Гештальт-консультирование и гештальт-психотерапия
Нередко приходится слышать вопрос: «Сколько по времени длится гештальт-терапия?» Есть два жанра гештальт-работы в кабинете терапевта – консультирование и психотерапия. Консультирование – это относительно короткая форма психологической помощи, которая включает от 1 до 5—10 сессий. Второй жанр – это психотерапия. Она более длительна, длится месяцами, а иногда даже годами. Средняя частота встреч при гештальт-психотерапии обычно один раз в неделю, если речь не идет об острых кризисных состояниях. Длительность работы зависит, во-первых, от проблемы и запроса клиента, во-вторых, от того, насколько сложится терапевтический альянс. Некоторые клиенты изначально говорят, что не планируют длительное посещение терапевта, а хотят для себя разобраться, что им делать в текущей ситуации. Это предопределяет формат работы в виде консультирования. Есть случаи, когда очевидно, что проблема не может быть решена за несколько сеансов. Например, когда речь идет о неврозах или межличностных проблемах, вызванных устойчивыми чертами характера.
Но даже если клиент настроен на длительную работу, для того чтобы терапия состоялась, одного этого недостаточно. Между клиентом и терапевтом должны сложиться определенные отношения, которые можно назвать сотрудничеством или альянсом. Прежде всего, клиенту важно чувствовать себя достаточно безопасно и комфортно рядом со своим психотерапевтом (хотя естественно, что абсолютной безопасности и комфорта достичь невозможно). Он должен чувствовать заинтересованность с его стороны и желание помочь. Но это тоже не все. Терапия – это продолжительная и часто тяжелая работа, и чтобы эта работа дала результаты, клиенту необходимо взять на себя ряд обязательств. Кроме посещения терапевта в определенное оговоренное время и оплаты, клиент должен проявлять инициативу в ходе терапевтической работы. Он должен активно рассказывать о том, что его беспокоит, тем самым определяя направление работы, осознавать плохо осознаваемые эмоции и мотивы своего поведения, что иногда болезненно, предпринимать посильные действия по изменению своего поведения в жизни. Часть клиентов, осознав объем усилий, который нужно приложить, отказываются от этого предприятия. Кроме того, есть категория клиентов, которым трудно дается осознавание – оно вызывает сильное сопротивление или им трудно делать выводы из осознанного материала и переносить их на свою повседневную жизнь. Они являются не лучшими кандидатами для гештальт-терапии, и, возможно, для них будут более полезны другие направления психотерапии.
Состоится ли терапия в каждом конкретном случае ни клиент, ни терапевт не могут знать заранее – обычно это решение превращается во вполне осознанное намерение после ряда встреч, когда клиент почувствовал на опыте, в чем заключается процесс терапии, испытал к нему интерес и вынес хотя бы небольшую пользу для своей жизни. Терапевту со своей стороны важно чувствовать в себе потенциал, чтобы работать с этой личностью и проблемами, которые были предъявлены, испытывать интерес и быть вовлеченным в процесс. Ф. Перлз определял позицию гештальт-терапевта как симпатию – вовлеченность и осознавание как себя, так и клиента. Гештальт-терапевты также считают, что терапевт должен создавать условия, чтобы в какой-то момент между ним и клиентом стали возникать отношения Я – Ты.
Техники гештальт-терапии
Какие-либо техники и психологические упражнения не являются обязательным атрибутом гештальт-терапии, и не всегда с энтузиазмом воспринимаются клиентами. Тем не менее, если это продиктовано потребностями клиента и есть предположение, что это будет полезно для него, гештальт-терапевт имеет полное право использовать уже известные технические приемы либо изобретать новые. Техники в гештальт-терапии называются экспериментами. Это значит, что они создают ситуации, в которых клиент может испытать, попробовать новый, непривычный для себя опыт. В то же время зачастую сеансы гештальт-терапии происходят вовсе без применения каких-либо специальных технических приемов, просто в форме диалога между клиентом и терапевтом.
В 60-е гг. Ф. Перлз разработал ряд терапевтических процедур, которые возникли как модификации позаимствованных им техник психодрамы Морено. Сейчас они не слишком часто используются гештальт-терапевтами, но иногда могут оказываться полезными.
Сосредоточение на настоящем. В 60-е лозунгом гештальт-терапии стали слова «Я и Ты, Здесь-и-теперь, Что и Как». О каждом из этих принципов уже говорилось выше. Однако реализовать их на практике довольно непросто. Что касается принципа «здесь-и-теперь», то для нас более привычно находится в своих мыслях, воспоминаниях о прошлом или фантазиях о будущем. Для того чтобы клиент сосредоточился на переживании актуального опыта Перлз придумал специальное упражнение – он просил клиентов описывать свой непосредственный опыт, начиная каждую фразу словами «Здесь и теперь я осознаю…». В настоящее время гештальт-терапевты редко используют эту технику в таком виде, а обычно реализуют принцип «здесь-и-теперь» по-другому – с помощью вопросов о том, что клиент чувствует, думает, видит, слышит непосредственно в данный момент времени.
Техника монолога. Терапевт может предложить клиенту, произнести монолог от имени предмета, находящегося в комнате, какой-либо части своего тела, беспокоящего симптома или части личности, с которой он ведет внутренний спор. Ее цель помочь клиенту соприкоснуться со своими чувствами, заметить неосознаваемые импульсы. Например, заметив, что во время своего рассказа клиент раздраженно притопывает ногой, терапевт может спросить его: «Что говорит ваша нога?» Или если клиент говорит, что испытывает чувство, которое ему трудно объяснить, попросить его произнести монолог от имени этого чувства.
Амплификация. Иногда, для того чтобы помочь клиенту лучше осознать свои ощущения, эмоции, неосознанно возникающие побуждения, терапевт может предложить ему намеренно занять утрированную позу, преувеличить непроизвольно возникающее телесное движение.
Техника пустого стула. Фриц Перлз часто предлагал своим клиентам провести диалог с воображаемым персонажем, находящемся на пустом стуле. Это мог быть значимый другой, образ сновидения или часть личности клиента.
Эта техника позволяет наглядно увидеть, как клиент ведет себя во взаимодействии, помогает клиенту выразить свои подавленные чувства, присвоить себе эмоции, которые были спроецированы на других людей.
Отреагирование. Когда клиента переполняют сильные эмоции (горе, гнев и т.д.), для того чтобы он смог освободиться от них, терапевт может предложить ему выразить их в виде крика, слов или физических действий. Например, побить стул или подушку.
Как Перлз применял, разработанные им техники, можно подробно узнать, прочитав книгу «Гештальт-семинары (Гештальт-терапия дословно)» и посмотрев видеозаписи, которые доступны в сети.
Гештальт-терапия индивидуально и в группе
Первоначально гештальт-терапия создавалась как метод индивидуальной терапии. В 60-е гг. в период работы Фрица Перлза в Эсаленском институте, в связи с тем, что ему приходилось проводить семинары для большого количества людей, групповая форма работы стала для него основной. В то время он даже стал говорить, что индивидуальная терапия устарела. Действительно групповая форма работы имеет очень много достоинств. Поскольку типичные проблемы людей, в целом, достаточно похожи, то когда один из участников работает над своей проблемой, другие, имеющие сходные трудности, непроизвольно эмоционально идентифицируются с ним и проводят внутреннюю работу над собой. Это позволяет сократить время терапии. В группе у клиента есть возможность получить больше эмоциональной поддержки от разных участников, нежели при формате работы один на один. В группе участник может получить намного больше обратных связей относительно того, как его воспринимают другие люди, и поскольку они даются разными людьми, то отражают многообразие восприятия. В группе больше возможностей для того, чтобы опробовать новые варианты поведения в общении, и есть возможность сразу же получать обратную связь.
На своих эсаленских семинарах Перлз обычно приглашал добровольцев на сцену и работал с ними один на один в присутствии аудитории. В обычных терапевтических группах такой формат работы малоприменим, поэтому, как правило, в них чередуется свободное взаимодействие участников между собой, выполнение каких-либо групповых упражнений и их обсуждение, работа ведущего с проблемой кого-либо из участников и обратная связь группы по поводу этой работы. Групповая терапия наиболее полезна людям, чьи основные трудности связаны с общением, хотя в группе могут обсуждаться и проблемы, связанные с внутренними переживаниями.
Несмотря на достоинства у групповой терапии есть и ограничения. Она не подходит для людей слишком тревожных или чувствительных к критике, а также для клиентов, которые испытывают трудности с контролем своего поведения. Возможно, они смогут стать хорошими кандидатами для групповой терапии после прохождения курса индивидуальной. Кроме того, бывают проблемы, которые клиенту слишком трудно озвучить на группе в связи с их интимным характером. В этих случаях будет показана индивидуальная форма работы.
Когда гешталь-терапия бывает полезной, а когда оказывается бессильной
В опыте каждого практикующего терапевта были случаи, когда его попытки помочь не приводили к успеху. Такие инциденты побуждают задумываться, в чем была причина этого: в не слишком умелых действиях терапевта, в характерологии клиента, в характере отношений, которые развивались между ними, или в несоответствии психотерапевтического метода нуждам конкретного клиента? Психологи и психотерапевты обычно не особо любят делиться неудачными случаями из практики и предпочитают рассказывать и писать только об успешных. Однако я рискну поделиться одним из таких.
Однажды мне позвонил мужчина, чтобы записаться на прием. Его голос звучал подчеркнуто любезно. Он сказал, что ему порекомендовали обратиться ко мне, он читал о гештальт-терапии, и думает, что наша беседа будет «целительной». Интонации и формулировки, которые он использовал, вызвали у меня некоторое замешательство. В особенности слово «целительной», произнесенное с легкой иронией. Мне трудно было примерить на себя роль целителя. В уме стал возникать образ шамана, бьющего в бубен или варящего тайное зелье.
В назначенное время мы встретились в кабинете. Это был крупный мужчина. Раньше он занимал руководящую должность. Он достаточно долго и подробно рассказывал о себе, и о своих проблемах в отношениях с людьми, практически не глядя на меня. Свой рассказ он сопровождал ссылками на некоторые книги по психоанализу и инсайты, которые из них вынес. В завершение он сказал, что кое-что читал о гештальт-терапии, и ему кажется, что она может оказаться для него полезной. Особенно его заинтересовало то, что, как он понял, гештальт-терапия помогает завершать гештальты.
То, что он оказался подкованным в психологии и достаточно рефлексивным, несколько воодушевило меня, и я решился задать ему пару вопросов про детали того, что происходит у него в отношениях. Он, наконец, посмотрел на меня и сказал: «Ну, я же уже все рассказал! У гештальт-терапии есть какие-нибудь методы, чтобы решить мою проблему?» Было видно, что он начинает раздражаться. Я почувствовал растерянность и смущение, и попытался осторожно объяснить ему, что методы, конечно, есть, но для этого нужно более детально исследовать то, что происходит у него в процессе общения и для этого нам нужно будет более подробно об этом разговаривать (его проблемы касались преимущественно межличностных отношений). Он, казалось, задумался. И это вселило в меня некоторую надежду. Час подходил к концу, и мы договорились продолжить работу в следующий раз. Мне показалось, что мы пришли к некоторому взаимопониманию, и это несколько окрылило меня.
Каково же было мое разочарование, когда на нашей следующей встрече та же ситуация повторилась точь в точь. Когда я ему сказал, что теперь неплохо было бы более детально разобраться, что у него происходит в отношениях с конкретными людьми, он ответил: «Я же уже все рассказал вам в прошлый раз. Если у вас есть инструменты, чтобы решить мою проблему, применяйте их». Когда я высказал предположение о том, что стоит разобраться в эмоциях, которые у него возникают в контакте, и возможно это помогло бы выстраивать отношения по-другому, он ответил: «И куда это нас продвинет? – его голос вновь стал раздраженным. – Я и так знаю свои эмоции! Я же не виноват, что мне постоянно встречаются такие люди!»
Главная роль гештальт-терапевта заключается в том, что он помогает исследовать то, что происходит в контакте – чувства, действия, всплывающие во время взаимодействия неосознаваемые установки. Если клиент по каким-либо причинам не готов к этому, гештальт-терапевту как специалисту в своей области особо нечего ему предложить. В этой ситуации я ощутил полное бессилие и свою бесполезность в роли терапевта. Ни о каком шаманском бубне речи не шло. Скорее я чувствовал себя в роли шарлатана, который раздает людям чрезмерные обещания, которые не способен выполнять.
Мои дальнейшие попытки объяснить в чем заключается гештальт-терапевтическая работа применительно к его проблеме, судя по невербальным реакциям, не вызвали у него никакого воодушевления. Он попросил дать ему список конкретных рекомендаций, исходя из той жизненной ситуации, которую он описал.
Совместными усилиями мы составили список действий, которые можно было бы предпринимать. Я дал психологические рекомендации, отталкиваясь от того, что он мне сообщил о беспокоящих его эмоциональных состояниях. Мы расстались вполне мирно, но, думаю, каждый из нас ощущал внутри большое разочарование.
Этот пример говорит о том, что для того чтобы извлечь пользу из гештальт-терапии клиент должен быть настроен на определенный тип работы. Если в процессе терапии он готов делиться своими эмоциями, фантазиями, направлять на них внимание, и осознавать их значение и нюансы, и если он получает удовольствие от инсайтов и нового знания о себе, с большей долей вероятности гештальт-терапия будет для него полезна. Если он в «пассивном» режиме ожидает воздействия или советов, то, скорее всего, ему больше подойдут другие методы. Я не говорю о тех случаях, когда человек приходит к терапевту с заведомым убеждением, что терапия никак на него не сможет подействовать, и сознательно или подсознательно стремится это доказать. Обычно это бывает, когда клиент приходит не совсем по своему желанию, а под давлением родственников, супруга, любовного партнера или сослуживцев.
Также я думаю, что в вышеприведенном случае, я тоже допустил ошибку, попытавшись слишком поспешно оказывать помощь. Следовало бы больше времени потратить на объяснение характера работы и дать клиенту возможность подумать и решить, подходит ли он ему.
К счастью, есть много случаев, которые вселяют больший оптимизм.