Как и говорил Тихий, новоиспечённый бродяга не смог уснуть этой ночью. Он прекрасно понимал, что все двери и окна заперты, да дополнительно заблокированы мебелью. То есть, серьёзным препятствием они конечно не станут, если в дом начнёт ломиться, например, зомби, но бесшумно сюда не сможет проникнуть даже мышь. Кроме того, закрыв дом, они заперлись в самой надёжной по виду комнате — стены крепкие, дверь хорошая и есть тяжёлый шкаф, которым дверь можно задвинуть. Прежде чем до них кто-то доберётся, они сто раз проснуться успеют и взяться за оружие. Он всё это понимал, но уснуть не мог. Из темноты мерещились призраки, крючковатые лапы, дважды он принял собственные пальцы за тянущиеся к нему гнилые лапы мертвецов. Постепенно глаза к темноте привыкли так, что он начал видеть силуэты, но, почему-то, стало только хуже. Стоило закрыть глаза как эти силуэты вдруг оживали самыми разными монстрами. Большей частью в них легко узнавались существа из книжек популярной на той стороне серии «сталкер». И самое обидное, крылось как раз в этом. Выдуманные кошмары, о выдуманности коих он прекрасно знал, пугали его до смерти. Прошло около получаса и вроде бы ему удалось справиться с собой. Он даже задремал на кровати, принадлежавшей давно сгинувшему обитателю этой комнаты. Вроде бы сон какой-то начал сниться и на грани реальности и сна, он приоткрыл глаза всего на мгновение. И тут же покрылся ледяным потом, широко открыв глаза — в углу комнаты сидел Гремлин!!! Тот самый серо-стальной монстр из книг одного писателя, широко известного в среде поклонников «сталкера». Неиздаваемый, игнорируемый издательствами писатель, со смешной фамилией Грошев, покончивший самоубийством лет десять назад. Всю серию романов написанную Грошевым издали через несколько лет после его смерти — эти книги буквально возродили старую почти забытыю серию…, будто готовя людей к встречи с этой стороной. Люди и твари жившие на страницах его книг отличались реалистичностью, теоритически все они могли бы существовать в природе и, наверное, поэтому сейчас Шустрый, вдруг поверил в реальность Гремлина.

С истошным воплем он вскочил на ноги, забыв что под ним не твёрдый пол и даже не земля, а мягкая кровать на пружинах. Автомат очутился в руках, ноги повело, кровать закачалась и Шустрый потерял равновесие. Оружие выскользнуло из рук и он, завизжав втрое громче, понял что летит прямо на затаившегося в темноте Гремлина! А тот вдруг вскочил, шустро извернулся и Шустрый перестал кричать. Даже когда упал лбом в стену, ударившись так, что даже мозг болеть начал, он не издал больше ни звука. Просто лежал себе скрюченный и тихонько шлёпал ртом, пытаясь вдохнуть хоть капельку воздуха — Гремлин, когда вставал, ударил его когтями в живот с такой дьявольской силой, что Шустрый едва не помер ещё в полёте.

Он не успел даже вдохнуть — монстр наклонился над ним, схватил его скоими твёрдыми как сталь руками и наклонился ниже. В темноте, Шустрый увидел, как разворачивается каменистая корка покрывавшая голову существа. Ужас парализовал беднягу. Дыхание отпустило, но ни кричать ни дышать, Шустрый даже не пытался. Под этой коркой скрывалась пасть твари, усеянная тысячами мельчайших, но удивительно острых зубов. Ещё пара мгновений и всё, одним укусом отхватит пол головы. Пасть уже должна открыться — корка сошла на плечи и шею.

И ужасная пасть кошмарного существа открылась!

Только вместо тоненького писка и глухого клекота, она исторгла кое-что другое.

— Шустрик, … ты пернатое! Мудло ты тупох…, я тебе ублюдочная ты…., все…, так…., что потом…., и ты вообще …., и никогда…., потому что….! Понял ….?! — Рычал Тихий в лицо своего нового товарища, яростно так рычал. Злобно почти. И слюной брызгая активно. Шустрик кивнул, как бы говоря что понял и уже пришёл в себя и даже хочет извиниться, но Тихий слушать не собирался — опять орать начал. Минуты три стены комнаты стыдливо прячась в темноте, были вынуждены выслушивать почти весь матерный лексикон Тихого. Когда поток проклятий иссяк, за неимением в памяти новых, ещё не озвученных, бродяга выпрямился, поднял Шустрого за грудки и с такой силой запустил им в стену, что парень буквально сросся с обоями. Стекая на кровать, под дождиком штукатурки, сыпавшейся с потолка, Шустрый тихонько застонал. Тихий, успевший сесть обратно в свой угол, мгновенно разразился новым потоком брани, на второй круг перечисляя все ругательства какие помнил. Только теперь он применял их и к Шустрику и к маме Шустрика и к его папе, брату, сестре и даже к собаке Тузику, которой у Шустрого никогда не было. Рыбка Тортик, вот была, а собачки, да и братьев, как-то не случилось.

Тихий успокоился не скоро. Дело в том, что Шустрый, придя в себя, попытался извиниться, так что пришлось ему в третий раз слушать поток брани, на этот раз всего с минуту. Больше Шустрый не пытался разговаривать. Что интересно, он даже бояться перестал, теней там, монстров из книжек — вообще всего бояться перестал. Только на Тихого смотреть не рисковал — снова поцеловаться со стеной, не очень хотелось, больно оно однака. Спустя полчаса, Шустрый крепко заснул, чудесным образом излеченный от эфемерных книжных жутиков. А вот Тихий уснуть, больше не мог. Как ни устраивался в своей броне на полу, снова закрытой в глухой режим, а сон ни шёл и всё тут.

— Грёбанный салажонок, сволочь блин… — Проворчал Тихий в обзорную часть шлема. Попробовал лечь ничком на пол. Сон не шёл. Но чёрт возьми! Нужно уснуть: завтра выход к самой границе такого жуткого места, что христианский Ад, рядом с ним, реально Райские кущи. Если он завтра сунет нос туда сонным — крышка. А стимуляторов у него нет. Все слил в последнем выходе. И почему не догадался новых взять? Денег потому что нет ни копья, вот и не взял…, зато в автоматическом меднаборе «Князя», имелось кое-что помимо стимуляторов. Собственно, в автоматическом наборе имелось три вида препаратов в виде трёх полноценных доз каждого их вида. Общий нейронно-мышечный стимулятор — немае, слил в прошлый раз и в пустую. Вещь ради которой он прошагал сутки без отдыха и сна, оказалась никому не нужным хламом. Заживляющая эссенция, своего рода, биологический кнут для организма. В описании препарата утверждалось, что он способен заставить организм своими силами справиться даже с отравлением цианистым калием, если конечно успеешь ввести препарат, до того как этот самый калий, цианистой внешности, гробанёт твой организм. Ну, внутреннее кровотечение и сильные ушибы, препарат действительно помогал исправить в считанные минуты — испытано три выхода назад. Так что второй контейнер для инъекций, тоже пуст. А вот третий он ещё ни разу не использовал и даже подумывал заменить препараты в нём, на что-то более подходящее. Собирался, да так и не собрался. То денег нет, то времени, а то вовсе забудет. В сущности, в этой пехотки особой необходимости в препаратах не возникало. Вот если «Улана» нацепишь…, впрочем, в нём такой системы вовсе нету.

Слабое снотворное, с анестезирующим эффектом, тоже слабым — третий препарат. Предназначалось для солдат, просидевших в броне несколько суток и утративших сон по этой причине, а так же в силу обилия вокруг, того, что когда-то было человеком, а ноне разбросано по полю сражения сотнями кровоточащих фрагментов. Оно и понятно, все пехотки создавались для военных, для боевых действий…, вот интересно, хоть кто-то кроме командования армии, шишек ООН и людей Цина, в курсе того, как именно сегодня используются пехотки? Вряд ли.

Выспаться просто необходимо. И Тихий прибег к режиму брони, который ещё ни разу не использовал на полную катушку. Обзорный экран ожил, явив небольшое меню с правой стороны. Выбрав нужный пункт мысленно, Тихий установил параметры, проверил полученный результат в голографическом обзорнике интерфейса. Осталось активировать ввод снотворного. И тут мысленно сработать не получилось — похоже он сомневался куда сильнее чем сам предполагал, датчики брони решительно не улавливали мысленный приказ активации автоматического инъектора. Бурча проклятья, Тихий активировал ввод препарата вручную, с сенсорной панели под правым щитком наруча. Как и в прошлый раз, вгоняя в себя стимулятор, Тихий ничего не ощутил. Только на интерфейсе появилась надпись, оповещавшая о завершении команды.

Он не заметил как уснул. А первое что увидел придя в себя, бодрый, но немного обеспокоенный, так это примерную схему комнаты на обзорной части шлема. Мысленным приказом отрубив автоматику, Тихий обнаружил, что стоит с автоматом в руках, у левой стены и держит оружие направленным на дверь. ИИ пехотки задействовал экзоскелет и привёл броню в автоматический боевой режим. Причём сделал он это не просто так: согласно схеме, в комнате, в полпятого утра, было зафиксировано движение и посторонний объект. Откуда он тут взялся? Тихий осмотрел комнату. Чисто, только Шустрик сладко сопит на кровати обняв автомат. Некто начал двигаться от стены, миновал кровать Шустрого, подошёл к спящему Тихому, не дошёл полметра — видимо в этот момент броня активировалась и подняла спящего хозяина на ноги с автоматом наголо. Некто развернулся на стовосемьдесят, вернулся к кровати, а потом рванул к двери, закрытой тяжеленным шкафом. У двери свернул и исчез возле стены. Больше никаких движений ИИ брони не фиксировал.

— Что за херов бред… — Пробормотал Тихий отправляя оружие за спину и подбирая с пола сетку, набитую книгами. Закинул за спину, аккуратно прижав верхние части сетки к плечам. Броня подала слабый ток на магнитные элементы плеч и сетка плотно прижалась к золотистой поверхности. Оттянув нижнюю часть сетки, бродяга прижал её к бёдрам, магнитные элементы получили ток и сетка зафиксировалась снизу. Тоже самое он проделал с боковыми частями полуметаллической сетки. Спустя мгновение, руки бродяги остались свободными, а на его спине образовался внушительный горб. Автомат перекочевал на элементы в районе ляжки. Не слишком удобно, зато сетка не помешает взять его в руки. Покончив с сим, Тихий посмотрел на своего нового товарища. Буркнул что-то неприличное, вспомнив ночную истерику парня и не шибко сильным пинком разбудил беднягу. Шустрик подскочил, да аж на полметра над кроватью и с перепугу сверзился с неё, хорошо приложившись об пол, да всем телом сразу. Оттуда тихонечько застонал, но помянутая о том, что случилось ночью, немедленно зажал рот ладонью.

— Мудак блин, я вчера чуть не пришил тебя! — Рыкнул Тихий.

— П-п-прости Тихий, я не хотел правда, я же в первые тут и…, а что это? — Спросил парень, только что смущённо опустивший взгляд на пол. Сейчас он указывал пальцем на что-то в полу.

— Где? — Тихий наклонился, присмотрелся. Активировал некоторые интересные режимы видения пехотки. Повёл головой влево, вправо, сглотнул нервно. — Херасе…, Шустрик, а сумка твоя где?

— Сумка? — Парень растерянно посмотрел на кровать. — Там была…, нету почему-то…

— Валим, в темпе! — Рявкнул Тихий, а затем едва слышно пробормотал. — Кажись, домовой на огонёк забегал…, и сумку спёр…

На полу, от одной стены до другой, явственно виднелась стёжка неглубоких царапин. Кто-то с мощными когтями там давече пробежался. Причём маленький, а когти как у тигра. И примерно от дальнего конца кровати, до стены, где пропало джижение, следы когтей сопровождала дорожка из мелких коричневых крошек. По виду напоминавших солдатский сухпаёк из Шустриковой сумки.

Дом покинули в рекордные сроки — Шустрый чуть из тапков не выпрыгнул, пытаясь угнаться за Тихим. Бродяга снизил скорость только когда подозрительное село осталось далеко позади.

— Фух! — Выдохнул он, сбавив шаг и дезактивируя шлем. — На этот выход мне дальних сёл по горло хватит. Двинем полями, к вечеру выйдем к городу. По пути смотри по сторонам, может что-то ценное найдём.

— Артефакт? — Оживился Шустрый.

— Чё? — Отозвался Тихий, вдруг застыв на месте, посредь лугов местных. Он вытянулся во весь рост, нахмурился и смотрел на большой холм, чуть не на горизонте. Как раз там, где по его мнению следовало идти к городу. — Какой нахер артефакт? Значок пионера и татарскую саблю что ли?

— Эм…, я имел в виду реликт. — Смутился парень.

— А…, я вот тоже то самое дерьмо и имел ввиду… — Он продолжал неотрывно смотреть на холм. — Что-то мне эта хрень не нравится. Не помню я тут холмов, вообще возвышенностей не помню…

— Ой! — Шустрый изумлённо вылупил глаза. — Ты видел?

— Что?

— Он кажется шевельнулся!

— Кто?

— Холм!

— Холм? — Шустрый с хрустом повернул голову к Шустрому и тихо-тихо зашипел. — Мордой вниз, живо! — И сразу же рухнул сам. Шустрик замешкался и рука в металлопластике грубо дёрнула его за ногу. — Лежать дебил! — Захрипел динамик, совсем чужим голосом.

Наорав на салагу, Тихий повернулся к холму. Увеличение выдало такую картинку, что он чуть не обделался прямо на месте, да в положении лёжа.

— М-м-мать т-твою… — Прохрипел Тихий и Шустрика буквально парализовало. Если Тихий, по его меркам, бывалый житель этой стороны, начинает бояться чего-то, тогда всё совсем-совсем плохо и, наверное, можно начинать вспоминать прожитую жизнь. Что бы, значит, приготовиться достойно встретить свою неминуемую смерть. Но пока ничего страшного не происходило. Бродяга замер неподвижно, обратив лицо в шлеме, в сторону холма, холм признаков жизни больше не подавал, вокруг царили покой и тишина. Шустрый расслабился, даже бояться почти перестал.

А Тихий, наконец, очнулся и повернув голову к парню, проговорил.

— Тихонько ползём вон туда. — Указал пальцем, куда-то в сторону неровностей луга. — Я там овражек мелкий видел, по нему тихонько свалим.

— От кого? — Шёпотом спросил Шустрик.

— От него. — Едва заметно мотнув головой, поведал бродяга.

— От холма? — Изумился Шустрый.

— Какого нахер холма? — Тихий сжал кулак и сунул его под нос Шустрому. — Реще ластами греби, а то грызло сверну на бок. Это не холм, трупак там сидит. — Парень, начавший ползти, замер с открытым ртом. Бродяга матюгнулся и заявил. — Шустрый, если из-за тебя, он нас спалит, ты поверь, я тебе ногу сломаю и тут брошу — пока он с тобой разделается, я успею свалить. Шевелись мля!

Шустрый побелел как полотно, бросил ещё один взгляд на далёкий холм и поспешно зашевелил руками-ногами. Но несмотря на страх, ему как-то трудно было поверить, что этот холм — зомби.

А Тихий и сам с трудом верил своим глазам. Точнее обзорным экранам брони. Увеличение показало, что холм, громадная горбатая тварь, сидящая на земле и склонившаяся над чем-то. Узловатые руки, такие же ноги, широченная пасть, будто вырезанная на кошмарном лице небрежным ударом опасной бритвы, всё тело синюшное…, причём таких тел Тихий даже в самых жутких своих кошмарах представить не мог. Из лба, крупной уродливой башки, торчали элементы, коих там обычно не бывает. Тоже самое по всему телу. Руки, пальцы, целые торсы, разорванные в тазовой части. Весь монстр состоял из кусков человеческих тел. Причём в нём срослось не меньше сотни таких тел. Если не больше — габаритами тварь могла поспорить с самосвалом. Не иначе, гость из Кемерово. Здесь в полях, таких здоровенных «кострукторов», как выражается о них Бурый, не видели с тех пор как отряды военных прошлись до дальних сёл и обратно. Да и негде им тут собраться в такое чудище. Вот в городе трупов много, там они могли в такое…, только вот, кто же накрошил в одном месте столько зомби, что они смогли срастись в этакую тварь? Впрочем, если этот мир умер не мгновенно и пытался бороться, в городах могли водиться «конструкторы» и покрупнее.

Убежать от такого даже в пехотке проблема. Убить нереально, если у тебя нет с собой канистры напалма и чего-нибудь зажигательного. Или хотя бы десятка осколочных гранат. Самый лучший вариант действий в такой ситуации — тихонечько слинять и обойти стороной опасное место. Если «конструктор» засечёт подвижную цель — животное или человека, не отстанет, будет гнать пока не сожрёт. Но есть в них ещё одна особенность. Они ленивы столь же сильно, сколь упрямы во время преследования. Пока цели у них нет, «конструкторы» могут неделями торчать на одном месте, едва шевелясь. Но если заметил — всё, вешайся. Бегают они не слишком быстро, зато не сбиваются с ритма, не устают и подобно обычным зомби, могут гнать свою жертву бесконечно долго. А вот живой человек так не может, рано или поздно он устаёт.

Ползли долго, за складкой ландшафтной, овражек имелся, но такой мелкий, что пришлось и дальше ползти. Почти час Тихий не разрешал подняться. Как раз пока «холм», не стал практически не различим на линии горизонта.

— Всё, можешь передохнуть. — Скомандовал Тихий, усаживаясь на траве. Шлем с тихим звоном сложился в воротник и Тихий улыбнулся всё ещё бледному товарищу. — Не боись Шустрик, просто смотри по сторонам. Холмы тоже могут убивать.

— П-п-понял. — Заикаясь ответил парень. Через пару минут он смог заговорить уже без заиканий. — Тихий, а куда теперь? Там же этот, который большой.

— Ага, — кивнул Тихий округлив глаза и глядя в землю, — большой не то слово. Нехеровый слоняра! Прикинь это чудище к городку выйдет? Вот там солдатики переполошатся, гы.

— Так может это, предупредить?

— Ну нахер. Своих проблем до чёрта. — Мотнул головой Тихий. — Кипешь там конечно будет, но я не в том смысле — посмотреть было бы забавно. Думаешь, такое чудище для них проблема? — Шустрый пожал плечами. — Не парься. Если конструктор заявится в городок, его там быстро в блин раскатают. — Он похлопал себя ладонью по груди. — Вот эту чудесную штучку я там взял, у них. Думаешь, люди барыжат такой ультра современной хренью и не смогут положить конструктора, на своей территории? Не смеши, потому что не смешно нихера.

— Конструктор, это ты про того супер монстра?

Тихий секунду молчал, а потом рассмеялся. Лицо Шустрого недоумённо вытянулось.

— Ты чего?

— Сори, просто это твоё «супер монстр». Хе-хе… — Бродяга ещё немного посмеялся и продолжил, с улыбкой на лице. — Конструкторами их знакомый мой зовёт, Бурый. Мне нравится такое название — верно знаешь отражает. Они же из кусков человеческих тел, конструкторы эти. Срастаются как в тетрисе кубики падают. Хрен поймёшь что где и с какого перепугу. Ты ещё такого вблизи не видел — обгадиться можно, сразу после того как проблюёшься…, ладно, рвём по новому маршруту. Туда. — Тихий указал рукой в сторону городка. — Шустрик, под ноги смотри теперь. Возвращаемся на территорию труб. Будешь зевать, попадёшь в кислотный душ. Пройдём по краю, выйдем на асфальт и по нему до окраин Кемерово. Там немного, километров десять где-то.

— Немного? — Шустрый мрачно ухмыльнулся.

— Да как хочешь, можешь вернуться в городок. — Тихий помолчал, борясь с самим собой. Борьбу проиграл и сам себе поражаясь сказал. — Хрен с тобой, сброшу тебе две книжонки наугад. Сдашь Вадиму на той стороне. Повезёт — получишь бабосы, не повезёт — ну извини брат, реликт как дерьмо в том анекдоте. Чувствовать чувствую, а поймать не могу.

Шустрый улыбнулся, как-то очень уж замученно. Посмотрел в сторону городка. На Тихого глянул. Снова в сторону городка и вдруг решительно мотнул головой.

— Я пойду с тобой. Если б не ты я бы уже присоединился к Антону…, - он смущённо опустил глаза и пробормотал, — ну и долю мне бы хотелось поболее чем две книжки, которые может ещё и не артефакты вовсе…, то есть, не реликты.

— Артефакты, реликты — какая разница. — Философски рёк бродяга, равнодушно пожав плечами. — Как дерьмо не назови, дерьмом оно и останется…, главное что бы это дерьмо не ожило.

— Что? — Встрепенулся парень, решив что ослышался.

— Пойдём, расскажу тебе одну историю. «Попутчица» называется. — Тихий поднялся на ноги. — Знаешь что за хрень «Улан»? Пехотка такая?

— Подвижная броня второго поколения. — Ответил Шустрый, тоже поднимаясь. — Больше экзоскелет чем подвижная броня, но официально считается бронёй.

— Она самая. — Кивнул Тихий, шагнув в заранее выбранном направлении. — Слушай Шустрик как Лёня Болт, «попутчицу» пытался в городок притащить…

История оказалась длинной, может потому, что Тихий начал очень издалека. Но если кратко она сводилась к тому, что бродяга по прозвищу Болт, являлся ярым фанатом брони «Улан», несмотря на то, что мог позволить себе даже «Князя». Правда, в то время «Князь» ещё не был испытан бродягами в поле и не имел модификаций и модернизаций, какие прошла броня Тихого. Так вот «Улана» Болт уважал за его особые качества. А именно, возможность брони ускорить бег так, что человек бегущий в «Улане», двигался чуть ли не быстрее лошади. Иногда на этой стороне, по словам Тихого, возможность быстро слинять значила куда больше, чем меткая стрельба или защитные качества пехотки. Собственно «Улан» особо и не был защищён. Почти открытый экзо. Шлем, руки, живот, почки и позвоночник, броня закрывала, ниже пояса слой брони монтировался как у танка — почти вся начинка «Улана» располагалась в этой части, в остальном броня открыта. По сути, бродягу в «Улане» можно было ножом зарезать, если сумеешь близко подойти. Так вот Болт, об этом похоже забыл. Он прихватил с окраин Кемерово, вьющееся растение, непонятной природы и забросил в заспинную сумку. А когда возвращался, кусочек этого вьюнка, взял да и пророс прямо в сумке. Корешки проросли и дальше, прямо в кожу парня и убежать он уже не смог — как убежишь от собственной спины, в которой цветочки расти начали? Никак не убежишь. Когда Болта нашли, от него уже мало что осталось, клумбой стал. Только «Улан» пережил встречу с вьюнком «попутчица».

— А почему «попутчица»? — Спросил Шустрый, когда рассказ закончился на печальной ноте.

— Эти вьюнки, они как радуга цветом, красивые кстати, и растут только в машинах. — Тихий указал рукой на дорогу, ту её часть, что скрывалась за лесом и убегала к далёкому городу. — Реально в только салонах растут. Машину где увидишь, ты внутрь посмотри — если там кости есть на водительском сидении, то на соседнем точно «попутчицу» увидешь. Они обычно весь салон опутывают, но иногда только сидение, так что не вздумай в такой тачке на ночь устроиться — удобрением станешь. И не советую касаться этой хрени. Она даже через пехотку прорастает. До сих пор никто не смог притащить живой образец в городок. Изучать эту хреновину, учёных с той стороны, военные водили. Человек сто — считай парад.

Путь через земли пронизанные трубами с кислотой, прошёл без приключений. Они вышли на пустой асфальт и двинулись в сторону города. Вокруг тихо, погода хорошая, никаких мертвецов и страшных монстров, только время от времени, где-нибудь на метр-два из земли бьёт фонтан ярко-зелёной кислоты. Тут, на асфальте, их почти не было, а те что имелись, обойти не составляло труда. В общем, прогулка вышла лёгкой, можно сказать приятной. Тихий дезактивировал шлем и они даже разговорились. Болтали по пути, в основном, ни о чём, но иногда Тихий рассказывал что-нибудь об этой земле. Вот как про «попутчиц». Названия таким явлениям давали в основном сами бродяги. Из чего и сложились некоторые сложности с идентификацией тех или иных вещей.

— «Подляк» скотина, вообщем-то, не опасная, — рассказывал Тихий, про одну из опасностей этой стороны, — что-то вроде мыша полевого. Он на людей не кидается и вылазиет только по ночам, но какая же это коварная тварь скажу я тебе! Они у меня два выхода подряд всю жратву по ночам тырили. Прогрызают сумку и тащят всё что едой пахнет. И ведь сух паёк этот солдатский, не жрут твари поганые. Утащят, обкусают, да в паре метров от лагеря бросят. Падлы. Так что в поле с сумкой поаккуратнее. Да, «подляк» на мышь похож, поэтому их и «мышами» и «сусликами» называют. Иногда ещё «кусалами». Бурый тот их исключительно «падлами» величает, а ещё, если кто скажет «соников видел» — это тоже про них. Они шустрые очень. Так что тоже в тему…

Так Шустрый узнал, что по десятку имён сразу, для одного и того же зверя или растения, явление здесь распростанённое. Лучше обстояло дело с названиями местности. Побольшей части, использовались старые, привычные по той стороне. Но некоторые места, обзавелись именами собственными, уникальными. Так Тихий расказал про «мёртвый лог». Обычный овраг, в маленьком лесочке возле дальних сёл, с ручьём. Обычный, к сожалению, только с виду.

— Говорят он раньше красивый был, пустынный. Местные твари видать чуют, что туда ходит не надо, вот и не ходят. А люди иногда идут. Сейчас уже нет, если наткнёшься на него, поймёшь почему. Там вокруг ручья костей лежит в два слоя. Человек заходит в этот грёбаный лесочек, к ручью подходит, на берег садится и всё. Сидит пока не сдохнет от голода…., и ведь знаешь что самое паскудное? Там сейчас лежит пять абсолютно целых пехоток. Даже одна такая, — Тихий хлопнул себя по груди, — правда без модификаций, уже и травой заросла. Я раз десять к краю подходил, у деревьев стоял смотрел. Военные за них мало дают, типа как за возврат утерянного имущества, я хер знает, как, но, вообщем, мало. Но ведь всё-таки тоже деньги. Я за пол дня мог бы всё что там есть отнести в городок, а не спустишься туда. Сунешься к ручью и крышка, ещё одна кучка костей только нарисуется и всё. Никто так и не знает, с какого хрена там люди мрут, даже в пехотках с системой очистки воздуха мрут. Ни радиации там, ни ядов никаких нет. Обычный лесок, обычный ручей, а люди помирают…, а самое странное — никто из тех бедняг не поднялся в виде зомби. Вот уверен, кто разгадает загадку Мёртвого Лога, получит столько бабла, сколько ещё никому циновцы не платили…, кстати, про радиацию. У нас этого нет, а на этой стороне, в десяти км от Кемерово, туда — он указал рукой вправо, — атомная электростанция стоит. Говорят военные туда ходили, перед тем как в город сунулись. Я в следующий выход туда…

— ЧАЭС!!! — Воскликнул Шустрый с таким энтузиазмом, что Тихий обернулся и хмуро, слегка с беспокойством, глянул на нового напарника.

— Чё? Что за чавис такой? Там нет вроде больше нихрена. Только станция. Ну, если верить воякам.

— Эм…, прости, я это, запарился что-то. Вспомнил просто, там, в книге…

— А! — Улыбнувшись прервал его Тихий. Хохотнул, бросив взгляд на смущённое лицо парня. — Ты про ту книжку с фантастической лабудой? — Шустрый покраснел и кивнул. — Выкинь ты всё это из головы, а то выкинет кто-нибудь другой, да вместе с головой. — Рассмеявшись собственной шутке, Тихий молчал несколько минут, а потом сказал. — Слышь, Шустрик, если живым вернёшься на ту сторону, приглашаю тебя обмыть новую батарею, для моей броньки.

— Спасибо, я с удовольствием. — Промямлил парень в ответ. Краска с лица отхлынула мгновенно, сразу после слова «если», так что удовольствия вопреки словам, не возникло.

— Ага, хорошо. — Кивнул Тихий. — А ты в благодарность, сводишь меня в книжный какой магазинчик и покажешь самые здравые книги из этой твоей херни про свалкеров.

— Сталкеров. — Поправил его Шустрый.

— Да похер. — Отмахнулся Тихий. — Поржать хоть будет с чего.

Парень снова покраснел — он относился к литературе немного по-другому, особенно к такой, которая сподвигла его на поход на эту сторону. Несколько минут шли молча. А потом событие случилось, тут не шибко редкое — воздух наполнился гневным, приглушённым карканьем. Бродяга остановился так резко, что Шустрый врезался ему в спину. Шлем бродяги закрылся и он резко развернулся.

— Что это Тихий? — Тихо спросил парень, нервно сжимая автомат.

— Закройся Шустрик и мой тебе совет — хочешь жить, прикидывайся деревом.

— Деревом? — Пролепетал несчастный, побелевшими губами.

— Посмотри. — Тихий указал рукой куда-то ему за спину. — А потом замри и ни звука, даже если тебе когти в башню вгонят или ухо откусят — молчи.

Шустрый развернулся и задрожал всем телом.

Далеко от них, слева от дороги, небо почернело от сотен птиц. Они каркали и кружили над чем-то, что быстро летело в их сторону. Вороны — сотни, тысячи ворон и каркали они так, будто каждой из них, некто неизвестный, только что наступил на лапу. Постепенно чёрное облако из когтей, клыков и перьев, смещалось к бродягам.

— М-м-может сб-б-бежать?

— Беги. — Холодно ответил Тихий. — Когда вернусь, я за упокой выпью, нормально тебя помяну.

Шустрый замолчал и продолжил с ужасом в глазах, взирать на громадную стаю ворон. Страх парализовал, разум требовал одного — бежать! Но ноги отказывались слушаться. Прежде чем страх завладел им полностью, разум успел сообразить, что от птицы убежать не получится, а отбиться от такой стаи…, тут и десяток пулемётов не помогут.

Им повезло. Нечто, преследуемое воронами, вдруг ушло в пике и рухнуло в полях. Нечто продолговатое и серебристое. Карканье наполнилось победными нотками и вся чёрная завеса сменила направление. Вороны улетали куда-то вправо, к далёкой стене леса, затмевающей весь горизонт. Бродяги провожали птиц взглядами, пока те не превратились в едва различимую дымку.

— Фух, пронесло. — Произнёс Тихий, дезактивируя шлем. Глянул на напарника, протянул руку и сильно тряхнул его за плечо. Парень застонал и едва не упал — ноги всё ещё трясло. — Перекур, а то ты от страха помрёшь ещё. Посиди, покури.

— П-п-пасиба… — Едва ворочая языком отозвался Шустрый. Он сел на асфальт прямо там, где стоял. Дрожащими руками достал сигарету и кое-как зажёг.

— Во, молодец, ты покури. Полегчает. — Усаживаясь рядом, произнёс бродяга. Указал кивком на место, где что-то упало с неба. — Военные с Цина беспилотник запустили. Они регулярно пытаются. Местность разведывают. — Тихий с усмешкой развёл руками. — А вороны такого не любят. Они небо своим считают. И, вообщем-то, они наверное правы. На этой стороне, в небе они хозяйничуют.

Дальше двинулись минут через десять, как только Шустрый оклемался и смог встать на ноги. А вот разговор возобновился нескоро, да и закончился быстро. Тихий вдруг остановился, активировал шлем и пару минут смотрел куда-то вперёд.

— Видишь там тени смутные? — Кивком указал Тихий, дезактивировав шлем. Шустрый пригляделся. Действительно, на горизонте увидел, какие-то тени. Кто-то двигался по асфальту, впереди. — Меченые. Восемь человек. Почему-то в робах…, они обычно переодеваются сразу у городка, а эти видать совсем обмороженные. Только-только прибыли. Идут медленно. — Тихий возобновил движение. — Мимо пройдём, ты там поаккуратнее. Обморозки обычно сильно тормозят и не опасны. Просто обгоним да и двинем дальше, но ты ствол всё равно на взводе держи. Хер их знает, может они нас вообще не заметят, а может кинутся стрелять. В пожизняк просто так не садят.

Но всё прошло не так как предполагал бродяга. Они не успели догнать меченых. Буквально через несколько минут, после этого разговора, раздалась стрельба. Две очереди, несколько одиночных выстрелов и тишина. Тени на горизонте исчезли.

— Мля… — Тихий снова активировал шлем, в нём так и остался, повернув голову к Шустрому. — Падальщики. Там их двое…, Шустрик, ты короче продолжай идти, не спеши и по сторонам поглядывай. Кошка если из леса, например, выскочит, действуй быстро. — Шустрый недоумёно посмотрел на спутника, намекая, что с обеих сторон дороги, до леса метров по двадцать. И никаких деревьев или особых неровностей нет. Не поймав десяток пуль, никто и ничто не сможет преодолеть такое расстояние… — Шустрик, для кошки эти двадцать метров — десять секунд максимум. Они куда шустрее тебя. Вобщем, осторожно. Особо не спеши, я буду там тебя ждать.

И сказав это, Тихий издал какой-то странный гул. Не сам Тихий, конечно, а его броня. А спустя мгновение, бродяга побежал по асфальту с такой скоростью, что не смог бы развить ни один олимпийский спринтер. Меньше чем за минуту, фигура бродяги слилась с горизонтом. А через несколько секунд грянуло два выстрела и снова всё стихло. Судя по грохоту, стрелял бродяга. Но точно Шустрый сказать не мог. Прищурившись, он сумел рассмотреть золотистую фигурку на горизонте. Странно маленькую, будто её владелец сидит на корточках или…, или лежит на асфальте мёртвый. Ещё несколько теней на асфальте и всё. Ни движения, ничего. Шустрый тяжко сглотнул и покрепче сжал автомат. На всякий случай дёрнул затвор — вдруг забыл. По асфальту весело звякая, покатился патрон. Шустрый даже не заметил, постоянно сглатывая — почему-то слюна выделялась почти с той же скоростью что и адреналин. Он двинулся вперёд, быстрым шагом.

— Ж-жаль, что я не Велес…, - пробормотал Шустрый на ходу, — и не Хемуль даже. И в армии я не служил. — Он вдруг горько шмыгнул носом. — Ирка, Ирка…, из-за тебя дурочки сдохнуть мне девственником.

Кто такие Ирка, Велес, таинственный Хемуль, не ясно, но, вероятно, Ирка считалась действующей девушкой Шустрого, на той стороне. А упомянутые прозвища, возможно, принадлежали друзьям, тоже оставшимся на той стороне. Кто его знает? Ведь многие люди, перед смертью вспоминают любимых, родных, а если нет таких или мало их, то вспоминают друзей. Ну, нормальные люди. Психически адекватные и в Дыру вряд ли бы сунувшиеся…, ну, как бы там ни было, а Шустрый перешёл на бег, игнорируя возможность угодить под выброс кислоты из подземных труб. Возможность являлась реальной, потому как на дорогу юный бродяга не смотрел и если бы под носом у него оказалась оплавленная кислотой дыра, он её всё равно бы не заметил.

Шустрый практически летел. Страх быстро пропадал, видать, адреналин выброшенный организмом в кровь, наконец-то, разошёлся по телу и каждая его клеточка словила не слабый приход, после которого, клетки отвечающие за страх, впали в ступор, а может тоже приход поймали…

Метров за пятьдесят от теней разбросанных по асфальту, Шустрый начал сбавлять шаг. Золотистая фигурка, как и все остальные, значительно выросла в размерах, благодаря сокращению расстояния разделявшего их и Шустрого. Сия фигурка, сидела на корточках. Заслышав топот, фигура оглянулась.

— Чисто всё! — Крикнул Тихий, поднимаясь на ноги. Шлем он снял и сейчас курил, спокойно разглядывая разбросанные вокруг него трупы. Шустрый подходил всё медленнее и медленнее. Наконец, дошёл до первого трупа. Лица нет. Кровавая маска. Руки раскинуты, очень широко раскинуты…, в крови все. Пальцы скрючены, словно птичьи лапы…, лапы…

— Блевать закончишь, крикни. — Лениво зевнув, сказал Тихий и стал ходить между трупами в робах. Остановился возле одного, одетого в «стандарт». Перевернул ногой на спину и почти довольно хмыкнул. — Меченый. А херли было ждать ещё? Только среди меченных есть такие гниды, что мародёрами с радостью заделаются. Вот падлы! Обморозков подкараулили и завалили. Обморозка завалить — считай ребенка грохнуть. Скажи Шустрик — падлы же?

— Угррвэээээ. — Шустрый честно попытался ответить, но только сейчас сообразил что исторгает содержимое желудка, прямо на левую кисть мёртвого негра. Нехорошо оно как-то…, особенно если эта кисть практически оторвана пулей, висит на тонком лоскуте кожи и из неё торчат осколки раздробленных костей.

— Всё? — Шустрый, бледный как поганка, уныло кивнул и вытер пот со лба. Он мужественно выпрямился во весь свой рост. Но смотреть на трупы пока избегал. — Молодец. Сейчас обыщим трупаков, я сам не стал, тебя ждал.

— З-з-з-зачем?

— Ну как зачем? — Удивился Тихий и даже руками всплеснул, да брови вскинул. — Что бы наследство поровну разделить, без надувательства. — Ты вот тех шмонай, я этих…, да, там автоматы ещё разряди. Патроны тебе пригодятся.

— А тебе? — Шустрый наклонился к первому попавшемуся автомату и вдруг замер в такой позе, полусогнутый, с протянутой рукой — приклад автомата весь в крови. И ещё в чём-то белесом.

— К моему стволу эти патроны не пойдут. Ты чего завис? — Тихий глянул на автомат, лежавший на асфальте. Пожал плечами. — Ты не парься, ничего страшного — это мозги ему раскидало…, да мля! Опять?! — Шустрый не ответил, оглашая окрестности неприятными уху звуками рвотно-очистного характера. Тихий смотрел с пару секунд, а потом махнул рукой и принялся обыскивать тела и сумки. Тех, кто носил робы, мельком и небрежно, тех кто одел «стандарт» и перебил негров, тщательно. У этих двоих мародёров, пока редких на этой земле, проверил даже подкладки и швы.

— Н-да… — Проворчал он, обыскав все трупы, включая мародёров. Уперев руки в боки он стоял на обочине и хмуро смотрел на покойных. Шустрый весь дрожал используя свой автомат как костыль и никого обыскивать не начинал. — Мародёры ещё беднее чем чернозадые…, хреново. Я надеялся что у них есть что-нибудь похожее на реликт…, козлы. Четыре патрона на них потратил. — Шустрый на него как-то странно посмотрел. Тихий перевёл этот взгляд в понятные ему слова и мысли. Развёл руками, будто извиняясь. — Забыл, что одиночные по два установил. Надо было один по одному — для людей этого достаточно…, херня вышла. Патроны и время истратил, а где прибыль? Нет её нихера.

— М-м-мне нехорошо. — Пробормотал Шустрый. На трупы он старался не смотреть, на Тихого тоже. Как можно так? Тихий ценил два патрона, неизмеримо дороже чем две человеческие жизни! Страшно. Неправильно и страшно и…

— Шустрик, нам спешить бы надо. — Тихий дождался взгляда напарника и указал взглядом на небо. — Солнце падает. Закат часов через шесть. Нужно успеть выйти на окраины и отснять их. Потом затихаримся в одном местечке в полях. Но нужно уже сейчас идти.

— Пошли тогда…

— Обыскивать не будешь? — Изумился бродяга. — У них патроны под твой ствол, жратва есть…, ну кое-где в крови испачкалась, так ты эту не бери, бери ту что…, да мать твою! Ты опять???

— Я не могу, я сталкер, я не бандит, я… — Шустрый продолжал лопотать что-то в этом духе, ещё минут пятнадцать, но в нужную сторону двинулся и на том спасибо. Тихий шёл рядом и слушал лепет парня. Сначала с интересом и иногда даже заинтересованно спрашивал о деталях некоторых частей малопонятного бреда парня. Не из любопытства конечно, просто заскучал отчего-то. А потом плюнул и перестал обращать внимания.

— Зря не взял патроны. — Произнёс Тихий, когда парень умолк больше чем на минуту.

— Я не бандит! — Резко ответил Шустрый и лицом весь мрачный отвернулся.

— Ты хороший человек просто Шустрик, вот и всё. — Сие говоря, Тихий слегка выпучил глаза и покрутил пальцем у виска — Шустрик не увидел, он сейчас немного впереди шёл. Может потому так и ответил бродяге:

— Спасибо Тихий.

— Да не за что, ты обращайся если что. — Мягко сказал бродяга и не удержавшись добавил. — А как патроны кончатся, ты тоже не теряйся — я тебя добрым словом и советом поддержу.

— Что? — Обернулся парень, слегка растерявшись.

— Погода хорошая говорю. Топай млин, не успеем — ночь под звёздами встретим. Для тебя это пятьдесят процентов крышка. Сожрёт кто-нибудь. — Шустрик ничего не ответил, молча ускорил шаг. — Другое дело Шустрик! И запомни на будущее, тут как на войне: от шока надо отходить быстро. На войне не успеешь отойти и пуля башку снесёт. Здесь не успеешь, и башку тебе откусят.

До Кемерово добрались даже раньше чем планировал Тихий. Вообще, один он давно бы уже прибыл в нужное место, но бросать парня почему-то не хотелось. Было странное какое-то чувство у Тихого. Такое же как вот, когда за карточным столом. На руках три туза, две карты поменять — сколько шансов, что там окажется четвёртый? А всё равно — вот чувствуешь, будет там туз и баста. Берёшь и правда туз…, правда не всегда. Чувство это обманчиво и не всегда легко читается. Пару раз вместо нужной карты вытягивал полную туфту, а чувство оставалось — толи неправильно его понял, толи судьба так издевается. Вобщем, в отношении Шустрика появилось тоже самое ощущение. Так что Тихий не планировал избавляться от парня, без особой на то необходимости. В этом выходе Шустрик будет идти с ним, а там посмотрим.

Город предстал пред ними низкой, зловещей тенью, застилающей почти весь горизонт. Поначалу Шустрый вообще не понял, что это город. А Тихий как всегда, едва увидив эту тень, ощутив её зловещее дыхание, активировал шлем. Когда до парня дошло что развернулось там, на горизонте, он запнулся и едва не упал. Дыхание перехватило, он слегка побледнел — Тихий по дороге много чего о городах рассказал. Такого что сердце сжималось в бублик и кровь стыла в жилах…, правда, Шустрый понятия не имел, что бродяга забыл упомянуть, что большую часть рассказаного, слышал от других бродяг, военных и почти половину всего, додумал, а то и вовсе придумал, сам.

Впрочем, действительность оказалась куда страшнее. И сегодня Тихому предстояло в этом убедиться. Сегодня он собирался подойти так близко, как никогда раньше. И если за ними бросится стадо…, в пути бродяга пару раз бросал задумчивые взгляды на своего напарника. Стадо не шутка. Они редко бывают меньше пятидесяти-ста голов. Уработать тесаком, даже в пехотке, даже супермену, такую ораву тварей, быстрых, хитрых, способных порвать человека на куски голыми руками, просто нереально. Свалят с ног, придавят к земле и будут рвать на части. Пехотка прочна, но не настолько. Они будут разрывать его по частям, очень медленно. Кусочек за кусочком и агония смерти продлится не один час…, стадо можно остановить, выиграть несколько минут и сбежать, выпасть из их поля зрения.

Для этого просто нужно бросить им достаточно мяса.

— Видишь возвышенность? — Тихий указал на далёкий взгорок, справа, в полях. Верхушка его поросла деревьями и, в принципе, с него должен был открываться прекрасный вид на окраины Кемерово. — Нам туда. Теперь идём молча, ни звука Шустрик, понял?

— Понял. — И затвор передёрнул. Патрон громко звякая покатился по асфальту, Тихий проводил сей патрон долгим взглядом. Постоял на месте с полминуты и резко врезал локтем в грудь Шустрого. Парень захрипел, автомат выронил, глаза выпучил, но на ногах устоял.

— Нихера ты не понял. — Проворчал Тихий, поднимая оружие выпавшее из рук Шустрика. — Ствол побудет у меня, пока не закончим. На обратном пути верну. И ещё раз — ни звука мля!

— Отдай оружие! — Почти завизжал парень, гневно стиснув кулаки.

— Нет. — Ответил бродяга, уже не глядя на напарника. — Шустрик, ты знаешь что такое стадо?

— Ты говорил. Много тварей…, отдай!

— Я убегу. Я могу бежать даже не напрягая мускулы, пока есть заряд в батарее. Могу бежать сутки с одной и той же скоростью. А ты можешь? — Парень насупился, но промолчал. — Тогда закройся и делай как говорит дядя Славик. А если жить надоело, ты скажи, я помогу. Патроны ещё есть.

Вопрос разрешился сам собой, но неприятный осадок ситуация оставила. Наверное, в Кемерово той стороны, обмывать новую батарею для брони, ему придётся без Шустрика.

С дороги свернули сразу, как только наметили холм своей целью. Дальше шли полем, постоянно озираясь и стараясь не шуметь. Тень города приближалась, дробилась на отдельные тени и вскоре вдалеке уже можно было различить смутно видимые коробки многоэтажных зданий. Отсюда нельзя было различить детали и оставалось только догадываться о природе смутных теней, что проскальзывали иногда на крышах, в окнах, по стенам и даже между зданий. Иногда эти тени оказывались столь плотными, что не оставалось сомнений — это не тени, чьи-то силуэты. А порой они виделись такими прозрачными, едва заметными, что казались призраками собственного сознания, отраженьем солнечных лучей, игрой света и тени. Город не казался мёртвым — зловещим, но не мёртвым. Кемерово этой стороны, жил. Оставалось ответить на вопрос, кто наполнял его косные стены, жизнью. Только вот даже Тихий не был уверен, что ему нужен ответ на такой вопрос.

На холме росло всего с десяток деревьев. В основном берёзы. Стройные, с чистой белой корой, красивые и такие обычные, что казались нереальными, каким-то фантомом. В такой близости от города, полного живыми мертвецами и массой не менее смертоносных тварей, обычная берёза, как-то не смотрелась. Шустрый с опаской косился на деревья, даже когда убедился в их абсолютной обычности. Из-за угрозы, источаемой городом, он всё ждал какого-нибудь подвоха. Ну как может быть всё так обычно, всего в паре километров от окраин места, выбрасывающего в этот мир, таких жутких тварей как «конструкторы»? Всё равно, что детская игровая площадка посреди зоны боевых действий, посреди крови и трупов — она смотрелась бы так же глупо как и эти деревья.

Тихий знаком показал где остановиться. Точно на краю рощицы, у одного из деревьев. Там Шустрый и застыл, впрочем, не сумев заставить себя подойти к дереву слишком уж близко. Он ждал пока Тихий закончит своё дело и напрягая глаза вглядывался в открывавшийся им пейзаж.

Город изрядно зарос. Отсюда можно было различить большие участки поглощённые лесом, скорее всего, раньше участки леса тут тоже были, но меньших размеров и назывались парками и аллеями. Без присмотра и ухода людей, парки и аллеи превратились в леса и лесочки. Пожалуй, бурно разросшаяся зелень и была единственным признаком того, что город пуст, а все его жители мертвы либо пропали. В домах сохранились стёкла, не везде, но куда больше, чем могло бы уцелеть при долгой агонии города. Что бы не случилось здесь, это случилось очень быстро.

С холма действительно проглядывались только окраины, застроенные преимущественно частными домами и зданиями не выше пяти этажей. Часто зданиями из обычного кирпича. Дальше, можно было разглядеть только возвышающиеся над городом башни многоэтажек. И тени. Везде и всюду, масса теней. Как ни напрягался Шустрый, он так и не смог разглядеть деталей этих теней. В остальном, город оставался тихим, пустым и вроде даже безобидным.

Лишь минут через пять, Шустрый заметил кое-что. Один из лесочков задрожал и маленькая часть зелёного массива упала вниз — словно упало дерево, чьи кроны и составляли этот участок. А может сразу несколько деревьев рухнуло. На их месте появилось нечто, живо напомнившее «конструктор», виденный ими совсем недавно. Только…, Шустрый ощутил как подкашиваются ноги, когда громадная тварь, скрылась среди листвы, наверное, куда-то свернув. Там старые деревья росли. Ну, может и не слишком старые, но их верхушки поднимались над крышами пятиэтажных зданий! А голова монстра, не достовала до этих верхушек, каких-то пару метров!

«Конструктор» увиденный им с холма, габаритами мог поспорить с боингом!

Тихий не сразу сумел запустить запись обзора — просто не разобрался как это делается. Запись он использовал впервые. Впрочем, никаких особых сложностей там не обнаружилось. Минуты через две, бродяга включил нужный режим и начал обзор местности. Едва начав, заметил интересную деталь, слабо мерцавшую на обзорном экране. Несколько секунд приглядывался, а потом шёпотом выругался — не любил он когда его броня выкидывала такие фокусы. Он сейчас пытался разглядеть мерцающий объект в городе, тогда как мерцала непонятная опция интерфейса. Мысленная команда и опция развернулась, явив десяток пунктов. Большую часть обозначений он не понял, но когда увидел надпись «режим сканирующей записи», до него дошло. Из представленных возможностей автоматической записи, он выбрал «панорама обзора, лестница», интуитивно предположив, что это как раз и подойдёт. Он не ошибся. Контроль за режимом кратности был утрачен и осмотр видимого участка начался автоматически. Обзорная часть прыгнула вперёд, он увидел лес вплотную подступивший к окраинным частным домам. Лес довольно густой, в основном тополя, иногда берёзы. Почти ничего страшного или даже странного за исключением фигур. Ага, просто человеческих фигур. Они по всему лесу прогладывались. Не меньше сотни. В основном они бесцельно бродили среди деревьев, иногда падали и лежали там без движения. По опыту он знал, что так лежать они могут часами и сутками. Иногда они покидали лес и брели куда придётся, что бы со временем повстречаться с бродягами, меченными или поселенцами, если конечно, выбирали ту сторону в которой возникла Дыра. Лес полон мертвецами, там окопалось стадо и не маленькое.

Изображение отскочило немного назад, захватив приличный участок окраин и, сместившись выше, снова прыгнуло вперёд. Теперь он видел крыши частных домов и несколько «теней». При такой кратности изображения, тени обрели плоть и, скажем так, фигуру.

И Тихий ощутил как волосы встали дыбом. Не потому, что на одной из крыш, он увидел сразу десяток призраков. Не потому, что на соседней крыше, сидел маленький мальчик, медленно вертел полусгнившей головой и перебирал пальцами собственные кишки, свешивающиеся практически до водостока крыши. Не потому, что с другой стороны от дома с призраками, стоял двухэтажный кирпичный дом, с проломленной крышей и на каждом уцелевшем участке сидели ярко окрашенные птички, с длинными клиновидными клювами, да с четырьмя когтистыми лапами и пушистыми крыльями. Даже не потому, что кое-где на верхушках деревьев от ветра колыхались коричневые ленточки непонятной природы, но, скорее всего, живые и на редкость смертоностные…, чем-то они напоминали «попутчиц», но их размеры и форма — словно плантация водорослей пять на пять метров вдруг ожила, вылезла с подводной грядки да и уползла на дерево…

Волосы Тихого зашуршали о шлем, по причине исключительно странного поведения всех этих существ. К удивительным, кошмарным, непонятным вещам он давно привык — их в полях хватало. Но что бы призраки прогуливались по крышам он видел впервые. Обычно они появлялись, что бы убить, иногда возникали, словно желая осмотреться и сразу пропадали. Засевшие на крыше, пропадать и не думали. Белые — таких было совсем мало, серебристые и серые, некоторые слабо мерцали, но все они вели себя словно люди на прогулке. Одни замирали на месте, другие прогуливались, некоторные присаживались на коньке крыши и болтали ногами, ступни коих свободно проходили через шифер — когда требовалось, призрак легко проходил через любой материальный объект. Но что бы просто сидеть и болтать ногами…, и мертвец, который перебирал пальцами собственные внутренности: не остаточные реакции мозга, не случайность, он действительно их перебирал, словно играя! Тихий громко сглотнул — все зомби Дыры, резвые, хитрые и сильные твари. Но все они глупы. Их разум подобен разуму дикого зверя, с ними, вообще-то, легко справиться, если не поддашься страху и панике. А что будет если они превратятся в нечто, подобное неандертальцу? Не три тупых инстинкта на всех зомби континента поровну, а полноценный разум? Тогда крышка. Если такие хлынут в поле, они за один день сметут и посёлок и городок. Но в городке люди могут быстро уйти на ту сторону, а бродягам и меченым точно каюк.

Обзор прыгнул обратно и сместился выше. Увеличение зафиксировалось, медленно просматривая видимую часть высоток, снизу вверх. Теперь стало заметно, что далеко не все окна целы. С такого расстояния, окна зданий казались сплошным серым покрывалом, сливающимся с такими же серыми стенами. Увеличение явило иную картину. Некоторые окна отсутствовали, другие сохранились в виде острых осколков, всё ещё торчавших в раме. Их было не слишком много, но всё же…, и разбило их, конечно, не ветром. Разглядеть что скрывается за окнами системы брони не могли, только смутные силуэты мебели. В паре окон, хотя сам Тихий ничего там не заметил, интерфейс зафиксировал дижение и даже выдал примерный расчёт массы двигавшихся объектов. Обзор продолжался и вскоре перед взором Тихого очутилась крыша высотки.

— Ух ты мать твою… — Пробормотал он, когда интерфейс выдал увеличение объекта расположенного в центре плоской крыши. Ограждения на ней состояло из металлических решёток, а дополнительных строений, выходов вентиляционных труб, леса антенн, там не случилось и объект был заснят в деталях. Что это такое, Тихий не мог сказать. Вот для чего — тут любой бы понял. Явно летательный аппарат, но винтов нет, крыльев тоже. Вытянутая, металлическая капля, размером с грузовик. Явный образец технологии этой стороны. Вот бы его достать и вывезти к городку…

Увы, снять его с высотки без вертолёта не получится, а летательные аппараты здесь далеко не летают — вороны не разрешают. И даже если аппарат рабочий, улететь на нём тоже не получится. Птички разорвут на куски, ещё и километра не успеешь пролететь. Но! Если добраться до аппарата, отсканировать, что сканированию поддаётся, утащить пару деталей — за вознаграждение можно будет целый квартал на той стороне купить, вместе с магазином модной одежды, отделом полиции и людьми там обитающими. Это всё конечно прекрасно, но как туда добраться? Он не успеет даже на сто метров к первым частным домам подойти как за ним бросится стадо или ещё какая-нибудь дрянь.

И всё же, всё же…

Впрочем, очень скоро, мысли, пополам с грёзами касательно летательного аппарата, разлетелись и потерялись где-то на задворках сознания.

Интерфейс изучал третье здание. Последнее видимое отсюда более-менее чётко. Ближе к центру города, обзор закрывали деревья и полого уходящий вдаль ландшафт местный. Ничего особенно в этом здании поначалу не обнаружилось. Потом, этажей за десять от крыши, пропали окна. В том плане, что проёмы-то оставались на положенных им местах, но все они оказались зашиты металлическими листами. Кое-где, металла видимо не хватило, и окна закрыли изнутри, чем придётся. Конечно, сие ни о чём не говорило — катастрофа погубившая эту сторону, произошла так давно, что сумевшие выжить и забаррикадироваться, могли уже сто раз умереть, например, от голода, а баррикады остались. Им то что, им кушать не надо, стоят себе и ещё лет сто стоять будут.

Но при обзоре крыши, увеличение снова прибавило кратности, записывая изображение фиксируемое непосредственно на крыше. Там имелись и лес антен и отводы вентиляции и много всякой непонятной дряни, так что картинка чёткостью не страдала. Но Тихий явственно видел — кто-то бежал по крыше, причём имел он вполне человечекую фигуру. Зомби? Вероятно…, если бы за этой фигурой не неслось с десяток других. В отношении этих, сомнений не возникло — оборванные, в чёрной запёкшей крови и покрыты слоем грязи. Многие хромают или бегут двигаясь ломано, словно ноги им повинуются с трудом — это ненадолго. Мертвецы порой повреждаются преследую добычу, ноги ломают, бошки разбивают запинаясь о неровности, но очень быстро приходят в себя.

Ещё немного и они догонят свою жертву.

За кем же погоня? Людей там быть не может по определению. Ни один бродяга не смог бы войти в город и выжить там…, а вдруг?

Человек бежал на другой конец крыши, вероятно к двери, которую Тихий видел отсюда лишь наполовину — её заслоняла спутниковая тарелка. Хорошая дверь, прочная, металлическая. Такую даже стадо не сразу вынесет. Доберётся до двери и сможет затеряться на этажах, если на этих этажах не поселился кто-то более опасный, нежели живые мертвецы. К сожалению, беглецу не повезло — тем крупные города и опасны, в них столько разной дряни, что не убьёт одна, сожрёт другая.

Что-то громадное, с длиннющим хвостом выпрыгнуло из-за портика крыши, как раз в той стороне, куда бежал человек. Существо двигалось исключительно быстро, несмотря на свои не малые размеры. Рывок и тварь замерла перед дверью, отрезав путь к бегству. Теперь Тихий сумел рассмотреть тварь более детально. На лапах мощные когти, пасть открывается в беззвучном рыке и там клыков что грязи. Кривые все, страшные…, там, на крыше, рык вряд ли был беззвучным: человек попытался остановиться, рухнул и кубарем улетел на обед к хищному четвероногому непонятно какого роду-племени. Тихий не успел рассмотреть человека, но броня зафиксировала изображение — потом посмотрит детально, что за человек там по крышам бегает.

Человек упал, подскочил на четвереньки и резво отпрыгнул, скрывшись за лесом антенн и тарелок. За то случилось нечто куда более интересное: тварь шагнула к человеку и дверь за её спиной открылась. В проёме замер человек в пехотке! Он навёл на существо оружие и выстрелил. Зелёно-синий сгусток ударил в бок существа и его буквально размазало по пространству. Уцелели только лапы, но их раскидало так далеко, что все шесть улетели за край крыши.

Человек вынырнул из-за антенн и чуть ли не щучкой нырнул в дверь. Человек в пехотке дверь рывком закрыл и на неё тут же накинулись мертвецы.

Явно бродяги. Как же они в город залезли?

Тихий смотрел на дверь и мертвецов, её ломающих. Скоро они проникнут внутрь, но бродяги наверняка уже спустились на несколько этажей, да заминировали всё что осталось за спиной — уцелеют. Раз сумели проникнуть сюда и выжить, точно уцелеют.

Но как чёрт возьми они в город проникли?

Металлическая дверь засветилась синим. Мертвецы замерли на мгновение, а затем что-то выплеснулось из металла синеватой волной и мертвецов разбросало по крыше. Спустя минуту они поднялись на ноги. И начали бродить по крыше, медленно, натыкаясь друг на друга и антенны. Они будто забыли что только что за кем-то гнались…

Бродягами эти двое быть не могли — нет у бродяг, да и вообще на той стороне таких технологий. То, что прочистило мозги мертвецов, могло быть создано только наукой этой стороны. И пехотка на том человеке — Тихий не мог вспомнить ни одной похожей модели. Оружие…, ну оружие имелось и покруче того, что использовали на крыше, просто оно не отличалось удобностью и стойкостью к воздействию окружающей среды. В выходе лучше пользоваться стволом попроще.

Чудом выжившие местные жители? Бред, конечно, но что если и правда аборигены? В любом случае, он был уверен, за эту запись, он получит гораздо больше, чем планировалось изначально.

— Шустрик, уходим. — Проговорил Тихий, отрубив режим записи. Он бросил последний взгляд на город. Отсюда, он казался тихим, немного зловещим и совершенно пустым. Руины погибшей цивилизации…, на деле эти руины полны жизнью и смерти там не меньше.

— Теперь к Дыре, да? — С надеждой во взгляде, почти с мольбой спросил парень.

— Естественно! — Тихий указал рукой на темнеющее небо. — Только этой ночью нам надо где-нибудь схорониться, но подальше отсюда. Переночуем и с утра выйдем к городку. Завтра вечером уже в Кемерово будем. — Шустрый вздрогнул всем телом, а бродяга ухмыльнулся. — На той стороне.

Бродяги двинулись в обратный путь, оставляя позади город, полный секретов и тайн. Полный жизнью кошмарных существ. Кемерово безразлично смотрело им вслед, сотнями своих давным-давно опустевших окон — город знал, они ещё вернутся.