2024 год

Мерзкий пронзительный визг первой пули я услышал за мгновение до того, как донесся звук выстрела. Смертоносная свинцовая «оса» прошла значительно выше надстройки и сгинула где-то в ветвях на противоположном берегу. Или поспешил невидимый пока стрелок, или оружие у него пристреляно плохо… А может, уже просто ушатано до такой степени, что стрелять из него можно только «примерно вон в ту сторону». Не знаю. Да и не важно оно мне, по большому-то счету. Потому что пришло время отрабатывать получаемые от Гольденцвайга деньги.

«Утес» – это вам не ПМ и не «калаш», у него «флажок» предохранителя вверх не поднимешь, с патроном в патроннике при таком калибре шутки особенно плохи… Да и возни лишней много. Поэтому и не стал я его заранее досылать. Зато сейчас резко тяну на себя тросик с удобной обрезиненной ручкой (в этом вопросе НСВ на АГС похож, там тоже досылаешь – будто бензопилу «Дружба» заводишь) и во всю глотку, привлекая внимание команды.

– К бою!!!

Да, знаю, буквально через секунду-другую они и сами поймут, что случилось, вот только пара секунд в бою – это очень много. Порой – это разница между тем, кто по итогам жив остался, а с кого скальп режут. Причем, и я об этом, вроде, упоминал уже, порой режут в самом прямом смысле.

Где-то внизу подо мной, в надстройке, загудел под ногами бегущих трап, залязгала сталь затворов, но мне это уже не интересно. У них свои обязанности по боевому расчету, у меня – свои. Прильнув к простеньким прицельным, пристально разглядываю в прорезь плывущий мимо берег, ловя движение среди ветвей густого кустарника или дульные вспышки выстрелов.

Левой рукой на мгновение прижимаю рычаг электроспуска. «Утес» басовито откашливается короткой, на три патрона очередью. Длинными очередями из НСВ стрелять авторы наставления по его эксплуатации сильно не рекомендуют. Во-первых, короб всего на пять десятков патронов, и менять его – вовсе не новый магазин в ПМ вогнать. Особенно без второго номера в расчете. Во-вторых, ресурс у ствола не безграничный и «на расплав» стреляют только идиоты, ну или герои фантастических книг одного давно уже почившего в бозе автора. А в-третьих, разброс при стрельбе длинными очередями увеличивается весьма существенно. А я не с китайской мотопехотной дивизией в чистом поле воюю, когда куда ни пальни – в кого-нибудь да попадешь. Так что аккуратно и экономно, отсекая по два, по три патрона, не больше… Есть! Потерявший голову и одну руку «неприкаянный стрелец» неустановленной пока бандитской принадлежности выписывает в воздухе нелепый короткий кульбит и выкатывается из куста, в котором прятался, на относительно чистую прогалину.

Эх, как не хватает сейчас оптики, пусть даже не штатного СПП с его подсветкой и дальномерной шкалой, а хотя бы куда более простого зенитного! Но почему ее нет – понимаю отлично: прямо сейчас о щит передо мной одна за другой плющатся пули, отчего тот гудит и вибрирует. Оптика в таких условиях эксплуатации долго не живет, а нового прицела со склада РАВ теперь не получить… Значит, «за неимением гербовой» работать будем снова с тем, что есть.

Пули вокруг густо гудят злобными и смертоносными осами, время от времени мерзко взвизгивают, уходя в рикошет, или громко чавкают, плющась о броню надстройки. А я стараюсь поймать в прицел тех, кто прямо сейчас пытается во мне «дырочку проковырять». Такие вот «салочки для взрослых»…

Ага, вот и остальные наши к веселью подключились. По прибрежным кустам хлестнули короткие, расцвеченные зелеными росчерками трассеров, свинцовые струи. Потом одиночными, с небольшими интервалами, хлестко защелкала снайперская винтовка. Я ее в каюте Константина видел мельком. Значит, капитан тут еще и за снайпера. Будем надеяться, что СВД у него не только «для форсу бандитского» и пользоваться ею он умеет.

Ай, мать твою! Висящий на рамке из арматуры бронежилет весьма болезненно прикладывает меня пластиной по затылку. Вот в такие моменты и начинаешь горько сожалеть о давно прое… утраченном «военно-морским способом» шлеме. И собственной прижимистости, из-за которой пока так и не купил себе другой, взамен проданного во время болезни.

Резким рывком разворачиваю свою огневую точку на сто восемьдесят градусов. Да уж, похоже, не зря я защитой со стороны тыла озадачился. Прямо сейчас могло в затылок прилететь. В принципе, чего-то подобного мы и ожидали – плотный отвлекающий огонь с одной стороны, а основной удар – с противоположной. Именно из этих соображений Гольденцвайг боевое расписание и составлял: кому, где и в каком направлении глядеть и стрелять случись что. Мы готовы. И ждет вас, ребята, неприятный сюрприз. Кого «вас»? Да вот этих дурней, что на моторной лодке из прикрытой ивняком заводи сейчас нас нагнать пытаются а-ля сомалийские пираты. Ну-ну, против «двенадцать и семь» вот на этой жестяной «казанке»? Оптимисты… Блин, стоп, а ведь если я сейчас по ним вдарю – лодке тут же хана наступит, мгновенно… А как же тогда законные трофеи? Нырять потом за ними?

Мои секундные терзания прервала длинная очередь. Похоже, Валера с «ручником» к нашему «дружескому междусобойчику» подключился, а потом к нему одиночными, но в приличном таком темпе присоединился еще и автомат. Вроде бы Юрка там службу нести должен. В любом случае – справились мужики и без моего участия: потерявшая управление лодка сначала пошла на циркуляцию, а потом и вовсе заглохла, закачалась на поднятой нашей баржей невысокой волне. Движения и каких-то других признаков «разумной жизни» в ней не наблюдалось.

Значит, подсобим капитану, у него пальба до сих пор в полный рост идет. Развернув «Утес» на сто восемьдесят, практически сходу всаживаю «двоечку» в здоровенный пень-выворотень на склоне речного берега, аккурат под пульсирующие вспышки. Там мгновенно наступает тишина и «растворение воздухов». Это от обычной автоматной пули, пусть и с сердечником, такой комель – надежная защита, а вот для пуль НСВ – даже не помеха. Прошили и не заметили, только щепа мелкая на мгновение во все стороны брызнула.

Что, все? В наступившей вдруг тишине тарахтение дизеля и шлепки волн о борт показались преувеличенно громкими.

– Наблюдаем! – глухо, но вполне различимо донесся снизу голос капитана.

Да, похоже, действительно все. На берегу – ни звука, ни движения. Даже пичуги лесные молчат, перепуганные грохотом выстрелов.

– Машина, малый назад!

Тональность тарахтения нашего дизеля изменилась, ощутимо завоняло соляркой – облако выхлопа (весьма небольшое, надо сказать к чести Семёныча – следит он за двигателем на совесть) раньше назад сносило, а теперь мы кормой прямо в него вползаем. Берега, за которыми я по-прежнему наблюдаю, поползли в обратную сторону.

– Досмотровая – работайте, – снова слышен голос Гольденцвайга.

Досмотровая группа – это четверо охранников, все, кроме меня. Я – по-прежнему у «крупняка». Как-никак – основное огневое средство он у нас сейчас, без присмотра не оставить. А то вдруг война, а мы – не накрашенные…

Первым делом – расстрелянная Валерой и Юркой моторная лодка. Она хоть и успела набрать через пулевые пробоины речной водички, по-прежнему качается на мелкой волне и уже понемногу дрейфует в сторону более пологого левого берега. Ее прямо с борта цепляют длинным багром и тянут ближе, к подъемным балкам с талями. Чем на волне качаться, рискуя что-то за борт уронить, а то и самому искупаться, куда проще – поднять все на борт и разобраться в спокойной обстановке. Трупы за борт скинуть потом – дело минутное, равно как и палубу парой ведер воды «прибрать» после. И это еще не рассматривая тот факт, что лодка с мотором, пусть и покоцанная малость – сама по себе товар не из самых дешевых.

Сейчас лодка практически подо мной и хотя мне вроде положено за окрестностями бдеть в оба глаза, поневоле бросаю взгляд вниз. И в голове будто рубильник какой-то щелкает. Память у меня все же тренированная. В той же Чечне в свое время, году этак в десятом-одиннадцатом в командировках альбом местного бандподполья, ну, тех его участников, о ком хоть что-то известно было, наизусть заучивали. А это, к слову, почти полторы тысячи только фотографий и фотороботов, не считая анкетных данных и устных описаний тех, на кого фото не было. И – ничего, учили.

Вот и сейчас старая закалка впрок пошла. Рожа одного из лежащих в лодке бандитов мне отлично знакома. Уже много лет знакома, с Чухломы еще, вернее, со времен большого толковища, что по итогам чухломской бойни у нас с тогда еще будущими «князьями» вышло. Один из подручных Турка, мелкого «князька» из Сямжи. А вот по аналогии с узнанным вспомнил я и еще одну «морду лица», чуть раньше показавшуюся мне просто смутно знакомой…

К семи утра, как и было приказано, вся команда была на борту. Вот только отплыть, как планировали, не вышло. Насколько я понял, какой-то важный груз должны были на борт доставить к отплытию, но не доставили, задержались (ну, или опоздали – тут как посмотреть). Пришлось сидеть, ждать. Но время постарались провести с максимальной пользой. Константин со Штольцем на пару – в портовое управление утопали, похоже, попутные грузы выискивать, коль уж время на это появилось. Семёныч в моторном засел, чего-то там в своем хозяйстве в очередной раз подкрутить, почистить, продуть и смазать. Юрка – на камбузе на тему обеда соображал. Один из ребят-охранников – на вахте возле трапа. Оставшиеся двое – рядом с нами, команду Валериных болельщиков изображали.

А мы с Валерой – опять у пулемета. Он с утра, как стало понятно, что отплытие откладывается, вообще отчебучил: сходил к местным охранникам и договорился (как я понял – помимо всего, еще и проставился), и они нам в тренировке помогать принялись. Время от времени выбирались со своих постов и делая вид, что целятся в нашу «лайбу», замирали так секунд на тридцать. И если Валера пулемет в их сторону развернуть не успевал, громко свистели и руками махать принимались, обозначая, кого именно мой стажер проворонил. Вроде – ничего сложного. Но и Валере – усложненная тренировка, все же территория причала и близстоящих сооружений – приличная, головой крутить приходится активно. И парням какое-никакое развлечение. Плюс – бутылка «вкусной и полезной водки» на вечер, окончание смены отметить. Разве что старший смены перед началом этих «игрищ» к нам заглянул и убедился, что патронный короб от «Утеса» отстегнут, и в патроннике патрона нет. Тоже человека характеризует. Словом – все при деле были.

Ожидаемый ценный груз на борт доставили только после обеда. Если честно, я этот момент чуть не проворонил – мы со «стажером» продолжали НСВ мучить. Правда, уже самостоятельно, парни из охраны ростовые мишени изображать утомились – жарко. Зато мы с Валерой наконец закрепили мой бронежилет на рамке из толстого арматурного прута и теперь крутим нашу огневую точку «в условиях ограниченной видимости». В смысле – затылок, конечно, прикрыт, зато круговой обзор похуже стал…

Вот и пропустил я прибытие важного груза. Что было не так уж сложно. Если за вакциной приезжали – почти войсковая операция была, то тут какой-то мужик пешком притаранил закрытый на замок ящик с ручкой сверху, вроде как у кейсов-дипломатов были. У нас в этот момент ствол нашего недоДОТа в противоположную от причала сторону развернут был, вот и не увидели сразу. Заметили только, когда он по палубе сапогами своими прогремел и в надстройку к Константину поднялся. Бросил на нас взгляд мельком, кивнул машинально, здрасте, мол, и дальше пошел. Мы примерно так же, между делом, ответили на приветствие и продолжили тренировку.

Валера вообще дорвался, будто голодный до фуршета. Впрочем, он на повышение рассчитывает всерьез, а тренироваться на обратном пути будет уже некогда. Баржа-«керосинка» с двумя сотнями тонн горючего – это цель жирная. У многих может башню снести от жадности. От шальных ватаг с Пустошей до мелких «князей» или даже просто старосты какого-нибудь прибрежного поселка. Глядеть придется в оба и спать вполглаза. Не до тренировок будет. В общем, Валера развлекался от души, а меня будто червячок какой изнутри точить принялся. Знаете, бывает так: словно случилось что-то на грани восприятия, заметить, вроде заметил, а что именно – не поймешь никак. И вроде нормально все, и – один черт что-то покоя не дает…

А вот теперь я понял – что именно мне все это время спать спокойно не давало, что на мозги капало! И голова моя заработала очень быстро, переваривая и раскладывая по полочкам полученную информацию…

Видел я этого «курьера»! Как раз возле Турка и подручного его, что сейчас в лодке «озябший» валяется, крутился. Раз на толковище был, пусть и на побегушках – значит, он у Турка хоть и «шестерка», но не простая, из доверенных. Сразу два человека Турка вокруг нашей «керосинки» – однозначно хреновый признак. А Турок – пусть и из мелких, но все же «князь». И такая вот убогая засада – это совершенно на него не похоже, особенно в таком серьезном деле. А значит что?

– Это подстава! Тревога!!!

К счастью, народ в команде у Константина бывалый, тертый. Сначала действуют и только потом вопросы задают. Парней из досмотровой от борта сдуло, словно осенние листья ветром. А с берега, словно в подтверждение моих слов, снова загрохотали автоматы. А потом среди прибрежных зарослей раздалось очень знакомо громкое «фшшшх!». Если б голова моя не была гладкой, будто бильярдный шар, волосы наверняка встали бы дыбом (конечно, если успели бы). РПГ-7 да на дистанции чуть меньше трех сотен метров – это смертельный приговор для нашей «лайбы», залитой топливом «под пробку». Но где-то на середине дистанции оставляющий за собой легкий дымный след выстрел вдруг закрутил сложный кульбит и рухнул в воду.

«Протух, сука!» – успел подумать я, пока разворачивал в сторону неведомого стрелка пулемет, а потом придавил пальцами рычаг электроспуска. Я говорил, что из «Утеса» длинными очередями стрелять не рекомендуют? Забудьте на хрен!!! Не сейчас и не здесь! Сейчас я лупил по кустам, словно Билл Дьюк в «Хищнике», буквально выкашивая всю растительность в секторе ведения огня. А остальная команда поддерживает «Утес», кто чем может. Лично у меня желания второй шанс гранатометчику давать не возникает! Видимо, в своем мнении я не одинок – среди кустов один за другим вспухают грязно-серым дымом небольшие, но хорошо заметные на общем фоне облачка разрывов осколочных гранат. Дмитрий – старший охраны, похоже, дефицитных и дорогих ВОГов не пожалел, ГП на борту только у него есть – старенький, но ухоженный «Костер».

Интересно, был в армии норматив по смене патронного короба пулемета НСВ? Наверняка был! В советской, а потом российской армии были нормативы для всего, от разборки пулемета до наматывания портянок. Думаю, сейчас любой из возможных мною перекрыт с приличной форой. И это при том, что второго номера у меня в расчете не имеется – всё один. «Жить захочешь – не так раскорячишься», прав был безымянный очкастый усатый милиционер из «Особенностей национальной охоты». А мне верхом на бочке бензина объемом в две сотни тонн жить в этот момент хотелось просто неимоверно.

Думаю, в эти несколько минут наша баржа со стороны смотрелась очень впечатляюще. Этакий ведущий бой линкор «Миссури», только речной и сильно «в миниатюре». Ага, «в масштабе один к сорока трем», мать его так…

Несчастный подлесок на берегу мы скосили начисто, там даже загорелось что-то. Ну, может и не загорелось, а всего лишь тлеть начало, но белесый дымок пополз по земле явно не пороховой, тот развеивается быстрее. Вот теперь там ничего живого точно не осталось. С двойной гарантией. Шансы уцелеть только у тех, кто в самом начале взял ноги в руки и дернул подальше, куда глаза глядят.

Двойная засада. Похоже, нас хотели взять на сборе трофеев. Ну, да – задумка неплохая. Мы, разобравшись с засадой, начинаем шмон, выбираемся на палубу, часть – вообще на берег сходит. Почти все на виду, а точнее – в прицеле. Одновременно открыть огонь, заранее распределив цели – и все, амба… Даже если один – два из нас спрятались, об организованном сопротивлении речи уже не шло бы в принципе, только о зачистке и добивании раненых и спрятавшихся. А тут я, глазастый и злопамятный… Обломал здешним «благородным пиратам» все планы, чем огорчил их до смерти. В самом буквальном смысле. Вон они кучками изорванного пулями тряпья среди покрошенных почти в силос ветвей валяются. И в весьма немалом количестве… Что-то мне подсказывает, что на «тройную засаду» у организаторов уже банально народу не хватит, слишком уж много мы их тут наколошматили.

– Ну, ты силен! – от души хлопает меня по плечу Гольденцвайг.

Видимо, поблагодарить хотел, но при его габаритах… Будто пыль из половика выбить попытался – меня чуть с креслица пулеметного не снесло. Константин, похоже, осознал, что перестарался с выражением чувств, и смущенно хмыкнул.

– Нет, слыхал я раньше о спецназовской «чуйке», мол, нутром парни засады чувствуют, но как-то не верил. А оказывается – бывает!

– Бывает, – соглашаюсь я. – Сам видел неоднократно. Но тут – не оно. Тут – хорошая память и наблюдательность. Знаю я вон того…

Валера при помощи Юрки уже подтянули почти затонувшую моторку к борту и сосредоточенно собирали с намокших тел «урожай» ништяков, что у них при себе были. Труп моего знакомца сейчас как раз на палубе валялся, руки раскинув.

– …и того, что с «очень важным грузом» к нам приходил, тоже видел раньше, только мельком, потому и не вспомнил сразу. А как этого узнал – так головоломка и сложилась.

– И? – Гольденцвайг пока явно не понял, какая связь между двойной засадой и тем, что мне знакомы рожи бандитов.

– Это не просто маленькая банда, – объясняю я. – Это люди Турка, «князя» из Сямжи. Он хоть и мелочь среди прочих, но все ж таки… Такая бездарная засада – это не его уровень. Такую как раз какая-то мелкая беспредельная ватага могла устроить, но не «князь». У того – все серьезнее. Вот и прикинул я одно к другому: серьезные люди – и вдруг такая лоховская засада… Быть не может. Вот и заподозрил подставу.

– Да уж, вовремя заподозрил, – капитан снова поощрительно хлопает меня по плечу, на этот раз куда аккуратнее. – Еще минут пять – и почти вся команда в прицел к ним попала бы. А оставшихся – числом додавили бы. А то и просто тем же РПГ на дно отправили…

Константин задумался.

– И ящик этот еще… – тянет он.

Именно. И ящик. Пока мы его дожидались – целый день потеряли. И в ночь, понятно, никуда уже не пошли, тут капитан и штурман правы. Ночью по узким рекам да без створных знаков и бакенов, которыми сейчас никто не заморачивается, – это верный способ и баржу угробить, и самим угробиться.

Возникает вопрос: не специально ли нас в Емве задержали? Возможно, тут все подготовить не успевали, вот и притормозили нас в пункте отправления. Связь вполне могли и по рации держать. «Князь», пусть и не из самых крутых – не мелкий налетчик с Пустошей. У него с возможностями все куда лучше. А тот же армейский «Северок-К» при правильной антенне на две сотни километров работает без малейших затруднений. Так ведь «Северок» – всего лишь носимая радиостанция для разведгрупп, были на складах куда более мощные и «дальнобойные». А «князьям» много чего досталось раньше и сейчас многое доступно такого, на что у простого смертного средств никогда в жизни не хватит.

– Юрка! – принимает, похоже, решение капитан. – А ну-ка тащи сюда из моей каюты ящик, что нам последним в Емве привезли!

Замочек на ящичке был, может, и неплохой, но, что называется, от честного человека. Под нажимом маленького ломика-фомки и пары секунд не продержался: хрустнул «язычок», крышка откинулась…

– Дааа… – протянул Гольденцвайг.

Как говорится – что и требовалось доказать. «Важным грузом», за ожидание и доставку которого курьер отдал весьма немалые деньги, оказались два старых силикатных кирпича, густо пересыпанных, чтоб не гремели, свежими опилками.

– Зашибись, – спокойным, даже несколько меланхоличным голосом подвел итог невозмутимый Штольц.

– Вот не пойму, – теребит в раздумьях кончик своего шикарного «конского хвоста» капитан, – чем же я этому Турку насолить мог? Сямжа – она ж вон где… За три рубля на такси не доехать… И не на реке стоит даже… Где он – и где я?

– Наняли его, – уверенно отвечаю я. – Так что твоя главная проблема – не Турок, а в Ярославле кто-то. Думай. Кому ты там мозоли своей баржей отдавил, кому мешаешь?

– Наняли? «Князя»? – Константин явно сомневается.

– Не «князя», а «князька», – пытаюсь прояснить ситуацию я. – Мелкий он, но жадный. Это по прозвищу он – Турок, а по жизни – азербайджанец рыночный, Мамедов… Аббас, кажется, не помню. Из тех, что в самом Азербайджане позором нации считали. Торгашом мелким был, им в душе до сих пор и остался. Прикинь сам: сидит он в своей Сямже, на картошке и мясе с молоком, больше там и нету ничего – село, пусть и большое, производства там никакого не было никогда. Ну, может, лес еще валят на продажу, кругляком необработанным. А слева от него – Харовск, в котором Черномырдин-Черномор обустроился. А там – торф, лен, доски и брус из купленного у того же Турка бревна делают, да еще и стеклодувы… Справа – вообще Акоп-Акопян окопался… В Тотьме с ее солью. А Акоп, к слову, – вообще не из «князей». Вот только «на зуб» его даже князья пробовать давно не рискуют. Ученые уже. А между ними – этот самый Турок со своей картошкой…

– Да уж… Небось, там «жаба» размером с мамонта…

– Угу, если не с диплодока, – поддакиваю я, – и давит, пупырчатая, давит… Так что нанять такого – дело не хитрое. Вопрос в другом – кому ты дорогу перешел? Кто его на тебя натравил?

– А ведь они нас взорвать готовы были, – снова подает голос Штольц. – Если бы первая граната дефектной не оказалась – мелкими обгоревшими кусками уже на дне лежали бы… Да и выстрелы к РПГ – штука дорогая, простому налетчику не по карману. Прав Александр, заказали нас.

Константин мрачнеет лицом.

– Ладно, в Ярик придем – там и разберемся, кто нас с топлива так радикально подвинуть решил. Думается мне, что в Городском Совете на такие фокусы посмотрят без одобрения – сферы поделены давно и по-честному. А это все – конкретный беспредел. И с Турком тоже решать нужно…

– Турка тебе «князья» не сдадут, – пытаюсь слегка охладить пыл Константина. – Он – один из своих, тот самый Сомоса, который, может, и сукин сын, но он – их сукин сын. А ты – чужак, пусть временами и полезный. Даже не надейся.

Константин снова задумался, а потом посмотрел мне в глаза.

– Александр, а ты бы взялся?

Нормальные вы, барин, задачки ставите…

– Нет, Константин, – решил не юлить и не набивать себе цену я. – И причин много. Я – не наемный убийца, это первое. У нас с «князьями» уже давно нейтралитет, пусть и вооруженный. Они не трогают нас, мы следим, чтобы они совсем не теряли берега. Если я грохну одного из «князей», пусть даже такого убогого урода, как Турок, остальные это воспримут совершенно однозначно. Даже самые нормальные и умеренные, как Гвоздь из Никольска. Это уже вопрос сохранения лица… Это – второе.

– И грозит это… – начинает Гольденцвайг.

– Новой Чухломой это грозит, – резко заканчиваю за него я. – Причем, мы сейчас – вовсе не единый кулак, как тогда. Пока соберемся – многих смогут перебить поодиночке…

– А что им сейчас мешает начать вас отстреливать начать?

– Сложный вопрос. Одни, как Гвоздь или Черномор – вполне довольны сложившейся ситуацией. Они сели на «хлебные», доходные места, им беспредел устраивать ни к чему. Они вот-вот в настоящих, без кавычек, князей превратятся. Мы таким – не помеха, скорее – наоборот, помогаем порядок поддерживать и залетных грабителей с Пустошей отстреливать. Другие, вроде Турка, – не рискуют «статус кво» нарушать. Договор имеется и не соблюдать его – оно не по понятиям выйдет. И когда наши соберутся и пойдут мстить, у прочих «князей» повода вписаться не будет – не мы начали, косяк за «князьком». С него, выходит, и спрос. Ну, и побаиваются, думаю, до сих пор. Пусть и меньше, чем в первые годы. Урок им тогда вышел хороший. Но речь у нас не об этом. А о главной причине – третьей.

Константин, похоже, слегка поостыл и глядит на меня заинтересованно, явно ждет продолжения.

– Турок – просто наемник, пусть и немалого ранга. Причина твоих проблем не в нем. Не подписался бы он, нашли бы еще кого-нибудь. И не факт, что в самое ближайшее время не найдут…

Гольденцвайг мою мысль понял, по глазам вижу.

– Все верно, проблема – в заказчике. Не устранишь того, кто Турка на дело подрядил, – так и будешь ходить да оглядываться. Анекдот помнишь? «Проще один раз пристрелить блядующую жену, чем каждую неделю стрелять ее нового любовника»… Тут та же песня.

– А в Ярике мне с «крысой» разобраться не подсобишь?

Тут уже я задумался всерьез, прикидывая, что к чему.

– Знаешь, не в обиду, но тоже нет. Я для всех, включая тебя самого, в Ярославле пришлый, чужак. Не дело чужаку во внутренние дела влезать. «Свои псы грызутся – чужой не лезь». Как бы у вас там все ни закончилось – это будет разборка внутренняя, можно сказать, семейная. А вот мне, постороннему, лучше не участвовать. Опять же – мы все больше по бандитам, грабителям да насильникам. А у вас там уже почти «вельтполитик»… Опять же – своих людей разве нет?

– Свои – есть. И если заказчика найдем и вину его докажем – поддержка со стороны других членов Городского Совета будет серьезная. Но ты уж больно эффективен, – хмыкает капитан.

– Если поддержка еще и от кого-то со стороны будет, так тем более я тебе не нужен, – развожу руками я.

– Ну, нет – так нет, – соглашается Гольденцвайг. – Пошли трофеи смотреть, похоже, сбор к концу идет.

Насчет «к концу» – это Константин малость погорячился, парни из охраны по избитым пулями бывшим прибрежным зарослям до сих пор шарятся. Но сворачивать этот разговор пора в любом случае. Поэтому легко соглашаюсь и иду вслед за капитаном к выросшей на палубе кучке разного барахла.