безбожником, Пора найти дорогу в Храм. Мне надоело быть заложником У страха с свинством пополам. Россия, где мое рождение, Где мои чувства и язык, Мое спасенье и мышление, Всё, что люблю, к чему привык . Россия, где мне аплодируют, Где мой отец и брат убит. Здесь мне подонки вслед скандируют Знакомое до боли: «Жид!!!» И знаю, как стихотворение, Где есть смертельная строфа, Анкету, где, как преступление, Маячит пятая графа. Заполню я листочки серые, На всё, что спросят, дам ответ, Но что люблю, во что я верую, Там нет таких вопросов, нет! Моя Россия, моя Родина, Тебе я не побочный сын. И пусть не всё мной поле пройдено, Я не боюсь смертельных мин.

Артист – я постепенно познаю, Какую жизнь со мной сыграла шутку злую: Чужую жизнь играю, как свою, И, стало быть, свою играю, как чужую.

Всех породило яйцо, Мы вышли из его пеленок — Кто с человеческим лицом, А кто-то с клювом, как цыпленок. Так начинался маскарад, Как ловко кто-то всё придумал! И на скорлупочный наряд Надел и маски, и костюмы. Кто первым был, в конце концов, Яйцо иль курица, – неважно, И хрупким было то яйцо, И курица была отважной. И гладок был яйца овал И силуэт безукоризнен, О, смертников великий бал! Под каждой маской – тайна жизни.

Ты, колокол, звонишь по ком? То нежно ты зовешь, то грубо, Мы ходим по цепи гуськом Вокруг таинственного Дуба. И кот мурлычет неспроста, Но жизнь от этого нелепей, Зачем с цепочкой для Креста Бренчат еще и эти цепи? Ты, колокол, звонишь по ком, Кому даешь освобожденье? Кому заменишь целиком Оков ржавеющие звенья?

Какого цвета грязь? – Любого. Пол грязным может быть и слово, Идея, руки, площадь, шины, Грязь – лишний штрих, и нет картины. Грязь в вечном споре с чистотой, И дух свой, смрадный и густой, Свое зловонье, безобразье Грязь называет простотой. И чистоту ведет на казни, Грязь – простота убийц и палачей. В орнаменте народного фольклора Есть в лживой простоте ее речей Смертельная тональность приговора. Грязь – простота страшнее воровства. Из-за таких, как мы, в нее влюбленных, Молчание слепого большинства Кончалось страшным воем заключенных. И так проста святая простота, Что, маску позабыв надеть святоши, Открыто, нагло, с пеною у рта Устраивает грязные дебоши. Уже близка опасная черта, Пустые души искажают лица. О, вечная земная Простота, О, вечная земная Чистота, Спасительница мира – Красота, Явись скорей, хочу успеть отмыться.

Дешевая Реприза, Но Реплики-подлизы Прощали ей капризы, И не ее вина, Что делали сюрпризы Ей Короли, Маркизы, И сверху и донизу Рассыпалась она. Когда-то знаменита, Теперь она – забыта, Уныла и забита, Таков конец пути. Живет она несыто, Комедия финита, Разбитое корыто, Где б автора найти?

Не знает глупенький бычок, Что день сегодняшний – день казни. Он – как Отелло – на платок, Но Яго – тот, который дразнит. А вот и сам Тореадор, Как Гамлет вышел – одиночка, Каким же будет приговор? В нем есть и смерть… и есть отсрочка. А те, которые орут, Они преступники иль судьи? И как ни странно – это суд. И как ни странно – это люди.

На сцене Плаха, всё фатально, Беда должна была случиться, Я пересек границу Тайны, За это надо расплатиться. Когда придут в разгар Игры Семерка, Тройка, Туз – не ахай! Невидимые топоры Всегда висят над нашей Плахой. Загадка есть – Разгадки нет, Я наступил на темя Ямы, Где кровь смывает с рук Макбет И дремлет Пиковая дама.

Земля – огромный зал для ожиданья, Все грешниками заняты места, Куда пасть яблоку, соблазну мирозданья? Одно лишь место пусто – для Христа.

Платок потерян и браслет, Нет Дездемоны, Нины нет, Сошел с ума Арбенин, и Отелло Кинжалом острым грудь себе рассек. Несовершенен человек, Хоть Ум есть, и Душа, и Тело, И есть Язык, и Слово есть, И, к сожалению, возможно Попрать Достоинство и Честь И Правду перепутать с Ложью.

Уходит сцена в затемненье, И зал окутывает тьма, Последний вопль озаренья: «О, шут мой, я схожу с ума!»

Победу на доске одерживали слева, Пробилась в Королевы пешка-дева, И Правый пал Король пред ней. Но, цвет лишь изменив И не убавив гнева, Встает Король, с ним рядом Королева, И снова рвутся жилы у коней, Опять трещат ладьи, и из слонов гора Уже давно лежит у кромки поля, Но пешки Левые на трон не рвутся боле Им Правых поздравлять пора!

Жизни занавес открылся, Это – Человек – родился, Был веселым – Первый акт, Но, когда он удавился, Даже свет не притушился, Хоть бы сделали Антракт.

Когда настанет час похмелья, Когда придет расплаты срок, Нас примет космос подземелья, Где очень низкий потолок. Бутылка там под ним повисла, Как спутник в невесомой мгле, И нет ни в чем ни капли смысла, Весь смысл остался на земле.

Ходили по лесу, о жизни трубили И елку-царицу под корень срубили, Потом ее вставили в крест, будто в трон, Устроили пышные дни похорон. Но не было стона и не было слез, Снегурочка пела, гундел Дед Мороз, И, за руки взявшись, веселые лица С утра начинали под елкой кружиться. Ах, если бы видели грустные пни, Какие бывают счастливые дни! Но смолкло веселье, умолкнул оркестр, Для будущей елочки спрятали крест. Ходили по лесу, о жизни трубили…