Ровно через три года я сидел на диване и вполне довольный жизнью, потягивал пивко из красиво раскрашенной баночки. Пиво было так себе, но баночка действительно красивая…, я вспоминал, оценивая минувшее в комплексе. Те, кто пытался покончить со мной, давно не подавали признаков своего интереса ко мне — толи мне удалось замести следы, толи меня решили отпустить. Теперь я жил вдали от густонаселённых мест, почти не покидая своего дома — ни смысла, ни особой нужды в этом уже не было. Я думал, оценивал…, пытался делать выводы.

24 декабря 2072 года. В каком-то смысле, эта дата стала очередной вехой в истории всего человечества. Пусть оно и понятия об этом не имело, но для человечества, эта дата являлась поворотной. Почему? Потому что я таки сделал выводы. Но сначала я расскажу о том, что предшествовало принятым мною решениям.

Все три года я занимался тем, что прятался и знакомился ближе с машиной, созданной Владом. В моём реальном мире, событий случилось немало и важных и попроще. Не меньше их произошло и по ту сторону экрана.

Машину Паши, выглядевшую как советский уазик второй мировой, после массированной бомбёжки оборонительных позиций, мы бросили при первой возможности. Ею стал первый попавшийся на трассе грузовик. Причём я не отобрал его силой. Зачем? Мало мне на хвосте секретных служб без тени сомнений использующих на улицах города «фантастическое» оружие? Либо красть машину, убивая водителя, либо придумать нечто иное — иначе на хвост упадут ещё и полицейские. Первым попавшимся мне грузовиком был новенький «Рысёнок», аналог распространённых тогда «газелей», но отличавшийся несколькими важными качествами. Рыся, как ласково прозвал её пролетариат, была адаптирована под отсутствующее состояние русских дорог. Крепкая подвеска, укреплённое шасси, повышена грузоподъёмность, немного уменьшен расход топлива — машинка исправно служила хозяину, обходясь без капитального ремонта годами. Так что прозвание Рыся, она получила не зря. Вот такая машина нам и попалась по пути подальше из городских предместий. Собственно, пока я с водителем общался, таких мимо проехало ещё две и одна, на первый взгляд, выглядела более новой. Пузатый, уже не молодой мужик, водивший рысю, остановился не просто так. Алан попросил. Когда на дороге виднелся только один грузовик и никого более, Алан вырулил Пашину машину боком, перегородив дорогу, и вышел на асфальт. Мужик решил, что его грабят, так что просьба у него была всего одна:

— Не убивайте!!! — Если я правильно запомнил, но в сути именно это он и сказал. Скорее даже истошно провизжал. Но никто его убивать не собирался, я решил, что обойдёмся без зряшной крови. Мне хватило Пашиной смерти — совесть она хоть и резиновая, но даже резина может лопнуть.

Я купил у мужика его тачку. Пришлось ему дальше идти пешком, пообещав молчать о встречи с нами посреди трассы, но мужик не расстроился — я заплатил достаточно, что бы он мог купить новую рысю и с полгода не работать, если жить скромно.

На слово, его обещаниям молчать о нашей встречи, я не поверил — кому-нибудь, где-нибудь, мужик всё равно расскажет. А что бы это случилось как можно позже, я обрисовал работяге, как будет выглядеть его рассказ в глазах других людей. Его остановил на трассе, вблизи захолустного городка, боевой аналоговый робот, подчиняющийся командам молодого человека с чемоданчиком полным денег и изрешечённой машиной нагруженной шестью чёрными кубами. Мужик меня выслушал с пониманием, почесал затылок пятернёй и головой кивнув, сказал так:

— Я в дурку не хочу.

Грузовик Паши, мы утопили в ближайшем озере. Его, вероятно, найдут, но не скоро, а именно это нам и нужно было — время. Неделю мы двигались по дорогам Руси-матушки, останавливаясь лишь затем, что бы перекусить и заправиться. Днём машину вёл я, ночью Алан. Так и уходили всё дальше вглубь родной земли, к вполне конкретной цели. Машину сменили через пару дней, примерно тем же способом, только в этот раз, разменной монетой, стала сама машина. Мы обзавелись другой рысей, не такой новой, слегка раздолбанной, с прогнившим салоном, но машину мы сменили, большего не требовалось. При этом обмене, Алан отсутствовал. Документы на авто тоже. Их заменила не шибко большая сумма в рублях. И тот факт, что, от владельца новой машины, я сам документов не требовал — он мог спокойно выждать недельку и заявить об угоне. К новой машине без документов ещё и страховка, парень не устоял против такого соблазна.

Спустя пару недель, постоянного движения, прерываемого лишь поисками нового транспорта, мы добрались до своей цели. Совсем крошечный город, недалеко от тайги. Названия его я вспомнить не могу, да его и не существует давно. Сами знаете как теперь на Земле с маленькими городами. Мегаполисы-то не все ещё стоят, а кому нужны крохотные городишки на краю таёжных лесов? Насколько знаю, только Салаир, да Батоган остались. Города-музеи теперь…, говорят туристы от них в восторге, особенно Каноми Триумвирата…, этих ящериц самих бы в музее показывать, а всё туда же. Что поделаешь — Галактический Туризьм, бизнес блин…

Всё собираюсь слетать, глянуть, да как-то руки не доходят.

В город я пришёл рано утром, оставив машину и Алана в паре километров, в лесочке. Внешность, слегка изменил — к отросшей за время путешествия шевелюре, усам и бородке, добавил кепку, купленную на заправке. Как есть панкующий хиппи…, зато узнать меня было сложнее. Конечно, в розыск меня никто не объявлял, но подстраховаться стоило.

Пришёл я один, практически тайком, с единственной целью — снять временное жильё, достаточно просторное, для новых опытов с машиной Влада. С этим проблем не возникло. Обнаружив остановку общественного транспорта, я занялся чтением бумажных объявлений, наклеенных на неё аж в два слоя. Нужные мне, там имелись в небольшом количестве, но большего мне и не требовалось. Я искал полигон, а не место для долгой и счастливой жизни.

Договорившись с владельцем (договор о съёме был заключён путём передачи нескольких купюр, оплативших моё проживание в домике на два месяца вперёд), я вернулся к Алану. Ночью машина прибыла в город. Алан выгрузил кубы, установил их в самой большой комнате бревенчатой хибары и уехал избавляться от машины. Вернулся он пешком, со стороны леса, по идеи, никем не замеченный. И этой же ночью, я вновь открыл переход. Теперь с вполне конкретной целью — бриллианты. Я выбрал запись из научно-популярного фильма, снимавшего хранилище стандартно обработанных алмазов, как бы изнутри. О чём конкретно фильм я уже забыл, но суть в том, что на записи отсутствовали живые существа. Вообще, в этом фрагменте, присутствовало только хранилище, забитое драгоценными камнями.

В этот раз, прежде чем посетить мир за экраном, я подготовился. Требовался свет, а так как я собирался взять как можно больше, источники света, требовались достаточно мощные. Такие нашлись в городских магазинах. К сожалению, эти навороченные лампы, значительно опередили время, в котором завис притаёжный городок. Я вынес довольно много камней, но всё же меньше чем собирался, когда лампам пришёл каюк. При очередном переходе, едва пропал свет, лампы заискрились и полыхнули, с весёлым звоном разбросав осколки стекла по всему дому. Мало того, проводка начала гореть. Едва не сгорел мой домишко, а последняя партия бриллиантов, извлечённая из заэкранного мира, более чем наполовину рассыпалась прахом, некоторые камни превратились в субстанцию непонятного содержания, чем-то напоминавшую оплавленную пластмассу.

Я полез за камнями не просто ради обогащения или испытания этой грани возможностей аппарата Климова. Моя цель была более значительной, но для её воплощения требовались большие средства, финансового смысла. Камни казались самым удачным выбором — вес и объём небольшие, стоимость приличная. Я не слишком разбирался в них, так что оценивал нужное количество на глаз. Впрочем, я не ошибся. Следующее утро я провёл в местной ювелирной лавке…, забавно, но в том захолустье таки имелась своя собственная ювелирная лавка. Правда, она явно приходила в упадок, а может, зависла в нём, как этот город, потерявшийся в прошлом веке. Я прихватил один камушек. Ювелир оценил его в очень солидную сумму. Пора было приступать ко второй фазе моего, мягко говоря, не очень хорошо продуманного, плана.

Ещё работая у Коня, мне довелось услышать от него об одной весьма любопытной конторе. Как-то, за пьяным столом накрытом на нас двоих, Витя, хитро улыбаясь, шёпотом заявил, что если у него образуются проблемы не решаемого характера, умного Витю никто и никогда не найдёт, потому что у него есть местечко, где он может прятаться с комфортом, хоть до конца жизни. И даже если найдут — им потребуется армейский полк, что бы выкурить его оттуда, а хитрый Витя, в это время перебазируется совсем в другое место, где у него есть ещё одна нора попроще. Спустя час, совершенно кривой Витя, по секрету сообщил мне, что некая охранная фирма, может мне помочь сделать такую же берлогу как у Вити. Предупредил, что берут они много, и дал визитку. После чего уснул лицой в салат. Тогда я этому не придал особого значения, но визитку сохранил, так, на всякий случай. «Magic Guard», охранно-строительное предприятие. На их визитке ниже названия было написано: наши гарантии — полная конфиденциальность, новейшие системы охраны и новейшие строительные технологии, чрезвычайно высокие цены и любое ваше желание, в рамках нашего спектра работ. Вот так. Я пытался выяснить побольше о них, ещё тогда, работая в «Артесе». Но выяснить почти ничего не удалось. Они не казались сколько-нибудь серьёзной конторой. Два офиса в Москве и Питере. Реклама отсутствует, о клиентах вообще ничего неизвестно. Судя потому, что я нарыл, у них вообще клиентов никогда не было. Налоги они платили, но, судя по отчислениям, прибыли конторы были незначительными.

Я забыл о них, решив, что нет смысла лезть во всё это и искать ответы, которые мне, в общем-то, не нужны. Я был уверен, что никогда не буду нуждаться в подобных услугах. Увы, такой день наступил, я нуждался и сильно. Селиться в деревенской избушки посреди тайги, куда электричество проводить даже не пытались никогда, мне не улыбалось. Иные же варианты грозили постоянными неприятностями с моими таинственными охотниками и, в конце концов, смертью. Очень не хотелось мне обращаться в эту непонятную фирму, но иных вариантов, для себя я не увидел.

Я позвонил на номер, указанный в визитке. В номере наличествовал интересный код — сюда можно было позвонить с видеофона, но получить картинку — никак, устройство связи на той стороне, являлось сугубо телефонным.

— Здравствуйте. — Ответил мне мужской голос. Не шибко приятный и с явным раздражением. Возникло желание тут же отключить связь.

— Здравствуйте, хм…, я бы хотел сделать заказ. Нужен дом и…, эээ…, как бы вам объяснить… — Я, честно говоря, тогда растерялся. Обычно на связи сидит человек с приятным голосом, готовый ответить на любые вопросы клиента, а тут только что на три весёлых буквы не посылают.

— У нас очень много заказов. Вряд ли мы сможем заняться ещё и вашим в ближайшие полгода. — Ответили мне. Я даже не сразу понял, о чём речь. Судя по тому, что я узнал о них, они едва сводили концы с концами, а тут, видите ли, работы у них не меряно… — Возможно, мы сможем выделить вам вип место в очереди, если вы назовёте имя человека, порекомендовавшего вам нас. Если это был постоянный клиент нашей компании, мы сможем пойти вам навстречу и ускорить постановку вашего заказа в очередь производства.

Фактически меня послали, просто вежливо. Но я назвал имя и фамилию Коня.

— Простите, как ваше имя?

— Серый. — Буркнул я в ответ. — Конь, в смысле, Коняев, поймёт о ком речь.

— Ждите нашего звонка. Если мы сможем освободить место в очереди заказов, мы с вами свяжемся в течение месяца. Доброго вам дня.

Честно говоря, в конце этой фразы я ожидал, что-нибудь типа «как ты уже зае…л»…, в общем, в тот день я решил, что придётся решать проблему своими силами, без всякой надежды на чудо. Хотя какое там чудо…, за такие бешенные деньги, какие просила Магическая Охрана, можно типовой город построить со всеми коммуникациями. Чудо за такие бабки — чудо валютной обдираловки, не более того.

В тот день, пребывая в состоянии глубокого морального кризиса, я некоторое время поглощал спиртное. Потом, когда спиртное подобралось к участку мозга, обычно отвечавшего за логику и здравый смысл, я отправился в местный видео магазин. Кристаллических носителей там конечно не было. Сетов тоже не водилось — цифровые носители информации заменившие ДВ диски. Удобная штука. На мой взгляд, даже более удобная, чем кристаллы. Пластинка в пять сантиметров длиной, напичканная разной нано дрянью, способная держать 3 видео записи по два часа длиной, в отличнейшем качестве. Увы, предельная память 150 гигабайт информации. А стоимость производства такая, что кристаллов наклепать можно с десяток. Ну, как бы там ни было, в тех краях самым современным носителем был архаичный дивиди диск шестого поколения. Их и взял. А, вернувшись в свой домишко, запустил аппарат.

Я посетил три заэкранных мира один за другим. Несколько часов бродил в лесу Светлых эльфов. Наткнулся на деревеньку остроухих и остатки хмеля выветрились почти мгновенно. Минут двадцать я смотрел издалека, прячась за камнем, на посёлок самых натуральных эльфов! Один, высокий, с положенными его народу острыми ухами, как-то засёк меня, и я поспешил сбежать. Почти два часа я пил медовуху в жилище конунга Вербунда, который утоптал на какие-то свои разборки, с другими такими же дикарями. Отвратное местечко, но медовуха — высший класс. Вот какими должны быть музеи, что бы туда народ тянулся. Да если в музеях предоставят возможность, в реконструкции настоящего дома викинга, с вонючей медвежьёй шкурой на полу, оружием, развешанным на стенах и тому подобным, посидеть, спиртного древности попить — да все музеи Федерации не смогут принять поток посетителей! Новые строить придётся.

Оттуда меня вытащил Алан, вдупель пьяного, но, соображавшего вполне — эффект медовухи, ноги отнимаются, в башке хмель, перед глазами всё качается, а соображалка работает прекрасно.

Проспавшись, я посетил руины Нью-Йорка, в мире, где люди вымерли начисто. Красиво там было, хотя и немного печально. Громадный город, виденный мною только по телевизору, представший полуразрушенным, заросшим травой кустарником, а кое-где и лесом.

Удивительное было путешествие. Я будто бы завладел машиной времени и мог переместиться в любую точку прошлого или будущего, нисколько не повлияв на них. В принципе, даже мог радикально изменить события, не задумываясь о том, как повлияет это на грядущие, потому что, мои действия там, никак не влияли на реальный мир…, с этим возникла одна серьёзная внутренняя проблема. Оказавшись за гранью, я почти всегда забывал о том, что это всё лишь запись, просто вымышленный кем-то мир — там, за гранью, всё, абсолютно всё было реально. И я мог это вытащить за грань и сделать по-настоящему реальным! Наверное, так чувствовал себя Эйнштейн, создав бомбу, способную в одну секунду смешать с грязью целый мегаполис.

Синдром Бога. И я с некоторым беспокойством, чувствовал, что там, как раз Богом, я себя там и начинаю ощущать. Только с живыми разумными обитателями тех пространств я контактировать пока опасался. Так что, пожалуй, сей синдром, не шибко-то меня и зацепил…, вот.

Кстати, в тот день я обнаружил одну странность, касающуюся долгого пребывания по ту сторону экрана. Вернувшись из эльфийского леса, я обнаружил, что отсутствовал всего пятнадцать минут. Так утверждали часы моего, реального мира. Для меня же прошло несколько часов. Вот такие интересные особенности мира грёз. Вопрос на эту тему Алану, остался без внятного пояснения. Влад, оказывается, о таком интересном свойстве перехода за грань не знал. Временное смещение — как выразился Алан, не было изучено профессором, по причине того, что он никогда не пересекал грань дольше, чем на несколько минут. Вот так. Получалось, должным образом свою машину он не испытал.

В том походе в миры грёз, выяснились ещё некоторые интересные детали. На третий день после памятной гулянки в доме викинга, я почувствовал себя нехорошо. Болела голова, распухла глотка, ломило кости — грипп, как объяснил мне местный врач. Только вот заболеть им я ни где не мог. Прописанные лекарства я принял и после всего одного приёма антибиотиков, почувствовал себя лучше. Больше лекарства не принимал, осенённый одной интересной догадкой. И я не ошибся. Мой организм легко справился с этим гриппом, без дополнительных лекарств, всего за пару дней. Такое могло случиться, только если я подхватил знакомый моему организму вирус, но более простой, чем привычный ежегодный грипп. Я вновь обратился к врачу. Да, второй раз я обратился за медицинской помощью по такому пустячному поводу: врач тоже был в шоке. Федерация обязывает заболевших обращаться к медицинским капсулам или их операторам, но в те года (если у вас на полке, лежит учебник по истории 20-25ых веков Лоурена Туанага — выбросьте, никаких «специальных» государственных медицинских комплексов с системой мониторинга вирусологической ситуации в населённых пунктах, тогда не существовало) к врачам обращались редко. В основном обращались, если нужен был выходной по болезни или уж совсем прижало и не знаешь что делать. Чаще лечились самостоятельно, по своему почину назначая себе лекарства и вообще весь курс лечения. Я пришёл к медикам, подгоняемый страхом — я заболел, пройдя грань. Кто знает, что я мог подхватить там. В этот раз я вынес слабый штамм древнего гриппа. Врач подтвердил мои догадки, высказанные как гипотетические и не относящиеся к делу. Ему я плёл, что по-прежнему чувствую слабость, усталость и так далее, мне нужен был лишь этот разговор, с мнением человека что-то понимающего в делах медицинских.

Вот так, мир викинга Вербунда, наградил меня гриппом.

А я ведь помню, как при выходе слегка померк свет. Думал, показалось, ведь я ничего не выносил оттуда. Ан нет, не показалось. Я вынес бактерии вируса. Пищи для размышлений хватило ещё на месяц вперёд. Но это вносило серьёзные ограничения в мои возможные посещения заэкранных реальностей. С таким мириться я не желал и впоследствии нашёл радикальное решение проблемы. А до того пользовался советом Алана, основанном на его предположении — аналоговый робот мог строить предположения, основываясь на имеющейся у него информации, ничего удивительного в этом нет. Алан предложил гасить все источники света, при выходе из подозрительных миров. Выходить в затемнённое помещение, где единственным источником света было окно перехода. Тут, кстати возник вопрос, на который я получил не слишком приятный ответ. Свет окна — он проходил сквозь грань самостоятельно. Алан не смог дать подходящего объяснения, только заверил, что свет окна не может использоваться «мировой тканью» для материализации заэкранных объектов и посоветовал ознакомиться с документацией. Так мне открылась одна из функции куба, с кнопками, шкалами, лампочками и другой непонятной дребеденью. В его верхней части имелась ниша, открывавшаяся кнопкой на корпусе. В ней и находилась документация: десяток тонких бумажных папок, перевязанных жгутиками и подписанных от руки, Владом. Я тогда одну пролистал и понял, что сейчас мозг вскипит. Я мало, что понял из той научной ахинеи, коей пестрели листочки. Кроме одного — в этих папках крылась тайна используемого мною аппарата. Не уверен, но думаю, имея эти документы, достаточно гибкий разумом, хороший специалист в области квантовой физики, смог бы построить такую же машину. В 2357, я абсолютно уверен, это мог бы сделать Авраам Лингферт. В 2406 эта задача была по плечу Анатолию Стоун. В две тысячи…, в общем, не важно.

Через двое суток, мой видеофон разразился пищащей трелью и на экране высветился номер «Magic Guard». Состоялась краткая, но содержательная беседа.

— Мы сможем вам помочь. — Сказали вместо сдрасте, на том конце. — Вы желаете…?

— Дом. С охраной нужен. В тихом уголке, вдали от населённых пунктов и, конечно же, кроме вас и меня, никто не должен знать, где это будет и для кого строится. Даже…

— Об этом не беспокойтесь. Информация о вашем заказе ни где не всплывёт. О том, кто именно и что заказал у нас сегодня, будут знать только четыре человека. Никаких бумаг, подписей — всё будет сделано без вашего непосредственного участия. Бумаги на дом будет выписаны на другое имя, если желаете, мы можем оформить документы, удостоверяющие личность, на это имя, используя вашу фотографию.

— Было бы неплохо. Но вряд ли возможно. Биометрические документы мне не нужны.

— Понимаю ваше беспокойство. Вы получите документы образца 2020 года. Согласно закону о биометрических удостоверениях личности, документы образца 2020 имеют ту же силу, пока вы сами не пожелаете сменить их на биометрический аналог. Вас устраивает?

— Да.

— Охрана механическая, человеческая?

— Механическая.

— Где вы находитесь в данный момент? — Я назвал адрес, и на том конце прозвучала завершающая фраза беседы. — В течение дня, к вам прибудет наш человек. С ним вы обсудите детали заказа и его стоимость. Всего доброго.

Самое интересное в итогах сего разговора заключалось в том, что притаёжный городишко от офисов фирмы стоял невообразимо далеко. Либо компания сия охранная открыла способ телепортации, либо у них имелись люди не только в Москве и Питере. Как бы там ни было, ближе к вечеру ко мне, и правда, заявился представитель компании. Молодой человек в строгом деловом костюме с кейсом в руке. Смотрелся он в этих краях, как моя трагически погибшая «тера», на колхозном поле в сезон посева. Войдя в дом, парень окинул взглядом скромную обстановку, семь чёрных кубов (Алана, на всякий случай, я тоже запаковал обратно в куб), и сразу перешёл к делу. Он задавал точные, по существу дела, вопросы и делал пометки в обыкновенном бумажном блокноте, который извлёк из кейса. Интересная деталь, ибо в блокнотик я краем глаза заглянул, его пометки — это были кружки, палочки и цифры. Ни единого слова, какая-то бессмыслица, видимо, для него ясная как день. Моего имени он не спросил, вообще, всё, что потребовал парень, кроме ответов на свои вопросы, это задаток за работу компании. Причём сумму назвал такую, что хватило бы мою несчастную «терру» собрать обратно из совершенно новых деталей. Я отдал камни, примерно на названную сумму, ни слова не сказав против…, дело в том, что парнишка этот не только задавал вопросы, касательно моих требований к заказу, он так же интересовался, не желаю ли я добавить то, улучшить это и так далее. К примеру, он предложил добавить к системе мониторинга прилегающего к дому пространства, несколько автоматических пулемётов, скрытых в стенах дома и с управлением, выведенным на один пульт. Таких вот новаторских решений вопроса охраны, я никак не ожидал.

Часа через два, человек компании ушёл, заверив, что работы по моему заказу начнутся, как только будет найден подходящий участок земли и будут решены вопросы с правом собственности на него. Мне оставалось лишь ждать и платить, когда с очередным таким вот молодым человеком приедет счёт за оказанные услуги. Я мог, если желаю того, посмотреть на процесс строительство своего будущего дома, но только при втором платеже. К этому моменту, парень обещал начало монтажа стен. На пару минут проявилась моя подозрительность, я задумался о том, что могут ведь и кинуть…, впрочем, не та контора и не тем торгует.

В тот вечер, я решил отметить, намечающийся скудный просвет в сером тумане моего будущего и, как-то незаметно, напился до потери человеческой сознательности. Помню точно: в какой-то момент я заскучал, чувство эйфории начало удаляться в неизвестном направлении и я пригласил Алана посидеть со мной. Пить он на отрез отказался, неубедительно отмазавшись тем, что он металлический, кустарной сборки и к тому же робот. Пришлось ему развлекать меня беседой. Говорил он мало, о бабах ничего, кроме курса краткой анатомии не знал, в спортивных тачках ничего не понимал, так что в основном ему пришлось слушать меня. Как уснул, не помню, как запаковал Алана обратно в куб, тоже.

А вот пробуждение было запоминающимся.

Я как раз прорвался сквозь оцепление Белого дома, в полном, но очень героическом одиночестве пробился сквозь личную охрану президента (они почему-то, были сплошь вампиры — впрочем, я давно подозревал, что в Их Белом доме, не всё чисто), победил голема, охранявшего Круглую комнату и, после краткой, но отчаянной схватки, лично пленил президента США, как вдруг, в комнате зажигается свет и четыре сильные руки рывком вытаскивают меня из-под одеяла. Прежде чем я успел среагировать, мне врезали в солнечное сплетение и рубанули по шее ребром ладони. Дыхание перехватило, но помехой это естественно стать не могло — нас учили драться в любом состоянии, а перехваченное спазмом дыхание, причём всего на пару секунд, не помеха для пары-тройки ответных ударов по жизненно важным центрам тела противника…, именно поэтому мне и добавили по шее. Боли я не ощутил, сознания не потерял и понял, что первое впечатление от этого удара являлось ошибочным. Удар пришёлся не точно, был слабее, чем нужно и как бы соскользнул по шее, растрачивая и так слабую свою силу впустую. Так что, не давая противнику возможности закончить начатое, я нанёс сильнейший удар локтем в низ живота стоявшего слева, одновременно выбрасывая одну ногу в пол, для дополнительного упора и поджимая вторую. Дикая боль — в лучшем случае, а если бы я был не спросонок и с похмелья стопроцентный разрыв кишок. Только вот локоть мой слабо трепыхнулся, обе ноги вылетели куда попало, только не туда, куда я хотел, и как-то умудрились запутаться в простыне. Увы, этот удар по шее был выполнен точно. Профессионалом, куда более квалифицированным, чем я. Никто не пытался меня вырубить, просто вывели из строя. Моё тело с пару минут будет реагировать на сигналы мозга с трудом и неверно. Очень удобно человека в таком состоянии привязывать к стулу — никогда не думал, что осознаю сей факт, будучи в такой унизительной роли.

— Осторожно, у меня нежные запястья! — Рявкнул я, когда руки чуть не срезало затянутой петлёй. Рявкнул громко, слегка даже с визгом: по нервам такой вопль режет, будь здоров. А вот мои пленители даже не вздрогнули, быстро прикручивая мои ноги к ножкам стула. Плохо, были бы они хоть чуточку более эмоциональны, у меня было бы больше шансов на выживание.

Меня прикрутили к стулу меньше чем за минуту. Это время я потратил на оценку ситуации. Осмотрелся ещё, Алана вот увидел — мой металлический друг, оказывается, стоял на страже, даже пребывая дезактивированным, в форме куба. Он стоял на том же месте, где я его оставил ночью. Наполовину трансформировавшийся и оттого похожий на горку, в беспорядке сваленных, детских кубиков. На его корпусе, сияя красным огоньком, прилипло нечто неизвестного мне типа, слегка напоминавшее паука. Эта штука каким-то образом пробила шестью тоненькими лапками корпус Алана и что-то пропустила сквозь оплавленные микро пробоины — походило на оптоволокно и немного на растительные корни. Оплавленные края говорили сами за себя — концентрированная кислота с таким порогом кислотности, что плевать ей на любую броню. Оптоволокно, а скорее нечто на основе нано технологий — элементы «активного» соединения. То есть, они просто внедрялись в проводку, в корпусе робота, в первый попавшийся кабель или провод и посылали туда разряд такой силы, что микросхемы аналогового робота, обращались бесформенной расплавленной массой. Слышали мы о таком…, об идеи такого. После близкого знакомства с мощью боевого робота на системах аналогового интеллекта. Хех, знал бы полковник, что я, о сём слышал краем уха, наверное, отстранил бы от службы на месяц минимум. А это в «Кондоре» означало одни неприятности и назначение, в поломойки-посудомойки-овощерезки и так далее, базы, на весь месячный срок…

Мне стало и страшновато и сильно не по себе. Если у этих ребят такая подготовка, такие электронные игрушки — это явно те же самые, что уже пытались меня поджарить не так давно.

— Как поживаете? — Шикарно улыбнулся я своим победителям. Три квадратных мальчика, под два метра ростом, мужественные лица, пустые глаза, пуленепробиваемые лбы — прям родные братья Геркулеса. Как-то некстати подумалось, что у всех троих, наверняка, здоровье категории «А». — Выпить не желаете?

Молчание. Встали рядком, по стойке смирно и чего-то ждут. Как быть в такой ситуации? Звание, номер бляхи и группа крови, об остальном молчать, и ждать удобного случая для бегства….

Мотивация прекрасная, только вот я не на задании, а у тех, кто охотился за мной уже всё, что им нужно есть — просто подгоняй грузовик и грузи кубы в кузов. Так почему я ещё жив?

Вопросом как меня нашли, я не задавался. При толковом командовании и подходящих ресурсах выследить меня можно было. Я сам не смог бы, но кто-то поднаторевший в этом дел вполне мог. Я не из тех, кто мнит себя венцом всего и вся. На каждого специалиста, есть специалист более квалифицированный, на каждого крутого перца, есть кто-то ещё круче. Таков наш мир. В любом идеальном плане найдётся хоть один изъян. А если изъяна нет, просто его плохо искали или не было под рукой человека, который мог увидеть этот изъян.

Минуты три я сидел привязанный к стулу. Квадратные мальчики стояли на прежнем месте, кажется, даже не моргая. Попытки разговорить их, не возымели действия, но, похоже, сумели отвлечь их внимание. Ребята не показывали виду, но явно пытались не реагировать на мои слова. Бдительность их ослабла, внимание слегка рассеялось. Иначе они заметили бы, что мои плечи подозрительно странно подрагивают. Но не заметили и, слава богу. Когда дверь открылась, и в комнату вошли трое новых персонажей моей предпогребальной сцены, я уже успел освободить запястья от пут. Связали меня по высшему разряду, как надо. Но знакомо. Из такой связки вылезти, было не просто, но возможно, если знаешь как.

— Вы арестованы. — Проговорил один из трёх вошедших. Морда кирпичом, глаза стальные, одежда гражданская, а стать как есть армейская. И шрам от силового ножа аж через всю физиономию — чистый бандит. — Вас обвиняют в сокрытии потенциально опасных технологий. Вы признаны виновным и будете переданы в руки правительства, для допроса и установления меры пресечения…

Тут я едва не выпал из кресла. Если бы не связали, таки выпал бы. Эта пиратская морда была мне хорошо знакома. Сразу не узнал, лишь потому, что не видел уже пару лет, за которые проявились новые изменения, но голос остался прежним.

— Ну-ну. Кому ты чешешь братишка? — Скалясь сразу всеми зубами, ехидно проговорил я. — Допросят, вынут душу, а с ней и всё что мне известно, а потом пришьют.

Андрей, мой родной брат, отступил на шаг назад с круглыми глазами. Бандитская его физиономия, вдруг утратила весь свой грозный вид, и он на мгновение стал просто усталым, потрёпанным жизнью солдатом.

— Здорово Лекс, Вася. — Кивнул я двум сопровождавшим Андрея. Бульдозеро подобную фигуру Лекса спутать если и можно было, то только с самосвалом. Вася Панкратов запоминался своим простоватым, чисто славянским лицом. Я узнал их спустя мгновение, после того как понял, кто такой этот человек со шрамом на лице. — Развяжите?

С некоторым торжеством, я обнаружил, что невозмутимое лицо Лекса изменилось — он приподнял обе брови сразу, приоткрыл рот и глубоко, шумно так, вздохнул. Так много эмоций сразу от Лекса, я ещё ни разу не видел.

— Ну, как хотите. — Проворчал я, изображая очень недовольное лицо. — Я сам тогда.

Стряхнул с рук верёвки и стал развязывать ноги.

— Бараны. — Рыкнул кто-то голосом Андрея. Я глянул вверх и увидел три пунцовые физиономии, моих пленителей. — На улицу, охранять периметр.

— Вот, правильно, пусть сторожат. — Кинул я им вслед. — Ишь распустились, салаги!

— А ты? — Мягко так, и как обычно кратко, сказал Лекс. Все присутствующие его поняли. Вася и Андрей сумели улыбнуться, несмотря на явную неожиданность встречи, а я густо покраснел и поспешил полностью освободиться от пут. Меня взяли как котёнка, а не кондора. Мало того, что я это допустил, ещё и держал предмет охоты на виду, посреди главной комнаты дома. Не зачёт, причём полный.

Несмотря на обстоятельства, встреча эта была радостной. Мы пожали друг другу руки, не удержались и крепко обнялись. Если Андрея я видел хотя бы на похоронах, то Васю и Лекса, не встречал уже больше пяти лет. А ведь мы долго служили вместе, не раз прикрывали друг другу спины, спасали друг друга от пули и ножа, мы, по сути, все были братьями, породнившимися пролитой кровью, как своей, так и чужой…, кажется, это слова Арсеньева. Впрочем, не важно чьи они, главное они истинны. Мы все так считали.

Мой арест, с последующим изуверским допросом и изъятием опасного оборудования, мгновенно превратился в дружескую попойку. Вася отправил «салаг» на штурм наиболее приличного местного магазина, вооружив их солидным рублёвым боезапасом. Спецоперация Министерства Обороны стремительно неслась к барьеру абсурда. Впрочем, не помню нормальных операций. Куда бы нас не выдвигали, всегда где-то, что-то шло наперекосяк, никак не сообразуясь с планом операции. Так что захват меня любимого, не стал исключением.

В ту ночь мы хорошо посидели, о многом поговорили, Лекс, подпив, стал сыпать фразами из трёх и даже четырёх слов. А под конец, так и вовсе сказал подряд целых шесть слов — дело для него не бывалое. Конечно, говорили не о бабах и машинах и не о боевом прошлом. Все разговоры вились вокруг сложной ситуации, в которую я угодил. Особый акцент, мои сослуживцы и брат, сделали на том, как мне сегодня повезло. За мной послали именно этот отряд, из тех, что имелись в распоряжении «Кондора». Прошлый опыт подсказывал, что это последний подарок судьбы и дальше всё будет стремиться к трагическим финалам и печальным развязкам.

Как выяснилось, из лазеров в меня постреливали не кондоры. Они вообще включились в гонку за моей головой всего пару дней назад. За мной начали охоту сразу три структуры. Две криминально-правительственные.

Авторитетный Папа, в миру, депутат государственной думы Алексей Вениаминович Макаров, широко известный среди правильных пацанов тем, что врагам отрезал уши и терпеть не мог заниматься кокаином.

Лай, Сергей Анатольевич Лайкин, заместитель губернатора одной области, славившийся на всю страну самой большой коллекцией средневековых пыточных инструментов. Поговаривали, что для недругов у господина Лайкина есть точная копия сих артефактов, выполненная из нержавеющей стали и жестяных болванок. Кем были третьи, оставалось тайной. Именно они поливали меня дождиком концентрированных фотонных излучений. Андрей получил приказ обезвредить меня, изъять любые технологии, включая подозрительные на вид зубные щётки и вплотную заняться этими неизвестными. Вот так.

— Серый, дела такие. — Сказал мне Андрей, когда прояснилось положение моё и всех участников этой трагедии, где счастливый финал проглядывался всё более смутно: не одни так другие всё равно достанут. — Мы должны что-то взять: либо твой труп, либо технику. Сам понимаешь, иначе нам самим крышка.

Я понимал, но видел и третий выход из ситуации. Я избавил Алана от «паучка» обездвижившего его электронные системы. Прежде чем он начал стрелять во всех и вся, я отдал приказ перейти в режим получения новых задач. Я приказал Алану зарисовать точный и подробный чертёж себя самого. Без ошибок, такой чертеж, по которому они смогут воссоздать подобного Алану робота. А так же, полный подробный чертёж АРов, созданных профессором. Тут Алан мне не смог помочь в должной мере — он просто не имел всей информации по расщепителям. Влад не посчитал нужным загружать в робота большой объём информации о своих АРах. Но кое-какие общие схемы Алан начертил. Вполне достаточно для откупа, от правительственных живоглотов. Получив эти чертежи, они успокоятся и не почувствуют себя обманутыми. Что бы эффект был полным и от меня отстали наверняка, я присовокупил к чертежам папку Влада, подписанную «Техническая документация усовершенствованных атомных расщепителей» — там всё равно одни закорючки были и другая белиберда непонятная. Мне без смысла, такой пакет, а моим преследователям пищи для размышлений и попыток создать рабочий аналог хватит надолго. Пусть получат то, что им нужно и убедятся, что профессор был гениальным создателем новейших источников дешёвой энергии и посредственных боевых аналоговых машин. Я отдавал им источник энергии, ту власть, которую он мог дать в этом мире, но сохранял для себя, куда больше. Лучше никому, даже не догадываться, что именно пытался и таки создал профессор, на самом деле.

Бумагу и ручку Алан получил спустя полчаса — за ними сходил лично Лекс. Куда он ходил и где конкретно их взял не знаю, но трое новых сотрудников «Кондора» не узнали, что именно принёс Лекс в дом и зачем уходил (они служили пару лет, не были теми, с кем мы прошли пямь лет крови и огня — никто из нас не собирался доверять им больше, чем необходимо).

Алан зарисовал на бумаге все схемы меньше чем за двадцать минут.

Мы решили представить дело так, будто бы отряду Андрея удалось захватить и меня и аппарат, но во время обыска дома, когда и были найдены чертежи, я сумел освободиться от верёвок, раскидал бойцов отряда, сорвал с робота «жучка» и, отстреливаясь, сбежал вместе с ним. Преследование ничего не дало, я, дескать, улизнул. Аппарат, в перестрелке был уничтожен боевым роботом, так что, взяв всю документацию, какую нашли, кондоры покинули город.

Для разъяснения ситуации, Андрей вызвал «салаг» в дом.

— Никто не поверит. — Заявил один из них, а второй намекнул на то, что дом слишком целый, для поля боя с ожесточённой перестрелкой, при участии аналогового робота.

— Серый, дом к утру должен стать головёшками. — Предупредил меня Андрей, прежде чем все они вышли в двери. Мы обнялись на пороге. — Свидимся брат.

— Свидимся.

Вот так. Снова мы с ним разбежались. И снова на несколько лет.

Наша откровенно рискованная ложь удалась. Даже больше: полученные Андреем чертежи принесли ему новые звёзды на погоны и повышение. Старший офицер Шилов, уже через месяц, после подписания приказа, стал постоянным командиром отряда. Последний год, он и так им был: Туман, выполнявший эту роль ранее, погиб на одном из очень «особых» заданий, настолько, что потребовалось личное участие главы отряда. Хороший был мужик, но костлявую не перехитришь, всех заберёт, когда будет на то её блажь. Так Андрей стал полковником и официальным главой одного из отрядов подразделения «Кондор». Успешная операция по захвату наследства Климова, стала тем решающим обстоятельством, которое позволило Андрею стать единственным достойным кандидатом на роль главы отряда, после смерти Тумана. Приятно сознавать, что в этом ему помог именно я. Пусть и по воле слепого случая, да собственной неосторожности — охота за мной началась как раз после триумфального выхода Алана в свет и «Кондор» просто не мог не подключиться к этой травле. Но таки благодаря мне брат поднялся чуточку выше!

Сие приятно тешит моё абсолютно бескорыстное и добротою полное сердце. Воть.

Андрей стал полковником и главой подразделения (может и орден дали, не знаю точно — не интересовался), хоть и узнал я о том значительно позже. Я вообще полагал, что Андрея могут и понизить за практически проваленную операцию, но я недооценил значение генераторов для мира в целом и чинуш нашего правительственного зверинца, ну а я переехал жить в лес.

Когда кондоры покинули мой дом, я приказал Алану сделать две вещи. С первой он справился отлично — все шесть кубов в машину погрузил аккуратно, равномерно распределив их вес по площади кузова, так что колёса даже почти не проседали. А со второй возникли некоторые непредвиденные сложности. Открыв беспорядочный огонь по домику из всех стволов, робот, согласно приказу, не шибко следил куда палит, расстреливая указанный мною сектор пространства. Дом превратил в пародию на швейцарский сыр за десяток секунд. К исходу третьего десятка секунд, беспорядочной стрельбы, домик загорелся и, видать, жар от пылающих дров как-то повлиял на сенсоры робота — слишком близко к дому он встал. Плазменный шар устремился в балочное перекрытие, которое за пару секунд до того рухнуло объятое огнём. Сенсоры Алана зафиксировали изменение обстреливаемого рельефа слишком поздно — сгусток раскалённой плазмы уже улетел. Его свободное путешествие по воздушному пространству провинциальной России завершилось красочным приземлением, на одном из балконов единственного двадцати этажного здания в городе. Алан стрелять прекратил, и мы вместе, стоя плечом к плечу, любовались едва видимым отсюда дымно-огненным шлейфом, в котором вниз попадали обломки балкона и часть стены.

— Вандал. — Похвалил я Алана.

— Временная неисправность визуальных сенсоров…

— Зато как красиво пиздыкнулся этот балкон! Правда, Алан?

— Не понимаю сути вопроса.

— И не надо. Валим дружище.

Вот так закончился этот эпизод моей биографии. А ведь могло всё выйти совсем иначе. Например, послали бы не моих бывших сослуживцев, а другой отряд, а то и вовсе другому подразделению дали бы это задание. «Альяру» например…, эти меня пришили бы, а потом стали бы выяснять, того, кого надо они пришили или это очередная «случайная жертва» процветающего в наше время исключительно подлого терроризма? Повезло. Снова на фарт надеяться не было смысла. Фортуна, та мелкая сучка, что отвечает за удачу, она ведь чрезвычайно ветрена. Сейчас она благосклонна, а спустя час её уже ломает вам помогать. Так что я ушёл в подполье. Лесное.

На машине уехали в сторону тайги. Дождались утра на съезде с шоссе и с рассветом начали искать просёлок, выглядевший как можно более заброшенным. Такой нашёлся — заросший травой, кое-где на нём даже деревья проклюнулись, собственно на первый взгляд опознать в этом кустарнике бывшую дорогу, было не так-то просто. Глянешь — обыкновенный луг. Приглядишься — странный луг, вероятно, когда-то дорогой был. По нему и поехали. Через пару километров дорога исчезла совсем, и путь перегородила лесная чаща. Тут и остановились. Алан разгрузил кузов, унёс кубы, свёрнутые кабели, в овраг, густо поросший кустарником, метрах в пяти ста от места гибели просёлка (овраг я нашёл, после получаса блужданий по округе) и этой же ночью поехал избавляться от машины, в противоположную от шоссе сторону. Там имелось несколько озёр, в одном из них он её и утопил.

На следующий день я созвонился с Магической Охраной и потребовал встречи с их представителем. Мои намерения нельзя было назвать шибко разумными, но особого выбора у меня как-то не наблюдалось. Мы встретились на 45-ом километре шоссе. Я с кейсом в руках и этот парень почти с таким же кейсом. Что интересно приехал он на старенькой модели отечественного джипа…, и парень не скрывал своего удивления. Когда я вручил ему кейс полный бриллиантов, он и вовсе выглядел поражённым до глубины души. Попросил подождать — так у них дела не делались, клиент платил поэтапно и поэтапно же принимал сделанную работу (либо не принимал, просто платил, в зависимости от пожеланий самого клиента). Ушёл в машину и минут пять с кем-то разговаривал по видеофону — он на приборную панель смотрел и с ней разговаривал. Видеофон, только я впервые видел, что бы такую игрушку ставили на такую древнюю машину. Поговорив с начальством, парень вышел на улицу и сообщил, что формальности улажены. Мне остаётся только ждать звонка с указанием точного адреса. Ещё сказал, что подобная ситуация у них впервой, так что работы по заказу будут проводиться с максимально возможной поспешностью.

— Отлично. Кстати, я надеюсь, что с вашей стороны будут выполнены все условия. А то расстроюсь. — Сказал я ему и тут же понял что зря. Парень резко выпрямился, вскинув подбородок и сузив глаза — будто я ему пощёчину залепил.

— Вы не понимаете, с кем имеете дело. Господин Шилов компания не кидает своих клиентов. Больше не позволяйте себе таких выпадов — однажды вам снова может понадобиться наша помощь. До свидания.

Протянул мне руку для рукопожатия, а потом сел в машину и уехал, не дожидаясь ответа. Вот так. Запомнился мне этот парень. И рука его, которую я пожал. Крепкая, с маникюром и серебряным перстнем на пальце. В перстне большой камень, если не ошибаюсь красный. Красивая безделушка, удачно вписывающаяся в образ этого гордого паренька.

В лесу я жил до поздней осени. В город не выходил ни за едой, ни за одеждой. Так я задумал с самого начала, но кое-что упустил. Телефон — единственное средство связи, которое я себе оставил. Абсолютно новый, ни где не засвеченный, купленный одним хорошим человеком, который жил напротив меня. Пил человек много часто и вряд ли помнил, что однажды купил и отдал какому-то молодому человеку телефон. А что бы он помнил ещё меньше, я дал ему денег, достаточно, что бы он не просыхал с пару месяцев. По этой трубе вычислить меня не могли, по идеи. Тут я, правда, ошибся — таки нашли. Но в тот момент сложилась ситуация такая, что в тайге подзарядить его не где было. И выходить в город опасно. Алан спас положение. Мой боевой робот умел заряжать электронные приборы! Причём дистанционно, правда, таким способом зарядки, аппаратура неизбежно портилась. Телефон пришлось держать в основном выключенным, что бы очередная зарядка не угробила его к ядрёне фене. По оценкам самого Алана, он мог выдержать 3–4 подзарядки, после чего «импульсная дисфункция» сожжёт его электронную начинку. О чём он говорил, я не понял, но связь стала очень ограниченной.

Жизнь в лесу, особенно в таёжном, вещь не сладкая. С едой проблем не возникло — нас учили выживать в самых гиблых условиях, а уж летом да в тайге, выжить куда проще, чем в пустыне. Только комары достали так, что к осени у меня по ночам глаза горели как у голодного вампира. Зато я впервые за шесть с лихом лет отведал медвежатины. Да…, мишка пришёл посмотреть, чего тут забыли люди и почему без его разрешения, а, посетив наш скромный бивуак, жутко расстроился. Почему не знаю, но очень расстроился. Алана бить стал и меня съесть захотел — злой как-то был мишка. Я то убежал, на дерево влез як сайгак молодой на холмик высокай, а вот Алан убегать привычен не был, по деревьям лазать не умел, так что мишке врезал в ответ. Череп бедолаги, знакомства с усиленной бронёй не выдержал и треснул. В общем, умер мишка. А что с ним делать, с мёртвым-то? Не хоронить же. Съел я его. Но я ему был очень благодарен. Мясом я в лесной своей обители, разживался не часто. В основном корни и травы. Очень не хватало там кофе, соли, других приятных вкусу и вредных организму штучек, не смог я найти некоторые травы, которые могли бы облегчить мою жизнь на природе, но в целом, лесная жизнь не стала слишком обременительной.

Одно обстоятельство не давало покоя всё это время — я всё чаще замечал, что буквально изнываю от желания пересечь грань. Ночами, глядя на звёзды, когда-то я мечтал о космических полётах, исследовании новых миров — грезил наяву. Тогда в лесу, я часто смотрел на эти звёзды, но ни разу меня не посетила мысль о далёких мирах, что вращаются вокруг этих звёзд. Мне было плевать на них. Я смотрел на звёзды, а разум извлекал из памяти все, казалось бы, забытые фильмы, исход которых или нечто бывшее в них, меня когда-то волновало. Теперь я мог войти в них и переписать события! Я мог войти и забрать то, о чём мечтал, просто взять и принести сюда, в родной мир…, какие там к лешему звёзды — у меня под носом миллионы вселенных в каждую из которых я легко могу прийти, не покидая собственного дома!

Мою жизнь на природе мог бы облегчить всего один выход за экран, но, к сожалению, при мне не имелось ни одного диска или кристалла с записью. Выходить же за ними в город, я опасался. Чем меньше я передвигаюсь, тем меньше оставляю следов.

Когда листья начали желтеть, а по утрам стало холодать, в тайгу пришли люди. Нет, они и раньше приходили — туристы всякие. Их легко было избегать. Они искали впечатлений, сомнительные приключения в дремучем и тёмном овраге, где поселился я, их волновали мало. Но в этот раз, пришли другие люди. Серьёзные, молодые, в странных костюмах, вооружённые. Они вошли в лес и двинулись длинной цепью. Не знаю даже, сколько всего их было, но цепь они растянули, насколько хватало глаз. Мне очень не понравилось их оружие, пистолеты «Заря», оружие, изготовленное на основе технологий, новых для моего мира. Похоже, это была уже четвёртая сила, вышедшая на охоту за мной. Если с лазерным оружием я сталкивался, то о таких как «Заря» только слышал. Видел, как оно действует, но только один раз на учебной записи на базе «Кондора». Жуткая вещь. Один выстрел и человека рвёт в куски. Никакая броня не спасёт от пуль этого пистолета. Каждая — мини граната. И взорвётся она там, где коснётся цели. При взрыве гранат, иногда люди выживают, но лишь потому, что взрыв происходит на некотором удалении от человека и есть микро шанс попасть в «слепую зону», туда, где осколки не были выброшены либо выбросило малую их часть. Пуля «Зари» взрывалась в непосредственном контакте с целью. Смерть, как ты ни крути. Выдержит бронежилет — морду разворотит так, что если сразу не умрёшь от осколков и болевого шока, то спустя пару минут от потери крови ласты склеишь.

Кто они и зачем им понадобился я, не вполне понятно. Ну, если подумать, зачем им сдался я, понятно, а вот кто они сами такие? Уйти от них, не обнаружив себя, возможности не было. Так что мы затаились. Цепь прошла мимо, нас не засекли. Может, и не за мной приходили эти странные ребята, не знаю…, но в лесу прятаться мне больше решительно не хотелось.

Едва цепь прошла, я рванул к шоссе, оставив Алана сторожить аппарат. И там, на опушке леса, я увидел странную картину. Спрятавшись за деревом, в подлеске, я следил за шоссе минут сорок. Всё это время, на видимом участке шоссе стояло десяток машин. Несколько грузовиков, остальные иномарки с полной тонировкой стёкол, одна машина на реактивной тяге. Людей возле них практически не было видно. Только трое стояли на обочине и смотрели на лес. Все сорок минут они стояли как истуканы и, казалось, даже не дышали. Два амбала в чёрных деловых костюмах, по бокам от седого, морщинистого старика. Этот был одет в серый костюм, элегантный, но странно смотревшийся в комплекте с этим сморщенным лицом. Седой мне сильно не понравился. От него, буквально за версту веяло ледяным холодом смерти. Страшный человек. Уверен, он мог убить просто, что бы посмотреть, под каким углом упадёт тело. Без эмоций, без удовольствия, просто, что бы проверить собственные умозаключения.

Потом случилось нечто странное. Старик в сером пиджаке поднял правую руку к лицу. На запястье у него было что-то надето, что — я не берусь судить. Если непредвзято оценивать то, что я видел — у него на руке был мини видеофон и ему кто-то позвонил. Над браслетом полыхнула неразборчивая дымка (с такого расстояния я не уверен, что и дымку-то эту видел, могло и показаться), старик посмотрел толи на часы, толи на голографическое окно микро видеофона…

Понимаю, бредово звучит. В то время видеофон размером был со среднюю кастрюлю, причём то были самые новые его модели, а тут браслет на руке…, кто знает. Влад вот смог создать АРы значительно опередившие своё время. Я знал о существовании таких видов оружия как «Заря», работающих вообще на непонятных принципах физики, вероятно, даже не квантовой, а такой, которой ещё не придумали названия. Может и то, что я видел, было именно тем, что я видел. Не знаю. Старик смотрел на свой браслет с полминуты, а потом опустил руку и что-то сказал, кажется просто в пустоту. Что-то короткое, губы шевелились всего пару секунд.

Минут через десять цепь вернулась к дороге. Один из людей её составлявших подошёл к старику и что-то ему сказал. Старик кивнул и сел в машину на реактивной тяге. Вскоре все эти люди покинули тайгу, тем летом приютившую меня. Больше я их никогда не видел. И хорошо, что не видел. «Альяр», вдруг показался мне сборищем глупых, оголтелых юнцов, в общем-то, безобидных, просто весьма шкодливых.

На страх и риск пришлось остаться в таёжном овраге ещё на несколько недель. Меня больше не беспокоили, а потом позвонили ребята из «Magic Guard». Мой домик, был готов к заселению.

Мне назвали адрес, а я попросил отвезти меня туда, на их транспорте. Они пошли мне на встречу, и вскоре на шоссе появился вместительный автомобиль, сильно напоминавший любимую пролетариатом рысю. Алан загрузил в кузов аппарат, туда же погрузился сам. Я поехал в кабине с водителем. Причём водила там был не простой. Всё-таки, эти ребята были куда серьезнее, чем я предполагал. Водитель пожилой, серьёзный, одетый просто, пальцы слегка заляпаны смазкой или машинным маслом, непонятно — обыкновенный как морковка дальнобойщик. Если не приглядываться. Ногти явно были хорошо знакомы с маникюрным салоном. Лицо, хоть и простое, но отмечено какой-то внутренней гордостью, а на пальце правой руки серебряный перстень. Простой, без камней и прикрас, но с красивыми завитушками на боковинах.

В пути мы с ним как-то разговорились. Как-то у нас началось после остановки возле заведения «Бани Ашотика — лучшие ашотики, только у Ашотика!». Семён — так звали моего водителя, весьма тактично указал мне на мой помятый костюмчик, стиранный всего трижды в роднике таёжном. Намекнул на не совсем приятный запах, исходивший от меня. От дальнобойщика ожидать такой тактичности было трудновато, о чём я ему тут же и сообщил. Семён расстроено развёл руками, но говорить по-другому, видимо просто не умел. Хороший мужик, уж слишком воспитанный, но хороший. Эта поездка стала самым приятным событием в моей жизни за тот год.

Пока я отмокал в банях неведомого Ашотика, у которого ещё и загадочные ашотики где-то прятались, Семён раздобыл новую одежду, для меня. Дешёвую, простую: я стал выглядеть как его напарник в нелёгком деле перевозки разных грузов по ухабистым дорогам матушки России. Тоже, если не приглядываться. Шибко крепкая у меня фигура, да и лазерные ожоги на головах мирных водителей встречаются не часто.

Ехали почти неделю, останавливаясь в маленьких городках на ночлег. Без приключений. Даже дорожная полиция останавливала всего два раза. Причём второй раз, инспектор просто встал перед окном и стал выразительно смотреть на Семёна, сующего ему документы. С минуту стоял. Семён тяжко вздохнул, документы убрал, сунул в окно три сотни и полицейский с ленивым зевком ушёл туда, откуда появился. Так и добрались.

Нас вновь окружала тайга.

На холме, в километре от лесной стены и метрах в пяти ста от первых деревьев, стоял мой новый, трёх этажный домик. Настоящий особняк!

У входа ждала молодая девушка, в костюме, наполовину пошитом из кожи, наполовину из шерсти. Довольно странноватая смесь, но то, во что эти модные штучки превратились через сорок лет — даже вспоминать противно. Юная дама тоже носила серебряный перстень, но с камешком — если не подделка, а я сомневаюсь, что эти люди одели бы на себя подделку, то камень являлся не слабых каратов сапфиром. Девушка чем-то очень походила на Семёна и того парня, которому я отдал свои камни. Не знаю, может они были родственниками, а может, их роднило это выражение гордости на лицах. Она передала мне кейс с набором документов. Теперь меня звали Аквилов Сергей Юрьевич, дом я, оказывается, ни у кого не заказывал, а получил в наследство, от преждевременно скончавшейся матушки Аквиловой Авдотьи Семёновной. На первый взгляд документы были в полном порядке, и я отправил Алана на разгрузку. Ключи от дома к документам прилагались.

Когда Семён и не представившаяся дама, сели в грузовик и поехали прочь, я занялся осмотром моего нового пристанища. И начал я с того, что обежал его кругом. Я осмотрел землю, фундамент — буквально всё что можно, но ни единого следа, говорившего о не давней стройки, шедшей ударными темпами, не обнаружил. Трава лежала нетронутая свежая, фундамент выглядел крепким, но замшелым и старым. Стены казалось, недавно подвергли тотальному ремонту, но сам дом будто бы стоял тут уже многие годы…, честно я задумался над этим. Что если они просто перестроили уже имевшийся домик? Впрочем, даже если бы это было так, я уже не смог бы возмутиться сим фактом.

Мне захотелось посмотреть на дом издали. Я отошёл в поля на несколько сот метров. Там остановился и стал смотреть. Я проверил — дом обшили стальными пластинами, но вот отсюда, они казались обыкновенным хлипким эконом-вариантом обшивки. Хромированная жесть сайдинга с виноловым напылением. Винол делал материал практически не разрушаемым, под воздействием стихии и был дешёвым, чем соблазнялись многие строительные конторы. Вещь сильно устаревшая, потому и дешёвая и не солидная, но любили её и клиенты. Смотрелось красиво, износ обшивки сводило к минимуму, стоило мало. А в моём новом домике ещё и наличи поставили на обшивку. Получилось красиво — по всей площади стен завитушки, имитирующие виноградные лозы. Казалось, особенно издалека, будто весь дом увит виноградом…, серебряным виноградом. Впрочем, несмотря на некоторую глупость такой раскраски, в то время считалось модно и круто, вешать на дом металлический виноград разных цветов. Тут неведомый архитектор, отчего-то выбрал серебряные тона. Не знаю, мне понравилось.

Окна сливались цветом со стеной, и казалось, их нет вовсе. Прозрачное стекло с внутренней тонировкой фотоэлементами Брайна — он реагировал на свет, и окна можно было настроить на разные режимы отражения. И вот это уже считалось вещью дорогой и даже признаком большого достатка. Мне оставалось только аплодировать архитектору сотворившему этот дом. Винол, сайдинг плюс дорогущие стёкла, на грани нано технологий — такое творили только среднего достатка коммерсанты, со своими загородными домами. Экономя на одном, они сэкономленное вкладывали в другое, пытаясь пустить побольше пыли в глаза. Построить навороченный ультра современный дом как у финансовых воротил из топ листа журнала Форбс, они не могли по средствам, но из кожи вон лезли, что бы показать, что и они ненамного беднее и обладают, куда большим чувством прекрасного. В результате получались вот такие домики как мой.

В моём со стороны всё так и выглядело. Как и со стенами, окна, тоже лишь выглядели дорогущей стеклотарой с Брайновскими плюшками. Стекла там не было в помине. Прозрачный высокопрочный пластик, более твердый, чем листовая сталь стен.

Налюбовавшись своим домиком издали, я решил вернуться и осмотреться внутри. Тут и обнаружилась очень интересная деталь. Я прошёл через луг. Остановился. Вернулся и стал смотреть вниз. Прошёл ещё немного назад. Присел на корточки и круглыми глазами уставился на почву. Точнее на луговую траву. Она цветом разная была! Вернее сказать оттенком. По одну сторону чистейший изумруд, а в сторону дома трава становилась тёмно-зелёной. Я не поленился и руками раскопал там ямку. И восхищённо матюгнулся. Дёрн был заменён на огромной площади. Пройдёт зима, весна, настанет лето и разницу уже никто не увидит, но сейчас, если приглядеться, было заметно, что трава на сотню метров вокруг дома народилась явно не в этих краях. Причём приглядываться надо было, именно тут, на границе между местной и завезенной травкой луговой. Вот такие пироги выпекали ребятки с серебреными перстнями. Дом построили с нуля, без сомнений, но замели следы так, что без спектрометра не догадаешься, что тут стояло годами, а что появилось лишь пару месяцев назад.

Я вернулся в дом и приступил к осмотру своих владений изнутри.

Мои новые друзья, страдавшие необъяснимой тягой к серебряным побрякушкам, не подвели ни по одному пункту. Всё сделали в точности, как я просил.

Первый и второй этаж, складские помещения, одинаковых размеров с дверьми, только внешне выглядевшими красивыми резными деревяшками, в доме богатого амбициозного коммерсанта, ещё не заработавшего свой первый миллиард. Третий этаж являлся жилым и имел всё необходимое для приятного времяпровождения: виртуальный симулятор, модно обставленный зал для отдыха, шикарный бар и так далее. Имелось также несколько подвальных этажей, в которые попасть можно было только через шахту лифта. Причём сам лифт располагался в одной из стен и если бы я не знал, где именно, то и сам бы его не нашёл. Вот подвал, уже никоим образом не напоминал жилище богача, страдавшего полным отсутствием вкуса и неприличным избытком наличных средств. Подвальные этажи, своим существованием нарушали сразу половину всех статей действующего уголовного кодекса.

Первый представлял собой стрельбище, напичканное самым современным оборудованием и далеко не травматическими видами оружия. Второй, при необходимости, мог стать убежим. На этаже имелось всё необходимое для жизни в полной изоляции в течение полугода и кое-что, для помещений такого типа несвойственное. Обычно в подобных убежищах, бань не строили. В общем, в случае чего я мог полгода торчать там с комфортом, ни в чём, кроме загара не нуждаясь. Только на этом этаже присутствовали дополнительные двери, позволявшие герметично закрыть выход из шахты лифта, а их конструкция была задумана столь хитро, что даже при проникновении недругов в шахту, они ни за что не догадались бы, что сия монолитная железа, на самом деле дверь. Что бы это понять, требовалось либо иметь подробный план нижних этажей здания, либо раскопать шахту на пять метров в обе стороны, как раз на уровне второго этажа.

Третий представлял собой просто очень большой и очень современный спортивный зал — всегда хотел иметь личный спортзал и двух личных тренеров с пятым размером груди, в белых гольфиках…, ну, тренеров в заказ никто, конечно, не включал, зато зал у меня таки теперь был!

Четвёртый этаж оставался пустым. Собственно его я заказывал, что называется по наитию — понятия не имею, зачем он мне понадобился, но в будущем этаж пригодился.

И, наконец, последний, пятый подземный этаж здания. Он так же был девственно пуст, за исключением дальней стены. Её полностью занимал стеллаж с различными носителями видео данных. Ни одна запись не повторялась — по крайней мере, так планировалось. Ещё сюда привезли нечто большое, угловатое с широкой линзой — самые мощные и самые надёжные источники света, какие компания сможет найти — видимо, это они и были. На этом этаже практически весь потолок был усыпан лампами. Включались они тремя секциями и при включении всех секций, потолок превращался в сияющий океан света…, представляю, как ломали голову строители, пытаясь понять, зачем этому маньяку заказчику такое освещение, да ещё и два прожектора, луч коих вполне мог бы служить прибрежным маяком.

На этом этаже я и разместил аппарат Климова.

Мой чудесный домик отличался от всех прочих домиков не только этими замечательными деталями. Его так нашпиговали разной электронной и не шибко, дрянью, что одна магнитная бомба, вызвав короткое замыкание, могла запалить весь дом сразу. Могла бы, если бы не современная изолирующая обмотка по всем важным соединениям и узлам. Только часть из всего впихнутого в домик оборудования, при судебном процессе Государство против Сергея Шилова, могла послужить сто процентным основаниям для прокурора, требовать в качестве меры пресечения газовую камеру. Хорошо, что её отменили…, с детства на разные смертельные газы жесточайшая аллергия — начинаю быстро чахнуть и неприлично материться.

По всему периметру дома, в стенах, под прикрытием тех самых «виноградных лоз», были установлены средние пушки, плюющиеся горячей плазмой. В крыше три зенитных орудия мелкого калибра. Вместо чердака имелся четвёртый этаж, где размещались семь полностью заправленных машин на реактивной тяге, каждая машинка несла на себе ничем не прикрытый скорострельный пулемёт. Газон вокруг дома усыпали фугасы в пластиковых оболочках. Фугасы не устанавливались только в восьми секторах — их занимали подземные гаражи. Ни один из гаражей не мог бы использоваться для ремонта, не было в нём собственно места, даже что бы нормально развернуться. Всю площадь такого гаража занимала микро катапульта и лёгкий танк с внедрённой системой автоматического управления. Катапульта выбрасывала танк, сообщая ему достаточно энергии, что бы он вылетел из гаража, по сути являвшегося ямой с металлической облицовкой, на пару метров в сторону. После чего танк мог начинать работать. Вот упаковать его обратно было непросто, а активировать и пустить по головы вражьи — без проблем. Конечно, заказанные мной машины, против самых простых армейских танков долго не протянут, но я и не думал, что мой дом могут начать штурмовать с такой поддержкой. В сущности, мои мини танки, должны были бы стать эффектом неожиданности, который обеспечит мне одну победу. Если меня найдут и попытаются выбить из этого дома, ждать второй атаки, смысла нет. Отвлекающий манёвр, в виде ожесточённой обороны и пока враг сражается с автоматами, встаю на лыжи.

К домику имелась пристройка, которая являлась уже самым обычным гаражом с моим собственным небольшим автопарком. Пять современных машин на реактивной тяге, самых последних моделей и одна сделанная по спец заказу — внешне новенький форд, а на деле бронированная тачка, с дополнительным двигателем и повышенным расходом топлива. Кстати, Форд — единственная компания мирового автопрома, которая до последнего сопротивлялась появлению новых машин, на новых источниках энергии. К их величайшему сожалению, да и к не меньшему сожалению нефтепромышленников, в игре присутствовал кто-то еще, и этот кто-то настойчиво проталкивал новые технологии в автомобильном строительстве.

Кроме перечисленных маленьких радостей, присутствовала одна мною не заказываемая, видимо, являвшаяся своего рода подарком фирмы. Дом можно было заблокировать дистанционно и наполнить ядовитым газом…, честно говоря, мне эта функция не шибко понравилась. Я несколько часов потратил на изучение этой системы, пытаясь найти удалённые подключения. Потом отправил делать тоже самое Алана. Кто знает, вдруг систему установили на случай, если потребуется меня тихонько убрать, в моей же неприступной крепости. Ни я, ни Алан, ничего подозрительного не обнаружили.

Управлялось всё это чудо компьютерной системой, терминал которой, имелся почти во всех помещениях дома. Кроме того, я мог управлять системой голосом, даже не подходя к терминалу. Несколько покоробила меня эта компьютерная система дома. Дело в том, что она, как и Алан, являлась аналоговой. Нет, против разума у машин я ничего против не имею, но, чёрт возьми — у этой конкретной машины в её незримых виртуальных руках были сосредоточены все ниточки управлявшие всем этим чудесным домиком. Замкнёт этого аналогового монстра и решит он, что я угроза его мирному существованию, заблочит дом и наполнит его газом…

Конечно, нет. Даже тогда, эти простейшие системы ИИ, имели серьёзные программы-блоки, для предотвращения любой опасной самодеятельности. Но, к сожалению, меня это не слишком успокаивало. Просто не люблю, видимо, когда механизм, умнее меня…

— Это не так сложно Серёжа, как тебе кажется. Тут даже не нужен сложный компьютер, хватит обычного тетриса. — Раздался мягкий, слегка шипящий голос, от переборки каюты.

— Уууу… — Простонал солдат. — Крэдок, ну что опять стряслось?

— Стряслось. — Отозвался преданный друг солдата. Некоторое время он молчал, смущённо переминаясь с лапы на лапу. А потом, опустив голову и тяжело вздохнув, Крэдок произнёс. — Ты зачем всё молоко выпил?

— Что?… а…, прости…, как-то не подумал…

— А всю рыбу кто сожрал? — С явным осуждением в голосе проговорил рыжий друг капитана корабля. Большие алые глаза смотрели с непередаваемым словами немым укором.

— Как кто? — Недоумённо откликнулся капитан. — Ты.

— А зачем ты позволил мне всё съесть ещё до входа в гиперпространство?! Мяу-мау-мяяяуии…

— И что это было? — Полностью выслушав мяукующую, длинную и раздражённую, тираду своего верного друга и единственного члена экипажа, вопросил капитан.

— Не переводится. — Буркнул Крэдок, изящно разворачиваясь на месте и вскидывая пушистый хвост трубой, вышел прочь из комнаты. Из коридора донёсся тихий шелест, и едва слышимый свист — Крэдок не пожелал идти пешком и, расправив крылья, полетел по коридору.

Минут пять стояла полная тишина. Капитан, всю свою жизнь, выполнявший задачи, которые обычно ставятся солдату, улыбнулся и продолжил свой рассказ.

— Меньше жрать надо и не будет рыба кончаться…

Неделю я не занимался ничем иным, кроме как знакомством со своим новым домом. Облазил каждый угол и уголочек. Изучил проводку, схемы, расположение всех систем, подробно изучил планы дома (правда, их я понять почти не смог, чертили их для тех, кто в чертежах разбирается). В этом мне помогал Алан. Боевой робот, самоотверженно сканировал каждый уголок дома и прилегающей к нему территории в поисках жучков и любых других скрытых сюрпризов. Всё-таки я не мог до конца поверить, что компания выполнила все условия сделки честно. Ну, а, кроме того, нельзя не учитывать того факта, что в компании этой могут быть «левые» люди. Поставит так какой рабочий неприметный жучка и сливает местоположение новой крепости сторонним лицам, не зная, кто там будет жить. А сторонние лица уже по своему разумению распоряжаются полученной информацией. Конечно, для такой цели жучков ставить не шибко то и надо — просто запомни положение на местности. Впрочем, я полагал, что все рабочие, коим «серебряные перстни» не доверяли всецело, доставлялись сюда как минимум в закрытых машинах и вряд ли могли знать, где именно работают. По крайней мере, я, на месте компании, поступал бы именно так. Чем меньше людей знает, где ведётся строительство тем лучше для дела.

Никаких сюрпризов я не обнаружил. Странно, но «серебряные» сыграли свою партию честно.

Спустя неделю, абсолютно довольный новым домом, про который с полной уверенностью можно было сказать: мой дом — моя крепость, я отправился в очередной поход в заэкранную реальность. Увы, первый, за последние несколько месяцев, серьёзный поход на ту сторону, завершился не слишком удачно для меня. Пока, мне ещё не доставало опыта в этом деле, эликсира, не хватало друзей и моей, ээээ, не совсем обычной сегодняшней физиологии.

Несколько дней мною управлял инстинкт хомяка обычного — я тащил из-за экрана всё, что радовало глаз и заставляло сердце биться чаще. И конечно, самое первое о чём я подумал, ощутив себя в безопасности в центре своей крепости, напичканной эффективными, хотя и слегка незаконными, системами обороны, это оружие. Нет, не привычные огнестрельные игрушки, не редкое в моё мире лазерное оружие, не новейшие плазменные пульсары (иногда плазменное оружие называли излучателями, но чаще просто — плазма). В первую очередь меня интересовало то, что в моём мире ещё не изобрели. Стволы, которые теоретически могли появиться лишь десятилетия спустя или не появиться вовсе.

Мой арсенал быстро наполнился оружием, которого на Земле ещё не существовало. Ручные дезинтеграторы, бластеры, ионные винтовки и много ещё чего. Даже гравитационное оружие…, тогда, кстати, выяснилась ещё одна особенность аппарата. И Алан, мерзкая жестянка, о ней, оказывается, знал.

Я пронёс сквозь грань перехода, техномагическое оружие, которое в фильме работало весьма своеобразно. Оружие не имело привычного ствола и вообще имело форму перчатки, так же и использовалось. Персонажи фильма, одевали перчатку и, сжав кулак, активировали заряд, который потом просто бросали во врага. Плазма, сплетённая с магическими энергиями какой-то Шамбалы (наверное, какой-нибудь город в Северной Африке, правда, каким боком он относится к магическим энергиям я без понятия). Сиреневый шар полумагической плазмы, окружённый микромолниями того же цвета, летел в цель и разносил её на атомы. Буквально. Расщеплял пораженную цель в атомную пыль. Мне очень понравилось такое оружие. Удобно в ближнем бою, мощное и бьёт наверняка. Я перешёл грань и вытащил две такие перчатки в свой подвал, освещённый всеми тремя секциями ламп и прожекторами. Свет практически не померк — меня сие сильно удивило. Когда я вынес всего пять бластеров, размером не больше древнего ТТ, весь этаж погрузился в сумерки, а тут…

Я поднялся на первый подземный этаж (там я и испытывал всё оружие, добытое за гранью перехода) и одел перчатки. В трепетном предвкушении я повторил действия персонажей фильма. Первая перчатка не исторгла никаких плазменных шаров — выплюнула синенький огонёк, который тут же потух, и перестала реагировать на моё присутствие. Вторая вообще расползлась по швам, едва я сжал кулак, и ссыпалась мне под ноги, горкой потрёпанных тряпиц. Супер оружие, стрелять не соизволило. Моё состояние в тот момент иначе как шоковое описать трудно — был момент, я подумал, что аппарат сломался и через пару минут я сам вот так на пол ссыплюсь горкой потрёпанного сырого мяса…, паника быстро прошла.

Я нашёл Алана и потребовал объяснений. Робот ответил чётко, спокойно, иначе видать не умел. Таинственная и непонятная «мировая ткань», суть и природу, которой профессор сам не понимал, а если быть до конца откровенным, так он и термин этот сам придумал, взяв из головы, что бы хоть как-то охарактеризовать феномен. Так вот ткань, которая мировая, материализовала вещи, согласуясь с законами обыкновенной и квантовой физики нашей Вселенной. Бластер, как энергетическое оружие, вполне мог существовать, стрелять и материализовывался в соответствии с возможными реалиями физики. Но, если вещь, приносимая сюда из-за экрана, никак в принципе не могла существовать или действовать в реальной вселенной так, как задумывалось в заэкранном мире, при переходе она материализовывалась с «ошибками». Что Алан имел в виду под ошибками, я не понял и потребовал объяснить. Лучше бы он промолчал.

Профессор заинтересовался феноменом всерьёз. Он вынес десяток вещей, которые полагал совершенно невозможной выдумкой (Алан этот момент дополнил комментарием — из них две прекрасно работали и в нашем мире, что едва не вызвало инфаркт у Влада). Так вот, большую часть вещей ждала судьба моих техномагических перчаток. Две рассыпались прахом, едва обретя материальность. Одна не материализовалась вообще никак. А с двумя приключилась беда. Добрый, травоядный, маленький и пушистый медведь, обладавший телепатическими способностями, едва оказавшись по эту сторону экрана, напал на профессора и едва его не убил. При вскрытии выяснилось, что мишка был абсолютно плотоядным зверем с неуёмным аппетитом — какой-то гормональный дисбаланс, сжигавший мишку изнутри. Вот так, шибко положительный зверёк с той стороны, нарисовавшись тут, мгновенно обратился кровожадным хищником. Второй предмет повёл себя ещё хуже — он взорвался во время материализации. Сила взрыва исчислялась в мегатоннах. Как профессор остался жив? Алан не знал и лишь подробно описал момент инцидента. Переход каким-то образом затянул в себя энергию взрыва. Тогда аппарат выгорел на четверть всей электронной начинки. Ручной ремонт аппарата занял почти месяц. Именно тогда, как пояснил Алан, Влад и занялся постройкой автоматического робота, для ремонта аппарата.

Почему Алан не сообщил мне об этом, когда я, несколько месяцев назад, пытал его насчёт вещей переносимых в реальный мир из за экрана? Алан дал потрясающий ответ на вопрос:

— Ваш вопрос был сформулирован однозначно. Вы не интересовались возможными инцидентами с отдельными, принципиально невозможными элементами.

Вот такие пирожки. С тех пор я очень подробно и ёмко формулировал вопросы, обращённые к Алану, и был предельно внимателен, к тому, что выношу оттуда…, к сожалению, не всегда. Но как-то проносило. Смертельных инцидентов не случилось ни разу. Толи нам везло, толи мы инстинктивно чувствовали, что тащить в наш мир нельзя ни под каким предлогом.

Кстати, я над этим не раз задумывался. Мог ли сам переход, этот туннель, изменить нас? Сделать нас, например гиперчувствительными к тому, что мы берём оттуда? Не знаю даже, Вася вот тоже размышлял над этим, но так и не нашёл никаких вразумительных ответов. А к профессиональным учёным, мы, по понятное дело, никогда не обращались.

По каким-то мне самому не ясным причинам, я долго опасался появляться там, за экраном, перед живыми разумными существами. Не знаю почему, может, боялся. Может, комплекс у меня такой развился или ещё что…

Почти год, я посещал лишь оружейные склады и места, где полно растений, животных, посещал и просто живописные места, которые нравились мне, но однажды, я всё же решился, войти туда, когда рядом будет находиться, живой разумный обитатель.

Эх…, в каких необыкновенных местах я побывал задолго до открытия Алайны, Примэс, планетарной системы Хольм!

Алайна — планета класса «А», наиболее популярный курорт Звёздной Федерации.

Примэс — планета класс «Г», туристический объект, знаменита пустыней Аллод и высокими горами. Пик Герольф, вершиной касается верхних слоёв стратосферы.

Планетарная система Хольм, галактические координаты содержатся в энциклопедии «Пригодные для жизни планеты Млечного пути» — 48 планет, 1 9 из них пр игодны для колонизации людьми, 7 для колонизации иными рас ами. На сегодня самая большая известная планетарная система Млечного пути. Справка бортовой системы.

Человеческая фантазия создала такие удивительные миры, что подобных некоторым из них, я так и не встретил в безграничном многообразии планет нашей галактики. Наверное, в тот год, я был по-настоящему счастлив. Впервые в жизни, мне не нужен был свист пуль над головой, что бы ощутить радость, эйфорию — впервые всё это приносил лишь живописный мир нетронутой человеком природы, окружавший меня со всех сторон…

Не отрицаю, я сильно размяк за тот год. «Пенсионерские» посиделки на скале в километре от водопада глубиной пятнадцать километров, любования пейзажем гор, вершины коих выходили в стратосферу, захватывали дух и разум, но, тем не менее, не давали всего, что было мне нужно. Ведь я так и не вышел на контакт с людьми или любыми другими разумными существами на той стороне экрана. Так что в ближайший городок я время от времени выбирался. Девушки, вино и водка, отчаянные драки с местным молодёжно-бандитским коллективом и тому подобные приключения — они требовались мне, и я получал их в городе. А, возвращаясь домой, отлежавшись, поправив здоровья, я снова спускался вниз…

Много ли людей в галактике могут похвастаться тем, что своими глазами видели восход сразу семи солнц? А я видел. Я стоял вытянувшись в полный рост и моего тела касались лучи всех семи светил…, никогда не забуду тот день. И многие из тех дней я буду помнить всегда. Я видел как над синими скалами, взошло чернильно-чёрное солнце! Я видел столкновение нашей галактики с туманностью Андромеды — видел, как бесподобное сияние тысяч сверхновых, окрасило ночное небо Земли в такие чудесные цвета, что и у Богов перехватило бы дух! Я шёл по выжженной межгалактической войной Земле. Я гулял по поверхности Марса, какой она была миллионы лет назад! Я видел такое, что не увидит больше никто и никогда. Я видел мир человеческой фантазии и касался его своими руками, дышал воздухом миров, родившихся в человеческом воображении!

Я видел сотни самых разных планет, до того, как первый межзвёздный корабль Земли, покинул пределы солнечной системы.

Но так ни разу и не решился на контакт с людьми тех миров.

Я сидел на вершине Олимпа и смотрел вниз, на горящую Землю. В этом мире, в этом фильме, Боги сошли на Землю и сразились с Титанами, призвав на свою сторону людей, и весь мир погрузился в огонь и тьму. Красивое было зрелище. Если смотреть на него с вершины Олимпа, покинутого Богами. Я как обычно, просто смотрел, любовался, собираясь вскоре уйти домой. И вдруг понял, что уже не сижу на камне. Сам не заметив, я встал и подошёл к краю пропасти, низом которой был пылающий адским огнём Тартар. Но я смотрел не в гиену огненную — я смотрел вперёд, туда, где Боги и Титаны месили друг друга, чем придётся. Я жаждал вступить в эту битву! Я чувствовал, как закипает кровь, как руки, уже не стороннего наблюдателя, руки солдата, ищут спадающий с плеча ремень автомата, которого у меня не было.

Вернувшись домой, я понял, что пора переступить последнюю черту, подаренного Владом чуда. К сожалению, я выбрал очень неудачный фильм для своего первого визита за экран, к разумным обитателям его миров.

Не помню название фильма, но что-то африканское. Там раджа какой-то был, а они обычно в Африке живут…, толи в южной толи в северной. Точно не припомню. Раджа, это что-то вроде папы у авторитетов. А этот был ещё и колдуном. В общем, очень авторитетный мужик.

Я нацепил камуфляж, лёгкий бронежилет, если не ошибаюсь, с керамическими пластинами, полузакрытый шлем и вооружился лёгким бластером. Напомнив Алану, что в случае чего, он должен меня обязательно вытащить, я включил аппарат.

Момент был выбран подходящий: в фильме, в новом для меня заэкранном мире, показывали сокровищницу, до потолков забитую разной драгоценной дрянью. Внутри ошивались с десяток стражников в чудаковатых одеждах, вооружённые кривыми мечами, название которых я запамятовал. Среди стражи мелькал низкорослый плюгавый старичок, который собственно, раджой и являлся. Когда прямо перед ним возникла дыра в пространстве, из которой шустро выскочил собственной персоной офицер запаса Сергей Шилов, толстенький старичок замер як громом поражённый. Он в тот момент как раз заприметил среди груды своих золотых запасов какую-то особенную монетку. Ну, если бы она была обычной, вряд ли он стал бы её класть в рот и кусать сразу двумя челюстями. Всё-таки монета металлическая, а зубы обычно из кальция, который значительно слабее в плане хрупкости. Так он и замер. Глаза как блюдца, в зубах крепко стиснута золотая монета. Меня ситуация вообще и в частности вид владетельной особы, позабавил. И я решил усилить эффект от своего появления буквально из ничего, средь дикарей заэкранных. Важной походкой, гордо задрав лицо и повесив на него выражение холодного презрения, я прошествовал прямиком к старику. Несчастный начал усиленно дрожать коленками и трясти подбородком. В итоге монетка выпала и смешная ситуация стала чуточку мрачнее. Теперь не клоун, а всего лишь перепуганный насмерть, чудаковатый старик, ждал дальнейшего развития событий, не в силах побороть обуявший его ужас.

Несчастный так разнервничался, что находившаяся в воздухе влага, естественно под воздействием ментальных волн ужаса, сконденсировалась на штанах раджи, в районе передней части его пояса. Ну, а как иначе? Человек обличённой властью, обделаться со страха, словно какой-то простой смертный не может никоим образом. Высокая влажность, скачок ментальных излучений и очередная странноватая причуда природы только и всего.

Я остановился в шаге от раджи и секунд десять стоял перед ним, взирая на сокровищницу с таким выражением, будто попал в чрезвычайно изгаженный общественный сортир. Решив, что достаточно нагнал страху, я тяжко вздохнул и замогильным голосом произнёс:

— Смертный, близится твой час. — Раджа упал на колени и из его глаз полились слёзы. — Ты умрёшь в корчах и муках ужасных, кариозные монстры и триппер, уже проникли в твою презренную кровь. Очень скоро, пробьют склянки твоей жизни, смертный. Бойся! Они идут за тобой! Они уже рядом!

Кто такие «они» я пояснять не стал — пусть сам себе додумает своих, родных, фольклорных демонов смерти. Да собственно, вряд ли он понял что-то из большей части того, что я нёс. Дело не в языке и сложностях понимания. В этом фильме все речи были дублированы и, как следствие, все разговоры тут говорились на чистейшем русском…, если не считать одесский акцент капитана стражи. Пока мотал фильм, ища подходящее место я не мало подивился одесситу в чалме, со смуглой рожей и бандитским выражением физиономии, располагавшейся, примерно там же где и рожа. В общем, мои слова в целом он понял. Когда смысл моих высказываний полностью проник в его разум, раджа с диким воплем выскочил прочь из сокровищницы, по пути сбив с ног и слегка потоптав стражника. Впрочем, не берусь судить точно — стражник стонал громко, тапки у раджи с острыми каблуками, может, и не слегка потоптал бедолагу.

Такая реакция насмешила меня ещё больше. А когда вся стража в полном составе рванула вслед за господином, я откровенно расхохотался. С виду они казались очень грозными и я, даже думал, что, возможно, придётся пальнуть в потолок, но всё обошлось — ребята, хоть и не знали, что обитают в нереальном мире, жить хотели всё равно.

Налюбовавшись стремительным бегством отряда охраны во главе с самим раджой, я не особо спеша принялся закидывать в переход понравившиеся мне вещи. Выбирал без спешки, оценивая на глаз и повертев вещицу в пальцах, что бы лучше её разглядеть. Для солдата, тем более моего уровня, такое поведение являлось просто преступным, но что могло навредить мне тут, в мире ножей и мечей? Бластер являлся здесь практически божественной мощью.

Потому я и расслабился. Впрочем, это не объяснение, скорее жалкая попытка оправдать собственное ротозейство.

В сокровищницу вскоре вломились. Пять личностей, одетых в очень красочные одеяния, здорово напоминавшие шмотки панкующей молодёжи моего мира. Только на этих пятерых, одёжа побогаче была. Бисер, камни, золотые нити — полный комплект. Они бы так по моему родному городу ночью прошли бы пару кварталов и утром увезла бы их труповозка, голых, тихих, очень спокойных и совсем мёртвых.

В этих ребятах уже чувствовалась сталь. Мускулистые, здоровенные, лица в шрамах. Но едва они ворвались внутрь и с боевым ором ринулись на меня, как заприметили слабо колыхавшийся прямоугольник перехода и исчезавшее в нём бесследно золото. Всех пятерых на мгновение парализовало, но, думаю, они собрались бы с духом и напали, если бы не одно маленькое но. Я выпрямился, яростно взревев:

— Вон, дети шакала! — И таки выстрелил вверх.

Пульсирующий луч бластера, увитый змеящимися синими молниями, врезался в потолок с таким специфическим звуком, что у меня заныли зубы. Перекачанные парни с мечами, мигом утратили загар и, побросав мечи, исчезли там, откуда прибежали. В дверях с ними приключилась неприятность — в проход ломанулись сразу трое. На такое испытание вход в сокровищницу не рассчитывался, так что, ребята прочно застряли, в ужасе продолжая изо всех сил бежать вперёд. Пришлось помочь им парой пинков. Причём, попадав в коридор, они возобновили бегство, на бегу благодаря меня за эти пинки и, прося Великого, Милостивого и так далее Бога, пощадить их жалкие жизни. Ну, я не против был. Пусть их — раз уж Великий я, Милосердный и что там ещё было…, приятно чувствовать себя Богом.

Выпроводив гостей, я продолжил выносить из сокровищницы всё приглянувшееся моему, самую малость, алчному, взору. И вот, в этот момент, впервые в мире фантомов (так, я как-то незаметно для себя стал называть заэкранные миры), я чуть было не лишился жизни. Стыдно признавать, но я сглупил в тот раз, как самый зелёный салага, самой обычной армии. А ведь я кадровый офицер…, Лекс, по возвращении, наверняка, сломал бы мне челюсть. И правильно поступил бы. Одно дело ошибка зелёного юнца, совсем другое, ошибка опытного боевого офицера. Первый зачастую рискует лишь собой, второй может поставить под удар и операцию, и весь отряд. Лекс наказал бы меня жестоко, что бы впредь не повадно было.

Я пришёл в незнакомое мне место, на поле боя, где можно было ожидать любого сюрприза. Но не сумел оценить обстановку верно, более того пренебрёг предчувствиями (а на душу прочно повисло беспокойство с того самого момента, как пятеро перекачанных стражников сбежали) и просто напросто отверг возможность того, во что не верил.

— Глаза. Чувства. Не думай. — Вот краткий инструктаж Лекса, перед одной из наших тренировочных высадок. В этих трёх словах было всё, чему нас учили, готовя к той тренировке на выживание…, тогда я всё делал правильно. Тогда, передо мной были вещи привычные и понятные разуму, пускай иногда казавшиеся дикими. Но магия и эти чёртовы Великие Силы, о которых любит распространяться Рой — я просто не мог этого принять.

В той сокровищнице, пришлось спешно менять свои взгляды.

Стража вернулась. Глянув на них один раз, я со смехом вернулся к прерванному занятию. Могучие местные воины, с очень мужественными мордами, рассосались по стенам и теперь активно вжимались в них спинами. Думаю, если бы не стены, они просто попадали бы без сил на пол. Коленки всех без исключения стражей выписывали широкие восьмёрки. Мечи в их руках воинственно уже не смотрелись, потому как, парни стиснули рукояти изо всех сил и прижимали лезвия плашмя к своим широким грудным клеткам, густо поросшим кучерявой шерстью.

Я продолжал опустошать сокровищницу, впрочем, не забывая поглядывать и на окно перехода и на стражей — страх порой толкает людей на куда большие безумства, нежели безудержная храбрость. Алан показал мне, как устанавливать переход в постоянно открытом виде, но в таком режиме окна имелся один нюанс — какие-то «квантовые скачки». Что это такое я не понимал, да и сейчас не очень понимаю, но из-за них, могло резко скакнуть напряжение, а от этого в свою очередь могли выгореть кабели. Влад решил проблему монтажом предохранителей и прерывателей. Если что, предохранитель горит, прерыватель сворачивает окно перехода, пока робот ремонтник не заменит сгоревшую деталь. Переход начинал меняться внешне, если в системе фиксировались «квантовые скачки». Вот я и поглядывал, что бы при первых признаках начинающегося квантового безобразия, быстренько покинуть мир фантомов. Застрять здесь мне никак не улыбалось. Опыт уже показал, что в моём мире может пройти несколько минут, тогда как тут часы и даже дни.

Стража меня не беспокоила — стояли, тряслись, но вскоре в помещении появился новый персонаж. Семенящей походкой внутрь вошёл совсем древний старик. Низкорослый, седой, надбровья так нависают на глаза, что их почти не видно, а из всей этой сморщенной пародии на человеческое лицо, торчит внушительный шнобель. Поправляя свой красивый, богато расшитый халат, старичок дошёл до первых сундуков с золотыми изделиями и остановился. Гадко ухмыляясь, он вперил в меня взгляд своих, отчего-то, ярко-красных глазёнок. Он не боялся. Ни капли страха, скорее злоба. Этот фантом, ощущал себя так, будто владеет огромнейшей властью…, следовало обратить на это внимание, но я лишь пожал плечами. Мало ли чудиков по эту строну экрана? Их чудаковатость совсем не мешала мне грабить их подчистую, всё равно, спустя пару минут, все они и весь их мир, выплюнет на пол аппарат профессора, в виде кучки расколотых фрагментов диска или кристалла.

Старик постоял с полминуты, и низко поклонившись мне, каркающим голосом сказал:

— О, Великий! Властвующий над Ночью и Стихией! Повелитель сущего, могущественный и милосердный, прошу тебя, объясни, зачем ты грабишь нас, верных твоих слуг? Тебе не понравилась принесенная нами жертва о Великий?

Я слегка умаялся кидать золотые изделия. Зевнув, присел на плечо какой-то неподъёмной статуи и закурил, безразлично взирая на старика. А с ним произошли некоторые изменения. Бедолага так выпучил глаза, что даже надбровья ушли куда-то на затылок. Цвет пергаментного лица обрёл зелёные оттенки, а рот беззвучно шлёпал, пытаясь исторгнуть какие-то звуки. Старик смотрел на лицо статуи. Я тоже глянул. Нормальная статуя — баба какая-то…, страшноватая, правда. Для удобства я опёрся локтем о её макушку.

— Богиня твоя что ли? — Спросил я у старика и стряхнул пепел на колени статуи.

Старик взвыл так, будто ему здоровый зуб без наркоза дёрнули. Стража сильнее вжалась в стены, а один, стоявший ближе всех к выходу и вовсе по-тихому сбежал.

Наверняка статуя изображала какую-то очень крутую местную богиню. Сам не знаю, почему я дальше поступил так, но факт что поступил я по-свински. Статуя эта не нужна была мне сама по себе, зачем? Тут столько лежало монет, камней, другого добра, что возиться с пудовыми истуканами не было никакого смысла. Я и не собирался. Но, увидев реакцию старика, отчего-то решил устроить ему стабильное крушение идеалов. Он жрецом, скорее всего был, так что для него мои деяния, равнялись крушению всего мира сразу. Я отошёл немного назад, к стене (стоявший там стражник не выдержал психической атаки и с отчаянным визгом пулей вылетел из сокровищницы), расстегнул кобуру и поднял бластер, направив дуло точно посередине корпуса золотой леди, со страшной лицой. С пару секунд так стоял, поглядывая на старика. Тот перестал выть, и, видимо, почувствовав угрозу для своего идола, умоляющее простёр ко мне руки, похоже, собираясь рухнуть на колени. Я улыбнулся и подмигнул ему, этому фантому, существующему лишь по эту сторону экрана. Старик всё понял. Со стоном боли он отшатнулся и закрыл лицо ладонями, а я вжал курок. Струя ревущей плазмы, сопровождаемая потоками световой и электрической энергий, вырвалась на волю, ударив точно в корпус золотого идола. Я не отпускал курок, продолжая выбрасывать заряд бластерной батареи. Когда я опустил оружие, батарея истратила треть своего заряда, а от статуи остались лишь ошмётки расплавленного золота. Повредило даже камень, видать, я сместил дуло немного вниз, когда стрелял — теперь в полу зияла небольшая оплавленная воронка.

Отличная штука бластер. Особенно штурмовой. Правда, у него недостаток есть, у штурмового, в помещении использовать можно только с целью суицида.

Повернувшись к старику, после лицезрения того, что осталось от идола, я обнаружил, что мой акт вандализма оценили как-то не так. Странновато как-то оценили. Все местные индейцы, непонятной национальности, замерли на месте, воздев к потолку руки и лица, полные благоговейного ужаса. Они так с минуту стояли. Я даже заинтересовался, чего они делают и, проявив некоторое участие к объявшему их горю (а то может и безумию), вежливо спросил.

— Эй, ушлёпки, что с вами?

Они не ответили, лишь недоумённо посмотрели на меня. Стражники перекинулись парой слов, из которых я уловил только: «Он жив!», «Великая не убила его» и всё. Тогда я не понял, что и как. Только спустя годы я стал очень внимателен к таким вещам. Богов не было в моём мире, но здесь, в мире фантомов, эти невообразимо могучие существа, не просто присутствовали, но и обладали всей приписываемой им мощью. В тот раз мне просто повезло — в этом мире фантов, Боги позиционировались как выдумка и суеверия неграмотных крестьян.

И я по-прежнему не видел в них ни угрозы, ни даже людей. Просто фантомы. Куски чьей-то фантазии. Именно этот старик и прочистил мне мозги, напомнив, что реально тут не только золото и драгоценности, фантомы тоже обладали чувствами, в их жилах текла кровь и, как и я, они могли сражаться, ненавидеть, убивать и умирать сами.

Едва до стражи дошло, что Богиня не обращает на меня внимания, они рванули прочь в полном составе. Остатки их храбрости, испарились бесследно. Но жрец не ушёл. Толи он из другого теста слеплен был, толи его ненависть, за уничтожение любимого идола, переборола даже инстинкт самосохранения. Старик яростно зашипел и вскинул руки перед собой. Пальцы с длинными ногтями начали выделывать какие-то сложные пассы, а он сам что-то быстро неразборчиво бормотал. Я пожал плечами и бросил в переход симпатичный сундучок с сапфирами. На той стороне сейчас на мгновение наступили густые сумерки. Но они должны были наступить только на той стороне. Так почему свет померк и в сокровищнице? Стало холодно и я, обнаружил, что выдыхаю пар, словно на морозе…, я прекратил воровать золотишко и стал недоумённо озираться. Сильно завоняло озоном, словно в летнюю грозовую ночь, где-нибудь в Сибири. А потом затрещала статика и я, наконец, понял что происходит. Старик стоял на прежнем месте, так же задрав руки вверх, но он слегка изменился. Глаза сияли голубоватым светом, а всё его тело оплетали электрические разряды. Наступить на оголённый высоковольтный кабель в мире, где самым современным достижением науки был требушет, жрец точно не мог. А значит что? Но я всё равно не мог серьёзно отнестись к магическому действу, разворачивающемуся у меня на глазах. Ну, какая к чёрту магия? Парапсихологические способности — я в них то верил с трудом, а тут магия…, как-то я умудрился забыть, что те техномагические перчатки успешно действовали в мире фантомов и перестали работать, только перейдя грань перехода. Даже в принципе невозможное в моём мире, тут успешно действовало. А магия — я ещё не знал, что она вовсе не выдумка погрязших в маразме фантазёров. Рой популярно объяснил нам всем, почему и как на самом деле работает то, что мы называем таинственным словом Магия, а уважающий себя Маг, зовёт Великими Силами.

До сих пор с трудом и дрожью в душе, думаю о том, на что способен человек овладевший энергиями так называемых Великих Сил. Думаю, они известны и в ваше время, сейчас учёные называют их «свободными квантовыми флуктуациями энергетической энтропии Вселенной». Рой как-то на наших глазах уничтожил линкор, используя эту энергию. Ни одна из пушек Пегаса не была даже выведена в боевой режим, всего лишь один человек, сосредоточившись, порвал в куски громадный боевой корабль, способный в одиночку разгромить целый космический флот! Жуть…, о, я опять забегаю вперёд. О Рое, о нашем корабле Пегасе, речь пойдёт позже.

Старик дёрнул руками в мою сторону, и плотный энергетический поток врезался в моё тело. Я решил, всё, крышка. От запаха озона я едва не задохнулся, волосы подпалило, судорожно подёргивались некоторые мышцы тела, но больше никаких негативных ощущений я не испытал. Думаю, в тот момент у нас обоих глаза обрели размеры столовых блюдец. Старик продолжал посылать в меня разряды мега молний, а я по-прежнему не то, что не умирал, даже с ног не падал.

Едва я осознал, что магия жреца меня не убивает и уже было подумал, что она вообще безобидна, как нос заложило мерзкой вонью горящих кожи и краски. Вонь поднималась снизу, а мой правый бок что-то жгло. Я глянул вниз и увидел кобуру бластера объятую пламенем. Оружие к тому же стало издавать истерический писк. Я сорвал пояс кобуры, удерживая его за края, подальше, от самой кобуры и в этот момент как раз отгорел один лоскут, явив миру верхнюю часть рукояти. Там, оказывается, была шкала!

И она горела алой надписью: Перегрузка! Что это значит, я ещё не знал, но заметил, что молнии теперь бьют только в кобуру, не касаясь меня. Догадка была быстрой, не факт что верной, но другой у меня не проявилось. Полупустая батарея бластера начала тянуть в себя энергию, щедро бросаемую в меня жрецом. И поглотила уже лишка. Что происходит с перегруженной батареей? Пояс в моей руке начал брыкаться и подпрыгивать без моего на то согласия. Рукоять начала светиться бардовым. В общем, я догадался, что сейчас произойдёт.

Бросив кобуру в жреца, я рванул к переходу. Малость опоздал. Батарея рванула, наверняка, прикончив старика. Не знаю, что там с ним стало. Меня швырнуло в переход с такой силой, что я даже не заметил, как его преодолел. Спину опалило, до самой керамики. Если бы не жилет, то, наверное, поджарился бы я не слабо. На той стороне я очутился, впорхнув в родной мир буквально ласточкой и, с воплем, врезался в горку сокровищ, мной же накиданную на полу. Голова у меня по плечи ушла в кучу драгоценных металлов и камней. Лоб, макушку и нос разбил, одежда дымилась, в ушах стоял звон, перед глазами всё плыло, но я остался жив. Пожалуй, чудом.

Вот так окончился мой самый первый опыт тесного контакта с жителями за экранного мира, мира фантомов. На переоценку жизненных реалий хватило с лихвой. В магию, по крайней мере, там, за экраном, пришлось поверить. И я дал себе слово, никогда не входить в миры, где есть шанс повстречаться с колдунами, магами или другой ересью, способной усилием воли превратить тебя в котлету. Возьми я в тот день вместо бластера, например, УЗИ или ионную пушку — кранты. У израильского автоматика энергетических батарей большой ёмкости немае, а ионные батареи электрической энергией не заряжаются. Вот так. Мою шкуру спасла разряженная батарейка.

Почти полгода после тех событий я не решался вновь посетить миры фантомов. Даже те из них, где вообще не было живых существ. Меня будто незримая сила отталкивала от аппарата. Пару раз даже открыл переход, но так и не смог заставить себя пересечь грань. Такой вот комплекс кратковременный образовался. Теперь всё своё свободное время, я посвящал близлежащему городу. Точнее его барам, девушкам, тем, которые лёгкого поведения и порой посещал просто все подряд мероприятия — их не так уж и много случалось в провинциальном городке на краю огромной сибирской тайги. Иногда я запирался в виртуальном симуляторе и сутками не вылезал из различных программ, без использования модуля сжатия субъективного времени. Так и жил себе развлекаясь, да пытаясь подавить непонятный мне страх пред неведомым, что ждало по ту сторону экран. Глупая ситуация, ведь шанс действительно столкнуться с чем-то неведомым, был крайне слаб. Я сам выбирал мир, в который войду, но всё равно не мог этого сделать, не мог снова отправиться туда.

В какой-то момент я решился. Нет, свой новый страх я не поборол. Мной не двигали позывы храбрости или нужды. Ничего такого. Просто я лишился своего самого любимого наркотика — адреналина. Мне нужен был бой. Настоящее сражение, где я могу быть ранен, где могу потерять жизнь. Но понятный мне бой. Такой, где над головой свистят пули, а не магические энергии. Где люди из плоти и крови и, так же как и я, пользуются оружием, и не умеют призывать на врагов грозы, молнии, огненные шары и тому подобное безобразие.

Ну и, конечно же, для любого боя, кроме самого боя, должна быть и иная цель, более приземлённая, такая, которую можно пощупать руками, продать, получив хороший куш, да на худой конец в кладовке положить и по выходным любоваться, вспоминая свою доблесть и победу. Солдат никогда не бывает бывшим. Тот, кого научили убивать, либо ломается морально, либо начинает любить свою «работу». Увы, если от природы ты склонен к лихой жизни, попробовав кровь, научившись воевать, ты уже никогда не пожелаешь иной судьбы. А если пожелаешь, пройдёшь моей дорогой — всю твою жизнь, тебя будет грызть чувство неудовлетворённости жизнью. Ты каждый день будешь тосковать, сам не понимая почему. Каждый хренов день, будет тусклым и пустым. Война не для всех, её огонь сжигает дотла, но лишь тех, кто никогда не был к ней готов. Таких как я, война закаляет, превращает в своих верных слуг. Воин — не призвание, это суть, образ жизни и мировоззрение…, или как говорил Прайт, наш пулемётчик: «солдат это приговор судьбы, пожизненный млять».

Я должен был вновь вернуться в бой. Если раньше мне удавалось отрешиться от этого, забыть кто я такой на самом деле, то теперь, когда я в любой момент мог отправиться в самую гущу сраженья, мои желания, стали сильнее меня. А то, что я не просто мог отправиться туда, а ещё и выбрать условия, место, противников, оружие — мог выбрать все до единого обстоятельства, всё это сделало зов из глубины моей кровожадной души непреодолимым. И мне сейчас нужен был мир, с нормальной привычной войной.

Такой мир найти не составляло проблем.

Я поставил себе задачу: отбить груз у солидно вооружённой войсковой колонны Третьего Рейха. Согласно учебникам истории, солдаты этого самого Рейха, в своё время, являлись лучшими из лучших — достойный соперник «Кондору». Учитывая разницу сил, я вооружился соответственно. Гранатомёт Фэш и ручной пулемёт, стрелявший пулями, аналогичными пулям пистолета «Заря» моей родной реальности. Только убойной силой они «Заре» значительно уступали. Хорошее оружие, правда, Фэш, несколько жутковатое. Я некоторое время раздумывал над тем брать его или нет, но всё же решил, что лучше взять.

Колонна двигалась по лесной дороге, именно этот момент фильма я и выбрал для своего десантирования сквозь слои реальности. В лучших традициях разбойничьего люда, я собирался атаковать из леса дремучего. Если история не ошибалась, а режиссёр фильма консультировался с учебниками, снимаю своё кино, даже при таком положении, моя победа не станет лёгкой. А то и вовсе бежать придётся.

Перейдя грань, я тут же по пояс провалился в снег. Ледяной ветер бросил в лицо горсть снежной крупы и я подался вперёд, ложась лицом в снежный наст. Теперь, если сразу не заметили, они меня не увидят, пока не начну стрелять. Оружие, заброшенное за спину, издали покажется просто хворостом, упавшей с дерева, давно высохшей ветвью. А мою фигуру на снегу разглядеть будет трудно даже в упор: я приоделся соответственно условиям местности. Белый, теплоизолирующий костюм поверх всего остального. Открыто только лицо. Всё-таки я не просто разбойник, я таки выполняю военную операцию! Причём единолично, без поддержки и прикрытия. У нас, наверное, на такое способен был только сам полковник…, впрочем, с моим оружием с такой задачей справился бы любой офицер «Кондора». Вот и испытание, которое ответит на вопрос, насколько сильно я утратил квалификацию за годы гражданской жизни, в которой война случалась лишь в виртуальном симуляторе и то не часто.

Колонна шла всего в десяти метрах от меня, за не слишком плотной стеной деревьев. По случаю зимы, листьев на них не наблюдалось, так что колонну я видел достаточно хорошо для прицельной стрельбы. Головные танки колонны медленно проехали мимо, рыча древними бензиновыми моторами, и Фэш удобно устроился в моих руках. Первое и самое главное: застопорить колонну, в первые же секунды боя нанеся максимум возможного урона, если получится — посеять панику. Если этот мир создали согласно историческим реалиям, на панику надеяться, смысла нет. Остановить колонну, уничтожив самое сильное оружие противника и сменить позицию. Я прицелился, подняв Фэш к плечу словно ружьё — да собственно, он и весом и формой не слишком отличался от охотничьей двустволки. Только ствол один, немного длиннее и у ложа приклада тяжёлая прямоугольная обойма на пять крошечных ракет. Десять сантиметров, много для патрона, для ракет же это совсем карлик. Это был как раз один из тех редких случаев, когда внешний вид обманчив, а размер не имеет значения. Я выстрелил, гранатомёт едва не вылетел из рук, ствол повело. Стоило больших усилий отстрелить ещё две ракеты со скоростью залпа одна ракета в секунду. Я даже думал, что третья пройдёт мимо. Звук выстрела не слишком впечатлил, но вот сотворённое этими ракетами — тут я шибко за уважал оружие одного из за экранных миров. На своём стрельбище я его опробовал, но в бою эта вещь ещё не бывала.

Оставляя за собой жиденький дымовой след, с яростным шипением, ракеты устремились к целям и все три врезались в башни танков. Один за другим, танки накрыло алыми куполами расщепляющего поля. В одно мгновение в зимнем лесу, непонятно какой части планеты, три металлических монстра войны лишились башен и солидной части подвижной основы. Гусеницы крутились ещё секунд десять, но вперёд они толкали уже не боевые машины Рейха, а груды бесполезного металлолома. И башня и экипаж превратились в атомную пыль.

Резко сдвинув ствол влево, я, почти не целясь, расстрелял танки арьергарда. Последние гранаты Фэша ушли по целям не совсем точно. Навскидку с пистолета стрелять удобно. С автомата более-менее, а вот с такой неповоротливой штуки как Фэш, не шибко-то. Замыкали колонну два танка, и одному из них расщепило всю носовую часть, а вот экипажу второго сегодня везло. Пуля угодила в дерево, и алый купол накрыл правую гусеницу. Танк прочно застрял на месте, но своей огневой мощи нисколько не утратил. Башня тут же начал разворачивать пушку в мою сторону. В этом фильме немецкие солдаты точно соответствовали исторической действительности. Несмотря на внезапность и необычность нападения, они мгновенно сориентировались и вычислили моё местоположение. Колонна встала, из грузовиков посыпались солдаты, вооружённые преимущественно автоматами. Ребятки в зимнем камуфляже, едва коснувшись ногами заснеженной дороги, тут же разбегались в стороны и, не успел я сменить ствол, как солдаты рассеялись по местности, а четверо из них уже соорудили под прикрытием грузовиков пулемётные гнёзда. Два МГ со сменными стволами…, впрочем, стволы у МГ менялись при перегреве, а перегрев наступал от долгой стрельбы. Если стрельба из этих игрушек станет долгой и прицельной — а я не сомневался, что эти два пулемёта будут бить точно в цель, мне крышка, даже один ствол менять не придётся. В первую очередь следовало подавить именно их.

Фэш был выброшен за бесполезностью — я не брал для него дополнительных обойм, а в одной у него лежало лишь пять патронов. Из своего снежного окопа я выбрался со всей возможной поспешностью, и его тут же накрыло дождём пуль — пулемёты. Когда я устроился в пяти метрах от прежней своей позиции, скидывая со спины свой пулемёт, тяжело грохнула пушка танка. Взрыв снаряда разворотил снежную яму до самой земли и даже глубже. Мою новую позицию пока не засекли, но солдаты уже двигались по лесу и максимум через минуту меня обнаружат.

Трёхствольный пулемёт в моих руках ожил, и с тихим шелестом вращая стволы, начал плеваться пулями. Первые взрывы пуль моего оружия накрыли танк, на пару минут выведя из строя его экипаж (убить я их не убил, но оглушил по-любому, сейчас по танку, будто гигантским молотом простучали, так что внутри металлической коробочки было совсем не сладко). Я развернул ствол к пулемётам противника. Первый, вместе с машиной, за которой укрывался, исчез в десятке мощных взрывов и туче снежной пыли поднятой ими в воздух. Второй постигла та же участь, но этот успел засечь меня и выстрелить в ответ. Вокруг меня взметнулись фонтаны снежной крупы, а одна из пуль угодила в грудь. Жилет выдержал, камуфляж порвало як старую тряпку, а меня опрокинуло наземь. И было жутко больно. Даже дышать стало не так-то просто.

Гортанная речь немцев, заполнившая лес, заставила меня перекатиться на живот и срочно уползать в другое место. Автоматчики стекались к моей раскрытой позиции. Меня снова потеряли с поля зрения, но такое счастье вряд ли продлится больше десяти секунд. Скрипя зубами от боли в груди, я шустро дополз до завала из сухих ветвей и, не заботясь о том треске, что создаю своим движением, перебрался через завал. Оказавшись по другую его сторону, я привстал на одно колено и уложил пулемёт на толстую ветку. Линия взрывов разнесла в ошмётки наступающую пехоту противника. Я стрелял, почти не целясь, по теням. Людей взрывами разбрасывало в разные стороны, словно тряпичные куклы сильными порывами ветра. Иногда их разбрасывало не целиком. Немногие уцелевшие открыли шквальный огонь по мне и залегли. Снова ожил танк. Пушка начала поворачиваться. Не обращая внимания на шквальный ветер, всё больше как-то свинцовый, я полоснул по танку очередью — пушку повело, танк сдвинуло, развернув немного в сторону, и он снова застыл неподвижно. В этот раз экипаж вряд ли придёт в себя. Контузия, особенно дважды в день, здоровью далеко не всегда полезна.

Огневая мощь противника была полностью подавлена. Автоматчики уже не могли изменить ситуацию, их и выжило немного. Захваченный кровавым духом битвы, я поднялся на ноги, перескочил свое древесное укрытие и двинулся вперёд, в атаку, стреляя на ходу. Всё правильно — пока противник дезориентирован понесёнными потерями, пока не успел организовать оборону, нужно наступать, давить в зародыше любые ростки храбрости или разумного поведения противника. Причём действовать надо стремительно. С этим вышла промашка. По глубокому снегу просто ходить не просто, а ещё и стрелять прицельно вообще проблема. Если бы нас было двое-трое, было бы проще. А так я едва не наглотался пуль. Но пронесло. Одна пуля попала в жилет, что-то толкнуло правую ногу, я едва не упал, но боли не ощутил — адреналин так наполнил мою кровь, что только из ушей не капал. Я вдруг ощутил себя непобедимым, неуязвимым и почти богом. Как говаривал полковник: прекрасное чувство в бою, пока башку не отстрелили.

Вскоре всё было кончено. В паре метров от дороги я уже не видел целей и стрелял пореже: так, на всякий случай по возможным укрытиям противника. Очутившись подле лично уничтоженной колонны, я выпустил остатки патронов по танку. Всё, патронов нет, враги кончились. Кровавый туман битвы стал рассеиваться и я трезвым взглядом окинул учинённый разгром. Десятки трупов, горящая техника, красный от крови снег, много разорванных тел…

Раскаяния я не ощутил, как и должно солдату «Кондора». Удовольствия тоже — это чувство, стоя по колено в кишках, перемазанные чужой кровью, испытывают такие мясники как альярцы. Удовлетворение — вот что я испытал. Задача выполнена с блеском, потерь нет, груз уцелел.

Две машины гружёные золотыми слитками. Собственно их было там не слишком много, и кто-то сказал бы, что слишком мало, даже для одной взятой мною жизни, но! Я забирал жизни фантомов, это раз. И я вступил в бой, в котором жертва, легко могла стать охотником. Я оказался сильнее, я победил, я выжил, они нет. Всё просто, такие пирожки выпекает жизнь, я лишь надкусил один из них и скромно промолчал, не рискнув указать жизни, на то, что её долбанные пирожочки, заправлены чистейшим дерьмом…

Я успел осмотреть обе машины и убедиться, что мой трофей в этом бою, действительно серьёзный. Золото, по крайней мере, на взгляд, чистое, может не слишком, но цена у него будет явно не слабой. Это не камни конечно, но тоже неплохо.

Я как раз выбирался из машины, собираясь подпрячь Алана на переправку трофеев в родной мир, когда ногу прострелило болью и в районе ляжки обожгло словно раскалённым металлом. От неожиданности я выпал из кузова, едва не сломав шею. Сразу же навалилась такая усталость, какой я давно не испытывал. В переход войти я не смог — кое-как заполз. Пришлось Алану золото разгружать в одиночку, пока на той стороне, я перевязывал свою рану. Тогда, кстати, я и решил держать возле аппарата целый арсенал медикаментов, на все случаи жизни. После истории с жрецом, умеющим кидаться молниями, я догадался принести сюда только аспирин, несколько обезболивающих препаратов, вводимых внутривенно и бинтов пару килограмм. Кое-как подлатав ногу, вколов обезболивающее я переоделся и, выдав указания Алану, поплёлся наверх. Через пару часов я поступил в местную больницу. Моя огнестрельная рана врачей удивила. Не самим своим фактом, а характером повреждений и изъятой из тела пулей. Правила обязывали их сообщить обо мне в полицию, но эту проблему легко решили денежные знаки различного достоинства. Обошлось, правда, это удовольствие так дорого, что в следующий свой выход за экран, я имел всего одну цель — медицинский робот или нечто, способное подлатать меня прямо на месте, без необходимости, получив пулю в ногу, спешным галопом ломиться к городским эскулапам. Почти два дня ушло на поиски подходящего мира фантомов, но оно того стоило. После очередного выхода в иную реальность, на пятом подвальном этаже моей крепости домашнего типа, образовалась медицинская капсула нового поколения. Там, за экраном, нового. В моём то реальном мире и старых до сего дня не водилось.

Отличная вещь была эта капсула. Раздеваешься до гола, ложишься на мягкую как губка ложу, и эта масса полностью обволакивает твоё тело. Крышка закрывается, и капсула начинает оценивать твои повреждения. Если всё совсем плохо, вкатывает тебе снотворное и всё время, пока искусственный интеллект капсулы, используя нано приборы, латает твою потрёпанную шкуру, ты сладко спишь. Успешно питалось это чудо от обычной розетки 220 вольт. Расходные материалы — медикаменты разные, капсула готовила сама, используя загружаемый пользователем, то есть мной, набор базовых медикаментов и простейших химических соединений.

Сейчас, в дни Звёздной Федерации существуют капсулы и получше — они быстрее работают, справляются с повреждениями, которые моя прежняя машинка не смогла бы починить даже чудом, но я всё равно скучаю по той старой модели. Как-то привык к ней. Столько раз она меня чинила, что и не сосчитаешь…, едва рана зажила полностью, организм потребовал новых острых ощущений. Виртуальный симулятор всё больше просто копил пыль — у меня под рукой было нечто куда более лучшее. Аппарат Климова давал то, что не смог бы дать ни один симулятор. Лишь настоящий бой, мог дать тот же эффект. Только реальная угроза смерти, только реальные сражения с противником из плоти и крови.

Я снова и снова уходил за экран, порой без разумных на то причин. Я ставил себе цель — любую, какая казалась более-менее разумной, и очертя голову бросался в бой. В первые за много лет я вновь чувствовал себя солдатом, воином, на этот раз своей войны. Некоторое время я сражался, ставя себе исключительно «шкурные» задачи — тащит эшелон камней вагон, а я прихожу и пытаюсь отобрать. Почти всегда получалось, редко в каких мирах, приходилось отступать всё бросив.

Настал момент, когда такие битвы немного наскучили, и я изменил своей прежней тактике. Наверняка, любому знакомо чувство, возникающее после просмотра какого-нибудь фильма, где исход далёк от желаемого. И ничего не поделаешь — кино такое. Выключаешь экран и ложишься спать с чувством не удовлетворённости. А я мог войти туда и всё исправить так, как хотел бы видеть сам. Вот этим я и занялся — борьба за правое дело в мирах фантомов, которые обращались горкой раздробленного кристалла или разбитого диска, после моего выхода из них. Вроде бы и бессмысленное занятие, но чувство удовлетворения, которое я испытывал, после таких походов стало истинной наградой, своего рода украшением моей замкнутой жизни.

Да…, тогда я думал, что начал жить полной, насыщенной жизнью. Увы, я просто превращался из солдата, в безжалостного, кровожадного убийцу. Я и сам не заметил, когда битвы за правое дело или за трофеи в виде драгоценностей, золота, оружия или технических новинок, превратились просто в жажду убивать. Однажды я отправился в мир фантомов, поставив своей целью спасение группы земных солдат, оказавшихся в окружении на вражеской территории. Суть той истории была такова: человечество вступило в войну с инопланетянами. Потеряли колонии, едва не проиграли войну, но кое-как сумели поднапрячь все доступные резервы и людские и интеллектуальные и дать отпор. Разгромили один флот противника, второй, снова проиграли с треском, потеряв почти все имевшиеся корабли и снова, восполнив потерянный флот, победили. В общем, жуткая война, с миллионами жертв и приложением нечеловеческих усилий. Я выбрал момент, где земной флот снова разбили. В этот раз уже на территории врага. Почти все погибли, только один крейсер вошёл в атмосферу и наполовину сгорев, рухнул на планете врага. Часть команды успела покинуть корабль, и все они очутились на бескрайних сиреневых равнинах, без пищи, прикрытия, почти без оружия. По фильму их ждала весёлая жизнь в течение трёх месяцев. Никто не выживет, все 58 человек погибнут. Меня там возмущал момент, из-за которого после фильма в душе оставался неприятный осадок. Четверо персонажей — отчаянных, но хороших людей, все три месяца будут болтаться по планете, выживая из последних сил. И дотянут до того момента, когда восстановленный земной флот разгромит врага на орбите и на планету посыплется десант. Не знаю, за каким режиссёр сделал финал таким уродским, но таки сделал — вот, уже всё, ещё день и все четверо героев выживут, да не просто выживут — вернутся настоящими боевыми героями. И тут их сжирает местный хищник, который непонятно откуда вылез и непонятно почему его раньше никто тут не видел. Хэппи энд не получился, типа. А я решил, что всё поправлю. Спасу бедолаг в первый момент их высадки. Они были вынуждены уйти в местные джунгли, по равнинам. В итоге потеряли почти 20 человек, да почти всё оружие. И это повлекло цепь событий приведших к тому, что осталось в живых только четверо. А этого было мало, что бы справиться с тем непонятным хищником. Я решил так: до джунглей доберутся все 58 и баста!

Бой там был жестокий. На выживших солдат бросили не только пехоту, но и немного техники и даже пару истребителей. Я вооружился, идя туда, так что походил на передвижной армейский склад (кое-что всучил спасаемым, что б помогали отбиваться) и битва вышла, в общем-то, на равных. Люди вопросов не задавали, несмотря на картину моего появления прямо из воздуха — они жить хотели. Помощь приняли без вопросов, в бой вступили без тени страха. И стал я их активно спасать. К сожалению, когда битва завершилась, я обнаружил, что на поле, покрытом трупами, искорёженной техникой и затянутом вонючим чёрным дымом, из живых остался только я один. Погибли и люди и инопланетные агрессоры. Миссия по спасению провалилась с треском.

Побродив по полю боя, я обнаружил, что часть людей уничтожило моё оружие — я настольно утратил контроль над собой, что убивал всё живое, забыв, зачем пришёл сюда. Но самое страшное было в том, что осознание сего факта, никак меня не тронуло. В душе вообще ничего не шевельнулось. Я просто пожал плечами и вернулся домой, уставший, прокопчённый дымом, но довольный исходом битвы. Мне было плевать на проваленное задание, мной же и придуманное, я был доволен самим сражением, жаркой схваткой с морем крови и смертей…, вот так.

Когда таких эпизодов набралось с десяток, я начал понимать, что со мной творится что-то не то, что это ненормально. А может, и нет…, разум, моё воспитание, мировоззрения общества в котором я жил, говорили мне, что так быть не должно. Те наслоения, что дала мне цивилизация говорили — ты становишься монстром. Но душа, кровь, моё сердце — они буквально наслаждались происходящим. Мой разум бил тревогу, а сердце наслаждалось полной жизнью. Не потому ли Конь до конца жизни видел сны, с окровавленными трупами своих жертв, мучился чувством вины, а я ни разу в жизни даже не проснулся в холодном поту, увидев во сне своё боевое прошлое? Наверное, я всегда был солдатом, всегда предрасположен к убийству. Был воином, а не солдатом. Да, такая формулировка нравится мне больше. Воин, не просто солдат.

Дом я больше не покидал. Всё необходимое я мог взять за экраном, используя лишь энергию света и любой дряни, которую могли расщепить АРы профессора. Кстати, они почему-то не расщепляли спирт. Все составляющие этого вещества, брошенные в приёмный контейнер раздельно, расщеплялись без проблем, а формула спирта никак. Будто он табу был для генератора. Однажды я вылил в контейнер полную бутыль водки, а когда открыл его, жидкости поубавилось, она стала какой-то странноватой на вид и уже перестала быть водкой. В железке приёмника плескался чистейший спирт.

Странный он человек был, Влад Климов…

В последнее время я совсем перестал контактировать с реальным миром. Бывали моменты, мне хотелось женщину, компании, в которой можно выпить подебоширить и я решал проблему уходя в мир фантомов на несколько часов. Однажды получилось так, что я упился там вусмерть, в каком-то дешёвом детективе. Затеял драку, вступившись за честь женщины, которую кроме меня там никто не видел и случайно убил человека. Проснулся ранним утром в каталажке, а обеденное время провёл в допросной, отвечая на вопросы копов. Причём не наших, а американских. Более того, копов старого образца. Если не ошибаюсь, образца 1987 года. Пока не отпустил алкоголь, я откровенно веселился. Когда копы стали терять терпение и перешли на грубости, я, как есть в наручниках, отлупил детектива, вышиб двери и, раскидывая сотрудников не наших органов, вышел прочь из участка. На улице сияло солнышко, зеленела травка, в меня кто-то выстрелил из глубины участка и я улыбнулся башням-близнецам, царапающим небо ёжиком антенн и спутниковых тарелок своих плоских крыш. В реальности их давно уже не было на свете — какие-то абреки разнесли, что-то там доказывая. Ислам Акбар или что-то в том же духе, честно не помню. Я был ещё очень юн, когда нашим классом изучалась новейшая история, и, честно говоря, меня больше заботила не по годам развитая грудь Леры Ивановой из 7-ого «А», чем какие-то там башни и террористы, давно растворившиеся в прошлом. Но увидеть этот оживший кадр истории воочию — оно того стоило. Великолепное зрелище и вызванное им ощущение восторга тоже ничем не хуже.

Копы в меня опять выстрелили, вероятно, решив, что я сейчас в город убегать буду. А я взял и вернулся, высоко задрав руки и крича, что сдаюсь, причём добровольно. Обратно повязали. Неделю я там просидел, под усиленной охраной — мой переходник эти злые дядьки изъяли. А потом за мной пришёл Алан. Как и в прошлый раз, меня, почти не было в этом фильме. Я появился снова, только когда начался суд. В этот момент Алан меня и вытащил. 37 минут реального времени. Ни один симулятор, даже сейчас не способен так ужимать субъективное время. Одна проблема, потеряв переходник там, я становился заложником мира фантомов — мог из него выйти, только когда становился участником событий, как-то влияющих на сюжетное развитие фильма. Если подумать, потеря переходника, равнялась катастрофе. Я вполне мог остаться в том мире навсегда, если бы один из участников моего процесса не был сюжетным героем. К сожалению, запись нельзя было поставить на паузу и перемотать к месту, где вошедший в фильм, ещё мелькал в кадрах, после открытия перехода. Я несколько раз пробовал это сделать после истории с недельной отсидкой в заэкранной камере, но аппарат неизменно уничтожал диск, при нажатии кнопки реверса. Пока переход не открывался, я мог делать с фильмом что угодно, но стоило открыть его один раз и всё: любая попытка как-то повлиять на запись приводила к её уничтожению. Наверное, только потом, пытаясь перемотать запись, в которую однажды уже открывался портал перехода, я и осознал до конца, что вполне мог потеряться там навсегда.

Это приключение породило череду новых. Я всё чаще уходил в мир фантомов надолго. На смену битвам и бессмысленным убийствам, пришло новое развлечение — я стал жить за экраном целыми неделями. Даже не смогу описать, как это было удивительно и прекрасно. Слов просто нету. Я таки переспал с Мерэлин Монро. Побывал в монгольской столице 13 века. Однажды даже рискнул своей шкурой так, что до сих пор дух захватывает — я месяц бродил по мусульманским территориям, под командованием Ровульда, одного из русских князей, с остатками армии князя Игоря, разбитой на море под Византией. Принимал участие в штурме Бердаа, размахивая двуручным мечом, в доспехе русского витязя. И прославился среди них как могучий воин, любимчик самого Перуна. Ну, любимцем бога войны я прослыл не совсем за доблесть, тут я, честно говоря, малость схитрил. Мой меч не тупился, не ломался (титан штука такая), доспехи не могли пробить даже двуручным топором (а сплав титана с палладием, это вообще жесть). Хорошее было время. Я даже с греками на Трою сходил…, там мне не понравилось. Единственный из миров, в котором, в то время, я пробыл меньше трёх дней. Нет, Ахиллес, Геракл, Ясон — хорошие мужики были, хоть Ясон и был бухариком конкретным, вино кушал як лошадка дармовой овёс, но вот остальные греки…, даже не знаю, мудаки какие-то…, а царь этот Агаменос или Метоз, точно не помню, вообще, скотина редкостная. Ахиллес его тоже не любил, кстати, а Геракл как-то за чарой вина обещался даже, лично задавить. Хорошие мужики. Я с ними за одним столом оказался после первой же битвы, где зарекомендовал себя могучим воином, который применял шибко уж странные для них схемы боя, да и оружие непривычное. Назвался наёмником с Севера. Поверили вроде, по крайней мере, больше не мучали вопросами. Им там воины нужны были, самые лучшие, героические и плевать, откуда их принесло под стены Трои, если они выступали на стороне греков. У Ясона в бригаде и постраннее меня люди попадались. Один Хи Ли Джо чего стоил…, узкоглазый хитрюга. С Одиссеем мы почему-то характерами не сошлись — мутный он какой-то…

Помимо моих приключений в таких местах, куда обычно люди попадают только в своих мечтах и сновидениях, я не забывал и об одной из самых сильных моих страстей — оружие и бонусная, так сказать, страсть, алчность. В те дни оба наземных этажа здания хранили миллиарды, в виде золота, камней, драгоценных изделий. Я забил их этим добром до потолков. А четвёртый подземный, полностью приспособил под арсенал. Тогда там хранились такие виды оружия, коих мир не знает даже сейчас. Наверное, всё оружие, какое могло существовать в реальном мире, тогда имелось в моём арсенале. Особое место на этаже я отвёл под очень необычное оружие — световое. Всегда мечтал помахать джедайской саблей.

Едва разжился такой, стал брать её во все миры, научно развитые. Световой меч и лёгкий бластер, стали моим стандартным оружием. А титановый меч и доспех стали стандартом для миров, где наука зависла во времени или ещё не развилась. Славное было времечко…, но я не буду рассказывать о нём подробно. В те времена я проживал год, а в реальности проходил едва ли месяц. Я даже потерял счёт своему истинному возрасту. Если рассказать о тех приключениях, о Трое, о битвах с остатками армии князя Игоря, о трёх месяцах сражений на британской границе Римской империи, в безнадёжной попытке спасти Девятый легион — получится такая масса текста, что хватит на пару библиотек.

Было дело, что я провёл за экраном почти год, пытаясь вывернуть историю под другим углом — объединить русские княжества под своим руководством и завоевать весь мир. И мне это удалось: полки русских князей, признавших меня своим Великим князем, вторглись даже в Африку. Если рассказать о том, что происходило со мной там, получится пара тройка книг…

Я даже подумывал забрать кое-кого из своей дружины в реальный мир. Хорошие были мужики. Воины. Валдрас, Турак, Ивеан, Илида…, Илида не мужик конечно, воительница, красивая гордая, хорошая женщина. С плеча секирой скачущему коню головёнку срезала, как будто она у него на масле к плечам пристроена была, а не на жилах венах мясе и костях. Но, я решил тогда, что фантомам нечего делать в реальности. А жаль…, с этими людьми я сроднился как-то, они готовы были идти за мной в огонь и воду. Не знаю, как они стали бы относиться ко мне, узнав, кто я такой на самом деле, что такое их родной мир, вся их жизнь и они сами, но, сейчас, я уверен — мне стоило это узнать. Надо было привести их с собой. Увы…

Порой мои походы и захватывающие приключения прерывались из-за ранений. Приходилось спешно уходить на рандеву с медицинской капсулой, а аппарат всегда уничтожал мир, в котором я уже побывал. Иногда так не хотелось уходить, глупо получив рану, что прям выть хотелось. Но что поделаешь — надо. Мёртвый я вряд ли смог бы продолжить свои походы. Очень всё это напрягало. Только сделал, что собирался и можно продвигать вперёд свою новую комбинацию, на вроде попытки повернуть историю вспять, превратив весь мир в набор Русских княжеств, как какой-нибудь балбес выпалит тебе в спину стрелу и приходится всё бросать, уходя во чрево капсулы. Почему-то, так получилось, что я очень хотел решить эту проблему, но так и не предпринял никаких шагов для её решения. Всё получилось случайно. И, наверное, не будь этой случайности, я бы не смог сейчас диктовать бортовому компьютеру свою историю.

Запись попалась мне случайно. От скуки, веселья ради, я воткнул в систему воспроизведения аппарата первый, попавшийся под руку диск. Увидев первые кадры, после титров (которые я промотал с солидным запасом, так что самое начало фильма пропустил), я ощутил устойчивый позыв немедленно от диска избавиться. Уже и руку протянул к кнопке, что бы диск извлечь, но реплика персонажа, явно колдовской наружности, заставила мою руку зависнуть на пол пути, а разум ожесточённо работать, плодя по две мысли зараз.

Мелкий старикашка, на той стороне, зачерпнул поварёшкой, нечто зелёное, на вид довольно мерзкое, из булькающего котелка и визгливо завопил:

— Наконец-то, свершилось! Я снова стану молод и буду бессмертен! Эликсир вечной молодости сделает меня таким!!!

Хм…, колдун, магия конечно, но…, почему бы и нет?

Я решил посмотреть, что произойдёт, пока не делая никаких выводов. Старик выпил зелёную жидкость и спустя мгновение начал меняться внешне. Буквально за несколько секунд, древний старик превратился в молодого, пышущего здоровьем парня. С торжествующим хохотом, старик, значительно помолодевший, вынул из ножен на поясе, узкий кинжал и распорол себе запястье. Зачерпнул ещё эликсира и выпил. Рана затянулась почти мгновенно.

Я нажал на паузу и присел в кресло.

С некоторых пор я завёл привычку, подолгу перебирать диски или кристаллы, ища мир интересный для меня в данный момент. Порой просматривал фильмы от начала до конца. Как тот, в котором обзавёлся верной дружиной и покорил почти всю планету во главе древних Руссов. Сидеть на полу, просматривая диски, не хотелось, так что на пятом этаже появилось мягкое удобное кресло, минибар полный горячительных напитков, да лёгкой закуски и столик, на который удобно было складывать ноги.

Так я и сидел минут тридцать. Мне очень не хотелось снова связываться с колдуном. Патологически не переношу их брата. Исключение Рой, но он от прочих отличается. Чем точно не скажу, но человек он хороший. Все же другие колдуны мной причислялись к тварям бесполезным и опасным для всего, что их окружает.

Я оказался перед сложным для меня выбором: с одной стороны колдун, от которого непонятно чего ждать, с другой вечная молодость и способ оставаться в понравившихся мирах, сколь угодно долго, даже получив серьёзные раны.

Не скажу, что я постепенно и неуклонно склонялся к решению посетить мир помолодевшего старика. Были моменты, когда я почти решался уничтожить запись. Даже вставал на ноги и подходил к аппарату, но останавливался в последний момент. В конце концов, я принял решение, которое далось мне не легко, но выглядело вполне разумным. Я решил не злить судьбу. Вступать в конфронтацию с магами слишком опасно. Так что моим выбором стал компромисс. Я просмотрел общую картину мира колдуна и, вернув запись к сцене с омоложением, отправился наверх, где собрал три внушительных мешка самых дорогих камней, какие только были в моих кладовых. Спустился в арсенал. Там, на всякий случай, прихватил световой меч. Облачился в доспех русского витязя и перешёл грань миров.

Я очутился в маленьком, вонючем, погружённом во мрак, помещении. Всюду стояли колбы, перегонные змеевики, какие-то склянки, со стен и потолка свешивались травы, засушенные крылья, вроде летучих мышей — в общем, логово средневекового колдуна. Он, кстати, меня увидел и то, как я появился тоже. Выронив черпак, он рухнул на колени, бормоча что-то непонятное. Вполне мог заклинание читать. Так что я решительно шагнул к нему и, бросив мешки на пол, холодно проговорил.

— Что за слова ты произносишь человек? — Колдун взвизгнул и поднял глаза к моим ногам, затянутым в металл и кожу доспехов, ему явно незнакомых. — Я жду ответа.

— Г-господин, пощади. — Пролепетал колдун.

— Встань жалкий человечишка. — Громогласно заявил я, играя роль демона или за кого, он там меня принял. Роль эту лучше отыграть до конца. А то чего доброго, решит, что я для него не большая угроза, чем для носорога триппер и разведёт какую-нибудь колдовскую ересь, и писец настанет мне. Писец не тот, что пушистый да с кисточкой на хвостике, а такой, после которого мои кровавые ошмётки, пополам с моими же обгоревшими косточками, в беспорядке разбросает по полу. Колдун попытался встать на ноги и моя нога в полуметаллическом ботинке, врезалась ему в голень. С яростью глубоко оскорбленного мифического существа, я взрычал. — На колени презренный червь, пока я не разрешил иного!

Колдун вскрикнул от боли, но, крепко сжав зубы, подавил другие звуки пытавшиеся покинуть его глотку. Терпя боль, он встал на колени и в почтительном страхе воззрился на меня.

— Я внимаю тебе, мой господин. — Прохрипел он, облизывая в раз пересохшие губы.

— Хорошо. — Я важно кивнул…, некстати вспомнился момент, когда за этим кивком, следовала безудержная атака конницы руссов, а Илида лично возглавляя фланговый отряд конных витязей, обходила армию противника, истощая их построения атаками луков, перед последним ударом, где луки уступали место тяжёлым мечам. Она удивительно красиво смотрелась в такие моменты. Словно валькирия… — Вот, смотри смертный.

Я пнул мешки и один из них упал на бок, рассыпав по полу бриллианты, пополам с чистейшими рубинами. Глазки колдуна мгновенно наполнились алчным блеском.

— Это твоё, если через две недели, ты создашь 700 литров своего эликсира, для меня.

— Я повинуюсь мой господин…, но, зачем бессмертие тебе, господин, если ты и так уже…

Заткнуться ему пришлось. Я взял рукоять светового меча и разместив её у самого его горла нажал кнопку, выпускающую лезвие. Дрожащий луч вырвался на волю в пяти сантиметрах от шеи колдуна. Бедняга с воплем отскочил прочь и врезался затылком в маленький кривой столик.

— Надо. — Заявил я, убирая меч под составной корпус доспеха.

И вышел прочь, через неприметную и единственную дверцу помещения. Пришлось пройти через весь дом колдуна, прежде чем я попал на улицу. Всё-таки, месяц тут придётся болтаться, а провести его, имея под боком такого опасного соседа, мне не улыбалось. Вернуться нельзя — запись сотрётся, но ради вечной молодости, можно и потерпеть. Нет, не колдуна конечно. Его и за обещание божественной власти терпеть не стал бы, а вот его мир можно. Если осторожно.

В этом мире фантомов всё было устроено немного диковато. Похоже на средневековую Европу, времён, когда ведьм жгли на кострах пачками. Как я понял из беглого просмотра фильма, здесь история пошла иным путём. Тут ведьм и колдунов не жгли, а уважали и почитали. А самое главное — в этом мире фантомов, ведьмы и колдуны не были выдуманы двумя полоумными монахами, в облезлой пещере посреди пустыни, тут они обладали реальной магической силой.

Не знаю, как у режиссёра было с головой, но там точно всё встало с ног на голову. Ведьмы стали уважаемыми членами общества, церковь быстро хирела (инквизиции у них и вовсе не народилось), а властвующим классом стали — воины. В обще, общество, того мира, разделилось на несколько классов. Во главе угла воины: рыцари, отличавшиеся от прочих, умением виртуозно резать бошки всем кому попало. Вторую партию играли ведьмы. Низший, так сказать массовый слой, составили трудящийся пролетариат, люди искусства и священнослужители, зачастую нищие и больные на голову. Последние соответствовало исторической действительности, а вот их нищенство — никоим образом. Церковь моей реальности всегда была неприлично богата.

С обитателями этого мира я вынужден был познакомиться, едва появился на улице.

Я вышел из дверей — тяжеленный кусок дуба, обитый железом, здесь нарекли именно дверью, но я бы это извращение назвал совсем другим словом…, собственно и назвал, когда она за мной закрылась. Вокруг высились двухэтажные, одноэтажные и даже одно в четыре этажа, каменные здания. Улица, вымощенная камнем, довольно грязная, серое небо — нормальный такой средний век в готическом стиле. Мимо шли люди, иногда ехали кареты, но в целом улица была пустынна.

Заприметив мои доспехи, люди обходили меня стороной, прежде кланяясь. Мне понравилось. В чём-то тот мир был даже прекрасен. Немного камней я оставил себе на жизнь, так что первое, чем занялся, отправился по злачным местам. Местные таверны подавали дрянную выпивку, но девушки, работавшие там официантками лёгкого поведения (поведение оплачивалось отдельно конкретно девушке и дополнительно, но гораздо скромнее, владельцу заведения), были отменны. За две недели я облазил все таверны города. Познакомился с некоторыми горожанами и со всеми красивыми официантками, способными на лёгкое поведение. Даже с парой колдунов, а как-то, совсем утратив способность рассуждать от количества выпитого, даже близко сошёлся с ведьмой. Утром очнулся в красивой, мягкой кровати, в большой комнате, стены которой украшала драпировка из чёрного и алого бархата, откушал со столика, стоявшего подле кровати и спустя пару минут, собрав пожитки, сиганул в окно. Опустошённый мною столик, прямо на моих глазах засеменил к выходу, скрипя витыми ножками. У кого я в гостях оказался, долго думать не было нужды. Едва не вынес несчастное окошко вместе с рамой.

За всё это время, я так и не встретил в городе воинов. Только стражу, набиравшуюся из городского пролетариата. Месяц подходил к концу, а я беззаботно расслаблялся в новом для меня месте. Как-то потерял шлем в одной из таверн и почти два дня убил на то, что бы его отыскать — весёлое было приключение. Умыкнул мой шлем некто Кривой, получивший своё имя за шрам через всю морду. Пришлось побродить по самым тёмным закоулкам городка и вступить в пару отчаянных драк, что бы вернуть своё имущество.

На исходя месяца, выделенного мной колдуну, в город вернулись воины. Огромная военная процессия потрёпанная, в помятых и грязных доспехах, вошла в город. Несколько тысяч воинов и десятка четыре колдунов и ведьм — они тут, оказывается, были неотъемлемой частью любой армии. Я наблюдал, далеко не триумфальное возвращение солдат, из окна таверны, думаю, поэтому мои неприятности начались несколько позже.

По обыкновению, я скромно выпивал окружённый стайкой официанток, уже знакомых не только с моим телом, но и с моей щедростью — я везде платил камнями, порой изрядно переплачивая. Вот в этот момент в таверну и наведались трое мрачных рыцарей. В доспехе, правда не полном, тут воину считалось неприличным ходить без оружия и доспеха, но полный боевой, они никогда не носили в городе из-за его громоздкости.

Поначалу всё шло отлично. Героев проигранной битвы вниманием не обделили и девчонки вились вокруг них, так же активно, как и вокруг меня, но ребятам явно не понравились моя довольная рожа и чистый, без вмятин, доспех. Вряд ли они знали в лицо всех солдат своей армии, но точно знали, что все вышли оттуда усталыми, помятыми. Я же выглядел свежо, доспех без единой царапины (они же не знали, что его кроме как лазером и не поцарапать толком). По всему в их битве я участия не принимал. С тем они и подошли к моему столу.

— Свалили все трое и в темпе. — Ответил я ребятам. А они взяли и расстроились.

Разломали мой стол топором, девочек напугали, совершенно вульгарно стали в меня мечами тыкать. Что делать оставалось? Пришлось слегка успокоить. Один, к сожалению, успокоился насовсем. Неудачно замахнулся мечом и мой захват с броском, привёл к тому, что лезвие его же меча пропороло ему горло.

Вскоре все трое лежали на полу, народ из таверны разбежался, а девчонки жались к стойке и смотрели на меня круглыми глазами — я положил троих рыцарей, даже не обнажив оружия. Не знаю, может меня за это геройство у них почитать бы стали, а может, на костёр сжигать потащили бы, сие проверять возможности у меня желания не возникло. Я предпочёл закончить это своё путешествие. Банда профессиональных воинов меня не пугала, в случае чего, световой меч положит конец, любым попыткам меня убить. Просто перестанут пытаться или умрут. Но вот маги…, они там жили, владели властью над непонятными мне силами и над людьми. Лучше было просто уйти, пока встречи со мной тет-а-тет, не пожелали маги. Что я и поспешил сделать.

Колдун успел сделать заказанный мной эликсир в полном объёме. И он был счастлив, что я убираюсь восвояси. Правда, перед тем ему пришлось пережить ещё один шок.

— Голем! — Взвыл он, едва в его доме появился Алан.

— Боевой аналоговый робот. — Ответил ему мой вежливый робот Алан.

— Говорящий голем! — Не согласился с ним колдун и рванул прочь с истошными воплями.

Эликсир мы перетащили в реальность, в четыре руки. И честно скажу, когда аппарат выплюнул осколки диска, на котором жил тот мир, я вздохнул с огромным облегчением.

Выпить зелёную жидкость я не решался несколько дней. И я чувствовал, что не могу себя заставить его выпить. Не знаю, может, подсознание толкнуло меня на такой безумный шаг, но я самолично создал условия, в которых у меня не осталось иного выбора кроме как выпить эликсир.

8 декабря 2071 года, в возрасте 35-ти лет (на деле я прожил, наверное, все сорок — погружений в миры фантомов на долгий срок, я совершил за два года по времени реальности, отнюдь не мало), я стал вечно молод, бессмертен. В том смысле, что не мог больше умереть от старости.

Утром того дня, я начал пить. Какой был повод, не помню, но какой-то он был важный. Может день рождение кого-то из моей дружины в мире Руссов? Хм…, точно. Постой-ка…, вот ведь…

И правда, это был день рождения Илиды. Надо же…, сотни лет прошли, а я сейчас только это понял…, и-эх…, всё-таки надо было забрать оттуда хотя бы её…

Печальный взгляд капитана, опустился вниз.

— Выключай систему… — Проговорил капитан, голосом полным тоски. — Нажрусь, блин…

Капитан поднялся из капсулы, издав протяжный тяжкий взд…..35….ку54ботключение…;:55…

Запись остановлена.

Запись возобновлена.

Так. Я закончил на дне когда выпил эликсир. Да, напился тогда, как суслик. И когда соображалка отключилась от сознания, спустился вниз и включил аппарат. Через мгновение, как был, в трусах и крестике на голу шею, да со световым мечом в одной руке (вторую занимала початая бутылка водки), я появился на столе, заваленном наркотиками и деньгами. В том мире, две группы анти социальных личностей мафиозного типа, заключали сделку. Переход закрылся, а я хлебнул ещё и заявил:

— Капитан Шилов, отдел по борьбе с мастурбацией, всем лечь мордой в пол, жопой кверху!

Прежде чем они успели собраться с мыслями, я зарубил ближайших ко мне мафиозных деятелей, не подчинившихся приказу. Только вот в том помещении, кроме убитых мною, было ещё штук двадцать бойцов криминального фронта, совсем не моего мира. Они нашпиговали меня свинцом так, что шансов выжить у меня не было. Алан вытащил меня оттуда, полного пулями как рождественский гусь яблоками. Я отрубился ещё там. Капсула заштопала, что смогла и, когда я пришёл в себя, то увидел мерцающий экран, на открытой крышке капсулы. До того я и не знал, что у неё там есть экран.

ИИ капсулы выводил там повторяющийся текст. Из коего следовало, что без срочной замены части внутренних органов на искусственные аналоги, я не протяну больше двух дней. Я даже встать из капсулы не смог. Раны частично затянулись, пули извлекли, но повреждений было так много, что организм постепенно умирал. Я держался только на препаратах капсулы, незнакомых моему миру. У меня не оставалось выбора — либо эликсир, либо смерть. За два дня, даже со всеми деньгами мира, мне бы не удалось найти органы…, да и операцию такую я вряд ли пережил бы.

Вот так я стал бессмертен. Такой была реальная история того дня.

Наступило утро 24 декабря 2072 года. Я сидел на диване и потягивал пивко из красиво раскрашенной баночки. Дрянное пиво было, а вот баночка красивая. Потому и взял его…, я размышлял. О том, что случилось за эти годы, о том, что могло случиться, о своём бессмертии. К тому времени, я уже начинал ощущать старость своего организма, годы начинали брать своё. Едва заметно, потихоньку, а, выпив эликсир, я вдруг стал полон сил, разум, тело — всё работало так же как многие годы назад. Я о многом думал в тот день. И одна мысль мне не давала покоя: брат.

Однажды он состарится, умрёт. Или его убьют на очередном задании. А я ведь могу подарить ему то, что взял за экраном. Да, что там! Я могу посвятить его в эту сторону своей жизни, рассказать ему о мире фантомов. И кто знает, может, после этого, на той стороне, нас будет двое.

Он ведь мой брат. Я обязан поделиться с ним, тем, что получил.

Ну, а, кроме того, мне не хватало боевых товарищей, мне не хватало лица брата, пусть и похожего из-за обилия шрамов больше на рожу чем лицо.

Я решил: будь, что будет. Я свяжусь с ним, расскажу. Но сначала покажу, а то решит, что у меня поехала крыша.

Решение принято, пиво в банке кончилось, осталось придумать, как связаться с Андреем.