После обеда встречаю молдера Тина. Он не слишком доволен тем, что его выгодный объект и одну из лучших бригад забирают. Он сопит, но вслух ничего не говорит. Но я вижу по его виду, что он не рад решению Дайр Унна.
Историческая справка
Молдеры: планета происхождения – Мэллор. Рост 1,6-1,9 м., продолжительность жизни 80-120 лет. Население 25 млрд. Уровень устойчивости к алкоголю – 60 баллов по шкале Шустова, уровень IQ – 90-109 баллов. Млекопитающие, размножаются половым путём. Проживают парами, однако далеко не все молдеры остаются верными, а зачастую имеют контакты на стороне. Внешне практически не имеют волосяного покрова, однако имеют вибриссы на лице и других частях тела. Лицо вытянутое, продолговатой обтекаемой формы. Глаза тёмные, миндалевидные, высоко посажены. Уши спрятаны в череп и внешне представляют лишь небольшие отверстия. Все эти изменения произошли во времена зарождения данной расы, потому как на планете Мэллор сильнейшие ветра и ураганы. С другими расами контактируют удовлетворительно, часто кажутся заторможенными и не принимают активное участие в жизни галактического общества, однако многие имеют способности в пилотировании и технике. Тяжело воспринимают новые данные, сильны лишь в том, что делают постоянно. Несмотря на способности в области технологий, в космос вышли одни из последних вследствие своей заторможенности и отсутствия желания что-либо менять в своей жизни.
Летим на его звездолёте в систему Денеба. Ну и техника! Мой, хоть и старенький, но жару ещё даст. А этот, кажется, может развалиться на лету. Страшновато, хотя водит он его не так уж плохо. Весь путь занимает часа полтора, в течение которых я всё ещё борюсь с головной болью. Но, кажется, мне гораздо лучше. Я безразлично наблюдаю, как мы перестраиваемся из одной полосы в другую, улавливая гамма-лучи передатчиков. Трасса довольно загружена, а лететь ещё далеко. Почти засыпаю под дёрганье двигателей.
Просыпаюсь от резкой остановки моей колыбельной. Открываю глаза, вижу, что находимся на искусственно созданной станции. Мы уже залетели внутрь огромного сооружения, шлюзы закрылись за нашим звездолётом, и на огромной лётно-парковке зажглись яркие неоновые прожекторы, указывая путь к выходу в жилую зону станции. Рассматриваю всё широко открытыми глазами. Данная планетарная станция расположена в системе белого сверхгиганта спектрального класса «А». Я почти никогда не бывала на орбитальных станциях подобного типа.
Орбитальные станции начали строить давно. Много тысячелетий назад они использовались лишь для проведения различных изысканий, на них жили лишь учёные да исследователи космоса. Но с течением времени такие станции стали больше, порой достигая неимоверных размеров. В основном они строятся там, где нет планет с подходящими для гуманоидов галактики условиями проживания. Станции бывают различных типов: изредка они представляют собой сферические сооружения, но в основном это двух, трёх и более рукавные элементы. Иногда они бывают многоярусными, в зависимости от их назначения.
Они как стая миниатюрных планет вращаются по орбите звезды, к которой прикреплены регионально. И они не транспортируются от одной звезды к другой. Это такая же недвижимость в галактическом разумении, как и те здания, что расположены на поверхностях обитаемых планет. Там такие же флэт-хаусы, такие же шоп-маркеты, школы, развлекательные учреждения и всё остальное, что необходимо для жизни. Всё почти то же самое. На них искусственно созданная атмосфера, которая поддерживается при помощи многочисленных мощнейших генераторов воздуха. Изобретя подобные типы орбитальных станций, человечество вместе с другими гуманоидами когда-то совершило грандиозный прорыв, позволивший заселить всевозможные уголки космоса, ведь далеко не каждая планета с атмосферой подходит для постоянного пребывания там. Да и создать искусственную атмосферу на целой планете дорого даже для космических масштабов. Но есть одно «но».
Звёзды, по орбите которых и вращаются эти орбитальные станции, не всегда благоприятно воздействуют на них. Вспышки радиации, исходящие от светил, медленно, но верно разрушают части станций, что повернуты к звезде. И если этот процесс запустить, то последствия могут быть весьма плачевны. Конечно же, радиус удаления орбитальных станций от светил обычно достаточен, чтобы эти сооружения могли безопасно существовать и функционировать. Ведь если расположить их дальше, то аккумуляторным установкам накопителям звёздной энергии не будет хватать мощности. Поэтому их месторасположение на орбите тщательно высчитывается и находится нечто среднее. Но вспышки радиоактивного фона нельзя просчитать заранее. Поэтому разумные существа, населяющие Вселенную, научились бороться с этим недугом.
Вся часть орбитальных станций, что воспринимает на себя излучение звёзд, покрыта специальным многослойным покрытием. Состав может быть совершенно разным, но принцип действия всегда один и тот же. И если это покрытие создаётся на новой станции, то это вызывает гораздо меньше затруднений, чем ремонт существующего. А тем более, если эта станция является жилой. Вот в этом-то и состоит главная сложность ремонта этих покрытий.
Вспышки радиации непредсказуемы, как бы учёные не пытались их прогнозировать. Иногда их может не быть месяц, а иногда они заряжают очередь на несколько дней. Бывают кратковременные, но мощные вспышки, сопровождающиеся взрывами на светиле. Бывают совсем слабые, не несущие никакой угрозы. Но выполнение работ даже при таких мизерных колебаниях радиационного фона уже невозможно. Именно поэтому подобные работы обычно хорошо оплачиваются. Да ещё есть доплаты за вредность. Обычно такие работники, или космо-изолировщики, как их называют, не бедствуют. У них всегда найдётся работа.
Вспоминая все свои теоретические познания в этом вопросе, одновременно смотрю на Тина. Он еле шевелится, тюлень такой, всё что-то бубнит себе под нос. А я хочу скорее попасть наружу! Едем на местном каре в техническую часть станции под названием Пина-3. Берём там скафандры, переодеваемся. Поднимаемся по шахте станции на специальном гидро-подъёмнике, типа лифта, который ведёт наружу, на поверхность. Ура! Скоро я своими глазами увижу то, что всегда вызывало у меня особый интерес. Какой-то сплошной экстрим! Вау!
Зрелище, что открывается передо мной, на всю жизнь врезается в память. Огромный Денеб во всей своей величественной красе. На него невозможно смотреть невооруженным глазом, но к счастью, в этих скафандрах есть специальные щитки, которые защищают глаза от этого слепящего света. Через эти щитки, которые отражают фотонный поток, всё смотрится довольно таки привлекательно. Ближайшие звёздные скопления, которые не всегда рассмотришь из звездолёта и тем более поверхности планет, предстают в нереально красивом свете, переливаясь всеми цветами радуги. Я останавливаюсь, в полном восторге, пытаясь принять в себя всё это звёздное великолепие.
Тин медленно продвигается по поверхности станции, которая вся потрескалась от вспышек. Такое покрытие, как здесь, не используют уже сотни лет, это устаревший вариант. А ведь когда-то этот материал, под названием дио-ребур, использовали везде и всюду. Это один из первых изобретённых в нашей галактике материалов для покрытия орбитальных станций. Вон в других галактиках, вообще уже забыли, что это такое. А наши гуманоиды Млечного Пути до последнего лепили, причём не снимая старые слои. В результате весь пирожок, насчитывающий по пятьдесят и больше слоёв, начинал давать трещины, конденсируя в себе такой поток излучения, что обитатели орбитальных станций стонали от чрезмерного количества радиации. На орбитальной станции Пина-3 практически то же самое. Но здесь ещё ничего, терпимо. Ещё десяток лет продержалось бы.
Идём с Тином дальше, вдали виднеются силуэты в скафандрах. У нас в скафандрах установлена радиосвязь, благодаря которой все всех слышат на расстоянии нескольких метров. Можно, конечно, переключить режим на индивидуальный, для личного разговора. Для этого нужно лишь сконнектить датчики на скафандрах. Подходим к космо-изолировщикам Тина. Или моим? Уже моим, поправляю себя. Всего на данной строительной площадке насчитываю около двадцати гуманоидов в скафандрах. Кто-то есть и дальше, но издалека я не могу толком ничего рассмотреть, Денеб немного слепит меня даже сквозь антифотонный щиток.
Увидев Тина, все вдруг начинают работать. В нашей галактике уже много строительных работ выполняют роботы. Но робота невозможно запрограммировать так, чтобы он делал всё как надо. Программирование хорошо на новых объектах, где всё внесено в систему, а вот на таких участках машины порой бесполезны. В большей мере они лишь вредят. Это целое творчество, а не работа. Конечно же, для облегчения труда давно изобретены множество механизмов, и гуманоиды всей Вселенной больше не прилагают таких физических усилий, как бывало в древние времена. Но управляет всё равно всем разумное существо. Все машины при любом их предназначении должны подчиняться разуму. Это первая заповедь всей Вселенной.
Но мы целенаправленно идём к кому-то. Несколько сот метров это ерунда в масштабе всей орбитальной станции. Хорошо, хоть продуманы множественные выходы наружу. Иначе бы пришлось пилить до них полдня. Подходим. Вижу перед собой человека в скафандре. Это точно человек? Я не ошибаюсь? Или опять какой-нибудь молдер?
Историческая справка
Люди: планета происхождения Земля. Рост 1,6-2,2 м. Продолжительность жизни 100-140 лет. Население около 75 млрд. Населяют преимущественно центральную часть Млечного Пути. Встречаются в Магеллановых облаках и галактике Андромеды. Размножаются половым путём, живут парами. Могут иметь потомство с гервинами и носителями гена телепатии. Устойчивость к алкоголю – 70 баллов по шкале Шустова, уровень IQ – колеблется в широком диапазоне 90-140 баллов. Любопытные гуманоиды, любящие всевозможные новшества и риск, вследствие чего одни из первых начали космическую экспансию. Цвет кожи колеблется от бледно-розового до чёрного, встречаются желтоватые или красноватые оттенки. Волосяной покров на голове тоже имеет большой спектр оттенков, включая белый, рыжий, каштановый, чёрный и всевозможные пограничные цвета. Характер любознательный, на контакт с другими расами идут охотно, но без необходимости не вмешиваются в личные дела других представителей разумного населения галактики. Обладают хорошей работоспособностью, однако не всегда считают нужным следовать указаниям свыше, имеют на всё своё ярко выраженное мнение. Часто занимают руководящие должности в различных отраслях, хорошо разбираются в технике. Интересуются политикой.
Нет, человек, я вижу часть его лица сквозь щиток скафандра. Уф! В руке у него флэймер, который извергает яркую синюю струю раскалённых газов и плазмы. От флэймера тянется длинный шланг, что идет к мини-цистерне с горючим. Он катит ногой блестящий рулон, подталкивая его носком сапога, и совсем не обращает внимания на то, что синее пламя разлетается от сапога его скафандра. Плазменный луч слегка затухает на глазах, а человек осматривает ту площадь, что вскрыта впереди. Что там не в порядке? Вижу, психует, подкручивает пламя на минимум. Идёт к цистерне, пинает её ногой изо всей силы. Слышу в коммуникаторе набор нецензурных выражений. Потом подкручивает регулятор и направляет поток плазмы прямо на цистерну, обходя её со стороны. Видимо, результат всё же есть, потому что пламя вновь увеличивается, и тот как ни в чём не бывало, продолжает работу.
– Эндор Грант! – слышу в коммуникаторе голос Тина. – Что ж ты делаешь?
– А, Тин! Это ты! Да что я делаю?! Опять подсунули левую смесь, один конденсат!
– Другой не будет! Ты же сам знаешь, какие цистерны к нам прилетают из ГалВинда! Экономить надо везде!
– Не по пол-же цистерны! Они там вообще обнаглели! Небось, частникам полные прут. Или они там левые колонны заправляют?
– Не знаю. Откуда мне знать, куда они свою плазму девают! Чего сам катать взялся? Я прислал же тебе пять гуманоидов на той неделе?
– А ты их видел? – слышу возмущённый голос. – Они же зелёные! Ничего делать не могут! Да мало того, посмотри на них!
Человек показывает рукой на толпу еле шевелящихся гуманоидов вдалеке, что переминаются с ноги на ногу.
– И чё?
– Да они пленные! – слышу злой тон. – У меня пять декаров вскрыто до нуля! А завтра наверняка будет новая вспышка! Что ты предлагаешь мне с ними делать? А потом им зарплату плати их наших заработанных. Ходят! Часы выхаживают!
– Ладно, – слышу голос Тина, – не злись. Кстати, зарплату вам будет начислять ваш новый начальник!
– А тебя чего, увольняют? – слышу в коммуникаторе издевательский голос.
Ржу про себя. А бригадир то с юморком!
– Нет пока, – смущённо отвечает Тин. – Приказ Дайр Унна! Вот ваш новый прораб! Слазь, идём знакомиться!
– Сейчас, вы идите, я догоню. Надо хоть этот рулон догнать!
Теперь уже втроём спускаемся вниз, внутрь Пины-3. Заходим в бытовое помещение, снимаем надоевшие скафандры. Поднимаю глаза и вижу перед собой мужчину. Он старше меня, не пойму насколько. Лицо чумазое, рыжие волосы взъерошены. Не брился видать уже несколько дней. На лбу от напряжения прорезаются несколько морщинок. А он смотрит на меня, пытается что-то сказать. Но видать дар речи потерял. Что, не можешь поверить в то, что твоя новая начальница женского пола? Я и сама не ожидала!
– Тин, ты уверен? – чуть заикнувшись, спрашивает он.
– Ещё как, Эндор. Меня вчера Дайр Унн лично вызвал, такую оттяжку дал. А потом сообщил, чтобы я передал вас этой девушке, – говорит он так, будто меня нет рядом.
– И чего теперь? – Эндор Грант удивлённо смотрит на Тина.
– Кассандра, знакомься. Эндор Грант!
«А-а-а! Опомнился, молдер!»
– Очень приятно! – я улыбаюсь в ответ. – Надеюсь, сработаемся!
Эндор Грант гневно сверкает в мою сторону зелёными глазами.
– Да уж! А я-то как надеюсь!
Составляем с Тином и Эндором список материалов. Просматриваем наличие всего на складе у подъёмника. Забираю журналы инструктажей и список местных рабочих-гуманоидов. Интересно, почему в этом списке не указано, кто из них кто? Интересно, есть ещё люди в бригаде Эндора? Понятно, почему. Все равны в нашей галактике. Равные права и у гервинов, и у молдеров, и у триннов и всех-всех остальных. Вот только хотелось бы почаще встречать людей, видеть в этой разношёрстной толпе человеческие лица!
Довольно скучно иметь один объект после того, как их было несколько, хоть и не своих. Лучше бы я раньше ценила это свободное время, если бы я знала заранее, что скоро его не будет вовсе. Но, к сожалению, мы не всегда можем прогнозировать наше будущее. Но, возможно, это к лучшему. Иначе жить станет неинтересно.
Хотя почему я назвала скучным это время? Я очень даже занята. У меня ведь есть свой объект. Я летаю на него каждый день, вникаю в процесс производства. Летаю не на своем ЛД-001, а на грузовом звездолёте, который ждёт, пока я решу все свои вопросы. Зачем тратить личное драгоценное топливо на рабочие нужды? Иногда успеваю даже на обед домой, куда доставляет меня по пути с объекта мой пилот. В общем, не жизнь, а сказка. Вот только денег по-прежнему не хватает на всё, что мне хочется.
Знакомлюсь попутно со своими работниками. Кроме Эндора в бригаде есть ещё пандер по имени Шрэн, есть два молдер Цум и пандер Гум, остальных по именам уже не помню. Но у точно меня собралась полная коллекция пленных гуманоидов со всей галактики. В то время, когда я не на объекте постоянно созваниваемся с Эндором Грантом, решаем производственные вопросы. Он кажется мне довольно ответственным. И он является единственным человеком моей многорасовой бригаде. В конце месяца первый раз в жизни сама составляю электронный табель. Компьютер сам рассчитывает все цифры, но заносить данные нужно вручную. Вроде всё сошлось и циферки сравнялись. Уф! Отправляю по сети моё произведение в кадры. Час спустя мне ви-фонит Ханни:
– Зайди ко мне! У тебя ошибки!
«Бесы Ориона! Какие ошибки! Я три часа над ним корпела!»
Вздыхаю, поднимаюсь на четвёртый этаж. Вылажу из лифта, столкнувшись по пути с Крысом Алми.
– Как дела? – спрашивает он, лупая чёрными глазками.
– Неплохо! Работаю!
Я знаю, он недоволен решением Дайра Унна о передаче мне ремонта орбитальной станции. А ведь он так метил передать мне объекты Вжика. Но поделать он ничего с этим не может. Решение шефа окончательное и обжалованию не подлежит.
– Вечером планёрка! Не забудь! – напоминает он.
Как можно забыть о планёрке? Такого спектакля как там больше нигде не увидишь (разве что иногда по утрам в кабинете Зуба). Захожу в кабинет Ханни. Она одна, её коллега Гай умчалась по своим делам. Плюхаюсь в кресло, как ни в чём не бывало. Ханни, добрая душа, включает кофе-машину. Она уже знает моё чрезмерное пристрастие к этому напитку.
– Ку-ку! Чего не так в моём табеле?
– Сейчас посмотрим! – Ханни переключает свой большой монитор на мой документ, и мы вместе рассматриваем его, ища ошибку в цифрах.
– Как дела? – попутно спрашивает она.
– Дела? Вроде бы неплохо. Работаем, – улыбаюсь я.
Она вдруг замечает имя, что стоит в моём длинном списке первым.
– Эндор Грант? Так он у тебя?
– Угу, – мычу в ответ, глотая свое кофе.
Ханни задумывается, поправляя волосы, вспоминает что-то.
– Интересный такой мужчина! Когда он пришёл устраиваться на работу, думала новый мастер. А оказалось космо-изолировщик.
Я понимаю, что даже не знаю, сколько Эндору лет. Почему-то он всегда предстаёт передо мной в одном и том же небритом виде или скафандре.
– Ага, – соглашаюсь я. – Интересный.
– А ты знаешь, что у него жена погибла? – вдруг спрашивает Ханни?
Нет, конечно. Откуда мне знать такие подробности?
– Да? – удивлённо спрашиваю я.
– Представляешь, страшная авария, несколько лет назад. Три звездолёта столкнулись. Это было ещё задолго до того, как он к нам устроился. Он один ребенка воспитывает. Сына.
– Ничего себе!
Я, правда, очень удивлена такими подробностями. Откуда мне было всё это знать? Я же только по работе с ним общаюсь. Считаю нужным прекратить разговор на эту тему. Я не против иногда обсудить подчинённых, но эта тема затрагивает меня. Так сказать, слегка ошарашивает. Сверяем цифры дальше, находим ошибку. И бац – всё сходится. Вот только времени не остается абсолютно, пора бежать на планёрку.
Как я уже говорила, наши планёрки – это особый спектакль. Таких фраз, какие там иногда выскакивают, больше не услышишь ни в одном уголке галактики. Чувствую, пора завести отдельный электронный блокнот, чтобы коллекционировать некоторые высказывания своих коллег. Я отлично знаю, во сколько начало, но как всегда опаздываю. Не могу ничего с этим поделать. В конце концов, залетаю в большой кабинет Крыса Алми, все вакантные места за длинным столом уже заняты. Стэн, видя моё замешательство, двигается, машет рукой: «Вот оно! Свободное место. Сюда иди!»
Роняю в пути свой электронный блокнот, приходится наклониться, чтобы поднять его. Чувствую сзади на мягком месте чей-то пристальный взгляд. Не обращая внимания, с деловым видом усаживаюсь на своё место. Вижу напротив Ханни, что с укоризной смотрит на меня.
Начинается всё с решения общих вопросов и политинформации. По очереди задаются вопросы по различным отделам нашей компании. Это происходит довольно быстро. А вот потом начинается самое интересное – разбор полётов по участкам. И неважно, прав ты или нет. Нашу управляющую тройку гуманоидов, что включает в себя Крыса, Зуба и Краша это мало интересует. Большую часть планёрки все слушают громкий рёв Зуба. Хорошо, хоть шефа сегодня нет, счастье какое! В конечном результате Зуб записывает «просьбы» прорабов по технике, а Краш составляет на своём планшете список необходимых срочно материалов. У меня создаётся такое впечатление, как будто все просят материалы не на объект, а себе домой. Чёт я не поняла? Вы же живёте за счёт этих объектов? Иначе кому надо вся эта компания? Пытаюсь внимательно слушать. Но что-то мои мысли всё перескакивают на Эндора Гранта. Это же надо, такое случилось. Я не знаю в тот момент, как правильно воспринять ту новость. Мысли в ступоре в прямом смысле этого слова. Дёргаюсь от криков Крыса Алми.
– Сандра! Ты меня слышишь вообще!
Понимаю, что пропустила нечто интересное. Поднимаю голову и вопросительно смотрю на Крыса.
– Кассандра Фрей! Если бы ты жила триста лет назад, то Линстан тебя бы уже в ссылку отправил в туманность Ориона! – он обводит взглядом всех присутствовавших и, замечая, что Тин смотрит куда-то в свой видеофон, добавляет. – И не только тебя! И я бы всех вас туда отправил!
Это выражение его коронное. Он употребляет его каждый день по поводу и без. Линстан – это правитель-диктатор, что управлял Млечным Путём три века назад. Телепат-человек типа нашего Дайр Унна. Изучали когда-то на уроках истории. У него особая политика была, своеобразная. А в туманность Ориона отправляли на звёздные рудники всех, кто не был согласен с его точкой зрения. Или вообще говорил много лишнего. Меня бы точно туда отправили, даже не сомневаюсь.
– А чего? – осмелеваю я. – У меня пока всё в порядке.
– Ничего! Завтра зайдёшь. Поговорим!
– Угу, – мычу в ответ и нагло отворачиваюсь, глядя в окно.
Я знаю, что его это бесит. Получаю от этого несравнимое ни с чем удовольствие. Делаю вид, что мне всё равно. Чувствую, как он аж из себя выходит, но его отвлекает Зуб, и всё начинается по-новой. Где мои беруши! Неужели весь этот цирк завершается? Уже не верится. Выходим с Ханни, спускаемся к ней в кабинет. Она странно смотрит на меня.
– Ты себя видела? На планёрке?
Странный вопрос. Как я могу видеть себя. Чего не в порядке?
– А что? – спрашиваю я.
– У тебя же все возмущение на лице написано! Молчишь, а по физиономии можно каждое слово прочесть. У тебя же все эмоции на лице отражаются!
Да, согласна. Мой ещё один недостаток. Я не умею внешне скрывать свои эмоции. Впредь надо быть осторожнее, стараться контролировать себя.