Я открыла глаза. Спать не хотелось, но понежиться в кроватке, поперебирать ножками и пальцами одеялко и простынку было приятно и уютно.

Который час? – подумала я. Где мама: на работе или уже дома? Интересно, есть ли что-нибудь покушать? Если мама уже дома, почему я ее не слышу? Правда, обычно, когда я отсыпаюсь, мама тихонечко смотрит телевизор в своей комнате.

Я еще сонно осматривалась, этакое сканирование самой себя со стороны, иначе не назовешь. Все вещи, игрушки, поделки, фотографии, аппаратура, картинки на стенках – это я, моя жизнь, от детства до теперь, как у Горького, которого я так и не дочитала.

Блин, где же звонит, телефон или мне кажется, что где-то звонит? Да нет, точно гудит бесшумка. Рукой я нащупала мобилку, хорошо расположившуюся почти под кроватью.

– Алло. Хорошо. Я поняла, буду раньше. Давай, до вечера.

Звонили из клуба. Папа попросил меня сегодня выйти, и пораньше, из-за корпоратива. А если сам Папа попросил, значит, приказал.

Меня тошнило уже от всего этого, но как жить-то, если делать я ничего не умею и не хочу, собственно говоря. Открыть бы свое дело. Какое? – спросите вы, да любое, но в идеале хочу владеть ночным клубом, быть хозяйкой и смотреть на жизнь иными очами. Приказывать, увольнять, принимать на работу, следить за всем. Строить и реализовывать планы и проекты буду я, а не какой-нибудь жиденыш-мажор из МГИМО. И для этого требуется всего-то миллион долларов. Это лет семь, восемь моих ночных танцев и большая из них в VIP-кабинках, а потом смело в дурку на лечение сосудов головы.

Снова загудел мобильник, наконец-то. – Да, сладкий, привет, как ты?.. Сегодня?.. А что, у тебя сегодня выходной? Думаю, невозможно, меня вызвали на работу в срочном порядке… Алло, что ты замолчал? Не молчи, ты обиделся?.. Откуда ж я знаю, просто вызвали, я не могу, прости… Алло, ты не можешь меня понять, что ли? Не надо сейчас так говорить, это лишнее… Не перебивай, ты все знаешь…. Это относится как ко мне, так и к тебе. Не будь идиотом, почитай еще раз ваше «крейзи-меню», освежи свою память… Да все у вас там выезжают. Знаешь, если б ты был из хора мальчиков при церкви, то да! А так, извини… и вообще, блядь, о чем мы говорим, тебе обязательно надо было взбесить меня пораньше сегодня? Еб твою мать, Малыш, у тебя это получилось!..Я отключилась. Продолжать разговор не было ни сил, ни желания. Его мужское самолюбие ушло далеко от него самого. Господи, ну зачем же мне портить и так никакие нервы, он же должен это понимать, хотя он еще совсем дите малое, неразумное. Сколько же надо иметь сил, чтобы жить на земле? А ведь не так давно мне искренне казалось, что нет ничего страшней школьных проблем и что в самой жизни без школы все намного проще. Оказаться бы сейчас на необитаемом острове, чтобы никого и близко не было, ну, может, кроме Малыша, после того как чуть подрастет. Услышать бы его запах и бархатный шум сине-зеленого океана, ощутить тепло африканского солнца и уловить легкий ветерок где-то во Французской Полинезии. Эх, мечты, мечты.

Уже через часик я спокойно потягивала ароматный кофе на кухне. В коридоре послышались шаги, и скрипнула входная дверь. – Детка, ты проснулась? Вчера я не могла до тебя дозвониться весь день.– Да, мамулечка, я была со своим цыпленком.Мама подошла ко мне и нежно чмокнула, я обняла ее и начала жаловаться.– Дурачок меня обижает и ругается на меня не по делу.Мама улыбнулась. Ей напомнило это меня совсем маленькой, когда я на кого-то жаловалась и искренне, как все дети, переживала за что-то.– А что такое? Из-за чего?Тут я уже стала взрослой.– Из-за того, что я должна сегодня выйти на производство, а он специально взял выходной, чтоб вместе провести. Но я-то тоже в свой выходной буду «крутиться».Я ждала, что мама как-то откомментирует, но она промолчала.– Я ужасно хочу есть.– Хочешь, я для тебя что-нибудь приготовлю?Мамины глаза загорелись, и она, как ребенок, запрыгала от удовольствия.– Хочу, хочу.Мне оставалось только придумать, что именно.