Вылет задерживался уже на неделю. Обычное дело, клиент честно оплатил простой транспортника, да космолетчики никуда и не спешили. Больше потеряешь, пока будешь искать другой заказ. Скучновато только – планета, на которой застрял «Космический мозгоед», не блистала ни климатом, ни развлечениями. При маленьком шахтерском поселке имелись всего один магазин да один бар, а удивительно теплое нынешнее лето баловало жителей аж тридцатью градусами ниже нуля.

Сейчас за иллюминатором бушевала метель, и Полина сидела возле него с таким потерянным видом, словно где-то там в ледяной пустыне замерзал молодой самурай.

– Чего киснешь? – братским жестом встрепал ей волосы проходящий мимо Тед.

Девушка даже не стала возмущаться, просто машинально пригладила их.

– Через пять часов на Новом Бобруйске наступит Новый год, – вздохнула она. – Раньше мы с мамой всегда встречали его вместе, а теперь уже второй год подряд только обещаю… и не получается.

– Так надо было брать отпуск и встречать, – с укоризной заметил Станислав. – Ты же знаешь, что работа у нас крайне непредсказуемая, полетные планы могут меняться по пять раз на неделе.

– Ну, я прикинула, что через полтора месяца у мамы юбилей, шестьдесят лет, лучше я для него отпуск возьму. А на Новый год я вроде и так успевала, если бы не эта задержка… В общем, ничего страшного. – Полина снова вздохнула. – Не обращайте внимания. Я обещала маме, что «постараюсь», а не «обязательно прилечу».

– Фигли тогда страдать? – фыркнул Тед. – Поздравь ее по межпланетке, и дело с концом.

– Поздравлю, конечно, – печально согласилась девушка. – Просто… это семейный праздник, его надо именно отмечать. Иначе чего-то не хватает…

Станислав понимающе кивнул, хотя у него Новый год ассоциировался не с семьей, а с детством, где этот праздник и остался. В армии Новый год не отмечали, иначе пришлось бы делать это каждый месяц: в роте служили парни с разных планет, с разной продолжительностью дня и года. Первые колонисты еще пытались привязать Новый год к периоду обращения Земли, но потом запутались, плюнули и позволили ему наступать в соответствии с сезоном, а не искусственно рассчитанной датой. Да и вообще время в космосе – понятие относительное, «пляшущее» из-за гиперпрыжков, поэтому космолетчики жили по стандартному корабельному: двадцать четыре земных часа в сутках, триста шестьдесят дней в году, разделенном на недели и месяцы исключительно для удобства бухгалтерии. Тед с Ликой поздравили друг друга еще в условном ноябре, Михалыч упоминал что-то такое весной, а Вениамин, как и Станислав, считал Новый год милой, но наивной традицией, соблюдать которую не обязательно. Для Ланса же Новый год означал толпу нетрезвых, неадекватно ведущих себя людей, и «котик» только радовался, что на «Космическом мозгоеде» его не празднуют.

А вот Дэн столкнулся с Новым годом впервые. Слышать про него он, конечно, слышал, но на каждой планете есть свои чудны́е обычаи. Все изучить и запомнить нереально.

– И как его отмечают? – недоуменно спросил рыжий.

– Ну, это вроде общего дня рождения, только с елкой. – Полина немного оживилась. – Поэтому к нему готовятся всей семьей, а потом, в полночь, друг друга поздравляют и дарят подарки. Но не просто в руки дают, а кладут под елку, как будто это Дед Мороз принес.

– Кто? – растерянно переспросил Дэн.

– Такой гнусный старикашка в красной шубе, с белой бородой и волшебным посохом, – пояснил Тед. – Прилетает на санях, запряженных оленями, и залазит в дом через каминную трубу.

Киборг перевел взгляд на Полину, потом на капитана, но даже тот, к изумлению Дэна, серьезно кивнул – да-да, так оно все и есть!

– А почему гнусный? – Навигатор попытался решать эту головоломку поэтапно. – Вы же сказали, что он приносит подарки.

– Потому что я два года подряд просил у него гравискейт, – в сердцах бросил пилот, – а он сперва подарил мне пижаму в мишках Тедди, а потом энциклопедию юного агронома!

– Может, ты просто был недостаточно хорошим мальчиком? – вкрадчиво предположила Полина.

– Ну, когда я в отместку заложил в каминной трубе петарду, это, пожалуй, был перебор, – признал Тед. – Но он первый начал!

– И Дед Мороз попался в ловушку? – наивно спросил Дэн.

– Мм… – Пилот смущенно почесал затылок. – Скажем так, она успешно сработала. Собственно, в том году я и узнал, что Деда Мороза не существует.

– И это стало для тебя огромным потрясением? – захихикала Полина.

– Не то слово, – с содроганием подтвердил пилот. – Хотя для моего папаши оно оказалось гораздо большим.

– То есть на самом деле на санях с оленями прилетал и пролазил в трубу твой отец? – обреченно уточнил киборг.

– Да нет же, он просто стал прочищать дымоход накануне праздника, ну и… Шарах! – Тед лицом и руками изобразил эту трагическую сцену лучше любого видео.

– А Дед Мороз – это просто такая сказка, – объяснила Полина, – но на Новый год все притворяются, что в нее верят.

– В общем, это легче показать, чем рассказать, – внезапно заявил Тед. – Станислав Федотыч, вы же тоже с Нового Бобруйска, так давайте отметим ваш Новый год, все равно делать нечего.

Застигнутый врасплох капитан сперва хотел ответить «нет» (уже рефлекторная реакция на любое предложение своей излишне креативной команды, чтобы потом не поймали на слове), но на него внезапно нахлынула ностальгия. А почему бы, действительно, и нет?

– Если пообещаешь не совать петард в вентиляцию, – сурово потребовал он.

– Заметано, – торжественно поклялся Тед. – А вы будете нашим Дедом Морозом?

– Это уж точно нет, – решительно отперся Станислав, чьи лицедейские таланты ограничивались ролью гномика в детском садике. – Вон Михалыча попросите, у него настоящая борода есть.

– Она же черная, – педантично возразил Дэн.

– А ты попробуй проползи с белой бородой по каминной трубе! – У Теодора фантазия была однозначно богаче.

– Дбзпрблем! – с неожиданным энтузиазмом потер руки призванный из машинного Михалыч. – Я в сктскмлгре и не ткеигрл.

– Например?

– Млбмрль – Бб-яг, – с напускной скромностью великого актера признался механик.

– Э-э-э… То есть тогда у вас бороды еще не было? – недоверчиво уточнила Полина – проще было представить Михалыча без руки или ноги.

– Бб-яг и длжнбть стршн! – гордо выпятил грудь механик. – И вбщ, глвн – актрсктлнт!

– Тогда я буду Снегурочкой, – заявила внимательно прислушивавшаяся к разговору Маша – и стала.

– Ты себе в этом костюмчике ничего не отморозишь? – «сердобольно» поинтересовался у нее Тед. – Снегурочки вообще-то на Северном полюсе живут.

– Не переживай, милый, я очень-очень горячая женщина! – проворковала блондинка в голубом кокошнике, обмахиваясь кончиком длинной косы с бантом.

– Жалко, что Тедовой конопли больше нет, – вздохнула Полина. – Нарядили бы ее вместо елочки.

– Не жалко, – решительно возразил капитан. – Обмотайте какую-нибудь из колонн светодиодным кабелем, и будет у нас авангардная ультраэкологичная ель… и натуралистично кривая!

– Надо бы тогда и весь корабль украсить, – предложил Тед. – Вот только чем? Попросить, что ли, Ланса снежинки на стенах нарисовать?

– У меня есть целый ящик елочных украшений! – радостно перебила его Полина. – Я их маме в подарок везла, а то у нее все уже старенькие, потрепанные.

– Отлично, тащи его сюда!

Ланс обреченно наблюдал за предпраздничной суматохой из угла пультогостиной, не собираясь выходить оттуда без прямого приказа. Но когда Полина принесла из каюты здоровенную картонную коробку, доверху набитую всякими сверкающими и шуршащими штуками, и Котька с Сеней тут же любопытно сунули туда носы, «котик» тоже не выдержал.

Разложенное по полу богатство заняло половину пультогостиной. Тут были и разноцветная пушистая мишура, и непутающийся «дождик», и куча блестящих игрушек – развешивать их, увы, было не на чем, но Полина все-таки прицепила несколько штук на решетки вентиляции.

Прибегнув к помощи искина, Станислав выяснил, что местная полночь наступит на пятьдесят одну минуту раньше, чем у Полининой мамы, а корабельная – на полтора часа позже. Недолго посовещавшись, команда решила отметить все три Новых года – гулять так гулять!

– А что насчет праздничного меню? – с надеждой поинтересовался Вениамин, уже не отказавшийся бы вкусить и чего-нибудь будничного – близилось время забытого всеми ужина.

– Давайте по обычной программе, – предложил Тед. – Шампанское, какое-нибудь мясо и тазик салата понажористей… Дэнька, займешься?

– Конечно. – Навигатор отправился в кладовку.

– Мясо у нас есть, – сообщил ведавший закупками доктор. – И как раз «какое-нибудь», мне его отдали за полцены из-за отклеившейся с ящика этикетки – то ли свинина, то ли говядина. Я решил, что нам без разницы, в биотехнологическом исполнении они всего равно почти на один вкус. А вот шампанское, боюсь, достать негде, магазин уже закрыт.

– Можно налить в бокалы пива, – креативно предложил Тед. – Оно тоже желтое и пенится.

– Ты же вроде говорил, что еще вчера допил свои запасы?

– Сейчас сбегаю в бар и куплю на розлив! – Пилот живо натянул легкий скафандр со шлемом, самое то по местной погоде. – А вы следите тут, чтобы «котик» не нажрался мишуры! – уже из шлюза крикнул он Полине, и все засмеялись.

Ланс не понял шутки. Мишура же несъедобная, зачем он будет ее есть?

Киборг на всякий случай сунул в рот кончик пушистой гирлянды. Ну да, стопроцентный полиэтилен…

Выражение лица обернувшейся Полины было бесценно. Ланс тут же выплюнул мишуру, но девушка поспешно выхватила ее у киборга и заботливо заворковала:

– Знаешь, Лансик, ты иди пока порисуй, хорошо? Я сама все сделаю.

Порисовать Ланс никогда не отказывался, и, кстати, что там Тед говорил про снежинки на стенах? Хотел попросить нарисовать, но так и не попросил – Полина перебила. А у Ланса как раз есть прекрасные шоаррские маркеры, «идеал макияж для разнообразие поверхность»…

Истинный художник любит творить в тишине и одиночестве, поэтому Ланс успел расписать половину коридора, прежде чем шедевр обнаружили злобные критики.

При взгляде на стену Станислав понял, что праздник останется с ними надолго, если не навсегда, – синий, желтый, фиолетовый, черный, оранжевый и зеленый! Красный цвет «котик» не очень любил, а белый счел слишком простым.

– Брысь отсюда! – только и сумел вымолвить капитан, чувствуя, что спасает Лансу жизнь.

Полина тем временем попыталась выложить на стене мишурой контур елки, закрепив его скотчем, но получилась какая-то ерунда. Тихонько чертыхнувшись, девушка принялась осторожно все отдирать. Придется, наверное, воспользоваться вариантом с колонной, хоть это и как-то бедненько…

У Дэна, напротив, дела шли отлично.

– Куда его ставить?

Подруга обернулась, охнула и чуть не свалилась со стула.

– Что это?!

– Тазик салата, – уверенно ответил киборг.

Времена, когда он крошил в салат сырые яйца вместе со скорлупой и заправлял его машинным маслом, давно прошли, к тому же Вениамин одобрил принесенный ему образец.

– Дэнька, Тед имел в виду большую миску, а не тот таз, в котором он носки стирает!

– Я его хорошо вымыл, – «успокоил» подругу навигатор.

Полина смирилась и махнула рукой на стол – мол, сам сотворил, сам теперь и ищи, куда приткнуть.

Пускать Теда в бар было чревато – «козел» застрял в «огороде» на добрый час, выбирая наилучшее «шампанское» методом добросовестной дегустации.

Как оказалось, пивом трофеи пилота не ограничились.

– Знакомьтесь, это Елка! – с не очень трезвой гордостью объявил Тед, и вслед за ним, пригнувшись, в проем шлюза шагнуло… нечто. – То есть его как-то по-другому зовут, но мне такое не выговорить, а ему пофиг. Мы в баре познакомились, и я его… ее… в общем, на всю ночь снял! Скажите, клевый?

Елка приветственно встопорщил все семнадцать рук и глазной стебелек на макушке. Благодаря многочисленным ветвистым выростам, выполняющим одновременно жаберную, тактильную и терморегуляторную функции, ксенос действительно напоминал сильно битую жизнью елочку синюшного цвета, выдранную из земли вместе с белыми лысыми корнями.

Станиславу стало страшно интересно, сколько, а главное, чего употребил его первый пилот.

– Тед, ты что, с ума сошел? Зачем тебе настолько… хм… экзотический опыт?

– Это нам всем! – обиделся пилот. – А особенно Полине, она же так хотела.

– Так это все-таки он? – дотошно уточнил Дэн.

Станиславу стало уже просто страшно.

– Я имею в виду – хотела праздника! – поспешно исправился Тед, по вопросу напарника наконец сообразив, в чем его подозревают. – А какой Новый год без елки?

Капитан мигом поменял свое мнение насчет свальной ксенофилии. Ксеноскандал был гораздо, гораздо хуже.

– Теодор, немедленно извинись перед инопланетянином и отведи его… ее… обратно, пока еще не поздно.

– Эй, так нечестно быть! – внезапно возмутился Елка на корявой, но весьма бойкой интерлингве. – Мне говорить, я похож на великий людской символ! Обещать праздник традиций и угощение иметь много за постой на радость всем! Почему обманывай?

– Картофельный салатик устроит? – Полина торопливо схватила со стола тазик и протянула его Елке. – Только он еще не заправленный…

Ксенос запустил в таз одну из «веток», поворошил месиво и благосклонно зашуршал «кроной»:

– Годность похвальная!

После чего поставил тазик на пол, залез в него с корнями и блаженно нахохлился.

Салат зашипел, задымился и стал медленно оседать.

– Все, – с потаенным торжеством сказал Тед, – теперь он точно до утра оттуда не вылезет – пищеварительные соки выпустил!

Станиславу захотелось попросить у Ланса пару маркеров и пойти дорасписать коридор, дабы обрести в творчестве желанное забвение.

Дэну пришлось торопливо строгать второй салат, уже во вменяемом количестве.

– А можно я вас… э… немножко украшу? – робко поинтересовалась Полина у Елки. – Это тоже часть традиции.

– Использовать во благо меня весь! – щедро разрешил ксенос.

Игрушки, частично потраченные на украшение пультогостиной, быстро закончились, и Полина перешла на конфеты. Ланс сперва дезертировал к сервирующему стол Теду, но, выяснив, что есть декорации не надо и даже нельзя, вернулся помогать девушке. В результате на Елке повисли несколько пакетиков кошачьего корма, маринованные огурцы из данайских даров Полининой мамы, вобла из якобы тайной заначки Теда и даже кусок черного хлеба с асимметрично проверченной дырочкой (выхваченный буквально из-под руки Вениамина, попытавшегося преступно перебить аппетит бутербродом). Сверху все это обильно задрапировали мишурой, от которой Елка дергался и хихикал: «Щекотно быть!», но, кажется, это ему как раз и нравилось.

Все было уже практически готово, когда из машинного отделения состоялся триумфальный выход Дедушки Мороза.

К всеобщему изумлению, Михалыч раскопал в своем гардеробе шубу подходящего фасона – почти в пол, с пушистым воротником и поясом. Перекинутый за спину мешок интригующе топорщился от анонимно сданных подарков. Кроме того, механик где-то раздобыл здоровенную арматурину толщиной с запястье, то ли пустотелую, то ли из очень легкого сплава. Дед Мороз выглядел с ней очень внушительно, но Полина почему-то все равно осталась недовольна.

– По-моему, к этому костюму больше подойдет не посох, а коса! – нервно хихикнула она.

Ланс исполнительно согнул арматурину кочергой, чтоб заодно и потолок не царапала.

– Извнт, крснй умннт! – виновато развел руками Михалыч.

– Ничего, черная шуба тоже отлично выглядит, – утешил его Теодор. – И к бороде в самый раз.

– Да, но как-то оно мрачновато для Нового года… – продолжала сомневаться девушка. – О, придумала! – Полина сбегала в каюту за косметичкой. – Давайте-ка я вас немножко подкрашу…

Дэн оторопело наблюдал, как подруга густо намазывает помадой… нос и щеки Михалыча!

– То есть теперь он выглядит менее мрачно? – на всякий случай уточнил киборг.

Темноволосым девушкам идут яркие цвета, но эффект окровавленных губ не шел ни в какое сравнение с эффектом окровавленных щек! К тому же в момент покраски Михалыч дернулся на звук опрокинутого Котькой ящика (к счастью, уже пустого), и помада немножко размазалась по усам.

– Еще как! – уверенно подтвердила Полина, а остальные одобрительно закивали.

Дедушка Мороз приосанился, торжественно прошествовал в центр пультогостиной и встал между Елкой и голоплатформой. Маша подмигнула ему с отнюдь не родственной нежностью, ксенос изогнул макушку с глазом и принялся завороженно оглаживать Дедову шубу веточками.

Посмеивающаяся команда полукругом выстроилась напротив.

Михалыч отбился от любопытной елки, пригрозил посохом бесстыжей Снегурочке и торжественно возвестил:

– Я – дбрддшкамрзвсмпдрчкпрнес! Ктвэттмгду ммслшл и кшкшл, тмотдедшкмрз хвлт и щдрдрт!

– Ланс, встань на стул и прочитай Дедушке Морозу какой-нибудь стишок! – с усмешкой подтолкнул «котика» в спину Тед. – А он за это даст тебе подарочек.

Ланс про себя вздохнул, но спорить не стал. Поди пойми, шутка это или нет, если сегодня даже Дэн то и дело в тупик встает! За время жизни на «Космическом мозгоеде» Ланс усвоил, что в таких случаях проще всего начать выполнять приказ. Если он шуточный, то киборга либо сразу же остановят и объяснят, что имели в виду, либо засмеются, что тоже не страшно.

Остановить «котика» не успели, а хохотать начали уже потом. Непредсказуемая нецифровая память Ланса подобрала стишок на вечеринке в бандитском притоне, где на стул лезли вполне себе взрослые мужики, пытаясь выслужиться перед таким же пьяным боссом. Конкретно на этом стихе оный даже всплакнул от ностальгии по зоне.

– Хршй млчк! – кое-как выдавил Михалыч, дрожащей рукой нашаривая в мешке приз для декламатора.

Довольный Ланс вернулся в свой угол и принялся потрошить шуршащую упаковку на новом альбоме.

– Теперь моя очередь? – с интересом уточнил Дэн.

– НЕТ!!! – единогласно заорала команда, сообразив, что трогательных стишков про елочку, маму и пушистый снежок от второго боевого киборга она тоже не дождется.

– Ты уже большой и в Деда Мороза не веришь, – поспешно добавила Полина.

– Да? – Рыжий выразительно посмотрел на мешок. – А по-моему, как раз начинаю.

Дедушка Мороз поспешил вознаградить и второго «мальчика».

Остальным пришлось отрабатывать подарки в поте лица: Полина спела, Тед сплясал, Станислава безжалостный фольклорный элемент заставил отжаться от пола сто раз (капитан с честью выдержал испытание), Вениамина спасло время: на обзорном экране пошел обратный отсчет последней минуты первого Нового года.

– А тбй я зймсь пзж! – зловеще пообещал Дед Мороз доктору, и команда наперегонки кинулась занимать места за столом (Елка тоже припрыгал в тазике поближе) и наполнять бокалы.

С последним ударом виртуальных курантов все еще слегка задыхающийся Станислав торжественно поздравил команду, и космолетчики с чувством выполненного долга набросились на еду. По рукам пошел пакет с майонезом (второй салат тоже забыли заправить), завершив свой путь в ветке. Ксенос ловко выдавил остатки соуса в тазик, перемешал корнями и удовлетворенно хлюпнул.

Пока команда заедала первый тост, Котька незаметно подкралась к Елке с тыла и, облюбовав самую жирную и низко висящую воблу, попыталась плавно, типа рыбка сама туда заплыла, всосать ее в пасть. Но не успела кошка сомкнуть зубы, как две веточки сложились в колечко и чувствительно щелкнули ее по носу.

Котька вздыбилась и отскочила от коварного дерева. Попробовала зайти с другой стороны, однако ветки угрожающе зашевелились, вынудив кошку поспешно искать защиты, любви и пищи у Станислава.

У капитана с едой сегодня тоже были сложные отношения.

– Венька! – нервно прошептал он.

– А?

– Мне кажется, что моя отбивная на меня смотрит!

Вениамин с интересом заглянул в капитанскую тарелку, хмыкнул, отхлебнул из бокала и оптимистично изрек:

– Все в порядке, тебе не кажется.

Станислав понял, что самым ценным в пропавшей этикетке были сведения не о сорте мяса, а о его производителе.

– И как мне ее такую есть?

– Ну… нагреби на нее побольше гарнира, – философски посоветовал Вениамин. – Подумаешь, небольшой сбой синтеза… некоторые такое даже любят, так что тебе повезло!

Не найдя других возражений, Станислав последовал совету друга, после чего с самым доброжелательным лицом поменялся с ним тарелками.

Остальным членам команды либо повезло меньше, либо суровая жизнь космических дальнобойщиков приучила их торопливо есть попавшее на стол мясо, а не всматриваться в него. Елка тоже вовсю наслаждался праздником и время от времени, когда никто не видит, тихонько втягивал то одну, то другую конфету вглубь «кроны», спустя несколько минут возвращая на место в виде пустого фантика на ниточке.

Обзорные экраны требовательно замигали и запиликали, привлекая всеобщее внимание: Маша засекла неподалеку от корабля две темные, крайне подозрительные фигуры, зябко жмущиеся друг к другу. Между ними что-то голубовато поблескивало, как экран какого-то прибора.

– Что им там нужно в такое время? – насторожился Станислав.

– А, это нас с Лансом крадут, – «успокоил» капитана Дэн. – Точнее, пытаются. Хакеры из них неважные, но с обычными киборгами, скорее всего, справились бы.

– В новогоднюю ночь? – возмутился Вениамин. – Ничего святого у этих воров!

– Ну, они же не знают, что она новогодняя, – справедливо возразила Полина. – А створки иллюминаторов у нас закрыты.

– Откуда они вообще узнали про киборгов? – удивился Станислав. – По Дэну этого не понять, а Ланс, кажется, вообще из корабля не выходил.

– Это я в баре прихвастнул, что у нас в команде два DEX’а, – виновато признался Тед. – И, видимо, кто-то решил, что на один корабль их жирно будет….

В последнее время киберкражи приобрели угрожающий размах, полиции пришлось расширить соответствующие отделы в два, а то и в три раза. Если раньше сайты пестрели объявлениями о продаже подержанных киборгов, то без притока свежего «мяса» спрос все больше превышал предложение, а цены, соответственно, росли, как и соблазн рискнуть честными отношениями с законом.

– Надеюсь, с этим можно что-нибудь сделать? – забеспокоился капитан.

– Конечно, – кивнул Дэн. – Я даю хакерам пройти два-три уровня защиты, а потом все обнуляю под предлогом нестабильной связи.

– А разве нельзя послать их к черту раз и навсегда?

– Можно. Но тогда они плюнут и уйдут.

– А так битый час торчат на морозе, как идиоты! – расхохотался Теодор, оценив коварство напарника.

– И подходят все ближе и ближе, – заметила Полина. – Скоро уже в шлюз упрутся, совсем обнаглели!

– Может, все-таки выйдешь к ним? – в шутку предложил пилот Дэну. – Поздравишь с праздником, раздашь подарочки… Хотя нет, стоп, у меня есть идея получше!

* * *

– Все, мне это надоело! – не выдержал один из хакеров. – Если еще раз сорвется – валим отсюда, у меня уже пальцы не гнутся!

– Есть! – визгливо перебил его второй, не веря своему счастью. – Доступ разрешен! Все, голубчик, теперь ты наш! Ну-ка, выходи к папочке!

Через минуту томительного, как у игрока в рулетку, ожидания шлюз «Космического мозгоеда» открылся, и похитители испытали такую гамму чувств, какая не снилась ни одному свежеиспеченному отцу.

В полу шлюза сияла раскаленная добела спираль, дающая больше отблесков и хаотично бьющих в стороны лучей, чем света. Вместо вожделенного киборга в ее центре громоздилось нечто мохнатое, бородатое, окровавленное.

– ХО! ХО! ХО! ВЫ БЛ ОЧН ПЛХМДТМИ!!! – прогремело оно и с лязгом стукнуло в пол громадной, гулко завибрировавшей от удара железякой.

Второй хакер попытался упасть в обморок, но на полпути организм спохватился, что рискует уже не очнуться, и вместо этого испустил долгий трепещущий вопль. Это вывело из оцепенения первого, и спустя несколько секунд воры уже неслись между ледяных холмов – не разбирая дороги, зато быстро и преотлично согревшись!

Торжествующий Михалыч аккуратно смотал светодиодный кабель в бухту и вернулся в пультогостиную. Веселье там кипело пуще прежнего, но не успел Дед Мороз принять поздравления за свой (уже неоспоримый!) актерский талант, как раздался громкий зуммер вызова по межпланетной связи.

– Всем тихо! – возопила Полина, бросаясь к терминалу и торопливо выставляя зону захвата камеры на минимум. – Мама звонит! Сделайте умные серьезные лица, и лучше за пределами кадра!

Девушка собиралась позвонить маме сама, сразу после новобобруйского Нового года, но Валентина Сергеевна успела первой. Тщательно причесанная, в строгом темно-бордовом халате, она с прямой спиной сидела в кресле, держа в руках бокал с настоящим шампанским, и укоризненно взирала на блудную дщерь.

– Дорогая мамочка! – прочувственно начала Полина. – Поздравляю тебя с наступающим Новым годом, желаю счастья, здоровья, удачи и успехов…

Валентина Сергеевна слушала ее со скорбно поджатыми губами и непонятным, все растущим напряжением, как-то странно косясь то влево, то вправо, отчего Полинино чувство вины ширилось и крепло. Бросила родную мать в такой важный праздник! Теперь, наверное, улыбка никогда не коснется ее лица, а стоит разговору закончиться, как она пойдет рыдать в подушку в своей пустой одинокой квартире!

И тут плечи Полины внезапно оплели синие ветки в шуршащей мишуре, в центр лба спустился третий глаз на стебельке, и Елка решительно объявил:

– Познакомиться желаю с родительницей гостеприимных гуманоидов и тоже поздравление изложить в согласии с традицией, оказать уважение и честь!

Пытаясь оттеснить расчувствовавшегося гостя от терминала, Полина задела панель, и камера отъехала, захватив в кадр кусок разрисованной стены на входе в коридор, апокалиптичного Деда Мороза, томно разлегшуюся в сугробе Снегурочку, Теда, подливающего в бокалы из пивной бутылки и громогласно шепчущего: «Все, Елке майонеза больше не наливать!», Ланса, едящего из одной тарелки с вскочившими на стол котами, Станислава, только что распаковавшего свой подарок – комплект из пряника и кнута, причем кнут был явно из секс-шопа….

Полина поняла, что это конец, причем отнюдь не старого года.

Но пока девушка судорожно искала слова объяснения и покаяния, Валентина Сергеевна наконец-то расслабилась и заулыбалась.

– Ну слава богу, дурдом на месте, – прямолинейно заявила она и, откинувшись на спинку кресла, с наслаждением отхлебнула из бокала. – А то я уже испугалась, что у вас там что-то случилось.